Четыре с половиной миллиметра

     Первого сентября утром школа гудела как растревоженный пчелиный улей, до начала уроков было еще минут двадцать, и все торопились поделиться впечатлениями о только что окончившихся каникулах. Поскольку впечатлений было навалом, времени до звонка оставалось все меньше, а каждый стремился рассказать о себе первым, шум стоял невообразимый.
     Из дверей четвертого класса доносились веселые крики, возгласы, и смех, вокруг парты Сереги Пушкина (Пуни) столпились мальчишки и, стараясь перекричать друг друга, рассказывали  забавные летние случаи.
     Губастый Сашка Тищенков (Теща) сообщил о своей прекрасной жизни в деревне, скачках на лошадях и сенокосе. Высокий белобрысый красавчик Пуня рассказал, как «отрывался» с родителями на Черном море, хвастал густым коричневым загаром, потом вытащил из портфеля большую раковину, дал всем послушать морской шум и соврал, что лично достал ее с морского дна. Я с пеной у рта заливал о ведрах раков, собственноручно пойманных на Дону. Но сильнее всех старался наш спортсмен Валерка Мамонтов (Монтик), поведавший уморительную историю, как ходил на рыбалку и подсек такую большую щуку, что свалился вслед за ней из лодки в воду и чуть не утонул. Его рассказ вызвал всеобщий гомерический смех, все хохотали так, что даже животы заболели, и шум в классе превысил все допустимые пределы. 
     Когда хохот, вызванный рассказом Монтика, постепенно утих и сменился нервным хихиканьем и икотой у особенно впечатлительных слушателей, в класс вбежал маленький черноголовый Элик Надиров (Надир). Он швырнул портфель на первую парту, подскочил к компании мальчишек и, весело смеясь, поздоровался со всеми.
-А мне на день рождения подарили винтовку!- широко улыбаясь и ничего не рассказывая о каникулах, выпалил он.
 
     Гром небесный и явление Богоматери со Спасителем на руках не произвели бы такого эффекта. Мертвая тишина мгновенно воцарилась в классе, даже девчонки замолчали и прислушались. Все уставились на Надира, Пуня, рассказывавший очередную байку, замер с открытым ртом, толстяк Витька Евграфов (Евграфыч), достававший из портфеля учебник, выронил его на пол, Теща перестал икать, а Монтик  медленно опустился на скамейку.
-Врешь!- просипел  внезапно севшим голосом Монтик.
-А чего мне врать!- гордо сказал Надир - Родители на самом деле подарили мне настоящую немецкую пневматическую винтовку!
     Новость была настолько потрясающей, что стало абсолютно ясно – все, что произошло с нами за долгие три месяца летних каникул, по сравнению с этим просто никуда не годится. Всеобщее немое восхищение было наградой триумфатора-Надира. Зазвенел звонок, все побежали по местам, Надир рванулся к своей парте, но Пуня схватил его за рукав.
-Покажешь винтовку?- быстро спросил он.
-Конечно, покажу!- вырываясь, ответил Надир – Правда, отец пока не позволяет мне ее трогать без разрешения, но он на службе, так что после уроков зайдем ко мне, и я вытащу ее на улицу. 
     Теперь ни о какой учебе не могло быть и речи, винтовка Надира заняла мысли всех мальчишек.
 
     Владеть настоящим оружием  было заветной мечтой каждого. Нельзя сказать, что мы были не продвинуты в этом вопросе, мальчишки, жившие среди военных, прекрасно знали, что такое оружие. На полигоне за железной дорогой каждый день, сотрясая стекла в окнах, тяжелым громом била артиллерия, многие из нас вместе с отцами ездили на учения и стрельбы и видели, как танки, изрыгая огонь и резко ударяя выстрелами по барабанным перепонкам, крушили мишени на дальних рубежах. Некоторые владели ржавым оружием, найденным в ходе запрещенных вылазок на территорию полигона и обследования многочисленных немецких бетонных дотов. У меня был немецкий карабин без затвора, у Пуни автомат-«шмайсер», а у Монтика даже пулемет, но это оружие было неисправно и годилось только для игр в войну. Настоящее же оружие было у настоящих солдат, нам иногда давали его подержать, передернуть затвор, щелкнуть курком, и мы твердо знали, что такого оружия нам пока иметь не положено.
     Бывая с родителями в отпуске, мы с удовольствием палили из винтовок в тире, но это был тир, в фильмах про войну, вызывая зависть, пионеры-герои нашего возраста с оружием в руках громили фашистских захватчиков, но это было только кино. И вдруг не кто-нибудь где-то далеко или в каком-то фильме, а наш товарищ, живущий рядом, состоящий из плоти и крови, стал обладателем не игрушечного, а настоящего, нового пусть и пневматического оружия.

