Она имела чужого мужа

   Сексуальное влечение: биологический феномен, который возникает вместе с половым созреванием и кончается вместе с браком.
Роберт Берн
   Был пасмурный день. Мерзопакостная субстанция, ни то дождь, ни то снег, падала на головы пешеходов с серого неба. Погода, доводящая до депрессии, висела над городом уже неделю. Казалось, что вся жизнь  превратилась в бесконечный день сурка. Сидящему где-то наверху, вероятно, было безумно интересно наблюдать за, тем, каким образом все сущее пытается уберечь себя от навязанного состояния  психоза. Беспечные домохозяйки, самые несчастные и без этой погоды женщины, коротали время за очередным украинским телевизионным сериалом. Их мужья, вечно занятые своими бизнес-расчетами, зачастую импотенты после сорока, перед тем, как сесть за руль, выпивали грамм пятьдесят водки. По всей вероятности, это вводило определенного рода extreme в их вяло текущие будни.
   Было семь часов утра – утро наиболее депрессивная часть дня. В этот час еще не ясно: то ли петь хочется, чтобы разбавить тянущую в ад атмосферу, то ли застрелить кого-то. Между тем, перегруженная центральная магистраль выматывала нервы автомобилистам. Проехав всего сто метров, можно было насчитать от трех до пяти ДТП.
   Женщина за рулем – это как звезда в небе: ты ее видишь, а она тебя – нет. И все это о ней, о Мальвине. Достаточно было, например, того, что зеркала заднего вида она использовала явно не по назначению. Всякий раз, по поводу и без, она любовалась, до какой же степени изящно спадает светло-русый локон на плечо.
   Сегодня перед отъездом на работу, Мальвина не стала включать «зомбоящик», что было совсем не типично для нее. Почему-то хотелось смотреть на улицу сквозь стекло оконной рамы. Просто ей именно сегодня не хотелось вновь делать вывод, что на нашем телевидении «много насилия и того, что называют секс». А еще Мальвина почувствовала себя сегодня безумно счастливой, потому что в ее жизни был он.
   Они знали друг друга давно. Трудно сказать, сколько, но достаточно. Он был женат, этот обкуренный компьютерщик. А еще у него был роскошный Dodge. И вообще, он очень сексуально выглядел. Иногда не бритый и невыспавшийся, но для Мальвины он – единственный объект вожделений. Она предполагала, что не высыпается он потому, что по ночам в постели над ним издевается жена, устраивая ему феерические полеты в гамаке.
   Он органически не переносил чьи либо этюды сотрясания воздуха, поэтому часто казался отдаленным от других. Он сам так хотел. Мальвину всегда поражало то, как часто меняется его настроение. И ей это нравилось. Дело в том, что время от времени слишком серьезные люди напрягали ее, особенно, когда она сама уставала, а слишком остроумные мешали ей сконцентрироваться, в часы повышенной работоспособности. Поэтому, для Мальвины он являлся объектом слияния всего того, что должно быть в меру. Почему за такой довольно весомый промежуток времени она так и не смогла стать его любовницей? Отнюдь не потому, что она не хотела резвиться на лужайке общественных скандалов и даже не в том, что она не хотела играм эпизодическую, по сравнению с его супругой, роль. Совсем другая причина, а вот какая Мальвина не знала.
   Вследствие этого у нее часто случался стресс. С каждым днем ей хотелось все меньше и меньше думать об этом. Все из-за того, что она не могла жить одной аморфной философией срасти, – она не могла иметь его. Не зная, зачем, она взяла сегодня из лаборатории отца пакетик с цианистым калием. Время остановиться навечно, если она не убьет себя или своего компьютерщика. Мальвина в какой-то момент сделала выбор в пользу себя. Перед смертью ей нужно было хотя бы прикоснуться к нему.  Ради одного такого прикосновения накануне вечером она разнесла всю операционную систему, после чего, закрыла офисы.
   Приехав на работу, Мальвина предвосхитила, что творится внутри душных, залитых искусственным освещением кабинетах, этим утром. Торопливым шагом она поднялась в один такой свой, оставила вещи и решительно направилась к нему. Мальвина не чуть не боялась, она хотела, чтобы боялся он.
   Желаемый ею мужчина сидел, уставив глаза в компьютер, периодически изливал в пространство отборные нецензурные выражения. Мальвина сразу поняла, что он притворяется, якобы не видит ее. Ей казалось, он все понял и все знает.
    Так и не ответив на вопрос Мальвины, что случилось с «операционкой», он встал со своего места и направился к ней. Потом он медленно берет ее за руку.В этот момент Мальвина вспомнила, как она испытала оргазм после знакомства на ПРОЗА.РУ с его «О кроликах».Сейчас было почти такое ощущение. Почти, потому что сейчас он был рядом: трогал ее, если не сказать, лапал. Он не стал затягивать с прелюдией, Мальвине это нравилось: так, наверное, он начинает половой акт со своей женой. Они, закрывшись в его напичканной техникой кабинете, занимались анальным сексом. Он не стал растекаться по древу и уже через несколько минут, он уже был в ней своим полным существом.
   Уже давно она мысленно раздела его, сняла, как говориться, с него мерки и осталась довольно. Потом совсем «скотина в потраву пошла»: Мальвина прикинула, сколько сантиметров у него самый важный орган. Теперь она четко была уверена, что ничуть не ошиблась… Ей безумно нравилось, что на ухо он ей шептал какие-то пошлости и совсем не нравилось, что дело подходило к концу. Тем не менее, в течение дня Мальвина пребывала в приятной экзальтации.
***
  Оказавшись дома, Мальвина налила себе водки. Через минуту она плюхнулась на диван, и к ней пришло ужасное понимание: она получит уши от мертвого слона, но только не этого компьютерщика. Ранее, Мальвина думала, что с легкостью примет этот логичный вывод. Однако после того, что произошло сегодня утром, все резко изменилось. Теперь она поняла: не тот у нее характер, чтобы бороться за чужого мужа. Проще уйти. Мальвина достала из сумочки пакетик с ядовитым веществом, перемешала ее в стакане с водкой… Скоро она уйдет на встречу неизвестности.