Примадонна

       На сцену выходит чувиха в шубе и валенках.
       - Здрас-сьте! Чтой-то я не слышу грома оваций. Оглухела, что ли? Напрасно, господа, напрасно. Или вы думаете, что примадонна у нас одна? Нет, насчет той… ну этой самой, у которой еще был примадон с лицом балканской национальности, я не спорю. Но наивно думать, что в такой огромной стране у нее не найдется хотя бы одна конкурентка. Одна – это я имею в виду достойных, а не фабрики «звезд», которых рифмовал поэт Киркоров.      
       Нет, я-то не пою… слава Богу. Не потому что не умею – а кто сейчас умеет? – а потому что настоящий специалист должен заниматься одним делом, и дело это должно быть свое, а не уголовное. Где я работаю? В стриптиз-баре. Что, небось думаете: «Это в таком-то прикиде?». Вы еще спросите: «Это с такими-то параметрами?» Вы же не были у нас в стрип-клубе имени Ермака Тимофеевича Корякского автономного округа. А у нас в Корякии в чужой монастырь со своими 90-60-90 не ходят. Чтоб не искать приключений ни на вторые 90, ни на все 240. 
        Кстати, мы не такие уж дикие. Нормальная цивилизованная Азия. Вот у вас в Москве тёл… ну, то есть, танцовщицы – в чем исполняют? В смысле, без чего? Без лифчика, так? И у нас – без лифчика. Правда, в шубе. И в валенках. А вы бы попробовали потереться о металлический шест  голяком на 50-градусном морозе! Как примерзли бы к нему в сентябре, так к июню и оттаяли. Это была бы не эротика, а цирк – человек-пельмень!  А у нас девочки – это ж просто прелесть: стакан спирта бахнула, лифчик сняла, шубейку, валеночки, рукавички натянула – и такое на этом шесте вытворяет, что в ясную погоду все эскимосы на Аляске, на другом конце цивилизации, сбегаются поглядеть на это торжество корякской демократии. Да-а, а пролетавший канадский «Боинг» с 300-ми пассажирами завис над шестом, забыв, что он не вертолет, и висел, пока не выработал все топливо. Потом  в нашем сельпо все расчеты три месяца производились канадскими долларами.
         В общем, у нас без шубы и со спонсором не ляжешь. Да это и хорошо: в работе – полная взаимозаменяемость. Допустим, девочка задумалась или волнуется перед своим дебютом на сцене, ну выпила вместо одного стакана – четыре… и уже не волнуется, но, правда, и до шеста доползти не может. В Москве бы – скандал, отмена шоу, из девочки делают козла отпущения, из ее продюсеров делают девочек… А у нас сторожа дядю Васю даже переодевать не надо – он выпил оставшиеся четыре стакана и в своем же собственном тулупе, с ружьем, на шест – как на амбразуру! Между прочим, потом три раза на бис вызывали.   
         Я? Нет, я не танцую… слава Богу.  Я ж вам говорила: я – примадонна, что в переводе с итальянского означает «женщина, подающая первое». Ну, там, суп, борщ, уху. А фишка у меня – окрошка! Я ее вообще с первой подачи, как Мария Шарапова… Некоторые даже не успевают взять. Но мне-то что? Мое дело, как в теннисе - хорошо подать. Подала - пятнадцать ноль. Подала  второе – тридцать ноль, салатик - сорок ноль, подала стакан – партия! Game over! И так круглые сутки: днем работаем, как столовая для оленеводов, ночью – как ночной клуб. Ночью расценки в три раза выше, хотя меню одно и тоже, а водку разводим больше. А  полярная ночь длится, как известно, полгода. Представляете, какой навар на одной смене дня и ночи? И не нужно никаких нефтяных скважин!  Это и называется «рыночная экономика по-корякски».
