1024

Белые перья в красноватой жиже падали на землю, на холодную, мерзлую зимнюю землю, укрывая её, засыпая её.
А люди думали: «Это просто снег». И закрывали глаза, старались не обращать внимания на щекочущие нос пушинки.
Конвейер работал исправно.
Конец света прошел незаметно – незаметно для всех людей. Кто сказал, что Апокалипсис будет быстр и ярок, со всяческими спецэффектами и прочими прелестями? Глупые люди. Он начался уже давно, потихонечку, каждый день подгребая к себе души, оставляя на земле только пустые куклообразные оболочки. Он начался внутри них, и уже подходил к концу.
Конвейер не останавливался.
На нем работали демоны, к ним выстроилась очередь из пленных ангелов. Ангелы были грустны, но прекрасных лиц их не покидали улыбки. Кое-где были равнодушные ангелы-старики, были и совсем юные представители. Всем отрубали крылья и отпускали обратно на землю. А кого-то просто убивали. Из злости.
Бог с Дьяволом заключили пари – Дьявол сказал, что тот никогда не сможет изменить людей без какого-то ни было вмешательства своих божественных сил. Сосредоточением божественной сути ангела были крылья. И их рубили, рубили беспощадно. Сотни мук неслышно возникали на лицах уже бескрылых существ, но кричали они беззвучно, слепо цепляясь пальцами за воздух и падая, падая...
Всего конвейеров было шесть – на пяти работали опытные демоны, а на последнем – совсем юный демоненок. Так сказать, еще не состоявшееся зло. Очередь у него шла медленно, совсем из рук вон плохо, огромный механизм ворочался с трудом, и демон страшно устал, пока добрался до конца.
Его последним ангелом был ребенок. Трехлетний ребенок, который смотрел не по-детски серьезно, и демон съежился под этим взглядом, и опустились его стертые в кровь ладони.
И не хватило ему сил нажать на кнопку. Следя, чтобы никто не заметил, он подхватил все так же молчащую девочку на руки, и унес прочь. Наивно надеясь, что никто этого не заметит, как будто и не был слугой самого Дьявола.
Хотя это, конечно, громко сказано.

* * *
...а на мерзлую землю продолжала сыпаться сухая крупа, брезгливо – или даже равнодушно – укрывая тонкой ледяной вуалью сотню еще живых и дышащих тел, превращающихся в ледяные изваяния с кровавыми обрубками за спиной, сломанными, вывернутыми под неестественным углом.
Ангелы умирали. Их кровью пропитывалась и согревалась зимняя земля, но разве зимней земле нужно тепло? А весну еще так мучительно долго ждать... Кровь тщилась поскорее прорасти во что-нибудь живое, текла и металась между сухими, безжизненными камнями.
После остыла, успокоилась, засохла и потемнела, запекаясь на земле и мертвенно-белой коже причудливо-жутким узором.
Снег после засыпал и его.

* * *

Домик где-то на окраине Ада – ничем особо не примечательный, разве что своим расположением.
Демон удивленно смотрит на ребенка, которого он сюда зачем-то притащил, и сердится сам на себя, зло топоча ногами и стуча отросшими когтями по каменному полу. Ну зачем, зачем он это сделал?
Девочка смотрела на все эти психозы своего новоявленного спасителя спокойно. В конце концов демон этого взгляда не выдержал, и спросил:
-Имя-то у тебя есть? - ворчливо, и стараясь не смотреть ей в глаза. - Ты понимаешь, что я говорю?
-Понимаю, конечно. - девочка пожала плечами. - Нет у меня имени. Номер есть.
-Номер? - он удивленно поднял брови.
-Ну да. Ангел №1024. - она вытащила из футболки на груди серебряную цепочку, с висящей на ней табличкой, на которой ясно значилось, неровными буквами: «Ангелъ №1024», а внизу было пробито «ЗАО Божественная Кузница».
Демон невольно хмыкнул, и через мгновение перестал быть безымянным:
-А меня Йош зовут. - он торопливо погладил малышку по голове, ероша светлые волосы. - будем знакомы?..


