Самый безопасный вариант

Марина проснулась от какого-то шума. Приближался рассвет. Она прислушалась, но на улице стояла тишина, даже чириканья неугомонных птах не было слышно. Хотя они любили устраивать концерты под ее окном  в любое время года, а уж летом особенно. Но, наверное, было еще слишком рано для их выступления.
“Господи! Опять чуть свет вскочила. Три часа, наверное, не больше. Как будто кто специально будит...”
Она посмотрела в окно. В предрассветной дымке Марина увидела себя, летящей на метле.
“Боже! Спятила... раздвоение личности...”
Она зажмурилась - видение не пропало. Тогда она осторожно открыла глаза и посмотрела туда, где видела себя... Марина, сидящая на метле и одетая в точно такую же ночную рубашку, продолжала плыть мимо окна...
“Благо, что квартира на втором этаже... Падение будет не столь трагичным. Смех, да и только... как у Булгакова... полет на метле”, - подумала она, не теряя чувства юмора.
Страх прошел, осталось любопытство.
“Интересно, куда это я лечу? - подумала она. - А может, мне это снится?”
Тогда она ущипнула себя за руку, ощутила боль, но видение от этой процедуры не растаяло.
“Так, хорошенькое дело”, - подумала Марина.
И тут она поняла, что уже смотрит сквозь окно на себя, лежащую в постели, глазами той самой Марины на метле. Теплый ветер ласково погладил волосы. Она еще раз бросила взгляд на себя спящую и полетела дальше.
“Кому рассказать, не поверят: в бабу-ягу превратилась, на метле летаю. А, собственно говоря, куда я лечу? Хорошо еще, что в ночной рубашке путешествую. В крайнем случае, за платье может сойти, благо лето на дворе”.
Она очень быстро поняла, что управлять этим процессом она не может. Значит, остается только одно: расслабиться и принять происходящее. Что она и сделала.
Внизу шумели деревья, дворник подметал дорожки, редкие прохожие спешили по своим делам. Город еще спал. И никому не было дела до летящей на метле девушки, потому что люди почти разучились смотреть в небо, их все больше волновало, что под ногами творится.
Оказалось, что на рассвете все выглядит иначе. Она даже пожалела, что никогда раньше не выходила гулять так рано. Впереди показалось поле, похожее на зеленый ковер с узорами из цветов. На нем стояли какие-то люди - любители природы, не иначе.
Марина попыталась разглядеть их получше, но в это время метла стала плавно опускаться.
“Иду на посадку, - весело подумала Марина, - вот умора, людей до смерти напугаю. На головы им свалится “чудо-птичка”, мало не покажется”.
Она хотела крикнуть: “поберегись”, но кто-то возле самого уха спокойно произнес: “Не надо шума”.
- Не надо, так не надо, - пробубнила Марина, приземляясь.
- Ты не пугайся, - кто-то, стоящий за спиной, решил поддержать ее.
- А я и не пугаюсь, - огрызнулась Марина и попыталась сбросить сильные руки, держащие ее за плечи. - Чего пугаться-то? Что я? На метле, что ли, не летала ни разу? Подумаешь! Эка невидаль. Послушай, а ты кто? Чего ты разговариваешь со мной, прячась за спину? Урод, что ли?
- Я не прячусь.
Молодой человек, наконец, предстал перед Мариной. Она бесцеремонно стала разглядывать его. И не урод, и не красавец, пройдет мимо, и через минуту не вспомнишь, как выглядит прохожий. Правда, было в его глазах что-то такое, что вызывало доверие. Он спокойно ждал, когда она закончит осмотр.
Она увидела боковым зрением направляющихся к ним женщину и двух мужчин, несущих ящик, похожий на сундук. Маринка слезла с метлы, воинственно взяла ее в руки и стала ждать, что будет дальше. На бандитов они не были похожи. Единственную ценность она держала в руках и думала о том, как же в случае чего взлететь на этой самой метелке.
Молодой человек улыбнулся и сказал:
- Очень просто.
- Что?
- Взлететь.
Он показал на несколько точек на ручке “веника”, как мысленно обругала аппарат передвижения Марина. Создатели изрядно потрудились, потому что понять, что это кнопочки, было просто невозможно.
- И что? - спросила Марина.
- Первая - вверх, потом - вниз, влево, вправо, прямо, стоп и пуск. Вот и вся премудрость.
- Модернизированная метелка с системой управления, - усмехнулась девушка. - Итак, нажимаем последнюю, потом - первую и пятую... Верно? Это если по прямой... Слушай, а сюда я как же?
- Очень просто, дистанционное управление.
- Послушай, парень, я - это я?
- Ты, конечно, ты, - улыбнулся молодой человек.
- А на кровати у меня в комнате кто остался? Тоже я?
- Ты... но не совсем ты... Твое тело можно копировать... Ты ведь понимаешь, что ты - это не твое тело... Для всех ты спишь. Не волнуйся, к шести утра ты будешь дома. Ты уж извини, что пришлось прибегнуть к твоей помощи. У нас ситуация безвыходная...
- Ага, я так и поняла. Иначе... с чего бы это вам меня на метле катать... Вопрос только можно? Так где оригинал моего тела?
- Там, где ты...
Троица, наконец, подошла к ним. Ящик оказался возле ног Марины.
- Это для меня, что ли? Теперь упакуете... и... куда?
- Ты все неправильно поняла... Мы к тебе с просьбой...
- Ребята, вы ничего не перепутали? Воспитанные люди вначале просьбу излагают, а уж потом... А не наоборот...
- Так получилось, извини. Мы торопились.
- Ладно, проси... Выбора-то у меня все равно нет. Или я ошибаюсь?
Молодой человек пропустил замечание Марины мимо ушей и спокойно сказал:
- Ты сейчас переоденешься вот в это.
Он достал из сундука, принесенного помощниками, строгое черное платье фасона двадцатых годов: длинное, с подплечниками, шеренгой пуговиц, широкими манжетами. В таких нарядах учительницы до революции ходили, Марина по телевизору видела. Башмаки были под стать платью. Полусапожки какие-то на толстом каблуке, - а впереди - шнуровка. Далее из ящика-сундука выудили чулочки и нижнее белье.
- Прямо здесь переодеваться? - ехидно уставилась на него Марина.
- Здесь, - подтвердил парень. - Мы сейчас тебе что-то вроде ширмы соорудим.
Парень достал из того же сундука кусок материала, и странная четверка, вообразив себя шестами, действительно “соорудила” некое подобие кабинки, какие строят на пляже.
“А-а-а, - подумала Маринка, - была не была”.
И стала переодеваться.
- Все подошло? - спросил молодой человек.
