Письмо из прошлого

“...Все пришли в восторг, а особенно принц, назвавший русалочку своим маленьким найденышем. Она все танцевала и танцевала, хотя всякий раз, как ножки ее касались пола, ей было так больно, как будто она наступала на острый нож. Принц сказал...”
- Ты чего здесь делаешь? - послышался громоподобный голос над самым ухом Васьки. - Запрятался в сарай, в обнимку с какой-то рухлядью сидишь, когда на улице такая красота. Пошел бы побегал. Чего молчишь? Язык, что ли, проглотил?
Перед Васькой стоял молодой человек в необычной блестящей одежде, на ремне у него висела небольшая стильная сумка. Васька молчал и смотрел во все глаза на новоявленного “принца”.
“Наверное, схожу с ума. Принцев в нашей деревне нет. Это точно. И вообще, откуда он взялся? Дверь-то в сарай закрыта изнутри. Наверное, я уснул. Это сон”.
Мальчишка непроизвольно посмотрел на дверь, после чего стал с остервенением щипать себя за руки. При этом он щурил глаза и очень смешно двигал носом. Незнакомец слегка наклонился: он хотел понять действия мальчишки, сидящего напротив него.
- Парень, ты чего? Заболел? У тебя на что аллергия? Аллерген выявлен?  Постой! Я сейчас продиагностирую тебя. Вот только датчик достану...
Он полез в сумку. Васька понял, что не спит, и “принц” не исчезает. Значит, это не привидение, а живой человек, просто странно одетый. Ну, может, ему нравится все блестящее. Васька тут же успокоился и перестал корчиться.
- Ты космонавт? На отдых к нам приехал? А чего в скафандре разгуливаешь? А шлем где? Снял? И то верно: жарко! А я думал, что ты привидение из сказки, за принца принял. Но во времена принцев датчиков и в помине не было, у них там все больше алхимики, да ведьмы, знахари. В науке они не очень... Гадалки, звездочеты были, астрологи там всякие, чтоб про судьбу им вещали... Ну, вот я и сообразил, ты не из них... Они про ракеты не слышали, они на коврах летали... А ведьмы в ступах, да на метле перемещались...
- Мальчик, у тебя бред. Подожди, сейчас все будет хорошо. Я окажу тебе помощь.
- Да нет у меня никакого бреда. Я сижу, читаю сказки. Мать с утра в город подалась, отец - в поле, сестра сейчас загорает в саду. Я от нее смылся, а то опять работу найдет. К тому же там жарко, - Васька показал рукой на дверь. - А здесь прохладно, сеном пахнет, и вдруг появляешься ты и начинаешь орать... А дверь-то закрыта...
Незнакомец застыл с протянутой рукой, в которой красовался тот самый датчик. Он запихнул его обратно в сумку и стал пристально разглядывать Васькину одежду. Даже потрогал руками его рубашку. Что-то его, явно, не устраивало. Только вот что, мальчишка не мог понять. Ваське, впрочем, тоже не очень-то нравился его скафандр. А Васькины сандалии привели незнакомца в шоковое состояние. Конечно, они не очень... но нельзя же так реагировать! Васька ждал. Глаза незнакомца округлились.
- Мальчик, а какой сейчас год?
Васька с подозрением посмотрел на “космонавта” и подумал:
“Псих... Точно! И одежда... Наверное, теперь в психушках на них на всех такую напяливают, чтоб порвать не могли. Надо с ним поласковей. А вдруг из буйных?”
- Сегодня 10 июля 1987 года... с утра было... А ты что? Запамятовал? День тяжелый был? - посочувствовал Васька.
Незнакомец обреченно взмахнул рукой и опустился рядом с Васькой на сено, достал салфетку из сумки и осторожно вытер капельки пота со лба. Похоже, в ней были мелочи на все случаи жизни.
- Семьдесят лет, - пролепетал он. - Ты понимаешь?
Васька ничего не понимал. Может, у его деда сегодня юбилей, а он забыл подарок купить? А незнакомец, забыв про Васькино присутствие, вдруг забубнил:
- В соседний двор обещал переместить. А сам? Чего сделал? Ну, удружил, ничего не скажешь! И чего я теперь здесь? Он говорил, что сосед из этого сарая исторический памятник сделал. Никому не показывает, химичит что-то... А вдруг и картины прошлого века там? Интерес, вроде, обоюдный... Я его штуковину опробую и любопытство удовлетворю. Посмотрю и назад. Сосед уехал с утра... К полудню будет. И во что это вылилось?
Незнакомец погрузился в воспоминания. Теперь ему уже казалось, что Фил и пригласил его к себе не просто так. Он все продумал. Конечно, было заманчиво отдохнуть на природе и поработать в тиши его фантастического сада, среди экзотических растений, собранных со всего мира. Фил искренне был рад его видеть, это точно. И друг он настоящий.
Фил размахивал руками, словно птица, стремящаяся взлететь, когда увидел своего друга, и все повторял: “ Со мной, брат, не соскучишься. Это уж точно. Я рад. Я так рад, Серега”.
И тут он споткнулся, после чего его, видно, осенило. Оказывается, он изобрел одну штуковину, которую надо было опробовать.
- Тебя Сам Бог послал ко мне. Мой аппарат - это вещь! Правда, он пока маломощный, но это ничего. Я тебя в сарай к соседу перемещу. Павла Сергеевича сегодня почти весь день не будет. А ты оглядишься там, а потом я назад тебя доставлю... Этакое маленькое приключение: туда и обратно. Говорят, у него в сарае антикварные картины. Посмотришь. На всякий случай я тебе сумку медпомощи дам. А вдруг туда домработница зайдет, и ты ее до смерти напугаешь... Шучу, конечно. Но сумку возьмешь. Вдруг тебе самому понадобится. Это пока экспериментальный вариант. Я вот что подумал... Я всплеск магнитной бури к работе подключу. Через час все готово будет.
Фил не давал вставить слова своему другу. Выплескивал на него словесный поток.
- Я уверен, что с физической смертью все не кончается. Мы продолжаем жить в другом качестве. Восточная философия, книги мертвых из Индии, Египта... Исследования ученых... Все об этом. Люди придумали богов не от скудности познания, а как раз наоборот. Разумную энергию, коллективный разум тоже как-то называть надо было... Существует Тонкий мир, параллельные миры, я не сомневаюсь в этом. Но вот где конкретно живут Души после смерти? Где это место? Жизнь многообразна. Бесконечность трудно вместить. Тело, Душа и Дух... Отсутствие формы... Помнишь, когда-то были сенсацией описания тех, кто побывал за гранью... кто перенес клиническую смерть. Потом ясновидящие, экстрасенсы, целители, заполонившие наш мир. Ты же не думаешь, что все чудеса, явленные ими, они самостоятельно совершали. Им помогала некая сила извне. Определенного рода энергии. Это же просто категория особо чувствительных людей, которые были всегда. Их называли по-разному, но они всегда вызывали страх у окружающих. Неизвестное пугает. Их жгли на кострах, потом изучать стали. Я думаю, что мало кто по-настоящему знает, как он творит чудеса. Я имею в виду сам процесс. И еще я уверен, что жизнь в другом мире прекрасна. По крайней мере, не хуже, чем в материи. Они могут все, потому что их сознание... не то, что наше... Я преклоняю колени перед Богом, потому что сверхразум достоин этого...
