Берег Океана

Он каждое утро приходил втречать восход Солнца на этот пустынный берег.
В самые лучшие времена он ждал рождение мира.
В самые лучшие времена у его Океана были Тишина и глупость.
Он сидел и слушал Тишину. И считал Время.

Из Времени, Тишины и глупости рождались движение и звук.
Они наполняли собой пустоту. Они заполняли его личное пространство, они рисовали около него немыслимые узоры его предположений.
Когда он почти готов был сойти с ума... там, над гладью Океана он видел свет.


Он возвращался домой и говорил Ей об ангелах, что пляшут у камней, когда свет их звезды зарождается богом.
Она ругалась сначала, а потом махнула рукой. Она сама была для него лучший ангел, живущий у самого Океана. Он был для нее настолько сумасшедший, что ей просто оставалось быть более сумасшедшей чем он сам. Чтобы любить его.

Она даже не помнит, как с ним втретилась.
Это было что-то случайное... Он как-то так появился, сумасшедший, и забрал ее навсегда. Она думала, я сама такая, я справлюсь... но не получилось.

Она могла бы быть актрисой, черт возьми, женой дипломата... Сейчас она могла бы лишь подумать о том, как несчастна тогда бы она была.


- Лодку смотрел, там пацаны приходили к бетонке... нельзя им там. Рыбу вот тоже принесли, от Палыча. - Закурил, ухмыльнулся. - Как в Махабхарате, Бог пахнет рыбой...

Он очень злился всегда, что она не богиней одета, и в рыбе, как в подарках. Что ее, москвичку, к этим водам...

Но именно у этого края берега она чувствовала себя настоящей.
И в доме хозяйка, иногда как прикрикнет на него, да на мужиков, что помогают - все в ноги. Он смеется, конечно. Ты у меня тиран, говорит.

И в постели по ночам счастлива, до одури была бы счаcтлива. Только проходит счастье, когда детей нет.

И он опять каждое утро к Океану.


- Сегодня, знаешь, - смеется. - Там увидел мелких таких, они словно камешки ворочать пытаются...
- Дурак! - рассмеялась и ударила его полотенцем.
Он перехватил полотенце и обнял ее. Поцеловал.
- Дверь, дверь закрой... - шептала.

Когда она поняла, что уже не сможет уйти от него, а Океан и время неумолимы, пыталась себя убить. Он нашел ее в доме на полу. Одна рука сжимала лицо, а вторая его ружье. Она истерически хохотала....

Самоубийство не удалось, она даже не покалечила себя. Но он проснулся.

Она уехала в Москву.
Он четыре года жил один.
Через четыре года она вернулась.
Он никогда не спрашивал, с кем она была все это время.
Но он все так же по утрам уходил к берегу Океана.

А она, спустя год, с той же дерзостью плепнула его полотенцем.


Я родился гораздо позже. Спустя целых семь лет.
И видимо, просто родился на самом краю воды.

Через четыре года мама сама отдала меня родственникам, ближе, по ее мнению ближе к цивилизации. Мне сложно судить, чем она руководствовалась, но я уже вырос, и стал тем, кем являюсь.

Но до меня доносятся отголоски сцен, я хочу знать многое, из того, что произошло, и порою я ясно рисую их картину.


Я вижу, как он построил лодку.

- Хочешь, мы вместе увидим свет Бога Ра? - из-за падающих лучей солнца его фигура светилась.
Она никогда бы ему не отказала. Она оглянулась лишь на миг для меня, и осталась со мной навсегда.
Только сейчас я понимаю, от чего она берегла меня.


 Когда я хожу по океанскому пляжу, я сначала пинаю мелкие камни, а потом становлюсь в воду, да так, чтобы волна охватила мои ноги. И мне плевать, сколько стоят мои туфли. Я очень хочу чувствовать воду океана... но еще не готов, пожалуй, пройтись даже по кромке его босиком.