            Хозяин у нас – большого ума парень. Параллельно подрабатывает атаманом Корякского казачества – чтоб от армии откосить.  Охраняет Ледовитый океан - от турок. Нам тоже соскучиться не дает: только завидит вражеский ледокол, сразу приказывает седлать собак, сам впереди в бурке, с саблей, верхом на белом волкодаве - и на абордаж! Все корабли распугал! Теперь к нам и свои не заходят.  Но зато граница на замке.      
              Вот от кого никакие замки не спасают, так это от наших артистов. Кто у нас только ни гастролировал: группа «Блестящие» из Магадана, «Чай вдвоем» - в количестве пяти якутов и собачьей упряжки на бэк-вокале,   «Шоколадный» какой-то – то ли заяц, то ли… Черт его разберет, он, конечно, по Дарвину, все-таки больше на примата похожий. И все ведут себя так, будто в одной консерватории учились по одной программе: приехали – спели - весь спирт выпили – все ложки спёрли. Спеть, правда, иногда забывают, остальное – никогда. Про порчу туалетного имущества я не говорю – у нас, слава Богу, туалет в тундре, а ее, родимую, пока и всему российскому шоу-бизнесу не загадить, как бы он ни старался.
              Не-е, ну мы и сами знаем, что эти-то, наши местные «блестяшки» - не настоящие, но вы бы слыхали, как они в чуме под баян поют… ну эту, самую трагическую: «А я все летала, вечно залетала…». И им веришь, как себе. Вот это и есть стопроцентно живой звук! А в Москве вы когда его в последний раз слыхали? Когда Кобзон на пенсию уходил? Попробовали бы ваши «звезды» спеть у нас в тундре без фонограммы – мы бы посмотрели, кто там из них настоящий. 
               Вообще на морозе всё как-то чище, лучше становится, незря же и водка с мороза вкуснее. Возможно, если бы заседания Думы или, там, правительства, проводились на природе, на свежем воздухе  - да вот хотя бы в тундре! – законы принимались и исполнялись бы гораздо быстрее. А то они там привыкли – первое чтение, второе чтение, поправка – ну это после хорошего обеда… А в тундре и за спикера, и за премьера белый медведь. Как вы думаете, он будет ждать, пока они читать научатся, или предпочтет поправиться сам, ими? А вечером, представьте, приходят они – ну, те, кто выжил, понятно… так вот приходят они, значит, из тундры после заседания к нам в ночной клуб - голодные, холодные, медведями недоеденные, мечтают об устрицах, там, о «мартини», о фотомоделях, а им бац! – разведенную водку с третьесуточными щами, да по тройному тарифу! А на закуску, для полноты ощущений - сторожа дядю Васю в тулупе на шесте! Чтоб стали ближе к народу, и жизнь медом не казалась! Вот это и будет власть народная, а не инородная. 
                Как вам моя программа? Я с ней думала куда-нибудь выдвигаться - знаю же, что народ одобрит. И уже выдвинули – раньше-то я только компот из сухофруктов разливала, а теперь вот в примадонны произвели – до борща повысили. Лет через пять, глядишь, поставят пиво разливать – у нас это высшая точка карьеры, почти как губернатор. Да что там у нас – это во всей России всегда была очень престижная работа, ну как солист Большого театра или космонавт, только денег больше. Потому что космос – он далеко, а оперу любят  только президенты, когда встречают английскую королеву. А пиво любят все, включая космонавтов, солистов Большого театра, английскую королеву и Марию Шарапову, хотя она все-таки больше любит дезодоранты. Ну, о вкусах не спорят. Зато пиво, в отличие от дезодоранта, всегда рядом, и так хорошо разводится и пенится… конечно, если не поскупиться на хороший стиральный порошок. Помните, раньше было принято хвалиться: «Мой труд вливается в труд моей республики»? А если твой труд вливается прямо в животы ее населения? Это ж будет посильнее «Фауста» Гете.
                В общем, не знаю, как там мои московские конкурентки, а мы, корякские примадонны, в полном порядке. Чего и вам желаем!