Старый вариант текста. Версия 2009 года. Затем переименован в "Обещание"
Вместо пролога
Мир даже в самом начале был изменчивым. Ей нравилось его менять. По маленькой капле, в зависимости от настроения.
Когда-то давным-давно, когда ещё не существовало ни стран, ни народов, когда реки не потеряли ещё своих серебряных голосов, на вершине самой высокой горы стояла женщина и с улыбкой наблюдала за тем, как по небу плывут белые кудряшки облаков. Она мысленно очерчивала рукой контуры ещё не родившихся гор, переносилась взглядом через безбрежные просторы морей и океанов... Она видела и знала всё: всё, что было, всё, что есть, всё, что будет; она была моложе и старше всего, что видела. Ветер был её крыльями, облака – её постелью, птицы – её глазами, реки – её голосом. Она пришла из ниоткуда и уйдёт в никуда.
В руках у неё была книга, большая книга в тиснёном кожаном переплёте. Стоило женщине лишь подумать – книга бесшумно раскрывалась, и невидимое перо выводило на страницах слова на ныне забытом языке. Их было десятки тысяч - этих слов, их было много – этих книг, но на самом деле всё было едино. Ровно девятьсот девяносто девять тысяч строк, и книга – толще всех будущих книг, и лёгкая, словно пёрышко из крыла белой птицы.
«Придёт день, - выводило невидимое перо, - и всё в очередной раз переменится, ибо нет ничего более изменчивого, чем мир. И в свете новой зари родится новая звезда. Не жди от неё постоянства, не жди мудрости – не в этом счастье. Оно – в чистом сердце, в умении видеть и верить».
Женщина задумалась и вслух сказала:
- Девушка будет смертна, но не похожа на других. Не желая искать, она найдёт силу, большую, чем смерть, но такую же хрупкую, как хрусталь.
- Что это, госпожа? Кто она, госпожа? – зазвенели тысячи голосов.
- Спросите у времени, - улыбнулась она.
- Но почему она?
- Так было решено, почему бы ни она? Так было решено, и так будет.
Следы этой женщины теряются в веках; беспощадное время сохранило лишь её имя и её книгу. Звали женщину Виармата, и мир был обязан ей безмятежными днями своей зари. Она любила этот мир, а он любил ее. Но постоянство никогда не было его свойством.
У неё была сестра, моложе её всего лишь на один блик лунного света. И сама она была будто бы соткана из света, и имя её переводилось со всех древних языков одинаково – Светлая. Светлая населила мир, предсказанный сестрой.
Прошло время, и в зелёную долину поющих рек пришли люди.
Мальчик и девочка, взявшись за руки, вышли на берег реки, спокойной полноводной реки, под собственную колыбельную нежившейся на каменистом ложе.
- Смотри, река поет! – удивились они и очарованные, заслушавшись, присели на берегу, позабыв, зачем их послали.
- Тише! – сказали дети пришедшим за ними взрослым. – Река поет.
И они слушали вместе и восхищались, говоря, что не слышали ничего прекраснее, эти люди, впервые познавшие красоту. Люди слушали долго, внимательно, хотя и не понимали слов. А удивленная река никак не могла понять, кто они и зачем нарушили ее первобытный покой.
Люди назвали долину, по которой текла река, и всё, что было за нею вплоть до Норрингских гор Лиэной – «Страной поющих рек». И над долинами и горами гордо взметнулась синева с белой розой.
Люди построили на этой земле свои города, объединили их в своё королевство, плугом и мечом написали его историю.
Шли годы, и река, заключенная в железные оковы мостов, с каждым годом пела все тише, пока и вовсе не умолкла – жители жаловались, что ее песни отвлекают их от работы. Торговцы же тяжело вздохнули – им больше ничего было показывать за деньги чужестранцам. Вздохнули – и забыли, найдя другой товар для продажи.
Они жили в счастливом неведении того, что было некогда предсказано всевидящим оком Виарматы, не зная и половины из того, что им суждено.
«Пускай другие вершат историю, мы придем, когда нам будет нужно», - любили говаривать эти люди, люди из той страны, которую они назвали Лиэной. Былой мятежный дух перемен, дух странствий и отваги постепенно утихал, пока, убаюканный последним из великих королей династии прародителей, не угас совсем.
И ветер перемен отныне обходил эти края стороной.
Часть 1
ГлаваI
Лиэна – это не та страна, которая бросается в глаза на карте. А если и бросится, то внимания не привлечет. Заштатное государство на севере континента. Население её также невелико и сосредоточено в основном на юго-западе страны. Привлекательная ныне только обширными сельскохозяйственными угодьями и залежами ценных пород камня, ещё не до конца изведенными местными жителями в угоду эстетическим пристрастиям аристократии, тем не менее, еще столетие назад она играла довольно серьезную роль на мировой арене.
Но всё изменилось: королевская власть ослабла, повсюду правили местные «князьки», а королевская казна была пуста. Тем не менее, жизнь шла своим чередом, и если пшенице полагалось зреть, то она зрела, и если крестьянам полагалось работать, они работали, несмотря на все государственные и финансовые неурядицы.
История, всколыхнувшая сонное царство, началась поздним летним вечером, началась тихо и незаметно.
- Интересно, а сколько звезд на небе? – шепотом спросила девушка. Она лежала на спине, подложив руку под голову. Едва заметное движение воздуха шевелило короткие волоски у нее надо лбом.
Звезд на небе действительно было много – будто кристаллы сахара рассыпали по темной глубокой вязкой ткани.
- Ой, смотри! – Девушка приподнялась на локте и ухватила сидевшего рядом с ней юношу за руку. – Смотри, Маркус, звезда упала!
- Так загадай желание и пошли спать. – Глаза у Маркуса слипались, и он в который раз потер их тыльной стороной ладони.
- Не будь занудой, здесь так хорошо! Будто есть только ты и небо, и ты тонешь в этом небе...
- Смотри, не потони завтра на истории!
Юноша задумчиво уставился на желтое пятно фонаря внизу. Вот прошел часовой. Караулы встретились, перебросились парой фраз, разошлись.
- Стелла, пошли спать, а?
- Ты иди, а мне и здесь хорошо. Я дождусь, когда упадет вон та звезда. Моя звезда. Вот если она упадет, мое желание исполнится.
- А что ты загадала?
- Догадайся! Желание – оно на то и желание, чтобы не рассказывать о нем каждому встречному. Даже тебе.
Она села и, не мигая, несколько минут смотрела на «свою звезду».
- Маркус, может, завтра съездим куда-нибудь? А то так скучно... Я хочу загород, на волю...
- А как же занятия?
- А мы после занятий. Поедем, а? Лето на дворе – а мы чахнем здесь в четырех стенах! Скоро пропахнем нафталином. Мой белый застоялся в конюшне.
Не дождавшись ответа, она бросила прощальный взгляд на «свою звезду», открыла дверцу лаза и осторожно спустилась в парной пахучий сумрак конюшни.
Следующую перекличку часовых она, как примерная девочка, встретила в своей постели, успев перед этим условиться с Маркусом о прогулке после занятий.
А потом было утро, и день, наполненный привычными хлопотами. И вечер, в котором сквозь солнечное марево проступали очертания крыш небогатого столичного предместья.
По обеим сторонам проселочной дороги тянулась невысокая ограда. Чуть дальше, по другую сторону забора, зеленели ровные ряды деревьев, защищавшие от пыли и ветров тянувшиеся за ними поля.
Смело, на полном скаку, через ограду перелетела девушка в легкой светлой амазонке. Придержала коня, она обернулась, поджидая своего спутника – юношу, замешкавшегося перед забором.
- Ну, чего ты там копаешься? – недовольно крикнула Стелла и, поправив волосы, поскакала дальше. Каштановые, отливающие янтарем, пламенеющие на солнце волосы мягкими волнами струились по плечам. Она гордилась ими и, наперекор жестким правилам этикета, старалась чаще носить их распущенными.
Стелла происходила из древнего, некогда знаменитого, но ныне угасшего рода Акмелуров. Ныне здравствующая королева Старла приходилась ей старшей сестрой.
Принцесса рано осиротела и, буду от природы своенравной и упрямой, привыкла во всём поступать по-своему. Такие слова, как «этикет», «учёба» и «церемониал» навевали на неё скуку. Впрочем, нельзя сказать, чтобы Стелла не получила достойного образования – когда у неё было желание, она училась охотно, быстро схватывала всё на лету. Но, увы, книги привлекали её куда меньше, чем забавы на свежем воздухе, а величественные манеры она нередко превращала в фарс.
Если она хотела, то самозабвенно играла роль принцессы, но лишь до тех пор, пока ей это надоедало. Стелла могла себе это позволить: для принцессы в Лиэне было не так уж много работы: в стране не было ни благотворительных заведений, которым она могла бы попечительствовать, ни пышных королевских балов, на которых она могла бы царить. Иностранные послы не баловали Лиэну визитами, ответные визиты, соответственно, тоже не наносились, так что Стелла волей-неволей была обречена на унылое существование, если бы не придумывала себе свои, некоролевские, занятия.
Она не любила утомительные королевские пикники, непременными атрибутами которых были вереницы гербовых карет и пустые светские разговоры, и выезжала на прогулки инкогнито, куда и когда ей вздумается.
Поначалу внешние приличия пытались соблюсти: принцессу сопровождали слуги и какая-нибудь придворная дама, но Стелла с завидным упорством сбегала и от слуг, и от придворных дам, пока в один прекрасный день не заявила, что отныне обойдется без их услуг. Ей твердили о приличиях, напоминали о королевском статусе – но она была непреклонна, и сестре пришлось смириться с тем, что честь и покой лиэнской принцессы отныне будут в руках друга её детства – единственного, кого она брала в свои вылазки.
Зато Старла была настоящей королевой. Болезненная и хрупкая, она, тем не менее, с поразительной стойкостью переносила все тяготы королевского титула и даже подумать не могла о том, чтобы взять и уйти посредине приёма, даже под благовидным предлогом. Стелла могла. Старла пыталась бороться с ней, постоянно напоминая о долге и приличиях, но потом перестала – всё равно это было бесполезно.
В свои шестнадцать Стелла, пожалуй, лучше всех знала, что её красота – главное украшение и богатство королевства. Высокая, стройная, с лучистыми серо-зелёными глазами, она не могла не вызывать восхищения. Но в этом, казалось, и заключалась главная шутка богов: наделив красотой принцессу, они забыли наполнить золотом кладовые Лиэны.
- Остановись! Куда ты так несешься? – Ее спутник предпринял очередную безуспешную попытку воззвать к ее разуму.
- Какой же ты зануда, Маркус! – рассмеялась Стелла. – Ты, что, боишься, что я упаду? К твоему сведению, я в седле родилась.
«Родилась» она произнесла по слогам.
Маркус промолчал, хотя и подумал, что она родилась совсем в другом месте. Они дружили с детства. Будучи всего на год старше принцессы, Маркус оказался в Лиэне ровно десять лет назад, когда его отец, король Страны гор, государства куда менее цивилизованного и обеспеченного, чем Лиэна даже в ее нынешние годы, привез сына в Лиэрну, дабы приобщить к лучшим достижениям человеческой мысли. С года на год образование принца должно было закончиться, что автоматически влекло за собой возвращение на родину, но ни лиэнская королева, ни его родня пока не настаивали на его возвращении в отчий дом.
Они шутили и от души смеялись, по-дружески подкалывая друг друга. Смех плыл по воздуху, и, быть может, был слышен даже в храме Амандина.
- Маркус, - обернувшись, крикнула принцесса, - я готова поклясться Алурой, что ты меня никогда не догонишь.
- Это мы ещё посмотрим! – усмехнулся принц. – К твоему сведению, я тоже неплохо держусь в седле.
- Вот именно, неплохо, - рассмеялась Стелла. – И не более того. Маркус, это такое удовольствие, лететь, как ветер, нет, быстрее ветра! А всё вокруг мелькает, и мне кажется, что я лечу!
- Осторожнее, а то сломаешь себе что-нибудь!
- Не сломаю. Но ведь это такое счастье – лететь…
- Вот оно, значит, какое, счастье, - усмехнулся Маркус.
- Да, именно такое – простое и обыденное. И то, что оно обыденное, нравится мне больше всего.
- Боюсь, оно для тебя скоро закончится.
- Не приведи Амандин! Я как подумаю об этом, так вздрогну. Не хочу быть такой, как Старла.
Она остановила лошадь, принц нагнал её, и они вместе шагом доехали до ближайшей фермы. Дородная фермерша размешивала во дворе белье и жутко перепугалась, когда во дворе у неё вдруг появились две монаршие особы.
Стелла спросила молока и две кружки и, получив искомое, присела на низкую деревянную ограду. Она пила молоко и смотрела на небо, бесконечное голубеющее небо.
О чём думала Стелла, пожалуй, знала только Алура; обычно мысли надолго не задерживались в её голове. А Маркус думал о далекой родине. Он так давно не видел отца, что начал бояться, что забудет, как он выглядит.
- Как ты думаешь, - спросил он, - мой отец пришлет за мной в этом году?
- Нет. – Она отставила кружку в сторону. – Сестра бы сказала.
- А в следующем? – не унимался Маркус.
- Тебе, что, со мной надоело? – Девушка встала, одарив его негодующим взглядом. – С чего ты так рвешь сбежать отсюда? Тебе тут плохо?
- Нет, просто я так давно не был на Родине...
- А ты съезди туда, да хотя бы будущим летом. И меня возьми с собой.
- А тебя-то зачем?
- За компанию.
Приложив ладонь к глазам, она взглянула на солнце:
- Собирайся, скоро ужин.
Поблагодарив фермершу за молоко, они повернули к городу. Миновав зеленые предместья, углубились в лабиринт извилистых улочек. Улочек города, до боли, до самого последнего камушка знакомого им с детства. Казалось, где бы они ни были, стоило закрыть глаза – и непременно увидишь лавки с выставленными на улицу бочками с рыбой, красно-коричневые черепичные крыши, башенные часы над дворцом Совета и, конечно же, главную (и практически единственную) достопримечательность столицы – храм Амандина. Тот самый, мимо которого они сейчас проезжали.
Отливающий белизной мрамора храм, как и все лиэнские храмы, состоял из святилища и двух жреческих помещений, соединённых длинной галереей. К святилищу вела широкая лестница, к торцу которой крепилась бронзовая голова дракона для сбора пожертвований.
Посреди храма возвышалась конная статуя Амандина; казалось, ещё немного, и Люцер оживёт, опустит копыта на мозаичный пол.
В глубине, за небольшой перегородкой с росписью, бережно перенесенной из старого храма, была галерея, ведущая в жреческие, к алтарям бога.
Храм стоял на небольшом возвышении в окружении сада, в тени которого затерялся домик жрицы: в Лиэне только женщины могли служить богам; в этом им помогали двое служителей.
В детстве друзья не раз тайком играли на храмовой галерее. Оба были непоседливыми детьми, поэтому то, что другим казалось священным, было для них не более, чем красивым зданием, где можно и поиграть, и отдохнуть в теньке
Въезжая в ворота королевской резиденции, Стелла уже знала, где искать сестру. Она досконально изучила распорядок её дня и, просто взглянув на часы, могла сказать, где Старла и чем она занята. К примеру, сейчас её следовало искать в дальней части сада, возле пристани.
Старла была старше сестры на четыре года; тоже высокая, тонкая, с золотистыми, слегка вьющимися от природы волосами. Врождённую болезненность выдавало бескровное лицо даже без намёка на румянец.
По характеру королева была полной противоположностью Стеллы. Спокойная, рассудительная, она правила Лиэной всего два года, но эти два года тяжело дались ей. Подданные её любили, но, увы, больше ей похвастаться было нечем. Страна давно превратилась в подобие лоскутного одеяла, где власть королевы на практике не простиралась дальше истоков Уэрлины.
Стелла перехватила печальный взгляд серых глаз, не предназначенный для посторонних – опять тревога. Значит, сестру всё ещё беспокоило недавнее появление Маргулая – волшебника, настойчиво предлагавшего ей руку и сердце. Вернее, ни то, ни другое, уж во всяком случае точно не сердце – сердца у него просто не было, один холодный расчет.
Старла раз за разом твердо ему отказывала, понимая, что ему нужна не она, а власть. И почему им всем так не даёт покоя власть? Неужели нельзя заняться чем-нибудь другим, кроме борьбы за такой крохотный земной шарик? Правда, Маргулай ограничился меньшим. Видимо, для начала. Или не чувствовал в себе сил на что-то большее. Или просто был реалистом и прагматиком. Высоким, худощавым, с колючими водянистыми зелёными глазами, которые боги наполнили злобой на всех живущих, в том числе, на несговорчивую Старлу.
Лиэнский трон шатался и в любую минуту грозил упасть.
Заметив Стеллу и Маркуса, королева привычно взяла себя в руки.
- Вот и вы! Как Вам нестыдно – сбежать с уроков! И где же вы были? - с притворной строгостью спросила она.
- Гуляли. Надеюсь, это не запрещено?
- Значит, по-твоему, прогуливать занятия – это в порядке вещей?
- Старла, это же право! Оно ещё хуже, чем история. Моя голова просто лопнула бы, если бы я осталась.
- Это не оправдание. Мало того, что сбежала сама, так еще и подговорила Маркуса. Чему ты улыбаешься? В моих словах нет ничего смешного.
- Я просто вспомнила очередную шутку Барду. А что до Маркуса, то никто его не подговаривал, я только предложила.
- Ах, Стелла, что творится в твоей голове! Ты слишком легкомысленна. Неужели ты не понимаешь, что так нельзя, надо взрослеть.
- Прости, я такая, как есть. - Она присела рядом с сестрой и прижалась щекой к её плечу.
- Какой она ещё ребёнок! - с любовью подумала Старла и вслух заметила: - Да, в красноречии ты не уступишь Шелоку.
Принцесса насупилась.
- Так, где же ты была? - вновь строго спросила королева.
- Я, кажется, уже ответила,- с лёгким раздражением ответила младшая сестра. – Гуляла за городом.
- И что же ты там делала?
- Мы с Маркусом катались на лошадях.
- Опять дурачилась? – покачала головой Старла. Ей так хотелось, чтобы сестра выросла вдумчивой и серьезной, составила бы кому-то хорошую партию, а до замужества хоть немного помогала ей в государственных делах, но человек предполагает, а бог располагает.
- Нет. Почему ты думаешь, что только и умею, что дурачиться? - обиженно буркнула Стелла. – Ты мечтаешь запереть меня в четырех стенах и засадить за гору книжек, чтобы я стала такая, как ты.
- Какая?
- Ну... умная.
- А ты не хочешь быть умной?
- Пока еще не решила. – Обида прошла, и она отошла к клумбе, чтобы полюбоваться работой садовника.
- И чем же вы занимались целых три часа? – Вопрос был адресован принцу.
- Просто катались на лошадях, а потом устроили маленькие конные состязания, в которых победила Стелла, - искоса посматривая на подругу, ответил Маркус.
Стелла поймала его взгляд и расхохоталась.
- Ну, вот, - с лёгкой улыбкой заметила Старла, - она опять смеётся!
- Смеюсь, смеялась и буду смеяться, потому что жизнь прекрасна! – Принцесса побежала по саду, взметая за собой мириады лепестков. Королева бессильно развела руками и, подобрав подол платья, пошла вслед за ней: до ужина нужно было доделать кое-какие дела.
Маркус с восхищением посмотрел ей вслед. Принц был чуточку в неё влюблён, влюблен за удивительное сочетание молодости и опыта, ума, твердости характера – и, в то же время, мягкости и женственности. Он искренне верил, что нигде в мире нет женщины с таким задумчивым взглядом и нежным голосом – и такой несчастной.
Одарив улыбкой стражу и перекинувшись парой слов с капитаном королевской охраны, Стелла, приняв серьёзный вид, прошла мимо склонившегося перед ней в поклоне учителем, сделав вид, что не заметила его. Она была рада, что сегодня сбежала с занятий, ведь день был такой дивный!
Принцесса прошла к себе, переоделась к ужину и поспешила в столовую, уверенная, что Старла и Маркус уже там. В коридоре она нечаянно налетела на высокого сухого человека.
- А, это ты. – Человек обернулся, и Стелла узнала в нем Маргулая. Ее хорошее настроение мгновенно испарилось. – Как всегда невоспитанна.
- Я нечаянно. – Она остановилась, пристально глядя ему в глаза. Они были одни в этом маленьком коридорчике в личных королевских покоях. – Что Вы здесь делаете?
- Мне нужна твоя сестра.
- Зачем? Чтобы мучить её?
- Где она? – словно не расслышав её вопроса, переспросил он.
- Какая разница!
Маргулай был ей неприятен, даже противен.
- Ты грубишь мне, - нахмурился колдун. – Разве тебя не учили, что маленьким девочкам нужно уважительно относиться к старшим?
- Только к тем, кого следует уважать!
- Дрянная девчонка! Но подожди, я займусь твоим воспитанием!
- Да Старла скорее умрет, чем выйдет за Вас замуж! – раскрасневшись, выпалила Стелла.
- Ничего, выйдет, как миленькая! – усмехнулся он. – Ей некуда деваться.
- Я… я Вас ненавижу!
- Мне всё равно. Поверь, мне абсолютно всё равно, что ты чувствуешь. Ты никто, ты ничего не значишь. Когда я стану лиэнским королем, пожалуй, я сошлю тебя подальше от столицы. Или выдам замуж за какого-нибудь восточного князька. А твоего дружка отправлю домой, в Джосию, - мне не нужны нахлебники.
- Вы никогда не станете лиэнским королем! Я сделаю все, чтобы не допустить этого!
- И что, например? Что ты можешь, пигалица? Твои слова – пустые угрозы. Решено, в том же месяце, когда я вступлю на престол, я выдам тебя замуж и лишу наследства: ты его не заслужила.
- Вы…Вы не имеете никакого права распоряжаться наследством отца! Это деньги Старлы!
- Да замолчи ты! – отмахнулся от неё Маргулай. – От твоего визга у меня звенит в ушах. Так где твоя сестра?
Вместо ответа Стелла замахнулась на него. Колдун перехватил её руку и оттолкнул к стене.
- Ты как назойливая муха! Надоела!
Потирая запястье и ушибленное плечо, принцесса кричала, что ненавидит его, что не позволит мучить сестру, а он лишь смеялся в ответ. Когда на её крики сбежались слуги и стража, колдун предпочёл исчезнуть.
Принцесса предпочла не рассказывать Старле о встрече с Маргулаем, – зачем её тревожить? – но тем же вечером посвятила в случившееся Маркуса.
- И что ты думаешь делать?
- Не знаю. Наверное, нужно просить защиты у богов. Если бы ты только знал, как я его ненавижу!
- Догадываюсь! И кому же ты будешь молиться?
- Всем сразу, - пожала плечами девушка. – Должен же кто-нибудь помочь?
- А нам хорошо: у нас всего одна богиня, и у меня никогда не возникнет проблем с тем, к кому обратиться за помощью в трудную минуту.
- И к кому же ты обратишься?
- Как и любой другой житель Страны гор - к великой Никаре.
- И кто же эта таинственная Никара? – с издёвкой спросила принцесса.
- О, это величайшая из богинь! Большая белая кобылица.
- Ой, - усмехнулась Стелла, - я совсем о ней забыла! Вы же коневоды, поэтому никого, кроме лошадей не можете боготворить.
- Не смейся! - обиделся принц. – Каждый волен поклоняться тому, кому хочет. Мой народ очень мудр и уж, наверное, умеет отличать истинных богов от...
- Да вы с гор недавно слезли, кого вы там можете отличить?
- К твоему сведению, мой род намного древнее твоего.
- Раз уж мы заговорили о твоей родне, - она пропустила его колкость мимо ушей, - объясни, зачем она держит тебя здесь. Наследный принц должен с детства приобщаться к государственным делам.
- Я пока не наследный принц.
- А кто же? Ты же старший сын короля? Или Нардин уже не король?
- Король.
- Тогда что ты здесь делаешь? Не то, чтобы ты мне надоел, но, по-моему, тебе следовало жить в Джосии.
- Пару часов назад ты придерживалась другого мнения. Честно говоря, я и сам не знаю, думаю, отец хотел бы породниться с твоей семьёй, поэтому до сих пор и не отозвал домой.
- Что? - с притворным ужасом воскликнула принцесса.
- Я лишь предполагаю, - пожал плечами Маркус. – А что тебя пугает?
- Ничего, я просто поинтересовалась. Но кто же станет королём после смерти твоего отца, которому я желаю крепкого здоровья? Разве не ты?
- Нет, - покачал головой принц, - после кончины отца, возможно, королём станет мой дядя.
- А у тебя есть дядя? – удивилась девушка.
- Конечно, и не один. А ты не знала?
- Нет, - честно призналась Стелла.
Вопреки королевским традициям, чужая генеалогия не входила в сферу ее интересов, они у нее вообще были странными.
* * *
- Ненавижу, ненавижу эти книжки! – Принцесса в сердцах захлопнула толстый том.
- Ну зачем мне всё это? – хнычущим голосом спросила она, покосившись на беспристрастного Барду.
- Ученье – свет, а неученье – тьма, Ваше высочество.
- Что-то я не вижу ореола вокруг Вашей головы, - кисло пошутила Стелла. – Вы проглотили столько книг, что давно должны светиться изнутри.
- Итак, - как ни в чём ни бывало, продолжал Барду, - в одна тысяча восемьсот девяносто третьем году король...
- Ко всем подземным демонам этого короля! – Она откинулась на спинку стула и начала болтать под столом ногами. – Мне плевать на то, что произошло в одна тысяча каком-то году.
- Ваше высочество!
- Что Ваше высочество? Ну, выиграл он эту битву возле Гейвеса – и что из этого? Угробил четыре тысячи человек и присоединил к Сиальдару очередной кусок земли – очень интересно! Экберг давно умер; кости его сгнили, а Гейвес уже давно не принадлежит Сиальдару.
- Я никак не пойму, Ваше высочество, почему Вы не желаете учиться? – сокрушался бедный учитель. – У Вас прекрасная память, Вы прекрасно запоминаете то, о чём я Вам рассказываю, но решительно не хотите учиться. Почему же?
- Это же так скучно! Вы можете идти, Барду.
- Но, Ваше высочество...
- Я сказала, что Вы можете идти, - с лёгким раздражением в голосе повторила принцесса. – Урок окончен!
Она встала и решительно направилась к двери.
Любопытство – несомненно, один из двигателей прогресса. В данном конкретном случае оно привело Стеллу к дверям кабинета сестры. Приложив ухо к замочной скважине, она прислушалась: кажется, Старла говорила с одним из своих советников о Маргулае.
- Я действительно не знаю, что мне делать, - усталым голосом говорила королева. – Его требования невыполнимы, но этот ультиматум...
- Может, попросить помощи? - робко предложил её собеседник. Кто же это? Сэр Саймон Эгли? Или же Фарнаф? Нет, у Фарнафа другой голос, и говорить о помощи со стороны третьих лиц он не будет.
- У кого? В решении этого вопроса мы можем рассчитывать только на себя.
- Может, следует принять его предложение? Подумайте об этом, Ваше величество. Так будет лучше для страны.
- Сомневаюсь. Лиэне нужен король, крепкий хозяин, ратующий за благо своих подданных, а не сумасшедший колдун.
Недослушав разговор, смысл которого ей и так был вполне ясен, Стелла поднялась на один лестничный пролёт и пошла по мрачноватой сводчатой галерее; шаги гулко отзывались под потолком.
- Этого ещё не хватало! – Девушка остановилась и сняла с ног лёгкие полуботинки.
Ступая на цыпочках, принцесса миновала целый ряд запертых дверей и остановилась перед очередным лестничным пролётом. Затаив дыхание, она выглянула – никого. Быстро, почти бегом миновав опасное открытое пространство, Стелла с разбегу чуть не налетела на массивную дверь с низкой притолокой. С неописуемым возбуждением и радостью ребёнка, совершающего очередную никем не замеченную шалость, она вытащила из кармана ключ. Дверь тихо скрипнула и впустила её в тёмную комнату, едва освещённую небольшим забранным решеткой окном. Решительно скинув на пол пару выцветших от старости ковров, Стелла нащупала висячий замок старинного окованного железом сундука. Для него у неё тоже был ключ.
В призрачном дневном свете блеснуло лезвие меча. Девушка осторожно вытащила его и провела рукой по лезвию – ещё острое. Да и как же ему не быть острым, если она совсем недавно тайком послала его заточить!
Отцовский меч... Она осторожно дотронулась до рукояти, крепко сжала её. Обманчиво лёгкое движение – плод длительных упорных тренировок под руководством одного из офицеров дворцовой охраны, которому она строго-настрого запретила говорить, чем занимается – и меч описал в воздухе небольшую дугу. Ещё одно движение – и лезвие меча мягко, словно масло, разрезало пополам свечу.
Подозрительный звук заставил её вздрогнуть и на всякий случай убрать меч обратно в сундук.
Непонятные отношения с этим оружием начались ровно четыре года назад. Вслух она никогда об этом не упоминала, зато внутренне гордилась тем, что благодаря стечению обстоятельств стала не такой, как все.
А что же, собственно, случилось четыре года назад?
Был ранний вечер, немного терпкий и душный. Косые солнечные лучи золотили мраморную лестницу. С опаской, почти крадучись, к ней подошла девочка и присела на нагретые солнцем ступеньки. Лестница вела из основного помещения храма в задний сад, где бил фонтан.
Стелла ждала Дейру, жрицу храма, вернее, надеялась на то, что та придёт сюда перед богослужением.
Нет, пусть она придет не сейчас, а немного позже, когда она успокоится.
Упрямо шмыгнув носом, принцесса утёрла слезинку.
- Дрянной мальчишка! Олух, дурак! – От закипавшей внутри обиды у неё сами собой сжимались кулачки. – Я ещё тебе покажу!
У неё не хватало слов, чтобы выразить свою обиду.
Рядом с ней по ступеньке были рассыпаны цветы – лиловые, сиреневые, синие... Ещё час назад она с любовью собирала их, а теперь они были безжалостно брошены на произвол судьбы.
Что обидного он ей сказал? Да, собственно, ничего особенного, но при некоторых обстоятельствах этого «ничего» вполне хватает. Просто без обиняков сказал, что раз она девчонка, то должна заниматься своими, девчоночьими, делами, а не лезть в его, серьезные, мужские.
- Почему, почему они не разрешает мне делать то же, что и он? – Принцесса немного успокоилась и собрала цветы с лестницы. – Разве оттого, что я девчонка, я не могу ездить по-мужски, лазить по деревьям, стрелять из лука? Ведь у меня это хорошо получается, лучше, чем у него; даже его учитель меня похвалил. А ему завидно, просто завидно!
Сплошная несправедливость! Жизнь вообще несправедлива. Ей не разрешают делать то, что хочется, всячески ограничивают её свободу, а тут ещё и Маркус... Словом, опять нужна Дейра.
- Желаемое не совпадает с действительным? – В этом неизвестно откуда взявшемся голосе звучало сочувствие. – К сожалению, так часто бывает.
Откуда он, этот голос? Она огляделась по сторонам – никого. Немного страшно, но уходить не хочется. Да и зачем уходить? Ведь этот кто-то её понимает.
- Кто Вы? – громко спросила Стелла. – Я Вас не вижу.
- А зачем тебе меня видеть? Это что-то изменит?
- Нет, не думаю.
- Прекрасно!
Голос ненадолго замолчал; принцесса с нетерпением ждала, когда он заговорит вновь.
- Хочешь, чтобы тебя все уважали?
- Да.
- Чтобы ты при любых обстоятельствах могла постоять за себя?
- Разумеется, хочу, - не задумываясь, ответила она.
- Так... – голос ненадолго задумался. – Ты, кажется, любишь всякие легенды? Не хотела бы оказаться на месте их главных героев?
- И делать, всё, что захочу? – подхватила Стелла.
- Но ведь это сопряжено с некоторой опасностью...
- Я не боюсь всяких там драконов. Я часто бывала с отцом на охоте, - с гордостью сказала принцесса, - и как-то даже убила лису. Случайно.
- Случайно? – Голос усмехнулся. – Смотря, с какой стороны к этому подойти. Случайность – это чисто человеческое изобретение, наивное и глупое.
В руках у Стеллы вдруг оказался лук. Она в недоумении повертела его в руках и, осмотревшись, увидела рядом с собой, на ступеньках стрелу.
- Ты, наверное, не попадёшь в ту резную птицу? - с издёвкой спросил голос. – Она ведь слишком далеко и высоко, верно?
Самолюбие её было задето. Вместо ответа принцесса знакомым движением натянула тетиву. Стрела воткнулась в голову птицы – части декоративного оформления колонны.
- Молодец! - В воздухе раздались скупые хлопки аплодисментов.
Стелла обиженно скривила губы. Ну, если это похвала...
- А теперь испытание посерьёзнее. Лови!
Прямо в лицо ей полетело что-то блестящее. Ни секунды не раздумывая, она поймала странный восьмигранный предмет. Девушка не успела рассмотреть что это – он буквально просочилась в воздух сквозь её пальцы.
А теперь, четыре года спустя, она могла похвастаться кое-чем ещё, кроме стрельбы. Таинственный незнакомец из прошлого недаром проверял её реакцию.
Решив скоротать время перед вечерней тренировкой (вообще-то они не делились на вечерние и утренние и целиком и полностью зависели от свободного времени ученицы и графика дежурств учителя), Стелла вышла в сад, оставив отцовский меч лежать там, где ему положено. Она надеялась, что Барду не придёт мысль искать её в саду, а если и придёт, то можно будет сказать, что она всё это время занималась... как же это называется? Ну, скажем, изучала различные виды цветов.
Девушка ещё издалека заметила Старлу. Она была не одна, а с министром двора. Наверное, они опять обсуждали, как сократить расходы, хотя, видят боги, сокращать их дальше было некуда, они и так дошли до критического для королевского двора минимума. Старла денег вообще почти не тратила, распорядившись перешивать для повседневной носки старые платья – неслыханная вещь для королевы, традиционно обязанной дарить вышедшие из моды наряды придворным дамам.
Принцесса сначала хотела ретироваться, чтобы ненароком не стать участницей этого тягостного разговора и не ввязаться в другой, не менее неприятный, но потом передумала. К счастью, в саду есть параллельные дорожки, поэтому при желании любопытство легко удовлетворить.
И за кустарником Стелла увидела его – сгорбившегося человека в простой холщовой рубахе.
Сначала девушка не придала этому особого значения – наверное, кто-то из помощников садовника. Но, приглядевшись, она заметила, что в руках у него вовсе не секач или лопата, а уголь и лист бумаги, на котором он что-то торопливо записывал, попятам следуя за королевой.
Когда королева осталась одна и свернула к реке, человек убрал уголь и бумагу и прибавил шагу.
- Эй, кто Вы и что Вы тут делаете? – окликнула его Стелла.
Шпион вздрогнул и обернулся. В глазах на мгновенье пробежал страх, но потом он быстро успокоился – перед ним всего лишь девчонка.
- Кышь отсюда! Ты меня не видела! – шикнул он.
- То есть как это не видела? Все я прекрасно видела, видела, как Вы шпионили за королевой…
- Да тише ты! – Он метнулся к ней и зажал рукой рот.
Стелла вырвалась, больно укусив его за руку, и со всех ног бросилась за стражей. Вдруг он задумал что-то плохое, вдруг Маргулай поручил ему запугать Старлу? В том, что его послал Маргулай, девушка не сомневалась.
Стража прочесала сад, но никого не нашла.
Старла об этом происшествии не узнала. Как и не узнала о том, что некоторое время спустя ее сестра внимательно следила за движениями лиэнского офицера в одном из глухих уголков необъятного королевского сада, стараясь по всем правилам, как он объяснял ей, отбить удар, а потом, взмокшая, уставшая, одновременно довольная и досадующая на себя, в сопровождении того же офицера отнесла отцовское оружие на место. Она бы это не одобрила, а посему расстраивать ее не следовало.
Но на следующий день королеву всё же расстроили, но Стелла не имела к этому ни малейшего отношения.
Маркус стоял на мосту и наблюдал за проходящими по нему людьми. В их жизни из поколения в поколение ничего не менялось, даже название страны, несмотря на то, что её реки давно молчали.; Если верить легендам, их переливающиеся серебряные струи некогда очаровывали не только иноземных гостей, но и местных жителей, но времена поющих вод давно канули в Лету.
Внезапно небо потемнело, подул сильный ветер.
Маркус, чтобы не унесло, придержал рукой шляпу. Словно боясь остаться одна, к нему подошла Стелла, до этого о чём-то оживлённо беседовавшая с лодочником. Она молча смотрела на то, как небо затягивали тяжёлые свинцовые тучи.
- Что это? - тихо спросил принц. – Гроза?
- Что-то непохоже.
- Тогда что?
- Не знаю, - пожала плечами принцесса. – Наверное, Маргулай.
- Да, неприятный тип. Смотри, все попрятались...
В небе появился смерч. Он всё приближался и приближался, пока из не превратился в конусообразное стремительно вращающееся облако.
- Это Маргулай, - невольно стиснув кулаки, прошептала Стелла.
Конус пронёсся над их головами и исчез за остроконечными крышами.
Принцесса со всех ног бросилась к дворцу. Маркус поспешил за ней, опасаясь, что бедовая подруга опять наживёт на свою голову неприятности – уж что-что, а это она умела!
Он на минуту замешкался и посмотрел на небо: там высоко-высоко завис напугавший их чёрный конус; рядом с ним вырывались из темноты белые всполохи. Они становились всё ярче и сильнее и, наконец, насквозь пронзили конус. Раздался ужасный грохот, и он распался на части, а потом и вовсе исчез. Небо вновь стало безоблачным.
Через пару минут вернулась Стелла.
- Исчез, - задыхаясь, сообщила она. – Но, к сожалению, ненадолго.
- Кто исчез?
- Маргулай, - ответила за сестру Старла. Во время этой суматохи она оказалась здесь, у реки, одна, без свиты, одетая совсем просто, будто бы и не королева вовсе. – Если бы не заступничество Амандина...
- А нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы этот колдун больше не появлялся? - спросил Маркус, с беспокойством глядя на мертвенно бледное лицо королевы.
- Конечно, можно, - оживилась Стелла; щёки зарделись от волнения. – Я знаю, как от него избавиться. Раз и навсегда.
- И как же?
- Всё очень просто – его нужно убить.
- И кто же его убьёт? Поверь, если бы это было так легко…
- Я его убью.
- Прости, что?
- Я убью Маргулая.
- Стелла, ты серьёзно? – ужаснулась королева.
- Абсолютно.
Глава II
Е
сли человек упрям, то это неизлечимая болезнь. Если упрямого человека зовут Стелла, то неизлечимо болен тот, кто пытается отговорить её от чего-нибудь. Очевидно, Старла этого не знала.
- Ты сумасшедшая! Что за дурацкая выходка? – Раскрасневшаяся королева с облегчением опустилась в кресло. Она искренне радовалась тому, что никто, кроме сестры, сейчас не видит её, хотя смутно догадывалась, что у стен есть не только уши.
Сестра стояла перед ней, плотно сжав губы. Она не желала удостоить её ответом.
- Ты это серьёзно? – несколько смягчилась Старла.
- А ты как думаешь? – резко ответила принцесса. – Мне надоело повторять тебе, что со мной всё в порядке, что я не перегрелась на солнце, не упала с лошади, не ударилась головой о стену, пол, дверь – или что там тебе еще взбредет в голову? Я поеду в Добис – и это не каприз. Это осознанное, обдуманное решение, и я знаю, каковы будут его последствия.
- Но зачем? – сестра умоляюще посмотрела на неё. – Зачем тебе в Добис?
- Чтобы убить Маргулая. Какая же ты непонятливая, сестрёнка, всё тебе приходиться объяснять по десять раз!
- Стелла, одумайся! Ты принцесса, девушка, совсем ещё ребёнок...
- С последним я категорически не согласна. Интересно, ты и в тридцать лет будешь считать меня маленькой девочкой? – язвительно спросила она.
- Но это правда. Тебе только шестнадцать...
- Уже шестнадцать, - поправила её Стелла. – А в следующем году будет семнадцать.
- Но ведь ты ещё несовершеннолетняя...
- Ты стала королевой тоже до совершеннолетия.
- Нет, не стала. Ты же знаешь, что я лишь ставила свою подпись под документами, которые подавал мне Совет.
- Значит, если мне не восемнадцать, то я не человек?
- Я этого не говорила.
- Между прочим, - с самодовольной улыбкой добавила принцесса, - знаменитый Меарт; совершил свой первый подвиг, когда ему только-только исполнилось пятнадцать. А мне уже шестнадцать.
- Хорошо, закроем эту тему, - вздохнула королева. – Надеюсь, ты согласишься, что война – это мужское занятие.
- Пожалуй. Что дальше?
- А то, что ты останешься дома. И не потому, что это моя воля, а потому, что это согласуется со здравым смыслом, с законами жизни. Это же кровь, смерть, боль... Ну зачем тебе это? Тут нужен опытный воин, мужчина, с детства неразлучный с мечом, а ты никогда в жизни оружия в руках не держала...
- Откуда ты знаешь? – хитро прищурилась Стелла.
Старла опешила, но всё же нашла в себе силы продолжить:
- Если уж тебе хочется сделать что-нибудь для борьбы с Маргулаем, то попробуй организовать сбор средств для армии. Это достойно девушки твоего происхождения и не вызовет нареканий.
- А все остальное вызовет?
- Пойми, пойдут слухи... Благотворительность – это лучший выход. Мы соберем армию и с помощью богов...
-И когда же мы соберем эту армию? Через год? Или через два? Да, это, конечно, поможет! - саркастически протянула принцесса и добавила: - Лучше не идти окольными путями приличия, а сразу пойти напрямик.
- Стелла, я не отпущу тебя, - решительно заявила Старла.
- Тогда я убегу.
- Я прикажу тебя запереть.
- Я всё равно убегу.
- Но почему? – в отчаянье спросила королева, проведя рукой по вспотевшему лбу.
- Так надо. Понимаешь, - она ненадолго задумалась, - мне давно снится один и тот же сон... В нём я иду по нашему саду; вокруг поют птицы... – и вдруг прямо мне под ноги бросается змея. Я убиваю её, убиваю мечом (он каждый раз берётся ниоткуда), а чей-то голос говорит: «Ты должна убить его, ты должна убить колдуна».
- И это всё? – с облегчением спросила Старла.
- Нет. Тот же голос пару лет назад велел мне взять ключ от кладовой и достать меч отца. Он говорит, что я должна к нему привыкнуть. Привыкнуть и научиться им пользоваться.
- Кто говорит?
- Я не знаю.
- Мой тебе совет: забудь эти глупые слова. Разве ты не понимаешь, что боги смеются над тобой?
- Ты ничего не понимаешь, - вздохнула Стелла. – Это вовсе не шутки богов и не мои причуды. На прошлой неделе я ходила в храм Амандина, и жрица вскользь упомянула в разговоре о том, что в этом месяце я отправлюсь в долгое опасное путешествие.
Исчерпав все свои доводы, королева отправилась за советом к жрице. Она проговорила с ней больше часа и вернулась ещё печальнее, чем ушла. Проходя мимо с нетерпением дожидавшейся её сестры, она со вздохом сказала: «Поступай, как хочешь. Если это воля богов, то не мне этому мешать, хотя мне кажется, что Дейра что-то напутала. Девушки не рождаются для войны».
Однако, если Старла на словах отказалась от борьбы, то это вовсе не означало, что она сдалась. В ход были пущены «партизанские отряды» - Маркус. К мнению друзей иногда больше прислушиваются, чем к мнению родных. Если так – то почему бы этим ни воспользоваться?
Первую и, как оказалось, единственную попытку водворить порядок в голове подруги принц предпринял на следующий же день, после занятий.
Стелла сидела на нижних ступеньках лестницы садового павильона с книгой в руках. Но она не читала, а пребывала в пограничном состоянии между сном и явью. День медленно клонился к закату; тени лениво плыли по земле, стремительно увеличиваясь в размерах.
Стоит ей ехать или нет? Может, это действительно глупость, блажь, подростковое упрямство? И стоит ли на основании каких-то туманных намёков, таинственных двусмысленных слов жрицы брать на свои плечи непосильную ношу? Да и как она сможет исполнить то, что задумала? Эти нежные тонкие пальчики не созданы для грубого металла; она непременно сотрёт себе руки. К тому же, если она поедет, ей придётся отказаться от тех удобств, к которым она привыкла. Хотя, для последнего, пожалуй, есть своё «но» - она много путешествовала с отцом и никогда не уставал во время долгих конных переездов. Но путешествие, длиной в неделю-две, – это одно, а длиной в пару месяцев – совсем другое. Спать придётся, где попало, есть, где придётся...
Нет, нужно отказаться, но... Она не могла этого сделать, вовсе не потому, что кому-то что-то обещала, а потому, что не могла пойти на попятную. Признать своё поражение? Никогда! Принцесса Стелла никогда не ошибается, она всегда права, она не допустит, чтобы над ней смеялись.
Если бы Маркус подошёл к ней на минуту раньше, то его доводы, быть может, возымели бы своё действие, но теперь природное упрямство и зародившаяся уверенность, что эта поездка и есть ее долг перед страной, создали непробиваемую броню вокруг её сознания. Зато он смог выяснить некоторые подробности её странных видений и разговоров с Дейрой, а главное – подробности давнего июньского вечера.
- Я помню себя девочкой лет двенадцати, - в задумчивости начала Стелла, чертя на земле бессмысленные узоры концом сухой ветки. – Кажется, я тогда поссорилась с тобой... У меня в руках был большой букет... Ты же знаешь, - улыбнулась она, - что я всегда прибегала в таких случаях к Дейре. Я чуть не плакала от обиды, когда какой-то голос спросил: «Хочешь, чтобы тебя уважали?». Конечно, я сказала «да» и наговорила всякой чепухи. И мне велели придти сюда на закате. Это тихий уголок, здесь почти никто не бывает...
- И ты пришла? – с любопытством спросил принц.
- Пришла. Вскоре появилась Дейра... Мне и тогда показалось, что говорит не она, а кто-то другой, а Дейра просто шевелит губами; теперь я в этом уверена. Так или иначе, мне было сказано, что в будущем я должна буду совершить что-то очень важное. Мне объяснили, что для этого я должна хорошо ездить верхом и больше времени проводить на свежем воздухе. В этом, - усмехнулась принцесса, - я особенно преуспела. Чтобы ни в чем не уступать тебе, научилась лазить по деревьям, быстро бегать, а при помощи толстенных томов из королевской библиотеки – носить вещи потяжелее письменных принадлежностей. И всё ради того, чтобы кому-то что-то доказать.
- Ну, а какое отношение это всё имеет к твоему решению поехать в Добис?
- Самое непосредственное. Это именно то, что я должна сделать.
- Почему ты так уверена?
- Потому, что мои желания и воля богов впервые совпали; потому, что когда я пару дней назад опять увидела Маргулая, я поняла, что убью его; потому, что когда моя бедная сестра, бледная, как полотно, стояла на коленях, в очередной раз прося защиты у богов, я дала себе слово, что больше так не будет. Потому, что Дейра подошла ко мне в тот вечер и благословила в долгий путь – а ведь она ничего не знала!
- Значит, ты серьёзно...
- Еду туда? Да. – Стелла встала. – Я всегда всё делаю абсолютно серьёзно.
- Я бы не сказал! – усмехнулся Маркус.
- Неужели? – Она подняла брови и с треском переломила надвое ветку, которую всё ещё держала в руках. – Так по-твоему я должна сидеть тут и смотреть, как нас всех убивают? Как мы превращаемся в рабов Маргулая?
- Стелла, о чем ты? – ужаснулся принц.
- О том, что эта зараза с севера медленно, но верно выжимает из сестры все соки, то, что мы всё больше похожи на безропотных овец, а не на людей!
- Кто тебе это сказал?
- У меня есть глаза и уши – этого вполне достаточно.
Она замолчала и снова села на нагретые солнцем ступеньки, бросила взгляд на раскрытую книгу, а потом на Маркуса.
- Если ты едешь в Добис, то я поеду с тобой, - тихо сказал принц.
- Как хочешь, - неожиданно быстро согласилась девушка. – По крайней мере, у меня будет хорошая компания.
- Кстати, - Маркус щёлкнул себя рукой по лбу, - чуть не забыл! Сегодня наш любезный Бригерт собирается поставить премилую вещь на придворной сцене. Ты пойдёшь?
- А что дают? – с интересом спросила принцесса, вернувшись к своему привычному беззаботному состоянию. Принц с облегчением вздохнул. Теперь она была снова теоретически предсказуемой. Почему теоретически? Потому, что абсолютно предсказуемой Стелла никогда не была.
- «Красную розу». Я видел, как они репетируют и, смею тебя заверить, комедия будет, что надо. Кроме того, тебе не кажется, что следует поддержать новое творение Бригерта, которого совсем затравил граф Орас.
- Это он тебя послал? – прищурившись, спросила Стелла.
- Нет, но он намекнул...
- Тогда пойди и в свою очередь намекни ему, что сегодня вечером граф Орас будет кусать локти.
Принцесса свое слово сдержала, спустя каких-то три часа представ перед придворными во всем своем блеске и великолепии.
В театре пахло лампадным маслом, кожей и духами. Наряженные дамы, сверкая специально для этого случая вытащенными из шкатулок фамильными драгоценностями, жалуясь на духоту, обмахивались веерами. Кавалеры разделились на две неравные группы: молодые фатоватые лиэнцы вертелись возле меланхолично скучающих баронесс и графинь, старые, обременённые сединами и должностями, мужи, собравшись в группки, спорили о политике.
Внезапно по фойе прокатился взволнованный шёпот, и, словно по команде, придворные выстроились в две шеренги, образовав узкий проход по середине. В полной тишине по нему неторопливо прошествовали к своей ложе августейшие особы.
Стелла, необыкновенно серьёзная, официальная, сверкая бриллиантами диадемы, удачно оттенявшей собранные в высокую прическу тяжелые волосы, шла чуть позади сестры, небрежно опираясь на руку Маркуса. На руках у неё были длинные белые перчатки, на запястье покачивался веер в футляре из слоновой кости. Заметив в толпе подобострастных придворных фигуру графа Ораса, она остановилась.
- Ваше высочество, - низко поклонился граф, почувствовав на себе её взгляд.
Не смотря на него, принцесса холодно протянула ему руку для поцелуя.
- Смею ли я надеяться, что увижу Вас на охоте, которую я устраиваю в своём загородном имении?
Стелла пожала плечами и отвернулась. Словно немного подумав, она обернулась и, улыбнувшись, ответила ему:
- Боюсь, Ваша охота будет неудачной. Во всяком случае, сегодняшнего зверя Вы упустили. - Принцесса тихо рассмеялась и слегка щёлкнула его по руке веером.
- Ну, что, теперь твой Бригерт доволен? – уже в ложе тихо спросила Стелла у принца. – Во всяком случае, у Ораса был крайне потешный вид.
Немного подумав, она добавила:
- Передай Бригерту, что взамен на свою услугу я требую от него хорошей комедии, а не этой нелепицы. Согласись, сюжет давно избит. В прочем, по крайней мере смешное здесь на своём месте – а то некоторые изображают из себя шутов не только в театре.
* * *
Ровно в девять Старла вошла в спальню сестры и решительно отдёрнула шторы. Принцесса заворочалась, но не проснулась. Королева присела на край кровати и провела рукой по её лбу.
- Просыпайся, соня! - ласково сказала она.
Стелла неохотно открыла глаза и недовольно посмотрела на сестру.
- Что случилось? - сонно пробормотала она.
- Тебя ждут в храме.
- Зачем?
- Ко мне заходила жрица и сказала, что тебя хотят видеть.
- Но ещё так рано...
- Рано? Уже девять часов! Соня, вставай! – Старла энергично затрясла её за плечи.
- Старла, я не пойду!
- Ну, уж нет! - решительно возразила королева. – Ты встанешь и пойдёшь. Прямо сейчас. Я всегда знала, что тебе чужда мудрость Изабеллы.
- Ну, сестрёнка, сходи за меня!
- У меня и без тебя дел хватает. Сейчас же вставай!
- Уже встаю, - пробурчала девушка.
На сборы и приведение себя в порядок у Стеллы и ее служанок ушло полчаса, после чего она соблаговолила появиться там, где ее ждали.
- Наконец-то! – Жрица встретила ее у ступеней лестницы. – Я уже и не знала, как объяснить… Нельзя заставлять их ждать!
- Кого? – Стелла с трудом справлялась с зевотой.
Жрица не ответила и увлекла её в храм. В нем было темно и одуряюще пахло благовоньями.
Дейра приказала служителям плотно затворить двери храма и уйти. Велев принцессе встать посредине храмового зала, под статуей Амандина, она поднялась на галерею.
Стелла недоуменно огляделась: она была одна посредине этого огромного, погруженного в темноту, зала.
- Так это она? – нерешительно спросил чей-то голос. Он раздался из-под сводов зала, казалось, с потолка.
- Она, - утвердительно ответил другой. – Конечно, не слишком, но…
- Совсем девочка! – тяжело вздохнул первый голос. – Стоит ли рисковать? Мне кажется, мы ошиблись.
- Все сразу? Нет, это она. Весьма бойкая девица!
- Но ведь там нужна вовсе не бойкость… Нам бы молодого человека…
- Но не я же делал это предсказание! Все вопросы к ней, той, которая это написала. А так все сходится. Хотите поговорить с этой?
«С этой»! Принцессу передёрнуло.
- Зачем? Если ты уверен, то целиком вверяю ее твоим заботам. Только, прошу, будь с ней поласковее, не требуй от неё слишком многого – она ведь еще дитя!
- Я не ребенок, - сжав губы, прошептала Стелла.
- Что? – разом переспросили оба голоса. – Ты, там, внизу, что-то сказала?
- Я сказала, что я не ребенок! И что невежливо говорить обо мне так, будто меня здесь нет, - смело громко ответила принцесса.
- Ну и характер! – вздохнул первый голос. – Ты с ней осторожнее, не надо ломать девочку…
- Этой девочке следовало бы знать, что можно, а чего нельзя говорить в храме, - в голосе второго собеседника промелькнуло раздражение.
- А зачем я здесь? По-моему, я вам совсем не нужна. С таким же успехом вы могли бы поговорить без меня, – Стелла решительно направилась к выходу.
- Я бы советовал тебе тщательнее выбирать выражения! Стой, где стоишь, тебя никто не отпускал!
- А меня никто и не приглашал! – огрызнулась в ответ Стелла. Она заметила, как перепуганная жрица спешит к ней с галереи.
- Прикуси язык! – прогремел на весь храм голос одного из небожителей. – Ты бесправная смертная тварь, ты вольна только слушать и молчать.
- В таком случае я предпочитаю молчать в другом месте.
Не обращая внимания на эмоциональные жесты жрицы, принцесса взялась за массивную ручку двери.
- Зачем ее жалеть? Ей самое место в Добисе. Слышишь ты, невоспитанная смертная?
Дверь никак не поддавалась, а жрица в ужасе шептала, что теперь она прогневала богов и отныне ей не видать их покровительства.
Но потом, видимо, боги смягчились: вечером Дейра сообщила, что небесное благословление было получено.
Началась скрупулезная, закамуфлированная под сборы в обычную поездку, подготовка к путешествию в Добис. Старла, скрипя сердцем, отдавала соответствующие распоряжения. Несмотря на неизбежность расставания с сестрой, она все же втайне надеялась, что что-то помешает Стелле, она одумается и останется дома. Но дни шли, а уверенность Стеллы в том, что она избранная, не только не уменьшалась, но, наоборот, крепла. «Виной всему её упрямство и богатая фантазия», - вздыхала королева. Её мучили дурные предчувствия, но она боялась говорить о них сестре. И не только сестре, даже Дейре: Старла искренне верила, что иногда некоторые слова сбываются, материализуя потаенные страхи. И она мужественно держала все свои переживания в себе – как-никак, она была королевой.
Пройдясь по королевским конюшням, будущие путешественники выбрали лошадей. Выбор принца быстро пал на жеребца по кличке Лерд, а вот принцесса долго не могла определиться. Всё решилось как-то само собой, когда молодая гепардовая кобыла; Лайнес подошла к стенке денника, понюхала её ладонь, а затем коснулась её мягкими губами. Стелла осторожно положила руку ей на холку – своенравная кобыла стояла, как вкопанная.
Вечером Старла сказала, что теперь Стелле нужно усиленно заниматься.
- Заниматься? - удивилась Стелла. – Чем это я должна заниматься?
- Если хочешь победить Маргулая, ты должна научиться владеть оружием. – В её голосе читалось искреннее пожелание, чтобы сестра никогда не брала его в руки.
- Хорошо, я буду усердно заниматься, - неожиданно серьезно ответила принцесса. – Если это поможет тебе и Лиэне, я с этим справлюсь. Думаю, у меня получится.
- Может, все же не стоит? – с надеждой спросила королева. – С тех пор, как ты сказала мне о своем решении, у меня сердце не на месте. Даже не знаю, что со мной будет, если ты, не приведи боги, не вернешься.
- Я вернусь, потому что ты очень-очень будешь меня ждать. А если и нет... – Она задумалась. – По крайней мере, я буду уверена, что сделала все, чтобы защитить тебя.
- Может, лучше армия?
- И как ты себе это представляешь? Тебе ли не знать, что у нас нет денег даже на двухнедельный поход. Кроме того, он колдун, ему ничего не стоит расправиться с целой армией.
- Тогда что же можешь сделать ты? Маленькая девочка и бездушное чудовище. – Старла налила из графина воды и смочила виски.
- Может, позвать кого-нибудь? – Рука Стеллы потянулась к шнурку для вызова слуг. – Тебе нужно прилечь, ты устала...
- Ничего не нужно, это пройдет. Не стоит никого беспокоить ради моей минутной слабости, - слабо улыбнулась королева. – Видишь, мне уже лучше.
- Это все из-за него. Он изводит тебя. Ты спрашивала, что могу я одна против него... Надеюсь, что-то могу. Во всяком случае он будет знать, что за мою сестру есть кому заступиться.
- Нет, это безрассудство! – покачала головой Старла. – Умоляю, прояви благоразумие!
- Можно ли назвать благоразумием попытку отгородиться бумажной ширмой от огня? Видеть стремительно надвигающуюся опасность – и делать вид, что не замечаешь её. Пойми, я не смогу так больше жить.
- Но до этого ведь могла. – Королева с укором посмотрела ей в глаза.
- Я думала весь год, это не спонтанное решение. Я начала думать, когда это все началось. Его недавнее появление стало последней каплей.
- Хорошо, это твое решение. Если это именно решение, я уважаю его.
Несмотря на свои искренние серьезные обещания, Стелла училась военным премудростям не слишком охотно, полагая, что и так всё умеет, болтала и пыталась дурачиться, но Маркус и суровый Бьедер не давали ей расслабиться. «У Вас есть умение, поразительное умение для девушки, - говорил её наставник, - но вот над техникой нужно работать. Чтобы быть на «ты» с оружием, нужно много работать, а не сидеть сложа руки».
А потом она неожиданно преобразилась. Нет, наедине с Маркусом и в присутствии сестры она по-прежнему позволяла себе сделать незапланированный перерыв и ответить на выпад не действием, а шуткой, но, когда они уходили, вела себя совсем по-другому. Она брала у Бьедера дополнительные уроки, своей неожиданной серьезности и настойчивостью ставя в тупик своего учителя. Та же самая девушка, которая утром жаловалась на усталость, после обеда, когда Маркус занимался верховой ездой, тренировалась до изнеможения. Но он тоже видел только вершину айсберга – мало кто знал, что вечерами она вместе с отцовским мечом забиралась в самые дальние уголки сада и отрабатывала изученные приемы на подвешенной за веревку кукле – сначала, как и прежде, неумело и неуклюже, затем всё лучше и лучше.
Стелла была гибкой, как тростник, поэтому многие недостатки техники она компенсировала своим удивительным природным умением уходить от ударов.
Постепенно ее руки окрепли, пальцы перестали судорожно цепляться за рукоять меча. Хотя оружие было по-прежнему тяжело для неё, оно перестало быть чужим. Кисть сгибалась свободно, хотя ещё не так, как ей хотелось бы.
Бьедер хвалил её и советовал упорно работать над техникой.
- То, чего Вы достигли – поразительно, особенно поразительно потому, что кое-чему Вы научились и без моей помощи, но почивать на лаврах ещё рано. Любой мало-мальски обученный воин справится с Вами, - вносил он ложку дёгтя в бочку мёда.
Перемены почувствовал и Маркус – теперь выбить у неё меч было не так-то просто. Но до совершенства ей, конечно, было далеко – десять месяцев упорных, целенаправленных тренировок под присмотром опытного учителя – небольшой срок; зато у Стеллы не было недостатка в практике.
Как-то, где-то уже в конце курса тренировок, Маркус позволил себе отпустить пару обидных шуточек в её адрес. Стелла смолчала, но не забыла этого и, когда представился удобный случай, решила с пользой для ущемленного самолюбия применяла свои знания на практике.
Усовершенствовав удар, направленный против конного противника, Стелла пришла к выводу, что теперь самое время отомстить принцу за все ехидные шуточки и нестерпимую муштру.
Она знала, что принц любит гулять загородом перед сном, и решила подстеречь его во время одной из таких вечерних прогулок. Выяснив, что возвращается он всегда одной и той же дорогой, Стелла незаметно улизнула из дворца и спряталась за стволом большого дерева неподалеку от первых домов предместья. Было немного страшно, – она никогда не гуляла по ночам одна – зато её согревало предвкушение маленькой мести.
Маркус появился со стороны реки; по её расчетам, он непременно должен был проехать мимо дерева, за которым она притаилась. Выждав еще немного, принцесса осторожно вынула клинок из ножен и прошептала: «Вот ты и попался!».
Лерд беспокойно повёл ушами. Не обратив на это внимания, Маркус продолжая наслаждаться звуками и ароматами наступающей ночи. Вдруг что-то тёмное выпрыгнуло из-за дерева и сделало резкий выпад вперёд. Принц отпрянул назад, еле удержавшись в седле; Лерд поднялся на дыбы. Раздался громкий женский смех и тихий мелодичный свист, хорошо знакомый Маркусу.
Еще минута – и он увидел Стелу верхом на Лайнес, заливавшуюся звонким хохотом.
- Хорошо я тебя напугала? - самодовольно спросила она. – Ты ведь испугался, правда?
- Ни сколько, - голос Маркуса дрожал. Но вот от чего: от обиды, задетого самолюбия или негодования? - Зачем ты это сделала?
- Просто хотела пошутить.
- Это не шутки. Разве можно так шутить?!
Стелла по-детски надула губки. Её затея не удалась, и это её злило. Лучше провалиться сквозь землю, чем выслушивать его замечания! Ещё расскажет сестре... И как только он умудряется всё испортить? Одним словом, мальчишка!
- Погоди, вот возьму и расскажу Старле, где ты гуляла, - пригрозил принц.
- Ну и расскажи, мне не жалко! Пусть моя сестрёнка опять возьмется меня опекать, – недовольно пробурчала принцесса.
- Не подумай, что я ябеда, просто мы все беспокоимся за твою жизнь. Пойми, если она узнает, что ты ушла после того, как стемнело…
- Да ничего не будет, уж поверь мне. Я не маленькая, я умею за себя постоять.
Стелла улыбалась и гарцевала вокруг Лерда. Домой ей не хотелось, и она лихорадочно размышляла над тем, как бы оттянуть миг встречи с дворцовым церемониалом отхода ко сну.
- Старла не говорила тебе, когда мы уезжаем?
Маркус промолчал. Ему не хотелось ехать в Добис, в этом он был абсолютно солидарен с королевой и надеялся, что, доехав до Чериндеша, Стелла повернет обратно.
- Стелла, нам пора, - наконец сказал он.
- Как, уже? А я думала, мы дождемся Полярную звезду...
- Старла будет беспокоиться.
- Вечно она обо всем беспокоится! - плаксиво вздохнула принцесса, воскресив в памяти до боли знакомый дворцовый вечерний ритуал. «Спокойной ночи, Ваше высочество! Приятных Вам снов, Ваше высочество!» - и всякая подобная белиберда, сопровождаемая поклонами и расшаркиваниями. Целый час сидеть, как на иголках. – Как мне это надоело… Если мы не уедем до конца недели, я поеду одна!
Королева, несмотря на прохладный ветерок с реки, ждала младшую сестру на открытой террасе. Она беспокоилась, прислушиваясь к бою башенных часов. На столике стоял недопитый чай.
Королева... Этот титул совсем не вязался с её хрупкой внешностью, и уж куда меньше подходил стройной щуплой девушке, в одночасье превратившейся из подростка в королеву. Она сидела в глухом черном траурном платье, ещё больше подчёркивавшим ее бледность и худобу, перед, казалось, лишённом всяких чувств королевским законником, зачитывавшим завещание её покойного отца. Власть переходит Верховному совету? – Хорошо. Они будут править от её имени до достижения ею совершеннолетия? – Пусть так. Покорность, спокойствие и строгое следование букве долга. И ни слезинки, хотя, видят боги, как ей хотелось тогда плакать! Но титул лишил её этого права, права на личное горе, на личные чувства.
Два с половиной года она терпеливо подписывала приносимые ей бумаги, молчаливо присутствовала на приёмах послов и набиралась опыта. Когда ей исполнилось восемнадцать, Старла расформировала опекунский совет и занялась проверкой финансов государства. Выводы были неутешительны – в наследство ей досталось много земли, пышный двор и пустая казна. Справедливый суд над «разорителями королевства» дел не поправил, и юной королеве с первых же дней своего правления пришлось учиться экономить.
- Вернулась? - устало спросила Старла, искоса взглянув на Стеллу. – Как же я могу отпустить тебя в такой долгий и опасный путь, если ты не умеешь держать своего слова? Ты же обещала никуда не уезжать по вечерам без Маркуса.
- Даже если не отпустишь, я уеду, не спросив тебя, - дерзко заявила принцесса. – Я хочу и поеду.
- Что мне с ней делать? – Старла вопросительно посмотрела на Маркуса.
Принц улыбнулся и покровительствующим тоном ответил:
- Пусть едет, я за ней присмотрю.
Стелла вспыхнула. Что это ещё за няньки? За ней не нужно присматривать. Что он о себе возомнил!
- Вы считаете меня ребёнком, - возмутилась она. – Но я не ребёнок!
Девушка сердито топнула ногой, пытаясь хотя бы так выразить своё негодование. Она напоминала кипящий чайник, чья крышка вот-вот должна слететь.
- Перестань, Стелла, - попыталась успокоить её королева, - тебя никто не считает ребёнком. Но признай: ты иногда ведёшь себя, как малое дитя.
- Я вам всем докажу, что я на что-то способна!
- Мне вместе это докажем, - поправил ее Маркус. – Мы же решили ехать вместе.
- Ехать с тобой? – рассмеялась девушка. – Спасибо, не надо, мамочка!
- Стелла, перестань! - прикрикнула на неё сестра; щёки её горели от стыда.
- Я просто не могу с ней сладить, - оправдывалась она. – Это же настоящий бесёнок! Я никогда не знаю, что она сделает или скажет в следующую минуту. Если бы не этот характер...
- Если бы не мой вздорный характер, ты бы меня так не любила, верно? – докончила за неё Стелла. – Простите меня, я не хотела.
- Так мы едем? – тут же весело спросила она.
- А, уже мы! - съязвил принц; принцесса сделала вид, что не расслышала в его словах издёвки.
- Да. Я уже смирилась с этим, - вздохнула королева.
- Вы уедете послезавтра, - после некоторого молчания решила Старла. – Только, - голос её дрогнул, - берегите себя, дорогие мои. Ближе вас у меня никого нет, и если...
Она отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слёзы.
Вопреки тому, как представлялся Стелле их отъезд в мечтах, их не провожала вся Лиэрна. Из придворных тоже почти никого не было: официально принцесса уезжала в одну из королевских охотничьих резиденций.
Прощались во дворе, рано утром, чтобы не привлекать любопытные взгляды.
Стелла натянуто улыбалась, не слишком удачно шутила; Маркус молчал и о чём-то напряжённо думал. Королева тоже старалась скрыть волнение и страх под маской спокойствия, но её выдавали предательски подрагивавшие краешки губ. Неимоверных усилий воли стоило ей не выдать себя, не расплакаться здесь, на глазах у своих подданных, как простой женщине. Но она мужественно держалась.
Дождавшись удобной минуты, Старла торопливо сунула в руки путешественников свиток с картой Лиэны, кошелёк с деньгами и два амулета из храма. Она молча поцеловала сестру, напутствовала принца и громко, чтобы услышали все, сказала:
- Пусть боги будут благосклонны к вам. Я призываю вам помощь Амандина, мудрость Изабеллы, добрые советы Алуры, силу Натали. Да охранит вас судьба от Мериада и его слуг. Возвращайтесь до холодов. – И шепотом добавила: - Да уберегут вас боги от слуг Шелока!
- Не бойся, все будет хорошо, - также шепотом заверила её Стелла и уже громко попросила: - Пожелайте нам доброго пути, Ваше величество.
- Доброго вам пути, дорогие мои!
Они помахали королеве на прощание и тронули поводья лошадей.
Старла с замиранием сердца наблюдала за тем, как они исчезают из поля её зрения. Пока под охраной, но это лишь до маленького охотничьего домика. Потом они будут совсем одни, одни посреди этого враждебного мира.
Их фигурки все уменьшались и уменьшались. Быстро, слишком быстро, быстрее, чем ей хотелось бы. Может быть, она их никогда больше не увидит, но об этом сейчас не нужно думать. Пока веришь, пока надеешься, они будут живы. Обязательно. На чём же, как не на вере и надежде, держится мир?
И она осталась ждать и верить.
ГлаваIII
- Н
у, и куда мы едем? - спросила Стелла, с унынием поглядывая на бесконечные леса и луга, казалось, тянувшиеся и после линии горизонта. – Мы, случайно, не ошиблись в направлении? Добис-то там! - она указала на север.
- Нет, не ошиблись, - улыбнулся Маркус. – Если бы мы поехали на север, как ты хочешь, нужно было бы ехать через леса Мена, минуя Мен-да-Мен, а там очень холодно.
- А ты боишься морозов? – задиристо спросила девушка; в глазах зажглись знакомые шаловливые искорки.
- Я вырос в горах – а зима в тех местах совсем не то, что здесь. Ну так вот, кроме того, что на севере холодно...
- Логично! – усмехнулась Стелла.
- Кроме того, - он пропустил её замечание мимо ушей, - через Мандины не так-то легко перебраться в это время года. Учти, что зима приходит в горы раньше, чем в долины. Да и роза ветров там не самая благополучная...
- Может, не стоит петлять, как зайцы? Или это и есть один из тактических приемов, которым тебя учили наши мудрецы?
- За всякое дело нужно приниматься с умом. А в данном случае разум подсказывает мне, что прямой путь на север грозит нам неминуемой гибелью. Знаешь ли, очень удобно: Мериад в Джисбарле подготовит нам могилу, - пошутил он.
- Хорошо, мы не поедем через Марлины, - согласилась принцесса и мечтательно добавила: – Хотя, я бы с удовольствием заглянула в Санину, покупалась в заливе Сари...
- Так вот для чего ты всё это затеяла! Чтобы поваляться на песке?
- Ну, одно другому не мешает. Неплохо совмещать приятное с полезным.
- Ты ещё вдоволь поплещешься в теплом море, причем без опаски неожиданно обнаружить себя на том свете.
- Да, - погрустнела Стелла, - если окажемся у озера Фаэр (в чём, в виду твоего пессимизма, я вовсе не уверена), то нужно будет уповать только на Аннона и Милалорда.
- Удача нам не помешает.
- Так куда мы теперь?
- Для начала переберемся на тот берег.
Принцесса огляделась по сторонам: дорога резко уходила вправо, выводя к большому тракту. По её расчетам где-то там и должен был быть Старый мост, помнивший бог знает сколько её предков.
- Ну, вперед! – подбодрил её Маркус.
- Куда вперед? Там река.
- Как раз то, что нам нужно.
- И как же мы переберемся на тот берег, сеньор умник, если поедем прямо? Вплавь? Великолепно, просто чудесно для начала! Лучше бы я поехала в Санину греться на золотом песочке!
- Так ты ради удовольствия отправилась в путешествие?
- Нет, просто…
- Если так, то осталась бы дома.
- Ну, уж нет. Я не хочу, чтобы вся слава досталась тебе.
- Тогда перестань ныть.
- Кто ноет? – взвилась принцесса. – Я ною?
Маркус нарочито внимательно огляделся по сторонам и ответил:
- Я никого больше не вижу.
- Ну знаешь! – У неё просто не хватило слов для ответа. К счастью, не всегда эмоции можно выразить словами.
Чем дальше от дома – тем больше по нему скучаешь. По мере приближения к Уэрлине это чувство в Стелле только увеличивалось. Может быть, она бы вняла голосу благоразумия, если бы не присутствие Маркуса. Оказаться неудачницей, стать объектом его насмешек – никогда!
Правда, минуты слабости длились недолго; их быстро сменила самоуверенная эйфория. Если вы молоды, несложно поверить в то, что любое, даже безрассудное начинание, окончится грандиозным триумфом.
На горизонте показалась Уэрлина. Она неспешно несла свои воды посреди заливных лугов, которые ежегодно затопляла по весне. На своём веку ей довелось видеть многое; если бы боги, вспомнив о названии страны, надели её голосом, она поведала бы и о Долине голубых озёр, и о влюблённом Мериаде, некогда с восхищением наблюдавшего за Тарис, разбрасывавшей звёзды из рукава. Но голосом ее не наделили, быть может, пожалев путешественников.
Уэрлина была рекой жизни для жителей долины, распростёршейся от моря Уэлике на западе и Черпен на востоке. В нижнем течении, неподалёку от устья, её воды намыли остров Арльз, где любили отдыхать жители Дерги. Принцесса с улыбкой вспомнила о том, как когда-то, ещё при жизни отца, она посетила этот город и помолилась в храме Анжелины за свою будущую любовь… Это было так давно – по меркам её жизни.
Уэрлина... Кому, если не ей, знать всю подлинную историю лиэнского государства? Она была, когда в долине ещё не было городов, когда берега её ещё не были скованы мостами, когда солнце казалось ярче, а жизнь – прекраснее. Река текла, когда будущие лиэнцы боролись между собой за право примерить корону, текла, когда строились города, когда они богатели, разрушались и возводились заново.
Уэрлина с одинаковым безразличием взирала и на благоденствие, и на крах страны, наивно желавшей процветания без надёжной охраны собственного оружия. Всё это просто не заслуживало её внимания.
Возле травянистого берегового откоса приютилась небольшая деревушка, образовавшаяся вокруг старой таверны. Деревней её можно было назвать с большой натяжкой – три низеньких домика и длинный скотный сарай; всё выше перечисленное, очевидно, принадлежало хозяину таверны.
- Привал! - с облегчением сказал принц, бросив поводья на шею Лерда.
- И кто это решил? Ты? – подбоченилась Стелла.
- Мы, что, здесь будем есть? – она с презрением посмотрела на здание таверны. – Тут, пожалуй, и клопы водятся.
Таверна ей не нравилась. Почему? Ну, она была не так шикарна, как столичные гостиницы, построена не по проекту известного архитектора, кроме того, штукатурка на стенах кое-где обвалилась. В прочем, у привыкшей к роскоши и удобствам девушки нашлась бы ещё дюжина возражений против отдыха в простой, ничем не примечательной таверне. Да посудите сами, нельзя ведь соединять такие несовместимые вещи, как простая таверна и принцесса! Вот если бы в ней, к примеру, останавливался какой-нибудь король в изгнании... Тогда бы её гордость не пострадала.
- А чем тебя не устраивает это заведение? Тут есть еда.
- Весомый аргумент, - хмыкнула принцесса.
- Бывают дни, когда он перевешивает все остальные. Постой пока здесь, а я загляну туда и проверю, достойно ли это место лиэнской принцессы.
Маркус легко соскочил на землю и быстрым шагом направился к крытому навесу перед входной дверью.
- Эй, стой! – окликнула его девушка, тоже спешившись. – Я пойду с тобой.
Пришлось загнать гордость и брезгливость в дальний угол сознания.
В таверне было сильно накурено, пахло тушёными овощами и пригоревшим молоком, но всё же было терпимо. Стелла замерла на пороге: всё её утончённое существо протестовало против того, чтобы присоединиться к этому обществу, явно не имевшему понятия не только о придворном этикете, но и культуре вообще. Правда, смотря, что назвать культурой: в некоторых странах, пожалуй, еда вилкой и ложкой может считаться верхом образованности и знания придворного этикета.
Принц спокойно, без всякого отвращения, подошёл к свободному столу у окна и поманил к себе подругу.
- Ты хочешь, чтобы я туда села? – брезгливо спросила девушка.
- Да. Не будешь же ты есть стоя!
С этим не поспоришь – пришлось сесть.
Стелла ела неохотно, когда как принц наворачивал за обе щеки. Нет, есть ей хотелось, но вот содержимое тарелки, да и сама тарелка... В общем, желудок вступил в отчаянное противоборство с рассудком. Но первый быстро взял вверх над вторым: к доводам ума прислушиваются не всегда, но попробуйте хоть раз не внять голосу желудка! В некоторых обстоятельствах даже подгорелая яичница может показаться вкуснее любого деликатеса. Несколько минут безмолвного наблюдения за Маркусом, так аппетитно, как будто специально, уплетавшего содержимое своей тарелки, убедили её в этом. Человек способен победить даже непобедимых соперников, - и проиграть собственному желудку.
Стелла с наслаждением обсасывала куриную косточку и внимательно наблюдала за посетителями таверны. Весьма непритязательный контингент – какой-то оборванец в углу, довольно прилично, но чрезвычайно неопрятно одетый человек через стол от неё; рядом с ним ещё двое... Все курят, безбожно курят; кажется, дым скоро пойдёт у них из ушей.
Она презрительно отвернулась. Ей, лиэнской принцессе, находиться в обществе этих... гмм... людей? Позор! В прочем, потерпеть пару минут можно, тем более, что тупо ждать во дворе, пока Маркус поест, ещё хуже, чем ублажать здесь курицей свой желудок. Кстати, курица вовсе не дурна.
Человек, охарактеризованный ей, как «прилично, но чрезвычайно неопрятно одетый», встал из-за стола и решительно направился к девушке.
- Сеньора! - Он сделал вид, будто снимает перед ней невидимую шляпу.
Стелла даже не взглянула на него.
- Сеньора! - настойчиво повторил он, щелчком пальцев попытавшись привлечь её внимание.
- Пойдите прочь! - сквозь зубы процедила девушка.
- Ох, извините, я сразу и не признал, что Вы знатная дама! - в голосе у него было что-то развязное и наглое.
- Ещё бы! - недовольно буркнула Стелла. – Я лиэнская принцесса.
- Принцесса! – расхохотался незнакомец, нарочито поправив воротник своей рубашки. – Насколько я знаю, все принцессы сидят в окружении своих напыщенных придворных дам во дворцах, а не торчат в захудалых тавернах. Где же Ваши придворные дамы, Ваше высочество?
- Отстали по дороге, - огрызнулась девушка.
- Какой язычок! – Он причмокнул, будто от предвкушаемого удовольствия. – А глазки-то! Так и блещут, так и блещут!
- Смотри, не обожгись, остряк!
- Уитни, - подал голос один из его спутников, - а вдруг она и впрямь важная дама? Горожанки не умеют так чопорно сердиться.
- Да это ещё и лучше, Бритт, я всю жизнь мечтал познакомиться с важной дамой! А кожа у неё белая... Настоящий тепличный цветочек!
Не слишком щепетильный в вопросах поведения Уитни, очевидно, на собственном опыте решил проверить, бархатистая и гладкая ли у принцессы кожа, такая же она приятная на ощупь, как кажется, но натолкнулся на неожиданный отпор в виде очаровательного ножика, изящным движением руки приставленного к его горлу. Как оказалось впоследствии, сие простое движение в большинстве случаев гораздо эффективнее многих слов.
Рука Уитни замерла; глаза его удивлённо округлились. Он был напуган и ошарашен поведением «тепличного цветочка».
- Если ты, скотина, посмеешь отпустить в мой адрес хотя бы одно замечание или даже просто посмотреть на меня, не то, что бы подойти ближе, у здешнего повара будет из чего приготовить ужин. Ведь здесь, как я вижу, готовят исключительно курятину, - усмехнулась Стелла и резким ударом в грудь оттолкнула от себя оторопевшего лиэнца.
- А я и не знал, что ты можешь так говорить, - Маркус сдержанно поаплодировал ей. – Весьма неплохо для начинающей.
- Спасибо! - скривилась принцесса.
Они заночевали на небольшом, но уютном постоялом дворе на большом тракте. Из окна была видна Уэрлина. Хотя здесь она не была ещё так широка, как у залива Чорни, очертания противоположного берега смутно проглядывали сквозь лёгкий молочный туман над водой. Немного южнее этого места в реку вливалась Лиэна, а чуть севернее – тихая меланхоличная Блюр.
Утром, когда позавтракав и расплатившись, они снова выехали на дорогу, Маркус не удержался и свернул к реке.
Справа темнели очертания крыш заброшенной деревушки и старого, давно не используемого деревянного моста, окончательно пришедшего в упадок вместе с рыбацкой деревней.
- Как красиво! – Маркус полной грудью втянул в себя воздух. – Знаешь, меня так и тянет переехать реку вброд, а не тащиться к Старому мосту.
- Вперёд, сумасшедший! Я тебя из воды вылавливать не буду. – Девушка была не в настроении. – Учти, это не твои горные речки, где даже ребенку воды по колено.
- Да, что ты в самом деле, Стелла! Я же пошутил.
- А если серьёзно?
- Если серьёзно, то рядом есть мост. Можно было бы, чтобы срезать угол, переехать по нему.
- Ты имеешь в виду вот эту развалюху? – скептически спросила принцесса, указав на странное сооружение, перекинутое через реку. – Я и шагу по нему не сделаю: он слишком шаткий.
- Вовсе нет! Ты просто боишься, - подколол её принц.
- Мне просто жалко лошадь: она переломает ноги.
- Нет, - не сдавался Маркус, - ты боишься. Трусишка!
Стелла насупилась и шумно втянула в себя воздух. Спокойствие, только спокойствие... Да какое, к чёрту, спокойствие, если этот наглый коневод так ухмыляется!?
- Кто, если не ты, - продолжал свои нападки принц, - пыталась убедить всех нас, что принцесса Стелла – самая великая воительница?
- Да, я воительница, - гордо парировала девушка. – И чтобы доказать тебе это, никчёмный принц с какой-то там горы, я первая перееду на ту сторону.
- Посмотрим, дерзкая девчонка. Ты ведь воды боишься.
- Это кто боится воды? Я? К твоему сведению, я плаваю не хуже, а то и лучше некоторых.
- Может быть, но я этого не видел. В прочем, ты всё равно трусиха и ни за что не въедешь на этот мост.
- Хочешь, поспорим?
- Я не буду спорить с девчонкой. Они же все такие плаксы...
Стелла промолчала и самонадеянно подмигнула ему.
- Ну? – Принц с усмешкой захлопал в ладоши. – Я жду. Или ты струсила?
Вот ещё! Струсила она, как же! Юношеская заносчивость и задетая гордость не давали ей покоя. Для неё можно было быть только лучшей, причём лучшей во всём. Она смело въехала на мост, краем глаза наблюдая за Маркусом. Доски ужасно скрипели, но, к счастью, не проломились. Благополучно оказавшись на другом берегу, Стелла облегчённо вздохнула. Этот мост и теперь, когда она уже проехала по нему, не внушал ей доверия, а каких-то пять минут назад девушка всерьёз боялась, что её лошадь, а заодно, и она сама, может остаться калекой на всю оставшуюся жизнь. Но теперь Стелла торжествовала.
Маркус оказался не так удачлив. Мост был без перил, местами доски сгнили и сквозь дыры зияла серо-голубая вода, так что одно из неосторожных движений стоило принцу незапланированного купания. В прочем, Лерд без труда доплыл до берега.
Девушка встретила друга невольным смехом: так он был смешон в мокрой одежде, с водорослями и илом, приставшими к сапогам.
- Теперь куда? - весело спросила она и добавила: - Похоже, так мы с тобой далеко не доедем!
- В Чериндеш, только подождём, пока я немного обсохну.
- Поехали; ветер высушит одежду.
Стелла снова хихикнула и спросила:
- Тебе помочь развести костёр?
- Как-нибудь сам справлюсь, - огрызнулся принц.
- Между прочим, это была твоя идея, так что пеняй на себя. Ладно, обсыхай, приводи себя в порядок, а я пока поищу дорогу. Нормальную дорогу, - подчеркнула она, - а не козью тропу.
Пустив лошадь рысью, девушка отдалась воздушной стихии, снисходительно позволяя воздушным потокам резвиться с её одеждой и прической. Она скакала берегом реки, чтобы, не усложняя себе задачу, выехать к Старому мосту и нужному тракту.
Берег петлял, словно змея, стремящаяся укрыться от человека в густой траве. Следуя его изгибам и временами с интересом посматривая на противоположный берег, Стелла вглядывалась за очередной поворот, стремясь угадать, когда же появятся горбатые своды Старого моста.
По тому, как резко изменилась окружающая местность, она поняла, что ждать осталось недолго.
Поросшие разнотравьем луга сменили выгоны, постепенно плавно перетекшие в практически лишенные всякой растительности участки, отмеченные следами человеческой жизнедеятельности.
Уступами спускались к воде рыбацкие сети; блеяли сгрудившиеся в кучу овцы в загоне. Узкой полоской тянулся обнесенный плетнем огород.
Сама того не желая, принцесса оказалась на задворках деревушки, приютившейся при съезде с моста. Она помнила эту деревню: как-то вместе с отцом они останавливались на одном из постоялых дворов, кишмя кишевших разного рода проезжающими, в основном купцами. Разумеется, тогда их на постоялом дворе не было; вся деревня на несколько часов принадлежала ей и её венценосному отцу. Да и на постоялом дворе было не в пример чище, чем обычно – безусловно, стараниями распорядителя королевского двора.
Стояло лето, окна были открыты, и они пили чай со льдом, пока им меняли лошадей.
Очаровательное детское воспоминание, жаль, не удалось снова проникнуться атмосферой этого места. Хотя в этом шуме и гвалте вряд ли ожили бы былая тишина, прохлада и позвякивание шпор солдат во дворе. В одну реку не войдешь дважды.
Через узкий проулок между домами Стелла выехала на дорогу. Лавируя между повозками, загородившими полдороги, она въехала на мост. Вот уж что точно никогда не изменится, так это он! Кажется, что его отполированные временем и водой устои будут стоять вечно.
Она спешилась и, ведя лошадь в поводу, подошла к парапету. Порывшись в кошельке, принцесса бросила в воду мелкую монетку – чтобы вернуться – и некоторое время молча смотрела на степенные, никуда не торопящиеся воды реки.
Маркус все же дурак: стоило рисковать жизнью, беря её «на слабо», если совсем рядом был такой мост со всеми удобствами! Одно слово: мальчишка!
* * *
Чериндеш был большим городом, выросшим посреди южных лесо-степей; благодаря небольшому естественному повышению рельефа, он чуть возвышался над окружающей долиной. Собственной реки, как у Лиэрны, у него не было, но относительно недалеко раскинулось озеро Мони, а севернее – река Блюр.
Средоточием жизни Чериндеша был храм богини Изабеллы – великой жены Амандина, к мудрости которой не раз взывала королева.
Стелла не считала этот город достойным посещения, и, если бы не Маркус, она бы благополучно избежала знакомства с ним. Однако вид великолепного храма Изабеллы поколебал её мнение о Чериндеше, и принцесса решила задержаться в городе на пару дней – принц полагал, что для того, чтобы получить совет у жрицы.
Она была прекрасна, эта жрица богини мудрости и счастья: длинные чёрные волосы, такие же глаза... Пожалуй, в неё даже можно было влюбиться. И всё же принц чувствовал что-то странное, неприятное, исходившее от этой женщины. Нет, она была мила, ни одного грубого слова, сама любезность – но всё-таки что-то не то. Слишком уж самодовольно улыбается. Но Стелла ничего странного в ней не замечала. Напротив, ей она очень понравилась, причём на столько, что девушка решила остановиться у жрицы.
В жертвеннике теплился огонь, отбрасывая блики на статую Изабеллы. Обстановка была таинственной и притягательной одновременно.
Блики от огня трепетали на сложенных на коленях руках девушек. Они сидели на каменных плитах, на тёплых звериных шкурах. Стелла молчала; жрица монотонным мелодичным голосом рассказывала о людях, приходивших в её храм. Её голос усыплял; хотелось положить голову на этот приятный на ощупь мех и заснуть, но приличие, приличие и ещё раз приличие... Интересно, кто придумал это самое приличие?
Жрица запела о мудрости своей госпожи и красоте её дочерей.
Стелле начинало казаться, что фигуры на стенах оживают, сходят на пол и идут к ней, садятся ближе к огню. «Засыпаю», - подумала принцесса и лишь благодаря усилию воли удержалась от того, чтобы не лечь – мягкая шкура притягивала, как магнит.
Заметив, что гостья уже дремлет, жрица заботливо предложила ей прилечь и подложила ей под голову меховой валик. Убедившись, что сон окончательно сморил принцессу, она подошла к огню, зажгла от него факел и осветила лицо спящей.
- Спит, как младенец. – Жрица улыбнулась и бросила факел в жертвенник. Огонь, вспыхнув, тут же поглотил свою добычу.
Тёмноволосая жрица подняла глаза и свысока посмотрела на статую богини; по губам её пробежала ехидная усмешка. Обернувшись, она снова взглянула на спящую: Стелла безмятежно улыбалась во сне. Лёгкой кошачьей походкой жрица подошла к небольшому чёрному ящичку, спрятанному за одной из боковых полуколонн, открыла его и достала маленький жезл красного дерева. Что-то пробормотав, она коснулась его указательным пальцем, и жезл превратился в точно такой же, но из чёрной древесины. Вместо изображения совы на его кончике появилась волчья голова с разверзнутой пастью.
Женщина расплела тугие косы; тёмные волосы рассыпались по плечам. Она надела вынутый из чёрного ящичка амулет и снова посмотрела на Стеллу.
Огонь бликами играл на её босых ногах, в волосах, чёрных причудливо изогнутых бровях.
-Что ж, пора начинать! - прошептала жрица. Она взмахнула чёрным жезлом и очертила в воздухе круг.
Огонь в жертвеннике задрожал и вспыхнул синим пламенем.
Казалось, храм наполнился сонмом потусторонних существ, тихо переговаривавших на своём уродливом языке.
Пламя вдруг стало нестерпимо ярким, таким, что осветились все потаенные углы храма, в том числе кончики женских сандалий рядом с галереей, на лестнице в жреческую.
-Дай мне силу, муж мой! - прошептала жрица и простерла руки к потолку.
Стены задрожали и издали приглушённый стон.
Стелла ничего этого не видела и не слышала: она спала спокойным крепким сном, спала, как спит человек, которого не мучают ни сердце, ни разум, ни совесть.
Маркуса в храм не пустили, поэтому, побродив немного по саду, он более-менее удобно устроился в одной из беседок. Из дорожной сумки и пары плащей получилась неплохая постель, во всяком случае, при данных обстоятельствах.
Ему не спалось, и принц волей-неволей вернулся к обстоятельствам, приведшим его к его нынешнему убогому ночлегу. А именно, к странному поведению жрицы. «Ты чужестранец», - сказала она и закрыла перед ним двери. Довольно пространное объяснение, тем более, что другие жрицы никогда не возражали против того, чтобы он скоротал вечерок в их обществе. Хотя, может быть, это и правильно. В конце концов, храм Изабеллы – это не просто храм... Он утешил себя тем, что в каждом доме свои порядки.
Так или иначе, принц не мог заснуть. Он считал звёзды и думал о том, когда же он вновь увидит любимую гору Анариджи с её зелёными склонами и блестящими шапками снегов и отчий дом в Джосии, где он так давно не был.
А жрица все кружилась в своем бешеном танце, временами останавливаясь и прихлопывая в ладоши.
Запыхавшись, она остановилась и гордо посмотрела на статую Изабеллы.
- Ты мне не помешаешь, - по-змеиному прошептала она и, рассмеявшись, набросила на лицо статуи покрывало.
- Ай, да ты священный пёс Даур, великий Бог, бог Мериад! Взываю к тебе, пёс мой Даур, чтобы душе, душе Стеллы Акмелур, не было бы в тягость войти в твоё царствие. Да не будет она лишена твоей милости, - речитативом нараспев повторяла жрица. - Прими душу её, возьми душу её, приведи её прямо к великому Дрегону! Не прояви к ней своего милосердия!
Она вытащила из мешка заранее приготовленного ягнёнка, спящего так же сладко, как и Стелла, вынула из-за пояса острый кривой нож. Положив жертву на алтарь, жрица одним движением перерезала ей горло. Алая кровь брызнула на руки, потекла по камням, загораясь чёрным пламенем.
- Ай, да ты мой Даур, я взываю к тебе! – в исступлении продолжала жрица. – Расскажи ты господину своему, что эта женщина, - она указала на принцессу, - причина многого зла, причинённого Тарис. Пусть приедет он на своём страшном вороном коне и увидит здесь былую свою любовь. Скажи ему, что эта женщина околдовала её, опоила дурманным зельем. Пусть покарает её его недремлющее око! Позови Мериада, мой священный пёс! Я не обманываю тебя, я знаю, где Тарис. Я знаю, кого она любила и будет любить, кого она ждала и будет ждать. Я знаю все, и правда глаголет моими устами.
Огонь вспыхнул и поглотил жертву. Жрица довольно улыбнулась, обернулась против своей оси и превратилась в Тарис – чистое юное создание, любимое всей Лиэной.
Совладав с круговоротом мыслей в природе, Маркус задремал. Проснулся он за полночь, когда его разбудил странный шум.
