Шорохи в подъезде

Бывало, выйдет Лариса Петровна в коридор, а там насранно. И не просто где-нибудь там, в уголке, по-скромному, а именно на её коврике, который внук на юбилей подарил. Хороший такой коврик, ни у кого такого нет. У всех половики из старых ковров и тряпок вонючих да мокрых, а у неё самый красивый, красный, с надписью «добро пожаловать». Лариса Петровна конечно гавно уберёт, да побежит в банк скорее за квартиру платить по счетам, пока приставы не пришли, и не выселили её на помойку, как Верку-швею с соседнего подъезда. Впрочем, Веерку не шибко жалко было, так и надо ей, потому что шлюхой ебливой была и швея из неё непутёвая. 
  Стоит, значит она в банке, а на неё люди оглядываются. Лариса Петровна тоже вдруг запах учуяла глядь на свои туфли – и впрямь, все-таки вляпалась, ну как не уследила?  Позор-то какой! Побежала домой скорее туфли менять которые ей тоже внук подарил на прошлый юбилей, к двери подходит, а там, на коврике снова насранно. Она коврик в охапку, туфли сняла, босиком домой забежала, гавно в унитаз смыла, обувь в ванной прополоснула и газетами набила, чтобы высохли форму не потеряв.
  А через день-два снова та же история – насранно у двери в том же месте. Хорошо хоть дверь во внутрь открывается, а то бы размазала по всему коврику ненароком.
 А  тут  дальше началось совсем странное. Словно кто специально решил её до белогоколения довести.    
Чего только Лариса Петровна не делала: и коврик стирала и хлорку на него сыпала, чтоб животные на него не вадились, и глазок в дверь вставила, и в подъезде железную дверь установила с кодом. Ничего не помогает. Сил уже нет!
Присмотрелась как-то Лариса Петровна к гавну, а оно то больно уж на человеческое смахивает. Подумала, и сама своих мыслей испугалась: кругом соседи то приличные, да и дом образцового содержания как-никак, грешно на таких людей плохое думать! Справа старик партийный, слева бригадир бывший. Есть конечно на первом этаже Колька-сантехник, пьяница закадычный, но вроде тоже ж приличный человек,  иной раз за просто так в ванной кран поменяет, или бочок починит. Нет, не Колька это, не мог он. Ещё живет на пятом очкарик один. Мерзопакостный такой мужичёк, бывало как схватит Ларису Петровну за зад пока та дверь открывает ключами, а потом извиняется, мол, простите, оступился чуть не упал, слава богу вы рядом были, удержался… Но что-то вот было в этом очкарике не так, уж больно часто он спотыкался возле её двери, и каждый раз руки свои тянет похабные. И не то чтобы жалко ей было что её трогают, - пусть трогают на здоровье, она может быть специально ради этого дверь отрывает по два часа, словно ждет кого,- просто в этом человеке было что-то отвратительное. Такой и насрать, в принципе, может… хотя зачем ему? Вот ещё глупости…
 Вообщем решила Лариса Петровна всеми силами изловить негодяя, кем бы он не был. Дверь запирать на замок перестала, стул в прихожей поставила, тот, что тоже внук подарил на позапрошлый юбилей,  свет выключит и караулит шорохи в подъезде. Бывало как почудится ей что кто-то возле двери шебаршится, она как выскачет за дверь, да нет там никого, вроде бы как показалось. Иной раз вот тоже, прям отчетливо услышит как молния на штанах лязгнула, в коридор сунется – опять никого. Вообщем бывало и так: задремлет Лариса Петровна в прихожей минут на пять, проснётся, и скорее в коридор проверять, не проспала ли? И бывало так что ничего и нет, а бывало что и проспала… Словом спасу нет, извести её кто-то решил видимо до смерти.
Совсем лицом опала Лариса Петровна, под глазами круги страшнючии, лицо усталое, забыла когда в последний раз зубы чистила, спать нормально не может, а если и заснёт на стуле, то снятся ей всякие ужасы про гавно. Или вот ещё: стоит только на кухню отойти или в комнату скажем, и начинает ей казаться будто кто-то там в коридоре уже штаны снимает под её дверью. Словом, паранойя.
А тут на днях, значит, совет жильцов дома собирать кто-то вздумал, мол, надо на ремонт подъездов скидываться, или, скажем, на детскую площадку во дворе. Пришла Лариса Петровна на совет дома, а там все с жильцы с лицами отекшими и уставшими. И этот самый очкарик с пятого этажа перед публикой уже речь ведёт, мол, сил его уже нет бороться с гавном. Срет, говорит, ежечасно под дверью Инкогнито. И караулить пытался и месяц уже не спит, и не для того он БАМ строил, и до Берлина на своих двоих  шёл,  чтобы у него в подъезде под дверью негодяи всякие гадили.
