Весна патриарха. Куда пойдет Кирилл?

     Избрание митрополита Кирилла патриархом одновременно меня и порадовало, и удивило, и …насторожило. Порадовало, безусловно, то, что впервые за пятисотлетнюю историю Московской патриархии во главе РПЦ стал безупречно образованный человек, мыслящий интеллигент.  Возможно многие, в том числе, и сам Кирилл, не согласятся со столь лестной оценкой, скажут, что в российской церковной истории были личности и покрупнее.
     Только вот в каком качестве крупнее? В вопросах теологии? Не знаю, тут я профан. Крупнее как политики, государственные мужи? Возможно. Но именно Кириллу (конечно, благодаря телевидению) довелось стать первым в истории патриархом, которого еще задолго до его воцарения на патриарший престол узнала буквально вся страна – и верующие, и атеисты, и православные, и мусульмане, и католики. Узнала и …одобрила выбор Поместного собора.
     А это уже нечто новое во всей российской истории. Приятно, что патриарха выбрал сам народ, потому что этого красивого человека с умными глазами просто нельзя было не избрать.
     Но сразу возникает два вопроса.
     Первый: избрали ли Кирилла церковные иерархи по своей доброй воле? «Свой» ли он среди верхушки клира? Или под прессом общественного мнения они просто не могли принять иное, самоубийственное для них решение? Иначе говоря, не назовет ли завтра кто-нибудь из митрополитов Кирилла  велеречивым болтуном?
     Вопрос второй, примыкающий к первому. Поддержала ли реально Кирилла светская власть? Или она просто проморгала то время, когда стремительно нарастала популярность митрополита Смоленского и Калининградского, а заменить его другой фигурой в канун избрания без потерь для себя уже было невозможно?
     Это вопросы далеко не праздные, потому что в России всякая власть (и церковная вовсе не исключение) живут по своим, отдельным от всего общества законам. В простоте это выглядит так: любой чиновник, независимо от ранга,  обязан слепо, без рассуждений выполнять директиву, спущенную сверху. Без всяких колебаний, ибо даже ничтожные колебания в районе «генеральной линии» смертельно опасны для его карьеры. А потому любой «интеллигентствующий» политик уже априори опасен для власти.
     Я не знаю патриарха лично, и, наверное, никогда не узнаю, потому что бесконечно далек от церкви. Но мне кажется, что нынешний, поразительно умный патриарх опасен для столпов нашего общества - и внутри церкви, и вне нее.
     Да, разумеется, Кирилл – не мальчик в политике, еще вчера он был «министром иностранных дел» РПЦ, членом Святейшего Синода. Но не случится ли так, что обретя колоссальную власть, он вдруг решится на безумное, но чрезвычайно привлекательное для каждого интеллигента действо: докопаться до правды, а потом сказать эту правду клиру и обществу.
     О чем идет речь? Нынешнее состояние религии в мире очень шатко. Если оставить в стороне мусульманский Восток с их религиозным обновленчеством, то только бывшие республики СССР могут как-то претендовать на оживление интереса к вере. Но и это по большей части фикция. Бурно строящиеся храмы, как правило, возводятся на государственные деньги или «добровольно-принудительно» на деньги «верхнего» класса. Причем, если раньше можно было даже не сомневаться, что какой-либо купчина, возведший на свои кровные церковь, на сон грядущий читает Библию, то деньги нынешних «братков» даже не пахнут верой.
     Но и это не главное. Главное – в том, что сегодня именуется ВЕРОЙ. Забавно, но я много раз убеждался: мои, почерпнутые из институтского курса научного атеизма знания о Священном писании значительно превосходят знания о христианстве людей, называющих себя верующими. Ну как может называть себя верующим христианином человек, который неспособен назвать хотя бы одно отличие православия от католичества? Задайте, например, этим «православным»  вопрос о чистилище, и 99 процентов из ста согласно кивнут головой: да, есть что-то такое на небесах, читали в книгах. И неведомо им, что представление о чистилище есть только у католиков, а у восточного христианства его нет. Как и нет непорочного зачатия девы Марии. А после скандального «Кода да Винчи», увиденного или прочитанного повсеместно, в головах  этих якобы верующих и вовсе царит полная неразбериха.
