Сказка Ч. 1. раздел 8. Кое-что о вулканах

РАЗДЕЛ 8. КОЕ-ЧТО О ВУЛКАНАХ

  Что такое вулканы, думаю, объяснять никому не надо. Здоровенные (или не очень) конусообразные горы, иногда огнедышащие, чаще – умолкшие надолго, а то и навсегда. Ну, потухшие вулканы узнаются легко: они молчат, земля там не трясется, не дымят вершины их и склоны, и конус, как правило, здорово разрушен. У живых, действующих извергов лава, пепел и пемза постоянно залечивают раны, оставляемые на склонах горы талыми водами, ледниками и прочими наждаками природы, а навеки уснувшие исполины только разрушаются - чем дальше, тем больше. Извергаются они по-разному, в зависимости от состава магмы и еще от сотен других факторов. Грубо говоря, вулкан кислого (гранитного) состава так и норовит взорваться, погребая под обломками и так называемыми палящими тучами сотни и тысячи квадратных километров окрестных территорий, а  базальтовые лавы вытекают степенно, не разлетаясь; надо попросту не попадаться на пути огненной реки, и тогда у вас неплохие шансы уцелеть даже в разгар событий.  Очень неприятны извержения, происходящие под ледниковым панцирем. Горячая лава непременно растопит льды, и потоки грязно-бурых вод тогда мчат в долины, всё сметая на своем пути. Такое явление не в диковинку в Исландии. Там почти все вулканы – Гекла, Хваннадальсхнукюр, Снайфедльсйекюдль и иже с ними, покрыты мощными ледниковыми щитами, которые непременно превращаются в воду и пар при выбросах лавы, и тогда держитесь, потомки викингов!
 Как вы уже помните, немало вреда наделало, в общем-то, слабое извержение Везувия в 79 году Новой Эры. Впрочем, мои друзья римляне в том виноваты сами – думать надо, где строить города и виллы.
 В старину изрядно нагадил вулкан Санторин, шутя уничтоживший целую древнегреческую критско-миносскую цивилизацию. Так рванул, что, можно сказать, Эгейское море вскипело. Давно это было – примерно 4 тысячи лет тому назад. Зато сравнительно недавно грохнули два индонезийских собрата Санторина – Тамбора и Кракатау. Еще как грохнули! Десятки кубических километров (по разным оценкам, от 30 до 200) раскаленных обломков и черного пепла вылетели тогда из жерл огнедышащих гор, отчего те просели, и на их месте образовались гигантские кольцевые провалы – кальдеры. Кроме невообразимого грохота, гигантских волн цунами, пепловых туч и разлета целых гор камней, наблюдалось еще очень холодное лето (за счет того, что вулканическая пыль закрыла солнце). Представляете, что было бы, если б взорвались одновременно десятки таких вот террористов?
    Между прочим, один из немногочисленных вулканов Антарктиды так и называется – Террор. Другой также звучит угрожающе – Эребус. У него дурная привычка извергаться под водой, отчего там иногда заживо варятся тюлени, угодив в струю кипятка.
  А раньше, как считают многие вулканологи, было еще хуже. Например, в триасовую эпоху страшный грохот извержений стоял едва ли не надо всей территорией современной Восточной Сибири, в результате чего она покрылась эдаким базальтовым панцирем толщиной в километр, а то и два, погребая под собой мощную толщу осадочных пород. Наряду с обычными базальтовыми и андезитовыми лавами, выползавшими из жерл, там временами сотрясался грунт, и  у поверхности земли лопались, как мыльные пузыри, так называемые трубки взрыва, из которых с глубин 100-150 километров к поверхности рвались ультраосновные магмы – меймечиты, пикриты, кимберлиты, в которых нынче находят алмазы, не говоря уже о гранатах пиропах, хром-диопсидах и хризолитах. Некоторым счастливцам удается находить в таких породах еще и цирконы. Эту картину природа запечатлела  в почти неизменном виде до нынешних дней; сегодня геологи испытывают огромные трудности, пытаясь добраться до нефти Восточной Сибири, надежно спрятанной под базальтовым щитом. А на заре юности  планеты творилось вообще нечто невообразимое. Не было на Земле тогда живого места, не затронутого вулканами, гейзерами, фумаролами и сольфатарами. Кроме того, на ее поверхность так и сыпались метеориты, обломки астероидов и комет. Ужас что творилось! Так что сейчас, можно сказать, у нас царят мир и тишина. Почти что Рай, или коммунизм – кому что больше нравится.
