3. В лучах черного солнца

Вина они почти не пили, разве что иногда — и то только слабое марочное, лучших сортов. По странной прихоти природы и король, и королева испытывали эйфорию в те моменты жизни, когда сознание их прояснялось больше обычного повседневного уровня, а не тогда, когда голова туманилась и кружилась от опьянения. Они пили сок, много свежайшего, только что отжатого и немного постоявшего на льду сока, чем не преминули воспользоваться ловкие трактирщики, наладив для них постоянную поставку лучшего в округе винограда. И казалось, что сил у короля прибавилось, и между жизнью и смертью установилось хрупкое силовое перемирие. Однако он почти перестал есть и худел день ото дня, оставаясь с виду бодрым и подвижным. Только часто останавливался отдохнуть при пеших прогулках по городу. А город был огромен, и не удивительно, что самого главного чуда в нем они очень долго не замечали. Увидеть его можно было, только подойдя почти вплотную, потому что странные свойства атмосферы не позволяли ощутить разницу в ближних и дальних кварталах Инограда. А сами жители говорили об этом неохотно, намеками, только в особых случаях — видимо какой-то негласный запрет религиозного свойства заставлял их молчать...
Время от времени появлялись посыльные от бургомистра, справлявшиеся о здоровье монарха и осторожно выспрашивавшие, не нужно ли чего путешественникам. История с колдуном, видимо, дошла до магистратуры, и их инкогнито было раскрыто. Никто, конечно, не знал, что они пришли совсем из других миров, но то, что простыми бродягами эта пара не была, казалось очевидным. Во всяком случае, городские власти предпочли проявить некоторую предупредительность к могущественным пришельцам, дабы не вышло более неприятных казусов. Сам бургомистр не почтил их визитом: вероятно, проявляя деликатность, он просто сделал вид, что уважает их решение не раскрывать своих персон. Однако Элен развела бурную деятельность, наняв, как обычно, огромное число граждан свободных профессий разыскивать и доставлять к «королевскому двору в отъезде», в который очень скоро превратился их трактир, лекарей, знахарей, врачевателей и колдунов всех мастей или хотя бы тех, кто что-то знал о том, где можно найти знаменитых врачей в дальних краях этого мира — то есть купцов, путешественников, моряков и прочий непоседливый люд. Она часами принимала делегации и отдельных посетителей и изрядно уставала от всей этой кутерьмы и огромного числа всевозможных шарлатанов, но упорно продолжала искать спасения для любимого. Весть эта дошла до бургомистра, и из магистратуры тайно приходили несколько лекарей высокого пошиба, но и они оказались ничем не лучше своих менее знаменитых коллег...

И вот через несколько дней король, проходя к своему излюбленному столику в обеденном зале таверны, явственно покачнулся и на какое-то мгновение потерял сознание, и если бы не шедшая по левую руку Элен, тут же подставившая ему свое плечо, он непременно бы упал. Все обошлось, и они не стали возвращаться в комнаты, прошли на свои места и сели за стол. Однако эпизод не остался не замеченным. Все присутствующие смолкли, и в наступившей тишине какой-то старик в белой одежде трижды стукнул по полу посохом. Невольные свидетели этой сцены встали и, пряча глаза, дружно покинули зал. Только Элен с мужем остались на своих местах, ничего не понимая. Старик подошел к ним и, не спрашивая разрешения, сел напротив.
— Настало время заглянуть за Врата Смерти и увидеть иной мир, ждущий тебя. — Элен вздрогнула...
— Нет, нет, я не отдам его!..
— Не нужно бояться. Я знаю, что вы пришли из другого мира, где смерть и жизнь разделены непроницаемым покровом тайны, и это мучает и вызывает множество сомнений и ложных вероучений у ваших людей. Смерть не окончательна и не бесповоротна, и в нашем мире по неизмеримому милосердию Создателя Врата Смерти приоткрыты, и в них можно смотреть, и если повезет, то и увидеть ушедших близких. И не только — многое доступно здесь из того, что кажется немыслимым в других вселенных. Но об этом лучше говорить у Барьера. Так идемте же, время пришло, и вам просто необходимо встать лицом к лицу перед своим страхом и победить его...