- Может, тебе помедитировать? Это успокаивает. Сосредоточишься на проблеме и найдешь ответ. И не надо будет прыгать в сарай к соседу. Это же блажь! Путь должен лежать к себе, а не от себя. Тебя заносит, дорогой. И потом... этот эксперимент не ответит на твой вопрос: “Где обитают Души после смерти?”
- Ну и пусть! Я на пороге великих открытий...
Незнакомец вышел из оцепенения и проговорил вслух:
- Дооткрывался... Только расплачиваюсь почему-то я. Мы все пленники собственной глупости. У меня тоже было право выбора. Ладно, семьдесят лет - это еще цветочки... Хорошо еще, что на тот Свет не отправил, в гости к Душам, так сказать. Ты уж извини, брат, что напугал тебя. Не хотел. Ты Герберта Уэллса читал? Про машину времени? Вот что-то похожее и со мной произошло. Я через сорок лет родиться только должен. Но кто мне поверит в ваше время  в такую чушь? Скажут аферист или сумасшедший. Я думаю, что если  мой друг не изобретет что-то новое, на скорое возвращение мне рассчитывать не стоит. Он должен будет вначале выявить причину моего исчезновения. Понять, почему произошел временной скачок на семьдесят лет назад. Может, не надо было использовать магнитную бурю? В сарае я проявился, только вот в каком и когда? И самое смешное, чтобы вернуться, я не должен никуда уезжать отсюда. Это даже я понимаю. Фил найдет способ, как вытащить меня отсюда. Все дело во времени. Думаю, недели ему хватит. Только вот как объяснить твоим родителям мое присутствие в этом сарае и мое желание пожить здесь?
Васька отложил книгу в сторону. Здесь похлеще сказки события разворачивались. Перед ним сидел пришелец из будущего. И ему надеяться больше было не на кого. Васька призвал на помощь всю свою сообразительность.
- А что ты делать умеешь? - спросил Васька.
- В смысле чудес? Ничего.
- Нет. Вот сестра моя на врача учится в городе. Через год в нашу больницу приедет работать. А ты, там у себя, учился на кого-нибудь?
- Ты имеешь в виду мою основную профессию? Так я художник, приехал к другу поработать на натуре немного.
- Ну вот, и работай у нас. Нарисуешь на память всем портреты, нашу деревню изобразишь, отдохнешь. Скажешь, вместе с Женькой на Севере работал. Это он тебя к себе в деревню пригласил отдохнуть. Дал адрес, вот ты и приехал.
- А кто такой Женька?
- Брательник мой. Он год на Севере работал. А теперь с геологами ушел в экспедицию, где-то в Сибири бродит. В ближайшие полгода не появится, так что скандала не будет.
- Ладно, пошли с твоей сестрой знакомиться.
Васька оглядел своего “пришельца” и вздохнул:
- Знаешь, ты подожди. Я вначале сбегаю домой. У меня там, в копилке, деньги есть, а заодно и спортивный костюм принесу, который Женька батяне прислал. Костюм красивый, заграничный, а размеры у них там не такие как у нас. Так вот, батяне он маловат, а тебе впору будет. А то ты своим нарядом всех перепугаешь... Я щас, мигом.
Мальчишка исчез за дверью сарая, а Сергей устало опустился на сено. Аромат разнотравья пьянил голову. Он подумал, что было бы неплохо уснуть, а проснуться уже в комнате Фила и вдруг понять, что все случившееся с ним было сном, необыкновенным, невероятным, возможно даже пророческим, но сном. И как бы было хорошо, обратив все в шутку, отказаться от безумной затеи друга. Он зарылся головой в сухую траву и не заметил, как уснул.
Васька, вернувшийся со свертком в руках, увидел сладко посапывающего “пришельца”. Ваське было не понятно, как можно было вот так спокойно спать после того, что случилось. Он деликатно подергал спящего парня за рукав. Художник открыл глаза и увидел загорелого девятилетнего мальчишку.
- Ты, - протянул он. - Значит, не сон.
- На, напяливай, - Васька протянул сверток. - А свою одежду в целлофановый мешок сложи.
Художник вытащил костюм и стал рассматривать его со всех сторон. А Васька подумал:
“И чего пялится? Обнюхать только осталось”.
Он отвернулся.
- Готово, - услышал Васька.
- Нормальный парень. И не подумаешь, что из будущего сюда свалился. Вот... деньги, возьми. Свожу потом в магазин, купим тебе для рисования чего-нибудь. Ладно, пошли к Ленке.
- Постой, а тебя-то как зовут?
- Василий, - гордо сообщил мальчишка.
- А я, брат, Сергей. Ну, веди, спаситель. И что бы я без тебя делал?
Васька пожал плечами, потому что не знал ответа на вопрос “пришельца”. Воздух, насыщенный ароматами лета, будил в душе что-то давно забытое. Они прошли почти через весь сад, прежде чем Сергей увидел красивую девушку в купальнике. Она качалась в гамаке с раскрытой книгой в руках.
Бриллиантовая зелень листвы, склоненные желтые шары цветов за ее спиной на фоне поднебесной бездонности, пронизанной светом. Все пространство дышало светом... Сергей замер от удивления. Ему показалось, что именно эта картина преследовала его долгие годы. Но раньше он не мог ухватить в ней что-то очень важное, что сделало бы ее реальной, поэтому каждый раз откладывал работу над ней. И вот теперь он стоял перед ожившей картиной, а желания запечатлеть ее на холсте не было. Девушка делала вид, что не замечает их присутствия.
- Лен, я к тебе художника привел, его Женька пригласил к нам отдыхать.
- Сергей, - церемонно поклонившись, представился молодой человек.
- Лена.
Она вскочила с гамака и сделала грациозный реверанс. Увидев удивление в глазах парня, Лена звонко рассмеялась.
- Хватит дурачиться, - строго проговорил Васька. - Чего цирк устраиваешь? Сереж, не обращай на нее внимания, она всегда так.
- Я думаю, вам понравится у нас, - уже серьезно произнесла девушка. - Здесь красиво. Пойдемте, я вас чаем напою, пока родители не вернулись. Ну, а вечером отметим ваш приезд, все родственники соберутся... У нас в прошлом году в деревне жил один художник. У тети Гали комнату снимал. Чудак ужасный! Все стариков в обнимку с кошками рисовал. Васька альбом и краски у него выклянчил...
- Не выклянчил, а попросил на память... Сереж, я тебе их подарю, ладно?
- Кто же спрашивает о таких вещах, чудо? Хочешь подарить, дари. Соображать надо, большой уже...
