Версификаторы. О творцах новейшей истории

                О «творцах» новейшей истории

     …Ранним, холодным, но ясным воскресным утром 9 января 1905 года со всех районов Петербурга десятки тысяч рабочих, среди которых были старики, женщины и дети, неся хоругви, иконы, громадные царские портреты, плакаты «Не стреляйте в людей», двинулись к Дворцовой площади российской столицы. Всего в толпе было около 140 тысяч человек. Шествие, для подачи петиции царю Николаю II, подготовила монархическая организация «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», созданная священником Георгием Гапоном. (Как позднее выяснилось, Гапон был провокатором охранки. 26 марта 1906 года в Озерках под Петербургом судим группой рабочих-эсеров и повешен.)
   Предшествующие события развивались очень бурно, причем политические партии никакого влияния на них оказать не могли, в силу неискоренимой веры рабочих столицы в доброго батюшку-царя. Началось с малого: на Путиловском заводе уволили четырех рабочих, членов организации Гапона. Поп заступился за них перед властями, но безрезультатно. 7 января в Петербурге началась всеобщая стачка, кульминацией которой и должна была стать подача петиции царю.
   Вместо того, чтобы выйти на крыльцо и умильно прослезиться от такого массового проявления верноподданических чувств, царь струсил. «Правительство в подкрепление Петербургскому гарнизону вызвало войска из Пскова, Таллина, Нарвы, Петергофа и Царского Села и сосредоточило к 9 января в Петербурге свыше 40 тыс. солдат и полицейских. План разгона шествия был утверждён правительством 8 января на заседании у министра внутренних дел П. Д. Святополка-Мирского. Войска (всего свыше 18 батальонов, 21 эскадрон, 8 сотен) были сосредоточены в восьми боевых участках, на которые был разбит город. 8 января вечером депутация интеллигенции, в которую входил М. Горький, посетила председателя кабинета министров С. Ю. Витте с просьбой предотвратить кровопролитие. Витте направил делегацию к Святополку-Мирскому, который её не принял. » (БСЭ)
   ...И началось уничтожение безоружной толпы. В числе первых убили старика, несшего плакат «Не стреляйте в людей», мальчика с иконой и городового, который счел своей обязанностью по долгу службы сопровождать шествие и пытался остановить солдат и казаков. Всего же приказу петербургского генерал-губернатора великого князя Владимира Александровича было убито и ранено около 4600 человек. Петербург захлебнулся в крови.
   Если бы в своей жизни Николай Александрович Романов сделал только это злодеяние, события, развернувшиеся в ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Ипатьевском доме Екатеринбурга, были бы уже безусловно оправданными. Каким же беспримерным ханжеством должны обладать нынешние «демократы», льющие два десятка лет крокодиловы слезы по невинно убиенным детям царя и «забывшие» о сотнях мальчишек и девчонок, умерших на льду Петербурга с недоумением на лицах. За что их убили? Они же шли к доброму батюшке-царю за защитой…
    Или на самом деле в начале XXI века наша доблестная демократия думает, что в жилах представителей Гольштейн-Готторпской династии, самозванно присвоивших себе фамилию русских бояр Романовых после убийства царя-полукровки Петра III, течет какая-то необыкновенная, божественная кровь, стоящая неизмеримо больше крови сотен русских стариков и мальчишек?
   Царь сам породил революцию, которая его же и уничтожила...

   …Все гуманитарии – профессиональные литераторы, историки, медики -  в сущности, глубоко несчастные люди. Как-то я в сердцах сказал своей дочери, математику и программисту, что она и не догадывается о том, насколько ей повезло с выбором профессии. Ведь вряд ли найдется хоть один чудак, даже неплохо усвоивший школьный курс математики, который рискнет учить уму-разуму в этой дисциплине выпускницу элитного МФТИ. Ибо математика – точная наука. Найдись такой шут гороховый – и специалист его моментально высмеет, уличив в незнании большинства теорем и формул.
   Иное дело – человековедческие дисциплины. Граница между знанием и глубоким невежеством здесь сокрыта от непосвященных, от обывателей, потому и кажется последним обманчиво простой. Потому-то и донимают врачей старушки-пациентки с «точным» диагнозом своих болезней и требованием, чтобы их лечили именно так, а не эдак. Потому-то и плавятся мозги у редакторов изданий, которым доморощенные стихоплёты «впаривают» свои графоманские стихи с железобетонной уверенностью, что они ничуть не уступают пушкинским.
   Но труднее всего в нашу эпоху бурных перемен достается, пожалуй, историкам. Мне доводилось читать «научные» труды, в которых на полном серьёзе доказывалось, что вся писаная история человечества – ложь. Что от Рождества Христова на самом-то деле прошло только около тысячи лет, а не две тысячи, что Великая китайская стена построена в девятнадцатом столетии,  что нашествие на Русь татаро-монголов – хитрая выдумка Александра Невского. И, представьте себе, этому верят!