Старик немного ошибся. Королевская чета знала обо всем, что он поведал им в ритуальном обращении местного культа, служителем которого он был — почти обо всем. Их прошлые жизни были отчасти доступны им — но только через память, смутную и ненадежную, и понимание определенных свойств жизни и смерти и перехода между ними у них было. Но того, что они увидели здесь своими глазами, они никак не ожидали. В этом городе загробный мир можно было наблюдать своими собственными глазами!
Вначале они взяли экипаж, так как король уже не мог ездить верхом, и долго покачивались на мягких подушках, пока лошади везли их далеко на восток, в неизведанную часть огромного города, прежде не посещенную ими. Да собственно, они и в остальных районах Инограда не слишком-то часто бывали по понятным причинам. Потом повозка остановилась, и они пошли пешком — дальше ехать было нельзя, животные боялись и нервничали, грозя порвать постромки, лишь бы не приближаться к страшному Барьеру...
Издалека эту часть города невозможно было отличить от обычных кварталов — лишь ровные ряды зданий казались несколько расплывчатыми и словно бы подернутыми дрожащим маревом горячего воздуха. Но, вступая в это подобие тумана, подошедшие внезапно испытывали головокружение и тошноту — прежде всего из-за потери ориентации. Один шаг за невидимую черту — и черное небо вставало перед ними стеной, и впереди они видели такую же череду городских улиц и домов, только ночную. И эта ночь была вечной, хотя в ней почему-то все было видно ясно и четко. Подняв глаза вверх, пришедшие в ужасе закрывали лица руками — на черном небе запредельного мира ослепительно сиял антрацитово-черный шар, и немыслимые лучи черного же цвета лились из него вниз на город. Именно эти лучи солнца мертвых и делали видимым все, что происходило на той стороне. Если пришедшие оборачивались, то они снова видели нормальное небо и нормальное солнце, а если вставали вполоборота, то им казалось, что два мира — светлый и темный, —  словно отражаются друг в друге. И не было ни конца ни края ни миру живых, ни миру мертвых...
Вдоль границы король и королева видели множество людей, пришедших взглянуть на ту сторону — и у каждого были свои причины. Одни, кто в возрасте дряхлого заката, кто с признаками неизлечимой хвори, приходили вместе с похожими на их провожатого спутниками в белых одеждах и с такими же белыми посохами в руках. Они стояли у Барьера недолго, о чем-то тихо беседовали и уходили, не оглядываясь. Другие приходили в одиночку, и долго стояли у границы тьмы и света, напряженно всматриваясь вдаль, словно ожидая чего-то... И вдруг Элен увидела, как одна из пришедших, молодая женщина, сделала шаг к Барьеру и прошла сквозь него. Она уходила во тьму, не оглядываясь, с выражением умиротворения и покоя на лице. А в конце квартала, когда она уже собиралась скрыться за линией домов, навстречу ей вышел ребенок — маленькая девочка лет пяти, — мать взяла ее за руку, и жутковатая пара завернула за угол...
— Это большая редкость. Обычно пришедшие искать утерянное с той или с этой стороны не встречаются так скоро. Когда человек умирает естественной смертью, мертвое тело остается в этом мире, ожидая погребения или сожжения, а его самого, его душу, облеченную в новое посмертное тело из иной материи обычно выбрасывает далеко, очень далеко от Барьера. Чаще всего сразу в тех мирах, где вообще нет прямой дороги к границе перехода, где Врата Смерти закрыты. Очень немногих кто-то встречает сразу по ту сторону границы, дорогу к ней с той стороны найти очень нелегко. Тот мир только кажется похожим на наш, на самом деле в нем пространство и время имеют совсем другие свойства, и Барьер для большинства мертвых не виден, они не могут просто так подойти к нему, как делаем это мы. Впрочем, убедиться в этом можно только изнутри.
Только теперь король и королева заметили, что с той стороны у границы тоже кто-то есть. Некоторые выглядели как обычные люди, но чаще мертвецы походили на тени той или иной степени расплывчатости. Одни стояли неподвижно, всматриваясь в мир живых, напоминая застывшие статуи, другие кругами то отходили от Барьера, то снова возвращались к нему, а один мертвый вдруг медленно отошел от границы, повернулся и скрылся среди домов, низко опустив плечи и едва передвигая ноги. Он просто перестал ждать или решил, что живые должны прожить все, что им отмерено, и не обязаны торопиться присоединиться к нему...
— А с той стороны кто-нибудь приходит обратно?
— Все задают этот вопрос... За всю мою жизнь мне ни разу не удалось этого увидеть, но в наших книгах написано, что это возможно. Вы видели, как уходят на ту сторону. Совсем не обязательно убивать свое тело — достаточно, если душа человека будет готова отринуть этот мир ради того, что она может найти за Барьером. И в книгах написано, что точно так же можно возжелать жизни и вернуться с той стороны. Вот только, я думаю, легче живому разочароваться в жизни и захотеть туда, чем уже мертвому возжаждать жизни. Это же как нужно любить жизнь!!! Любить до полного забвения всех ее горестей, всех страданий и приносимых ею потерь!!! Думаю, что такие люди есть, но их очень, очень мало. Вряд ли я встречу хотя бы одного, пока не уйду туда сам...