Рамбубл

   Стояло обычное лондонское утро, задумчиво хрустя чипсами. Шуршик и Сара вели ленивую перебранку, скорее для тренировки, нежели и в самом деле решили поссориться. Молочник, против всякого обыкновения подошел к двери на цыпочках, оставил молоко и ушел, даже не позвонив. Только подобным стечением обстоятельств можно объяснить тот факт, что я проснулся.

   Нет, конечно же, это не значит, что я никогда не просыпаюсь. Это просто означает, что я всегда сплю. В конце концов – сон это очень-очень важная часть моего обыденного времяпрепровождения. Именно во сне к человеку приходят самые раскрашенные феи, здороваются самые приветливые бублики и подают самый крепкий кофе. А я люблю кофе, знаете ли.

   Но когда человек просыпается, всегда происходит одно и то же – хмарь. Хмарь наплывает на бедного, беззащитного перед лицом суровой действительности человека, отнимая у него способность удивляться будущему и радужное настроение, которое только-только легкой дымкой утвердилось вокруг головы.

   Я всунул ноги в старые рваные тапки, которые давно уже следовало выкинуть на помойку, и шаркающим шагом отправился на кухню. Есть не хотелось, но в утренних процедурах всегда должен быть порядок и дисциплина. Сара и Шуршик спорили из-за того, чья очередь сидеть на часах и встречать гостей заливистым лаем. Я обругал их и сказал, что гостей не будет, потому что легкомыслие есть залог ненадежности. Шуршик спрятался в камин. Со скоростью ветра. Он очень чуток к переменам настроения окружающих. Сара же меня сначала не поняла…

- А какого черта я должна, понимаете ли, перестать ругаться? Что хочу, то и делаю, в конце концов, это мой до… А! – последнее восклицание было связано с тем, что я схватил бедного перепрыгуна за шкирку и положил на люстру. Сара отчаянно извивалась, пытаясь меня укусить, но ей это не удалось. Когда же она оказалась на люстре то с негодующим фырком схлопнулась, всем своим видом показывая, что не желает иметь со мной ничего общего.

   Именно в этот момент я, кажется, и заметил быстро пробежавшее в гостиную существо с большим бубликом в руках. Тогда я не придал этому внимания и даже не заинтересовался этим явлением, хотя, конечно же, в своем обычном состоянии оно вызвало бы бурю эмоций, помноженную на заливистый крик.

   Я отправился на кухню и включил телевизор. Показывали скучные новости… Тут надо пояснить – новости, эт-то дал-лек-ко не всегда ску-у-у-учно! Но МОЙ телевизор настроен на МОЁ настроение и, к сожалению, на его дальнейшее усугубление. Поэтому я то смеюсь, как во время свадьбы Клюка, то плачу, словно Донна Роза в последней серии Санта-Варвары-У-Которой-Мужа-Украли, то пребываю в задумчивости, сделавшей бы честь самому П. Н. Милюкову, историку, депутату думы, главе партии Кадетов и члену Временного правительства России в 1917 году.

   Вдруг меня кто-то грубо пихнул в бок. Надо заметить, что и в более благодушном настроении я не люблю, когда меня пихают, а уж сейчас. Я рассвирепел и быстрым движением руки схватил чей-то бублик, намереваясь запустить им в супостата…


- Отдай бублик, живодер!

Я опешил. Невозможно описать гамму всех эмоций, словно волной нахлынувших на меня… И пока я замер, как истукан, осмысливая это неслыханное оскорбление, кто-то вцепился мне в руку.

 - А – сказал я. Вернее – А-А! – и даже, если быть точным - Да ешь твой клешь! ААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!
- Это был мой бублик. Непорядочно отбирать у работников честно заработанный бублик!
- Это был мой бок!!! – запротестовал я – И вообще я не знал, что это твой, простите, ваш бублик!
- Твой бок мешал мне – важно донеслось в ответ из-за уха – Он мешал мне дотянуться до МОЕГО бублика!

Тут я, наконец, сфокусировал зрение на моем супротивнике. Им оказался жесткошерстный грызун непонятной расцветки, то ли бурый, то ли желтый с огромным бубликом в руках, превышающим даже его немаленький рост. А роста он был немаленького, прямо таки не маленького, а вполне себе небольшого.

