08

№0008

Теже в мезонине...

Лемур, важна так, раскачеваеца в кресле-качалке, ноге ево покояца на столе, застеленом картой-трехверсткой
поселка, испещреной какимета кабалами и стикерами - апятьже с зашыфроваными кабалой паметками.
Вакрук удобна, на корточках, расположились астальные гопнеки внематильна сплевывающие шелуху от поп-корна.

Всё они внемлют своево Лемура.

У отверстия па выше слухового окна висит запутавшысь в падтяжках наблюдатель. Периодичеки, наблюдатель дрыгает
ногами ап пол и как кетайцкий болван начинает раскачеваца - "верьх"-"низ"...
Сквозь его шею продернут шнурок фирмы Саломандер с помятым флотским биноклем КарлоЦейз в канце та канцов.

Неподалеку от Лемура сидел "Жег" и настороженно прислушивался и приглядывался ко всему,
что происходит в совещательном процессе этова, никому не извесново штаба.

Говорил, каквсегда Ле Мур:

– А завтре, на самом рассвете, пока все нормальные люди спят с кем не попадя, а некатарые так и вовсе
- без задних ног, я - Ле Мур и ты - Хемуль, будем варить карбидной сваркой в аргоновой среде оборванные
этим обмылком мыла "Дедское" ...
тута он укоризнено ткнул трупкой с паперосой в сторону на «Жега»
... ап чом эт Я??? - а, продолжаем: - оптоволконую магесраль.

– Энтот? Энтот точна проспит, – хмуро вставил, не по возрасту большеголовый, одетый в вытянутую на коленках
матросскую тельняшку на босу ногу Разя.
– Он просыпается только к завтраку или к обеду по среднееврейскому. Патамушто шаритцо гдето всю ночь.
Варует чтоле чтото?! Или в Кваку гамает???

– Бессоветная, наглая клевета! – вскакачило остолбенело узвленое само любие Хемуля – Я вставаю вместе
с первым лучом солнтца. Он рядом са мной спит!!!

– Я не знаю, кто там рядом с табой спит, сонце там... не сонце, я свецку не держал!
Но! Проспишь ты стопудова, – упрямо гнул каменты Разя.

Тут болтавшийся на патяжках "верьх"-"низ" чота перестал качаца и свистнул....

Ребята повскакали прилипнув носами какну.

По дороге, в клубах пыли, и, что было особо зловеще - молча, сцепиф судорогой зубы мчался конно-артиллерийский
бронедивизион Болотного флота им. тов. Бесездатово.

Могучие, одетые в одни толька ремни из кожи, пони быстро волокли за собою зеленые зарядные
ящики и укрытые серыми, дерьмонтиновыми чехлами от пушек пушки.
Обкуренные, загорелые, видать - нудисты, ездовые, не качнувшись в седле, лихо заворачивали самокуртки,
и одна за другой батареи бесследна исчезали в даль, как у хорошего прапарщика.

Дивизион умчался - какбуто и небыло.

– Это они в вокзал, барыжыть паехали, – важно объяснил Хемуль, радуясь перемены тем.
– Я их по обмундированию вижу: когда они скачут паскакать, когда в самаход, а когда и еще куда глоза
негледели бы.

– Видишь – и молчи! Балтун - нахотка для шпеона! – остановил его восторги Разя. – Мы и сами с глазами.
Знаете, потсоны, этот чувачог хочет убежать от нас, и не куда небуть, а в Красную Армию!

– Нельзя, – вмешался Ле Мур. – Это беспантовая затея. Ничо не выйдет. А если и выйдет - то боком.

– Как - не-льзя? – покраснев до сенивы, снова остолбенел Хемуль. – А почему же тогда раньше... в самам
ранем децтве фсе всегда везде на фронт бегали? Дооо...

– Тыхуй Хемуль! Так-то ра-а-аньше! А щчас - крепко-накрепко всем начальникам продчасти и командирам зам по тылам,
всем приказано гнать оттуда во нашего брата в за шей.

– Как это по шее? Зачоблят?! – вспылив и еще больше покраснев, терь уже до зеленых соплей вскричал Хемуль.
– Это... дескременцыя па патриотическому признаку!!! своих-то за што?!! Это - дебеторизм!

– Да вот!. – И Ле Мур ввсхлипнул, – Это - своих-то! А терь, эта, потсоны, давайте вертаца к апсужденею...

Все расселись по местам - абратно на карачки.

– В гор. саду около дома номер пять по Кривакаленному перешейку канкуренты атжали мабилу,
– обиженно буркнул Хемуль.

– Скакова они сраёна? Чья-чьё тереторея? – И Лемур заглянул для спрафки в наладонный iPod.
– Ога, дом Валуива. Кто у нас здесь бывший специалист по чужим мабилам?

