Эта необычная история оставила свой таинственный след в очень давние времена. И не узнай я случайно о ней, осталась бы она безвозвратно погребенной под слоем ушедших времен.
Ликантропия (способность человека принимать облик животного) – весьма редкое явление, наиболее распространенное в древние века. Во Франции человек-волк известен под названием «лугару», в других частях Европы – «вервольф», «волкодлак», в Трансильвании – «волколок», а у нас он называется просто «оборотень».
Принято различать два типа таких существ: первый – человек-колдун, который с помощью магических заклинаний способен превращаться в другое животное; второй – человек, пораженный очень редкой наследственной болезнью, считающейся неизлечимой. Живет такой ликантроп, постоянно мучаясь от чудовищного раздвоения, не имея возможности избавиться от страшного недуга, пока кто-нибудь, превосходящий по силе, не избавит его от тяжких страданий…
БЕГСТВО ОТ СЕБЯ
С самого утра по селу Долгое пронеслась новость – приехали купцы на проклятую усадьбу. Уже через пять минут об этом знали в каждой хате.
- И кто удумал покупать этот окаянный дом? – дивилась Пелагея.
- Да, болтают, что девица молодая, - задумчиво произнесла Валентина.
- А она что, одна, что ль прибыла?
- Говорят, совсем одна…
- Ну, и на что ж ей треклятая хата, которая, к тому же еще и средь леса стоит? Случись что – до села и добежать не успеет, на помощь позвать… - возмущалась тетка Пелагея.
- Дык, она, поди, не знает, что усадьба-то проклятая… - размышляла Валя.
- А кто ж скажет-то? Вон, Федьке счастье какое подвалило! Уж, лет двадцать дом этот пустует – даром никому не нужен. И ни в жизть он его не продал бы! А тут – смотрите-ка, сама приехала… Там уж и крыша, небось, обрушилась.
Валентина с Пелагеей продолжали болтать, поспешно направляясь к Никоновой усадьбе. Пройдя приличное расстояние от села, дорога свернула в кленовую аллею, прямо к дому. Женщины увидели целую толпу зевак и, остановившись поодаль, рассматривали злополучное место.
- Гляди, Валь! Как Никон добротно дом строил-то – на вид словно новый!
- Старался же изо всех сил! Для этой вертихвостки-Варьки. Не выдержал, бедный… Какую домину отгрохал! Царство ему небесное!
- Да что ты, Валюха! – Пелагея испуганно перекрестилась. – Грех это – ведь он же повесился…
- Варька его и извела, и в петлю толкнула…
- Ну, хватит тебе болтать, пошли лучше посмотрим на новую соседку.
Подходя к дому, бабы поздоровались с собравшимися. Было здесь народу – полсела! Открытые двери хаты поскрипывали на ветру. Через некоторое время на пороге показался Федор – седой, удрученный горем старик. За ним вышла высокая стройная девушка необыкновенной красоты. На солнце ее пышные пепельные волосы отдавали серебром, белоснежная кожа казалась чем-то экзотическим на фоне раскрасневшихся загорелых лиц селян. Она задумчиво рассматривала сборище своими огромными зелеными глазами, опушенными длинными черными ресницами.
- Смотри – кака-а-а-я! – не сумев сдержать удивление, вслух пропела Пелагея. – Вся точеная! Неужто барыня какая? – уже полушепотом обращалась она к Валентине.
- Палашка! Точно барышня! Вон, говорит-то как, не по-нашенски, а как голову держит, а одёжа на ней пошита чудно'!
- Хороша! – слышалось вокруг.
Дарья, так звали новенькую, разговаривала с Федором, а в толпе, словно пчелиный рой, клубились слухи. Кто говорил, что сирота она, что приехала издалека – семь дней добиралась из родного уезда, кто твердил, что она – каторжанка, беглая. Уж больно любопытно было всем, почему девка покинула отчий дом.
Наконец, все было решено. Купила Дарья эту усадьбу, и не смутило ее, что находилась она далеко от деревни. Как только сделка совершилась, кто-то тут же и спросил, почему, мол, она из дому уехала. А она им в ответ:
- Никого у меня на родине не осталось. Тяжко жить стало – всё там родителей моих напоминает, - сказала, как отрезала, никто больше ничего и спросить не смог – вошла хозяйкой в дом, и дверь заперла за собой.
- Какая неразговорчивая! – шумела толпа, двинувшаяся к деревне.
- Да, не привыкла еще! – говорил кто-то в ее защиту. – Вот, обживется, тогда и поговорим…
*******************************************************
Дарья сидела в столовой за крепким дубовым столом, уронив голову на руки. Проделав семидневный путь и изрядно устав, она, наконец, нашла себе пристанище. Сколько деревень пришлось объехать, рассматривая предлагаемые дома! И нигде не возникло ощущения, что вот то самое место, где ей будет наиболее комфортно. Поиск так измотал девушку, что совсем не осталось сил. И вот теперь она, наконец, нашла то, что искала.
Дом оказался на редкость крепким – дубовый сруб, высокий фундамент чем-то напоминал крепость. Очень понравился ей чердачный этаж – посреди потолка огромная комната, обставленная как спальня. Особенно привлекала удаленность от соседей, именно от их пристальных глаз, да злых языков она и бежала. А больше всего – от того невыносимого места в Веселом Хуторе, которое имело такую безграничную власть над всеми женщинами в ее роду…
- А что будет здесь? – задавала она сама себе вопрос. – Когда через месяц снова наступит роковая дата – Вальпургиева ночь. Нет тут Лысой горы и той колдовской силы, которая призвала бы ее в зверином обличье на очередной шабаш. Может здесь она сможет спокойно пожить, как все нормальные люди… - бежали бесконечные мысли в ее голове.
- А, может, я бегу от самой себя? – вслух произнесла Дарья, направляясь по лестнице наверх. Стоя у приоткрытого окна, девушка рассматривала окрестности: уже вовсю бежали ручьи, а дорога успела просохнуть, начался апрель. Только месяц спокойной жизни, а в последний день месяца – эта ночь… Что принесет она?
От тяжелых мыслей Дарья сжалась в комок. Она легла на постель, укутавшись в одеяло, а перед глазами вновь и вновь пролетали бередящие душу воспоминания.
ОБОРОТЕНЬ ПОНЕВОЛЕ
С самого детства ее всегда возмущали соседи своими, не понятными ей тогда, нападками. «Ведьма, колдовское отродье» - говорили они, с ненавистью глядя ей в глаза. «Ну, что, скоро твоя мать на метле полетать соберется? А тебя с собой возьмет?» - спросила однажды соседская девчушка, с которой Даша дружила. Эта фраза положила конец их детской дружбе. Дарья бежала тогда домой со всех ног, громко рыдая на всю деревню. Мать внимательно выслушала дочь и долго успокаивала, говоря, что люди болтают, не весть знает что. Но девочка расстроилась не на шутку, в ее детском сознании тревожно пробивался росток нехороших предчувствий.
Однажды ночью она почему-то неожиданно проснулась. Матери рядом не было. Она встала, чтобы посмотреть, куда та подевалась. Выглядывая из комнаты, девочка удивленно рассматривала, как мать наряжалась, тщательно причесывалась. И никак не могла понять, куда она собирается среди ночи. Тогда Даша не знала, что откроется ей в ту ночь…
Мать торопливо вышла из дома и направилась к лесу, в сторону соседнего хутора. Миновав лесной массив, оказалась вблизи огромного холма. Остановившись у куста, она сбросила с себя одежду и … началось нечто невероятное, не поддающееся объяснению. Женщину сначала трясло мелкой дрожью, она закидывала волосы назад и резко забрасывала их вперед, при этом тело немыслимо извивалось. Потом раздался мучительный стон, и мать начала быстро меняться. Через минуту она побежала волчицей в сторону холма…
Даша сидела чуть поодаль, колотясь от страха так, что зуб на зуб не попадал, и не могла пошевелиться. А там, вдалеке, выли и кукарекали, гавкали и мяукали дикие звери. Вероятно, их было невообразимо много - топот стоял такой, словно целый табун лошадей кружил на одном месте!
В ту ночь Дарья не помнила, как добежала домой. А на утро мать нашла ее совершенно изможденной, в диком состоянии – заикалась она тогда с месяц. Потом упрекала мать в том, что та занимается такими черными делами. Она со слезами, на коленях просила прощения у дочери, рассказывая о недуге, мучившем ее всю жизнь.
- Дашенька! Родная моя! Если бы ты только могла простить и понять меня…Я и сама так не хочу, а у нас ПРИКАЗ. Противиться ему - нет сил! Три раза в году: 30 апреля, 2 августа и 31 октября со всего белого света собираются сюда все ведьмы. И иначе никак нельзя!
- Неправда! Ты же могла не пойти! Могла! – кричала тогда дочь.
- Если бы ты знала, как бы я хотела не делать этого! Но голос, который зовет меня такой неумолимый и властный, что никакие цепи не в силах удержать… И нет этому ни конца, ни края. Все женщины у нас в роду такие… Это какой-то злой рок. И когда тебе исполнится восемнадцать – ты тоже станешь это делать…
Эти слова нестерпимой болью пронзили душу, и сейчас Дарья помнила их почти дословно. Как теперь она понимала мать! Уже два года ей приходилось подчиняться этой страшной силе, когда собственные воля и тело отказываются слушаться, а душа неимоверно болит, страдая от немыслимого раздвоения…
- Почему, ну, почему это происходит? – отчаянно возникал внутри вопрос. – Неужели нет выхода?
Она вспоминала умирающую мать – в одну из таких ночей подстреленную охотником. Когда она вернулась домой, оставляя за собой кровавый след.
- Знаешь, дочка, - говорила тогда она хриплым тихим голосом, периодически то теряя сознание, то приходя в себя, - не могу понять, чем наш род так прогневал Бога, но все же он послал мне счастье. Твой отец очень любил меня, хоть и знал мою тайну. Жаль, что так рано Господь забрал его. А тебя как он любил! А я все надеялась – вдруг случится чудо, и темные силы отступят… Они очень сильны… - говорила мать, истекая кровью и впадая в беспамятство.
Дарья рыдала, заламывала себе руки, искусав губы в кровь. А мать вдруг глубоко вздохнула, широко раскрыв глаза, силясь сказать что-то еще.
- Если родится мальчик – значит, мы спасены… - говорила она, корчась от боли, и отгораживаясь, словно отгоняя кого-то невидимого рукой. – Я узнала сейчас! Я скажу!
Это были последние ее слова. Размышляя о том, что же не успела сказать мать, Дарья уснула.
***************************************************
И снился ей странный сон. Разнаряженые люди с венками и разноцветными лентами водили хороводы и пели песни темной ночью при свете костров. Веселый праздник гремел на всю округу. Девушки бросали венки в реку, загадывая желания, и хохотали. У березы, чуть поодаль от шумного сборища, стояла красивая пара.
- Авдотьюшка! Больно люба ты мне, белый свет без тебя не мил! – горячо шептал ей Всеслав, стараясь обнять за плечи.
- Не надо, пресветлый князь, не престало тебе с простолюдинкой речь держать! – защищалась девушка, кружась вокруг дерева, чтобы помешать его объятьям.
- А мне все нипочем! Я – сам себе господин. Выйдешь за меня? – настаивал он и, наконец, ухватив девку за локоть, крепко притянул к себе.
- Пусти! – умоляла она.
- Скажи, Авдотья, люб ли я тебе?
Она задыхалась от его объятий, отчаянно силясь вырваться. Но Всеслав и не думал отступать – прижался всем телом к перепуганной красавице, оставляя жадные поцелуи на нежной шее.
- Люб ли? – жарко шептал ей на ухо.
- Люб, родимый! Ой, как люб… - призналась она.