* * *

Вот так и началась парадоксальная совместная жизнь двух, казалось бы, несовместимых в принципе существ.
Ангелочек рос, креп, и вскоре крылья уже приходилось заматывать длинным, огромным шарфом, чтобы было незаметно. Со стороны казалось, будто у 1024-ой горб есть. А еще иногда они начинали сиять, и Йошу это так резало глаза, что в такие моменты он отсылал её куда подальше. Слишком уж невыносимым было сияние.
Ангел стала обычным подростком, и одежду ей демон таскал соответствующую этому возрасту: джинсы(которые очень быстро становились рваными – то ли Ад так влиял, то ли на ней шмотки «горели»), футболки, рубашки, кеды...
С обувью вообще была большая проблема. И вечная. Земля Ада не принимала Ангела, жгла ей ступни, впивалась тысячью стеклянных осколков. И обувь, пожалуй, на ней действительно горела.
Светлые волосы 1024-ой часто бывали опалены, дышалось ей тут тяжко и душа просилась куда-то выше, где легче и светлее, чем в этом мрачном подземелье.
Но куда выше? Она уже и забыла, как жила в каком-то ином месте. И все её существование скрашивал Йош, она в свою очередь – скрашивала его. Так и жили.
Ангел не могла нормально спать ночью – крики мятущихся, страдающих душ, будоражили её божественную природу, разрывали её на части. Она часто приходила ночью в спальню к Йошу, и он со вздохом обнимал её хрупкое, худощавое тельце могучими руками, гладил шершавыми ладонями излишне нежную кожу, иногда случайно царапая - аж до крови.
-Как ты можешь тут спать? - вопрос, конечно, чисто риторический. Но Йош ответил:
-Да я же тут уже так давно... Привык. Люди ко всему привыкают. - он вздохнул.
-Люди? Ты же демон...- тот скривился, но рожица получилась смешной, и Ангел захихикала.
-Все мы людьми были. Или будем. Спи давай, неугомонище...
В ту ночь ей долго думалось о том, что она попала в какое-то параллельное измерение, и все, что тут происходит, какая-то странная фигня. Потому что ну не бывает таких добрых демонов! Она с трудом могла вспомнить свое детство в Раю, но точно помнила что таких как Йош там классифицировали как зло во плоти.
Зло. А что такое зло?..
Впрочем, в объятиях демона ангелу спалось необычайно сладко.

* * *

Они часто гуляли по окрестностям. Сюрреалистичные пейзажи преисподней восхищали, хотя воздух был сух и ветер неприятно кидал золу в лицо. Самые окраины – пустынные, там даже грешников почти не было. К грешникам Ангела пускать была нельзя. Однажды они её чуть не разорвали на части – благо, Йош успел вытащить.
Они шли, держась за руки, без каких-либо, таких обычных для человека, романтических мыслей. Шли долго, отчего-то в совершенной тишине, не говоря друг другу ни слова...
После они подошли к пропасти.
-А что там? Разве дальше ничего нет? - для неё был удивителен сам факт того, что Ад имеет пределы.
-Там – ничто. Много слухов ходит, но только Богу или Дьяволу известно, что там может быть... - Йош пожал плечами. Ему явно надоели эти местные сказки о великом Ничто и прочая дребедень, которую детям в детстве рассказывают родители, внушая им страх гибели, дабы отвадить их шататься в потенциально опасную своей неизведанностью местность.
Ангел подошла к самому краю, демон непроизвольно дернулся, остерегая. Пытаясь успокоить себя.
«Она взлетит если что. Это же просто пропасть. Да. Просто пропасть.»
-Темно-о-о...-протянула она, осторожно шествуя по краю. Зола мягко проминалась под подошвами её кроссовок, с тихими шуршанием ссыпаясь в бесконечную яму.
Та манила своим черным зевом, словно гипнотизировала крылатую. И казалось, только шаг, всего шаг, а дальше...
«А как же Йош?» - мысль скользнула подобно искорке, но опалила разум отрезвляющим огнем, и Ангел поспешно отошла от края.
Они ушли, а пропасть иронически улыбалась им вслед своей гнилой, хищной пастью, поджидая своего часа...