     Весь день мы сидели как на иголках и с нетерпением ждали, когда же, наконец, закончится последний урок, к его окончанию все портфели были уже собраны и застегнуты.
Звонок прозвенел как выстрел стартового пистолета, мужская часть класса вскочила, сорвалась с мест, толкая друг друга в дверях, вылетела на улицу, и наперегонки понеслась к дому Надира. Надир гордо возглавлял забег, жил он недалеко по меркам маленького военного городка – напротив школы.
     Подбежав к дому, все столпились возле подъезда, а Надир сходу заскочил внутрь. Потянулись минуты ожидания, мальчишки, сопя от нетерпения, переминались с ноги на ногу.
И вот, наконец, дверь подъезда распахнулась, и вышел сияющий счастливой улыбкой Надир, в руках у него была винтовка. Винтовка тускло отсвечивала вороненым стволом, поблескивала лакированным прикладом и никелированной рукояткой для заряжания. Второй раз за день мальчишки онемели, взгляды жадно прилипли к оружию.
     Надир, упиваясь триумфом, обвел всех взглядом, потом упер приклад в живот, поднял рукоятку, с видимым усилием двумя руками взвел пружину, направил оружие стволом вверх и нажал на спуск. Винтовка в его руках дернулась и резко хлопнула. От неожиданности все вздрогнули, Пуня громко ойкнул, Теща ахнул и захлопнул рот, громко щелкнув зубами, а Евграфыч подпрыгнул. Только что замершие сердца мальчишек подпрыгнули вместе с Евграфычем.
-Дай! Дай! Дай посмотреть! - потянулись со всех сторон к винтовке дрожащие от вожделения руки.
     Торжествующий Надир был великодушен, винтовка побывала в руках каждого, каждый получил возможность взвести пружину, нажать на спуск, услышать хлопок  и почувствовать живой рывок оружия в руках. Надир показал обойму и, уже как специалист, объяснил, что в ней помещаются восемь пуль, но бывают обоймы и на двенадцать и на пятнадцать.  Мальчишки прослушали его короткую лекцию с нескрываемым уважением.


     С этого дня покой для меня был потерян, где бы я ни находился и что бы ни делал, винтовка Надира стояла передо мной, владеть таким оружием стало моей навязчивой идеей.
Надир получил винтовку на день рождения, поэтому данное обстоятельство и мне казалось вполне весомой причиной для подобного подарка.  Мой день рождения был совсем рядом, через двадцать пять дней, и действовать нужно было незамедлительно. Без разговора с родителями здесь было не обойтись, но я знал, что в лице матери найду самого упорного противника, значит, обсуждать возможность подобного подарка можно только с отцом. Улучшив момент, я подошел к нему и как бы невзначай запустил в пространство главную новость класса. Увидев, что отец проявил некоторый интерес, я начал экспромтом сочинять о том, как родители Надира хотят, чтобы их сын вырос настоящим мужчиной и был готов к службе в Советской армии. Отец, хитро улыбаясь, терпеливо ждал, чем закончится моя пламенная речь. Не замечая этого, я продолжал красноречиво разглагольствовать на тему пневматического вооружения школьников, убедительно доказывая, что научиться метко стрелять и умело обращаться с оружием обязанность каждого сознательного мальчишки – будущего защитника Родины. Кроме того, я, как мне показалось, достаточно прозрачно намекнул, что Надиру подарили винтовку несмотря на его тройки, в то время как я – отличник, наверное, не могу на это рассчитывать, хотя обладание оружием значительно повысило бы мою самодисциплину и успехи в школе.
     Наконец, видя, что мое выступление слишком затянулось, отец взял меня за плечо.
-Короче, сынок, чего ты хочешь?- спросил он.
-Мне ничего не нужно, просто подарите мне на день рождения винтовку,- «скромно» потупив взор, произнес я.
-Посмотрим,- сказал отец - Если действительно твои успехи не ухудшатся, мы обсудим с мамой твою просьбу. Сердце мое взволнованно заколотилось, ведь если отец не ответил сразу отказом, значит, надежда есть.
     Весь месяц я старался как никогда и учился только на одни пятерки, учителя не могли нарадоваться и ставили меня всем в пример. Чтобы не получить замечание по поведению, я ограничил общение с друзьями, на уроках вел себя примерно и даже перестал на переменах носиться по двору в салочки. К великому удивлению матери я без напоминаний начал заниматься музыкой и вечерами вместо беготни по улице усердно растягивал меха ненавистного аккордеона.
 