- Слушай, это ж мой гардеробчик, - засмеялась Маринка. - А откуда вы размер мой узнали? И вообще, как к вам обращаться? Вы меня знаете, я вас - нет.
- Можешь звать меня Павлом, - проговорил молодой человек. - А с остальными тебе знакомиться ни к чему. Так ты готова или нет?
- Давно, шеф. Занавес, ребята. Мой выход. Аплодисментов не надо.
Платье преобразило Марину. Павел внимательно осмотрел ее со всех сторон.
- Похожа, - констатировал он.
На кого она похожа, Марина не знала, а спрашивать постеснялась.
- Оставьте все, что нужно, - обратился Павел к своим помощникам. - И можете идти.
Пожилая женщина, очень похожая на лифтершу тетю Клашу из Маринкиного подъезда, достала из ящика связку книг и поставила возле ног Павла. Плотный мужчина, стоящий рядом с женщиной, вынул из кармана горсть камушков и так же молча положил на связку книг. Его напарник протянул Павлу какие-то бумаги. После чего мужчины подхватили пустой сундук и пошли за женщиной, не оборачиваясь.
- Куда это они? - спросила Маринка.
- По домам, - сухо ответил Павел.
- Ясно, - улыбнулась Маринка, - вопросов пока нет.
- Сейчас появятся, - пообещал Павел. - Видишь вот эти книги? Их надо доставить нашему человеку. Мы тебя отправим на другую планету, высадим недалеко от того села, куда тебе, судя по этим бумажкам, надо прибыть на работу в качестве учителя. В селе этом школы пока нет, но общество хотело бы учить своих детей. Они вызвали учительницу. Вот ты и приедешь вместо нее. Зайдешь в седьмую хату, там тебе скажут, где поселиться. На новом месте поставишь в углу, что тебе отведут, книги. Пойдешь прогуляться, заглянешь опять в седьмую хату, тебе скажут, как вернуться, вот и все. Да, вот эти камушки не простые. Они тебе понадобятся, когда будешь возвращаться... Половину оставишь тому, кто тебя будет возвращать. Вот теперь все.
- А почему я должна переться в это село? Вы что? Сами не можете? Раз все так просто... Поставил связку книжечек в углу - и возвращайся... Чего бы вам своего человека не заслать?
- Не можем мы... В том селе есть люди, видевшие раньше учительницу, что должна прибыть... не знакомы, а просто видели... А ты на нее очень похожа... И еще в это село никто чужой не войдет и не выйдет... не вызвав подозрения.
- Хорошенькое дело, а если настоящая приедет, что я делать буду? - спросила Марина.
- Не приедет, - вздохнул Павел, - иначе бы мы тебя не посылали. Она погибла во время переправы... В селе еще не знают. Об этом станет известно после твоего возвращения уже сюда. И они будут думать, что ты погибла после того, как сняла угол... Пошла прогуляться... Пойми, книги надо обязательно доставить нашим, другого выхода нет. Тебе ничего грозить не будет...
Марина думала иначе. Выход всегда есть и не один. Но потом решила, что, может, они мыслят по-другому. Она посмотрела на ценный груз, камушки, бумаги, пристукнула метлой и, взмахнув ночной рубашкой как знаменем, спросила:
- Не во вред хоть все это?
- Во благо, потом когда-нибудь объясню, а сейчас через пятнадцать минут ты улетишь, через полтора часа вернешься... Я тебя встречу здесь же. Давай свою рубашку, потом верну... Метлу возьмешь с собой, у них там это дефицит, а тебе школу надо будет подметать, короче, этот инструмент тебе необходим... И еще... книги оставишь, а прогуляться пойдешь с метлой, камушками и бумагами... Вот сумочка.
Павел достал откуда-то из травы сумочку старинного фасона, такие можно было видеть только в кино. Положил туда камушки и бумаги и отдал Марине.
- Грамотных в селе нет, за исключением наших, но бумаги должны быть всегда при тебе... При утонувшей учительнице найдут сумочку и метлу. Поэтому не забудь взять их с собой. Ну, вот и все. Пошли, я провожу тебя.
Павел взял стопку книг и уверенно зашагал по полю. А Марина подумала:
“И зачем мне все это надо? Не хватало еще, чтоб меня пришлепнули там. Может, это аферисты какие-нибудь?”
- Нет, - сказал Павел. - Мы всё делаем во имя Добра.
- Ты что? Мысли читаешь?
Павел промолчал, а через какое-то время он поставил книги на какой-то железный круг и объявил:
- Пришли. Сейчас ты встанешь на этот железный лист и очутишься на другой планете. Возвращаться будешь таким же образом. Встанешь на такой же круг там и очутишься здесь. Дай я тебя поцелую в щечку. Мы будем ждать тебя...
А она подумала: “А если кто-нибудь нечаянно встанет на круг там или здесь и что? Пиши пропало, улетишь незнамо куда и ищи ветра в поле... Намудрили...”
- Марин, потом. Все под контролем. Никто без нашего ведома не перемещается через портал...
Он поцеловал ее в щеку, как ребенка, и пожелал счастливого пути. Марина поправила сумку на плече, взяла поудобнее метлу и уверенно шагнула на круг, где стояли книги. Сразу же все покрылось туманом. Стало немного трудно дышать. Потом туман рассеялся, и она увидела, что стоит на такой же железной тарелке, только место другое. Слева, вместо леса, свалка, за спиной, метрах в трехстах, видна река, впереди - поле, а справа - чуть заметная тропинка, а вдали - что-то похожее на деревню с избами-развалюхами.
Марина взяла связку книг и зашагала к селу. Было неудобно тащить с собой метлу. Она представила, что за вид у нее... Уставшая, измотанная дорогой девушка в пыльных башмаках и платье дореволюционного образца тащит книги и метлу.
“Но ведь сама же согласилась на эту авантюру, не принуждали же...”
Она вошла в село. Людей на улице не было.
“У них, наверное, тоже еще очень рано. Так, Павел сказал, что надо зайти в седьмую хату. Господи! Какая беднота!”
Марина смотрела на покосившиеся заборчики палисадников перед хатами с плоскими крышами. Узкие дорожки вели к этим сооружениям, а за ними виднелись сады и огороды... Перед седьмой хатой стоял домик чуть лучше остальных, да и заборчик подправлен. Калитка во двор седьмой хаты была открыта. Марина неуверенно вошла в нее.
Узкая тропинка, заросший травой палисадник, огромное дерево возле покосившегося порога - вот и весь пейзаж. Марина подошла к “сараю”, как окрестила про себя это сооружение. Окон не было видно. Она хотела постучать в дверь, но и двери в том понимании, что у нас, не было.