- Выходи за меня! – выпалил он, запечатлев на нежных губах долгий, страстный поцелуй.
Наконец, Авдотья вырвалась из крепких рук возлюбленного и побежала к праздничному сборищу…
- Завтра жди сватов! – кричал Всеслав ей вслед.
Девушка, словно споткнувшись, остановилась, как вкопанная.
- Нет! – прокричала она, повернувшись к любимому. – Беду навлечешь на свою головушку! Найди себе ровню! Я – тебе не пара! – навзрыд выкрикивала она.
*********************************************************
На этом эпизод закончился, и понеслись отдельные фрагменты: пышная свадьба, счастливые молодожены, в которых Дарья узнала Авдотью и Всеслава. А потом она увидела женский силуэт на пыльной дороге, который стал стремительно приближаться. Наконец, облик стал довольно четким, перед глазами возникло лицо молодой женщины: приподнятые и сдвинутые у переносицы брови, мрачный взгляд, сомкнутые от гнева, слегка трясущиеся губы. Незнакомка яростно что-то сыпала на дорогу, вслед удаляющемуся свадебному экипажу, а потом вдруг прокричала:
- Не будет тебе счастья, голь перекатная! Прокляла тебя до седьмого колена! Как была ты без роду, без племени, ни кола, ни двора не имея, так и скитаться всем детям твоим, не зная ни сна, ни покоя! Волком будете выть от горя! Слово мое крепко, словно камень! Никто его не превозможет!
*********************************************************
Снова эпизод закончился и Дарья вдруг увидела мать. Она сидела на огромном камне, молодая и красивая, и смотрела на нее. Потом протянула руку, словно подзывая к себе, и шепотом произнесла:
- Прокляла Софья весь наш род страшным проклятьем, потому что он на ней не женился… Ты – шестая!
- Мамочка! – плакала Дарья, припадая к матери и целуя ее руки. - Неужели нельзя снять проклятье?
- Найди Георгия! – наставляла мать, - постепенно становясь прозрачной, пока совсем не исчезла.
ДЕРЕВЕНСКАЯ ТАЙНА
- Даша! Открывай! – услышала Дарья сквозь сон. Кто-то нетерпеливо стучал в дверь. Она быстро встала и, сбегая по ступенькам, на ходу причесывала волосы.
- Кто там? – спросила она.
- Да, это Валентина – соседка твоя. Открывай же, давно вставать пора! – не унималась та.
Девушка была обескуражена столь назойливой выходкой, но не рассердилась. Отворила дверь - гостья широко улыбалась, держа в руках тушку курицы.
- На, вот, возьми – покушаешь! Проголодалась, небось, а варить-то не из чего?!
Дарья пропустила Валентину в дом, благодаря от всей души за заботу и помощь. Чайник уже закипал на примусе, женщины болтали за столом. Валя вертела головой по сторонам, осматривая комнату. Где-то в глубине скрипнула дверь, Валентина опасливо посмотрела в ту сторону.
- Ну, как ты тут? Не страшно?
- Нет… А что ж тут такого?
- Ну… - растягивала слова та. – Может быть, чудится что?
- Да что вы выдумываете? – никак не могла понять Дарья.
- Ну, слухай, - заговорщически зашептала та, - усадьба эта проклятой у нас зовется. Сам хозяин здесь повесился – прямо в сенцах перед дверью…
- Да что вы?! – воскликнула девушка, не ожидая услышать подобную новость.
- Было это лет двадцать назад. Жил у нас в селе Никон, сын Матвея. И уж больно влюбился он в Варвару, да так сильно, что голову потерял. А она вертихвосткой была – смолоду по мужикам шастала, да ворожбой занималась. А ему – все нипочем. Его и родители, и соседи отговаривали, мол, зачем тебе жена гулящая, да еще и колдовка? А он – знай, на своем стоит. Делать нечего – послали сватов. А Варька-то и говорит им:
- Не пойду за вашего Никона, пока он дом для меня не построит, да такой, какой я повелю!
- Да разве пристало девке молодой так себя вести? – сказал его отец.
А она ему вслед:
- Как я пожелаю – так и будет, а коли не нравится вам, идите восвояси!
Видно знала, змея, что перед ворожбой ее никому не устоять, вот и глумилась над всеми, совесть потеряв. Пригорюнились сваты – что ж дальше-то будет, когда она женой его станет? Принесли они Никону эту новость, он обрадовался и в тот же день начал дом строить. И вот что она ему приказала: чтоб дом был высокий, большой, на барскую усадьбу похожий, и чтоб стоял он в лесу, далеко от деревни. Видать, чтобы колдовать можно было спокойно, подальше от глаз. Ведь у ней и мать такая ж была…
При этих словах сердце в груди Дарьи больно сжалось. Вот так и ее всю жизнь клеймили. «А что поделаешь? - подумала она. – Как же еще люди могут думать о таких, как она».
- В общем, строил он его целый год, и сделал все, как она велела…
- И вышла за него? – спросила Даша.
- Да где уж там… - махнула рукой Валентина. – В ту пору приехал в село заезжий офицер. Она с ним две ночи прокружила, а потом и вовсе смоталась. Он дальше поехал, а ей, видать пообещал горы золотые. Варька и сорвалась… Пропадала тогда с месяц.
- А Никон?
- А Никон, - рассказчица тяжело вздохнула, - не мог пережить такое предательство. Ушел ночевать в новый дом, а наутро повесился… Матвей после этого стал белый, как лунь, посидел от горя, осунулся, мать Никона через неделю померла! А Варька-то – бесстыдница, вернулась домой вся истрепанная – бросил ее франт залетный! А такого, как Никон – днем с огнем не сыщешь. Как узнала она, что он помер, всплакнула чуть, на людях показать, мол, что любила. Да и отправилась к Матвею, как только посмела еще! – негодовала Валя.
- Пришла, и давай требовать хоромы ей отдать, что для нее, окаянной, Никон строил. Отец, молча, выслушал бесстыжую, взял плеть, да как отходил ее прямо у себя во дворе! Живого места на Варьке не осталось! Она там и орала, и визжала, что аж соседи набежали. Еле остановили Матвея, а то он ее точно убил бы. Ох, лучше б он это сделал!
- Да что вы, теть Валь, зачем же смерти другому желать? Может, исправилась она потом, поняла свои ошибки?
- Куда уж там! Исправилась… Поняла… Больно ты добрая, Дашка! – качала головой рассказчица. - Через восемь месяцев родила она девку от своего офицера, в подоле принесла. И так на ней никто и не женился. После такого случая и мужики, что раньше не прочь были позабавиться, стороной обходить ее стали. А как Лизке, дочке ее восемнадцать исполнилось, она померла от страшной немощи! Почти пятнадцать лет ею болела – все руки водянками покрывались, лопались, да текли, а под конец по всему телу пошли!
Наказал-таки Господь за черные дела! Сколько ж люду перепортила! Да только вот беда – дочка по стопам ее пошла. Копия – мать, только еще наглее, да упрямее. То скотину у кого испортит, то мужиков у баб уведет – чары напустит, а они, как бараны на привязи – тянутся за ней. А в том году вовсе ополоумела – пришла к Клавке и сказала, что ее муж у всей деревни на глазах на коленях за ней ползти будет. Клавка – в слезы, давай упрашивать Лизавету, чтобы та отступила, а она хохочет, да все на своем стоит. Так на следующий день Толик на четвереньках полз за этой чертовкой, у всех на виду. Клавка позор такой не перенесла, занемогла сильно, а по весне умерла, пятерых деток оставила …
Даша слушала эти истории с замиранием души – хоть она сама и не ведьма, и порчи не наводит, а все ж не лучше она этой Лизаветы… А, может быть, еще хуже. Вот, если бы эта тетка узнала, какая она - обходила бы ее дом стороной… Вот так всегда с ней и случалось. А как хотелось бы стать нормальной, жить, как все, любить и быть любимой, и не бояться приближения ночи…
- Пойду я, - тихо сказала Валентина, - уж больно ты задумчива, видать забот у тебя много, ну, не стану мешать.
- Да, что вы, посидите еще, я и про чай забыла, - Даша наливала ароматный чай. – Я просто задумалась. Вы мне не мешаете.
Гостья удовлетворенно уселась снова за стол и продолжила рассказ, отпивая горячий напиток.
- Нет на нее управы, все бояться колдовку! А она сейчас новую забаву нашла – замуж ей пора. Вот и присмотрела себе нашего Захара. Ох! – тяжко вздохнула Валентина. – Какой парень! Красавец, хоть куды, статный, крепкий, на все руки мастер, да и семья у него зажиточная.
- Может, любят они друг друга?
- Ага! Жди! Он ее с самого детства терпеть не мог, так она на гулянье одном платок свой на него накинула, да и говорит: «Будешь ты мой, голубчик!» Это Прасковья собственными ушами услышала. Он тогда ее оттолкнул, да выругался, а ей – хоть бы хны! Смеялась, как полоумная. Ей Федор и сказал, куда, мол, на Захара позарилась – не ровня ты ему! А Лизка знай, свое твердит: «Вот посмотрите, дескать, кто кому ровня!»
И что ты думаешь? Прямо на следующий день начал он у ее дома увиваться, да вечерами на свидание звать. А она-то посмеется над ним, да не выходит. Говорит, мол, хочу, чтобы ты завтра по селу ходил, да всем говорил, что любишь меня. Он так и делает. Сама в хате с Петькой Рябым милуется, а Захар под окном стоит, упрашивает ее выйти. Она выглянет в окно, да и скажет: «Ты подожди, вот нацелуюсь вдоволь – выйду». А он, как вкопанный стоит, ждет, с места не двинется. А тут девки проходили, да услыхали, и ну его тормошить – мол, Захарка, пошли с нами, опять до утра будешь Лизкин дом стеречь! А он обернулся – глаза, как водой налиты, не кумекает ничего! Девки его за руки, да повели с собой. Он чуть прошел, да и спрашивает, как он с ними тут оказался? Заворожила, змея подколодная! Ходит Захар теперь сам не свой… И этого в могилу отправит…
Дарья ужасалась рассказанной истории, не веря своим ушам. «Как же этой Лизавете не совестно такое вытворять? – размышляла она. – Неужели самой приятно с кем-то отношения строить, зная, что он ее не любит, а находится рядом лишь из-за ворожбы любовной…»
- Дашка! А ты дом-то освети! – сказала Валентина. – И тебе безопасней будет, и Никонова душа, может, успокоится. Его ж не отпевали – сам руки на себя наложил.
- Не пугайте, теть Валь! – Дарья поёжилась. – Я тут ничего не слышала, может, и не услышу… А за совет спасибо! У вас приход здесь есть?
- Есть, дочка, - тепло сказала та, - монастырь! На святом месте стоит! Есть там схимник, отец Георгий, ох и сильный монах! К нему тут со всей округи съезжаются – он как святой. До кого дотронется – все недуги исцеляются! – говорила Валентина уже на ходу. – Пойду я, дела пора делать. А ты, приходи, если что, может купить тебе чего нужно, так я подскажу, у кого! Меня Валюхой зовут, Ладюхиной по двору. Найдешь!
СУДЬБОНОСНАЯ ВСТРЕЧА
Когда разговорчивая соседка скрылась из виду, Дарья, наконец, принялась топить печь, да варить обед. И все думала о рассказе Валентины, как вдруг вспомнила о ночном сновидении. В этот момент ее словно прострелило – мама говорила о каком-то Георгии!
- Господи! - воскликнула она, роняя черпак. – Наверное, именно этот монах сможет мне помочь? – и сердце в груди учащенно забилось. Но радость была недолгой – как она скажет монаху о своем недуге? Он же просто выставит ее за дверь и запретит даже близко подходить к святой обители… Как это было в ее родном селе, в маленьком приходе. А тут вообще монастырь!
