Старушка из нашего городка. Часть третья

    Еще с полгода Галка-лотерейщица била столичные рекорды по количеству проданных билетов, но постепенно городок затих.
   Затихнуть-то он затих, да не надолго.  А ровно до того момента, когда злодейка-судьба свела на узкой дорожке досточтимую Валерию Гариевну с главным редактором городковского радиоузла Егором Кисельником, после последующих за роковой встречей событий переименованным злыми языками в Висельника.
    Строго говоря, Кисельник старушку на узкой дорожке поджидал намеренно, зная привычку пенсионерки гулять на закате. Поджидал от отчаяния, разуверившись в  гражданской ответственности горожан.
    На уговоры Кисельника дать интервью относительно процветания родного городка и путей его дальнейшего развития в масштабах республики обыватели не поддавались, ссылаясь на отсутствие голоса, здоровья, времени, а если Егор проявлял излишнюю настойчивость, то и элементарной грамотности.
    Интервью Кисельнику нужно было позарез – городской голова Сурков приказал закончить им  репортаж для озвучивания праздничной атмосферы завтрашнего субботника, на который ждали начальство из области.
    Текст Егор заготовил загодя. От политически неграмотных обывателей всего-то и требовалось прочесть распечатанную крупным шрифтом листовку с уверенностью в голосе и, желательно, не по слогам.
    За целый день Кисельник уговорил поупражняться в искусстве декламации только дворника Гавриловича да отличницу-пятиклассницу Верочку Горушкину.
    Оба участника кастинг не прошли – Гаврилович глотал окончания и перед каждой запятой проникновенно матерился,  а школьница, всякий раз дойдя до слов  «…и сделать нашу жизнь еще лучше, еще интереснее» начинала безудержно икать.
    После очередного приступа Верочкиной икоты заиндевевший на неласковом апрельском ветру Кисельник недвусмысленно помянул лукавого и вспомнил про бойкую старушку.  Пенсионерка, не взирая на плохую репутацию и вредность характера, была явно интеллигентного роду.
    Бесовские наклонности Валерии Гариевны Егора не смущали, потому как в нечистую силу он не верил с детства. Как, впрочем, и во всякую другую, не объясняемую наукой «материалистическая диалектика».   
   - Валерия Гариевна, голубушка, добрый вечерок!- приветствовал Кисельник старушку, - не откажите в любезности замерзшему корреспонденту!
   - И тебе, голубь-корреспондент, вечер добрый! Охотно не откажу! – воодушевилась пенсионерка, кокетливо шаркнув ножкой.
   Прочитать праздничный текст старушка согласилась подозрительно быстро и не жеманясь. Тут бы и насторожиться бедолаге Кисельнику!  Тут бы и бежать ему прочь от старой ведьмы! Да, видно,  опрометчиво  упомянутый бес попутал. После короткой репетиции, собравшей вокруг увлекшейся драматургией парочки скучающих зевак,  запись состоялась. Довольный Егор поцеловал ручку спасительнице и раскланялся.
    - Техника-то, голубь, не подведет? – заботливо осведомилась пенсионерка на прощание.
    - Техника в порядке! – уверил Кисельник.
    Наутро в городке подмели центральную площадь и натянули писаный красным транспарант: «Встретим весну в чистоте!» Под несущиеся из динамиков бодрые коммунистические песни с неразборчивым содержанием обыватели мыли окна в конторах и  выгребали мусор из потаенных углов.
    К полудню у крашеных известкой тополей расставили столы с минералкой и бутербродами, и митинг начался. Городской голова Сурков сиял отеческой улыбкой, «мисс Городок» Алёна Кудрявец потчевала областное начальство хлебом-солью со свежевыгнанным самогоном. Начальство конфузилось и с удовольствием целовало красавицу в упругие щеки. В открытом намедни «Версале» жарили молочного поросенка.
    Динамики гремели маршами и бодрыми речами руководителей производств о светлом будущем, готовом сменить менее светлое настоящее.
    -  Труженики, внесшие свой вклад в сегодняшние достижения, гордо рапортуют стране о достигнутых успехах, - прорвался через бравурные аккорды невесть к чему грянувшего марша Мендельсона восторженный Кисельниковский тенорок, - а теперь я хочу спросить у жительницы нашего городка: что еще, по-вашему, нужно сделать, чтобы жизнь наша стала светлее и ярче?
    Динамики прокашлялись, крякнули и, к ужасу и смятению  остолбеневшего редактора, загудели басовито и монотонно голосом главного зоотехника подшефного колхоза Могучих Веры Федоровны:
    -… А что тут поделаешь – коровник он и есть коровник, все одно навозом воняет. Так ведь в коровнике кто живет? Скот в коровнике живет. А скотине-то что навоз? Скотина – она, разве, человек? Скот – он скот и есть. Корми да дои его.
    Интервью с Верой Федоровной Егор записал по случаю, разговорившись с колхозницей о тяжестях зоотехнического промысла в очереди к стоматологу. Сурков интервью не одобрил, указав Кисельнику на крамольные мысли и небогатый словарный запас зоотехницы. Егор начальству перечить не стал, но отчего-то выбрасывать материал пожалел - оставил в архиве.
    Невесть откуда попавшее в эфир глубокое сопрано гудело над площадью о наболевшем, заглушая марши и сочную брань из радиорубки: горемычный редактор безуспешно пытался остановить трансляцию  - технику заклинило.
    - … А как, стало быть, начальников с ревизией, или вашего брата репортера черт пошлет  – тут уж скотине нет покоя, тут уже не до кормежки – чистимся, да моемся. А к чему? Начальникам все едино – что чистое вымя, что с душком. Им бы самогонки нажраться, да с молодухою на сеновал…
    Обыватели хихикали в кулаки и  отводили взгляды: красавица Алена колотила по гладкой спине подавившееся куском праздничного каравая начальство.
    Участковый Митька толкал взашей гогочущего шалопая-девятиклассника Пенкина.
    В сторонке, опираясь на старенький зонтик, стояла Валерия Гариевна - в выходных туфлях и с лентою поверх игривой шляпки. Старушка с интересом наблюдала за Сурковым, медленно направлявшимся к радиоузлу…