Ари и Ким. глава шестая. Стена Посланий

Глава шестая.
Стена Посланий.

Пещерами звались огромные каменные норы, в незапамятные времена выточенные древней рекой в Хрустальных Горах. Несколько высоких залов, стены которых за долгие века  обросли сталактитами и сталагмитами удивительной красоты, соединяли извилистые туннели. Задолго до начала войны, у самых истоков Эры Сказок, народы Леса вместе обживали и украшали Пещеры. Здесь, по преданию, поселились первые верховные волшебники – прапрапрабабушка Банши и прапрапрадедушка Мудрого Руна. Здесь, все по тому же преданию, через Сказителей и Отражение Времен они установили связь между миром сказки и настоящим миром. Первый назвали “нашим”, а второй - “верхним”.
Проводником этой связи служила великая Стена Посланий – отполированная старинными мастерами – каменщиками северная стена Третьей Залы. Поверхность ее от природы была слегка вогнутой, и, вбирая в себя свет от факелов, переливалась всеми цветами радуги. В полной темноте Стена была серебристого цвета.
Когда на Стене появлялось послание из настоящего мира, она приобретала красный цвет, по ее поверхности пробегали золотые нити, вся Третья зала наполнялась гулом морского прибоя, факелы вспыхивали синим, а сталактиты принимались отчаянно сверкать и разбрызгивать вокруг себя разноцветные искры. Наконец, по гладкой, почти зеркальной стене пробегала волна, словно камень превратился в жидкость, и золотые нити складывались в слова и картинки. Послание появлялось ночью и держалось до рассвета. С восходом солнца все исчезало, Стена успокаивалась и принимала свой обычный зеркально-серебристый цвет.
За всю историю Леса Стена “заговорила” только однажды, и даже нынешние кудесники – Рун и Банша – не помнили, по какому поводу. Речь тогда шла о смертельной опасности для Леса и для всего мира Сказок: уж это-то знали и помнили все жители Леса по обоим берегам речки Искринки, потому что только в этом случае открывался канал связи между “верхним” миром и “нашим”.
Одна только Стена Посланий и могла нарушить древний покой Пещер. Остальные залы представляли собой обычные королевские покои, правда, невероятно роскошные, сплошной драгоценный камень, но их стены не обладали никакими чудесными способностями и свято хранили тишину даже в то время, когда Лес превратился в поле брани двух некогда дружественных народов.

Пещеры помещались в южных отрогах Хрустальных Гор, а вход к ним охранял Сердитый Мост. Это был большой каменный остров – подножие скал, с которых стекала река Искринка. Она брала начало высоко в горах, из дождевых ручьев и снеговых вершин, и бесчисленными водопадами струилась с южных скал в долину Леса. У Сердитого Моста начиналась речная граница между берегами лесовиков и кикимок. Сердитый Мост никто не охранял. Он сам себя охранял. Остров перед Пещерами был в стародавние незапамятные времена (в самом Начале) заколдован кудесниками так, что его поверхность принималась волноваться всякий раз, как кто-то пытался проникнуть в Пещеры со злым умыслом или из пустого любопытства. Ни кикимки, ни лесовики не могли взойти на плоский остров из серого гранита без того, чтобы не оказаться сброшенным в ледяное озеро, не говоря уже о чужеземцах: гномах, эльфах, троллях и кудах. Искринка в этом месте разливалась широко, а на дне били ключи, отчего вода в озере даже в самый жаркий летний полдень оставалась ледяной и кусалась морозными иглами. Так что, хоть Сердитый Мост и соединял земли кикимок и лесовиков, воспользоваться им для десанта в тыл врага не смогла пока ни одна из сторон.
Но в этот раз серый остров лежал спокойно. Лесовики и кикимки подбежали к нему с разных берегов, каждый народ – со своей стороны, и на мгновение замерли в нерешительности. Каменный Дворец над островом весь сиял изнутри, озаряя разноцветными вспышками черную ночь. Сверкали скалы, на которых он стоял, радугой переливались воды Искринки, омывавшие древнее строение со всех сторон, а из редких окон – естественных отдушин Пещер – вырывались всполохи золотисто-красного пламени. Грохот прибоя был слышен далеко вокруг. Внутри, как видно, происходило что-то невероятное, творилось нечто невиданное. Над Лесом грохотала невесть откуда взявшаяся гроза, хлестал колючий  снег, сверкали молнии, и гремел гром. Маленькие жители Леса, сбившиеся в кучки по обоим берегам Искринки, дрожали от холода и ужаса перед разыгравшейся стихией. Но Мост молчал.
Первым ступил на него Чинк. Ари, наблюдавшая с другого берега, затаила дыхание. Чинк сделал шаг, другой, - Мост молчал. Чинк сделал третий шаг, и вдруг твердый камень под его ногой вздыбился гладкой волной. Люди на обоих берегах ахнули и попятились. Но Чинк не испугался. Он поднял голову и крикнул царю кикимок:
- Взойдите на остров! Он ждет нас обоих!
Гордый величаво ступил на Сердитый Мост, и тот успокоился.
За своими повелителями последовали и остальные, поначалу с опаской, озираясь, но с каждым шагом все смелее и смелее. Мост впустил всех.   
Никто не пытался перебежать на другой берег – все устремились к сверкающим Пещерам. Под аркой входа было светло как днем. Каменные своды дрожали, и гул стоял такой, будто в Третьей Зале сам Океан сражался с прибрежными скалами. Мерцающие сталактитами коридоры, туннели… Первая Зала! Снова небольшие гроты, туннели, - Вторая Зала! Гул от Стены Посланий заглушал топот сотен ног по каменному полу. Кикимки и лесовики бежали гурьбой, позабыв о том, что еще только вчера, на валах над рекой, они пускали друг в друга стрелы и пушечные ядра.
Сводчатый коридор вдруг оборвался и огненным шаром вспыхнула Третья Зала!
Стена Посланий неистовствовала! Она казалась облитой свежей кровью, такая она была темно-красная и жидкая, точно кровавое озеро вдруг поднялось и встало стоймя. По темному полю пробегала дрожь, грохот плотно заполнял все помещение, так что люди перестали слышать друг друга. Да они и не пытались разговаривать, потрясенные, оглушенные и завороженные невиданным зрелищем.
Вот Стену прошили золотые точки, и тотчас гул стих, и все огни в Каменном Дворце погасли. Лесовиков и кикимок со всех сторон обступила густая тьма. «Живой» осталась лишь Стена Посланий. Она ворочалась, мрачно вздыхала, мерцая золотистыми звездочками. И вдруг все они разом сложились в цветное изображение. Перед очарованными людьми появилась окно, в которое с улицы заглядывала зима. На стекле расцветали белые узоры, а за ними, в маленькой спальне на узкой кровати лежала девочка одиннадцати лет. Она была бледна и безмолвна, худая ручка одиноко сжимала розовое одеяло. Рядом у подушки сидел пятнистый котенок. Он грустно смотрел на больную хозяйку и морщил носик, собираясь заплакать. На столе возле кровати стояла лампа, а среди лекарств лежала книжка сказок. Девочка слабо вздохнула, приоткрыла большие карие глаза и снова закрыла их. Картинка исчезла, а вместо нее на Стене появилась четкая огненная надпись, всего три слова.

Лиза умирает. Спешите.

И все исчезло.