Пятница и Пингвин. К счастью, и она купила

Пятница, а тут,- «Пингвин»! Кладу трубку телефона. Закрываю глаза  и делаю глубокий вдох. Мамочка всегда наносит идеально рассчитанный удар.

 Тридцать третье напоминание об обещании купить нужный, а теперь складывается впечатление, необходимый для нормального жизненного процесса, термос «Пингвин», поступает именно в пятницу, делая путь до  спокойной чашки чая в тишине  моей квартиры, равным расстоянию полета  в другую галактику.

 Да, этот магазин по дороге, да  именно туда зайду обязательно, да, конечно помню, да, да.

Из окна офиса улица выглядела лучше. Солнце болтается на небе яркой лампочкой,  не приспособленной для обогрева. Холодный поток воздуха, замаскировавшийся под  весенний ветерок, щедро бросает мне в лицо свой привет, с песком и прочими мелкими субстанциями, поднятыми им  с оттаявшего асфальта.

 Укрываюсь от ветра в салоне машины вместе с напрочь отбитой охотой посмотреться в зеркало заднего вида, которое каждая нормальная женщина за рулем, регулярно использует для контроля за внешностью, ну и за дорогой, но это,- во вторую очередь. Открутила бы я голову сейчас этому «Пингвину», пытаюсь не злиться, заводя  мотор.

Слабая надежда не обнаружить места на парковке у магазина, тает быстрее, чем во мне просыпается голос совести регистром маминого контральто: как редко, мало и вообще, она что-то просит. До боли знакомые   интонации я дослушиваю, бодро пробираясь между рядами бытовой техники, продавцами, покупателями, сладкоголосыми девицами в униформе.
Стеллажи пестрят изобилием, ряды покупателей изобилуют количеством.

- Ну и где тут мой «Пингвин»?- говорю я вслух, уверенная в том, что все  поглощены своим выбором и вряд ли меня услышат, и не ошибаюсь, или нет,- все- таки ошибаюсь.
 Ошибка предстает передо мной во всей своей очевидности, разворачиваясь в мою сторону атлетическим сложением  мужской фигуры и скульптурным лицом ее обладателя.

Излишне самоуверенная улыбка заставляет меня ожидать от него заявление: «А вот  и я! », однако, после  паузы, в течение которой он сканирует мой явно растерянный  облик, звучит другое:
- Как приятно, что наши вкусы совпадают,- таким голосом говорят обольстители, и только в кино.

Все, что происходит дальше, именно на кино и похоже. Продавец каким-то чудесным образом возникает рядом с нами, и бурно выражая восторг от  «такого хорошего» выбора, щедро дополняет наши знания о термосе «Пингвин» самыми интересными и нужными, с  его точки зрения подробностями.

С грустью думаю о том, что в моей маме продавец нашел бы более заинтересованного слушателя, но вдруг ловлю себя на мысли, что каждое его слово  становится важным, благодаря присутствию рядом мужчины с «совпадающим» вкусом.

Уже на выходе из магазина я понимаю, что в одной  руке  у «совпадающего», упакованные в один пакет, два наших «Пингвина», а в другой, как само собой разумеющееся, - моя рука.
- Ну, спасибо и…,- выронив свое красноречие  очевидно где-то вблизи кассы, я  отбираю у него свою руку, молча достаю ключи от машины, и встряхиваю ими как колокольчиком, в душе слыша  оглушающий набат: «Вот – И - Всё».

- Я Вас не отпущу! Надо же проверить термос, - вдруг не работает? – лукавые смешинки прыгают в его глазах.
- Да, но мой термос для мамы,- чего меня потянуло на объяснения?

 Дальнейшие его рассуждения  о пингвинах и крепких родственных связях в популяции,  растекаются горячим картофельным пюре  в моей голове, как в термосе.

 Кто бы мог подумать, что пятница может быть таким приятным днем, думаю я, утром в субботу, глядя на термос «Пингвин», стоящий на столе у моей мамы.
 Вот он: один будет у мамы, второй - у «нас»!