Открыв глаза, принц тут же пожалел об этом. Прямо перед ним была морда огромного чёрного пса. «Даур?» - пронеслось у него в голове.
- Ты видел здесь прекрасную Тарис, смертный? - спросил Даур, пристально глядя в глаза принцу. Маркус хотел ответить, но ответ замер у него на языке, когда перед ним выросла ещё одна тёмная фигура: всадник на страшном вороном коне, представлявшем собой нечто среднее между лошадью и драконом. В подобных обстоятельствах и болтун стал бы молчаливее рыбы.
- Так ты видел здесь прекрасную Тарис? – нетерпелив переспросил чёрный пёс.
- Нет, - пролепетал принц. Казалось, его язык никак не желал повиноваться рассудку, в прочем, и рассудок всё больше приходил к выводу, что лучше всего молчать.
- Кто же там, в храме?
- Жрица Изабеллы и принцесса Стелла.
- Это Марис, - раздался громкий голос всадника.
Маркуса словно окатило волной холода, страшного замогильного холода. Не трусливый по натуре, принц весь затрясся от страха: он узнал Мериада. Согласитесь, не слишком приятно встретиться лицом к лицу со смертью, а тем более ночью, когда твои шансы заметно уменьшаются.
- Твоя подруга в большой опасности, - торопливо заговорил верный четвероногий спутник повелителя царства теней. – Скорее беги в храм, спасай её! Я призову к тебе помощь Изабеллы.
Даур завыл; этот унылый звук напомнил Маркусу волчьи рулады при луне. В прочем, времени на то, чтобы проверить свою догадку, у него уже не было: принц со всех ног бежал к храму. Ему казалось, что он чувствовал, как у него за спиной натянулась ниточка его жизни.
Напряженно вслушиваясь в стук собственного сердца (если стучит, значит еще живой), Маркус по-прежнему ощущал пугающий могильный холод. Наконец холод исчез, и принц облегченно вздохнул. Холодный пот проступил у него на висках. Не хотелось бы ему снова встретиться лицом к лицу с Мериадом!
Двери храма были закрыты. Он толкнул их плечом – не поддались.
- Стелла, ты там? – закричал принц, отчаянно барабаня по крепкому мореному дереву. – Отзовись! Они хотят тебя убить!
Маркус метнулся вдоль фасада, ища глазами хоть какую-то лазейку. Приоткрытое окно! Чуть не закричав от радости, он подтянулся на руках и, толкнув тяжелый ставень, протиснулся в образовавшуюся щель, оказавшись в душном, пропахшем благовоньями пространстве храма.
- Опали ей волосы священным огнём, - прошептал ему на ухо женский голос, наверное, голос самой хозяйки святилища.
Как примерный чужестранец, Маркус, соскочив на пол, немного замешкался, чтобы снять обувь (по неписанному правилу все входящие в храм должны были разуться). Это отняло у него не больше минуты, зато дало приятное ощущение того, что его нельзя будет упрекнуть в нарушении традиций или в чём-нибудь похуже, вроде проявления неуважения к лиэнским богам.
В святилище царил приятный полумрак. Приглядевшись, принц заметил прекрасную Тарис, склонившуюся над Стеллой. Что-то в ней было не так... Конечно, – у неё же не было накидки Тарис! А ведь богиня с ней не расставалась.
- Да это же богиня обмана! – пронеслось в голове у принца. Не раздумывая, он вытащил меч из ножен.
- Безмозглый смертный, неужели ты думаешь, что можешь убить меня этим? – Богиня дико рассмеялась и закружилась на одном месте. Сильный ветер чуть не выдул Маркуса из святилища. Он закрыл глаза, пытаясь защитить их от поднятой из жертвенника вихрем золы, а когда снова открыл их, увидел перед собой Марис в её подлинном обличии. Смуглая кожа с татуировкой в виде змеи на правой ноге, бело-сиреневые волосы, клоками падающие на плечи и спину, золотая цепь с маленьким черепом, яркое платье цвета пожара, облегающее тело... Перепутать ее с кем-то другим было невозможно.
- Ты её не спасёшь, - хихикнула она. – Я убью её!
- Посмотрим! - упрямо возразил Маркус.
Марис взмахнула рукой и сжала возникший из ниоткуда кривой меч. Ухмыляясь, она провела пальцем по острому лезвию и бросила многозначительный взгляд на принцессу.
Искать вырванный из рук ветром меч не было времени, так что принцу пришлось воспользоваться единственным доступным ему оружием – головней из жертвенника.
С диким воплем жена Шелока бросилась к Стелле, но Маркус опередил её, взмахнув горящей веткой перед лицом богини. Марис отшатнулась и отступила, выкрикивая страшные проклятия в его адрес.
- Стелла, просыпайся! - Принц энергично тряхнул подругу за плечи. – Да просыпайся же!
- Я разбужу её, - раздался спокойный голос Изабеллы. Богиня сошла вниз откуда-то сверху (с потолка?) в ореоле солнечного света. Напуганная ее божественным сиянием, Марис отступила в привычный ей полумрак.
У Маркуса заискрило в глаза; чтобы не ослепнуть, он вынужден был прикрыть их рукой.
Изабелла коснулась пальцами век спящей. Стелла вздрогнула, пару раз, словно задыхаясь, сглотнула воздух и открыла глаза. Открыла и сразу закрыла, испугавшись лучезарного божественного соседства.
Богиня ласково провела рукой по её волосам и обернулась к Марис.
- За то, что ты осквернила мой храм, - от грозного голоса богини задрожали стены храма, - я повелеваю тебе исчезнуть. Отныне я беру и девушку, и юношу под свое покровительство.
Ещё раз осенив храм блеском своего величия, Изабелла исчезла. Боги любят красивые слова и запоминающиеся эффекты, но грязную работу за них всегда делают другие.
Марис презрительно рассмеялась ей вслед и неожиданно метнулась к потерявшему бдительность принцу. Ей помешала принцесса: она выхватила из рук Маркуса горящую ветку и хлестнула ей богиню обмана по лицу. С громким воем Марис растворилась в сумраке ночи; вместе с ней исчез и таинственный чёрный ящик.
- Спасибо, ты спасла мне жизнь! – Маркус в знак благодарности сжал ей руку.
- Не стоит, ты же тоже спас меня, - она чуть заметно зарделась от смущения.
А ведь это чертовски приятно примерить, хоть ненадолго, лавровый венок! Жаль только, что он быстро вянет.
Шатаясь, из темноты вышла молодая женщина, как две капли воды похожая на мнимую жрицу, чей облик приняла богиня обмана.
- Кто вы? – Друзья инстинктивно встали спина к спине, держа орудие наготове.
- Жрица этого храма. – Женщина провела рукой по лбу и, словно вдруг обессилив, чуть не рухнула на звериные шкуры.
- А та, другая? – осторожно спросила Стелла.
- Не знаю. Вечером она пришла в храм, назвалась странницей, попросилась на ночлег. Я чту законы гостеприимства и с радостью впустила её в храм. Она вела себя весьма учтиво и произвела на меня благоприятное впечатление. А потом... Я и сама не знаю, что было потом, до того, как я очнулась. Наверное, эта женщина подсыпала что-то мне в чай. А вы кто?
- Люди, которых она, приняв Ваш облик, пыталась убить.
- Убийство в храме? – ужаснулась жрица. – Какое святотатство!
Оглядевшись, она остановила взгляд на жертвеннике.
- Здесь кто-то занимался черной магией, - прошептала она. – Как же я сразу не догадалась! Я не достойна быть жрицей Госпожи мудрости. – Жрица низко опустила голову и закрыла лицо руками.
- Вашей вины в этом нет, у богини обмана много обличий, - попыталась утешить её Стелла и сделала знак Маркусу – мол, принеси ей воды.
Остаток ночи они втроем провели в святилище под божественной охраной. Жрица зажгла благовонья, прочитала несколько молитв. Уже в предрассветных сумерках, немного успокоившись, они заснули.
Утром, седлая лошадь, принцесса дала себе слово:
- Больше я не позволю ей себя обмануть.
ГлаваIV
Д
орога бежала по холмистым возвышенностям, поросшими редким кустарником и тоненькими деревцами – не слишком обнадёживающий пейзаж. Изредка по обеим сторонам дороги попадались деревушки, населённые, казалось, не людьми, а лениво жующими жвачку козами и овцами. Типичное захолустье.
Стелла скучала: ещё бы, за четыре дня всего одно приключение! До Деринга далеко, до Ворди тоже. Конечно, городишки так себе – но всё какое-то развлечение.
Ни одной речки, ни единого ручейка...
Где-то впереди из двух маленьких речек собирала свои воды Синди – чрезвычайно противная илистая речушка, мелкая, но быстрая.
- Мы кого-нибудь встретим или нет? - в который раз донимала друга принцесса.– Мне так и не удалось выяснить, научилась ли чему-нибудь в военном искусстве.
- Типун тебе на язык! Пусть уж нам и дальше встречаются только купцы и крестьяне. Кстати, ты бы рядом со мной сейчас не ехала, если бы не я, - подколол её Маркус.
- Не ты, а богиня, - возразила девушка.
- Ну, если уж мы заговорили о божествах, то я, кажется, видел ещё одно, - как бы вскользь заметил принц.
- Слышали бы тебя боги! – закатила глаза девушка. – И кого же ты видел?
- Бога умерших.
- Мериада? - чуть слышно прошептала Стелла, невольно натянув поводья. - Ты ничего не напутал, Маркус? – дрожащим голосом спросила она.
- Нет, я точно его видел.
- Но зачем… Он ведь редко является людям; это дурной знак.
- Его вызвала Марис, приняв обличие жрицы храма.
- Но.… Почему? Ей ведь надо было убить меня, а не напугать.
- Очевидно, она считала, что проще всего отправить тебя в царство мёртвых посредством личного знакомства с самой Смертью. Ну а Смерть устроила бы тебе смерть после смерти, передав душу прямо в лапы Дрегона.
- Неплохой каламбур! – кисло улыбнулась девушка. – До чего же вы все остроумны!
- Да, особенно Марис. Она...
- Я её убью. Всех их убью.
Глаза её были серьёзными, до боли серьёзными. Эта серьёзность, эта осмысленное произнесение слова «убью» так не вязалось с её внешностью. Девушка, молодая, красивая, только вступающая в жизнь – и с ледяным спокойствием думает об убийстве. В ней не было ни тени сомнения в том, что она правильно поняла смысл своего предназначения.
Смелые слова не прошли для принцессы даром. Небо, до этого чистое, вдруг покрылось облаками. Облака эти не сулили ничего хорошего, так как даже внешне мало походили на милые белые барашки, которые так любят дети.
-Неужели Маргулай? - подумала Стелла. От былой храбрости не осталось и следа; в голове пульсировал один единственный вопрос: «Что делать?». Ответа на него пока не было.
Не разрешив её сомнения на этот счёт того, боги ответили на вопрос: «Что происходит?», что, собственно, и неудивительно – это гораздо проще. Как они это сделали? Да очень просто. Из облаков вынырнул ослепительный Миралорд и завис в воздухе прямо перед Стеллой.
Такого поворота событий они не ожидали. Если бы из этих облаков вдруг возник Маргулай, это больше бы вязалось с ходом событий, но Миралорд?
- Берегитесь! - прогремел в окружающей тишине голос Миралорда. – Вас ищут демоны Шелока.
Коротко и ясно, и, главное, никакой пользы.
Миралорд растаял, растворился в воздухе на глазах изумлённых друзей. Честно говоря, их нечасто баловали вниманием боги, пусть даже занимавшие в негласной небесной и общепринятой людской иерархии самое незавидное положение. Они были приятно польщены... и удивлены.
- Нас ищут демоны? Что ж, теперь я это знаю и не боюсь.
А на самом деле боялась, да и не могла не бояться. Больше всего пугает неизвестность, а не сами препятствия на жизненном пути.
Маркус хотел как-то подбодрить подругу, обратить все в шутку, но не успел: всё вокруг закружилось, засвистело…
Ничего не видно, одна темнота вокруг. И дико свистит ветер… Везде ветер, страшный ветер, врезающийся в уши, лицо, тело, душу…
-Может, попытаться прорваться через этот ураган? – Принц, как мог, старался перекричать рёв ветра.
- Тебе бы только шутить!
- Я не шучу.
- И что ты предлагаешь?
- Пустить лошадей галопом.
В знак согласия принцесса кивнула.
Лошади с трудом продвигались вперёд; злобный ветер сдувал их куда-то к Уэрлине. Они боролись с ним около часа, а, может, и больше, пока не услышали плеск воды. Борьба с враждебной стихией окончилась неожиданным купанием: друзья и оглянуться не успели, как оказались в реке.
Тут же буря утихла, и они увидели, что очутились в водах одной из двух речушек-истоков Синди.
- Спаслись! - с облегчением выдохнул принц, выбираясь из воды. – И чуть не захлебнулись. Честно говоря, я боялся, что все кончится гораздо хуже.
- Примерно так? – Стелла указала на стаю грузных крылатых чудовищ, поджидавших их на берегу.
- Кто это? - спросил Маркус, судорожно отжимая промокшую одежду и проверяя, сохранность оружия.
- Иренды, которых привела Снейк. – На всякий случай она убедилась, что их никто не подстегает с тыла. Сделать это было не так-то просто: нужно было встать вполоборота, не упуская из вида иренд.
- Снейк? – Похоже, подруга была осведомлена куда лучше него. А ведь это странно, при условии стремления Стеллы к учёбе.
- Да. Вон она, впереди этой армии демонов. Хорошо, что здесь нет сваргов, иначе по нам можно было бы смело заказывать поминальную службу!
Потрясающая компетентность для девушки, которая никогда в жизни не видела ни ирендов, ни сваргов! И спокойна, как будто знает, что делать!
На берегу друзей действительно поджидала целая армия чудовищ во главе с легендарной зловещей Снейк – демоном с мордой дракона, телом коня, когтями льва и головами трёх питонов вместо хвоста. Позади неё сидели иренды – огромные птицы, чем-то напоминавшие орлов. Кроме них там была ещё дюжина мелких демонов. Их размеры несколько успокаивали, но если помножить их на количество... Просто диву даешься, откуда в Лиэне столько нечестии! И где только она живет?
- Нам с ними не справиться, - критически оценив это «войско», заметила Стелла.
Но, чтобы выжить, нужно было драться. Тут действовало простое правило: «Либо ты, либо тебя». В данном случае чаша весов явно склонялась в одну, определенную сторону. Не в их сторону. Но думать об этом было некогда.
Принцесса достала меч и в сомнении провела рукой по блестящему лезвию. Справится ли она?
Но это была минутная слабость. Повинуясь воле хозяйки, Лайнес сорвалась с места, врезалась в гладь воды...
При виде оружия демоны трусливо отступили; Снейк осталась одна. Но это была ещё не победа. Чудовище с остервенением бросилась на принцессу, но промахнулось. Совсем чуть-чуть. Зато Стелла не упустила своего шанса: меч отсёк один из хвостов. Снейк испустила душераздирающий то ли визг, то ли стон и буквально провалилась под землю. Едва не угодившая след за ней, принцесса, гордая первой настоящей победой, девушка обернулась к Маркусу: он отчаянно отбивался от ирендов. Они, как чёрные вороны, кружились над ним, пытаясь выколоть глаза. Пришлось забыть о собственных лаврах и придти ему на помощь.
- Я и не знал, что девчонки могут так драться! - восхищённо заметил принц. Фраза далась ему нелегко – ведь девчонки, по определению, не могут быть лучше мальчишек.
- Ты ещё многого не знаешь, - самодовольно усмехнулась девушка. – Думаешь, Я ещё на многое способна.
Иренды разлетелись; небо снова сияло голубизной. Пейзаж обрел былую умиротворенность с темными точками пасущихся коров и домов по обеим сторонам дороги.
Выше по течению, как ни в чем ни бывало, ловили рыбу ребятишки. Громко смеясь, они шлепали босыми ногами по воде, вытаскивая сети на берег. Наверное, они даже не заметили, что здесь что-то произошло и, конечно, не видели иренд. Такова уж особенность демонических существ – являться только тем, кому они должны являться, и не тревожить понапрасну чужой покой. До поры – до времени.
- С боевым крещением! – Принц присел на землю и блаженно вытянул ноги.
- Угу! - буркнула Стелла, сев рядом. Ноги отказывались исполнять свои прямые обязанности и держать тело в вертикальном положении.
- Вот и первая победа, - вздохнул Маркус, вытерев пот со лба.
- И, надеюсь, не последняя, - добавила принцесса.
Утомленные, испуганные кони бродили по прохладной воде. Их мучила жажда, так что река пришлась как раз кстати. Эта картина казалась такой мирной, такой обыденной, если бы...
Внезапно Лайнес заржала и повела ушами.
Стелла подняла голову и увидела Амбро, игравшего с каким-то камешком. «Это же любимый пёс Амандина!» - промелькнуло у неё в голове. Но даже эта мысль не могла заставить её встать. Да и с какой стати? Ноги ноют, голова гудит, руки ломит... Словом, если потребуется, можно будет найти кучу отговорок.
Между тем, Амбро подходил всё ближе и ближе. Теперь его видел и Маркус. В прочем, его реакция мало чем отличалась от поведения Стеллы.
Но их всё же заставили встать. Что для этого потребовалось? Совсем немного – появление Натали верхом на вороном Анноне.
- Отдыхаете? - с полуулыбкой спросила богиня.
Друзья как по команде вскочили, позабыв об усталости. И оба спрашивали себя, зачем здесь дочь Амандина? Да ещё и улыбается им, словно равным. Рассказать кому – не поверят. Тут и возгордиться недолго.
Но это оказалось только началом представления. Из небесной синевы появился золотисто-серебряный Голдсилк; казалось, он летел по звёздам: так ярко светились его копыта. Посмотришь на него – и поверишь, что божественные создания совершенны. Во всяком случае, животные.
Как известно, Голдсилк без хозяйки не появляется, и если они поначалу не заметили Алуры, то только потому, что любовались совершенствами её коня.
Богиня одобрительно взглянула на Стеллу и, прищурившись, изрекла:
-Пожалуй, ты действительно победишь Маргулая и вернёшься домой со славой.
- А я думала, что они ошиблись, - чуть слышно добавила она. – Девушка – и вдруг Воительница? В прочем, я и сейчас не вижу в ней ничего такого... Хотя, кажется, во взгляде есть что-то. Что ж, в Добисе мы проверим, правильно ли мы истолковали слова Виарматы.
Дальше роль принца и принцессы сводилась к тому, чтобы сохранять хотя бы видимость приличия и контроля ситуации, а, говоря проще, не стоять с открытыми ртами. Они с успехом справлялись с этим, хотя толком и не понимали, что происходит.
Одна за другой с небес сходили и исчезали богини; каждая желала друзьям чего-то доброго. Правда, нельзя было гарантировать, что все эти обещания, что-нибудь значили, а не были простым сотрясением воздуха, которое свойственно всем богам.
Аэрлина, лукавая Жарджинда, тихая Эмануэла, прекрасная Тарис в накидке из звёзд, Джафари…. У принцессы даже начало рябило в глазах от «божественного звездопада».
Дольше всех с ней говорили трое: Джаринда, подарившая новые силы лошадям, Анжелина, отдавшая Стелле своё зеркало и улыбнувшаяся Маркусу, и сама Изабелла. Жена Амандина что-то шепнула на ухо принцу и пожелала счастья принцессе, но сдержанно, так, как умела делать только она. Уж кто-кто, а она не разменивалась на пустые слова; за это её и уважали.
Наконец богини исчезли. Стелла облегчённо вздохнула, но, как оказалось, преждевременно. На смену богиням явился Миралорд, возвестивший появление богов. Если богини высокомерны, то боги и подавно.
- Наверное, они решили меня извести, - подумала принцесса, напуская на себя подобострастный вид. – Мне бы отдохнуть, а не стоять здесь, вытянувшись по струнке, и делать вид, что я готова выполнить любое их желание.
Первым в длинном списке «мучителей» был Вербис; вторым – вечно прекрасный и юный Теарин. «А он действительно ничего! - промелькнуло в голове у Стеллы. – Если бы он меня о чём-то попросил, то, пожалуй, я бы сделала. А как улыбается... Он, наверное, добрый...». Поток её мыслей прервало разумное воспоминание о том, что он бог, а она простая смертная. К тому же, ей не хотелось стать посмешищем: у богов есть одно пренеприятное достоинство – они умеют читать мысли. В прочем, если рассуждать здраво, то для них она уже посмешище.
Место приятного Теарина занял Хафен с рогом изобилия. Принцесса заскучала и с нетерпением ждала окончания этой комедии, в которой, как ей казалось, ей досталась самая неблаговидная роль.
Амбро по-прежнему играл с камнем, не обращая особого внимания на весь этот круговорот богов в природе. Для него они были давними знакомыми, да и среди них пока не было никого, кто обладал бы реальной властью – такие не опускаются до мелких комедий. Его нехитрое занятие были прерваны появлением Даура.
- Отдай этим смертным камень. – Его собрат был суров и немногословен.
Амбро поднял голову; во взгляде его читалось: «Как бы не так! Я ещё не настолько глуп, чтобы подчиняться тебе».
- Зачем? Кому он нужен? – Пёс накрыл лапами свою добычу.
- Хозяин велел отдать его, - продолжал настаивать Даур.
- Твой хозяин? - усмехнулся Амбро. – Я его здесь не вижу. Да и кто он, чтобы мне приказывать?
- Уж не хочешь ли ты, чтобы я позвал сюда самого Амандина?!
- А почему бы и нет? – Порой, его нахальству не было предела.
Не успел он закрыть пасть, как перед ним вырос Люцер.
- Великий Амандин велел передать тебе, Амбро, - в своей любимой торжественной манере возвестил он чуть присмиревшему псу, - чтобы ты отдал камень девушке и немедленно возвращайся обратно.
Люцер исчез, и к Амбро вернулась прежняя самоуверенность. Если разобраться, Люцер – всего лишь его старший товарищ.
- Я никому его не отдам, - заявил упрямый пёс. – Он мой, и никто не заставит меня его отдать.
- Ты не ошибся, Амбро? - спросил насмешливый голос.
Маркус узнал этот голос: это был Мериад. Значит, комедия кончилась. Да, так оно и есть – вон, он стоит и пристально смотрит на Амбро, а у того лапы трясутся. Честно говоря, у принца тоже подрагивали колени. Чертовски неприятное ощущение!
Даур подбежал к хозяину, встал на задние лапы и что-то нашептал ему на ухо. Скорее всего, пожаловался на несговорчивость Амбро. Бог мёртвых кивнул, и пёс отбежал на прежнее место.
Мериад перевёл взгляд на Стеллу, и на её долю перепала не меньшая доля тех ощущений, что в своё время пришлось испытать Маркусу. Чувствуешь себя мошкой и ужасно боишься, что тебя прихлопнут.
- Подойди ко мне, - приказал бог.
Стелла не могла ослушаться, у неё даже не возникло мысли прекословить. Чуть живая от страха, она сделала требуемые несколько десятков шагов.
Внезапно всё вокруг потемнело, солнечный свет поблек, и принцесса оказалась в сумеречном подземном царстве. Она удивилась, увидев здесь такие же поля, как на земле. Вот и верь после этого людям, которые утверждают, что там пустота и кромешная тьма! А тут совсем неплохо, только холодновато. Интересно, а чем здесь топят и топят ли вообще?
Из-за ближайшего холма показался страшный Плорициндомарт. Девушка вздрогнула, непроизвольно хотела закричать, позвать на помощь, но слова замерли в горле. Тут и от страха умереть недолго.
- Прочь! – прогремел голос Мериада. - Прочь к своей пещере! У меня для тебя ничего нет.
Он поднял с земли (условно назовём так поверхность, на которой стоят) камень и бесцеремонно бросил в дракона. Тот взвизгнул, как побитая собака, и, виновато виляя хвостом, уполз обратно.
У принцессы отлегло от сердца. По крайней мере её привели сюда не для того, чтобы приготовить на обед дракону.
Заметив её испуг, Мериад почёл своим долгом несколько ободрить её, а так же дать необходимые указания:
- Не бойся подземных тварей, они не причинят тебе вреда. Следуй за Дауром, он приведёт тебя к пещере.
К пещере? Какой пещере? Зачем ей туда идти? Стелла осторожно посмотрела на бога, но спросить об этом не решилась.
- Даур, Амбро отдал тебе камень? – Он словно не замечал её присутствия. Да, собственно, кто она такая, чтобы её замечать?
- Нет, но он здесь.
Принцесса обернулась и убедилась, что не её одну силой перенесли в этот мир. Она тихо хихикнула: оказавшись в царстве мёртвых, Амбро заметно присмирел.
- Если не хочешь навеки быть заключённым в пещере Дрегона, отдай мне камень. - Мериад испробовал на псе Амандина один из своих грозных взглядов.
Ему не пришлось повторять дважды: Амбро с радостью принёс ему камень, за что тут же был отпущен на землю. Бог просто взмахнул рукой, и он исчез. Стелле стало как-то не по себе, когда пропал этот последний лучик солнца в сумеречном царстве смерти.
Наступило долгое молчание, во время которого Мериад внимательно осмотрел девушку с ног до головы.
- Ты несколько изменилась с тех пор, как я видел тебя в последний раз, - наконец сказал он. – Выросла, похорошела...
Голова девушки отчаянно работала, пытаясь осмыслить его слова. Если ей не изменяет память, то она уже слышала этот голос. Но где и когда? «Да в тот самый вечер!» - подсказали ей воспоминания. Теперь всё понятно.
-Только одной красоты для выполнения твоего маленького поручения не хватит, - усмехнулся Мериад, очевидно, прочитав её мысли. – Протяни руку.
Принцесса подчинилась. На её ладонь лёг тот самый камень, с которым недавно играл Амбро. Несмотря на то, что бог только что держал его в руках, он был холодным, каким и полагалось быть всем загробным предметам. Но человеческое тепло действовало на него благотворно: в её ладони камень начал теплеть.
- Сам по себе сейчас он мало стоит, ему нужно вернуть былую силу. - Бог чуть заметно улыбнулся (чтобы подбодрить?) и на мгновенье слегка коснулся её руки.
Стелла быстро отдёрнула руку, вызвав на его лице улыбку.
- Чтобы он стал твоим талисманом, - продолжал бог, - нужно, чтобы Дрегон опалил его своим дыханием. Пламя очистит его от зла, которое успело пристать к нему за эти столетия. Надеюсь, Дрегон не поскупится для тебя на одну из золотых цепочек из своих сокровищ.
- Могу ли я спросить? - робко пролепетала девушка.
- А ты ещё и говорить умеешь? – рассмеялся Мериад. – Что ж, спрашивай.
- Почему вы нам помогаете?
- Не вам, а тебе. Почему, ты узнаешь позже, когда повзрослеешь и будешь в состоянии всё, как следует, осмыслить. Пока тебе достаточно знать, что я хочу, чтобы ты избавила нас от главного слуги Шелока – Маргулая. Но для этого придётся сразиться с Марис и её мужем. У меня с ними старые счёты, - чуть слышно добавил он.
Подтолкнув её в спину, Мериад свернул к холму, за которым не так давно скрылся Плорициндомарт. Стелла не горела желанием идти туда, но ее никто не спрашивал. Очевидно, шла она не так быстро, как ему хотелось бы, во всяком случае она удостоилась парочки ехидных замечаний, вроде:
- Дохлая муха ползает быстрее. Может, ты начнешь наконец шевелить ногами? Между прочим, я трачу на тебя свое драгоценное время.
И принцесса старалась идти быстрее, несмотря на то, что страх отчаянно сковывал её движения. Весь разум ее был пронизан нитями страха.
- Какие же вы все, смертные, трусливые! – презрительно процедил сквозь зубы бог. – Как только можно иметь с вами дело? Весьма ненадежный материал.
За этим холмом оказалась еще целая гряда холмов, поросших высокой, иссохшей травой. Почва была каменистая, Мериад шёл быстро, не оглядываясь, так что принцессе приходилось прилагать немало усилий, чтобы не отстать от него.
Потом дорога снова пошла под гору, идти стало легче. Но идти уже не хотелось: впереди зловеще маячила пещера Дрегона. До неё было ещё далеко, нужно было пересечь небольшую долину, но волны ужаса, исходившие из нее, словно языки пламени, облизывали близлежащие холмы. Казалось, в этой пещере притаилась сама чернота и пустота.
Чей-то душераздирающий стон пронзил полумрак и растаял в воздухе. Стелла испуганно отшатнулась и прижала руки к лицу. Мурашки пробежали у неё по телу при одной мысли, даже смутной догадке о том, что там произошло.
- Еще одна душа, ничего выдающегося, - то ли прокомментировал, то ли успокоил её Мериад. Взглянув на нее и заметив её смертельную бедность, он констатировал: - Пожалуй, ты больше и шагу не сделаешь. До чего хлипкий народец! Ладно, стой здесь, я схожу сам.
Вдоволь проникнувшись атмосферой царства мертвых, Стелла наконец получила из рук Мериада талисман на золотой цепочке. Ей по-прежнему казалось, что она не сможет вернуться к ясному солнцу. Но бог её отпустил.
На прощание он заставил принцессу посмотреть ему в глаза. Встреча со взглядом его испытующих агатовых глаз не вызвала в ней приятных эмоций, словно кинжалом, пронзив холодом все ее тело.
- Запомни: если переметнёшься на сторону Шелока, то Даур об этом узнает. А если узнает он, то узнаю я. Надеюсь, ты понимаешь, что тебя ждет? - были последние слова, которые услышала девушка в царстве мёртвых.
Метод кнута и пряника был применён сполна.
По возвращении на землю, в мир яркого солнца, Стелла, в обычных условиях весьма разговорчивая от природы, не преминула во всех подробностях пересказать принцу свои приключения по ту сторону дозволенного.
Поверив в то, что Камень богов им поможет, друзья повеселели. Но не успели они обсудить все подробности получения этого подарка, как им нанесли последний визит. Даже два последних визита.
- Веселитесь, милые мои? Что ж, напрасно! – Марис эффектно отложила свое появление до конца представления. Она стояла посреди водного потока, уперев руки в бока, и не скупилась на презрительные усмешки.
- Ничего, - дав понять, что всё худшее ещё не кончилось, а только начинается, заключила богиня, - я с вами ещё поквитаюсь. Вы убили моих демонов, но, посмотрим, сумеете ли вы добраться до Добиса, даже с помощью этого талисмана.
Марис со смехом растворилась в воздухе.
- Не верьте ей, - сказал неизвестно откуда появившейся белый пёс. – Ложь и пустое притворство – её второе имя. Это говорю вам я, Джарфан. Отдохните в моём городе, вы заслужили отдых.
Несколько помпезно, зато в духе богов.
Бог богатства некоторое время сопровождал путников, а потом позволил им самим выбирать дорогу. Честно говоря, они с облегчением вздохнули.
Странно, но как только исчезли все боги, на дороге снова появились люди. С ними стало как-то веселее.
Человек слаб, в нём гнездятся десятки пороков. Удобно устроившись, словно в гнездышке, они дремлют до поры, до времени в самых отдалённых уголках его сознания, о которых он сам может даже не подозревать. Но стоит прозвенеть маленькому звоночку – и они расправляют крышки. Пороки, малюсенькие и огромные, страшные и безобидные, есть в каждом, но кое-кто всё же умудряется вовремя подрезать им не в меру оперившиеся крышки.
Таверна была маленькая, но именно поэтому уютная. По обеим сторонам двора росли яблони; их отяжелевшие от плодов ветви склонялись к незамысловатому плетню, щекотали листьями сушившиеся на жердях глиняные кружки и кувшины.
Таверна стояла чуть в стороне от дороги, на изгибе медлительной, затянутой тиной и ряской речушки, протекавшей на окраине деревни. Судя по всему, деревня была богатая – во всяком случае, по берегу реки бродили тучные коровы.
Друзья сытно пообедали и теперь коротали сонные послеобеденные часы за наблюдением возни мух на стекле. Стелла как раз раздумывала над тем, не стоит ли здесь заночевать, когда в общий нижний зал вошёл человек в сером дорожном плаще. Он остановился у порога и тщательно смахнул пыль со своей одежды.
- Там моя лошадь, - сухо бросил он хозяину. – Я хочу, чтобы о ней позаботились.
Подождав, пока хозяин выйдет во двор, приезжий подошёл к хозяйской стойке и налил себе терпкого пива. Хозяйка не обратила на него особого внимания и продолжала методично вытирать посуду. Незнакомец вынул из кошелька золотую монету и бросил на стойку.
- Обед, и получше!
Похоже, он был не слишком разговорчив. Что ж, это бывает, но не всякий человек будет начисто обгладывать кости, выедая из них даже костный мозг. В прочем, дурного здесь ничего нет.
- Путешествуете? – поев, человек обернулся к Стелле.
- Да. А Вы?
- В некотором роде тоже, - рассмеялся он.
Пальцы его что-то теребили под столом; несмотря на все усилия, принцесса никак не могла увидеть, что именно.
- Не правда ли, игральные карты чем-то похожи на жизнь? – внезапно спросил он.
- Да, пожалуй, - немного подумав, ответила девушка. – Жизнь – тоже игра.
Маркус в недоумении посмотрел на неё.
- Тут всё просто, не так ли? – незнакомец по-прежнему говорил только с принцессой. – Есть игроки, есть азарт, есть карты... Люди – это короли и дамы, правда, большинство всё же простые шестёрки.
Он вынул из-под стола колоду карт и принялся тасовать её; Стелла с непонятным даже ей самой вниманием наблюдала за умелыми движениями его пальцев. Незнакомец вытащил из колоды бубновую даму и, немного полюбовавшись ей, положил карту перед собой.
- Да, все люди очень похожи на карты, - задумчиво продолжал он и неожиданно резко, со скрытым злорадством, добавил: - Только всякая карта может быть бита.
Быстрым движением руки он накрыл бубновую даму пиковым тузом.
- Не желаете ли сыграть со мной? – незнакомец впервые обратился к принцу.
- Во что сыграть? – переспросил Маркус.
- В карты. Премилая игра, не правда ли? – рассмеялся приезжий.
- Отчего же не сыграть, - принц встал и, несмотря на молчаливые протесты подруги, подсел к незнакомцу. – Играть будем на деньги?
Приезжий кивнул и протянул ему колоду.
Что-то в его поведении и его словах не нравилось Стелле, не нравилось в том, как он время от времени стряхивал с себя пылинки, как брал себе карты, как клал их на стол... Он дал Маркусу пару раз выиграть, – с улыбкой, со странной улыбкой человека, который что-то знает – а потом методично начал увеличивать горку мелочи на своей половине стола.
- Маркус, нам пора, - принцесса попыталась разорвать порочный круг, в котором оказался её друг.
- Подожди, мы ещё успеем! – отмахнулся от неё принц.
Игра полностью захватила его, и чем больше он проигрывал, тем больше зрело в нём желание выиграть. Он должен отыграться; ещё одна партия – и удача снова улыбнётся ему.
- Не кажется ли Вам, милейший принц, что мы изрядно опустошили свои карманы? - заговорил после конца очередной партии незнакомец. Он снова перетасовал карты, но не спешил сдавать их. – Деньги – пустяшная ставка; играть на деньги скучно, не так ли?
- А что Вы предлагаете?
- Я предлагаю играть на желания. Проигравший выполняет любое желание победителя.
- Не сомневайтесь, принц, - ехидно улыбнулся он, - я могу исполнить любое Ваше желание. Надеюсь, Вы отплатите мне тем же.
- Всё, хватит! – Стелла схватила Маркуса за руку и буквально выволокла из-за стола. – Мы уезжаем и немедленно.
Несмотря на его возмущение и громкие протесты, принцесса расплатилась по счёту и не успокоилась до тех пор, пока уютная таверна не скрылась за поворотом дороги.
ГлаваV
А
х, какой прекрасный город был Деринг! Сразу видно, что ему покровительствует бог богатства. Во всяком случае, он разительно отличался от других провинциальных городов, тонувших в мареве пыли и сонливости. Ровные чистые улицы, опрятные домики, тенистые густые сады и, главное, в нём было так тепло и уютно.
Разве можно было не влюбиться в эти мягкие изгибы улочек, в эти гостеприимно раскрытые для посетителей лавочек, в лица прохожих, их которых ни один (!) не оставил бы без ответа ваше приветствие?
От тонувших в зелени предместий, так резко контрастировавших с лаконизмом окружающей природы, город разливался в обе стороны широкими потоками, которым чужда была какая-либо симметрия. Сверху он напоминал оставшуюся после ливня причудливой формы лужу.
Чем ближе к центру – тем плотнее застроены улицы, тем больше народу на них. Но эта толкотня не доставит вам беспокойства – вы окунётесь в неё с головой и, закрыв глаза, предоставите ласковому течению улиц нести вас. Куда? Это уже ваше дело, всё зависит от рода ваших занятий. Если вы праздный путешественник, то довольно странно будет встретить вас на тёмном складе какого-нибудь магазинчика, ну а деловой человек вряд ли прельститься руинами старого города, бережно сохраняемыми жителями уже... В прочем, это не важно. Возраст – это вовсе не показатель, ни для человека, ни для города. Одному и пяти лет хватит для того, что другой добился за полвека.
- Жаль, что здесь нет реки! - сокрушалась Стелла, осматривая город. – Если бы тут была река, то Деринг был бы прекраснейшим городом Лиэны, другого такого нигде бы не было!
Она, как всегда, покривила душой. Чуть-чуть. Город ей понравился, но врождённое упрямство и наивные представления о том, что лучше родной Лиэрны города быть не может, мешали ей признать неоспоримую истину. Истину на данный момент.
Как уже отмечалось, Лиэна не блещет достопримечательностями. За исключением Лиэрны (как никак, столица!) и Дерги, путешественники из других стран почти нигде не бывают; ими незаслуженно обойдён вниманием Ари. Деринг же на фоне однотипных городов смотрится весьма неплохо. Даже очень неплохо. Во всяком случае старый город представляет некоторый интерес для тех, кто интересуется историей и археологией. Им будет приятно побродить среди руин и представить, что когда-то и здесь кишела жизнь, а не копошились ребятишки. Да и в жилых кварталах не все дома ощутили на себе последствия противоречивых веяний моды.
- А ведь другого такого всё равно нет, - подумал Маркус, с неодобрительной усмешкой посмотрев на спутницу. – Ей просто не хочется признать, что Деринг лучше Лиэрны.
Но принцесса тоже была очарована городом и с лёгкостью забыла о столице; ей вдруг открылось, что она без ума от путешествий. И даже от этой дорожной пыли, которой, наверное, пропиталась вся ее одежда.
Они намеревались немного отдохнуть, собраться с мыслями, как выразилась Стелла, и подыскивали место для ночлега. Конечно, в таком городе, как Деринг, было полно гостиниц, и логичнее всего было бы остановиться в одной и них. Но поведение принцессы редко отличалось логичностью.
Если не гостиница, тогда что же? На память Стелле пришла только Нилла. В детстве они когда-то играли вместе. Весьма давние времена... Зеркальный, до блеска натёртый пол, суровые лица в золочёных рамах – и две девочки в забавных рюшах и бантах. Оставшись на минутку без присмотра, они и понятия не имеющие о всяких титулах, этикете и придворных условностях, весело возятся с куклами на полу. Это было так давно – и так недавно.
Интересно, какая теперь Нилла! Уж точно не девочка с голубенькими бантами, а молодая барышня. Может, уже невеста... Или даже супруга.
Принцесса с улыбкой вспомнила то время, когда она вместе с отцом поехала в Санину, где и познакомилась с этой зеленоглазой девочкой. Маленькая Стелла очень обиделась, когда Нилла вернулась в Деринг. Теперь, спустя много лет, она с радостью подумала о том, что в этом городе у неё есть кто-то знакомый.
Стелла уверенно пустила лошадь шагом. Она чувствовала на себе удивлённые, а иногда и недовольные взгляды прохожих и непроизвольно передёргивала плечами, когда кто-нибудь задерживал на ней взгляд слишком долго. Её мучила мысль о том, что её одежда ... скажем так, не подходит особе её положения. Может, следовало бы не полениться и переодеться в близь лежащей деревушке? В прочем, в этой белой блузке, чёрном бархатном длинном жилете что-то было. Одежда сидела на ней отлично и в выгодном свете представляла достоинства фигуры. Принцесса, несомненно, могла вызвать всеобщее восхищение, если бы не одна маленькая деталь, весьма существенная для общества – на ней были штаны, а не юбка. Присвоение женщиной детали мужского туалета каралось по всей строгости закона почти повсеместно, за исключением, конечно, пары далёких стран, считавших подобное «святотатство» обычным делом. Ну, на то они были и нецивилизованными странами, чтобы позволять у себя такое.
Радовало только одно: то, что все они не догадывались, что перед ними принцесса. Оставалось надеяться, что и не догадаются; девушке не хотелось, чтобы сестра пережила из-за нее пару неприятных минут. Да она бы и одела эту чертову юбку, если бы не седло и седельные сумки, не допускавшие таких вольностей, как дамская посадка. В прочем, сама принцесса не считала, что выглядит слишком вызывающе.
- Почему они так на меня смотрят? – не выдержав, спросила Стелла.
- Не каждый же день увидишь на улице женщину, ездящую верхом по-мужски, - усмехнулся Маркус.
Девушка промолчала, однако предпочла свернуть в тихий проулок.
- Теперь поищем Ниллу. Я знала её родителей. Думаю, если ничего не случилось, она до сих пор живёт у них.
- А что же могло случиться?
- Глупый вопрос со стороны молодого человека, - хмыкнула девушка. – К твоему сведению, девушки имеют дурную привычку выходить замуж. Кроме этой есть тысяча других причин, по которым они могли переехать. Давай не будем гадать раньше времени!
- Простите, - обратилась она к проходившему мимо дерингцу, - не могли бы Вы подсказать мне, где находится дом графа и графини Пиолет?
- С радостью, сеньора! Доедете до здания городского суда, выходящего боковым фасадом на этот переулок, и сверните направо по Тенистой аллее. Когда увидите дом под красной черепичной крышей с резным карнизом, смело поверните на улицу Эстраб. Дом почтеннейшего графа Пиолета будет по ней шестым по правую руку.
- Благодарю, любезнейший, - Стелла сунула ему в руку мелкую монету.
Дом графа Пиолета оказался гораздо банальнее, чем они ожидали. Не было ни затейливого сада перед высоким подъездом, ни лепнины на фасаде. Даже затейливо оформленного дверного портала. Обыкновенный особняк, выкрашенный красной охрой. Сквозь плотно задёрнутые гардины одного из окон первого этажа падали на мостовую мягкие блики света, причудливо переплетавшиеся с яркими всполохами закатного солнца.
Принцесса спешилась, поднялась на крыльцо и несколько раз постучала в дверь специальным молоточком. Ей открыл полноватый слуга в сюртуке странного грязного цвета.
- Прошу прощения, но хозяев нет дома, - с натянутой вежливой улыбкой сказал он. Видимо, не признал в ней знатную даму.
- И их дочери тоже? – Стелле не хотелось уходить отсюда, от этой приятной полоски света, пробивавшейся из-за полуотворённой двери.
- Которой, сеньора?
Этот вопрос весьма озадачил девушку. Разве у них не одна дочь?
- Меня интересует юная графиня Нилла.
- Она здесь давно уже не живёт, сеньора, - удивлённо ответил слуга.
- Вышла замуж? – Пришла её очередь удивляться.
- Нет, сеньора. Она стала жрицей.
- Опять жрица! – невольно вырвалось у Стеллы. – И где же она живёт?
- Да храм-то Вы и сами найдёте! - фамильярно усмехнулся слуга и самым что ни на есть хамским образом закрыл перед собеседницей дверь, постаравшись подсластить своё деяние словами: - Доброй ночи, сеньора!
- Такому я бы даже полы мыть не доверила, - буркнула девушка и устало забралась в седло.
Храм Джарфана путники отыскали очень быстро: его громада ясно выделялась на фоне прочих строений в сгущающихся сумерках. Правда, его ворота оказались закрыты.
- Какой милый город! - съязвила Стелла. – Гостеприимнее я не видела!
- Можно подумать, что в храме Амандина ворот не запирают! Давай лучше постучим.
И они постучали. Сначала тихо, потом громче, чуть ли не барабаня по крепким доскам. На соседних улицах до хрипоты заливались лаем собаки, однако за воротами по-прежнему было тихо. Наконец на стук вышел сторож.
- Кто там? - лаконично сонно спросил он.
Многообещающее начало ночи!
- Принц Страны гор и его спутница.
- Чего Вам? – похоже, высокий титул на него не подействовал.
- Нам хотелось бы переговорить со жрицей на счет ночлега.
Судя по всему, легче выломать ворота, чем дождаться, когда их откроют. Но решительные меры не понадобились: в сад их всё-таки пустили. В нём пахло чем-то сладким и немного приторным; в траве звенели цикады. Атмосфера сада способствовала здоровому сну, поэтому не было ничего удивительного в том, что Стелла сладко зевнула.
- Обождите здесь.
И друзья стали ждать, отчаянно борясь со сном всеми возможными способами. От накопившейся усталости принцесса не стояла на ногах и присела на скамейку.
Зашелестела трава, и к полусонным друзьям вышла высокая молодая женщина.
- Это вы хотите переночевать у нас? - спросила она, чуть растягивая слова.
- Да, мы, - встрепенулась принцесса и лукаво спросила: - Нилла, вы меня не узнали?
Жрица подошла ближе, подняла выше масляную лампу и вгляделась в лицо девушки. Стелла внимательно следила за ней и по изменившемуся выражению лица собеседницы поняла, что здесь её ещё помнят.
- Неужели это вы, Ваше высочество?! – всплеснула руками Нилла и сделала неуклюжий реверанс.
- Конечно, я. Так нам можно остаться?
- Конечно! Почту за честь.
- Позаботьтесь обо всём, - обратилась к сторожу жрица. – Я хочу, чтобы мои гости ни в чём не нуждались, - и добавила, обращаясь к уставшим путешественникам: - Идите за мной.
Домик жрицы располагался по правую руку от храма, не слишком большой, без пышного портика, зато с обширной закрытой террасой, «обнимавшей» его с трёх сторон. Дом резко контрастировал с ночным сумраком, как белый парус посреди морской глади.
Они вошли в холл. Он освещался только одной свечой, стоявшей на изящном треногом столике, но жрица отлично ориентировалась даже в темноте.
Через небольшую гостиную и столовую они прошли в жилые помещения. Щедрая хозяйка отвела гостям по отдельной комнате. Та, что досталась Стелле, выходила окнами на юг и сообщалась с крытой террасой посредством стеклянной двери, занавешенной плотной гардиной с увесистыми малиновыми кистями. Пожелав хозяйке доброй ночи, принцесса разулась и, утопая в мягком пушистом ковре, подошла к кровати.
Она несколько минут в раздумье посидела на кровати, свесив ноги на пол, а потом задула свечу.
Её разбудили чьи-то голоса в саду. Встав на цыпочки, Стелла сладко потянулась и тихо вышла на террасу. Было ещё рано – рано по её меркам – где-то часов шесть. Решив, что Маркус ещё спит, девушка вышла в сад. Изящно перекинув через плечо пашмину из тонкой шерсти, она смело шагнула в высокую траву. Ещё мокрая от утренней росы, она ласково хлестала по её юбке, босым ногам и сандалиям.
Запах утренней свежести пьянил, дарил обманчивое спокойствие и странное ощущение счастливой истомы. Принцесса присела на ближайшую скамью и, немного подумав, забралась на неё с ногами. Так, полулёжа, она с умиротворением наблюдала за игрой двух птичек.
Почти идиллическую картину природы нарушило появление Ниллы. Стелла не смогла скрыть досады, недовольная гримаска на миг преобразила её счастливое лицо. В прочем, она быстро исчезла. Лицо её приняло серьёзное выражение, но позы своей принцесса не изменила.
- Доброе утро, Ваше высочество.
Принцесса слегка кивнула в ответ.
- Я бы ни за что не осмелилась побеспокоить Вас, но...
Опять есть какое-то «но»! Чрезвычайно мерзкое словечко! Стелла со вздохом спустила ноги на землю и пристально уставилась на жрицу. Раз уж начала, то продолжай.
- Дело в том, что сегодня в нашем городе торжество, и нас почтенный губернатор думает, что Вы могли бы произнести по этому случаю маленькую речь. - Нилла волновалась, поэтому речь её не отличалась особой логичностью.
- Что за торжество? – устало спросила Стелла.
- Открытие новой городской ратуши.
- А откуда губернатор узнал, что я здесь? – прищурившись, поинтересовалась принцесса.
Жрица покраснела и смущённо прошептала:
- В каждом доме есть уши.
Как Стелле не хотелось отказаться, она всё же согласилась. Придется ещё раз сыграть роль принцессы – бесплатного протокольного дополнения официальных мероприятий.
Сад больше не казался таким притягательным, да и утренние посетители уже потянулись в храм, так что, плотно завернувшись в пашмину, принцесса побрела назад к дому.
На террасе Маркус заканчивал собственный комплекс утренней зарядки. Наверное, он не боялся показаться смешным. Коротко пожелав ему доброго утра, девушка прошла к себе и утонула в мягкой перине.
Ровно в десять она была готова расточать царственные улыбки.
Здание новой ратуши своей архитектурой заявляло большие претензии на изящество, которого у него не было. Большие окна в полукруглых нишах, обилие скульптуры. В прочем, кое-что в нём принцессе понравилось – часы. Простые, но со вкусом.
Покровительственно улыбаясь толпе, Стелла медленно поднялась на специально построенный по случаю торжества помост. Платье мягко шуршало, мягкими складками слегка очерчивая формы её тела. Томно и весьма эффектно взмахнув ресницами, она подала губернатору руку для поцелуя. Боже, как всё это скучно! Церемониал, торжественные речи, тайком зевающие чиновники и престарелые дворяне, старающиеся вздремнуть на солнышке...
Умение говорить не то, что думаешь, и при этом премило улыбаться, похоже, исстари было в крови королей. Стелла была принцессой, поэтому без труда с совершенно серьёзным видом начала говорить всякую чепуху про будущее благоденствие Деринга, неподкупность властей и великолепия здания новой ратуши – словом, произносила самую обычную торжественную речь. В её движениях не было ничего лишнего, только то, что положено по этикету.
Наконец она кончила и с облегчением опустилась на предупредительно придвинутое ей кресло. Вот и всё. Теперь выступит губернатор, а после будет праздничный обед. Лишь бы он не был таким же скучным, как эти претенциозные речи!
Внезапно позади неё послышалось тихое поскрёбывание. Принцесса обернулась, но ничего не увидела. Однако странный звук её заинтересовал, и Стелла начала камень за камнем осматривать стену ратуши. Звук повторился, на этот раз где-то наверху. Принцесса запрокинула голову и заметила, что одна из статуй на крыше подозрительно наклонилась.
- Господа, я хотела бы ещё раз осмотреть здание изнутри. - Инстинкт самосохранения подсказал ей, что лучше немедленно уйти отсюда.
Верхушка дерингского общества недоумённо посмотрела на Стеллу, но всё же последовало за ней. И в этот самый миг гигантская аллегорическая статуя богатства рухнула с крыши, упав туда, где за секунду до этого сидела принцесса.
Стелла вздрогнула. Случайность ли это? Не похоже. Она была напугана, но внешне и бровью не повела – в таких случаях показывать страх просто не допустимо.
Губернатор, разумеется, начал извиняться, исподтишка бросая гневные взгляды на архитектора, который и без того готов был провалиться сквозь землю. Тот, в свою очередь, мысленно на чем свет стоит ругал строителей.
Инцидент замяли, раньше времени подав обед. Правда, не в здании ратуши (вдруг обнаружатся еще какие-то опасные для жизни недоделки?), а в доме губернатора. Обедом принцесса осталась довольна, позднее, правда, заметив, что была бы довольна ещё больше, если бы за столом звучало меньше тостов и велеречивых речей.
Досадный случай с упавшей скульптурой своеобразным образом подействовал на Стеллу: она рано легла спать, таким образом избавив саму себя от необходимости осмыслить случившееся. Если это действительно важно, то гораздо полезнее будет подумать об этом завтра, когда это дурацкое платье перестанет душить её! В нём она чувствовала себя устрицей в раковине. Безусловно, светская улыбка и корсет отрицательным образом влияют на умственные способности.
Освобождённая от шпилек, сеток и заколок голова «облегчённо вздохнула» и в блаженстве опустилась на подушку. Сон – это лучший способ отгородиться от действительности часов на десять. Но получилось только на восемь. Может, виноваты птицы, которые завели свои утренние трели прямо напротив её окна?
Так или иначе, когда сладкие потягивания и не менее сладкая дрёма порядком поднадоели, Стелле пришлось встать и одеться. Выпив чашечку чая (чайник был ещё горячий – значит, Нилла тоже недавно встала, немногим раньше неё), девушка заглянула в комнату принца: он ещё спал, закрываясь рукой от бьющего в глаза сквозь неплотно задёрнутые портьеры солнца. Принцесса улыбнулась и тихо притворила за собой дверь. «Спящие все такие забавные!» - подумалось ей. Раньше Стелла не замечала таких мелочей.
Она вышла в сад. Свежий ветер подул ей в лицо, принеся с собой лёгкий запах дыма. Стелла пошла по садовым дорожкам, раздумывая над тем, чем ей заняться сегодня. Рядом с большими кустами пионов трудился храмовый садовник, надеявшийся на то, что Джарфан окажет великую милость его детям, принеся в дом богатство. Даже служение богам не бывает бескорыстным.
- Жалко будет уезжать отсюда, - подумала принцесса, пытаясь отыскать среди зелени Ниллу или услышать её голос. – Но придётся. Вот проснётся Маркус…
Уезжать ей не хотелось – но прослыть трусихой?
Жрица сидела на мраморных ступенях храма и тихо разговаривала сама с собой. Заметив Стеллу, она встала и подошла к ней. Оказывается, она ее ждала.
- К сожалению, я вынуждена ненадолго Вас покинуть, - сказала Нилла. – Если вам что-нибудь понадобится, то обратитесь к одному из моих помощников.
Принцесса кивнула; ей было всё равно, уйдёт жрица или останется. Решение было принято: они уедут отсюда через пару часов.
Нилла прошла мимо Стеллы, шелестя складками белого платья с золотым шитьём. Это платье очень нравилось принцессе, и она втайне мечтала сшить себе такое же и похвастаться им на ближайшем дворцовом празднике. Уж ей-то белый цвет идёт гораздо больше, чем Нилле!
Сытный завтрак, поданный служанкой, исправил недоразумение, вызванное пением птиц, - принцесса снова начала зевать. Она привыкла во всём потакать себе, поэтому позволила себе снова сдружиться с подушкой. Сколько она проспала, девушка не знала, но, когда проснулась, солнце было уже в зените.
- Ну и соня же я! - с улыбкой сказала она сама себе. - Маркус, наверняка, уже проснулся и теперь будет целый день дразнить меня совой.
Ни в доме, ни в саду принца не оказалось. На вопрос, не видел ли он Маркуса, садовник ответил, что он ушёл куда-то около часа назад с каким-то человеком и сейчас, верно, сидит у него дома. Кто этот человек, он не знал.
Маркус проснулся часа на полтора позже подруги и решил отправиться на прогулку по городу в гордом одиночестве, «без всяких там назойливых девчонок».
- Ждать, пока Ее высочество соизволит встать? Нет уж, пусть себе спокойно чешет языками с Ниллой, - подумал он.
У самой решётки сада принц повстречал того самого человека, которого они вчера спрашивали о Нилле. Он подобострастно опустил глаза и отвесил Маркусу придворный поклон.
- Ваше высочество, мне показалось, что вам понравился наш город…
- Откуда Вы знаете, кто я? – Маркус судорожно пытался припомнить всех, кто был осведомлен о его происхождении. Список был не так уж велик, в отличие от Стеллы, он предпочитал не щеголять своим титулом.
- Происхождение человека накладывает особый отпечаток на его внешность, слова и поступки, - уклончиво ответил его собеседник. – Так понравился ли Вам наш скромный город, Ваше высочество?
- Да, очень.
- В таком случае я мог бы помочь Вам осмотреть его. Это будет такая честь для меня, такая честь...
-Я охотно соглашусь.
- С чего бы Вы пожелали начать? Может, со старины? Заветы прошлого так важны для заветов будущего.
- Вы о развалинах старого Деринга? Я что-то слышал о них, но не думал...
- О, это презабавное зрелище! Местные жители были настолько любезны и трудолюбивы, что собрали там ценную коллекцию древних вещей. Хранится она в доме у одного человека моего давнего знакомого. Кажется, там есть кое-что, относящееся к Стране гор.
- Что ж, давайте взглянем на это.
Когда они выходили из храмового сада, их и видел садовник.
Стелла полагала, что принц вернется к обеду, но обеденное время минула, а он так и не появлялся. Не вернулась и Нилла.
Устав ждать и пресытившись созерцанием храмового сада, принцесса решила отправиться на поиске. В конце концов, здесь не так уж много мест, которые могли бы прельстить молодого человека. Не так уж много, чтобы не обойти их до захода солнца.
Деринг кипел жизнью; по улицам туда-сюда сновали люди, груженные фруктами повозки. Крикливые торговки на перебой предлагали свои товары. Город был раем для купцов; сюда приезжали все более менее связанные с торговлей люди из многих городов Лиэны: Оурдана, Вана, Морги – и даже из-за Ринг Маунтс. Деринг прочно укрепился в качестве перевалочного пункта между югом, западом и востоком, сколотив на посреднических услугах изрядное состояние.
Но так было не всегда. Старожилы утверждали, что когда-то, всего лет триста назад, процветали совсем другие города. В те далекие ныне времена Деринг еще не казался таким притягательным для торговцев, основные товаропотоки обходили его стороной. Он был всего лишь маленьким захолустным губернским городком, а королём торговли был Сизен на побережье залива Сирфес, первенствовавший не только в прежней Лиэне, по богатству и значению намного превосходившей Лиэну теперешнюю, но и на равных соперничавший с портами Сиальдара. Процветал и Ленс на берегу озера Фаэр, получая товары из Сизена, ведший активную торговлю с севером.
Но с тех пор, как Добис избрал своим домом Маргулай, многое изменилось. Ленс исчез с карты совсем быстро: купцы не хотели везти товары вниз по Фен и Сафе. Сизен простоял на пятнадцать лет дольше, постепенно отдавая бразды правления другим портам. Его судьбу окончательно решили чёрные сварги, нахлынувшие на город с берегов Глубокого болота и истоков Дикса. Возможно, что в этом деле не обошлось без помощи Маргулая.
Два города умерли, влив в жилы другого новую кровь. Стелла об этом не жалела. Пусть погибнут хоть два Сизена, но останется один Деринг.
Но, справедливости ради, Деринг был центром только сухопутной торговли и не мог в полной мере соперничать с двумя городами, расположенными на побережье – Мари и Анжером. Но если бы рядом было море...
Казалось, здесь царило полное благополучие; самим своим существованием Деринг шел наперекор плачевному финансовому положению страны. Принцесса восхищалась аккуратными домами, садами, где аппетитные фрукты свисали прямо на улицы, - но никто их не срывал! Девушка втайне мечтала, чтобы все города Лиэны были похожи на Деринг, своеобразный рай на земле.
Стелла быстро поняла, что найти Маркуса в этом море людей и улиц почти невозможно, поэтому решила расспросить о нем кого-нибудь из местных жителей. Она подошла к одной из жительниц благополучного, по мнению Стеллы, города – веснушчатой кареглазой девчонке, сидевшей за низеньким забором яблоневого сада. Она отдыхала, облокотившись о доски ограды, и жевала сочное румяное яблоко. Похоже, эта святая простота даже понятия не имела, что перед ней лиэнская принцесса. Что ж, это даже к лучшему – люди любят подобострастничать и льстиво лгать перед власть имущими.
Внимательно выслушав вопрос, веснушчатая дерингка указала на противоположную сторону улицы и, не переставая жевать, ответила:
-Он зашёл к Мерку.
Не слишком любезно и даже немного по-хамски, зато правдиво.
И Стелла отправилась к Мерку.
Им оказался добрый седовласый старичок с маленькими глазками, выглядывавшими из-под густых бровей. Он тоже понятия не имел об её происхождении, очевидно, по причине преклонного возраста и замкнутого образа жизни. В прочем, обычные люди её были знать не обязаны: они ведь никогда ее не видели. Лиэрнцы – это особый случай, они в силу своего местожительства знали в лицо весь высший свет.
Мерк внимательно выслушал её, но ничем помочь не смог. Он решительно ничего не знал о местонахождении Маркуса, хотя и не отрицал того, что принц побывал у него в доме вместе с каким-то человеком. Лица его он почему-то не запомнил, хотя и был уверен, что этот человек ему знаком.
- Это, наверное, был кто-то из Лейков, - предположил Мерк. – У них все родственники два раза в год ездят в Фарендардуш-Гард и привозят оттуда всякие диковинки. Ну и разбогатели же они на этом!
- Говорят, - заметил он, чуть понизив голос, - что они даже живут в Ленсе, когда бывают в тех краях.
- Но там же сварги и Шелок! – ужаснулась девушка.
- Мне до этого дела нет, но если вы хотите найти вашего спутника, то поезжайте на Янтарную улицу, отсчитайте пятый дом по правую руку и спросите Долли Лейк. Уж она-то вам всё расскажет!
Стелла поблагодарила услужливого старичка, но искать Янтарную улицу не стала. Она решила вернуться в храм и дожидаться Маркуса там: должен же он был когда-то вернуться! Шумный город утомил ее, да и поиски принца в этом пчелином улье были равнозначны попытке отыскать иголку в стоге сена. Вот если он не вернется до темноты, тогда нужно будет бить тревогу и отрядить кого-нибудь на поиски.
Когда Стелла устало опустилась на мраморные ступени, она увидела в конце садовой дорожки жрицу. Позднова-то она вернулась!
- Вы выглядите усталой и встревоженной. Что-то случилось? - спросила Нилла, подходя ближе.
- Да Маркус куда-то делся. Я с ног сбилась, пытаясь его найти. Он ушел ещё утром и до сих пор не вернулся. Вы его не видели?
- Видела, Ваше высочество. Мне кажется, что он сошёлся не с теми людьми.
- Почему вы так решили? – удивлённо спросила девушка.
- Я видела того человека, Ваше высочество, - тихо ответила Нилла, беспокойно оглядываясь по сторонам. – Он здесь раньше не жил.
- И что из этого?
- Боюсь, я не смогу объяснить Вам, но он дурной человек.
- И что же делать?
- Когда Его высочество вернётся, поговорите с ним.
- Поговорить? Но о чём?
Жрица ещё раз огляделась, на этот раз внимательнее, и перешла на шёпот.
- Этот человек которого старый Мерк принял за Лейкса, вовсе не тот, за кого себя выдаёт. Более того, я не удивлюсь, если узнаю, что это сам Маргулай.
Стелла с ужасом посмотрела на Ниллу, но та была слишком спокойна для того, чтобы говорить неправду. Ну и дела! Похоже, колдун решил сделать ход конём.
- Но тогда я должна его предупредить, - робко предположила принцесса. Ей почему-то казалось, что жрица ей обязательно возразит.
- Предупредите, но не думаю, что Вы сможете его найти.
Стелла встряхнула волосами, давая понять, что для неё нет ничего невозможного.
- Я его найду, даже если придётся перевернуть с ног на голову весь Деринг, - решительно заявила она.
Нилла кивнула головой; по её губам скользнула лёгкая улыбка. Казалось, она не доверяла самонадеянным словам Стеллы.
- Только будьте осторожны и проявите благоразумие, - тихо напутствовала её жрица и, заметив группку просителей у дверей храма, направилась к ним. Это означало, что принцесса должна была сама найти и спасти Маркуса.
И она, позабыв о страхе потеряться в чужом ночном городе, снова вышла на улицы Деринга.
Принцесса шла быстрым решительным шагом, внимательно вглядываясь в лица прохожих. Она во что бы то ни стало должна найти Янтарную улицу и поговорить с Долли Лейк: тогда она точно будет знать, ошиблась Нилла или нет. Разумеется, Стелле хотелось, чтобы она ошиблась, но мысленно она уже была готова к худшему. Встреча со Снейк в самом начале пути убедила её в том, что никто не будет ждать, пока она окажется в Добисе, чтобы уничтожить ее, а, заодно, и Маркуса. Все же, не стоило его сюда втягивать, да и советы сестры казались теперь мудрыми и взвешенными. Ей следовало быть рядом с ней, а не бросаться сломя голову прямо в пасть льва. Но, что было, то было, сейчас есть только то, что есть, и в настоящем она должна найти пропавшего Маркуса.
Сама того не ожидая, Стелла столкнулась с принцем на перекрестке. В толчее среди повозок, напряженно вглядываясь в вывески, она не заметила его, он сам подошёл к ней.
- Я искал тебя, Стелла. – Маркус тронул ее за плечо и оглянулся, будто ища кого-то. – Я хотел сказать, что остаюсь. Деринг мне нравится, я поживу здесь немного. А, может, даже куплю здесь дом.
Стелла застыла с открытым ртом: она не ожидала услышать такое. Где это видано, чтобы принц променял дворец на лачугу? А ведь он души не чаял в Джосии - и теперь вдруг Деринг...
- Но почему? – выдавила она из себя, отведя друга к ограде какого-то дома. Тут он по крайней мере не сбежит от неё.
- Я здесь познакомился с одним человеком… - Маркус говорил быстро, отрывисто, в совершенно не свойственной для него манере. – Он обещал найти для меня место под лавку на главной улице.
- Ты будешь торговать?! - От удивления глаза её необыкновенно расширились и стали круглыми, как у рыбы. – Но ты принц!
- Ну, сам я торговать не буду, - смутился принц. – Этим займутся мои помощники.
- Какие помощники? – Мозг её лихорадочно работал, пытаясь связать воедино разрозненные крупицы информации. С кем это он связался? – Я всегда знала, что ним нужен глаз да глаз, - подумала она.
- Ну, - замялся Маркус, - во-первых, тот человек, с которым я познакомился сегодня. Он и один бы торговал, но ему нужно уважаемое и знатное лицо, иначе с ним не хотят иметь дела.
- А откуда он везёт свои товары?
- С севера. Он упоминал какие-то города, но я не помню... Один, Ленс, кажется. Наверное, маленький приграничный городок, я о нем никогда не слышал.
Стелла сразу всё поняла. Чтобы сообразить, что принц попал в беду, достаточно было упоминания Ленса. Корчит из себя важного взрослого – а не знает элементарных вещей! Одним словом – мальчишка, иностранец...
Она не умела ничего откладывать на потом, делать что-то наполовину и, желая открыть ему глаза, не стеснялась в выражениях своих эмоций.
- Знаешь, кто этот успешный торговец? – вскипела принцесса. – Как ты сразу не понял?! Это же Маргулай или даже сам Шелок - вот кто твой новый знакомый!
- Я тебе не верю.
- Не веришь? Тогда смотри!
Девушка сорвалась с места, свернула за угол, волоча за собой упирающегося принца. Как она и предполагала, там стоял то самый незнакомец. Стал бы Маркус так косить глазами, если бы его там не было! Нужно было разоблачить этого предприимчивого типа.
Возможно, у Стеллы ничего бы не вышло, если бы не Нилла. Стелла ошиблась, решив, что жрица решила не вмешиваться в судьбу принца. Зная, что принцесса вновь отправится на поиски, она, немного выждав, стараясь не привлекать к принцессе внимания, последовала за ней и возникла на сцене в самый нужный момент.
Жрица незаметно подошла к мнимому купцу и, неожиданно для всех, крикнула, взмахнув своим жреческим жезлом:
- Открой своё истинное лицо!
Очертания незнакомца расплылись в чёрном дыму, но принцесса успела заметить, что лицо у этого субъекта было пренеприятное. В прочем, пренеприятное – это не то слово. Оно было отвратительным и злобным... как у Шелока. А, может, это и был Шелок?
ГлаваVI
В
округ были бесконечные холмы – низкие и высокие, крутые и пологие, изрезанные спиралями тропинок, они окружали дорогу со всех сторон. Ни ручейка, ни речушки. Кое-где, правда, попадались болотца с мутной коричневатой застоявшейся жидкостью, но назвать ее водой язык не поворачивался. От такой, с позволения сказать, водички в лучшем случае болел живот, а в худшем вас могли со всеми возможными в данной местности почестями похоронить на ближайшем кладбище – под каким-нибудь бугорком за ближайшим поворотом. Особо удачливые могли рассчитывать на тёпленькое местечко на деревенском погосте. Местные жители давно отказались от подобного «счастья» и предпочитали рыть колодцы для более-менее сносного существования.
В свете недавних событий путешественники решили свернуть с большого тракта на одну из параллельных боковых дорог. Места, конечно, были более пустынные, заодно душу грела слабая надежда, что здесь их на время оставят в покое. Да и в отношении преступности так тоже было спокойнее: где большие караваны, там большие деньги, а где большие деньги, там полным-полно разбойников.
После нескольких часов подпрыгивания вверх-вниз по холмам дорога наконец побежала по более-менее сносной равнине, облюбованной для своих владений очередным феодалом. Хотя не только этот барон, но и его ближайшие предки не жили здесь, а их родовое гнездо заросло бурьяном, крестьяне, живущие на их землях, исправно платили установленную подать.
Возле некого подобия изгороди – острых кольев, воткнутых в землю и соединённых истёршейся верёвкой, – играли дети – мальчик и девочка. Они весело возились в пыли, награждая друг друга шуточными тумаками.
Стелла остановилась и с улыбкой наблюдала за их вознёй.
Когда дети кувыркались на земле, они казались обычными детьми, но стоило девочке, более ловкой и вёрткой, подняться на ноги, как принцесса увидела, насколько она худа. Высокая, кажущаяся ещё выше от неестественной при её здоровье худобы, с синяками под глазами, в разодранном и кое-как зашитом платьишке, едва прикрывавшим её покрытые ссадинами коленки, девочка производила не лучшее впечатление. И всё же девочка была весела и подвижна.
Почувствовав на себе пристальный взгляд незнакомого человека, девочка торопливо отдёрнула платье и прижалась к изгороди, да так, что сдерживавшие её верёвки чуть не порвались. Она была очень напугана.
Её брат обернулся к предполагаемым обидчикам; на лице его была написана решимость во что бы то ни стало защитить сестру. Он чуть приподнял сжатые в кулачки руки (парню было лет десять, не больше; девочка была чуть постарше), и принцесса заметила уродливый зигзагообразный шрам, тянувшийся от запястья вниз по руке.
Мальчик хмуро смотрел на них, но молчал. Взгляд его был слишком серьёзен для десятилетнего паренька.
- Откуда это у тебя? – спросила Стелла, указав на шрам на руке.
Парень упорно молчал, крепко сжав губы.
- Не бойся меня, - принцесса попыталась ласково погладить его по голове, но мальчик увернулся. Он явно не доверял ей.
- Как тебя зовут? – Стелла не пала духом и решила поговорить с девочкой – как никак, девочки разговорчивее мальчиков.
Расчёт её оправдался: девочка ей ответила.
- Герда, - тихо прошептала она.
- Хочешь я дам тебе монетку?
- А за что? Деньги просто так не предлагают.
Странный жизненный опыт для девочки. Девушка даже опешила от её вопроса и не сразу нашлась, что ответить.
- За то, что ты и твой брат (ведь это твой брат, не так ли?) немного поговорите со мной.
- Просто поговорим? – недоверчиво переспросила девочка.
- Да. Поверь, я вовсе не желаю тебя обидеть.
Принцесса достала из кошелька две медных монетки и протянула Герде. Та по-прежнему недоверчиво смотрела на неё, но всё же протянула свою исхудалую ручку за деньгами. Её костлявые пальчики жадно сжали монеты.
- А теперь, Герда, скажи мне, как зовут твоего брата?
- Асмус.
Герда осмелела и сделала шаг от спасительной ограды.
- Откуда у него этот уродливый шрам на руке?
- Это всё сеньор Раже, - губы её сжались в тонкую ниточку, в глазах блеснула злоба.
Стелла слышала, как при упоминании этого имени заскрежетал зубами мальчик. Они оба ненавидели этого человека.
- А кто этот сеньор Раже?
- Тот, кто бил мою маму, - подал голос Асмус.
От нахлынувших воспоминаний лицо его стало жёстким, а руки его снова сжались в кулаки.
- А где сейчас твоя мама? – Принцесса предпочла сменить тему разговора.
- Пошла продавать овец.
От пытливого взгляда Стеллы не скрылось то, что на глазах Герды навернулись слёзы. Судя по всему, их незамысловатое семейное хозяйство и заключалось в этих пресловутых овцах.
Разжалобившись, принцесса подарила девочке еще несколько монет.
- Маркус, - тихо спросила девушка, отведя друга в сторону, - тебе не кажется, что во всём этом следует разобраться?
- Ну, если ты так считаешь... – В его голосе не слышалось особого энтузиазма.
- Да, считаю. Если бьют женщин и ранят детей – это серьёзный повод принять меры.
И она взяла дело в свои руки, попросив Герду показать им их дом. Девочка согласилась не сразу, но все же согласилась.
Известное выражение «шаром покати» как нельзя лучше описывало внутренний вид дома Герды и Асмуса. Снаружи он выглядел не лучше – заброшенная, разваливающаяся ферма, крытая старой соломой, с кучей подпорок и лишь одной толком побелённой стеной. Рядом с домом был опустевший загон для овец, где одиноко кричала старая облезлая коза. Когда-то на ферме было два сарая и большой коровник, но теперь от них почти ничего не осталось.
Пол в доме был земляной; возле стен были разбросаны соломенные тюфяки. Угли в очаге – единственном содержавшемся в порядке месте в доме – чуть тлели угли, и первое, что сделала Герда, войдя внутрь, было то, что она проверила, не потухли ли они.
Девочка засуетилась в поисках стула и всё-таки отыскала таковой в соседней комнате, но Стелла, поблагодарив её за заботу, отказалась сесть. Она ещё раз достала кошелёк и, немного поколебавшись, достала золотой лиэн.
- Это тебе, моя милая, - сказала девушка и вложила монету в дрожащую ладошку Герды.
Большей радости на лице ребёнка ей ещё не доводилось видеть. Девочка просто сияла и чуть не прыгала от радости. В порыве благодарности она прильнула губами к руке благодетельницы и зашептала:
- Как Вы великодушны, сеньора!
Стелла осторожно отняла руку от ее губ и погладила девочку по светлой головке.
- А теперь, - голос у неё стал жёстче, - ведите меня к этому сеньору Раже.
- Нет, нет, только не к нему! – в ужасе замахала руками Герда и тихо прошептала: - Я его боюсь.
- Не бойся, он тебе ничего не сделает.
Этот таинственный злодей оказался баронским управляющим. Жил он возле ветшающего с каждым годом господского дома в недавно заново покрашенном двухэтажном доме с конюшней, жирел за счёт дополнительных поборов и увеличивавшейся по его усмотрению платы за землю, не прочь был сладко поспать (желательно не один), сытно поесть и проехать с утра дор; – другой.
Принцесса вошла в это вместилище благосостояния без стука, с помощью Маркуса решительно убрав со своего пути преграду в виде слуги. Хлопая дверьми, она наконец обнаружила хозяина дома в столовой. Принцесса была полна решимости испортить ему пищеварение.
- Это Вы сеньор Раже? – бросила с порога столовой Стелла.
- Кто это ещё? – недовольно пробурчал управляющий. – Я же говорил, чтобы не смели... Канцен, я же велел никого не пускать!
Канцен был его слугой. Тем самым слугой, который попытался убедить их, что нельзя входить без доклада. На ругань господина он отвечал лишь тяжкими вздохами и робкими бессвязными фразами: «Но ведь они... Она же...».
Наконец Раже снизошёл до того, чтобы встать из-за стола, и подошёл к нежданным гостям.
- Ну, что Вам угодно? – В тоне его не было ни тени уважения.
- Мне угодно знать, по какому праву Вы дурно обращаетесь с женщинами и детьми, почему люди у Вас чуть ли не мрут от голода прямо на дороге, - лицо её раскраснелось от гнева, грудь тяжело вздымалась. – По какому праву...
- А Вам-то какое дело? – грубо оборвал её управляющий. – Не хватало ещё, чтобы какая-то девчонка указывала мне, что мне делать! Шли бы Вы, девушка, обратно к Вашей матери. Канцен, проводи!
- Нет, я не уйду! – Стелла решительно подошла к столу, отодвинула стул и села.
- А я говорю, уйдёте! – лицо Раже перекосилось от злобы.
Он решительно шагнул к ней, но наткнулся на её стальной взгляд и в нерешительности остановился.
- Маркус, - нарочито надменно сказала принцесса, - объясни ему, что все люди некоролевского происхождения в моём присутствии не имеют права сидеть, а так же, проявляя уважение к моей особе, должны вставать на колени и целовать мне руку.
- Этого ещё не хватало! – вспылил управляющий. – Чтобы я встал на колени перед девчонкой!
- Ничего, встанешь. Ещё о пощаде просить будешь, - прошипела девушка.
- Вон отсюда! – Лицо Раже стало пунцовым. Он протянул руку, чтобы ухватить дерзкую посетительницу за плечо, но Маркус решительно предотвратил оскорбление королевской особы.
Неторопливым движением Стелла достала из-за пазухи аккуратно свёрнутую бумагу с гербовой печатью и протянула Раже. Тот быстро пробежал её глазами и побледнел. На лице его в строгой последовательности сменились удивление, страх и подобострастие.
Он бухнулся на колени и попытался поцеловать ей руку, но принцесса отдёрнула её.
- Чтобы завтра же на двадцать доров в округе не было ни одного голодного, а сегодня... – она задумалась, - сегодня я желаю написать письмо Вашему господину. Как его зовут?
- Барон Эрон Дорджет, Ваше высочество, - пролепетал Раже. Он уже видел Дамоклов меч, нависший над его головой.
- Прекрасно! Бумагу, перо и чернила!
Тут же, на том самом обеденном столе, за которым всего четверть часа назад беззаботно обедал не чистый на руку управляющий, на него была написана лаконичная жалоба и предписания о наказании – так, ничего серьёзного, всего лишь энное количество ударов плетью (конечно, публично) и крупный денежный штраф в пользу государства. О том, что Раже должен быть лишён места, Стелла даже не упомянула – это само собой разумеется.
Её подпись в конце бумаги поставила точку в её участии в этом деле.
* * *
Дорога шла по дну оврага. Некогда здесь протекала река, но теперь от неё осталось только высохшее извилистое русло, по которому пролегла одна из дорог в Оду.
Внимание Маркуса привлекли странные холмы, похожие на могильные курганы; у него на родине такие делали из камней, засыпая их сверху землёй или забрасывая ветками.
- Что это? - спросил он.
- Не знаю, - Стелла взглянула на странные холмы: их очертания ей ни о чём не говорили. – Если хочешь, давай спросим у кого-нибудь.
Эти холмы её не слишком интересовали, но раз Маркусу так хочется... В прочем, им всё равно нужно заехать в деревню: провизия уже на исходе. Кроме того, ужасно хочется вздремнуть после обеда на постели, а ещё лучше на сеновале – от травы так приятно пахнет...
Они попытались подняться наверх по крутой тропинке, но это оказалось труднее, чем казалось вначале, так что пришлось спешиться, взять коней под уздцы и подниматься пешком.
Принцесса не ошиблась, предположив, что неподалёку есть деревушка; это послужила ей изрядным утешением после утомительного подъёма.
В деревне было всего пять домов. На вид все чистые, хотя не слишком аккуратные. Но это неважно, главное, чтобы в этих домах кто-то жил и у этого кого-то было молоко – Стелле почему-то очень хотелось молока, хотя раньше она не испытывала особой любви к этому продукту.
На скамейке возле пятистенного дома с большим сараем сидела старая лиэнка и мотала пряжу.
- Простите, - вежливо обратилась к ней принцесса, - Вы не могли бы объяснить происхождение этих холмов. Тех, что по ту сторону.
- Это могилы наших отцов, дедов и прадедов – всех тех, кто погиб здесь, - не отрываясь от работы, ответила лиэнка. – Старые могилы, очень старые.
- А почему они погибли? – Стелла присела на корточки возле рассказчицы, предчувствуя, что повествование будет долгим. Но ответ был весьма лаконичным:
- Кто от жажды, кто от воды, кто от голода, а некоторые от войны.
Ей не хотелось говорить об этом, а эта девушка безжалостно, по незнанию бередила прошлое, далёкое прошлое. Чем дальше от нас прошлое, тем больнее о нём вспоминать. Жалеть о том, чего не вернёшь – качество, общее для всех людей.
Эти люди, о которых ее спрашивали, не были ей чужими. Эта земля схоронила многих из ее рода и, когда придет время, заберет и ее.
- Но как же они могли погибнуть от воды или войны, если нет ни реки, ни войны?
- Вы не местная, поэтому не знаете. - Только сейчас лиэнка отложила в сторону пряжу.
- Что ж, - вздохнула она, – я Вам объясню. Только не взыщите, я не бог-весть какая рассказчица. Давным-давно здесь протекала полноводная бурная Ода. Каждый год она забирала себе новую жертву, разливаясь по соседним лугам. Но люди любили её, боготворили её, так как река давала им жизнь. А война.… - Она на мгновенье задумалась и снова начала мотать пряжу. – На том берегу жили грайды. Они пришли из-за гор и хотели завоевать нашу землю, но наши предки храбро сражались за каждую песчинку, за каждый камушек. Да и как же иначе, ведь они защищали свою родину! Все грайды погибли, но и у нас почти никого не осталось, одни старики да малые дети. Мы собственными руками хоронили своих родных. В тот день, когда погиб последний грайд, Ода высохла. Мы умирали от жажды и голода: река была нашей жизнью.
Лиэнка с тоской посмотрела на высохшее русло. Быть может, она помнила те дни, когда там, внизу, плескались воды Оды.
- А когда это было? – осторожно спросила Стелла, лихорадочно пытаясь припомнить, где и что она уже слышала о грайдах. Кажется, это одно из кочевых племен.
- Задолго до Вашего рождения. Да и моего тоже, - вздохнула лиэнка. Ей об этом рассказывала бабушка, в свою очередь узнавшая об этом от своей матери.
Она немного помолчала, а потом, расчувствовавшись, решила рассказать им о тех, на могилы которых, будучи еще девочкой, носила цветы.
- Каждый раз, когда меня спрашивают об этом, я вспоминаю Арирда и Гиэру. Она была одной из грайдов, он – старшим сыном лиэнского старосты. Впервые он увидел её, когда она спустилась к реке, чтобы набрать воды.
«Это наша вода», - сдвинув брови, сказал Арирд. Он был на одном берегу, она на другом.
Гиэра подняла голову, выпрямилась и посмотрела на него. Взгляд этот был кроток, строг, мягок и решителен одновременно и покорил его. А она все стояла и смотрела на него своими темными волоокими глазами. И с тех пор он жил от рассвета до рассвета, потому что она в любую погоду приходила к реке за водой в час, когда свет побеждает тьму. Он жил этими рассветами, а потом и она тоже стала ими жить.
Как же они любили друг друга, так сейчас любить не умеют! Любили настолько, что решили пожениться против воли родителей. А знаете ли Вы, что тогда было выйти замуж или жениться без родительского благословения? Это означало быть проклятым, в одночасье стать изгоем.
Они встречались по ночам. Арирд ждал Гиэру на противоположном берегу Оды; она приходила на условленное место около полуночи, испуганная как кобыла единорога. В ту ночь река бушевала; шёл дождь, но они не отказались от встречи. Он отвязал спрятанную в зарослях лодку и поплыл наперекор волнам; Гиэра с замиранием сердца ждала его. Это было последние тайное свидание – на следующий день они условились бежать.
Они сидели рядом на мокрых камнях, когда услышали крики. Им пришлось проститься; она поспешила к себе домой, он – к себе, на другой берег.
Гиэра решила проводить взглядом любимого и задержалась на вершине крутого берега.
Арирд с трудом справлялся с бурной водой; его лодку бросало из стороны в сторону, но был он умелым кормчим и всё же сумел пристать к берегу.
Она уже не ждала несчастья, но несчастье всегда приходит, когда его не ждешь.
Арирд поднимался по скользким камням («Сейчас сухо, - с улыбкой заметила рассказчица, - а я вижу, что вам это нелегко далось, а тогда лил дождь»), но поскользнулся и скатился к реке… Он был уже мёртв, когда вода поглотила его.
Бедняжка Гиэра пыталась переплыть Оду, но разве она могла справиться с разбушевавшейся рекой!
Их похоронили напротив друг друга: даже смерть не смогла соединить их. Обе могилы теперь почти сравнялись с землёй.
Стелла молчала, отчаянно борясь с желанием посмотреть на эти могилы. Усталость взяла вверх над романтическими настроением, и она решила отложить осмотр местных достопримечательностей.
- Вы едете в Оду? - Лиэнка сложила пряжу в плетеную корзину.
Принцесса кивнула, этим простым движением головы обеспечив себе еду и кров.
Вечером она все же сходила на могилу Арирда и, сидя на земле, в багряном закатном свете, окрашивавшем кровью могильные курганы, задумчиво смотрела на могилу Гиэры. Интересно, оживают ли по ночам души усопших? Может, в полночный час они сидят рядышком на каком-нибудь камне или, взявшись за руки, гуляют по руслу высохшей, некогда разлучавшей их Оды.
Утром, по мере возможности наполнив их мешки и желудки провизией, пожилая крестьянка пожелала им доброго пути.
Солнце медленно скользило по небосклону; они неспешно ехали по бывшему руслу Оды.
- Мы едем в Оду? - Принцесса остановила Лайнес и, чтобы размять ноги, спрыгнула на землю. Ей ужасно хотелось есть, а в таких случаях неплохо поговорить.
- Сейчас сверимся с картой. - Маркус достал из сумки свиток, любезно вручённый королевой. – Всё верно. Мы едем в Оду, а затем – через пустыню Шор.
- Через пустыню? – Стелла чуть не подавилась куском хлеба. – Ну-ка, дай сюда карту!
Мельком взглянув на карту, принцесса покачала головой:
- Нет, ты воистину сумасшедший! Заставишь меня сделать такой крюк! Положим, через Мандины ехать нельзя; пусть так, но почему бы ни поехать через Риеду или Барклени, а затем завернуть в Нериш?
- Конечно, это пришлось бы по душе твоей лошади.; Но, подумай, что лучше: болото Арду или пустыня Шор?
- Болото. Там, по крайней мере, воды хватает.
- А как же трясины и болотные чудища?
- Прекрати, Маркус! Хорошо, мы поедем через пустыню, но если со мной что-нибудь случится, то отвечать будешь ты.
- Согласен.
Стелла умолкла, за обе щёки оплетая провизию, но, конечно, не надолго. Молчать долго она просто не умела.
- Маркус, - принцесса покончила с первой частью трапезы, - а почему мы не поплыли морем? Сели бы на корабль в Санине и плыли бы по морю Уэлике. Тишина; только волны бьются о борт.… Приплыли бы в залив Сирфес или прямо в Залив любви.
- И где же найти капитана, который согласился бы пристать там? И потом, куда бы мы попали? В лес Руэль, в Леса чёрных сваргов или прямо к истокам Фен? Ну, уж нет!
- Что это ты так неодобрительно отзываешься о местах, где хотел торговать? – подкольнула его подруга. – Ведь Сизен на берегу Сирфеса, и чёрных сваргов там полно. А Ленс? Он же построен на берегу озера Фаэр.
- Неужели эти города там? – искренне удивился Маркус. – Тогда я понимаю, почему тот человек из Деринга показался тебе подозрительным.
Торжество было полным. Наконец-то он признал, что она умнее его! Надо воспользоваться ситуацией и воткнуть в него ещё одну шпильку. Так, продолжим просвещать коневодов.
- Вообще-то, этих городов больше нет, на их месте остались одни развалины. Говорят, там ещё осталось кое-какие вещи.
- И там никто не живёт?
- Никто, только летучие мыши да змеи. Не расстраивайся, в краю Шелока много городов, и в них живут люди.
- Чем же они занимаются?
- Тем же, что и остальные: торгуют, обрабатывают землю. Только маловероятно, что тебе там обрадуются - гостеприимство у них не в почёте.
- Мне что-то расхотелось туда ехать, - прошептал принц, надеясь, что подруга не услышит. Но она услышала.
- Трус, трус, трус! А сам называл меня трусихой! - Триумф принцессы продолжался.
Вдоволь построив рожи, она стала серьёзнее и решительно заявила:
- Нет, принц, Вы поедите. – И лукаво добавила: - Подумайте, что о вас скажут на родине, если Вы останетесь.
Она засмеялась, взметнув огнём волос. Стелле удалось задеть самолюбие друга и заставить его придти в себя. Как и она, он тоже не любил отступать.
- Если ты решила, что я испугался, - принц поднялся на ноги, - то ты ошиблась. Принц Страны гор никогда не отступает.
- Ишь, расхрабрился! Тогда именно ты и столкнёшь Маргулая в Кендин-Майор, а я постою рядом.
- Мне показалось или ты боишься этого колдуна?
- Заруби себе на носу, что я никогда ничего не боялась и не испугаюсь. - Теперь было задето её самолюбие. – Если хочешь, то я притащу этого старика на гору за волосы.
- Всё это, конечно, хорошо, но мы оба забыли, что Кендин-Майор совсем рядом с Джерагандеилом, кроме того, где-то там, в лесу Шармен, есть дворец Маргулая.
- А ты-то откуда знаешь?
- Слышал. Я не ловил мух на уроках.
- Конечно, потому что они дохли от скуки.
- Ну так как тебе Джерагандеил? – Он решил отставить в покое тему учения, учеников и учеников. – Там, между прочим, приносят человеческие жертвы Снейк.
- Как страшно! Снейк и колдун! Я отрублю этому чудовищу и хвост, и голову. Все три хвоста.
Говорить с ней об этом дальше было бесполезно, поэтому Маркус благоразумно предпочёл замолчать.
Старое русло Оды кончилось, и друзья увидели крыши домов Оду. Этот маленький городок вырос посреди пустынных, мало пригодных для земледелия земель и пустыни (на самом деле – сильно выветренной пустоши); несколько десятков улиц, маленькие домишки под красными крышами – и, совершенно неизвестно откуда появившийся посреди этого селения, храм Фериарда с огромными солнечными часами перед ним.
- Ну, мы опять отправимся в храм? - спросила Стелла, всем своим видом показывая, что ей этого не хочется.
- Как хочешь, - пожал плечами Маркус и ехидно добавил: - Хотя нормальные люди предпочитают гостиницы.
- Интересно, - подбоченилась девушка, - кого ты считаешь нормальными людьми?
- Ну, - замялся он, - это те, кто руководствуются здравым смыслом.
- Тогда, принц, руководимый здравым смыслом, поворачивайте назад.
- Это ещё почему?
- Да потому, что поездка в Добис и здравый смысл – понятия несовместимые.
- Твоя взяла, - сдался Маркус, - делай, что хочешь!
- Тогда я поеду к губернатору и потребую у него оказать мне подобающие моему титулу почести.
- А как же гостиница?
- Ты же видишь: Оду – маленький городок, и в нём наверняка такая же плохая гостиница, как гостеприимство в Добисе.
- Всё же, почему бы не пойти в храм?
Очевидно, общение с лиэнскими чиновниками наводило на принца большую скуку, чем удушливый запах благовоний храма. В прочем, справедливости ради, он не особо жаловал ни то, ни другое.
- Надоело! – плаксиво поджала губки принцесса. – Надоели эти жрицы, пения, сады, боги! Я хочу отдохнуть, а среди этого гама отдохнуть просто невозможно. Всё, решено – мы едем к губернатору, и пусть только он попробует отказать мне в гостеприимстве!
Дом губернатора Оду стоял напротив храма на главной площади – очередная типичность для типичного городка. Окажись вы в любом лиэнском городе, то даже с закрытыми глазами могли бы отыскать главные его «достопримечательности». Создавалось впечатление, что некогда был разработан план идеального города, очевидно, Лиэрны, а после под копирку строили по нему другие города. Но даже копировать эти третьесортные строители умели плохо.
Стелла придала своему лицу выражение, подобающее королевской особе и громко постучала в парадную дверь. Открыл ей заспанный паренёк с всклокоченными волосами. Как ни странно, он узнал её – захлопал глазами и бухнулся на колени с радостным криком: «Ваше высочество!». Воодушевлённая этим принцесса тут же отчитала слугу за нерасторопность.
В главном доме города друзья пообедали так же сытно и вкусно, как во дворце Лиэрны; кони их были накормлены отборнейшим овсом.
Губернатор был мил и обходителен; ему было уже за сорок. Невысокий, но не тучный, с заострённым подбородком, в своё время, очевидно, он нравился женщинам, но его провинциальное обаяние испарялось с каждым годом. Губернатор во всём старался угодить именитым гостям. Узнав о том, что друзья собирались пересечь пустыню Шор, он покачал головой и с видом знатока сказал:
- Без проводника вам не попасть в Ари.
- И где нам его найти? - Стелла не по-королевски покачивала ногами под столом. У неё была такая привычка – пренебрегать этикетом перед теми, кто этого не заслуживал. «Зачем тратить на них время и силы, - рассуждала она, - если они и без этого ставят меня на недосягаемый пьедестал?».
- Я знаю такого человека, Ваше высочество.
- Ну, и кто он?
Маркус был в ужасе: во время этого разговора он внимательно наблюдал за подругой и не заметил в её поведении почти ничего, подобающего королевской особе – вот и сейчас она говорила и жевала одновременно.
- Этот человек – помощник жрицы.
- А этот-то беззастенчиво пялится на мою шею! – про себя подметила девушка и перестала раскачивать ногами. – Стареющий ловелас! Чего доброго, ещё ухаживать начнёт...
- Опять что-то связанное с храмом.… Говорите с ним сами.
- Но…
- Я сказала: сами, это ваша обязанность, - резко оборвала его принцесса и отодвинула от себя тарелку. – А теперь мы желаем отдохнуть.
