Солнце в спицах Гл4. Рига одинадцать

   Как быстро летит время. Весна сменяет зиму, стаскивая с неё белое одеяло, под которым цвет адонисов отражает подобревшее солнце и разлетается белыми брызгами ветренниц до вершин сопок полыхающих сиреневой дымкой багульника. А на губах привкус берёзового сока и дыма лесных пожаров, то там то тут вспыхивающих из-за того что люди забывают, что эта планета существует не для них одних. И пришедшие им на смену дети и внуки тоже должны почувствовать всё это. И сохранить, во что бы то ни стало, для своих детей и внуков. Так до бесконечности. Неизменный прядок.
    Случись какому нето бесноватому учённому изобрести машину времени и перенестись в необозримое будущее, какой бы год, какой бы эры он ни был, но лето в нём сменяет весну. И вспыхивают одна за другой лилии на склонах сопок. А кукушкины башмачки, разреживающие поляны ландышей пахнут так, что кружится голова и хочется упасть в это цветущее великолепие, закрыть глаза и забыться стихами. Теми, которые ещё не написал, но они уже оставили след в душе и вертятся на языке дивными рифмами, теми что быть может и не увидят свет, но они есть. И это так же точно, как то что осень сменит ягодное лето. А когда её сумашедшая палитра, в которой красок столько, что ни один художник в мире не способен воссоздать всё в точности, а может только приблизиться к произведению великой ваятельницы, иссякнет и ноябрьский ветер закружит последние обрывки былого великолепия, снова наступит зима, величественная и торжественная.
   Покажите мне человека, который не любит хоть один из периодов этого круговорота. Того кто готов лишиться хоть крохотной части, из картинок складывающихся в этом калейдоскопе. Есть ли такой? Не думаю.  А если есть, то он болен. Болен тяжело и болезнь его достойна самого глубокого сочувствия, ибо нелюбовь к себе неизбежно отяготится нелюбовью к другим. И тогда, он не задумываясь о ближних, бросит незатушенный окурок в сухую прошлогоднюю листву, выльет отработанное в машине масло в ручей, оставит лунный ланшафт на лесосеке. За ним появится другой такой, затем третий… Вот и нарушен порядок.
   Но природа мудра и на одного такого больного, она создаёт тысячу здоровых, которые тушат пожары, садят деревья и наслаждаются каждым мигом проведённым на этой планете, завещанной им дедами и прадедами. И которую они оставят своим детям и внукам. И так будет вечно.
   Детские годы перелистываются как страницы увлекательной книги. Перелистнул, и вот она, школа… Со своими порядками, правилами, трудностями. Нелегко высидеть длинный и скушный урок, чтобы потом выскочить стремглав из класса, где старая грымза – завуч, уже караулит и схватив за рукав и оттащит под огромные старые часы, с раскачивающимся, похожим на серебрянную луну маятником и гирями на цепи в виде сосновых шишек. И ты стоишь под этим арестом  каждую вторую перемену, не потому что ты неисправимый хулиган или носишься на перемене как угорелый больше других, а за то, что твоя мама молодой учитель. И мымры со стажем, из начальной школы, не понятно за что, взъелись на неё и получают садистское удовольствие досаждая через сына.
   Но даже не смотря на эти мелкие неприятности в школе всё равно нравится. Во первых в школе друзья Витька и Сашка. Они на три года старше и когда Вовка общается с ними на равных, одноклассники смотрят на него с нескрываемой завистью. Во вторых, его и одноклассника Юрку, как хороших учеников, приняли в октябрята раньше всего класса. А в третьих время летит как сумашедшее и не успел он глазом моргнуть, как он уже третьеклассник. А это вам не фиги воробьям показывать и Витька уже не раз давал покататься ему на своём мотовелике с надписью Рига-7 на баке.
   Сначала Вовка ездил неуверенно, то накручивая, то возвращая в исходное состояние ручку газа. Но потом приноровился, и уже лихо входил в повороты и прыгал по ухабам, чуть привстав на педалях. Но всё же это был не его мотовелик и чтобы не телепаться до речки пешком, а доехать с ветерком и комфортом, надо было конючить , таскаясь за Витькой битый час. И тогда можно было услышать заветное «ладно», а затем взгромоздиться на жёсткий трубчатый багажник, посредством которого получасовой путь сокращался до десяти минут.
   Вовка уже давно начал прощупывать почву, по части покупки ему мотовелика. Но железобетонное родительское «нет», убило всякую надежду, что он так же как Витька, в любую минуту сможет покрыть расстояние не реальное для пешехода, причём, ничуть при этом не устав.