Лариса Петровна тоже в дискуссию вступила, мол, надо что-то с этим делать, да и остальные жильцы тоже подтвердили, что нет-нет, да в гавно наступят под дверью. Вообщем даже беспорядок небольшой организовался среди жильцов с разногласиями. Раскричались кто во что горазд:
- Эту проблему надо решать! Общественная она!
- Сколько терпеть то можно? Сил уже нету…
- А председатель куда смотрит? За что председательские получает?
- Охрану надо в подъезде ставить…
- Ага, охрану! А сколько это стоит??? И так за свет переплачиваем хохлам!
Вообщем все расшумелись кроме одного жильца Геннадия Аркадьевича. Тот стоял в сторонке помалкивал да бороду гладил. И глаза у него такие… лукавые, - что ли?
Тут кто-то его заприметил да выкрикнет:
- А ты чего молчишь? А? Или не срут у тебя под дверью?
Народ все внимание на Геннадия Аркадьевича переключил, а тот видимо испугался, потому что задом попятился, куда ему против толпы?
- Да он вроде как глухонемой!
- Ага, глухонемой! Как водку жрать под окнами так нормальный! Смотрите, - попятился-то, попятился!
- Ребята, это же он у нас под дверьми срёт, скотина!
Геннадий Аркадьевич задом попятился, потом на утёк бросился, да спотыкнулся о велосипед брошенный  и упал в песочницу. Народ к нему подскочил, и каждый пнул по-разу по-два: кто в брюхо, кто в зубы, кто по затылку, кто-то даже кирпичом приложился..
А на Ларису Петровну тоже вдруг как найдет ярость неописуемая, она его и туфлями, и кулаками, ели оттащили.
- Не могу, - говорит, - родненькие! Как вспомню все что натерпелась так аж трясти начинает. Убила бы, суку!
Налили ей валерьянки; а Геннадий Аркадьевич лежит в песочке и не шевелится. Одна только борода на ветру развивается. 
Вставай, говорят жильцы, будем тебя судить судом народным.
А тот как лежал так и лежит, даже не шелохнулся. Вообщем смекнули вскоре, что человека убили, и в этой же песочнице похоронили быстро, и велосипед в сторону откатили и сожгли, чтобы следствие ничего доказать не смогло. По домам разошлись, молча.
А утром проснулись и скорее в коридор, а там - бог ты мой! У всех по куче такой здоровенной, даже больше прежних. И в подъездах вонь невероятная, дышать нечем, словно и не ДОС это, а выгребная яма какая, или, там, канализация.
Лариса Петровна почувствовала, что жить так больше невозможно. Даже внуки стали спрашивать по телефону, а чего это у тебя, бабуля, так воняет из трубки?
Один выход, думает, надо квартиру свою продать, и переехать в новую, подальше от этого района, да и к внукам поближе будет. И стоило только подумать как раз! - в дверь звонок. Лариса Петровна дверь отворила, а там два мальчика белозубых в рубашечках стоят. Мы, говорят, реэлторы, агенты по недвижимости, не желаете ли квартиру свою продать. И почему у вас гавно на коврике?
Лариса Петровна сразу смекнула, что гости к ней полезные зашли, про гавно извинилась, мол, собаки по подъездам шастают, надо бы их потравить ядом каким, и тогда все в порядке будет.
Вообщем провела она их на кухню, чаю налила. Долго они потом квартиру осматривали, замечания какие-то в слух делали, мол, вот у вас тут трубы менять надо, а тут грибок потолок съел, и балкон у вас непригодный, на него выходить опасно. Словом, назначили риэлторы цену больно уж низкую, но зато с переездом обещали помочь и документы у них все уже готовы, только распишись.
Согласилась и переехала Лариса Петровна в коммуналку, где душ и сан узел общий, и график на уборку общего коридора висит. Обстроилась, привыкла даже; хоть и не квартира своя, но много ли старости нужно? Лишь бы тихо было и спокойно… а тут и соседи приятные даже… тоже люди пожилые есть с кем потрепаться.
А через месяц зашла Лариса Петровна в супермаркет местный, а там все её прежние жильцы, с того же дома ходят и продукты покупают.   
А вы тоже переехали? – спрашивает.
 Да, говорят, и переезд нам бесплатно оформили, и документы все за нас подготовили…
А через год как-то Лариса Петровна оказалась в том районе, где жила раньше, по старой памяти к своему дому заглянула, а его и не узнать, будто бы и не был он домом никогда. Весь как зеркальный, под домом машины дорогущие стоят, заборы кругом, газон ухоженный, охрана.
Лариса Петровна к охраннику подошла и через забор спрашивает, а чего это мол тут такое построили?            
 Тот на неё посмотрел так брезгливо, но руку к кобуре приложил:
-  Частная это собственность, отойдите от забора….