Лена быстро накинула халатик на плечи, схватила книгу. Сергей с восторгом смотрел на девушку. Он слегка задержал ее руку и посмотрел на название книги.
- И что? Интересно?
- Это учебник. 
- А посмотреть можно?
Лена протянула книгу, которую Сергей быстро пролистал и возмущенно проговорил:
- Господи! Какая чушь! Леночка не забивайте себе голову этой ерундой. В этом учебнике полно ошибок и неточностей. От него вот уже лет тридцать как отказались. Типичный образец того, как не надо лечить...
- Ты медик?
Сергея порадовало, что она перешла на “ты”, но в ее вопросе прозвучало недоверие. Сергей улыбнулся:
- Нет. Я художник, но увлекаюсь медициной, поэтому изучил ее во всех тонкостях.
Его признание рассмешило Лену. Она взмахнула руками:
- Ну, ты даешь! Да знаешь ли ты, медик-самоучка, что это новейшее издание, здесь изложены современные достижения... А он: “Лет тридцать как отказались...”
Сергей понял свою оплошность и растерянно посмотрел на Ваську, подумав:
“Провалил тест на соответствие данному времени. Но называть чушь достижением, это уж слишком”.
- Чего привязалась к человеку? - пришел на помощь Васька. - Обещала чаю, а сама баснями кормишь. Тоже мне!
Лена посмотрела на смутившегося художника и по-королевски произнесла:
- Прощаю твое невежество...
- Я тоже... - не удержался Сергей.
Васька забеспокоился, зная характер своей сестры. Но взрыва не последовало. Она пропустила замечание “пришельца” мимо ушей. Может, у нее уши заложило? Васька не знал, но обрадовался, что все обошлось, и побежал быстрей ставить чайник.
Сергей допивал четвертую чашку, когда появилась Нина Ивановна - хозяйка дома. Лена познакомила их и объяснила, что Сергей художник, который работал вместе с братом, и что Женька уговорил Сергея погостить немного в их деревне.
- Сергей будет у нас отдыхать, а по совместительству меня развлекать...
Нина Ивановна ласково посмотрела на дочь, а потом обратилась к гостю:
- Ты правильно сделал, что приехал. У нас здесь хорошо. Василий покажет тебе нашу деревню, сводит к реке, в лес, к озеру... А мы с Леной по хозяйству займемся. Единственное... вам придется насобирать веток для костра, да спиленное дерево, что за домом, распилить на чурбачки. Будет на чем вечером сидеть. Вы их на полянку снесите...
Сергей решил вначале выполнить просьбу хозяйки дома, а уж потом осматривать окрестности. Васька вынес из сарая доисторический инструмент, который вызвал у Сергея бурю восторга. Наученный опытом, мальчишка не спешил отдавать в руки “пришельца” топор и пилу. Вдруг начнет вертеть их и пробовать на прочность. Не дай Бог мать в окошко увидит, как гость пытается согнуть пилу, испугается. Поэтому он поспешил сразу же объяснить, как ими пользоваться. Но волнения Васьки оказались напрасными: Сергей оказался смышленым учеником, к тому же удивительно сильным и выносливым. Он быстро освоил технику рубки дров с помощью топора, а дерево пилил с каким-то детским азартом. Васька невольно залюбовался своим “принцем” из будущего.
“Такой нигде не пропадет”, - подумал он и сразу успокоился.
Васька сидел на пеньке и мурлыкал себе что-то под нос, пока “пришелец” добросовестно вкалывал на поляне.
Красный диск заходящего солнца преобразил все небо. В ультрамариновые полосы вплелись сиреневые перья с розовыми разводами, а на нежно-голубых дорожках застыли, словно сугробы, пушистые бело-розовые облака, подсвеченные как бы изнутри. Солнце застыло, лениво посмотрело вокруг, протянуло лучи к поляне, деревьям, раскрасило их и вдруг заторопилось к горизонту. Да так быстро, что ежесекундно менялись краски вокруг него, а оно уже не обращало внимания на происходящее, захваченное желанием встречи с Неведомым.
Такого заката Сергей давно не видел. Он с восхищением смотрел туда, где еще минуту назад “висело” солнце, покрасневшее к вечеру от праведного труда, обрамленное сияющим ореолом. Утомленное, оно скрылось из виду, зарядив все вокруг своей энергией Жизни, Добра и Радости.
Васька тоже посмотрел на небо и произнес:
- Солнце село. Все, баста. Пошли, умоемся. Щас родичи начнут собираться.
Во дворе уже стояло человек пять. Внимание Сергея привлек парень лет двадцати пяти с магнитофоном в руках, из которого неслась мелодия. За шипением и поскрипыванием трудно было разобрать слова. Такого антиквариата Сергей никогда не видел, поэтому подошел поближе к парню и спросил:
- Что за аппарат?
- “Весна”, - гордо произнес молодой человек, - кассетник, последняя модель, урвал по блату. А ты и есть тот самый художник? А я сосед - Алексей. Щас еще дядя Костя и бабка Тамара подгребут... И можно топать на поляну плющиться...
Сергей не сразу понял, что “подгребут” не значит “подплывут на лодке”... А что такое “плющиться” он мог только догадываться. Скорее всего, это, значит, расслабиться, отдохнуть или что-нибудь в этом роде... Он подумал, что напрасно в свое время не изучил сленг молодежи разных эпох и его влияние на развитие языковых особенностей будущего.
В это время вышла Нина Ивановна, за ней - плотный мужчина, нагруженный авоськами. Алексей сунул свое музыкальное сокровище Ваське в руки, а сам тут же побежал на веранду, откуда вернулся с такими же авоськами. Другие родственники и соседи пришли со своими авоськами, кульками и кулечками. Улыбающаяся Лена закрыла дверь веранды и весело прокричала:
- Ну, что, лодыри? Пошли на поляну. Федька костер должен уже разжечь.
И толпа “лодырей” двинулась за Леной. Весь вечер Алексей крутился возле Васькиной сестры. Он шутил, рассказывал анекдоты. Лена смеялась, а Сергей все больше мрачнел. Он и сам не мог понять, почему его не радовало ее веселье.
- Во дает, - восхитился в очередной раз Васька. - Во заливает!
И именно тогда он понял, что должен сделать что-то, чтобы переключить внимание на себя. Оказывается, завоеватель присутствует в каждом мужчине, хотя и не всегда проявляется.
Сергей подошел к пеньку. План родился неожиданно.
- Алексей, что же ты девушку заставляешь стоять? Взял бы чурбан, поднес к костру, усадил бы даму вначале, а уж потом заливал свои байки... Увлеченная ты личность...
Алексея как ветром сдуло. Васька подбежал к сестре и что-то тихо прошептал. Она захихикала и заинтересованно посмотрела на Сергея, который невозмутимо наблюдал за происходящим. А Алексей в это время обнял пенек и попытался поднять его. Он никак не мог понять, почему этот чурбан такой тяжелый.
- Помочь? - безмятежно глядя на Лениного соседа, спросил Сергей.
- Не, я сам.
И тут Алексей задел ногой за корень.