   Согласно мировому порядку опять наступила зима, с коньками, клюшками и санками. А санки у Вовки были замечательные. Сделанные дедушкой из ясенёвых гнутых реек полозья, были до блеска отшлифованы снежным накатом. А высушенный, лёгкий каркас, мог вместить пятерых пацанов, которые с воплем летели по лесовозной дороге за озером и совершив крутой разворот сваливались на лёд, где на них накатывали сзади следующие санки, величиной с конный экипаж и начиналась куча-мала. Когда идёт бой не понятно за что и продолжается он до тех пор, пока кто нибудь не заноет, от неловко запущенного в лицо снежка, или от хрусткого падения на лёд, от которого боль в копчике выше точки терпения, а на льду звёздочка трещинок, отметит место и силу приземления.
   Снежной пылью прокружился декабрь, сверкнул вспышкой разряженных ёлок Новый Год и январь уступил место февралю, с его китайскими морозами и позёмкой, вьющейся по плотному белому накату дороги.
   Впереди был очередной день рожденья, который Вовка ждал с нетерпением. В прошлом году ему подарили туристкий котелок на стальной треноге, в котором они с пацанами не раз уже варили летом уху, из только что выловленных в реке пескарей. И настоящий складной ножик. Не маленький перочинный, каких у Вовки перебывало великое множество. А такой как у бати, с кучей всяких лезвий и чёрной пластмассовой пантерой на рукоятке.
   Что же будет на этот раз? Может топорик, с резиновой рукоятью и в кожанном чехле, с отверстиями для ремня? Вовка не раз намекал маме, что пора бы приобрести такую нужную вещь. Или стартовый пистолет с жевелами, который поразительно похож на настоящий и лежит уже месяц в отделе «спорттовары» за четырнадцать рублей? Нет… Это врядли. Мама услышав про такое пожелание даже разговаривать о покупке не захотела. Тем более что свежи ещё воспоминания о том, как Вовка из медной трубки тракторного топливопровода соорудил жиган.
   Пару месяцев назад, у пацанов на «Озёрной» пошло новое поветрие. История умалчивает, кто первый соорудил конструкцию из  медной трубки, с заплющенным концом, в которую заливалась капля свинца из переплавленный пластин старого автомобильного аккумулятора, что кучей валялись подле леспромхозовской заправки. Затем в трубку вставлялся гвоздь нужного диаметра, прижимаемый срезом велосипедной камеры. После сборки изделия, гвоздь вынимался и в трубку, об её край строгалось несколько спичечных головок. После чего они слегка трамбовались, гвоздь вставлялся на место, оттягивался на резиновой оттяжке и вот, оружие заряжено и готово к применению.
   За двором пчёлсовхоза стоял страрый трактор. Полупьяные глаза сторожа не могли уследить за всем имуществом хозяйства, и трактор пал жертвой оружейного бума детворы. В пару дней с него исчезли все медные трубки, которые совсем недавно отсвечивали розоватой медью сквозь полынный сухостой.
   Вовке тоже достался свой кусок потенциального ствола и простота конструкции ускорила выпуск продукта. Жиган заряженный лежал в кармане. Провозившись с его изготовлением до позднего вечера, Вовка не успел испытать его накануне и теперь, по дороге в школу импровизированный пистолет жёг ему ногу через хлопчато-бумажную ткань кармана.
   Поравнявшись с массивным кубом кочегарки и убедившись, что по сторонам никого нет, Вовка достал жиган и поставил его на боевой взвод. Вечером дома, в мандраже нетерпения, он забил в жиган тройной заряд спичечной серы, и сомнения по части безопасности первого выстрела имели под собой серьёзные основания. Выстрелить с руки Вовка не решился и потому с силой бросил жиганом о стену кочегарки.
   Он не помнил что услышал раньше, громкий выстрел, от которого зазвенело в ушах, или испуганный крик бабульки, неизвестно откуда оказавшейся сзади и теперь сидящей на дороге, так как от неожиданности ноги её подкосились, и усадили хозяйку в самую пыль.
    Вовка испугавшись содеянного рванул было за угол кочегарки, но оттуда, ему наперерез выскочил опер местного уголовного розыска – Мастяй, гроза владельцев мотовеликов, вырывающий у пойманых кентавров бронепровода и засовывающий их в бак, достать откуда заветную деталь – большая проблема.