“Это архитектурное строение, явно, не страдает излишествами. Я бы назвала это сооружение гаражом с воротами, но никак не хатой, избой, домом”, - подумала девушка.
Она кашлянула и стукнула ручкой метлы в ворота, заменяющие дверь. Заскрипел засов изнутри, и в проеме открывшихся “ворот” показалась спортивная фигура молодого парня.
- Проходи, - пригласил он, пропуская Марину в свое жилище.
Девушка критически осмотрела парня в парусиновых штанах. Он стоял босиком на земляном полу. И обуваться, по всей видимости, не собирался, точно так же как не спешил надеть рубашку или майку.
Сильное мужественное лицо, чуть взлохмаченные волосы, густые брови, почти сросшиеся у переносицы. Черные глаза радостно распахнуты, в них - счастье, надежда, ожидание. Они притягивали, манили, заглядывали в душу, тревожили и ласкали.
Марина с трудом отвела от них взгляд и стала рассматривать помещение. В так называемой хате ничего, кроме подобия лежака с какими-то одеялами и подушками на полу, да убогой печи, не было. Марина не знала, что сказать.
- Устала с дороги? - поинтересовался хозяин хаты.
- Устала, но это ничего, я бы хотела снять угол у кого-нибудь, я учительница, - сообщила Марина.
- Тетка Матрена, ну чего стоишь под дверью и в щель заглядываешь? Заходь, вот учителка приехала, поселить надобно б... Я бы и сам угол сдал, да слухи пойдут, негоже молоденькой барышне у одинокого мужика жить...
Тетка Матрена, пухленькая, невысокого роста, с узенькими хитрыми глазками, в рваных башмаках, похожих на обрезанные валенки, втиснулась в хату, заняв при этом в ней добрую половину. На голове Матрены красовался платок неопределенного цвета. Из-под замызганной, кое-где рваной кофты, видавшей виды, была видна исподняя рубаха. На кое-как залатанной юбке красовались жирные пятна.
Тетка бесцеремонно уставилась на “учителку”, изучая ее одежду. С жадностью покосилась на метелку, равнодушно скользнула по книгам и перевела завистливый взгляд на полусапожки.
- Хороши, - причмокнула Матрена.
Марина промолчала.
- Ладно, пошли со мной, у меня жить будешь, - тетка Матрена вздохнула и проворно выбежала из хаты парня.
Марина пожала плечами. Посмотрев в глаза парня, она увидела в них столько теплоты и участия, что ей захотелось сказать ему что-то доброе. Парень улыбнулся и приложил палец к губам.
“Интересно, а как его зовут? Я не спросила, а он не представился”, - подумала Марина.
- Лешка меня кличут, барышня. Если чё, заходь, погутарим. Грамоте, правда, не разумею. Дык, научиться можно, - проговорил парень.
- Грамоте захотел, босяк. Будет барышня с тобой тары-бары разводить, - подала голос тетка, - ну и отчубучил. Смех!
Марина с нежностью посмотрела на Алексея и заспешила за хозяйкой “угла”. Идти пришлось недалеко. Любопытная тетка оказалась соседкой Алексея. Ее дом, действительно, был раза в полтора больше, но по внешнему виду мало чем отличался. Правда, некое подобие окошка в этом кубическом гараже было.
Возле ее хаты росли цветы. Дорожка, ведущая к дому, была тщательно выметена. Порог, сооруженный из булыжников, был, по всей видимости, гордостью Матрены. Она, неизвестно в который раз, с восхищением осмотрела отполированные булыжники, пошаркала возле них ногами и шагнула в распахнутую дверь, не наступив на порог.
Марина последовала ее примеру, чем окончательно расположила к себе Матрену. Девушка оглядела помещение, перегороженное шторкой на две части. В большей, по всей видимости, хозяйской, в переднем углу располагалось подобие кровати с горой подушек. Возле этого сооружения на земляном полу лежала шкура. А сразу у входа стояла низенькая плита, какие делают на дачах во дворе. Марина видела почти такую же у подруги. Низенький ящик, накрытый тряпицей, наверное, заменял стол. Возле него уродливая скамья.
Хозяйка с гордостью богатого владельца отодвинула штору в “угол”, где должна была жить Марина. Там, кроме низенького тюфяка, накрытого цветным одеялом, ничего не было.
- Можешь отдохнуть с дороги, барышня, - предложила хозяйка. - Мешать не буду.
Она пропустила Марину на ее половину и закрыла за ней штору. Девушка поставила книги, устало опустилась на тюфяк, оказавшийся на удивление мягким. Посидела немного, не выпуская из рук метлы. Потом решительно встала, поправила волосы и спросила, выглянув из-за занавески:
- Скажите, а село большое?
- Большое, барышня, большое. Что? Посмотреть охота? А ты прогуляйся, погляди, что да как, - предложила Матрена, - а я поесть сварганю. Ты столоваться у меня будешь, али как?
- Я подумаю, - проговорила Марина, испугавшись, что хозяйка потребует с нее плату вперед.
- Ну, подумай, - согласилась Матрена.
Марина важно кивнула и направилась к выходу. Матрена  посмотрела на ее новую метлу и вздохнула. Девушка медленно подошла к калитке, постояла возле дома хозяйки, раздумывая, как идти к Алексею. Но он сам помог ей найти предлог. Он вышел покурить и, увидев Марину, как к старой знакомой заспешил навстречу.
Марина невольно залюбовалась им. Не разбирая дороги, сквозь высокую траву палисадника он пробирался к ней. Ей показалось, что он идет сквозь непроходимую чащу, раздвигая огромные деревья, чтоб расчистить путь. С таким человеком не страшно кинуться в пучину, любой водоворот - он не только спасет, но и последнее отдаст ради счастья спасенного.
- Что, барышня, подышать вышла? Заходи ко мне, чего через забор-то разговаривать. Я чай свежий заварил, чайку попьем. Ну? - он лукаво улыбнулся.
Марина воспользовалась приглашением: небрежно кивнула в ответ и подошла к его дому. Раскидистое, могучее дерево, совсем не похожее на все известные Марине земные виды, казалось символом жизни Алексея. Оно прочно, но одиноко стояло вдали от своих собратьев, защищая человека от нестерпимого зноя, молчаливо помогая ему, не требуя ничего взамен.
- Спасибо, - проговорила она возле самого порога.
- “Спасибо” потом говорить будешь, - заметил он, распахивая перед ней “ворота”.
Марина важно прошествовала в дом. Алексей, пропустив девушку, закрыл дверь на щеколду.
- Я так долго ждал тебя, - проговорил тихо Алексей и погладил Марину по голове, как ребенка.