- А-а-а, - завопил он, - это же пень!
Алексей поднял голову и увидел, что все давно давятся от смеха. Глаза его извергали молнии. Если бы он мог, то прожег бы приезжего художника насквозь.
“Сейчас что-то будет”, - подумал Сергей.
Но Алешка вдруг сменил гнев на милость и рассмеялся вместе со всеми.
- Один - ноль в твою пользу. Но учти, еще не вечер, любитель шуток. А вообще, я заценил... классный ход! - он похлопал Сережку по плечу, после чего пошел к костру, выслушивая подтрунивания присутствующих и дурачась, как ребенок.
Звезды-горошины, разбросанные по небу, явно, благоволили сегодня молодому человеку, затерявшемуся во времени, и поддерживали его, как могли. Лена после его выходки все чаще бросала на него оценивающие взгляды. Начало было многообещающим, но не станет ли оно завтра всего лишь воспоминанием о приключении, подаренном другом, Сергей не знал.
Лена сообщила ему, что уже договорилась с Алексеем о рыбалке на завтра.
- Ты пойдешь с ним на рыбалку?
- Не я, а ты с Васькой. Я чуть свет уезжаю в город: у тети свадьба на носу. Ей помочь надо. Через три дня вернусь.
- А сколько лет твоей тете?
- Пятьдесят.
- Ого!
- Да не тетя замуж выходит, а ее дочь, - засмеялась Лена.
Раньше бы он обязательно обратил внимание собеседника на неумение доносить свои мысли, на неточности, которые могут привести к недвусмысленности, а теперь ему было все равно...
Посиделки у костра закончились далеко за полночь. Сергей поймал себя на мысли, что ему нравится здесь. “Не из-за Лены ли?” Но ответить не смог. Может, испугался? 
А три дня спустя он уже прекрасно ориентировался в окрестностях, сопоставлял то, что было, с тем, что будет... А потом просто сказал себе: “Есть то, что есть... пока я здесь. И будет то, что будет, когда вернусь... Если вернусь”.
С утра он ушел к озеру, уселся под могучим дубом и погрузился в творчество. Густая зелень листвы защищала от палящего солнца, аромат цветов будил в душе что-то давно забытое. Казалось, еще мгновение, и он познает некую тайну, от которой вся жизнь его станет иной.
Какая-то любопытная птаха уселась на ветке дуба и стала разглядывать сидящего внизу человека с альбомом в руках, делающего наброски. Что она там увидела, одному Богу известно. Но на ее   восторженный призыв прилетели две ее подружки, приземлились на соседней ветке и оживленно зачирикали, потом смолкли и вдруг откуда-то из зарослей послышались трели невидимого певца, говорящего так много, что перевести на язык слов его музыкальное послание было просто невозможно. Три кумушки периодически подпевали, придавая особую яркость и значимость песне солиста.
Сергей непроизвольно прикрыл глаза и прислонился к стволу дерева. Он не слышал, как к нему подошел кто-то. Травинка заскользила от шеи вниз по груди. Сергей пробормотал, не открывая глаз:
- Василий, сейчас за чуб оттаскаю. Не мешай...
Возражений не последовало. Гость, нарушивший одиночество Сергея, сел рядом. Он открыл глаза и увидел Лену:
- Ты?
Она улыбалась и кивала головой, доставая из корзинки салфетку, на которой разложила помидоры, огурцы, яйца, солонку, хлеб, сало, зеленый лук и нож. После чего торжественно поставила бутылку с холодным  квасом и кружку.
- Вот. Поешь. Мама сказала, что ты с утра здесь... А сейчас уже полдень... А я пока пойду погуляю, цветов нарву.
Сергей не успел даже возразить или сказать спасибо, как Лена уже упорхнула. А минут через двадцать она вернулась с букетом в руках и грациозно села на траву. Сергей с восторгом смотрел на нее, а потом схватил альбом. Он делал набросок за наброском. Лена улыбалась.
- Ты только посиди еще, не уходи, - пробормотал он.
- Хорошо, при условии, что ты расскажешь, как провел здесь время без меня. Если, конечно, это не будет мешать тебе творить.
- К счастью, у меня для работы есть руки... К тому же - общение с тобой откроет во мне второе дыхание... Так что - слушай. В первый день меня подняли чуть свет. Выхожу во двор, а там - две лошади... На одной гордо восседает твой милый сосед. А возле второй бегает Васька с удочками, а через забор заглядывают любопытные мордашки... Короче, аншлаг. И здесь Алексей ласково так сообщает новость, что вторая лошадь, оказывается, для меня, а не для твоего братца, как я подумал по своей наивности. К тому же, он предлагает мне поторопиться, потому что рыба нас ждать не будет. А я не знаю, с какой стороны подойти к этой милой животине. Тогда я робко возразил, что, мол, может, не надо... я и пешком могу. Видела бы ты глаза своего соседа! Два блюдца - да и только! Он красочно поведал, как вышибал у председателя для приезжего художника, то есть для меня, эту милую лошадку, а я неблагодарный... Короче, я и сам почувствовал себя неблагодарной свиньей. “Хорошо”, - соглашаюсь. А пока мы пререкались, количество зрителей увеличилось. В теории я знал, как забраться на эту зверюгу, а вот с практикой - хуже. Но раз сказал: “а”, надо и “бэ” говорить. “Ладно, - думаю, - осилю. Не Боги горшки обжигают”. Разбегаюсь и – хрясь! - ей на спину и лежу. Голова с одной стороны, ноги – с другой...  Я-то думал, у нее спина мягкая, а там кости, как асфальт. Лежу, отойти не могу. А они, паразиты, за животы держатся, хохот на всю деревню. Такого цирка давно не видели, да еще бесплатного. А мне не до смеха. Я им ору: “Посадите, братцы, хватит ржать, разобьюсь же!” Тут же отыскались доброхоты, забросили меня, как пушинку. Только уселся, не успел даже ручкой зрителям помахать, как лошадь рванулась вперед. Я вцепился в нее, дергаю за гриву и умоляю стоять смирно. Лошадь понятливая оказалась, остановилась и заржала. “Вот, - думаю, - даже ей смешно. Нет, до речки я точно живым не доеду”. И тут меня осенило. “Василий, - кричу, - бери поводья и веди нас”. Так и доехали до речки: Василий впереди идет, я - сзади на лошади, а по сторонам - стар да млад... Кино... А дальше еще лучше: зрители отсмеялись и отстали, а впереди - заветная цель... И вот тут Василий и Алексей забыли про меня, сразу к реке рванули. А я на лугу с лошади окрестности обозреваю, слезть не могу, а снять некому. Друзья уже удочки забрасывают, а я все сижу. Лошадь от нечего делать травку пощипывает... “Ну, - думаю, - прямо с лошади рыбу ловить буду”. А рядом парень какой-то нездешний рыбачил. Смотрю, я его внимание привлек. Может, ему завидно стало, не знаю. Подходит он ко мне и говорит: “Слушай, друг, дай прокатиться. Я тебе сейчас покажу, как ковбои садятся”. Я глаза к небу закатил, Бога мысленно благодарю, а парню отвечаю: “Хорошо, дам, но с одним условием: ты вначале снимешь меня с лошади”. Парень пожал плечами и согласился. Мало ли какие причуды бывают у мужиков: вот захотелось ему, чтоб с лошади сняли, и всё тут. И только я почувствовал землю под ногами, как ошалел от радости. Я готов был расцеловать этого парня, плясать и петь. Но вместо этого гаркнул во всю силу своих легких. А парень в это время разбегался, чтобы по-ковбойски вскочить на мою красавицу. Прыгнул... а та - как шарахнется. Может, от крика моего, а может, еще от чего. Не знаю. Ну, парень и “полетел”... только не на лошадь, а через нее. Летел, правда, классно. Алексей с Васькой бросили рыбу ловить, за животы схватились, и я не отстаю: до икоты хохочу, остановиться не могу. Понимаю, что это нервное у меня... Парень встает, отряхивается... “Ну, - думаю, - сейчас закричит, мало не покажется”. А он вместе с нами хохотать стал. Успокоились мы, пошли рыбу удить. И тут не до смеха стало: рыба, словно с ума посходила: сама готова была прыгать в ведро... Вот так вот...
