Дорога в порт Часть 3

На борту брига тем временем имел место такой разговор:
- А ты кем им собственно приходился?
- Приемным сыном.
- А чем занимался?
- Хм…. Плавал на венецианце, карту учил…. сказки рассказывал – чуть тише добавил Крис.
- Значит, будешь матросом, – отмахнулся мичман.
- Я – карты знаю!
- Даже старший офицер побывал матросом…. Ты брезгуешь?
- Не хочу терять навык!
- Ладно. Ты будешь матросом, а в свободное время посетишь нашего картографа, посмотрим, что он скажет. И еще вопрос – зачем ты так долго ждал корабля, если мог отправиться по берегу? – мичман, кажется,  вошел во вкус допроса.
- Но вокруг поселения – пустыня на 40 дней пути!
- Это тебя так отчим сказал? – усмехнулся, стоявший рядом, старпом, -  Да тут и пустыни то никогда не было!
- То есть как – не было??? – Крис обернулся на удаляющийся берег. Он был  готов заложить свое место на корабле, только за одно подтверждение своей догадки – Ной сейчас стоит на берегу и улыбается в бороду, закусив мундштук. Зараза…
- Самое ответственное занятие – занимать свое место в жизни. Начни прямо сейчас! – наставил его мичман, отвлекая от все равно бесполезных мыслей.
Крис уже получил свою долю горького осадка, поэтому просто направился к трюмам, где  располагались места экипажа. Пустые гамаки между балками как призраки, запах чуть сырой древесины, линееный солнечным светом пол, легкое покачивание и непередаваемые, полюбившиеся ощущения полированного, шершавого со срубами, гладкого от прикосновений, теплого дерева под пальцами. Вот только для хрупких карт это все равно, что склеп. Отнести их корабельному картографу показалось отличным решением.
Верхние каюты были только у нескольких человек на бриге, в том числе и у невысокого, почти карикатурного человечка с маленькими увеличительными стеклами на носу. Субординацию нарушать на военном корабле, пусть и на потерпевшем крушение военном корабле, не разрешалось, однако та часть устава, которая касалась внешнего вида, могла считать себя опозоренной по всем статьям. От формы на картографе остались только темно – синие брюки с зелеными шпорами, и то явно бывшие ему не по размеру. Они были закатаны, держались на подтяжках, сидели, в общем, в отличие от хозяина крайне неудобно. Сам картограф прибывал на высоком стуле с окованными железом ножками, концы которых прочно впивались в деревянный пол каюты. Крис заметил десятки рваных дырочек у стола, перед иллюминатором и рядом с полками.
- Доброго дня, я …. – тут собственно Крис осознал, что понятия не имеет, как нужно представиться – вариантов было слишком много и все не подходящие.    
- Как звать? – решил дилемму сам картограф.
- Крис, - честно признался он.
- Меня зови Бет.
- Я принес свои карты, смею надеяться, что вы их сохраните у себя, а то трюм – неподходящее им место…
- Я тебя прекрасно понимаю! Если бы ты их не принес, я бы даже учить тебя не стал, хоть сам папа просил бы меня об этом! - Бет засмеялся, как будто ему вспомнилась замечательная шутка.
- Папа? – Крис выцепил неизвестное слово.
- Ну, поплаваешь с нами – узнаешь, так вот, - пожал плечами картограф, -  Показывай их!
Сказочник бережно разворачивал первое из детищ Ноя на наклонном столе для чертежей.
- Боги, Боги…. – старый картограф нервно поправил очки и начал систематично прощупывать короткими морщинистыми пальцами рисунок линий суши и моря, - Нет, Боги такого не могли бы себе представить. Точнее карты не было и на стене в библиотеке Искандера!!!  Ты мне скажи – откуда они у тебя?!
- Это подарок, я бы и сам хотел знать откуда. По правде говоря, с полчаса назад я был готов кинуть их в море! – тут вспомнилось, как нагло он был обманут Ноем. И оставалось только удивиться – как он сам, Крис, не догадался воспользоваться этими чудо-картами, чтобы  выяснить, где именно на побережье он находится! Поздно злиться – по снятой голове не плачут. В общем, потому еще, что плакать уже некому и нечем. Нужно плакать до, а лучше не плакать, а действовать. И ни в коем случае не думать и не размышлять – если это у вас затянется, рискуете состариться под возом в веселой кампании с лебедем, щукой и раком.