- Алексей, мне надо возвращаться, - Марина доверчиво заглянула ему в глаза.
- Я знаю, глупышка, не бойся, не опоздаешь, еще есть время...
- Ой! Я забыла совсем. Вот здесь какие-то камушки... Мне надо тебе отдать... Вернее половину, - Марина вытащила из сумочки шесть камушков и протянула Алексею.
Он взял себе три, а остальные заставил убрать. Алексей спрятал подарок и снова подошел к Маринке. Этот плечистый, красивый парень ей определенно нравился. Алексей нежно провел рукой по Маринкиной щеке. Девушка доверчиво прильнула к нему.
- У тебя уже кто-нибудь был? - поинтересовался он.
- Не-а, - прошептала она. - Ты первый... И мне приятно, что ты меня гладишь...
Алексей обнял Маринку и поцеловал в губы.
- Еще, - попросила она, - мне так хорошо, ты и представить себе не можешь.
- Могу, - прошептал он, - мне тоже хорошо, но я хочу больше...
- И я тоже, - выдохнула Марина.
“Господи! - подумала она, когда уже все свершилось. - Я же люблю его, а мне улетать надо. И не увижу, наверное, его уже никогда. А может, мне все это снится? А если не сон? Так что же? Я сейчас женщиной стала?” - вдруг испугалась Марина.
- Милая моя женщина, любимая. Это не сон. И я найду тебя, где бы ты ни была...
В дверь постучали. Маринка испуганно вскочила.
- Не дергайся. Одевайся спокойно.
Маринка никак не могла застегнуть пуговицы на платье, руки тряслись.
- Оставь, потом... - прошептал Алексей. - Где метла?
- Вон она, - Маринка кивнула на пол.
- Возьми ее... Да оставь ты свои пуговицы, - улыбнулся Алексей.
В дверь постучали еще раз.
- Достань свой камушек...
Марина вынула камушек и протянула Алексею.
- Не надо, - отстранил он руку, - держи в ладошке. Повесь сумочку на шею. Садись верхом на своего коня, - пошутил он, видя, что у Марины зуб на зуб не попадает. - Так, сейчас мы откроем крышу, чтоб ты смогла беспрепятственно вылететь. Для этого ты сейчас скажешь, чтоб открылось пространство, и ты, невидимая, для людей, пролетела к месту старта. Скажешь и сразу же нажмешь кнопки на метле. А когда доберешься до того места, откуда пришла, встанешь на железный круг, возьмешь еще один камушек в руку и скажешь, что ты должна вернуться туда, откуда прилетела. На Землю, значит, поняла? Третий камушек... - Алексей сделал небольшую паузу, - оставишь себе на память. Он дан на всякий случай. Давай, Маришка, лети. Стой, дай поцелую еще.
Маринка стала всхлипывать.
- Успокойся, глупышка, улетай, тебе пора... Ну, - чуть повысил голос Алексей.
В дверь забарабанили...
- Алеха, ты спишь? Открывай! Хватит дурью маяться, все новости проспишь! - послышалось из-за двери.
- Маринка, быстрей, - прошептал Алексей.
Девушка тихонько повторила то, что велел Алексей. В потолке медленно открылся люк. Маринка стала нажимать непослушными руками на кнопочки. Она выскользнула в отверстие, больно ударилась плечом, не рассчитав немного. Что-то теплое потекло по руке.
“Алешка, - прошептала она, - ты найди меня, ну, пожалуйста, найди. Я буду ждать тебя, любимый”.
Внизу какие-то люди спешили к площади, что была в центре села. Марина боялась, что кто-нибудь из них поднимет голову и увидит ее. Она облегченно вздохнула, когда вылетела за пределы этой деревни.
“Еще немного, - уговаривала себя Марина, - еще чуть-чуть, вон уже видно свалку”.
Марина стала искать кнопки на метле.
“Так, вниз, еще... еще... стоп. Приехали”.
Она взяла метлу подмышку, случайно дотронулась до разбитого плеча и сразу же съежилась от боли. Марина встала на железный круг, достала камушек и попросила вернуть ее туда, откуда она прилетела.
- На Землю верните меня, - уточнила она.
Все повторилось: пространство вокруг нее заволокло туманом, слегка закружилась голова. А когда туман рассеялся, Марина увидела рядом Павла. Он расхаживал с ее ночной рубашкой на плече и что-то насвистывал.
- Я уже волноваться начал, - проговорил Павел, подавая Марине руку. - Что случилось?
Павел кивнул на разорванное платье и расстегнутые пуговицы.
- А-а-а, - протянула она, - это? Плечом долбанулась, когда в дыру вылетала. Навыков вождения нет.
- Марин, держи свою рубашку, я отвернусь, а ты вон за тем кустиком, что ли, переоденься, побыстрее только...
Она забежала за куст и через минуту уже крикнула:
- Шеф, готово. Прими спецодежду и башмаки.
Марина дурашливо поклонилась Павлу.
- Чудо, рубашку наизнанку надела...
Она посмотрела на куст, из-за которого только что вышла.
- Некогда, - остановил ее Павел. - Тебя скоро мать придет будить. Она уже в комнату к тебе заглядывала. Покажи плечо...
В его голосе прозвучали ноты приказа. Марина повиновалась. Он увидел огромный кровоподтек и ссадину с размазанной и застывшей кровью вокруг. По руке тоже шли застывшие кровяные разводы. Павел бросил спецодежду, как выразилась Марина, на траву, достал из кармана какой-то пузырек с жидкостью, смочил ею чистый носовой платок и аккуратно стер кровь с руки и вокруг ссадины.
- Послушай, - проговорила Марина, морщась от боли, - откуда вы? Ведь, если я правильно понимаю, вы не земляне?
Павел внимательно посмотрел на девушку и спокойно сказал:
- Мы поговорим обо всем. И об этом тоже... Но не сейчас. У нас с тобой на долгие объяснения нет времени, а если в двух словах, то... да. Мы не земляне. И тебя пришлось привлекать не случайно. Машины просчитали все варианты. Ты - наш самый безопасный вариант. Мы благодарны тебе... И те, кто остался на 205-ой планете, тоже. Ведь ты стала женой Алексея?
Павел посмотрел на нее в упор. Маринка покраснела.
- Значит, Алексей специально это сделал? Чтоб я молчала?
- Боже! Как ты могла такое подумать! Алексей о наших вычислениях понятия не имел. Просто мы заложили в машину данные на вашу с Алексеем совместимость. Оказалось идеальное партнерство... Любовь с первого взгляда, взаимная... и как результат... сын Алешка... У вас родится сын...