- Я Рамбубл и свой бублик отдавать всяким-там-супостатам не буду – гордо заявило это непонятное создание, устраиваясь рядом со мной в кресле, нахально занимая его самую уютную часть и отхлебывая мой чай. Все произошедшее с таким трудом укладывалось в моей голове, что я решил сходить за моральной поддержкой и направился к бару.

Виски крайне уместно утром, вечером и ночью, если, конечно, не забывать про дневное время, как делает мой приятель Клюк. И, хотя не в моих привычках повторять его привычки, сейчас добрая порция крепкого напитка «Моральная Поддержка» мне не помешает. Я налил в стакан на два пальца янтарной жидкости и выпил залпом. Должен сказать, это отчасти заставило меня погрузиться в полудрему, и я стал относиться к вещам чуть проще, чем раньше. Телевизор тут же бодро переключился на Опти-Мистический лад и завел длинную красивую речь про индейцев и пришельцев, про жрецов и колдунов.

- Так кто вы?
- Рамбубл – пробубнил мой гость. Он сделал это столь неприветливо, что я чуть было, не раскланялся с ним, извиняясь за доставленное неудобство, но вовремя вспомнил, что это мой дом.
- А как вы, вернее, что вы делаете у меня дома? – постарался я корректно затронуть волнующую меня тему.
- Ем свой бублик – все столь же неприветливо, будто король, нехотя отвечающий на вопросы надоедливого министра, буркнул он.

Видя, что попытка затронуть тему корректно провалилась с корректным треском, я перешел к решительным действиям. Для начала выпил ещё немного виски и лишь потом, собравшись с духом, произнес:

- Но почему?
- Так надо.
- Что надо?
- Я надо.
- Кажется, у меня кружится голова…
- Спать надо лучше! – ворчливо произнес Рамбубл, пожевывая бублик, так что фраза прозвучала как: «Шпать вата шуше!»
- П-простите, я слегка не понимаю – приврал я, поскольку, если быть честным не понимал вообще ничего.
- А что тут понимать? – удивленно обернулся ко мне гость – Я Рамбубл. Ты не выспался и проснулся в дурном настроении, вот я и пришел. У меня и ордер есть на поселение, вот – начал он рыться в складках своей шерсти, раскидывая на мой великолепный ковер огрызки яблок и неимоверное количество крошек. В конце концов, он извлек откуда-то из недр шкуры потрепанный документ и протянул мне.

   В полном остолбенении я пробежался по нему глазами: «Ввиду неудовлетворительного морального облика… по причине утренней грубости… в связи с изменой принципам сказкостроения… городской суд Лондона постановил провести вселение к Сказочнику Рамбубла  с целью морального назидания».

- Какой кошмар – выдавил я из себя, потрясенно наблюдая, как Рамбубл дожевывает бублик и вытирает жирные пальцы об мой любимый кофейный столик. Когда же он потянулся к скатерти, я с испугом вздрогнул и побежал в холл, к телефону, названивать в городскую мэрию.

   Через полчаса, расстроенный в лучших чувствах (телевизор к тому же переключился на передачу про бездомных собачек), я шагал по комнате слева-направо и справа-налево, обдумывая сложившуюся ситуацию. Дело в том, что в мэрии мне ответили, будто бы Рамбубл уйдёт сам, как только я улучшу своё настроение, но как я мог его улучшить, когда этот нарушитель спокойствия находился в моем доме?

   Решение пришло само, практически без усилий и я с удовлетворением отметил, что, кажется, возвращаюсь к своему нормальному состоянию. Впрочем, хотя решение пришло легко, это не означало, что так же легко будет его исполнение. Я обреченно вздохнул и позвал:

- Сара! Ну, Сарочка, ну извини! Ну, пожалуйста, я был не в себе – тщетно оправдывая свое утреннее настроение, быстро заговорил я, попутно оглядывая мебель в поисках неугомонной крысы – Ну ты же знаешь, я проснулся, было так тягомотно, и не выпил кофе, а до первой чашки кофе меня вообще не стоит трогать, это же опасно для жизни!
 