Губернатор покорно встал, поклонился Стелле, воспринявшей это как должное, и ушёл, плотно притворив за собой дверь.
- Дурак! - прошептала девушка. Принц так и не понял, за что она так непочтительно отозвалась о своём подданном. Да и кто поймёт эту девицу!
Вечер прошёл буднично и монотонно. Стелла, наслаждаясь привычным комфортом, в привычном для взгляда придворном платье (как у истинной женщины, среди вещей у нее обязательно имелось такое, уже пригодившееся в Деринге) ела мороженное и слушала хвалебные оды высшего света Оду.
Солнце медленно выплывало из-за Черпен. Далекие горы, терявшиеся в туманной дымке на горизонте, окрасились в розовые тона, десятки, а, может, и сотни тончайших оттенков. Белые шапки Фори и Хурджин искрились в солнечных лучах. В город бога солнца пришло утро.
Стелла проснулась в хорошем настроении и отправилась проведать Лайнес. Она знала, что Маркус уже побывал у Лерда и, стало быть, не сможет обвинить её в излишней заботе о собственной лошади.
Во дворе принцесса увидела человека, прикорнувшего возле одного из сараев. Издали он показался ей неуклюжим подростком. Заметив её, он встал – и оказался не подростком, а нормальным взрослым мужчиной. Вероятно, Стеллу ввели в заблуждение утреннее освещение и весьма экстравагантная поза спящего.
- Кто ты? - спросила девушка, рассматривая незнакомца и размышляя, не враг ли он.
- Я помощник жрицы храма Фериарда.
Значит, это и есть тот самый обещанный проводник. Какая предупредительность!
- Мне сказали, что Вам нужен проводник...
- Хватит, я поняла! - оборвала его принцесса. – Твоё имя?
- Ирад.
- Вот что, Ирад, завтра, часов в восемь, я жду тебя на этом же месте. И только попробуй опоздать!
Стелла попыталась придать лицу недовольное, даже гневное выражение, но оно получилось слишком смешным, таким, что даже Ирад засмеялся.
ГлаваVII
О
на и сама не знала, почему решила задержаться в этом городишке, но ведь её решения редко базировались на логике! От нечего делать и устав от потрясающей исполнительности губернатора (может, он боялся потерять должность?), девушка решилась прогуляться за городом.
Окрестности Оду не оправдали её ожиданий: пыльные, почти лишённые растительности, они не устраивали даже пятнистых коров, с поистине достойным восхищения терпением поглощавшим подобие травы под своими ногами.
Приставив козырьком ладонь к глазам, Стелла увидела большой табун лошадей, сгрудившийся возле поилок за низенькой покосившейся оградой. Для чего была эта ограда – неизвестно; она никого ни от чего не защищала и ровным счётом ничего не огораживала. Просто два ряда необтёсанных веток.
Принцесса подъехала ближе и со скуки начала рассматривать лошадей. Это были западно-лиэнские лошади, преимущественно гнедой масти. Обыкновенные лошади, таких закупают для армии. Девушка огляделась по сторонам в поисках табунщика – ни малейшего намёка на его присутствие; зато с соседней фермы доносились звуки музыки. Вроде бы ничего необычного: какой-то пастух играет на свирели – но это была не свирель! С фермы отчётливо доносились щемящие душу переливы скрипки.
Стелла подстегнула лошадь и поехала на звуки музыки. Они привели её к заднему двору фермы, к тому самому месту, где она незаметно сливалась со степью. Прислонившись спиной к стене сарая, стояла девушка; русые пряди волос падали на плечи из-под кокетливо повязанной косынки. Не отрывая взгляда, она с восхищением и любовью смотрела на молодого человека в потёртой чёрной бархатной куртке. Он сидел на перевёрнутом ведре и, полу прикрыв глаза, играл на скрипке. Пальцы его виртуозно владели смычком – он, словно бабочка, порхал взад-вперёд по трепетавшим, словно от сладостного волнения, струнам.
Принцесса сразу поняла, что увидела и услышала запретное – молодой музыкант играл только для девушки, а девушка дарила свой нежный задумчивый взгляд только ему. Она поспешила ретироваться, но предательски зашуршавшие под ногами камушки (и как они здесь оказались?) выдали её. Музыка оборвалась, оборвалась резко, словно человек на полуслове.
- Простите, я не хотела, - смущённо прошептала принцесса, поймав их испуганный взгляд. Она чувствовала себя крайне неловко и отдала бы всё на свете, чтобы поскорее уйти отсюда.
Молодой музыкант с тоской посмотрел на хлопнувшую калиткой девушку, встал и побрёл прочь. Он словно не замечал присутствия постороннего человека. Сгорая от любопытства и желая объяснить, что она не хотела им мешать, принцесса последовала за ним.
Музыкант перелез через позабавившую Стеллу пару минут назад ограду, пошарил рукой по земле и поднял футляр для скрипки. Осторожно, с любовью он убрал свой инструмент, засунул футляр под мышку и побрёл к лошадям. Значит, именно он присматривал за ними и, наверное, прививал любовь к музыке. Погонщик в бархатной куртке... Все это попахивало очередной историей о разорившемся благородном роде. Отсюда и его увлечение музыкой.
- Алеф, где тебя носит?! - рявкнул краснолицый человек, быстрой походкой подошедший к музыканту со стороны города.
От его крика лошади разбежались в разные стороны.
- Опять лоботрясничаешь! Всё со своей скрипкой возишься! – Он попытался вырвать футляр из рук музыканта, но, разумеется, безуспешно.
- Вы ничего не понимаете в музыке! – вздохнул Алеф, крепко прижав к груди свою скрипку. Так мать прижимает к груди своего ребенка.
- Зато я понимаю в лошадях. Я нанял тебя не для того, чтобы ты целый день пиликал на своей скрипке, а для того, чтобы ты следил за моими лошадьми. Я ведь за это тебе плачу, не так ли?
Хозяин бросил ехидный взгляд на своего работника. Тому нечего было ему возразить. Заметив принцессу, владелец табуна спросил, не нужно ли ей чего-нибудь. Она покачала головой и вежливо поблагодарила за беспокойство.
Тем же вечером Стелла вновь увидела юного скрипача. Принцесса неторопливо шла по улице, когда внезапно её взгляд наткнулся на ту самую девушку, которую она встретила днём. Она шла не одна, а с матерью. У обеих в руках были прикрытые белым полотном корзины.
Мать остановилась возле обшарпанного дома с примитивным балконом, взяла из рук дочери корзину и постучала. Открывать ей не спешили, поэтому она успела дать дочке пару полезных наставлений, вроде: «Стой здесь и никуда не уходи!» или «Будь благоразумна, Элиза, и не засматривайся на парней! Не для того я тебя растила, чтобы ты сбежала с каким-нибудь прощелыгой с дырой в кармане». Элиза покорно кивала, но, лишь только за матерью захлопнулась дверь, со всех ног бросилась за угол. Там её поджидал Алеф.
Они не позволили себе ничего, кроме пожатия рук и пары ласковых слов.
- Элиза! – донёсся из-за угла недовольный голос матери. - Где тебя носит, дрянная девчонка?
Девушка вздрогнула и испуганно обернулась.
- Ничего, ничего солнышко, скоро мы будем вместе, - попытался успокоить её Алеф.
- Ах, нет! Мама никогда не позволит... Ей... ей так нужны деньги.
- Иди сюда сейчас же, Элиза! – Голос матери стал громче. Она была совсем рядом, оставалось только повернуть за угол.
Рука Элизы выскользнула из рук Алефа, оставив в его ладони лишь маленькую речную раковину, нанизанную на простую холщовую нитку.
Выражение лица Алефа, того самого выражения, с которым он смотрел то на опустевшую без Элизы улицу, то на свою скрипку, с которой он, очевидно, никогда не расставался, то на подарок своей возлюбленной, тронуло Стеллу. Она подошла к нему и решилась заговорить, причём начала с самого главного, без ненужных предисловий.
- Вам нужны деньги?
Он вздрогнул и непонимающе посмотрел на неё.
- Не в моих правилах так бесцеремонно вмешиваться в чужую жизнь, но... Вы ведь любите Элизу и не можете на ней жениться из-за денег.
- Откуда Вы знаете? – Алеф напрягся, как струна.
- Слышала. Абсолютно случайно, - поспешила добавить она.
Музыкант прошёл немного по улице, остановился перед открытой дверью трактира, достал из футляра скрипку и приготовился играть.
- Если я бедный музыкант, то это не даёт Вам права унижать меня, - гордо заметил он, обернувшись к озадаченной принцессе. – Мне не нужны подачки.
Алеф провёл рукой по смычку и, закрыв глаза, заиграл. Мелодия была грустной, исполнение – великолепным, но никто, решительно никто из прохожих не положил в его шляпу ни одной монетки. Стелла стояла рядом добрых полчаса – а шляпа музыканта по-прежнему была пуста.
На улице промелькнула светлая головка Элизы; мать тащила её за руку и громко, не стыдясь прохожих, отчитывала. Девушка была красная, как мак. Она, как могла, старалась замедлить шаги матери и, не отрываясь, смотрела на Алефа. Принцессе показалось, что в её глазах блеснули слезинки.
Когда Элиза скрылась из виду, мелодия стала ещё печальнее. Алеф играл с каменным, бесстрастным лицом, все его эмоции, все переживания были вложены в плачущие, надрывные звуки скрипки. Не выдержав, принцесса отвязала кошелёк и, ни секунды не раздумывая, бросила его в шляпу музыканта. Там было не так уж много, но всё же вполне достаточно для того, чтобы сбежать вместе с любимой девушкой из душного пыльного города. В другом месте талант Алефа обязательно оценят. Или, по крайней мере, у него будет шанс найти себе более подходящую работу.
После ужина Стелла рассказала о своём поступке Маркусу; тот посчитал его легкомысленным.
- Ты просто выбросила деньги на ветер, - заметил он. – Осчастливить всех просто невозможно.
- Зато можно осчастливить хотя бы одного, - возразила принцесса. – Для этого нужно так мало. Или ты считаешь, что деньги дороже простого человеческого счастья?
- Нет, но тех денег им всё равно не хватит.
- Знаю. Но даже если есть возможность осчастливить хотя бы одного человека, надо ею воспользоваться. Если бы все думали, как ты, то несчастных было бы гораздо больше. Бедных всегда больше, чем богатых, а любовь, как известно, не заглядывает в содержимое кошельков.
На следующий день, счастливо избегнув организации званного обеда в их честь, они вместе бродили по городу, без охраны и вполне с утилитарной целью. Накануне вечером, пересмотрев свой нехитрый гардероб, Стелла пришла к выводу, что там не хватает элементарных, но жизненно необходимых вещей, вроде рубашек. Так как поездка виделась ей уже в другом, реалистичном свете, она решила существенно изменить содержимое седельных сумок, отослав кое-что из своих вещей обратно в Лиэрну. Место шелка, атласа и бархата должны были занять шерсть и лен, которые должны были обеспечить тепло и удобство в любую погоду.
Это утро как раз и было посвящено приобретению новых вещей.
После обеда решено было совершить совместную поездку загород.
Дорах в пяти от Оду, возле искусственных зеленых насаждений, разместился постоянный лагерь одного из отрядов лиэнской армии. Численность его составляла не более трёх десятков человек; для чего они дежурили здесь – неизвестно. Скорее всего, потому что Оду изначально возник, как гарнизонный город. Ну, а если честно, солдаты скучали здесь лишь потому, что никто не удосужился отменить приказ далёких дней минувших.
Принц склонился над колодцем и под строгим присмотром часового набирал воду. Стелла стояла рядом и со скукой наблюдала за тем, как солдаты маршируют перед офицером. Вперёд до старого засохшего дерева, поворот и сто двадцать пять шагов до глиняной стены. Само по себе скучное занятие, но вот лица у солдат забавные. Она бросила косой взгляд на Ирада, чистившего лошадей, и, эффектным движением руки заправив за уши выбившие волосы, пошла к капитану, наблюдавшему за учениями своих подчинённых под тенью козырька над входом в казарму.
- Ваше высочество, - он поспешил снять перед ней шляпу.
- Мне нужно переговорить с Вами. Здесь есть тихое прохладное местечко?
- Боюсь, тихо здесь никогда не бывает! – усмехнулся капитан, и, словно подтверждая его слова, капрал рявкнул на одного из своих подчинённых: «Да не плетись, как дохлая крыса! Шире шаг!».
- Ну так как? – нетерпеливо переспросила девушка.
Офицер молчаливо провёл её в длинное тёмное здание, вместе с ней поднялся на второй этаж и собственным ключом отворил одну из дверей в безликом, выкрашенном зелёной краской коридоре. Комната была под стать коридору – такая же безликая и казённая; общего впечатления не улучшила даже полка с книгами, неизвестно как здесь оказавшаяся.
-Интересно, куда он меня привёл? – подумала Стелла, садясь на любезно придвинутый ей стул. – На караульную не похоже. Может, это его собственная? А, какая разница!
- Капитан, мне нужна Ваша помощь, - повинуясь неосознанному, подсознательному инстинкту, принцесса предпочла скрыть улыбку.
- Я Вас внимательно слушаю, Ваше высочество.
Капитан встал напротив неё и весь обратился в слух.
- Да Вы садитесь, в ногах правды нет. – Она доброжелательно разрешила ему нарушить устав и этикет, указав на второй стул. Дождавшись, пока он сядет, девушка продолжила: - Итак, мне нужна Ваша помощь. Точнее, не помощь, а практический совет. Вы давно здесь служите?
- Десять лет, Ваше высочество.
- И, наверняка, знаете эти места, как свои пять пальцев?
- Полагаю, что так, Ваше высочество.
- Видите ли, мне необходимо пересечь пустыню с минимальными последствиями для здоровья.
- Что ж, тогда, по возможности, Вам нужно избегать послеполуденных переходов. Двигаться лучше рано утром и вечером. Чтобы предохранить себя от солнечных ударов, избегайте долгого нахождения на солнце.
- Каким же это образом?
- Мы в подобных случаях обматываем голову светлыми платками, смачиваем лицо и волосы водой и пережидаем полуденный зной в палатках. Да, Вам так же необходимо позаботиться о том, чтобы у Вас было довольно питьевой воды.
- Тогда я поручаю Вам позаботиться обо всё необходимом. Кроме того, - девушка на мгновенье замялась, - моему другу необходима какая-нибудь защита от ударов холодным оружием, что-нибудь вроде нагрудника.
- Думаю, у нас что-нибудь найдётся.
- А для меня? – с надеждой спросила принцесса.
Она пришла к выводу о необходимости подобной защиты после получасового наблюдения за тренировочным боем солдат, он как раз заканчивался, когда они въезжали на территорию лагеря.
Офицер задумался и потёр ладонью нахмурившийся лоб.
- С этим уже сложнее, Ваше высочество. Боюсь, мне вряд ли удастся что-то подобрать для Вас, - наконец сказал он.
- А если поискать? – продолжала настаивать Стелла.
- Женщины у нас не служат, хотя... Думаю, если Вы соблаговолите подождать до завтра, то я попытаюсь удовлетворить Ваше пожелание.
- Так-то лучше! – улыбнулась принцесса.
Она привыкла получать всё, что хотела, - получила и в этот раз. Когда она покидала лагерь, среди её вещей покоился новенький кожаный нагрудник с железными пластинами. Девушка была уверена, что он ещё ей пригодится.
* * *
Редкие пожелтевшие травинки, бескрайние песчано-земляные холмы… И неказистые колючки, казалось, не имеющие ничего общего с растительностью.
Дорога вилась между барханов широкой тропой, которую каждый день протаптывали купеческие караваны, следовавшие за Черпены. Только они да те несчастные, что жили в Ари и каждый месяц или два ездили к родственникам в Оду, терпеливо мирились со знойным дыханием пустыни. Для подобных поездок нужно запастись выносливым мулом.
Было очень жарко, так жарко, что земля раскалилась, словно угли в костре – это несмотря на то, что лето неуклонно клонилось к закату. Лошади, понурив голову, с трудом передвигали ноги; путники чувствовали себя не лучше, только Ирад, казалось, с лёгкостью переносил жару.
- Всё, я больше не могу! - хныкала Стелла. - Ещё немного – и я поджарюсь, как кролик на вертеле. У меня уже красные круги перед глазами.
- Стелла, перестань, мне тоже не лучше. - Маркус пока держался, но мысленно подумывал о том, чтобы повернуть обратно.
- То, что тебе не лучше, мне не поможет. Далеко ещё до Ари? - устало спросила девушка, поправляя обмотанный вокруг головы платок.
- Далеко, - коротко ответил Ирад. Он вообще был неразговорчив.
Ответ Стеллу не обнадёжил. Она с тоской посмотрела на зыбкую линию горизонта, мысленно, неизвестно зачем, пересчитала барханы и прошептала:
- Нам бы так пригодилась Беарис, но она до нас не снизойдет.
- Может, ты все же попробуешь, у тебя же дружеские связи с богами, - попытался пошутить принц.
- К сожалению, односторонние, - вздохнула девушка. – Знаешь, мне кажется, что у меня тепловой удар.
- Промокни лоб мокрой тряпкой, - посоветовал Маркус.
Они проехали ещё немного, не больше дора, когда Лерд с коротким храпом повалился на бок. Принц с трудом высвободил ноги из стремян. Шатаясь, он обошёл вокруг коня и тяжело вздохнул:
- Приехали!
Ирад соскочил со своей низенькой коренастой лошадки и внимательно, с видом знатока, осмотрел упавшее животное.
-Живой, - констатировал он.
- Если не пойдёт дождь, то Лерд отправится к Мериаду. - Стелла вздохнула. – В прочем, как и все мы.
- Ты пессимистка, - Маркус присел на корточки и начал расседлывать тяжело дышавшего Лерда.
- Можно подумать, что ты оптимист! – съязвила принцесса.
Она устало сползла на землю, порылась в седельной сумке и достала флягу с водой.
- Хочешь две капли? – Девушка протянула фляжку принцу.
- Да отстань ты! – отмахнулся от неё Маркус. – Можно подумать, это мне поможет.
- А я пожалуй выпью.
Стелла открыла флягу, запрокинула голову и осторожно влила в рот несколько капель жидкости. Ей хотелось сделать целый, настоящий глоток, но она благоразумно предпочла закрыть и убрать фляжку, смакуя языком живительную влагу.
Принцесса с надеждой посмотрела на небо – и (о, счастье!) пошёл дождь. Такой желанный дождь – и такой нереальный в пустыне. В прочем, потом Ирад объяснил, что в это время года в пустыне изредка идут такие сильные проливные дожди.
И люди, и животные жадно глотали холодные капли, собирали в ладони и вливали в рот.
Ирад отвязал от седла два бурдюка, набрал в них дождевой воды и дал лошадям. Последней он напоил свою лошадь. Сметливый принц кое-как наполнил пустые фляжки.
После дождя немного похолодало.
Лошади недружно чавкали копытами, но всё же в жару было намного хуже. Вокруг резвились единороги, играя, покачивавшие витыми рогами; у Стеллы рябило в глазах от их разноцветной шерсти.
Единороги, казалось, плыли по песчано-земляным волнам, радуясь прошедшему дождю. Внезапно они насторожились и дружно посмотрели на северо-восток. Через пару мгновений табун понёсся прочь, исчезая в тучах мокрого песка.
Поднялась страшная песчаная буря; всё вокруг поплыло, закружилось в бешеном танце. Трудно было дышать: мокрый песок забивался в рот и нос; казалось, он был везде, защититься от него было невозможно. Стелле пришлось смириться с тем, что песок облепил каждую клеточку её тела, и все свои старания обратила на то, чтобы защитить свои глаза.
Ветер крепчал. Мимо с молниеносной быстротой пронеслась увесистая ветка; она чуть не задела голову Ирада.
Испуганные кони словно обезумели. Всадники пытались справиться с ними, но безуспешно: победить страх, когда страшно самому, невозможно.
- Да что же это? - спросила Стелла, прикрывая лицо руками. – Что это за напасть?
- Ничего особенного, Ваше высочество, просто песчаная буря, - ответил Ирад.
И откуда он всё знает? В прочем, то, что это песчаная буря, она и сама догадалась.
- Здесь никогда не бывал Вербис, а Беарис ненавидит этот край, - пронеслось у неё в голове. – Или и меня заодно.
Так как буря усиливалась, а помощи ждать было неоткуда, состояние принцессы было близко к истерике – своеобразному протесту и единственному средству борьбы против неминуемой смерти. Может, своими истерическими воплями она пыталась отпугнуть Костлявую? Если так, то все её усилия были бесполезны – ветер заглушил бы и более громкие крики.
- О, боги, помогите! Мы умрём в этой пустыне и не доедем до Ари, не увидим быструю Нериш и водопады Дикса! А я так хочу всё это увидеть! Я не хочу умирать, это же несправедливо!
Маркус тоже волновала мысль о смерти посреди пустыни. Она не внушала ему оптимизма, пугала и возмущала одновременно.
Никто их не найдёт, никто не похоронит...
- Это Маргулай! - вдруг осенило принца. – Он где-то рядом и управляет этой бурей. Нужно найти его и…
- Ну и попробуй это сделать! – отрезала принцесса, всеми силами пытаясь сохранить равновесие. – Ищи, если хочешь, черную кошку в темной комнате. С воздухом воевать бесполезно, мы всё равно здесь умрём.
Принц покачал головой и попытался продвинуться хоть на шаг вперед – дохлый номер.
- Я знаю, что нужно делать, - сказал Ирад. – Нужно попасть в центр бури.
- Счастливо пути! - пробурчал Маркус; от его минутного оптимизма не осталось и следа.
Проводник дал шпоры лошади; бедное животное с трудом сделало несколько шагов, но вынуждено было отступить, покорившись силе ветра.
- Сьерра манерна! - крикнул Ирад.
И случилось чудо: среди песчаной бури появился коридор, где не было ветра. Проводник въехал в него, спешился, сделал несколько шагов и остановился. Маркус последовал за ним; спокойствие проводника действовало на него магнетически.
Ветер дико завыл, засвистел, словно разбойник с большой дороги.
Стелла закрыла глаза, ей было страшно, очень-очень страшно, как ребёнку, впервые оказавшемуся одному в доме во время ночной грозы. Перед её мысленным взором явилась Алура во всём своём великолепии. «Ты будешь жить», - сказала она и исчезла. Принцесса открыла глаза. Но тут же вновь прикрыла их: проклятый песок норовил лишить её зрения. Тут её посетило новое видение. Она почувствовала чьё-то дыхание возле своей руки. Это был Даур.
- Неужели пришло время умирать? - с ужасом мысленно спросила Стелла.
- Нет, - ответил священный пёс. – Мне велено передать, что вы доедете до Ари. Ваши страницы в Книге Судеб еще не перелистаны.
Пёс быстро растворился в воздухе – типичный способ уйти в среде богов. Эффектно и внушает страх дилетантам.
Буря утихла, лишь волны взбудораженного песка напоминали о ней.
Как будто бы ничего не случилось, среди дюн резвились единороги. Жеребцы боролись между собой за кобылиц, терпеливо ожидавших исхода поединков.
Единороги сражались на длинных витых рогах, и тот, у кого рог был длинней, получал преимущество и, соответственно, выигрывал.
Принцесса подумала, что хорошо было бы поймать какого-нибудь серебристого единорога с огромным витым рогом и привезти его в Лиэрну.
При виде людей животные с громким ржанием скрылись за дюнами. Стало как-то тоскливо.
Постепенно песок уступал место редкому кустарнику и бурой траве. Приближались Черпены.
- Поезжайте прямо до самых гор, - напутствовал друзей Ирад. – Пустыни Мор и гор я не знаю, поэтому покидаю вас. Счастливого пути, Ваше высочество!
Они не успели даже толком попрощаться: проводник поспешил скрыться за ближайшим барханом.
- Я так и думала, что он бросит нас посреди дороги, - усмехнулась Стелла. – Нечего сказать, милые людишки! А он вообще очень странный тип. Неплохо было бы покопаться в его прошлом, ведь он, насколько я поняла, не чужд магии. Как ты думаешь, Маркус?
Маркус промолчал: он устал и еле держался в седле.
- Почему именно меня выбрали боги? - бросив поводья, мысленно размышляла девушка. – Неужели никто не сможет справиться с Маргулаем кроме меня? Для этого подошёл бы Маркус.
- Нет, это я сама, - возразила она сама себе. – Я сама навязалась. Хотела показать удаль, храбрость, доказать, что ничем не хуже знаменитых книжных героев. Вот и попала, дура, в пустыню! - принцесса с ненавистью посмотрела на талисман, висевший у неё на шее. Её захотелось сорвать его, бросить на песок, разбить и закопать – всё равно от него никакого толка.
- К чему этот камушек? - воскликнула она. – Все эти божественные талисманы приносят мне только несчастья!
Стелла была в ярости: все они, эти великие и могущественные, обещали ей помощь, а теперь, когда она чуть не погибла; её только ободрили, сообщив, что они будут живы. Живы! Благодаря кому? Ираду, проводнику из захудалого городишки!
- Возьмите назад свой талисман, боги, мне он больше не нужен!
Принцесса сорвала с шеи цепочку и бросила на песок. Затоптать, затоптать его, втоптать глубоко- глубоко в землю, эту мёртвую землю, чтобы навсегда забыть о нём! Прямо сейчас, не медля, пока кто-нибудь из бессмертных циничных философов снова не запудрил ей мозги.
Она подняла Лайнес на дыбы; лошадь изо всех сил ударила копытами по талисману. Странно, но с ним ничего не случилось. Ни одной трещинки, ни одной царапинки.
- Разве так можно поступать с подарками? Какое неуважение к дарителю! К твоему све5дению, с волшебными камнями так не поступают, это тебе не какая-нибудь безделушка!- раздался недовольный голос за её спиной.
Принцесса обернулась, но никого не увидела.
- Подними и надень сейчас же, - продолжал голос.
Стелла не послушалась; ей надоели приказы, которые она не желала исполнять. Он и пальцем ради неё не пошевелил, значит, она ему ничем не обязана.
Талисман медленно оторвался от земли и поплыл по воздуху. Принцесса почувствовала, как золотая цепочка коснулась её шеи; щелкнула застёжка.
Стелла снова осмотрелась, но никого не заметила. До чего ж они все любят играть в кошки – мышки!
В прочем, она и так знала, кто говорит с ней. Но, несмотря на то, что принцесса догадывалась, что бог где-то рядом, она не собиралась делать что-либо против своей воли, как сейчас. А сейчас её заставляли поступить против воли!
Стелла решила закончив разговор, толком не начав его. Она стегнула лошадь, надеясь, что за каким-нибудь жидким кустом сумеет закопать талисман, но безуспешно: кто-то не давал Лайнес сдвинуться с места.
- Терпеть не могу пряток! - принцесса была в бешенстве. – Покажитесь же, наконец!
Она вздрогнула, когда в знойном воздухе пустыни возник чёрный ворон. Стелла посмотрела на Маркуса: принц дремал, обхватив руками шею коня. Странное чувство леденило её сердце: сомнений не осталось, это был Мериад. Лучше бы это был не он, лучше бы она ошиблась!
- Вижу, ты узнала меня, принцесса. - В его голосе слышалась насмешка. – И прикуси свой не в меру длинный язык. Честно говоря, не часто встречаешься с такой дерзостью. Или ты думаешь, что тебе все сойдёт с рук?
- Простите меня за всё, что я наговорила, - зашептала девушка: страх заставил бойкий язык умолкнуть.
Ей с раннего детства твердили, что ни в коем случае нельзя обидеть Изабеллу и Мериада. Обидишь жену Амандина – не будет жизни на этом свете, оскорбишь бога умерших – попадёшь к Дрегону. Перспектива страшных мук до и после смерти её не прельщала, а ведь всё к этому и шло.
- Ты хотела выбросить талисман, потому что думала, что он бесполезен, верно? – Ворон опустился ей на плечо. – Но ты ошибаешься, и вскоре в этом убедишься.
- Носи его и не снимай, - строго продолжал бог. – И без всяких глупостей! Он ещё поможет тебе, когда в Добисе ты повстречаешь Маргулая. А теперь поклянись, что ты не выбросишь его за блажащим поворотом!
Ворон слетел с её плеча, ударился о землю и принял человеческое обличие. Бог был рассержен, Стелла поняла это по тому, как почернела под ним трава. Давать клятву она не хотела, поэтому решила разыграть грозного повелителя мёртвых, в прочем, не особо надеясь на успех. Девушка тихо вскрикнула, будто от испуга, и эффектно упала на шею Лайнес, бессильно свесив руки – примерно так она поступала, когда не желала продолжать неприятный разговор.
Принцесса пролежала в мнимом обмороке довольно долго, пока ветер окончательно не разметал волосы по песку. Когда Стелла открыла глаза, Мериада уже не было. «Повезло!» - пронеслось у неё в голове. Старое проверенное средство вновь выручило в трудную минуту. Она посмотрела на Маркуса: он уже проснулся и с недоумением осматривался вокруг.
- Что случилось? - спросил он.
- Ничего. - Стелле не хотелось говорить о том, что произошло.
Они увидели Черпены вечером. Принцесса никогда не видела гор, и они показались ей великолепными и величественными. Серые камни, пронзающие небеса, белые шапки гор, зелёные, бурые, золотистые, будто бархатные, полоски леса…
Дорога приняла более-менее ясные очертания – сказывалось то, что в предгорьях жило много людей. То здесь то там мелькали живые изгороди, над которыми вился дым жилых построек. Блеяли овцы, неторопливо пережёвывали жвачку флегматичные коровы.
Когда подъём стал круче, а воздух – разреженнее, количество поселений заметно уменьшилось. Последним обитаемым зданием перед Ари был трактир «Белый лебедь», где друзья недурно перекусили жареными цыплятами и тушеным картофелем. Дальше поднимались по узким горным тропам, проложенным жителями Ари. Иногда приходилось спешиться, чтобы облегчить путь лошадям.
Казалось, горы – сплошная стена от земли до неба, а подъём – бесконечен… Но вот показались узкие полоски полей, возделываемые жителями местных деревень на горных плато.
Ари со всех сторон окружали горы: горожане старались укрепить город неприступными стенами, часть построек, в том числе, ограда были высечены в скалах.
Друзья подъехали к городу только около полуночи, они устали и хотели отдохнуть. В Ари они попали удивительно просто: ворота в это время года не запирались, так как через город днём и ночью проезжали купцы из Мари в Нериш.
Город спал; в окнах домов не теплилось ни одного огонька
Ари был необыкновенным городом: он славился мастерством своих скульпторов и резчиков; дома украшали затейливые орнаменты и изображения зверей, птиц, а иногда и людей.
Впереди, в створе широкой улицы с многочисленными лавочками в нижних этажах домов темнел храм Беарис – произведение искусства местных мастеров, лучший их шедевр. Но его осмотр единогласно молчаливо было решено оставить назавтра.
Усталые путники постучались в дверь ближайшей гостиницы, чью вывеску – какую-то птицу – освящало колеблющееся пламя свечи, укрепленной на специальном держателе с козырьком. Стены гостиницы были покрыты каким-то странным орнаментом; дверь обрамлял небольшой портик из четырёх столбов с барельефами, изображавшими женщину с кувшином воды.
Им открыла женщина; её лицо смутно освещала свеча. Не задавая лишних вопросов, она приготовила им комнаты.
ГлаваVIII
В
сякий, кто хоть раз побывал в Ари, обязательно заглядывал в квартал Аль Джедар, где местные умельцы продавали свои изделия. Конечно, можно было купить то же самое и в многочисленных лавках, но мало кто хотел платить за них втридорога.
Прячась от дождя и солнца под низкими полосатыми навесами, торговцы неторопливо раскладывали на прилавках свой товар. Тут можно было приобрести всё, что когда-либо делалось из камня: фигурки, амулеты, мелкие безделушки, как нужные, так и абсолютно бесполезные; рядом продавались вещи из дорогого красного и чёрного дерева. Умелые мастера придавали драгоценной древесине форму ложек, кувшинов, амфор и знаменитых арийских орнаментов, украшавших мебель и утварь богатых лиэнцев.
Разумеется, кроме камня и дерева в Аль Джедаре торговали тканями, в основном привозными, но попадалась и высококачественная шерстяная материя, благовониями, ароматными палочками и ламповым маслом. Отдельно лежали дорогостоящие кружева, кроме Аль Джедара, продававшиеся только в Деринге и столичных лавках.
Словом, Аль Джедар был настоящим раем для тех, кто привык жить на широкую ногу, и, разумеется, женщин – уж женщинам тут было на что потратить свои и чужие деньги!
Наскоро позавтракав, Стелла отправилась за покупками. Кошелек не слишком отяжелял пояс, но девушка все же надеялась с удовольствием для себя потратить «лишние» деньги. Она медленно шла по улицам, с любопытством посматривала по сторонам.
Улица, на которой находилась их гостиница – гостиница «Певчая птичка», - была оживлённой. По преимуществу она была застроена различными кабачками, тавернами и гостиницами, перемежавшимися с яркими вывесками магазинов. Торговали здесь только дорогим товаром: пряностями, благовоньями, изделиями из драгоценных камней, тончайшими тканями. Принцесса зашла в несколько магазинчиков и в одном из них приценилась к отрезу дымчатого шёлка, затканного затейливым орнаментом из лазоревых цветов. Цена и качество её устроили, поэтому, немного поторговавшись, она купила его, сделав свой скромный вклад в увеличение дыры в государственном бюджете.
Улица вывела ее на площадь. Возле фонтана играли дети; мимо белой каменной ограды чинно прогуливались парочки. Уступив дорогу человеку на взмыленной лошади, Стелла подошла к одному из прохожих и спросила, как попасть в Аль Джедар. Оказалось, что он совсем рядом, всего в паре сотен шагов от площади.
Войдя под своды колоритных улиц Аль Джедара, с нависающими над мостовой вторыми этажами домов (некоторые из них даже поддерживали специальные столбы), принцесса с головой окунулась в мир местной торговли. Это было бледное подобие восточных рынков, бледное подобие, показавшееся Стелле роскошным.
На длинных, покрытых пёстрыми покрывалами столах лежали и стояли матовые и блестящие статуэтки, красовались дутыми боками кувшины и амфоры, притягательно мерцали на чёрном бархате кольца, бусы, браслеты и подвески. Эти драгоценности предназначались людям попроще, хотя даже здесь, изрядно покопавшись, иногда можно было найти что-нибудь стоящее. Эксклюзивные вещи продавались, разумеется, под крышей и надлежащей охраной.
Продавалась здесь и мебель – как из более дешёвых пород дерева, частенько выставлявшаяся на улицу, так и из ценной древесины. Тут были и стулья с высокими лировидными спинками, и массивные богато инкрустированные кресла, и простенькие табуреты, и расписные скамеечки для ног. В дождливые и чрезмерно жаркие дни вся мебель убиралась в приятную прохладу лавок.
Ещё дальше, под специальными навесами расположились продавцы восточных товаров – пушистых ковров, эфирных масел и странных ароматных трав, использовавшихся, вероятно, в медицинских или колдовских целях.
Принцесса медленно шла вдоль прилавков, внимательно осматриваясь и иногда прицениваясь к товарам. Её удивляло отношение к покупателям: продавцы, скрестив ноги, сидели на толстых циновках и либо равнодушно следили за передвижениями потенциальных покупателей, либо раскуривали длинные тонкие трубки; чем они их набивали – неизвестно, но уж точно не табаком!
К каждому столу была прикреплена табличка с именем и адресом либо хозяина товара, либо мастера, который эти вещи изготовил.
Словом, базар в Аль Джедаре был уменьшенной копией восточных базаров, а его продавцы – младшими братьями флегматичных торговцев Востока, которые в торговле руководствовались принципом: «Чем меньше хвалишь товар, тем скорее его продашь». На Востоке этот принцип работал безупречно – восточные жители считали расхваленный товар не стоящим внимания, дешёвой подделкой, но вот в Лиэне следовало бы расшевелить не торопящихся расставаться с деньгами покупателей.
Всё дальше удаляясь от гостиницы и центра города, принцесса неторопливо шла между рядами аккуратно разложенных и расставленных диковинок. Она хотела найти оправу для амулета, который вынуждена была носить на шее. Тот, кто решил сделать из этого камушка амулет, явно рассчитывал не на тонкую женскую шею, и Стелла с радостью избавилась бы от этой ноши.
Но, как обычно, она не смогла ограничиться скромным списком покупок, приобретя кучу ненужных вещей. К примеру, не удержавшись, девушка купила себе гребень с ручкой в виде полураспустившихся бутонов роз, соединённых затейливым переплетением листьев.
После покупки очередной безделушки она хотела перейти на другую сторону, когда её взгляд случайно упал на соседний стол. Там стояла статуэтка Мериада с верным Дауром у ног. Дорогая вещь: чёрный камень, чёрное и красное дерево. «Не меньше пятидесяти золотых лиэнов», - подумала Стелла, но всё-таки посмотрела на табличку с адресом мастера – она надеялась, что сможет купить в мастерской что-нибудь подешевле. Честно говоря, статуэтка заинтересовала не её, а её совесть – всё-таки она не слишком хорошо вела себя в пустыне, надо было как-то задобрить бога. Хотя бы покупкой его статуэтки, разумеется, сомнительно походившей на оригинал. В прочем, было бы странно, если бы мастер сумел передать сходство с тем, кого предпочитали не видеть. Да и смерть – это вам, к примеру, не персонификация женственности или удачи в делах, чтобы с завидной регулярностью являться кому попало.
Дом «мастера загробных статуэток» располагался на узкой улочке, в нескольких шагах от квартала Аль Джедар. Принцессе здесь не понравилось – слишком мрачно, почти совсем нет зелени. Сам дом был не лучше, под стать всему кварталу, - угрюмое серое здание с загадочной вывеской: «Резчик». Нет, эта профессия отнюдь не была редкой или таинственной, просто принцесса раньше не встречала ни одного резчика, поэтому ей безумно захотелось зайти.
Девушка обошла вокруг дома и воочию убедилась в том, что мастер был профессионалом – под карнизом тянулся фриз с барельефами, изображавших диковинных животных и птиц; правда в Ари они не были в диковинку.
Стелла постучалась. Ей открыла девочка лет десяти, пухленькая, с необычайно голубыми глазами. Казалось, небо спустилось с вершин Черпен, чтобы наполнить синевой эти глаза; сама Тарис позавидовала бы таким глазам – а уж она считалась одной из красивейших богинь. Не навредило бы ей это, ведь боги злопамятны!
- Что вам угодно, Ваше высочество? - Девочка отвесила принцессе неуклюжий поклон. Но никакого пиетета она перед ней не испытывала, это была лишь простая вежливость.
- Откуда ты знаешь, что я принцесса? - опешила девушка.
- Портреты царственных сестёр висят у нас в гостиной. Только в жизни Вы намного красивее, - смутившись, добавила девочка. – Вы совсем не такая, какой обычно изображают принцесс.
- Да уж! Похожа на излишне любящую свою покровительницу баркленку!; - мысленно хмыкнула принцесса. Но мысленная ирония так и осталась мысленной.
- Спасибо, - Стелла улыбнулась и погладила девочку по голове – та буквально засияла от счастья.
- Можно войти? – спросила девушка.
- Да, конечно. - Девочка посторонилась, пропуская принцессу в тёмную прихожую.
Стелла осмотрелась – да, небогато! – и прошла в комнату, служившую гостиной. Девочка поспешила пододвинуть ей самый лучший стул и в ожидании встала посредине комнаты.
- Меня заинтересовала одна статуэтка на базаре, и я пришла узнать, не смогу ли я купить что-нибудь подобное, только не из камня. - Принцесса предпочла не мучить маленькую хозяйку долгим молчанием.
- Я сейчас позову дедушку. Я быстро, Ваше высочество!
Оставшись одна, девушка смогла удовлетворить своё любопытство. Её быстрый взгляд обежал комнату и остановился на женской фигуре, выполненной из слегка подкрашенного, с белыми прожилками дерева. Умелой рукой мастера женщина была словно выхвачена из танца: её руки застыли над головой в плавных изгибах, вспорхнувшая юбка резко очерчивала формы её ног и, словно парус, развивалась за спиной от невидимого ветра.
Когда вошёл мастер, принцесса всё ещё стояла перед этой фигуркой.
- Это одна из лучших моих работ, Ваше высочество, - заметил резчик.
Он был уже не молод, седина посеребрила его бороду и волосы, а пройденная жизнь согнула его, заставив ходить, опираясь на палку. Но палка эта была необычной. Во-первых, она была из сандалового дерева, а, во-вторых, у неё был набалдашник в виде головы коня. В нём чувствовалась рука мастера – каждая чёрточка была тщательно вырезана, всё, вплоть до мельчайших складочек вокруг глаз.
- Кто изображён у Вас на трости? - не удержавшись, спросила Стелла.
- Это Америс, волшебный конь. Что-то вроде талисмана.
Заметив, что хозяин не собирается садиться, принцесса поспешила усадить его на стул, на котором раньше сидела сама. Старик с благодарностью посмотрел на неё.
- Что вам угодно, Ваше высочество?
- Я видела в квартале Аль Джедар Вашу статуэтку и решила прибегнуть к Вашему мастерству для решения моей небольшой проблемы. Дело в том, что у меня есть один камень, драгоценный камень. Он тоже, как и изображение на набалдашнике Вашей трости, что-то вроде оберега. Камень очень тяжёлый, поэтому я подумала, что его неудобно носить на цепочке. Лучше было бы изготовить какую-нибудь статуэтку или жезл и закрепить камень в специальном углублении. Словом, мне нужна новая оправа для камня. Вот он, - Стелла показала мастеру талисман.
Он протянул руку и осторожно положил камень на морщинистую ладонь. Внимательно осмотрев его, резчик пробормотал:
- Редкая вещица! Камень мне незнаком, такого нет и на Востоке. Будьте осторожны, Ваше высочество, его могут украсть!
- Не беспокойтесь, я хорошо за ним присматриваю, - улыбнулась принцесса. – Ну, так что Вы можете мне предложить.
- Есть у меня одна вещица: пёс Даур, разверзший пасть. Думаю, он Вам подойдёт.
- Покажите.
- Ашла! – крикнул мастер. – Принеси мне чёрный ящичек из мастерской. Он лежит на столе, так что ты не ошибёшься.
Через пару минут внучка принесла нужный ящик, пододвинула к деду небольшой столик и положила на него свою ношу.
- Спасибо, дорогая. Можешь идти.
Старик осторожно открыл ящик и протянул гостье предмет, о котором говорил. Она лишь мельком посмотрела на неё – её внимание было поглощено другой вещью, лежавшей в ящике поверх различных статуэток, гребней и браслетов.
- Что это? – спросила девушка.
- Амулет с зубами Снейк. Два её клыка сумел вырвать один герой много лет назад. Возьмите на счастье!
Он достал талисман и с легким поклоном протянул ей. Она повертела его в руках и убрала, надеясь, что новый талисман удвоит ее удачу.
Новая оправа для камня принцессе понравился, и она без сожалений отдала за неё двадцать золотых лиэнов – памятуя о её происхождении, мастер уступил почти половину. Получив деньги, он бесплатно укрепил камень в пасти деревянного Даура.
Поплутав по закоулкам Ари, Стелла с трудом выбралась из лабиринта запруженных людьми и торговлей улиц и снова вышла на ту самую площадь с фонтаном, с которой начала своё путешествие. Тут она увидела Маркуса. Он сидел на скамейке возле фонтана и вертел в руках деревянную подвеску в форме коня.
- Уж больно он похож на Никару, - виновато улыбнулся он.
Стелла понимающе кивнула и, мысленно назвав себя транжирой, зареклась покупать всякие безделушки. Тем не менее, принцесса с удовольствием показала другу свои приобретения. По большей части Маркус одобрил их, но кое в чем их взгляды, разумеется, разошлись. Больше всего ему понравился амулет с зубами Снейк.
Как когда-то принцу из Деринга, так теперь Стелле не хотелось уезжать из Ари. Объясняя своё поведение необходимостью отдыха перед сложным отрезком пути, она целыми днями пропадала в городе.
Как-то девушка забрела в квартал, примыкавший к задней стене храмового сада. Здесь было очень чисто, а улицы вымощены крупным булыжником. Ничего удивительного здесь не было – по этому кварталу проходила дорога в Мари. Пахло съестным – вокруг было полным-полно трактирчиков; людей тоже было много, как пеших, так и конных. Стелла предпочитала передвигаться вдоль стен домов, опасаясь нечаянно попасть под копыта мулов, перевозивших в торговые кварталы товары с Востока или же стать жертвой какого-нибудь всадника-лихача.
Перекусив в небольшом уютном трактирчике, принцесса повернула обратно к гостинице. В многоликой пёстрой толпе её внимание привлекла фигура женщины, разговаривавшей с всадником. Лица её девушка не видела, зато хорошо разглядела её одежду, не типичную для Лиэны. На женщине было не слишком длинное для придворной моды, до щиколоток, и не подходящее для повседневной носки, белое, платье, подпоясанное широким алым поясом с серебряными кистями. На голову и плечи было накинуто полупрозрачное светлое покрывало, умело задрапированное вокруг шеи и левой руки – правая была свободна, и женщина активно ей жестикулировала.
Стелла привыкла повиноваться импульсам, поэтому решительно перешла на ту сторону улицы, чтобы оказаться ближе к женщине в белом. Она как раз кончила разговаривать с всадником и теперь шла в направлении, противоположном тому, куда намеревалась идти принцесса. Стелла обогнала ее, а потом пропустила вперед, успев заметить, что на её руках поблёскивали золотые браслеты, а с шеи на складки покрывала спускался простой кожаный шнурок, на котором покачивалась подвеска в форме восьмиконечной звезды.
Почувствовав, что за ней следят, женщина остановилась и, не оборачиваясь, бросила через плечо:
- Идёмте за мной.
Всё это было странно, даже больше, чем странно, но Стелла пошла за ней. Шли они недолго, до трактира под названием «Указующий перст». Женщина в белом зашла в него и направилась к одному из свободных столиков, тех маленьких столиков, что стояли у перегородки, отделявшей основной зал от других помещений. Сев, она осторожно спустила покрывало с головы на плечи и обернулась к принцессе:
- Думаю, Вы не откажитесь от чашечки сехме?
Девушка нерешительно кивнула, даже не подозревая, что такое это «сехме». Очевидно, какой-то напиток. Незнакомка хлопнула в ладоши и сделала заказ:
- Две чашечки сехме и тарелку чего-нибудь лёгкого, на Ваш вкус.
- Чем могу быть Вам полезна? - обратилась женщина к Стелле.
-Честно говоря, не знаю, - смутилась принцесса. – Меня заинтересовала Ваша внешность...
- Вы не первая, - улыбнулась незнакомка.
Подавальщица принесла заказ – две маленькие чашки какого-то коричневатого напитка и тарелку мелко порубленных жареных овощей.
- Мне кажется, я здесь лишняя, - попыталась уйти принцесса, но женщина удержала её.
- Вы ещё не выпили свою чашечку сехме, - улыбнулась она.
Стелла покорно села обратно и отхлебнула из своей чашки – напиток был терпким, с лёгким привкусом горечи. Насколько смогла понять девушка, это была смесь зеленого чая с какой-то травяной настойкой.
Они сидели молча: женщина ела, а принцесса не решалась заговорить с ней. Глупо, всё же, получилось!
Внезапно посетители трактира – люди в странных одеждах, наверное, жители Востока – оживились: в зал вошла женщина. Высокая, смуглая, с резко отчерченной линией губ. Взгляд её карих глаз своей твёрдостью напоминал кремень. Одета она была в зелёную рубашку из плотной ткани, длинный, подпоясанный двуцветным плетёным поясом кожаный жилет и тёмные штаны из плотной ткани. На ногах - красно-коричневые высокие сапоги с узкими раструбами. Незнакомка была вооружена: ко второму, более прочному и грубому поясу были прикреплены ножны с коротким слегка искривленным мечом и охотничьим ножом.
Первым делом она оглядела, по очереди остановив взгляд на каждом из посетителей, и лишь затем присела за свободный стол.
- Давно ты у нас не появлялась, Миранда, - заметил трактирщик, освобождая ей место за одним из столов.
- Да, почти год прошёл. - Женщина смахнула ладонью крошки со стола. – Надолго я здесь не задержусь.
- Что закажешь? Сехме?
- Ты же знаешь, Альфид, - улыбнулась она, - что я не пью ничего, кроме эля. Надеюсь, он у тебя свежий?
- Обижаешь, Миранда! Только вчера сварен, ещё остыть не успел. А уж пахнет как... Пальчики оближешь!
- Неси сюда кувшин и садись рядом: мне нужно потолковать с тобой.
- Так ведь посетители, Миранда... - нерешительно попытался отказаться он.
- А на что тебе те две девушки, что болтают у стойки? Ты ведь им платишь - так пусть отрабатывают.
Когда трактирщик отошёл на минутку, чтобы дать указания подчинённым, к Миранде, шатаясь, подошёл человек, судя по одежде, солдат-наёмник. Жилистыми руками он облокотился о стол и обдал женщину перегаром.
- Вижу, даже цыпаньки нынче стали носить мечи и пить эль. А я, вот привык, что мечи носят мужчины – так что придётся тебе отдать мне свой ножичек!
- И не подумаю. Иди, проспись!
- Видали Вы! Ну, так я тебя отшлёпаю.
- Попробуй, петушок!
Миранда встала, неторопливо задвинула за собой скамейку и достала меч.
- Только не здесь, Миранда, только не здесь! – взволнованно запричитал трактирщик.
- Да не бойся ты за свои тарелки, Альфид! – раздражённо буркнула Миранда, выйдя на середину зала, где притихшая публика освободила для неё место для поединка. – Кстати, поторопи своих с обедом для меня.
Наёмник с усмешкой последовал за ней и, изловчившись, шлёпнул её рукой по мягкому месту, за что тут же получил болезненный удар под дых. Не на шутку разозлившись, он поклялся, что отправит мерзавку прямо в руки к Асшперу – какому-то злобному существу из восточной мифологии.
Вопреки ожиданиям, поединок длился недолго. Миранда даже не снизошла до того, чтобы по-настоящему пустить в дело меч – она предпочитала действовать кулаками и ногами, лишь изредка отражая клинком удары разъярённого противника. Для него всё кончилось весьма позорно – очередным ударом Миранда уложила его на лопатки и приставила к горлу клинок.
- Допрыгался, пупсик? – усмехнулась она, постав ему ногу на грудь.
Посетители трактира дружно зааплодировали. Раскланявшись, Миранда неторопливо вернулась на своё место. Восхищённая Стелла подошла к ней и попросила дать несколько уроков.
- А Вам зачем? – подозрительно прищурилась Миранда.
- Очень нужно для одного дела, - уклончиво ответила принцесса.
- И чем же я могу быть полезна Вашему делу? – Она залпом осушила кружку с элем.
- Вашими уроками и советами. Если, конечно, у Вас есть время.
- Ладно, время найдется. Если уж моя компания Вам подходит, почему бы не помочь?
Из «Указующего перста» они направились к постоялому двору, где остановилась Миранда. Он произвел на принцессу неблагоприятное впечатление, но Миранду это место вполне устраивало: дешево, но спокойно, никто не беспокоит ненужными вопросами.
Местом для занятий Миранда избрала длинный общий коридор. Им никто не мешал: здешние постояльцы не были домоседами.
Миранде в целом понравился стиль владения мечом своей временной ученицы, но она отметила ряд серьёзных недостатков в технике.
- Во-первых, расслабь руку, - советовала она. – Пусть твой меч станет её продолжением. Во-вторых, не вкладывай в удар столько силы – толку от этого никакого, зато жутко изматывает. В-третьих, постарайся предугадать движения противника и не наноси многочисленных, а поэтому бесполезных ударов. Доводи свои действия до автоматизма, но не забывай, что любой бой – это шахматная партия, поэтому прежде, чем что-то сделать, хорошенько подумай головой. Помни обо всём этом – и из тебя получится отличный воин, даже получше, чем я.
* * *
- Ты не можешь уехать из Ари, не увидев храма Беарис! - настаивала Стелла. – Ну, что тебе стоит туда зайти?
- В Джосии есть огромная статуя Никары; все, проходя мимо, кланяются ей. И нет никаких храмов. По-моему, так гораздо практичнее.
- Тебе бы только искать во всём пользу! Пойми, ты должен…
- С меня хватит. Вспомни: посещение храма в Чериндеше чуть не окончилось прогулкой в загробный мир.
- И из-за такой мелочи ты откажешься попросить у Беарис тёплых ветров?
- Скорее это тебе нужно её покровительство – ты же попадёшь на небо с вершины Анариджи.; Вот встанешь там, расправишь крылья и полетишь.
- Это еще с какой стати? – хмыкнула принцесса.
- На моём языке «Стелла» означает птица.
- А в переводе со старо-лиэнского – это звезда, утренняя звезда, - задумчиво пробормотала девушка.
- А как будет вечерняя звезда?
- Разумеется, Старла. Так что насчет храма?
- Ладно уж, если ты хочешь...
Храм богини ветров сам был чем-то похож на ветер, даже камень волнами взбегал вверх по колоннам. И всюду цветы, живые и каменные – дары людей богине весны.
Маркус пересчитал колонны – их оказалось ровно тридцать три, и все разные.
Принцесса что-то шептала возле статуи богини, видимо, просила хорошей погоды для всей Лиэны; принц ждал её у входа.
Сладкий аромат благовоний пьянил, от него кружилась голова.
«Наконец-то!» - вздохнул Маркус, когда Стелла вышла. Она загадочно посмотрела на него и ответила: «Для меня там время текло незаметно».
Из Ари путники выехали после полудня, пополнив запасы провианта и пресной воды. Впереди была пустыня Мор, пусть не такая обширная, как Шор, но зато чрезвычайно жаркая. Всякий путешественник, попавший туда, должен был опасаться зыбучих песков, поэтому пустыню и назвали «Мор» – от старо-лиэнского «Мер» – смерть.
Достаточно легко преодолев горные перевалы, они начали спуск к подножью. Снова спешились, минуя скользкие камни, опасные пропасти.
Спуск закончился благополучно, и путешественники пересекли зыбкие границы пустыни. Снова жёлтое марево плыло перед глазами, очертания песчаных дюн периодически расплывались от беспощадного даже осенью солнца.
Теперь, конечно, у них есть опыт, и воды они взяли больше, но с непривычки по-прежнему изнывали от жары. Им казалось, что солнца было так много, а воды – так мало.
Стелла пребывала в некой полудрёме, то просыпаясь, то вновь засыпая. Она знала, что спать нельзя, но ничего не могла с собой поделать. Кончилось это тем, что принцесса очнулась на песке; рядом с ней, склонив морду, стояла Лайнес. Неподалёку остановился и Лерд; на его шее дремал Маркус.
Стелла поднялась на ноги, сделала несколько шагов по раскалённому песку. Нужно разбудить Маркуса, иначе путешествие могло кончиться для него самым плачевным образом.
Но разбудить его она не успела: её внимание привлекла какая-то вещь, блеснувшая на песке. Она наклонилась, чтобы поднять её, но не дотянулась: она почему-то очутилась дальше, чем ей казалось. Волей-неволей девушке пришлось подойти ближе к блестящей вещице. Теперь Стелла ясно разглядела, что это кольцо.
До него оставался только шаг, и принцесса сделала этот шаг…
Коварный песок уходил у неё из-под ног. Стелле стало страшно, по-настоящему страшно: она попала в зыбучие пески. Девушка кричала, звала на помощь, но её язык словно прилип к нёбу, и вместо крика изо рта доносился лишь писк.
Когда принц очнулся от дремоты, он уже ничем не мог помочь подруге: её отчаянно цепляющаяся за воздух рука почти исчезла в песчаной воронке. Через пару секунд всё было кончено.
Первое, что увидела Стелла после смерти, была темнота, страшный мрак безлунной ночи. Так темно и сыро могло быть только в царстве мёртвых. Ей было холодно, очень-очень холодно.
Сиренево-синий луч пронзил вечный сумрак, и из темноты вышел Даур.
- Принцесса Стелла, ты в царстве Мериада. – Его торжественный бесстрастный голос гулко разносился по бескрайней живой (принцесса могла бы поклясться, что она дышала и периодически изменяла свою форму) темноте. – Теперь я решу твою судьбу.
- Значит, я умерла? – Ей не верилось в это.
Это же невозможно! Так рано... и так бесславно. Но это так, и от этого её скулы сводило от ужаса. Вновь перед глазами проплыл песок, смыкающийся у неё над головой, захотелось заплакать, вернее, даже зарыдать, закричать в голос.
- Ты не грешила, я не знаю за тобой серьёзных грехов, - продолжал пёс. – Поэтому я не поведу тебя к Плорициндомарту, ты попадёшь в Лену – сад мёртвых.
Принцесса покорно шла вслед за своим провожатым вдоль берега какой-то реки, по которой проплывали лодки с душами. Они были, будто плотные сгустки воздуха, прозрачные призрачные тени с неясными очертаниями, печальные и покорные. Какой и она вскоре будет. Если уже ею не является – кто знает, может, сами души не замечают эту призрачность, или после смерти люди постепенно теряют свою телесность? Думают, что такие же, как были – а сами в это время превращаются в прозрачную субстанцию.
Мерзко, наверное, когда твоя рука вдруг проходит через окружающие предметы… Да, в прочем, не все ли равно?
Темноту пронзил громкий стон: видимо, очередную погрязшую в грехах душу опалил своим дыханием Дрегон. Была душа – и нет души. Что ж, по крайней мере ей это не грозит, хотя, все же, сомнительное утешение.
Почуяв новую добычу, из-за поворота выполз Плорициндомарт.
- Прочь, чудовище! - пролаял Даур. - Я веду эту душу не тебе.
- Как это душу? - недоумённо подумала Стелла. – Неужели моё тело осталось в тех песках?
Её разум отказывался принять существующее положение вещей.
Она думала, что будут какие-то формальности, вроде Книги мертвых, но формальностей не было. Нигде не записав ее имя, ее немногословный провожатый вел ее к месту ее нового пристанища. Долгого беспросветного пристанища.
Путь в Лену проходил мимо дворца Мериада – торжественного огромного мрачного здания, облицованного чёрным мрамором. Принцессе он напомнил дома в Ари: дворец украшали затейливые барельефы. Безусловно, их выполнили резчики из горного города. Работали уже после своей смерти – благо во времени они не были ограничены; у них была целая вечность и мрачный беспристрастный заказчик. Заказчик, которого невозможно было обмануть и разжалобить, крепко державший в своих руках тонкие нити их будущего и прошлого.
Внезапно провожатый девушки припал к земле: пёс увидел своего хозяина. Мериад шёл им навстречу, неся в руках миниатюрный жезл с резной головой Даура – тот самый, который Стелла купила в Ари.
- Это принадлежит тебе. Даже после смерти. Возьми!
Принцесса протянула за жезлом дрожащую руку. Он был холодный, мертвенно-холодный, «как и руки смерти», - подумалось ей.
Бог отпустил Даура и жестом показал, куда следует встать принцессе. Она беспрекословно послушалась, предчувствуя, что за этим что-то последует. Хотя бы та формальность, которая окончательно примирит ее с новой формой существования.
- Добро пожаловать в мои владения! Тебе, вижу, они не очень нравятся, - он усмехнулся, - но здесь не принято выбирать. Люди выбирают только там, на земле. И как тебе смерть?
Девушка промолчала.
- Пара неприятных минут и пустота. Согласись, твоя смерть была из легких. Разве что наглоталась песка, но песок – это, к примеру, не жидкий свинец. Тут нашлось бы немало тех, кто во всех подробностях объяснил бы тебе, что это такое, но не судьба! Ты умерла, но время умирать тебе ещё не пришло, так что обойдешь без рассказов. Ты не попадёшь в Лену: в моё царство редко входят живые.
- Но здесь же только моя душа, - возразила Стелла.
- Не перебивай меня, не дослушав, жительница мира, где светит солнце! Ты в другом мире, мире теней; ты сама тень, тень той, что звали Стеллой, и только я имею право приказывать здесь, запомни это!
Принцесса дерзко посмотрела на него из-под длинных ресниц, но промолчала. Бог мёртвых нахмурился.
- Ты что-то хотела сказать, смертная? - грозно спросил он.
- Да, - не побоялась ответить Стелла. – Великий Мериад, Вы сказали мне, что я мертва, но, между тем, добавили, что в Вашем царстве нет живых. Вы противоречите сами себе. Как же я могу быть одновременно жива и мертва?
- Я никогда не ошибаюсь, не ошибся и в этот раз. Ты оживёшь, неблагодарная, хотя мне не следовало бы оказывать тебе такую милость.
Мериад поднял руку; что-то сверкнуло в вышине, и в его руках оказался темный жезл с чёрным камнем.
- Подойди, - приказал он.
Принцесса покорно приблизилась, ожидая, что же будет дальше.
Бог коснулся жезлом лба девушки, затем положил руку на её левое плечо.
- Смотри мне в глаза, Стелла. Смотри, не моргая и не отрывая взгляда. Хорошо. А теперь дотронься до самого кончика чёрного камня в моём жезле.
Стелла сделала всё так, как ей приказали. Перед глазами промелькнула белая молния, всё вдруг снова потемнело… Принцесса закрыла глаза, а когда открыла, увидела склонившегося над ней перепуганного Маркуса.
- Стелла, неужели ты жива?! – У него не хватало слов, чтобы выразить свою радость. – Тебя же поглотили зыбучие пески!
- Всё так. Случай спас меня.
- Случай?
- Добрая воля богов. Я была у Мериада, он пожелал возвратить мне жизнь. Теперь я перед ним в неоплатном долгу.
На следующий день пустыня осталась позади, и перед ними распростерлись земли в пойме Нериш. Несмотря на соседство с полноводной рекой, места эти были пустынными. Нераспаханные целинные земли тянулись на многие часы езды, оживляясь крышами домов только у самой реки. Изредка попадались кочевья пастухов, но зачастую приходилось ночевать под открытым небом.
Но именно здесь они увидели Америса.
Это случилось во время завтрака. Солнце уже высоко поднялось над землёй, тени медленно укорачивались, когда перед путниками возникло чудесное видение: прямо на них нёсся, почти не касаясь земли, волшебный конь. Нет, это был ни Аннон, ни Голдсилк, даже не Люцер. Голубой, с искрящимися крыльями, с гривой, в которой смешалось золото и серебро.
-Америс! - восторженно прошептала Стелла, прикрыв глаза рукой.
Ей показалось, что конь ответил ей громким ржанием. Рассекая копытами воздух, он скрылся из виду.
- Это на удачу! – подумала она.
ГлаваIX
Д
ождь зарядил ещё со вчерашнего вечера и, судя по всему, не собирался заканчиваться. Стелла сидела за столом в убогом деревенском трактире и с тоской смотрела на то, как капли барабанят и стекают вниз по стеклу. Они заехали сюда вчера, промокшие до нитки. Заехали, чтобы переночевать, но был уже полдень, а из-за проклятого дождя они по-прежнему безвылазно сидели в общей зале, радуясь жарко растопленному очагу. Кто знает, когда прекратится этот дождь?
- Тоска! – прошептала девушка.
Кроме них в трактире почти никого не было, человека три, не больше. Все – крестьяне из соседних деревушек, не побоявшиеся придти сюда даже в такой ливень. Их грубые башмаки были в грязи: ничего удивительного, дороги буквально раскисли от льющихся с небес потоков воды.
Маркус сидел рядом и упорно молчаливо затачивал лезвие ножа. То ли скука его вообще не посещала, то ли он всегда умело с ней боролся.
После раннего обеда (еда – единственный способ развлечься в данных обстоятельствах) дождь неожиданно стих, а потом и вовсе сошёл на нет.
Стоило с неба упасть последней капле, как Стелла, на ходу застёгивая пряжку плаща, бросилась в комнату Маркуса и радостно затрясла его за плечи.
- Что с тобой? – удивлённо спросил принц.
- Дождь перестал!
- Интересно, ты так же радуешься, когда день сменяет ночь?
- Да ну тебя! – принцесса махнула на него рукой. – Дело ведь вовсе не в том, что дождь кончился, а в том, что мы наконец можем уехать из этого второсортного трактира.
День, начатый с дождя, кончился ссорой, ссорой, которая как и все другие ссоры, началась с пустяка.
Они проезжали через какую-то деревушку, разделенную мутной речкой – одним из многочисленных притоков Нериш. Принцесса остановилась на деревянном мосту и долго смотрела на воду, на то, как она медленно уносила вниз по течению палую листву. Быть может, если бы не это, она бы не поссорилась с Маркусом.
Мутная вода навела её на мысли о далёкой Уэрлине и каким-то непостижимым образом вызвал гордость за то, что в Лиэне протекает такая «великая река». К сожалению, девушка плохо знала географию и, честно говоря, и понятия не имела о том, что по сравнению с некоторыми другими реками Уэрлина будет смотреться в куда менее выигрышном свете.
Маркус с лёгкой усмешкой наблюдал за тем, как преобразилось от гордости лицо подруги. Чем она гордиться, он, конечно, не знал, поэтому у него сложилось ложное впечатление, что предметом восхищения принцессы стала мутная деревенская речушка. Стелла поймала этот взгляд, и он ей не понравился. К сожалению, у неё тоже сложились ошибочные представления о причине этой улыбки. Она не приняла к сведению, что Маркус не умел читать мысли, поэтому даже теоретически не мог догадаться, что она думает об Уэрлине.
Так или иначе, завязался разговор о реках и озёрах, ставший фатальным из-за банального невежества одного из собеседников и излишней гордости и неуступчивости обоих.
Стелла смутно понимала, что в Стране гор есть горы – вполне логично, если внимательно прочитать её название. Как-то глупо было бы называть государство Страной гор, если бы этих пресловутых гор там не было. Но горы были – значит, со здравым смыслом у его народа было всё в порядке. Немного порывшись в далёких закоулках своей памяти, принцесса вспомнила бы названия нескольких пиков, вроде Анариджи или Герер, но то, что там были реки, большие реки, хотя бы такие, как Сафе, она не могла поверить. Это казалось ей нечестным, кроме того, ущемило бы права Лиэны – она же не могла похвастаться высокими горными кряжами, поэтому должна была лучше соседки в чём-нибудь другом. Если не горы, то пусть будут реки или, на худой конец, озёра.
- Нериш, конечно, неплохая река, но я видел и получше, - ответил принц на произнесенные вскользь хвалебные отзывы Стеллы.
- Ты, конечно, говоришь об Уэрлине?
- И об Уэрлине в частности.
- В частности? – удивленно подняла брови принцесса. – Интересно, что может быть шире Уэрлины? Разве что море Уэлике.
- Тебя сразу бросает в крайности. К примеру, у нас есть одна река, не такая длинная, как Уэрлина, которая, однако, не уступит ей по полноводности.
- И что за «чудо» течёт там, у вас в горах? – язвительно спросила девушка.
- Вадекс.
- Вадекс? – удивлённо переспросила Стелла. – Ты случайно не ошибся?
- Нет. Вадекс очень широкая, шире Нериш.
- Куда тебе судить о ширине реки! Для тебя всё, что не может перепрыгнуть лошадь, кажется большим и великим. Постеснялся бы говорить о том, в чём ничего не смыслишь. Вот, погоди, я тебе покажу озеро Фаэр – тогда ты поймёшь, что такое настоящая ширина!
- Мы, кажется, говорили о реках, а не об озёрах, - напомнил Маркус, но Стеллу было уже не остановить.
- Да ты и половины наших рек не видел, а уже строишь из себя знатока! – Глаза у нее горели; она отчаянно жестикулировала обеими руками – видимо, ей не хватало слов, чтобы выразить все свои чувства. Ей казалось, что принц не прав, что он ровным счётом ничего не понимает в обсуждаемом вопросе, когда как она, как ей казалось, знала об этом всё. Она жаждала просветить его, доказать свое превосходство, а заодно превосходство своей страны, куда его послали учиться, над его родиной. – И ты смеешь утверждать, что Вадекс очень широка. Ты смеёшься?
- Нет. Послушай, неужели ты плохо слушала Рамира, когда он говорил…
- Замолчи! Хватит через слово повторять, что я дурочка, что мне следовало бы целые дни напролёт корпеть за книжками, как в своё время Старла. Ты посмотри на неё – бледная, как смерть, почти насквозь светится. Я не хочу быть такой, слышишь! И не пытайся доказать, что я глупая, будто…
- …девчонка с кухни.
Это было его ошибкой, серьёзной ошибкой. Фатальной ошибкой.
Гордость подняла в душе Стеллы флаг протеста, вылившийся, как обычно, не в оборону, а в нападение.
- Значит, я девчонка с кухни?! – кричала она, рискуя сорвать голос, не заботясь о том, что их кто-то может услышать. –
- Ты еще скажи «скотница», «деревенщина».
- Я принцесса до последней капли крови, после совершеннолетия мое слово будет цениться на вес золота, а за твое не дадут и медяка, принц без королевства! Ты хотя бы знаешь, что творится в твоей Джосии? Может, твой дядя уже захватил трон и потирает руки от удовольствия. А племянничек-то ничего не знает! Конечно, он ничего не знает, потому что он олух, олух, каких ещё поискать надо. Дядя точно всё просчитал! Бедный твой отец, он ведь хотел, чтобы у него родился достойный наследник, умный и разумный принц, а не...
- Хватит, Стелла! Если ты будешь продолжать в том же духе, мы поссоримся.
- А кто всё это начал? Я, что ли? – не унималась Стелла.
- Хорошо, я беру обратно свои слова о девочке с кухни. Только успокойся!
- Если это были извинения, то они приняты. А теперь ни слова о политике и моих умственных способностях. Но неужели Вадек так велика?
- Да, она ведь бежит вниз по склонам Анариджи, а ниже по течению питается водами Мирры и Нино.
- Если это урок географии, то я его с блеском усвоила.
- Опять обиделась! – протянул принц. – Настоящая принцесса!
- Послушайте-ка, Ваше высочество, я ещё ни на кого не обижалась, советую запомнить. А что касается твоих речек, то я знаю ещё одну (ты очень удивился, да?). Не такая уж я дура, как вам всем хотелось бы. Слышал ли ты о Гарме?
- Да, есть такая речка, небольшая, правда, но полноводная. На ее берегах многие пасут лошадей – одно из немногих мест, где полно первоклассной травы.
- У вас там везде лошади, и реки, как на подбор, полноводные! А где же обитает ваша Никара? Уж ни на Мисе? ;Или на Кобаре?;
На этот раз меткий укол Стеллы достиг цели.
- Если ты ещё раз посмеешь оскорбить нашу богиню.… - Принц непроизвольно сжал кулаки.
- И что ты сделаешь? Мне просто теоретически интересно.
- Ты так кичишься своими богами, а, между прочим, ваш Хафен мог бы найти для своих фруктов место получше, чем болото Арду.
Принцесса нахмурилась.
- Если на тебя нападёт чудовище, то не надейся на то, что я тебя спасу, - медленно, выделяя голосом каждое слово, сказала она.
- А я в твоей помощи не нуждаюсь!
Прошла ночь; наступило утро. Они по-прежнему были в ссоре; один не хотел слушать другого. Когда принцесса просила принести сухих веток для костра, Маркус притворялся глухим и продолжал чистить Лерда, будто она была пустым местом; когда же он пытался убедить её принести воды из ручья, Стелла нарочито отворачивалась и напевала какую-нибудь глупую песенку.
Ближе к вечеру они всё же поговорили.
- Я с тобой не поеду, - сообщила принцесса. – Я возвращаюсь обратно. Может, заеду в Нериш.
- А как же долг перед королевством? – хмуро спросил Маркус.
- Какой долг? – удивлённо подняла брови принцесса. – Я никому ничего конкретного не обещала. Сначала я хотела ехать, а сейчас передумала.
- Но ты принцесса.
- Именно принцесса, а не штатный защитник всех и вся. Кстати, ты тоже принц, в тебе полно королевского благородства, а уж верности долгу навалом, так что можешь спокойно ехать в Добис убивать колдуна. Мне же всё это надоело.
- Ты поедешь.
- Да, но к озеру Уори. Там такая чудесная вода!
- Сидела бы ты в своей Лиэрне и строила глазки своим дружкам.
- Дружками? – От гнева её руки сжались в кулаки. – Каким это дружкам?
- Не знаю. Я не вмешиваюсь в твою личную жизнь.
- Вижу я, как ты не вмешиваешься! Заруби у себя на носу, у меня нет и не будет никаких «дружков» да и друзей тоже. Если они все будут такие же, как ты, то ни с кем и дружить не стоит. Всего хорошего!
Она была уже в седле и теперь только тронула поводья. Стелла слышала, как Маркус требовал, чтобы она осталась, но старательно делала вид, что не слышит его.
Стелла ещё издали заметила дым большой деревни и теперь мечтала только об одном – хорошо поесть и хорошо выспаться.
Немало поколесив по дорогам и полям, Лайнес трусила мелкой рысцой вдоль однообразных рядов колючего кустарника, высаженного вдоль дороги для того, чтобы овцы не забрели на территорию соседа.
Вечерело. Длинные косые тени ложились на землю. То здесь, то там слышалось однообразное блеянье овец. Временами чуткий нос улавливал запах дыма. Очевидно за рядами кустарника и овечьими выпасами были фермы, но, как она ни старалась, девушка никак не могла разглядеть хоть одну за естественной преградой из старых, разросшихся деревьев.
У самой деревни дорога стала лучше; по бокам появились канавы для стока воды.
На въезде в деревню Стеллу догнала всадница на коренастой гнедой лошади. Она хотела было проехать мимо, но, бросив косой взгляд на принцессу, натянула поводья и пустила лошадь мелкой рысцой.
- А где же Ваш спутник? – удивлённо спросила всадница, оглядываясь по сторонам. – Здесь мирная дорога, с ним ничего не могло случиться.
Стелла обернулась и внимательно посмотрела на всадницу. Её одежда, за исключением широкого тёмно-зелёного с чёрной каймой плаща, была ей знакома, да и лицо тоже. Сомнений не было, перед ней была Миранда.
Не спеша отвечать на заданный, неприятный ей вопрос, принцесса ещё раз осмотрела всадницу и её лошадь.
Как она успела уже раньше заметить, одежда Миранды была неброской и практичной, такой же, как и сбруя ее лошади. Обыкновенная кожаная уздечка без всяких изысков – ну, разве что, удила несколько выбивались из общей картины практичности и простоты: они были не из железа, а какого-то серебристого металла. Несколько удивила Стеллу конфигурация седла – у него была высокая задняя лука. Сама лошадь – ничего особенного, гнедая, с двумя белыми отметинами на морде. Не местная, значительно шире в груди, чем лиэнские лошади.
- Так где же Ваш друг? – повторила свой вопрос Миранда.
- Мы поссорились, - нехотя ответила принцесса.
- Что ж, - философски заметила Миранда, - так тоже бывает.
Они вместе въехали на постоялый двор, привязали лошадей к одной и той же коновязи, сели за один стол. Стелла была благодарна судьбе за то, что встретила Миранду, меньше всего в эту минуту ей хотелось остаться одной.
За ужином завязался разговор. Говорила в основном Миранда, а принцесса слушала её, раскрыв рот. Да это и неудивительно – разговор шёл о Востоке, о его жителях и, в частности, о самой Миранде.
- Как Вы оказались здесь? – спросила Стелла, выслушав очередную порцию информации о странах, лежащих где-то там, за заливом Бесик.
- Возвращалась из Ари, решила кое-кого проведать в Нериш и Барклени – вот и пришлось сделать крюк. Тут у вас так тихо, что просто диву даёшься! Пожалуй, караванщикам можно и без охраны ездить.
- Не сказала бы, - усмехнулась девушка.
- Да кто тут у вас балует? Так, мальчишки… У нас бы мне за это время раз десять пришлось доказывать, что я не просто так ношу меч.
- У Вас были дела в Ари? – осторожно поинтересовалась принцесса.
- Да, денежные. Один торговец должен был заплатить мне за то, что я и мои ребята без проблем провели его караван до Лиэны.
- Ваши ребята? – удивлённо переспросила девушка.
- Да. У меня есть свой отряд, человек семьдесят в нём, наверное, наберётся. Славные ребята! Несколько моих поджидают меня в Мари – знаете ли, возить деньги в одиночку небезопасно.
- А откуда Вы родом?
- Из Во. Я командую его ополчением. Жаль, город небольшой, толковых ребят в нём мало! Если б мне повезло, и я родилась в Дайде, то давно была бы капитаном. Там есть армия, надо сказать, неплохая армия, да и платят хорошо. А так... – Она махнула рукой. – Сами посудите, на что может рассчитывать отряд в семьдесят человек? Городу кормить нас не на что, вот и приходится перебиваться случайными заработками. Никто лучше нас не умеет обеспечивать безопасность торговых караванов, - с гордостью сказала Миранда.
- А как у вас относятся к тому, что женщины воюют?
- Абсолютно нормально. Война – это тоже работа, а если у тебя есть к ней призвание, так почему ни сделать её своей профессией? Что, лучше было бы, если жена била своего мужа? Пусть лучше бьет врагов. Но то, что ты прирождённый воин, ещё надо доказать, как мужчинам, так и женщинам. Я, вот, с шести лет с мечом не расстаюсь. Сначала отец, конечно, лупил нещадно, отговорить от этого пытался, а потом махнул рукой. Мне повезло: меня обучал настоящий солдат – отставной сержант из армии Дайды. Ну и синяков да шишек он мне наставил, зато теперь мне не приходится трястись от страха, поздно возвращаясь домой, - пошутила она.
- На следующий год я хочу поехать в Дайду, - мечтательно закончила Миранда. – Надеюсь, Афраим Штерк ещё не забыл, как я и мои ребята вытащили его роту из пекла, и замолвит за меня словечко.
- А не могли бы Вы немного позаниматься со мной, Миранда.
- Как там, в Ари? Почему бы нет, у меня найдется пара свободных денёчков. Правда, за это время многому не научишь! - усмехнулась она.
- А Вы попробуйте, - настаивала Стелла.
- Хорошо, дам я Вам парочку уроков. Вы девушка понятливая, так что, думаю, особых проблем не будет. Вас ведь уже кто-то учил, не так ли? И учил тот, кто знает толк в хороших ударах. Только учтите, если хотите чему-нибудь толком научиться, придётся изрядно попотеть. И никаких слов, типа «не могу» или «слишком трудно». То, что трудно и не получается вначале, потом становится обыденным.
Принцесса кивнула в знак согласия.
- Теперь поговорим о деле. Вы первый год держите в руках оружие?
- Да как Вам сказать, - замялась девушка. – По-настоящему первый. Правда, это относится только к мечу. С луком и ножом я давно умею обращаться.
- Баловались или серьезно?
- Отец часто брал меня на охоту, а там не всегда безопасно. – В ее голосе звучали нотки обиды.
- Замечательно, это нам подходит. Стреляете хорошо?
- За это меня всегда хвалили, - с гордостью ответила Стелла.
- Поверю Вам на слово. Тренируетесь много?
Принцесса удивлённо подняла на неё глаза.
- Так, всё понятно, - протянула Миранда. – Запомните, чтобы достичь чего-то, нужно упорно тренироваться. Каждую свободную минуту, особенно вам, первогодкам, пока самые элементарные правила боя не вошли вам в привычку, пока Вы не научитесь делать, а уж после думать. Но и потом почивать на лаврах не стоит, - нашла нужным добавить она. – Итак, начнём завтра, сразу после завтрака. Да, и не переедайте – драться с полным желудком так же плохо, как и с пустым.
Стелла серьёзно взялась за дело и целыми днями пропадала на заднем дворе постоялого двора, ставшего её «тренировочной базой». Перерывы делали лишь на короткий отдых и еду. Вместо запланированных пары дней занимались почти неделю.
Сначала, конечно, было трудно. В первый день принцесса то и дела получала ссадины и царапины, часто падала и вообще чувствовала себя не в своей тарелке. Меч не держался в руке дольше пяти минут. Как ни пыталась, она никак не могла предугадать движения противницы.
Удары Стелла наносила не так и не туда, хотя очень старалась, излишне старалась, как сказала после Миранда. Словом, первый день не принёс ей ничего, кроме грязной одежды, слёз досады, мелких неприятностей для кожи и чувства, что она ничего не умеет и никогда этому не научиться.
Однако потом всё пошло лучше, настолько лучше, что Миранда даже похвалила её. Конечно, до неё принцессе было ещё далеко, но она уже не чувствовала себя такой беспомощной, как в первый день. Более того, на третий день Стелла даже умудрилась выбить у Миранды меч. Ссадин и синяков стало меньше; она почти не падала. А пятый день вообще закончился триумфом Стеллы и полным поражением Миранды. Правда, девушке показалось, что Миранда ей немного подыграла в самом начале, зато никто не мог поспорить с тем, что в конце принцесса провела весьма удачный манёвр, впервые предугадав, что будет делать противница.
На следующий же день Стелле представился случай на практике продемонстрировать свои умения.
Девушки решили вместе доехать до развилки неподалёку от озера Уори.
Над дорогой стелился туман, клочковатый, но не слишком густой. Они разговаривали, когда Миранда вдруг натянула поводья.
- Что случилось? – удивлённо спросила принцесса.
- Ветка. Совсем рядом хрустнула ветка. Тут кто-то есть.
Миранда оказалась права: не прошло и пары минут, как дорогу им преградили всадники в масках. Их было трое, и их намерения были далеки от дружеских.
Почувствовав, что Стелла волнуется, Миранда ободрительно похлопала её по плечу.
- Их всего трое, значит вполне нам по силам, - сказала она. – По голове они нас, конечно, не погладят, зато и мы пройдёмся им против шерсти. Так что вот Вам ещё одно правило: если противников двое – паниковать рано, трое – есть повод задуматься, четверо – пора искать пути к отступлению. Но при любых обстоятельствах сохраняйте спокойствие и ясную голову.
В то время, как Миранда, будто играючи, как казалось со стороны принцессе, управлялась сразу с двумя противниками, она с трудом справлялась всего с одним.
- Ну и вёрткий тип! – думала девушка, безуспешно стараясь нащупать слабинку этого щуплого, но ловкого парня.
Он её изрядно вымотал, но именно неудачи, вернее, боязнь поражения всегда придавала ей силы. Девушка и сама не знала как, но она вдруг изловчилась и наугад ткнула мечом противника. Он сразу обмяк, захрипел и повалился на шею лошади. Почувствовав, как что-то тёплое стекает по её шкуре, животное захрапело, поднялась на дыбы и попыталась сбросить с себя страшную ношу. Лошадь сорвалась в галоп и скрылась в тумане, волоча по земле труп своего хозяина, от которого была не в силах избавиться.
При виде крови на мече, Стеллу затрясло. Если бы она не в седле, то обязательно сползла бы на землю. К горлу подступила тошнота, она лишь усилием воли сдерживала себя. Девушка побледнела. Пальцы разжались, и меч выпал из её рук.
- Эй, поосторожней с оружием! – поднимая меч, крикнула Миранда. – Вам повезло: клинок не повредился. А мог бы треснуть или даже расколоться. От меча зависит Ваша жизнь, поэтому следите за ним и не забывайте точить. Держите!
Она протянула принцессе меч, но та в ужасе отшатнулась от него.
- Ничего, ничего, не переживайте, так со всеми бывает. - Миранда поняла причину её состояния и по-дружески обняла её за плечи. – Со мной тоже так было, когда я убила своего первого... Мы тогда защищали родной Во от посягательств Эффа. Выпейте воды, посидите немного на земле – и всё пройдёт. Те, кто носят меч, должны привыкнуть к тому, что он периодически окрашивается в красный цвет.
Стелла кивнула и, подавив очередное рвотное движение, приняла из рук Миранды свой меч. Её будто выворачивало изнутри.
- Неужели так всегда будет? – с ужасом подумала она.
Почувствовав, что словами Стеллу не успокоить, Миранда достала из седельной сумки фляжку и дала принцессе немного отхлебнуть из неё. Чуть охмелев, Стелла забыла о том, что сделала, а когда вспомнила, оно уже не вызывало у неё чувства отвращения. В конце концов, зачем она всё это затеяла? Для того, чтобы убить Маргулая. А убить его без крови никак не получиться – так что придется к ней привыкнуть.
* * *
Стелла остановилась на берегу, привязала лошадь к какому-то деревцу и осмотрелась. Перед ней раскинулась голубоватая гладь озера Уори – излюбленное место воскресного отдыха местных жителей.
Озеро не было так велико, как Мони и, тем более, Фаэр; на его маленьких островках селились лиэры – разноцветные певчие птички, а в воде было полным-полно рыбы.
Когда-то Уори многочисленными речушками соединялось с Нериш, но потом, после того, как берега реки слегка поднялись со стороны Барклени, водные артерии пересохли и постепенно заросли травой. Тем не менее, на берегах сохранилась парочка рыбачьих деревушек.
- Да, всё-таки я сглупила с Маркусом, - подумала Стелла. – Бросила его одного.
- Ну, и поделом ему! - тут же возразила она сама себе. – Не нужно было меня оскорблять.
Но на сердце у неё кошки скребли; совесть не давала наслаждаться красотой природы и близостью долгожданного отдыха после серьёзного нервного потрясения.
Она села и уставилась на воду. Перед глазами проплывали бессвязные образы: бледное лицо сестры, смеющаяся Марис, чуть печальная Нилла…. Стелла поняла, что засыпает. Не в силах дойти до ближайшего жилья, она расстелила на траве плащ, подложила под голову дорожную сумку, ещё раз взглянула на Лайнес – лошадь щипала траву – и легла. Глаза тут же закрылись, и принцесса погрузилась в мир Жарджинды.
Солнце уже почти скрылось в водах Уори, ярким багровым пятном догорая на небе. Золотистая полоска света протянулась над горизонтом; с каждой минутой она становилась всё бледнее и бледнее. Небо налилось необыкновенной синевой, такой, какая, наверное, бывает только в этих краях. Вскоре Фериард окончательно передал небеса в руки Тарис, которая разбросала по своей тёмной накидке яркие звёзды.
Посредине ночи Стелла внезапно проснулась: ей показалось, что заржала Лайнес. Девушка попыталась отыскать глазами лошадь, но смогла различить лишь тёмный силуэт неподалёку. Вероятно, это и была Лайнес. Стелла успокоилась и снова заснула. Проспала она до утра, когда её разбудило пение лиэров.
Стелла сладко потянулась, обвела глазами берег и вздрогнула: лошади нигде не было. Принцесса обошла весь берег, даже заглянула в обе деревушки, но так и не нашла её. Зато возле её изголовья лежала записка в одно слово: «Феармар».; Девушка села на траву и обхватила голову руками. Что же она будет делать без лошади, как попадёт домой? Куда теперь идти? Только сейчас она вспомнила, что карта осталась у Маркуса, а идти без неё пешком - просто безумие. И почему всё это случилось именно с ней?
Оставалось только одно: встать, перекусить в соседней деревне, попытаться найти лошадь, а после, если не повезёт, идти на запад, пока не покажется Нериш. Уж там-то ей точно дадут лошадь! Если узнают. А если не узнают, то нужно спуститься вниз по течению до Белого моста. Но для этого нужны силы и провизия, а у Стеллы не было в достатке ни того, ни другого.
По дороге в деревню ей встретилась сгорбленная старушка. Она с трудом передвигала ноги, опираясь на самодельную клюку.
- Бабушка, скажите, Вы не видели стреноженной лошади?
Лиэнка обернулась и рассмеялась. Насмешливо рассмеялась.
- Простите, но я не понимаю, что сменного в моем вопросе, - насупилась девушка.
Старушка промолчала, объяснив своё странное поведение не словом, а действием. Она выпрямилась, бросила на землю ставшую ненужной клюку и превратилась в молодую женщину с длинными огненно-рыжими волосами.
- Опять я обманула кого-то из смертных! – самодовольно сказала она и добавила, заметив, что Стелла не узнала её, - Я Жарджинда, всегда помни обо мне, дорогая.
Богиня снова рассмеялась и достала из-за пояса гребень. Она щёлкнула пальцами – и он поднялся в воздух; ветер подхватил его и принялся расчёсывать её волосы. Скромно и со вкусом, вполне достаточно, чтобы произвести неизгладимое впечатление на любого смертного или смертную.
- То, в чем ты нуждаешься, у меня, - заявила Жарджинда. – Если хочешь вновь увидеть их, то сыграй со мной.
- То, в чем я нуждаюсь? – ничего не понимая, переспросила Стелла.
- Твой друг и ваши лошади. Сыграй со мной.
- Сыграть? – удивилась принцесса.
- Да, сыграть. Игру выберет ветер – ему я доверяю больше, чем тебе, а ты – больше, чем мне. Если проиграешь, твой спутник навсегда останется моим пленниками. Ну, согласна сыграть со мной?
- Согласна, - вздохнула девушка, чувствуя, что попала в пренеприятную историю. Стоило ли соглашаться, и можно было бы не соглашаться, изменить ставки или условия игры? Играть на живого человека... Для них он, наверное, всего лишь вещь; жизнь человека, его душа – привычная ставка.
Богиня хлопнула в ладоши – в её руках оказались несколько карточек.
- Положи на ладонь и подбрось. Та, что упадёт первой, ближе всего к тебе и будет той игрой, в которую мы сыграем. Бросай!
Стелла покорно взяла из рук Жарджинды карточки и подбросила их. К её ногам упала совсем маленькая бумажка, которую принцесса подняла и отдала богине.
- Лямир, - прочитала та. – Лабиринт чудовищ. Дойдёшь до конца – спасёшь друга. Начнёшь прямо сейчас.
Стелла оказалась в сумрачном саду, странном саду, где вместо цветов рос кустарник. Перед ней раскинулся лабиринт с множеством поворотов и тупиков.
-Ну и как играть в эту игру? - недоумённо оглядываясь по сторонам, подумала принцесса.
Богиня хитрости могла и обмануть, пообещав освободить Маркуса, если девушка выйдет победительницей из этой игры, тем более, она и не говорила, что игра будет по правилам. А по каким правилам? Как играть в этот «Лямир», не зная правил? А играть было нужно.
Лабиринт чудовищ вскоре оправдал своё название: за первым же поворотом Стеллу поджидало странное существо размером с крупную собаку. Оно встало на задние лапы и оскалило огромные белые клыки. Чудовище одновременно напоминало волка, человека и осла.
Принцесса судорожно сжала рукоять меча. Слава богам: он был на месте! Она медленно, осторожно вытащила его и, изловчившись, нанесла короткий колющий удар. Страшное существо осталось навечно висеть на колючем кусте.
Стелла наугад повернула – и оказалась на краю пропасти. «Тупик, первый тупик», - прошептала она и повернула обратно.
Принцесса долго плутала по дорожкам сада-лабиринта, почти на каждом шагу встречая и убивая чудовищ. Они становились всё страшнее и больше, временами Стелле казалось, что она никогда не дойдёт до конца. Наконец она присела под кроной какого-то плодового дерева; ей очень хотелось есть, но сорвать что-либо с дерева она не решалась – вдруг в Лямире все плоды отравлены?
- Если я встречу ещё какое-то чудище в этом ужасном саду, то непременно отправлюсь на прогулку в Лену, - размышляла Стелла. – Руки болят – меч я уже не подыму. Что ж, прощайте, все мои друзья, если вы у меня еще остались!
Из-за соседнего куста выползло ещё одно существо из мира страхов.
- Только этого мне не хватало! - прошептала девушка, с трудом поднявшись на ноги. Случайно её рука задела зубы Снейк. – Лишь бы они помогли! - подумалось ей.
Стиснув зубы, Стелла шла навстречу чудовищу. Огромная полузмея-получеловек с множеством когтистых рук подползала всё ближе. Сил бороться с ней не было.
- Вот и пришёл мой черёд вновь оказаться в гостях у Мериада, только теперь навсегда! - грустно пошутила принцесса и ужаснулась: - А зубы-то у нее настоящие! Поди острые... Ничего, чтобы перекусить мне горло их вполне хватит. Этот Лямир, наверняка, принадлежит Шелоку.
Чудовище зашипело и потянуло одну из лап к Стелле. Принцесса почувствовала мертвенный холод, а вместе с ним и отвращение к этому мерзкому существу.
Она изо всех сил размахнулась и ударила по когтистой лапе; чудовище завыло и отшатнулось. На земле осталась отрубленная конечность.
- Я, Митха, отомщу тебе! - прошипело чудище.
Митха, по-змеиному стелясь по земле, поползла к девушке; у той от страха вспотели ладони.
Некоторое время чудовище, не нападая, кружилось вокруг неё, а потом неожиданно исчезло из виду.
Что-то зашипело у принцессы за спиной. Она обернулась и увидела Митху. Её огромные клыки нацелились на её горло. Размахнуться мечом Стелла уже не могла, оставалось только одно: понадеяться на помощь богов и верить в том, что им не безразличная тонкая ниточка её жизни.
Принцесса вытащила из-за пазухи талисман. Митха вцепилась ей в руку, разорвав рукав. От неожиданности девушка выронила Камень богов.
Чудовище брало вверх, а Стелла с каждой минутой слабела. Из последних сил, изловчившись, принцесса несколько раз всадила в Митху нож, перекатилась на другой бок и, нащупав на земле талисман, изо всех сил ударила им чудовище по голове.
- Умри, умри же! - шептала она, словно молитву.
Чудовище испустило страшный стон и затихло. Навсегда.
- Неужели оно мертво, неужели талисман помог? - Стелла не верила своим глазам. Была ли в этом заслуга Камня богов, или она просто проломила этой твари череп? Как бы то ни было, все закончилось. Во всяком случае, пока.
Убедившись в том, что ей больше ничто не угрожает, принцесса, утирая кровь, устало побрела прочь. Она шла и шла, напряженно ожидая нового нападения, пока не вышла к открытым настежь воротам. Надежда выбраться из Лямира придала ей сил. Она сделала ещё один шаг и …
Поплыл туман; сад медленно таял в нём.
На минуту перед глазами промелькнуло смеющееся лицо Жарджинды.
- А ты молодец, дошла до конца! Признаться, я не ожидала этого от тебя. Немногим так везёт, - сказала богиня и растворилась в тумане.