– Ну типа я, – раздался контуженный на всю голову голос.

– Кто это сделал?

– Энто Миха ИзКвакин атработал и его помощник, под названием «ДокторЗло».
Мабильнег – Кокия, са всеми делами - «золотой корпус», и, конечно, уже скинули барыге.

– Опять и снова Квакен! Тока аб еЪем и слышу – ЛеМур задумался. – Обессалом! У тебя с ним разговор был?

– Типа был.

– Каков результат?

– Дал ему два раза по шее сноги.

– А он?

– Ну и он... мне раза два правой тоже приложыл.

– Эк у тебя все – «дал» да «приложыл»... А толку что-то нету. Ладно! ИзКвакиным мы займемся особо.
Давайте дальше.

– В доме номер двадцать пять у старухи процентщицы тапор затупилсо и взяли сына в Братцво Стали,
– сообщил кто-то из угла.

– Вот ты хвати-и-ил! – И Лемур укоризненно заматал головой. – Да там на воротах еще третьего дня
наш знак поставлен. А кто ставил? Хемуль, ты?

– Я... че как че так сразу - Хемуль???

– Так почему же у тебя верхний луч слева шестерёнки кривой, как пиявка Дуремара?
Взялся сделать – сделай хорошо.
Люди придут, увидят – смеяться будут: - Хемуль ресовал. А из каких таких энтот Хемуль?
Из Дебеторов? Паня-я-ятна-а-а... Абидна, да?! Давайте дальше.

Вскочил Разя и медленна зачастил, как ПКМ без абоймы, подтвердив всё вышесказаное
цветными скринами iPoda:

– В доме номер пятьдесят четыре по Пушкина улице пропал дойный кравасос.
Я иду, вижу – старушко девчонку месит. «Я кричу: „Тетенька, детей бить не педагагично!
Ещё сам великий Песдолоцци запрещал“»...

Она говорит: „Кравасос пропал. Ах, будь ты проклята!“ – „Да куда же он пропал?“

– „А вон там, в овраге за пятаком, обгрыз всю бахчу и провалился, как будто его кантролёры съели!“

– Пастой погоди! Чей дом?

– Дом генерала Воронена. Девчонка – вродь дочь ево, зовут Нюркой.
Месила ее бабко ейная, а генералу Воронену - мать. Как зовут, не знаю - в народе аткликаеца
на "Писец, Херли Там". Кровосос - серый, со спины черный. Как зовут незнаю - но могу у ево спросить.

– Немедленна разыскать! Такая карова, тьфу- кравасос-пригадицо нам самим – приказал ТеМур ЛеМурович.
– Пойдет команда в четыре человека. Ты, ты и ты. Запевающий - Хемуль... Ну все, ребята, паседеле на дорошку?


– На горизонте показался МиХа ИзКвакин! – громко обложил матом наблюдатель, едва от возбуждения
не вырвавшысь ис подтяжек. – Идет по нашей стороне улицы. Жрет яблоки, наверна тоже нашы...
Лемур! Выслать команду: пусть дадут ему тычка или взашеину!

– Не-на-до. Всем оставаца на местах и делать вид что вам пабарабану.
Я вернусь скоро.
Всем спасибо, все свабодны.

Он превычно срыгнул из окна на лестницу и сразу исчез в кустах.

А наблюдатель снова начел премое вещание голосом похожим на голос
небезысвеснова вечнова кандедата в презеденты:

– У калитки! В поле моего зрения, адназначна неизвестный крендель, такова прыщавого вида,
что уверен - падонаг! Стоит такой, сцукомля - с кувшы-ы-ыном и поку-у-упа-а-ает молоко.
Точна - падонаг! Это, наверно, хозяен участка.

– Это твой брад? – дергая "ЖеГу" за рукаф кевларовой жылетки, спросил Хемуль. И, не получив ответа,
он важно и обиженно предостерег: – Ты смори, не вздумай отсюдова крикнуть ченеть типа - "Вчом сила Брат?".
У нас, у Дебеторов - длинные руки!

– Седи уже! – выдергивая рукав желета, насмешливо ответил ему Же. – Тоже ты мне начальнечек, сбоку чайничек...

– Не лезь к ему, – поддразнил Разя Хемуля, – а то он тебя отрихтует под раскразку гуашью.

– Меня? – Хемуль обиделся. – У него что? Когти? Ментальное ваздействие!?
А у меня – мускулатура па всему телу толще кровососа. Вот - ручная, вот - ножная!

– Он тебя вместе с ручною и ножною... Атас ребзя-а-а!!! Лемур подрулил к МиХе ИзКвакину...