06

– Да стой же ты, стой!!! сумасшедший сабак! – крикнул Лемур.
– Что ты мне рвешь на мне новые штоны своей слюнявой харькой и чоты на меня аще тянешь?

Он с шумом захлопнул бронероватую дверь, которая вела наверх, в подвалы к дяде,
и вслед за собакой прошол в верандо.

В углу верандо возле сотовово телефона оперйтора Пчелайн дергался в истереке, и колотился галавой в апстену
подвязанный морскими узлами на пеньковой верефке колокольчик - марки и типаразмера рынды.

УркоГат зажал в кулаке, которым патом и намотал бечевку на гвоздЪ.
Терь бечевка ослабла – должно быть, где-то, с тово контца кавото отпустило и истерега сошла на нет.

Тогда, удивленный и рассерженный, Лемур схватил за раскрашеную в жолто-чорно-жолтую полоску трупку
с телефона.

Часом раньше означенова действа...

"О" важно так, сидел за столом. Перед ним лежал жорнал Мичиганцкого факультета культуры, на йазыке орегенала, кстате!
Высунуф езык от усердея, "О" разыскивал в жорнале картинки и, найдя, прересовувал:
- неграм, по Кострищу;
- белым, усы с бородой, булаву, и пузо от Илюхи Муромтца.

Вашол "Ж"и достал пузырек c "Черепом и кастьми" на этикетке красной натпесью "Крысиный йат".

– Жэ, – недовольно буркнул "О", – откудово у тебя на плече вавка?
И эта, спина вся распаласована в косую клеточку.

– А я шол, – беспечно хмыкнул Же, – а тама стояло... что-то такое колючее или острое.
Вот так оно и получилось.

– Отчего же это у меня на пути не стоит ничего колючего или острого? – передразнил его "О".

– Неправда! У тебя на пути стоит экзамен по высшей математике теории выигрышей в беспроегрышной латереи.
Он и колючий и острый. Вот, посмотрим как ты срежешься играя в азартные игры с государцтвом!..
"О", не ходи инженером, ходи доктором, или - лашадью, – заговорил Же, подсовывая "О" настольное зеркало.
– Ну, погляди: какой из тебя инженер? Инженер должен быть – руки -во! плечища-во!! эта, эта и эта!
Cделал три энергичные гримасы. Гримасы сильно походили на непреличные жесты,
которые в приличном опществе запрещены к пременению ранее 23:00

А у тебя – тут... вот... и ВОТ... – Тут "Ж" повел глазами, приподнял брови и очень неясно улыбнулцо,
изобразя нечто такое-е-е...

– Дурачок! – лехко, па братцки, пиная с ноги, сказал "О".
– Не-е, Же, не мешай мне, ещщё страниц сорок аталось - указал он в журнал Мичигантцев.

Ты бы лучше сбегал к колодцу за воткой. Видищь, та, в кастрюльке - вся укипела!

"Ж" взял с тарельки яблако, отошол вгугол, постоял у окна, качаясь с носка на пятку.
Потом расстегнул, достал футляр аккордеона и заговорил:

– Знаешь, "О"! Подходит ко мне сегодня какой-то дятька. Так, с виду ничего себе – блондин,
в белом таком костюме, с кнутом и плеткой, револьверт на поясе штонов, на братьеф Распашных пахож,
и спрашивает так, с растяжкой: «Поцанчег, сюда иди.Ты скакова сраёна? Тебя как зовут? Дай мабилы пазванить?»

Я говорю: «Жэ... А в мабиле акумулятор сдох. А курить я не курю, - мне доктар запретил. Болотный. О'как»

– Же, не мешай и за инструмент не трогай, – не отрываясь от раскрасок, сказал "О"
чуть не прекусиф высунутый йезыг.

– «А твоиго братца, единаутробного, – доставая аккордеон, продолжал Жэ, – кажется, зовут "О"?»

– Же, не мешай, краски мало асталось! И за инструмент не лапай! Сказал же тебе – невольно прислушиваясь,
повторил "О".

– «Очень, – говорит он, – хорошо твой брат на бояне, бояны играет. И не хочет он учиться в консерватории?»

"Ж" достал аккордеон и перекинул ремень через плечо.

«Нет, – говорю я ему, – он уже учется по железнобетонной специальности».

А он тогда и говорит:

«А-а!»

Тут "Ж"нажал один клавиш.

А я ему говорю: «Бэ-э!»

И тут "Ж"нажал другой клавиш.

– Негодный мальчонка! Положи инструмент обратно на место! – вскакивая, ряфкнул "О".
– Кто тебе разрешает вступать в разговоры с какими-то дятьками? Ты кантралер или где???
Авдрук это маньяк? Клык? Или там Мореарти?


– Ну и положу, – обиделся Жэ. – Я и не вступал. Это он вступил.
Хотел я тебе рассказать дальше, а теперь не буду.
Вот погоди, вернеца Задов, он тебе покажет!

– Мне? Это тебе покажет. Ты мешаешь мне заниматься чисткой.

– Нет, тебе! – хватая пустое ведро с натпесью белым мелом "Для вотки", уже с крыльца откликнулся "Ж"е.

– Я ему докладу, как ты меня по сто раз в день тово: - то за керосином, то за туалетной бамагой,
то за воткой гоняешь! Я тебе не грузовик, не конь и не трактор. Он зачерпнул в калотце вотки,
поставил вонькое ведро на лавку. Но "О" не обратил на это некакова внимания, так-как сидел и
далее скрючившысь над Журналом Конгресса.

"Ж" заддумчево посморел на ведро с воткой, дастал ис кармана коробок Zippoф, крутнул...
и ушол в сад.