О Мастере набросочное

Несколько раз глубоко вздохнув и сморгнув непрошеные слезы, он открыл глаза. Настоящее познание себя не походило на праздник; он не мог позволить эмоциями взять над собой верх, однако и удержать в себе всё это не представлялось возможным. Но кому можно рассказать.. Даже если выйти из уединения по собственному желанию? Каждый человек ограничен восприятием: он смотрит через свои глаза, слушает своими ушами, щупает своими пальцами, и всё то, что он ощущает, увы, заботит его больше, чем кто-то другой или даже, парадоксально, он сам.

Просто - жалеть себя, и так сложно - сочувствовать, по-настоящему, не на словах, не просто радуясь,что с тобой не происходит подобное. Требовать от кого-то того, что не можешь дать? Нет, помощи ждать неоткуда.

Ему было страшно. В какой-то миг он ощутил себя отделенным ото всех, вернее, он просто был ОДИН. Больше ничего - один человек в центре пустоты равнодушной вселенной. Никого, кому можно жаловаться.. Только мир - и он сам. Эта невесомость была ему знакома: она преследовала его все последние недели, скрываясь под мыслями и ныряя в сны. Мимолетность и иллюзорность бытия по нервам физического тела вытаскивала из глубин сознания и суммировала весь прошлый опыт, обрушивая и открывая темные участки, обнажая безжалостно все, что он ненавидел в себе, и предлагая либо принять, либо закоротить сознание новыми вспышками боли. Он думал о людях, о том, почему пытался покинуть их, стремясь в душе к их обществу. Он был так озабочен собой, тем,что думают о нем, что забывал думать о них. Словно какая-то сила развернула направленность его внимания и вмяла внутрь намертво. Сжатый кулак не способен отдавать.. И тогда ему стало совестно - он припомнил все лица, окружавшие его в течение этих лет.. Каждый-каждый носил в себе этот подспудный страх - неизвестности, боль - одиночества и непонимания, каждый опасался глядеть в зеркало и был озабочен только собой; как бы не отличались оттенки - это были не картинки перед глазами или фигуры в партии, а миллионы таких же, как он сам.

Сочувствие переполняло его; при всей грусти от того, что он не сможет привести в свой равнодушный мир кого-то еще, не всё потеряно. Где-то есть человек, готовый смотреть в глаза своему страху, боясь и каменея, но осознавая свой выбор и тщетность побега - он сейчас во тьме и думает, что живет, еще не узнав своей страшной тайны - общей для всех. Кому-то смерть принесет терзания о несбывшемся, кому-то глухое забвение, а кому-то возможность снова встретиться с собой там, где есть ничего и все, и где каждый может стать всем или ничем.

Мастер снова подумал о том, кого еще не встретил. О смерти и утешении.
Его сердце излучало нежность и заботу, которых с лихвой хватило бы на всю страну. Должен быть способ дать людям понять, откуда та боль, что они носят внутри себя, и возможность видеть..
-Как хочется,чтобы и другие видели!.. Мои друзья и мои враги не слишком отличаются.. Кто бы разделил со мной всё это.. Может, стоит начать свои поиски прямо сейчас?

Дороги не было. Дорога была. Дорога звала, дорога ждала. На ней разбивалось сердце и возрождалось к жизни, каждый раз заслышав музыку, двигающую мир. Словно из тьмы и отчаяния протянулась тонкая сверкающая нить, где-то в отдалении раздававшаяся в радужный пузырь. Стоя на границе тьмы и света, было сладко забывать без оглядки и оглядываться без страха. Да, он идёт.

Придёт под прекрасное цветущее дерево, сядет, закроет глаза.. а когда откроет вновь, всё изменится. И пока на земле есть хотя бы еще одна страдающая душа, дорога будет также убегать в бесконечность.