Приключения Кеши

ПРИКЛЮЧЕНИЯ  КЕШИ  И  ЕГО  ДРУЗЕЙ

Кеша – это маленький мышонок. Жил он один и поэтому очень скучал. И однажды он решил отправиться в путешествие.
Достал он мешок, положил туда хлеб, ледоруб, веревку, яблоки, груши, термос, теплую одежду, котелок. И отправился в путь.
 Идет он, идет, на пути река. И такая большая, что Кеше не переплыть. И тогда Кеша задумался:
– Неужели мне ничего не придумать?
Думал он, думал и вдруг закричал:
– Придумал!
На берегу лежал ящик. Кеша нашел большую палку, положил в ящик свой мешок, выстлал дно соломой, сделал соломенную крышу от дождя. Все было готово для опасного плавания. Кеша залез в свой корабль, оттолкнулся палкой и поплыл. Было очень сильное течение. Ящик несло и кидало из стороны в сторону. Наступила ночь. И Кеша забылся спокойным сном.
Когда он проснулся, то солнце стояло уже высоко. Ему было жарко под соломенной крышей, и он хотел есть. Кеша достал свои припасы, и сытно позавтракав, уселся на край ящика и стал вглядываться вдаль. Он не знал, сколько прошло времени, как впереди показался остров.
Кеша причалил к неизвестному берегу. Смотрит – впереди тропинка. Далеко уходит. Кругом лес. Пошел он по тропинке и вышел к лесному ручью. Напился он из ручья. Вода чистая, студеная. Задумался Кеша:
– А не найду ли я здесь себе друга?
Пошел он по тропинке дальше. Кругом цветы, деревья, птицы поют, бабочки с цветка на цветок порхают. Высоко над головой парит орел. Только вдруг тропинка оборвалась. Куда дальше пойти? Глядит, а рядом другая дорожка. Не простая, а покрытая асфальтом.
– И откуда она могла в лесу взяться? – подумал Кеша. – Уж не лесные ли звери эту дорогу построили?
Пошел он по этой дороге. Легко ему идется, весело, даже подпрыгивать стал Кеша от удовольствия. Пришел Кеша к домику. Небольшой домик, ладный, крепко сложенный, из красного кирпича. Постучал Кеша. Вышел на крыльцо еж. Поглядел на Кешу, да и говорит:
– Заходи, гостем будешь. Меня Степаном звать, а это – Митрофан.
 Кеша прошел в дом и увидел серого зайца, который топил печь.
– Живем мы вдвоем, ладно живем, дружно. И все бы хорошо. Да вот беда. Появился в соседнем лесу волк. И нельзя теперь ни за хворостом сходить, ни по грибы, ни по ягоды. Страшно. Мне что, у меня иголки. А вот Митрофан совсем из дому глаз не кажет. Поскучнел без свежего воздуха, зеленой травы. Беда да и только.
– Да, плохо ваше дело, – сказал Кеша. – Надо бы вам помочь. Но как?
– Чем же ты нам поможешь, такой маленький? Садись-ка лучше с нами за стол.
 Митрофан поставил на стол печеную картошку, а сам сел у окна и с тоской посмотрел на лес. На волю рвалась заячья душа.
Обидно стало Кеше, что вот так ни за что, ни про что страдают добрые “люди”.
– Нет, я вам помогу! Вот увидите, помогу! Ведь можно же что-нибудь придумать? Ведь есть же что-нибудь, чего бы этот волк боялся больше всего на свете?
– Есть, – сказал Митрофан.– Да где нам это взять? Ведь это охотничье ружье.
– А неужели нет в ваших краях охотников?
– Как же, есть. Вернее на острове они не живут, а приплывают на лодке с большой земли, охотиться на уток. Только разве к ним подступишься? Ведь у них собаки.
Но Кеша возразил:
– А что собаки? Разве с ними нельзя договориться? А если уж они такие принципиальные, то можно их и обмануть.
– А как?
– А вот так. Давайте думать вместе.
И они погрузились в глубокое молчание. Тишину нарушил Кеша:
– Есть гениальный план! Можно отвлечь собак. Ты, Степан, знаком с кошачьими песнями? Ну, так вот, и изобразишь, да понатуральнее. Можешь начинать репетировать прямо сейчас. А ты, Митрофан, будешь отвлекать охотников. Скули, визжи, да пожалостнее. Охотники решат, что одна из собак попала в беду, и побегут ее выручать. Тут и приду я, и возьму ружье, самое большое и страшное.
План был гениален и прост. И наши друзья улеглись спать с надеждой на завтрашний день.