А когда туман рассеялся, Стелла снова стояла на берегу Уори.
И здесь же, на берегу, были их лошади… и Маркус! Увидев его, девушка заплакала от радости.
Она хотела побежать, но не могла.
- Стелла, Стелла, с тобой все в порядке? – Маркус подбежал к ней, подхватил под руки. – У тебя кровь...
- Прости, я сглупила, - прошептала принцесса. – Я не хотела... Я не думала, что говорю, просто наболтала всякой чепухи... Конечно, ты мой друг, самый лучший друг. А все эти реки... Черт с ними, Маркус, это ведь совсем неважно! Гораздо важнее наша дружба.
- Я тоже виноват, - пробормотал принц. – Я тоже повел себя не лучшим образом. У меня ведь есть голова на плечах, я должен был понять, что все твои слова - всего лишь мимолетные эмоции. А я сам... Спасибо, что спасла меня.
- Я очень старалась, - устало улыбнулась девушка. – Ради нас обоих.
ГлаваX
- У
жасный город, хуже Оду! – недовольно бурчала Стелла. – Что за городишко!
- Не лучше и не хуже других, - ответил Маркус, уныло осматривая каменный мост. – А, в прочем, ты права.
Ренг и у него не вызвал положительных эмоций. Он просто не мог их вызвать. Нет, с дорогами в нём было всё в порядке, вроде бы чисто; в предместьях есть дюжина кабачков с хорошим элем, но с городом явно было что-то не так, настолько не так, что его обходили стороной купеческие караваны, возившие товары из Страны гор – золотые и серебряные изделия, тонкую мягкую шерсть, оружие. Вполне логично было бы проложить дорогу через Ренг, да оно так раньше и было, но теперь всю её северную часть, часть пути, севернее реки Ренг, поглотил лес. А в самом городе мостовые были в исправном состоянии.
Ренг был средним провинциальным городом; планировка его была запутана настолько, что можно было подумать, что город спроектировал пьяный архитектор. Его атмосфера угнетала. Повсюду были серые угрюмые дома с чугунными воротами и огромными ставнями. На улицах почти не было людей, а те редкие прохожие, что встречались друзьям, что-то недовольно бурчали себе под нос в ответ на их приветствия.
Ради интереса Маркус заглянул в один из кабачков. В горле у него пересохло, поэтому он решил заказать себе эля. Принцесса ждала его на улице и очень удивилась, когда спустя пару минут он буквально вылетел оттуда.
- Что случилось? – удивленно спросила она.
- Знаешь, у хозяина такая мина... Словом, мне бы эль в горло не полез.
- Но поесть всё равно придётся. Ну, так как?
- Поищем гостиницу или что-то в этом роде. Желательно подальше от центра: мне показалось, что в предместьях люди добрее и куда приветливее.
- Никогда бы подумала, что где-то, кроме Добиса, в Лиэне не в почёте гостеприимство. Да, вот ещё... Знаешь, мне кажется, что в этом городе не помешало бы держаться на стороже – мало ли что...
- Именно поэтому я предложил найти гостиницу в другом месте. Слушай, а здесь поблизости нет какой-нибудь деревушки?
- Должна быть, но я совсем не уверена, что какой-то фермер не подстрелит нас при попытке попроситься на ночлег. Нужно обратиться в заведение, специально для этого предназначенное.
- Можно подумать, что там мы будем в безопасности!
- Если на то пошло, то мы нигде не можем чувствовать себя в безопасности. Моя собственная страна оказалась больше похожа на вражеский лагерь, чем на уютный дом, а моё происхождение вообще никого не волнует. Но жизнь продолжается, Маркус! Не раскисай и поехали, если не хочешь заночевать прямо на мостовой.
Кабачков в Ренге оказалось гораздо больше, чем гостиниц, и не все они пустовали. Странные угрюмые субъекты парочками или по трое попивали в них эль, закусывая жареными цыплятами или копчёным мясом. Их отношение к чужакам было пассивно-недоброжелательным, что еще больше укрепило друзей в желании не обращаться за помощью к властям.
Наконец в конце тупика они нашли искомое. Они остановились возле гостиницы, раздумывая над тем, стоит ли там останавливаться. Пустая коновязь и поросшая травой крыша сарая говорили о том, что сие заведение не пользовалось популярностью.
- Как ты думаешь, а потолок в ней ещё не обвалился? – с сомнением осматривая потрескавшуюся штукатурку на стенах, спросила Стелла.
- Кто его знает? - пожал плечами Маркус. – Хотя, вряд ли.
Он принюхался.
- Даже дымом не пахнет, а ведь уже время обеда.
- Скорее ужина, - с улыбкой поправила его принцесса.
- Какая разница, главное, что плиту на кухне и не думали топить. Всё, что они смогут нам сейчас предложить, если вообще что-нибудь предложат, - это незамысловатые закуски и, быть может, холодное мясо.
- Всё это я с таким же успехом могу съесть прямо сейчас.
- Тогда и смысла нет здесь останавливаться.
- Согласна. Поехали за город. Попытаем удачи с фермерами.
У соседнего перекрестка торговала цветами пожилая женщина. Редкие прохожие, предпочитавшие сытному ужину пребывание на улице, нарочито обходили её стороной, бросая косые неодобрительные взгляды. Это не могло укрыться от внимательного взгляда Стеллы и вызвало в ней смутную симпатию к этой женщине. Она решила спросить её, нет ли в городе приличного дома для постоя. Заодно ей хотелось узнать, существует ли объективное объяснение враждебного поведения жителей. Судя по квартальным рапортам, в Ренге было всё спокойно, процветал товарный обмен с близлежащими городами, а на самом деле... Рапорты, мягко говоря, не соответствовали действительности.
- Здравствуйте.
Это обычное приветствие было теперь критерием оценки дружелюбия. Ответит или не ответит?
- Здравствуйте.
Ответила. Значит с ней можно иметь дело.
- У вас такой странный город... Почему здесь так тихо? Словно все умерли.
- Вы приезжая?
- Да. Из Лиэрны.
Почему-то это её нисколько не удивило. Женщина только улыбнулась.
- Тогда понятно. Вы там, в столице, конечно, ничего не знаете. Здесь все боятся сваргов.
- Чёрных сваргов? – удивлённо переспросила принцесса.
- Их самых. Они почти каждый месяц подходят к городу и убивают всех, кого встречают.
- Но есть ведь охотники... Почему бы просто не перестрелять их? Можно устроить облаву, расчистить окрестности от леса... Я, конечно, дилетант в этом деле, но думаю, что при умелом руководстве эту проблему можно решить максимум за год.
- Безусловно. Но сварги – это не волки. Они хитрее и гораздо сильнее волков. Кроме того, у них есть могущественный покровитель. Он любит своих собак.
Женщина встала и начала собирать товар. Встретившись с недоумённым взглядом принцессы, она пояснила:
- Что толку сидеть здесь дальше? Мои цветы никому не нужны.
Она перекинула корзину через плечо и медленно зашагала прочь.
- Постойте! Мы не договорили.
- Да? Слушаю Вас. - Женщина остановилась посреди улицы, поставив тяжёлую корзину на мостовую.
- Вы говорили, что у сваргов есть покровитель… Случайно не Шелок?
- Нет, - покачала головой цветочница. – Сварги ему не подчиняются. Разве вы не знаете, что это твари подземного мира, порождения страны мёртвых?
Точно! Как же она сразу не догадалась? Джисбарле ведь построен посреди Лесов чёрных сваргов – и процветает. Нечего сказать, милые собачки Мериада!
- Но тогда почему они на вас нападают? Чем вы так прогневали Мериада?
- Ничем, смею надеяться. Если бы мы прогневали его, он наслал бы на нас не сваргов. Это Марис. Она подкупила их, обещав хорошую добычу. - Для простой торговки цветами она была слишком хорошо осведомлена. – С тех пор прошло уже пять лет. Тогда же, вместе с ними, пришли лавиты, лавиты-Аннон.
- Кто это?
- Служители Аннона, вернее, лжеслужители. Они повсюду, берегитесь!
- А сами Вы не боитесь вот так, прямо на улице, так отзываться о них?
- Конечно, боюсь. Здесь все бояться. Но должен же кто-то нарушать законы лавитов. Они и так не дают нам жить. Граджет, верховный жрец и служитель Аннона, запрещает смеяться и веселиться, петь и танцевать. Он говорит, что этим мы открываем ворота города Шелоку и чёрным сваргам.
- Граджет – верховный жрец?! Но законы запрещают…
- Граджет хитёр. Формально он не нарушал законов. В храме служит Наамбра, его дочь. Она ещё хуже отца!
- А почему Вы не боитесь улыбаться?
- Меня считают сумасшедшей, - усмехнулась женщина. – Кроме того, я под защитой богов. Меня нельзя убить: я когда-то тоже служила Аннону.
- Вы были жрицей? – удивилась Стелла.
А так ведь и не скажешь... Правда, в молодости она скорее всего была красива. Она должна была быть красивой, чтобы служить богам. Была жрицей – а теперь продаёт цветы... В прочем, её бывшее занятие вполне объясняет её осведомлённость.
- Да, была, - улыбнулась женщина. – В молодости меня избрали первой красавицей Ренга и торжественно увенчали венком из белых роз. Публично наградили. А потом меня выбрали для служения богу. Двадцать лет, целых двадцать лет я посвятила храму, а потом решила передать жреческий жезл другой, молодой и прекрасной, но никто не захотел принять его из моих рук. А через два года пришли они, - вздохнула она. – Я пыталась спасти родной город, но проиграла Граджету. За ним стоял кто-то более могущественный, чем я, скромная смертная, он был сильнее. Я буквально чувствовала, как в нем пульсирует тёмная сила.
- А другие? Неужели они не захотели помочь Вам? - Возмущенной Стелле стало стыдно за малодушие своих сограждан. – И боги, почему Вы не обратились за помощью к богам? Вы же не были простой смертной, что бы Вы ни говорили, Вы могли смело обратиться к ним, и справедливый Аннон не мог не помочь Вам уничтожить зло.
- Боги слепы, а люди трусливы, - грустно улыбнулась женщина. – Аннон молчал, когда я взывала к нему за помощью, я была одна и проиграла. За то, что я не пожелала повиноваться ему, Граджет состарил меня, украл остатки красоты, превратил в старуху. Он знал, как отомстить женщине! Но ему этого было мало. Боясь, что я смогу поднять против него мятеж, Граджет объявил меня сумасшедшей. А моё место в храме заняла его дочь.
- Её выбрали жрицей?
- Никто её не выбирал, - усмехнулась бывшая жрица. – Нас всех просто поставили перед фактом. А богам… богам было всё равно.
- Извините, что прерываю вас, но не подскажите ли, где мы могли бы переночевать? – робко спросил Маркус.
- У меня. Вы можете переночевать у меня. Я всегда рада гостям, чего, увы, не скажешь о других.
- Как ваше имя?
- Амира.
Домик Амиры стоял на выезде из города, там, где каменная мостовая уступала место простой грунтовой дороге. Дома здесь выглядели не такими неприступными, как в центральных кварталах. Верхние этажи были деревянными, а нижние – оштукатурены и покрашены извёсткой. То здесь, то там в просветах дощатых заборов мелькала зелень – чаще всего хилые яблони или старые, покрытые мхом облепиховые деревья, модные пару десятилетий назад.
С противоположной стороны дороги тянулась высокая каменная стена. В нескольких местах кладка от старости обвалилась, открыв вид на невозделываемое поле.
Сам дом был небольшой, но уютный. Перед ним был разбит скромный цветник; за домом росли три грушевых дерева. Он был вопиющим отступлением от идеальных маленьких крепостей Ренга. Эти дома так подходили городу, где запрещена радость.
Накормив и напоив гостей чаем, попотчевав их свежеиспечённых булочками, Амира вдруг засуетилась. Несмотря на то, что солнце только что село, она настоятельно советовала им идти спать.
- Что случилось? – Стелла поймала её за руку в коридоре. – Я же вижу, что что-то происходит.
- Нет-нет, всё в порядке! - Голос Амиры показался ей подозрительным.
- Амира, Вы можете полностью доверять мне. Всё останется между нами, я не скажу даже Маркусу.
Хозяйка некоторое время колебалась, потом огляделась по сторонам и завела гостью в ближайшую комнату. Она погасила свечу и задёрнула занавески.
- К чему все эти предосторожности? – спросила Стелла, когда Амира заперла дверь на ключ.
- Так нужно, - почти касаясь губами её уха, зашептала хозяйка. – Дело в том, что мы собираемся сегодня ночью навестить Бэлу.
- А кто эта Бэла? – тоже шёпотом поинтересовалась принцесса.
- Моя соседка. Милая добрая женщина. У неё был свой кабачок на выезде из города, неподалёку отсюда. Туда заглядывали те немногие, что не хотели мириться с лавитами, да и путники, если таковые вообще заезжали в Ренг, предпочитали пить эль у неё. Бэла была смешливой, иногда даже танцевала со своими посетителями – вот её и схватили.
- А куда смотрит губернатор? Как он мог допустить такое? – в негодовании спросила девушка.
- Губернатор? – грустно усмехнулась Амира. – Беднягу графа Кэшара убили ещё пять лет назад, убили подло, ударом в спину.
- А как же рапорты? Кто же их подписывает?
- Граджет. Он умеет подделывать подписи.
- А люди?
- Что люди? Они сделают всё, что угодно Граджету. Они и видят всё не своими, а его глазами. Несчастные фанатики! По его приказу они перебили всех чиновников, спастись удалось немногим, в сущности, никому. Поэтому вам там, в Лиэрне, кажется, что здесь всё в порядке – рассказать правду о Ренге просто некому.
- А как же Вы?
- Здесь не пишут писем. Выезд жителей из города без письменного разрешения запрещён.
Ну и город! Нужно будет во всём этом разобраться.
- Пойдёте с нами? Я не настаиваю, просто мне показалось, что это задело Вас за живое.
- Пойду куда?
- К Бэле. Мы решили принести ей немного еды: в тюрьме плохо кормят.
Это было безрассудно, необдуманно, нелепо, опасно (список эпитетов можно было продолжать), но Стелла согласилась. Рассказы о проделках лавитов пробудили в ней острую, подсознательную ненависть к ним. Поход в тюрьму воспринимался ей как протест против насилия, как способ воткнуть шпильку в спину лавитов. Девушка втайне надеялась, что сможет скрестить мечи с каким-нибудь лавитом. Чувства, вызванные смертью разбойника, уже рассеялись, да и Стелла была убеждена, что убийство лавита – это совсем другое, вовсе и не убийство, а справедливое возмездие.
Амира посоветовала ей одеться неброско и обязательно задрапироваться в плащ с капюшоном. Принцесса робко заметила, что у неё нет такого плаща. Хозяйка уверила её, что с этим проблем не будет.
- А можно мне взять с собой Маркуса? – тихо спросила Стелла.
- Пожалуй, - немного подумав, ответила Амира. – Сомневаюсь, чтобы он выдал нас. Ваш друг не похож на болтливого человека.
- Да и оружием он владеет лучше, чем я.
- У Вас есть оружие? – радостно переспросила хозяйка.
- Да. Думаю, два меча будут не лишними.
- Тогда можно будет попытаться освободить Бэлу, - вздохнула Амира и громко добавила: - А теперь пора ложиться спать.
Принцесса удивлённо посмотрела на неё.
- Всё в порядке, - шёпотом успокоила её хозяйка. – Пусть чужие уши решат, что мы вполне добропорядочные граждане. Будьте готовы к половине двенадцатого. Плащи будут лежать возле изголовий кроватей. Да, не забудьте погасить свет, желательно, до десяти – так мы сможем избежать излишних подозрений. Не забывайте, повсюду полно соглядатаев.
Стелла кивнула и, когда Амира отперла дверь, бесшумно проскользнула в коридор. Наконец-то первое серьёзное дело!
В половине двенадцатого вдоль каменной стены вдоль дороги заскользили серые тени. Они молча шли по пустынным улицам, стараясь слиться со стенами домов, избегая редких освящённых прямоугольников на мостовых. Все, кто пошли с Амирой, жили в одном квартале с ней. Большинство – женщины, но было и несколько мужчин.
Тюрьма, расположенная на другой стороне города, с одной стороны была защищена рекой, а с другой – рядом однотипных невысоких зданий, служивших ранее казармами. Местные жители были экономны, поэтому предпочли не строить специального здания для тюрьмы – зачем, ведь и сажать туда было некого. Тюрьму разместили в полуподвальном помещении продовольственного склада, сэкономив таким образом и на часовых. Чтобы попасть в тюрьму, нужно было попасть внутрь склада и спуститься по специальным ступенькам.
Так как ренгский продовольственный склад служил заодно и квартирой интенданту, он как бы состоял из двух частей. Первая была построена несколько наискось реке и представляла собой двухэтажный сарай сложной конфигурации с рядом крохотных комнатушек под кровлей. Сарай был деревянным и снаружи был обмазан глиной. Посредством покосившегося деревянного перехода он сообщался со второй частью продовольственных складов – комнатами интенданта. Эта часть была узкой, но трёхэтажной (на первом этаже был устроен трактир для солдат), полукаменной, с высокой черепичной крышей.
Тюрьма была устроена под сараем, но Амиру в первую очередь интересовал не он, а второе здание с трактиром.
Они сидели в густых зарослях кустарника и, затаив дыхание, следили за передвижениями часовых – от казарм до продуктового склада и обратно.
- Нам нужно во что бы то ни стало попасть в трактир, - сказала Амира.
- За солдат мы вряд ли сойдём, - тихо усмехнулась Стелла и спросила: - Кстати, откуда здесь солдаты? Это одна из рот лиэнской армии?
- Нет, - шёпотом ответила бывшая жрица, призывая всех остальных к тишине. – Регулярная армия ушла отсюда восемь лет назад. Теперь в казармах наёмники.
- Много?
- Не очень. Человек сорок, не больше.
- И они сейчас спят в казармах, все, за исключением этих троих?
- Двоих, - поправил её Маркус.
- Нет, троих. Один стоит вон там, рядом с сараем и, кажется, попивает эль. Если так, то через часок он заснёт. Одним меньше.
- Ну и что нам делать?
- Дай-ка подумать. Нам не нужно, чтобы все эти ребята из казарм разом набросились на нас, так? Поэтому пытаться убить часовых – бессмысленно.
- Может, все же прикинемся солдатами? – предложил принц. – Мы скажем, что хотим выпить, и...
- Боюсь огорчить тебя, но ты не похож на солдата. Кроме того, они знают всех своих в лицо.
Ночь была прохладная, и от неподвижного сидения у принцессы слегка постукивали зубы. Да и не только у неё – молоденький Жозеф начал коченеть от холодного влажного воздуха.
- Склад всё ещё используется по назначению? – вдруг спросила девушка. В ее голове пульсировала новорожденная бесшабашная идея, отчаянно требуя от хозяйки воплощения в жизнь.
- Да, - ответила Амира, с недоумением посмотрев на неё.
- А у кого они закупают продовольствие?
- Они не покупают, им его привозят в счёт уплаты налогов.
- Кто привозит?
- Фермеры. А разве это имеет значение?
- Имеет. – Идея окончательно сформировалась. Она знала, что делать. – Думаю, я знаю, как нам проникнуть внутрь. Амира, мне нужен фургон, груженный бочками или чем-нибудь ещё, похожим на продовольственную дань.
- Я знаю, где его раздобыть! – Жозеф обрадовался, что может хоть чем-нибудь быть полезным. – У моего дяди есть такой. Более того, он полон всякой всячины – дядя собирался везти это завтра на рынок. Подождите немного – и я пригоню его сюда.
- А что скажет твой дядя, не найдя утром фургона? – с укором спросила Амира.
- Он подумает, что его украли воры. Так мне идти?
- Иди. Только быстро!
Жозеф просиял и, прижимаясь к земле, пополз прочь. Оказавшись на безопасном расстоянии, он не выдержал и побежал.
- Теперь я объясню, что задумала, - обратилась к остальным Стелла. – Прежде всего, я хочу извиниться за то, что взяла на себя роль Амиры...
- Ничего, - улыбнулась Амира, - так даже лучше. Физически я уже стара для приключений.
- Ну, так вот, - продолжала принцесса, - мой друг Маркус прикинется фермером и сядет на козлы, в своём плаще он вполне сойдёт за него. Ну, а я... Думаю, я тоже за кого-нибудь сойду. Мы без проблем минуем часовых и окажемся возле склада. Пока они будут возиться с продуктами (думаю, будить интенданта они не решатся), мы войдём в трактир – якобы выпить эля. А там... Там уж будет видно.
- Весьма ненадёжно, - покачал головой Маркус. – Нам нужен план, а не импровизация. Детально проработанный план.
- Извини, другого нет, - пожала плечами девушка. – Да, он не совершенен, но стоит попробовать.
Жозеф скоро вернулся, стараясь как можно тише вести за собой упряжку мулов. Не говоря ни слова, принцесса скользнула на козлы и поманила за собой Маркуса.
- Залезайте в фургон, думаю там всем найдётся место, - шепнула остальным принцесса. – Ваша задача состоит в том, чтобы нейтрализовать часовых, когда они полезут в фургон за бочками. Надеюсь, у вас есть с собой что-то тяжелое? - Участники ночного приключения уверено кивнули. – Замечательно! Когда мы покончим с часовыми, мы спрячем в фургон Бэлу. Кстати, часовых лучше не убивать, а просто сильно оглушить, чтобы, в случае чего, они сошли за пьяных.
Первый опыт Стеллы как стратега в общем-то можно было признать удачным. Рискованная затея, вопреки ожиданиям, не провалилась, но и не удалась в полной мере.
Заспанные часовые почему-то поверили в историю о заплутавшем по дороге фургоне и, ругаясь, согласились поставить его в сарай.
- Пусть постоит там до утра. Интендант проснётся и разберётся, что с этим делать. А вы посидите пока внизу, рядом с дежурным.
Ситуация начала выходить из-под контроля – у дежурного, наверняка, есть лампа, а при свете лампы они будут совсем не похожи на фермеров. Положение спас Маркус.
- Вот что, приятель, - он фамильярно похлопал часового по плечу, - я так продрог, что не смогу сделать и шагу без кружечки эля. Нет ли здесь местечка, где можно было бы выпить?
- Вон там, - указал нужное направление наёмник. – Разбудите хозяйку, и она нальёт вам эля. Ступай. Только быстро!
Еле сдерживая радость, друзья нарочито медленно пошли к кабачку. Сердце в груди у каждого бешено колотилось, но любая нервозность могла вызвать подозрения.
В кабачке не было ни души. Не создавая излишнего шума, чтобы не привлечь к себе внимания или ненароком разбудить хозяйку, они юркнули налево, в тёмную кладовку, сообщавшуюся, как они узнали от ренгцев, с деревянным переходом. Удача сопутствовала им – хотя обе двери и были заперты, ключи от них по халатности были оставлены в замках.
Пробираясь между рядами мешков, Стелла несколько раз споткнулась и чуть не упала. Взять свечу она не решилась, поэтому вынуждена была блуждать в потемках. Наконец стало светлее, и они оказались в сарае. Время образовало в его стенах щели, сквозь которые пробивался свет луны, кроме того, ворота были приоткрыты.
Совсем рядом что-то хрустнуло. Принцесса вздрогнула и непроизвольно схватилась за оружие. Но тревога оказалась ложной – это переминались с ноги на ногу мулы из их фургона.
- Всё в порядке? – тихо спросила девушка, наклонившись к холщевой обтяжке.
- Да, - ответил Жозеф и осторожно вылез наружу. – Мы уложили обоих. Лежат вон там, за мешками.
- А третий?
- Спит. Теперь его и пушкой не разбудишь.
Предусмотрительный юноша достал из кармана куртки огарок свечи и чиркнул огнивом. Пряча огонёк за щитком из ладони, он повёл группу за собой, к заранее запримеченным ступенькам у противоположной стены.
Тюрьма была сырой и тёмной. В ней было всего двенадцать камер – коморок, не больше пяти шагов по диагонали. В одной из них, третей по счёту, по сведениям Амиры и держали Бэлу.
- Так, тут замок, - разочарованно протянула Стелла, осветив дверь в камеру.
Можно, конечно, попытаться сбить его: замок старый, металл поеден ржавчиной – быстро поддастся. Но шума будет много, а шум – их главный враг. Тут нужно подумать... Помощь неожиданно пришла в виде Жозефа.
- А у меня есть ключи! – Парень протянул ей связку ключей.
- Где ты их взял? – удивлённо спросила принцесса.
- Там. Висели на гвоздике у входа. Они удивительно беспечны!
Да уж, беспечны – это не то слово! Оставить ключи от камер висеть на гвоздике и запереть дверь на защёлку, которая легко открывается шпилькой. Но это уже их дело.
Замок открыл Маркус; Стелла и не предполагала, что из него получится такой хороший взломщик. Дверь дрогнула. Больше всего они боялись, что она сейчас заскрипит, но она почему-то не заскрипела. Может, петли недавно смазывали? Если так, то с логикой у тюремщиков не всё в порядке – только человек с больной головой мог смазать петли и не обратить внимания на старый ржавый замок. Если это не ловушка. Но ловушка это или нет, они узнают только, когда войдут.
Из открытой двери пахнуло запахом прокисшего сена. Запах был настолько сильным, что принцесса непроизвольно зажала нос рукой. И как можно держать здесь людей?
Бэла сидела на узкой деревянной койке. Она спала сидя, прислонив голову к сырой стене, спала сгорбившись, согнув ноги в коленях. Поза была крайне неудобной, но, очевидно, по-другому спать здесь было нельзя – койка была рассчитана на ребенка, а не на взрослого человека. Голоса разбудили её. Вздрогнув, она выпрямилась, старательно протирая глаза и щурясь от тусклого света свечного огарка.
Бэла оказалась невысокой полноватой блондинкой лет тридцати. Тюремное заключение не лучшим образом отразилось на ней, но женщина даже за решёткой осталась верна своему веселому нраву. Поняв, что её пришли освобождать, а не допрашивать, она широко улыбнулась.
Взяв её под руки, Жозеф и Фрон вывели пленницу из «крысиной норы». Усадив её на край фургона, они наскоро покормили её.
Договорились, что Бэла должна покинуть город этой же ночью. В Барклени жили родственники её матери, решено было, что она поедет к ним.
Мулов распрягли. Одного из них отдали Бэле, другого – Фрону: он вызвался проводить её до Барклени.
Во дворе было тихо. Смена часовых ещё не подошла, поэтому они без проблем выбрались в город.
Наступило утро. Несмотря на ночные приключения, друзья в сопровождении Амиры решили прогуляться по городу и заодно пополнить запасы продовольствия: сегодня в Ренге был базарный день.
Странно, но в город жил своей обычной жизнью, будто наёмники и не думали поднимать тревогу. Это спокойствие притупляло чувство самосохранения.
Вдоволь насмотревшись на угрюмые улицы Ренга, они вышли на главную площадь, посредине которой стоял серый храм, гигантскими колоннами уходивший в небо. У него не было ни сада, ни ограды, как у других святилищ богов.
Вокруг храма толпились люди, словно ожидая чего-то.
Друзья остановились, с интересом наблюдая за тем, как вокруг медленно собирается толпа. Вскоре люди заполнили всю огромную площадь.
Зазвучала громкая музыка. Двери храма торжественно отворились, и оттуда вышла женщина в серо-лиловых одеждах; лицо скрывала кружевная накидка.
- Все ли собрались? - спросила она у одного из стражников, стоявших по обе стороны лестницы, от дверей до каменных коней у её основания.
- Все, - ответил стражник.
- Надеюсь, ни у кого нет цветов?- продолжала жрица.
- Мы проверили: нет.
- Наамбра боится цветов, - шепнула принцессе Амира.
Снова заиграла музыка, и Наамбра начала медленно спускаться вниз, к высокому помосту, сопровождаемая свитой из людей в серых одеждах.
- Тот, что впереди, с лиловой полосой на рукаве, и есть Граджет, - подсказала бывшая жрица.
Наамбра поднялась на помост и отдала накидку одному из стражников. Она была молода и даже красива: статная фигура, темные глаза, длинные чёрные волосы, змеями кос ниспадавшие на спину, благородный орлиный нос. Голову жрицы украшала золотая диадема с бесчисленным количеством драгоценных камней. Обычно жрицы не носили драгоценностей, во всяком случае, таких, приличествовавших особам королевской крови, что наводило на определенные мысли.
Наамбра приняла из рук отца жреческий жезл и несколько раз взмахнула им в воздухе.
- Вы пришли ко мне за помощью? Что ж, я, Наамбра, жрица бога Аннона, спасу вас от чёрных сваргов, если вы будете беспрекословно подчиняться мне. - Голос её звучал в полной тишине. – Согласны?
Толпа одобрительно загудела.
Наамбра самодовольно улыбнулась.
- О боги, - продолжала она, - я взываю к вам! Дайте мне силу!
Жрица начала раскачиваться в такт только ей слышимой музыке, увлекая в свой танец всех присутствующих.
- Помоги мне, мой бог Аннон! – казалось, изо всех сил вопила она.
- Аннон, Аннон! - бесновалась толпа.
- Мой бог, накажи за зло наших врагов, - нараспев повторяла Наамбра, - отгони от нас сваргов, потопчи их своими копытами. Да погибнут враги наши, да исчезнут они, да поглотит их земля, да сожжёт их сила твоего гнева! Алжира да, сага вир веси. Самура джа, мерри дервиш, Гариджен; дер софрем, дер фас. Ниджедер немас! Софитам, схваритар! Велен джи, Нарджедар! Велен, велен! Да будет так!
- Велен, велен, да будет так! – бездумно повторяли люди.
- Она же колдунья! – с ужасом прошептала Стелла. – Она... она заставляет их подчиняться своей воле, беспрекословно подчиняться.
Наамбра подняла руки и в последний раз прокричала:
- Велен!
Раздался громкий волчий вой. Кто-то в толпе закричал: «Сварги, чёрные сварги вернулись! Спасайтесь!». Народ в панике повалил прочь с площади; мужчины на ходу доставали оружие, женщины прятали детей. Наамбра и её помощники остались на своих местах.
По улицам торжественным маршем шли чёрные сварги – огромные, угольного цвета волки. Они злобно ворчали, пугая детей острыми клыками. Их были тысячи, целое море чёрных спин.
Жители оказали им достойный приём: десятки стрел вонзались в волчьи спины, десятки рук отрубали им головы; Маркус и Стелла тоже не остались в стороне. Ряды сваргов редели, но их по-прежнему было гораздо больше, чем горожан. Взоры ренгцев с мольбой обратились к Наамбре, все еще стоявшей на ступенях храма.
- Среди нас чужаки, - сказала она. – Это они разгневали нашего бога. Это они накликали на нас беду и привели с собой чёрных сваргов! Чтобы задобрить богов, нужно принести их в жертву.
- Спаси, спаси нас! - закричали со всех сторон.
Жрица что-то прошептала и протянула руку к сваргам.
- Уходите в леса, возвращайтесь в свои норы, твари зла! Именем бога Аннона, покиньте город! - приказала она.
Сварги послушно, но неохотно побрели прочь. Народ ликовал.
- Но они вернутся, - продолжала Наамбра, - если мы не принесём богам жертву.
- Кого, кого? – бушевала толпа.
- Двух чужаков. - Жрица вдруг резко обернулась к Стелле и Маркусу и указала на них.
- Это колдунья. Она же нас не знает... - прошептала принцесса. – Это она повелевает сваргами!
- В жертву, в жертву их! - закричала толпа, окружая друзей.
- Я лиэнская принцесса, сестра королевы Старлы, - громко, чтобы все слышали, сказала Стелла. – Вы не можете тронуть меня и моего друга, принца Страны гор.
- Она лжёт, она колдунья! - завопила Наамбра. – Разве вы не видите, какого цвета её волосы? Она служит Марис и Шелоку, а её друг тоже колдун. Вы должны верить мне, а не ей, ведь я ваша жрица. Схватить их!
Десятки рук потянулись к путешественникам; десятки голосов заглушили возражения принцессы.
- Что ж, придётся драться, - сказала она Маркусу.
Чья-то рука потянула её за рукав. Стелла обернулась и увидела Амиру. Она протянула ей лук и колчан со стрелами.
- Это вам, принцесса, - прошептала Амира. – Лук и стрелы Аннона. Я хранила их много лет, а теперь вручаю вам. Убейте Граджета и Наамбру, отомстите за невинно осуждённых, спасите город от злых чар!
Кольцо людей сжималось всё плотнее. К счастью, лошади были рядом, и друзья быстро вскочили в сёдла и, на свой страх и риск, прорвали кольцо разгневанных горожан. Не обошлось без синяков и ссадин.
- Держите, держите их! - истерично кричала Наамбра, отступая к храму. Она снова накинула на голову накидку и поспешила скрыться за спинами стражников.
- Нет, ты не уйдёшь! - прошептала Стелла, натягивая тетиву.
Стрела со свистом пронеслась над головами людей и вонзилась в грудь Граджета, стоявшего возле дочери. Он упал и скатился вниз по лестнице. Над толпой пронёсся крик ужаса. Наамбра дико завизжала и, крикнув: «Убейте их!», бросилась к заветным дверям. За ней в беспорядке спешили служители, спотыкаясь, падая и вновь, подгоняемые страхом, поднимаясь на ноги.
Вторая стрела, выпущенная принцессой, попала в одного из помощников жрицы.
Двери храма захлопнулись. Обезумевшие люди набросились на убийц жреца, но тут же в ужасе отступили и разбежались по домам. Стелла обернулась и поняла, что так напугало ренгцев. К площади стремительно приближалась чёрная воронка новорожденного урагана; она уже видела подобное в Лиэрне. Вихрь превратился в чёрный конус и опустился на землю неподалёку от друзей. Из него материализовалась фигура Маргулая.
-Ты убила моего лучшего слугу, женщина, - сказал он, - убила лучшего моего лавита, но знай, что Наамбра найдёт тебя и отомстит за отца. Я знаю, ты едешь в Добис, чтобы убить меня. Брось эту затею, тебе не победить меня! Но если ты всё же доедешь до Добиса, то знай, что я буду ждать тебя, тебя и твоего спутника. Подумай хорошенько перед тем, как продолжить своё путешествие!
- Я всё равно убью тебя, колдун! – смело крикнула Стелла.
Маргулай рассмеялся, вихрем пронёсся над землёй и исчез за горизонтом.
- Исчез! - с сожалением сказала принцесса. Можно было подумать, что она собиралась сразиться с ним прямо сейчас.
- Зато мы узнали, что Наамбра служит Маргулаю, - заметил Маркус. Уж он-то вздохнул с облегчением.
Они галопом пронеслись по лабиринтам улиц, не желая ни одной лишней минуты проводить в этом сером, угрюмом негостеприимном городе.
Пристраивая лук, Стелла обнаружила мешок с провизией, аккуратно привязанный позади седла. Он был до верху набит провизией. К спине Лерда тоже был приторочен пухленький мешок. Принцесса улыбнулась и помянула добрым словом Амиру.
Часть 2
ГлаваI
М
огучие стволы сплели ветви над узкой полоской дороги, терявшейся в густой пожелтевшей траве.
Лес чёрных сваргов был тёмен и пустынен; угрюмые ряды деревьев тянулись до самого Дикса, плавно сливаясь на западе с двумя менее густыми и мёртвыми лесами: Руэль и Шармен. Потерять дорогу и заблудиться здесь было так же просто, как открыть утром глаза.
Давным-давно, когда хозяева леса, дикие сварги, жили только вокруг Глубокого болота и верховий Дикса, лиэнцы проложили множество дорог через лесные дебри, прорубили широкие просеки, попытавшись хоть как-то приспособить к жизни девственную природу. Среди лесов появились скромные поселения, причем, не только вблизи городов. Предпринимались многочисленные, в большинстве своем удачные попытки ведения сельского хозяйства на отвоеванных у леса участках. Но с тех пор, как чёрные хищники совершили набег на западные территории, дороги заросли, а на месте былых многочисленных трактирчиков и одиноких ферм вырос лес. Он выиграл битву, которую много столетий вели с ним местные жители.
Эти леса обладали особой мистикой, жили по собственным, порой пугающим законам. Солнце в них было редким гостем и, соответственно, не баловало местную растительность, зато опасных хищников было в избытке, даже в переизбытке.
Оказавшись под сенью Лесов черных сваргов становилось понятно, почему люди покинули эти края. Те, кто остались, спрятались за стенами городов. Их было всего пять, и в долгой истории каждого нашлось бы немало занимательных страниц; самым крупными считался Джисбарле.
В этих местах даже самые храбрые холодели от ужаса, недаром посреди страшных лесов находился «Последний приют мертвецов» – храм Мериада в Джисбарле. Это место обладало магической властью даже над темными силами природы, в изобилии представленными в окрестных местах.
Они ехали вчетвером: неподалёку от Ренга друзья догнали фургончик лудильщика, который вместе с семилетней дочкой ехал по делам в Арги. Немного поколебавшись, Стелла решила, что лучше будет поехать вместе с ними. Во-первых, так намного спокойнее: если им встретятся сварги, вчетвером будет легче обороняться. Во-вторых, общество Маркуса уже порядком наскучило, безумно хотелось поговорить с кем-нибудь ещё. А, в-третьих... в-третьих, кратчайшая дорога в Добис и дорога в Арги в течение некоторого времени совпадали, так что до развилки можно было спокойно ехать вместе.
Казалось, в фургончике Эшата хранился запас еды по крайней мере недели на две, хотя дорога до Арги занимала самое больше неделю. В прочем, продукты даром не пропадали, полностью замещая отсутствие трактиров.
Вся компания расположилась в фургончике: несмотря на тряску, тут было куда уютнее, чем в сёдлах. Они сидели здесь от рассвета до заката, беседуя о том о сём, от нечего делать поглощая в огромных количествах солёную сёмгу, вяленое мясо, пышные ржаные хлебцы, румяные яблоки, печёную картошку и запивая всё это то водой, то разбавленным сидром.
Эшат оказался хорошим собеседником и благодарным слушателем. Он много рассказывал принцессе о маленькой ферме у истоков Ренга, где он родился и жил вплоть до женитьбы. Потом, по семейным обстоятельствам и ввиду изменения рода занятий, он вынужден был переехать в Арги. В Ренге он по-прежнему бывал по делам, хотя в последнее время старался заезжать туда как можно реже.
- Дурное это место стало, а люди такие прижимистые, что иногда просто зло берёт! – сетовал Эшат. Он даже не догадывался о социальном статусе своих спутников, поэтому часто изливал в беседах душу.
- Да, - с готовностью подтвердила принцесса, - есть города и получше. Мы там недавно были...
- Не стоило бы и заезжать туда. Там живут одни безумцы, фанатики, отвергшие настоящих богов.
- А как обстоят дела в Арги?
- В каком смысле? – не понял Эшат.
- В смысле фанатизма.
- О, об этой заразе у нас и не слыхали! Городок у нас тихий, люди заняты делом и не носятся по площадям, выкрикивая всякую бессмыслицу.
- А далеко ещё до развилки? – поинтересовался Маркус.
- Смотря, до какой, – улыбнулся Эшат. – На этой дороге целых три развилки.
- Я имел в виду Вашу.
- Денёк остался, не больше. А сами вы куда едете?
Этот вопрос был задан впервые и вызвал некоторое замешательство.
- В Монтере, к тётке, - Стелла ответила первое, что пришло ей в голову. Правда в данном случае была неуместна.
- Тогда вам ещё далеко ехать! – присвистнул Эшат. – Да и дорога, между нами, дрянь. Всё больше и больше будет загибать вправо, к Глубокому болоту. Там за ней давно никто не ухаживает, поэтому даже не знаю, доедете ли вы.
- А можно ли как-нибудь попасть к озеру Фаэр, желательно побыстрее? – осторожно спросил принц.
- А зачем Вам? – как-то странно прищурился Эшат. Кажется, у него появились какие-то смутные подозрения.
- Да так... – замялся Маркус. – Много слышал об этом озере, решил посмотреть. Там ведь кто-то живёт?
- Живут, отчего же не жить! – Эшат успокоился; вернулся его прежний доброжелательный тон. – Там и пара трактиров есть, только эль в них разбавленный. На первой развилке свернёте направо, на второй – налево. Дальнейшую дорогу спросите в Джисбарле – всё равно придётся через него ехать. Дороги здесь такие...
Сидевшая на козлах Элла потянула отца за рукав.
- Ну, что там ещё, Элла? – недовольно буркнул Эшат. Он уже начинал засыпать и меньше всего хотел сейчас столкнуться лицом к лицу с какой-нибудь проблемой.
- Там девочка, папа. Она плачет.
- Какая девочка? - Эшат подтолкнул дочку внутрь, а сам занял её место.
- Да, ну и малышка! – присвистнул он, разглядывая прикорнувшую на обочине девочку-подростка. – Да через пару лет её и замуж выдавать можно будет!
При звуке его голоса девочка вздрогнула и перестала плакать. Большие испуганные глаза впились в лицо Эшата, всё её хрупкое тельце напряглось, словно готовясь к прыжку.
- Гляньте, да она к дереву привязана! – Эшат указал на толстую верёвку, грубо врезавшуюся в ногу девочки чуть пониже колена. – Откуда она здесь? У нас ведь нет работорговли...
Все трое слезли на землю и принялись рассматривать пленницу. Она вела себя, как пугливый зверёк, беззвучно плакала, закрыв лицо руками. Чумазая, костлявая, в дешевой простой одежде, плохо защищавшей от холода, девочка действительно походила на рабыню. Но каким ветром ее занесло в Лиэну, в такую глухомань?
Ветер, принесший сюда испуганную юную жертву, не заставил себя ждать, многое поставив на свои места.
- Папа, там! – раздался испуганный голос Эллы.
Стелла обернулась быстрее всех и быстрее всех увидела большой отряд всадников, во весь опор скачущих к ним со стороны Ренга.
- Чует моё сердце, что они так погоняют лошадей не для того, чтобы пожелать нам счастливого пути, - уже на ходу бросила принцесса Маркусу.
- Да, серьёзные товарищи!
Друзья поспешно отвязали лошадей от фургона, почти запихнули внутрь опешившего Эшата, поручив управлять повозкой более сообразительной Элле.
Девочка изо всех сил стегнула мулов, и фургон резко сорвался с места. Все же слишком медленно, для того чтобы уйти от погони.
Стелла и Маркус скакали чуть впереди фургона. Подстраиваясь под движения лошади, принцесса пыталась развернуться на девяносто градусов, так, чтобы, если потребуется, пустить пару стрел в преследователей. Её ужасно трясло, держаться было не за что, и она в полной мере могла оценить удобство конструкции седла Миранды.
- Тут тропинка! – крикнул ей Маркус. – Думаю, она идёт параллельно дороге. Если это так, то нам лучше свернуть, чтобы дать дорогу фургону.
На полном скаку они врезались в переплетение веток кустарника и перестроившись по одному, понеслись по тропинке.
- Ну, что там? – спросил принц у Стеллы, скакавшей позади него.
- Плохи наши дела: у них свежие быстрые лошади. – Принцесса придержала лошадь и осторожно отвела в сторону закрывавшие обзор ветки. – Они совсем близко, но нас, похоже, не видят. Пока не видят. Мы тут столько шума поднимаем, - усмехнулась она, - что и глухой услышит.
- А если серьёзно?
- Если серьёзно, то я боюсь за Эшата и его дочурку. Фургон еле тащится, а мулы уже выбиваются из сил. Им бы выбросить оттуда все бочки...
- Эшат не выбросить. Сколько их там, этих охотников?
- Точно не знаю. Отсюда мне видно около дюжины, но, может, их и больше.
- Думаю, ты не станешь возражать, что принимать бой – бессмысленно. Пора спасать наших друзей.
- Как спасать? Разве что пересадить их на мулов.
- Подожди, там, кажется, поляна. Там и распряжем мулов.
Тропинка, по которой они скакали, не сразу выходила на поляну, делая четверть круга по её периметру. Саму поляну окружали заросли колючего кустарника. Принц хотел вылететь на неё на полном скаку, но внезапно принцесса дёрнула его за рукав.
- Зажми Лерду рукой рот, а сам постарайся не дышать, - чуть слышно прошептала она.
- Но почему? – попытался протестовать принц, но осекся, когда подруга дала ему подзатыльник.
Недоумевая, он вопросительно посмотрел на неё. Вместо ответа Стелла указала на поляну. При въезде на неё замер фургон Эшата, в нескольких местах пронзённый стрелами. Возле него толпились какие-то люди. Ни Эшата, ни его дочки нигде не было видно.
Один из преследователей разрезал ножом материю, которой был обтянут фургон, и вытащил бочонок с элем.
- Эй, Мартс, залезь-ка внутрь и посмотри, что там ещё есть, - скомандовал он.
Худощавый высокий парень, напоминавший щепку, быстро спрыгнул с лошади и залез в фургон.
- Тут полно еды, капитан, хватит на то, чтобы хорошо поужинать всей компанией! – весело крикнул он, потрясая начатым бочонком эля.
- А драгоценностей там нет? – нахмурился командир.
- Только кошелёк на поясе у этого типа.
- Жалко! - разочарованно протянул капитан, принимая из рук своего подчинённого поводья коня. – И пряностей нет?
- Нет, капитан. Хотя, сейчас посмотрю. Мне мешают ноги мертвеца.
- Да выкинь ты его вон, Мартс, нечего церемониться!
Ткань, обтягивающая каркас фургона, приподнялась, и на землю полетело тело Эшата. Из его спины торчали две стрелы с синим оперением. Маркус чуть слышно выругался, а Стелла зажала рот рукой, чтобы не закричать. Это было ужасно, ужасно и бессмысленно. Что им мог сделать Эшат, у него ведь даже оружия не было – не называть же оружием обыкновенный фермерский нож! А они взяли и убили его. С телом же поступили так, будто это был мешок с мукой. Хотя, с мешками с мукой они обходились куда бережнее.
Больше всего принцесса сейчас боялась, что они так же выволокут за ноги тело Эллы, но её худшим подозрениям не суждено было оправдаться. Немного разъяснил ситуацию разговор капитана со своими подчинёнными.
- Эй, кажись, их было больше, - сказал он, ткнув сапогом тело Эшата.
- Вы правы, капитан, - отозвался дюжий парень с повязкой на руке. – Я видел двух всадников, которые при первой же возможности нырнули в лес.
- Ну и где они? – насупился капитан.
- Кто ж их знает? Если они не дураки, то уже далеко отсюда. Улепётывали, как зайцы!
Стелла невольно улыбнулась. Вот они, она их видит, а они её нет. Более того, они даже не догадываются, что те, кого они ищут, совсем рядом. Этим нужно воспользоваться. Но с умом.
- Ладно, ушли – так ушли! - махнул рукой капитан. – Если они местные, то искать их в этих дебрях бессмысленно. Расставьте ребят на дороге – может, птички попадутся в силок. Надеюсь, больше никого не было?
- Кто-то правил мулами, капитан, когда мы подстрелили возницу. Кажется, девчонка.
- Девчонка? – прищёлкнул языком капитан. – Девчонка – это хорошо, её можно выгодно продать. Найдите её и приведите сюда. Варт, возьми человек пять – и за работу! Девил, твои ребята займутся патрулированием дороги. Остальные разбивают лагерь.
Солдаты спешились и рассыпались по поляне. Откуда-то появился обоз – две телеги, груженные всяким скарбом. Сопровождавшие их солдаты развернули телеги поперёк дороги и быстро соорудили походный лагерь.
Оставаться здесь дальше было безумием, бесполезным безумием. Караульные обязательно прочешут все вокруг, нужно было уходить. Под ногами лошадей был дёрн – это облегчало отступление, но не гарантировало полной безопасности.
Достав из седельной сумки старый мешок, Маркус так же осторожно, почти бесшумно разрезал его на четыре длинные полосы. Затем, придерживая руками ветки, он спешился и обмотал мешковиной копыта Лерда. Сообразив, что к чему, принцесса сделала то же самое со второй половиной мешка. Не желая рисковать, они пошли пешком, ведя лошадей в поводу. Отойдя на безопасное, по их мнению, расстояние, друзья решились выглянуть на дорогу.
На разведку отправился принц. Вернулся он быстро и на пальцах показал – пятеро.
Пришлось ехать дальше, рискуя наткнуться на розыскной отряд и испортить колючками шкуру лошадей. О своих царапинах не думали – лишь бы лошади остались целы, лишь бы не выдали. Но животные вели себя на редкость смирно.
В очередной раз выглянув на дорогу, Стела увидела Эллу: бледная девочка притаилась за стволом дерева, буквально вжалась в него. Когда принцесса коснулась её плеча, Элла вздрогнула, но не проронила ни звука. Заглянув ей в глаза, Стелла поняла, что ей не надо говорить про отца, она и так всё знала.
Принцесса привела Эллу к лошадям и предложила ей немного хлеба. Девочка отказалась и с опаской посмотрела в сторону дороги.
- Ну же, поешь немного! – настаивала Стелла.
Элла равнодушно откусила кусочек и начала жевать.
- Ну, и что нам с ней делать? – спросил Маркус.
- Не знаю, - пожала плечами девушка. – Думаю, нужно отвезти её к родным. Девочка очень устала, и ей нужно...
Она не договорила и пригнулась, прикрыв Эллу. Там, где секунду назад была её голова, просвистела стрела. Подпихнув испуганную девочку к принцу, Стелла схватила лук и быстро натянула тетиву.
- Ну, что стоите? – крикнула она. – Прячьтесь! Или вам хочется оказаться на месте куропаток?
Вторая стрела вонзилась в луку седла Лайнес. Со страху лошадь шарахнулась в сторону. Ее хозяйка чуть не лишилась средства передвижения, но вовремя успела предотвратить фатальные последствия животного испуга.
Понимая, что каждая секунда на счету, принцесса поискала глазами стрелка и пустила стрелу – прямо в яблочко. Выждав и убедившись, что в засаде не притаился ещё какой-нибудь недоброжелатель, она повесила лук на луку седла и бросила через плечо Маркусу:
- Спрячь где-нибудь труп и посади Эллу на лошадь. Надеюсь, она не убежала.
Им повезло: они успешно обошли расставленные на дороге дозоры. Более того, на первом перекрёстке они повстречали целую группу торговцев, ехавших в Арги. Убедившись, что они честные и порядочные люди, друзья доверили им заботу об Элле.
* * *
Лошади двигались шагом, оставляя четкие следы на раскисшем грунте. Выбранная всадниками дорога вела к Джисбарле. Стелла с опаской озиралась по сторонам; ей постоянно мерещились таинственные солдаты. Маркус же опасался сваргов.
Лес густел, закрывая ветвями последние солнечные лучи.
Где-то неподалёку журчал ручей, но разглядеть его в лесных сумерках, даже с близкого расстояния, было не так-то просто.
Неподалёку хрустнула ветка. Друзья испуганно обернулись и увидели огоньки зелёных глаз, внимательно следившие за ними.
- Сварги, - прошептал Маркус.
Услышав это слово, кони тревожно прянули ушами. Они тоже чуяли чужое враждебное присутствие.
- Ты уверен? - дрожащим голосом переспросила Стелла. Лес со всех сторон... С какой же стороны? – Ты уверен, что это именно они?
- Ты же сама знаешь, что это сварги. Какие ещё хищники тут промышляют?
- Мало ли. – Она скользнула глазами по лесной чаще, стараясь уловить малейшее движение. – А мы так и будем стоять и смотреть, как они подходят всё ближе и ближе? Знаешь, мне всё равно, что будет с твоим Лердом, но мою Лайнес я в обиду не дам.
- Опять приступ смелости? - усмехнулся принц. – Надолго ли?
- Помолчи, если не хочешь остаться здесь в одиночестве. Отличный обед для сваргов!
- У них действительно будет обед, но из четырёх блюд, если мы не сможем спастись бегством.
- Бегством? Принцесса Стелла никогда не бежит.
- Теперь придётся. Уж не думаешь ли ты, что сумеешь убить всех этих хищников.
- А почему бы и нет? – задорно, с вызовом спросила она.
- Это же смешно! Такая отвага граничит с безумством.
- И что же ты предлагаешь?
- Бежать, причём, как можно скорее!
Чёрные сварги собирались по обеим сторонам дороги, предвкушая скорую добычу. Принцесса видела – их слишком много для двоих, и ее бравурное настроение медленно улетучивалось.
- Попробуем прорваться, - уже без особого энтузиазма сказала она.
Кони рванулись с места; вместе с ними, словно они это предвидели, метнулись сварги. Они были рядом, огромные, голодные, лязгающие зубами, привыкшие охотиться стаей.
Один из сваргов выскочив на дорогу прямо перед Лайнес. Лошадь захрапела и отчаянно взбрыкнула копытами в воздухе. Уклонившись от смертоносных ударов, ощетинившийся сварг прыгнул. Он метил в горло своей жертвы. Причинить кому-либо вред сварг не успел: изловчившись, Стелла метким ударом прервала его полёт.
Раздался громкий заунывный вой, напоминавший плач об умершем.
Проводив к Мериаду своего собрата, хищники ринулись в атаку. Друзья оказались зажатыми между широкими чёрными спинами; то здесь, то там поблёскивали белые клыки.
Они уже потеряли счёт поверженным хищникам, а количество сваргов не уменьшалось: на место убитых приходили другие, новые, сильные, которые ещё яростнее, чем прежде, бросались на них. Руки устали рубить, колоть, стрелять. Вконец обессиленные путешественники дали шпоры лошадям и бешеным галопом понеслись через лесной бурелом. Они слышали шумное дыхание сваргов, чувствовали их постоянное присутствие за своей спиной.
Кони вынесли их к лесному оврагу, раскисшему от сильных дождей. Внизу, по самому дну, тёк мутный ручей. Стелла разжала онемевшие пальцы и огляделась. Сваргов не было, во всяком случае, она не видела. Видимо, они отстали.
Но, избавившись от хищников, они потеряли дорогу.
- Заблудились, - констатировал Маркус.
- Прощай, Добис, прощай Лиэрна! - чуть не плача, прошептала принцесса и запела старинную лиэнскую песню:
Прощай, край родимый,
Прощайте, родные мои!
Знайте: навеки я сгинул
Среди чужой стороны.
Я никогда не услышу
Песню весенней реки,
Я никогда не увижу
Детей своих и жены.
Что ж, прощайте, друзья!
Схороните меня
В родной стороне
На высоком холме,
Чтобы птицы могли
Свить гнёзда свои
Над моей головой.
Прощай, край мой родной….
- Прекрати, Стелла! – оборвал её принц. – Хватит выть! К счастью, до смерти нам ещё далеко.
- До голодной близко. Что мы будем есть? И куда мы попали?
- Где мы, я не знаю, а еда.… Подстрелим кого-нибудь.
- Кого?
- Да того же сварга.
- Ты в своём уме?!
- Если очень хочешь есть, то съешь и его. Что ж, - пожал плечами Маркус, - если не нравится сварг, пойди и поищи ракушки на берегу. Если повезёт – хорошо пообедаем.
- Неужели у нас совсем ничего не осталось? – В голосе Стеллы звучали последние отголоски надежды. – Ведь должно же было что-то остаться.
- Если мы доедим сейчас весь оставшийся хлеб, то завтра положим зубы на полку. Последние крошки сырных лепёшек мы доели утром, а вяленым мясом поживились сварги. Больше в мешках ничего нет, можешь проверить.
Принцесса тщательно осмотрела мешки – там действительно ничего не было, кроме зачерствевшего хлеба. Это нужно было оставить на чёрный день, как бы желудок не твердил ей обратное.
- Жаль, - прошептала она. – А я уже так проголодалась, что съела бы и иренда!
- Мне кажется, я видел их стаю, - пошутил принц.
- Где? - оживилась Стелла.
- Там на нас напали сварги.
Блеск в её глазах мгновенно потух.
- Мы точно умрём голодной смертью, - заключила она.
Маркус пожал плечами.
Они присели на пригорок, уныло поглядывая на мутные воды ручья.
- Как пить хочется! - прошептала девушка.
Принц протянул ей фляжку с водой: в ней ещё оставалась драгоценная влага. Принцесса отпила немного и передала флягу Маркусу, чтобы он тоже утолил жажду.
Погода ухудшилась, полил дождь, настоящий ливень. Почва поползла из-под ног, увлекая путешественников в овраг. Они с трудом выбрались на твёрдое место, ища укрытия под сводами леса.
Дождь усилился, превратился в стену воды; густо сплетённые ветки уже не защищали от воды. Друзья отвязали лошадей и осторожно перебрались на ту сторону оврага.
Они уже отчаялись найти какое-нибудь убежище от дождя, когда наткнулись на землянку. Промокшие и продрогшие до костей, друзья обрадовались и такому приюту.
Стелла осталась снаружи, устраивая поудобнее лошадей, а Маркус первым проник внутрь жилища. Это была землянка с небольшим оконцем. В ней было чисто и уютно. Прямо посредине хозяин устроил очаг, а на стенах развесил разнообразные ножи. Стол и стулья заменяли камни, неизвестно как попавшие в эти края.
В очаге теплился огонь, возле которого друзья решили обогреться и обсохнуть. Только теперь они заметили, что с ног до головы перепачкались грязью.
- Интересно, кто хозяин этого жилища? - спросила Стелла, очищая одежду от грязи. – Кто же отважился поселиться в такой глуши?
- Не знаю. Может быть, отшельник?
Принцесса рассмеялась – эта мысль казалась ей нелепой. Она осмотрелась и выдвинула свою версию:
- Он охотник, иначе зачем столько оружия?
Они дремали, когда снаружи послышалась какая-то возня. Приоткрыв один глаз, Стелла заметила трепещущийся огонёк, наверное, пламя свечи или факела и услышала тихие шаги.
Маркус тоже почувствовал чьё-то присутствие и приподнял голову. Через мгновенье он уже энергично тряс подругу за руку. Принцесса нехотя открыла оба глаза и села. Она увидела огромную чёрную собаку, напоминавшую волка; приглядевшись, Стелла поняла, что это и был сварг. Рядом с ним стоял высокий, атлетически сложенный человек с самодельной лампой в руке. Огонь освещал его широкое лицо с маленькими мутными зелёными глазками и чуть заметной козлиной бородкой.
- А, Сескер, у нас, кажется, гости! - смеясь, протянул он.
Сварг кивнул косматой головой и недовольно зарычал.
- Добро пожаловать, добро пожаловать. Вы хоть знаете, куда попали? – спросил незнакомец. – Хотя, вижу, что нет. Я Нетир, а это, - он указал на собаку, - Сескер. Мы очень рады вас видеть.
- Мы тоже, - прошептала Стелла. Конечно, они не были рады, но сердить этого человека по пустякам не стоит. Ей что-то не нравилось в его облике, в тоне его голоса.
- От него можно всего ожидать, - подумала она.
Хозяин землянки заново разжёг огонь в очаге и достал из угла большую сковороду.
- Мы с Сескером очень проголодались, - сказал он, - и хотели бы поужинать.
Нетир внимательно осмотрел ножи, висевшие на стенах, и выбрал два самых острых. Стелла и Маркус внимательно наблюдали за ним.
- Вы хорошо отдохнули, значит, обед у нас будет что надо, - загадочно произнёс Нетир.
- Милая, подойти-ка ко мне, - подозвал он принцессу.
Она подошла. Хозяин осмотрел её с головы до ног.
- Хорошо откормленна, - прошептал он.
Тут-то Стелла всё поняла. Она отскочила в сторону, и как раз вовремя – в воздухе просвистел острый нож. Промедли она хотя бы долю секунды – и была бы мертва.
- Маркус, это людоед! - закричала принцесса, вытаскивая меч из ножен.
Сескер, всё это время спокойно сидевший у входа, насторожился и с громким ворчанием бросился на принца. Маркус оглушил его сильным ударом и бросился на помощь подруге.
Нетир был силён, они вдвоем никак не могли его одолеть. Он отбивался и наносил удары двумя острыми ножами, которыми владел в совершенстве.
Вскоре очнулся Сескер и, рыча, накинулся на Стеллу. Пока принцесса боролась со сваргом, её друг героически в одиночку сражался с могучим людоедом.
Сескер был силён и хитёр; он мог повалить даже лошадь, не говоря уже о человеке. Пёс увёртывался от ударов, стараясь ухватить девушку за горло, но она всё же сумела с ним справиться, прибегнув к хитрости. Стелла начала скакать из стороны в сторону; сварг метался вслед за ней. Когда его внимание немного ослабло, а реакция притупилась, девушка смогла раньше него отскочить в сторону и, уловив момент, нанесла ему сильный удар по спине. Сескер был мёртв.
Убедившись, что сварг ее уже не побеспокоит, принцесса поспешила придти на помощь Маркусу. Но она ему не потребовалась: принц каким-то чудом самостоятельно одолел своего противника. Как он потом рассказал, увлекшись борьбой со строптивой жертвой, негостеприимный хозяин угодил ногой в очаг, вследствие чего на время потерял равновесие и, как выяснилось, уже навсегда жизнь.
Людоед в последний раз обвёл глазами землянку и прошептал:
- Моя кузина Наамбра отомстит вам, людишки!
И скончался, отправившись прямиком к Мериаду.
ГлаваII
П
тица вспорхнула буквально у неё из-под ног и, пару раз испуганно крикнув, скрылась за деревьями. С досады Стелла чуть не сломала лук, но вовремя опомнилась – оружие нужно беречь.
- Ты хоть что-нибудь можешь сделать нормально? – в сердцах прикрикнул на неё Маркус и с досады пнул ногой комок земли. Он слишком долго выслеживал эту птицу, чтобы вот так упустить. – Я полдня старался, по земле ползал, вздохнуть лишний раз боялся – и всё для того, чтобы мы остались без обеда?
- Так это я во всём виновата? – Стелла присела на землю и надула щеки. Ей самой, и без Маркуса, было до чертиков обидно. – Ну, знаешь ли... А, - махнула она рукой, - ищи еду сам!
Принцесса подняла лук, встала и неспешно пошла в сторону оврага.
- Ты куда? – крикнул ей принц.
- Обедать, - не оборачиваясь, буркнула девушка.
Ей это надоело, всё надоело! Надоело его бурчание, эта гадкая слякотная погода, этот лес, эти мерзкие птицы, взлетающие раньше времени! Да она бы не промахнулась, если бы не ... А, это теперь неважно! Важно то, что еды нет, а желудок предательски напоминает о себе. Шестое, а, может, седьмое чувство, всегда пророчившее что-нибудь неприятное, подсказывало ей, что придется обедать кореньями. Ничего, если долго их обсасывать, то голода не чувствуешь. А в Лиэрне сейчас подают заливную рыбу... Что ж, кому заливная рыба, а кому корешки. Все герои, наверное, когда-нибудь питаются корешками, так что можно утешать себя мыслями о том, что потом она тоже станет героем, вернее, героиней и будет объедаться всякими деликатесами.
Осторожно спустившись, Стелла пошла по дну оврага, надеясь отыскать что-нибудь съестное. Ожидания оправдались – среди ветвей колючего кустарника она нашла птичье гнездо. Обмотав руки плащом, чтобы не пораниться, девушка осторожно одно за другим вытащила яйца и переложила их в сумку. Для обеда на двоих (как бы она ни была обижена на Маркуса, она и мысли не допускала, чтобы не поделиться с ним) этого было мало, поэтому Стелла решила еще немного пройти вперед: может, удача еще чем-нибудь ее обрадует?
По мере движения лес, как показалось принцессе, начал редеть. Она огляделась и поняла, что это не лес поредел, а овраг расширился, расширился на столько, что над ним открылся большой кусок бело-голубого неба. Серых туч на нём не было – значит, дождь сегодня не пойдёт.
Преисполненная неизвестно откуда нахлынувшего энтузиазма, Стелла бодро зашагала дальше.
Овраг всё расширялся и расширялся, чистого, залитого дневным светом пространства становилось всё больше.
Дно оврага поросло дикой малиной, и девушка буквально объелась ей. Вытерев красное от малины лицо, она решила набрать немного ягод Маркусу – в конце концов, он хороший парень и тоже хочет есть. Так как всё, что росло снаружи, девушка оборвала, ей не оставалось ничего другого, как залезть в самую сердцевину малинника. Ягоды там оказалось не много, зато она была крупной и сочной.
Стелла то вылезала с полными горстями малины, то снова ныряла под колючие ветки, с каждым разом забираясь всё дальше. За малинником оказался орешник, и принцесса не удержалась от того, чтобы не потрясти пару кустов. Притащив туда сумку, она доверху набила её малиной и орехами.
Выбрав удобное местечко, девушка достала огниво и, вырыв небольшую ямку, развела костёр. Поджарившиеся в углях яйца и пара орехов составили неплохой обед, если учесть, что она до этого всласть наелась малины.
Немного передохнув и сделав необходимые отметки, чтобы не сбиться с пути, Стелла решила продолжить разведку. Оказалось, что орешником открывалось довольно ровное широкое пространство, поросшее высокой жёсткой травой. Принцесса хотела узнать, не кончается ли где-нибудь неподалёку лес, и уже шагнула было в море травы, когда увидела всадника, ехавшего поперёк оврага по дальней стороне поляны. Она тут же упала ничком в траву. Видел он её или нет?
Медленно, по-пластунски, Стелла отползала к орешнику, понимая, что там у неё гораздо больше шансов избежать нежелательной встречи. Оказавшись под спасительной сенью кустарника, она решилась приподняться и взглянуть на поляну.
- Так и есть, заметил! Едет медленно, не спешит – значит, уверен, что легко со мной справиться. Так, что у нас с оружием? На боку что-то блестит – но это не меч. Хотя меч у него тоже, наверняка, есть.
- Ну, что? Допрыгалась? – саркастически спросила она саму себя. – Ничего бы не случилось, если бы ты вернулась обратно. Нет же, тебе интересно было, что там дальше! Вот и посмотрим, так ли интересно в плену, как ты надеялась. И это – если тебе повезёт. Ну, а если не повезёт, Маркус будет пару дней посыпать себе голову пеплом.
Стелла нащупала кинжал и ещё раз убедилась в том, что и лук, и колчан по-прежнему с ней, в целости и сохранности. Отыскав сумку с провизией, девушка торопливо взвалила её на плечи. Затем она постаралась полностью уничтожить следы от своего костра и поспешила обратно к малиннику. Её обострившийся слух уловил приглушённый стук копыт лошади. Значит, уже рядом, в орешнике. Но едет шагом – это дает ей шанс.
Нырнув в малинник, Стелла скинула сумку и перевернулась на живот. Так и есть, он в орешнике. Лука нет, зато есть кинжал и походный меч в ножнах странной формы. А он не глазастый – не видит её. Что ж, это даёт некоторые преимущества, если в подобной ситуации у неё вообще могут быть какие-то преимущества. Едет медленно, внимательно смотрит по сторонам. Так, куда он едет? Не к малиннику. Конечно, ему и в голову не придёт, что человек в здравом уме может полезть в колючие кусты! В прочем, это относится только к иностранцам, тем, кто и понятия не имеет, что такое малина и что она вовсе не такая колючая, какой кажется на первый взгляд. А этот всадник – иностранец. Почему? Да потому, что в Лиэне нет наёмных солдат, более того, в ней и своих-то, регулярных, не так много.
Всадник стал медленно отклоняться в сторону, к южному, пологому склону; Стелла так же медленно отползла назад, не выпуская лук из рук. Ползти дальше бесшумно было невозможно – на стеблях было слишком много сухих листьев, да и сами они тесно переплетались между собой, поэтому она вынуждена была остановиться и занять выжидательную позицию.
Всадник возвращался – принцесса с каждой минутой всё яснее слышала шлёпанье копыт по мягкой земле (между малинником и орешником была узенькая полоска открытой земли, ещё не просохшей после дождя). По иронии судьбы он остановился как раз против того места, где притаилась Стелла.
- Ну и везёт же тебе, подруга! – подумала девушка и поплотнее прижалась к земле.
Между ней и незнакомцем оставалось расстояние где-то в три вытянутые руки, и девушка втайне надеялась, что он её не заметит. Но что-то, видимо, насторожила его, и всадник спешился. На лбу принцессы выступила испарина, когда он наклонился, чтобы получше рассмотреть землю перед малинником. В голове у неё вертелись два взаимоисключающие друг друга выражения-решения – «промедление смерти подобно» и «лучше быть тише воды, ниже травы». В конце концов, он только смотрит, но пока ещё не видит.
- Не видит – так скоро увидит. - Девушка наконец решилась.
Стелла медленно, стелясь по земле поползла вправо, надеясь обойти солдата с тыла. Но удача была не на её стороне – под её ногой предательски закачался стебель.
- Кто здесь? – гаркнул дозорный, резко подавшись вперёд.
Скрываться дальше было бессмысленно, поэтому принцесса поднялась и со всех ног, не обращая внимания на хлеставшую по всем частям тела малину, понеслась прочь. Куда? Да она сама толком не знала, просто бежала, ища глазами, где бы спрятаться.
- Стой! Куда побежала? – нёсся ей вслед голос наёмника.
Вынырнув из малинника, Стелла на мгновенье остановилась, чтобы оглядеться и отдышаться. Так, во-первых, где он? Скачет за ней вдоль малинника. В кусты он точно не полезет – значит, пару минут у него она выиграет. Во-вторых, что вокруг? Тот же банальный орешник и наклонный склон оврага, поросший деревьями. Это тоже хорошо. Хорошо, если она успеет дотуда добраться.
Глубоко вдохнув, принцесса собрала все свои силы в кулак и бросилась к спасительным деревьям.
- Эй, девочка, остановись! Я тебя не трону.
Как же, не тронешь! Продашь работорговцу и пропьёшь полученные деньги в кабаке. Видела она их человеколюбие! И она упрямо стремилась к своей цели.
- Нет, не уйдёшь! – Он был совсем рядом, в прочем, она и так это знала.
Запыхавшись, Стелла юркнула за самый густой куст орешника и остановилась. До спасительных деревьев – далеко, значит нужно принимать бой. Главное – не подпустить его слишком близко, ближе, чем он есть сейчас.
Девушка быстро заняла более-менее выгодную позицию и натянула тетиву – даже во время бега она не выпускала из рук стрелу, специально приготовленную для подобного случая. На то, чтобы прицелиться и выстрелить у неё были считанные секунды – расстояние между ними сократилось до критического минимума.
- А ну-ка, не дури! – крикнул всадник, осаживая коня, который, продолжай он движение в том же темпе, неминуемо налетел бы на острую старую ветку орешника.
- Раз, два, три! – быстро мысленно отсчитала принцесса и пустила стрелу.
Наёмник злобно выругался и надломил стрелу, вонзившуюся ему в плечо. «В правое плечо», - радостно подумала девушка.
- Погоди у меня! Сама напросилась. - Морщась от боли, он вытащил меч и перебросил его из правой руки в левую.
Девушке стало не до шуток. Разъярённый мужик, с пелёнок привыкший иметь дело с оружием, верхом на лошади – это серьёзная проблема. Но её, как и все прочие, нужно как-то решать.
Он налетел на неё, чуть не застав врасплох, но Стелла, благодаря ловкости, а не умению, всё же сумела уйти от его мощного удара и даже смогла немного пощекотать шкуру его коня. Переменив тактику, наёмник попытался схватить её поперек туловища, но девушка вывернулась и отпрыгнула в сторону.
- Думаю, наш капитан оценит такую штучку, как ты. Жаль, только посмертно!
Нет, это уже наглость! Более того, пустое бахвальство. В очередной раз ущемлённая гордость взвилась в ней на дыбы, на этот раз с пользой для дела. Девушка плашмя ударила коня наемника по ногам. Животное испугалось и, резко шарахнувшись в сторону, спутало карты своему хозяину.
Воспользовавшись ситуацией, Стелла выхватила кинжал и метнула его в надоедливого всадника. Он вонзился там, где его не смог бы спасти и железный нагрудник, - в маленькую ямочку у основания шеи. Наёмник захрипел и повалился с лошади. Ноги запутались в стременах, и голова бедняги пару раз ударилась о землю, пока принцесса не остановила коня.
В том, что противник мёртв, девушка не сомневалась – измазанный кровью нагрудник, перебитое стрелой плечо и изрядно попорченный череп не оставили смертному ни одного шанса на спасение, – и смело начала рыться в его карманах. Там не было ничего интересного, за исключением пары золотых побрякушек, очевидно, снятых с пленных, и потёртого кошелька с дюжиной медных и парочкой серебряных монет непонятного происхождения. Всё это перекочевало в сумку принцессы, так же, как и кинжал покойного.
Покончив с одним делом, Стелла принялась за другое – нужно было спрятать тело наёмника, пока его не хватились в лагере. Немного подумав, девушка сволокла его к углублению, образовавшемуся после проседания почвы под корнями старого дерева на склоне оврага. Согнув трупу руки и ноги, она запихнула туда тело и прикрыла его ветками, в обилии валявшимися неподалёку. Всё получилось вполне естественно.
Принцесса вернулась к привязанной в орешнике лошади и смело взобралась в седло. У неё не было ни малейшего желания идти пешком, кроме того, конь без всадника обязательно вызовет справедливые подозрения.
Разумеется, пришлось рассказать Маркусу о происхождении лошади, но, чтобы не вызывать преждевременной паники, она соврала, сказав, что нашла лошадь в малиннике. В конце концов, этот наемник мог оказаться просто разбойником, отбившимся от шайки, совершавшей набег на приграничные территории. Или и вовсе грабителем-одиночкой.
Когда друзья мирно ужинали, со стороны оврага послышался подозрительный шум.
- Твоя очередь идти за неприятностями, - сказала Стелла, торопливо дожёвывая кусок жареной птицы.
Маркус скорчил недовольную гримасу, но всё же покорно пошёл к оврагу. Не дожидаясь его возвращения, принцесса начала свёртывать их маленький походный лагерь.
- Быстро! – донеслось до неё всего одно слово запыхавшегося друга.
Он стремительно нёсся по бурелому к лошадям, рискуя упасть и переломать себе ноги. Оставшиеся вещи кое-как полетели в седельные сумки – сейчас было уже не до порядка.
- Стелла, ты что-нибудь сделала? - спросил принц, взбираясь в седло Лерда.
- Почти ничего, - недоумённо ответила принцесса.
- Почти ничего – это уже что-то.
- Очень остроумно, умник! – Все три лошади – коня убитого наёмника они взяли с собой, чтобы не оставлять улик – в это время уже неслись галопом по узкой лесной дороге. – Лучше объясни наконец, что происходит.
- Да ровным счётом ничего. Просто наши старые знакомые решили нанести нам ответный дружеский визит.
- Наёмники? – ужаснулась девушка.
Да, она была слишком беспечна, недооценила противника. Нужно было тут же уехать отсюда, перенести лагерь, замести все следы, а она развела костёр и начала готовить ужин. За ошибки нужно платить, в частности, лететь неведомо куда навстречу ночи. Кстати, на счёт ночи – солнце-то уже садится.
- Боюсь тебя огорчить, но они уже рядом, - тут же вернул её к действительности Маркус.
- Рядом – понятие растяжимое.
- Извини, нечем измерить.
- Хватит ёрничать! Сколько их, и скоро ли они нас догонят?
- Сколько, не знаю, но впереди сам капитан.
- С чего ты взял?
- Я хорошо запомнил его плащ – серый такой, с синей полосой – и его чубарого коня. Да, ещё одна маленькая подробность – у них есть лучники, и они как раз подумывают над тем, не покончить ли с нами прямо сейчас.
- Тебе бы только шутить! – Принцесса осеклась, когда у нее над головой просвистела стрела.
Дело было не шуточное, в этом ей помог убедиться короткий взгляд, брошенный через плечо. Лошади у наёмников были крепкими, лучники знали своё дело – значит, если они будут скакать по дороге, то рано или поздно станут бесславной добычей смерти. Бесславной... Интересно, что её беспокоило больше: то, что она умрёт, или то, что она умрёт бесславно? Если разобраться, то и другое сразу. Хотя, пожалуй, второе больше, чем первое. Хорошо мечтать о героической кончине, сидя с родными у камелька, а совсем другое - оказаться лицом к лицу с этой пресловутой героической кончиной. Умирать никому не хочется; в душе каждого таится первобытный страх перед смертью. Бояться умирать все, независимо от возраста и состояния совести.
Стелла резко свернула в сторону, спутав планы преследователей. Маркусу не оставалось ничего другого, как согласиться с её решением. Скакать по лесу было гораздо труднее и опаснее, чем по дороге, зато гораздо безопаснее.
- Стелла, у меня проблема, - прервал долгое молчание принц.
- Ещё одна?
- Поводья запасной лошади запутались, я никак не могу развязать узел.
- Да брось ты её, не возись!
- Лошадь хорошая, могла бы пригодиться...
- Хорошо, давай помогу.
Стелла протиснулась к другу и принялась зубами развязывать узел. Внезапно её схватили за горло и куда-то потащили. Принцесса бросила короткий, вопросительно-умоляющий взгляд на Маркуса – тот отчаянно боролся с двумя наёмниками. Значит, помощи было ждать неоткуда. Все же стоило бросить эту чертову лошадь! Нет же, жадность!
Её куда-то волокли, волокли против её воли. Принцесса пыталась сопротивляться, но быстро поняла, что это бесполезно.
- Мы поймали девчонку! – самодовольно крикнул кто-то рядом с ней. – Она кусается и царапается, словно дикая кошка, зато очень красивая.
- Тащи-ка её сюда, Глед.
Всё внутри у неё клокотало, когда её, как мешок, вытащили на дорогу. Радовало только одно – оружие по-прежнему было при ней, хоть она и не могла им воспользоваться. Впереди замаячил силуэт капитана на чубарой лошади.
Ее грубо толкнули. Не удержав равновесия, девушка упала на колени.
- Посветите мне кто-нибудь, а то в этих сумерках мне почти ничего не видно, - приказал он.
Кто-то из солдат поспешно зажёг факел и осветил лицо принцессы.
- Действительно, красивая, только очень сердитая – вон как на меня смотрит!
Капитан объехал вокруг неё, стараясь получше рассмотреть девушку со всех сторон. Ей неприятен был его взгляд, взгляд человека, разглядывавшего очередную диковинку, и она, как могла, изо всех сил боднула головой (больше было просто нечем) одного из конвоиров. Выругавшись, тот на мгновение ослабил хватку, чем не преминула воспользоваться принцесса. Выхватив кинжал, она не глядя воткнула его сначала в одного, потом во второго, вскочила на ноги и побежала.
- Поймайте её и приведите в порядок, - раздался позади неё зычный голос капитана. Он преградил ей дорогу конем, с интересом наблюдая за ее поведением. Для него это было развлечение, а для нее вопрос жизни и смерти.
Сжимая в руках меч, принцесса лихорадочно оглядывалась по сторонам, стараясь не упустить из виду ни одного наемника. В непосредственной близости их шестеро; еще четверо чуть подальше. Сзади капитан на лошади, спереди, справа и слева его верные солдаты. У нее один шанс из тысячи. Один единственный малюсенький шанс.
- Ну, чего вы ждете? – прикрикнул капитан.
- Но у неё меч, сэр... – Пара наёмников в нерешительности переминались с ноги на ногу.
- Какой ещё меч? Эта игрушка?
Ах, игрушка! Сейчас она им покажет, какая это игрушка. Стелла резко обернулась и со всего размаху полоснула по руке ближайшего ухмыляющегося наёмника. Улыбка, естественно, тут же сошла с его лица.
- Ну погоди у меня, дикая кошка! – Он выхватил кривой меч.
- Эй, поосторожнее, Глед, она мне нужна живой, - немного охладил его пыл капитан.
- Есть, сэр. Я её в один миг...
Самодовольный Глед закачался и рухнул на землю. Стелла взглянула на него лишь для того, чтобы убедиться, что он мёртв – хотя бы здесь не будет лишних проблем.
- Ловко она его! – присвистнул кто-то из наёмников.
- Что вы стоите – взять! – рявкнул капитан, вытащив меч.
Не дожидаясь, пока ее свяжут, как беспомощную овцу, принцесса приняла участие в аттракционе невиданной храбрости. Но фортуна – дама ветреная и редко улыбается кому-нибудь дважды: не прошло и пары минут, как девушка очутилась поперёк седла чубарого коня капитана. Она сопротивлялась, отчаянно сопротивлялась, но опытный наёмник взял вверх.
- Верёвку, капитан? – услужливо предложил один подчиненных.
- Спасибо за заботу, Арденн, но она и так неплохо прижилась на моей лошади, - усмехнулся капитан. – Лучше достань сеньоре коня – везти такую красоту в обозе по меньшей мере непочтительно.
Роль пленницы, безвольно повисшей поперёк лошади нахала, не скрестившего с ней меча, не вызвала у Стеллы особых восторгов, поэтому она выжидала удобного момента, чтобы сбежать. Капитан же, похоже, был наивно убеждён в том, что пленница укрощена, поэтому даже не подумал об элементарных правилах безопасности. Он вёз её к лагерю, который рота наёмников разбивала возле того самого оврага, где совсем недавно ужинали друзья.
Но хоть капитан и был уверен в своей победе, бежать она не могла: у безоружной девушки без лошади в окружении прожженных жизнью бесчувственных людей не было шансов.
- Ну, слезай! – Капитан толкнул ее в бок, а потом, не дожидаясь ее реакции, столкнул ее на что-то мягкое. «Как мешок», - подумала Стелла и огляделась. Она лежала в какой-то грязной кибитке, обтянутой порванной в нескольких местах парусиной. Царским ложем для лиэнской принцессы служили тюки с награбленным добром.
Нагнувшись, капитан схватил ее за руку и привязал к выступавшему из кибитки крюку.
- Это чтоб ты не сбежала, зубастенькая! – ухмыльнулся он.
Принцессе стало не по себе, мрачная перспектива чьей-нибудь наложницы медленно, но верно становилась реальностью. В который раз она ругала себя за беспечность, бахвальство и прочие сомнительные достоинства, толкнувшие ее на путь, окончившееся в этой повозке. Было очень жалко себя и Старлу, особенно Старлу, которая ни капельки не была виновата во всех обрушившихся на нее бедах. А ведь она, Стелла, должна была стать опорой для сестры.
Но раскисать она себе пока не давала (куда торопиться, впереди еще много томительных долгих часов) и внимательно наблюдала за перемещениями наемников по лагерю. Радовало то, что ее не обыскали, а она сама, не будь дурой, во время вояжа на капитанской лошади успела спрятать кинжал. Так что при удачном стечении обстоятельств путь к бегству был открыт. Оставалось только терпеливо дожидаться этого удачного стечения обстоятельств, веря, что фортуна снова повернутся к ней лицом.
Вечерело, и бегство в свете наступающей ночи уже не казалось таким безрассудным.
Пришел какой-то наемник, сунул ей миску с ужином – она презрительно отказалась. Миску он оставил, и Стелла, передумав, потом все же поела: голодный желудок уму не товарищ.
Расставляли часовых; лагерь готовился ко сну. Но принцесса и не думала спать: она выжидала.
Возле леса мелькнула какая-то тень. Принцесса заметила её и втайне надеялась, что это Маркус. Если он жив, то обязательно вытащит её из этой передряги.
Лёгкий шелест заставил её обернуться и насторожиться, приготовившись к решительным действиям.
Часовой прошел мимо, завернул за соседнюю повозку. Вытащив свободной рукой припасенный кинжал, Стелла занялась веревкой. Медленно и осторожно, постоянно оглядываясь по сторонам, волокно за волокном она прокладывала себе путь к свободе. Часовой возвращался обратно. Девушка замерла, прижавшись подбородком к борту повозки. Она решилась действовать. Но вдруг, не дойдя пары шагов до нее, часовой упал, сраженный стрелой.
Девушка одним прыжком оказалась на земле, забрала себе оружие мертвеца и со всех ног бросилась к лесу. Там, в подлеске, она налетела на ещё одного часового, на этот раз конного, и вынуждена была сражаться сразу на два фронта – играть в прядки с всадником, парируя его удары, и следить за поднявшейся в лагере кутерьмой, надеясь, не получить предательский удар в спину.
- Стелла, сюда! Тут лошадь и кое-какие твои вещички, – раздался голос Маркуса. Через мгновенье он материализовался из темноты и помог ей решить проблему с часовым.
Стелла метнулась в лес и чуть не налетела на Лайнес.
- Догнать, схватить! – бесновался в лагере разъярённый капитан.
Страх подгонял принцессу; казалось, она летела впереди своей лошади. За ними снарядили погоню, но темнота и неожиданность играли на руку беглецам.
- Я и не надеялась, что ты жив и на свободе, - прошептала Стелла, ныряя в чащу леса.
Темнота для неё была не так страшна, как возможность снова оказаться в руках наёмников.
- Как видишь, я жив и здоров! - улыбнулся Маркус. – У тех ребят оказалась плохая координация.
- Спасибо, что спас меня.
- Да ладно... Думаю, ты бы и сама рано или поздно сбежала от них. Удивляюсь, как ты до сих пор не расцарапала в кровь этого капитана.
- У него слишком толстая кожа, да и руки сделаны из железа.
Ветки хлестали по щекам; лошади то и дело спотыкались, рискуя переломать ноги, но они по воле всадников упорно забирались всё дальше и дальше в чащу. Это был единственный возможный путь к спасению.
- Они рядом? – осторожно спросила принцесса.
Маркус прислушался: позади них громко хрустели ветки, слышались крики и ругательства на неизвестном языке.
- Ну, что? – нетерпеливо переспросила девушка.
- Рядом. Несутся по следу, как гончие псы.
Они свернули на лесную просеку. Луна, побивавшаяся сквозь тёмную вуаль облаков, серебрила поросшую жёсткой высокой травой землю; причудливые, пугающие, напоминающие чудовищ тени деревьев прихотливо ложились на просеку.
Земля с бешеной скоростью мелькала под ногами лошадей; копыта отбивали дробь по подмокшей почве. Маркус умудрился на полном скаку достать из седельной сумки карту и, что ещё удивительнее, смог что-то разглядеть на ней.
- Тут, кажется, скоро будет ещё один овраг. Если нам повезёт, то мы сможем пересидеть там погоню.
- Неужели ты думаешь, что они не обшарят этот овраг?
- Ночью? Сомневаюсь. Если этот овраг – настоящий лесной овраг, то там есть деревья. Так?
- Пока вполне логично.
- А если там есть деревья, то там темно.
- Не сработает, - покачала головой девушка. – У наёмников есть факелы.
- Тогда тебя, наверное, обрадует, что за оврагом есть старая дорога.
- И куда она ведёт?
- Кажется, к Глубокому болоту.
- Нам крупно повезёт, если эти наёмники о ней не знают.
- Наверняка не знают. Ею давно не пользуются.
- Ладно, следует рискнуть.
Просека уходила прямо, на северо-запад, выводя на дорогу в Джисбарле, а они свернули направо, снова вступив в бой с гибкими ветками и ночным холодом. Здесь можно было запросто встретиться со сваргами, но в эту минуту они даже не думали об этом. Скорей бы заветный овраг!
Принц знаком попросил подругу придержать лошадь и прислушался.
- Кажется, они поскакали вперёд, - сообщил он. – Сюда тоже кто-то скачет, но их немного.
- Для нас дюжина – уже катастрофа. Может, ты поточнее сможешь определить количество?
- К сожалению, нет. Почва тут мягкая, стука копыт почти не слышно. Их выдаёт только шелест листвы.
- Ну, мы их здесь будем ждать или снова будем продираться через лес?
Вместо ответа принц подстегнул коня и забрал несколько влево от выбранного ранее направления.
Овраг, о котором упоминал Маркус, чуть не застал их врасплох. В лесу было темно, и лишь счастливое стечение обстоятельств уберегло их от несчастного случая.
- Ну и скользко же здесь! – буркнула Стелла, осадив разгорячённую лошадь, чьи копыта уже успели «пощупать» пустоту.
- У нас нет выхода – надо спускаться. Придётся рисковать.
Медленным шагом, осторожно, они начали спускаться вниз. Примерно на середине спуска принцесса дёрнула друга за рукав.
- Там что-то чёрное, - прошептала она. – Зажёг бы ветку, посмотрел.
- Да нет там ничего! – отмахнулся от неё принц.
- Нет есть!
Маркус пошарил рукой в темноте и сорвал более-менее сухую ветку.
- Учти, - предупредил он, - если нас заметят, то виновата в этом будешь ты.
- Хорошо-хорошо. Зажигай же!
Сухие листья вспыхнули и осветили укромную пещеру, образованную природой под столетними корнями деревьев.
- Прелестное местечко! – протянула принцесса. – Думаю, они нас здесь не найдут.
Пещера оказалась настолько просторной, что в ней, относительно без неудобств и с минимальным комфортом смогли разместиться как люди, так и лошади.
Стелла на ощупь достала из седельной сумки два тёплых шарфа – она была предусмотрительна и заранее позаботилась о своём здоровье на случай холодов – и обмотала ими морды лошадей.
Они стояли, тесно прижавшись к лошадям, и, боясь лишний раз вздохнуть, ждали. Вот наверху захрустели ветки, испуганно заржала лошадь. Кто-то покатился вниз, громко охая и ругаясь. Его тело глухо ударялось о стволы деревьев, и с каждым ударом оханье становилось всё тише.
- Осторожно, ребята, тут овраг! – послышался голос сверху.
- Сам вижу! - огрызнулся какой-то наёмник. – Барк уже проверил это на своей шкуре. Сломал себе шею и спокойно лежит там, внизу. А его лошадь – вот хитрая дрянь! – стоит себе тут живая и невредимая. Скинула человека вниз – и довольна!
- Заткнись, Урфин! Лучше слезь с лошади и проверь, не отсиживаются ли они там, внизу.
- Кто? Они? Если они и сунулись сюда, то давно стали добычей сваргов. Я туда не полезу.
- Я приказываю, Урфин. Мне всё равно, хочешь ты или не хочешь, но ты слезешь к лошади и спустишься вниз. Возьми с собой факел.
Послышалось недовольное бурчание Урфина, тяжёлое шлёпанье его сапог по раскисшей земле. На чём свет стоит ругая безмозглого командира, дожди и тёмную ночь, он прошёл всего в нескольких шагах от пещеры, в которой притаились друзья. Наспех и не слишком усердно обшарив дно оврага, он в том же настроении зашагал обратно.
- Ну, что? – набросился на него командир.
- Да никого там нет! Только Барк. Притащить его сюда, сэр?
- Нет, не стоит. Поехали! Пока мы зря теряем здесь время, другие, наверняка, перехватили их на просеке. Я слышал, капитан послал им наперерез Клиффа и его команду.
Наверху снова послышалось шлёпанье копыт. Оно становилось всё тише и тише, пока совсем не затихло. Подождав ещё немного, Стелла решилась вылезти из своего укрытия.
- Кажется, уехали, - прошептала она. – Слушай, Маркус, как ты думаешь, а этот Барк действительно мёртв?
- Спустись вниз и посмотри. Думаю, это лишним не будет.
Держась за корни и стволы деревьев, тщательно, на ощупь выбирая место, куда поставить ногу, девушка спустилась на дно оврага.
- Всё нормально! - крикнула она. – Этот нам уже не опасен.
- Давай здесь заночуем, - предложил принц. – А утром поищем дорогу.
ГлаваIII
В
округ было сыро; дорога напоминала жижу. По обеим сторонам, между островками острой осоки, разлились грязно-коричневые лужи, омерзительно хлюпавшие под ногами. С каждым дором дорога становилась всё хуже и хуже – лошади брели почти по колено в воде.
Тишина; только булькала и хлюпала под копытами вода.
Глубокое болото.… Пожалуй, самое гиблое место в Лесах чёрных сваргов: того и гляди, увязнешь в трясине, или какое-нибудь болотное чудище утащит под воду. Повсюду, за каждым деревом, каждой кочкой притаились смевалы – демоны болот, которых Лардек заставила стеречь свои заповедные воды, полные всяких богатств. Так утверждали люди, но Стелла, честно говоря, не верила в эти легенды. Что касается смевалов, то они, наверное, действительно существуют, но вот сокровища... Любой здравомыслящий человек сказал бы, что в болото не лучшее место для сокровищницы.
Но страшнее смевалов была гигантская гидра, обитавшая посредине болота. Она была реальностью и никого не отпустит живым.
Стелла присела на дерево. Оно было удобное и напоминало мост, перекинутый через воду к другому дереву. Девушка осмотрелась: повсюду была вода, мутная вода, с торчавшими из неё корнями и ветками. Она достала из висевшей на боку сумки браслет, найденный в одном из покинутых селений, и просто так, чтобы убить пару минут, надела его. Он походил на змею, обвившуюся вокруг древесного ствола. К металлическому браслету были привязаны кожаные ремешки с золотыми монетками, очевидно, ещё из Сизена или Ленса. Милая безделушка, жалко надеть не с чем. Надо убрать браслет подальше, чтобы ненароком не уронить в воду.
- Надеюсь, в Джисбарле есть оружейники, - сказала принцесса. – Я хотела бы заказать новый меч.
- Для чего? - поинтересовался Маркус.
- Просто с этим мне неудобно. Кроме того, мне жутко мешает этот талисман.
- И чем же тебе поможет новый меч?
- Можно будет вставить камень в его рукоять. Удобно, практично и красиво.
Балансируя над землей, (землёй? Эта жижа мало её напоминала), она осторожно спустилась в седло.
Они снова ехали куда-то вперёд по мутной болотной воде.
- Здесь нет сваргов? – поинтересовался принц.
- Думаю, тут они не водятся. Это хорошо.
- Да уж! Ты, часом, не заметила вокруг ничего съедобного? Жутко хочется пообедать.
- Уток. У меня есть лук, так что мы подстрелим парочку.
- В прошлый раз тебе не везло с птицами, - саркастически подметил Маркус.
- Раз на раз не приходится.
Они проехали ещё немного, пока лошади неожиданно не провалились под воду по самое брюхо.
- Придётся спешиться, - вздохнул Маркус. – Коней оставим тут, а сами поищем дорогу посуше.
- Дорогу посуше ты не найдёшь – здесь везде болото. Теперь хоть понятно, где мы оказались.