* * *

Дьявол лениво бросил на изящный резной столик веер карт. Тот разлетелся причудливым узором по всему столу.
-Ладно-ладно. Я сдаюсь. - он театрально вздохнул, небрежным жестом поправляя иссиня-черные волосы, шелковой волной спадающие на лицо в некоемом «творческом беспорядке», лукаво улыбнулся, окидывая обманчиво-ласковым взглядом алых глаз сидящего напротив юношу. Юноша был широкоплеч и крепок сложением, глаза его были слепы и бесцветны, но ими он видел все.
Он был Богом.
Длинные, светлые волосы, аж до пола – и как не путались, а? - слепые глаза, глядящие пусто и прямо, но так пронизывающе...
Дьявол съеживался под этим невидящим взглядом: сам он был низок ростом, белокож и зряч.
Хотя последнее Бог часто ставил под сомнение.
-Какая красивая пара...- он откинул прядь волос со лба, и светло улыбнулся.
-Эти-то? - Дьявол хмыкнул, ревниво привлекая к себе Бога, целуя его в висок. Тот не сопротивлялся, лишь задумчиво косился в темное зеркало, в котором, словно в кинопроекторе, отображались небезызвестные Йош и 1024-ая, сидящие на постели. Йош разматывал шарф с уставших от постоянного связывания крыльев Ангела. - Ничего особенного, поверь. Сделает с ней все, что я скажу, и даже не посмеет ослушаться. - он расхохотался. - Да он даже сейчас с ней только лишь по тому, что я забавлялся, глядя на них!..
..А Бог ничего не ответил. Только загадочно улыбнулся.

* * *

Дни шли, летели, бежали, крылья Ангела давно потяжелели и окрасились в серый; видимо, от переизбытка пепла. Демон все больше понимал, глядя на неё, что здесь ей не место. Ему хотелось как-то оставить её рядом с собой, но все задумчивее становился взгляд 1024-ой, все грустнее смотрела она на отсутствующее в Аду небо...
Однажды она тихо сказала, пристально глядя на Йоша:
-Как бы ты меня назвал?..- тот скосил на неё удивленный взгляд, отрываясь от протирки фамильной кочерги.
-Не знаю... У тебя же есть имя?
-Имя? - Ангел фыркнула. - Не имя. Номер. Даже у демонов есть имя! У тебя вот к примеру. А у нас – нет.
-Да какое там имя! - в сердцах воскликнул он. - Имя-то смешное. Йош! Похоже на «Ёж». Звучит как фырк и так же надуто.
Ангел рассеяно покачала головой, грустно улыбаясь:
-Ничего-то ты не понимаешь. Очень красивое имя. Вслушайся! Й.о.ш. Йошик!
-Ёжик. Угу. - мрачно фыркнул демон, и вернулся к уборке.
Дни шли, летели, бежали.
Демоном овладевала странная злость и тоска, он то отсылал ангела от себя подальше, то звал её беззвучным яростным криком, ломая ногти о каменный пол, даже не чувствуя боли, но будто бы прогрызаемый чем-то страшным изнутри.
Ангел же все чаще ходила к пропасти.

* * *

В один знаменательный день, время будто бы остановилось, замерло. Казалось, минутная стрелка движется лениво и неохотно. А секундная сомневается над каждым рывком.
Глаза демона окрасились безумием – он тогда чуть не схватил 1024-ую и не обрубил ей крылья. О, как же они бесили его, эти крылья! Будто бы они были причиной всех их бед, клеймом на их жизни, отвратительным различием, которое хотелось стереть сегодня, сейчас же!..
После горько расплакался.
Ангел встала на колени перед ним, мягко гладя по золотистым волосам и зашептала, судорожно, лихорадочно, и стала на саму себя не похожа в тот миг:
-Отпусти меня! Там, через пропасть - я верю в это! - есть выход отсюда, из этой смертной пустоты. Отпусти!..
И демон решил отпустить.