Утро выдалось солнечное, ясное. Наши друзья встали полные решимости и направились к месту предполагаемой охоты. Еще издали они услышали звук охотничьего рожка, стрельбу и лай собак. Было ясно, что охота идет полным ходом. Наши друзья пошептались и разошлись по своим местам. Долго пришлось им ждать, пока не стихнет стрельба. И вот – ответственный момент. Степан, который засел в кустах орешника, начинает свой кошачий концерт. Да так это у него славно получается, что Кеша с Митрофаном давятся от смеха. Вся свора собак устремляется к орешнику, и там стоит страшный визг. Видно, не ожидали собаки попасть на ежовые иголки. Тут пришел черед и Митрофану. Он начинает крутиться волчком, и так скулит, будто попал в капкан и ему лапу отдавило. Каждый охотник узнает в этом визге именно своего пса. Всех охватывает ужас при мысли о капканах, и охотники, побросав свои ружья, бегут к лесу. Митрофан, немного повизжав для приличия, бросается наутек.
Итак, ружья перед Кешей.
Весело подпрыгнув, он наклоняется и выбирает самое большое. Но вот беда, ему не поднять такое тяжелое ружье. Пришлось выбрать поменьше. Кеша погрузил ружье в свой ящик и оттолкнулся от берега палкой. Ему предстояло проделать большой путь. Ведь убегать от собак – глупая затея. А он все продумал до мелочей и решил уплыть от них в своем ящике.
Кеша обогнул остров. У берега его уже ждали друзья, взволнованные и счастливые. Они вместе погрузили ружье на берег, и как дорогую реликвию, понесли домой. С другой стороны острова еще долго слышался собачий лай, непонятный шум, потом все стихло. Два дня наша компания не высовывала носа из своего домика. Ведь по острову могли шнырять собаки в поисках пропавшего ружья. На третий день пошел дождь, и Степан вышел на разведку. Вскоре он вернулся и объявил:
– Все, ни одного охотника. Я проверял.
– А волк, он еще там? – спросил Митрофан, с надеждой глядя на ежа.
– Думаю, что там, потому что я видел свежие следы. Предполагаю, что он прячется в овраге. И как его занесло на наш остров? А тебе, Митрофан, я нащипал немного травы.
– Нет, эту я не ем. Это же чистотел. Он тяжел для моей печени. Эх, мне бы заячьей капустки.
– Не грусти, Митрофан, вот ружье. Завтра же идем в лес выкуривать волка.
На следующий день друзья устроили засаду. Они нашли тропу, по которой волк ходит к ручью. На колючих ветках в этом месте висела волчья шерсть. Ровно в полдень, на что указывало солнце, волк появился на тропе. Он размахивал веткой черемухи и весело напевал:
– Чижик – Пыжик, где ты был, где ты был, где ты был?...
Из-за кустов вышли Степан и Кеша и направили на волка охотничье ружье. Из-за их спин осторожно выглядывал Митрофан:
– Стой! Ни с места! Лапы вверх! Кто такой?
Напуганный волк поднял кверху лапы, не выпуская при этом из них ветки. Так, что ветка черемухи качалась над его головой и подрагивала.
– Я, я…я – Полкан, старый бездомный пес. Много лет я верой и правдой служил своему хозяину. И вот состарился. Не стало у меня того слуха, не стало у меня того нюха, что в молодости. Хозяин и отвез меня на этот остров, да и привязал веревкой к дереву, чтобы я к нему в лодку не прыгнул. Веревку я перегрыз. И вот уже три недели живу на этом острове. Отощал. А как страшно по ночам!
– Так это ты выл в овраге? – спросил Степан.
– Да, это была моя печальная песня, песня моего одиночества.
Тут к Полкану осторожно приблизился Митрофан.
– А чем ты докажешь, что ты пес, а не волк? Шерсть у тебя волчья? – Волчья! Уши у тебя торчком? – Торчком! И живот вон как подвело. В такой живот целый поросенок уберется, не то что заяц.
– И все не так. Веревку на шее видишь? А под веревкой что? Ошейник. А на ошейнике  что написано? Читай: “Полкан № 0745”. И хвост. Вот, гляди, хвост совсем не волчий. Где вы видели у волков такой хвост?
– Да, действительно, вблизи ты не очень похож на волка. Уж больно вид у тебя жалкий.
– Я знаю, что делать, – сказал Степан.
– Нам нужно идти к старому ворону Клангу . Ему больше ста лет, и  он умнее нас всех вместе взятых. Это очень, очень мудрая птица.
И вся процессия двинулась к лесной поляне, где на старом дубе жил черный ворон. Впереди всех шел Полкан с поднятыми кверху лапами, в которых торчала ветка черемухи. За ним Кеша со Степаном несли охотничье ружье. Самым последним шел Митрофан. И вот большой старый дуб. На корявой обломанной ветке сидит большая черная птица. Глаза закрыты, голова повернута набок и наклонена вниз. Это и есть мудрый ворон Кланг.
Митрофан вышел вперед, низко поклонился птице и заговорил достаточно громко, чтобы Кланг сверху услышал его (поговаривали, что старый ворон стал глуховат):
– Уважаемый Кланг! Соблаговолите выслушать нас! У нас к вам очень важное дело.