 Но и в наше относительно спокойное время зевать не приходится. Природа-мать сурова, но справедлива. То ли сама по себе, то ли по воле Божьей, она нет-нет, да и устроит заварушку в стиле библейского Всемирного Потопа. Сотни, даже тысячи вулканов на материках, островных дугах и на дне океанов и морей все еще живы, активные и изо всех сил стараются внести свою лепту в великое дело преобразования лика Голубой планеты. Ниоткуда возникают новые острова, внезапно взрываются и исчезают старые; был даже анекдотический случай в Мексике, когда вулкан возник на кукурузном поле. Он рос восемь лет,  поднявшись над местностью почти на километр, а сейчас молчит. Назвали его Парикутин, а почему – не знаю. Спросите у специалистов.
 На один активный вулкан приходится, как минимуму, десяток потухших. Высота отдельных вулканических вершин достигает почти 7 км над уровнем моря. Это в Андах, да и в Африке имеются не слабые вулканические аппараты: так, высота самого известного из них, Килиманджаро, достигает  6 км. Кое-чем может похвалиться и Евразия:  только на Кавказе есть 4 вулкана высотой свыше 5 км – Арарат, Эльбрус, Демавенд, Казбек.  А уж насчет трехкилометровых вулканов вообще умолчу, потому что один их перечень составил бы хорошую брошюру. В мире же полно и двух, и полуторакилометровых  вулканов, и еще меньше, не говоря уже о подводных, а их вообще еще никто не сосчитал.
 Представляете, какую работу мне пришлось проделать? Да  если бы не дарованное  Господом долголетие (или даже бессмертие, толком не разобрал), не обойти бы мне и тысячной части всех вулканов Земли. В античные времена, когда никто понятия не имел об Америке, а путешествие из Италии в Индонезию заняло бы лет пять, эта задача вообще была бы невыполнимой даже для целой дивизии подобных мне пилигримов.
 Представьте себе, что Бог терпеливо ждет меня на каком-нибудь Попокатепетле (Мексика), а я так же упорно обхожу все вулканы Евразии и ее островов, перехожу на Африку, а толку все нет, как нет. У Господа, естественно, терпение, в конце концов, лопается, и он устраивает потоп, или еще что-то в этом роде. Кому это надо?! Но Бог милостив и мудер. То-то он и предоставил автору этих строк уникальную возможность дожить до времен, когда откроют чертову Америку, узнают кое-что об Антарктиде, пересчитают все вулканы суши, открыв при этом  конуса даже в тех краях, где, по господствующим ранее представлениям, вулканизма уже сто миллионов лет в помине не было. Но все это будет потом, а пока я уныло брел в сторону Кавказа, ибо кое-что слышал об Арарате. Этот вулкан был упомянут еще в Ветхом Завете; судя по отрывкам из священного писания иудеев и христиан, там поселился на какое-то время самый благочестивый господин Земли товарищ Ной с семейством. Где, как не на Арарате искать встречи с Богом!
  Но не все так быстро и гладко! По пути случилось одно неприятное происшествие. В те времена кажущейся стабильности много беспорядка было в Римской империи. На морях хулиганили пираты, да и по дорогам ходить было опасно. Периодически наиболее решительные императоры организовывали зачистку акватории Средиземного моря и всех основных сухопутных магистралей империи, и становилось тихо. Но проходило какое-то время, и беглые негры… виноват, рабы, вкупе со всякого рода местной шпаной вновь превращали ночную (а иногда и дневную) жизнь римских граждан в кошмар.
     Когда я в глубокой задумчивости проходил по Аппиевой дороге, кусты зашевелились, и здоровенные волосатые ручища в количестве то ли четырех, то ли восьми, схватили меня за воротник.
- Попался, голубчик! – раздался радостный рев. – Посмотрим, чем богаты!
Но, к великому разочарованию грабителей, в моих карманах даже вши на аркане не было. Грабители, среди которых заметно выделялся верзила с восточными чертами лица (судя по всему, атаман), горестно взвыли, а затем, не сговариваясь, обрушили на мою голову град подзатыльников.
- Ходят тут всякие, - ревели они, - а порядочным людям взять с них нечего! Только отвлекают, Эреб их задери!
 Били меня долго, упорно. До смерти бы убили, если бы не чудо. Оно случилось как-то буднично: на дороге послышался шум, и из-за поворота показалась кибитка какого-то знатного сенатора. Грабители, напрочь забыв про меня, с воплями высыпали на дорогу. Что там у них было с путником,– не могу сказать, ибо в это время бежал опрометью, куда глаза глядят.