Лена от души хохотала.
- Ай да Алешка! Отомстил все-таки! Дай посмотреть, что там у тебя получилось?
Она положила цветы, подошла к Сергею и села рядом. Он закрыл альбом.
- Потом, ладно?
Лена пожала плечами и не стала настаивать. А он ощутил, что если сейчас не расскажет, как очутился здесь, то изначально их отношения будут построены на лжи. Только вот как она отреагирует на его откровенность? И вдруг слова нашлись сами собой:
- Лен, ты как будущий врач можешь сказать, что я в своем уме?
- Во всяком случае, был до сего момента. Что случилось?
- Я хочу рассказать тебе одну невероятную историю, которая выглядит фантастической, но в ней нет ни слова лжи. И она объяснит истинную причину моего присутствия здесь...
И он во всех подробностях поведал историю своего появления у них в сарае. Лена помолчала, а потом спросила:
- У тебя там остался кто-нибудь?
- Только Фил. Девушки меня не интересовали, а родители погибли в горах, и даже наши “светила” не смогли ничего сделать...
Сергей протянул Лене карточку своих биологических данных.
- Посмотри. Это - все равно что паспорт у вас. На дату рождения обрати внимание.
Лена взяла карточку, прочитала данные. В ее глазах появилась растерянность, а в сердце - безысходность.
- Самое страшное, что вопрос о моем возвращении решаю не я и изменить ничего не могу. А мне нравится здесь... Даже больше...
Лена заметила волнение Сергея и сочла за благо сменить тему разговора:
- Ты стихи Есенина любишь?
Сергей наморщил лоб, припоминая, что, действительно, когда-то был такой поэт... Но какое отношение он имел к их разговору, он не знал.
- Не помнишь? А в школе разве вы не проходили его поэзию?
Сергей вздохнул.
- Видишь ли, Лена, мы еще лет тридцать назад полностью отказались от вашей системы образования, когда, вроде, знаешь все и обо всем понемногу. А на самом деле - ничего конкретного, никаких глубоких знаний ни в одной области. Теряешь десять-одиннадцать лет, а после такого “обучения” еще лет пять изучаешь не совсем то, что тебе надо. А в итоге специалист, которому придется до всего доходить своим умом, чтобы подняться над уровнем знаний ниже среднего. Не лучше ли сразу готовить человека к тому, чему он хочет себя посвятить, предварительно сверив его тягу к этой области знаний с его возможностями. Для этого есть “умные машины”, они все учтут, проверят и выдадут резюме: что можно ожидать от человека, рекомендации по другим направлениям... Это своего рода предсказатель. Но человек вправе сам выбирать, ему могут лишь посоветовать, где он сможет раскрыть себя полностью, в какой области он достигнет успеха... Гибкость и многообразие форм - это характеристика в двух словах. Ну, а если тебе интересны другие области знаний, можешь изучать и их. Обзорные лекции в любом случае предусмотрены, чтобы человек имел представление о многообразии, не был специализирован до такой степени, что во всем остальном ощущал пробелы и беспомощность... А в начальной школе остались базовые предметы, необходимые для построения здания на их фундаменте. К тому же можно изучать что-то параллельно, не в ущерб основной специальности. Или после курса обучения расширять круг познания в других областях. Так я изучил медицину, историю, хотя стал художником. А в области поэтического творчества у  меня нет фундаментальных знаний, зато есть любимые поэты, творчество которых помогает мне по жизни, дает очень много для душевного равновесия, как и созерцание, медитация или прогулки в загородных парках... Я иногда цепляюсь за какую-нибудь фразу и развиваю ее, но уже в живописной форме... Это, своего рода, игра... Лирика Есенина не поразила меня должным образом, но я с удовольствием восполню пробел... В нашем времени нет и чудовищной оценки знаний с помощью цифр. Зачем оценивать то, что человеку и так интересно, а оценит его знания жизнь, общество, в котором ему предстоит трудиться. Да и тогда рядом старшие товарищи, те же учителя, с удовольствием помогут, передадут все, что знают сами, другому. Было бы желание. А если дело по душе, то и желание будет. А это уже качественный скачок во всех областях знаний, да и общества тоже. Итак, Есенин...
- Не сам поэт, а его стихи просто очень созвучны сейчас моему настроению, послушай: «Не напрасно дули ветры, Не напрасно шла гроза, Кто-то тайный тихим светом Напоил мои глаза...»
Сергей с восхищением слушал Лену. Он зажал ее ладошку в своих руках. Ему показалось, что он держит трепетного птенчика, и стоит ему разжать руки, как он тут же улетит. Лена оказалась так близко, что Сергей ощутил биение ее сердца. Он заглянул в ее глаза и чуть не задохнулся от того, что увидел в них.
- Пора возвращаться. Уже вечереет...  - прошептала Лена и не двинулась с места.
- Подожди... Я люблю тебя. Я не знал, что это вот так бывает. Я думаю только о тебе. Кроме тебя, мне никто не нужен. Ты для меня все: смысл жизни, счастье, сама жизнь, земля, воздух... Это что-то такое, что не вмещается в слова. Я ощущаю всю безграничность Любви, а в словах она, как в клетке, теряет Божественную свободу... наполненность, воздушность, глубину... И, тем не менее, мы еще не умеем слушать сердца в тишине так, чтоб можно было обойтись без слов. К тому же зажатые страхами, неуверенностью, сомнениями, мы не доверяем тому, что говорит сердце, и ждем озвучивания... Я озвучил, но хочу, чтобы ты знала: то, что я ощущаю, является тайной... К тому же - оно растет, развивается...
Сергей нежно обнял Лену, погладил по голове, похожей на одуванчик, и поцеловал.
- Любимый, - выдохнула Лена.
