Praesto. Ирис. День VI

Лелио….Лелио! В тот вечер, да в тот вечер ты вернулся, чтобы отомстить…через 20 лет небытия! В тот день, когда я играл Бетховена, ты вернулся, чтобы вырыть пропасть между мной и Ирис…если бы я знал, к каким последствиям приведет мое юношеское равнодушие и эгоизм, разве я б позволил оборвать твою жизнь?! Если бы я тогда хоть немного иногда думал, что за все приходится платить, стал бы я невольным соучастником преступления?!
Я чувствовал, что после концерта, в наших отношениях с Ирис появилась легкая напряженность, наши занятия превратились в театр одного актера, Ирис как бы и не присутствовала вовсе, ее мысли были чем-то заняты другим. Я выжидал, и делал вид, что ничего не происходило, и все списывал на свою и ее усталость от зимы и вечных сумерек.

 
А потом ворвался март, с сильными и мощными ветрами, грязный снег тая, обнажал бурую ржавчину прошлогодних листьев, мусорные ямы и червоточины города, по утрам от пробуждающейся земли поднимался пар, наступало время Карнавала, время Масок, время Откровений и время Концертов.


Ирис отказалась выступать, я был шокирован этим и спросил, какова причина, ведь ничего не препятствовало ее выступлению. До сих пор вспоминаю ее спокойное лицо, вопрошающие глаза и голос:
-Маэстро, причина только одна, я не могу играть после Вашего выступления в Т…Все, что до сих пор я исполняла было ложью, да и Вы мне лгали…Ученик должен быть хоть как-то приближен к своему учителю, но между нами пропасть, и Вы где-то там, на недосягаемой вершине. Это только указывает на то, что музыка- не мое призвание.
Я похолодел
-Ирис…Ты ничего не понимаешь…То, что ты играешь, это и есть настоящая Музыка, самое ее существо, самое Божественное, что есть в каждом творении, сочиненном Человеком-Композитором….Что бы ты не играла, будь то Шопен, Моцарт или Бетховен, ты заставляешь нас смотреть на звезды, пока мы толкаемся в грязной луже под названием – наша жизнь… Ты пока не осознаешь этого, ты слишком молода, но я тебе никогда не лгал…это правда…клянусь тебе…Это я пытаюсь сбежать от правды, в моей музыке слишком много страстей и невыплаканной совести, между нами пропасть, это правда…только в другую сторону..
Ее глаза потемнели…
-Я Вам не верю


Она тихо ушла…Этот день я не хочу вспоминать, он стал началом катастрофы и моего сумасшествия. Сначала я думал, что это тусклый март действует так, что ей просто надо отдохнуть, я винил себя, что не давал ей хотя бы передышку на один день, настолько фанатичен я был все эти полгода. Я решил, что подожду…Но прошла неделю, вторая, третья…наступил апрель, а Ирис в Консерватории так и не появилась.
Я понял, наконец, вернее я и раньше это чувствовал, но не хотел себе в этом признаваться, что это не просто юношеская блажь или усталость…а скорее зрелое решение…но опять же и здесь я начал себе лгать, нет…не может быть возможно, детская обида или я недостаточно был убедителен, у ребенка не может быть никаких серьезных решений…достаточно найти ее, погрозить пальчиком, приправив все некоторой серьезной ласковостью, подбодрить, ведь у молодых музыкантов довольно часто встречаются приступы депрессии…и все встанет на свои места…но… еще я ощущал, что просто не могу жить без ее музыки, она мне нужна была как воздух, я задыхался, я просто себе не представлял, что я буду делать, если она исчезнет из моей жизни. «Ну все, хватит, покапризничали, пора возвращаться!»…


В тот же день Пьетро принес последнее письмо от Арлекино и плохие вести:
-Послушай…Ирис…у нас ведь на следующей неделе концерт? - голос Пьетро звучал как-то неуверенно
Я не поднимая глаз от послания, ответил:
-Ну да, а почему ты спрашиваешь?
-Я как-то в последнее время ее не видел
-Она же моя ученица, о чем ты беспокоишься?
-Послушай…вот меня бесит такой твой тон, как будто ничего не произошло…Я между прочим, если тебе интересно, видел ее в обществе Дезире!
-Дезире?!!! Дезире в городе?! Когда, как? Почему Ирис с ним?!
-Мне кажется, это ТЫ должен знать, где и с кем ТВОЯ ученица- медленно проговорил Пьетро,- ты очень хочешь повторения истории…как было с Лелио? Или ты опять сделаешь вид, что тебя ничего не касается? И прикроешься той дешевой отговоркой, что личная жизнь учеников вне ТВОЕЙ компетенции? А? Поступай как знаешь, не мое дело тебе указывать, но она будет на вечере у баронессы Б…

Я боялся Дезире, я знал, что он не простит мне смерти Камиллы, и с другой стороны я его ненавидел. Я примерно представлял, в каком клубе он может быть вечером, оставалось еще два часа до его открытия, так что было еще немного времени все обдумать…
Я хотел выбросить письмо Арлекино, так и не дочитав его, но внутри конверта что звякнуло; это был старинный перстень испанской работы, аскетически прост, с черным аметистом с выгравированными нарциссами и со словами на латинском языке, выбитыми на внутренней стороне: «Мы забываем прошлое, оно нас никогда». В немом изумлении я покрутил кольцо, потер камень, при этом легко на него надавив, щелкнула пружинка и открылся маленький тайник, внутри которого лежало крохотное сердечко из двух половинок, белой и черной. «Что за идиотские шутки!»-, подумал я полез в корзину для бумаг… «…Также отправляю тебе подарок, испанский перстень тонкой работы, внутри которого ты найдешь яд. За всю свою жизнь я так им и не воспользовался, говорят, что он не оставляет после себя следов и уводит человека в Страну Грез без особых мучений. Ты мой ОСОБЫЙ ученик, самый лучший, а этот перстень- ОСОБЫЙ дар от дамы, которой уже давно нет в живых и имя ее ты знаешь- Камилла…»

Странное оцепенение нашло на меня, я не мог ни пошевелиться, ни вздохнуть…Больше часа я был не в состоянии двинуться…потом автоматически начал одеваться, но дверь в класс распахнулась и на пороге появилась Ирис.
-Здравствуйте, Маэстро…я вернулась...Простите, что заставила Вас беспокоиться, ведь на следующей неделе концерт? Я хочу играть Фантазию f-moll Шопена