Марина смотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Не паникуй только. Все будет хорошо, - Павел обнял ее. - Я через недельку зайду к тебе. А потом, глядишь, и Алешка заявится... Садись, милая, пора возвращаться...
Она не помнила, как долетела обратно. Марина сонно открыла глаза и проводила взглядом себя, летящую за окном. Потом блаженно потянулась и взглянула на часы: было шесть часов ровно.  Повернувшись на бок, она провалилась в сон.
- Мариночка, деточка, - услышала она голос матери, - вставай. Мне на работу скоро, а тебе по дому работы много сегодня... Завтрак уже на столе.
- Мам, - потянулась Маринка, - я сон такой удивительный видела сегодня.
Она натянула одеяло почти до самого носа и выставила чумазые ноги. На лице матери появилось недоумение.
- Как ты могла с такими ногами завалиться в постель?
Маринка насторожилась, потому что хорошо помнила, что перед сном мыла ноги, о чем и поведала матери.
- Да ты посмотри на них, - предложила мать. - Мыла! Местами, что ли? До ступней мыла, а ниже забыла?
Маринка осмотрела грязные подошвы и удивленно сообщила:
- Грязные. Щас помою, не волнуйся.
- Все нормальные люди моют ноги перед сном, а не после...
Маринка знала по опыту, что если мать “завелась”, то это надолго. Был единственный способ прекратить чтение лекции по личной гигиене практически мгновенно, и Маринка воспользовалась им, скрепя сердце, правда. Она просто поинтересовалась у матери, где ее отец. Нина Сергеевна закрыла рот на полуслове, как-то безвольно опустила руки, а потом села на край кровати и, вздохнув, решительно сказала:
- Марин, я врала тебе все эти годы... Твой отец жив и здоров... Просто у него другая семья. Я его вчера встретила у себя на кафедре...
- Он что же? Вместе с тобой работает?
- Нет. Он заходил по своим делам. Мы случайно встретились. Знаешь, он даже обрадовался этой встрече. Седой весь стал. Спрашивал, как я? Ну, я ему говорю, что дочь у меня совсем взрослая, студентка... А он удивился. “Надо же, - говорит, - замуж выскочила. Я думал, ты никогда не найдешь себе пары... с твоим-то характером”. Я промолчала. А что говорить? Характер у меня и, вправду, не сахар. А он стал рассказывать о своих сыновьях. Марин, он не знает, что ты его дочь... А я об этом ему в жизни не скажу, ты же знаешь. Я слишком упертая. Я рада, что у тебя характер в него. Пошли завтракать, дипломат...
Нина Сергеевна взлохматила дочери волосы, встала и напомнила, что завтрак ждет их. Маринка схватила мать за руку.
- Прости, мам. Я не хотела...
- Ну что ты! Все верно. Ты уже взрослая и вправе знать, где твой отец и кто он. Он хороший человек. Порядочный. Большой ученый.
Нина Сергеевна слегка похлопала по руке дочери и улыбнулась:
- А ноги все же надо мыть на ночь...
Она ушла на кухню, а Маринка подумала:
“Ну и сон я сегодня видела...”
Она подбежала к зеркалу и прикрыла рот ладошкой, чтоб не закричать: на плече красовался огромный малиново-синий синяк и ссадина, а швы у ночной рубашки торчали наружу.
- Значит, не сон, - прошептала она.
А на прикроватной тумбочке лежал камушек и грел зеленовато-синий бок на солнышке. Кто-то сказал, что “счастье подобно бабочке. Чем больше ловишь его, тем больше оно ускользает. Но если вы перенесете свое внимание на другие вещи, оно придет и тихо сядет вам на плечо”.


* * *
Павел ждал в кафе сотрудника, которого срочно отзывали, хотя и понимал, что это не лучшее место для встреч, а тем более для серьезного разговора. Да и сама встреча ничего не могла изменить: решение было уже принято. Он и сам не знал, что скажет ему. Может, просто посидит рядом, помолчит и прямо посмотрит в глаза. Открытый взгляд говорит сам за себя.
За столик, где сидел Павел, подсел подтянутый, безукоризненно одетый мужчина с южными чертами лица. В его глазах не было грусти. Он извинился, что нарушил одиночество молодого человека. Павел улыбнулся. Все же Карим - великолепный актер.
- Один кофе, пожалуйста, покрепче и без сахара.
Официант замер в ожидании.
- Все, дорогой, больше ничего не надо. Я не пью, и закусывать не собираюсь. Божественный напиток не заедают. Я надеюсь, что кофе у вас готовить умеют...
Официант пожал плечами и удалился, а через какое-то время торжественно поставил перед Каримом чашечку с дымящимся напитком и отошел с гордо поднятой головой.
- Павел, ты, действительно считаешь, что мы правильно поступили, послав на 205-ю землянку? - спросил седовласый мужчина с орлиным носом.
- Сохранить жизнь этанина, не это ли важнее всего? - ответил он вопросом на вопрос. - Ты же знаешь, что предсказали ГЕЛЕСА-20 и ПИРИМА-15 независимо друг от друга? Я думаю, что все было верно. Я докладывал на Этану, они одобрили...
- Я не оспариваю их выбор... да и ни к чему это. После драки кулаками не машут. Это земная народная мудрость... С которой вам предстоит еще жить, а меня отзывают...
Он посмотрел на пустую чашку и улыбнулся:
- Все когда-нибудь кончается.
Карим встал, небрежно бросил деньги на стол и слегка поклонился Павлу.
- Я провожу тебя, - Павел подозвал официанта, расплатился и вышел следом за недавним собеседником.
Карим смотрел на небо, где закат преображал небесное полотно, и думал о невидимых нитях, связывающих людей друг с другом. “А они даже не догадываются, что все взаимосвязано. И высвобождение отдельных нитей само собой не происходит...” Подошел Павел и проговорил:
- Всему свое время... Я был против твоего возвращения. Но мое несогласие не приняли в учет.
- Не терзай себя. Я вначале принял факт, что должен вернуться, и только сейчас понял, что рад этому обстоятельству. Выйду в отставку, допишу, наконец, “Звездную сонату”. Жизнь - это тоже музыка. Отыграть так, чтоб тебя не освистали, обучаясь в процессе, не искажая первоначальный замысел, правильно расставляя акценты, используя весь арсенал выразительных средств, чтоб самому понравилось - это искусство, дорогой. Ты у девочки той был?
Трудно было понять логику Карима. Казалось, что он задал вопрос просто так. Но Павел знал, что стоит за этим. Он молча покачал головой.