Отыскав место повыше и соответственно посуше, друзья привязали лошадей и осторожно пошли вперёд по древесным корням. Прямо из-под ног взлетела стая уток; их крики нарушили лесную тишину.
Стелле удалось подстрелить нескольких птиц, и принц, рискуя жизнью, перепрыгивая с одного корня на другой, собрал их для обеда.
Поесть решили на стволе большого ветвистого дерева. В дупле низко нависшего над водой поваленного дерева, обложенного на манер очага неизвестными существами мелкими камешками, предварительно тщательно полив водой его края, развели костёрок, ощипали добычу, проткнули её тонкими прутиками и подвесили над огнём.
- Не мы первые тут трапезничаем, - Маркус указал на очаг в дупле.
- Видно, не только нас судьба загнала в такие дебри. Они, наверное, были хорошими людьми, раз позаботились о других несчастных. Храни их Миралорд!
Приятный запах жареного мяса поплыл над болотом, теряясь в густом белом тумане над кронами деревьев. Утки покрылись румяной корочкой и так и просились в рот. Принц снял одну с огня и попробовал – готова.
Друзья пообедали, потушили костёр, спрятали в дупле обглоданные кости и поудобнее устроились на толстых ветках.
Неожиданно рядом блеснули чьи-то глаза, сначала одни, потом другие; с каждой минутой их становилось всё больше и больше. Из-за корней высунулись бурые волосатые то ли руки, то ли лапы с огромными когтями, перепончатые, словно гусиные лапки. За ними показались такие же омерзительные, покрытые шерстью головы, с большими острыми ушами, приплюснутыми носами, квадратными подбородками и внушительного вида клыками, торчащими изо рта, истекающего слюной. Это были смевалы.
- Ещё одни чудовища! – скорее с досадой, чем со страхом прошептала Стелла.
Она быстро поднялась на ноги и чуть не упала в воду, поскользнувшись на замшелом стволе, но вовремя ухватилась за ветки. Маркусу повезло меньше: он всё-таки искупался в мутной воде. Принцесса до смерти перепугалась, когда он с головой ушёл в хлюпающую болотную жижу, но принц быстро вынырнул, откашливаясь от попавшей в горло воды.
К счастью, деревья, на которых они обедали, росли не на самом болоте, а на заболоченном озере. Правда, вода от этого ни теплее, ни чище не стала.
Маркус с головы до ног был покрыт грязью: дно оказалось глиняным и илистым. Стелла не удержалась и хихикнула, помогая ему залезть на дерево.
Смевалы подошли ближе; некоторые уже сидели на соседних деревьях. Ощетинившись, они пронзительно визжали и тянули к ним перепончатые конечности.
Заметив, что чужаки потянулись за оружием, смевалы быстро запрыгали по веткам и в мгновение ока оказались на том дереве, где сидели друзья.
- Как же мне надоело это болото! – пробурчал Маркус. – И само мерзкое, и существа в нём водятся мерзкие!
- И почему, когда я хочу отдохнуть, всегда кто-то появляется? - плаксиво добавила принцесса.
Она устала, к тому же, непривычно сытный обед давал о себе знать – отяжелевшие руки повисали плетями, а глаза закрывались. Нечего было и думать, что выйдет из схватки с превосходящим противником победительницей. Оставалась только уповать на талисман богов. Стелла вытащила его из-за пояса и подняла вверх: внутренний голос подсказал ей, что с ним нужно поступить именно так.
Смевалы присмирели и с опаской посматривали на камень. Немного повозившись между собой, они расступились, пропуская вперёд большое мохнатое существо с неким подобием короны на голове. Приглядевшись, принцесса поняла, что это и была корона, но только очень древняя и погнутая; некогда сиявшее золото позеленело, очевидно, от ядовитых испарений и болотной воды.
Смевал подошёл ближе и уставился на девушку мутными, водянистыми глазами. Принцесса предпочла занять выжидательную позицию.
- Кто ты, женщина, вступившая на землю моих собратьев? - прохрипел смевал.
- А сам ты кто? - смело ответила вопросом на вопрос Стелла; ей самой вдруг стало страшно от собственной храбрости.
Вокруг поднялся страшный шум. Смевалы прыгали, верещали и галдели на разные лады. Смевал в короне поднял лапу – и они вмиг замолкли и вытянули вперёд длинные шеи.
- Я Ишнег, великий предводитель смевалов, - представилось существо в короне.
Принцесса рассмеялась:
- Какой же ты великий, если даже корона у тебя развалилась
- Кто ты, говорящая дерзкие слова?
- Я Стелла, принцесса Лиэны, - с гордостью ответила девушка.
- Почему у тебя в руках Камень богов?
- Мне его дали.
- Кто?
- Любопытство до добра не доводит. Мне подарили его Могущественные.
- Могущественные? Ты смеёшься?! Этот камень хранился у самой Натали, выкупившей его у Дрегона. Но он исчез, и теперь я вижу его у тебя в руках. Ты украла его?
- Вот ещё! Мне его дал сам Мериад. Смевалы задрожали и с ужасом посмотрели по сторонам. Может, они боялись кого-то увидеть? Или само имя мрачного бога внушало им священный трепет.
- Сварги, чёрные сварги! - шептали некоторые.
- Кого они так боятся? - спросила Стелла. Она успокоилась: кажется, они не собирались их убивать. Меч на время был убран в ножны. – Сваргов?
- Тварей Бога смерти, псов Бога умерших, порождений Тьмы.
По телу девушки пробежал холодок. Да, Мериаду подвластна смерть, смерть во всех ее проявлениях. Её жизнь, её смерть и её душа. Если она сделает что-то не так, то он...
- Мы хотим заключить с тобой договор, - продолжал Ишнег. – Ты будешь миролюбива и не воспользуешься Камнем богов, а мы же покажем тебе дорогу в Джисбарле и подскажем, как отогнать сваргов. Согласна?
- Хорошо. Только не обманите!
- Слова Ишнега крепче камня. Иди за мной.
Стелла с опаской последовала за ним
Смевал привёл её к тому месту Глубоко болота, где уже не росли деревья и начиналась опасная трясина. Ишнег остановился и подозвал одного из своих собратьев – тот достал из дупла соседнего дерева дудочку и наиграл грустную, протяжную мелодию. Принцесса вздрогнула, когда из-под воды показалась рука, крепко сжимавшая меч.
- Мы точно не знаем, но думаем, что это рука самой Ринды, если только ее не забрали те, кто творят судьбы, - объяснил Ишнег и добавил: - Этот меч твой.
Один из смевалов ловко поскакал по кочкам и принёс оружие.
Стелла удивилась, увидев в рукояти углубление для камня, как раз такое, что подошло бы для её талисмана. Заметив её недоумение, смевал пояснил:
- Камень богов раньше принадлежал Ринде; он украшал эфес ее меча.
Принцесса аккуратно вынула из жезла талисман и вставила в меч. В рукояти что-то щёлкнуло, и крепко зажатый невидимыми тисками камень бликами заиграл на скудном солнечном свете. Стелла проверила – он держался крепко. Она хотела отдать жезл Ишнегу, но тот покачал головой.
- Ещё пригодится. Отдашь его тому, кто назовёт имя Ринды.
- Но кто такая эта Ринда?
Смевал не спешил с ответом. Он велел одному из своих «подданных» вновь заиграть на дудочке, и таинственная рука погрузилась в воду.
Смевал убрал музыкальный инструмент в дупло и вместе с другими удалился на почтительное расстояние, оставив Ишнега и принцессу одних.
- Когда эти леса были ещё молоды и ещё светлы, а мы были детьми, - неспешно начал король смевалов, - Ринда пришла сюда. Эти леса были её домом, она не боялась сваргов, а они были послушны, как собаки, и лизали ей руки.
В тот год Ринда сражалась с Гердером – сыном Шелока и Марис и в трудном бою одолела его. Тогда отчаянная и разгневанная мать отправилась за правосудием к самому великому Амандину, но он, как и все боги, благоволил к Ринде, а его дочь помогала ей во всём и подарила свой талисман. Тогда Марис решила заманить убийцу сына в ловушку: она обернулась её матерью и завела в трясину, прямо в пасть к гидре Анабеске. Ринда убила её, но выбраться из болота не смогла. Мы видели, как она схватилась за какой-то хлипкий куст, отстегнула пояс, выбрала меня среди прочих смевалов, кинула его мне и взяла слово отдать его девушке, которая придёт сюда с мечом в руках и принесёт Камень богов. Потом Ринда вытащила из меча талисман и подбросила его в небеса. Его забрали Они. Кинуть нам меч она не успела и вместе с ним ушла под воду. Мы же бережно сохранили все её вещи, а я выменял у одной колдуньи дудочку, способную поднимать меч со дна болота.
Ты пришла к нам с мечом в руках и принесла Камень богов, ты так же отважна, как Ринда, поэтому заслужила её меч и пояс. Отомсти же за победительницу Гердера и Анабески, отомсти за Ринду Марис и её прихвостню Маргулаю!
Ишнег достал из того же дупла, где хранилась дудочка, пояс и протянул его Стелле. Принцесса изумилась его шитью нитями солнца и луны, в узоры которых вплелись цветы и животные – совсем как живые.
- А теперь я поведаю тебе заклинание, которое поможет тебе усмирить сваргов, - прохрипел почтенный смевал. – Просто покажи им Камень богов и скажи: «Я, именем Ринды, приказываю вам расступиться. Бойтесь гнева Камня богов. Санригел!». Вот и всё, тебе пора возвращаться: не нужно тревожить покой умерших праздным любопытством.
Они вернулись к дереву, возле которого их ждал Маркус; Стелла удивилась, заметив на нём лёгкий доспех восточной работы. Такой же ожидал и её.
Несмотря на первоначальный нерадушный прием, теперь смевалы превратились в радушных хозяев. Ишнег бежал впереди лошадей, показывая дорогу; за ним следовали остальные смевалы. Вскоре друзья выбрались из болота на хорошо утоптанную тропинку.
- По этой тропе вы вернётесь на большую дорогу, ведущую в Джисбарле, - объяснил предводитель смевалов. – Никуда с неё не сворачивайте и не бойтесь сваргов. Да сопутствует вам в пути Миралорд! Прощайте.
- Благодарю за всё, Ишнег! - ответила принцесса и, улыбаясь, шёпотом добавила: - Забудьте то, что я наговорила. Вы действительно великий предводитель Смевалов.
Надо же было польстить ему, так, на всякий случай.
- Прощайте, прощайте все! – громко крикнула девушка и помахала смевалам рукой.
Казалось, они ехали целую вечность, а лес всё не кончался и даже не редел. Несколько раз им попадались сварги, но всякий раз помогали волшебные слова смевалов: чёрные хищники отступали, долго провожая друзей кровожадными взглядами, всё же не решаясь напасть. Мутные реки, впадавшие в Глубокое болото, мешали передвижению, превращая местные и так не проезжие дороги в сущий кошмар.
- Да когда же это кончится! - вздыхала Стелла, в очередной раз переезжая мелкий речной поток. – По-моему, тут больше воды, чем сваргов.
Постепенно тропинка стала суше и шире. Это значительно подняло градус их настроения. Весело переговариваясь, друзья ехали по лесной тропе, пока Лайнес внезапно не прянула ушами и резко остановилась.
- Что случилось, Стелла? - спросил Маркус.
- Не знаю. Лошадь беспокоится. Принцесса на всякий случай достала лук и огляделась по сторонам.
- Никого, - с облегчением сказала она.
Её голос подхватило эхо и понесло по лесу. Лайнес испуганно заржала и сделала несколько шагов назад.
- Нет, здесь точно кто-то есть, - возразил Маркус. – Я это чувствую. Да и твоя лошадь тоже.
- Опять какое-нибудь чудовище?
- Не знаю, боги не говорят со мной.
- А со мной говорили – да что толку? Попросишь у них помощи – и пальцем не пошевелят. Сколько чудищ – а я одна! Но вот посылать испытания да требовать уважения – это они могут! А Жарджинда ещё и смеётся.
- Перестань, накликаешь беду!
- Все беды, которые только есть на свете, с нами уже случились.
Принц покачал головой и положил руку на эфес меча.
- Подожди меня здесь: я осмотрюсь.
- Я с тобой, я боюсь. – Принцесса бросила испуганный взгляд на таинственный недружелюбный лес.
- Стелла, ты как маленькая!
Она промолчала и проводила глазами его спину. Мгновения казались ей вечностью. Наконец Маркус вернулся и сообщил, что ничего подозрительного не обнаружил. Решено было, положившись на небесную помощь, ехать дальше.
Конная тропа вывела их на поляну и преподнесла неприятную неожиданность: ехавшая первой Стелла наткнулась на пожелтевшие кости страшного коня. На лбу его отполированного водой и ветром черепа был большой нарост вроде рога; среди полуистершихся зубов выделялись два огромных, сточенных внутрь клыка. На костях кое-где сохранились остатки кожи и шерсти, чёрной, как смоль.
- Страшное животное, будто из ночных кошмаров! - прошептала принцесса. – Мне кажется, я его уже где-то видела.
- Знаешь, эти кости мне тоже знакомы. Вернее, не кости, а животное, которому они принадлежат.
Стелла спешилась и склонилась над скелетом. Вокруг, в траве, были рассыпаны мелкие монеты и нити жемчуга. Чуть заметная тропинка бежала к густым зарослям.
- Что там? – Девушка указала на заросли.
- Хочешь, я посмотрю? – живо отозвался Маркус.
- Нет, на этот раз поедем вместе. – Она боялась остаться наедине с этими костями.
Друзья привязали лошадей и пошли по тропинке к зарослям. За несколькими рядами молодых деревьев оказалась ещё одна поляна, значительно больше прежней. На ней сохранились развалины домов, останки хозяйственных построек; на земле валялись черепки, разбитые статуэтки; кое-где поблёскивали монеты и даже драгоценные камни. Живых здесь не было, только пожелтевшие скелеты людей и домашних животных.
- Что же здесь произошло? - спросила Стелла. – Жутко похоже на Город мёртвых.
- Город мёртвых? – недоумённо переспросил принц.
- Да. Меня пугали им в детстве. Где-то посреди лесов есть город, где никто не живёт: все жители умерли по неизвестной причине, может, даже от гнева богов. А их души бродят по развалинам и пугают случайных путников. Говорят, они даже могут унести с собой, в потусторонний мир человека.
- Жутковато!
- Неужели ты думаешь, что это и есть тот самый город?
Если это так, то оптимизма это открытие ей не прибавит.
- А почему бы и нет? Всё сходится.
- Надеюсь, ты ошибаешься. Просто сюда пришли сварги и всех убили. А теперь давай зайдём в какой-нибудь дом: тут остались кое-какие вещи, которые могут нам пригодиться.
- Ты предлагаешь заняться мародерством? – поморщилась девушка, осторожно переступив через чью-то костлявую руку, сжимавшую жемчужные бусы. – Это мерзко.
- А умирать с голоду не мерзко?
- Мы не умираем с голоду. Да если бы и умирали, зачем в лесу деньги? Что-то я не видела по дороге ни рынков, ни лавок, - усмехнулась принцесса. – Однако сколько же их тут! Брр! – Ей было не по себе посреди этих распростершихся в разных позах скелетов. Она жутко боялась, что они, как и положено мертвецам из легенды, повернись она к ним спиной, оживут и накинуться на нее. – Маркус, они случайно не шевелятся?
- Случайно нет. Стелла, успокойся, они мертвые и вряд ли бросятся тебя душить.
- Ты прямо у них спрашивал, да? – съязвила Стелла.
Они медленно шли по вымершему городу – полуразрушенному природой лабиринту одноэтажных строений. На фоне них совершенно нетронутые временем старинные монеты и драгоценности казались в высшей степени странными, будто кто-то специально разбросал их по земле.
- Стелла, сколько у нас в кошельке?
Принцесса достала кошелёк и пересчитала монеты: негусто.
- Да, деньги нам не помешают! - вздохнул Маркус. – Так что, думаю, мертвые не обидятся, если мы возьмем у них то, что им все равно не пригодится.
Стелла наклонилась и аккуратно подняла монетку – вроде бы ничьи пальцы не вцепились ей в горло. Немного повертев ее в руках, она убрала монетку в кошелек.
- Не знаю, это все-таки мародерство... – Принцесса, по-прежнему терзаемая сомнениями, наблюдала за тем, как Маркус переходит из дома в дом, собирая монеты и рассыпанные по полу драгоценные камни и аккуратно складывает их в мешочек – теперь он был почти полон. С ним ничего не происходило, а в Джисбарле, что ни говори, деньги понадобятся, и она решилась.
Поначалу было тяжело, неприятно наступать на землю рядом с чьей-то скрюченной рукой, судорожно сжимающей блестящее, будто начищенное самой смертью ожерелье, находить среди развалин остатки детских игрушек…
- Почему они все такие? – Стелла указала на один из скелетов, сидевший, прислонившись спиной к остаткам дверного косяка. – Может, это расплата?
- За что?
- За мародерство. Маркус, сам посуди – развалины, скелеты - и почти нетронутые временем остатки роскоши. Их будто специально разбросали!
- Да брось ты, никто ничего специально не разбрасывал! Просто тут, еще до нас, побывали люди и, наверняка, разрыли все их тайники. Все сразу унести они, конечно, не успели, а разбросать по земле – разбросали. А что до скелетов – то, если над головой такая дырявая крыша, а в лесу водятся дикие звери, совсем немудрено, что мы застали их в подобном состоянии. Ты меньше думай, а больше собирай!
- Да собираю я! – хмуро пробормотала девушка, сторонкой обойдя преградивший ей дорогу скелет. – Ты там поосторожнее – стены на честном слове держаться. Не залезай далеко!
Увлёкшись сбором монет, друзья не заметили появления сваргов. Чёрные хищники группками собирались вокруг них, следя злобными глазами за каждым движением, но пока не нападали.
Спиной почувствовав опасность, принцесса обернулась. Сварги! И как их много!
Чуть в стороне от сваргов стоял огромный чёрный пёс, но из-за обломков стены девушка его не видела. И хорошо, что не видела.
- Лишь бы заклинание смевалов помогло! - прошептала Стелла и судорожно схватила друга за руку. – Я боюсь! Я же говорила, не надо было здесь ничего брать!
- Опять ты за старое! Еще скажи, что их мертвые привели.
- А откуда они тогда, а?
- Из леса, вестимо! Так что давай, говори своё заклинание и успокойся.
Но заклинание не помогло. Да, сварги не нападали, но и не уходили.
Из дома напротив вышел дряхлый старец. Он был одет в длинный чёрный балахон и опирался на чёрную клюку, покрытую блестящим лаком.
Звери, как по команде, повернули к нему оскаленные морды.
- Стойте, звери, я приказываю вам! – властно крикнул старик.
Сварги послушно сели и потупили морды.
- Ты пришла, преемница Ринды, - сказал незнакомец, присев на груду прогнивших бревён. – Наконец-то! Я ждал тебя. Нехорошо заставлять старших ждать.
- Вы ждали меня? – удивилась Стелла.
- Да, ждал. Но ты нарушила покой Города мёртвых...
- Извините, я не знала. Мы не знали. Принцессе было неуютно под взглядом этого старика: в нём было что-то, что заставляло опускать глаза, пронзало тело множеством невидимых игл.
Старик медленно встал и подошел к ней, не сводя взгляда с жезла за поясом девушки. Стелла поняла значение этого взгляда и протянула ему жезл. Он со снисходительной улыбкой принял его.
- Ты прощена. Ступай с миром!
- Но кто вы?
- Я стерегу покой этого города. Меня зовут Ольхон. Я хранитель.
Хранитель? Хранитель чего?
Он был немногословен, этот старик, то ли из-за возраста, то ли из-за положения, которое занимал в этом сумрачном лесу на границе миров.
Ольхон повернулся к ним спиной, сделал несколько шагов и исчез.
Друзья в недоумении переглянулись.
И тут на сцену выступил державшийся до этого в стороне черный пес.
- Я провожу тебя, принцесса. – Он сел на пороге дома и одним поворотом головы заставил сваргов ретироваться в лес. – Ольхон милостив, но не потерпит вашего дальнейшего присутствия здесь. Да и нечего вам здесь делать.
- Это же Даур! - прошептала Стелла. – Я же говорила!
Друзья послушно пошли за псом Мериада и снова вышли на поляну, где оставили лошадей. Даур проследил за тем, чтобы они отъехали на значительное расстояние, и лишь затем исчез среди деревьев.
Проехав ещё немного, друзья выехали на большую дорогу. Вокруг по-прежнему было ни души. Стелла скучала, срывала листья со свисавших веток; Маркус напевал какую-то весёлую песенку.
Сверившись по карте, принц предположил, что эта дорога ведёт в Черканде и Джисбарле – южный и северный города Лесов чёрных сваргов. Ненавистный лес стал немножечко светлее и гостеприимнее; появились съедобные ягоды и ручейки, цвет и запах воды в которых не внушал опасения получить на завтрак несварение, а на обед – смерть от почечных колик. А потом дорога и вовсе привела их к берегу небольшого девственного озера.
- Все, привал! - решила принцесса. – Не могу больше трястись в седле. Перед глазами – красные круги, да и голова идёт кругом.
Она соскочила на землю и подвела Лайнес к воде.
- Надо же, чистая! - зачерпнув немного воды из озера, удивилась Стелла.
Ей вдруг жутко захотелось искупаться; за всю свою жизнь она не чувствовала себя такой чумазой. Не долго думая, девушка отстегнула пояс.
- Что ты задумала? – с интересом наблюдая за ней, поинтересовался Маркус.
- Да ничего такого, во всяком случае совсем не то, что ты подумал. - Она больно щёлкнула его поясом по спине: пусть не думает ничего такого. – Я просто хочу искупать лошадь: она очень грязная. Если хочешь, я и Лерда вымою.
- Нет уж, спасибо, я сам.
Вода оказалась прохладной, но приятной. Отцветающие поздние белые кувшинки склонили над озером тяжёлые головки; по берегам, в густых зарослях, гнездились маленькие красные птички – единственное яркое пятно в тёмном лесу.
Стелла задорно смеялась и, по пояс забравшись в воду, норовила окатить друга с головы до ног. Кончилось это тем, что она сама чуть не окунулась с головой в озеро.
Из леса донеслось жалобное мычание. Принцесса обернулась и увидела дикого быка. Он несся прямо на них. Стелла поспешила к берегу за оружием, но не успела: животное уже бросилось в озеро и поплыло к ней.
- Что же делать? Я не смогу с ним справиться, - лихорадочно размышляла девушка, отступая все дальше и дальше в воду и моля богов помочь ей. Вода была уже ей по горло.
Но бык, казалось, и не собирался нападать, а искал у неё защиты: он грустно-грустно мычал и тыкался мордой ей в руку, словно новорожденный телёнок. Он был, как ребёнок, бедный испуганный ребёнок, и не вызывал ничего, кроме жалости.
- Стелла, ты в порядке? – крикнул Маркус. Бык загнал его на противоположный берег.
- Пока да, - стараясь не делать резких движений, ответила Стелла.
На берегу появились сварги; их было великое множество. Теперь-то принцесса поняла, чего так боялся бык, и ее собственные страхи резко возросли в математической прогрессии.
Из стаи волков, опираясь на клюку, вышел Ольхон.
- Опять он! - прошептала девушка. Он и тогда не казался ей дружелюбным, а теперь и вовсе напоминал грозовую тучу.
Вслед за стариком на берегу показался всадник на страшном коне; скелет такого же животного принцесса видела возле Города мёртвых. При виде быка из морды-черепа скакуна вырвалось громкое хриплое ржание. Всадник принял из рук Ольхона длинное чёрное копьё и собрался метнуть его в бедное животное, когда Стелла, инстинктивно, безотчетно, обняла быка за шею и закричала:
- Кто бы Вы ни были, не делайте этого!
Незнакомец обернулся. От брошенного на неё грозного взгляда по телу пробежала дрожь. Она даже на мгновение потеряла равновесие – будто её обдало сильным потоком раскаленного воздуха. Чуть не захлебнувшись, девушка судорожно ухватилась за быка и кое-как вернула туловищу вертикальное положение.
Всадник некоторое время молчал, полагая, что страх заставит её отступить, а потом приказал:
- Уйди прочь, не мешай мне!
Его голос, властный и гневный, поднял из леса стаю птиц.
Маркус отчаянно делал ей знаки отойти в сторону и подчиниться, но Стелла пренебрегла его разумным советом. Она решила ослушаться, возразить, хотя тон приказа не предусматривал возражений.
- Нет, я не уйду! Не убивайте его!
- Стелла, что ты делаешь? – шикнул на неё Маркус. – Неужели ты не узнала Мериада?!
- Узнала, - прошептала принцесса и так, чтобы ее слышали на берегу, добавила: – Я не позволю убить быка.
- Прочь, смертная! – в том же угрожающем тоне вторил своему господину Ольхон. – Подчинись, смертная, бык будет убит, если это будет угодно Бессмертному.
- Я не уйду, - упрямо стояла на своем Стелла, хотя уверенности в ее тоне заметно убавилось. Страх начал медленно, каплей за каплей, проникать в ее душу, подчинять себе все ее чувства.
- Уйми свою подругу, принц! - Голос Мериада не сулил ничего хорошего. – Для нее же будет лучше, если она внемлет словам Ольхона – моего ловчего и хранителя моих лесов.
- Стелла отойди! – умолял Маркус. Его лицо было белым, как мел.
- Никогда!
- Стелла, ты дура? Немедленно уходи!
Бедного принца трясло; кровь окончательно схлынула с его лица.
- Стелла, уйди с дороги. Всему есть свои пределы. Боги не для того берегут тебя, чтобы позволить так глупо умереть. - Теперь бог обращался непосредственно к принцессе. – Заметь, я не шучу.
В подтверждение его слов очередной порыв ветра, на этот раз ледяного, обжёг её тело.
- Я буду защищать это животное, - ёжась от холода, сквозь зубы пробормотала девушка.
- Оно должно быть убито. Его жизнь не принадлежит тебе.
- Мне всё равно. Я буду его защищать.
- И как же? Неужели ты, глупая смертная, думаешь, что сможешь противостоять мне? Ты всего лишь песчинка, а нить твоей жизни гораздо тоньше твоего волоса. Так что вы с ним наравне, - он кивнул на быка.
- Всё равно я не отступлю. Он попросил у меня помощи, и я его не предам.
Мериад неожиданно рассмеялся.
- Так и быть, я дарю ему жизнь, - сказал он. – Ольхон, отзови сваргов.
Старик замахал на волков клюкой, захлопал в ладоши, и чёрные хищники неохотно скрылись в лесу.
- А ты смелая девочка. Подойди! – Страшный конь Мериада гарцевал по кромке воды.
Стелла с опаской вышла на берег и, стараясь держаться подальше от бога смерти, подняла меч. Спасенный ценою ее неимоверной храбрости бык стремительно скрылся в лесу.
По знаку господина, чтобы не мешать беседе, Ольхон отошёл в сторону.
- Покажи юному принцу дорогу в мой город, - приказал ему бог.
Старик кивнул Маркусу и увёл его под зеленые своды; принцесса с тоской посмотрела ему вслед.
- Ну, садись.
Она покорно села.
- Ты похожа на мокрую курицу. – Одно мгновение – и одежда на ней стала сухой. – Скажи, почему ты так хотела сохранить жизнь быку?
- Мне просто стало его жаль.
- Жалость – опасное чувство, - покачал головой Мериад.
- Жалость необходима. Без неё человек – не человек.
- Что-то я не замечал, чтобы люди часто друг друга жалели! - Он спешился и хлопком ладони по холке отпустил лошадь. – Так и скажи – минутная слабость и упрямство. И не спорь! Не доросла еще со мной спорить. Ещё не передумала ехать в Добис?
- Нет, - тихо ответила девушка. – Мне нельзя передумать.
- Хоть это ты понимаешь. Тебя выбрали, и ты должна дойти до конца.
Стелла потупила взор и внутренне сжалась в комок. Дойти до конца... А вот он, конец, стоит рядом и беседует с ней.
- Ты что? – удивлённо спросил Мериад. – Чего ты так испугалась? Я не сержусь на тебя.
- Вы так добры ко мне, Всесильный. - Она еле шевелила губами от внезапно нахлынувшего на неё страха.
- Добр? – усмехнулся бог. – Мне не свойственна доброта, я могу лишь наказывать и миловать.
- Благодарю за великую милость. - Принцесса низко поклонилась.
Мериад рассмеялся и ласково потрепал её по голове – жест, показавшийся ей чрезвычайно странным в подобных обстоятельствах. Он вызвал у нее страх и недоумение.
- Ты очаровательна, но глупа. Дерзка там, где нужно проявить смирение, покорна, когда нужно бороться.
- Всё так, как захотелось Джафари. Богиня не ошибается.
Страх прошёл; к ней вернулась былая смелость.
- Она не ошиблась, но могла бы проследить за твоим воспитанием, - шутя, заметил Мериад.
- Могущественный, я слишком рано потеряла родителей...
- Знаю, - перебил её бог. – Но твоя сестра – настоящая королева, а ты.… Научись вести себя по-королевски, иначе даже иренды будут смеяться над тобой. Надеюсь, путешествие пойдет тебе на пользу.
Принцесса гордо вскинула голову, словно желая показать, что ей нечему учиться, а слова бога воспринимает, как оскорбление. Ее реакция его не рассердила, а рассмешила. Он ожидал ее.
- Нет, ты просто ребёнок! - смеялся Мериад. – Как можно сердиться на неразумного ребёнка?
Эти слова задели девушку.
- Называть себя ребёнком я не позволю даже ему, - решила она – и наткнулась на очередную стену из его смеха.
- Ступай к своему другу; он любит тебя, хоть порой и дразнит. Иди, красавица, и постарайся не делать глупостей – мне не так-то легко исправлять твои ошибки!
Стелла бросила взгляд на Лайнес - лошадь пугливо косилась на неё с противоположного берега.
- Ты не знаешь, как подманить лошадь или не уверена в том, что я разрешу тебе сделать это? – иронично поинтересовался Мериад.
- Да, - пролепетала девушка.
- Что «да»? Первое или второе?
Она не ответила.
- Позови её.
Стелла свистнула и закричала:
- Лайнес, Лайнес!
Лошадь повела ушами, но не сдвинулась с места. Девушка звала её снова и снова, но Лайнес не слушалась.
- Помочь? – с усмешкой спросил Мериад.
- Не стоит Вам заниматься такими мелочами.
- Из-за такой мелочи ты можешь не попасть в Добис.
Он просто щёлкнул пальцами, и лошадь сорвалась с места. Обогнув озеро, она уже через пару минут была возле хозяйки.
- Поезжай по дороге, что начинается возле дерева с обгоревшим дуплом. Никуда не сворачивай, и через два дня ты приедешь в Джисбарле. Я буду ждать тебя. Ольхон проводит вас через чащу.
На импровизированной сцене снова появился страшный конь. Мериад сел в седло, стегнул поводьями лошадь и десятками чёрных воронов растворился в лесном воздухе.
Постояв в раздумье несколько минут, принцесса села в седло и отправилась на поиски Маркуса.
Принц сидел на поваленном дереве и слушал рассказы Ольхона.
- Принцесса, Вы поедете сейчас или ещё немного отдохнёте? – Старик переменил своё отношение к девушке и стал намного любезнее.
- Я посижу ещё немного возле озера. Если можно.
Ольхон кивнул.
Стелла вернулась к озеру и в задумчивости присела на корточки возле воды. Она ни о чём не думала, просто сидела и смотрела на воду, бессознательно чертя пальцем на воде геометрические узоры.
- О чём он с тобой говорил? - тихо спросил Маркус, присев рядом с подругой.
- Интересовался, почему я спасла быка, - неохотно ответила она.
- И всё? – удивился принц.
- Говорил о том, что я должна измениться.
- Нам повезло. Что было бы, если бы он разгневался?
- Мы бы с тобой тут не разговаривали, - усмехнулась Стелла, - а пребывали бы в царстве мёртвых.
- Вот так всегда! Ты шутишь, когда совсем не смешно.
- А ты всегда не понимаешь моих шуток.
Она оживилась и, набрав в ладони воды, плеснула в лицо другу, забыв о том, что сидит посреди Лесов чёрных сваргов.
ГлаваIV
Н
очи в лесу не из приятных. Даже если в лесу появились прогалины. На одной из них они и устроились на ночлег, наблюдая за тем, как холодный сумрак плывет между деревьями, а мутный белесый туман стелился над землёй.
- Кажется, сюда иногда забредает цивилизация. – Стелла указала на остатки кострища. – Да и дорога уже не такая гадкая, хотя бы похожа на дорогу, пусть и жутко грязная.
- Извини, булыжником вымостить не успели, - поддел ее Маркус, аккуратно, со знанием дела, выкладывая композицию веток для костра.
- Ничего, придет время, вымостим. – Принцесса неторопливо накрывала поляну для вечерней трапезы, выискивала чистый сухой мох, еловые ветки и прочие незаменимые для ночлега вещи. – Может, обложим поляну веревкой?
- Зачем?
- От змей и прочих гадов.
Принц пожал плечами и, забрав у нее ветки, выстлал ими два спальных места по обе стороны весело потрескивающего костра.
Поужинав остатками провианта, они легли спать. Но лес не дал им заснуть. Сначала туман начал принимать причудливые формы, потом появились звуки. Раздаваясь то с одной, то с другой стороны, то далеко, то близко, они кооперировались с образами, создаваемыми туманом. Все вокруг было этот туман, шепот, приглушенный смех, обрывки старинных песен.
- Маркус, Маркус, просыпайся! – Стелла отчаянно затрясла друга за плечо.
- Да я и не думал спать, - сквозь зубы пробормотал принц. – Лучше возьми потихоньку ветку из костра и посмотри, кто к нам пожаловал.
Медленно, не сводя взгляда с клочьев тумана, лихорадочно стараясь удержать в поле зрения окружающее пространство, она потянулась за веткой и увидела призраков. Мужчины и женщины, они обступили их и чего-то ждали. Выхватив из костра ветку, Стелла отчаянно попыталась отпугнуть их, но они, казалось, не боялись огня. Принцесса едва успела отскочить в сторону, когда одна из теней прошла сквозь пламя костра и, стоя, объятая языками пламени, потянула руки к их седельным сумкам.
- Мои камни, мои камни, - шипела она; воздух со свистом вылетал из ее прозрачного, нематериального горла.
Маркус замахнулся на нее головней – тень даже не шелохнулась.
Призраки наступали, а они отступали, балансируя на грани светлого круга костра и недружелюбного темного леса.
- Маркус, что у тебя в сумке? – нахмурившись, спросила Стелла. – Ты взял что-то чужое?
Наверное, взял, иначе бы эти призраки не кружились вокруг них, как стая воронья. Нет, они не нападали, но их руки десятками бесцветных, прозрачных тонких нитей тянулись к ним.
- По крайней мере, это призраки людей. Только, боюсь, в силу возраста своей смерти, они с нами не знакомы. – Принцесса непроизвольно съежилась и закрыла глаза, когда сквозь нее прошел призрак ребенка. Он просто ее не заметил: не глядя, на корточках полз по земле, будто бы что-то искал. Ощущение было странное и неприятное, будто бы внутри у нее вдруг оказался осколок льда.
- Ты как? – тихо спросил Маркус, расширенными от страха глазами провожая прошедшего сквозь нее ребенка.
Девушка помотала головой. Она не хотела, чтобы это повторилось. И тут Стелла поняла, почему вокруг них кружится этот потусторонний хоровод: все дело в их посещении Города мертвых! Она была права, не стоило ничего там брать.
- Высыпай все, что мы взяли, высыпай же! Все, что мы взяли в том городе. Скорее! – закричала принцесса и вытряхнула все содержимое своего кошелька на землю. Она лихорадочно перебирала монеты, пытаясь отделить свои от чужих. Отобрав, принцесса кинула их теням; те жадно набросились на них, но их пальцы не могли ухватить ничего, кроме воздуха. Но стоило их пальцам пройти сквозь монеты, как они исчезали.
Получив свое, призраки ушли, и через некоторое время, когда улеглись душевные переживания, друзья забылись чутким болезненным сном, обернувшимся утром ощущением тяжести и усталости.
Утром прошел дождь. Лошади, подёргивая ушами от капавшей с листьев влаги, медленно брели по ухабистой дороге. С обеих её сторон были вырыты канавы для стока дождевой воды. Они поддерживались в более-менее сносном состоянии, что доказывало, что за дорогой кто-то ухаживает.
Стелла устало уронила голову на шею Лайнес. Ей хотелось спать, безумно хотелось спать – но только не на этой холодной мокрой земле! Изредка она посматривала на Маркуса – принц развлекался тем, что подбрасывал монетку на ладони.
Принцесса тяжело вздохнула, выпрямилась и вытащила из сумки карту – теперь она хранилась в её седельной сумке.
- Ещё целый день пути! - устало пробормотала она.
Целый день... Нет, это невыносимо! С этим нужно что-то делать, нужно как-то бороться с этим сонным царством. Принцесса подстегнула Лайнес и толкнула Маркуса.
- Что ещё? – буркнул принц.
- Ты не против, если мы поедем рысью?
- Нет, даже буду «за».
Кони побежали быстрее. На девушку снова напала дремота, и, подстроившись под движения Лайнес, она устроилась поудобнее и задремала, будучи уверена, что принц не допустит, чтобы она упала и сломала позвоночник. Когда она проснулась, ровным счётом ничего не изменилось. Тот же лес, только разве немного посуше.
- Скука, ни единой души! - Стелла потянулась и приняла вертикальное положение.
- Ничего, скоро мы будем в Джисбарле.
- Джисбарле – последний приют мёртвых… Как мне не хочется туда ехать! Говорят, это мрачный город. Правда, Маркус? Ты бывал там?
Он не ответил.
- Видно, придётся разговаривать самой с собой, - вздохнула девушка. – Маркус, может быть, ты всё же соизволишь поговорить со мной?
- О чём? – устало поинтересовался принц. – Не мешай мне.
- Чем же таким важным ты занимаешься?
- Тренируюсь.
- Неужели? Если кто в последнее время и тренировался, то это я.
- Да уж! Каждое утро перед завтраком машешь мечом.
- По крайней мере, я чем-то занимаюсь.
- Я тоже занимаюсь.
- По-моему, ты маешься от безделья.
- Может и так. В этом лесу я не могу ни на чём сосредоточиться.
- Делай, что хочешь, только не молчи: иначе я опять засну.
- Поспи, так лучше.
- Лучше? Для кого? Если я засну, нами пообедают сварги. Тогда уж никакие смевалы нам не помогут.
- Высокого же ты о себе мнения!
- Уж какого есть.
Принцесса заметила большое ветвистое дерево и подъехала к нему.
- Что ты задумала?
- Хорошенько выспаться. Ты же сам мне это советовал. По крайней мере, так я не рискую свалиться с лошади.
Она высвободила ноги из стремян, подтянулась на руках и удобно уселась на толстом наклонённом стволе.
- Ты серьёзно решила там спать? – прищурившись, спросил Маркус и намотал поводья Лайнес себе на руку.
- Да, а что? Если говорить не о чём, то нужно спать.
- Дело, конечно, твое, но ты упадешь.
- Не упаду. Я прекрасно устроюсь на средокрестье. С одной стороны ствол, с другой стороны ствол, со спины ствол – чем не удобная постель?
Стелла подложила под голову дорожную сумку и закрыла глаза. Маркус, вздыхая, взобрался на соседнее похожее дерево. Если уж есть возможность выспаться, надо выспаться, а не стоять там внизу, как дурак.
Принцессе приснился странный, но красивый сон. Ей снилось, что она сидит в роскошном саду. На ней нежно-голубое платье с длинным шлейфом; шлейф изящно перекинут через руку. Она наклоняется, чтобы убрать травинку с атласных туфелек, а, когда поднимает голову, видит перед собой Анжелину; её золотые волосы струятся по плечам, лёгкая ткань цвета утренней зари облегает тело. «Ты великолепна, дитя моё! - говорит богиня. – Подойди ко мне!». И она подходит. Анжелина кладёт ей руки на плечи и что-то шепчет...
Потом Стелле снилось, будто она едет по Лиэрне в расшитом золотом парчовом платье. Вокруг ее головы теплое солнечное сияние; оно мягко обволакивает пространство рядом с ней. К ней выходит сестра в сопровождении какого-то мужчины. Он предлагает ей руку, чтобы помочь сойти с коня, но тут кто-то зовет ее. Голос спокойный, с мягкими певучими интонациями, она не знает его, но почему-то радостно порывисто оборачивается...
Внезапно против ее воли в её сон ворвалось что-то из реальной жизни. Принцесса заворочалась и проснулась. Паутина сна была порвана, она так и не узнала, кто ее окликнул. Стелла недовольно открыла глаза, приготовившись дать отповедь невовремя разбудившему ее Маркусу, но это был не Маркус. На нее смотрели большие, зловещие зелёные глаза. «Сварг! - мелькнуло у неё в голове. – Но как, откуда? Как он залез на дерево? Или он такой большой, что смог дотянуться до меня, встав на задние лапы?». Девушка нащупала рукой оружие, но пустить его в ход не решилась. Да она бы и не смогла: ей что-то мешало, сковывало движения.
Сварг принюхался и потянул к ней острую морду. Приглядевшись, Стелла заметила у него в зубах кольцо. Он явно хотел, чтобы она взяла кольцо, и она взяла.
- Отдай его стражникам, когда приедешь в Джисбарле. – Голос был хриплым и принадлежал сваргу! Сварг говорил, не очень членораздельно, но говорил, издавал лающие звуки, обретавшие формы слов. В связи с этим неоспоримым фактом (она не спала, девушка пару раз проверила это, больно ущипнув себя за руку) вопрос о том, как морда сварга оказалась на уровне ее пояса, не требовал ответа. Говорящие сварги, наверное, могли и не такое.
Принцесса только раскрыла рот, чтобы разбудить Маркуса – а сварг уже исчез. Зато у неё в руках поблёскивал необычный пропуск в город Мёртвых.
- Маркус, разве сварги разговаривают? - Изловчившись, она, не слезая с дерева, попыталась разбудить принца. Недавняя встреча взволновала ее, ей жизненно необходимо было поговорить с кем-то об этом.
Маркус не ответил: он слишком крепко спал
- Может, и говорят, - сонно ответила сама себе Стелла, вновь погружаясь в царство Жарджинды.
Но сны ей больше не снились.
На этот раз принцесса проснулась от холода. Открыв глаза, Стелла поняла, что подул ветер из Мамерры;. Неприятное открытие, но с эти ничего не поделаешь – круг времён года повернулся к зиме. Поёжившись, девушка посмотрела вниз: Лайнес и Лерд лениво щипали редкую траву.
- Если я не хочу заболеть, нужно достать запасной тёплый плащ, - подумала Стелла и потянулась за дорожной сумкой.
Маркуса на соседнем дереве не оказалось. Может, он решил поохотиться, а, может, просто пошел за водой.
Закутавшись в тёплый шерстяной плащ, принцесса постаралась принять удобное положение, но снова заснуть не смогла. Она видела, как неторопливо гаснут лучи солнца где-то там, далеко за кронами деревьев.
Приближалась ночь, тёмная холодная ночь в Лесах чёрных сваргов.
- Стелла, ты проснулась? – В тишине леса зазвенел голос Маркуса. Он напугал ее.
Принцесса обернулась и увидела его – грязного, в разодранной одежде, с колючками в волосах.
- О боги, на кого ты похож?! - всплеснула руками Стелла. – И ты в таком виде собираешься в Джисбарле! Сейчас же ищи воду.
- Очередной грязный ручей?
- Любой, лишь бы было, где вымыться.
- Но я же не просто так перепачкался: я охотился.
- И где же добыча? – усмехнулась девушка.
- Вот, - принц гордо показал ей несколько рыб и парочку птиц.
- Негусто! - Девушка критически оценила его улов. – И ради этого стоило портить одежду?
- Разводи костёр; я сейчас вернусь.
Маркус исчез в надвигающихся сумерках.
Стелла неохотно слезла с дерева (порой ей казалось, что она до конца дней своих обречена спать на деревьях и в конце концов превратиться в одно из древесных животных) и принялась собирать сухие ветки.
- Интересно, куда он пошёл? - подумала она. – Такой таинственный… Может, встретил какую-нибудь красавицу, заблудившуюся в лесу.
Впервые за эти дни, проведенные в негостеприимных лесах, принцесса, позабыв осторожность, от души рассмеялась. Ей не верилось, что здесь, в этой глуши, можно повстречать кого-нибудь, кроме сваргов, так что можно было дать волю своим чувствам.
- Да нет, он, наверное, забыл где-то свою сумку. Или же всё же решил отмыть своё чумазое лицо? Нет, это вряд ли, он ведь так гордиться своей боевой раскраской. – Она снова прыснула, наслаждаясь своими ироническими замечаниями.
Но шутки шутками, а принца долго не было, и принцесса начинала беспокоиться, всерьез решив, что с ним что-то случилось. Сумеречный лес – не место для прогулок, так что опасения были нешуточными. Но вот затрещали ветки, и она с облегчением вздохнула. Маркус вернулся целым и невредимым – и чистым, без единой соринки в волосах, напевая: «В горах мои деды пасли кобылиц…».;
Стелла улыбнулась.
- Всё же он сделал по-моему, - промелькнуло у неё в голове. Она была довольна.
- Развела огонь? - поинтересовался Маркус.
- Как видишь, - принцесса указала на ярко пылающий костёр.
- Ты не в настроении?
- Конечно, ты же оставил меня одну, - буркнула она.
- А ты и испугалась, трусишка!
- Не называй меня так, ты же знаешь, что это неправда! – надулась принцесса.
- Что это у тебя на пальце? - Принц сменил тему разговора.
- Кольцо. А что, не понятно? – К ней вернулась былая ирония. Она обожала подтрунивать над Маркусом.
- Понятно, но у тебя его раньше не было.
- Ты у меня наблюдательный! Его мне принесли, когда ты спал.
- Кто же? - Он заметно оживился.
- Сварг. Отдал мне прямо в руки.
От неожиданности у Маркуса подкосились ноги, и он бухнулся на землю.
- От кого же оно?
- Уж не знаю, забыла у него спросить, - усмехнулась Стелла. – Сварг мне не сказал, но я догадываюсь, кто велел отдать его мне. Это пропуск в Джисбарле.
- Неужели Мериад? – все еще не веря, прошептал принц.
- Может, и он. В конце концов, он должен заботиться о своих гостях.
Рыба и птица подрумянились; от них шёл чудесный аромат.
- Все сварги этих лесов сбегутся отведать наш ужин, - пошутила принцесса.
Принц улыбнулся и отломил немного хлеба, оставшегося от подарков смевалов.
* * *
Окрестности Джисбарле заметно отличались от тех, что ожидала увидеть принцесса. Вокруг города на много доров вокруг тянулось пространство из выкорчеванного леса, превращенное в поля и пастбища.
Дорога резко шла вверх, на возвышенность, на которой был построен Джисбарле. Здесь она была вымощена булыжником; по обеим сторонам тянулись колючие изгороди, то здесь, то там разрываемые деревянными воротцами. Места эти были обитаемы – в косых лучах заходящего солнца виднелись очертания ферм, разбросанных по обеим сторонам дороги; из их труб в небо поднимался весёлый дымок.
У Стеллы больно засосало под ложечкой при виде отары тучных овец, неспешно пережёвавших траву по ту сторону изгороди. И как же их хозяева не бояться сваргов?
- Стелла, глянь, тут ещё и козы! – толкнул её в бок Маркус.
- Где?
- Да там, - он указал рукой нужное направление. – А ещё я слышал мычание коров.
- У тебя случайно не галлюцинации? – Принцесса обеспокоено посмотрела на него.
- Какие уж галлюцинации! Сама послушай.
Он был прав: коровы действительно мычали. Странно, даже очень странно.
Чтобы избавиться от недовольного бурчания желудка, девушка наскоро перекусила куском мяса с солёной рыбой.
Чем ближе они подъезжали к городу, тем теснее к дороге прижимались фермы; их становилось всё больше. По дороге им даже попался трактир и небольшой постоялый двор. Оживленнее всего было непосредственно у городских стен; там даже было некоторое подобие рынка.
По случаю базарного дня ворота были открыты, решетка поднята – препятствий для въезда никто не чинил, но ворота усиленно охранялись. Стелла показала стражникам кольцо, и они с Маркусом беспрепятственно миновали проём в толстой кладке оборонительных стен. Проезжая, принцесса подметила, что кладка старая, но ее недавно подновляли. Как-то странно: затерянный в лесах город укреплен не хуже столицы.
Джисбарле… Большой (тоже странно) хорошо укреплённый город с широкими улицами, удобными тротуарами, непреступными стенами и ровными рядами более-менее одинаковых домов со страшными фигурами-кронштейнами. По улицам бродят собаки, иногда даже забегают сварги, но их никто не боится. Люди здесь живут своей особенной, обособленной жизнью благополучного анклава, но в чем кроется благополучие этого анклава непонятно. Может, причиной всему – храм Мериада посреди города. Величественное здание из чёрного камня, затерявшееся посреди густого сада за чугунной оградой. Возле него всегда многолюдно, поразительно многолюдно, но никто не заходит внутрь – боятся. Боятся покровителя этой налаженной, хорошо отрепетированной жизни.
- Негостеприимный город, - заметила принцесса. – Выглядит, как пограничный форт.
- И сам вижу. А чего ты хотела?
- Да ничего... Я просто не думала, что он такой... мрачный.
- И куда мы теперь?
- Не знаю, - вздохнула девушка. – Наверное, в храм: нужно принести жертву Мериаду.
Принц кивнул.
Они с молчаливым любопытством наблюдали за приказчиками у лавок – их было больше, чем можно было предположить, – за странными неулыбчивыми солдатами, охранявшими городскую сокровищницу, за детьми, весело возившимися с собаками.
Люди в этом мрачном городе были улыбчивые; пару раз с ними даже поздоровались, поздоровались просто, как со старыми знакомыми.
А вот и храм. Стелла спешилась перед воротами, постучала. Ей отворил седоволосый лиэнец, отворил с несвойственной пожилым людям быстротой. Без лишних вопросов он привязал её лошадь к чёрному столбу у ворот.
- Пусть зайдёт только девушка. - Сторож твердо преградил Маркусу дорогу, когда тот попытался зайти вслед за подругой. – Когда будет нужно, она позовёт Вас.
Ему ничего не оставалось, как ждать, наблюдая за ежевечерним променадом местных жителей.
Храмовый сад нечем не отличался от себе подобных, только здесь было больше деревьев и кустарников, чем цветов. По собственному опыту зная, что жрицу придётся ждать, принцесса присела на одну из скамеек возле клумбы с иссиня-чёрными розами. В этом саду было много чёрного, синего и красного – всего того, что аллегорически напоминало о смерти. Ей было неуютно; хотелось поскорей выбраться наружу, к людям, и выспаться в нормальной гостинице, а не здесь, где по определению не может присниться ничего, кроме кошмаров.
Стелла уже подумывала, не уйти ли ей, когда песчаная дорожка зашуршала под лёгкими женскими шагами. К принцессе подошла молодая чёрноволосая женщина; её волосы даже в неверном вечернем свете отливали необыкновенной синевой. Одета она была вовсе не в те бесформенные одежды, которые обычно носили жрицы других городов: на ней было платье тёмно-синего дымчатого шёлка с длинным шлейфом и расклёшенными, напоминающими крылья птицы рукавами. На чёрном бархате корсета поблёскивала золотая цепочка с опаловой подвеской в форме волчьей головы. На плечи женщины была небрежно наброшена шкура какого-то неизвестного принцессе животного с длинным жемчужным мечом и равномерно разбросанными по нему тёмными пятнами. Кожа, волосы и одежда жрицы источали тонкий аромат духов – лёгкий, едва заметный, с изящными нотами ночной фиалки. Странно, другие жрицы (ну, кроме жрицы Анжелины) не душились.
- Вы не замёрзли? – заботливо спросила жрица, остановившись напротив Стеллы. Глаза у неё были тоже необыкновенные, впитавшие в себя все нюансы серо-голубого и зелёного.
- Нет, спасибо. А Вы действительно жрица? – недоверчиво спросила девушка.
- Да, - улыбнулась она. – Меня зовут Алкмена и я действительно жрица храма Мериада. Господин предупредил меня о вашем приезде.
Вот этого принцесса не ожидала. Забота о ком-либо, по её представлениям, не входила в сферу деятельности Мериада. Что ж, будем привыкать к хорошему! Главное, чтобы это хорошее не кончилось так же внезапно, как началось.
- Так вы знаете, кто я? – удивлённо спросила принцесса.
- Конечно! - немного обиженно ответила жрица. – Вы принцесса Стелла.
- Да, верно. - В последнее время она уже начинала забывать о своём титуле. Значит, он у неё всё ещё есть. Правда, толку от него никакого, в большинстве случаев он даже мешает.
- Вы, наверное, устали с дороги?
- Да, очень.
- Пойдемте. Я прикажу приготовить Вам ужин.
- Я не одна, со мной друг. - Стелла указала рукой в сторону ворот.
- Селим проводит к нам принца.
Откуда она знала, что её ждёт принц? Она ведь ни словом не обмолвилась... Но, может быть, жрицы по определению должны знать больше всех прочих? Не стоит заморачивать себе голову подобными пустяками.
Дом жрицы тоже оказался не таким, каким должен был быть. Вопреки правилам, у него было два этажа: нижний облицован диким камнем, верхний - оштукатурен. Веранды у дома не было, её заменяло высокое широкое крыльцо на шести столбах.
Внутренняя обстановка напоминала меблировку дома богатого горожанина; вся разница заключалась в том, что здесь не было безвкусной помпезности, свойственной подобным домам.
Все комнаты сообщались между собой, даже жилые на втором этаже.
Стол накрыли в обшитой дубовыми панелями столовой; им прислуживала девочка лет тринадцати. Сама трапеза была вполне обыкновенной, без всяких претензий, но зато тарелки... Такого фарфора не было даже у королевы.
- Город, наверное, поразительно богат, - подумала Стелла, осторожно, чтобы ненароком не поцарапать тарелку, отрезая кусочек мяса. – А по домам и не скажешь. Хотя, показное богатство и истинное богатство – это разные вещи.
- А эта жрица... Она такая красавица и так одета! – Собственные мысли не давали не то, что поесть в тишине, но и хотя бы минутку побыть наедине с тарелкой. Если уж начнёшь о чём-то думать, то потом и сам будешь не рад. Не отмахнёшься же от мыслей, как от назойливых мух. – У меня, к примеру, нет такого платья. Судя по всему, оно очень дорогое. Интересно, его шили здесь? А мода не лиэнская, вернее, лиэнская, но ткани не те.
- И почему это так меня волнует? – мысленно шикнула на себя принцесса. – Сиди и ешь спокойно!
Плотно пообедав, друзья отдохнули в удобных креслах гостиной. Как подметила Стелла, мебель здесь была немного тяжеловесной. В центре, на высокой ножке, стоял круглый стол из тёмного полированного камня. На нём не было ничего, абсолютно ничего – а ведь в других домах на подобные столы клали книги, дневную корреспонденцию, в конце концов, ставили подносы с чаем. А тут... Алкмена относилась к этому столу с каким-то непонятным пиететом, проходя мимо, боялась коснуться платьем.
После обычного светского разговора, жрица показала друзьям их комнаты. Они были под стать дому – с необходимым минимумом дорогой мебели. К примеру, в комнате Стеллы висело большое овальное зеркало в раме из черненого серебра, которое было в особой чести у антикваров и их покупателей.
Убедившись, что гости устроены по высшему разряду, Алкмена через служанку попросила принцессу через час спуститься к ней в гостиную.
Стелла застала её одетой уже по-другому, не так модно, но не менее богато. На жрице было закрытое белое платье с высоким стоячим воротником; рукава плотно облегали руки до локтя, а дальше разлетались в стороны, словно крылья птицы. Приглядевшись, принцесса заметила, что рукава были пристяжными, крепившимися к платью золотыми пряжками. Пояс платья был занижен; тяжёлые звенья золотых цепочек, скреплённые драгоценными перемычками, лежали несколько наискось, ниспадая на левое бедро. Конец пояса почти касался земли.
- Нам нужно идти, - сказала Алкмена.
- Куда? – устало спросила Стелла.
- В храм. Вас ждут.
Не говоря больше ни слова, не отвечая на дальнейшие вопросы девушки, жрица повела её в храм.
Нет, тут не было ничего необычного, но ей было страшно. Принцесса вздрогнула, увидев огромную статую бога посреди пустынного зала. Она показалась ей живой; девушке чудилось, что изваяние смотрит на неё – пристально, недоверчиво, пронизывая взглядом до самых костей.
- Поднимемся на галерею. – Жрица увлекла за собой притихшую гостью.
Стелла повернулась боком к статуе, стараясь не думать о ней. В конце концов, её неясный страх – это ребячество, а сама статуя – не более, чем искусное произведение искусства. Но страх не покидал её. Осторожно ступая по мозаичному полу, она не без трепета миновала каменного Даура.
На стенах галереи были изображены сцены суда Дрегона, души умерших, следующие за Плорициндомартом, сады Мёртвой долины и сварги, преследующие людей. Сводчатые окна галереи выходили в сад. Из галереи можно было попасть на балкон с колоннадой. Внизу, во дворе, бил фонтан; капли его струй долетали даже до балкона.
- Присядьте, - предложила Алкмена.
Принцесса послушно присела на стул, стоявший неподалёку. Опять начинается томительное ожидание! Как же здесь страшно, намного страшнее, чем в других храмах. Тут будто бы летает дух смерти. А Алкмена... она будто бы сама призрак смерти с этими распущенными чёрными волосами, в этой белой одежде.
- Хотите выйти на балкон?
Стелла вздрогнула (здесь она часто вздрагивала, с поводом и без повода) и отрицательно покачала головой.
- Зачем я здесь? – тихо спросила девушка. – Вы хотели поговорить со мной?
- Не я, принцесса.
- А кто же?
- Повелитель мёртвых. Мне велено было привести Вас сюда, и я привела.
- Зачем самому Мериаду говорить со мной? – Сердце бешено застучало, на лбу выступили капельки пота. Спокойно, спокойно, Стелла, ты его уже видела, тебе нечего бояться. Или есть чего? Ведь встретиться с ним там, это совсем не то, что здесь.
- К сожалению, я не знаю. Я всего лишь жрица, меня не посвящают в подобные дела. Посидите здесь, подождите.
Жрица встала и хотела уйти, но принцесса удержала её. Ей нужно было успокоиться, придти в себя, но для этого требовалось чьё-то присутствие, которое помогло бы свыкнуться с этой гнетущей обстановкой ночного храма.
- Не уходите! Мне как-то не по себе. Давайте поговорим!
- О чём, Ваше высочество?
- О чем угодно!
- Я, право, не знаю… Смею ли я в такую минуту забивать Вашу голову пустыми разговорами?
- Прошу, не считайте меня кем-то выше себя.
- Но Вы избранница Богов.
- Я просто Стелла. Пожалуй, раньше я хотела бы, чтобы мне поклонялись, а теперь нет. Теперь во мне гораздо меньше тщеславия, ведь уважение и поклонение нужно заслужить.
- Хорошие слова. Так когда-то говорила Ринда.
- Вы знали её? – удивилась девушка.
- Да. Незадолго до смерти она была здесь.
Так, это уже интересно. Неужели Алкмена старше, чем кажется?
Они немного помолчали.
- А что будет, если и меня убьют? – вдруг спросила Стелла. – Что бывает после смерти – Вам ведь лучше знать. Как определяют, куда опадет душа человека?
- Вас не убьют, - уверенно возразила Алкмена.
- Я еду в Добис, а в этом городе живёт смерть.
- Смерть живет здесь, - с улыбкой поправила ее жрица. – Вы в самом сердце ее дома. А смерти не стоит бояться, Вас хранят. А если Вы всё же умрёте, то попадёте в Лену.
- Мне не хочется в Лену, мне хочется жить. Знаете, только теперь я всерьёз задумалась о смерти и поняла, что очень люблю жизнь. Мне рано умирать, я ведь ничего не видела, ничего ещё не знаю…
- Я понимаю Вас, Джисбарле навевает мысли о смерти, но забудем о ней. У меня есть украшения, старинные украшения, настоящие произведения искусства, если хотите, я Вам их покажу? Кроме того, в храме есть несколько интересных книг...
Свеча, горевшая в подсвечнике на маленьком столике, потухла.
- Что это? – испуганно спросила принцесса. – Ветер? Или что-то другое? Козни Шелока?
- Нет, наверное. - В голосе жрицы не было уверенности. – Пойдёмте в жреческую, там безопаснее.
Она зажгла потухшую свечу и повела гостью по галерее. Подул лёгкий ветерок; Стелла передёрнула плечами от холода и внезапно нахлынувшего ужаса.
- Я чувствую присутствие злых духов, - прошептала она. – Их нужно найти и уничтожить.
- Помолчим немного. – Жрица прижала палец к губам.
Они медленно шли вперёд, прижимаясь к стене. В саду закричала какая-то птица, закричала пронзительно и жалобно.
- Страшная ночь! - поёжилась Алкмена.
Нервы принцессы были на пределе, малейший шорох мог заставить взяться за оружие. Но пока всё было тихо. Подозрительно тихо, девушка не могла этого не понимать. Она не желала получить удар в спину и решила действовать. Что бы это ни было, она должна увидеть это раньше, чем оно ее.
- Стойте здесь, - решительно сказала Стелла. – Я обыщу галерею.
Она всегда любила ясность, поэтому вынула меч из ножен и осторожно спустилась в полутьму храма.
- Никого здесь нет, - с облегчением заключила девушка, бегло осмотрев главный храмовый зал. – Мне просто показалось. Вечно мне мерещатся чудовища!
Она собралась вновь подняться на галерею, когда уловила чуть заметное дуновение воздуха. У Стеллы замерло сердце; ей вдруг показалось, что за ней пришла сама смерть. Принцесса обернулась и медленно обвела взглядом залу.
Чья-то тень мелькнула возле статуи Мериада. Здесь кто-то есть! Стелла кинулась наперерез чужаку, надеясь застать его врасплох, но поскользнулась на мозаике пола и упала.
- Отлично, лучше некуда! Ты такая же ловкая, как корова. Вот и пришёл конец твоим «подвигам»! - мелькнуло у неё в голове.
Она ждала, что этот кто-то, тот, кто был в храме, подойдёт к ней, но вокруг всё было тихо и спокойно.
- Не могло же мне показаться? - Принцесса встала и огляделась.
Стелла обошла весь зал, но никого не нашла. Она присела на корточки возле статуи и задумалась, уронив голову на руки, сжимавшие меч. Принцесса впала в полудрему; ей казалось, что она уже победила Маргулая и теперь с победой возвращается в Лиэрну.
В мир реальности её вернул звук шагов – шаги человека, который не хотел, чтобы его слышали. Стелла вскочила, обернувшись к источнику шума.
- Кто здесь? – громко спросила она.
Ответа не последовало. Зато в полумраке храма принцесса различила два зелёных огонька.
- Ну и ну, сварги уже здесь, в храме! – удивилась она.
И тут чьи-то руки легли ей на плечи. Стелла вскрикнула, попыталась вырваться, воспользоваться оружием, но не смогла: её парализовало.
- Алкмена, сюда, в храме чужаки! – истошно закричала она.
- Тише, тише, ты же большая девочка и не боишься темноты, - поспешил успокоить её знакомый голос. – Своими криками ты разбудишь полгорода. Успокойся!
ГлаваV
П
ринцесса обомлела, услышав этот голос. Вернее, даже не обомлела, а обмерла – это было самое подходящее слово. И, вопреки желанию говорившего, спокойнее ей не стало. Но догадки, подкреплённые только слухом и странным ощущением холодка, веерообразно растекающимся по спине, следовало подтвердить чем-то ещё. Нельзя вот так, с первой минуты, довериться кому-то, даже если тебе кажется, что ты его знаешь. И, если уж до конца отдаваться страху, то настоящему, вызванному его законным представителем.
Или это была лишь игра за выигранные мгновения, мгновения перед девятым валом первобытного вечного страха?
- Так Вы не демон, не прислужник Шелока? – робко спросила она. Мгновения стремительно утекали, и никакие цепкие пальцы не смогли бы удержать их.
- Ты же сама знаешь, - с лёгким раздражением ответил голос. – Так что хватит задавать глупые вопросы. Ты ведь меня узнала?
- Нет. – Его ответ был слишком уклончивым и самонадеянным, поэтому не вызвал в ней ничего, кроме протеста. А протест всегда выражался у неё в бурной форме. – Отпустите меня, иначе я закричу!
- По-моему, ты уже вдоволь накричалась. Хватит, ты и так напугала Алкмену. - Говорящий провёл ребром ладони по её щеке. – Что с тобой, Стелла? Где же твоя храбрость? Или, оказавшись у меня в гостях, ты ее растеряла?
Притворяться и играть дальше было невозможно, любой бы на ее месте теперь точно знал, с кем разговаривает.
Тело покрылось мелкими мурашками. Так глупо повести себя... То, что он был так близко от неё, не прибавляло оптимизма. Уж лучше бы это был кто-то, кого она не знала! Почему? Да потому, что тогда она бы знала, что делать. А Мериад... Он всегда непредсказуем, да и в общении с ним у неё связаны руки. Так что хозяйкой положения она не была. Зато в его руках были все ниточки, и стоило ему дернуть за одну из них – как мгновенно обрывалась человеческая жизнь.
- Если бы я знала, что это Вы… - залепетала Стелла и захлебнулась в собственных бесплодных попытках оправдаться.
- Тогда что? – с добродушной усмешкой спросил бог. Или не с добродушной? Ведь выражения его лица она не видела.
- Я бы не стала кричать, - наугад закончилась она.
Бог рассмеялся:
- Сказала первое, что пришло в голову?
Его руки сплелись у неё на плечах, так, будто они были гораздо ближе, чем ей всегда казалось. Он, наверняка, сделал это специально, с какими-то намерениями, но с какими? Было ли это просто желание смутить ее? В любом случае ей это не понравилось, поэтому принцесса пошла на риск.
- Я, конечно, понимаю, что это всего лишь просьба неразумной смертной, но, может быть, Вы ей внемлите? Извините, если вновь делаю что-то не так, но, прошу Вас…
- О чём, глупышка? – Голос у него был сладким-сладким, словно мёд – второе не понравившееся ей обстоятельство. Значит, риск был оправдан.
- Я, конечно, понимаю… но… Можно я отойду?
- Куда?
- На пару шагов. Куда-нибудь, куда Вам будет угодно.
- А если мне будет угодно, чтобы ты осталась здесь?
Она промолчала, только сердце быстрее забилось в груди.
- Ладно, иди! В тебе столько страха, что хватило бы на десятерых. Можешь встать, где хочешь.
Мериад с некоторым сожалением убрал руки с её плеч. Стелла облегчённо вздохнула и быстро заняла безопасную позицию. Как оказалось, позиция не была такой уж безопасной: на нее падал луч призрачного ночного света, направивший мысли ее грозного собеседника в совсем ненужное ей русло.
- А ты, как я посмотрю, красавица, гораздо красивее своей сестры. Наверное, пошла в мать. Насколько мне помниться, она была привлекательной женщиной, хотя разве удержишь все ваши лица в памяти? Знаешь, сколько их было, хорошеньких женщин? Но, если бы была такая, как ты, я бы запомнил.
Зачем он завёл этот разговор? Неужели её худшие предположения подтвердятся, и этот храм – своеобразная ловушка? Нет, это бесчестно пользоваться своим положением! Подарить ей жизнь – и не предупредить, что за это придётся платить. Разумеется, придется, дорогие подарки предполагают наличие некоторого рода обязательств.
А, может, ей опять показалось? Ей в последнее время многое кажется.
- К чему Вы это говорите, Всемогущий? – На всякий случай она отошла подальше.
- Перестань меня бояться. Пойми, если я спас тебе жизнь, исправляю все свои глупости, даже позволил тебе взять в руки меч Ринды, чего, положа руку на сердце, девчонка в твоём возрасте не заслуживает, то зачем мне желать тебе зла?
Он испытующе посмотрел на неё. Взгляд его был тяжёлым, и девушка поневоле опустила глаза.
- Раз уж в голове у тебя ничего, кроме страха, ступай, позови Алкмену.
Стелла боязливо отступила к галерее и поспешила за жрицей. Поспешность ее движений диктовалась страхом, страхом находиться с ним наедине. Здесь, у него дома, нужно было, чтобы кто-то был между ними.
- Стелла, слава богам, Вы вернулись! – Алкмена обрадовалась её появлению не меньше, чем принцесса возможностью вновь оказаться рядом с ней. – А я уж подумала, что с Вами что-то случилось, хотела позвать служителя...
- Со мной всё в порядке. Всемогущий желает Вас видеть.
- Он уже здесь? – удивилась жрица. – Обычно я это чувствую, но в этот раз…
- Да. Признаться, я очень испугалась, увидев его.
- Это вполне естественно, - улыбнулась Алкмена. – Это наша обязанность – бояться его. И если Мериад ждёт, то нужно спешить. Главное – не разгневать его.
- То же самое говорит и моя сестра.
Они спустились в зал, постаравшись надеть на лица маски покорности.
Но Мериад ждал их не в зале, а в одной из жреческих, наблюдая за колеблющимся, прыгающим пламенем в жертвеннике.
- Пришли? Подойдите ближе. – Резко обозначив различие между своим и их положением, он не переменил позы, не повернул головы, даже не скосил глаза, когда они смиренно замерли перед ним. Он по-прежнему смотрел на огонь, а не на двух смертных женщин, покорно склонивших перед ним головы. – Алкмена, ты знаешь, где сейчас Маргулай?
- Да, повелитель. - Алкмена выступила вперёд. – Он в Добисе.
- Один?
- Нет. Когда я в последний раз видела его, с ним говорила Марис.
- Покажи его Стелле.
Жрица подвела принцессу к большому зеркалу, закреплённому на высоком кованом треножнике. Вынув из мешочка за поясом щепотку какого-то порошка, она растерла его в ладонях, обильно осыпав зеркало серебристо-болотным дождем, и прошептала несколько витиеватых фраз на незнакомом Стелле наречии. Стекло помутнело, а затем почернело; по его поверхности, будто от брошенного в воду камня, поплыли белесые полосы и круги. Потом помехи исчезли, и Стелла увидела Маргулая. Он сидел в глубоком кресле с чёрным котом на коленях; перед ним уютно потрескивал камин. Колдун о чём-то напряжённо размышлял; Марис рядом с ним не было.
Алкмена хлопнула в ладоши – и изображение исчезло.
- Интересно, о чём он сейчас думает? – мысленно спросила себя принцесса, с сожалением оторвав взгляд от потемневшей, вновь мертвой глади зеркала.
- О том, как погубить тебя, - послышался позади неё голос Мериада. – Странно, что Шелок все еще бездействует. На его месте я покончил бы с тобой прямо сейчас, благо место для этого подходящее.
Принцессу покоробило от его слов. Когда же она привыкнет к его манерам? И привыкнет ли?
- Алкмена, принеси ей то, что ты хотела ей подарить. Надеюсь, она оценит твою щедрость.
Жрица поклонилась и поспешила скрыться за колоннами. Стелле опять стало не по себе. Она была наедине с тем, кто мог и знал всё, тогда как она не знала и не могла почти ничего.
- Нам нужно поговорить, - сказал Мериад. – Пойдём в сад, на балкон или переговорим прямо здесь?
- Мне всё равно, решайте сами.
- Тебе здесь неуютно, поднимемся на галерею. Она полна ароматами сада, а вы, смертные, питаете особую любовь ко всему этому. Только с улицы дует прохладный ветер, накинь что-нибудь на плечи.
- Если позволите, я бы вышла на балкон.
- Как хочешь. Так даже лучше. Воздуха там достаточно – в обморок ты не упадёшь.
Девушка изумлённо взглянула на него. Поймав её взгляд, он рассмеялся:
- Просто там, в зале, ты близка была к тому, чтобы без чувств распластаться на полу, а мне нужна твоя трезвая, способная здраво мыслить голова. К тому же, я напомню тебе о том, что тебе предстоит сделать, а не всякая девушка согласиться сделать такое. Многие из них боятся крови...
- Я не боюсь.
- Посмотрим, красавица. Идём!
Стелла поспешила за плащом и стремительно взлетела на галерею. Мериад стоял на балконе, спиной к ней; он лишь слегка кивнул, услышав её шаги.
- А ты знаешь, что он ждёт тебя? – вдруг, без всяких предисловий, спросил бог. – Ждет, следит за каждым твоим шагом и, потешаясь над твоей самонадеянностью, выжидает, чтобы нанести удар побольнее.
- Вы говорите о Маргулае, Всесильный?
- О ком же ещё? С тобой у меня прибавилось забот. Но если раньше тебе везло, то теперь, боюсь, твоё везение кончится. Маргулай – любимец Марис, а она сильна и хитра.
- Что Вы хотите этим сказать?
- Ты одна будешь сражаться с ним: я не смогу помочь тебе, девочка, и это меня пугает. Ты не готова к этой битве.
Мериад обернулся к ней; он был действительно обеспокоен. Привычная саркастическая улыбка исчезла с его губ, уступив место напряженной сосредоточенности, наложившей отпечаток на весь его облик.
- Дорога в Добис тебе известна?
- Пожалуй. У меня есть карта, но, боюсь, недостаточно подробная...
- Поедешь через лес до водопада Малый Дикс. Будь осторожна: его слуги повсюду. Если хочешь, я дам тебе проводника, который доведёт тебя до Дикса.
- Какого проводника, Милостивый?
- Милостивый? – Он усмехнулся. – Хотя, по отношению к тебе это определение справедливо. Я дам тебе самого надёжного проводника – Ольхона.
- Прошу Вас, кого угодно, только не его! – взмолилась Стелла.
- Почему? Боишься его? И меня тоже боишься. Говоришь, а сама трясешься. Странно. Это не похоже на простой трепет и уважение; ты не такая. Ты смелая и отважная девочка. Так в чём причина?
- Я не знаю... Я не смею лгать и не хочу.
- Я не люблю лжи, так что можешь не утруждать себя понапрасну. Стелла, что с тобой? Где же твой дерзкий язык, где смелость, с которой ты защищала в лесу быка?
Бог положил ей руку на плечо; от неожиданности принцесса вздрогнула.
- Что же страшного в том, что я сделал? Или ты полагаешь, что я не имел на это права?
- Нет, я даже не смею так думать, - пробормотала девушка. Началось, это всё же началось!
- В моих действиях нет ничего, чтобы могло заставить тебя так трястись. Там, на озере, когда у тебя действительно были все основания бояться, ты и то не теряла самообладания. Ну же, возьми себя в руки! Это всего лишь выражение моей симпатии, моего расположения к тебе.
- Я боюсь этой симпатии. – У неё еле ворочался язык от страха.
- Напрасно, благодаря ней ты всё ещё жива.
- Если Вы больше ничего не хотите мне сказать…
- Не пытайся убежать от меня, словно испуганно лесное животное!
- Алкмена просила меня… - Она отчаянно искала и не находила причину, для того чтобы уйти.
- Для тебя важнее то, что говорит моя жрица или то, что хочу я, её господин?
- Конечно, то, что желаете Вы.
- Вот и славно! Так что стой, где стоишь.
Положение казалось безвыходным, а расстояние между ними – слишком опасным, чтобы принцесса прекратила бороться.
- Я признаю, что Вы вольны приказывать, но есть кое-что, чего я не могу и не хочу исполнять.
- О чём это ты, Стелла? – нахмурился бог; его пальцы больно впились ей в плечо. – Все обязаны исполнять мои приказания, запомни это, иначе окончишь свои дни раньше, чем думаешь. Даже при всей моей симпатии к тебе.
- Не пугайте меня, я не боюсь угроз. – Ей наконец-то удалось стряхнуть с себя оковы страха.
- Узнаю прежнюю Стеллу! – Он смеялся. Как же быстро у него менялось настроение! – Будь умницей, по-прежнему ничего не бойся – и тебе повезёт, как всякой хорошей девочке.
- Я не ребёнок! – не сдержалась Стелла. – И, если потребуется, смогу доказать это любому, даже Вам. Делайте, что хотите, но…
- Ты бесподобна! – Мериад от души расхохотался, не дав ей закончить. – Никто, кроме тебя, не отважился бы сказать такое. А ведь говорила, что боишься меня, лгунишка! – И тут смех его оборвался, оборвался резко, не оставив и следа на его лице. – Знаешь, если бы это была не ты, то давно была бы мертва.
Бог провёл рукой по её волосам, осторожно отделил одну прядь. Накрутив её на палец, он довольно долго простоял так, будто отрешившись от окружающего мира, а потом взглянул девушке в глаза.
- Твоя сестра обрадуется, если на память о тебе ей останется хоть что-нибудь, кроме воспоминаний. Хотя бы прядь волос.
Принцессой овладело смутное предчувствие, что за этими словами кроется что-то большее, чем их прямой смысл. Пожалуй, даже страшное, страшнее того, что почудилось ей в полутемной нижней зале храма. Ей вспомнились все те рассказы, что она слышала о Мериаде, рассказы, которые она предпочла бы выслушать при дневном свете. «Бойтесь его больше, чем Теарина: бог мёртвых очень хитёр», - сказала ей как-то жрица храма Амандина, и эти слова маленькая Стелла запомнила на всю жизнь.
Рука сама легла на рукоять меча…
Бог громко рассмеялся.
- Что ты задумала, девочка? Но, что бы ты ни задумала, это ведь всего лишь бесполезная игрушка, которая может причинить вред только тебе и тебе подобным. Так что убери её обратно, а то ещё ненароком поранишься.
Принцесса с опаской взглянула на него и не напрасно – вслед за усмешкой в глазах Мериада мелькнуло что-то зловещее. В его руках вдруг появился длинный кинжал с рукоятью в виде свернувшейся в клубок змеи.
Инстинктивно среагировав на опасность, девушка метнулась в сторону, к перилам балкона. Она чувствовала себя зверем, загнанным в угол; в голове даже мелькнула мысль – не прыгнуть ли вниз? Но мгновенья были упущены.
- Не бойся: мне незачем причинять тебе зло, - как можно ласковее сказал бог. – Подойди!
Повинуясь ему и противясь голосу собственного разума, она с трудом передвигая ноги подошла к нему. Мериад осторожно отрезал небольшую прядь её волос.
Дальнейший сценарий действий только укрепил мрачные предположения девушки.
После нескольких мгновений раздумий кинжал скользнул вниз по шее... Стелла оцепенела от ужаса. Она силилась призвать на помощь хотя бы свой голос, но и он отказывался служить ей. Клинок был острым и холодным, как сама смерть, которую он нес на своем блестящем лезвии. Но ни словесных указаний, угроз, обычно подкрепляемых подобным способом, ни привычного движения наемного убийцы, обрывающего нити жизни своей жертвы, не последовало, вместе этого поднесенное к ее горлу оружие превратилось в змею, зашипело – и ужалило её. Такого Стелла уж точно не ожидала.
Когда змея снова превратилась в кинжал, по-прежнему безмолвный Мериад наклонил голову девушки и умело сделал небольшой надрез на месте укуса. Он что-то прошептал и протянул руку за появившейся из ниоткуда в воздухе горящей лучиной, которой прижёг место укуса. Девушка громко вскрикнула.
- Знаю, что больно, но так нужно, - тепло, тоном, которым утешают ребенка, у которого что-то болит, сказал Мериад и погладил её по щеке. – Возле Дикса много змей, почти все они ядовитые. А это защитит тебя от их яда. Будь умницей и немножко потерпи.
Бог убрал с её шеи волосы и положил руку на ранку.
- Не бойся, у такой красавицы не останется шрама, - улыбнулся он.
Его настроение менялось быстрее облаков на небе: только что по его губам скользила улыбка – а теперь он был серьезен и суров. Взяв её за подбородок, Мериад заставил девушку посмотреть себе в глаза.
- Запомни хорошенько, Стелла, - он говорил тихо, но каждое слово прочно, как и было задумано автором, врезалось в её память, - борьба с Шелоком не игра, и отказаться ты не можешь, придется дойти до конца, чем бы тебе это ни грозило. Когда пересечёшь Дикс, забудь о существовании Маркуса: ты должна думать только о долге. Иногда нужно пожертвовать другом, чтобы выполнить свою миссию. Забудь страх и верь только себе. И, – в его голосе появились грозные нотки, - не всегда можно проявлять свой характер – а он у тебя скверный.
- Теперь ступай к Алкмене. - Мериад убрал руку с её шеи и потрепал её по волосам. – Она приготовит вам еду, передаст противоядие и бальзам для заживления ран – без этого в царстве Шелока не обойтись.
Стелла поспешила уйти с балкона, но всё же услышала обращенные к ней тихие слова бога:
- Запомни, в этом мире всё всегда будет по-моему, и даже самую прочную ветку можно срубить, если не удается согнуть.
Уже у себя в комнате Стелла внимательно осмотрела шею – от укуса не осталось и следа!
* * *
Алкмена стояла на крыльце и о чём-то эмоционально разговаривала с человеком в синей куртке. Он был тёмноволосый, с небольшой аккуратной клиновидной бородкой; судя по лёгкой серебристой паутинке в волосах, молодость свою он уже пережил. Правда, смотря что понимать под определением молодости – внешний вид или состояние души. Но, так или иначе, ему было уже за сорок.
- Хорошо, что Вы проснулись, - жрица обернулась к гостье и пригласила её принять участие в беседе. – Господин Эмбер, - при этих словах её собеседник почтительно поклонился, - сообщил мне неутешительные новости.
- Позвольте мне представиться, - человек в синей куртке с лёгкой улыбкой посмотрел на принцессу. – Господин Матиас Эмбер, местный житель, охотник и, по совместительству, командир местного ополчения.
Только сейчас Стелла заметила, что к его поясу прикреплены ножны для меча. Самого же меча не было.
- Обычно сюда не приходят с оружием, - поймав её недоумённый взгляд, объяснил Матиас. – Согласитесь, это довольно нелепо, ведь все мы ходим под смертью.
Принцесса кивнула и вопросительно посмотрела на Алкмену.
- Так что же рассказал Вам господин Эмбер?
- То, что в нашем городе беспрепятственно передвигается шпион Маргулая.
- И не только передвигается, но и живёт, - добавил Матиас - Он один из местных торговцев. Живёт в Джисбарле уже десять лет, ни в чём таком не замечен. Словом, если бы не факты, никогда бы не подумал, что он агент Маргулая. Но факты, дорогая леди... Кстати, мы до сих пор не представлены. Это ошибка Алкмены, - он снова улыбнулся. – Что ж, исправим её. Моё имя Вы уже знаете, а как же зовут Вас, прекрасная леди?
- Вам нужно только моё имя или ещё и титул? – насмешливо поинтересовалась принцесса.
- Меня интересует Ваше полное имя, леди, если, конечно, у Вас нет причин скрывать его. На титулы в Джисбарле не обращают такого большого внимания, как в южной части страны, - Матиас указал рукой на юго-запад, туда, где примерно располагалась Лиэрна, - но всё же это помогает понять, с кем имеешь дело.
- А у Вас есть титул, господин Эмбер? – с любопытством спросила девушка. Ее уже не удивляло, что к столице и королевской власти за пределами ее непосредственной юрисдикции относятся весьма скептически, живя, по сути, своей собственной жизнью в лоне королевских законов.
- Да, леди. Если угодно, то в списках лиэнского дворянства моё имя фигурирует рядом с титулом графа. Таким образом, я отвечаю за ту часть Лесов чёрных сваргов, которая ограничена Джисбарле на юге и руслом Дикса на севере. Только, - улыбнулся Матиас, - прошу, не подавайте на меня жалоб на разгул преступности в этих лесах – в моём ведении слишком мало людей для того, чтобы покончить и с бандитами, и со сваргами одновременно.
- А Вы попробовали бы разобраться с чем-нибудь одним.
- Как же Вас всё-таки зовут, леди? Вы уже даёте мне советы, а я до сих пор не знаю, кого мне благодарить за них.
- В таком случае можете адресовать слова благодарности в адрес лиэнской принцессы Стеллы, которой, собственно, я и являюсь. - Теперь пришло её время улыбаться. Здесь, в этом городе, пожалуй, можно было не скрывать своего титула, тем более, она открывала его не абы кому.
Вопреки её ожиданиям, граф Эмбер ничуть не смутился. Он лишь сделал неопределённый жест рукой и отвесил ей глубокий придворный поклон.
- Рад видеть Вас в наших краях, Ваше высочество. Вы желаете, чтобы на людях я обращался к Вам именно так?
- А можно и по-другому? – удивлённо спросила принцесса. Она явно не поняла сути вопроса.
- Дело в том, что это небезопасно, - объяснил Матиас. – Быть может, разоблачённый нами шпион не единственный. По той же причине я прошу называть меня просто господином Эмбером.
- Хорошо, - кивнула девушка. – В таком случае называйте меня миледи.
- Как Вам будет угодно, миледи.
- Так что с этим шпионом?
- Он схвачен и ожидает своей участи в темнице башни.
- Какой ещё башни?
- Вы её увидите, Стелла, - заверила её Алкмена. – Башня построена на западе города, несколько на отшибе, поэтому Вы не заметили её, когда въезжали в Джисбарле. Там и хозяйничает наш уважаемый господин Эмбер, наш славный губернатор.
Губернатор? Принцесса и представить себе не могла, что губернатор может быть вот таким – простым, без увесистой золотой цепи на шее, в обычной одежде из хорошего, но не броского материала, а, главное, без всех этих придворных замашек.
Стелла непроизвольно внимательно посмотрела на Матиаса; тот поймал её взгляд и улыбнулся:
- Согласитесь, миледи, довольно глупо одеваться, словно попугай, чтобы стать отличной мишенью для врагов.
Принцесса смущённо кивнула. Пора научиться прятать своё любопытство.
- Стелла, мы решили, что Вы должны присутствовать при этом, - мягко сказала Алкмена, пытаясь сгладить неприятность затянувшегося молчания.
- Присутствовать при чём?
- При допросе, конечно! Господин Эмбер собирается допросить шпиона сегодня же, чтобы принять решение относительно его дальнейшей судьбы.
- А о чём вы спорили до того, как я вмешалась в вашу беседу? – с любопытством спросила Стелла.
- О том, как должен проходить допрос. Но сейчас этот вопрос уже решён. Правда, господин Эмбер? – жрица лукаво улыбнулась собеседнику.
Тому пришлось без боя принять предложенные ею условия.
Шпион Маргулая оказался щуплым маленьким человечком с испуганно бегающими карими глазками. Сгорбившись, он сидел на одиноком стуле перед длинным сосновым столом. Одет он был в длинный кафтан, подпоясанный плетёным поясом. Судя по всему, его никто не бил – ни на лице, ни на одежде не было следов насилия.
Позади него стояли два вооружённых человека.
За сосновым столом сидели шестеро: граф, жрица, Стелла, высокий, плотного сложения судья (принцессе его представили, как господина Шалета), странный человек неопределённого возраста, облачённый в щеголеватую одежду тёмных цветов, и представитель торгового сословия по имени Фунлес. За отдельным столиком строчил пером секретарь.
- Итак, начнём, - господин Эмбер призвал присутствующих к тишине. - Ваше имя? – обратился он к обвиняемому.
- Жоанес, Жоанес Крато, - испуганно пробормотал обвиняемый. – Да Вы и сами знаете, господин граф.
- Я ничего о Вас не знаю, - отрезал Матиас. – Род Ваших занятий?
- Я торгую материей на улице Феррет. Господин граф, я ни в чём не виноват! – Жоанес бухнулся на колени. – Я не хотел, я никогда...
- Извольте сесть на своё место - Голос Эмбера был подчёркнуто холоден. – Степень Вашей вины установит суд. Для этого мы и собрались здесь сегодня.
- Позвольте мне поговорить с ним, - неожиданно заговорил человек, сидевший между судьёй и господином Фунлесом. – Можно?
- Конечно, мэтр Арре, - вежливо ответил Матиас. – Делайте с ним всё, что хотите.
Мэтр Арре встал и подошёл к трясущемуся от страха Жоанесу. Тот замер в каком-то странном положении, словно не решив, стоит ли ему сесть или лучше постоять.
- Вас нанял Маргулай, любезнейший? – Голос у мэтра Арре был добрым и располагал к доверительным беседам. Стелле тогда подумалось, что это самый страшный род палачей и следователей.
- Да. - Шпион еле шевелил языком.
- Что Вы должны были делать?
- Сообщать о настроениях жителей и, по возможности, узнавать о намерениях жрицы.
- И как, Вы преуспели в этом?
Жоанес промолчал. Лицо его залило краской.
- А что Вы делали вчера, когда мы взяли Вас?
- Пытался передать сообщение. Мне велели сказать, если здесь появиться девушка... Я думал... Я не виноват! – в отчаянье закричал он.
- Он не признался и в половине из того, что сделал, - обратился к Матиасу мэтр Арре. – Из-за этого человека погибло два купеческих каравана.
Как и предполагала принцесса, этот человек был намного опаснее для обвиняемого, чем губернатор, а за вкрадчивым голосом, как за ширмой, прятался холодный рассудочный ум инквизитора.
- И что, мы помилуем его, господин Шалет? – усмехнувшись, спросил у своего соседа слева господин Эмбер.
- Это в Вашей юрисдикции, господин граф, - пожал плечами судья. – В подобных случаях я предпочитаю держаться в стороне. У мэтра Арре несколько странные способы добычи доказательств, Вы же знаете...
- Вечно Вы уходите от ответственности, господин Шалет! - недовольно буркнул Матиас. – Может быть, госпожа жрица желает...
- Желает, - Алкмена поднялась со своего места. – Я хочу, чтобы это человек прошёл испытание в храме.
- Нет, только не это! – истошно завопил обвиняемый. – Я во всём, во всём признаюсь!
Он побелел и, если бы не стул, упал бы на пол. Двое стражников с бесстрастным видом подошли к нему, взяли под руки и потащили за пределы комнаты.
- Я не виноват, я не хотел! – повиснув у них на руках, продолжал вопить Жоанес. – Я боюсь, мне страшно! Смилостивитесь, господин граф, я не сделал Вам нечего дурного! Я ведь только изредка писал ему...
Его визжащий голос продолжал молить о пощаде и из-за двери, а потом он неожиданно резко оборвался на высокой ноте.
Стелле стало не по себе. Она никогда не присутствовала на допросах и понятия не имела, как поступают после него с обвиняемыми. А этот граф Эмбер... Он казался ей таким милым – а тут вдруг стал холодным и острым, как хорошо отточенный клинок.
- Пойдёмте, миледи! - Мэтр Арре подошёл к ней и тронул рукой за рукав.
Принцесса вздрогнула и обернулась. Так вот как он выглядел вблизи, этот мэтр Арре, из-за слов которого бедного осуждённого, быть может, сейчас пытали. Его тёмно-русые волосы были гладко зачёсаны назад и собраны в аккуратный маленький хвостик. Лукавые серые глаза смотрели на неё из-под двух изогнутых ниточек бровей. Бороды у него не было, вместо неё подбородок порос небольшой тёмной щетиной. На указательном пальце правой руки поблёскивал массивный перстень.
- Кто Вы? – спросила Стелла. – Кто Вы на самом деле?
- Зовите меня, как и остальные, - мэтр Арре. Моё настоящее имя довольно трудно выговорить.
- А всё же?
- Не здесь, Ваше высочество. Проедем к лавке Имса – Ваш друг как раз направляется туда, и по моими подсчётам будет там через четверть часа.
- Откуда Вы знаете? – удивилась девушка. Ее титул не был назван даже судье, откуда он мог знать его? А эта фраза про Маркуса...
- Это моя работа, - улыбнулся мэтр Арре.
Миновав стражу и охраняемые ею полупустые казенные помещения, они вышли наружу и медленно пошли вверх по улице.
- Меня зовут Аресвильдер. Я происхожу из рода Уфицции. По роду занятий – волшебник или, если угодно, колдун. С некоторых пор состою на службе у нашего достопочтенного графа.
От удивления Стелла захлопала глазами.
- Но я думала...
- ... что колдуны бывают только злыми и живут на севере? – Глаза его смеялись. – Это не так. Просто в Лиэне колдунов не так много, и люди даже понятия не имеют, что они существуют.
- А где живут колдуны? – с любопытством спросила девушка.
- Преимущественно в Марлинах: там безопасно, и никто не мешает думать. Видите ли, у простых людей есть неприятная привычка пытаться понять то, чего они понять не могут. Это было бы не так страшно, если бы они не пытались вмешиваться в наши дела.
- А колдуны... они не люди? – У принцессы не на шутку разыгралось любопытство.
- Почему же? Разве я чем-то отличаюсь, к примеру от Вашего друга? Вся разница в том, что мы заключили некоторый контракт со смертью... Словом, чтобы убить колдуна, нужно кое-что знать. Я слышал, Вы собираетесь избавить всех нас от Маргулая...
- Хотелось бы! - усмехнулась девушка.
- В таком случае обратите внимание на камень в своём мече. Это необычный камень, как Вы, наверное, уже догадываетесь. При соприкосновении с солнечным светом, вернее, с направленным лучом солнечного света он способен образовывать волшебный луч необычайной силы. Этот луч может убить любого мага, какой бы силой он ни обладал. Надеюсь, эти сведения Вам помогут.
- Спасибо. Ваша информация действительно бесценна.
Мэтр Арре немного помолчал, а потом сказал:
- Не бойтесь, колдовства, Стелла, и не воспринимайте его, как что-то страшное и вредоносное. Привыкайте к нему, ибо Вы вступаете в мир, пронизанный колдовством. А теперь прощайте. Ваш друг уже купил себе новую свирель. Она чёрная и на ней на самом древнем из существующих языков написано «Жизнь».
Не успела девушка спросить, откуда он это знает (довольно глупый вопрос, если имеешь дело с колдуном), как мэтр Арре исчез. В руках у неё остался цветок белой лилии, на лепестках которого поблескивали капли росы.
Из-за поворота показался Маркус. В руках у него была длинная тонкая свирель из тёмного дерева...