Она сидела, бессильно опустив руки, слезы сами лились из глаз, она их даже не старалась сдерживать. Теперь перед глазами медленно всплывали фрагменты сна…
- Значит, Софьино проклятье заставляло всех женщин в нашем роду мучиться от чудовищного раздвоения, не давая покоя, «волком выть» – размышляла она, вспоминая сон. – Господи! Зачем же тогда жить на белом свете? Может, пусть на мне это и закончится?… Все равно нет смысла влачить такое существование, ожидая лишь пули лихой… Лучше уж я сама себе помогу, и на мне эта беда и закончится…
Она вышла в сенцы, посмотрела на потолок – из крепкой доски торчал мощный металлический крюк. По коже пробежал холодок, когда она вспомнила, что именно на нем повесился Никон, погиб от неразделенной любви.
- И мне нельзя любить! – подумала Дарья. – Лучше никому не приносить страданий.
Девушка стояла, как завороженная, а сознание детально вырисовывало последовательность роковых действий. «Ты не имеешь права!» - послышалось за спиной. Она вздрогнула и обернулась – никого не было. «Показалось» - пронеслось в голове.
Остаток дня она провела в полном молчании, вычищая каждый уголок дома. Выход, она думала, нашла, но хотелось, все же, дожить до Вальпургиевой ночи. Может, здесь она, наконец, обретет покой, и страшного перевоплощения не произойдет на этот раз… Надежда умирает последней, и ее маленький огонек все еще мерцал в душе молодой и нежной девушки, которой отчаянно хотелось испытать любовь и простое человеческое счастье, которой хотелось просто жить, радуясь каждому мгновению…
******************************************************
На следующий день, прямо с утра Дарья отправилась за хворостом. Насобирав сушняка, да сухих толстых палок, принялась их рубить, не замечая стороннего наблюдателя. Лизавета стояла чуть поодаль, подбоченившись и пристально рассматривая незнакомку. Весть о новенькой пронеслась по всему селу, и все только и говорили, что о ее красоте, да уме. Вот и пришла она посмотреть, насколько хороша новая соседка, может ли быть она для нее соперницей. Рассматривая стройную, идеально сложенную красотку, с разметавшимися по плечам волосами необычного цвета, в душе колдуньи вскипала зависть. Лизавета была среднего роста, пухлая и краснощекая, с жесткими, непослушными, рыжими волосами. Она не ожидала увидеть в Дарье такую угрозу. Думала, что народ просто болтает, может, и не похожа новенькая на местных девок, но совсем не обязательно, что красивая…
Теперь Лизавета смотрела на нее с ненавистью, а в душе закралось неприятное предчувствие. Уверенность придавало только то, что всегда действовало безотказно.
- Сделаю приворожку посильнее, и никогда на нее Захар не посмотрит, - думала не прошеная гостья. – А можно и ее со свету сжить, чтоб не мешалась, проклятая. Заигралась я с Захаром, все напоследок оставляла ему приказ – усадьбу эту купить для меня. Матери не досталась, так моей бы была, а тут – на тебе… - досадовала она.
- Здрасьте! – громко сказала Лиза. – Знакомиться, что ль давай!
Дарья резко разогнулась, подперев затекшую поясницу, и удивленно уставилась на гостью.
- Здравствуй, – сказала она спокойно, размышляя, почему эта девушка так ей неприятна.
Большие зеленые глаза пристально смотрели на Лизавету. Та, чуть поперхнувшись от неожиданности, открыла рот.
- Вот это глазищи! - пронеслось в голове. – А взгляд-то какой пронзительный, аж не по себе! – отметила Лиза. – Что-то в ней такое есть…
- Дарья, – коротко представилась хозяйка.
- Лизавета! – наиграно весело ответила та. – Ну, как на новом месте, обживаешься?
- Обживаюсь потихоньку.
- Что ж дом-то, еще не развалился?
- Ничуть, - ответила Дарья.
- Помощников у тебя нет что-то.
- Сама справлюсь.
- Ну, если чё, заходи в гости, я на той стороне села живу, - бросила она на прощанье, чувствуя, что разговор как-то не складывается.
Дарья смотрела ей вслед, размышляя, зачем она приходила. Лизавета споткнулась и, подбирая подол, обернулась через плечо. Увидев пристальный взгляд в спину, быстро отвернулась и ускорила шаг, чтобы не подать виду. Уж больно сильно колотилось сердце. Злило ее и то, что впервые в жизни ощущала она какой-то страх перед силой, исходящей от этой хрупкой незнакомки.
******************************************************
Наступил полдень, и Дарья отправилась в деревню, отыскать Валентину. Пристальное внимание, которое она ощущала, проходя по улице, было очень неприятно. Завидев ее, многие выходили со двора, здоровались и, с неприкрытым любопытством глазели вслед. Валентина с радушной улыбкой встретила гостью.
- Мне бы муки немного, да овощей, тёть Валь! – сказала она.
- Вот я тебе картошки с морковкой насыплю, а за мукой пошли к Тихону – мельник он.
Купив полные сумки продуктов, Дарья отправилась назад.
- Может, помочь? – спросила соседка.
- Да, не нужно, донесу.
Валентина смотрела на Дарью и диву давалась: такая хрупкая девица, а сила – недюжинная!
- Откуда только берется?! Видно с детства приучена работать, - заключила она.
Дарья уже прошла две хаты, как вдруг кто-то сказал:
- Давай подсоблю, соседка! – и крепкие руки взялись за ручки сумы.
Дарья повернулась и замерла… На нее смотрели жгучие карие глаза, обрамленные густыми черными бровями. Парень был так красив, что сердце в груди учащенно забилось.
- Как звать тебя? – спросил незнакомец, широко улыбаясь белозубой улыбкой.
- Дарья, - отозвалась она.
- А я – Захар! Вот и будем знакомы! – приветливо ответил тот.
Теперь они шли рядом, Захар нес тяжелую ношу, расспрашивая ее о родителях, да о родном хуторе. Пара привлекла еще больше зевак. И стар, и млад, высыпали на улицу, с интересом рассматривая молодых людей. А они шли себе, не замечая никого вокруг.
Перед самой усадьбой они остановились. Захар почему-то медлил, не спеша отдавать авоськи. Он смотрел на нее как-то особенно, так, что в жилах закипала кровь. И Даша, ощущая это всем своим существом, не могла поднять на него глаза.
- Что-то ты взгляд воротишь от меня, ай не угодил чем? – спросил он.
- Что ты, Захар, - и голос предательски дрогнул, - спасибо тебе за помощь! – выпалила она и собрала все силы, чтобы посмотреть ему в глаза.
Они молча глядели друг на друга, а весеннее солнце озорно играло в ее зрачках. Захар опустил сумки на землю и неожиданно поправил прядь ее серебристых волос, не торопясь убирать руку.
- Какие у тебя глаза, Даша, - восторженно и нежно вдруг сказал он. – Словно молодая трава на солнце…
От неожиданности она приоткрыла рот, мысленно моля Бога, чтобы Захар ушел, а он все стоял. Нужно было скорее прервать неловкую паузу. Дарья взяла сумки, поблагодарила еще раз и начала подниматься по ступенькам. Но перед глазами внезапно все поплыло. Неуклюже качнувшись, она уже было начала падать, как вдруг сильные руки поддержали ее.
- Ну, что же ты, Дарья? – проговорил парень, выхватывая из рук сумки. – Отворяй дверь!
Она что-то лепетала в свое оправдание, но голос снова изменил ей, он то дрожал, то пропадал вовсе. Захар тоже ощущал странное волнение, внутри что-то замирало, и он не мог оторвать глаз от этой девушки, и не хотел никуда уходить. Дарья оперлась о притолоку спиной и опустила руки, чтобы Захар не увидел, как они дрожат, а он снова тепло улыбнулся и, попрощавшись, вышел за дверь.
Теперь она бесшумно опустилась на стул, обхватила себя, стараясь унять дрожь. А перед глазами яркими вспышками рисовались мгновения счастья: его глубокие, как бездна, глаза с озорными огоньками внутри, горячие большие руки, подхватившие ее на ступеньках, которые она ощущала и теперь…
Внутренний голос упрямо твердил, что это – любовь, судьбоносная встреча, разум же настоятельно требовал забыть происшедшее, предвещая большую беду…
Захар шел по деревне, не ощущая тела, словно крылья выросли за его могучей спиной. Ее лицо стояло перед мысленным взором, до сих пор чувствовался запах ее волос, а сердце большой птицей вырывалось из груди. Мать внимательно посмотрела на сына, в ее усталых глазах стояли слезы радости.
- Она понравилась тебе, сынок?
- Я… - запнулся он. – Откуда ты знаешь?
- Сорока на хвосте принесла! – шутила мать. – Вот кто тебе пара, Захар.
- Да, подожди ты! Я сам еще ничего не знаю! Может я ей не приглянулся…
- Ну, это дело времени. Какие твои годы!
Она была так счастлива, что ее сын, наконец, пришел в себя после тяжкого дурмана рыжей чертовки, из-за которой над ним глумилась вся деревня. Ей хотелось, чтобы этот позор навсегда стерся из памяти, а ее сын создал счастливую семью…
ОТКРОВЕНИЕ СЧАСТЬЯ
Теплый ветерок озорно обдувал раскрасневшееся лицо Дарьи. Была уже середина апреля. Она снова колола дрова, хоть уже становилось все теплее и теплее, но не настолько, чтобы прекратить топить печь. Ароматная уха пахла даже во дворе. Девушка собиралась было отложить работу, да пойти пообедать, как вдруг заметила Захара.
Он улыбнулся, подошел поближе и поздоровался. Ничего больше не говоря, взял из рук топор и, энергично размахивая им, продолжил начатую работу. Кучка дров быстро росла. Даша смотрела на него с восхищением – сильная красивая фигура Захара ритмично двигалась, черные локоны отливали на солнце синевой, как вороново крыло. Он периодически посматривал на нее и подмигивал, чем здорово смущал девушку. Она стояла, не в состоянии сдвинуться с места – этот мужчина имел над ней огромную власть! В эту минуту ей казалось, что она уже преодолела свой страшный недуг, и стала обычной. В душе с яростной силой разгорался пожар любви. Она не могла и не хотела ему сопротивляться.
- Хватит, Захар, и так уже много! – сказала она, спохватившись.
- Ну, ладно, завтра еще нарублю! – отозвался он, вытирая пот со лба. – Мне бы умыться…
Они вошли в дом, Дарья зачерпнула ковш холодной воды и полила на руки. Захар умыл лицо, вытерся чистым полотенцем, заботливо предложенным хозяйкой. А потом вдруг опустил руку в воду и брызнул на нее. Она взвизгнула и, увидев озорную мину, забавно рассмеялась по-детски.
- Может, пообедаешь? – спросила она.
- Не откажусь, если ты составишь мне компанию!
Дарья засмущалась, от чего бледное лицо озарилось румянцем. Пока она наливала уху, он с любопытством рассматривал ее, внимательно следя за каждым движением. Ловкие руки быстро и аккуратно накрывали на стол. Он ел с большим аппетитом, ей же кусок в горло не шел. Она старалась не думать о карих глазах, лучезарной улыбке и о своем чувстве, но это было просто невозможно. Захар нахваливал обед, гостеприимную хозяйку, расточая направо и налево комплименты, от которых Дарья то бледнела, то краснела. Он все замечал, но не подавал виду, его так забавляло то, как сильно ее смущали подобные выходки. Он был почти уверен, что нравится Дарье, и от этой мысли душа ликовала и пела.