     Было бы очень странным, если после семидесяти лет воинствующего безбожия в стране появились десятки миллионов верующих, которых сегодня нет и на Западе, где насильно безбожие никто не вводил. А что есть на самом деле? Три, от силы пять процентов верующего населения и еще 30-40-50 процентов тех, которые думают, что они – верующие, а на самом деле – природные агностики по принципу: «может быть, там, наверху, на небесах, кто-то и есть».
     Зачем в стране, где первый «христианский» президент даже путал два главных церковных праздника, на Рождество поздравляя «дорогих россиян» с Царского крыльца: «Христос Воскрес!» - насильственно насаждать религиозный культ? Зачем вводить школьный курс православия в многоконфессиональной стране, где чуть ли не в каждом классе – полный интернационал? Зачем высшим государственным чинам прилюдно, под камерами телевидения, выстаивать молебны, неумело крестясь, хотя понятно, что религия – частное дело каждого, и, значит, прилюдно называя себя верующим, этот чин поворачивается спиной к другой, неверующей половине страны? Зачем в стране с колоссальным духовным прошлым запрещать атеизм – а он фактически находится под запретом уже восемнадцать лет?
     Ясно зачем: так выгоднее власти. Выгоднее таким образом это якобы «верующее» население сгонять в послушное стадо.
И тут мы подошли к самой важной проблеме, которую придется как-то решать новому патриарху. Церковь и Власть. Сегодняшняя Россия создавалась по принципу: всё от противного, всё не так, как существовало в СССР. Церковь и власть на первых порах были нужны друг другу как воздух. Эти две силы могли в своих интересах значительно быстрее структурировать новое общество через взаимную поддержку, чем если бы они действовали порознь. Но что происходит сейчас?
     «Hie Rodos, hie salta». Здесь Родос, здесь и прыгай – так в басне Эзопа одному хвастуну, говорившему, что он высоко прыгал на острове Родос, ответил собеседник. Новой власти и новой церкви скоро стукнет уже восемнадцать годков – возраст совершеннолетия. И теперь нет ничего глупее, чем бесконечно повторять: мол, общий папенька у нас был плохой, деспот, потому и жизнь не удалась. НУЖЕН РЕЗУЛЬТАТ, А ЕГО НЕТ. Пока лились на страну рекой нефтедоллары, казалось, что есть результат, закончились – его и нет.
     Власти-то что от дружбы с церковью? Власть у нас хитрая. Если надо, если нужда припрет - завтра вся вновь дружно под знамена научного атеизма перейдет. А каково быть церкви?
     Вся тысячелетняя история Восточной церкви - православия - тесна связана с государством. Уже в Византии император стал главой церкви и «помазанником божьим». Все конвульсивные попытки русского православия выйти из тесных объятий государства (вспомним патриарха Никона) закончились ничем. И, если называть вещи своими именами, то вовсе не кучка лихих ребят в кожаных тужурках, а миллионы озлобленных крестьян с удовольствием громили церкви и монастыри, резонно считая, что от попов, прихвостней старой власти, нет никакого толка. Сегодня РПЦ нужно что-то сделать, чтобы дистанцироваться от государства, вновь севшего в лужу. Иначе вся она, церковь, сгорит без остатка, и это уже на веки вечные. Ведь церковь уже до смешного стала походит на наши «независимые» профсоюзы по части облизывания задних мест у начальства.  А ведь если теперь, в начале XXI века, какой-то клирик, как встарь, станет утверждать, что и власть президента «от Бога», его поднимут на смех.
     Всё это не может не понимать патриарх Кирилл, на редкость умный человек. Глубоко понимать дилемму, стоящую перед ним: либо ему предстоит стать новым Лютером, новым Кальвиным от православия, либо спокойно умереть в своей постели (дай Бог Кириллу долгих лет жизни) – в качестве члена Политбюро «Единой России», но …ПОСЛЕДНИМ патриархом РПЦ.