После получения необходимых инструкций и пополнения провианта и содержимого кошельков (деньги им выдала Алкмена, чьи они были на самом деле, они предпочли не спрашивать) их больше ничего не удерживало в Джисбарле, и над головой путников снова сомкнулись кроны деревьев. Но лес уже не был таким темным и негостеприимным, как прежде. Он редел; в нём появились прогалины, поросшие низкой травой. Деревья устремились ввысь, а их ветви не переплетались так густо, как раньше.
Ольхон, вопреки всей антипатии к нему принцессы назначенный им в проводники, довел их до каменных ворот, деливших Леса чёрных сваргов на две части : на владения Мериада и Шелока – и повернул назад, в Джисбарле. Стелла первой пересекла эту границу и вдруг ясно ощутила, что с ней рядом нет никого, кроме принца. «Когда пересечёшь Дикс, забудь о Маркусе…» – зазвучало у неё в голове. Так что же будет потом, после Дикса? Одиночество?
Вечером пошёл дождь, настоящий ливень. Принцесса съёжилась под плащом, более-менее удобно устроившись в наскоро сооруженном укрытии под кронами деревьев. Холодные капли, проникая сквозь самодельную крышу, время от времени стекали по лицу; волосы пропитались влагой. Рядом пытался заснуть Маркус; он часто ворочался, пытаясь получше укрыться от дождя.
- Как же здесь холодно! – дрожащим голосом сказала девушка и передёрнула плечами.
- А в Джосии, наверное, ещё холоднее, - не открывая глаза, пробурчал принц. – Там зима приходит рано. Скоро снег запорошит улицы, шапки гор заискрятся на солнце… Ударит мороз…
- У нас в Лиэне не так холодно, но иногда зимы очень суровы. - Стелла поплотнее закуталась в плащ, но толку от этого было мало.
Внезапно в световом проеме шалаша сквозь стену дождя проступили очертания чьей-то пока далекой фигуры.
- Интересно, кто бродит в лесу в такое время, да ещё под дождём? – подумала принцесса. – Уж точно не простой путешественник.
Между тем, незнакомец подошёл ближе; но вместо того, чтобы стать чётче, его очертания расплылись. Это насторожило их и заставило стряхнуть с себя паутину сна.
- Это колдовство, - прошептал Маркус.
- Согласна. Но у меня есть средство от любой магии, - девушка положила руку на рукоять меча.
Испуганно заржали кони.
- Это злой человек, - принц встал. – Лошади чуют зло.
Незнакомец остановился всего в нескольких шагах от их шалаша.
- Приветствую вас, гости тёмного леса! - с усмешкой сказал он. – Надеюсь, наш мертвенно-холодный бог был радушным хозяином?
Дождь прекратился, туманная дымка рассеялась. Теперь Стелла сумела лучше рассмотреть странного одинокого путника. Это был старик, но, как ни странно, старость не согнула ему спину; в руках у него была тяжёлая клюка с узором в виде двух сплетшихся змей.
- Что Вы тут делаете, дедушка? – Она старалась говорить с ним ласково и, подчеркивая свое уважение к его годам, вышла к нему в мокрую прохладу леса. – Неужели Вам не страшно? Тут же полным полно сваргов.
- Спасибо за заботу, девушка с мечом, но я их не боюсь, - старик рассмеялся. – Они не тронут меня.
- Почему?
- Потому что я хорошо заплатил им за свою жизнь.
Значит, перед ней был не просто местный старожил-охотник. Но кто?
- Кто Вы? – Она заметно нервничала.
- Не терзайся в догадках: твоему уму не под силу угадать моё имя. Я избавлю тебя от напрасной траты времени.
Старик ударил клюкой о землю; на его месте закружился чёрный вихрь, принявший затем форму чёрного конуса. Всё это было слишком знакомо.
После маленького эффектного представления, своей своеобразной визитной карточки, Маргулай принял человеческое обличие.
- Добро пожаловать в мои владения! - Он снова рассмеялся. – Только не знаю, доберёшься ли ты до Добиса. Дикс – быстрая река, её не переплывёшь, а на мосту тебя будут поджидать мои маленькие друзья. Лучше поверни назад.
- Ты меня не испугаешь. Я поклялась убить тебя и убью!
- Что ж, посмотрим.
Стелла в ярости выхватила оружие, но колдун уже исчез, и меч рассёк пустоту. По лесу гулким эхом прокатился злорадный смех.
- Он обманул нас! - с досадой сказала принцесса. – Это был не он, а всего лишь созданный им образ.
Глава VI
О
ни ехали по дороге в Монте - довольно странному произведению рук человеческих, напоминавшему старый раскидистый дуб. Почему? Да потому, что эта дорога вовсе не соответствовала общепринятым понятиям о дороге. По определению, дорога – это нечто прямое, во всяком случае не виляющее из стороны в сторону. У неё есть чётко обозначенные перекрёстки; на некоторых из них даже бывают указатели. Но это – нормальная дорога. Та же, по которой они ехали... Упрекнуть строителей в том, что они чего-то недоделали было нельзя: поверхность была более-менее выровнена и местами, в низинах, засыпана битым кирпичом; по бокам даже были устроены дренажные канавы. Но вот с формой у неё было не всё в порядке. Дорога постоянно виляла, вдруг резко меняла направление. Иногда это можно было объяснить объективными причинами, а иногда лишь фантазией строителя.
Что же касается перекрёстков, то их было гораздо больше, чем следует – то там – то тут от главной дороги отбегали тропинки, теряясь в сумраке леса, а иногда и не тропинки, а полноценные дороги. Таких Стелла насчитала целых пять. Куда они вели, если учесть, что поблизости был всего один город – Джессима – неизвестно – об указателях строители, разумеется, не позаботились. Видимо, предполагалось, что дорогой пользуются только «свои».
Словом, лес – он и есть лес. Таинственный и тёмный для непосвященных.
- Стелла, мне кажется, что по этой тропинке часто ездят, - сказал Маркус, указав на очередное ответвление от дороги. – Тут следы, и они совсем свежие.
- Чьи следы? – поинтересовалась девушка.
- Следы небольшой повозки. Согласись, как-то глупо сворачивать с дороги, чтобы просто так, без толку плутать по лесу.
- И что ты предлагаешь?
- Свернуть с дороги и посмотреть, что там. Думаю, там есть деревня или что-то в этом роде. Может, просто ферма. Но, самое главное, там наверняка есть крыша, очаг и хороший козий сыр.
Принцесса задумалась. Рискнуть или не рискнуть? Да что, собственно, она теряет, ведь всегда можно вернуться назад. До темноты ещё далеко, так что...
- Ладно, поехали! - махнула она рукой и свернула на тропинку.
Маркус оказался прав, когда сказал, что тропинкой часто пользуются. По обеим сторонам лес был расчищен от кустарника, кое-где были даже срублены ветки, слишком низко нависавшие над тропинкой.
- Ба, да она выходит на просеку! – присвистнул принц, когда они неожиданно выехали на безлесное пространство. – И тут тоже ездят.
- И куда нам?
- Дай посмотреть.
Он спрыгнул на землю и некоторое время внимательно изучал отпечатки копыт.
- Туда,- принц указал на северо-восток. – Все следы ведут только туда, я проверил.
Просека привела их к холмистой лощине; внизу слышалось приятное журчание воды.
- Там, наверное, родник, - предположила Стелла.
- Нет, - покачал головой Маркус. – Внизу что-то блестит – значит, река.
Он приподнялся на стременах и приложил ладонь козырьком к глазам:
- Кажется, тут действительно протекает река. Если верить карте, то это Дикс.
- Замечательно! - довольно улыбнулась девушка.
- Не радуйся раньше времени – я могу и ошибаться. Что-то это не очень похоже на Дикс. В любом случае нужно проверить.
Стелла кивнула и с любопытством посмотрела вниз, на изумрудно-золотую холмистую долину.
- Там крыша, Маркус, - тихо прошептала она и с воодушевлением, уже громче повторила: - Там крыша!
- Где? – принц постарался проследить за направлением её взгляда.
- Видишь, что-то блестит между деревьев. Если не крыша – то что же?
- Всё может быть, - задумчиво ответил Маркус.
Дорога плавно сбегала по склону; по обеим сторонам тянулся аккуратный деревянный заборчик, выкрашенный в белый цвет.
- Думаю, сегодня мы всё же отдохнём с комфортом, - предположил принц. – Только жаль, что пока не видно той фермы, где мы наконец-то вытянем ноги перед очагом!
Фермы действительно не было. Был заборчик, были одинокие стога, даже странные, длинные ряды яблонь, приютившиеся возле ската очередного холма – словом, всё, кроме жилья.
До этого Стелла смотрела по сторонам, а теперь вдруг взглянула вперёд, на лощину, где протекала река. Над противоположным берегом вздымался ещё один холм, но не такой высокий, как предыдущие. И на этом большом плоском холме... возвышалось белоснежное здание на высоком каменном фундаменте, под высокой серой черепичной крышей. К нему была пристроена высокая четырёхугольная башня. Именно её, вернее, её крышу, девушка скорее всего и видела с верхних холмов.
- Это не ферма, это город! - прошептала принцесса.
Через реку был переброшен каменный мост с невысоким парапетом. Дорога побежала вверх; по обеим сторонам замелькали фруктовые сады, перемежающиеся с обыкновенными лесными деревьями. Чуть погодя дорога резко свернула и зазмеилась вдоль серой каменной стены; она уступами охватывала верхнюю часть холма.
Но вот наконец и ворота, вернее, проём в стене, предназначенный для ворот. Самих ворот не было. Они въехали внутрь и оказались в большом огороженном пространстве; судя по всему, здесь шло полномасштабное строительство – везде виднелись покрытые лесами недостроенные дома, аккуратными штабелями лежали кирпич и обтёсанные камни, валялись щепки, стояли большие чаны, в которых мешали раствор. Кое-где по лесам с поразительной ловкостью лазали люди, но их было не так много. Очевидно, остальные строители ушли на обед.
Друзья беспрепятственно миновали «большую стройку», как назвала увиденное Стелла, и оказались перед большим посёлком, раскинувшимся под защитой рва и высокого частокола – дело в том, что каменная стена со стороны реки, точнее, её западного изгиба ещё не была достроена.
Домики в посёлке были деревянными; перед ними бродили задумчивые собаки; где-то неподалёку тонким голосом мекала коза.
Стелла огляделась вокруг и направилась к статной девушке с высокой копной светлых волос, которая на специальном приспособлении из трёх жердей выбивала циновки.
- Здравствуйте! – Принцесса широко улыбнулась.
- Здравствуйте, - улыбнулась в ответ девушка. – Чем могу быть полезна?
- Во-первых, мы хотели бы знать, где находимся.
- В Манхеде. Но, если честно, город ещё не достроен. А наша деревня называется Манхе. Вы, наверное, устали и хотите отдохнуть?
- Да. Вы предупредили мой второй вопрос.
- Тогда добро пожаловать! Я покажу вам постоялый двор.
Девушка накинула на плечи платок и повела их в сторону реки. Там, на отшибе, неподалёку от частокола стояло двухэтажное «н»-образное приземистое строение.
- Это наш постоялый двор, - с гордостью сказала их провожатая. – Комнаты там чистые, а плата умеренная. Да и кормят прилично. Спросите Таджера и скажите, что вас послала к нему Фавия.
По рекомендации Фавии они без проблем за умеренную плату были приняты в постояльцы.
- Не знаю, какие здесь комнаты, а конюшня тут неплохая, - заметила принцесса, расседлывая Лайнес.
Она смочила мягкую тряпочку, протянутую мальчиком-конюшим, и тщательно протёрла вспотевшую лошадиную спину.
- Маркус, ты меня слышишь? – Стелла постучала рукой по стенке денника.
- Да? – Всклокоченная голова принца появилась над перегородкой между стойлами.
- У тебя проблемы? – ехидно спросила девушка.
- Да нет... Просто чищу Лерду копыта, а это не так уж легко.
- Для кого как, - пожала плечами Стелла.
Она отдала ведро и тряпку мальчику и осторожно взялась за переднюю ногу Лайнес. Умело орудуя специальным ножичком, она вычистила ей копыта. Ссадин на ногах лошади не было, поэтому с «вечерним туалетом» было покончено.
Стелла сняла уздечку и повесила её на гвоздик. Чмокнув лошадь в лоб и угостив припасённым на всякий случай диким яблочком, принцесса дала короткие наставления конюшему:
- Дай ей тёплой болтанки и проследи, чтобы вода всегда была чистой и не слишком холодной.
- А сено она ест? – спросил мальчишка, испытывавший некоторую робость перед незнакомкой с мечом.
- Конечно, - улыбнулась девушка и, смеясь, заметила: - Я не такая уж страшная, как тебе кажется.
Заглянув в соседний денник, принцесса убедилась, что Маркус наводит последние штрихи на шкуре Лерда.
На постоялом дворе Стеллу поджидал приятный сюрприз.
- У Вас есть ванна? – Глаза её радостно заблестели. – Настоящая ванна с горячей водой?
- Конечно, леди. – Господин Таджер удивлённо посмотрел на неё.
- А не могли бы Вы... – она смущённо замялась. – Словом, хорошо бы было, если бы после ванны я могла бы переодеться во что-то чистое.
- Вы хотите постирать свои вещи? Нет проблем, моя дочка этим займётся.
- Элия! – Он хлопнул в ладоши. – Проводи леди в её комнату и приготовь ей ванну.
- Тёплую-претёплую ванну, - уточнила Стелла и добавила: - Со мной путешествует друг, и я хотела бы, чтобы наши комнаты были неподалёку.
- Как пожелаете. Когда и куда прикажите подать обед?
- Накройте внизу. Думаю, через час. Если Вас не затруднит, накройте на двоих.
- Меня вряд ли может что-нибудь затруднить, если дело касается удобства посетителей и их денег, - широко улыбнулся в густые усы хозяин.
- Кстати, на счёт денег...
- Мы потом сочтёмся. Согласитесь, глупо платить за обед, которого Вы даже не видели.
Принцесса кивнула и последовала за Элией – веснушчатой девчонке с длинной толстой косой.
Комната, доставшаяся девушке, располагалась в конце главного коридора и выходила окнами на белую башню. Как пояснила Элия, там жила городская охрана и возглавлявший ей некий сеньор Маттей, который, при удачном стечении обстоятельств должен был стать главой Манхеда. Обращение «сеньор» означало, что его обладатель – дворянин. Из разговора с Элией, колдовавшей над ванной, принцесса узнала, что этот Маттей был родом из Джессимы и происходил из второстепенного, но от этого не менее гордого дворянского рода. Почему он здесь оказался, Элия не знала, но не могла припомнить времени, когда бы в Манхе не было сеньора Маттея.
- Это он подал нам идею выстроить на берегу Мана город, - объяснила она. – Лесов здесь не так много, воды хватает, почва богатая, и Манхед просто обречён на процветание.
Стелла не стала с ней спорить и в блаженстве опустила руку в тёплую воду. Ванна... Разве может что-нибудь лучше этого! Наконец-то она будет чистой, наконец-то от неё не будет пахнуть этим противным лесом, а волосы перестанут напоминать старую мочалку!
Смыв с себя дорожную грязь, принцесса тщательно расчесала пушистые волосы и скрепила их атласной лентой. Они ещё не высохли – ну, да это не беда! Внизу есть камин, можно попросить затопить его и сеть рядом.
Одевшись во всё чистое, Стелла сложила грязную одежду возле ванной. Свой меч девушка засунула под матрас, а охотничий нож, немного подумав, взяла с собой.
Она вышла в коридор и прислушалась: тихо. Шум доносился только снизу, из общего зала. Пустой желудок подсказал, что ей следует спуститься туда, а не ждать в коридоре Маркуса.
Когда девушка спустилась вниз, принц уже сидел за столом и за обе щеки уплетал жареную свинину.
- Присоединяйся! - кивнул он ей с набитым ртом.
Стелла бросила на него укоризненный взгляд, но ругать не стала. В конце концов, есть ей хотелось гораздо больше, чем затевать ссору. Она, как известно, не способствует наилучшему усвоению пищи.
Вечером постоялый двор неожиданно превратился в очаг культурной жизни: хозяин приказал расчистить посредине зала свободное пространство и соорудить там что-то наподобие сцены. Посетители (а их было немало) притихли и даже на время перестали прихлёбывать эль из кружек.
С улицы в зал вошла Фавия. На ней было облегающее платье с непомерно широкой юбкой.
- Здравствуй, Фавия! Как дела, Фавия? – послышалось со всех сторон.
- Да тише вы! – шикнул на них Таджер. – Только смущаете девчонку – а ведь у неё голос!
Фавия благодарно улыбнулась ему и поднялась на помост в центре зала. Все притихли, внимательно следя за каждым её движением. Она откашлялась, сложила руки на груди и начала петь. Её голос взлетал то вниз, то вверх, порхая по нотам, словно маленькая певчая птичка, то становился нежным, детским, беспомощным, то крепчал, в нём появлялись стальные, гордые нотки.
Руки Фавии, до этого покорно сложенные и спокойные, теперь превратились в крылья и взлетали и падали вместе с её голосом. Лицо её оживилось; сама она чуть подалась вперёд и легко покачивала станом из стороны в сторону.
Фавия будто бы и не дышала вовсе, во всяком случае, тонкое, сложное кружево мелодии, вылетавшее из её груди, не прерывалось ни на долю секунды.
Казалось, всё вокруг наполнилось музыкой; её голос был повсюду, заполнив всё пространство зала, каждый его уголок. Принцессе даже почудилось, что пламя свечей колышется в такт голосу Фавии. Она поистине была божественна.
Раскрасневшись, Фавия взяла необычайно высокую ноту, удержала её и плавно спустилась с заоблачных высот вниз, чтобы снова вспарить вверх и так там и остаться. Она замолчала, а звук её голоса всё ещё дрожал, замирая в самых дальних уголках постоялого двора.
- В будущем году я отвезу Вас в столицу, леди Фавия, Вам тут не место, - первым заговорил представительный холёный мужчина, в одиночестве сидевший за ближайшим к сцене столом.
- Спасибо, сеньор Маттей, - смутившись, сказала Фавия и соскользнула на пол. – Мне... мне не следовало приходить сюда.
- Что верно, то верно. Они, - он обвёл рукой зал, - мало что смыслят в искусстве.
- А Вы смыслите? – неожиданно смело спросила Стелла.
Ей не понравилась самонадеянность этого человека, его презрительное отношение к другим людям. Да и его покровительственный тон тоже.
Маттей обернулся и окинул её придирчивым взглядом. Постепенно его взгляд смягчился; в нём появился интерес. Он встал и неспешно направился к её столу.
- Ну зачем ты, Стелла? - тихо пробормотал Маркус, толкнув её под столом ногой. – Теперь у нас будет куча неприятностей.
- Кто Вы, прекрасная незнакомка? – глаза Маттея скользнули по её лицу.
- Я? – Принцесса самодовольно ехидно улыбнулась и выдержала паузу. – Достопочтенная лиэнка, которая, смею Вас заверить, понимает в искусстве.
- Я имел в виду Ваше имя.
- Моё имя? Странно, что я должна его называть. Да-да, именно странно, потому что обычно мне этого не требуется в силу моего положения. Если Вам будет угодно, я лиэнская принцесса.
- Ваше высочество? - Его брови удивлённо взлетели вверх.
- Именно. Если Вы сомневаетесь, у меня есть доказательства.
Сеньор Маттей изящно поклонился и протянул ей руку.
- Боюсь. Моё предложение может оскорбить Вас, Ваше высочество, но сегодня в моём доме устраивается некое подобие званного вечера, - промурлыкал он, - и я почёл бы за честь, если бы Вы осчастливили всех нас своим присутствием.
- Хорошо, - кивнула Стелла.
Она с показным изяществом протянула ему руку и незаметно подмигнула Маркусу.
Дом сеньора Маттея состоял из двух частей: одна, включавшая в себя большой зал и кухню, располагалась в белой башне, а вторая, с жилыми помещениями и малой столовой (дань аристократическим замашкам хозяина) в другом белом строении с высоким подвалом, под прямым углом примыкавшем к башне и соединявшимся с ней крытой деревянной галереей.
Званный вечер сеньора Маттея собрал всех приличных жителей Манхе, имевших хоть какое-то представление об этикете. Таких было не много – человек десять, но зато никто из них не мог бы превратить собрание в пьяную пирушку со всеми вытекающими последствиями. Женщин, исключая Стеллу, было всего трое: молодая жена архитектора – говорливая курносая Аннабель, чей смех напоминал звон колокольчиков, некая сеньора Дуче – обедневшая вдова какого-то офицера из Джессимы, дальняя родственница хозяина дома и её молодая дочка Анжел. Фавия, конечно, была не в счёт – в её обязанности входило лишь поддержание хорошего настроения гостей. Смиренно сложив руки на груди, устремив в потолок печальные глаза, она стояла возле музыкантов и пела для них, пела, потому что не могла не петь.
Стол был накрыт в башне и по своей пышности мог бы соперничать с обедами богачей Деринга. Посуда была серебряной – ещё один штрих к портрету хозяина.
Принцесса купалась в лучах мужского внимания. Она смеялась, томно хлопала ресницами и любезно, словно нехотя подавала руку кавалерам, смиренно приглашавших её на танец. Но предпочтение девушка отдавала сеньору Матею – он-то знал, что танцевать – это значит танцевать, а не смущённо топтаться на месте, боясь наступить на длинный подол её платья!
Он всегда знал, о чём поговорить, знал, как делаются комплименты, и даже умел отгадывать некоторые её желания по еле заметным жестам и кивкам головы.
В конце концов, Манхед оказался не таким уж дурным городишком, во всяком случае здесь были танцы, музыка и кавалеры, знакомые с двуличным куртуазным этикетом. Вернее, всего один кавалер с замашками светского льва. Несомненно, он станет губернатором.
Маттей пытался ухаживать за Стеллой, забыв о присутствии Фавии, которая выводила причудливые рулады очередной печальной баллады о любви, предательстве, ненависти и долге, вкладывая в это всю свою душу, и с тоской краем глаза наблюдала за его формальной изменой (но, в конце концов, он ей ничего не обещал), и это безумно нравилось принцессе. Принцу, разумеется, то же самое не нравилось.
В тот день она легла далеко за полночь, счастливая и довольная. До постоялого двора её проводил кортеж из шести вооружённых солдат во главе с самим будущим губернатором. В общем, ей было, чем гордиться.
В общей сложности девушка провела в Манхеде четверо суток, и все эти четыре дня провела так же приятно, как и первый. Даже ещё лучше.
* * *
Стелла стояла на берегу Дикса и смотрела на воду, белыми барашками слетавшую вниз с небольшой плоской каменной гряды. Ветер разносил водяные брызги; весь воздух был пропитан влагой.
Малый Дикс был небольшим водопадом, зато быстрое течение и коварные водяные воронки грозили смертью неосторожному путешественнику. Река в этом месте напоминала кипящий котел.
Неподалёку от водопада был деревянный мостик. В летние месяцы, когда Дикс мелел, он высоко нависал над бурлящим потоком, но теперь, после обильных осенних дождей, через него временам перекатывались волны.
- До чего здесь красиво! Даже Эмануэла не смогла бы создать ничего лучшего, не считая, конечно, заката над Уэрлиной, - восторженно прошептала принцесса. – Этот водопад неповторим!
- Говорят, озеро Фаэр ещё прекраснее.
- Может быть, но я его пока ещё не видела.
- Увидишь.
Девушка присела на корточки и попробовала рукой воду – ледяная.
- Наверное, из-за быстрого течения, - подумала она.
- Стелла, тебе не кажется, что лучше передохнуть на том берегу? – спросил Маркус.
- Давай не будем спешить.
Принцесса встала и хотела набрать воды, когда услышала подозрительное шипение. Стоило чуть повернуть голову – и она увидела полчища змей. Постепенно они заполнили всё вокруг; перейти на другой берег было не возможно: змеи были и на мосту. Так вот о чём её предупреждал Мериад!
- По-моему, Маргулай тебя очень любит, раз послал такое количество гадов, - принц пересчитал змей. – Их явно много для двоих.
Стелла нервно рассмеялась. Что ж, придётся преодолеть и это препятствие.
И она смело шагнула навстречу шипящим гадам…
Они отступали к реке, преследуемые морем злобных змей. Их было слишком много для двух обессиливших людей.
- Я больше не могу! - прошептала Стелла. – Плечи жутко ноют!
- Попробуй пробиться к лошадям.
- Это шутка? Тут тысячи змей, а до Лайнес – акаров тридцать!
- Тогда искупайся в Диксе.
- Я похожа на самоубийцу? – нервно усмехнулась девушка. – По-моему, твой дурацкий юмор тут не уместен.
Люди, доведённые до отчаянья, способны на безрассудные поступки. Собрав все оставшиеся силы, принцесса прыгнула в ядовитое море, но почти сразу же острая боль пронзила её ногу, пронзила, кажется, до самой кости, а, может, и глубже.
Девушка бросила взгляд на ногу - её плотно обвила огромная змея. Блестящие глаза гадины пристально смотрели на принцессу.
Змея разжала объятия, медленно сползла на землю, оставив на память о себе небольшую ранку на лодыжке с двумя отметинами от зубов.
Боль усилилась, да так, что девушка не могла сделать ни шагу. Дышать стало трудно, закружилась голова…
Стелла очнулась на другом берегу Дикса. Склонившись над ней, Маркус перевязывал ей ногу.
- А где змеи? – тихо спросила принцесса.
- Они исчезли, когда тебя ужалили.
- Это козни Маргулая.
С помощью друга она приподнялась на локте и села; дурнота до сих пор не прошла.
- Когда я нашёл тебя, у тебя на шее кровоточила какая-то царапина, - сообщил принц, заканчивая перевязку, - но теперь она исчезла.
Принцесса кивнула, вспомнила Джисбарле и мысленно поблагодарила Мериада за спасённую жизнь. Всё-таки боги иногда помогают людям.
- Так что это за ранка? – не унимался Маркус. – Твой загадочный вид подсказывает, что ты осведомлена о ее происхождении гораздо лучше меня.
- Противоядие.
- Похоже, разговаривать со мной по этому поводу ты не хочешь.… В таком случае, отдохни немного, это тебе полезно.
- Отдохну в дороге: дорога каждая минута.
Преодолев дурноту, она села в седло.
По ту сторону реки тянулись нераспаханные земли Лугов крылатых коней.
Окрестные места были достойны кисти живописца: на одном берегу Дикса угрюмо смотрели на путников Леса чёрных сваргов, а на другом, до самого горизонта раскинулся изумрудный ковёр травы с редкими бурыми прожилками.
Луга тянулись широкой ровной полосой от Дикса почти до границ Лиэны, пересекая реку Сафе.
Стелла невольно остановилась, чтобы полюбоваться играми крылатых коней. А над ними, по белым лёгким облакам скакал Америс; иногда он спускался к земле и парил над ней, не касаясь её копытами. Ради того, чтобы увидеть его, стоило проделать этот долгий опасный путь.
- Он божественен! – благоговейно прошептал Маркус. – Он даже прекраснее, чем Никара!
- Если ты, поклоняющийся белой лошади, признаёшь это, то мне нечего добавить. Да простят меня боги, но даже Голдсилк не сравниться с Америсом!
- А ты не боишься, что Алура отомстит тебе за такое самонадеянное суждение?
- И как?
- Тебе, лиэнской принцессе, положено знать, что Алура – богиня влюблённых. Вот влюбишься ты в кого-нибудь…
- А я не влюблюсь. Никогда.
- Так не бывает, - усмехнулся принц. – Ты обязательно влюбишься, и Алура нашепчет пару слов на ухо Анжелине – и всё.
- Что всё?
- Он тебя возненавидит.
- Интересно, кто же этот таинственный «он»?
- Узнаешь, - загадочно улыбнулся принц.
- А, ты имел в виду: «Не нужно тебе, красавица, // Знать, что другим не ведомо…»;
- Скорее уж: «Чего захотят Боги, людям не изменить, // Об их веленьях нельзя позабыть»;.
- Ну, и причём тут это? Я же не собираюсь идти наперекор воле богов.
- Как раз собираешься. Ты сказала, что никого не полюбишь, а это против природных законов. Любовь – вечное желание богов, высшая воля самого Амандина. Бежать от неё – противиться богам.
- А я ни от кого и ни от чего не бегу. К тому же, если уж ты такой правильный, мог бы подать мне пример.
- Какой еще пример?
- Исполнения воли богов. Ты же сам только что говорил, что любовь – это некое требование... Короче, то, чего они все от нас ждут. Так где же твоя дама сердца?
- Стел, давай лучше посмотрим на Америса.
Конь был уже рядом и по-прежнему скакал по воздуху между небесной высью и землёй. Он опустился на траву прямо перед принцессой и призывно заржал.
Стелла соскочила на землю и, повинуясь какой-то неведомой силе, подошла к нему. Волшебный конь преклонил перед ней колени, и принцесса с лёгкостью забралась ему на спину. Шелковистые волны золотых и серебряных волосков окутали её, словно диковинная шаль, заблистали, заиграли на солнце.
Расправив искрящиеся белоснежные крылья, Америс взмыл в воздух; его шерсть почти слилась с голубизной неба.
Поначалу Стелла не могла пошевелиться; у неё дух захватило оттого, что она парит над землёй, но потом она пришла в себя и стала рассматривать пёстрый ковёр из нити крошечных ручейков, впадавших в озеро Фаэр, и бескрайних лугов, распластавшихся у неё под ногами. Посмотрев налево, принцесса увидела огромное озеро – озеро Фаэр. Почти неподвижное, напоминающее гигантское зеркало, оно являлась центром жизни этого края; все реки и ручьи впадали в него.
Лёгкий шелест крыльев убаюкивал, навевал мысли о том, что где-то далеко есть Лиэрна, а там – её любимый сад, где ветер осыпает на землю лепестки роз…
Принцесса вздрогнула и посмотрела вниз – впереди текла Сафе, в дальнейшем превращавшаяся в Круговую реку. За ней был Добис. Непреступные крепостные стены из тёмно-серого камня с башнями по углам, возведённые на каменистом плато, делали его почти неприступным. «Ничего, я всё рано доберусь до тебя, Маргулай, - подумала она. - Пусть даже все демоны Шелока и Марис будут против меня. И жрица твоего господина не спасёт тебя!».
Добис исчез за облаками, и Стелла снова видела внизу Луга крылатых коней. Лениво блуждая по ним взглядом, девушка заметила странную группу людей возле табуна единорогов.
- Америс, спусти меня, пожалуйста, на землю, - шепнула на ухо коню принцесса. – И, если можно, принеси ко мне Маркуса.
Конь послушно опустился вниз. Как только Стелла спрыгнула на землю, Америс вновь взмыл в воздух и исчез.
Среди высокой травы притаились несколько женщин в одеждах болотного цвета и звериными шкурами на плечах. «Они похожи на дикарок первобытного племени», - подумала принцесса. Подойдя ближе, она заметила, что в руках у них не луки, как ей вначале показалось, а арканы.
- Сесквара! – закричала одна из дикарок, заметив Стеллу. – Чужачка!
При первых же звуках её голоса единороги разбежались.
Женщины быстро вскочили на ноги и окружили принцессу. Они были хорошо вооружены, даже очень хорошо: у каждой по длинному тесаку с костяной ручкой, по полному колчану стрел, луку и мотку верёвки.
- Кто ты, девушка, спугнувшая единорогов? – спросила высокая блондинка, выступив вперёд. – С добром ли ты пришла?
Она была молода, но странные, даже зловещие украшения свидетельствовал о том, что она так же смела и сильна, как и красива.
- Я принцесса. - Девушка оглянулась: не летит ли Америс?
- Ты принцесса? – удивилась женщина. – Прошу извинить за нерадушную встречу: мы не знали.
- Чего не знали?
- Что эта земля твоя.
- Ну, в какой-то степени она моя, - Стелла рассмеялась и спросила: - Зачем вы охотились на единорогов?
- Нас послали наши сородичи из племени варинс. Мы живём на севере, за высокими горами. Я, Дианара, вождь этого племени, привела сюда своих людей, чтобы добыть лекарство для наших больных детей.
- Какое лекарство? От чего?
- Оно заключено в роге единорога: если растолочь его, смешать с травой себеры, сварить на медленном огне и дать выпить больному, то болезнь отступит.
- А чем больны ваши дети?
- На них наложили порчу: они не могут ходить.
- И поэтому вы ловите единорогов? Из-за их рогов?
- Не только. Нам нужны быстрые лошади, поэтому, отпилив рога, мы с удовольствием заберем с собой единорогов.
- А что это за странный пояс? – осмелев, решилась спросить принцесса. Пояс был действительно интересный, нетривиальный. – Из чего он сделан?
- Этот? Обыкновенный, плетеный. Если у мужчины, которого я убила, были длинные волосы, я влетала туда прядку-другую, если нет – вешала монетку, - безразличным тоном ответила Дианара. Судя по тому звону, что производил пояс при движении, число ее жертв перевалило за десяток.
- Почему Вы их убивали? – Стелла поморщилась. Неужели они людоеды? Нет, все же напрасно она назвала им свое настоящее имя. Когда же жизнь ее чему-нибудь научит?
- Они оказались в нашем лесу, а каждый мужчина, попавший туда, должен умереть.
- Но почему?!
- Это закон. Они убивают нас, мы убиваем их.
- А дети? – робко поинтересовалась принцесса, чувствуя, что краснеет.
- Некоторые мужчины, сильные и достаточно умные, живут у нас в деревнях несколько лет, но потом мы приносим их в жертву Солнцу.
- Какой ужас! И вам их не жалко? Совсем не жалко? Ни за что не поверю, чтобы в вас ни разу не шевельнулась жалость!
- Нет. Когда-то мужчины почти полностью истребили наши племя, и мы именами погибших поклялись убивать каждого мужчину, которого встретим в нашем лесу.
- Но те, которых вы убиваете, никак не ответственны за вину других! Это все равно, что из-за одного человека ненавидеть все человечество. Это прошлое, это следует забыть, забыть, а не множить боль и ненависть!
- Это невозможно забыть, - покачала головой Дианара. – Пока жива хоть одна из нас, мы будем помнить. Не мы пришли к ним с мечом, а они к нам. Не мы первыми начали войну.
- Но так имейте мудрость кончить ее первыми!
- Мы не предадим всех тех, кто жил и боролся до нас. Нас и так мало, они истребляют нас куда более жестоко, чем мы их. Мы не устраиваем облав и охот, мы не четвертуем их, не разрываем собаками, не замуровываем живьем в городских стенах, мы никогда не убиваем за пределами границ нашего запретного мира. Они все предупреждены, они знают об этих границах, и мы могли бы мирно сосуществовать за пределами этих границ, но они не желают. Они желают нашей смерти больше, чем мы их.
В небе показался Америс с Маркусом на спине.
- Мужчина! – завизжали варинсы.
- Не бойтесь, - поспешила защитить друга от беды Стелла. – Это мой друг, он не причинит вам вреда. Даю вам слово!
- Я верю тебе, принцесса, - сказала Дианара. – Но мои подруги не любят мужчин, поэтому мне придётся отозвать их, чтобы вы спокойно поговорили.
Америс легко коснулся копытами земли и бесшумно сложил крылья.
- Где ты пропадала? – крикнул Маркус.
- Осматривала окрестности - и познакомилась с новыми друзьями. Только, к сожалению, они могут быть только моими друзьями.
- Почему? Ты думаешь, я с ними не полажу?
- Они признают только женщин.
- Ты, наверное, говоришь о варинсах?
- А ты их знаешь?
- Они наши западные соседи. Чувство гостеприимства у них почти отсутствует, - усмехнулся он. – На твоем месте, - посоветовал Маркус, - я бы держался от них подальше. Они не могут быть ничьими друзьями.
ГлаваVII
С
телла ехала рядом с Дианарой. Разумеется, Маркус предпочёл держаться подальше от варинс – переборов все остальные чувства и наклонности, сработал простой инстинкт самосохранения.
Варинсы, разделившись на две группы, следовали за своей предводительницей и её спутницей.
- Значит, ты стоишь во главе этого племени? – Стелла начала разговор с нейтрального вопроса. – И давно?
- С самого рождения. Мой род всегда главенствовал в племени варинс. Мои предки – дочери Солнца и Земли.
- Так у вас тоже есть боги? – оживилась девушка.
- Да. Главных два: Солнце и Земля, но так же мы поклоняемся сестре Солнца – Луне. Мы приносим им жертвы.
- Человеческие? – горько усмехнулась принцесса. Даже не усмехнулась, а скорчила гримасу.– И, конечно, не своих соплеменниц, да?
- Разумеется.
- И вы вот так вот, хладнокровно, безжалостно… абсолютно всех? – Ей вдруг стало настолько противно, что захотелось развернуться и уехать. Но как оценят это варинсы, не воспримут ли как оскорбление? Их много, а их двое... Кто знает, может, они и их принесут кому-нибудь в жертву?
- Ну да, в Дабаре много мужчин. – Какая там жалость, в ее голосе не было даже ни малейшего намека на то, что ей это чувство знакомо! – Ах, как бы мне хотелось, чтобы ко мне в руки попал герцог Линдор! – Дианара облизнулась, как заправская кошка-охотница при виде мыши. – Но он хитёр и никогда не переступит границ наших владений.
- А кто этот Линдор?
- Советник дабарской королевы. Герцог Роберт Линдор… - Она блаженно закатила глаза и прищёлкнула языком от удовольствия. Очевидно, она была не равнодушна к нему и мечтала очутиться поближе к этому герцогу. Или просто полагала, что такая родовитая жертва с лихвой переплюнет все остальные. – Гордый красавец, словно породистый норовистый конь! И на женщин смотрит свысока.
- И это вас задевает? – улыбнулась Стелла. Нет, все-таки тут замешаны чувства. Значит, этим женщинам не чуждо кое-что человеческое.
- Очень. Он наш злейший враг.
- Так уж и злейший...
- Да, злейший. Он ненавидит нас, и мы платим ему тем же. Но какой же он красавец! – Дианара опять замечталась. – Хоть бы одним глазком ... Я, быть может, и пощадила бы его за его редкую породистость. Такую у нынешних мужчин не встретишь.
- Породистость? – усмехнулась девушка. – Ты будто о лошади говоришь!
- А, что, какое-то другое слово для людей придумали? А что до лошади, то есть одна история... Говорят, одна колдунья научила герцога заклинанию, превращающему человека в лошадь.
- И ты это видела? – Принцесса не верила своим ушам. Неужели даже родовитые аристократы балуются колдовством?
- Не я, другие. Один раз, - она замялась. Значит, в этой истории было что-то, что смущало ее, о чем хотелось бы умолчать. – Наш патруль как-то наткнулся на него, и он воспользовался заклинанием, чтобы уйти от погони. Великолепный гнедой жеребец!
Что-то Стелла сомневалась в том, чтобы родовитый Линдор баловался колдовством. Видимо, этой Дианаре просто хотелось найти благовидное, серьезное объяснение фиаско своих подчиненных, которые, судя по всему, просто не устояли перед обаянием герцога.
- Как я понимаю, - девушка переменила тему, - вы подданные Дабара.
- Совершенно верно, - энтузиазм Дианары заметно уменьшился. Безусловно, эта тема не была настолько приятна, как обсуждение личности хорошенького герцога Линдора.– По закону нашей королевой является королева Азрель.
- А в Дабаре тепло? – Она предпочла не заострять неприятную ее собеседнице тему, перейдя к нейтральной и проверенной многими поколениями – погоде.
- В Дабаре бывает очень жарко летом и очень холодно зимой.
- Но если там так холодно, то Дабар – где-то на севере? – Слава богам, Маркус ее не слышит и не обвинит в невежестве. Но, хоть убей, она действительно не помнила, где Дабар!
- Он граничит с Вашими землями и отделён от них горами.
- А куда вы теперь едете?
- Мы возвращаемся домой.
- Через Добис? – удивилась Стелла.
- Что Вы! – ужаснулась Дианара. – Мы объезжаем стороной Монте и Добис. Это злые города, там живут злые люди. Мы поедем через реку, которую вы называете Сафе.
- Жаль, что я помешала вам: единороги ведь разбежались…
- Ничего, мы уже добыли несколько рогов. Нам больше не надо.
- А лошади, на которых вы ездите, - единороги? – поинтересовалась Стелла, взглянув на крепкую гнедую лошадку варинсы.
- Нет, это обычные лошади. На единорогах у нас не ездят. Разве что Игуасита, но ведь она ученица Земли.
- Кто-кто? – переспросила девушка.
- Она ведунья, знахарка – я не знаю, как это будет по-вашему.
- Так она лечит людей? – наконец поняла Стелла.
- Да, Игуасита знает все о лесных травах.
- А зачем вам тогда единороги?
- Мы их продаем. Приходят люди, просят единорогов – мы им приводим.
- А как же ваши правила касательно мужчин? – хитро прищурилась принцесса, готовая вот-вот уличить собеседницу во лжи.
- Мы их не нарушаем. Просто есть условленные места, где можно оставить нам записку, или через какую-нибудь женщину или ребенка вызвать нас за пределы наших земель. Но мы редко так делаем – опасно, знаете ли, эти дабарцы все время норовят загнать нас в ловушку. Я лично знаю только двоих людей, с кем могу без опаски потолковать о лошадях на нейтральной территории.
- Понятно. Как я посмотрю, у тебя тоже красивая лошадь. Она из местных? Чем-то похожа на монтена;.
- Нет, эта кобыла родилась в королевских конюшнях Дабара, - с гордостью ответила варинса. – Пару лет назад через наши края проезжал королевский кортеж, и мы отбили лошадь у самой королевы.
- Так вы грабите людей? – ахнула принцесса. Бежать, бежать от них без оглядки!
- По-другому женщинам не выжить, - оправдывалась Дианара. – Если мы не будем нападать на королевские отряды, грабить королевских сборщиков налогов, то нашу землю тут же присоединят к остальному королевству. А я не хочу, чтобы мои люди копали землю для дабарских баронов. Они верят в одного бога!
Стелла рассмеялась.
- Какие же мы все смешные! – подумала она. – У каждого свои боги, а богов других мы не уважаем.
Ей вдруг пришло в голову, что в Лиэне слишком много богов. А ведь, правда, вполне хватило бы одного Амандина. И зачем все эти боги, раз они не могут справиться с каким-то колдуном?
- Вы из воинского сословия? – вдруг спросила Дианара.
- То есть? – не поняла Стелла.
- У Вас меч и нож. Умеете ими пользоваться?
- А-то как же! – обиделась девушка.
- Неужели правда? – Варинса удивлённо подняла брови. – А я слышала, что все женщины за пределами наших лесов – неженки.
- Представь себе, я даже с наёмниками сражалась, - похвасталась принцесса. – Правда, - она смутилась, - мне не помешала бы практика и хороший учитель.
- У меня есть опыт владения оружием, правда, не мечом, но не думаю, что это существенно. Если хотите, я могу кое-чему Вас научить.
Стелла кивнула и медленно вытащила меч. Варинсы заволновались, но Дианара успокоила их одним единственным словом.
- Что ж, сейчас, так сейчас. - Она с улыбкой обнажила свой тесак и предложила спешиться.
Оказалось, что варинса намного искуснее обращается со своим презираемым дворянами клинком, чем принцесса с «благородным» мечом – первая же её атака грозила в реальном бою обернуться серьёзным ранением. Но Стелла всё же в долгу не осталась и тоже смогла доставить противнице пару неприятных моментов.
Предприняв ещё две более-менее удачные контратаки, Дианара знаком предложила остановиться.
- Вы мне нравитесь, я хочу Вас кое-чему научить.
И она показала принцессе пару полезных приёмов.
Следующие часа два часа Дианара терпеливо демонстрировала Стелле привычные для себя движения, а ее ученица пыталась их повторить. Поначалу у неё ничего не получалось, но упрямство взяло вверх, и принцесса всё же смогла выполнить «ученический минимум».
- Что ж, совсем неплохо для начинающей! - с улыбкой сказала Дианара, утирая вспотевший лоб. – Несколько месяцев упорных тренировок и желания учиться – и Вас можно будет спокойно выпускать против любого воина. Даже сейчас Вы хорошо сражаешься для такой юной девушки, очень даже хорошо.
К ним подъехала одна из варинс и что-то прошептала на ухо своей предводительнице.
- Как ни жаль мне с Вами расставаться, но нам придётся попрощаться, - сказала Дианара. – Впереди Круговая река, и наша дорога идёт вдоль неё на восток. Вам ведь на запад?
Стелла кивнула.
- До свидания, принцесса! Если когда-нибудь будете в Дабаре, то знайте: варинсы – Ваши друзья.
- Спасибо. И ты, Дианара, знай, что в Лиэрне тоже будут рады тебя видеть.
- Вряд ли я приеду туда, - усмехнулась варинса. - Я даже не знаю, о каком месте Вы говорите.
- Это главный город Лиэны.
- Теперь буду знать, - улыбнулась она.
- Прощай, Дианара.
- Прощайте, Ваше высочество. Пусть сила Солнца всегда будет с Вами и озарит своим светом Ваш путь! – впервые за весь разговор Дианара назвала свою собеседницу Ее высочеством. Но торжественно прощание этого требовало.
Варинса подстегнула лошадь и повелела свой отряд на северо-восток.
А Круговая река сонно и неторопливо текла на запад; журчание её воды напоминало монотонное бормотание матери над колыбелькой ребёнка. Мутные желтоватые воды омывали остров – каменистое плато, единственное свидетельство существовавшей здесь когда-то горной системы; на юго-западе этого острова находился Добис.
- Давай немного посидим на берегу, - предложил Маркус. – Признаюсь, я немного устал.
- И это говоришь мне ты, принц Страны гор, великий и осторожный Маркус?
Принцесса скорчила смешную недовольную мину.
- Перестань!
Он не слишком любезно толкнул её в бок и тут же получил сдачи.
Они напоминали детей, решивших поиграть во взрослых, детей, которые приоткрыли дверь в неведомое, страшное, до боли серьёзное, но ещё не видевших притаившихся за этой дверью чудовищ. Научившись убивать, они ещё не поняли, что такое смерть, не поняли, что переступили черту, не поняли, что убивают не потому, что ненавидят, а потому, что бояться. Но тот, кто видит страх, никогда не шагнёт вперёд. А они шагали, так как были детьми, детьми, игравшими ещё в детские игры. Взрослые тоже играют, но игры их жестоки, а привила – несправедливы.
Пока мы живём, мы все играем в игры.
- Нет, нет, ты не прав! – продолжала настаивать на своём Стелла. – Подумай сам, отдыхать под самым носом у Маргулая, по меньшей мере, неразумно.
- Теперь нам и выспаться нельзя? – разочарованно спросил принц.
- Я этого не говорила.
- Тогда дай мне отдохнуть.
Маркус спешился и присел на краю речного обрыва.
- И кто из нас после этого ребёнок? – пробурчала принцесса. – Совсем забыл об осторожности!
Она отыскала какое-то деревцо и привязала лошадей. После тренировок с Дианарой тело гудело, и ей хотелось отдохнуть не меньше, чем принцу. Даже больше.
Погода была чудесная: яркое солнце, лёгкие облачка, временами пробегающие по небу… Пожалуй, это был один из тех редких осенних дней в северной Лиэне, когда холодные ветры Мамерры не приносили с собой дыхание скорой зимы.
- А воды в этой реке такого же цвета, что и волосы Марис, - подумалось Стелле.
И, будто это имя притягивало беду, небо внезапно почернело. Принцесса решила, что солнце закрыла туча, но, подняв голову, увидела огромную стаю ирендов.
- Опять они! А я-то думала, что мы избавилась от них.
Маркус тоже заметил паривших над ними птиц.
- Что будем делать? – спросил он.
- Смотря, что им от нас нужно. – Честно говоря, ей не хотелось вставать и брать в руки оружие.
Иренды опускались всё ниже и ниже; их громкие крик пугали лошадей. Пришлось встать и обвязать головы беспокоившихся животных шарфами.
Что-то просвистело возле самого уха Стеллы. Она запрокинула голову и увидела, как птицы одна за другой складывают крылья и пикируют вниз. Помянутая о том, что их клювы ничем не уступают, а, пожалуй, и превосходят удар копья, девушка перешла к активной обороне.
Они с Маркусом стояли спина к спине, отражая нападение ирендов.
Руки болели, каждый палец, каждый сустав. Стелла не сомневалась в том, что на память об этом останутся мозоли, но сейчас она об этом не думала и изо всех сил пыталась победить эту противно клокочущую чёрную стаю.
Облокотившись о древесный ствол, принцесса сняла с ветки лук и принялась методично отстреливать птиц. Стрелы Аннона распугали их, и иренды, покружив немного над рекой, улетели.
Опасность отступила, и Стелла медленно сползла по стволу на землю; руки тряслись от напряжения. Волна усталости накатилась на неё; веки налились свинцом. Она заснула, но снов не видела.
Её разбудил ветер, холодный ветер, словно впитавший в себя все ледяное дыхание севера. Стелла чувствовала себя разбитой; по телу пробежали мурашки.
- Что это? – Она нашла в себе силы дотронуться рукой до Маркуса. – Не похоже на простой ветер.
- Не знаю. - Принц поёжился и поджал под себя ноги. – Может, зима решила придти раньше срока?
- Очевидно, мы плохо моли Беарис о хорошей погоде. Нужно было подарить что-нибудь её храму.
- По-моему, мы и так пробыли в Ари слишком долго.
- Это не помогло. Какой же всё-таки холодный ветер! Такое впечатление, что мы в подземном царстве. Такой ветер бывает только на море; однажды в Санине…
- Но Лардек тут не причём. - Маркус предпочёл остановить поток её воспоминаний.
- Значит, это козни Шелока и Марис. Мы ведь проехали мимо Монтере.
- И богиня обиделась из-за такого пустяка? Кроме того, согласись, приносить дары Марис – это что-то новенькое.
- Дело не в дарах. Марис вовсе не обиделась на нас за то, что мы не заехали в Монтере. Просто она напомнила нам о том, что мы находимся в её владениях.
По ту стороны реки раздался громкий смех – смеялась Марис. Она парила над мутными водами; бело-сиреневые волосы развивались по ветру, а платья цвета пожара хлестало по загорелым ногам. Видение было недолгим: всего две - три минуты.
Холодный ветер исчез, и солнце грело, как и прежде.
Решив больше здесь не задерживаться, друзья сняли с лошадей повязки, оседлали их и поехали в сторону Фарендардуш – Гарда.
Стеллу терзали странные мысли: она думала о словах, произнесенных Мериадом в его храме. «Иногда нужно пожертвовать другом, чтобы спасти себя и выполнить свою миссию», - так, кажется, он сказал, и принцесса никак не могла понять, что имел в виду бог и прав ли он. Прав ли бог? Кощунственный вопрос для смертной, но она не могла от него избавиться.
Так нужно ли пожертвовать другом? Нужно ли жертвовать? Ради чего жертвовать? Но, так или иначе, они с Маркусом немного отдалились друг от друга за последние недели. Они друзья. Друзья? Но они редко разговаривают о чём-то, кроме трудной дороги и убийства Маргулая. Он перестал шутить, вспоминать о Стране гор и великой Никаре; она всё чаще предпочитает общество других беседе с ним. Каждый из них молчит и смотрит куда-то в небо. И что они хотят там увидеть? Будто бы на небе написаны ответы на все их вопросы.
А сможет ли она пожертвовать дружбой ради спасения своей жизни или достижения какой-нибудь цели? Стелла долго размышляла об этом и пришла к выводу, что не сможет. Даже в беде она не покинет друга; это дело чести, а она принцесса. Стелла его подруга и по-прежнему дорога Маркусу, а его странное поведение – всего лишь её глупые страхи.
Кони остановились у небольшого ручейка, чтобы напиться. Принц соскочил на землю и осмотрел воду – чистая. Он достал фляги и наполнил их водой – путь не близкий.
Стелла отправилась на разведку – в последнее время она взяла за правило заранее узнавать, с кем придётся иметь дело. Нет ничего страшней неизвестности, а особенно вооружённой неизвестности.
Ручеёк стекал с небольшого холма, поросшего высоким кустарником; приглядевшись, принцесса заметила среди него малину. Не долго думая и позабыв о собственных правилах, сластёна слезла с лошади и с головой погрузилась в мир пунцовеющих ягод. Ела она жадно, как будто никогда вовсе не ела малины. Будь её воля, девушка никогда бы не вылезла из этого малинника: в нём было так спокойно, по-своему уютно; там было одно блаженство, сладковато-кислое блаженство, заключённое в красных ягодах. Но тут появился Маркус. Как всегда, не вовремя. Наверное, у него талант.
- Кончай объедаться, а то потолстеешь! – шутливо предупредил он.
- Да ну тебя! Набрал воды? – Девушка нехотя вылезла из малинника и тыльной стороной ладони поправила волосы.
- Набрал. – Он хитро подмигнул ей. – И не только.
- Давай рассказывай! Скрывать что-то от подруги – нехорошо.
- Там деревня, - таинственно ответил Маркус. – Небольшая, но очень интересная. Сама увидишь.
Деревня действительно стоила внимания. Честно говоря, при взгляде на неё, нельзя было понять, есть она или нет. У деревни обычно бывают выпасы – у этой не было. Полей тоже не наблюдалось. Странное поселение.
Деревню окружал высокий частокол; домов из-за него не было видно.
- Почему ты решил, что это деревня? – В ее голосе поселился скепсис.
- Там есть собаки.
- Хорошее объяснение, - хмыкнула принцесса.
- А ещё там есть люди. Один даже меня окликнул.
- И что ты ответил?
- Ничего.
- Не нравится мне эта деревня... Напоминает ощетинившуюся усадьбу.
Принцесса осторожно, медленно подъехала к частоколу, мысленно подготовившись к тому, что её ждёт недружелюбный приём. Но она ошиблась. Единственное, что её встретило, была тишина.
- Есть здесь кто-нибудь? – Стелла постучала по частоколу.
- Конечно, есть! – бойко отозвался кто-то с другой стороны.
Над частоколом появилась голова мальчишки.
- Ой, а мы Вас давно ждём.
Вот тебе и раз! Её кто-то ждёт. Это как-то не входило в её планы.
- А мы – это кто? – недоверчиво спросила принцесса.
- Ну, - он на мгновенье замялся, – мне Вам не объяснить. Да и не нужно. Фельгель велел мне наблюдать за дорогой и сразу же проводить Вас к нему.
- Ладно, - девушка решила прояснить ситуацию другим способом. – А какому богу вы поклоняетесь? Случайно не Шелоку?
-Нет, нет! – отчаянно замахал руками мальчишка. – Мы не имеем никакого отношения к злым богам. Заходите!
Перед ними открылись большие ворота; снаружи они были так хорошо замаскированы, что они их сразу и не заметили. Внутри, за частоколом, оказалась длинная, вытянутая с запада на восток постройка, от которой лучами отходили три небольшие улицы.
Мальчишка бежал впереди них, показывая дорогу. Они ехали по центральной улице, мимо одноэтажных домов на высоких фундаментах. Было тихо, лишь кое-где лениво лаяли собаки.
- Вот, тут живёт Фельгель, - сообщил их юный провожатый. – Подождите немного, я доложу о вашем приезде.
Доложу... Значит, этот Фельгель – важный человек. Что ж, посмотрим, что он из себя представляет.
Вопреки ожиданиям, мальчишка быстро вернулся и с низким поклоном пригласил их войти. Он придержал принцессе стремя и клятвенно заверил, что позаботиться о лошадях.
Стелла с оттенком лёгкого презрения поднялась по двускатной лестнице на крытое крыльцо и потянулась к ручке двери. Она была необычной, в форме цветка странной формы; лепестки его были из бронзы, а сердцевина... из жёлтого камня необычайной чистоты. Помниться, у неё тогда даже мелькнул вопрос, зачем такому заурядному дому, стоящему в пустынном месте, такая ручка.
Ручка повернулась сама, без малейшего звука. Девушка невольно отпрянула назад, но потом решила, что всё это ей показалось. Да не могла она открыться сама, там, за дверью, наверняка кто-то был.
- Фельгель ждёт вас, - повторил у неё за спиной мальчик.
- Да смелей же, Стелла! Нечего стоять на пороге, - буркнул у неё за спиной Маркус.
И она вошла. Внутри было темно; ни одного окна, лишь по углам большого холла (совершенно нелепого и неправдоподобного для такого дома) в высоких бронзовых канделябрах горели свечи. По три в каждом.
- Добрый день, Ваше высочество, добро пожаловать, Ваше королевское высочество, - послышался откуда-то из темноты приятный мужской голос. – Извините за темноту, но так уж у нас принято. Правда, - он тихо усмехнулся, - вас темнотой не испугаешь.
В зыбком свете одного из канделябров Стелла увидела высокую фигуру. Она двигалась медленно, степенно; в руках её колыхалось пламя свечи.
- Добро пожаловать, - повторила фигура и поклонилась.
Пламя светильников колыхнулось, грозя потухнуть, и холл внезапно озарился светом десятков свечей, расставленных на полу по периметру комнаты. Глазам принцессы, уже приспособившимся к сумраку, стало больно; яркий, ослепительный свет резал их, будто втыкая в них тысячи иголок.
- Простите, я не думал, что это на вас так подействует. - Хозяин, которого они по-прежнему не могли толком разглядеть, что-то прошептал, и часть свечей потухла.
Теперь с освещением было всё в порядке, и можно было удовлетворить своё любопытство. Человек, говоривший с ними, по-видимому, тот самый таинственный Фельгель, действительно был высок, широк в плечах, но не грузен. У его бородатого лица было вполне приветливое выражение; уголки губ были подняты, выдавая человека оптимистического склада. Одет он был просто, наподобие горожанина среднего достатка. Правда, кое-что из его одежды выбивалось из этого образа – пояс из красной кожи, украшенный волнообразным рисунком из чёрных жемчужин.
Что касается комнаты, то, за исключением свечей, в ней ничего не было. Стены гладкие, обитые пластинами матового металла. Ещё – три двери, не считая входной. Интерьер странный и пугающий.
- Стелла, - услышала она шёпот принца, - может, нам вернуться на улицу?
Честно говоря, она сама об этом подумывала. Может, этот Фельгель людоед, а, может, кое-кто почище.
- Я привык, обычно все так реагируют, - улыбнулся Фельгель, заметив их поползновения к двери. – Нужно ли мне представиться, или вы уже знаете моё имя?
- Мальчишка назвал Вас Фельгелем, но я не знаю, настоящее ли это имя. - Принц, как мужчина, решил взять инициативу в разговоре на себя.
- Будьте уверены, настоящее, - он снова улыбнулся. – Думаю, вы не откажитесь пройти со мной в гостиную?
Это было похоже на ловушку, но им в голову почему-то даже не пришла мысль отказаться.
Гостиная, вопреки ожиданиям, оказалась вполне обычной и нормальной, но с претензиями на аристократизм, обставленная с несомненным вкусом. Резная дубовая мебель, высокий стол на изогнутых ножках, массивная люстра, свисавшая с потолка над столом, и, чуть в глубине, высокие шкафы, сверху донизу заставленные книгами.
- Прошу садиться, - Фельгель указал на два кресла возле стола.
Подождав, пока они усядутся, хозяин пододвинул к себе стул с высокой спинкой и тоже сел.
- Нам нужно поговорить, - без всяких предисловий начал Фельгель. – И у меня, и у вас есть вопросы; пришло время на них ответить.
Принцесса вздрогнула и вопросительно посмотрела на Маркуса – тот был удивлён и озадачен не меньше неё. Потом оба, не сговариваясь, посмотрели на Фельгеля.
- Дело в том, что то место, где вы находитесь, вовсе не деревня.
Собственно, они и так об этом догадывались. Но следующая фраза хозяина произвела на них неизгладимое впечатление.
- Это нечто вроде школы воинов.
- Воинов? – недоумённо пробормотал Маркус. – Каких воинов?
- Разных, Ваше высочество. Но, смею Вас заверить, никто из них не использует своё умение во вред людям.
- А какое положение Вы занимаете в этой... ммм... школе? – поинтересовалась Стелла.
- Я учитель, - с гордостью ответил Фельгель.
- Учитель чего?
- Воинского искусства, разумеется!
Принцесса, прищурившись, внимательно осмотрела Фельгеля: с его комплекцией действительно можно учить других сражаться. Но уж больно он добродушный, вернее, внешне добродушный.
- А что, собственно, Вы от нас хотите? – не слишком любезно спросил Маркус.
- Мне приказано позаниматься с вами. С Вами, молодой человек, борьбой на палках и стрельбой из лука, а с Вами, милая леди, - он слегка поклонился, - я лично займусь техникой поединка на мечах.
- Перед тем, как мы что-либо будем делать, я хотела бы знать, кто приказал Вам «заняться» нами? – Девушка бездумно нервно барабанила пальцами по столешнице. Заметив это, она покраснела и убрала руки на колени.
- К сожалению, я не могу Вам ответить. Но этот кто-то желает Вам добра. Вы его знаете.
Поводов верить ему у неё не было никаких, но она почему-то поверила.
Они с Маркусом тренировались отдельно, на специально оборудованных площадках. Со Стеллой занимался сам Фельгель.
Ей было тяжело, безумно тяжело. На то, что ему давалось шутя, у неё уходила добрая половина сил и умения. Она прыгала, отчаянно отбиваясь от ударов; с неё градом стекал пот – а толку было мало. Только кольчуга, любезно выданная Фельгелем, спасала её от ранений (её учитель не слишком церемонился с учениками), зато царапин и ссадин было навалом. Её бесили эти царапины; Стелла яростно бросалась в атаку и вновь получала уколы. Спокойствие противника и его поразительное, как ей казалось, умение обращаться с мечом, раздражало её ещё больше. Но методом проб и ошибок принцесса поняла, что главная её проблема заключается не в отсутствии мастерства и провалах в технике, а в пресловутой раздражительности. Она легко убедилась в этом, когда стала сдерживать свои порывы. Примечательно, что Фельгель ничего не сказал ей об этом недостатке.
Время тянулось незаметно; дни проходили в упорных тренировках с суровым учителем. Зато после тренировок он был любезен и нередко даже ухаживал за ней за столом.
Жила Стелла в доме Фельгеля, в уютной угловой комнате с мягкой бархатной обивкой. Обстановку её девушка помнила смутно, так как проводила в ней не так много времени. Так как единственное, что её обычно интересовало, был сон, то запомнилась ей только кровать в нише стены – над ней был малиновый балдахин с крупными чёрными кистями.
В тот вечер девушка, как обычно, сразу же после ужина ушла к себе, разделась и легла. Заснула она сразу, но в этот раз ей привиделся странный сон, вернее, даже не сон. То, что она видела, напоминало лоскутное одеяло из обрывков сновидений, то, что у больных обычно называют бредом.
...Вокруг была темнота; где-то впереди горела одинокая свеча. Стелла сидела на корточках, держа перед собой меч. Всё её тело тряслось, а пальцы судорожно цеплялись за рукоять. Казалось, кто-то хотел отнять у неё меч.
Внезапно свеча погасла, и принцессу накрыла волна ужаса. Нет, здесь не было чудовищ, только одна темнота, непроглядная темнота. Меча у неё уже не было.
Холодный ветер обдувал её руки. Так как ноги у неё предательски дрожали и отказывались держать её, девушка вынуждена была сесть на холодную землю.
И тут появился голос. Она так и не поняла, женский он был или мужской.
- Чего ты боишься? Смерти? Но смерть – это всего лишь начало жизни. Без жизни нет смерти, без смерти нет жизни. Из праха вырастет дерево, дерево накормит мать, которая даст жизнь ребёнку. Как видишь, смерть – это тоже жизнь. И смерти нет...
- То есть как нет? - удивилась Стелла. – Ведь все...
- И что? Что все? Да, смерти нет, у неё нет обличия. Смерти нет. Есть только миг. И два слова: всё и ничего. И есть пустота, горечь... и крик, тонущий во тьме, где никого не было, нет и не будет. Никогда.
- Вот и всё, - рассмеялся голос. – Вот и вся смерть. А вы думаете, что это кто-то или что-то. Разве не смешно?
К счастью, этот сон больше не повторялся, и Стелла благополучно вычеркнула его из памяти.
Странное дело, они пробыли в этой школе минимум месяц (так им обоим показалось), а ни погода, ни природа ничуть не изменилась. Словно время остановилось на сентябре месяце. Когда Стелла поделилась своими соображениями с Фельгелем, тот лишь улыбнулся, как будто что-то знал. Выяснять, что именно, девушка не стала – это всё равно бесполезно.
Отъехав на некоторое расстояние, принцесса обернулась, и ей показалось, что того странного селения, в котором жил Фельгель, не было. Она приписала это игре воображения и яркому солнцу, бившему прямо в глаза.
Глава VIII
М
едленно сгущались сумерки; редкие кусты мелькали вдоль дороги. Сама дорога, вопреки опасениям и прошлому опыту, была не так уж плоха, но сильно разбита копытами лошадей. Вдоль обочины пролегла неглубокая колея от колёс повозок.
Добис остался позади, на северо-востоке, но страх перед Маргулаем не прошёл.
- Никогда бы не подумала, что буду так близко от пасти зверя, - прошептала Стелла; теперь она боялась говорить громко.
- Ты о Маргулае?
- Да. Если он захочет, то с лёгкостью найдёт нас, а потом прикажет убить.
- Но пока он этого не сделал.
- Просто выжидает: он хитрый и опытный охотник. Знаешь, я бы не заезжала в Фарендардуш - Гард. Говорят, это новый Ленс.
- Вот ещё! – хмыкнул принц. – Просто дрянной городишко. Я был там однажды по пути в Лиэрну. Давно это было, лет десять назад.
- И что ты там делал? – с интересом спросила девушка.
- Остановился на ночлег. Нам нужно было заехать кое-куда...
- И куда же? – с лукавой улыбкой спросила девушка.
- Это неважно, - ушёл от ответа Маркус и поспешил добавить, предупреждая дальнейшие расспросы: - Признаюсь, особого гостеприимства я не заметил; там живут одни колдуны.
- Тут поговаривали о какой-то Гаяре… - в задумчивости пробормотала Стелла. – Она якобы прожила в Фарендардуш - Гарде сто двадцать лет.
- Она умерла?
- К счастью, да. О ней плохо отзывались.
- Неудивительно. Чего ожидать от колдуньи?
Принц немного помолчал.
- Как ты думаешь, в этом городе тоже побывали сварги? - спросил он.
- Сомневаюсь. Скорее нас там поджидают демоны Шелока.
Лошади заволновались. Лайнес остановилась и шумно втянула в себя воздух.
- Кто-то идёт или едет. И этот кто-то – вовсе не добрый фермер, - прошептала принцесса и на всякий случай достала оружие.
Друзья поспешили скрыться за придорожным кустарником: ночные встречи редко бывают приятными. Хорошо, что кусты были густыми и высокими, а темнело в это время года быстро.
На дороге показался всадник на тёмно-гнедом монтене в длинном плаще с капюшоном; он пристально вглядывался в полумрак, словно ища кого-то. Он ехал очень медленно, и, казалось, прошла целая вечность, пока всадник не исчез за горизонтом.
- Мне это не нравится, - заметил Маркус, осторожно выглянув на дорогу.
- Можно подумать, что я от этого в восторге! - Стелла до сих пор не выпускала из рук оружие. – Этого всадника подослал Маргулай, и искал он не абы кого, а именно нас.
- К счастью, пока он едет не в том направлении.
- Но только пока. Если мы не поторопимся, он быстро нас разыщет.
Последняя багряная полоса – отблеск зашедшего солнца – погасла. Повеяло ночной прохладой.
- Далеко еще до Фарендардуш - Гарда? – поинтересовалась принцесса. – Я уже устала трястись в седле. Скоро у меня будут не ноги, а сплошные мозоли, и я разучусь ходить, - пошутила она.
-Ничего, танцевать не разучишься: это у тебя врождённое.
- Ну, а как на счёт Фарендардуш - Гарда, шутник?
- Может, к полуночи доедем.
- К тому времени я уже засну. Надеюсь, ты меня разбудишь.
Маркус ничего не ответил; его голова тоже клонилась к груди.
Сзади послышалось лёгкое шуршание. Сначала принцесса подумала, что это шелестит трава на ветру, но шум усиливался.
- Опять иренды? – устало подумала она, усилием воли подняла голову и обернулась, но ничего не увидела. Только темнота. Хотя...
Приглядевшись, девушка поняла, что темнота обитаема. Еще несколько минут – и она разглядела на дороге странного всадника. И он стремительно приближался к ним. Это был тот самый всадник, который не так давно проскакал мимо них в Добис. Кажется тот самый – в этой темноте и под этим дурацким капюшоном и не разберёшь, кто есть кто. Но главное было не в этом, а в том, что теперь спрятаться от него было невозможно: во-первых, он их видел, а, во-вторых, вокруг не было ни кустика.
- Что будем делать? – спросил Маркус.
Стелла усмехнулась: принц впервые спрашивал у неё совета.
- Мой учитель испугался! - Она попыталась рассмеяться, но не смогла. Было не смешно, совсем не смешно, и смех застревал в горле.
- Вот и наша смерть, - прошептал принц. – Не долго же нам дали пожить!
- Смерть? Это мы ещё посмотрим! Чтобы Маргулай видел наш конец? Лично я не доставлю ему такого удовольствия. - В её голове звучали нотки не свойственной ей твердости и решимости.
Всадник был уже близко; друзьям казалось, будто они слышат шумное дыхание его лошади.
Тёмно-гнедой конь остановился шагах в десяти от них. Чтобы внимательно рассмотреть их, всадник приподнял капюшон; Стелла практически физически ощущала, как его взгляд скользил по её лицу.
- Кто вы? – глухо спросил он.
Она предпочла промолчать.
- Кто ты, девушка? – всадник был настойчив. – Ответь мне!
- Зачем? – насмешливо спросила принцесса. – Вы и так знаете моё имя, иначе бы благополучно проехали мимо.
- Отвечай на мои вопросы.
- Не буду! Я не боюсь бога твоего хозяина и не желаю разговаривать с его пресмыкающимися.
- Что ты имела в виду? – Он был озадачен. Видимо, предполагался другой ответ, или он не слишком хорошо соображал.
- Я не падаю ниц перед Шелоком и ненавижу Маргулая.
- Значит, ты действительно принцесса Стелла, а твой спутник – принц Маркус.
- Угадал.
- Следуйте за мной. Оба.
- Куда? В Добис?
- Хозяин хочет вас видеть.
- И поэтому прислал тебя? А что будет, если я не поеду?
- Мне придётся применить силу.
- Что ж, попробуй!
Стелла наполовину вынула меч из ножен и постучала пальцами по рукояти: мол, что ты мне сделаешь? В ответ слуга Маргулая усмехнулся и вытащил свой длинный узкий клинок.
- Так вы поедете со мной? – спросил он.
- Нет, мы ещё в своём уме.
Широколобый тёмно-гнедой конь захрапел и боком пошёл на них. Принцесса подняла Лайнес на дыбы и, крикнув: «За королеву Старлу!», сорвалась с места в карьер.
Ее противник со смехом легко уклонился от её неловкого удара. Девушка отступила и заняла выжидающую позицию, знаком попросив Маркуса прикрыть её сбоку.
- Жаль, что вы отказались ехать со мной. – Всадник торжественно поднял свой меч и крикнул: - Аджира да, самга дир виг! Самира джа, дер тас, Саваритар! Велен!
У неё в голове тогда промелькнуло, что, кажется, она уже слышала похожие слова – они почти совпадали с речью Наамбры в Ренге. Но развить эту мысль было некогда.
Конь незнакомца нервно бил копытом; в его глазах появился зловещий зеленоватый огонёк. Он сорвался с места почти мгновенно; Стелла едва успела увернуться от первого удара противника. Она быстро оглянулась, чтобы понять, почему Маркус не спешит ей на помощь, и поняла, что у него на то были веские причины: его окружили странные существа, походившие на собаку и быка одновременно; каждое было с крупного телёнка, чёрное с рыжими подпалинами. Всего по беглым подсчётам Стелла их было четверо или пятеро. И откуда только они взялись?
- Вижу, ты заметила моих собачек? – со злорадной усмешкой спросил посланник Маргулая. – Смотри внимательно и запомни их. Любой ридог легко отыщет тебя даже под землёй.
Значит, перед ней были ищейки Маргулая. Да, великолепный нюх и два рога способны вселить страх во многих. Но не в неё. Чем эти ридоги хуже сваргов, которых она убивала?
Принцесса поняла, что ей нужно убить врага одним ударом и как можно скорее, от этого зависела её жизнь. Убедил ее в этом собственный горький опыт: на секунду упустив противника из виду, она тут же поплатилась за это. Узкий меч рассёк ночной мрак и, заодно, её одежду. Острая боль пронзила плечо. Стелле показалось, что её враг улыбается.
Он медленно развернул коня, отъехал на несколько акаров и, упоённый лёгкой победой, громко рассмеялся.
- Ты думаешь, я позволю тебе убить меня? – Девушка крепко стиснула зубы и кое-как, наспех прямо поверх одежды перевязала рану – главное остановить кровотечение. – Ошибаешься! Смейся, смейся, пока можешь!
Она убрала меч в ножны, – в раненой руке он всего лишь бесполезная игрушка – достала из-за спины лук и вынула стрелу из колчана. Странно, что её противник до сих пор бездействует. С трудом натянув тетиву, принцесса мысленно свыклась с мыслью о смерти (если она не попадёт, то выстрелить ещё раз не успеет).
Девушка прицелилась.
-Помоги мне, Аннон! - прошептала Стелла и пустила стрелу.
Она попала прямо в яблочко. Всадник с занесенным для последнего сокрушительного удара мечом пошатнулся в седле и упал на шею лошади. Конь вздыбился, испуганно прянул ушами. Сбросить мёртвого седока он не смог - ноги запутались в стременах, и голова мертвеца несколько минут, пока девушка её видела, билась о копыта лошади. Принцесса попыталась поймать коня, но безуспешно – тот унес свою страшную ношу прочь, в сгущающуюся темноту ночи.
- С тобой всё в порядке? – спросил Маркус. – Ты ранена?
- Да, в плечо. - Поморщившись от боли, она развязала неумелую повязку и попыталась вытащить раненную руку из рукава. – Ничего серьёзного.
- По-моему, лучше просто разрезать рукав, - посоветовал принц.
- Нечего портить рубашку! Её можно выстирать и снова надеть. - Принцесса наконец справилась со своей сложной задачей.
- Знаешь, - вздохнул принц, – а я упустил одну из ищеек. Боюсь, она приведёт к нам всю армию Маргулая.
- Мне всё равно. Плечо так ноет…
Волей-неволей им пришлось заехать в Фарендардуш - Гард.
В город они въехали на рассвете. Он был небольшой, грязный и тёмный. Одноэтажные и двухэтажные серые, землянисто-жёлтые, чёрные и рыжие домишки с небольшими плодовыми садами позади задних двориков, за ними - сточные канавы, куда местные жители сливали помои; оттуда они стекали в небольшой овраг, где благополучно уходили под землю.
Храма в городе не было, вместо него на главной площади стояла высокая башня с колоколом, водяными и солнечными часами. Рядом с башней приютилась небольшая гостиница, пустовавшая большую часть года. Ночные путешественники тоже не оценили её удобств, предпочтя другое, более близкое и, как им казалось, надёжное жильё.
Поддерживая подругу под локоть, Маркус постучал в дверь приглянувшегося рыжего домика. Ему никто не открыл, но принц явственно слышал чьи-то шаги наверху, на балкончике мезонина, неуклюже нависавшем над входом. Он поднял голову и увидел пожилую женщину в коричневом шерстяном платке, наскоро наброшенном поверх ночной сорочки.
- Что Вам нужно? – спросила женщина.
- Я прошу о помощи. Со мной девушка, она ранена…
- Заходи, заходи, милый! - Голос хозяйки потеплел. – Сейчас я отопру.
Через минуту дверь действительно отворилась, и хозяйка, уже в более приличествующем для встречи гостей наряде, зашагала к калитке по песчаной дорожке.
В доме пахло травами и благовоньями. Заботливая хозяйка усадила Стеллу в глубокое самодельное кресло, покрытое шкурой сварга и бесцеремонно выгнала Маркуса в соседнюю комнату.
- Тебе повезло, красавица, что твой друг постучал в мою дверь, - сказала женщина. – Я, пожалуй, одна рада гостям в этом городе. Если бы ты попалась на глаза к Наамбре…
- Наамбре? - Из всех её слов усталая принцесса уловила только это имя.
- Да, моя милая. Она страшная женщина!
- А как Вас зовут?
- Мильна.
Хозяйка осмотрела рану и достала с полки банку с тёмной мазью. Запах у неё был жуткий и чем-то напоминал «аромат» болотной тины. Несмотря на протесты девушки, Мильна обильно смазала этой пахучей массой её плечо.
- Вот так, милая. Через два дня рана затянется, но пока тебе необходим покой.
Хозяйка налила в глиняную кружку жидкость из высокого гнутого кувшина и подала Стелле. Содержимое кружки по цвету и запаху напоминало вино, но на вкус было куда хуже. Выпив его, принцесса погрузилась в глубокий сон. Так крепко она не спала ещё никогда в жизни.
Мильна позаботилась о том, чтобы сну Стеллы ничего не мешало. Маркусу же самому пришлось призывать к себе миры Жарджинды. Он вытянулся на узкой кушетке, приютившейся напротив двух запертых на ключ шкафов и небольшого дивана, прикрытого белым чехлом. Спать ему хотелось, но он боялся заснуть. Дом ведьмы... Да разве можно в нём заснуть!?
Борясь с собой, с естественным желанием отдохнуть, принц подошёл к окну и открыл его. На него пахнуло ночной прохладой, влагой и яблоками.
Улица была пустынна, лишь наискось, немного левее, горели два окна на втором этаже серого безликого дома.
Маркус раскрыл окно пошире, с ногами забрался на подоконник и сел, прислонившись спиной к оконному проёму.
Из дома, где горел свет, донеслись приглушённые звуки музыки. Принцу стало интересно, и он, рискуя здоровьем, высунулся из окна, стараясь различить за неплотно задёрнутыми занавесками таинственных музыкантов.
Музыка вскоре стихла. Раздосадованный, Маркус слез подоконника и лёг. Вопреки всем своим предрассудкам, он быстро заснул.
Утро ворвалось в его жизнь громкой бранью двух соседок. Принц встал и неторопливо начал одеваться.
- Не могли бы Вы помочь мне? – Мильна выросла на пороге комнаты с большим медным кофейником на подносе.
- Конечно.
- Могла бы предложить и мне кофе, - недовольно подумал он, застёгивая последние пуговицы куртки. – Небось, сама уже выпила не одну чашку. И, вообще, что за привычка входить в комнату без стука!
- Не хотите ли кофе? – словно прочитав его мысли, Мильна поставила поднос с кофейником на стол. Откуда ни возьмись, на нём появилась небольшая фаянсовая чашка.
- Думаю, крепкий Вам не к чему. - Хозяйка наполнила чашку и протянула принцу. – Пейте, пейте! - улыбнулась она, заметив его замешательство.
Вопреки ожиданиям, кофе оказался кофе, весьма приличного качества и с чудесным терпким ароматом. Откуда только Мильна взяла такой? Может, выменяла на какое-нибудь из своих снадобий? Насколько он знал, кофе рос только на Востоке.
- А теперь, молодой человек, сходите в гостиную (в ней расстелены ковры и много-много книг, Вы не перепутаете) и возьмите со стола свёрток, обёрнутый бечёвкой. Отнесёте его в серый дом с красной полосой вдоль фундамента. Он на этой же улице и, если у Вас хорошие глаза, Вы увидите на фасаде бегущую черную лисицу.
На улице было пасмурно; изредка накрапывал дождь. Где-то хрюкали свиньи; пахло подгоревшей пищей. Маркус неторопливо шёл вдоль безликого ряда домов с небольшим свёртком под мышкой. Вот наконец и тот самый дом. Принц хлопнул калиткой и пошёл к входной двери.
- Эй, Вы не нас ищите? – послышался позади него звонкий девичий голос.
Он обернулся и увидел девушку верхом на сером пони; к его седлу были приторочены две доверху набитые корзины.
- Так меня? – Девушка спешилась и звякнула щеколдой большой калитки, заменявшей, по-видимому, ворота.
- Не знаю, - пробормотал принц; он почему-то смутился при виде этой стройной светловолосой девушки-подростка.
- Вас кто-то послал к нам? – попыталась придти к нему на помощь незнакомка, подводя пони к коновязи.
- Да... То есть, нет. Мильна велела мне принести свёрток в серый дом с черной лисицей.
- Значит, Вы к нам. Подождите немного, я сейчас открою дверь.
Внутри дом оказался гораздо симпатичнее, чем снаружи. Уютная гостиная, куда провела его Шемма (первым делом, войдя в дом, она представилась), располагала к длинным разговорам. Мебели в ней было много, полки были заставлены безделушками, но казалось, что именно в этом и заключается секрет её уюта.
Маркус заметил, что сев в кресло, Шемма тут же взяла в руки корзинку с рукоделием. Её нежные пальчики порхали вместе со спицами вверх и вниз; шерстяная нитка легко складывалась в ряды.
- Ой! – вдруг вскрикнула Шемма и, отложив в сторону вязание, поднесла ко рту пальчик.
Принц с недоумением посмотрел на неё.
- А вы думали, что мы и уколоться не можем? – рассмеялась девушка, поймав его взгляд. – Со всяким ведь может случиться.
- Но я думал, ведьмы...
А ведь на её пальчике действительно кровь. Странно, ведьмы ведь не вяжут, у них на всё найдётся нужное заклинание. Прошепчет такая ведьмочка, вроде Шеммы, слово-другое – и работа сделана.
- Что ведьмы? – звонко рассмеялась Шемма. - У них, молодой человек, тоже есть кровь, и они тоже могут пораниться.
- Понятно, - принц угрюмо кивнул головой и встал.
Засиделся он в этом доме, пора обратно, к Стелле. Эти ведьмы... От них ведь всего можно ожидать.
- Уже уходите? – разочарованно просила Шемма. – Надоела я Вам, да?
- Я спешу, у меня дела. - Ему отчего-то стало неловко.
- А Вы зайдите к нам вечером. У нас весело... Сестра будет... Кстати, как Вас зовут?
- А зачем Вам? – насторожился принц.
- Просто так. Я же назвала Вам своё имя.
- Маркус.
- Так придёте? – весело спросила она.
- Может быть, - уклончиво ответил Маркус
Он и сам не знал, почему пошёл туда. То ли Шемма показалась ему девушкой, которой можно доверять, то ли ему надоело мерить шагами собственную комнату, маясь от безделья, то ли по какой-нибудь другой причине, но Маркус предупредил Мильну, что, скорее всего вернётся поздно, и пошёл к дому Шеммы.
Во всех окнах горел свет; над улицей плыла музыка, долетавшая из одного из окон верхнего этажа. Звуки её были прекрасны; в них поразительно переплетались грустные и весёлые ноты, но все они были необычайно нежны. На каком инструменте играли, принц не знал.
Он остановился у калитки и мечтательно всмотрелся в окна второго этажа. Одно из них было открыто; белые занавески, словно крылья птицы, трепетали от лёгкого дуновения сквозняка. Музыка доносилась именно оттуда.
И как будто это был не Фарендардуш - Гард, а Лиэрна, и не ведьма рождала такие прекрасные звуки, а какая-нибудь молодая баронская дочка.
- А я Вас вижу, я Вас вижу! – На первом этаже хлопнуло окно, и в нём показалось смеющееся лицо Шеммы. – Заходите же, раз пришли.
Не дав ему времени для размышления, девушка показалась на пороге. На ней было синее платье с очаровательным широким белым воротником, слегка обнажавшим её ещё по-детски угловатые плечи.
- Так зайдёте?
- Зайду, если Вы откроете мне калитку.
- А она и не заперта! – рассмеялась Шемма. – Я специально её не закрыла, Вас ждала.
- Меня? – удивился принц.
- Да. У нас в городе так скучно, толком переговорить-то не с кем. А тут Вы... Посидите с нами, а сестра Вам сыграет.
Значит, там, на втором этаже, музицировала её сестра.
В небольшой уютной зале, обтянутой недорогой голубой тканью, было тепло. Мебель стояла только вдоль стен, а середина была свободной – очевидно, для танцев.
- Не сюда, не сюда! – щебетала Шемма. – Пойдёмте наверх, к сестре.
Повинуясь ей, этой юной тоненькой ведьмочке с задорным блеском в глазах, Маркус пересёк залу и направился к потемневшей деревянной лестнице.
Ступеньки неимоверно скрипели, и принц не сомневался в том, что их появление не останется незамеченным для находившихся на втором этаже. И действительно – сладкие звуки музыки вдруг оборвались. Но на площадку лестницы никто не вышел.
Шемма подвела Маркуса к двери, украшенной венком из сухих цветов и листьев, и шёпотом предупредила:
- Не шумите. Я первая войду, а то помешаю.
Она проскользнула за дверь, неплотно притворив её, и сквозь образовавшуюся щель принц увидел часть комнаты: светло-салатовые стены, стул с лировидной спинкой, край какого-то бюро...
- Заходите! – послышался из-за двери голос Шеммы.
И он вошёл.
За высоким столом, выкрашенным под красное дерево, склонившись над ворохом бумаг, сидела девушка. Её светлые, соломенные, волосы были собраны в высокий хвост и мягкими мелкими кудрями падали на шею. Одета она была просто, но со вкусом – в палевое платье с широким белым поясом; на одном из длинных концов этого пояса поблёскивала полоска из страз.
- Добрый вечер, - как-то неуверенно поздоровался Маркус. Он чувствовал себя двенадцатилетним мальчишкой.
- Добрый вечер, - ответила незнакомка и обернулась. В руках она держала перо и кокетливо водила его оперением по кончикам губ.
- Моя сестра поэтесса, - с гордостью сказала Шемма. – А уж какая музыкантша!
Старшая сестра покраснела; этот румянец необыкновенно шёл ей. Она встала, одним движением расправив складки юбки, и с интересом посмотрела на Маркуса. Глаза у неё были зелёные – как у настоящей ведьмы.
- Льлея, - она протянула принцу тонкую белую руку с массивным золотым браслетом на запястье.
Маркус сделал вид, что поцеловал её.
- Шемма, ты уже придумала, чем мы будем развлекать нашего гостя?
- Ну, не знаю... Когда стемнеет, можно будет устроить маленький фейерверк.
- Нет, не надо! – испуганно замахал руками принц.
- Как хотите, - пожала плечами Льлея. – Это абсолютно безопасно.
- Послушайте, а Вы действительно колдунья? – В голове у Маркуса родился план. Надо же воспользоваться любезно предоставленной судьбой возможностью.
Обе сестры звонко рассмеялись. Вещи в комнате вдруг запрыгали, закружились; статуэтки на бюро заплясали, парадируя придворных, танцующих модный танец. Принцу стало страшно, и он невольно отступил к двери – но, вот незадача, она захлопнулась! Нет, не надо было приходить сюда, надо было слушаться голоса разума. Сейчас эти ведьмы превратят его в какое-нибудь мерзкое существо, вроде жабы. При мысли об этом его передёрнуло. Провести остаток жизни жабой!
Губы Льлеи тронула загадочная полуулыбка; её зелёные глаза лукаво, не мигая, смотрели на Маркуса. Она поднесла руку к губам и дунула на пальцы – и, порожденные её дыханием, искристые, разноцветные бабочки разлетелись с её ладони.
Танец вещей прекратился, и комната приняла обычный, будничный вид. Шемма опустилась на стул и бессознательно начала теребить воротник.
- Испугались? – спросила Льлея, взяла принца за руку и подвела его к инструменту, стоящему в простенке между окнами.
- Чтобы немного загладить свою вину, я Вам сыграю. - Она нежно погладила его по руке и усадила возле инструмента, сама же села на круглую скамеечку, покрытую вытершимся бархатом.
- Это клавесин, - объяснила Льлея. – Он очень популярен в Дабаре, да и не только. Надеюсь, - улыбнулась она, - я умею на нём играть.
Из-под её пальцев, ударявших то по одним, то по другим клавишам, полилась та самая музыка, которая очаровала Маркуса ещё там, на улице, та самая, что лилась из открытого окна.
Льлея всё так же загадочно улыбалась, изредка бросая косые взгляды на принца.
Искусство – великая сила, и музыка, затрагивающая самые потаённые, самые глубинные стороны души, заставляет забыть о том, кто играет. Какая разница, кто эта музыкантша; когда она играет, она всё равно богиня, даже больше, чем богиня – она ведь играет не на клавесине, а на струнах человеческого сердца.
И тут Льлея запела, окончательно изгладив из головы Маркуса неприятные воспоминания вечера.
Берега туманные, далёкие,
Тают в дымке голубой.
Дни короткие, недолгие
Дали боги нам с тобой.
Ветер гладил меня ласково,
За тебя слова шептал.
И мучительно-прекрасно ты
Руки мои целовал...
Она пела, временами запрокидывала голову и резко вскидывая её, чуть поводя плечами. Принц слушал, затаив дыхание, и ему казалось, что лучше и чище её нет никого на свете.
Между тем Шемма подошла к столу и аккуратно собрала и разложила по стопочкам разбросанные по нему бумаги. Поправляя на ночь занавески, она задержалась возле одного из окон.
- Вам пора, Маркус, - с сожалением сказала Шемма. – Мильна только что погасила свет.
И музыка, и пение тут же оборвались.
- Что ж, спокойной ночи, - улыбнулась Льлея и, обратившись к сестре, добавила: - Проводи его, Шемма, - как бы чего не случилось.
Маркус тихо хлопнул калиткой и, крадучись, подошёл к входной двери Мильны. Дёрнув за ручку, он убедился, что она не заперта. Натыкаясь на мебель, принц в полной темноте побрёл в свою комнату. Замок на входной двери за его спиной захлопнулся. Непривычно, но он ведь в доме ведьмы.
- У Льлеи были? – раздался откуда-то из темноты голос Мильны.
Принц предпочёл промолчать.
- Значит у неё. – Лица её он не видел, но ему показалось, что она улыбается. – К ней ходят все образованные люди.
- Жаль, - вздохнула Мильна, - их у нас немного! А Льлея девушка утончённая... Давайте я Вам посвечу.
В руке у принца оказалась свеча. Маркус огляделся – хозяйки рядом не было. А была ли она вообще? Может, это всего лишь оставленная ею галлюцинация? Но, как бы то ни было, ему хотелось спать, а не размышлять о таких банальных для Фарендардуш - Гарда вещах.
Глава IX
Н
есмотря на нелепость слов Мильны, на следующее утро Стелла чувствовала себя намного лучше; плечо почти не болело.
Она проснулась в небольшой комнате, обставленной старинной мебелью, выкрашенной под розовое дерево. Мебель была плохонькая, безвкусная, но добротная. На низеньком пузатом комоде, стоявшем рядом с кроватью, выстроились в ряд статуэтки, в том числе, изображения Эмануэлы и Дрегона – довольно странное соседство.
- Интересно, - подумала принцесса, - а кому из них она поклоняется?
Вопрос был действительно интересным, если учесть довольно странное божественное соседство на комоде. Хотя, Дрегон – это не злой бог, как кажется невежественным людям, он вообще не бог. Наверное. Стелла привыкла считать его ужасным драконом, пожирающим грешников и с поразительным упорством сторожащим свои бессметные сокровища. Жил он под землёй, в епархии Мериада, и, наверное, был просто чудовищем. А, может, и нет. В конце концов, поклоняются же ему люди. Вполне может статься, что и у него есть человеческий облик – Дрегона же никто не видел, ну, кроме тех несчастных дрожащих душ, которые приводил ему Плорициндомарт.
Заскрипела дверь, и в комнату вошёл Маркус.
- Доброе утро! - Он присел на край кровати. – Я только что говорил с Мильной, и она казала, что мы скоро сможем уехать.
Принцесса обрадовалась. Ей хотелось побыстрее покинуть этот поразительно тихий город, где часто появляется Наамбра и живут одни ведьмы.
- Что за дрянной городишко! – Принц снял с комода одну из фигурок и повертел в руках. – Я был на главной площади вместе с Мильной (она покупала там какие-то травы), видел башню и гостиницу. Между прочим, к коновязи был привязан тёмно-гнедой монтен. Всё бы ничего, но у его ног лежал ридог. Врятли это совпадение.
- Так в Фарендардуш – Гарде на рынке продают травы? – удивилась Стелла.
- Нет. Рынок здесь есть, но травы там не продают. На центральной площади стоит большой чёрный дом, где живёт некая Гаярана…
- Она, случайно, не родственница Гаяры? – На эту мысль её навела поразительная схожесть имён.
- Да. Я не слишком вникал в это, но, кажется, это её дочь. Как сказала мне Мильна, она управляет домом Наамбры, которой и принадлежит весь этот город.
- Никогда бы не подумала, что попаду в город Наамбры!
- Так вот, вокруг того черного дома разбит сад, где и выращиваются травы для зелья.
- Действительно, город колдунов!
- Скорее, колдуний.
Девушка присела на кровать.
- Может, отвернёшься? – спросила она. – Я хочу одеться.
Принц пожал плечами и, насвистывая, отошёл к двери, делая вид, что внимательно рассматривает щербинки на её поверхности.
- Маркус, не надо ломать комедию! Говорить я тебе не запрещала.
Она вылезла из-под одеяла и быстро натянула на себя штаны и рубашку.
Накинув на плечи шерстяной платок (он висел на спинке стула), девушка весело сказала:
- Можешь обернуться. И оставь в покое дверь!
Маркус обернулся и, окинув её придирчивым взглядом, заметил:
- Ты в этом замёрзнешь. Давай я принесу тебе шерстяную безрукавку? Кажется, в твоих вещах было что-то подобное.
- Ты, что, рылся в моих вещах? – притворно ужаснулась принцесса.
- Вовсе нет. Делать мне больше нечего! – обиженно пробурчал принц.
Стелла рассмеялась и, стуча босыми ногами по полу, подбежала к нему.