   Год назад в телепередаче «К барьеру!» спорили писатель Михаил Веллер и некий потомок повара царя, расстрелянного вместе с августейшей особой, со странной фамилией Мультитути. Спорили о роли в истории последнего российского императора. Потомок требовал всенародного покаяния за цареубийство, Веллер же, без обычно свойственной ему эффектации, упрямо повторял общеизвестные истины – о невообразимой, убого-мещанской, мышиной серости, как личности, Николая Кровавого, от которого легко отреклись даже высшие сановники государства, и который за год и четыре месяца «отсидки» не сделал ни малейшей попытки для своего освобождения - сначала из рук Временного правительства, а затем от большевиков.
   …Мне всегда казалось, что человек с фамилией Романов, приятель Гришки Распутина, написавший меньше чем за сутки до своего отречения в дневнике: «Гулял в парке. Убил ворону» (других важных дел у него, видимо, не было) вообще не интересен никому из наших современников. Ан нет! Результат дискуссии меня потряс. Веллер, конечно же, выиграл в заочном голосовании телезрителей, но вовсе не с разгромным счетом. Иными словами, очевидно, что определенная часть современников уже считает и Ходынку, и Кровавое воскресенье, и Ленский расстрел, и позорное поражение от японцев, и столыпинские «галстуки» не чем иным, как выдумками прежней власти. А Октябрьскую революцию – удачным дворцовым переворотом крохотной партии большевиков, по сговору с ...Временным правительством. Лихо, да? Но именно такая версия была как-то озвучена по второму каналу в телефильме “Штурм Зимнего. Опровержение”.
   Уже не раз убеждался: фальсификацию истории осуществляют или на редкость бесталанные люди, или свою работу они выполняют из-под палки. Вот излюбленный прием: опровергай то, что и так не требует никакого опровержения. Например, берутся кадры из фильма С.М.Эйзенштейна “Октябрь” и доказывается: да чушь всё это, не было никакого штурма Зимнего. А кто бы собственно возражал? Уже добрых полвека любой любитель кино знает, что в фильме классика  никакого соответствия с реальными событиями (кроме появления на экране Антонова-Овсеенко, сыгравшего самого себя) нет. Ну, не стреляли при штурме. Разоружили юнкеров и женский батальон, да и вся недолга. Однако под эти “откровения” тут же подсовывается наглая ложь: мол, Зимний брали какие-то мифические егеря, то ли финны, то ли вообще пленные немцы. С молчаливого согласия ...Керенского. Бедный, бедный Александр Федорович! Ворочается, небось, в гробу на нью-йорском кладбище. Девяносто лет боролся с большевиками, а тут на тебе, можно сказать, от своих, от демократов.
   Прежняя власть тоже часто недоговаривала, а иногда и врала, но тоньше, господа, тоньше. Например, победа в гражданской войне приписывалась исключительно руководящей роли партии и героизму рабоче-крестьянской массы. А такой, казалось бы, выигрышный для КПСС факт, что большинство офицерского состава царской армии воевало на стороне большевиков, а вовсе не белых - был достоянием лишь солидных исторических монографий и отсутствовал в школьных учебниках. Ведь если идти за исторической правдой и понять, что к концу Первой мировой войны прежний, дворянский состав царской армии был уже в значительной степени выбит на полях сражений, а его место заняли городские мещане, которым красные были духовно ближе, то где же тогда руководящая роль партии в войне? Где эта роль, если боевые операции красных планировал чуть ли не весь царский генштаб в полном составе?
   Кто руководил Красной армией? Многие ошибочно считают, что это был Троцкий. Но Троцкий был председателем Реввоенсовета. А с июля 1919 года и по апрель 1924-го Главнокомандующим вооруженными силами Республики был С.С.Каменев, в прошлом царский полковник, начальник оперативного управления 1-й армии в Первой мировой войне. Председателем же Особого совещания при Главкоме (прототип Генштаба, состоящий из царских генералов), был А.А.Брусилов, самый блестящий генерал Первой мировой войны, автор знаменитого прорыва австро-германского фронта в 1916 году.
   Боюсь, что многие из читателей недоуменно покачают головой, убаюканные песнями Талькова про Белую-белую армию. Кто же тогда, выходит, воевал за белых? Точный ответ: офицеры-землевладельцы, офицеры-капиталисты и юнкера-подростки, то есть недоучившиеся офицеры. Это кадры. Кроме того, отмобилизованные крестьяне и казаки (но далеко не всё казачество).