Что было потом, они смутно помнили. Слияние душ, слияние тел или полет над грешной землей? Или все вместе? Сердца, стучащие в унисон со всей Вселенной, звездами, две крошечные точки, ставшие на миг одной общей точкой, прозревшей, познавшей суть единения, чтобы уже никогда не забыть этого мгновения.
Мир ли изменился вокруг них или они в этом мире, они не знали. Звезды светили им, как старым знакомым. Шелковая трава ласково обнимала их тела, перешептывались деревья, комары носились над ними, жужжали, но ни один из них не посмел нарушить их блаженства. Кузнечики стрекотали без передышки, и иногда подквакивали лягушки, разминаясь перед предстоящим концертом. А луна прожектором зависла над ними, наполняя пространство свечением. Торжество ирреальности захватывало до такой степени, что казалось реальней самой реальности.
От озера потянуло сыростью. Сергей накинул на плечи Лены футболку.
- Пошли домой. Пора, - Лена провела рукой по груди Сергея. - И забери футболку, мне не холодно.
Теперь они каждый день с утра уходили на озеро. Пока Сергей работал, Лена купалась, загорала, собирала лекарственные травы, старалась не мешать ему. Зато в минуты отдыха Сергей подхватывал на руки свою любимую, и тогда ее смех было слышно за тридевять земель, что, впрочем, нисколько не смущало их.
К обеду они возвращались домой, а вечером вновь отправлялись гулять. Они понимали, что время, отпущенное им судьбой и взбалмошным Филом, неумолимо. Что все равно когда-нибудь придется расстаться. И это “когда-нибудь” может быть каждую минуту. Напряжение нарастало и однажды прорвалось у Лены монологом:
- Я не хочу с тобой расставаться, слышишь, не хочу! Неужели ничего нельзя сделать?
Она заглянула в его глаза и увидела такую боль, что ей стало не по себе.
- Прости. Я знаю, что если бы что-то зависело от тебя, ты бы сделал все возможное, чтобы мы были вместе. Ну почему всё так несправедливо? Почему?
- Как мы можем с тобой говорить о справедливости, если не знаем толком, что это такое, если не видим всей картины в целом? А если предположить, что это мы оцениваем, что хорошо, что плохо, а на самом деле есть только то, что есть... На кого пенять? На Бога? На Фила? Запланирована ли была наша встреча или это случайность? Если случайность, то я снимаю шляпу перед ней, потому что она позволила нам встретиться... Ведь по плану этого не должно было быть... Нас разделяет семьдесят лет... Я еще не родился, но я здесь, рядом с тобой. Если верить восточной философии, то после смерти наши души переселяются в другой мир, где и есть, наверное, истинная реальность, а может, еще более тонкая иллюзия, не знаю. В любом случае, я могу обещать только одно: я там все вверх дном переверну, а тебя найду.
- Слабое утешение. Зачем мне другой мир? Я тебя здесь люблю... Мы же образованные люди, а не дикари, верящие в загробный мир... Прости.
- Вот я исчезну, и ты забудешь меня...
- Нет. Не забуду.
В это время раздался гром, сверкнула молния, а вслед за этим из сизой тучи, подгоняемой ветром, пролился долгожданный дождь.   Они, не сговариваясь, побежали к сараю, сели у открытой двери и молча смотрели на небесные слезы. О чем они думали, чего желали при этом, вряд ли кто узнает. Им было хорошо вместе, а это главное.    
И вот он опять в лаборатории Фила. Уснул в сарае, под шум дождя, а проснулся в доме друга, плохо соображая, как все это могло произойти.
- Лена! - выкрикнул Сергей, как только открыл глаза. - Фил, где Лена?
Друг разглядывал работы Сергея, стоя возле окна. Он повернулся и невозмутимо сказал:
- Там, где и положено ей быть. У себя дома, в своем времени. Это она? Хороша! Все твои работы я тоже выдернул оттуда.
Сергей заскрипел зубами и сжал кулаки, будто собирался драться с невидимым противником за возвращение любимой.
- Фил, а нельзя ее сюда забрать?
- Нет. Я не могу запросто так раскидывать людей по разным точкам и эпохам. Я же не волшебник. Я ученый. И прежде, чем сделать какой-то шаг, я должен все просчитать и учесть...
- Да что ты говоришь? А когда меня закидывал в тот сарай, ты тоже все просчитал?
- Видишь ли... - Фил замолчал. - Я не знаю, как получилось такое. Я буду думать. И когда-нибудь я отвечу тебе и на этот вопрос. А сейчас... Да у меня и оборудования нормального нет! Пойми!
Сергей подошел к Филу почти вплотную и прошептал, словно их могли услышать посторонние:
- А в другую телесную оболочку можно ее втиснуть? Поменять, так сказать, местами. Человек в состоянии клинической смерти... его душа выходит из тела... А в это время душа другого человека...
- Теоретически все возможно, я тебе, подо что хочешь, теоретическую базу подведу... А вот с практикой - сложнее, если не сказать больше: практически невозможно. Слишком много всяких не состыковок соединить надо, да практически в одно и то же время... Нет. Чушь! Да и кто тебе сказал, что в другом теле она понравится тебе. Я уж не говорю о ней. Это же шок, да еще какой. Ни один нормальный человек не выдержит. Крыша поедет. Вот это я тебе могу сказать точно. Да и зачем все так усложнять?
- Я люблю ее.
- Ну и люби на здоровье. А от меня-то ты что хочешь?
- Сделай что-нибудь.
- Уже. Приготовил тебе завтрак. На кухне...
- Издеваешься?
- Нисколько. Говорю правду и ничего, кроме правды.
- Тогда верни меня назад.
- Ответ отрицательный. У меня не настолько совершенный аппарат, чтобы устраивать экскурсии туда-сюда. Да знаешь ли ты, что я, по сути, совершил невозможное, чтобы вытащить тебя оттуда. Я думал ты страдаешь там, мечешься. Без денег того времени, без друзей. И объяснить никому ничего нельзя, сразу изолируют в специальной клинике от общества. А про их варварские методы лечения ты из истории медицины знаешь. Остается один путь подрабатывать рисованием. Но ты же изучал историю. Частный бизнес был запрещен. Документы у тебя отсутствуют. Побирушек забирали, сажали в тюрьму в те времена... Но есть-то человеку надо. Какой еще выход? Взять что-нибудь съестное без спросу, попросту украсть. Что тоже наказуемо. Замкнутый круг. Я все ночи напролет ломал голову и просил Бога, чтобы ты не уходил далеко от того места... Радиус воздействия небольшой... Я старался. И что получаю? Упрек. Мне надо успокоиться и о многом подумать. Я буду в беседке.
Фил бросил альбом на подоконник и выбежал из комнаты. А минут через сорок он увидел Сергея, бредущего по тропинке. За ним чинно вышагивал робот, несущий его багаж.
- Я - попрощаться. Возвращаюсь в город. Засяду в мастерской... Говорят, работа лечит. Ты не провожай меня и прости, если можешь.