Ворон приоткрыл один глаз, затем другой, встрепенулся, и не мигая, уставился на зайца.
– Достопочтимый Кланг, вы слышите меня?
– Кры-кры, я не глухой. Что вам надо? Зачем вы тревожите меня в неурочный час? Я был погружен в свои размышления и почти понял смысл жизни. Как вы подняли шум. Я потерял ход своих мыслей и теперь мне придется начинать все сначала. Кры-кры-кры…Эх, молодежь, молодежь. Так, что вам нужно от старого Кланга?
– Уважаемый Кланг, видите ли, мы поймали в лесу волка. Но он утверждает, что он не волк, а пес Полкан. Так ли это?
– Прежде чем мне ответить на ваш вопрос, я должен задать несколько вопросов вашему пленнику. И пусть он отпустит лапы вниз, больно уж смешной у него вид.
 Полкан с облегчением отпустил лапы.
– Скажите, уважаемый, кто была ваша бабушка?
– Бабушка моя была чистокровной овчаркой.
– А дедушка?
– Поговаривали, что он был лесным разбойником, вероятно, без родословной.
– Ну, вот вам и ответ. Вернее всего, что ваш дедушка был волком. И вы частично унаследовали гены вашего деда. Так, что наши друзья вполне оправданно могли принять вас за настоящего волка. Но все-таки вы – пес. А теперь уходите и не мешайте мне размышлять.
И ворон закрыл глаза и замер в позе мыслителя, втянув голову в плечи. Друзья немного потоптались и пошли прочь. Всем было неловко за причиненные Полкану неудобства. Первым заговорил Митрофан. Ведь это он объявил Степану, что на острове поселился волк:
– Ты, это, ладно уж, не сердись. Мы это, малость того, ошиблись. Есть хочешь? Тогда идем с нами. У меня в печи гречневая каша с овсянкой.
Полкан согласно кивнул и завилял хвостом. Дома Митрофан достал из печи дымящийся горшок с кашей и поставил его на стол. Каша всем очень понравилась. Полкан был так голоден, что вылизал свою миску всю до блеска. Митрофан два раза подкладывал ему добавку.
– Ну, что ж, спасибо. Я пойду,– сказал Полкан, вставая из-за стола.
– Подожди, я тебе веревку обрежу, у меня есть замечательный перочинный ножик.
 Кеша обрезал грязный кусок веревки на шее Полкана.
– Помыть бы тебя не мешало. Идем. У нас в саду замечательный душ из старой бочки.
Когда Полкана вымыли и вытерли махровым полотенцем, то у него был такой жалкий вид, что Степан сказал:
– Теперь ты не волк и не пес, а одер.
И все дружно рассмеялись. Но вот Полкан обсох, Митрофан причесал его шерсть, и все увидели, что это симпатичная собака с пушистой рыжей шерстью. Так в веселых хлопотах прошел день. За ужином было так весело, что Митрофан предложил:
– Знаешь, что, Полкаша, ты уж живи с нами. Уж больно ты весело про охоту рассказываешь. А мы для тебя будку построим во дворе, если хочешь. Или в доме живи.
– Будку? С крышей? Это хорошо. Только, чтобы щелей в ней не было. Я сквозняки не люблю. А зимой я в доме буду спать, у печки. Зимой у меня ревматизм обостряется.
На том и порешили. На ночь все улеглись по своим местам. Ежик – калачиком в кресле, заяц – на диване, Полкан – на печи, а Кеша ушел спать на сеновал. Но всем не спалось.
Потом пришел с сеновала Кеша и сказал, что там комары не дают ему спать. И все снова уселись у самовара.
– А хотите, я вам расскажу, как мой хозяин на зайцев охотился, если Митрофан не возражает. Да и рассказ мой вовсе не страшный. Я даже не знаю, точно охотился мой хозяин или нет, но рассказы его об охоте часто слыхивал из уст самого хозяина.
Так вот, самое главное, говорил хозяин, – это достать крепкого табаку, или лучше махорки. Нужно насыпать махорку на пенек и ждать. Лесные зайцы безумно любят нюхать махорку. Они издали учуют ее запах и сбегутся к заветному пеньку. Зайцы прибегут и начнут нюхать махорку и чихать. И так сильно чихать, что станут стукаться о пенек и тут же падать без чувств возле пенька. Останется только складывать зайцев в мешок. Хозяин рассказывал, что ему за раз удавалось изловить до двух десятков зайцев.
И тут Митрофан как фыркнет со смеха, что чуть со стула не свалился:
– Ну и силен же врать твой хозяин. И ты вместе с ним.
– Ну, все, хватит про охоту, пора спать, – и Степан убрал со стола самовар.
 На дворе была глубокая ночь. Тихий ветерок едва шелестел листвой. И было слышно, как прибрежные волны играют речными камушками и тихо плещутся у берега.