Размышления о Царстве Небесном

     Полагаю, не светят там избранникам ни сладостный покой, ни райские кущи с невиданными плодами и птицами, никакой такой вечный санаторий. То есть всё это, конечно, сбудется, — "скиния Бога с человеками", и "отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло". И явится спасённым Новый Иерусалим, "который нисходит с неба от Бога". "Не имеющий нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего; ибо слава Божия осветила его, и светильник его — Агнец. И не войдёт в него ничто нечистое, ни никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни".

     Свято веря в это пророчество из Апокалипсиса, размышляла я о другом — что же будут делать избранники в этом "вечном блаженстве"? Ответ обычно однозначен: "блаженствовать и вечно славить за это Бога". Некоторых он повергает в недоумение и сомнение своей неопределённостью, однако пытающимся что-либо уточнить и прояснить духовники обычно советуют лучше с пользой для души подумать об аде и вечных муках, что для нас, грешных, куда как актуальнее. Может, честные отцы и правы — хотя лично у меня и по аду не меньше вопросов.

     И всё-таки, понимая, что мудрость мира сего — тлен перед Господом, дерзнула я размышлять о Царстве, где "ничего уже не будет проклятого; но престол Бога и Агнца будет в нём, и рабы Его будут служить Ему". Что может означать это "служение" в идеальном мире победившей Истины?

     Бог — единственный источник и полнота бытия, — так рассуждала я, — Он — абсолют, любовь и самодостаточность (Святая Троица), но Он же для сотворённого мира (или миров?) — путь, истина и жизнь. То есть — вечное движение. Эта сущность Всевышнего проявляется в Его творчестве. Бог — Творец, пребывая в абсолютном блаженстве и самодостаточности, тем не менее Сам ревностно служит Своему замыслу о сотворённом Им мире Любви — вплоть до жертвенного спасения этого мира Кровью и смертными страданиями Бога-Сына. Но ведь и мы, человеки, созданные "по образу и подобию" — сотворцы Творцу, Который на седьмой день "почил от трудов" и поручил землю людям. Поручил возделывать её и преобразовывать, прокладывая тем самым дорогу в Царствие Небесное, которое, как известно, начинается уже здесь, "внутри нас".

     И тогда вот что подумалось: разве может Творец Небесный, пусть завершив в конце времён Страшным Судом Свой замысел относительно нашей земли, очистив её и присоединив к Царству Света, остановиться и вообще перестать творить? Неисповедимы пути Господни. Но неужели весь смысл "оптимистической трагедии" исторического процесса: от грехопадения и изгнания прародителей из рая, утраты ими бессмертия и вынужденной мучительной смены поколений и цивилизаций с целью отбора "избранников" для Царства, до крестного подвига Спасителя, — неужели все эти великие труды и страдания — просто ради награждения отдельных счастливцев путёвками в вечный небесный санаторий?

     Нет, безмятежное детство кончилось с Адамом и Евой. Не путёвки, а повестки получат, скорее всего, в награду избранники. Повестки на новый фронт.

     Думается, что Иоанново пророчество о Новом Иерусалиме, "скинии Бога с человеками" — это о судьбе преображённой земли, присоединённой к Царству. Но сколько ещё у Творца подобных "обителей" (миров), свободно развивающихся, уже созданных Им или лишь задуманных — нам неведомо. "У Отца Моего Небесного обителей много". Однако они непременно должны быть. Ибо иначе — стоп, остановка, мертвечина.
     Потому что призвание творца, в том числе и Небесного, — творчество. Для человека же "по образу и подобию" смысл жизни — вечное восхождение к Богу-Творцу, которое невозможно без борьбы, препятствий, преодоления зла и тьмы — всего того, где "нет Бога".

 Разумеется, Бог не создавал тьму и зло — только материю, время и пространство (кстати, говорят, не трёхмерное, как у нас на земле). А тьма и зло — следствие данной нам свободы отключать себя от Творца, единственного источника Света, то есть просто выдергивать вилку из штепселя и погружаться в смерть. Нам дана эта свобода, потому что не запрограммированных роботов-рабов задумал Творец Себе в наследники и помощники, но наследных сынов и дочерей , собственной волей избравших и выстрадавших на земле Его замысел о Царствии Небесной Любви...

