Оставляя тех, кого согревали

    - Ты когда-нибудь думало, почему ей так холодно?
    - Потому что у неё нет тебя.
    - Но я же иногда согреваю её. Значит, я у неё есть.
    - Иногда не считается, – улыбнулось Сердце. – Ты просто реанимируешь её холод своим теплом. Да и вообще, отдохни, не ходи к ней. Ей пора уже самой согреваться  изнутри.
    Она свернулась калачиком около Сердца и, под его размеренное, убаюкивающие биение, сладко заснула.
   
«Ну, где же ты? Где?» - пронеслось в только проснувшемся разуме.
Её нет. Закрывая и открывая глаза, она подавала сигналы, но долгожданная и любимая не приходила.
Марина лежала на спине, разглядывая грязно белый потолок, перебирала свои светлые локоны пальцами под вибрации собственных мыслей.
«Кофе… Безумно хочется кофе… Кофе в постель… Как же! – сама себя подтрунивала Марина. - Никто же не принесёт его…»
Рядом что-то невнятно сопело. Поворачиваться к источнику звуков не было никакого желания, хотелось просто встать и уйти варить кофе, но голова болела пустотой и только, чтобы не будоражить разум резкими движениями, повернувшись на бок и подложив руку под голову, она осмотрела ту часть комнаты, которая находилась по её сторону кровати.
«Окно. Перламутровые шторы. Беговая дорожка. Моя беговая дорожка… – Марина улыбнулась. – Радует, что хоть дома нахожусь»
Марина приподнялась и пихнула тело, лежащее рядом.
- Вставай и вали отсюда! – спокойным громким голосом сказала она.
Тело буркнуло что-то нечленораздельное в ответ и перевернулось на живот.

Замедлив биение, Сердце колыхнулось в её сторону, провело ладошкой по тёплому лбу и, закрыв глаза, продолжило дремать, оберегая её трепетный покой.

Марина зашла на кухню. На полу размеренно лежала Сява. Увидав хозяйку, кошка мурлыкнула и продолжила заниматься утренним туалетом меж бутылок из-под вина.
Марина включила кофеварку, присев на корточки, погладила Сяву, которая подняла янтарные глаза на хозяйку.
«И как он в постели, хорош?» - спросила кошка.
- Не помню. Видимо я слишком много выпила вчера.
«Надеюсь, что плох. Он меня вчера пнул ногой ночью. Гони его и меня покорми наконец-то».

Сердце сквозь сон ощутило, что его бок уже никто не подпирает. Открыв глаза, оно увидело, что она сидит чуть поодаль и плачет.
    - Почему ты плачешь?
    - Она обо мне уже забыла.
    - Она и не вспоминала видимо никогда о тебе. Для неё ты как что-то само разумеющиеся. Знаешь, люди уже разучились замечать что-то обычное. Они видят только что-то очень плохое, негативное или наоборот что-то сверх удивительное, приятное. Им уже не до простых вещей и истин.
    - Ну, может она вспомнит ещё? – с надеждой в глазах спросила она.
    - Сомневаюсь. Она о тебе вспоминает только в двух случаях – когда её кто-то бросает и поныть больше некому, кроме тебя, и когда она переживает цветочно-конфетный период влюблённости, ночами глядя на звёзды. Глупая её игра в романтика, коим она не является, слишком фальшива.
    - Эх… - вздохнула она.


Выпроводив тело, которое, как оказалось, звали Максимом и познакомились они в каком-то клубе ночью, Марина устроилась на диване с ноутбуком.  Проверила почту, заказала парочку свежих книг и пошла приводить себя в порядок.

Укрываясь от потоков горячей воды пахнущей миндалём под обширными телесами Сердца, она напевала милую мелодию из трогательного фильма «Амели» в надежде на то, что она поднимется из глубины и напомнит Марине о былых временах.


В ванной комнате витал нежный запах миндаля. Марина стояла под душем и пыталась напеть мелодию, которая так и вертелась на языке. Выдавливала она из себя странное «ля-ля-ля» и в процессе наведения марафета перед зеркалом. Но вспомнить, что это за мелодия она так и не сумела.
Она собрала волосы в хвостик, перевязав его алой ленточкой, и, прихватив сумочку, вышла на улицу.
День Марина провела как обычно. Маникюр, педикюр, солярий, лёгкий шопинг, встреча с кем-нибудь из друзей в суши-баре – стандартный рацион Марининого тела. Домой она приехала ближе к полуночи.

Она переживала, как там Марина без неё справляется и даже решила узнать, что скажут руны по этому поводу. Бросив белёсые камушки, она узнала от них, что они прекрасно умеют и молчать. Видимо они решили, что такой вопрос не для них.
    В это время Сердце с лёгкой одышкой снизило ритм и расслабленно устроилось на боку.
    - Ну что они тебе сказали твои руны?
    - Ничего. Молчат.
    - И правильно делают. Ты всё равно ничего не сможешь сделать. Просто прими как должное.
    - Не могу, ты это прекрасно понимаешь.
    - Можешь. Выхода другого нет.
    - Знаю, – она тяжело вздохнула. – Да хватит тебе уже меня нагнетать. Что же ты за пессимист такое! Поддержало бы лучше.
    На её глазах навернулись слёзы.
    - Прости меня, я буду рядом.



Марине ночью не спалось. Она ворочалась с бока на бок и, периодически проваливаясь в царство Морфея, снова просыпалась и сверлила взглядом темноту потолка.
Она включила светильник на тумбочке и начала читать. В отсутствие любви в постели, ей приходится засыпать в обнимку с чувствами в мягком переплёте. Читая до 3х часов ночи, она узнала, что секс на песке на пляже может навредить организму своими песчинками, что у каждого латиноамериканского мачо в штанах по целой палке сыровяленой, и что у каждой девушки в сумочке должен быть газовый баллончик на случай неожиданностей по пути позднего возвращения домой.
Она обожала такие сказки, которые настолько нереальные, что даже начинаешь им умиляться и верить, что может и такое бывает, ведь зачастую самое нереальное реальнее реальности.
На волне таких мыслей глаза Марины медленно прикрылись, и она всё-таки увязла в обители Морфея.

Она сидела рядом со сладко сопевшим Сердцем и размышляла.
«А я ещё помню, как я утопала в твоих снах, а ты в моих. Я рисовала тебе картины мира под призмой собственного видения, а ты воплощала их в жизнь, покупая себе счастье. Но это было раньше, а сейчас, видимо, мы стали чужими в наших снах. Не буду я больше мучить ни себя, ни её. Хватит уже…»
Она поднялась на ноги, обняла на прощание Сердце и медленными шагами направилась к выходу.
Уже на поверхности, Душа посмотрела на нервно дёргающиеся веки Марины и, стянув с тумбочки красную ленточку для волос на память, слезла с кровати.

    Утро нагревало город своим ярким весенним солнцем.
    Сердце прищурилось от яркого солнечного зайчика, проскочившего сквозь кожу, потянулось и, зевнув, село.
    Оглядевшись, тяжело вздохнуло и, несколько ускорив ритм, пробудило Марину.


Марина открыла глаза.
На её вопрос «Ну где же ты?» уже никто не отвечал.


04.04.2009г.