Они обнялись. Фил еще долго стоял на дорожке, по которой ушел Сергей. Ему казалось, что он передумает и вернётся. И только когда заморосил дождь, он медленно поднял голову к небу и прошептал:
- Ну не знал я!
  А через год Сергей неожиданно объявился. Позвонил Филу и вновь напросился в гости.
Они сидели в гостиной после ужина и мирно беседовали, когда Сергей спросил Фила об успехах в его работе.
- О чем ты говоришь? Аппарат тот сгорел от перегрузки. Восстановить его я так и не смог, потому что сам не понимаю принцип его действия. Я хочу тебе признаться... Видишь ли, и твое возвращение из прошлого тоже не моя заслуга. Кто-то или что-то помогло мне разыскать тебя и вернуть. Я делал все интуитивно. Собрал дополнительную схему к старому прибору, не соображая, для чего я ее делаю. Я знал только, что так надо. Как под гипнозом, когда тебе диктуют, а ты робот-исполнитель... Правда, кое-что я понимал, лукавлю, конечно. Но все же я пешка в этой игре. Пешка... Как ни горько это осознавать... Так что... А вот твоя выставка наделала шуму. Успех колоссальный. Но скажи, кто поверит тебе, что на твоих полотнах не плод твоей фантазии, а реальные люди того времени. Все же уверены, что ты настолько хорошо ориентируешься в истории, знаешь быт, нравы людей прошлого века, историю костюма изучил в деталях... В твоих картинах настолько точно переданы фасоны нарядов, что можно только восхищаться... А биологи, зоологи, ботаники голову ломают, как тебе удалось в деталях передать растения и животных, исчезнувших с нашей планеты вот уже лет пятьдесят? Да не просто передать, а схватить повадки зверей в естественной среде... а растения в динамике передать с игрой света и тени, возможной только в то время и в определенном месте? А лесные массивы, которые ты не мог видеть, но которые живут и дышат на твоих полотнах? Они откуда? Ты можешь это объяснить своим поклонникам? На тайну творчества можно многое спихнуть, но не все же... И, тем не менее, попробуй, скажи, что ты видел все это своими глазами, да еще наброски с натуры делал. Для сенсации - великолепный трюк. Но ты же не делаешь этого? Почему? Да потому что порой сам сомневаешься, а было ли все это на самом деле? Может, я усыпил тебя... и...
- Но ты же не усыплял.
- В том-то и дело, что нет.
Фил подошел к окну и посмотрел на свой преображенный сад. Осень раскрасила все на свой манер. Аляписто, но зато неповторимо. И ежедневно добавляла все новые и новые штрихи. А потом упадет последний лист, и зима возьмет в свои руки ответственность за оформление пейзажа за окном...
- Пойдем, подышим прелой листвой, пошуршим листьями... Есть в этом что-то такое...
Фил не договорил, сделав изящный жест рукой, который, по его замыслу, должен был объяснить другу то, что он не смог выразить словами.
А когда они возвращались домой, Сергей неожиданно схватил Фила за рукав.
- Постой! Сарай... Как я мог забыть про него?!
Они как раз проходили мимо соседнего участка. Сквозь поредевшую листву виднелось странное сооружение прошлого века, но весьма искусно отреставрированное... Его присутствие было тщательно обыграно другими деталями, поэтому не вступало в противоречие с новейшими постройками.
Но Сергея не волновал замысел хозяина, это его проблемы, причуды, прихоти... Как хочешь, назови. Его поразила собственная рассеянность. Он не мог объяснить, почему год назад он сбежал отсюда и даже не попытался узнать, кто и зачем сохранил этот сарай, с которого, по сути, все и началось.
- Фил, как ты думаешь, если мы сейчас придем к твоему соседу и попросим показать нам его сарай, он не выставит нас?
Фил пожал плечами.
- Сейчас проверим.
Он позвонил в дверь и радостно объявил:
- Павел Сергеевич, а мы к вам.
Плотный мужчина среднего роста, выглядевший лет на пятьдесят, поздоровался и вежливо предложил войти соседу с другом...
- Видите ли, - начал Сергей, - я когда-то уже был в вашем сарае...
Фил дернул его за рукав. Но Павел Сергеевич, казалось, совсем не был удивлен заявлением молодого человека. Напротив, он заулыбался:
- Вы, наверное, тот самый художник, которому я должен передать письмо от моего предка.  Мне его оставил отец, а отцу - дядя Василий. Так... где же оно? Ах, вот! Возьмите.
Сергей нетерпеливо вскрыл конверт и прочитал:
“Сергей, ты, наверное, удивишься, получив письмо из прошлого. Я поверил каждому твоему слову. Именно поэтому обратился к твоему сыну с такой необычной просьбой: передавать письмо из поколения в поколение, пока за ним не придут. Я верил, что ты, вернувшись в будущее, захочешь найти потомков тех, с кем ты встречался. Именно поэтому я завещал хранить и реставрировать на участке сарай. Увидев его, ты обратишься к владельцу, и, значит, получишь мое письмо. Благодаря встрече с тобой я стал физиком. Звезд с неба не хватал, но трудился честно.
Лена так и прожила в деревне всю жизнь. В прошлом году мы ее похоронили. Работала в нашей больнице, никуда уезжать не захотела. Замуж тоже так и не вышла. По-моему, она всю жизнь тебя ждала. Когда родился сын, она назвала его Сергеем. Родители думали, что ты просто сбежал. Мы с Леной ничего не могли им объяснить.
Когда подрос сын и стал спрашивать, где отец, она сказала, что ты из будущего и вынужден был вернуться в свое время. В детстве он верил ей. А когда подрос, то, естественно, решил, что это безобидная сказка была придумана матерью, чтобы оправдать в его глазах отца, сбежавшего от своего сына.
Я надеялся, что смогу сам еще раз встретить тебя. Даже посчитал, что мне семьдесят девять лет будет. Но жизнь распорядилась иначе. Сейчас мне сорок шесть, и я лежу в больнице, зная, что безнадежно болен. И, значит, на встречу с тобой я рассчитывать не могу. Сегодня отдам письмо твоему сыну, когда он придет проведать меня вместе с твоим внуком Павликом. Твой сын тоже медик, рисовать любит, это у него неплохо получается, но картины пишет только для души. У Павла тяга к биологии. На следующий год окончит школу, тогда и будет решать, где учиться дальше. Вот, пожалуй, и все.
Василий”.
Сергею вдруг стало душно. Он со страхом посмотрел на Павла Сергеевича. Получалось, что он сейчас разговаривает со своим внуком, который намного старше его. А сын? С ним что? Седой дедушка? У него как-то не укладывалось все это в голове. Но самое страшное - Лены больше нет. Сергей побледнел и схватился за сердце.
- Филипп Андреевич, усадите вашего друга в кресло. А я сейчас воды принесу...
- Ну-ну, успокойся. Дай мне прочитать сие послание, доведшее тебя до такого состояния.
Фил усадил друга в кресло и почти вырвал из его рук письмо.