     "Я сказал: вы — боги, и сыны Вышнего все вы".
     Поначалу сотворённый мир пребывал в хаосе, который сам по себе нейтрален, хотя вроде бы есть законы и у хаоса. Затем Творец стал этот хаос организовывать, отделяя свет от тьмы и сушу от воды. Следующий этап — жизнетворение, что уже потребовало соблюдения основного Закона, Замысла о живом Целом, едином во взаимопомощи, согласии и Любви всех его частей — будь то растение, бабочка, медведь, человек или само человечество. Когда каждая составляющая любого живого организма добросовестно, а порой и самоотверженно работает на другие части, получая от этих "других" всё необходимо-недостающее для себя, то есть ЖИЗНЬ. Это и есть Закон Жизни (самоутверждение в Боге), который человек нарушил в результате грехопадения, заболев "самостью" (самоутверждение вне Бога, Его мира, Закона и Замысла). Возжелав, подобно безумной пушкинской старухе, подчинить себе всё и вся, включая саму Золотую Рыбку, рискуя оказаться на финише у разбитого корыта.

     Богу нужно, чтобы человек избирал Закон не из-за страха или расчёта, хотя и то, и другое часто стимулирует начало пути к Истине, а Спаситель по милости Своей может "переплавить" каждого, взывающего к Нему. Но всё же главное условие: "Дай Мне, сыне, сердце твоё…" Как же быть нам, "теплохладным"? Остаётся лишь молить Создателя о чуде преображения своей греховно-падшей изнанки, потому что "не раб, а сын наследует царство" и "должно нам родиться свыше". Не казаться, а быть.

     Человечество склонно приписывать Царству Небесному юридически-правовые и социальные нормы, а самому Творцу — едва ли не тщеславие, полагая, что Богу там угодно от своих избранников лишь непрерывное славословие. Однако в Откровении сказано, что в Царствии они будут "служить". Ну а "служить" Творцу, который есть вечное движение, вечная Жизнь, можно лишь служением Его Делу, Замыслу, тем самым соучаствуя в Его творчестве.

     Не означает ли это, что Господь избирает себе в наследники сынов и дочерей по Любви и духу, помощников в преображении хаоса других первозданных миров и творению там жизни в русле Замысла? Свободных сотворцов, состоявшихся "по образу и подобию". Для которых именно такое наследство явится подлинным "блаженством в Боге" — ведь они избрали этот путь ещё на земле. Причём не имеет значения, строили они здесь города, выращивали хлеб, воспитывали детей, врачевали раны, писали картины или книги. Критерий последнего Суда — в направлении вектора их земной деятельности: ради исполнения Закона Жизни или супротив него, то есть против Бога. Умножали жатву Господню или же сеяли в смерть, в тлен.

     Творец в ходе исторического процесса отбирает себе ВЕРНЫХ воинов-добровольцев, призванных служить Замыслу по убеждению и велению сердца, а не расчётливых наёмников, которые струсят или предадут. Для "сынов" Царствие Небесное — не вожделенная обитель вечного покоя, но непоколебимый "родительский дом", откуда они, внесённые в "вечную память" небесного компьютера, насладившись недолгой встречей с любимым Отцом, снова и снова уходят на битву за его Дело. И кем там будут служить "дети Света" — ангелами ли хранителями для тамошних падших "человеков", их ли музами-вдохновительницами в постижении и создании прекрасного, конструкторами ли невиданной флоры и фауны, а может, пророками Слова Божия или святыми мучениками вплоть до смерти крестной — сие нам неведомо.

 Да это и не столь важно, важно иное. Ведь суть блаженства вечного творчества в Боге — именно в возможности таких свободных "походов" за пределы идеального Отчего Дома — ради вечного боя с тьмой и смертью за Его Дело в Его новорожденных мирах. Важно это великое доверие, признание твоей божественной сущности, твоего "сыновства". Мобилизация свыше. Вечное восхождение к Отцу, а не вечный сон, пусть и блаженный.