- Забудь! Никогда не даже не думай об этом, лучше мне отдай! – Страйбет тем временем разложил поверх этой свои карты, ревностно сверял их и с негодованием отшвыривал на пол, - глупость я сказал, не собираюсь я у тебя их отбирать, ты только дашь мне сделать копии, в обмен на обучение! И зови меня Бет.
- Бет? – удивился Крис. Совпадение ли?
- Именно, но меньше уважать меня - я тебе запрещаю, и переходить на «ты» мы тоже не будем,  так тебе всего лишь станет удобнее  произносить мое имя. С твоим то диалектом! Все! Хватит разговоров, теперь объясни ка мне…
Бет разбирал карты, спрашивал, удивлялся, дорисовывал, пояснял. Легко, интересно, ярко. Крис увлекся – он занимался тем, что любил, с тем, кто не только собаку съел на картографии, а кто и сам еще не разучился удивляться неопознанным слоновьим тушам в науке. Отвлечься пришлось только когда стало так темно, что карты превратились в серые, ничем не примечательные листы хрустящей бумаги.
- Все, завтра с утра продолжим! А сегодня, судя по всему, нам предстоит гуляние!
- Хорошо, благодарю за науку, я с вашего позволения… - немного разочарованно начал бормотать Крис.
- Куда это ты? Думаешь, я пропущу свой третий день рождения на этом корабле? – Бет вытащил несколькими движениями стул, переставил его к полкам, глухо ударил по сидению рукой,  снова вбивая в пол железные ножки, - Вот сейчас достану чем тебя угостить и пойдем на палубу!
- Я думал, мы направляемся в порт….
- Так и есть. Но один день после такой бури – принадлежит нам, и капитана следует помянуть…. С ура проложим новый путь до ближайшей земли.
Сказочник тут только осознал, что корабль ради него не поведут в порт его дома. Тем более военный корабль. Один выход – отправиться до первой остановки, а там пересаживаться на другой борт…. Другой корабль, другая команда, никакого обучения и что дальше - опять в матросы?.. А после – дом, привязка, порт… новый корабль…. Не о том он думал…. Не того хотел! Невыносима легкость бытия, и, правда – невыносима.
- Не грусти, что там тебе бы не вспомнилось – сегодня день рождения этого брига. И желаю чтобы, этот день был самым худшим в твоей жизни!
На палубе играла скрипка, мелькали охряные в свете факелов лица, выкрики глушили шум моря, звенело стекло. Около пятидесяти человек отмечали свое первое…, второе…, третье рождение! Огромный корабль – чудо, что он цел, чудо, что они выжили. Чудеса бывают ужасными – даже сказки сбываются. Вот только настроение совершенно не сказочное. Крис без угрызений совести наплевал на приличия и позволил себе уйти на нос брига часа через пол. Оказалось это не только его желание – там уже сидел Бет. Время задушевных бесед наступает незаметно. Вся беда в том, что его ни купить, ни вымолить, ни наколдовать нельзя. Оно неподкупно - либо есть, либо нет. И так много зависит от собеседника именно здесь, что впору объявлять это хитрой игрой, где лукавить нельзя. Где то между слов, когда ты и вы – уже не понятные атавизмы, рождался разговор: 
- И как это ты – Сказочник? – Бет все не мог этого представить, что впрочем, неудивительно.
- О! Это странное ремесло, в котором никто ни шиша не смыслит! – Крис отпустил язык – на самом деле, каких только сказок не расскажешь после выпитого, особенно если они правдивые.
- Но ты же есть!
- Это спорно - может, я умело скрываю, что меня нет? – Крис мотнул головой в такт покачиванию бортов, от чего в голове немедленно закружилось еще больше. Бет помолчал.
- Ты приемыш, по жизни – приемыш! Это ты понял уже? – наконец решил он выпустить мысли из головы, как будто боясь невозвращения их обратно.
- Но у меня есть мать….
- Вспомнил таки, а минуту назад утверждал, что тебя и на свете то нет!
- Глуп был, каюсь! – Крис махнул руками как паникадилом.
- И все же ты приемыш – твое место в жизни – нигде, никогда! Уверен в этом. И тут твоя свобода и спасение. А с отцом то что?
