Заподлянка

"А завтра по асфальту шаг чеканя звонко,
Мы будем слышать только труб густой напев!
Тогда мамаши и знакомые девчонки
Пороги будут оббивать на КПП.

Мы скажем им тогда, что хочешь иль не хочешь,
Мне уезжать пора, - ведь я всегда солдат!
Меня теперь не жди. А, чтобы покороче,-
Пошла ты на …, как курсанты говорят"

(Из песни выпускников военного училища,
на муз. В.Баснера к песне М.Матусовского
"Махнём не глядя…")

Для курсантов военного училища летние каникулы, а вернее – отпуск, поскольку курсанты являются военнослужащими действительной службы, но на правах "контрактников", -  приходится на самое благодатное время года – вторую половину июля и почти весь август.
В это время года – купайся не хочу, а что касается девушек, то они все, без исключения, - в ожиданиях. Те, что живут в родном городе – в ожидании приезда отпускников, а те, что провожали курсантов на вокзале – в ожидании возвращения потенциальных мужей-офицеров.
Сергей, парень видный и без того, в новенькой парадке – вообще неотразим.
 
В первую же субботу после приезда в родной городок он отправился в сквер, где на летней танцплощадке намечался вечер танцев. Брюки отутюжены так, что прикоснись к чулочкам на девичьих ножках – и порез того капрона неминуем. Что касается ботинок… тут и говорить нечего; если кому приходилось видеть отшлифованный эбонит, в глубине которого просматривается абсолютно чёрная бесконечность, а любой луч, отражаясь, приобретает свечение какой-то тайны, то вот вам самое удачное сравнение.
Разумеется, в карманах кителя два носовых платочка: тёмный – для себя, светлый – вытирать девчонке слёзы, которые, несомненно, будут литься ручьём при расставании.
Заколка на галстуке, в которую встроен сверкающий страз, купленная на сэкономленные курсантские гроши, конечно, из тех причандалов, что "не положено"; поэтому она, эта заколка, пока что припрятана за бортик кителя (на случай встречи с патрулём, который неизменно пасётся возле танцплощадки) – до часа.
К приобретённой по случаю у одного сверхсрочника фуражке с высокой тульей и увеличенным противу нормы "аэродромом", - авось патруль не придерётся. Тем более что такие фуражки можно видеть не только на полковниках, по утрам входящих в здания штабов, но и на курсантах – генеральских сынках, которых обычно в этом плане балуют их мамочки.

На танцплощадке Серёгу ждало разочарование. Здесь господствовали девчушки-малолетки, которые и танцевать не умели "правильно", то есть так, как курсантов в спортзале училища обучала жена начальника второго курса Елена Семёновна по прозвищу "Элен", и с которыми разговаривать практически не о чём.

После нескольких танцев Сергей вышел покурить и пошел к скамейке, видневшейся на слабоосвещённой аллее.
На скамейке одиноко сидела девушка в сером с блестками костюме. На плечи её была наброшена сетчатая чёрная накидка. Личико девушки было приятным и грустным.
- Разрешите?
- Пожалуйста!
- Простите, но если вы кого-то ждёте, я найду другую скамейку.
- Да садитесь уже! Никого я не жду.
Сергей присел, достал сигареты. Для выхода "в люди" он купил дорогие, болгарские, - "Интер". Предложил девушке.
В те годы курение среди девушек ещё не получило своего распространения, но незнакомка не отказалась. От неё исходил аромат приятных духов, пахло сиренью, и этот запах кружил голову.
Постепенно разговорились. Девушку звали  Рая, она, похоже, была одного возраста с Сергеем, или ненамного старше. Рая успела окончить индустриальный техникум и сейчас работала чертёжницей на машзаводе.
Рая оказалась интересной собеседницей, читала Бунина (где только нашла?), и могла поддержать разговор на технические темы. Знала по именам всех наших и американских космонавтов, а Сергей их всех не помнил.
Сначала Сергей было подумал, что у девушки нет денег на билет, предложил ей свою услугу. Но Рая сказала, что на этих танцах делать нечего и Сергей с ней согласился.
Они допоздна гуляли по городу, вышли на берег реки. Близость девушки возбуждала, но поцеловать её в этот вечер он не решился.

Это произошло на второй день.
Рая призналась, что почти вышла замуж, но жених оказался подлецом, и ей разонравился.

Потому ли, что Сергей был сам по себе парень видный, интересный, или просто потому, что в этом небольшом городке все друг друга так или иначе знают, не прошло и недели, как мама Сергея начала разговор:
- Серёжа, я слыхала, ты встречаешься с Раей Цымбал?
- Ну, встречаюсь, а что?
- Ты же её совсем не знаешь!
- Так узнаю!
- Нет, ты не знаешь! О ней плохо говорят…
- Вот что, мать, не суй носа не в своё дело!
- Как же не в своё! Ты же нас позоришь! Эта Рая сбежала с приезжим артистом, потом …
Сергей хлопнул дверью.

Вечером мать опять завела разговор. Теперь с отцом, но при Сергее:
- Гриша, ты знаешь, с кем твой сын встречается?
- А що? З якою-нибудь дивкою.
Отец Сергея – украинец, и дома говорил только на украинском языке, хотя прекрасно владел русским. Мать – русская, дома говорила только по-русски, хотя хорошо владела украинским. Оба были учителями, старались разговаривать всегда правильно, чтобы и дети владели литературными языками. Словом, общались они, как Штепсель с Тарапунькой. И это было так привычно, что заговори отец дома по-русски, или мать – по-украински, Сергей бы не просто удивился, он бы заволновался – что случилось?
- Не с какой-нибудь, а с той самой Райкой Цымбал, что в прошлом году сбежала в Крым с артистом!
- Видчепысь од хлопця, его дило – солдатське!
Мама Сергея едва не задохнулась:
- Это всё ты! Ты сына портишь! И курить его научил! И пиво хлестать!
Отец заходил по комнате:
- Ну, завелась! Не дытына, сам разберётся!
Нет, так просто мать не урезонить.
Но вдруг она замолчала. То ли батько подмигнул ей, то ли втихаря кулак показал…
Обедали всегда поздно. Время для обеда выбиралось такое, когда отец возвращался с работы в дневной школе, а до выхода на работу в вечерней оставалось ещё часа полтора-два. Когда усаживались за стол, отец, как бы мимоходом, заговорил:
- Добре знаю ту Раю – вчилась у мэнэ. Добре вчилась и по математыци и по крэслэнню. Гарна дивчина. Тилькы з рота в неи запах був неприемный. Може зубы хворилы…

В этот вечер Сергей не мог себя заставить поцеловать Раю. Рая была удивлена, но промолчала.

А на следующее свидание, едва представив, как он будет целовать Раю, Сергей не пошел и вовсе.