Четыре стихии взято из книги Не

 Стихия №1.

Aer levis.*

Однажды человек решил поговорить с тем, кто умеет то, чего не умеет он сам. Человек вскоре осознал, что нет никакого смысла разговаривать с людьми, так как все люди созданы равными в своей неспособности совершить настоящий поступок, создать нечто выдающееся, они уравнены в своем праве быть несовершенными. Он обратился к животным, но те лишь смотрели на него грустными глазами и бегали за своими собственными хвостами. Они не понимали его возвышенных стремлений, они были ограниченными по природе, они были рабами свих инстинктов. Они были как животные. И тогда человек полез на дерево, перепрыгивая с ветки  на ветку, подобно обезумевшей обезьяне. Добравшись до самой верхушки, он прокричал слово «levitas»* со злобой в голосе, но никто не откликнулся. Лишь красные листья на дереве заколыхались от порыва ветра. И тогда человек понял, что ветер – единственный, кто ему ответил. Он спустился с дерева и пошел по направлению к высокой горе, виднеющейся на горизонте. Он шел несколько дней не останавливаясь, ни голод, ни жажда не мучили его – ветер подбадривал его, подталкивая его невесомыми воздушными пинками в спину. Когда человек пришел к горе, он запрокинул голову и увидел, что пик горы теряется среди облаков. «Там наверху находится логово ветра», - тихо произнес он, чтобы преодолеть страх, сковывающий его ноги и кружащий его голову. Человек боялся высоты. Он не был для этого создан. Но он сделал первый шаг вверх, и мелкие камешки захрустели под его ногой и покатились вниз. Сначала он шел вверх, как будто взбирался по лестнице без ступенек, и, казалось, этому пути нет конца, ведь в лестнице именно ступеньки напоминают тебе о том, что ты находишься в процессе подъема или спуска. Каждая ступенька как будто говорит: еще одно препятствие преодолено, теперь ты еще на один шаг ближе…. Но здесь не было ступенек, и путь наверх, к небесам, казался бесконечным. Он длился много недель, тем не менее, человек шел вверх, уже даже не будучи уверен, что когда-нибудь дойдет до логова, где живет божество, ветер, что лишен плоти и находится повсюду.  Он шел и шел, стараясь не думать о том, как долго длится его путь, имеет ли он смысл; и тут он вдруг оступился и чуть не покатился кубарем вниз. Он понял, что теперь уже не может идти прямо, ему приходилось идти в полусогнутом состоянии, как охотник, выслеживающий добычу, как вор, передвигающийся в потемках. Его положение менялось, - ведь если бы он сохранил свою привязанность к вертикальному положению, он бы обязательно упал в пропасть, поэтому ему пришлось покориться законам тяготения, ведь он все еще не умел того, что умел ветер. Он не умел  левитировать, он не умел летать. Он шел к ветру, чтобы научиться у него летать. 

Вскоре ему пришлось лечь на живот и ползти, поджимая колени под себя и сгибая руки в локтях. Так он и передвигался, а ветер бушевал вокруг него, то ли осуждая его наглость и советуя ему повернуть обратно, то ли, наоборот, вселяя надежду и охлаждая его уставшее тело прохладными порывами. Пока человек полз, он старался не смотреть вниз, чтобы не потерять равновесие, он даже не смотрел по сторонам, чтобы не отвлекаться от цели, он только постоянно твердил «там наверху находится логово ветра, там наверху находится логово ветра, там наверху находится логово ветра, там наверху…». Но один раз он повернул голову вправо, и там он увидел улитку, она была больше него в несколько раз и двигалась быстрее него в несколько раз. Возможно, эта улитка, ползущая по склону горы, тоже хотела поговорить с ветром, возможно, она тоже хотела научиться летать. Человек испугался, что она опередит его и начал ползти быстрее, быстрее, быстрее, пока ошарашенная улитка не осталась в недоумении далеко позади. Человеку свойственно ненавидеть все, что превосходит его в размерах. И тогда человек пополз дальше. Вдруг что-то скользнуло по его руке – он повернул голову и увидел змею размером с червя, у нее были глаза, превосходящие в несколько раз ширину ее тела. И они смотрели на него с мольбой – человек понял, что змее тоже очень хочется научиться летать, но она не может ползти с той же скоростью, что и он, и потому боится, что не успеет. Человек улыбнулся, подставил ей мизинец, дал ей заползти ему в сомкнутую ладонь и аккуратно положил ее в карман. Она стала ему лучшим другом, лучшим другом человека, не умеющего летать, является змея, не умеющая даже ходить. Человеку свойственно жалеть тех, кто меньше его, тех, кто слабее его.

Проходили месяцы – и ветер все усиливался, теперь порывы уже не ласкали человека, а били словно сапогами ему по бокам, стегали кнутом его сбитые в кровь колени и пятки. Ветер был зол, человек это понимал. На секунду он посмотрел вниз, – и замер в этот момент. Земля не виднелась - и наверху, и внизу были лишь облака, человек был на пути в середине абсолюта, ни конца, ни начала, между землей и небом, он был человеком, погруженным в белое пространство. Человек не двигался, он оглядывался по сторонам, но повсюду было только белое пространство, лишь под ним была отвесная стена, по которой он так упорно полз. Человек оперся на ладони, ожидая, что тут же сила тяготения потянет его вниз, хотя он уже перестал различать, где вверх, а где низ. Но ничего не произошло. Тогда человек выпрямился, вернулся в вертикальное положение, от которого уже отвык за прошедшие месяцы или годы, кости расслаблено захрустели в его спине, смещаясь со своих мест, искривляя позвоночник по дуге, как у змеи, которую он все еще нес в кармане. От боли человек закрыл глаза, а когда открыл, он обнаружил себя перед огромной пещерой, раскинувшейся прямо посреди сплошного белого пространства. Но он не стоял перед пещерой, он как бы лежал, чуть приподнимаясь над пространством в некоторых местах, так, что тело соприкасалось лишь частично с белой массой. Он чувствовал себя лужей, куском воды, он пытался протянуть руку, но ни рук, ни ног у него не было. Все его тело представляло собой лишь огромную извивающуюся дугу, покрытую лоснящейся темно-зеленой кожей. Он понял, во что он превратился. Он был крошечной змеей, замершей в движении, и у этой змеи были огромные белые глаза, такие же белые, как и пространство вокруг, в них даже не было зрачка. Эти глаза смотрели на пещеру. Они видели, как огромная птица Рух вылетела из нее и подлетела к змее. Эта мифическая птица в сотни раз превосходила по размерам змею, любой коготь на лапе этой твари был гигантом в сравнении со змеей, чьи громадные глаза, хотя это слово уже неуместно, следили за птицей, за повелителем ветра. Птица расправила крылья – и ураганный ветер понесся сквозь пространству, образуя смертоносные торнадо, кружащиеся чуть поодаль. Птица Рух склонила голову, и ее клюв почти коснулся правого глаза змеи. Затем она приоткрыла клюв и схватила змею за  хвост, подбросила ее в невесомость и сама чуть взлетела, и белая пыль поднялась над тем местом, где она стояла. Змея летела, разглядывая мир своими огромными, лишенными зрачков, белыми глазами этот мир, абсолют, сплошное белое пространство, разъяренные торнадо, птицу Рух, ее пещеру, ветер. Змея левитировала, и внутри нее человек летел. А потом человек полетел вниз, прямо в открытый клюв Ветра. Ветер проглотил человека. И тогда человек умер.



1. Aer levis.* - легкий воздух (лат.)

2. «levitas»* - легковесность, способность левитировать (лат).