- Сумасшедшая, ты же простудишься! – укоризненно заметил Маркус, взглянув на её ноги.
Она лишь расхохоталась, схватила его за руки и завертела по комнате.
- Зануда Маркус! – заливаясь звонким смехом, повторяла принцесса.
У обоих закружилась голова, и они, хохоча, повалились на кровать.
- И всё-таки, ты так замёрзнешь, - сдерживая смех, заметил Маркус.
- Ну так принеси мне что-нибудь. Где моя сумка?
- У меня.
- Бессовестный! – Она, шутя, толкнула его здоровой рукой в грудь. – Он уже и вещи мои себе присвоил.
- Да принесу я их! Нужны мне девчоночьи тряпки...
- Вот и неси. Одна нога здесь, а другая там!
Стелла попыталась спихнуть его с кровати, но тут раненное плечо напомнило о себе. Она поджала губы и молча переждала, пока боль утихнет.
- Очень болит? – с участием поинтересовался принц.
- Нет, не очень. Вчера было намного хуже. А ты что сидишь? – встрепенулась девушка. – Кто-то обещал принести мне вещи.
Маркус соскочил на пол и поспешно скрылся за дверью.
Мильна запрещала Стелле выходить из дома, принц же не мог целыми днями сидеть в четырёх стенах, поэтому решил немного прогуляться. Когда он вышел на улицу и раздумывал над тем, куда ему пойти, его окликнула Шемма:
- Маркус, Маркус, подойдите сюда, пожалуйста!
Принц неторопливо направился вверх по улице к дому Льлеи.
Шемма стояла возле ворот и поправляла подпругу своего пони; судя по притороченным к его седлу корзинам, она собиралась на рынок. Бросив взгляд на входную дверь, Маркус заметил Льлею. Она стояла спиной к нему, озабоченная, в чёрной длинной юбке, белой рубашке со стоячим воротником и вязаной кофте пастельных тонов. Волосы были собраны в пучок на макушке.
От неё веяло теплом и уютом, быть может, потому, что он не видел её лица, не видел её полуулыбки, полуулыбки ведьмы. А так она не ведьма, а просто девушка, закрывающая дверь.
Льлея обернулась и, подобрав длинную юбку (сколько женственности и изящества виделось Маркусу в её жесте), спустилась с крыльца.
- Очень хорошо, что Вы здесь, - сказала она, заметив принца. – Поможете Шемме. Надеюсь, у Вас есть лошадь?
- Да. - Он хотел тут же броситься назад, за Лердом, но Шемма, смеясь, удержала его.
- Успеете, я ведь не тороплюсь.
Не торопиться... Поздновато, всё же, для рынка.
- Вовсе нет, - словно прочитав его мысли, - сказала Льлея и неторопливо пошла к большой двустворчатой двери в левой части уличного фасада. – Рынок не пустеет до полудня, а сейчас только девять.
Она внезапно засмеялась и попросила:
- Помогите мне, молодой человек! Как никак, Вы мужчина и лучше справитесь с лошадью.
Ничего не понимая, Маркус пересёк пространство, разделявшее дом и забор. Льлея открыла дверь и посторонилась. За дверью был... двор.
- Согласитесь, неудобно выводить лошадей через задний двор, - объяснила она. – Вот я и придумала этот маленький фокус. Правда здорово?
Он кивнул и с опаской прошёл во двор. Он был небольшой, квадратный, зажатый между стенами дома и конюшней.
Льлея открыла дверь в конюшню и, войдя, плотно притворила за собой дверь. Она вернулась с взнузданной пегой лошадью, на спину которой были небрежно накинуты седло и потник.
- Помогите мне правильно затянуть подпругу, - попросила Льлея, - а то мне кажется, я каждый раз делаю что-то не так.
Маркусу ещё не разу не приходилось выступать в таком качестве: он шёл за Шеммой и покорно нёс все её покупки. К счастью, девушка заранее подумала над тем, что ей стоит купить и долго на рынке не задержалась. Среди её покупок не было ничего подозрительного, во всяком случае, до тех пор, пока она таинственным голосом не попросила принца подождать её возле старого навеса.
- Я на пять минут забегу к Гаяране, а Вы пока, если не трудно, уложите мои покупки.
Маркус покорно направился со своей ношей к серому пони Шеммы. Он сам себе удивлялся: почти два часа таскается за девчонкой, мало того, за незнакомой девчонкой, и носит её покупки.
Пони поклажа не обрадовала; он даже попытался укусить принца, когда тот закреплял корзины.
Наконец показалась Шемма. Она бежала, довольно потрясая в воздухе каким-то мешочком. Маркус не стал спрашивать, что в нём – наверное, какие-то травы или ягоды. А, может, и лягушачьи лапки.
Из гостиницы вышел широкоплечий молодой человек в серой куртке. У его ног прыгала собака, виляя хвостом, пытаясь заслужить какое-нибудь лакомство. Наконец её назойливость ему надоела, и он достал что-то из кармана и бросил собаке.
При виде этого молодого человека Шемма просияла и сунула свой мешочек оторопевшему Маркусу.
- Аргус, Аргус, я здесь! – закричала она, стремглав, не обращая внимания на прохожих, бросившись к гостинице.
Спустя пару мгновений она повисла у него на шее. Она что-то невнятно бормотала, уткнувшись лицом в его плечо, а он улыбался и гладил её волосам.
Вспомнив о Маркусе, Шемма обернулась и крикнула:
- Спасибо Вам! Ваша помощь мне больше не нужна.
Принц обиженно покосился на неё и сунул мешочек в одну из корзин.
- Не обижайтесь, Шемма ведь ещё ребёнок. - Откуда ни возьмись, рядом с ним оказалась Льлея.
Она улыбалась и с нежностью смотрела на сестру и Аргуса.
- Это наш брат, - объяснила Льлея. – Он редко нас навещает.
- Почему? – отважился спросить Маркус.
- Чтобы его не забрали в маргины. Ни он, ни мы не хотим, чтобы он служил в Добисе, поэтому я устроила его у родственников в Монтере. Он переводчик, - с гордостью сказала она.
- Переводчик? – удивился принц и с сомнением посмотрел на Аргуса: в его внешности не было ничего, что, как ему казалось, должно было быть у переводчика.
- Ну да. Он наша семейная гордость. Все наши деньги пошли на то, чтобы выучить его. Если хотите, - лукаво улыбнулась она, - проверьте его способности: Аргус знает язык горцев.
Маркус покраснел. Ему стало неловко оттого, что он посмел усомниться в правдивости слов Льлеи.
Колдунья склонила голову набок и некоторое время внимательно смотрела на принца. От этого взгляда он смешался ещё больше.
- Хотите я научу Вас простенькому заклинанию? – вдруг спросила она.
- Конечно, хочу! – не раздумывая, ответил Маркус.
- Это заклинание помогает посторонним людям не слышать Ваши слова. Уверена, оно Вам пригодиться.
- Оно точно простое? – с сомнением спросил принц.
- А разве бывает что-то сложное? – рассмеялась Льлея. – Самое сложное легко можно объяснить при помощи простого, оно всегда простое по сути. Это люди всё усложняют. Так научить Вас?
- Да. Я Вас внимательно слушаю.
- Во-первых, решите, кто из присутствующих должен Вас услышать. Сфокусируйте свой взгляд на этом человеке, держите его образ в своей голове. Во-вторых, произнесите следующее: аль шерадан неваль, энки велен.
- Вслух или про себя?
- Как хотите. Лучше прошептать, чтобы точно сработало.
- И всё?
- Всё. Попробуйте.
- На ком?
- На ком хотите, хотя бы на Шемме. Попросите её привести сюда брата.
Маркус нахмурился и сосредоточенно уставился на Шемму. Наблюдая за ним, Льлея еле сдерживала смех.
- Аль шерадан неваль, энки велен! – тихо прошептал он, а потом, набравшись смелости, крикнул: - Шемма, Вас ждёт сестра. Она стоит рядом и очень сердита за то, что Вы не даёте ей поговорить с братом.
- Иду, иду! – замахала рукой Шемма.
Он отвёл взгляд от Шеммы и вопросительно посмотрел на Льлею.
- Просто скажите: альке, - улыбаясь, пришла она ему на помощь.
- Альке!
- Что ж, совсем неплохо для первого раза. Держите!
Льлея протянула ему какую-то бумажку.
- Что это?
- Слова заклинания. Зазубрите их хорошенько. А теперь до свидания.
Она пошла навстречу сестре и брату; край её кофты слегка задел руку принца, крепко сжимавшую бумажку с заклинанием.
В тот день он видел Льлею в последний раз: тем же вечером юными путешественниками была назначена дата отъезда.
На следующее утро они собрались в комнате Стеллы.
Принцесса стояла у окна – из него открывался унылый вид на куцую лужайку перед домом и узкую, дурно вымощенную улицу с чередой серых, охристых и грязно-жёлтых строений. Местные жители называли это место Улицей восходящего солнца. Романтическое название и действительность не соответствовали друг другу. Разумнее было бы назвать это место Улицей свиней. Их тут было много, особенно в нижней части, где поперёк проезжей части зияла рытвина, напомненная коричневой жижей – чем не рай для свиней!
Улица восходящего солнца, тонущая в неверном свете только что вставшего солнца...
- Нам пора уезжать, - не оборачиваясь, сказала принцесса Маркусу, возившемуся с чем-то из своих вещей за ее спиной.
- И я так думаю. Мильна советовала уйти через сад. Если твоё плечо в порядке, то уедем сегодня же. Думаю, с хозяйкой прощаться не обязательно – мало ли что?
Стелла грустно улыбнулась, представив, как она будет сражаться с Маргулаем с одной здоровой рукой – одновременно комическое и трагическое зрелище.
Принц взял на себя подготовку отъезда, и уже через полчаса позади дома их ждали оседланные кони. Маркус попросил немного подождать его и сбегал на кухню за провизией. Через пару минут он вернулся с двумя полными мешками всевозможной еды, флягами с водой и даже бутылкой слабого домашнего вина.
Они закрепили сумки и, взяв лошадей под уздцы, пошли по едва заметной тропинке между плодовыми деревьями. Совесть их была чиста – в комнате Стеллы, на комоде, рядом со статуэткой Эмануэлы, остались лежать десять золотых лиэнов – плата за лечение и провизию. В Фарендардуш - Гарде ничего не делается бесплатно.
Миновав сад и пару проулков, друзья снова оказались на добисской дороге, но уже на другой, гораздо лучшей по качеству. Она была ровной и ухоженной; в низинах её даже немного приподняли над уровнем земли и вымостили булыжником. Всему этому было одно единственное объяснение: по этой дороге каждую неделю слуги Маргулая ездили из Добиса в Фарендардуш - Гард и обратно. Они передавали приказы своего хозяина колдуньям и узнавали последние новости.
Безусловно, ехать по этой дороге было небезопасно, но по-другому попасть из Фарендардуш - Гарда в Добис было невозможно.
Интересно, а что будет, когда они увидят этот город? Как они в него попадут, как окажутся во дворце Маргулая, и не проще ли было тогда, еще в Лугах крылатых коней, спикировать на это осиное гнездо на спине среброкрылого Америса? Стелла часто об этом задумывалась, пару раз корила себя за то, что так и не сделала – ведь тогда Добис был виден будто как на ладони, оставалось лишь попросить волшебного коня спикировать вниз, прямо на крыши и…. И попасть прямо в лапы врагу. Это она поняла со временем, как и то, что пробираться к Добису нужно осторожно, не привлекая к себе внимания, в соответствии с обстоятельствами меняя план действий.
Принцесса предпочла не загадывать наперед и действовать, осмотревшись на месте. В городе должна быть какая-то лазейка, а если ее нет, то и незачем стремиться туда попасть. Да, так даже лучше – подкараулить Маргулая за городскими стенами, не завися от причуд извилистых улочек, - ведь должен же он когда-нибудь выезжать из города!
Так что ей нужно было попасть не в Добис, а к Добису и положиться на удачу и везение, лимит которого, как надеялась девушка, она еще не исчерпала.
А пока Стелла шла по кромке прохладной, но приятной чистой воды небольшого озерца, окаймлённого прозрачным сосновым бором. Место было поразительно красивым и как-то не вписывалось в окружающий ландшафт.
На ней была длинная плотная полотняная юбка, чтобы не намокла, завязанная узлом чуть пониже колен, и неизменная белая рубашка с жилетом. День был тёплым – так что можно было себе это позволить.
Ноги мягко утопали в песке; косяки мальков в панике серебристыми, переливающимися стрелами разлетались в разные стороны.
Принцесса ждала Маркуса: он отправился на разведку и, заодно, набрать немного ягод. Мысли текли неторопливо, лениво; это были мысли ни о чём.
На том берегу показалась робкая стайка единорогов. Навострив уши, они пили воду, изящно изогнув лебединые шеи. Один из них медленно пошёл по песчаному мелководью вдоль берега, низко пустив свою маленькую, изящную голову.
Стелла невольно подалась навстречу ему, робко протянула руку...
Единорог поднял голову и внимательно посмотрел на неё тёмными печальными глазами. Глаза у него были умными; такие не всегда встретишь и у человека.
Похоже, она внушала ему доверие, иначе бы он не подошёл к ней.
Вытянув длинную шею, единорог коснулся её щеки. Принцессе стало щекотно – длинные волоски на кончике морды терлись об ее кожу.
Единорог осторожно потянул её за рукав; она покорно пошла за ним.
Он привёл её к своим, и они обступили девушку, тыркаясь мордами в её руки, шею, ладони, складки её юбки.
- Здравствуйте! - На берег вышел светловолосый молодой человек; его голубые глаза улыбались.
Единороги ничуть не испугались его. Они подошли к нему и стали ласкаться, так же, как минуту назад ласкались к Стелле.
- Здравствуйте. А Вы кто? – недоверчиво посмотрела на него девушка, мысленно взвешивая все доводы за и против этого человека.
- Эрик. - Он широко улыбнулся и простодушно спросил: - Вы мне не доверяете?
- Честно говоря, да.
- Для меня это не новость. Люди обычно не верят, что можно жить и не желать никому зла.
- Не ходите долго по воде, - заботливо предупредил Эрик, - а то простудитесь.
Он потрепал по холке одного из единорогов и повернул обратно, к сосновому бору. Стеллу, рассчитывавшую на более длительное знакомство, это не устраивало, и она пошла за ним, вернее, даже побежала.
- Эрик, Эрик, Вы не подумайте...
- А что я должен подумать? – Он обернулся и снова обезоружил её своей улыбкой.
Она замялась и покраснела.
- Вы им понравились, - Эрик указал на единорогов, - значит, Вы добрая. Они не позволят злым людям подойти близко – убегают.
- А здесь часто бывают эти пресловутые злые люди?
- К сожалению, в последние годы да. Они оскверняют воду озера своими грязными помыслами.
- Стелла, с кем ты там разговариваешь? – раздался с того берега голос Маркуса. – Бросила лошадей, оружие...
При звуке его голоса единороги разбежались в разные стороны.
Эрик нахмурился и, не прощаясь, зашагал прочь.
- Куда же Вы? – обиженно крикнула ему вдогонку принцесса.
- Тот, у кого есть оружие, порождает страдание. Такие люди приходят только для того, чтобы сеять смерть.
- Стелла, ты скоро? – недовольно крикнул принц.
- Да подожди ты минутку!
Она на секунду отвернулась, а когда обернулась, ни Эрика, ни единорогов уже не было. Очевидно, тот молодой человек, с которым она разговаривала всего пару минут назад, был штайдом – добрым лесным духом. Он, как и все штайды, не приемлил насилия в любой, даже самой безобидной его форме. Они были безгранично добры и проповедовали идею всеобщей идиллии, в частности, идиллии человека и природы. То, что где-то есть зло и что в большинстве случаев нельзя искоренить его мирными методами, их не интересовало.
* * *
На солнце блестела и переливалась гладь озера Фен. Спокойное, тёмное, почти неподвижное, своей безмятежностью оно ласкало глаз. Стелла никак не могла понять, почему люди не построили на его берегу город. Когда она спросила об этом Маркуса, тот предложил своё объяснение:
- Может, их разубедил пример Ленса? Его тоже построили на берегу прекрасного озера Фаэр – и что с ним стало? Он заброшен. И всё из-за Маргулая! Не было бы его, здесь бы тоже жили люди.
- А, может, тут просто глухое место? За столько дней мы не встретили ни одного человека.
- И к лучшем! Я бы не был рад каждому встречному.
- Да я тоже, только я другое имела ввиду. Вокруг леса и всё такое, до столицы далеко, до границы тоже… Здесь разве что охотники поселились бы. Хотя, по рекам можно сплавлять лес…
- Его, наверняка, и сплавляли, пока не нагрянули сварги. А теперь это тихий, забытый богами уголок. И обойдёмся мы без твоего города – весь вид бы испортил, не говоря уже о чистоте воды. А так тишина, спокойствие…
Друзья решили свернуть с дороги и немного отдохнуть на берегу озера.
- Жаль, у тебя с собой нет вины,; а то бы я спела «Балладу великой реки», - с сожалением сказала принцесса, разминая затёкшие ноги. – Что-то у меня меланхолическое настроение!
- К дождю, наверное. И так, между прочим, моя вина всегда со мной, - улыбнулся принц. – Сейчас достану.
Он порылся в седельной сумке и вынул длинную флейту. Принц приложил её к губам и заиграл. Из недр хрупкого, безжизненного на вид творения рук человеческих полились звуки чистой, чуть печальной мелодии; вина как будто ожила.
Стелла закрыла глаза и, слегка покачиваясь из стороны в сторону, запела:
Ночь туманная настала;
Лёгкий свежий ветерок подул,
И прекрасная Тарис разбросала
По небу звёзды. Вот и минул
Ещё один день, и заснула река.
В серебряных луны лучах
Чуть колышется вода,
Отражаясь в облаках.
Этой ночью я опять приду
На волшебный берег Уэрлины
И песнь реки нашей спою
Лишь для тебя, любимый.
И наша спящая река
Станет поверенной Алуры;
Попросит счастия она
Для нас у мудрой Изабеллы…
Пресытившись тягучими балладами возле ароматно пахнущего котелка, в котором варился нехитрый обед, они пообедали и, развернув карту, полулежа-полусидя наметили дальнейший путь следования. Для порядка, разумеется, поругались, но в конце концов пришли к единому мнению.
- Что-то в сон тянет, - зевнув, сказала Стелла.
- Это от усталости и сытного обеда. Если хочешь, ты поспи, а я покараулю.
Подобные предложения она принимала сразу, пока предлагавший не передумал, и, не откладывая дело в долгий ящик, максимально конформно устроилась в горизонтальном положении.
А вот Маркус своего обещания не сдержал и, поддавшись усталости и доверившись мнимому спокойствию окружающей природы, заснул.
Оба, наверное, проспали бы до позднего вечера, если бы их не разбудил громкий лай.
Стелла вскочила первой и испуганно посмотрела на дорогу: на ней застыли два ридога. Несомненно, они поджидали всадников. Лихорадочно размышляя о том, что же ей делать, принцесса быстро отказалась от мысли об убийстве ридогов - это только привлечёт внимание чёрных всадников, – но придумать что-нибудь другое не смогла.
Ридоги вытянули морды и одновременно издали долгий, протяжный звук, напоминавший завывания ветра в печных трубах. Им отозвались другие ищейки. Сначала далеко, потом ближе… И тут на дорогу вылетели чёрные всадники.
- Я с ними справлюсь, - мысленно убеждала себя девушка. – Смогла убить одного, смогу и других. Кроме того, я не одна, а двое – уже сила Главное – трезвая голова и никакой паники!
Но, несмотря на все самовнушения, она сама себе не верила, не верила, что выйдет отсюда победительницей. Однако бежать было некуда, нужно было принять бой. Либо ты убьёшь, либо тебя убьют.
Всадники галопом неслись к озеру; друзья еле успели добежать до лошадей.
Первая волна чуть не опрокинула их, но они выстояли, увязнув в вязкой трясине боя с превосходящим противником, норовившим взять их в клещи.
Друзья бились долго и упорно, отступая, убегая, обливаясь потом и не надеясь на чужую помощь. Им казалось, что все это длиться по крайней мере пару часов – в то время, как не прошло и часа.
Особенно долго Стелла выясняла отношения с высоким коренастым человеком с белой насечкой на мече. Рассмотреть его лицо, впрочем, как и лица других, она не могла – его скрывали глубокие складки капюшона (как они сами могли что-то видеть сквозь слои этой ткани?). Когда талисман богов помог девушке расставить точки над i, капюшон сполз с головы мертвеца, и она увидела то, что запомнила на всю жизнь – у этого человека не было лица, вместо него был плоский бычий череп без рогов с зияющей пустотой вместо глаз.
А потом её схватили за плечи, схватили крепко, так, что она не могла вырваться. Сдаваться принцесса не хотела, поэтому наугад воткнула меч в стоявшего позади маргина. Сдавленный крик подсказал, что удар достиг цели. Но не стоило обольщаться – он не обязательно должен был быть смертельным.
- Зачем Вы так с нами, принцесса? – послышался за её спиной низкий гортанный голос.
Одно мгновение – и пара «бычьеголовых» лишила её меча, лишила легко, будто играючи.
- Кто это? - Девушка начинала паниковать.
Она билась, как птица, угодившая в силок охотника. Билась упорно, кусаясь, брыкаясь, с переменным успехом орудуя ножом в паутине рук. Но вот и нож у неё отобрали.
Слуги Маргулая смеялись, а девушка в бессильной ярости сжимала кулачки.
- Я спасу тебя, Стелла! – будто в тумане донесся до неё крик Маркуса.
Он оттолкнул загородившего ему дорогу маргина и поскакал к ней.
Принц сбил с ног двух человек и был уже близок к цели, когда меткий удар одного из чёрных всадников остановил его победоносное шествие. Удар пришёлся по голове и был такой силы, что Маркус уже не смог подняться.
Стелла в ужасе закричала; её крик потонул в хохоте слуг Маргулая.
- Кто вы, паршивые псы? – Она знала, что безоружна, но всё ещё пыталась бороться. Хотя бы словесно, выкрикивая бессвязные угрозы. – Что вам от меня нужно? Вы все умрёте, я отомщу вам! Вас повесят, четвертуют… Да отпустите же меня!
- Меня Вы можете называть Куланом. - Один из всадников выехал вперёд; кажется, он был их предводителем.
Её возмущению не было предела: мало того, что её слова вызывают у них только презрительный смех, так её ещё и пытаются стащить с лошади! Какое нахальство, никакого уважения к женщине!
- Куда Вы меня тащите? Уберите от меня свои руки, мерзавцы! – Принцесса отчаянно кусалась и царапалась – отныне это было ее единственным оружием. – Я хочу ехать только на Лайнес, я никуда не поеду без неё!
- Хотите Вы этого или нет, мы с Вами отправимся в Добис, и, боюсь, Вам придётся расстаться со своей лошадкой, - ухмыляясь, заметил Кулан.
Он ловко ухватил её поперёк талии и, пресекая все попытки вырваться или дотянуться до какого-нибудь оружия, снял с седла. Стелла продолжала отчаянно сопротивляться и брыкаться даже тогда, когда оказалась поперёк его седла со связанными руками. Как она их всех ненавидела, как хотела выцарапать всем им глаза!
- Да Вы настоящая кошка! – усмехнулся Кулан. – Придётся связать Вам не только руки, но и ноги.
Великий Амандин, как же ей противно было сидеть на тёмно-гнедом монтене впереди слуги Маргулая со связанными конечностями, слушать его ехидные замечания, терпеть их многочисленные отвратительные оценивающие взгляды! Но ей пришлось смириться с этим, вернее, пришлось проглотить эту обиду, принять, как неизбежное, как непреложную данность.
Всадники выехали на дорогу и повернули к Добису, прихватив с собой ридогов. Маркус остался лежать на траве. Над ним понуро склонил голову Лерд - его слуги Маргулая оставили принцу из милости. «Пусть убирается к себе, в Джосию!» - бросил по его поводу Кулан.
Когда они отъехали на порядочное расстояние от озера, Кулан снял с головы капюшон. Принцесса, сидевшая к нему боком, зажмурилась, ожидая увидеть такое же безобразное лицо, как и у того человека (человека ли?), которого она убила, но ошиблась. Лицо Кулана было человеческим и вовсе не страшным, хоть и не слишком приятным: кожа у него была бледная, с оливковым отливом, сквозь неё проступали широкие скулы, переходившие в острый подбородок.
- Мой хозяин мечтает с Вами познакомиться, принцесса. - В его голосе звучала ирония. – Надеюсь, знакомство будет приятным для обеих сторон. Вы с ним скоро увидитесь.
- А по какому праву Вы… - возмущенно начала девушка.
- По праву командующего войсками моего господина, - он не дал ей закончить.
- Так у него есть и армия! А мы в Лиэрне об этом и не догадывались, - мысленно ужаснулась она и вслух добавила: - Что Вы намерены со мной делать?
- Отвезти в Добис, я уже говорил Вам об этом. Там Вашу судьбу решит всесильный Маргулай.
Всё внутри у неё обдало холодом. Теперь она точно пропала.
ГлаваX
М
едленно, со скрипом опустился подъемный мост через Круговую реку, промелькнули угрюмые сторожевые башни по обеим сторонам ворот, и Стелла увидела стены, однообразные, пугающие, давящие серые стены, толпы маргинов, слуг, или, вернее, демонов Маргулая, в тёмных плащах с капюшонами (именно у них и были бычьи черепа вместо лиц) и… пустоту. Вернее, она её не видела, а слышала, ощущала всем телом.
Это был мёртвый город, город, подчинённый строгой военной дисциплине. Вытянувшиеся по струнке, однотипные дома, словно ощетинившиеся острыми углами, выступами и глухими заборами, узкие мощёные деревянными шашечками и булыжником улочки, немного расширявшиеся у перекрёстков, редкие, чахлые, наполовину высохшие деревья возле общественных колодцев и аскетичных бассейнов с водой для скота – и ни одного яркого пятна, ни одного живого существа, кроме маргинов, монтенов и ридогов.
По мере приближения к главной площади, неизменной главной площади, улицы становились шире, а дома – разнообразнее и выше; появились высокие кованые ограды, из-за которых робко выглядывали кроны деревьев. Эта часть города была несколько «веселее» предыдущей, да и улицы стали оживлённее, но всё равно они не могли исправить общего впечатления о Добисе – городе угрюмой, давящей скорби о жизни и радости.
- Вероятно, сады здесь разрешено иметь не всем, - подумала принцесса, пристально рассматривая претенциозное произведение садового искусства за очередной ощетинившейся оградой, плавно переходившей в каменную стену. А вот и садовник – стоит на коленях и, закатав до локтей рукава старой рубашки, колдует над клумбой с поздними цветами. – У бедных – ни травинки, а у богатых…
Она вздохнула и отвела взгляд.
- О чём вздыхаете? О своей судьбе? – ехидно спросил Кулан.
- Нет, - гордо, сдерживая гнев, ответила девушка, - мне просто жаль жителей Добиса. Они так несчастны…
- По-моему, они должны быть счастливы. Во всяком случае, для них созданы все условия для счастья.
- Неужели? – скептически переспросила принцесса. – И что же это за условия? Я что-то их не вижу. Конечно, может, они скрыты от любопытных глаз глухими стенами, но на первый взгляд они себя никак не проявляют. Так в чём же заключается счастье этих загнанных за высокие заборы людей?
- Они живут в Добисе – столице будущего государства великого, могучего, мудрого, справедливого и непобедимого Маргулая.
- Это он велит себя так называть? Весьма витиеватое имя с обилием ложных качеств. Он сам его сочинил, или это его подданные его ими наградили? Вам не кажется, что его имя нужно укоротить чем-нибудь остреньким?
- И чем же? – прищурился Кулан.
- Например, мечом.
- А если от этого его имя сделается еще длиннее?
- Каким бы длинным ни было его имя, для меня вся его сущность заключена в двух словах. Он просто злой колдун.
Маргин рассмеялся.
- Я сказала что-то смешное?
- Да. Разве не заслуживает усмешки пленница, которая смеет осуждать своего хозяина?
- Хозяина?! – возмутилась девушка. – У меня нет и никогда не будет хозяина! Я убью Маргулая и сделаю людей счастливыми и свободными.
- Далеко идущие планы, - покачал головой Кулан. – Надеюсь, господин разрешит мне подольше побеседовать с Вами: Вы очень интересный экземпляр лиэнки.
- Экземпляр? – возмущенно переспросила Стелла.
- Именно. Очаровательный экземпляр, я бы сказал.
Она и до этого не смотрела на него, предпочитая фокусировать взгляд на окрестных достопримечательностях (помимо того, что это полезно, так гораздо удобнее и не так обременительно для шеи), а теперь и вовсе отвернулась, но чувствовала его пристальный взгляд, скользивший по пушистому завитку волос, окаймлявшему её ушко. Ей был неприятен этот взгляд, смелый, наглый взгляд, походивший на взгляд покупателя, осматривающего новую покупку. Девушка нервно дёрнула головой; от возмущения на шее задрожала под кожей голубоватая жилка.
- Вот как! – Принцесса резко обернулась и посмотрела в эти наглые, самоуверенные глаза. – Неужели я похожа на диковинное животное в клетке, выставленное на показ?
- Нет, - он перевёл взгляд на её напрягшиеся в бессильной ярости связанные руки, - просто я интересуюсь людьми, населяющими эту страну.
- Разве «эта страна» не Ваша страна?
- Моя. Вернее, была моей. Кое-кто из сердобольных лиэнцев в своё время исправил это недоразумение.
Губы Кулана скривились в презрительной усмешке. Стелла терпеливо ждала, что он скажет дальше. Но пояснений не последовало. Маргин отдал несколько коротких, отрывистых приказаний подчинённым, перебросился парой фраз с одним из прохожих и лишь тогда вернулся к прерванному разговору. Причём не с того места, с которого она ожидала: о его прошлой жизни не было сказано ни слова.
- Вы по-особому мыслите, поэтому представляете для меня интерес. По-особому для типичной хорошенькой девушки. Гонору, конечно, много, но уж на это повлияло Ваше происхождение, так что это нормально. А вот Ваши взгляды… Надо будет попросить хозяина подарить Вас мне.
- Подарить? – Её возмущению не было предела. – Я не вещь! Я не позволю…
- Так для Вас будет лучше, уж поверьте мне. Не бойтесь, - рассмеялся Кулан, - я не держу людей в клетках.
- Какая разница! Я все равно не желаю, чтобы мной распоряжались подобным образом. Это неслыханно, и я не позволю...
- Помолчите, - он резко оборвал её, - помолчите и внимательно меня выслушайте. Запомните: то, что Вы говорите и будете говорить, никого не интересует, поэтому лучше поберегите силы и просто молчите. Если Вы разгневаете хозяина, то остаток жизни проведёте в темнице, а из неё ещё никто не выходил живым. Зато рассудок там теряют быстро. Несколько бессонных ночей в компании голодных крыс – и… Это будет куда похуже клетки.
- Крыс? – испуганно переспросила Стелла.
- Их там очень много, и они голодные. Правда, может быть, Вам повезёт.
Он ухмыльнулся и, по-прежнему ухмыляясь, скользнул взглядом по крышам домов.
- Что скрывается за Вашим «повезёт»? - медленно переспросила девушка. У неё появилось смутное предчувствие, нехорошее предчувствие.
- То, что Вас принесут в жертву Шелоку.
Её передёрнуло от отвращения. Бежать, бежать отсюда! Бежать, как можно скорее! Как – неважно, главное бежать, бороться, а не сидеть здесь, пассивно наблюдая за тем, как все они издеваются над ней. И это она? Она, которая хотела убить Маргулая?
Улучив момент, на повороте девушка резко оттолкнулась локтями от шеи лошади и соскользнула вниз. Раз её ноги освободили от верёвок, нужно этим воспользоваться.
Ей показалось, что она сможет, сумеет добежать до этой ограды – а дальше, как знать, может быть... И Стелла даже поверила в то, что ей это удастся... но цепкие руки Кулана поймали её и затащили обратно на лошадь. Она брыкалась, кусалась, не желая смириться со своей незавидной участью, но маргин был объективно сильнее.
- Хозяин приказал привезти Вас живой и невредимой, - прошипел он, - но если Вы ещё раз попытаетесь бежать, то, боюсь, мы привезём ему лишь Ваше тело. Разве Вы не понимаете, что любая попытка бегства – прямой путь в могилу? Так смиритесь со своей участью!
- А Вы бы смирились? – Принцесса через силу сдерживала порывы безудержной бессильной ярости.
Кулан не ответил и хладнокровно привязал её руки к луке седла.
- Маркус всё равно найдёт Вас и убьёт. - Она бросила на него полный презрения взгляд. – Он спасёт меня, слышите!
- Боюсь, Ваш друг не увидит Добиса. - Он делал вид, что не замечает её метающих молний глаз – да и зачем ему это замечать, она ведь ничего не может ему сделать.
- Ваши люди его убили? - Её голос, помимо её воли, дрожал. От ярости не осталось и следа, по сердцу начала растекаться волна страха, безотчётного страха. От мысли о том, что Маркуса нет в живых, сильно, очень сильно захолодело и защемило сердце.
- Нет, - Кулан почему-то, вопреки своему обыкновению, не посмеялся над её страхом, - но умный человек на его месте вернулся бы домой.
- Маркус никогда меня не бросит. - Принцесса ни на минуту не усомнилась в верности друга.
По крайней мере он жив – значит есть надежда. Но это надежду нужно подкрепить собственными действиями.
В центре главной площади с таинственным пугающим помостом стоял храм Шелока, от которого лучами расходились три небольшие дубовые аллеи; старые, склонившиеся под гнётом времени акации опоясывали храм по периметру. Их сморщенные ветви переплелись, образовав своеобразный коридор, в просвете которого просматривалась широкая мраморная лестница; на ступенях дремали несколько ридогов.
Если бы не этот храм и пара мрачных безвкусных строений, выполнявших, судя по всему, какие-то административные функции, площадь производила бы приятное впечатление. На ней даже был фонтан, выполненный по рисункам человека, не обделённого чувством прекрасного: из трёх полу раскрывшихся бутонов вода стекала в широкую овальную чашу.
На бортике фонтана сидел мальчик в красной курточке и с неподдельным интересом водил рукой по воде.
Внимание Стеллы привлёк большой колокол, подвешенный возле одной из жреческих; его язык был выполнен в виде змеи.
Напротив храма, немного наискось, стоял дворец Маргулая – выкрашенное тёмно-жемчужной краской здание на высоком подвале; нижний этаж был облицован тёмным камнем. Дворец обильно украшали изображения животных; чаще всего встречались змеи и сварги. Вход охраняли изваяния драконов.
- А он любит показную роскошь, - подумала принцесса, заметив инкрустированные глаза драконов.
Они подъехали к каменной лестнице, двумя скатами сбегавшей с площадки парадного входа. Часовые отдали честь и вытянулись по струнке. Кулан спешился и, отвязав её руки, помог спуститься своей пленнице.
Комната, куда её привели, была просторной и светлой. Через высокие окна, забранные фигурной решёткой, на пол лился мягкий солнечный свет. Одно из окон, в торце комнаты, было витражным, и, подкрашенные разноцветным стеклом, лучи падали на широкий длинный стол, покрытый синим сукном.
Комната была обставлена дорогой претенциозной мебелью.
Украшавшие помещение безделушки из драгоценных металлов в витражном свете казались предметами из другого, верхнего мира.
Девушке развязали руки и даже предложили сесть. Она опустилась на стул и с удовольствием размяла затёкшие кисти. Маргины ушли, оставив её на несколько минут одну.
Вскоре отворилась одна из боковых дверей, и комнату вошёл Маргулай; за ним степенно выступал толстый чёрный кот.
Кот потёрся о её ноги, фыркнул, запрыгнул на стол, свернулся комочком и уснул.
Маргулай остановился посредине комнаты и посмотрел на принцессу. Его глаза впились в девушку; она невольно потупила взгляд и долгое время не решалась взглянуть на него.
- Ну, и как твои дела? – с издевкой спросил колдун. – Убила ты меня?
Стелла молчала. Издевается? Ну и пусть! Спорить бесполезно, поэтому придётся терпеть. Лучше молчать, чтобы не взболтнуть лишнего.
- Отвечай, когда я тебя спрашиваю! – рявкнул Маргулай.
- Я не буду разговаривать с обидчиком моей сестры, - процедила сквозь зубы принцесса
Колдун рассмеялся. Он подошёл к столу, пододвинул себе кресло и сел. Тепло взглянув на спящего кота, Маргулай несколько раз провёл рукой по его шубке.
- Лучше не груби мне, деточка, для тебя это может плохо кончиться. Кулан случайно не рассказывал тебе о нашей темнице?
Он улыбался и по-прежнему гладил кота. На неё он не смотрел.
- Да, рассказывал, - как можно спокойнее ответила девушка.
- Так, я, кажется, понял! - вдруг всплеснул руками Маргулай, заставив её вздрогнуть от неожиданности. – Тебе хочется пожертвовать свою жизнь великому Шелоку, не так ли?
- Нет, конечно, - презрительно поджала губы принцесса. – Я ненавижу его ещё больше, чем Вас, поэтому не доставлю ему такой радости.
- Не зарекайся!
Маргулай встал, нарочно схватил её за больную руку и, мало заботясь о том, что причиняет ей боль, потащил к окну.
- Видишь солнце? – зашипел он ей на ухо. – Запомни, как оно выглядит, потому что сегодня ты распрощаешься с ним навеки. Ты больше никого и ничего не увидишь, кроме крыс!
Стелла всегда боялась крыс, – ну, у кого не бывает слабостей? – и мысль о том, что остаток жизни ей придётся провести в компании этих тварей, заставала её содрогнуться.
- А, испугалась? – торжествовал колдун. – Мне приятно это видеть. Пожалуй, я удовлетворю просьбу Кулана, он заслужил награду за безупречную службу. Ты ему понравилась, вернее, даже не ты, а твой острый язычок. А слугам иногда нужно делать приятное, не так ли? Думаю, вы славно проведёте время.
Он отпустил её и бесцеремонно осмотрел с ног до головы, без зазрения совести высказав пару соображений насчёт её достоинств и недостатков. А она стояла, держась за больное плечо (рана, не успевшая толком зажить, напомнила о себе) и слушала всё это, покраснев, словно спелая слива. Стояла и молчала, терпя это унижение.
- Да, хороша! - наконец сделал вывод колдун. – Кулану будет, чем похвастаться перед друзьями. Вы, принцесса, наверное, ещё и поёте, танцуете... Ох, намается он с Вами, но результат того стоит.
- Какой результат? – решилась спросить принцесса.
- Как какой? – пошло хохотнул Маргулай. – Результат в таких случаях всегда один и очень приятный.
Она покраснела ещё больше и, повинуясь нахлынувшей на неё волне отвращения к этому человеку, отошла подальше.
Колдун самодовольно улыбнулся и бросил любовный взгляд на шпалеру, украшавшую стену, и, как бы невзначай, провёл по ней рукой. Шпалера была тёплой, жестковатой, но своей. Очевидно, она пустила его мысли по другому руслу.
Маргулай скосил взгляд на Стеллу и коротко, но довольно любезно бросил:
- Ну, что стоишь? Садись!
Принцесса осторожно, боязливо опустилась на стул.
Глаза колдуна прищурились, почти превратились в щёлочки. Худощавый, с кожей цвета слоновой кости, со своими длинными прямыми волосами, он почему-то напоминал ей крысу, мерзкую крысу, которая вместо того, чтобы попасться в мышеловку, сама их расставляет.
- Скажи, ты ведь не ожидала увидеть все эти вещи у меня дома? – Он обвёл рукой комнату, с особой любовью задержав взгляд на пресловутой шпалере (может, она была мечтой всей его жизни или символом приобретённого богатства?). – Многих нет даже у твоей сестры, - в его голосе зазвучала гордость. – Такие безделушки могли бы быть и у тебя, если бы ты сделала верный выбор и помогла сделать верный выбор своей сестре. Я бы этого не забыл.
Он прав, обстановка королевского дворца в Лиэрне не так претенциозна и помпезна, честно говоря, всего пара залов обставлена по всем правилам. Но зачем вся эта роскошь? Среди всего этого великолепия боишься лишний раз вздохнуть, а не то, чтобы прикоснуться к чему-нибудь этому рукой. Хотя, что до обстановки в доме Маргулая, то, может, таких, как эта, у него тоже всего одна - две? Да и что здесь особенного? Мебель как мебель, стены как стены, вот только все эти безделушки... Сколько же здесь драгоценных камней, которым по воле прихотливого заказчика придана форма кубков, чаш и замысловатых статуэток. А этот небольшой круглый столик из малахита – просто загледение!
- Я уже сделала свой выбор и уверена, что он правильный, - после недолгого молчания ответила Стелла.
- Тебе лучше знать. Я хотел тебе помочь, но ты сама выбрала свою судьбу. Теперь ты моя пленница, - злорадствовал колдун.
- Да, Кулан хороший слуга и заслужил подарок, - добавил Маргулай. Это было произнесено в полголоса и было ни чем иным, как мыслями вслух, озвученными с целью ещё больше оскорбить девушку. Колдун демонстративно спокойно повернулся к ней спиной, подошёл к круглому столу из зелёного камня и налил себе немного вина – он ее не боялся.
Девушка уронила голову на руки и задумалась. В голове у неё вертелся всего один навязчивый вопрос: «Что делать?», и впервые она не знала на него ответа. Будь Стелла не так упряма, она бы расплакалась, но она не расплакалась, потому что она была Стеллой, принцессой Стеллой. От этого было ещё хуже.
Итак, она теперь пленница…
Маргулай обернулся и с нескрываемым интересом заглянул ей в глаза.
- Вот ты и сломалась, - со злорадством заключил он. – Дальше бахвальства у тебя дело не пошло.
Пожалуй, он был прав. Это мерзкое существо с костлявыми пальцами, пальцами, напоминавшими когти зверя, с пальцами, на которых зловеще поблёскивали драгоценные камни в старинных оправах, покрытых патиной времени, стояло рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки, а она вжалась в свой стул и бездействовала. Трусиха! Нет, не трусиха. В подобных обстоятельствах она просто не могла поступить иначе. Всякое направленное против него действие - безрассудство, а, главное, боль, непоправимая боль для её сестры. Или же все эти объяснения все-таки попытки оправдать свою трусость? Герои, о которых она читала в детстве, наверняка, загнали бы ему все эти мерзкие слова обратно в глотку и как-нибудь да выбрались из этой ловушки.
- Хочешь осмотреть мой дом? – Как и все люди, выбившиеся из низов, колдун был самолюбив и гордился содержанием своих сундуков. – Я радушный хозяин.
- Нет. Я же не гостья, - усмехнулась Стелла.
- Тогда тебе придётся прогуляться в одно неприятное место, где обитают крысы.
- Хорошо, я готова, - спокойно ответила девушка. Она заставляла себя быть спокойной, считала до десяти и глубоко дышала. Шаг влево, шаг вправо – смерть, а её задача – выжить и победить. – Но запомните, что убив меня, Вы лишь отсрочите свой конец. Я уверена, найдётся немало людей, готовых продолжить моё дело.
- Единственное, в чём ты можешь быть уверена, это то, что ты не покинешь Добиса. Но мне всё же хочется, чтобы перед смертью ты оценила убранство моего дома.
Стелла покачала головой.
- Я не желаю видеть богатство, нажитое при помощи чёрного колдовства, на чужой крови.
- Не отказывайся. Будет о чём вспоминать в Лене. - Он скривил губы в усмешке.
- Думаю, у меня найдутся куда более приятные воспоминания.
- Какая же ты несговорчивая! Что, королевская спесь мешает? Вы с сестрой – обе высокомерные дуры, только ты еще и нагла не по годам. Признайся, небось сейчас жалеешь о том, что затеяла?
- Ни капельки!
- Что-то не верится. Ну что ж, у каждого свой выбор. Ладно, вставай!
Не слушая возражений, колдун потащил её к двери, обитой чёрной тканью. Сначала принцесса упиралась, но потом предпочла подчиниться. В конце концов, что она теряет? Может, в тех комнатах она найдёт что-нибудь, что поможет ей? Кроме того, даже если ты пленник, полезно знать расположение комнат в доме врага.
- Смотри, смотри внимательнее! - эхом отзывался в её голове голос Маргулая. – Будешь рассказывать своим дружкам на том свете о том, что была в доме самого Маргулая.
«Самого Маргулая»! Ей до смерти хотелось плюнуть в его наглую надутую рожу.
Во дворце было много помпезной вычурной мебели, золота, серебра, драгоценных камней, шкур диких животных – и на каждом столе, на каждой полке стояли статуэтки Шелока и Марис. Везде – показательная роскошь, кое-где – безвкусица и перенасыщенность деталями. Стелле не хотелось бы жить здесь – не дом, а выставка достижений. Можно подумать, что все эти вещи помогут ему, когда придёт день, а он придёт, и Маргулай окажется на пороге смерти. Ведь не утащит же он с собой всё это золото!
Наконец Стелла оказалась в небольшой полукруглой комнате с расписанным золотой краской потолком. Центральное место в ней занимало гигантское зеркало в дорогой раме; его поддерживали два изогнувшихся дугой дракона.
Маргулай подошёл к зеркалу и слегка наклонил его.
- Хочешь посмотреть на своего дружка, узнать, что с ним? – насмешливо поинтересовался он, любовно проведя рукой по стеклу.
Она кивнула. По лбу пробежала морщинка, упрямо напоминая о том, что она повела себя недостойно. Думала о себе – а надо было думать о нём, о Маркусе. Стыдно, стыдно, очень стыдно, девушка!
Маргулай произнёс какое-то заклинание, сделал несколько быстрых движений в воздухе – и по зеркалу побежали круги, как от брошенного в воду камня.
- Я ненадолго оставлю тебя. - Колдун отошёл от зеркала. – Попрощайся со своим другом. Жаль, что он тебя не услышит!
Стелла медленно, боязливо подошла к магическому зеркалу и заглянула в него. Сначала оно было тёмным, пугающим и неприветливым, а потом медленно начало светлеть. В верхней части заголубело небо, с него ласково светило солнце, замечательное своей неповторимостью осеннее солнце.
Принцесса села и нетерпеливо уставилась на гладкую поверхность стекла. То, что она увидела, скорее напугало её, чем обрадовало - девушка увидела распростёртого на земле Маркуса. Но потом она успокоилась – он был жив.
Прильнув к зеркалу, она поудобнее устроилась на стуле и, слегка склонив голову набок, наблюдала за магической сменой изображений.
Маркус с трудом поднялся на ноги. Голова гудела и болела так, будто чья-то невидимая рука методично вбивала в неё гвозди. Мысли путались и никак не хотели выстроиться в одну упорядоченную линию. Наконец он вспомнил кое-что из событий, предшествовавших этой тупой навязчивой боли, и, конечно, первым делом подумал о Стелле. Пожалуй, её судьба волновала его больше, чем его собственная. Куда они увезли её, что они с ней сделали?
Ноги были словно ватные и упорно не хотели отрываться от земли, но Маркус упрямо, сжав зубы, брёл к дороге, вдоль которой бродил Лерд. Нужно спешить, нужно спасти её.
Споткнувшись обо что-то, принц упал. Досадуя на собственную неуклюжесть, Маркус сел и провёл рукой по затылку: его ладонь нащупала на нём подозрительную шишку и сгусток чего-то твёрдого, наверное, запёкшейся крови. Резкая боль заставила его отдёрнуть руку – а это серьёзнее, чем он думал. Надо постараться прочистить рану, обмыть её и перевязать.
Маркус подозвал коня и, порывшись в седельной сумке, достал всё необходимое. Из предосторожности, увы, запоздавшей, оглядевшись по сторонам, принц заметил красивую женщину с луком в руках. Она хитро улыбнулась ему и игриво манила к себе пальчиком.
Женщина была тёмноволосая, в простого кроя одежде из мягкого льна, по складкам которого струился узор из серебряных и золотых нитей, оплетавших зелёные огоньки драгоценных камней. Учитывая несовместимость погоды с её одеждой, а так же, повнимательнее присмотревшись к её луку облегчённой архаичной, но изящной формы, обвитому лентой живого плюща, можно было почти со стопроцентной достоверностью предположить, что эта женщина – богиня. Маркус пришёл к выводу, что перед ним Натали.
- Твоя подруга в руках у Маргулая, - сказала богиня. – Но тебе нельзя сейчас ехать в Добис. Не беспокойся, я помогу тебе, так как не могу допустить, чтобы слуга Марис правил Лиэной. Поезжай к Заливу любви, там ты отыщешь Анжелину. Она подскажет, что тебе делать дальше.
Натали сняла с пальца кольцо и бросила принцу:
- Отдашь его тому, кто спросит, что ты делаешь на запретном берегу.
Маркус наклонился и поднял кольцо. Едва оно коснулось его пальцев, ноющая боль в голове мгновенно исчезла.
Богиня рассмеялась и, сопровождаемая восхищённым взглядом принца, словно по невидимым ступенькам начала подниматься по свежему осеннему воздуху. Когда ей наскучила эта комедия, она просто растворилась: сначала каблуки её мягких сапожек, затем стройные ноги, тонкий стан, руки, шея, голова...
Так как шишка и ранка на затылке чудесным образом исчезли, а содержимое дорожных мешков и сумок не только не уменьшилось, но даже увеличилось, можно было немедленно отправиться в путь. Завтрак не в счёт, можно неплохо поесть и на ходу или, в крайнем случае, сделать через пару часов привал – жизнь подруги, несомненно, дороже бутерброда с вяленым мясом.
Изображение в волшебном зеркале задрожало и исчезло, его поверхность вновь стала тёмной и матовой. Осмотревшись, принцесса увидела на столе нож для бумаг с костяной ручкой, по неосторожности забытый кем-то в книге в коричневом переплёте. Она воровато огляделась и быстро спрятала нож под одеждой. Теперь девушка уже не чувствовала себя такой беззащитной.
- Мы ещё повоюем! – самодовольно улыбнувшись, подумала Стелла.
Дверь отворилась, и в комнату вошёл Маргулай в сопровождении двух маргинов. Оба они были людьми, вернее, имели человеческий облик (принцесса полагала, что маргины – это какая-то особая, редкая раса людей) и выглядели пугающе-внушительно: вооружены короткими мечами, в кольчугах и кожаных доспехах.
- Что-то я не вижу слёз, - нахмурившись, сказал колдун, встретившись со смелым, уверенным взглядом девушки.
- А зачем мне плакать? Слезами делу не поможешь.
- Взять её! - коротко приказал Маргулай.
Маргины шагнули вперёд и схватили её под локти.
- Нельзя ли повежливее! - буркнула принцесса. – Как никак, я особа королевской крови.
- Отведите Её высочество вниз и не забудьте про мои подарки. Надеюсь, браслеты не будут ей жать, - колдун ехидно улыбнулся.
Она смерила его презрительным взглядом и натолкнулась на нахальные, самодовольные глаза колдуна.
- А твоя сестра такая же стройная, как и ты? – ухмыляясь, спросил Маргулай.
Стелла переменилась в лице, побагровела, рванулась вперёд и в бессильной ярости повисла на руках маргинов.
- Если бы могла, я бы плюнула Вам в лицо! – прошипела она.
- Но ты не можешь, дорогая, так что умерь свой пыл.
- Скотина, грязное животное! – Потоки гневных слов нескончаемым потоком лились из её уст, пока её волокли по комнатам к лестнице, а потом вниз по лестнице.
- Я бы на твоём месте сейчас говорил совсем другое, - ухмыляясь, заметил Маргулай.
Внизу, когда на её руках щёлкнули железные браслеты, стражники отпустили её.
Девушку бесцеремонно толкнули вперёд, к обитой железом двери. За её спиной послышался тихий смешок колдуна.
Дверь открыли, и из зияющей темноты на неё пахнуло сыростью. Там было подземелье, то самое пугающее подземелье с голодными злыми крысами, то самое подземелье, где она проведёт свои последние годы, а, может, и дни в одиночестве, в темноте, холоде и сырости. Её охватил страх, первобытный стихийный страх перед этим местом, куда её безжалостно толкали. Страх перед бездной медленной смерти. Ведь она вовсе не спасительный сон, она не придёт сразу, она будет сводить её с ума звоном падающих с потолка капель.
Кто она? Маленький ребёнок, беспомощный ребёнок перед лицом темноты, силой непомерной для него воли сдерживающий слёзы. Ребёнок, играющий во взрослого.
То, что кажется приятным и безобидным издалека, безобразно и ужасно вблизи.
В голове крутился вопрос: «Зачем?». Не легче ли было ждать своего часа в уютной комнатке, ждать, пока ей выберут жениха? Не легче.
Несмотря на страх, ей так лучше. По крайней мере, не в чем себя винить. Она рискнула, сделала шаг из круга – а если не туда, то что ж!
Чтобы узнать, нужно прочувствовать. Тяжек путь познания, а жизнь – это долгий путь познания. И, смело шагая по нему вперёд, а не стоя на спасительном островке неведения в ожидании болезненного, часто смертельного столкновения с грубой действительностью, не надо думать, что идти придётся по лепесткам роз. Путь тернист, только нужно учиться обходить шипы.
Было страшно, а потом стало всё равно, всё равно на зло им. Сдаться? Нет. До последней минуты, с честью, с достоинством...
Стелла гордо выпрямилась и смело, отстранив от себя руку маргина, шагнула вперёд по гулкой тёмной лестнице, освящаемой только светом факела одного из стражников. Раз начала – нужно идти до конца, каким бы этот конец ни был. Краснеть не придётся.
Её провели вдоль мрачного ряда запертых дверей, из-за которых раздавалось странное шуршание и, изредка, приглушённые стоны-вздохи. Сжав зубы, принцесса шла вперёд. Интересно, когда её остановят и запрут, как и других несчастных, в каморках с гнилостным воздухом?
Краем глаза, принцесса заметила, что к ним присоединилось ещё несколько человек, в том числе, бородавчатый тип с ключами – очевидно, Его сиятельство тюремщик.
Ну, вот, остановились. Маргин с факелом кивнул через плечо тюремщику – тот услужливо подбежал, загремел связкой ключей и отпер скрипучую дверь. Не дожидаясь грубых приглашений, Стелла шагнула в камеру, в мир своих страхов.
- Ладно, хватит с неё! – послышался позади неё голос Маргулая. – Похоже, этим её не сломать. Можешь забирать её, Кулан.
- Пойдёмте, я распорядился приготовить для Вас жильё поудобней. - Кулан тронул её за плечо и, обменявшись парой слов с маргинами, повёл к лестнице.
Её подвиг оказался бесполезным, а прогулка в подземелье – всего лишь злой шуткой Маргулая.
Часть 3
Глава I
П
ринц стоял на высоком марлинском плато и наслаждался соленым морским воздухом. Он дул ему прямо в лицо с покрытой мелкими барашками глади моря, трепал его волосы, щекотал щёки. Несмотря на осень, ветер был тёплым, юго-западным, с лёгким привкусом свежести.
Маркус постелил на шершавый валун запасной плащ и сел. Море было прямо перед ним, там, внизу. Быть может, он проделал этот трудный путь, чуть не загнал коня и едва избежал встречи со слугами Маргулая только для того, чтобы увидеть спокойствие и безмолвие этого моря. И принц сидел и смотрел на Залив любви, на то, как волны неторопливо накатывают на берег, обдавая его кучей брызг, и медленно, лениво отползают назад, в своё безбрежное царство.
Маркус закрыл глаза и постарался представить себе прежние песни этой серебристо-лазурной воды. Воображаемое мифическое море Уэлике хранило гордое молчание, лишь изредка напевая что-то унылое и до боли знакомое.
Реальное море дремало, только волны раз за разом медленно набегали на белесую полоску песчаного берега и откатывали назад, обдавая брызгами круто обрывавшееся над ним камни плато.
Залив любви был небольшим уютным фиордом, укрытым скалами от холодных ветров, поэтому вода в нём оставалась тёплой даже осенью. Но, несмотря на это, люди здесь бывали редко. Почему? Во-первых, людей здесь было не так уж много, а, во-вторых, это было запретное место, о чём свидетельствовало и его название: на песчаном берегу залива любила отдыхать прекрасная златокудрая Анжелина.
Маркус нехотя встал и вернулся к невысокой каменной гряде, поросшей редким кустарником. Взобравшись наверх по крутой природной лестнице из камней, он отдышался и, поймав за повод лениво пощипывавшего траву Лерда, стреножил его. Убедившись, что всё в порядке, принц снова спустился вниз и занял прежнюю наблюдательную позицию.
Его взгляд вновь приковало прекрасное море; пожалуй, он мог смотреть на него часами.
Море... Оно одно могло успокоить гнев, вернуть душе былое спокойствие, заставить забыть все беды и печали. Оно так совершенно, так идеально, так прекрасно. Оно так изменчиво и так постоянно. То прозрачное, то свинцовое, то игриво лазурное...
Принц мечтательно вздохнул и, с трудом оторвав взгляд от пленительной глади воды, осторожно спустился к полоске песчаного берега. Спуск был сложным, сопряжённым с некоторыми опасностями для здоровья, но результат того стоил.
Тёплое море плескалось прямо у его ног. Маркус присел на корточки и окунул руки в воду; по телу разлилось тепло, а на душе стало удивительно спокойно. Ему казалось, что сейчас лето, и он приехал погостить в Лиэну, а Стелла ждёт его там, наверху, в мире, где нет и никогда не было Маргулая.
Вода была прозрачной; волны мягко набегали на берег, тревожа покой зарывшихся в песок ракушек. Вода пенилась, и руки Маркуса были по запястья в этой тёплой воздушной пене.
И вдруг море запело; его песня эхом разнеслась над заливом, блуждая между скал. Она полностью завладела вниманием принца, заполнила собой всё его существо. Он слушал, наслаждался музыкой Любви, непроизвольно покачиваясь из стороны в сторону, и вспоминал о родине, о высоких скалах, где родились его предки, и о долинах, где они пасли своих лошадей.
От сладких воспоминаний его пробудил женский смех. Маркус поспешил скрыться за одним из осколков горной породы и стал ждать.
Прямо из моря, из его таинственной пучины, на песчаный берег выбежали девушки в лёгких разноцветных одеждах. Руки их были обнажены по локоть; рукава на плечах крепились к платью блестящими брошами. Ткань, плотно облегавшая их стан до пояса, дальше непостижимым образом расходилась в стороны узким колоколом (несмотря на то, что они вышли из моря, платья их не намокли), открывая взору тонкие щиколотки. В распущенных волосах блестели морские жемчужины.
Девушки смеялись, бегали на перегонки по самой кромке воды. Над их головами кружились голуби, на волнах покачивались лебеди.
И тут во всём своём блеске и великолепии явилась Анжелина – как всегда, из воздуха. Она присела на большой плоский камень, наполовину зарытый волнами в песок, и распустила свои искрящиеся золотистые волосы. Тяжёлые локоны упали на плечи, мягко защекотали шею. Изящный черепаховый гребень сам по себе расчёсывал густые пряди.
«Пора», - решил Маркус и вышел из-за своего укрытия. Заметив его, девушки завизжали и бросились врассыпную.
Богиня встала; глаза её метали молнии.
- Кто ты, дерзкий смертный? – грозно спросила она. – Как ты поспел нарушить мой покой?
Боясь испортить дело словами, принц молча протянул ей кольцо Натали. При виде него Анжелина сменила гнев на милость и улыбнулась.
- Чего ты хочешь от меня? – Она снова села. – Я сделаю всё, что в моих силах.
Маркус низко поклонился и вкратце рассказал богине о событиях, произошедших у озера Фен.
- Я дам тебе свою накидку-невидимку, с её помощью ты проникнешь в Добис. Мне нравится принцесса, и я хочу помочь ей.
Анжелина хлопнула в ладоши – и на её руках повисла полупрозрачная шифоновая накидка, расшитая серебром.
- Береги её, принц, - она протянула её Маркусу. – Она дорого стоит.
Конечно, он будет беречь её! Да и как же иначе? Принц осторожно сложил накидку и повесил её на руку; Анжелина с лёгкой полуулыбкой наблюдала за его действиями.
- Чтобы ты, милый путешественник, не потерялся в горах, я дам тебе в провожатые одного из моих голубей. Да, - она пленительно улыбнулась, как бы случайно коснувшись его краем белоснежной, ослепительной одежды, подарив ему незабываемое мгновение блаженства, - передай Стелле, чтобы она почаще заглядывала в моё зеркало – тогда она сможет добиться всего, чего захочет – миром до сих пор правят красота и любовь.
Лёгконогие обитательницы моря, прислуживавшиеся во дворце Прекрасной, вернулись и, щебеча что-то на своём тягуче-прекрасном языке, окружили Маркуса. Они снова смеялись, норовя вовлечь его в свои игры.
- Ты достоин большего, чем одна из них, - улыбаясь, заметила богиня. – Они красивы, но глупы, только умеют плясать и веселиться. Поверь, ты обязательно найдёшь подходящую спутницу жизни, которая станет достойной супругой властелина Джосии.
По молчаливому приказу Анжелины девушки нехотя отступили от принца. Богиня подула на ладонь, выпустив из своего дыхания голубя и велела принцу следовать за ним. Потом Маркус признавался, что без него не выбрался бы из плена гор и лесов.
Голубь покинул его посреди зелёной долины, где паслись кони; их там было великое множество, и у каждого были странные чёрные полосы на спине.
* * *
Дом Кулана, которому предстояло стать её темницей, был большим каменным зданием с мезонином под высокой крышей с переломом. При других обстоятельствах принцесса по достоинству оценила бы его архитектуру, но сейчас ей было не до этого – она думала лишь о том, как выбраться отсюда.
В дом её ввели под конвоем четырёх маргинов, ввели позорно, с цепями на руках и толстым кожаным шнурком на шее - своеобразным поводком, конец которого был замотан на руку одного из конвойных. От этого шнурка ей было гадко, гадко оттого, что её перевели в ранг вещи.
В большом квадратном холле Кулан отпустил двоих маргинов и снял с её шеи шнурок – символ рабства.
- Так-то лучше! – заметил маргин. – Осталось только снять с Вас эти мерзкие цепочки.
- Так Вы их считаете мерзкими? – ехидно спросила девушка.
- Конечно. Во-первых, они вредны для нежной женской кожи, а, во-вторых, нелепы и бессмысленны.
- Это ещё почему? – буркнула принцесса.
- Вы всё равно не убежите. Вполне хватило бы конвойных.
- А Вы действительно их с меня снимете? – с плохо скрываемым волнением поинтересовалась девушка, звякнув кандалами.
- Конечно. Давайте руки.
- Что? – недоумённо переспросила Стелла.
Вместо ответа он взял её за запястья и бросил конвоиру:
- Ключ!
Кандалы звякнули и упали на пол. Бросив на них короткий взгляд, словно желая убедиться, что они действительно там, на полу, девушка облегчённо вздохнула.
Два молчаливых маргина стали по обеим сторонам от неё, положив руки на эфесы мечей.
В холл выходило несколько дверей и лестница, массивная, с крутыми ступенями, широкой площадкой между этажами; за лестницей, как затем узнала принцесса, тоже была дверь – она вела в помещения для прислуги.
- Кулан, это ты? – послышался сверху звонкий женский голос.
Через перила, между вторым этажом и межэтажной площадкой, свесилась женская головка.
- Так и есть, это ты! – Она обернулась и крикнула кому-то, стоявшему ещё выше: - Это он, иди скорей сюда! Кулан привёл девушку.
По ступеням лестницы застучали каблучки её полусапожек, и через пару минут высокая, стройная, со здоровым лёгким загаром девушка с разбега повисла на шее Кулана, ничуть не заботясь ни о присутствии маргинов, ни, тем более, Стеллы.
- Ийма, перестань! Потом. – Он отстранил её и указал на принцессу.
- А кто это? – Её лукавые карие глаза с интересом осмотрели пленницу с ног до головы.
Принцесса с достоинством выдержала её взгляд и, в свою очередь, одарила Ийму таким же. У добисски были мягкие прямые, до плеч, каштановые волосы, сквозь пряди которых розовели аккуратные ушки с золотыми серёжками–полумесяцами. Лицо треугольное, с острым подбородком, брови длинные, раскосые, нос с горбинкой, чем-то напоминает птичий, глаза прищурены, тонкие губы сложены то ли в ухмылку, то ли в полуулыбку. Одета просто, но со вкусом.
- Не мешай ему, Ийма. - На лестнице возникла фигура второй женщины. Она была намного старше Иймы и не так хороша собой. Высокая, коренастая, широкобёдрая, в строгом сером глухом платье, она спускалась медленно, неторопливо. Лицо её скорее напоминало грубое произведение каменотеса, чем шедевр природы: в нём не было ни намёка на пластику и изящество линий. По характерному заострённому подбородку Стелла поняла, что она тоже родственница Кулана.
- Кто это? – Голос у женщины был низкий и неприятный.
- Пленница и, в ближайшее время, наша гостья.
- Чья пленница?
- Господина. Мне отдали ее на поруки.
- Ага, на поруки! – подумала девушка. – В качестве подарка.
- И надолго? – Спутница Иймы окинула её придирчивым взглядом.
- Если господин не передумает, то насовсем.
- И как Вас зовут, любезнейшая? – Женщина поджала губы.
- А отвечать обязательно? – буркнула принцесса.
- Как хотите. – Кулан отстранил от неё одного из маргинов и взял её под руку. – Но, по-моему, имя – это не секрет.
- В таком случае, Стелла.
- Ой, а она хорошенькая! – взвизгнула Ийма. – Как же тебе повезло, кузен! А какие детки будут! Не такие, как у тёти Лиры и дяди Хайкеса, хотя бы кровь исправится...
- Не смей плохо отзываться о моём отце! – резко оборвал её Кулан. Лицо его ещё больше побледнело; губы подёргивала гневная судорога. – Сколько раз тебе повторять, чтобы ты не смела распространятся о наших семейных делах при посторонних!
Его прищуренные глаза горели, брови стремились сойтись на переносице.
Он в нерешительности сделал шаг к Ийме. Девушка отшатнулась и поспешила спрятаться за спиной второй женщины.
- Думай, что говоришь, Ийма! - сухо и неприветливо сказала её пассивная спасительница. – Порой мне кажется, что ты вовсе не думаешь.
Ийма обиженно насупилась и убежала наверх.
- Тётя, пожалуйста, позаботься о ней, - Кулан указал на принцессу. – Подыщи ей что-нибудь из одежды, вымой – словом, приведи в надлежащий вид.
- Хорошо. Дай мне в провожатые одного из своих головорезов.
- Может, всё-таки обоих?
- Нет, хватит одного. Неужели ты сомневаешься в способностях своей тётки? – Она хрипло рассмеялась, рассмеялась так, как по мнению Стеллы, должна была смеяться настоящая ведьма.
- Ты пойдёшь с госпожой Ульцией наверх, а ты свободен. - Маргин наугад выбрал конвоира для принцессы и, бросив на неё пристальный взгляд, лишённый, в прочем, всякого выражения, быстро пересёк холл и скрылся за одной из дверей.
- Пойдём, пойдём, милая! - Ульция тронула девушку за плечо.
Стелла покорно сделала несколько шагов, даже занесла ногу на первую ступеньку лестницы, но потом передумала. Резко развернувшись, она ударила сведёнными локтями в живот конвоира. Не медля ни секунды, девушка изо всех сил дала под дых коленом согнувшемуся в три погибели маргину. Но воспользоваться его плачевным положением она не успела.
- Игра не по правилам, девушка! – Ульция легко заломила ей руки, прижав к перилам лестницы. – Только что попали в дом – а уже заводите свои порядки.
Принцесса стиснула зубы и, приложив к этому все свои возможности и усилия, высвободила руки.
- Не хватало только, чтобы какая-то маргинка вздумала меня учить! – свысока буркнула она, дунув на свесившуюся на глаза прядь.
- А почему бы мне ни проучить распоясавшуюся лиэнскую девчонку?
Ульция предприняла ещё одну попытку утихомирить пленницу, но неудачно – девушка увернулась и, перемахнув через перила, бросилась к выходу. И Ульция, и так позорно не оправдавший надежд командира маргин кинулись за ней.
Почувствовав, что так просто ей не уйти, Стелла поикала глазами предмет, который в создавшихся обстоятельствах мог бы сойти за оружие, и остановила свой выбор на медном подносе со стоявшей на нём кадкой с цветком. Статуэтка, конечно, пригодилась бы больше, но и горшок сойдёт.
Озираясь по сторонам, словно дикий зверь, принцесса медленно отступала к стене. Решив, что терять ей всё равно нечего, а промедление смерти подобно, она метнулась к выбранному заранее оружию и резким движением вытащила из-под кадки поднос. Прицелившись, девушка метнула его в маргина и, не удержавшись, завизжала от радости, когда тот попал в цель. Да ещё как попал! Маргин рухнул на пол, как подкошенный.
- Вот стерва-то! – эмоционально выразила свое мнение Ульция.
Она расстегнула пояс и скрутила из него петлю. Принцесса угрюмо наблюдала за её действиями. Несомненно, эта петля предназначается для её шеи. Но она ошиблась – Ульция использовала пояс вместо кнута и очень даже умело использовала. Просвистев в воздухе, он обвился вокруг запястья Стеллы, и потерявшая равновесие девушка упала на пол. Тяжёлое тело Ульции пресекло все её попытки к бегству. Маргинке понадобилось всего несколько минут для того, чтобы намертво зафиксировать руки принцессы.
- У тебя тут какой-то шум, тётушка. Моя помощь не требуется? – Силуэт Кулана возник на фоне ярко освещённого вечерним солнцем дверного проёма.
Его взгляд скользнул по холлу и, как ни странно, остановился не на эффектной фигурной группе на полу, а на беспомощно державшемся за голову маргине. Если честно, это не сулило тому ничего хорошего.
- Разжалован, - коротко бросил он и указал раненному на дверь. – Прислать сюда охрану! Человека четыре из отряда Бьеда.
Между тем, Ульция подняла упирающуюся Стеллу на ноги и потащила к лестнице. Зрелище было настолько забавным, что Кулан не удержался от смеха.
- Ещё бы, Вам-то смешно! – бессильно бесилась принцесса. – А я всё равно убегу!
- Может быть, - задумчиво пробормотал маргинский командующий. – Но не сегодня.
Он попросил тётю остановиться и подошёл к пленнице.
- Я не сомневаюсь, Ваше высочество, что Вы умны, поэтому, взывая к Вашему здравому смыслу, во избежание дальнейших неприятностей, хочу предостеречь Вас от дальнейших попыток бегства. - Кулан говорил спокойно и даже почтительно. – Согласитесь, Ваше нынешнее положение незавидно, но при выполнении некоторых условий с Вашей стороны я готов пойти на большие уступки.
- Мне не нужны Ваши поблажки! - огрызнулась девушка и отвернулась.
- А как же Ваши руки? – ехидно спросил маргин. – Согласитесь, есть разница между связанными руками и соломой вместо подстилки и возможностью безо всяких помех выспаться на кровати.
- И? – Стелла обернулась и пристально посмотрела на него.
- Вы пойдёте с Ульцией, сделаете всё, что она скажет, и будете наслаждаться прелестями цивилизации. Как видите, я не собираюсь держать Вас в клетке, - рассмеялся Кулан.
- А вот это ещё неизвестно.
Тем не менее, принцесса безропотно поднялась вместе со своими провожатыми наверх (Кулан предпочёл проследить за её «благонамеренным поведением»), прошла через несколько проходных комнат, свернула в коридор и остановилась перед массивной дверью.
Не выпуская из рук конца связывавшего руки девушки пояса, Ульция открыла дверь и втолкнула принцессу внутрь.
- А Вам туда пока рано, племянничек! – визгливо хихикнула она, захлопнув за собой дверь.
Комната была большая, но не обремененная мебелью: кровать орехового дерева без полога (мера предосторожности?), стул, кресло, прикреплённый к стене матовый консольный столик, высокий дутый комод и зеркало в раме чернёного серебра. В углу, за ширмой стояла полная тёплой воды ванна.
- Ну! – Ульция развязала ей руки и указала рукой на ширму.
Принцесса фыркнула и недоверчиво посмотрела на ванну.
- Это мне?
- А кому же? Раздевайтесь и марш в воду! Мыло там есть, полотенце тоже. Грязные вещи повесите на ширму; чистая одежда сложена стопочкой на табурете рядом с ванной. Я Вас оставлю на час – так что, плескайтесь на здоровье.
Ульция боком вышла из комнаты, не забыв запереть дверь на ключ.
Первым делом Стелла, конечно, бросилась к окну, но решётки, отсутствие дерева и высота несколько охладили её тягу к бегству.
Принцесса осторожно подошла к ванне и потрогала воду рукой – тёплая, приятная. Немного подумав, она разделась и блаженно окунулась в согревающую жидкость. Бегство, конечно, бегством, но и помыться не помешает.
После ванны последовал сытный вкусный ужин, принесённый чернявой служанкой в сопровождении двух маргинов угрюмого и внушительного вида. Девушка пару раз пыталась заговорить со служанкой, но та упорно молчала.
Эта служанка заходила к ней несколько раз за день, обычно три раза: утром, днём и вечером – но не выказывала особого расположения к беседе. Как-то вечером служанка пришла ещё раз, чтобы застелить пленнице постель. На этот раз старания принцессы обернулись успехом. Успех этот стоял в том, что служанка сделала вид, будто она искренне верит в обморок девушки и не замечает её хитрых поползновений.
В общем, задумка с обмороком удалась вполне, и принцесса без особых проблем выбралась из комнаты. Но её план не учёл одной мелочи – того, что её охрана состояла не из двух, а из четырёх человек и что оставшиеся двое преспокойно играли в карты в одной из проходных комнат, скрытые от её глаз старым шкафом. В прочем, обо всём этом она узнала в своё время.
* * *
Стелла который час сидела, уронив голову на руки, и с тоской смотрела на окно, на окно, которое, если бы захотело, могло стать её спасением. Но, видимо, окно не хотело.
Как бы ей хотелось выбраться через него на свободу – но её попытки каждый раз натыкались на прутья толстой решётки. Девушка не сдавалась, перепробовав все, даже скребла по ночам скрепляющий раствор ногтями – всё напрасно.
В комнате не было ни одного острого предмета, ни одной статуэтки или чего-то в этом роде; это была настоящая клетка. Можно было, конечно, разбить зеркало, но толку от этого было бы мало: много шума и слишком велик риск пораниться самой. В прочем, ещё несколько таких дней – и она разобьёт его, разобьёт, сядет и будет ждать. Прибежит какой-нибудь маргин из охраны, и девушка ещё раз попытает счастья.
Руки всё ещё болели от вчерашних верёвок: вчера утром она опять пыталась бежать. Не добившись свободы, пленница лишилась единственной радости – прогулок по старому саду позади дома.
Окно выходило во двор, точнее, на небольшое пространство между домом и каменной стеной, за которой был сад, старый сад, таинственный и притягательный одновременно. Принцесса могла часами смотреть на эту стену, на желтеющий куст сирени, нависающие над стеной ветви нарядного клёна, провожать глазами редких слуг, проходивших мимо стены с низко опущенными головами. Это был притягательный мир свободы.
В замочной скважине заскрежетал ключ. Стелла встрепенулась и забилась в самый дальний угол: ей не хотелось никого видеть, не с кем разговаривать. Раз уж её заперли в клетку, пусть хотя бы оставят её в покое!
У неё даже мелькнула детская мысль спрятаться под кроватью, но это было уже слишком.
Как же она ненавидела всех этих маргинов! Если бы она могла, то перебила бы их всех. Но она была всего лишь безоружной девушкой: нож, который принцесса нашла во дворце Маргулая, бессильный против четырех острых клинков, пришлось спрятать.
В комнату вошёл Кулан. Он был один; это очень удивило Стеллу. Можно подумать, он и понятия не имеет о том, как она обошлась с его амбалом-охранником с пивным брюшком. Девушка злорадно подметила, что тот сегодня не появлялся – зализывает раны.
Что ж, Кулан – это шанс, отличный шанс обрести свободу. Все эти маргины вряд ли заходят, чтобы она на их глазах перерезала ему горло. Если так, а это так, то она преспокойно доберётся до конюшни, а дальше... Если у неё будут лошадь и оружие, то ещё неизвестно, кто кого.
Девушка сделала несколько шагов из своего угла и прищурилась, обдумывая детали очередного плана бегства.
- Не желаете со мной разговаривать или снова что-то замышляете? – смеясь, спросил Кулан.
Принцесса усмехнулась – план бегства окончательно сложился в её голове.
- Он один, - лихорадочно размышляла она, - и в хорошем настроении. Значит, заметит всё слишком поздно. Хочет поговорить? Что ж, поговорим, но только на моём языке. Я убью эту крысу!
Последняя фраза прозвучала музыкой в её голове. Сейчас всё зло, причинённое ей маргинами и их господином, сконцентрировалось в образе маргинского командующего.
- Так Вы что-нибудь мне ответите или предпочтёте хранить молчание, приличествующее особе королевской крови? – Кулан нарочито неторопливо запер дверь и спрятал ключ.
- И что же мне Вам ответить? Что принцесс не держат в клетках?
Стелла пересекла комнату и подошла к консольному столику. Облокотившись о стену, как бы случайно, в волнении водя рукой по краю стола, а на самом деле по стене, она осторожно нащупала рукоять ножа за неплотно прилегающей панелью и вытащила его.
- Зачем Вы пришли? – холодно и подчёркнуто враждебно спросила принцесса. – Чтобы позабавиться с новым домашним зверьком?
- Разве с Вами дурно обращаются? У Вас есть всё, что нужно.
- Клетка всегда останется клеткой, независимо от того, золотая она или железная.
Кулан покачал головой и почему-то посмотрел на окно.
- Жаль, старик Мусер не дожил до этого дня. - Он сделал несколько шагов в направлении пленницы и в задумчивости остановился. – Он был не глуп, но утверждал, что в женщине не могут сочетаться красота и ум. Быть может, если бы я показал ему Вас, ему пришлось пересмотреть свои убеждения. Но он мёртв.
- Вот и замечательно! Хоть ещё один наглый маргин в могиле, - сквозь зубы процедила девушка.
- Вы сегодня само дружелюбие! – усмехнулся Кулан.
- Что Вам от меня нужно? Полюбовались – и хватит! Если это клетка, то я хочу сидеть в ней одна.
- Потрясающе! Интересно, надолго Вас хватит?
- На твой век – вполне, - мысленно съязвила Стелла. Она была готова к решительным действиям.
Так, он снова обернулся, посмотрел на окно… Что, заметил, что она с ним возилась? Ну же, обернись еще раз!
И он оглянулся.
Стелла прыгнула на него, занеся нож для удара. Ей казалось, что час сладкой мести так близок: нож уже завис над ним, и ещё миг – и … Но Кулан перехватил её руку. Пара минут упорной борьбы – и нож полетел на пол.
Девушка тяжело дышала, напрасно силясь вырваться. Её спина вдавлена в стену, а обе руки были прижаты к туловищу.
- Хитрая бестия, мне следовало догадаться, что если Вы сидите тихо и молчите, то что-то замышляете. - Кулан ногой отбросил нож подальше. – Опять вздумали чудить!
- Пустите меня, негодяй! Я Вас ненавижу! – кричала Стелла, задыхаясь от ярости.
- Замолчите! – прикрикнул на неё маргин. – У Вас слишком длинный язык для пленницы. Хотите к крысам? Так я с легкостью могу это устроить.
- Ну, давайте, я не боюсь! Лучше уж с крысами, чем тут. Я Вас ненавижу, ненавижу, ненавижу!
- А ну-ка тихо! - Он встряхнул её за плечи. То ли это подействовало, то ли принцессе самой надоело, но она притихла.
Нужно было обдумать дальнейшие действия. Но мысли упорно не хотели выстраиваться в чёткую систему.
- Откуда у Вас нож? – начал допрос Кулан, по-прежнему не давая ей пошевелиться.
- Нашла.
- Где?
- Не скажу.
- Где Вы его нашли?
- Не скажу!
- Почему?
Стелла молчала.
- Из упрямства? Искренность в Вашем положении не была бы излишней.
Какая искренность, если он маргин и к тому же опять смотрит на завиток волос у её уха? И для чего он вообще пришёл? Но надо было что-то делать, говорить, тем более положение её тела отнюдь нельзя было назвать удобным.
- Потому что я не хочу отвечать, потому что это неважно.
- А всё же? Откуда у Вас нож?
- Да какая разница, если он теперь абсолютно бесполезен? Где-то подобрала, где, уже не помню. Довольны?
- Не вполне. На вопрос Вы так и не ответили.
- Стоит попробовать поговорить с ним помягче, - решила Стелла. – Разыграть саму кротость и невинность.
- Отпустите меня, прошу Вас! – Её голос немного дрожал, как и было задумано. – Я умру здесь, в этой комнате, без неба, без солнца...
- Неужели Вы настолько соскучились по чистому небу, что решили поговорить со мной? – За этим шутливым вопросом скрывалось недоумение.
- Кулан, скажите, Вы такой же, как и Ваш хозяин?
- Какой?
Он обескуражен, он в недоумении – всё просто замечательно!
- Такой же … безжалостный. Прошу Вас, пожалейте меня! Я ведь Вам лично ничего не сделала.
- Пока не сделали, но очень бы хотели, - усмехнулся маргин. – К примеру, только что не убили.
- Это от безысходности.
- И сто Вы от меня хотите? Чтобы я отпустил Вас?
- Да. - Девушка постаралась выдавить из себя слезу. – Я обещаю, что никогда…
- Оставьте свои обещания при себе.
- Вы мне не верите? – Чёрт, слёзы не подействовали!
- Начнём с того, что я не в праве решать Вашу судьбу. Вы же умная девушка и должны понимать, что отпустить Вас на волю – сущее безумие.
Надежды Стеллы рухнули. Она мысленно выругалась и в ярости кусала губы; несомненно, Кулан заметил это. Теперь он точно знал, что это была игра. От этого на душе стало ещё паршивее.
Кулан отпустил её руки. Его взгляд по-прежнему пристально следил за изгибами её волос возле уха, против воли вгоняя её в краску. Он взял её за запястье и поднёс её руку к её шее. Свободной рукой принцесса попыталась воспрепятствовать неприятному жесту, но маргин не позволил. Её гладили по щеке собственной ладонью, и это ведь только начало. Что ему взбредёт в голову дальше? Об этом даже страшно подумать.
Стелла замерла, сознавая всю невыгодность своего положения.
- Ийма утверждает, что наш род вырождается, а Вы как думаете? – вдруг спросил Кулан, скользнув взглядом по её лицу.
- Я не знаю... - в недоумении пробормотала девушка.
Дальнейших вопросов на эту тему не последовало, в прочем, как и дальнейших действий.
- Если Вы будете хорошо себя вести, - сказал Кулан, убрав от неё руки, - то возобновите свои прогулки в саду и, более того, сможете бывать в городе. Правда, жителей Вы не увидите – для нас обоих так будет спокойнее. Кто Вас знает, может среди них найдётся кто-нибудь, кто решится помочь Вам с побегом. Пока я могу предложить Вам лишь это.
- Неужели Маргулай боится своих подданных, тех самых счастливых жителей Добиса? Значит, он не так уж велик и справедлив, как Вы говорили.
- Это не моё дело. - Кулан отпустил её и отвёл взгляд.
Принцесса поспешила спрятаться от него за столом: ей не нравились его новые повадки, эти взгляды и странные вопросы.
Во дворе послышался какой-то шум. Маргин поднял с пола нож и ушёл.
Глава II
М
аркус остановился под старым деревом; он не знал, ехать ли ему через Монте или же объехать его стороной.
Осень медленно, но верно вступала в свои права: дорога не просыхала от вереницы дождей; вода блестела в кривых зеркалах луж вдоль обочины. На поверхности буроватой воды плавали листья – черенком вверх, купая свои драгоценные наряды в грязном осеннем месиве.
Деревья сиротливо дрожали под порывами ставшего вдруг чужим и колким ветра, роняя на землю золото и багрянец. Кое-где в лесах попадались «отступники» – зелёные кроны могучих дубов и рабски вторящие им кустарники. Только соснам, безучастным философам-соснам, взиравшим на дорогу с крутого каменистого песчаного откоса, как всегда было всё равно. Какая разница – они ведь и под снегом будут выглядеть достойно.
Впереди, за расступившимися будто театральный занавес деревьями виднелись остроконечные крыши; в просветах между ними проступали контуры каменистой возвышенности – именно её облюбовали философы-сосны.
Подул северо-восточный ветер, и из города потянуло запахом жилья: дымом, сложным и пленительным ароматом готовящегося обеда. Это и решило исход дела: изрядно проголодавшийся принц решил ехать через Монте – пугающий своей неизвестностью город Дрегона.
Но ничего таинственного в Монте не оказалось.
Город построили под защитой каменной гряды, спасавшей его от холодных ветров Мамерры. Гряда тянулась почти от самой Круговой реки и доходила до границ Лиэны, плавно перетекая в Норрингские горы. Так как она была невысокой, то не затрудняла сообщения на севере страны, правда, «сообщаться» тут было особенно нечему.
Жители Монте занимались охотой, некоторыми видами земледелия, выделкой мехов и, прежде всего, скотоводством: они разводили овец и лошадей – знаменитых монтенов.
Тривиальный провинциальный город посреди унылых полей и лесов, формально находившийся в подчинении Монтере, вполне соответствовал ведущей к нему дороге. Если честно, он представлял собой причудливую смесь города и деревни. Его кривые, извилистые улочки, вполне пристойно начинавшиеся в его сердце, постепенно выливались в хаотичную усадебную застройку, а затем в отдельные фермы. Как и во всех подобных городках, единственным развлечением в Монте был рынок, служивший не только и не столько местом торговли, а своеобразным клубом для местных кумушек.
Когда-то, видимо, очень давно, в Монте был свой театр, но в виду опасного соседства с Добисом, изменения власти в Монтере и, в связи с этим, прерывания почти всех финансовых и культурных связей с югом страны, его пришлось закрыть. Куда делись актёры – неизвестно; по этому вопросу общество поделилось на две части: одни утверждали, что их съели сварги, другие – что они под шумок сбежали в Дабар.
К чести большинства других более-менее крупных городов, театры в них были, но в них давно не ставили ничего стоящего, только старые слезливые оперы и дешёвые комедии-однодневки – к сожалению, Лиэна давно не блистала литературными талантами, а еле прикрытое дно королевских сундуков не способствовало приезду в страну мировых знаменитостей. Но так, конечно, было не всегда.
Маркус въехал в грязное предместье. По обеим сторонам дороги мелькали покосившиеся деревянные домишки с вереницами чистого белья на толстых верёвках, питейные заведения, из которых долетал характерный для подобных мест запах жареного лука, дощатые заборы с облезшей краской.
Постепенно пейзаж стал меняться в лучшую сторону: грязное месиво под копытами лошади заменило некое подобие мостовой из старых досок, замелькали гружёные овощами повозки, влекомые безразличными ко всему мулами, вдоль домов зашагали деловитые прохожие.
Торговки зеленью, лудильщики и старьёвщики не спеша бродили от дома к дому, стараясь перекричать друг друга и визгливые звуки расстроенного инструмента бродячего музыканта.
Улочки были узкие, дома – невысокие, обычно с выступающими за линию фасада мезонинами, с маленькими оконцами, и везде – на ставнях, воротах, длинных шестах по углам домов – висели шкуры пушных зверей.
Пересекаясь друг с другом под всевозможными углами, улицы образовывали площади, ничем не примечательные, с непритязательными колодцами – здесь они были просто необходимы, так как через Монте не протекала ни одна река.
Принц остановился возле длинного дома, из окон которого аппетитно пахло пирогами. Быть может, последнее обстоятельство и решило исход дела: выбор сделал желудок, а не голова.
Дом находился в восточной части города и по своему виду и организации близлежащего пространства занимал промежуточное положение между городским домом и домом фермера.
На небольшом участке перед домом копалась в земле женщина в клетчатой полотняной юбке. Приглядевшись, Маркус заметил хвост сварга, свисавший с пояса на кожаном шнурке.
- Почтеннейшая! – Он вежливо постучал по ограде. – Не могли бы Вы приютить меня?
Монтенка неохотно подняла голову. Убрав за ухо мешавшую ей короткую прядь, выбившуюся из тугого пучка, она критически оглядела его с головы до ног.
- Надолго? – Странно она даже не спросила, кто он.
- Всего на одну ночь.
- Уж и не знаю, - она скептически покачала головой. – Вот вернётся муж – тогда посмотрим.
Монтенка подошла ближе, и принц смог хорошо её рассмотреть. В меру загорелая, средних лет, с серьёзными карими глазами, пытливо изучавшими каждую чёрточку его лица, она была ещё хороша собой, хороша, но не красива.
Одета женщина была просто, но не по-крестьянски: широкая синяя блуза, выпущенная поверх доходящей до середины икр юбки, белая косынка, несколько оживлявшая строгость её одежды, щеголеватые остроносые сапожки. На безымянном пальце блестело незамысловатое золотое колечко – значит, действительно замужем.
- А когда он вернётся? – Перспектива провести ночь вместе с тараканами в каком-нибудь трактире его не прельщала.
- К вечеру будет, - флегматично ответила монтенка.
- Боюсь, тогда будет уже поздно. Нельзя ли как-нибудь обойтись без согласия Вашего мужа? Прошу, не откажите в гостеприимстве!
- А Вы кто? – вдруг насторожилась она. – Случайно, не из долины Сафе?
- Нет. Я родом из Страны гор.
Лицо женщины просияло; монтенка стала куда любезнее.
- Проходите, проходите, - засуетилась она, стыдливо вытирая руки о подол юбки. – Мы торгуем со Страной гор.
- Эй, Мильдос! - крикнула женщина маленькому розовощёкому мальчику, любопытно высунувшемуся из окна. – Позаботься о лошади этого господина.
Не долго думая, мальчишка вылез из окна, важно подбоченившись, прошёл мимо матери, и, широко улыбнувшись, то ли кривляясь, то ли серьёзно, отвесил Маркусу поклон и открыл ворота. Подождав, пока принц спешится, он ловко подхватил Лерда под уздцы и повёл его во двор. Походя мимо матери, Мильдос получил от неё подзатыльник; при этом она даже не смотрела на него, продолжая мило улыбаться гостю.
Дом был обставлен просто, безо всяких претензий, но зато там было чисто и опрятно.
- Вы голодны? – спросила хозяйка, быстро сменив будничную скатерть на праздничную.
- Честно говоря, я не отказался бы от еды, - признался Маркус и поинтересовался: - Как Вас зовут?
- Карена. - Монтенка достала глиняный горшок с верхней полки.
Из соседней комнаты выглянула девочка. Она прижалась щекой к дверному косяку и не сводила по-детски внимательно-напряжённых глаз с незнакомого человека.
- Опять бездельничаешь, Лина! – заметив её, укоризненно покачала головой мать. – Чем протирать себе глаза, сбегала бы на кухню и принесла гостю поесть.
Румяное личико исчезло, и принц услышал энергичное шлёпанье босых ног по старому скрипучему полу.
- Садитесь, - хозяйка широко улыбнулась и почему-то спрятала горшок за спину. – Вы подождите тут, девочка сейчас принесёт Вам поесть.
Принц кивнул и присел на грубо сколоченный табурет.
Карена ушла, унеся с собой пресловутый горшок, но вскоре вернулась с большим супником в руках; за ней семенила дочка с двумя дымящимися горшками. Монтенка поставила супник на деревянную подставку и почти бегом вернулась на кухню за тарелкой и нехитрыми столовыми приборами.
- Ешьте на здоровье! - монтенка широко улыбнулась и щедро налила принцу полную тарелку ароматного супа.
Накрыв на стол, Лина убежала. Хозяйка осталась и присела у окна. Неторопливо поглощая ложку за ложкой, Маркус смотрел на неё, внимательно разглядывая её моложавое смуглое, с резко отчерченными скулами лицо. Карена уже успела переодеться во всё чистое (когда – неизвестно, ведь она почти всё время была на виду; впрочем, очевидно, в этом и заключается одно из поразительных женских умений): теперь на ней была красная приталенная кофта и расклёшенная юбка в красно-зелёную клетку с широким чёрным кожаным плетёным поясом, к которому был привязан неизменный хвост сварга.
- А зачем Вы носите этот хвост? – спросил принц, отправив в рот очередную ложку супа.
- Чтобы сварги не убили. В соседних лесах их великое множество, - она ответила почти машинально, не сводя взгляда с прохожих на улице.
- Вы не боитесь соседства с Добисом?
- Нет. Наш город никому не нужен. Золота у нас нет, да и серебра тоже – так зачем же нас завоёвывать? – рассмеялась Карена.
- Первый раз вижу такое тихое местечко.
Монтенка пожала плечами и встала. Осторожно ступая по скрипучему полу, она подошла к столу и присела возле гостя, внимательно наблюдая за тем, как он ест.
- Возвращаетесь домой? – поинтересовалась она.
Принц вздохнул и покачал головой.
- Как бы я желал вновь оказаться в Джосии, но не могу, даже если бы она была на расстоянии вытянутой руки, - подумал он.
- А куда же Вы едете?
- В Добис.
Карена вздрогнула и отшатнулась.
- Зачем Вам туда? – испуганно спросила она.
- Я должен вызволить подругу.
- Ах, если бы Вы могли избавить нас от маргинов… - Она тяжело вздохнула и возвела очи горе. – Жаль, что нам покровительствует не бог – мы лишены всякой защиты от этих злобных тварей.
- Значит, вы тоже знакомы с ними?
- В Монте каждый видел хоть одного маргина. Они приезжают сюда каждый месяц, забирают лучших лошадей и требуют денег. Но откуда же нам их взять?!
Миф о счастливом городе, не боящемся Маргулая, с жутким грохотом рухнул. Такова, видно, судьба всех мифов. Неужели на свете действительно не существует ничего, к чему бы невидимая рука ни примешала чёрной краски?
- Если Вам что-то нужно, не стесняйтесь, скажите мне, - монтенка поспешно переменила тему разговора и отсела подальше.