- Ты сходи, обязательно сходи. Вообще, люди Земли - удивительные существа. Мне иногда кажется, что они сотканы из противоречий. Но... зато каждый из них идет своим путем, как им кажется, к Истине и находит на этом пути лишь только то, что желает найти. Выстраивает изящную иллюзию, погружается в нее настолько, что начинает воспринимать за реальность. Но это не трагедия, это их опыт. Когда-нибудь они придут к осознанию другого... А пока есть только то, что есть... У меня останутся добрые воспоминания об их мире. На них и сердиться невозможно. Наивные дети, возомнившие себя взрослыми... Хотя есть в них что-то, что позволяет им прорываться сквозь пелену, сбрасывать ее почти мгновенно и освобождаться от заблуждений... Их ум не отягощен...
Карим хотел спросить Павла, кого присылают на его место, но промолчал, потому что знал, что инструкции предписывают не разглашать такие вещи. Они дошли до перекрестка, на котором распрощались.
- К девочке сходи, - напомнил Карим.
- Не волнуйся, схожу...
- Чудак. Это тебе волноваться надо. Я уже одной ногой дома...   
Карим взмахнул рукой и пошел, не оборачиваясь, своей дорогой. А Павел подумал, что обещания надо сдерживать, даже если Марина не очень обрадуется его визиту. Он вспомнил растерянное лицо девушки, и ощутил ее как бы изнутри.
А на следующий день он тщательно выбрился, осмотрел себя в зеркало со всех сторон, прежде чем отправиться к Маринке. Уже стоя перед дверью, обитой светло-коричневым дерматином, Павел слегка помедлил, а потом решительно нажал на кнопку звонка. Послышались шаркающие шаги, дверь распахнулась, и на пороге он увидел непричесанную Маринку в банном халате и резиновых шлепанцах.
- Проходи, а то простудишь меня... И, если не очень спешишь, посиди пока в комнате, а я домоюсь - ты меня из ванны вытащил. А вообще, это уже становится интересным. Этакая добрая традиция: то ты меня с постели умыкаешь, то из ванны заставляешь бежать, - Маринка посмотрела на растерянное лицо молодого человека и улыбнулась. - Что? Не нравится? Ты думаешь, я была в восторге, когда, не спрашивая моего согласия, вы прокатили меня на метле через весь город и только потом соизволили объяснить в общих чертах, что будет дальше. А теперь вот меня еще ожидает участь, по всей видимости, матери-одиночки. Мне год остался до окончания института... А теперь, если я весной рожу, придется с Алешкой на руках бегать на экзамены... Папочка ведь не появится к этому времени?
Маринка выпалила все это на одном дыхании и пытливо посмотрела в глаза Павла, ища в них ответ. А он спокойно выдержал ее взгляд и тихо сказал:
- Иди мойся, а потом поговорим, ладно?
- Ладно, - согласилась она. - Если тебе не трудно, поставь чайник, мы с тобой попозже чаю попьем.   
Маринка скрылась за дверью ванной комнаты.
“Девочка нервничает, боится, что Алешка ее бросил. А ему, как назло, придется задержаться там... К тому же было принято решение не сообщать ему про сына, чтобы не потерял душевного равновесия. Ему и так не сладко... А ей сладко? Боже, и это самый безопасный вариант?”
Павел прошел на кухню, поставил чайник, заглянул в холодильник, достал кусок колбасы и сыр, масло и положил их на стол. Аккуратно расставил на столе две чашки, поставил сахарницу. Масло переложил в масленку, нарезанную колбасу и сыр красиво разложил по тарелкам. Поискал хлеб. Хлеба не оказалось.
Павел нашел целлофановую сумку, взял со столика в коридоре ключи и закрыл за собой дверь. Он быстро отыскал булочную и минут через двадцать уже выкладывал на стол мягкий душистый хлеб, лимоны, конфеты и торт. А еще через пять минут раскрасневшаяся Маринка стояла на кухне и хлопала глазами.
- Ну, ты даешь! Слушай, приходи почаще в гости, я ужасно люблю конфеты и торт, - засмеялась Маринка.
- Попробую, - проговорил Павел. - С легким паром...
- Спасибо. Ну, что? Будем пировать? Садись, - пригласила она.
Павел улыбнулся, взял чайник и разлил по чашкам душистый напиток.
- Ну, что скажешь? - спросила Маринка.
- Пока ничего. Пей чай и кушай, а потом поговорим...
- Вкусно, - пробубнила Маринка с набитым ртом. - Ты где достал такое чудо и когда успел?
- Пока ты мылась...
- Сам испек, - засмеялась Маринка.
- Ты мне льстишь... В булочной за углом... только что привезли...
- И ты урвал... Наверняка без очереди.
- Без очереди. Потому что ее не было.
- Все, налопалась, - заявила Маринка.
- Тогда иди переоденься, а я помою посуду...
- Нет, ты мне определенно нравишься, - засмеялась Маринка.
Через некоторое время она заглянула в кухню и поинтересовалась:
- Ну, как успехи на трудовом фронте?
Павел озорно подмигнул и, подняв большой палец, заявил:
- На все сто... только не дела, а ты. Выглядишь на все сто...
- Нравится, да? - Маринка прошлась по кухне и похвалилась: - Сама платье шила.
- Молодец, - одобрил Павел. - Я закончил, теперь можем поговорить серьезно. Пойдем куда-нибудь в скверик, а?
- Пошли, - согласилась она.
Они вышли на улицу, где ярко светило солнце. Марина прищурилась.
- Надо было хоть очки от солнца взять, а я и не подумала...
- Ничего, - улыбнулся Павел, - тебе идет, когда ты вот так морщишь свой курносый нос.
Марина промолчала. Она не обратила внимания на то, что Павел, замедлив шаги, шел какое-то время у нее за спиной. И только возле дороги она обернулась:
- Ты чего у меня за спиной делаешь?
- Очки, - ответил Павел.
- Ну, и какие результаты?
- Положительные, - проговорил он. - Возьми, можешь нацепить на свой изящный носик.
Маринка увидела модные очки и воскликнула:
- Неслабо! И как я тебе в них, ничего?
- Нормально. Не так красиво, как без них, но зато удобно...
- Ну, что ты за человек?
- По-моему, очень даже ничего... Вон видишь скамейку? Пошли посидим.
Маринка села вполоборота и стала внимательно разглядывать Павла. Он молчал и улыбался.
- Ну, наигралась? - спросил он.
- Не наигралась, а насмотрелась... Мне все кажется, что ты сейчас исчезнешь, испаришься, улетишь...
- Ни то, ни другое, ни третье... Я останусь сидеть здесь, пока не объясню тебе кое-что. А потом, если, конечно, ты не очень будешь возражать, я буду заходить к тебе, чтобы ты не скучала.   
