***

Она хотела сворачиваться в клубочек на его коленях и засыпать под звуки его тихого голоса, рассыпаясь освобожденными от заколок волосами, сонными улыбками и звоном хрустальных снов. Хотела пить нескисающее молоко из его рук. Хотела спрыгивать с дерева в его руки, даже не сомневаясь в том, поймает или нет.
Он хотел защищать ее - тонкую и слабую, сильную и жесткую. Хотел быть для нее сильным, лучшим, незаменимым. Хотел не подпускать к ней никого, чтобы никто не обидел. Хотел и ее не подпускать ни к кому и ни к чему - чтобы не обманулась и не обожглась еще раз.
...
Она бродила по комнатам, прислушиваясь, не щелкает ли замок, не открывается ли дверь. Спала в одиночестве на диване, не видя снов. Пила холодное кислое молоко из холодильника. Собирала повыше волосы и смотрела в окно, прикидывая, сможет ли безболезненно спрыгнуть на землю. Однако прыгать было высоко, и оставалось лишь ждать - вдруг откроется дверь...
А он сидел за дверью. Он охранял ее, ту, что была за дверью. От нежданных гостей, которые могли украсть ее или обидеть, причинив ей боль. От всего внешнего, что могло обмануть или обжечь. Он чувствовал себя очень сильным и верил, что это лучшее, что он может сделать - оградить ее от всех забот и волнений. За дверью было тихо, а значит, все было хорошо. И он был лучшим и самым нужным для нее.
...
Так они и жили. Как кошка с собакой.

20 ноября, 2008