     Приближался день моего рождения, и я ожидал появления вожделенного подарка. Зная, что винтовку в кармане не пронесешь, я внимательно следил за всем, что вносилось в дом, но ничего похожего пока не появлялось. И вот осталось всего два дня,  винтовки не было, и я запаниковал.
     После обеда, когда отец был на службе, а мать ушла в магазин, в доме  начался тотальный обыск. В моей комнате мне были знакомы каждая трещинка в потолке и каждая шляпка гвоздя в дощатом полу, поэтому осмотр проходил во всех других помещениях. Я перерыл шкаф, осмотрел кладовку и кухню, заглянул за печь, пролез по всей веранде и посмотрел под матрасами родительской кровати, но винтовки не было ни в одном месте, где она могла бы поместиться. Искать больше было негде, обессиленный, покрытый пылью, в отчаянии я опустился на диван, неужели моим мечтам не суждено сбыться? Обдумывая свое незавидное положение, я в бешенстве ударил кулаком по подлокотнику, и вдруг одна мысль молнией пронеслась в моей голове, ведь внутри дивана я не посмотрел!
     Раскладной диван был очень тяжел, но, напрягая все свои силы, я опрокинул матрас и заглянул под него, дыхание перехватило – в нише над верхней доской лежал продолговатый бумажный сверток. Дрожащими руками я вытащил его оттуда, приятная тяжесть подсказывала, что там внутри. Аккуратно развернув промасленную бумагу, я увидел ЕЕ, душа затрепетала, это была ВИНТОВКА – мой подарок.
     Винтовка приятно пахла ружейной смазкой, сталь холодила руки, а приклад звал приложиться к нему щекой, в отличие от надировской она была однозарядная, но это уже не имело никакого значения. Я попытался взвести пружину и выстрелить, но у меня ничего не получилось, а времени не оставалось. Зная, что мать уже должна вернуться, я аккуратно завернул винтовку и положил ее на место.
     Когда вечером родители собрались дома, отец внимательно посмотрел на меня, но я ни малейшим движением не выдал своего тайного знания.
     В ночь перед днем рождения я не спал, казалось, между мной и винтовкой, лежавшей внизу под  диваном, уже возникла незримая связь. Мысленно я держал ее в руках и, как ковбой, от бедра, без промаха разил налево и направо.

 
     Наконец, долгожданный день наступил.
     Когда все гости собрались и вручили мне подарки, к их изумлению, я не обратил на них никакого внимания. Я ждал появления главного подарка в своей жизни, и это произошло, отец вышел и внес винтовку уже без бумаги. Я вскочил, все захлопали в ладоши.
-Расти настоящим мужчиной!- сказал отец, ласково потрепал меня по голове и вручил ЕЕ мне. Дрожащими руками я схватил винтовку и прижал к себе, видя мое беспредельное счастье, гости дружно рассмеялись.
-А ну давай, стрельни! – предложил сосед дядя Ваня.
     Я попытался переломить ствол, но у меня опять ничего не получилось. Тогда на помощь пришел отец, легко хлопнув рукой по стволу, он сместил его с защелки, после чего я уже сам взвел пружину.
-Ну, давай стреляй!  Но только вверх! - крикнул отец.
    Я направил ствол вверх и нажал на спуск, винтовка резко дернулась и звонко хлопнула, ничего прекраснее этого звука я в своей короткой жизни еще не слышал. Видя мое нетерпение, отец не стал долго ждать.
-Теперь марш на огневой рубеж!- скомандовал он, и вместе со мной пошел за дом. «Огневой рубеж» был возле толстой сосны метрах в пятнадцати от забора. Прикрепив канцелярской кнопкой бумажную мишень к доске, отец открыл заветную коробочку с пулями и поставил передо мной. Я взвел пружину, дрожащими от волнения пальцами взял маслянистую пульку, вставил в патронник, закрыл ствол, упал на живот и прицелился.
-Бери под яблочко,- посоветовал отец, но я и так знал, что нужно делать.
     Несмотря на бешено стучавшее сердце, я старательно подвел мушку под черный круг мишени и плавно нажал на спуск, винтовка выстрелила, мягко толкнув в плечо легкой отдачей. Я услышал, как пуля, щелкнув, ударилась в забор, вскочил и, не выпуская оружия из рук, побежал к мишени. Цель была поражена. Это был пока еще не ковбойский выстрел, и пуля, не попала в центр, но, пробив мишень ближе к краю, она глубоко вонзилась в сосновую доску.
     Я был бесконечно счастлив…

     …Утром в школу я не вбежал, а скорее ворвался, вихрем пронесся по коридору  и вскочил в класс. Мой портфель, описав в воздухе крутую дугу, с грохотом обрушился на парту. Не ожидавшая такой бомбардировки, соседка Людка Максимова испуганно взвизгнула и отскочила в сторону, но мне было наплевать. Не разбирая дороги, я, дико завывая, несся по проходам, хлопая друзей по спинам, мальчишки, озадаченно улыбаясь, старались увернуться и врезать мне чем-нибудь в ответ, девчонки разбегались в стороны. Наконец, совершив четыре полных круга, подняв всю пыль, которая была в классе, я подлетел к Надиру, со всего маху треснул его по плечу и вскочил на парту.
-Я ТОЖЕ ВООРУЖЕН!!!- во все горло заорал я и счастливо захохотал.
     Девчонки стали недоуменно переглядываться, Логинова многозначительно покрутила пальцем у виска. И только мальчишки поняли меня с полуслова, по их лихорадочно заблестевшим глазам было ясно, что сегодня в военном городке, в четвертом классе школы №71 борьба за всеобщее разоружение потерпела полный крах.
     В нашем классе началась гонка пневматических вооружений.