Вера

Инь.
Темным трепетанием, достающих до неба скал, вышел Черный. Из ущелья голодным эхом, смотрящего в лес. Ступая по недоступному. Тоской глаз вырвал ночь. Тишины звезд не боялся. Трогал кору деревьев, вбирал опавшую хвою. Сильным не хотел быть. Запомнил березу, не обернулся, губами засохшими шептал о будущей ночи, тугим желанием заполнил качающиеся кроны. Невозможность отдавала болью в висках. Невозможность любить – похоть оставил в ущелье. Внутри борьба. Клочьями грязных волос лезла в глаза.
Раздавленная клюква в ладонях теперь не нужна. Чужой мох под ногами. Не верит, что оставляет следы не верит в себя. Верит в одиночество. Такого же леса, когда отдает тело спрятавшейся тени за деревом – смотрит в звездное небо. Пока болото не запретит дышать. Не залезет вонью в горло.
Оставил стонать лес. В одиночестве.
Янь.
Общие шаблоны безопасности. Безымянности. Поступью кривотолков и кривослухов. Кривоглазостью чайки – не летящей, не несущей, не усиляющей. Невменяемость жизни.
Обеспечить не ты обязан – кто-то другой взять за руку и увести. Показать. В ладонях огрубевших. Слезу удержать. Не в муке дело. К любви призван.Не героем, а единственным признан.
Правда.
Из щелей фонтанов вразумительных. Гнусным признанием. Порывом эха. Страстью Любимой. Овладела тоска. Городом Одесса, встало в горле. От ветров яснее не будет. Будет ветрено. Тревожно.
Рвать деревья. Но тишины черепа не нарушать. Сможет. Видит. Насквозь. Аккуратно. Встал на дыбы, не возмущайся. Бойся, сука. Иди по направлению своих лишь чистых порывов. Правда.
Время и Конеслон.
Бесконечное. Глубокое. Зимнее. Когда креатив состоял из четырех человек. Взирая на старость начисления новых богов, времени и иудаизма. Говорили. Выхлопом угарно стучала ночь – в виски и глаза. Презирала утонувших в руках пустоты наслаждения. Вымолви слово. Прекрати. Разврат встал. На дыбы леса. Греет горло не глинтвейн. Греет. Не просит. Не разводит. Льдины прошли и испарились Океану.
- Возглас твой не определен.
- Гортань сдавлена сухожилием силы.
- Любовь слишком любит время.
- Любит время. Притворилась.
Миф. Мой. Исключительно. Раздаст не я, а он. В горести нежно не обозначив. Дождем не разразившись инь и Я не сравнит – вынесет вердикт. Истины. Боль из-за пепла не прилипает, нагнетает тебя. Я хотел начать с тебя. Тебя. Нет. Тепло не отдашь. Вырви страницу. Научи выбирать. Быть. Не бояться. Расточать так, как я. Я был: нет. Меня не тревожит твоя легенда. Подсказка. Ход. Конеслон. Смотрит на меня, когда я хочу плакать. В глаза. В мотивы. В ноты. Всего один раз. Всего не сосчитать. Сок твоих печалей. Не разобрать. Выбросить мусором в гавань: не уходящих кораблей. В центре пламя. Независимо. Перестань. Мыслить. Остановись. Время.
Галя и Вера были уверены.
Галя и Вера были уверены, что когда вырастут – их ждет Большое Приятное Теплое. Во дворе 3-х этажных хрущевок. Лабиринт из сараев. Галя и Вера верили в Большое Приятное Теплое, вдыхая запах проросшей картошки, гнилых досок, тающего снега – в самом недоступном месте трухлявого лабиринта. Галя и Вера спорили. Топая ножками – в Галином сарае есть куклы. У Веры нет даже сарая. Галя и Вера хотят быть красивее всех. Кое-что они уже знают об этом. Почему-то понятно, что Вера будет красивее – Галя уже изменила бег ручейка своей маленькой ножкой. Хоть у нее и есть куклы.
Дед Макар, еще вчера, прорубил канавку для тающего снега тяжелым ломом. Теперь вся вода течет к деду Макару в сарай. Галя не хотела навредить дедуле. Она просто знает, что дед Макар больше любит Веру.