Она стала его проклятьем - олег а

В одном маленьком городе жил большой писатель. Он работал журналистом в местной газете, публиковал всякие маленькие происшествия случившиеся в их городке, а вернувшись домой доставал свою любимую перьевую ручку и писал новеллы и романы. А потом складывал их в специально отведённый под это ящик стола.
Издательств в его маленьком городе не было, а посланные в столицу произведения пропадали как камни, брошенные в колодец. Лишь иногда раздавались "бульки" в виде отписок, что произведение не подходит по формату издательства, или слишком сырое, или слишком... ну в общем стандартные фразы.
Но он не сдавался, он знал - он ПИСАТЕЛЬ. И рано или поздно из под его пера выйдет что-то такое... что поразит мир. И мир воздаст за его труды сторицей. И только сторицей.
Годы шли, творчество его развивалось. Становилось всё лучше и лучше. Но теперь он боялся посылать свои романны в издательства. Он не был до конца уверен в себе. Нет, это ещё не то, - говорил он себе. Это ещё не вершина моего творчества.
С течением времени он становился всё более и более рассеяным, поскольку всё глубже и глубже уходил в мир своих героев, переживал вместе с ними горести, радовался их счастью. Порою он засмеётся ни с того ни с сего в редакции - и все переглядываются. Чудак, что с него взять, сам себе на уме, но пишет хорошо. За это и держали. Такие самородки в их маленьком городе были на вес золота.

Как-то, идя с работы домой, он завернул зачем-то на барохолку, словно поддавшись какому-то импульсу, и, бредя погружённый в свои мыли, он вдруг остановился, как вкопанный, у одного лотка. На нём  стояла старая печатная машинка. Сам не зная зачем, он решил купить её. Не торгуясь, заплатил запрашиваемую продавцом цену и, подхватив её подмышку, потащил домой. Хорошо, что идти было не далеко, поскольку машинка, на удивление, оказалась достаточно увестистой.
Спустя какое-то время с ним и его машинкой стали происходить странные вещи. Он начал слышать по ночам в темноте стук клавиш. Будто кто-то набирал текст. Дальше - больше.
Если он писал новелу про разлуку, то утром в машинке был лист с напечатанным текстом на эту же тему, только гораздо лучше, чем его. Можно даже сказать, что текст в машинке был идеальным. Сначала он удивлялся, потом радовался, потом огорчался. Его тексты были гораздо хуже. По сравнению с произведениями из печатной машинки, они были плоскими, какими-то... ну словно сваренными овощами - невкусными, скукоженными, лишившимися свежести...
Прошло несколько лет. Он стал угрюм. В его столе перестали появляться новые романы и новеллы. Он больше не пишет. Уволился из газеты. Печатную машинку выбросил на помойку и каждый раз с содроганием вспоминает о ней. Она стала его проклятьем.