   Мастяй больно схватил Вовку за руку и потащил в милицию, куда незамедлительно вызвали маму. Но перепуганный на смерть пацан ревел так, что его не могли успокоить всем РОВД. И дабы нашкодившее чадо заткнулось, ему показали весь арсенал отобранного у шпаны оружия, что в другой раз несомненно представляло бы для Вовки огромный интерес, но не сегодня. Правда мама не ругала его за случившееся, видимо считая, что степень и глубина вины осознана полностью. Но тема оружия стала на какое-то время запретной. И даже шашка, с именной надписью «Товарищу Юдиных. Москва.», которую батя нашёл укладывая кабель в только что выкопанную траншею, перекочевала в школьный музей, который располагался в доме пионеров.
   Из-за шашки Вовка не очень то расстроился, поскольку как только он появился на улице с этим попорченым ржавчиной клинком, все сразу отказались с ним сражаться. И для возвращения в игровое поле , ему пришлось отложить настоящую шашку и взять свою старую, склёпанную из бэушного бочёночного обруча.
   Так вот, оружейная тема в подарках, Вовке явно не светила. Предположений больше не было и мысль о том, что утро вечера мудренее, успокоила Вовкино живое воображение, окунув в сонное царство, в котором все мечты сбываются без одобрения и разрешения взрослых.
   Проснувшись от звона кастрюль, доносящегося с кухни, Вовка широко открыл глаза и осмотрел комнату. Подарка не было и в помине. Вовка соскочил с дивана и заглянул под него, затем под стол, везде было пусто…
   Слёзы разочарования навернулись на глаза. Неужели о нём забыли?
   Но вошедшие, сияюшие улыбками батя с мамой опровергли это предположение.
- С днём рождения солнышко моё - сказала мама и крепко поцеловала Вовку в конопатый нос.
- Одевайся, пойдём – хитро подмигнул батя.
   Вовка в секунды облачился и подпрыгивая от нетерпения пошёл за ним. В открытую дверь ледяным снопом ударил морозный воздух, Вовка раздвигая туманные клубы вышел на веранду и лишился дара речи…
- Это… Это… Это мне?
- А то кому? Мне что ли? Принимай аппарат…
   Перед очумевшим Вовкой, на подножке стоял мотовелик. Не такой как у Витьки, а новой конструкции. С толстыми мопедовскими колёсами и баком позади водителя. На красной краске, серебристыми буквами сияло название «Рига-11».
   Весь последующий день Вовка через каждые десять минут выскакивал на веранду, чтобы погладить своего нового коня, покрутить ручку газа или посидеть на мягкой подпружиненной сидушке. Даже праздничный обед с друзьями, пришедшими с поздравлениями и подарками не мог отвлечь его мысли от такого желанного и теперь ставшего явью мотовелика.
   Последующие дни превратились в муку ожидания весны. Уже через неделю, после получения подарка, Вовка уговорил батю завести его, дабы на холостых оборотах обкатать совершенно новую движку. Батя залил размешанный с маслом бензин в бак, пошвыркал кнопкой подсоса на карбюраторе и взгромоздившись на мотовелик верхом, с силой крутанул педали. Аппарат завёлся с полоборота. Ровный звук нового работающего мотора резонировал от стен, создавая ощущение лёгкого землетрясения, выскочившая на которое мама, прекратила это безобразие, призвав Вовку набраться терпения и дождаться весны.
   Легко говорить, когда у тебя нет мотовелика… А если он стоит здесь, совсем рядом?
   Вовка приходя из школы, быстро переодевался, выскакивал на веранду, забирался на аппарат и подпрыгнув, чтобы преодалеть компрессию с силой опускался на педаль. Мотовелик как всегда заводился без проблем и Вовка газовал сидя на нём, пока веранда не наполнялась выхлопными газами до рези в глазах. До середины марта, когда дороги уже подсохли, бак бензина был изъезжен не сходя с места и батя подшучивая на эту тему, наполнил его снова, выкатил мотовелик на улицу и уступил место у стального коня его хозяину.
   Вовка залез на мотовелик, чуть разогнался на нём как на велосипеде и резко бросил рычаг сцепления, одновременно выкрутив до отказа ручку газа. Мотовелик послушно взвыл и понёс своего седока по улицам села, разгоняя кур, собак и разбрызгивая по асфальту лужи. И никто лучше его не знал, что этот шальной пацан не остановится, пока последнюю каплю бензина не засосёт счастливый от обилия работы карбюратор. И докатившись домой на педалях, Вовка опять наполнит бак, чтобы завтра лететь навстречу ветру, ловя восхищённые взгляды ровестников, у которых нет такой замечательной штуки, с таким замечательным названием «Рига-11».