 - Не видел его. И не было отца, и был он, и другого мне не надобно. И прав ты – приемыш я. И добра своей матери желаю. Но мое место – не дом с четырьмя стенами! И будет она счастлива. И вот только рухнут мои стены! И пусть опять будет буря, и корабль! Я переживу, если друг решит уйти – мы все свободны уйти, когда нам захочется. Но вот когда я отыщу этого колдуна ярмарочного – того, кто придумал Мою сказку – я буду слабее ребенка увидевшего кошмар, потому, что моя сказка будет страшнее его, и я ее уже рассказал!
- Ша!!! Понесся, мститель! – усмехнулся Бет, - опять сказки рассказываешь!
- Нет, ты ведь только представь – мы все рассказываем свою собственную сказку – от начала до конца. Говоря, что мы чего то не умеем – мы обрекаем себя на бесполезное занятие – высасывание из пальца того, чего там никогда не было! И нам все мало – мы сначала колем себя за палец, потом режем вены, потом горло, и хорошо, если только сами себе! Мы получаем преимущество всего только за то, что обретаем в себе уверенность в собственном Умении! Мятежные души! Где нам еще болтаться как не от порта к порту? Лучше вообще не думать….
Бет только сделал еще глоток из плетеной бутыли. Ответа и не могло быть. Монолог на то и монолог.
- Ты решил, когда сойдешь с корабля?  Знай, во всяком случае, что я согласен тебя учить, у тебя может быть карьера, ты способный и со светлым умом. Но какие бы ты сказки не рассказывал – они тебя не успокоят, не накормят, не обеспечат друзьями. И ты пока не поведал ни одной хорошей выдумки про себя. Когда ты этому научишься – я тебя сам пну пинком с борта брига! Обещаю – веришь старику?
- Я не знаю. Я надеюсь, что отвечу, когда мы придем в порт, – от громогласного запала не осталось и следа. Охота говорить пропала сама собой, как это часто бывает.
Утро не помедлило явиться ко всем, по очереди, засвечивая жмурящиеся со сна глаза как негативы пленок. К полудню было жарко, томно, устало. Корабль отмывался, ворчал, драилась палуба, латались снасти. Сразу, как только старший по званию официально принял на себя командование – снялись с якоря. Крис не понимал, как у него получается за день столько успеть. А главное дисциплина! То обращение с чинами на бриге, что было принято вчера – забылось. Пограничное время – кончилось, прошло и вместе с адреналином рассосалось в крови, исчезло, утопло, стало атавизмом и прочее…. К вечеру на всех была полагающаяся форма, даже Бет оказался не только картографом. Он носил чин морского офицера и к его поясу был привешен кортик. Крис почувствовал, что строгость, сдержанность, щелканье каблуками при появлении старшего по чину – не блажь наигранная. Эти люди так именно жили. Это казалось ему сокровищем, хотя он сам себе представлялся в этом обществе соломенным чучелом в музее мраморных скульптур. Повезло только что как раз из за отсутствия чина, его не воспринимали, как часть команды. Поспособствовало и то еще, что Бет сразу, как только у него появилось время, привлек Криса к работе, учебе и времени не оставалось на «подумать».
Земля показалась неожиданно и сразу. Это событие, случающееся не один раз, но всегда и всегда роковое. Мирок, установившийся на корабле в миг расширялся до необъятных пределов. Это значительная  трансформация. Потому бытовали рассказы о детях, рожденных на корабле – они никогда не сходили на сушу и умирали вместе со списанным судном, становились капитанами, мичманами или оставались навсегда в матросах. Вот так вот коротко.
Крис решился сойти в порту. Он ни стал ничего объяснять Бету. Тот и не просил, в общем то. Каждый поступает, как должен. Чужие корабли никому не приносили удачи.

Год, больше года…. Много больше. Мальчики, девочки, мечты – игрушки,  Каи, Герды, и места злых колдуний не пустуют. Если ты помнишь только первых двух героев - можешь  даже не пытаться больше читать книги. Ты все равно понимаешь не больше чем обложку. Если – только вторых – пей, гуляй, ищи себе другие антидепрессанты, потому что они тебе понадобятся. Лучше помнить и тех и других. Можешь представлять их в разных одеждах – примерять на Кая костюм Гингеммы из изумрудного города, а ледяную королеву облачить в костюм Данко. Поразмять свое воображение. Потому что так и случается чаще всего в жизни.