- Да просто ты невоспитанный нахал! – раздалось откуда-то с потолка – Ты не понимаешь женщин! Ты, видите ли, тут весь такой из себя фон барон, что можешь кричать на кого захочешь, а бедная, угнетенная женщина запада должна обреченно всё это выслушивать?!!! Тиран, сатрап! Деспот! рукоприкладчик, диктатор – оскорбления сыпались потоком, но как я был рад, что они вообще были! Ведь в прошлый раз Сара не разговаривала со мной целый месяц, а мне сейчас так была нужна её помощь.

- Сара, ну, пожалуйста, выслушай меня – стал я уговаривать её и, кажется, через ещё два час мне это удалось. Когда же, я, к тому же успел впихнуть в её скороговорку: «Козел, мучитель, истязатель честных перепрыгунов!» пару своих слов и объяснить свой план…

   …Тот вечер был праздничным для нас всех. Шуршик одел свой лучший костюм, по легенде, принадлежащий его дедушке в те годы, когда Стратфордские Каминно-Шуршики переселились на юг Девоншира и скрестили свой род с Девонширскими Каминно-Лобзиками. Сара щеголяла в платье с оборками времен королевы Елизаветы и распространяла запах трёх литров моих лучших духов, в спешке пролитых её на голову, ввиду чего находиться менее чем на расстоянии мгновенного падения в обморок от неё было решительно невозможно.
   На столе стояли заливные фрукты, пунш, плюшки для Шуршика и фазаньи яйца для Сары, ну и, конечно, изрядная доля «Моральной поддержки» для меня, подогретая со специями и сыром.

   Вы спросите, как же это стало возможно? А где же Рамбубл? Что произошло? Почему автор так интригует бедных читателей? Хотим объяснений! – в гневе возопите вы и, что самое, интересное, тут же их получите, ибо я ничего не собирался скрывать от вас. Мне просто было нужно, чтобы вы не смогли ни под каким предлогом разболтать мой великий план Рамбублу, а вы бы, несомненно, сделали бы это, если бы знали мой коварный план! Отчасти из-за того, что он такой вредина, а отчасти из-за его наглости и нахальства. Уверяю вас, как только он бы принялся за ваш обед, вы бы сказали всё. Это страшное зрелище.

  А план был прост, как и всё гениальное. Я просто показал Саре документ от мэрии и доходчиво объяснил, что, кроме как за камином, на исконной территории Фурртика и Сары, селить мне его больше негде. И если сама Сара это ещё перенесет, разве что будет чаще ругаться, то вот бедный Фурртик такой нагрузки не выдержит. Он же мягкий, беззащитный и абсолютно неприспособленный к хамству... Через пятнадцать минут моего уговора Сара шмыгнула носом, топнула ногой и отправилась на кухню, а я облегченно вздохнул и быстро-быстро побежал к камину:

- Фурртик!
- Да? – осторожно выглянул он.
- У тебя ведь всегда есть запас берушей на случай перепалок с Сарой, так?
- Да, конечно. Зиф, а вы уже в нормальном настроении – приободрился он, но я его оборвал.
- Нет времени, Фурртик! Сара начнет свой «женский» монолог в любую секунду!

   Фурртик побледнел и быстро полез за берушами. Одевали мы их уже под нарастающий гул из кухни в котором улавливалось грозное: «…женские права» и не менее страшное: «…как говорит моя бабушка». Вынули мы их лишь вечером. Лучше пересидеть в тишине, чем…  Поверьте моему опыту!

   И вот, поэтому Рамбубл вылетел из моего дома, как пробка из бутылки шампанского, Сара и Фурртик были удовлетворены и обласканы, а первый тост за праздничным столом я поднял за женщин всего мира и их дипломатические таланты! После чего удалился в свой кабинет, оставив еду на своих друзей с целью записать эту историю, как назидание потомкам. Помните! Если вы встанете не с той ноги, Рамбубл может придти и к вам! Улыбайтесь чаще и заручитесь прочной моральной поддержкой и верными друзьями!

…А вечер уже доедал свои сухарики и задумчиво направлялся спать за горизонт, не дожидаясь медленно подступающей ночи, которую широким шагом обгонял летний дождь…

Конец.

Посвящается Марине "Адель" Владимровой.