- Итак, я слушаю, - сообщила Маринка.
- Алексей задержится на 205-ой... Я буду помогать тебе, как смогу и чем смогу...
- Почему? Ты же говорил, что он скоро прилетит...
- Изменились обстоятельства.
- Павел, ну, скажи мне на милость, зачем ему торчать там? И вообще, чего они там делают? Ведь, если я правильно сориентировалась там, на той планете, прошлый век, техники никакой... Чего вам от них нужно? Они же не опасны. О космосе не помышляют даже... Я понимаю, вернее, могу еще как-то объяснить ваше пребывание здесь, у нас, на нашей земле, но там... Зачем ему нужно там быть?
Павел посмотрел на воробья, усевшегося на ветке соседнего дерева, и вздохнул:
- Не все так просто... Да, техники у них, действительно, нет... И о Космосе они не помышляют... и прошлый век - все верно... Кроме одного... Они опасны в силу своего невежества... Видишь ли, они случайно... не зная ничего о гиперпрострастве, о свойствах вещества и многом другом... научились... - Павел замолчал, подыскивая слова, - хотел сказать “воровать”. Нет, они не думают об этом и не догадываются даже. Скорее - брать... из ничего - что-то... - он посмотрел на Маринку и понял, что она так ничего и не поняла из его путаного объяснения.
Павел вздохнул и продолжил:
- Вот, смотри, - он протянул Маринке кусочек металла. – Видишь, перед тобой прямоугольник из металла... Его мало, а тебе надо больше. Что бы ты сделала, чтобы увеличить его вес?
- Пошла бы искать руду, отлила бы по определенной технологии на огне, жидкий металл залила бы в форму... Короче, наладила бы металлургическое производство.
- Все верно. Так нормальные люди и поступают. Познают, ищут, делают... А они нашли другую возможность... Для этого не надо строить заводы, осваивать производство и технологию изготовления... Берешь и разрезаешь прямоугольник вот так. - Павел показал как. - А потом свариваешь кусочки вот так. И вес увеличился... За счет чего? Естественный вопрос. А они не задаются этим вопросом. Стало больше и хорошо. А если шар разрезать в определенном порядке, а потом собрать в другом, то из 300 грамм получается больше килограмма. Но ты же знаешь, что из ничего не появляется что-то. И если здесь прибавилось, то соответственно где-то убавилось... Воровство из гиперпространства... Я объяснил тебе весьма примитивно... Вместо металла можно взять любое другое вещество, суть от этого не изменится. Гиперпространству наносится ущерб... Это же настоящее бедствие. Нужно прекратить это безобразие. Для этого наши люди и находятся там.
- Слушай, а очки ты тоже из гиперпространства спер? Ой! - она прикрыла рот ладошкой. - Извини. Умыкнул, взял...
- Нет. Очки я сотворил, создал, а вот как... Об этом тебе пока не следует знать...
- Интересно, романтично, но не для меня, - сделала вывод Марина. - Всяк сверчок знай свой шесток. Так? Ладно. Я все собиралась спросить тебя, зачем вам понадобился цирк с метлой? До поля прокатили, а потом там, - Марина показала на небо, - тоже на метле... неужели  у вас ничего поновее и оригинальнее не нашлось?
- Нашлось бы. Прокатили до поля - для тренировки, а там - этот предмет меньше всего вызывал подозрение. Ну, представь, а вдруг тебя обыскали бы и нашли какую-нибудь штучку, назначение которой они не знают... Нам совсем не надо было, чтобы доставка книг привлекла к себе внимание. А еще - лимит времени. Получился своеобразный экспромт.
- Логично, но почему метла?
- Ну, зачем тебе тащить в нагрузку простую метлу? А взять ее все равно пришлось бы. Приезд без метлы как раз и вызвал бы подозрение. А так - метла, да еще и средство передвижения... Не копайся в прошлом. Это уже случилось. Хорошо ли, плохо ли... Не будем оценивать. Примем просто факт. Это было фактом твоей жизни. Не более того.
Маринка задумалась, а потом сняла очки, внимательно посмотрела Павлу в глаза и сказала:
- Понятно. Паш, ты же все знаешь, все умеешь... Так скажи мне... Что меня ожидает, а?
- Счастье, - просто ответил он.
- Шутник, однако, - хмыкнула Маринка. - Ладно, проводи меня до дома.
- Хорошо. Только ты знай, я завтра опять к тебе загляну.
- Не слишком ли часто?
- Не слишком, - уверенно заявил он.


* * *
Прошло более трех лет...
Звонкая капель играла симфонию пробуждения. Каждая веточка, каждый кустик, каждая проталина кричали о наступившей весне. В парке было тихо и малолюдно. В огромных лужах отражалось солнце и небо.
Малыш осторожно подошел к луже. Постоял немного, потом решительно сделал шаг и объявил:
- Мам, я по небу пойду к солнышку.
Женщина посоветовала ему поднять голову и посмотреть вверх.
- А там что?
- Небо и солнышко. Но в луже - тоже.
- Внизу их отражение...
Малыш вышел из лужи и серьезно сказал:
- Я не хочу идти к обманному солнышку... Я найду дорогу к настоящему... и тебя возьму. Мы полетим вон на том облаке, - он показал на облако, похожее на птицу.
Женщина улыбнулась.
Павел увидел, как красивая женщина в строгом черном пальто взяла мальчика в куртке за руку и повела к выходу из парка. Он окрикнул их.
- Дядя Паша! Дядя Паша! - радостно закричал малыш и запрыгал.
- Алешка! Скажи маме, чтоб не хмурилась.
Павел подхватил на руки Алешку и весело закружился с ним. Детский смех пролетел над пустыми скамейками, замешкался среди  деревьев и замер на мгновение, чтобы вернуться эхом.
- Маринка, не хмурься, тебе не идет, - улыбнулся Павел. - Я знаю, что ты хочешь сказать. Поверь, все равно я буду приходить к вам почти каждый день, даже если тебе это не очень нравится.
- Алешка привыкает к тебе, мама и соседи думают, что ты мой хахаль, без пяти минут муж, только уж очень нерешительный, тянущий с оформлением брака более трех лет. Мама даже поговорить с тобой собиралась. Еле отговорила... Паш, - Марина просительно заглянула ему в глаза, - не приходи больше, а? Я уже не та наивная девчонка... Я не верю, что Алексей приедет за нами. Это сказка. И то, что произошло когда-то, тоже сказка... Я не могу объяснить эффекта присутствия...
- В конечном итоге увенчавшегося появлением Алешки, - резко добавил Павел.
- Может, вы загипнотизировали меня? А? - Маринка беспомощно посмотрела на Павла.