Почти две тысячи лет спустя судьба еще раз сведет меня с мосье Вурдалаком, тем самым восточным разбойником. Но об этом – отдельный рассказ. А пока что речь идет о вулканах. Много вершин пришлось мне покорить, истинно говорю. Учтите, что в начале Первого тысячелетия (да и Второго, кстати) никто понятия не имел, как карабкаться по кручам, как преодолевать обледенелые склоны и каменные карнизы. Ледорубов и ледовых крючьев тогда в помине не было, кошек – и подавно, а, тем не менее, пришлось сотни тысяч раз карабкаться и по фирновому снегу, и по глетчерному льду. Как-то приспособился, хотя, подозреваю, без вмешательства свыше тут не обошлось. Есть все основания полагать, что Бог выделил мне какого-то особенного ангела-хранителя, который, как говорится, не дал пропасть даже в безнадежных ситуациях. Посудите сами: в 1902 году, как известно, на острове Мартиника взорвался вулкан Мон-Пеле. Так взорвался, что беда: город  Сен-Пьер накрыло палящей тучей с температурой свыше 1000 градусов, и тридцать тысяч жителей погибло мгновенно. В живых тогда остался лишь  один субъект - преступник, приговоренный к смертной казни. Его спасли толстые стены каземата и то обстоятельство, что сидел-то негодяй в подвале, куда не залетело смертоносное облако. Угадайте с трех раз имя этого счастливца! Не сообразили? Тогда подскажу: Парамон.
   Взрыв вулкана Кракатау, случившийся в 1881 году, также унес тридцать с чем-то тысяч жизней: жителей побережья смыло гигантской волной цунами. Выплыл  только один я. Нет, определенно без вмешательства воли божьей тут не обошлось. Мало того: во время эксплозии, то есть самого взрыва, я находился почти у вершины чертова вулкана. И что же? Чудовищная взрывная волна пронесла меня почти пятьдесят километров, швырнула на мягкий песок побережья Явы, и хоть бы одна шишка, хоть бы один синяк! А тут еще примчал этот жуткий тридцатиметровый вал, сметавший дома, как спичечные коробки! Чудо!
   Но чаще всего обходилось без катаклизмов. Я просто брел в нужном направлении, подходил к подножию очередного вулкана и, помолившись Господу, пыхтя и обливаясь потом, карабкался вверх по склону. И сколько же тысяч раз на вершине меня ждало одно лишь разочарование! Бог не встречался. Один раз за мною погнался медведь, но, слава богу, его накрыло снежной лавиной; волкам, решившим как-то полакомиться мясом бедного перегрина, также не повезло – их прибило камнепадом. А уж снежным барсам, кровожадным орлам и кондорам я просто счет потерял. Уж как они хотели сожрать-то вашего покорного слугу! Но всегда в последний момент что-то случалось: то у пернатых хищников отказывали крылья, то барсы слепли, то еще что-нибудь. Несколько раз моих преследователей накрывал поток лавы, который проносился рядом, не задев и не опалив моих волос.
      Кстати, первое разочарование случилось со мной на том самом хваленом Арарате. Не то, что Бога, даже обломков ковчега там не обнаружилось, что бы теперь не утверждали современные шарлатаны. И никаких следов пребывания Ноя с семейством на вершине не оказалось. А затем все это повторилось тысячи и тысячи раз. Вершины – обледенелые, заснеженные и просто скалистые – были одинаково пусты и молчаливы. Только ветер завывал в вышине, лишь вьюги свистели и швырялись снежными зарядами. А Бога все не было, как не было. Впрочем, он как бы присутствовал за кадром, постоянно вытаскивая меня из ледовых трещин, отводя в сторону снежные лавины, селевые потоки и каменные  глыбы. Трещины гигантских разломов земной коры, раскрывающиеся при великих землетрясениях (а они случались куда чаще,  чем сами извержения), не захлопывались вместе со мной, не разверзались под ногами; палящие тучи все время неслись в другую сторону. Чудеса, да и только! Так, незаметно, и прошло полторы тысячи лет.
    К этой круглой дате начала своих странствий  я выглядел как огурчик – бодрячком в тулупе и валенках, с посохом в трясущейся руке и котомкой за плечами. Видок, как говорится, тот еще. И в семнадцатом веке на меня наконец-то обратили внимание, но, к сожалению, совсем не те товарищи, с которыми кто-либо мечтал иметь дело.