* * *

Вместе стояли они на краю: ветер все так же осыпал их слоями пепла, путал волосы, смеялся, заглядывая в глаза. От его смеха они слезились и щипали.
Йош осторожно, медленно размотал тонкий, собственной вязки шарф. Он осел в его руках мертвым грузом, и где-то внутри несуществующей души что-то оборвалось.
Последний раз.
Ангел расправила крылья и взмыла вверх, легко преодолевая порывы ветра.
Она рванулась вперед, пролетела круг, и стала стремительно удаляться.
Даже не попрощавшись.
Демон собрался было уже уходить, но тут её тонкие, хрупкие руки, словно наполнившись небывалой силой, подхватили его.
И рванули к темному зеву.

* * *

Они летели долго, почти не разговаривая. У демона сердце в пятки уходило при одном только взгляде в густую тьму под ними - а вокруг – того хуже! - плыл зловредный сиреневый туман, противными, липкими прикосновениями обволакивая их.
Здесь было значительно прохладней.
Казалось, туману конца и края не будет, чувствовалось, что 1024-ая выбивалась из сил. Один раз она даже случайно чуть не расцепила крепкую хватку рук, и не выпустила Йоша. Ох и натерпелся он страху в тот момент!
Однако лететь становилось все тяжелее. Как будто сам воздух сопротивлялся их движению вперед... А вперед ли они двигались?.. Как тут понять, где лево, где право?..
Ангела сковал липкий страх.
В тот же миг, когда страх овладел ей, пространство покачнулось, и их поволокло вниз со стремительной силой.
В головах раздавался страшный вой и гогот, а разобрать можно было только: «Все, что принадлежит Аду, не может покинуть его!»
..Пропасть радостно приняла их в свои острокаменные объятия. Дождалась.

* * *
Рука 1024 дернулась, похолодевшими пальцами осторожно вплетаясь в слипшиеся на затылке от крови волосы демона.
-Долетались...До летального. - она хрипло засмеялась, прижимая к груди Йоша и кашляя кровью. Кровь у неё была самая что ни на есть обычная. Красная.

Демон поднял голову, с ужасом понимая, что с ним-то ничего не случилось. Что кровь на нем – её кровь. Ужас вдруг сменился пустынным, зло выжигающим любое чувство равнодушием.
Острые камни насквозь пронзили тело ангела, а ему не причинили вреда.
-Принадлежащее Аду не может покинуть пределы его... - она вновь засмеялась, безумно, предсмертно. - Слы... - слово оборвалось, застряло в горле кровяным сгустком, повисло напряженным комом тишины в воздухе. Мертвой тишины.
... с неба повалил мягкий, пушистый снег, совсем не как та ледяная крупа, белым одеялом уютно укутывая Ангела № 1024.
Демон сидел рядом с ней, насвистывая какую-то печальную мелодию, и его звуки разили камни в самое сердце. Они словно бы резонировали. Но что ему до камней?..
Йош тяжело облокотился на непривычно-холодную землю, вытаскивая из-за пазухи Ангела её кулон-табличку. Он взял острый камень, сильно надавил и выцарапал на обратной стороне, с такой силой, с какой только мог всего три буквы: «Шой».
-Вот так... - пробормотал он вслух. - Теперь «Шой» - это «Йош». А «Йош» - это «Шой».

И что-то ему хотелось сказать, хотелось мучительно, так, что затряслись в беззвучном плаче плечи.
Но демоны не умеют плакать, правда же?
..именно сейчас Йош очень жалел об этом досадном факте демонической физиологии.