Тетя Клава

Работа участкового уполномоченного не легка. Кроме сбора материалов для уголовного дела, основной работой является общение с народом на своем участке. Ведь участковый это не просто милиционер в форме, он же является и старшим-наблюдателем, психологом, врачом, сантехником, электриком, слесарем  на своей земле. И так как я люблю свою работу, я стараюсь добросовестно выполнять все  свои обязанности. И скажу без должной гордости меня ценят и уважают на моем участке. Меня знает, начиная с маленькой, серой, грязной, косматой собачонки Дуньки, хромой на одну лапу, которую ей из пневматики отстрелял Мишка Сополев из 45 квартиры, заканчивая бабушками и дедушками, которые в силу своего здоровья не могут выходить из дома и прикованы к кровати.
А достался мне один из самых многочисленных участков Лобни по улице Ленина. Почти все нечетные дома это мои. И кто только не проживет тут, с кем мне только не приходилось общаться. С мальчишкой Димой Игнатьевым, который почти не ходил в школу, бил стекла, стоящих возле его дома машин, разрисовывал стены в подъездах, справлял нужду там же.  Мать его умерла от рака, отец вообще пьет не просыхая, бабушка дай бог навестит его пару раз в неделю, поэтому он сам по себе. Проведя несколько раз с ним беседы, поговорив обо всем, что его гложет на душе, он встал на путь исправления. Сейчас на него приятно посмотреть. За полгода он превратился в опрятно одетого юношу, в школе почти одного из лучших учеников, сейчас встречается с девочкой из параллельного класса.  И глядя на него, понимаешь, что я вернул его к жизни, поставил на путь истинный и из малолетнего бандита, превратился в ухоженного парня и в какой-то мере ощущаешь, что ты его старший брат или отец, который ему многому научил. И он мне за это благодарен. Каждый раз, встречая меня на улице, здоровается: «Здравствуйте Иван Игоревич! Как ваши дела?».  «Привет, Димка! Я отлично, сам-то как жив здоров?» И он мне начинает рассказывать, где проводил время, с кем, кого видел. Он передо мной в какой-то мере открывает душу и это приятно осознавать. Сам я не особо его старше, лет на 7 всего лишь, но он делится передо мной всем самым сокровенным и ты на самом деле ощущаешь себе его братом или лучшим другом. Ведь приятно, когда люди к тебе доверяют,  не боятся подойти, что-то спросить или узнать и мне в радость помочь им, дать совет.
И есть на моем участке, известная многим моим предшественникам на данном участке тетя Клава.
Тягова Клавдия Михайловна 63 лет от роду жила на 5 этаже в самом первом доме  на Ленина. Она заселилась туда с самой постройки дома и живет там до сих пор.
Работала она раньше на ткацкой фабрики в Москве, но к 45 годам ее оттуда уволили из-за скверного, вредного и противного характера. То она пойдет жаловаться к директору фабрики, что от окна сильно дует, то она будет жаловаться и поднимет такой кипишь, что у нее шатается стол, лампочки перегорели или будет своим ткачихам-коллегам рассказывать, что ей снилось всю ночь и как она плохо спала, переворачиваясь с боку на бок и про жесткую кровать и про свой подъезд, в котором все время пахнет кошачьей мочой. 
Сколько я  работал, всегда видел ее в одном и том же обличии. Красный махровый халат с желтыми и зелеными  цветами, изображенными на нем, в старых, тряпичных советских времен тапочках. На носу всегда носила очки в черной оправе с большими овальными линзами, которые она постоянно имела привычку поправлять средним пальцем левой руки,  на голове был надет ободок, который всегда зачесывал ее седые волосы назад.
По три, четыре, а то и пять раз в месяц Клавдия Михайловна звонила мне, чтоб я пришел и выслушал ее о проблемах. То ей не нравилось, что громко тикают часы на кухне и мешают ей спать и из-за этого у нее появляются головные боли, то по крыше громко капают капли дождя,  то ей в окна кто-то все время заглядывает и стучит, то мешают и громко шумят над ее домом пролетающие самолеты.
И каждый раз, направляясь к ней, знал, что опять какая-нибудь ерунда. У меня порой пропадало даже желание быть участковым, чтоб подобные ей не мучали меня своими настоящим бредом. Ведь у тети Клавы нельзя было остаться на минут 10 или 15, как минимум часа на два точно можно было задержаться, выслушивая, что в вентиляционной шахте сидит вор и, когда она засыпает этот вор шастает по ее квартире и крадет конфеты с кухни. Скажу честно, у меня появлялось порой желание, чтоб приехали врачи и забрали ее в психоневрологический диспансер, куда-нибудь в Долгопрудный или Яхрому, чтоб и мне и ее соседям стало жить спокойнее и легче. Ведь явно у нее старческий маразм и скучно ей дома сидеть одной и чтоб хоть с кем-то пообщаться, она сразу звонит мне. Неохота ехать к ней порой, хочется сказать в телефонную трубку: «Тетя Клава, да не пошла бы со своими проблемами! У меня своих дел полно, а выслушивать твой старческий бред сивой кобылы, у меня нету!!!». Но, нельзя!!! Это моя работа, я сам выбрал себе такую профессию, я должен быть готовым к этому, поэтому, взяв все волю в кулак и сильно сжав, как при уличной драке, нужно ехать к ней и слушая ее, кивать головой, давая при этом советы.
Но от тети Клавы был только один плюс. Собираясь с мужиками после работы где-нибудь в кафе за кружкой пива,  я им рассказывал об очередных запросах, жалобах и требований  Тяговой Клавдии и вносил долю позитива и радости в компанию десяти, а иногда и более человек, громкий смех раздавался на все кафе, словно раскаты грома, в тихий летний вечер и все время понимал, что все-таки интересна наша  работа и служба, многое увидим, услышим, чего на «гражданке» и половины всего этого не узнаешь…