Теперь почти каждый день он заглядывал в гости и помогал по хозяйству. Постепенно девушка привыкла к нему и перестала так сильно стесняться, научилась скрывать свои эмоции. За эти несколько дней они стали хорошими друзьями, и, когда его не было, она начинала скучать.
**********************************************************
Однажды Захар пришел к самому вечеру. Заходящее солнце полыхало между деревьев алым заревом. Дарья сидела у окна и расчесывала волосы, а мрачные мысли неотступно роились в голове. Роковая дата приближалась – еще неделя и закончится спокойная жизнь. В душе еще теплилась надежда, будоража мечты о несбыточном счастье. И так хотелось верить, что оно возможно… В дверь постучали.
- Кто там? – настороженно спросила она.
- Свои! – послышался бархатистый мужской голос.
Дарья открыла дверь, недоумевая, зачем Захар пришел так поздно. Гость сразу же вошел, не ожидая приглашения. Она ожидала услышать очередные шутки, которыми обычно так щедро разбрасывался Захар, но на этот раз он был серьезен.
- Какая же ты красивая, Даша! – голос был тихим и нежным.
Горячая волна пробежала по всему ее телу, сердце бешено заколотилось в груди. Захар подошел совсем близко, так, что девушка невольно начала пятиться. Он не сводил с нее восхищенных глаз, а она все отступала, пока не уперлась в стену.
- Ты что, боишься меня? – спросил Захар.
- Н-н-нет, что ты… - запнулась она.
Они смотрели друг на друга, Захар тяжело дышал, Дарья дрожала, как осиновый лист. Он облокотился одной рукой о стену, провел пальцем по полуоткрытым губам «пленницы», от чего она чуть не лишилась чувств, потом осторожно взял лицо в ладони и горячие губы жадно заскользили по ее нежным губам. Захар словно обезумел – руки уже путались в длинных волосах, обжигали своим прикосновением плечи, он покрывал жгучими поцелуями все лицо, шею…
- Дашенька! Сладкая моя… Как же ты хороша! – говорил он срывающимся голосом, и его руки требовательно сжимали стройный стан.
- За-хар… - выдохнула она, закидывая голову назад, не в состоянии сказать ни слова. Только протяжный стон вырвался из груди. Вокруг всё плыло, тело отказывалось слушаться.
- Милая моя, нежная! Я люблю тебя! – шептал он, прижимаясь всем телом к возлюбленной. – Не могу без тебя! Ты – моя, моя, только моя… Никому тебя не отдам! – горячо шептал Захар.
Он подхватил ослабевшую от страсти девушку, отнес ее в комнату и осторожно опустил на диван.
- Не надо, Захар! – мотала головой она. А разум никак не хотел возвращаться. – Прошу тебя! – собрав последние силы, Дарья взяла его лицо дрожащими руками.
Захар тяжело дышал, склонившись над ней. В ее глазах блестели слезинки неуемного желания. Он начал приходить в себя, когда осознал, что чуть было не обесчестил девушку.
- Прости, - выдохнул Захар. – Нет сил остановиться… Что ты со мной только делаешь?!
Он глубоко вздохнул, опустив голову на руку, приходя в себя. Дыхание все еще было неспокойным. Парень гладил Дарью по голове, осторожно обнимал, шептал нежные слова, успокаивал. Она уткнулась головой в широкую грудь, обвила его гибкими руками. В этот момент Захар отчетливо понимал, как беззащитна эта девушка перед ним, и он не имеет права воспользоваться случаем. В душе росла готовность защитить ее от всех бед, оградить от неприятностей, и от самого себя тоже…
Когда он ушел, Дарья уселась на диване, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Она понимала, что нуждается в этом мужчине, как в глотке чистого воздуха, что без него ее жизнь станет серой и однообразной. Отношения зашли слишком далеко, нужно было что-то делать. Она чувствовала себя грязной и лживой, потому что не открывала своей тайны. Он уже признался в любви, и, скорее всего, скоро последует предложение руки и сердца, и что тогда?...
В голове выстраивались логические цепочки. Если даже любимый и не отвернется от нее, все равно он будет несчастлив – кому понравится жить с оборотнем? И что скажут его родители, когда всё откроется? Эта мысль была невыносимой, но самым страшным было то, что и ее дети тоже будут обречены на вечные страдания. Седьмое колено – это как раз ее дети. Внутри все сжалось – этого Дарья не могла допустить. В душе стремительно зрело жесткое решение: если через неделю она не справится, выход только один…
**********************************************************
Она осмотрела кладовую на первом этаже – комната без окон, крепкие двери, мощный засов. Толстые цепи она вмонтировала в стену в первый же день. Металлические скобы были так массивны, что, казалось, никакая сила не сможет их сорвать. В душе нарастал страх, стало слегка подташнивать, кружилась голова. Девушка стала медленно оседать на пол и в тумане реальности, где-то вдалеке, ей почудился ненавистный зов. Женский грубый и властный голос говорил: «Иди!» А в тело впивались острые иглы – сотни тысяч игл!
- Никуда не скрыться… - звучало во тьме.
– Ни конца, ни края… - вторил мамин голос.
Дарья издавала протяжный вой, сердце разрывалось на куски, а тело немыслимо менялось. Огромный волк выскочил за дверь, обнажая ужасный оскал. На лице Лизаветы отразился панический ужас, она кричала не своим голосом, пока острые клыки не вонзились в шею. Дарья смотрела на растерзанное тело девушки, осознавая, что жертва бездыханна. Где-то в глубине души стремительно нарастал огромный ком. Он взорвался неистовым криком.
- Нет, нет, нет, нет! – рыдала она. – Я убила ее! Господи! Не хочу больше жить!!! – кричала Дарья, приходя в себя.
Наконец, сознание вернулось. Было очень холодно. Девушка открыла глаза и осмотрелась вокруг. Она лежала на полу в кладовке. Память мгновенно восстановила последние события.
- Я просто потеряла сознание, - повторяла вслух она, открывая входную дверь. Растущая луна ярко светила в ночи, вокруг не было ни души. Дарья расплакалась, бессильно опускаясь на пол. Ничего не случилось, но ужасные видения тревожно напоминали о возможном развитии ситуации. «Только не это!» - звучало в голове, многократно повторяясь, словно эхо.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Лизавета судорожно, одну за другой, расставляла свечи. Она колотилась так, что все выскальзывало из рук. Выкрикивая ругательства каждый раз, как очередная свеча оказывалась на полу, рыжеволосая колдунья поднимала их, неуклюже зажигая вновь. Когда вся комната озарилась ярким, словно дневным светом, она, наконец, остановилась. Плотно закрыв окно, задвинув занавески и в очередной раз проверив засов на двери, она присела на лавку. Вокруг мерещились зловещие звуки, от чего Лиза вздрагивала и вскрикивала. Дрожь никак не удавалось унять, в голове была полная путаница. Холодные липкие щупальца страха тисками сдавили грудь. Так она провела всю ночь до самого утра.
Когда забрезжил рассвет, она отдернула шторы и, припадая к окну, словно к единственному спасению, жадно вглядывалась в голубеющее небо. Только теперь Лизавета окончательно пришла в себя, чтобы проанализировать происшедшее…
Неприятности у нее начались с того самого дня, когда она узнала, что Захар проводил новенькую до дома. Он больше не приходил к ней под окно, не смотрел в ее сторону. Более того, когда она в отчаянной попытке пришла к нему сама, наряженная и разукрашенная, он откровенно рассмеялся и пригрозил, что если еще раз она это сделает, то получит по заслугам. Вся деревня отпускала в ее адрес колкие шуточки, от которых невозможно было укрыться. Она потеряла сон и покой, пробуя каждую ночь всё новые привороты, остуды, но почему-то ничего не действовало. Превозмочь силу, которая отняла у нее Захара, она не могла.
- Все дело в проклятой самозванке! – разъяренно думала Лиза. – Она наверняка знает какой-то очень сильный заговор! Околдовала, змея подколодная, моего суженого, и выставила меня на всеобщее посмешище! – досадовала она. – Но я тебе устрою! Изведу окаянную!
И решение созрело. В тот день Лизавета встала пораньше, затопила печь, замесила крутое тесто. Когда оно подошло, принялась лепить женскую фигурку. К вечеру все было готово. На столе уже лежали две черных свечи, испеченная кукла и новые иглы, которые она купила накануне для особого случая. Дождавшись полуночи, колдунья начала ритуал. Свечи коптили и трещали, она злобно, с глубокой ненавистью, шептала страшные слова, с чудовищными пожеланиями смерти. Острые иглы изо всей силы Лизавета втыкала в фигурку. Когда на ней не осталось живого места, свечи резко погасли. Она закрыла наглухо окно, зажгла их вновь, продолжая читать заговор тридцатый раз. Оставалось еще десять, но свечи снова потухли. Колдунья выругалась, поднося огонек к фитилю. И в этот момент произошло непредвиденное…
Какая-то сила отбросила ее к двери. Она сильно стукнулась головой. Не понимая, что произошло, Лиза поднималась, потирая ушибленное место. И вдруг заметила, как над столом сгустился странный сумрак. Черное облако увеличивалось в размерах и неожиданно приобрело облик дикого зверя. Образ ожил, вот уже сверкнули острые клыки, и животное в один скачок оказалось возле нее.
- Мне это чудится! – кричала она, судорожно протирая глаза и щипля себя за руку. – Тебя нет! Нет! – твердила Лиза, мотая головой, пока волк не набросился на нее. Потом она ощутила острые клыки на своей шее и погрузилась в небытие.
В тот момент ей казалось, что она уже умерла. Сколько так пролежала колдунья на полу – не известно. Только очнувшись, поняла, что это было просто видение, ночной кошмар. Тогда девушка выхватила все свечи, какие только были в столе, и принялась их зажигать…
****************************************************
Не смотря на то, что уже был обед, и солнце ярко светило в окно, Лизавета и не думала выходить на улицу. Она никак не могла понять, ЧТО не дало ей закончить ритуал. Повторять попытку было страшно. Лиза решила отложить это на потом. Происшедшее никак не укладывалось в ее голове, но когда она посмотрела в зеркало – ужас с новой силой охватил всё существо, пробираясь в каждую клеточку. На шее красовались темно-розовые пятна! Она усердно терла их трясущейся рукой, жалобно причитая и воя, но они оставались на месте.
Испуганная и разгневанная, Лизавета повязала на шею легкий платок, привела себя в порядок и вышла на улицу. Здесь было так свежо и тепло! Всюду щебетали птицы, журчали ручьи, на деревьях распускались почки. От этого девушка немного пришла в себя и принялась выгребать сушняк с огорода, стараясь забыть ночной кошмар, но ненависть к Дарье росла с каждой минутой…
В ПРЕДДВЕРИИ
Дарья ловко развешивала белье во дворе, когда услышала, как звякнула калитка. Девушка обернулась и увидела Лизавету с каким-то свертком в руках. Что-то неприятно зашевелилось внутри.
- Колдовка, оборотка! – выкрикивала с порога она, пыхтя от гнева. – Думаешь, что тебе все можно! Приворожила моего Захара и считаешь, что всё с рук сойдет?!
В душе Дарьи нарастал гнев. Она стояла, не шелохнувшись, наблюдая, как незваная гостья приближалась к ней.
- Думаешь, я тебя боюсь?! Да?! Ошибаеш-ш-шься! – прошипела Лиза, остановившись около нее.
- Что тебе от меня нужно? – спросила Дарья.
- Она еще спрашивает, она спрашивает! Ты зачем привернула моего Захара? Он – мой! Отступись от него, а не то со света сживу! – выкрикивала она, сжимая кулаки.
- Я просто люблю его, глупая, - спокойно отвечала та. – Неужели тебе в голову даже не приходят такие мысли?