- Нет, нет и еще раз нет! Сколько раз тебе говорить об этом?
- Ну, какой же ты инопланетянин? Обыкновенный земной человек.
- Маринка, смотри, - он поднял руку и “достал” из воздуха огромное красное яблоко, которое протянул Алешке.
Мальчишка захлопал в ладоши.
- Бери, вкусное...
- А оно настоящее? - спросил Алешка.
- А ты попробуй, - предложил дядя Паша.
- Настоящее, - пробубнил малыш, откусывая сочное яблоко.
- Ну и что? - спросила Маринка.
- Ничего, угостил Алешку яблоком.
- Фокусник из цирка...
- Бегающий за тобой по пятам, - добавил он. - Марин, выходи за меня замуж.
- Паш, зачем ты так? - жалобно спросила Марина.
- Алешенька, иди покачайся на качелях, а мы с твоей мамой здесь постоим...
Мальчуган протянул матери откусанное яблоко, попросил подержать и побежал, шлепая по лужам. Маринка спрятала яблоко в сумку и только тогда спросила:
- А что ты скажешь Алексею, когда он прилетит?
- Он не прилетит. Мы слишком понадеялись на выводы наших машин. И поэтому не сообщали Алексею о том, что у него родился сын, и о тебе тоже молчали, чтоб не рвался на Землю. Это не мое решение. Я такой же, как и Алексей... - птица подневольная, с иллюзией свободы. А говорю “мы”, потому что разделяю долю ответственности с теми, кто принимал решение... Короче... домолчались...
- Он женился на другой? - спросила Марина, не испытав при этом чувства ревности.
- Нет. Он попросился на 725-ю...
- Ха-ха-ха, - истерично засмеялась Марина. - Спасибо. Теперь все ясно и понятно.
Павел слегка встряхнул Маринку за плечи.
- Успокойся, - тихо проговорил он. - Все не так, как ты думаешь. Да, он никогда не прилетит на Землю, не потому, что обманул тебя или предал. Он был человеком слова. Он бы обязательно отыскал тебя, как обещал. Но он погиб на 725-ой, слышишь? Погиб...
- Ты врешь! Ты все врешь...
- Нет. Это правда.
- Уходи, я не хочу тебя видеть.
- Неправда. Ты любишь меня. Давно любишь. И боишься себе признаться в этом. То, что у вас было с Алешкой, это не любовь... Это называется иначе... Влюбленность, страсть, сексуальное влечение, эмоциональное, личностное – выбирай любое определение, какое тебе нравится. Возможно, впоследствии оно могло бы перерасти в любовь, дружбу... Но... не сложилось. То, что ты чувствуешь по отношению ко мне, имеет другое качество...
- Да. Люблю. Ты хотел это услышать? Доволен? А теперь - убирайся!
Павел обнял всхлипывающую Маринку.
- Ты же знаешь, что я все равно не уйду, потому что люблю тебя, и это надолго... Это навсегда... Хуже, что срок моего пребывания здесь заканчивается...
- Скатертью дорожка, задерживать не смею...
- Зато я смею. Мариночка, Алексей ни в чем перед тобой не виноват. Так сложилось. Прости, - он слегка коснулся ее подбородка и заглянул в глаза. - Я... вернее, не только я... Мне выдали официальное разрешение... на брак с тобой... Ты пройдешь курс обучения, а потом мы будем работать вместе...
- А как же Алешенька?
- Значит, согласна. За Алешу не волнуйся, вначале будет с нами, потом год поживет у бабушки Нины. Твоя мама ведь на пенсию собиралась в этом году? Ну, а потом у моей мамы погостит... Через три года работы на 605-ой мы получим право трехлетнего отдыха... Сын к тому времени совсем взрослый станет. За три года, что мы будем на 605-ой, он пройдет курс обучения на нашей планете...
- Все так сложно, запутанно, неожиданно... Я должна подумать. А что мы скажем моей маме? Куда мы уезжаем?
- На Север... Через год Алешку привезем к ней, поживет у нее, а потом - скажем, что только через три года заявимся, что будет правдой. Ну, а потом три года можем жить здесь... на Земле...
- Но она же адрес потребует. Захочет письма писать и получать на них ответы.
- Это не проблема. И адрес, и ответы будут, пусть тебя не волнуют такие мелочи. Наши же остаются здесь.
- А если Алешка проговорится?
- Он же наш сын.
- Мой, - поправила его Марина.
- Нет. Я не оговорился. Наш, Марина, наш... А наш сын, сын разведчиков планет будет подготовлен ко всем неожиданностям... и знания получит...
- А с какой стати мне разрешат к вам на планету заявиться?
- С такой, что ты моя жена, а Алешка мой сын.
- Но это неправда.
- Ты хочешь, чтобы мы оформили брак по земным законам, а Алешку я усыновил? Да?
Она опустила голову.
- Алеша, - позвал Павел, - пошли в одно место сходим.
- В какое?
- Загс называется.
- А чего мы там будем делать?
- Будете брать меня в папы... Ты хочешь, чтобы я был твоим папой?
- Хочу! - закричал Алешка.
- Тогда пошли.
Он взял счастливого Алешку на руки и посмотрел на Марину.
- У меня нет паспорта с собой.
- Ничего страшного. По пути забежим домой. Ты только не передумай.
- Хорошо.
Они подали заявление, и Марина вдруг с ужасом подумала, что именно сейчас, здесь, она предала Алексея. Павел обнял ее и тихо проговорил:
- Не спрашивай у жизни ни о чем, и не кори себя, за что корить не стоит. Ты никого не предавала, ты ему ничего не обещала, ты ждала вопреки всему... И то, что судьба свела нас с тобой, тоже не случайно. Алексей останется навечно в наших сердцах. И я думаю, что он был бы рад за нас. “Жизнь - это любовь. Любовь - это жизнь. Жизнь исполняет Бога через Любовь. Любовь исполняет Бога в жизни”, - так говорил один мудрец. А я бы добавил, что Любовь - ключ ко всему, и к Реальности, в том числе. Имея ключ, откроешь дверь...
- А где она? - спросил Алешка.
- В твоем сердце, сынок.
А потом посмотрел Маринке в глаза и нежно поцеловал ее в губы.
И в это время прогремел первый весенний гром.
- Ну, вот вам и небесный оркестр, - пошутила проходившая мимо пожилая женщина. - Это к счастью... Солнце, гром, а где же дождь?
- Там! - крикнул Алешка, показывая на небо. - Папа, мама, побежали, пока он не проснулся, а то промокнем...
Малыш тянул их за руки, а они замерли на мгновение, оглушенные тем, что ощутили в своих душах...

1989 г.