- Да, здесь водой не обойдешься. Извините нас, Павел Сергеевич, мы пойдем.
Сосед понимающе кивнул головой, а стакан с водой поставил на столик возле кресла. В его взгляде Фил уловил понимание и сострадание.
- Вы читали это? - спросил Фил, показывая на письмо.
- Нет. Что вы! Оно же не мне адресовано. Думаю, что и отец не читал. Он оставил письмо чудаковатого родственника, потому что человек слова. Родители живут далеко отсюда. Ко мне приезжают лишь погостить... А мне здесь нравится...   
Сергей получил ответ на незаданный вопрос. Сын жив. Глубокий старик. Страшно. Абсурдно...
- Еще раз извините, Павел Сергеевич. Нам пора. А в сарай, если вы не возражаете, мы заглянем завтра, - проговорил Фил.
Он помог Сергею встать, вывел на свежий воздух и облегченно вздохнул, освобождаясь от тяжести прошлого.
- Письмо я положил тебе в карман.
Сергей не помнил, как они дошли до дома Фила, как друг суетился на кухне, собирая на стол, как они распили бутылку. Говорил ли что Фил при этом или молчал, Сергей не знал, потому что его мысли устроили круговерть. Сколько они так просидели: час, два или все двенадцать - его не волновало. Но вдруг в голове наступило затишье, мысли успокоились и стали выстраиваться в нечто осознанное. Наступило ясное и четкое понимание, где он, и что произошло... Будто очнулся после обморока и теперь, оглядываясь по сторонам,  вдруг вспомнил, что сидит у своего друга за столом и хлещет водку.
- Фил, где логика? Я не пьян, не думай. Не берет меня эта мерзость. Ты хоть понимаешь, что нет никакой логики во всем, что случилось? Ты отправляешь меня посмотреть, что там внутри доисторического сарая, а теперь выясняется, что его сохранили только потому, что я побывал в нем в прошлом. В память обо мне “живет” это сооружение. Так что получается? Где причина, а где следствие? Я ничего не понимаю, Фил. У меня голова кругом идет. Мистика какая-то. Значит, кто-то или что-то свыше предвидел все это? Значит, все запланировано, давно прописано, а мы думаем, что свободны? Все наши встречи, поступки... Это я думаю, что выбираю, поступаю, как хочу, а на самом деле уже кто-то прописал все эпизоды моей жизни... В нужное время я приезжаю к тебе. Ты решаешь... Это какой же силой обладать надо, чтоб в этом Великом сценарии для любой мелочи место нашлось?
  - Все проще. Если там нет времени, то нет прошлого и будущего. Все происходит сейчас и одновременно... Значит, любое наше действие уже есть, как есть и выбор... Это как в компьютерной игре: записана вся игра, масса действующих лиц, вариантов. Ты можешь пойти туда и получишь то, а пойдешь в другую сторону, получишь другое... То есть ты проявляешь определенный вариант, хотя записаны все. И этот вариант уже известен...
- Запутал ты меня совсем... Значит, ты отправил меня в прошлое, потому что уже были сделаны шаги в этом направлении, чтобы проявить эту линию? Тогда получается, что временная петля в моей судьбе была предусмотрена. Но я мог бы не приехать к тебе или отказаться... И что было вначале: замысел или мой выбор?
- Отстань. Это как вопрос с яйцом и курицей. Все было всегда... Пей, - Фил протянул стакан.
- Я не пьян, просто в голове каша какая-то. Все смешалось: потеря и обретение. Я узнаю, что Лена давно умерла, что у меня есть сын, который годится мне в дедушки, и внук намного старше меня, передавший мне письмо от человека, с которым я расстался всего лишь год назад. Мой внук живет по соседству и бережет сарай, чтобы подтвердить абсурд, который не укладывается в моей голове. И какова моя роль во всей этой истории? Может, просто произошел сбой в Великой компьютерной игре, а я всего лишь жертва этого сбоя?
- Не волнуйся...
Это последнее, что помнил Сергей. Как он доплелся до дивана, кто заботливо раздел его и укрыл пледом, он не знал. Всю ночь он летал по каким-то мирам и разыскивал Лену. Под самое утро ему показалось, что он, наконец, нащупал ее след и готов был уже устремиться по нему, но какая-то сила вытолкнула его из сна. Он застонал от безысходности. Ему не нравилось, что кто-то управляет всем этим процессом, что он зависит от обстоятельств и вообще, что он может сам в этом мире, где все подчинено определенным законам, где все взаимосвязано... И где он проходит лишь какой-то урок...
Ему не хотелось заблудиться в иллюзиях. Но как найти выход из сети хитросплетений, куда его поместили? Как? Если нельзя нарушать правил игры, значит, вначале надо усвоить эти правила... И в это время из глубин его памяти всплыли слова, прочитанные им в какой-то старой книге: “Ответы на многие наши проблемы приходят только тогда, когда достигнут новый взгляд на вещи и установлена новая перспектива”.
“Что я могу?”
- “Овладение Жизнью, заключенной в форме, приносит Просветление”. Так было написано в одной из древних рукописей Индии, - заявил Фил, появившийся возле Сергея.
- Ты откуда?
- Из сада. Сидел в беседке, наблюдал, как листья падают... Но самое удивительное, что безысходности от этого не испытывал. А ведь для них это тоже своего рода конец, но он наполнен иным содержанием... Мы-то знаем, что весной все повторится сначала... Нельзя поддаваться отчаянию...
Сергей вздохнул.
- Я помню, что “мы поднимаемся, когда преклоняем колена, мы завоевываем, когда покоряемся, мы выигрываем, когда сдаемся”. Я сегодня во сне нащупал некую нить, ухватившись за которую, я бы вынырнул... и увидел Ее в другом мире... Но теперь я понимаю, почему этого не произошло: я не готов к этому. Не готов лицом к лицу увидеть Реальность. Может, оттого, что привыкли  бегать по кругу...
  - Я тебе еще не все рассказал. Мне утром позвонил знакомый, который побывал на твоей выставке... Короче... он утверждает, что ты изобразил на своих полотнах его сестру. Он хотел бы...
- Фил, я тебя умоляю...
Сергей отвернулся. А Фил не знал, как сказать, что они уже в дороге. Он пожал плечами, надеясь, что сестра его знакомого не захочет отправиться за город к незнакомым людям. Молчание затягивалось.
- Я хочу уехать куда-нибудь в горы, подальше от этого места. Мне нужно время, Фил, - проговорил Сергей, подошел к окну и замер, вцепившись в подоконник.
По садовой дорожке шла Лена в сопровождении молодого человека. Она горячилась, размахивала рукой, чтобы убедить собеседника в чем-то... И этот, до боли родной жест... Игра воображения, простое совпадение или что-то еще? А девушка, не зная о терзаниях Сергея, улыбнулась, что-то крикнула, увидев его, и побежала, оставив молодого человека сокрушаться в одиночестве...
“Боже! Что Ты уготовил мне на этот раз?”
1988 г.