   Белая армия проиграла страну потому, что было качественно слабее Красной. Но не только поэтому. Вторая «страшная» тайна победы красных в Гражданской войне, говорить о которой раньше было невыгодно коммунистам, и которая еще больше умалчивается сегодня, заключается в том, что Белое движение раздиралось сильнейшими внутренними противоречиями. Значительная часть этих якобы «белых» была идеологически левыми, ничуть не менее радикальными, чем сами большевики – эсеры, меньшевики, даже многие кадеты. По сути дела, их основная претензия к большевикам заключалась в том, что те не допустили их до кормила, не поделились властью. Других же «белых» одолевали фиксовые идеи, типа мыслишек партии младороссов, группировавшихся вокруг бежавших на Запад великих князей и лозунга «Царь и Советы». Они всерьез рассматривали возможность мирного сосуществования с большевиками на правах второй партии в России. Однако из всей той болтовни, которая ведется сегодня по обелению одной стороны и очернению другой, верно только одно – и среди первых, и среди вторых было много патриотов своей страны. Поэтому неудивительно, что когда против Советской России началась масштабная интервенция 19-и государств, многие партии, представлявшие Белое движение, на совместном совещании в Париже провозгласили: прекратить вооруженное сопротивление большевикам, так как опасность расчленения России оккупантами представляет для страны еще большую угрозу, чем сама власть большевиков.
    Уже в 1921 году свыше 120 тысяч “белых” вернулись в Советскую Россию.
В этом свете нарушители конвенции - вроде Петра Врангеля, сотрудничавшего с белополяками, - выглядят вовсе не белыми и пушистыми, а конченными подонками, коллаборационистами.
Реальная картина Гражданской войны крайне сложна и трагична. Свирепствовали обе стороны. Сегодня, например, стыдливо умалчивается, что зверства казачьего генерала Шкуро (в 1945 году выданного в СССР англичанами и казненного) вызывали резкий протест даже у белогвардейского командования. Однако были не только репрессии, но и неуклюжие попытки привлечь на свою сторону население.
   …Вспоминаю забавный случай. Еще учась в Ростовском университете в семидесятые годы, я попал на какую-то выставку документов, посвященных гражданской войне. Возле одной из витрин меня пальцем подозвал к себе Александр Михайлович Суичмезов, бывший редактор областной газеты «Молот», в то время руководивший моей дипломной работой.
  - Ну-ка, определи: кем это написано, - сказал он, и ребром ладони закрыл один абзац листовки, лежавшей под стеклом.
   В листовке шла речь о том, что жизнь на Дону несправедлива. Одним густо, другим пусто. Земли на Дону много, хватит всем. Надо только отнять её у латифундистов и поделиться – не только с рядовыми казаками, но и с иногородними. Да и рабочих не следует забывать.
   – Наверное, обычная большевистская листовка, - неуверенно сказал я.
   - А вот и нет! – Довольно рассмеялся Суичмезов и отнял руку от стекла. В скрытом доселе от меня абзаце речь шла о том, что, прежде всего, для полного счастья, нужно уничтожить жидов-большевиков, привезенных из Германии в запломбированном вагоне. – Это написал атаман Войска Донского Петр Краснов, сам вооруживший армию на немецкие деньги. Лицемер и сволочь. А во вторую мировую войну один из очень немногих белых, не погнушавшихся прислуживать фашистам. – Потом, с неожиданной для меня яростью, добавил: - Повешен, подонок.
   …Дико и горько, что в сегодняшней неразберихе находятся идиоты, требующие поставить памятник атаману Краснову. Словно и не было Нюрнбергского процесса… Да, еще, что касается наших миленьких Романовых. Самопровозглашенный “император” Кирилл Владимирович, с которым столько нянчался Ельцин, тоже носил фашистскую форму, как и его сын. А теперь похоронен в сердце бывшего блокадного Ленинграда.
   К счастью для страны, попытки по-новому перетолковать историю в основном ведутся дилетантами, ровным счетом ничего об истории не знающими, либо продажными журналистами и политиками, из кожи вон лезущих, чтобы «попасть в струю». Ведь для серьезных ученых попытка переписать историю в угоду сильным мира сего грозит большими неприятностями в их сообществе. Таких просто перестанут уважать, здороваться с ними.
   А битым неймется… С помпой вышел на экраны фильм про еще одну одиознейшую фигуру гражданской войны – адмирала Колчака, несостоявшегося хозяина России. И неведомо толпами прущему на просмотр «Адмирала» обывателю, что речь идет об одной из самых кровавых личностей в нашей истории, загубившей десятки тысяч безвинных жизней. И что с того, что он был неплохим полярным исследователем и храбрым офицером? Гитлер, тот ведь тоже – и картины рисовал, и стихи крапал. Но, сдается мне, в конечном итоге, «адмиралЪ» Колчак всё же останется в истории только четырьмя строчками, навеки прилепившимися к нему:
   Мундир английский,
   погон российский,
   табак японский,
   правитель омский...