- Любит она, смотрите-ка! Ты – ведьма, волчица! Вот что я с тобой сделаю, и с ним тоже! – Лизавета судорожно развернула сверток, демонстрируя сопернице свое произведение, усеянное иголками.
Теперь Дарья поняла причину недавнего обморока. Гнев достиг апогея, но она еще могла контролировать себя. Лизавета, видя ее замешательство, наигранно захохотала, а потом вдруг сощурила свои маленькие, красные от бессонной ночи глаза, и со всей силы ухватила Дарью за ворот. Не ожидая такого поворота событий, она взяла обидчицу за руки, сверкнув потемневшими от гнева глазами, и оттолкнула от себя. Лизавета отлетела на несколько метров и глухо ударилась о землю, вопя на всю округу. Дарья вскрикнула от неожиданности, недоумевая, откуда взялась такая сила. Ее никто и никогда так не злил. Теперь она понимала, на что способна… Откровение болью отозвалось в груди, уничтожая последние остатки злости. Видя, как барахтается рыжеволосая колдунья, запутавшись в юбках, она направилась к ней, чтобы помочь подняться. Та верещала на разные голоса, конвульсивно дергаясь и ползя к калитке. Платок соскочил, и Дарья увидела бледные пятна на ее шее, от чего внутри стало еще больней.
- Не бойся, я помогу тебе! – сказала девушка, протягивая к ней руку.
- Сгинь, сгинь, нечистая! Чур меня! – выкрикивала Лиза, наконец, поднявшись.
Дверь широко распахнулась настежь, и она со всех ног бросилась к деревне, испуганно озираясь назад. Дарья смотрела вслед, отчетливо понимая, что теперь в ее жизни настала черная полоса. Сейчас Лизавета расскажет всему селу ее страшную тайну, и она снова станет изгоем, как это было в родном хуторе. Но тогда была мама, и она не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной, как сейчас. Девушка закрыла дверь на засов и подперла ее ломом, чтобы больше никто не пожаловал к ней.
- Через три дня все станет ясно, - думала она. – Остается только ждать…
****************************************************
Лизавета опрометью неслась по деревне и кричала, что есть силы:
- Ведьма! Оборотка! Волчица! Смотрите, люди, что она со мной сделала! – захлебываясь от злости причитала она, указывая на свою шею.
Люди высыпали на улицу. Возле несчастной собралась огромная толпа. Ее усадили на лавку, дали воды, но она не могла успокоиться. Завидев среди сборища Захара и его родителей, Лизавета рассвирепела вновь.
- Попался, голубчик! – тыча пальцем в его сторону, тараторила она. – Околдовала твоя Дарья тебя, вместе с твоими родителями! Гляди, и тебя загрызет!
- Что ты несешь, дура! – вскипел Захар.
- Смотри, смотри, что она со мной сделала, твоя разлюбезная Дарьюшка! – ёрничала Лиза, вытягивая шею.
Воцарилась немая тишина. Кто-то тихо сказал:
- Помешалась на своем колдовстве, бедняга!
Услышав такие слова, Лизавета вскочила со стула, чуть не набрасываясь на людей.
- Я тебе покажу – «помешалась!» Это что, по-твоему? – кричала она.
- Ты что, Лизавета, рехнулась? Шею свою тут всем удумала показывать! – услышала она мужской баритон. В толпе послышался дружный хохот.
- Что ты, ослеп? Смотри – это следы ее острых зубов!
Люди уже начали расходиться, сыпля в адрес Лизы ругательные слова. Она ничего не понимала. Кто-то протянул зеркало. Она нетерпеливо выхватила его из рук и сама удивленно уставилась на свое отражение – никаких пятен не было…
- Да что же это такое? – тихо лепетала девушка. – Как же это случилось?
Оставшись одна, на безлюдной улице, Лизавета побрела к дому, разговаривая сама с собой. Истерика и бессонная ночь здорово измотали ее. Теперь она совершенно запуталась и не знала, что делать. На селе, наверняка, теперь ее будут считать душевно больной…
*******************************************************
Еще во время шумихи Захар отправился к возлюбленной, бросив всю работу. Он не знал, что натворила Лизавета, но чувствовал, что Дарья в беде. Калитка была наглухо заперта, чего не было раньше. Тревога нарастала. Он обходил усадьбу со всех сторон и звал девушку. Она тихо стояла, опершись о притолоку, не издавая ни звука. Больше всего на свете она не хотела сейчас видеть его. Парень настойчиво кричал и не собирался уходить. Недолго думая, перелез через плетень и принялся барабанить в дверь. Она поняла, что он не отступит.
- Дашенька, любовь моя! – шептал он взволнованно, прижимая девушку к себе, покрывая поцелуями заплаканное лицо. – Что с тобой? Что эта ненормальная тебе сделала?
Дарья уткнулась в его грудь, и безудержные слезы вырвались наружу.
- Ему нужно все рассказать! - думала она, но не могла найти сил. А что если он останется со мной, узнав, кто я на самом деле? Отец тоже любил мать, не взирая ни на что… Тогда кошмар продлится, а мои дети станут такими же несчастными, как я. Нет, нет, нет, этого нельзя допустить! – отчаянно думала девушка.
- Успокойся, моя родная! Я так люблю тебя, я смогу тебя защитить! Скажи, она была здесь? Лизавета обидела тебя? – он держал ее лицо в ладонях и пытливо всматривался в глаза.
- Нет, ничего она мне не сделала. Уходи! – собрав все силы, сказала она.
- Ты переживаешь о молве? Думаешь, кто-то поверил ее бредням? Да над ней смеется все село! Волки, клыки… Это же просто чушь! Успокойся! Может, ты боишься ее? Она угрожала тебе? Ответь!
- Уходи, - снова сказала Дарья.
- Почему ты гонишь меня? – возмутился Захар, снова прижимая ее к себе.
Он был таким родным и бесконечно любимым! И так не хотелось его терять! Но именно ради его благополучия, ради любви, она должна была это сделать…
- Захар, уходи, прошу тебя! – срывающимся голосом говорила Дарья, отталкивая любимого от себя. – Забудь дорогу ко мне!
- Что с тобой! Разве не любишь меня?! – он замер в нерешительности.
- Нет, - послышалось в ответ.
- Повтори! – требовал он. – Посмотри мне в глаза!
Дарья собрала все силы и посмотрела на него. В сердце что-то оборвалось. Стараясь надеть на себя маску безразличия, она не понимала, что ее красивые глаза выражали только любовь.
- Я тебе не верю… - медленно произнес он. – Даша! Милая моя, бедная моя! Как ты напугана! – он снова притянул ее к себе, жадно припадая к нежным губам.
Тело девушки предательски обмякло и задрожало. Горячая волна пробежала по всему телу. «Остановиться!» - приказала она себе и оттолкнула его еще раз.
- Ты просто испугана, наверное, хочешь побыть одна, - сделал он вывод. – Я приду завтра…
Захар вышел из дома, направляясь к калитке, убрал лом и открыл дверь.
- Захар! Не приходи больше ко мне! Никогда! – выкрикнула Дарья.
Он резко остановился, словно кто-то ударил его в грудь, тяжело вздохнул и, не поворачиваясь, вышел на дорогу.
Когда он скрылся из виду, Дарья обхватила голову руками, упала на колени и зарыдала, сжимаясь в комок…
********************************************************
Захар приходил на следующий день, а потом еще, но она так и не открыла дверь. Было невыносимо больно слышать любимый голос, клянущийся в любви и верности, умоляющий поговорить! Но она знала, что нужно молчать. В душе Дарья очень надеялась - Захар решит, что она просто разлюбила его и перестанет осаждать усадьбу…
ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ
День был ясным и солнечным, стало совсем тепло. Но весенняя погода не вызывала в душе девушки приятных эмоций. Ведь сегодня 29 апреля… В полночь все начнется. А, может, ничего не произойдет… Дарья сидела прямо на ступеньках. На самом солнцепеке. Три дня уже не видела Захара, только слышала его печальный голос за дверью. Сегодня он не пришел совсем. От этого на душе было спокойно, но безрадостно, тоска тесным кольцом сдавила грудь. Как он был нужен ей! Без любимого ее душа потихоньку умирала. Но пусть лучше соседи говорят, что она отвергла его, чем станут называть волчицей, прячась при ее приближении…
Ближе к вечеру апатия сменилась раздражительностью. Дарья ходила по дому, мечась из угла в угол. Движения становились плавными и бесшумными, обострялся нюх. Она ощущала его запах, чувствовала его настроение, от чего становилось еще тоскливее. Девушка то поднималась наверх, то спускалась вниз, не находя себе места. В доме невозможно было находиться, душа рвалась на волю. Это были те самые признаки приближающегося перевоплощения, которые так хорошо она знала. Значит, это уже начинается… Дарья еще раз проверила дверь, окна, посмотрела на часы. Стрелки мерно отсчитывали без четверти двенадцать. Девушка вздрогнула, поспешно вошла в кладовку и заперлась изнутри. Потом она надела на руки и ноги кандалы, а ключ бросила на пол. И замерла…
Сосредоточившись, она читала молитвы, плакала и молила Бога, чтобы все обошлось. Неожиданно судорога пробежала по телу.
- Нет, нет, пожалуйста. Не надо! – умоляла она.
Внутри стало так горячо, что, казалось, жар исходит изо рта пламенным потоком, готовым запалить весь дом. Девушка тяжело дышала, прерывистым голосом продолжая читать молитву. Резкая боль пронзила голову, вырывая крик. Потом зазвучал голос, ужасный, требовательный, словно выдергивающий жилы, разрывающий тело на куски. Душа немыслимо заныла, как и всегда перед чудовищным превращением.
- Иди! – приказывал голос.
- Отпусти меня! – выкрикнула Дарья изо всех сил.
- Ты должна! – эхом разносился ответ.
Дикая боль во второй раз пронзила голову, лишая рассудка. Она больше не читала молитвы, не сопротивлялась, сознание человека просто покинуло ее. Тело невообразимо извивалось, слышался хруст костей. Конечности вытягивались и удлинялись, преобразуясь в лапы хищника. Густая шерсть пронзала нежную кожу, оставляя кровавые следы. Душераздирающий, протяжный вой вырвался из груди, возвещая наступление колдовского праздника.
Полуволк-получеловек стремился на волю, пытаясь разорвать тяжелые цепи. Существо неистово рычало и выло. От такой силы сотрясались стены, а цепи готовы были вот-вот разлететься на мелкие кусочки. Волчица металась у стены, не в состоянии освободиться от оков, продолжая яростные попытки. Массивные скобы немного подались вперед, разгибая за собой гвозди. Пытка продолжалась несколько часов. Животное взревело, рвануло еще раз, и во весь опор набросилось на дверь, гремя вырванными с корнями цепями. И вдруг, неожиданно остановилось.
Начинался рассвет…
**********************************************************
Смертельно замученная Дарья лежала на полу в кладовке. Замутненное сознание постепенно включалось в симфонию жизни. Она очнулась от холода и открыла глаза. С неимоверным трудом удалось сесть. Измученное тело отказывалось слушаться. Дарья посмотрела на руки и ужаснулась – кисти представляли собой кровавое месиво, то же самое было с лодыжками. Она попыталась дотянуться до ключа. Но силы оставили ее. Бессильно рухнув на пол, девушка расплакалась. Стальные кольца с новой силой вонзились в кисти. Она застонала от боли, закусив губу. Дарья попыталась немного подползти к стене, но что-то липкое мешало двигаться. Ужас охватил ее вновь, когда она поняла, что это ее собственная кровь.
