Подарок судьбы, Дюна Пила

                ДЮНА  ПИЛА


На знаменитую дюну мы отправились уже втроем. Что уж тут говорить.
Очень жалко было Сонечку, да и чувствовали мы с Володей себя просто преступниками. Больную женщину оставлять одну, да еще не просто больную, а не ходящую, это было, мягко скажем, не порядочно. Но с Соней спорить было невозможно.  Мы с тяжелым сердцем отправились в путь. А какого, думала я, было Виктору, который вынужден был оставить свою любимую жену, чтобы развлекать нас.
Всю дорогу меня не покидали грустные мысли, возвращающие к маленькой, хрупкой, беспомощной женщине на диване. Но вот мы приехали на место, поставили машину и в общем, нескончаемом потоке туристов направились к дюне.
  Дюны мне приходилось видеть на Рижском Взморье, поэтому я шла без особого энтузиазма. Но когда людской поток вывел нас из соснового леса, была потрясена увиденным зрелищем.
  Мы находились у подножья огромной песчаной горы, круто вверх поднималась лестница, вся засыпанная песком.
Когда я поняла, что мне нужно по ней подниматься, у меня по спине забегали мурашки. Но отступать было некуда, сзади шли люди. Мысли о Сонечке мгновенно исчезли, в голове было одно, чтобы не оступиться и не покатиться вниз, сметая всех, кто шел сзади. Наконец ступеньки кончились, мы шагнули прямо в горячий песок знаменитой Пилы. Тут только я смогла оторвать свой взгляд от песка, подняла голову и неожиданно ощутила состояние парения в воздухе, который был необыкновенно прозрачным ( погода в тот день была солнечной и безветренной).
   Сзади меня глубоко внизу темнел сосновый лес, а предо мной (тоже где – то внизу) бесконечная водная равнина голубого цвета. Полоса прибрежного песка, углубившись далеко в океан, потом, немного повернув и пройдя вдоль берега, отделила тихую бухточку, словно хотела защитить этот необыкновен-ный уголок от бушующих волн. С вершины дюны мне было видно, что за песчаной косой на берег набегали строптивые волны, а в бухте,  сверкающая в лучах солнца гладь воды, лишь в нескольких местах нарушалась плыву-щими катерками, кажущимися с высоты маленькими точками.        Разноцветные парапланы, парили в восходящих потоках воздуха над дюной вдоль берега, и делали необыкновенный вид еще более красочным. Не знаю, что чувствовали мои спутники, а я вдруг оказалась в необыкновенной тишине.
  Вокруг меня был огромный видимый простор, мне казалось, что внутри меня что – то расширяется, и я словно растворяюсь в нем. Ничего не замечала, не слышала никаких звуков. Исчезло все, существовали только я и этот бескрайний, чистый, прекрасный мир. Немного испугавшись, я сбросила с себя это состояние. Володя с Витей предложили спуститься вниз, к океану. Песок был горячий, мягкий, приятно ласкал ступни ног. Спустившись примерно до середины, решили остановиться, предвкушая предстоящий трудный подъем.
 Какой – то парапланерист (видимо новичок) не мог попасть в восходящий поток и все время наровил сесть нам на голову. Мы, смеясь, пытались увернуться от этой не совсем приятной процедуры и, дождавшись, что  он, наконец, поднялся, сели.
Океан так притягивал к себе все внимание, что я опять перестала замечать все вокруг. Очнулась, когда Витя предложил возвращаться, ведь его мысли были в Мезосе.  Я тут же подумала, с угрызением совести, что забыла о Сонечке, а ведь подходило время обеда.
Подниматься по песку было трудно, но еще труднее оказалось спускаться. На нашем пути был участок, который можно было преодолеть или бегом, или, простите, на попе. Последнее, конечно, я не могла себе позволить, поэтому побежала вниз за мужем и Витей. Не помню даже, как это все произошло, помню только, что боялась споткнуться и покатиться кубарем.
  Все, к счастью, обошлось, мы очень быстро добрались до машины.
Через некоторое время Сонечка уже встречала нас  необыкновенной улыбкой, не показывая своим видом, как болит ее нога, радостно разделив с нами и наш восторг. Так прошла еще одна встреча с Океаном и вечной его спутницей - дюной Пила.