Прозаики всех сайтов, объяденяйтесь

                “ПРОЗАИКИ ВСЕХ СAЙТОВ, ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ “
 
               
                Неча на рожу пенять, коли зеркало кривое   

Господа прозаики, собратья по перу! Отечественная словесность в опасности!   

          Пренебрегая хорошим вкусом и принятыми нормами приличия, дельцы от литературы наводнили свет сомнительными книжонками. Эти  вереницы толстых любовных романов и  эти детективы с трупным запа-хом вызывают отвращение в наших чутких сердцах. Миллионы цените-лей художественного слова попросту надуты бесцеремонными книгоиз-дателями. Бездуховность разъедает неискушенные умы, как ржавчина металл.
 
         Мы не можем больше оставаться  в стороне от этой напасти. Более того, мы не вправе бросать читателя один на один с этим примитивом – современным издателем. Сегодня чтение из вдумчивого занятия  обрати-лось в слепое перелистывание страниц, в легкое времяпровождение. Страдают взращенные столетиями благородные читательские чувства, исчезают традиции. Доброе имя подлинных прозаиков попрано грубыми законами коммерции. И если не вступиться  вовремя за родную литерату-ру, то эти самые законы доконают её окончательно.

           А тем временем, наши выстраданные в муках глубоких раздумий писания, скитаются по бесплотным сайтам паутины, как неприкаянные эмигранты по чужеземным странам. Не уж то сии труды не достойны лучшей участи?

 Господа прозаики! Доколе мы будем мириться с диктатом издате-лей-тиранов? Доколе они будут вести себя так нагло и самоуверенно, веч-но указывая нам на всё и вся? Они видят в нас школяров-неучей, ремес-ленников, топорных обработчиков словесной руды. Наконец, профанов, не умеющих зарабатывать себе на жизнь. А ведь мы, если разобраться, ни много, ни мало – создатели современной словесности. Заносчивость этих повелителей литературного века давно уже задевают легкоранимые чув-ства непорочных служителей пера. Даже самые скромные авторы (пусть их осталось мало) и лишённые самолюбия (пусть таковые вообще не су-ществуют) полны негодования.

Коллеги, не пора ли нам сомкнуть теснее ряды наших перьев? Не настало ли время бить во все колокола и сплотиться вокруг единой цели? Прозаики всех стран, откажемся всем миром от литературного чистогана. Отныне никаких легковесных жанров, читательского ширпотреба. Только  полноценная проза, вся сплошь проникнутая возвышенными мотивами, включая названия. Не отречемся от этого убеждения, даже если нас будут обвинять в ужасном, непростительном грехе – скуке. Пусть всякая строка станет укором торгашескому духу, пощёчиной издателям-пошлякам. На-ши девственные страницы  не осквернятся впредь всякой эротико-детективной банальностью. Не будет места среди нас и всяким литера-турным штрейкбрехерам – презренным авторам низкопробных чтив.

Каково же им будет,  воротилам издательского бизнеса, оставшись без подобных материалов? Вне всяких сомнений, они осознают всю па-губность своего торгашества. А однажды образумившись, не ступят больше на опасный путь, повергший словесность в столь плачевное со-стояние. Проще говоря, сбудется наша самая сокровенная мечта – каж-дый автор обзаведётся личным издателем, а ещё лучше, – несколькими. И чтобы один из них был всенепременно иностранным. Вот тогда призна-тельные читатели вздохнут с облегчением…

Сочинители! Оставим грёзы поэтам-лирикам. Согласно нетленному учению, издатели и авторы – антагонисты, извечные классовые враги. Первые платят (хотя, на самом-то деле, только сулятся платить), стало быть, и музыку должны заказывать. А вторые, не мудрствуя лукаво, обя-заны таки,  не только петь, но и плясать, под дудку первых. Ведь только нищие уличные музыканты могут себе позволить такой шик, как выбор репертуара на свой собственный вкус. Издатели хотят заработать деньжат и не скрывают этого. Но разве мы, набиваясь им в компаньоны, с назой-ливостью мухи и ослиным упрямством, не преследуем ту же цель? О да, нам достаточно изворотливости ума, чтобы умилённо твердить о нечто ином, возвышенном. Одни алчут сбыть перезрелые плоды, другие – не-дозрелые. Разве эти персонажи не достойны друг друга? Они играют на одних подмостках…

Ну, почему, к примеру, не объявить ненавистным недругам полный бойкот? Кто мешает писать в стол, в шкаф (только не в книжный), в чер-дачный сундук? Да что греха таить, и в костёр не помешало бы. Есть столько способов заткнуть музе рот, когда она мешает жить…
Однако же, любезные, не будем лукавить. Мы на это не способны. Ясно, как божий день, мы не доставим нашим недругам такого удоволь-ствия и никогда не отречемся от высокого права бесславить бумагу, чего бы нам этого не стоило. Нам легче нагородить с три короба, не жалея ни себя, ни бумаги, ни воображаемого читателя. А затем отчаянно биться головой о стену издательского плача.

А значит, пока есть строчащие будут и недооценённые. И глупо пи-тать надежду, что они перестанут потешаться, а мы начнём выходить в свет. Издатели ждут, пока ряды наши существенно поредеют, мы рассчи-тываем, что их станет больше. Хотя, в сущности, идеал не за горами: ко-личество читающих стремительно близится к числу пишущих. А пока и те и другие отражаются в одном и том же кривом зеркале…