Наконец, удалось дотянуться до ключа. Пальцы не слушались. Наконец, замок щелкнул, освобождая добровольную узницу. Пошатываясь, девушка встала на ватные ноги и открыла дверь. В лицо ударили нежные лучи восходящего солнца. Дарья разорвала ткань на полоски и принялась обматывать поврежденные конечности, а кровь все сочилась сквозь толстый слой обмоток. Она заперла свою темницу, оставив в ней разорванную одежду. Отерлась холодной водой, набросила сорочку и упала замертво в постель. Беспробудный тяжелый сон, без сновидений, заключил жертву в свои объятья.
ОТКРОВЕНИЕ
Проснулась Дарья на следующий день утром. Сил немого прибавилось, но тело ужасно ныло. Затопив печь и нагрев воды, заблаговременно принесенной в дом накануне страшной ночи, она искупалась. Пришлось долго размачивать присохшие к ранам тряпицы. Наконец, процедура была закончена. Девушка надела чистое белье, причесала влажные волосы и почувствовала себя гораздо легче. Полежав около двух часов, Дарья принялась за второй этап работы. Открывая дверь в кладовку, ощутила сладковато-тошнотворный запах собственной крови. Поморщившись, она втащила ведро с водой.
Когда процедура была окончена, сварила щи и с огромным удовольствием съела половину кастрюли. Теперь стало еще лучше – силы постепенно возвращались к ней.
В эту ночь она крепко уснула, чуть коснувшись головой подушки. И сновидение увлекло девушку в свой бурный водоворот.
****************************************************
Она стояла на вершине огромного холма. Полная луна ярко светила в ночи. У самых ног клубился густой туман, а прямо перед ней в черном сумраке возникла зловещая фигура. Существо, одновременно напоминающее мужчину и женщину, со светящимися вертикальными зрачками расправило свои огромные крылья.
- Ты посмела ослушаться?! – разрезал звенящую тишину властный голос.
- Я не хочу! – сказала Дарья, упрямо глядя на свою мучительницу.
- Ты будешь наказана! – угрожающе прозвучало в ответ. - Теперь каждое полнолуние ты и твои дети будете служить мне!
- Отпусти меня! – бесстрашно требовала девушка.
В ответ только послышался зловещий смех.
- Чтобы осуществить свое великое проклятье, когда-то Софья продала мне свою бессмертную душу. А какую цену можешь заплатить ты, чтобы стать человеком?
- Я не обязана тебе платить! Моя душа принадлежит Всевышнему, а Ты властвуешь лишь над бренным телом.
Сущность оскалилась, взмахнув кожаными крыльями.
- Ты смеешь препираться со мной? Жалкое человеческое существо! Знай же – моя власть безгранична до седьмого колена вашего рода!
- Господи! – взмолилась Дарья, глядя ввысь. – Неужели Ты оставишь меня?!
Нечисть раскатисто хохотала, а по телу девушки пробежала судорога – предвестница мучительного превращения. Она яростно сопротивлялась всей душой, продолжая обращаться к Творцу. Разъяренное существо набросилось на Дарью, обжигая ее тело ледяным дыханием. Неожиданно яркий поток света спустился с неба, силы тьмы отступили в сумрак. Огромная белая птица возникла над головой. Дарья потянула к ней руку и заплакала.
- Она справится! – прозвучал красивый мелодичный голос.
- Она – моя! – рычало существо. – Мне ее обещали.
- Ей дана сила Духа всего рода и глубокая Вера – путь ее открыт!
- Она оступится! Она совершит грех! – злорадствовала сущность.
Внезапно все закружилось, образуя смерч. Девушку затянуло в воронку. Внутри молниеносно проносились фрагменты прошлого, черные крылья, светящиеся глазницы и … ослепительно белый свет…
*******************************************************
Дарья открыла глаза – вовсю светило яркое солнце. Она подскочила с места, пытаясь стряхнуть остатки сна. Сознание работало на редкость четко и ясно, соединяя воедино все фрагменты мозаики.
- У меня есть выход! – думала она. «Путь открыт!» - вспоминались слова.- Господи! Каждое полнолуние! Как же мне справиться?
Девушка смотрела в окно, обдумывая возможный выход. Если каждое полнолуние она станет приковывать себя, то однажды просто истечет кровью. Эта пытка просто невыносима! Она вспомнила, как рассматривала массивный крюк, на котором повесился Никон.
И тут ее осенило: вероятно, об этом грехе говорило зловещее существо в ее сне… Значит, она не имеет право этого делать! Но что тогда? И внутренний голос отчетливо произнес: «Георгий». В тот же миг раны на руках и ногах неимоверно заныли. Дарья скорчилась от боли, осторожно прижимая кисти к груди. Когда приступ закончился, она с удивлением заметила, что полоски ткани насквозь пропитались кровью. Девушка вскрикнула и принялась судорожно резать новые. Только вчера, делая перевязку, она видела, что всё начало подсыхать, зарубцовываться, а сейчас… словно кто-то невидимый с силой сдавил ее кисти и лодыжки вновь…
Она стояла на коленях и молилась, прося прощение за грех, который допустила в своих мыслях. Постепенно боль утихла, и раны обдало приятным холодком. Вспомнились слова Валентины о чудесном схимнике, который одним прикосновением исцелял болящих. Может, монах не откажет и ей в помощи…
******************************************************
Девушка вышла во двор, с удовольствием вдыхая свежий воздух. Голова еще кружилась, тело немного ныло, но в душе воцарился покой. Ей снова хотелось жить, и любить… На этой мысли Дарья остановилась. Сначала нужно попробовать решить проблему, Захар не должен ничего знать. Она сидела на лавке во дворе и размышляла.
- Что останавливает меня рассказать ему обо всем? Страх потерять? Но если я уеду в монастырь, неизвестно, на какое время, он подумает, что все кончено – тогда я тоже потеряю его. В любом случае это произойдет. Значит, нужно учиться жить без этого человека, ставшего таким родным! Самое главное – чтобы Господь не отвернулся от меня…
- Даша! – услышала она любимый голос.
Захар смотрел на нее через плетень. Он был так подавлен, что внутри больно сжалось сердце. Девушка направилась к воротам. А он наблюдал, как она шла, слегка прихрамывая.
- Что с тобой? – он взял ее за плечи, внимательно всматриваясь в глаза. – Господи… - протянул Захар, видя перед собой бледное лицо с заострившимся подбородком и темными кругами под глазами.
Дарья отвела взгляд и отодвинулась.
- Просто приболела… - соврала она.
- Я приходил позавчера днем и вечером – тебя же не было дома! Разве ты не слышала, как я стучал в дверь?
- Нет. Я спала, – выдавила из себя девушка, направляясь домой. Она шла, стараясь хромать как можно меньше.
- Зачем ты так терзаешь меня? – спросил он.
Дарью и так мучили угрызения совести, а от такого вопроса стало совсем не по себе. Она напряженно обдумывала свое дальнейшее поведение, но не могла понять, как скрыть правду.
- Прости, - послышался ее тихий голос. – Просто, мне необходимо побыть одной, еще побыть одной…
Парень не мог более сдерживаться. Он резко схватил Дарью за руку. Она вскрикнула, слегка приседая от боли. Он тут же ослабил хватку, удивленно осматривая забинтованное запястье. Пользуясь случаем, девушка отдернула руку, инстинктивно пряча ее за спиной.
- Поранилась… - извиняющимся тоном пролепетала она.
- Ты обманываешь меня! Рассказывай, что случилось! Ты перестала со мной встречаться, ты прогнала меня, теперь я вижу тебя изможденной и больной, ты хромаешь, изранена… Дарья! Я так больше не могу! Ты причиняешь мне такую боль!
Девушка начала всхлипывать, а потом закрыла лицо ладонями и беззвучно разрыдалась. Захар ощущал тревогу, он понимал, что с ней происходит что-то страшное, а он так бессилен в этой ситуации, что не может оказать помощь… Не долго думая, парень подхватил любимую на руки и внес ее в дом. Край платья слегка приподнялся, и он увидел, в каком состоянии ноги девушки. Он посадил несчастную на колени и стал гладить по голове, пытаясь остановить безутешные рыдания.
- Девочка моя! Любимая! Мне так тебя не хватает! Не гони меня больше, я умираю без тебя. С тобой случилась какая-то беда, доверься мне – я помогу.
- Захар, пожалуйста, ты сам не знаешь, что просишь… Если я откроюсь, тебе не будет покоя! – причитала она, ужасаясь перспективе собственного откровения.
- Я жду объяснений! И что бы там ни было, знай, что я люблю тебя больше жизни и ни за что не отступлюсь. Если, конечно, и ты любишь меня… - он взглянул ей в глаза.
- Я тоже очень люблю тебя, Захар, - отозвалась она тихо. – Ты так нужен мне … - снова заплакала девушка. – Жаль, что ничего у нас не получится…
Дарья собрала все силы, чтобы признаться. Она присела за стол, опустила голову на руки, тяжело вздохнула и начала рассказ. Тайна с силой вырывалась изнутри, каждое слово, словно ком, застревало в горле. Когда она окончила признание, стояла глубокая тишина. Девушка продолжала сидеть, не поднимая глаз, напряженно отсчитывая минуты невыносимого молчания. Она готова была ко всему. В какой-то момент ей показалось, что Захар собирается уходить. Мысль болью отозвалась в груди, хотелось немедленно бежать, куда глаза глядят. Но готовность бесстрашно принять ситуацию, остановила панику, нараставшую внутри.
- Я не верю тебе! – неожиданно прокричал он, развернув несчастную к себе и глядя в глаза.
Она затрепетала, как осиновый лист, собрала все силы и подняла на него серьезный пристальный взгляд.
- Посмотри! – спокойно сказала Дарья, вытянув руки.
- Тебя кто-то терзал, и ты просто не хочешь признаться! – выпалил Захар.
Она резко встала с места и направилась к кладовке, приглашающим жестом предлагая последовать за ней. Он молча повиновался. Девушка отперла комнату, открывая взору странное зрелище. Захар смотрел широко открытыми глазами на выломанные неведомой силой доски и кучку цепей, с выдернутыми гвоздями и …. молчал. В его голове с трудом укладывалась страшная правда, в которую сознание отказывалось верить. Она больше не могла терпеть эту пытку, ей хотелось, чтобы он быстрее ушел. Но Захар медлил…. Девушка тихо вышла, оставив его одного.
- Даша… - услышала она вслед, и сильные руки развернули ее. – Я помогу тебе… - сказал Захар, заключая Дарью в объятья.
ОБИТЕЛЬ СВЯТОГО ИННОКЕНТИЯ
Близился вечер, уставшие путники приближались к пункту назначения. Телега мерно поскрипывала, отмеряя версты пути. Дарья задумчиво смотрела вдаль, рассматривая раскинувшиеся на холме строения монастыря. Волнение росло с каждой минутой. Захар изредка поворачивался к ней, подбадривающе улыбаясь и подмигивая. Это немного успокаивало девушку.
На самом деле он волновался не меньше, не будучи уверенный в том, что ее примут и отчетливо осознавал, что судьба его возлюбленной зависит теперь только от схимника. Моля Бога в душе помочь девушке избавиться от тяжких страданий, Захар подстегивал уставшего коня. Одно он знал точно – чем бы эта поездка ни закончилась, Дарья все равно станет его женой. Его не пугала перспектива видеть чудовищные превращения – мысль жить без любимой была намного ужасней. До полнолуния оставалось девять дней. Если их сейчас не примут, придется вернуться назад, и пусть будет, что будет, но он не позволит ей больше заковывать себя в кандалы!
Белые стены обители контрастно выделялись на ярко-зеленом фоне молодой зелени. Отовсюду слышалось пение птиц – весна вступила в свои права. Мягкие теплые сумерки бесшумно опустились на землю. Странники робко постучали в старую дубовую дверь. Через некоторое время крошечное окошко отворилось, и незнакомый голос спросил:
- Зачем пожаловали?
В этот момент Дарья сжалась в комок.
- Нам очень нужна ваша помощь! – сказал Захар.
- Здесь не место для приюта беглых путников, – послышался строгий ответ. – Это мужской монастырь – женщинам здесь не место.
Дарья стояла с мертвенно бледным лицом, комкая дрожащими руками завязки на жилете. Захар инстинктивно сжал ее руку, как бы говоря, что все будет хорошо.
- Мы не ищем убежища! – заговорил он. – Этой девушке требуется помощь – она в большой беде! Нам нужен схимник Георгий!
При звуке этого имени, человек за дверью слегка прокашлялся, а потом сказал:
- Стойте здесь, я доложу о вашей просьбе.
Окошко со скрипом закрылось, и послышались удаляющиеся шаги. Захар обнял Дарью и нежно поцеловал в лоб.
- Ты только не волнуйся. Я всегда буду рядом! – сказал он ей.
Вдалеке раздались шаркающие шаги и тихий разговор. Тяжелый засов взвизгнул, и на пороге появились два монаха. На одном из них был черный длинный плащ с капюшоном, из-за которого было трудно разглядеть лицо. Человек в плаще приблизился к нежданным гостям и посмотрел на девушку. Дарья, словно загипнотизированная, немигающим взглядом уставилась на монаха. Длинная седая борода старика слегка развивалась на ветру, а проницательные глубокие глаза словно смотрели сквозь нее. По телу девушки пробежали мурашки, отдаленно напоминающие судороги, которые обычно предвещали мучительные изменения. От этого в душе, словно что-то оторвалось и гулко упало вниз. «Он откажет!» - пронеслось в ее голове, и силы начали покидать бренное тело. Всё вдруг поплыло по кругу и погрузилось в сумрак…
******************************************************
Очнувшись через час, Дарья увидела все тот же пристальный взгляд. Только теперь она лежала в темной келье без окон на жестком узком ложе. Монах продолжал что-то шептать, перебирая в руках четки. Она поднялась, встала на колени и заплакала.
- Спасибо, святой отец! – лепетала она прерывающимся от рыданий голосом. – Спасибо, что не оставили меня!
- Господь милосерден, - раздался ровный спокойный голос. – Стучите, и отворится… - сказал Георгий. – Плачь, дочь моя – слезы очищают душу. Готова ли ты к дальнейшим испытаниям?
- Я сделаю все, что вы скажете мне! – с готовностью сказала она.
- Девять дней ты будешь отмаливать грехи своего рода и свои собственные. Господь дарует нам эту жизнь и все испытания. И забирает нас, когда приходит время. Только Ему ведомо, сколько кому отмеряно жить. Никто не вправе решать это, кроме Всевышнего! Самоубийство – это дьяволизм.
При этих слова девушка зарыдала еще сильнее, шепча слова раскаяния.
- Нельзя любить человеческое больше Господа Бога нашего. Не сотвори себе кумира.
Все женщины в твоем роду совершали этот грех. Они молились на любимого человека, как на Бога, поэтому навлекли на себя беду. Лукавый всегда знает все слабые места человека. Господь допустил тебя сюда, потому что ты преодолела этот грех и обратилась всем сердцем и душой к Отцу Небесному.
- Святой отец! Простите меня за такой вопрос… - растеряно говорила Дарья, когда увидела, что монах уходит. – Значит, нельзя любить мужа?
- Можно, дочь моя, - сказал он строго. – Нельзя на него молиться, забывая, что дар настоящей любви ниспослан нам Всевышним по Его Великой Милости. Любовь к Богу должна быть на первом месте, - ответил отшельник, оставляя девушку в одиночестве.
**********************************************************
По дороге домой Захар все время благодарил Бога за то, что монах не отказал его возлюбленной в помощи. Каким будет результат, он не знал, но одно то, что представилась эта уникальная возможность, согревало душу. Сначала он думал, что ему позволят остаться в монастыре подождать Дарью, но схимник приказал приехать за ней через две недели. «Что же будет в ночь полнолуния?» - задавался он вопросом. Сможет ли святой отец сдержать чудовищное превращение? Ведь, оставив несчастную в обители, вся братия рисковала собственными жизнями…
То, куда он отправился, никто в селе не знал, родителям Захару пришлось соврать. Он сказал, что Дарья решила съездить на родину, и он поехал ее провожать. Мать беспокоилась. Последнюю неделю она очень переживала их размолвку. И хоть сын ничего не рассказывал, в материнском сердце поселилась тревога. Зная его горячий нрав, она предполагала, что Захар чем-то обидел девушку. Но теперь ей стало спокойно. «Молодец! – думала она. – Сумел помириться!»
Приехав в Долгое, он занимался обычной работой, которой было всегда много с наступлением весны. Все вроде бы было хорошо, но все чаще мать замечала его задумчивый взгляд. «Тоскует» – думала она, решив не расспрашивать сына ни о чем. Только немного было тревожно – не делает ли чего опять Лизавета…
*******************************************************
После того случая, Лиза не находила себе места. Теперь даже дети в селе смеялись ей вслед. В душе ее вскипала ненависть, когда она вспоминала свое последнее посещение Дарьи. Лизавета понимала, что эта девушка не простая соперница. Мысли о ней не давали ни сна, ни покоя. Ей хотелось, во что бы то ни стало найти на нее управу. Повторить ритуал с куклой по-прежнему было страшно, но стремление сделать это еще раз, доказав свое превосходство, было намного сильнее здравого смысла. С каждым днем она продумывала в мельчайших деталях опасное действо, добавляя к нему новые решения.
- В конце концов, можно очертить круг, чтобы защитить себя! – размышляла Лиза. – Точно! Это наверняка спасет меня!
Несказанно радовало ее то, что Захар с Дарьей поссорились. Она постоянно видела его одного, и это вселяло надежду, что рано или поздно соперница отстанет от него, а ее собственные приворожки, наконец, достигнут цели. Потом прошел слух, что Дарьи вообще нет в селе. Лизавета решила, что та все же испугалась ее угроз.
- Пусть вообще не возвращается! - с остервенением думала она. – Пусть сгинет, ведьма проклятая! На этот раз у меня все получится!
В этот день, как и почти месяц назад, она снова замесила тесто. Заблаговременно очертила освещенным мелом круг в центре комнаты. Поставила внутри него, по периметру, большое количество свечей и приготовила алтарь, на который должна была положить испеченную фигурку. Все было готово, оставалось лишь вылепить ее из теста и положить в печь. Настроение было просто превосходным. Колдунья принарядилась, накрасилась и то и дело шествовала по деревне с гордо поднятой головой, смотря на всех свысока и не обращая на едкие шутки никакого внимания. Наигранно вежливо, со злобной ухмылкой, здоровалась с Захаром и его родителями. Он никак не реагировал, а мать беспокойно посматривала на сына, предчувствуя беду.
Был только ранний вечер, но полная луна, еще бледная и призрачная при свете солнца, уже показалась на небосводе. Полнолуние приближалось…
ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ
Девять дней подряд Дарья провела в самозабвенной молитве, стоя на коленях с утра до вечера, неустанно читая Святую Книгу. Она молилась о себе, своих усопших предках, глубоко осознавая причину, позволившую Софьиному проклятью сработать наверняка. Молилась и о ее грешной душе, ожесточенной и гордой, совершившей столь тяжкий грех. Дарья находилась все это время в полном одиночестве, на хлебе и воде, как было предписано отцом Георгием. Страшная ночь неумолимо приближалась, и от этого девушка испытывала неимоверный страх. Она просила Бога, чтобы никто в этом монастыре не пострадал…
В этот вечер она ощущала прилив сил. Так случалось всякий раз перед превращением. Тревога нарастала с каждой минутой. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда зазвонили колокола. Девушка задыхалась в тесных стенах кельи, тело дрожало, и росло неуемное желание убежать прочь. Она снова и снова падала на колени и молилась, изо всех сил стараясь сдержать звериную суть. Это удавалось с большим трудом. Вскоре послышались шаги. Дверь со скрипом отворилась.
- Пора, - сказал схимник, и двенадцать монахов окружили ее тесным кольцом.
Дарья безропотно шла среди них, сдерживая страшное волнение. Уже наступила ночь, и яркая огромная луна нависла над святой обителью, возвещая о часе испытания. Процессия вошла в небольшую часовню. Помещение было наполнено густым сладким запахом ладана. Огромное количество свечей сказочно мерцало в тишине. Со стен на нее строго смотрели лики святых. Дарью бил озноб, кружилась голова. Ее приковали к каменной стене и повесили огромный засов на дверь. Отец Георгий начал читать на непонятном ей латинском языке. Монахи вторили ему в ответ. Кадильница обдавала девушку чадящим дымом, от которого в жилах закипала кровь. Судорога пронеслась по всему телу. Дарья продолжала читать все известные ей молитвы, перемежая их словами истинного раскаяния. Затем, как всегда, голову пронзила острая боль. Она знала, что после второго такого приступа сознание покинет ее совсем. Девушка яростно сопротивлялась, стеная и крича от боли. Монахи образовали перед ней полукруг. Жар внутри усилился и последовал новый приступ. Голова бессильно опустилась вниз, мысли начали ускользать.
- Раба Божья Дарья! – прогремел призыв. – Открой глаза и посмотри на меня! – приказал схимник.
Она неожиданно пришла в себя и посмотрела на монаха. Глаза светились опасным огнем, а тело начинало выгибаться.
- Помни - ты в храме Божьем, - сказал он. – Молись!
Дарья начала снова молиться, радуясь тому, что все еще может это делать. Мелодичный хор мужских голосов заполнил все пространство. Воздух словно вибрировал от каждого произнесенного звука. Душа немыслимо заныла, и новый приступ снова выключил сознание. Конечности вытягивались в стальных кольцах, преобразуясь в волчьи лапы с острыми когтями.
- Ради всего Святого, вернись! – приказал монах.
Дарья вскинула голову – на лице отразились неимоверные муки – девушка боролась со звериной сущностью. Превозмогая чудовищное раздвоение, она снова начала шептать молитвы.
- Целуй крест! – Георгий поднес к губам святыню.
Она поцеловала распятье и, словно от удивления, широко раскрыла глаза. Взгляд был замутненный и отсутствующий. Схимник крестообразно помазал маслом лоб девушки, продолжая речитативом читать…
***************************************************
Прямо перед собой Дарья увидела яркую светящуюся точку, которая стремительно росла, превращаясь в горящую воронку. Неожиданно она ощутила себя свободной, и огненный омут втянул ее в свой бешеный водоворот…
Теперь девушка находилась на лесной поляне. Полная луна медленно плыла по ночному небу. Со всех сторон из леса слышался вой целой волчьей стаи. Хищники приближались со всех сторон. Вот они уже появились на поляне, окружая Дарью тесным кольцом. Она бесстрашно смотрела на хищников, не делая ни малейшего движения. Внезапно животные причудливо преобразовались в иные существа, принимая человеческий облик. Это были женщины, которые с теплотой смотрели на нее. Они словно бесшумно плыли по окружности, в центре которой находилась Дарья. Вдруг она увидела среди них свою мать.
- Мама! – радостно воскликнула девушка и протянула к ней руку. Та почему-то плакала и улыбалась одновременно, ничего не отвечала, лишь только одобрительно качала головой, словно говоря, что все будет хорошо.
Круг медленно поворачивался, унося мать из поля зрения. Дарья пыталась повернуться вокруг своей оси, чтобы еще немного посмотреть на нее. Лица мелькали, быстро сменяясь одно другим. Теперь она заметила еще одну – Авдотью из своего сновидения. Ту, с которой все началось в их роду. Красивая женщина, чем-то похожая на Дарью, взволнованно смотрела на нее и тихо плакала. Вот она прижала руки к груди, словно благодаря от всей души, и произнесла «спасибо». Теперь девушка понимала, что все эти женщины – представительницы ее рода…
Прямо перед ней возникла высокая брюнетка аристократической внешности. Она сосредоточенно смотрела прямо в глаза. Брови были сдвинуты у переносицы, а подбородок упрямо вздернут.
- Кто ты? – мысленно спросила Дарья и незамедлительно услышала ответ.
- Софья, – представилась незнакомка.
- Не держи на нас зла! – обращалась к ней девушка. – Прости нас!
Взгляд Софьи стал немного мягче и теплее. Она силилась что-то сказать, испуганно озираясь по сторонам. Внезапно поднялся сильный ветер, унося в никуда все видения, девушка с трудом удерживалась на ногах. А из темноты доносился до боли знакомый голос:
- Приди! – требовала мучительница.
Дарья прикрывала лицо рукой, стараясь дойти до ближайшего дерева, чтобы укрыться от стихии, но ветер резко прекратился. Тут же она увидела клубящийся сумрак, который быстро разрастался. Беспокойство в душе усиливалось.
- Только бы не попасть в него… - промелькнула мысль.
Неожиданно мрак трансформировался в крылатое существо с черными крыльями.
- Ты не сможешь! – раздался зловещий смех. – Ты – моя!
- Моя душа принадлежит Господу! – твердо сказала Дарья.
Сущность осклабилась:
- А что твой Бог тебе дал? Жалкое, никчемное существование? Да Он не в состоянии даже избавить тебя от проклятья! Ты всегда будешь принадлежать мне! Я буду звать тебя каждое полнолуние!
Что еще? Ах да, ты хочешь сказать, что Он одарил тебя любовью? – сказало существо, словно прочитав ее мысли. – Нет ничего лучше, чем управлять другими людьми! Смотри же на свою любовь! – приказало оно.
На темном экране, появившемся вместо мучительницы, вспыхнул свет, и девушка увидела Захара. Сердце в груди затрепетало. Он шел по селу счастливый и довольный. Ему навстречу вышла Лизавета, празднично одетая, с разноцветными лентами, вплетенными в венок, короной красовавшийся на голове. Он сделал легкий поклон, остановившись перед ней. И целая толпа наряженных людей, с песнями двинулась за молодоженами.
Дарья вскрикнула, замотав головой, чтобы укрыться от невыносимо болезненного видения.
- Скажи! – ликовал голос сущности где-то над ней. – Скажи: будьте вы прокляты! – требовала повелительница.
Дарья превозмогла душевную боль, смирившись с увиденным.
- На все Воля Твоя, Господи! – сказала она, обращаясь глазами к небу.
Черный вихрь засвистел вокруг девушки, поднимая снизу сорванную траву и комья земли. Она зажмурилась и начала читать молитву…
Неожиданно Дарья ощутила приятное тепло и легкость. Девушка стояла в столбе изумительно красивого света. Он так переливался золотисто-белым, серебристым и каким-то еще неведомым свечением, что невозможно было оторвать глаз от такой красоты. Откуда-то сверху доносилась прекрасная неземная музыка, и Дарья потянулась вверх, ощущая любовь и невероятное счастье. Тело плавно качнулось и полетело в белоснежный коридор. Необыкновенная легкость охватила все ее существо. Словно птица, она летела в небесную высь. В конце коридора возникла дверь, которая отворилась сама. Стоя на пороге, девушка увидела свою мать, Авдотью, Софью и других умерших предков. Они стояли счастливые и улыбались ей. Она только собралась сделать шаг, как невидимая преграда не позволила ей пройти. Какой-то голос четко произнес: «Еще не время». И Дарью стремительно понесло вниз с такой силой, что заложило уши…
********************************************************
Схимник стоял перед измученной девушкой, совершая крестное знамение. Остальные монахи продолжали читать, глядя на несчастную. Дарья висела на цепях, металлические кольца впивались в истерзанные запястья, дыхания не было…
Георгий поднял руку, и все, как по команде, произнесли последние слова молебна.
- Помогите мне, - приказал он.
Дарью освободили от оков, осторожно опуская на холодный каменный пол. Дыхания по-прежнему не было. Святая братия с состраданием смотрела на ее безжизненное тело. Сколько раз за эти четыре часа она теряла сознание, то начиная превращаться в свирепое существо, то вновь обретая человеческий облик…. Такого они еще никогда не видели. Дважды она чуть было не сорвалась с места, грозя разорвать их всех, когда непонятно откуда взявшийся ветер погасил большую часть свечей и сорвал со стен лики святых. В этот момент, не смотря на страх, ни один монах не дрогнул. Они продолжали читать еще усердней, готовые идти до конца, исполняя свой долг. И вот теперь ее бездыханное тело жалко лежало у их ног…. Они уложили девушку на широкую доску и вынесли из часовни. Занимался рассвет.
Отец Георгий страшно устал. На его сухом лице не было ни кровинки, а лоб поблескивал от крупных капель пота. Он шел, слегка пошатываясь, выдавая распоряжения. Дарью внесли в келью, уложили на ложе и принялись бинтовать запястья и лодыжки. Неожиданно она открыла глаза, делая глубокий вдох и удивленно осматриваясь вокруг.
- Святой отец, братья! Спасибо вам огромное! Спасибо! – чуть слышно тараторила она. – Господи! Как я тебе благодарна! - говорила девушка, а слезы неиссякаемыми струйками лились по лицу.
- На все воля Божья, - сказал Георгий.
- Я видела свет, коридор и дверь за ним, в которую меня не пустили!
- Я знаю, - по-отечески тепло ответил схимник. – Господь избавил весь твой род от страшного проклятья. Теперь ты – свободна. Но прежде, чем покинешь святую обитель, дитя мое, некоторое время ты еще проведешь здесь…
Дарья была вне себя от счастья, ее не смущала даже дикая боль во всем теле, в особенности на руках, которые не успели толком зажить после предыдущего раза. Ощущение свободы было таким обостренным, что тесные стены кельи никак не влияли на него…
ЭПИЛОГ
В ту роковую ночь Захар не сомкнул глаз. Он не мог найти себе места, бродя по окрестностям. Целый час просидел у реки, моля Бога облегчить участь своей возлюбленной. А когда побрел назад, к дому, то вдруг увидел яркое зарево в конце деревни. Это был пожар. Он поднял на ноги половину села. Люди черпали ведрами воду из колодца, передавая их друг другу по цепочке – горел дом Лизаветы. Спустя три часа пожар удалось потушить, но от дома к этому времени остался только остов.
- Уголек выскочил из печки! – объясняла шокированная Лиза причину возгорания, словно желая сама поверить в собственные слова.
На самом деле все было не так. Она приступила к магическому ритуалу ровно в полночь. Разложив все предметы на полу, зажгла по кругу, одну за другой, свечи и успокоилась. Окна заранее предусмотрительно закрыла, чтобы никакой случайный ветерок не задул пламя и не помешал действу. Она ритмично и громко читала заговор уже десять раз, с наслаждением вонзая в фигурку после каждого прочтения по одной игле.
Тут-то и произошло что-то страшное – налетел ветер невероятной силы и вышиб стекла из окон. Комната мгновенно превратилась в настоящий ад – мелкие осколки стекла, пыли и земли кружили в воздухе, срывая занавески и покрывала. Лиза зажмурилась и сидела, как вкопанная, опасаясь выйти из круга. А когда ветер неожиданно затих, она увидела, что от упавших свечей загорелись дорожки на полу, а от них – шкаф и комод. Пламя молниеносно распространялось, Лизавета лила воду, стараясь, как могла, но уже занялись стены и крыша. Выбившись из сил, задыхаясь от дыма, она выскочила на улицу, чтобы позвать на помощь, когда увидела приближающихся селян…
Теперь она точно знала, что никогда больше не станет трогать ненавистную Дарью с Захаром… Эту битву она проиграла, констатируя в душе собственное поражение.
*************************************************************
В назначенное время Захар отправился в обитель Святого Иннокентия. Он подгонял коня, не в состоянии сдержать своё нетерпение. Что его там ждет, он не знал…
Вдалеке показались белокаменные строения монастыря. Сердце из груди выпрыгивало. Оказавшись у ворот, он нетерпеливо забарабанил в дверь. Скрипнуло окошко, и человек с той стороны, ничего не говоря, отпер ворота.
- Скажите, как она? – спрашивал он.
Монах молча шел вперед, показывая дорогу. Остановившись у кельи, служитель приказал ждать. Сам же он направился к отцу Георгию. Спустя несколько минут, схимник подошел к Захару. Видя в его беспокойном взгляде немой вопрос, святой отец серьезно посмотрел на гостя и сказал:
- Благодарите Всевышнего, она справилась. Никогда не забывайте о Том, Кто даровал вам спасение.
- Святой отец! – воскликнул Захар, припадая к его ногам. – Благодарю и вас, и вашу благословенную братию за великую помощь, которую вы оказали моей возлюбленной! Я хочу сделать пожертвование монастырю! – Захар протянул тряпочный мешочек, набитый монетами второму монаху.
Георгий склонил голову в благодарственном поклоне и отворил дверь. Дарья, бледная, исхудавшая, но радостная смотрела на них. Она вышла из своего скромного убежища, вдыхая вечерний аромат цветущих садов. Девушка снова и снова благодарила своего спасителя, плакала и тихо смеялась одновременно…
********************************************************
Когда ворота обители закрылись, Захар взял ее лицо в свои большие ладони и долго смотрел на нее. В его глазах поблескивали слезы великой радости, в них было столько нежности и любви, что Дарья расчувствовалась тоже. Потом он крепко обнял девушку и поцеловал в нежные губы.
- Все прошло, Дашенька, любимая моя, единственная моя! – шептал он.
Они ехали не спеша по уже знакомому маршруту, любуясь цветущей весной с ее звонкими трелями. Останавливались среди лугов и лежали на сочной траве, рассматривая яркие россыпи звезд, разговаривая о любви, испытаниях, которые даются человеку во спасение души и о пути, который предстоит пройти каждому, с готовностью встречая любые трудности, не сетуя на судьбу и на себя, устремляясь к Творцу всей своей душой…
Прибыли они на следующий день к обеду. Захар суетился возле Дарьи, помогая ей по хозяйству, выполняя самую тяжелую работу – девушка еще была очень слаба… Когда она поправилась, в дом пожаловали сваты.
*******************************************************
Веселая пышная свадьба гремела на все село. Все соседи восхищались этой необыкновенно красивой парой. Мужчины говорили Захару, что он счастливчик, женщины то же самое твердили Дарье. И никто не знал, через какое страшное испытание они прошли…
Вскоре она родила сына, впервые в своем роду. «Если родится мальчик – мы спасены!» - вспомнились ей слова матери. Она улыбнулась и задумчиво посмотрела ввысь, воссылая слова благодарности…
В зверином обличье
© Copyright: Наталья Пономаренко, 2009
Свидетельство о публикации №209040801073
Свидетельство о публикации №209040801073
Рецензии
Наташенька,
очень серьезное и проникновенное произведение!
Я прочитала на одном дыхании.
Столько в нем добра и борьбы!
Добро всегда побеждает - Слава Тебе Господи!
Еще раз спасибо!
Анастасия Борисова 21.11.2009 08:42 • Заявить о нарушении
очень серьезное и проникновенное произведение!
Я прочитала на одном дыхании.
Столько в нем добра и борьбы!
Добро всегда побеждает - Слава Тебе Господи!
Еще раз спасибо!
Анастасия Борисова 21.11.2009 08:42 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.