- Если нетрудно, соберите мне немного еды в дорогу.
Хозяйка кивнула и вышла в соседнюю комнату.
- Когда поедите, я отведу Вас к Калисто, - сказала она, наполовину высунувшись из дверного проёма. – Он подскажет Вам наиболее безопасную дорогу и проводит до пастбища. А теперь извините, я должна идти.
Наскоро обосновавшись в небольшой комнате, занимаемой раньше старшим сыном Карены (его она без зазрения совести переселила под крышу, к брату и сестре), Маркус отправился на прогулку. Он не спеша шёл вверх по улице, с поверхностным любопытством рассматривая безвкусные пёстрые вывески, и уже было хотел повернуть назад, когда увидел девушку с белой косынкой на плечах, ведущую хромого кособокого мальчика. Быть может, он бы и не заметил эту парочку, прошёл мимо, если бы не два обстоятельства: лицо мальчика было прекрасно, словно лицо юного бога, а в руках у него была лютня.
Мальчик и девушка остановились у выбеленного извёсткой деревянного дома, втиснутого между двух других, более высоких и «расфуфыренных»; его подоконники пестрели горшочками с цветами, в основном с геранью. Дверь была приоткрыта, и изнутри доносились чьи-то торопливые, картавые слова:
- Спасибо Вам, милая, по гроб жизни Вас не забуду!
На улицу, низко кланяясь, выползла сгорбленная старуха. Заметив мальчика и его сестру, она заулыбалась и прижала дрожащую руку к сердцу. Старуха смотрела на маленького музыканта с молчаливым благоговением, с каким-то виноватым выражением лица.
- Как будто солнышко меня осветило, - прошептала она.
- Здравствуйте! – широко улыбнувшись, поздоровался хромой мальчик.
Старуха закивала; в старческих грустных глазах мелькнули искорки радости. Тяжело опираясь на клюку, она поплелась прочь, а девушка и её спутник вошли в дом.
Маркус не решился войти вслед за ними и неуклюже замер на пороге.
- Чей это дом? – спросил он у проходившей мимо торговки.
- Асдерды, - вяло ответила она и, пользуясь минутным отдыхом, поставила свой лоток на землю. - А Вы к ней или к кому-нибудь из жильцов?
- Каких жильцов? – удивлённо переспросил принц.
- Каких-каких – обыкновенных! Если к Дуэбо, композитору, то он живёт на втором этаже, два окна слева, а если к семье часовых дел мастера Пьефа – то Вам тоже на второй этаж, они снимают оставшуюся часть.
- А как же мальчик, мальчик с лютней?
- Так это ж сынишка Эдны - Кейл. Играет он... – торговка прищёлкнула языком и с хитрой улыбкой спросила: - Не желаете ли чего-нибудь купить, сеньор? Фрукты свежие, сахарные...
- Нет, спасибо, - он сунул ей в руку мелкую монету и торопливо вошёл в дом Эдны Асдерды.
В небольшом пустом холле было темно и пахло сыром. Немного подумав, принц потянул на себя ручку выкрашенной темной охрой двери, из-за которой доносился весёлый детский смех. Прерывисто зазвенел колокольчик; за дверью послышались торопливые шаги и женский голос: «Одну минуточку, я сейчас!».
Дверь распахнулась, и в обрамлении золотистого вечернего солнца, косыми потоками струившегося из окна на потрепанный ковёр на полу, возникла женщина с ребёнком на руках. Поначалу Маркус принял её за богиню, но, немного привыкнув к яркому свету, заливавшему комнату, он понял, что ошибся. Перед ним была обыкновенная женщина в простом синем платье и белом переднике, невысокая, полноватая, но хорошенькая. На руках она держала девочку лет четырёх в коротеньком розовом платьишке, из-под которого выглядывали белые панталоны. Волосы ребёнка вились мягкими колечками и были того же цвета, что у брата – то есть, светло-русыми.
- Заходите, прошу Вас. - Хозяйка посторонилась, давая ему дорогу.
- Простите, я, видимо, ошибся дверью, - сконфуженно пробормотал принц и попятился в тёмный холл.
- А если и так, то почему бы ни выпить у нас чаю?
- Нет, нет, я к часовому мастеру...
- Эмира, милая, позови дядю Гаймеда.
Девочка неохотно сползла с рук и недовольно посмотрела на Маркуса.
- Сходи, милая, - сеньор ждёт.
- Спасибо, не нужно. Честно говоря, я не к нему, - решился наконец признаться принц. – Я просто увидел Вашего мальчика... у него была лютня...
- Заходите, - так же настойчиво, как и в первый раз, повторила госпожа Асдерда. – Кэйл Вам сыграет. Посидите, отдохните немного.
Чувствуя себя не в своей тарелке, Маркус вошёл в убого обставленную гостиную госпожи Эдны. Прямо на полу, на вытертом до дыр ковре, вырезали что-то из бумаги Кэйл и его младшая сестрёнка. Мать с любовью посмотрела на них и пододвинула гостю стул с высокой, обтянутой тканью спинкой – единственный приличный стул во всей гостиной. Сама она, сконфуженно, но приятно улыбаясь, присела на кончик маленькой заплатанной кушетки, на которой во всю длину вытянулась большая пушистая белая кошка.
- Кэйл, дорогой, сыграй нам что-нибудь, - попросила мать.
-Что сыграть, мама? – Мальчик обернулся и внимательно посмотрел на неё лучистыми голубыми глазами. Эти глаза, это безмятежное лицо никак не вязались с его хромыми ногами и кривой спиной; казалось, боги зло посмеялись над ним, наделив калеку необыкновенной чистой красотой и страстной любовью к музыке.
Не дождавшись ответа матери, которая лишь ободряюще улыбалась ему, Кэйл неуклюже встал, поднял с пола длинную палку (принц только сейчас заметил её) и, опираясь на неё, волоча по полу левую ногу, побрёл в соседнюю комнату. Маркус случайно перехватил брошенный ему след взгляд матери – взгляд, полный любви и жалости, невозможности что-либо изменить.
- Не надо, Кэйл, я принесу. – На пороге комнаты показалась та самая девушка, с которой принц видел мальчика на улице, - его старшая сестра.
Девушка была тонкая, хрупкая, даже слишком хрупкая, с бледным измождённым лицом и серьёзно-печальными ореховыми глазами. Рукава её старой белой блузы были закатаны по локоть, руки были мокры. Ощущая на себе пристальный взгляд Маркуса, она теребила юбку и, непроизвольно, слегка поводила в сторону головой.
- Это Розали, моя старшая дочь, - представила её хозяйка и, подумав, добавила: - Кэйла Вы уже знаете, на полу играет Берта.
Розали усадила брата на высокий стульчик, стоявший напротив кушетки, и, несколько раз порывистыми движениями погладив его ладони, видимо, желая успокоить, вышла. Вернулась она уже с лютней в руках. Убедившись, что брату больше ничего не нужно, Розали подняла с пола Берту и усадила на кушетку между матерью и кошкой. Проворная Эмира, самая младшая из детей госпожи Асдерды, без посторонней помощи устроилась на свободном краешке кушетки – конечно, рядом с кошкой.
Наступила относительная тишина, прерываемая доносившимся из окон шумом улицы и детской беготнёй наверху.
Кэйл любовно обнял лютню и задумчиво прикоснулся к упругим струнам. Несколько минут он бездумно водил по ним пальцами, словно собираясь с мыслями, а потом... потом родилась музыка. Она была живая, сотканная из света, золота солнечных лучей, тончайших переливов журчания воды, кристальной чистоты голубизны ясного полуденного неба, стремления души обрести крылья и взлететь. Непременно взлететь, чтобы парить там, наравне с птицами, выше их, дольше их, и камнем срываться с заоблачных высот к родимой земле, ко всему тому, что так искренне любимо и дорого.
Казалось, это музыка была само счастье, вернее, тончайшее, неуловимое ощущение этого счастья. Каждому слышалось в ней что-то своё, виделось то, о чём он так долго мечтал: госпоже Эдне – живой и невредимый муж, Розали – позднее утро, проведённое в постели и озарённое ароматом фиалок на раскрытом окне, маленькому гению – он сам, бегущий по залитому солнцем лугу, Берте и Эмире - вкусные пирожные и мама, любящая мама, которая больше никуда не спешит и никогда не плачет.
Кэйл играл, и лицо его сияло. Ожившая, сладостно трепетавшая под его пальцами лютня заставляла забыть о том, что он калека. Да он уже и не был калекой, он просто не мог им быть. Потому что эта музыка, это счастье, эта радость были просто не совместимы с хромыми ногами и кривой спиной. Он был прекрасен, это мальчик, прекрасен хотя бы потому, что играл без нот, что эта дивная неземная музыка была плодом не ежедневных упорных упражнений в заучивании строк чужой души, а лёгким дыханием его собственного сердца. В этого двенадцатилетнего раскрасневшегося Кэйла просто нельзя было не влюбиться.
Музыка оборвалась резко на сложном искрящемся пассаже. Одной рукой прижимая к себе лютню, другой держась за свою палку, он поспешил скрыться с глаз очарованных им слушателей; Маркусу показалось, что мальчик плакал.
- Да у него же талант! – очнувшись от оцепенения, воскликнул принц. – Ему надо учиться. Пошлите его в столицу, а ещё лучше...
- Кому нужен безвестный калека? – с горькой улыбкой спросила Розали. – Он может заставить лютню плакать, но никогда не заставит людей забыть о своём уродстве. По определению большинства, музыкант не может быть хромым, слепым, горбатым, кривым. Кэйл вызывает у них только жалость, презрительную жалость к красивому личику. Более того, я не удивлюсь, если они его обвиняют в том, что он смеет заниматься музыкой, смеет осквернять своим уродством их прекрасное тепличное создание гармонии.
Лицо её раскраснелось, глаза сияли. Каждое последующее слово она произносила громче, чем предыдущее, и, слегка подавшись вперёд, поводя в сторону головой, попеременно сжимала и разжимала кулачки.
- Они не желают признавать никакой другой красоты, кроме красоты тела; они слепо поклоняются своим истуканам и безжалостно вышвыривают прочь тех, кто посмел поколебать их представление о прекрасном. Кэйл для них игрушка, не более того. Они, как Вы, приходят сюда, чтобы послушать его, пару раз похлопать в ладоши, поговорить с матерью и уйти с холодным равнодушным сердцем.
- Розали, перестань! Ты сегодня не в себе, дорогая, - попыталась прервать поток её красноречия Эдна.
- Нет, мама, всё так и есть!
- С тех пор, как умер её отец, Розали места себе не находит. - Госпожа Асдерда говорила о старшей дочери, как о больном ребёнке. – Поймите, она не хотела... Розали добрая девочка, не так ли милая?
Розали вспыхнула и убежала, громко хлопнув дверью. Через минуту её растрёпанная головка показалась в гостиной, но лишь для того, чтобы с укором крикнуть:
- Ты не права, мама! Не права! Сколько можно их прощать? Если ты этого не видишь, то это вовсе не означает, что этого нет. Твоя безграничная доброта застилает тебе глаза. Будь я на твоём месте, я бы подняла этот дрянной городишко на борьбу с этой нечестью!
- Зачем? – тихо спросила Эдна, сделав рукой странный жест, словно желая отгородиться от слов дочери. – Людей нужно любить, дочка. Они – божьи создания, а боги не могли сотворить ничего дурного.
- Значит, ты им простила... – Теперь Розали стояла на пороге и нервными движениями накручивала волосы на палец. Она нервничала, и от этого её голова рефлекторно подёргивалась.
Девушка низко опустила голову, потом медленно подняла её и тихо, с ещё большим упрёком спросила, не сводя глаз с обеспокоенной матери:
- Ты им всё простила? Даже ноги Кэйла? Он ведь не от рождения хромой.
Мать глотнула ртом воздух и уронили руки на колени.
- Она учит всех нас прощению, проповедует всемирную любовь, кормит нищих – а Берте стыдно выйти на улицу в этом старье. - Розали пристально смотрела на Маркуса, будто обвиняя. – О себе я не думаю, привыкла, но они... Я с ними сижу, я вижу, какими жадными глазами они провожают разносчиков сладостей, как завидуют соседским девчонкам в очаровательных новеньких платьицах с кружевами и бантами. Разве так можно, сеньор?
- Нет, - выдавил из себя принц, почувствовав себя во власти этой хрупкой болезненной девушки со стальным взглядом. – А Ваш отец...
- Его убили. Маргины. Они с Кэйлом возвращались с фермы дяди (у нашего отца и его старшего брата была большая ферма за городом), когда появились эти безжалостные твари. Они знали, что отец не раз делал им всякие пакости, и убили, убили на глазах маленького сына! Они издевались над Кэйлом из-за его кривой спины, из-за того, что он пытался защитить отца, а потом один из них ударил его по ногам. Несколько раз ударил... Доктор Бредт попытался вправить кости, но они не срослись, как надо. Мать простила их, а я не могу! Не могу, потому что не хочу, чтобы маргины когда-нибудь опять причинил горе моему брату и сёстрам.
- Я тоже ненавижу маргинов и надеюсь вскоре с ними поквитаться, - тихо сказал принц и встал.
Лицо Розали просияло.
- Пусть восторжествует справедливость! – с чувством прошептала она.
Девушка быстро подошла к нему и порывисто сжала его руку.
Уже на следующее утро Маркус смотрел с высоты поросшей высокими стройными соснами каменистой гряды на остроконечные крыши домов, яркими пятнами выделявшимися на фоне зелени. Там, внизу, на полосках лугов возле города безмятежно щипали траву овцы.
Проводив глазами Калисто, возвращавшегося в Монте, принц повернул к Добису.
* * *
Стелла провела бессонную ночь и теперь отчаянно боролась со сном. Ей нужен был план, какая-то зацепка, маленькая идейка – а глаза упорно закрывались. Конечно, ночью нужно было спать, но она предпочла использовать это время по-другому: во-первых, в который раз пыталась сделать что-то с решёткой на окне, во-вторых, тщательно обследовала все стены комнаты на предмет потаённых дверей – в подобных домах иногда бывают такие – и, в-третьих, воспользовавшись здоровым сном своих сторожей, изломала не одну шпильку, безуспешно пытаясь открыть замок.
Разумеется, ей было не до сна, так что, пресытившейся своими тщетными занятиями, принцессе удалось вздремнуть всего пару часов перед завтраком. А теперь терпеливо боролась со сном, пытаясь думать, строить очередной план побега.
Организм все же оказался сильнее рассудка: девушка не выдержала добровольной пытки и положила подушку на подлокотник кресла.
Проснулась она оттого, что кто-то осторожно дотронулся до её плеча. Открыв глаза, принцесса увидела склонившегося над ней Кулана.
- Я очень устала, - сонно пробормотала Стелла, – и хочу выспаться. Помучаете меня в другой раз – времени у Вас много, так что нет никакой разницы часом раньше или часов позже. Или мне предстоит очередной допрос?
- Во-первых, спят не в кресле, а на кровати. Во-вторых, ночью нужно было спать, а не вынашивать в своей очаровательной головке очередной план побега. И, в-третьих, никто Вас мучить или допрашивать не собирается.
Насмешка, слышавшаяся в его голосе, окончательно вернула её к действительности. Она резко выпрямилась и впилась в него тяжёлым презрительным взглядом.
- Я никому не позволю говорить с собой таким тоном, - громко, но спокойно сказала принцесса. – Еще раз повторяю: я не вещь, не Ваша собственность, поэтому прошу воздержаться от всяких там сомнительных эпитетов, вроде очаровательных головок.
Собственное бессилие уже не так угнетало, и она предпочитала не расходовать понапрасну силы на громкие тирады и гневную истерику. Толку от этого никакого, только голос садится. Но окружающие должны помнить, с кем разговаривают – даже в плену она принцесса.
- Ба, да Вы сердитесь! – Маргин рассмеялся и, пододвинув себе ногой стул, сел напротив неё. – Перестаньте, а то плохо кончите.
Стелла благоразумно предпочла промолчать.
Интересно, что он имеет в виду под своим «плохо кончите»? Тюрьму? Но ведь она и так в тюрьме. Четыре стены, решётки, тюремщики и свобода шагать из угла в угол и думать. Да, только свободу думать они не отнимают.
А, может, он говорит о смерти? Что ж, этого и следовало ожидать, крича о своей смелости там, в далёкой Лиэрне. Умирать не хочется, но, быть может, это лучше, чем пожизненное заключение? Пожалуй, лучше – но ведь это невозможно, это так противоестественно, так ужасно! Но зачем думать об этом сейчас?
- А куда Вы пропали? – после минутного молчания спросила принцесса, тяжело вздохнув, опустив голову на вытянутые руки, спросила просто так, без всякой определённой цели – просто нужно было с кем-нибудь о чем-то поговорить. – Я давно Вас не видела.
- Почему Вас это интересует? – ответил вопросом на вопрос Кулан.
- По-моему, вполне разумно интересоваться передвижениями и мыслями своего тюремщика, чтобы знать, на какой день он назначит день моей смерти.
Стелла снова выпрямилась и внимательно посмотрела ему в глаза. Ей показалось, что она уловила в них сначала лёгкое недоумение, а потом жалость. Что точно, трудно было сказать: Кулан предпочёл отвести взгляд.
- О Вашей смерти никто не думает. Зачем же мне было выпрашивать Вас у хозяина, легче было бы убить Вас у озера Фен.
- Так Вы меня выпрашивали? Просто замечательно, теперь я окончательно низвергнута до ранга вещи. Я Вам из интереса понадобилась, никогда принцесс не видели?
- Разумеется, не видел. Принцессы – довольно редкий вид, а такие, как Вы, и подавно.
- Понятно. Значит, из интереса. Выпросили приговоренную к смерти узницу…. Может, Вы и не хотите меня убивать, но если Вам прикажут...
- Я не получал подобного приказания.
- Не получили – так получите. Так где Вы были? Целых четыре дня Вы не докучали мне своим присутствием.
- Докучал? – Он удивлённо поднял брови. – А мне казалось, что, несмотря на всю свою внешнюю суровость, Вы совсем не прочь поболтать со мной.
- Иногда, за неимением лучшего. Так где Вы были?
- Я, как Вы знаете, командую войсками великого Маргулая, поэтому дел у меня хватает. К примеру, с утра я был во дворце хозяина и осматривал укрепления Добиса.
- Случайно не нашли в них брешей? – усмехнулась принцесса.
- Нет, но Вам так бы этого хотелось, - улыбнулся он.
- Безусловно. Если бы я могла, то разобрала город по камешку.
- Для начала Вам нужно выбраться отсюда.
- Кстати, - вдруг вспомнила Стелла, - за хорошее поведение Вы обещали мне прогулки по городу. Я не пыталась бежать, не кусалась, не кричала, сидела тихо-тихо, так что…
- Хорошо, сегодня же Вы подышите свежим воздухом.
Принцесса довольно улыбнулась. Так уже лучше, намного лучше. Улица – это почти свобода.
Через час она чинно спускалась по лестнице, покорно позволив Кулану взять себя под руку. Девушка не противилась этому, нарочито держала на виду вторую руку и слегка, одними краешками губ улыбалась. Никаких верёвок, никаких рабских ошейников, никаких толчков локтями, дурно пахнущих маргинов. Нужно произвести на Кулана хорошее впечатление, закрепить свои невольные начинания. Как? Для начала изящно перекинуть через руку шлейф амазонки (в ней она выглядит намного лучше, чем в походных обносках; к тому, же этот цвет ей идёт). Манёвр правильный – он проследил глазами за умелым движением тонкой руки. Небось, у добиссок таких рук нет.
Так, а вот и Ийма. «А ты проигрываешь в сравнении со мной, несмотря на то, что свободна», - с довольным ехидством подумала Стелла, искоса поглядывая на неё. Розовое платье с открытыми плечами, эта якобы случайно наброшенная на них косынка (всё довольно миленькое, пожалуй, даже слишком миленькое для её острых плечиков) не производило должного впечатления рядом с изящной, специально взятой для торжественных выездов (принцесса всегда остаётся принцессой) амазонкой.
Ийма расплылась в улыбке и подошла, чтобы поздороваться с Куланом.
Не составит ли она им кампанию? – Нет, ей не нравится сегодняшняя погода: слишком ветрено. Зато вечером она с удовольствием поедет сегодня на приём во дворце Маргулая.
При слове «приём» и мыслях о вытекающем отсюда сладостном понятии «танцы» Стелла тихо вздохнула.
- Кузен, а Её высочество не равнодушна к балам, - рассмеялась добисска. – У неё так загорелись глаза... Может, возьмём её с собой?
- Да? – скептически протянул Кулан, прищурившись, посмотрев на свою пленницу. – Боюсь, тогда этот приём превратиться в стихийное бедствие. Нет, пока она не научиться хорошо вести себя в приличном обществе...
«Приличном обществе»? От бурных возражений принцессу удержал только вовремя набранный в лёгкие воздух. Но она все же не удержалась и резко дёрнула руку маргина.
К подъезду подвели двух лошадей: гладкого, почти шоколадного монтена для Кулана и тёмно-серую лошадку для принцессы. Командующий маргинской армией помог Стелле сесть в седло; при этом девушка подметила, что его пальцы с удовольствием на мгновенье задержались на её талии. Правда, дальнейшее промедление стоило бы ему хорошей затрещины.
Принцесса хотела взять в руки поводья, но Кулан поспешил забрал их у неё.
- Нет, - сказал он, - я могу чувствовать себя в полной безопасности лишь тогда, когда буду контролировать каждое Ваше движение.
- Вы меня боитесь? – лукаво спросила девушка.
- Скорее проявляю должную бдительность. Лучше заранее всё продумать, чем потом расплачиваться за свою беспечность.
Они ехали вшестером: он, она и четыре маргина. Мимо них унылой чередой тянулись дома, мелькали площади со звонкими струями фонтанов; изредка пробегали люди в смешных остроконечных шляпах. Заметив Кулана, они останавливались, прижимались к стенам домов и подобострастно кланялись.
- Почему все здесь куда-то спешат? – спросила Стелла. – Они чего-то боятся?
- Господин не любит праздношатающихся людей.
- А как же маргины?
- Это исключение. Они имеют на это полное право, так как охраняют город и следят за порядком.
- А почему они кланяются?
- Потому что так положено.
- А что еще тут положено? Это несправедливо!
- Что несправедливо?
- Всё то, что здесь происходит.
- Не Вам судить о справедливости. Кроме того, вполне разумно, если каждый человек занимается своим делом и не мешает другим.
- Значит, жители живут в бедности?
- Каждый по своим средствам, - уклончиво ответил Кулан.
- Тогда понятно, почему тут так уныло. У большинства жителей не только нет такого роскошного дома, как у Вас, но даже надёжной крыши над головой. Даже цветы и деревья – прерогатива богатых.
- Видите ли, в каждом обществе существует несправедливость, и я сомневаюсь, что все жители Лиэрны богаты.
Принцесса промолчала. Кулан был прав, обвинять его в установившемся порядке вещей было нелепо, но нищета и бесправие добисцев ужасали.
- А где моя Лайнес? – наигранно безразлично спросила девушка, всеми силами пытаясь скрыть своё волнение. Пожалуй, сейчас это был один из наиважнейших вопросов в её жизни. – Где моя лошадка?
- Зачем Вам знать? – насторожился маргин, невольно сжав поводья её лошади. – Она Вам в ближайшее время не понадобиться.
- Моя лошадь скучает без меня. Позвольте мне увидеть её.
Она с мольбой посмотрела на него, умильно хлопая полуопущенными ресницами; заискивающая улыбка тронула её губы.
- Ну уж нет! Если Вы окажитесь рядом с ней, то тут же очутитесь у неё на спине, добудете меч и сбежите, отрубив перед этим с десяток голов. И первой же будет моя.
- Почему Вы так думаете? – Улыбка стала загадочнее и обворожительнее.
- Вполне логично Вам захочется отомстить своему тюремщику. Я ещё не забыл того случая с ножом, украденным из дворца, - тихо добавил Кулан.
- Откуда Вы узнали, что он оттуда? – Стелла бросила на него испуганный взгляд. Её чары рухнули, разбились об это безрадостное открытие.
- Это моя работа, - довольно улыбнулся маргин и с усмешкой, слегка наклонившись к ней, добавил: – Так что и не мечтайте о встрече со своей лошадкой!
- Скажите хотя бы, где она, - робко спросила девушка, уже не надеясь на успех рушащегося на глазах плана освобождения.
- В дворцовой конюшне. Довольны?
- Вполне. - Её постигло очередное разочарование.
Через час они повернули назад к Фонтанной площади, на углу которой стоял дом Кулана.
ГлаваIII
С
телла просунула руку сквозь оконную решётку, чтобы покормить хлебными крошками голубей. Птицы садились на карниз и склёвывали крошки с ладони.
Милые птички так доверчиво подлетали к решётке...
Один голубок, бывший смелее других, щекотал коготками её запястье, склёвывая закатившуюся за рукав крошку. Принцесса невольно улыбнулась и осторожно погладила его белую головку указательным пальцем. Птица заворковала и снова защекотала её коготками.
Внимательно приглядевшись к голубю, девушка заметила прикреплённую к лапке записку. Она отвязала её и, прислушавшись – не идёт ли кто-нибудь – прочитала следующее:
Стелла, жди меня в субботу вечером. Если сможешь, постарайся выбраться на улицу, если нет, то привяжи к своему окну яркий платок.
Маркус.
Шум с улицы спугнул птиц, и они с громким хлопаньем крыльев разлетелись – счастливые!
Принцесса быстро спрятала записку и отошла от окна. Ей показалось, что кто-то поднимается по лестнице – да, так и есть. Она метнулась к столу и схватила лежавшую на нём книгу – что-то нудное, слащавое из круга чтения Иймы. Сердце бешено стучало; она чувствовала себя преступницей.
В замочной скважине повернулся ключ, и в комнату вошёл Кулан.
-Собирайтесь, мы едем, - холодно, даже резко, без обычного приветствия бросил он.
- Едем куда? – Стелла была напугана и заинтригована одновременно.
- Сначала в храм, потом к Круговой реке, затем во дворец господина, а после…
- А, будет ещё и «после»?
- Да. Вы вернётесь домой.
- Вы, наверное, имели в виду свой дом, а не мой? Мой дом далеко отсюда.
- Отныне мой дом – Ваш. Но это ещё не всё.
- Хватит! – Она отмахнулась от него, как от назойливой мухи. – Ничего приятного Вы мне всё равно не скажите, так что не стоит и продолжать.
- Как хотите, я всего лишь хотел предупредить, что послезавтра отвезу Вас в лес Шармен.
- Для чего? Для дальнейшего знакомства со сваргами? – Её бравада была лишь прикрытием зловещего предчувствия и тесно связанного с ним страха смерти. – Знаете ли, лес – это не самое лучшее место для прогулок, особенно для девушки.
- В этом Вы совершенно правы, - кисло улыбнулся он. – Но не мне решать. Мой господин решил поселить Вас в своём дворце.
- И всё это для того, чтобы я не сбежала?
- Может быть, - Кулан снова стал немногословен. – Собирайтесь, скоро жертвоприношение.
- Я не поеду в храм, - решительно заявила принцесса. – Мне противна даже мысль об этом месте.
Маргин молча подошёл к креслу, взял с него накидку и набросил ей на плечи.
- Ну же, будьте умницей и не сердите господина! - с улыбкой прошептал он.
- А если не буду? – Она обернулась и посмотрела ему в глаза.
- Что-то мне подсказывает, что Вы будете.
На улице неприветливо накрапывал дождь, поэтому один из маргинов вернулся в дом за плащами с капюшонами.
- Захвати что-нибудь для принцессы, - крикнул ему вдогонку Кулан. – Возьми хотя бы зонтик!
- Не нужно, - запротестовала девушка.
- Вы хотите назло мне замёрзнуть и заболеть?
- По-моему, для Вас это было бы блестящим выходом из положения.
- Принцесса! Мне, как никому, дорого Ваше здоровье.
Стелла натянуто улыбнулась его словам, как злой шутке.
А потом был храм. Она стояла в самом тёмном углу, стараясь не слушать утомительную и чересчур эмоциональную речь тёмноволосой жрицы. В прочем, речь была не её – авторство этого «шедевра», несомненно принадлежало Маргулаю. Стелла была благодарна Кулану за то, что её не трясло от холода, как многих других прихожан, и за то, что он не заставил её стоять там, в первых рядах, рядом с собой.
Но слова жрицы всё же доносились до её сознания.
- Лучше не думать об этом, лучше вообще ни о чём не думать, - решила принцесса, поплотнее закутавшись в накидку.
Визгливые выкрики жрицы звенели у неё в голове; принцессе казалось, что она медленно сходит с ума. Она обхватила руками голову и покрепче зажала ладонями уши. До чего же здесь мерзко, до чего противно – да ещё и откуда-то дует… Хорошо бы выйти на улицу – по крайней мере, там нет этой жрицы, считающей себя великой ораторшей и пророчицей.
Словно прочитав её мысли, Кулан покинул своё место и подошёл к ней. Взял её за руку, он спросил:
- С Вами все в порядке? Сегодня здесь очень душно, и выглядите Вы, признаться, не лучшим образом.
- Пока терплю, - пожала плечами девушка.
- Голова не болит?
- Немного.
- Это с непривычки. Если не хотите это слушать, Вы можете подождать в саду.
Она кивнула и вслед за ним пошла к выходу. По его приказу массивные двери открылись, и девушка полной грудью вдохнула свежий воздух. У входа вытянулись по струнке два маргина. Кулан наугад выбрал одного из них, дал ему необходимые указания и передал ему пленницу.
На каменной лестнице за ними лениво увязались два ридога.
Стелла подошла к чёрному колоколу и посмотрела на небо: дождь кончился, видимый ей край солнца не так уж высоко. Если служба затянется, то ужинать они будут уже после заката. В прочем, это неважно.
Она подделала ногой жёлтый лист и проследила за тем, как он снова упал на землю.
Маргин почти не смотрел на неё, будучи полностью поглощён собой – он был уверен, что она не убежит. И правильно уверен: по периметру площади расставлены часовые.
Стелла очистила каменный край колодца от нанесённой ветром земли и палой листвы и села. Она ни о чём не думала, ничего не делала, просто сидела и смотрела на небо.
Подул ветер; девушка зябко передёрнула плечами под накидкой, подбитой мехом сварга, и засунула под неё озябшие руки. Конечно, это не королевская мантия, не горностай, но зато тепло.
Из храма долетели громкие крики: очевидно, славили Шелока. Стелла заткнула уши и тихо выругалась.
- Что, мечетесь, как зверь в клетке? – хихикнул маргин.
Принцесса окинула его презрительным взглядом. Мерзкая рожа, стоял бы и помалкивал! Как только она получит обратно свой меч, никто из них не посмеет так с ней разговаривать.
Когда к ней в сад вышел Кулан, принцесса раздумывала о том, что неплохо было бы отрастить крылья и просто-напросто улететь отсюда, как те голуби, что копошились возле колодца.
Кулан бросил на неё короткий взгляд, ничего не сказал, лишь кивнул в сторону лошадей. Он был подозрительно немногословен и суров.
- Что-то произошло, - лихорадочно размышляла девушка, семеня вслед за ним. – Либо ему досталось из-за меня, либо он получил какой-то приказ относительно меня. Лучше бы первое, чем второе.
Они ехали очень быстро; Кулан методично нахлёстывал коня, периодически пуская его карьером, будто бы куда-то очень торопился. Все говорило о том, что приказ был получен.
Лошади остановились у Круговой реки.
- Зачем мы здесь? – Стелла испуганно огляделась по сторонам, поймав странный взгляд маргинского командующего.
Он что-то задумал, они все что-то задумали – зачем иначе привозить её в такое пустынное место? Берег здесь высокий, река глубокая... Нет, это мерзко избавиться от неё вот так! В ней нарастал мысленный протест против этих людей – бессильный протест, так как у неё не было средств реализовать его вне словесной сферы.
А еще ей было страшно. Что они с ней сделают, как они это с ней сделают? Свернут шею, столкнут с обрыва? И кто из них? Тот, кто справа? Или слева? Они все, каждый из них, в любую минуту может перерезать тонкую нить ее жизни.
- Зачем Вы привезли меня сюда? – Она взволнованно повторила свой вопрос.
Кулан упорно молчал, то сжимая, то разжимая в кулаке поводья взмыленного коня. Он не смотрел на неё, не смотрел и молчал. И вдруг отрывисто, визгливо, на повышенных тонах приказал:
- Показывайте, где прячется Ваш друг. Немедленно!
Стелла вздрогнула. Ей показалось, что сейчас он встряхнет её за плечи или даже ударит по лицу.
- А ты-то гадала, когда он начнёт тебя допрашивать, - с горькой усмешкой подумала она, - мысленно готовилась к этому, а потом размякла, решила, что допроса не будет, что самое худшее уже позади. А он сразу пустился с места в карьер, забыв о своей благостной маске!
Внутренне сжавшись в железный комок, принцесса покачала головой и медленно ответила:
- Я ничего не знаю. Я не знаю, где он.
- А кто же знает? – Визгливые нотки пропали, но от этого его голос тише не стал.
- Повторяю Вам, что я ничего не знаю. В последний раз я видела Маркуса у озера Фен, то есть тогда же, когда и Вы.
- Неужели? – Он ей не верил. – Совсем-совсем ничего не знаете о местонахождении своего друга?
- Ничего.
- И даже в зеркале его не видели?
- Каком зеркале?
- Не изображайте идиотку, Вы прекрасно знаете, в каком! Ну?
- Нет, я его не видела.
- А если подумать? Очень хорошо подумать, чтобы потом не пришлось раскаиваться.
- Повторяю, я не знаю, где он. Это правда.
- Мой господин в этом не уверен. Принц не вернулся в Джосию.
- А я здесь причём?
- Он ведь где-то рядом, не так ли? – хитро прищурился Кулан, чувствуя её нервозность.
- Понятия не имею.
- А мне кажется, что имеете. Я прикажу прочесать берег, и, уж поверьте, мы его найдём.
- Напрасно потратите время, его здесь нет.
- Прекрасно! И где же он?
- Не знаю.
- Принцесса! – Его окрик заставил её вздрогнуть. – Лучше скажите мне, где он. Для Вас же лучше. Скажите по-хорошему. Итак, я еще раз, в последний раз, спрашиваю, где сейчас Его высочество принц Маркус? Хотя бы приблизительно.
- Я не знаю, - уже не так уверено ответила она, чувствуя, что под его грубым нажимом медленно сдаёт свои позиции.
- Если я узнаю это раньше, если Вы будете упорствовать – Вам же хуже.
- Да сколько раз Вам повторять: я не знаю! Что я могу знать, сидя у Вас дома под замком? В последний раз я видела его у озера Фен: он лежал на земле и не подавал признаков жизни. Да я только от Вас узнала, что он жив!
- Допустим. А другие?
- Какие другие? – опешила принцесса. – Не было никаких других.
- Здесь, у реки, творятся странные вещи. Очень неприятные для нас вещи. Да еще Ваш друг пропал. Был – и вдруг пропал, сгинул. Спрашивается, куда это он мог деться? – Кулан сделал паузу, выразительно взглянув на собеседницу. – Да, и мне очень бы хотелось бы знать, нет ли у Вас знакомых, посвященных в кое-какие колдовские секреты.
- Нет. Если бы были, я бы тут не стояла.
- Ваше высочество, я очень, повторяю, очень советую Вам прикусить свой не в меру острый язык и хорошенько подумать, пока ещё есть время.
Взвинченной до придела Стелле показалось, что маргины зловеще переглядываются и скалят зубы. Вот они приблизились к ней на полшага, ещё на шаг... И недоброе предчувствие злорадно спросило её: «А умеешь ли ты плавать, принцесса, плавать... с камнем и верёвкой на шее?».
- Кажется, я поняла, для чего Вы меня сюда привезли, - медленно пробормотала девушка. – Сначала Вы учините надо мной допрос в лучших добисских традициях, попытаетесь развязать мой язык любыми способами, а потом под шумок утопите.
- Нет, - Кулан словно очнулся от сна и провёл ладонью по лбу. – Смею Вас заверить, топить Вас никто не будет. Мы здесь по другой причине.
- По какой же?
Он промолчал, а потом устало спросил:
- Зачем Вы так упорствуете? Вы ведь делаете хуже только себе. Ваш друг все равно рано или поздно будет схвачен.
- Мне нечего Вам сказать. Можете смело приводить в исполнение мой смертный приговор – или что там еще Вам приказали со мной сделать перед тем, как утопить.
- Вы плохо обо мне думаете, я не отдам подобного приказа.
- Отдадите, - усмехнулась Стелла. – Вы исполните всё, что прикажет Вам хозяин.
- Может быть. Но сейчас Вашей жизни ничего не угрожает.
Он больше не спрашивал её о Маркусе и велел поворачивать обратно.
Солнце садилось; его пурпурные лучи ласкали землю.
Проехав немного по берегу и осмотрев несколько подозрительных, по мнению Кулана, мест, они благополучно вернулись в Добис.
* * *
- Можно войти? – Стелла ожидала кого угодно, только не Ийму.
Добисска проскользнула в комнату и плотно притворила за собой дверь.
Принцесса встала ей навстречу.
- Кузена нет дома, - почему-то поспешила добавить Ийма.
- И что? – безразлично поинтересовалась принцесса.
- Во-первых, мы могли бы попить чаю и поболтать не здесь, а в библиотеке.
- Вряд ли у нас найдутся общие темы для разговора, - скептически покачала головой Стелла.
- О, найдутся! – уверенно заявила Ийма и потянула девушку к двери.
- Вы совсем не страшная, совсем-совсем не страшная и такая красивая! - без устали щебетала она. – Кроме того, - Ийма на минуту замялась и, покраснев, продолжила уже шёпотом, - Вы умеете танцевать.
Принцесса вопросительно подняла брови.
- Я буду очень Вам благодарна, если Вы научите меня двигаться так же плавно, как и Вы.
Ключ, крепко зажатый в руке добисски, быстро повернулся в замке (дверь запиралась и отпиралась с обеих сторон); дверь отворилась. Стороживший снаружи маргин шагнул вперёд.
- Она со мной, - небрежно бросила ему Ийма. – И не вздумай подслушивать и шпионить!
Стелла не удержалась, чтобы, проходя мимо ненавистных сторожей, не одарить их уничтожающим презрительным взглядом.
Один из маргинов, несмотря на громкие, но по сути несущественные протесты Иймы, увязался за ними в библиотеку. Правда, добисска с ехидной улыбкой захлопнула дверь перед самым его носом.
- Итак, Вы научите меня танцевать. – Ийма забралась с ногами на широкий диван и потянулась за сливой, среди прочих фруктов лежавшей в вазе на небольшом столике.
Стелла презрительно, свысока посмотрела на эту самодовольную добисску, со смаком обсасывавшую косточки. Ещё девчонка, ещё за матушкину юбку держится – а уже возомнила о себе! Стоп, да ведь она тоже девчонка. Неужели всё, что с ней произошло, случилось лишь потому, что она вела себя, как кузина Кулана? Подобные мысли принцессе не понравились, и она отогнала их от себя мысленным веником.
- А с чего это Вы решили, что я буду чему бы то ни было Вас учить? – подбоченившись, поинтересовалась Стелла и, не дожидаясь приглашения, села. Что? Нужно какое-то разрешение? В таком случае, она сама дала себе такое разрешение.
- Почему бы нет? – удивлённо пожала плечами Ийма и соскочила на пол. – Начнём прямо сейчас, ладно?
- Лично я ничего начинать не собираюсь. – Принцесса откинулась на спинку стула и с интересом начала рассматривать полки с книгами.
Полок было много, и все заставлены фолиантами в потёртых кожаных обложках, с теснением и без.
Пол в библиотеке был паркетный, незамысловатый, с простым геометрическим рисунком; начищен он был до блеска, так что в нём, как в зеркале, отражались книжные шкафы, остальная немногочисленная, но добротная, обтянутая тёмно-зелёной тканью мебель и лоснящийся в солнечных лучах, пробивавшихся через неплотно задёрнутую портьеру, клавесин.
- Ну же, ну же, не сердитесь! – подобострастно заулыбалась Ийма и взяла её за руку. – Я ведь страсть, как люблю танцевать – а не умею. – Она потупила глаза и, краснея, добавила: - Конечно, все фигуры в танцах я знаю, двигаюсь получше некоторых, а по сравнению с Вами корова.
- Откуда Вы знаете, что я хорошо танцую? – удивлённо спросила принцесса. – Насколько я помню, Ваш кузен с полным сознанием долга запер меня в четырёх стенах, избавив от необходимости проявлять свои таланты.
- Но Вы же принцесса, - простодушно ответила добисска, - а все принцессы отлично танцуют.
Запрокинув голову, Стелла громко рассмеялась.
В дверь постучали. Вздрогнув (очевидно, в её предыдущих действиях было что-то противозаконное, недозволенное), Ийма метнулась к двери и приникла к замочной скважине.
Воспользовавшись ситуацией, – пребывание добисски у двери затягивалось – принцесса неслышно соскользнула на пол и подошла к окну. Зимние рамы были ещё не вставлены, поэтому открыть его будет нетрудно. Она бросила мимолётный взгляд вниз – прыгать неудобно, внизу лишь узенький карниз – и направо – тут дела обстояли намного лучше: совсем рядом росла липа, чьи ветви скреблись по штукатурке дома.
Убедившись, что Ийма всё ещё у двери, – ну сколько можно там торчать! – принцесса залезла на подоконник и открыла окно. На неё пахнуло свежим ядреным осенним воздухом. Скрючившись в три погибели, девушка смело ухватилась рукой за ближайшую ветку, придерживаясь другой за оконную раму. Мелкими шажками добравшись до самого края подоконника, поставив ногу на узкий карниз, Стелла изогнулась и подальше, покрепче ухватилась за спасительную ветку. Мысленно сотворив молитву Миралорду, она оторвала вторую руку от надёжной плоскости стены.
- Ой, а мы тут танцами занимаемся! Ваша принцесса учит меня танцевать, - услышала она позади себя, в глубине комнаты весёлый голос Иймы. Неужели эта дура не слышала щелчка оконной задвижки, не почувствовала сквозняка?
Принцесса резко оттолкнулась ногами от подоконника, мысленно надеясь на то, что ветка не обломиться под её тяжестью, ... и почувствовала, что её подхватили и силой втащили обратно в библиотеку.
- Вижу я, какими танцами Вы занимаетесь! Её высочество, очевидно, изобрела новый танец – танец побега, - рассмеялся Кулан, усадив упирающуюся раздосадованную девушку на диван. – И охота Вам было рисковать своей жизнью ради сомнительной возможности выбраться из города?
- Представьте себе, охота! – буркнула принцесса и отвернулась.
- Не раздувайтесь, как жаба, а то лопните.
Маргин присел рядом с ней и вскользь коснулся её руки. Принцесса поморщилась и отсела подальше, буквально вжавшись в боковую спинку дивана.
- Ийма, сыграй нам что-нибудь, что могло бы проявить блестящие способности Её высочества.
Пристыженная облечёнными в шутки упрёками кузена, добисска быстро прошмыгнула к инструменту и непроизвольно вжала голову в плечи.
- Перестань изображать из себя жертву, Ийма! – долетел до неё недовольный голос Кулана. – Ты ведь и сама знаешь, что виновата.
Он смотрел на кузину, и Стелла осторожно попыталась встать, но Кулан, не оборачиваясь, прижал её ладонь к дивану, цепко сжал запястье.
Между тем Ийма наконец отыскала ноты и неуклюже начала подбирать нужный мотив на клавесине. Процедура эта была ужасна и напоминала протаскивание чего-то тяжёлого через водосточную трубу или произведение подвыпившего мартовского кота. Но наконец в нестройном строе звуком всё ярче и ярче стала проявляться мелодия менуэта.
- Извините, я сегодня не в форме, - смущённо пробормотала Ийма, улыбнувшись кузену. – Тебя устроит менуэт?
- Вполне. Главное, чтобы он устроил Её высочество. Вы танцуете менуэт, Ваше высочество?
- Танцую. А что? – глаза её хитро блеснули.
Не говоря ни слова, Кулан встал и учтиво протянул ей руку. Принцесса удивлённо подняла брови и вопросительно покосилась на Ийму.
- Да, да, да! – перестав играть, весело захлопала та в ладоши. – Вы ужасно, ну преужасно хорошая пара!
- Не откажите в чести, Ваше высочество, - полушутя-полусерьёзно попросил маргин. – Я умею танцевать и на ноги Вам не наступлю.
- Вы серьёзно?
- Что серьёзно?
- То, что мы будем танцевать.
- Более чем.
- Пленница, танцующая со своим тюремщиком – это что-то новенькое.
- Не бойтесь, я не запру Вас обратно в клетку. Надо же дать Вам вдохнуть свежего воздуха. Кстати, Ийма, пока ты опять не занялась одним из своих сложнейших пассажей, будь любезна, закрой окно.
- Вечно тебе не нравится, как я играю – а слушаешь! – буркнула Ийма, встала и нехотя поплелась к окну. – Вечно тебе всё самое сладкое достаётся.
- Интересно, что ты имеешь в виду под словом «сладкое»? – нахмурился Кулан.
Добисска скривила губки и покосилась на Стеллу, которая последние десять минут мечтала лишь о том, чтобы сбежать из этой комнаты и, заодно, из этого дома.
- К твоему сведению, человек – это не пирожное, - рассерженно бросил маргин. – Садись и играй!
- Уже играю, добрейший кузен! – язвительно ответила Ийма, нарочито медленно идя к инструменту. – Развлекайся, мне не жалко!
Кулан поступил весьма разумно, воздержавшись от дальнейших пререканий с кузиной. Вместо этого он взял принцессу за руку и, против её желания, заставил её встать.
- Надеюсь, Вы не разучились танцевать? – шутя, спросил он.
- Тут можно разучиться не столько танцевать, сколько думать, - пробормотала девушка.
Ийма несколько жеманно ударила пальцами по клавишам, заиграв что-то весёлое, уже не менуэт.
- Я не буду с Вами танцевать. Не хочу.
- Предпочитаете, как пантера, ходить из угла в угол по своей комнате? Ваше высочество, не откажите нам в удовольствии, похвастайтесь перед нами своим танцевальным талантом.
- Зато мне это никакого удовольствия не доставит.
Но Кулан настаивал, и Стелла медленно, исподлобья глядя на своего тюремщика, положила-таки руку на его плечо, так, между прочим, больно чиркнув ногтями по его шее. Танцевать с ним ей не хотелось и даже было неприятно по политическим убеждениям, но музыка сделала своё дело. Принцесса милостиво, свысока улыбнулась и, гордо запрокинув голову, чуть поведя плечами, окунулась в привычный мир грации и плавных движений. Она знала, что хорошо танцует, знала, что её пластичность очаровывает партнёра, знала, что он не сводит глаз с непокорного завитка возле её уха, что Ийма играет уже по памяти, следя за каждым её движением жадными, завистливыми глазами, и торжествовала. По крайней мере здесь она одержала победу.
Закончив играть, Ийма вопросительно посмотрела на кузена, до сих пор не выпускавшего рук партнёрши.
- Чего тебе? – недовольно спросил он. Интересно, как далеко от этой комнаты были сейчас его мысли?
- Мне играть дальше, или у тебя другие планы? Ты только скажи, и я тут же уйду и велю вас не беспокоить. Хотя у тебя есть ключ...
- Ты это о чём? – нахмурился Кулан.
Вместо ответа Ийма выразительно посмотрела на диван.
- Прекрати свои штучки и играй! – рявкнул маргин, непроизвольно сжав запястья Стеллы.
Принцесса давно заметила, что дом полон пошлых намёков, что все ждут чего-то от неё и Кулана, но, к счастью, маргинский командующий в этом отношении вёл себя безупречно. Разве что не сводил глаз с её шеи. Нет, Ийма права, ему хочется кончить диваном, но не сейчас и не при кузине. Он честный порядочный человек.
Ийма заиграла снова, на этот раз весёлую джигу.
- Вижу, дело пошло на лад! - В дверях библиотеки появилась Ульция и нарушила идиллическую картину, поставив всё на свои места.
Стелла резко остановилась и отстранила от себя руки Кулана. Он враг, чужой, его нужно ненавидеть. А за что ненавидеть? Что вообще такое эта ненависть, и зачем она нужна?
Раскрасневшаяся от танцев, принцесса, словно маленький зверёк, забилась в угол, не сводя глаз с Ульции. Она вызывала в ней отвращение, непонятное, необъяснимое отвращение. Это она наполнила ей о том, что она пленница – а то дурочка-принцесса на минуту забыла об этом.
Природное чутьё Ульции подсказало, что она здесь лишняя. Не сказав ни слова, она повернулась и вышла. Но после её ухода взгляд Стеллы не изменился; она по-прежнему чувствовала себя диковинным зверьком из придворного зверинца.
Кулан посмотрел на неё, потом на окно и сказал, обращаясь к кузине:
- Возьми кого-нибудь из охраны и погуляй с Её высочеством по саду. Да, выбери для неё какую-нибудь интересную книжку и отнеси в её комнату. Узнай, что она любит и...
- Вы говорите так, словно меня здесь нет, - прервала его принцесса и сухо добавила: - Не трудитесь, Ийма, не следует меня ублажать. Я не какая-нибудь богиня, чтобы так утруждать себя!
- Напрасно Вы так, - покачал головой Кулан. – Вы почему-то упорно не желаете установить со мной более-менее приличных отношений.
- Я не хочу иметь с Вами никаких отношений, - тихо ответила девушка.
- Не хотите, но придётся. Ийма, проводи её.
Стелла резко вырвала руку из рук подошедшей Иймы и гордо, не оборачиваясь, пошла к двери.
- Ну и характер у Вас!
- Уж какой есть! – огрызнулась принцесса. – Ну, где Ваши тюремщики, эти маргины?
- Опять за старое? – Кулан подошёл к ней и учтиво открыл перед ней дверь. – Сколько же времени понадобиться, чтобы Вы угомонились?
- Много, устанете ждать. – Она быстро прошла мимо него и остановилась возле караулившего у двери в библиотеку маргина. Взгляд, которым она окинула обоих хозяев дома, ясно говорил о том, что добрых чувств к ним она не испытывает.
Стелла с трудом дотерпела до субботы, коротая время за книгами, которыми её исправно снабжала Ийма.
Почти весь день принцесса совершала моцион вместе со своими «любимыми угрюмыми друзьями», бывая в тех местах и домах, куда не поехала бы по собственной воле.
Маргинский командующий повсюду брал её с собой, опасаясь, что, оставшись без присмотра, она сбежит, и Стелле приходилось терпеть нахальные взгляды и фразы, типа: «Какая прелесть! Как Вам повезло, милейший Кулан!». Маргин при слове «повезло» усмехался, а принцессе казалось, что все они принимают её за диковинную вещицу, собачку, зверушку – словом, за что и за кого угодно, только не за человека.
Был уже вечер, и они наконец ехали домой. Кулан рассеянно слушал жалобы одного из припозднившихся горожан, изредка бросая короткие косые взгляды на принцессу; она делала вид, что не замечает этого.
Терпение маргина было не безгранично, и, не дав просителю дойти до сути своей просьбы, маргинский командующий немногословно послал надоедливого горожанина подальше.
Принцесса не удержалась от улыбки, встретившись глазами с испуганно-обиженной миной просителя.
Взгляд её скользил по домам, решёткам, по рукам часовых. Внезапно глаза остановились на блеснувшей в свете фонаря рукояти соблазнительно-близкого ножа, покачивавшегося в такт движениям лошади на левом боку охранника. Маргин, обладатель ножа, не смотрел в её сторону и был занят ленивой беседой со своим товарищем.
Девушка осторожно высвободила руку и потянулась к соблазнительной рукояти. Удача была против неё – Кулан заметил её движение и крепко стиснул запястье. Принцесса промолчала и прикусила нижнюю губу.
Усталые лошади, казалось, через силу передвигали ноги по деревянной мостовой, утешаемые лишь мыслью о полной кормушке в тёплой конюшне. Стелле не хотелось возвращаться в свою «клетку», но Кулан держал её слишком крепко, чтобы она могла убежать.
Он остановился у двух драконов перед дворцом Маргулая и внимательно посмотрел на неё.
Было около девяти часов, и прекрасная Тарис уже начала разбрасывать по небу звёзды. Луна над крышами домов ещё не поднялась.
- Вы часто расспрашивали меня о смерти, о своей смерти, - голос маргинского командующего показался ей странным. – Хотите, я скажу Вам правду? Правду о том, что с Вами будет.
- Конечно! - Девушка не знала, что кроется за его словами.
- Ваша поездка в лес Шармен будет не просто развлечением… Иными словами, максимум через неделю Вы отправитесь в царство Мериада.
Стелла медленно подняла на него глаза и прочитала на его лице подтверждение сказанного. Он был серьёзен и даже сочувствовал ей, пассивно сочувствовал.
Комок подступил к горлу; руки похолодели от ужаса. Если Маркус не успеет, то… она умрёт. Смерть как-то не укладывалась в её голове; да, она знала, что это возможно, но не с ней же! Это происходит с другими, но ведь она Стелла, и они не могут просто так лишить её жизни! Оказывается, могут. А вот насчёт того, что просто так... Участников заговоров часто казнят, а ведь она тоже составила подобный заговор против Маргулая, хотела убить его – так что, с точки зрения добисских законов всё было в порядке. Но, но, но...
Мы всегда считаем, что беды непременно обойдут нас стороной. Всё страшное существует, объективно существует, но субъективно оно где-то далеко, за своеобразной стеной, отделяющей нас от остального мира.
Кулан спешился и отдал пару коротких распоряжений часовым, скучавшим на посту у дворца Маргулая. Воспользовавшись обстоятельствами, маргины разделились на группки по интересам, фактически оставив принцессу одну. Они лишь изредка посматривали на неё, наивно полагая, что привязанных к коновязи хитроумным узлом поводьев хватит, чтобы удержать её.
Чья-то рука коснулась плеча девушки. Стелла обернулась и увидела странную картину: свой собственный меч, будто повисший в воздухе. Не долго думая, она схватила его и спрятала под накидкой.
- Кто здесь? – шёпотом спросила девушка. Этот вопрос следовало задать немного раньше, но, честно говоря, минуту назад оружие занимало её куда больше, чем личность того, кто его принёс. В прочем, она рассчитывала, что это был Маркус.
- Это я, Маркус. - Голос действительно принадлежал принцу.
Кое-какие вопросы ещё оставались (и самый главный: почему Маркус вдруг превратился в невидимку?), но на них просто не было времени. Рассчитывая на помощь друга, принцесса решилась действовать.
- Остальное оружие у тебя? – шёпотом спросила она.
- У меня под накидкой. Я так намучился, ища его! А за городом, там, где я оставил Лерда, почти в целости и сохранности лежит ещё кое-что из твоих вещей.
Это всё, что ей нужно было знать. Осторожно, стараясь, чтобы он не блестел в свете фонарей, Стелла вытащив меч. Быстро замахнувшись и резко, пружинисто выпрямив руку, девушка убила ближайшего маргина и оглушила его удивлённо хлопавшего глазами товарища. Бросив взгляд налево, на неясно освещённую бликами огней площадь, принцесса увидела, что ещё двое лежат на мостовой. «Отличная работа!» - с благодарностью подумала она о Маркусе.
Итак, оставались двое часовых, говоривших с Куланом. И сам Кулан.
Похоже, у маргинского командующего было чутьё на неприятности. Несмотря на то, что все маргины были убраны чисто, без шума, он всё же почувствовал неладное и, резко оборвав разговор, решил вернуться к пленнице. Увы, она была удачливее и полностью владела ситуацией. Стелла оказалась возле него раньше, чем в его мозгу сложилась полная картина случившегося. Он полностью был в её власти и мог уповать только на её великодушие: противник был прижат к стене, холодный клинок был приставлен к горлу.
- Молчите, если хотите жить! - прошипела принцесса и, усмехнувшись, заметила: - Теперь я хозяйка Вашей судьбы. И как Вам теперь? Приятно? Ничего, побудьте немного в моей шкуре.
Ей нравилось стоять так, глядя на своего тюремщика, балансирующего на тонкой грани между жизнью и смертью. Этот человек объективно был сильнее её, но теперь вынужден был покорно ждать, ожидая её решения.
Маркус снял с головы капюшон накидки-невидимки, чем до смерти напугал и без того сбитых с толку часовых (тех, кто по его милости временно был лишён трудоспособности). Выкрикивая что-то нечленораздельное, они бросились прочь, спотыкаясь и в темноте налетая на стены домов.
Принц подошёл к подруге и забрал у Кулана оружие. Тот не оказал никакого сопротивления.
- Почему ты не убьёшь его? – удивленно спросил Маркус.
- Он нам пригодится в качестве гарантии нашей безопасности. А теперь приведи лошадей.
Принц покачал головой и снова накинул на голову капюшон накидки-невидимки.
Охотник и жертва, по иронии судьбы поменявшиеся местами, остались одни на полутёмной площади.
- Помните, я говорил Вам, что Вы отрубите мне голову? - усмехнувшись, спросил Кулан. – Что ж, можете приступать. Приятное занятие, не так ли?
- Да, Вы оказались провидцем. А теперь мы с Вами совершим небольшое путешествие.
- В Лену? Нет уж, увольте!
Он неожиданно схватил её за уставшую держать меч навесу руку и отвёл оружие от своего горла. Быстро сориентировавшись и не позволив отобрать у себя меч, Стелла плашмя нанесла ему удар по голове. Удар получился чувствительным, на некоторое время дезориентировавшим маргинского командующего.
- Если Вы надумали бежать, то убейте меня, - немного придя в себя, сказал Кулан. – Хозяин поручил мне стеречь Вас, и если Вы сбежите, то… Меня ждёт ужасная смерть. Согласитесь, за своё обращение с Вами я заслужил право быстро закончить свои дни.
- Я никого не убиваю без необходимости.
Вернулся Маркус с лошадьми.
Принцесса резко оттолкнула бывшего тюремщика, вскочила в седло и галопом поскакала прочь. К счастью, несмотря на поздний час и истошные крики часовых, городские ворота были ещё не заперты, а подъёмный мост – опущен. Очевидно, ожидали приезда Маргулая.
Выехав из города, девушка обернулась и увидела нестройный ряд мигающих огней на дороге. «Погоня!» - моментально пронеслось у неё в голове. В подтверждение её догадки стрела с чёрным оперением вонзилась в землю неподалёку от Лайнес.
Казалось, время неслось медленнее копыт лошадей. Бешеным галопом они неслись по берегу Круговой реки; маргины медленно, но верно догоняли их.
Чёрная стрела вонзилась в круп Лерда. Конь заржал, поднялся на дыбы, но Маркус сумел совладать с ним и заставить скакать дальше.
На месте слияния Круговой реки и реки Фен их настигли маргины. Отчаянно маневрируя, пытаясь избежать сражения с превосходящим противником, принцесса неожиданно оказалась лицом к лицу с Куланом. Отступать было некуда: девушка ни на минуту не сомневалась в том, что он убьёт её, если она не сделает это первой. А если не убьёт, то посадит в самую настоящую клетку с железными решётками и крысами, откуда ей будет никогда не выбраться даже с плащом-невидимкой Маркуса.
Но, похоже, он предпочёл её убить или, по крайней мере, ранить – о каких миролюбивых намерениях можно было говорить, если клинок меча разрезает воздух возле твоего бока?
Благодаря природной гибкости Стелла сумела увернуться от удара и скользящим движением, снизу, нанесла свой.
Она даже не ожидала, что всё закончиться так быстро - Кулан пошатнулся в седле и выронил меч.
- Оставляю Вас в руках Миралорда и Мериада. – Не раздумывая ни минуты, принцесса пустила Лайнес галопом, решив искать спасения в объятьях темной ночи. Ей самой не помешало бы сейчас заступничество Миралорда.
Глава IV
Ч
тобы дать лошадям отдохнуть после утомительной многочасовой игры в кошки-мышки, друзья остановились в устье Сафе (именно так по всем правилам географии нужно было именовать реку, в среднем течение которой выделяли раздвоенные рукава Круговой реки); на другой стороне чернели развалины Ленса. Чуть выше по течению был знакомый Маркусу мост.
За спиной блестели прозрачные воды озера Фаэр. На память почему-то пришла старинная песня о необыкновенно красивой девушке, утопившейся когда-то в этом озере. Принцессе казалось, она слышит шум водопада Большой Дикс, широкой стеной воды срывавшийся вниз с гранитной каменной гряды.
- Нужно набрать воды и привести себя в божеский вид, - сказал Маркус. - Думаю, что чище воды мы не найдём.
- Тебе не кажется, что это преждевременно?
- Что именно?
- Расслабляться. Сомневаюсь, чтобы маргины так быстро от нас отстали.
- После того, как ты отправила на тот свет их командующего? – усмехнулся принц. – Если они нормальные, то весь день, а то и три потратят на его проводы. Мы же воспользуемся поминками как неожиданно подаренной нам передышкой.
- Ну, как знаешь... Да, а как Лерд?
- С ним всё хорошо, я проверял. К счастью, стрела была не отравлена.
Отдыхали они недолго. Позавтракали. Пока Стелла уничтожала немногочисленные следы их пребывания на берегу озера, принц сменил повязку на ране Лерда. Убедившись, что всё в порядке, они снова сели в сёдла и свернули на юго-запад, под своды деревьев. Лес был не таким густым, как Леса чёрных сваргов; среди мхов и лишайников в нем росли кисло-сладкие ягоды, которые так нравились принцессе, да и малинников было предостаточно.
Дорога должна была привести их озеру Хири, образовавшемуся после разлива устья реки Фаэр. Чтобы как-то скрасить длинное однообразное путешествие, принц часто доставал из сумки вину.
- Как ты думаешь, сваргов здесь нет? – спросила Стелла, прервав исполнение очередной набившей оскомину мелодии.
- Наверное, есть, но не думаю, что очень много. Жители Монте почти со всех содрали шкуры, - рассмеялся Маркус.
- А Ленс? – в сомнении покачала головой девушка. – Ведь он опустел именно из-за сваргов.
- Это было так давно – более ста лет назад.
- Знаешь, сваргов это не интересует. И аппетиты у них за сто лет не изменились.
- Если так, то очень странно, что мы до сих пор не встретили ни одного сварга.
Как известно, стоит вспомнить о ком-то, как он появится – на дорогу, всего в нескольких сокарах от них, вышел большой сварг; глаза его недобро сверкнули.
Принцесса напрягла память, чтобы вспомнить заклинание смевалов; Маркус торопил её, следя за сваргами, обступавшими их со всех сторон. Наконец она вспомнила нужные слова и дрожащим голосом произнесла их. Но сварги не ушли, а лишь расступились, освободив всадникам проход.
Чуткий слух Лайнес уловил странный шелест. Она испуганно прижала уши и захрапела. Девушка собрала поводья, намотала их на руку и обернулась. Чутьё лошадь не подвело – по тихому шипению и колыханию травы принцесса догадалась, что их медленно, но верно окружают змеи.
- Скачи вперёд и не останавливайся! – крикнула принцу Стелла, ударив лошадь по бокам.
И как раз вовремя: сотни змей выползли из травы. Вслед за ними осмелевшие сварги пустились в погоню за ускользающей добычей по узким лесным тропинкам.
Хищники оказались упорными преследователями и гонялись за ними около часа. Потом им это надоело, и они нехотя отстали.
Размышляя об этом неприятном инциденте, принцесса поняла, что Маргулай сумел ослабить заклинание смевалов при помощи более сильного колдовства. И сделано это было с одной единственной целью – исправить недочеты временно потерявших след маргинов.
Стоило Стелле обрадоваться окончанию их мучений, как из леса вышли новые хищники. Выглядели они не блестяще, но изъявляли куда больше желания пообедать, чем их товарищи. Так как противоречия между людьми и животными были не разрешимы, оставалось решить проблему силовым путём.
Сварги нападали неохотно, предпочитая издали огрызаться. После нескольких кровопролитных коротких стычек они ретировались. На этот раз все и насовсем.
- Странно, - принцесса удивлённо проводила их глазами. – Если Маргулай приказал им убить нас, они бы не ушли.
- Вероятно, они действовали не по его указке. Скорее всего, сварги хотели просто пообедать нашими лошадьми.
- Если сварги голодают, то этому может быть всего одно объяснение – в лес Шармен вернулась Снейк.
Листва тревожно зашелестела, и девушке показалось, что она явственно слышит её шёпот: « Не ходи, не ходи дальше – там смерть!».
- Я и пришла сюда для того, чтобы победить смерть, - мысленно ответила им девушка.
На берегу озера Хири они обнаружили некое подобие фермы с большим огороженным выгоном. Из высокой кирпичной трубы шёл дым; медленно вращалось колесо водяной мельницы.
Дорога свернула к выгону, оказавшись будто зажатой в тиски между добротной каменной оградой. Везде было чисто, всё было сделано аккуратно, на совесть – чувствовалась рука заботливого хозяина.
Принцесса остановилась возле мельницы. Ей нравилось смотреть на то, как бурлит вода под скрипучим колесом, нравилось гладкое зеркало той же самой воды перед плотиной. От всего этого веяло каким-то уютом; хотелось спешиться и остаться здесь, если не навсегда, то на долгое время. Она поборола в себе это желание и поехала дальше.
Сам дом – воплощение достатка и надёжности – был прямоугольным, мазанковым, на высоком, облицованном необработанным камнем подвале.
В доме было много окон; некоторые прикрывали просмолённые, выкрашенные чёрной краской ставни.
Крыша была из тёса и несколько нависала над двором; в её тени отдыхала большая лохматая собака. При появлении чужих она лениво подняла голову и пару раз, для порядка, тявкнула.
За домом буквой «Т» выстроились сараи. В правом, ближнем к дому дворе, под большим навесом, в окружении кур и медлительно переваливающихся с одного бока на другой уток, стучали ножами две женщины. Возле них стояла бочка, куда они периодически сбрасывали мелко порубленные овощи. Женщины были одеты просто: в синие домотканые платья с белыми передниками; для удобства длинные подолы юбок были подняты до середины икр, а волосы спрятаны под косынки.
Пока Стелла раздумывала, дома ли хозяин и, если дома, можно ли им провести у него остаток дня, на пороге резного крыльца появился коренастый бородатый мужчина с округлым пивным брюшком. Он сладко потянулся, собрался было зевнуть – и тут заметил гостей.
- Милости просим! – Он сделал радушный жест рукой.
Они несколько опешили от такого приёма. Всё это было как-то подозрительно.
- Заходите, заходите! – настойчиво продолжал уговаривать хозяин. – У меня есть настоящий восточный чай и холодный домашний эль – кружки до капельки оближите. А уж какие пироги печёт моя жена! Все окрестные сварги вокруг дома собираются, когда она их в печь кладёт.
- А Вы не боитесь вот так, запросто, зазывать к себе абсолютно посторонних людей? – спросил Маркус.
-А кого мне бояться? Совесть у меня чиста, сундуков с золотом нет – а доброта да ласка и кошке приятна. Кроме того, - добродушно усмехнулся хозяин, - вы и так зайти ко мне собирались. Почему бы ни пойти людям навстречу, не помочь им?
- Мы Вас не обременим?
- Нет, что Вы! Отправлю детишек на сеновал спать – всего и делов-то!
- Но ведь на улице холодно...
- Они у меня привычные. Да и от скотины по ночам такой пар идёт, что даже зимой не так легко замёрзнуть.
Он спустился с крыльца и взял под уздцы лошадь принцессы, будто боялся, что она раздумает и уедет.
В доме были высокие потолки; стены, начисто зачищенные, в двух парадных комнатах были обшиты тёсом. Деревянный пол приятно поскрипывал под ногами.
Когда они вошли в так называемую гостиную, маленький белобрысый мальчик, встав на табуретку, нахмурившись, со сосредоченным видом забивал в стену гвоздь.
-Брысь, брысь отсюда! – захлопал в ладоши хозяин и ласково шлёпнул сынишку по плечу. – Беги скорее к матери и попроси её приготовить что-нибудь вкусненькое на обед.
-Двоюродные братцы приехали? – В дверях показалась девочка лет тринадцати, босая, вся белая от муки.
- Ой, чужие! – Она быстро шмыгнула назад.
- Дочка? – покосился принц в её сторону.
- Дочка, - расплылся в улыбке домовладелец. – А всего у меня пятеро ребятишек.
- А вы садитесь пока, отдохните, - он отодвинул от стола несколько стульев и смешно засуетился вокруг гостей. – Я позову к вам свою старшенькую: пущай развлечёт.
Хозяин был уже в дверях, когда принцесса вдруг вспомнила, что так и не узнала, как его зовут.
- Стойте, подождите минуточку! – крикнула она. – Как нам Вас называть?
- Ульмером.
Не успела Стелла сосчитать все половицы на полу, как в комнату медленно, степенно вошла девушка с подносом. Она поставила свою ношу на стол, разлила эль по высоким глиняным кружкам и с лёгким поклоном поставила перед гостями. Маркус поблагодарил её, но девушка не уходила.
- Вам что-нибудь нужно? – поинтересовалась принцесса.
- Это зависит от Вас, - рассмеялась девушка и пояснила: - Я Элла, отец велел мне развлекать вас.
- И как же? – лукаво прищурившись, спросил принц.
- Ну, не так, как Вы подумали! - вспыхнула девушка и тут же, как ни в чём не бывало, продолжала: - Я умею петь, неплохо танцую и могу поддержать беседу.
Стелла внимательно осмотрела её: ничего особенного, немного смешная в своих деревянных башмаках и стянутыми на затылке в пучок блеклыми волосами – и, на первый взгляд, не дура. А по словам и не скажешь.
- Спасибо за эль, но развлекать нас не нужно, - как можно мягче сказала принцесса.
Девушка пожала плечами и удивлённо заметила:
- Обычно гости просят меня сплясать. Я специально и юбку парадную надела.
Молчаливо переглянувшись, друзья рассмеялись. Их взгляды сами собой обратились к пресловутой «парадной юбке» - широкой, сшитой из двух кусков красного шерстяного полотна; из-под её подола кокетливо выглядывало кружево.
- Вам не нравится? - плаксиво поджав губки, спросила хозяйская дочка.
- Что не нравится? – рассеянно переспросила Стелла.
- Юбка.
- Почему, очень красивая... Вот что, сходи и посмотри, как там наши лошади. Их нужно покормить и почистить.
Поручение было нелепым, но принцесса просто не смогла придумать другого способа выпроводить из комнаты надоедливую девушку.
Розовощёкая, румяная жена Ульмера аккуратно разрезала на куски ароматный пирог с утятиной, еле заметно плавно покачиваясь из стороны в сторону своим полноватым станом. На ней была расшитая красным блуза и чёрная юбка с кистями. То и дело хозяйка горделиво поводила шеей, чтобы были видны бусы из дешёвого речного перламутра. Она была сама доброта, степенность, воплощение благодушия и счастливого материнства – «свидетельства её семейного счастья» стояли рядом, следя жадными глазами за движениями её руки с ножом.
Стелла сидела по левую руку от Маркуса (хозяин принимал их за брата и сестру, чему она не хотела противоречить) и смотрела на глотающих слюнки детей. Три мальчика и две девочки, все чистенькие, причёсанные, пухленькие и весёлые. Самой старшей дочери – Ангре – было девятнадцать, а самому младшему, мальчику, очаровательному Дейлу – недавно исполнилось три годика. Он был похож на ангелочка и всё время был чем-то недоволен.
Хозяйка заканчивала раскладывать пирог по тарелкам и в третий раз делала молчаливые знаки Ангре разливать чай по чашкам, когда в дверь постучали. В прочем, не постучали, а забарабанили, возможно, даже ногами, настойчиво и недружелюбно.
Глубоко вздохнув, Ульмер поплёлся к двери, мысленно сетуя на то, что его оторвали от такого важного занятия как поедание пирога, да не просто пирога, а праздничного пирога с утятиной. Пару раз споткнувшись в темноте о мешки с мукой, лежавшие в проходной комнате без окон перед входной дверью (второпях Ульмер не догадался взять с собой свечу), он, немного повозившись с засовом, распахнул дверь. На него пахнуло бодрящей свежестью позднего осеннего вечера. «Ночью может и подморозить», - мысленно подметил Ульмер, втянув в себя влажный ветерок с озера Хири.
Его единение с природой было грубо прервано чьей-то рукой, бесцеремонно тряхнувшей его за плечо.
- Ты ослеп? – гаркнул голос из темноты.
Хрипло залился лаем хозяйский пёс, залаял – и тут же с визгом осёкся.
Перед лицом Ульмера в свете факела ясно обозначилась мрачная физиономия маргина.
- Что вам нужно? – довольно любезно осведомился хозяин.
- Тут должны были проезжать двое – парень и девушка. Где они?
Ульмер быстро смекнул, что его спрашивают о тех самых людях, которые сидят сейчас на кухне вместе с его семьёй. Маргины ему не нравились, поэтому помогать им ему не хотелось.
- Ну, и где они? – более настойчиво повторил свой вопрос маргин.
- Откуда я знаю? - пожал плечами Ульмер.– Они были у меня, выпили по кружечке эля и уехали.
- Куда уехали?
- Кто их знает! – махнул рукой хозяин. – По-моему, вверх по реке. Я слышал, как они что-то говорили о лесе Гуэр, о каких-то людях, которые их ждут. Я особенно не слушал...
- А не врёшь? - зашипел маргин, злобно сверкнув глазами.
- Зачем мне врать? Эти двое мне фальшивый золотой подсунули, будь они неладны!
Ульмер мысленно улыбался своей удачной выдумке, наблюдая за тем, как маргины разворачивают коней и стремительно, один за другим, исчезают в ночи. И пускай себе скачут на запад, шеи себе ломают, разбойники! Они умеют только красть да вешать без суда.
Ульмер вернулся на кухню, но ни словом не обмолвился о нежданных гостях, только посоветовал:
- Вы бы на запад не ездили – неспокойно там, людей убивают.
- А есть ли безопасная дорога на юг? – поинтересовался принц.
Хозяин немного подумал, почесал рукой в затылке:
- Безопасных дорог нынче вообще нет. А если уж обязательно нужно ехать, то сделайте так: переночуйте и утречком поезжайте по старой джессимской дороге. Доедете до Айсан, спросите у неё, куда вам дальше свернуть.
- А кто такая эта Айсан?
- Айсан? – усмехнулся Ульмер. – Когда увидите, ни с кем её не перепутаете. Это прелесть, а не девчонка! По складу ума – штайда, по жизни будто мотылёк порхает! Увидите, привет ей от меня передайте, скажите, что кланяюсь ей низко, прямо в её белые лёгкие ножки.
Нет, она не была красавицей, эта Айсан. Не красавица, но и не уродина. Лунообразное лицо, вздёрнутый широкий нос, пухлые блестящие губы. Невысокая, чуть полноватая в талии, напоминавшая девочку-подростка – но её ноги, ей руки, её волосы, улыбка! Узкие кисти с аккуратными длинными пальчиками, точёные ножки, стройные, гибкие, упругие, тёмно-русые волосы, лесенкой спускавшиеся до середины икр, перехваченные простой тесёмкой и перекинутые через плечо. Улыбалась она открыто, широко, блестя влажными мелкими ровными зубками.
Когда они впервые увидели Айсан, она, одетая лишь в свои волосы и короткое платье из полупрозрачной ткани, раскачивалась на качелях – простом сооружении из доски и каната. Раскачиваясь над водой, Айсан, громко смеясь, босыми ногами поднимала брызги, мутя неспешную гладь реки.
Заметив чужих, она соскочила в воду. Резкое движение непроизвольно откинуло ее волосы на спину – и Стелла невольно вскрикнула, а Маркус не знал, стоит ли ему отвести глаза или наслаждаться удивительным произведением природы. Но зрелище было так соблазнительно, что он невольно несколько раз скользнул взглядом вниз по стану девушки.
Сквозь намокшую и без того до неприличия прозрачную ткань ясно проступали формы её нежного, ухоженного золотисто-розового тела: её острая упругая грудь, округлый живот, плавно переходящий в покатые бёдра, пересекаемые тонкой полосой льняной набедренной повязки.
Зачарованный, принц медленно и внимательно рассматривал округлости её тела. Он был мужчиной, и она, нисколько не стыдившаяся его неприличных взглядов и, казалось, специально чуть изгибавшаяся назад, чтобы ткань окончательно слилась с её телом, не могла не будить в нём пока ещё затаённых желаний.
Заметив, чем занимается её друг, Стелла густо покраснела и дала ему увесистую затрещину.
- Вы Айсан? – как можно ласковее спросила она.
- Да. – Айсан улыбнулась и, не стесняясь присутствия посторонних, задрала платье почти до самой груди и принялась отжимать его.
- Вы, наверное, устали, – вы такие пыльные, и лица у вас измождённые – не хотите ли немного отдохнуть у меня? Мой дом рядом, по ту сторону реки, между двумя вётлами. Устраивайтесь пока, а я тем временем соберу хворосту для очага.
Айсан оправила платье и зашлёпала по воде к берегу. Заливисто хохоча, она ухватила лошадей под уздцы и повела их вверх по течению реки.
Дом Айсан был самым необычных из всех домов, что доводилось когда-либо видеть принцессе: он словно парил над землёй. Основанием пола служили широкие ветви деревьев, массивные столбы подпирали его снизу. Словом, это был настоящий висячий дом, попасть в который можно было взобравшись по приставной лестнице.
Сказав, что они могут делать в её доме всё, что им заблагорассудиться, Айсан привязала лошадей к молодому деревцу и хотела нырнуть под своды леса, когда Стелла окрикнула её:
- Можно мне пойти с Вами?
- Конечно! - рассмеялась девушка.
Они не спеша шли по лесу, собирая хворост. Помолчав несколько минут, принцесса наконец решилась заговорить о том, что мучило её последние полчаса.
- Вам не стыдно ходить вот так? – спросила она, намекая на почти полное отсутствие одежды на своей собеседнице.
- А должно быть? – простодушно удивилась Айсан. – Если у меня красивое тело, я не должна таить его от людей, я должна позаботиться о том, чтобы каждый мог разделить со мной радость обладания им.
- Что Вы имеете в виду? – тихо, густо, до самых ушей покраснев, спросила Стелла.
- Одежда мешает людям видеть фигуры друг друга. Как же мужчина может выбрать себе жену, а жена мужа, если они не знают друг о друге ничего, кроме имён? Одежда прячет недостатки, она обманывает людей.
- Но как же так можно... Ведь любой мужчина может подойти и...
- Вы об их ласках? – рассмеялась Айсан. – В самих по себе в них нет преступления. Для меня высший закон – любовь, и значит я должна каждому дарить частичку этой любви. Если можно осчастливить человека, я осчастливлю его. Кроме того, они, эти счастливые, помогут обрести счастье моему лесу: и река, и деревья любят, когда с ними играют дети.
Она внимательно посмотрела на собеседницу и, заметив её смущение и пунцовые щёки, сказала:
- Когда мы вернёмся, я оденусь в привычное вам платье, чтобы даром не смущать взоры слабых людей. Мы, сенсеры, не подвержены вашим животным слабостям. Кроме того, мы не лукавим, говоря, что будем любить одного всю жизнь. Любовь безгранична, её нужно изливать на всех, поэтому каждый штайд, пожелавший поддержать со мной вечный огонь любви, заслуживает поощрения.
- Так, значит, с людьми вы не... – облегчённо выдохнула Стелла.
- Нет! – фыркнула сенсера. – Они слишком грубы и не умеют слушать музыку природы. Мы вовсе не вульгарны, не развратны, а просто естественны. Ладно, хватит об этом! А то Ваши щёки стали похожи на спелые вишни.
Она некоторое время молчала, рассеянно сжимая и разжимая босыми пальцами ног палую листву и вдруг с жаром продолжила разговор, без всяких предисловий перейдя к самой сути:
- До чего же примитивны люди, до чего же в них низменное, плотское, затмевает внутреннее! Они видят красоту и хотят обладать ею, обязательно осквернить её, прикрепить к ней табличку, объяснить... Но как же им объяснить, как же им понять то, чего они не в состоянии понять? Как же можно говорить им о высоких законах Любви, если любовь для них заключается лишь в плотском обладании? Они ведь и понятия не имеют, что Любовь – это нечто иное, очень часто не связанное с мужчиной и женщиной. Это мироощущение, запредельное, не подвластное ничему и никому чувство, состояние души... И всё и все в мире живут по её законам. Все, абсолютно все и всегда. Даже убивая.
Айсан провела вспотевшей ладонью по лбу и заставила себя улыбнуться.
- Но это, пожалуй, слишком сложно для Вас. Быть может, кто-нибудь когда-то объяснит Вам, что на самом деле Любовь выше богов: это она их создала, чтобы люди смотрели на них, поклонялись им – её наглядным ипостасям. Ее ли вина, что они оказались недостойны своей создательницы и позабыли о ней?
Айсан сдержала своё обещание и переоделась в синее домотканое платье, но осталась босой – сенсера не привыкла носить обувь. Узнав, что ее гости хотят ехать на юг и, как они тайком признались ей, непременно хотят залезть на вершину Кендин-Майора, Айсан изъявила горячее желание помочь им. Вопреки всем протестам, она отдала им все свои припасы. Но вопросы о дороге каждый раз вызывали в ней брезгливый ужас. Наконец, немного подумав, она предположила, что им придётся отклониться немного на запад от Лесной реки, на берегах которой жила сенсера, и, миновав узкий просёлок, свернуть на хорошую джерангандеилскую дорогу.
- Поезжайте, конечно, - сказала им на прощание Айсан, - но места там нехорошие: одни страдания, одна тупая боль. И дорога ими, словно камнями, вымощена.
* * *
В воздухе пахло гарью и сыростью; он был тяжёлым и полон пыли.
Вдоль дороги, недавно заново выложенной битым кирпичом, тянулись унылые низкие постройки под тёсовыми крышами. За ними виднелись чёрные пологие холмы, вниз и вверх по которым ползли вереницы тёмных фигур. От холмов к дороге сбегали десятки мелких дорожек; по одной их них толкали тачки с глиной чумазые, худые, сгорбленные люди, словно старые клячи, вытянув тощие, бронзовые от загара шеи. Они двигались медленно, словно на последнем издыхании.
Эту картину сменила другая: женщины промывали в мутной воде огромного корыта куски какой-то породы.
Между изнурёнными работой людьми с самодовольным видом разъезжал краснощёкий бородач на низкорослой, коротконогой рыжей лошади с тяжёлой большой головой – наверное, выбракованной каким-нибудь конезаводчиком. Она косила агатовым глазом, грызла трензель и, повинуясь воле всадника, как бы случайно наезжала то на одного, то на другого рабочего. Хлопья розовой пены с её губ капала им на голову, прямо на вытянутые наряжённые шеи. Изредка, со скучающим видом, всадник опускал длинный кнут на спины «ленивых». Очевидно, он был надсмотрщиком.
Всадник косо посмотрел на путешественников и рысцой поехал дальше вдоль унылых построек. Стелла подметила, что в седле он держится, как мешок с картошкой, и вряд ли понимает, что лошадь, которую он то и дело пришпоривает и осаживает, достойна лучшего обращения. Потом, из обрывков случайно подслушанного разговора, девушка узнала, что животное обошлось «краснолицему» в триста золотых лиэнов – дёшево, даже очень, на оставшиеся деньги можно было купить приличное седло и взять пару уроков верховой езды. В прочем, чего ещё ожидать от человека, занимающегося такой грязной работой!
Дальше дорога спускалась в овраг. Там неподвижной плотной стеной стоял туман. Климат здесь был гнилым и, судя по всему, не лучшим образом отражался на здоровье. То здесь, то там мелькали огоньки, слышался приглушённый стук и лязг молотков, ругань и усердное пыхтение.
Вот из тумана вынырнул чумазый мальчишка с серым цветом лица. Напрягая дрожащие ноги, он тащил рыжего мула, впряжённого в тележки с блестящей рудой. Встретившись глазами с всадниками, мальчишка тяжело вздохнул и низко-низко опустил голову на шее-ниточке.
Стелла пришпорила лошадь и галопом пронеслась по оврагу.
Наверху вырос небольшой посёлок из одноэтажных длинных фахверковых домов с большими чердаками. Маленькие земельные участки перед ними были поделены кольями на равные части: перед каждым строением на пять.
Унылость ландшафта и вызываемые им неприятные ощущения, тем не менее, не смогли убедить желудок отказаться от обеда, и, повинуясь ему, Маркус стал осматриваться по сторонам в поисках трактира. Его непритязательная вывеска – ржавый, выкрашенный некогда золотой краской петух покачивался над странным уродливым зданием на отшибе посёлка, загораживая своим фасадом вид на плотную группку двухэтажных домов под черепичной крышей, выстроенных за высокой железной оградой на весёлом, поросшем рябиной пригорке.
К коновязи трактира, на некотором расстоянии друг от друга, были привязаны две лошади: старая, облезшая, со стёртыми копытами, но всё же чистая и более-менее ухоженная и плотный тяжёлый мерин с засохшей на ногах и животе грязью. Внутри, как и следовало ожидать, сидели и медленно потягивали эль двое, в отличие от своих лошадей, мало отличавшиеся друг от друга: оба тщедушные, с бегающими глазками и спитыми лицами.
Хозяин стоял за стойкой и педантично натирал до блеска жестяные кружки. Заметив новых посетителей, он толкнул дремавшую на перевёрнутом пивном бочонке женщину в грязном переднике. Она зевнула, потянулась и лениво поплелась к путешественникам.
- Чего желаете?
- Чистое местечко, где можно поесть, - ответил принц.
- А деньги у вас есть?
Вместо ответа Маркус позвенел монетами в кошельке.
Женщина просияла, проворно провела их в отдельную комнату за загородкой, смахнула передником пыль со стола и вопросительно уставилась на гостей.
- Чего-нибудь приличного из двух блюд, кувшин чистой воды, эля или, если есть, вина – только не кислой дряни!
- Для вас – всё, что угодно.
Сметливая, когда дело касалось денег, подавальщица быстро метала на стол еду и даже вытащила откуда-то оплетённую лозой, покрытую толстым слоем пыли бутылку вина. Оно оказалось перебродившим, но вполне приличным для подобного заведения. Вопреки ожиданиям, подавальщица не ушла, а пристроилась неподалёку, готовая заработать и услужить нежданным богатым гостям.
- Послушайте, а как называется это место? – спросила Стелла, осторожно делая глоток из простой деревянной кружки.
- Ойчарыг, сеньора.
- Ойчарыг? А там, за оврагом?
- Тоже Ойчарыг. Хоть на вид селений много – а название одно.
- Чем же здесь занимаются люди?
Служанка громко, неприятно рассмеялась, вернее, захрюкала.
- А где ж Вы тут людей видели, сеньора? Один скот. Сюда ведь ссылают. А раньше здесь маргины жили. Сами нелюди были, а теперь, вырвавшись из этой глуши, других нелюдями делают.
- Кого же и за что сюда ссылают? – поинтересовался принц.
- Тех, кто отказываются признать маргинов и их колдуна из Добиса хозяевами. Из них здесь гордость из поколения в поколение выколачивают. Раньше маргины в земле рылись, а теперь даже бывать здесь гнушаются. Да и зачем им здесь, чистым таким, богатым, бывать? Кожу-то и другие с большим удовольствием со спины сдерут – платили бы деньги!
- А потом все их медяки к нам идут, - довольно ухмыльнулась она.
Принцесса поморщилась от одного вида этой женщины, радующейся деньгам, заработанным на чужой крови, и тихо спросила:
- И что же здесь делают эти несчастные?
- Тут серебряные копи да и глина есть. Кто покрепче – те руду добывают, а кто послабее – тот по кирпичному делу. Кирпич, он без особой надобности – так, на месте чего построить или в соседние города продать, а вот серебро на монеты идёт.
- Монеты тоже здесь чеканят?
- Нет, вестимо! Раз в месяц приезжают сюда за серебром и увозят куда-то.
- А что за монеты?
- Лиэны, наверное. Я ведь про монеты краем уха слышала, знаю только, что серебро в Добис увозят, а уж куда оно потом девается – не моего ума дела.
Надо ли говорить, что они ни на одну лишнюю минуту не задержались в этом Ойчарыге, порождённом злобной фантазией Маргулая?
Глава V
С
амая известная достопримечательность этих негостеприимных мест – небольшой потухший вулкан, свидетельство существовавшей здесь в незапамятные времена горной системы – освещало заходящее солнце. Его косые лучи отбрасывали на землю зловещие багряные пятна, отчего спящая огненная гора казалась кровавой, напоминая о том, что раньше на её вершине совершались жертвоприношения.
У подножья вулкана рос редкий лесок; то тут, то там он перемежался с выжженными пастбищами.
- Лучшей могилы для Маргулая не найти, - подумала Стелла, любуясь Кендин-Майором. В прочем, мысли о победе над колдуном постепенно переходили из планов на будущее в несбыточную мечту, нечто такое, чего очень хочется, но что невозможно получить.
Они ехали по неровной, бугристой долине, стараясь держаться подальше от спящей огненной горы. Миновав редкую осиновую рощу, путники въехали в ещё одну, отделённую от первой полуразрушенной каменной аркой с простым грубым орнаментом. Приглядевшись, принцесса поняла, что перед ними вовсе не лес: они ехали между рядами чахлых тополей и аккуратно обтёсанных прямоугольных плит со стёршимися надписями; временами на глаза попадались известняковые статуи, многие из которых лишились голов. Это было кладбище в преддверии леса Шармен, последнее земное пристанище жертв Снейк, Шелока и Маргулая, принесённых в жертву богам, чьим-то корыстным интересам, богатству, власти, вулкану. Нашли здесь своё последнее пристанище и те, кто был погиб во время многочисленных междоусобных войн, сотрясавших окрестности озера Фаэр не одно десятилетие.
- Это злое кладбище, - прошептала девушка, удержав принца, хотевшего рассмотреть поближе одну из статуй. – Лучше проехать мимо.
Кладбище тянулось длинной узкой полосой от подножья вулкана почти до самого озера Фаэр. Миновав его, друзья выехали на плоское открытое пространство, разделённое на равные вспаханные части низкими колышками с натянутыми между ними верёвками.
- Что это? – поинтересовался Маркус.
- Наверное, земельные участки жителей Джерагандеша. Здесь они выращивают пшеницу и рожь, которые затем сплавляют вниз по Лесной реке в озеро Фаэр и продают в Ленсе.
- Но ты же говорила, что в Ленсе никто не живёт!
- Совершенно верно. Но раз в год там собираются всякие проходимцы, которые скупают зерно и продают его в Добис, Монте и Джесиму.
- Мы не заедем в Джерагандеш?
- Нет, там слишком опасно.
- А я всё же посмотрю на город. Мы побывали даже в городе ведьм, и благополучно выбрались оттуда. А там было поопаснее.
- Маркус, - покачала головой Стелла, - Джерагандеш – это не Фарендардуш-Гард! В нём нет сердобольной старушки-колдуньи, всегда радой гостям.
- Я не трус и, в отличие от тебя, привык смотреть опасности в лицо.
- Но это уже не храбрость, а безумие!
- Ты просто трусиха. - Маркус пропустил её последнюю фразу мимо ушей. – Если не хочешь ехать со мной, я поеду один.
Принц пришпорил Лерда и поскакал к городу. Стелла тяжело вздохнула и в сердцах прошептала:
-Все мужчины такие: глупы и упрямы, когда дело касается простых и понятных вещей, и считают, что с лёгкостью решат любую проблему.
Она рысью подъехала к садику, разбитому посреди бывшего поля, чтобы набрать немного яблок. «Воровать, конечно, нехорошо, но порой это просто необходимо – ведь никто из местных жителей не угостит меня яблочком», - успокоила Стелла свою совесть.
Джерагандеил не стремился нравиться. Ноги увязали в грязи; помои выливали прямо на улицы, и они неторопливо, будто специально, растекались по мостовой. Мостовой... Кое-где её вообще не было. Домишки были грязные, неприглядные, обычно двухэтажные, с безвкусными, нависающими над мостовой верхними этажами, почти соприкасающимися с соседними домами. Так в Лиэне обычно не строили, в прочем, Джерагандеил с большой натяжкой, только по территориальному признаку можно было назвать лиэнским городом. Это было грязное скопище людей и построек, в беспорядке раскинутых на кривых улочках.
Облезлые голодные собаки, поджав хвосты, бродили от одного дома к другому, до хрипоты лаяли на прохожих и насмерть дрались друг с другом за право получить гнилую кость в придачу с пинком.
Там, где позволяла ширина улицы, между чердачными окнами на специальных крючьях были натянуты верёвки; на них трепыхалось бельё.
Лавок было мало; преобладали мясные лавчонки, с большими кровавыми тушами, подвешенными над тяжёлыми багровыми чурбанами, и кабаки, из которых несло перегаром и прокисшим элем.
В общем, Маркус жалел, что заехал сюда. Ни малейшего намёка на культуру, да и люди недобро косятся. Все они одутловатые, с узкими злобными глазками, вечно прячущие руки в карманы и отводящие в сторону взгляд – или ему это только кажется?
Ему очень хотелось пить, и он на свой страх и риск остановился возле общественного колодца и зачерпнул воды. Понюхав содержимое кружки, Маркус решил, что вода вполне пригодна для питья.
Пока он пил, к колодцу, переваливаясь с ноги на ногу, подошла женщина с коромыслом. Она была средних лет, в замызганной синей кофточке и такой же чистоты юбке с серым от постоянных стирок передником. Что касается лица, то оно характеризовало её не с лучшей стороны.
- Понаехали тут всякие! – буркнула она, с грохотом опустив свою ношу на землю. – Ишь, в кружку-то как вцепился – и цедит себе...
Принц чуть не поперхнулся. Несмотря на то, что он не напился, Маркус предпочёл повесить кружку на место и даже, на всякий случай, вытер её.
Бесцельно блуждая по улицам, он вышел к площади, доступ на которую преграждала решётка. Сейчас она была поднята, и принц беспрепятственно мог наблюдать за тем, что происходило на площади. Посреди неё, несколько сдвинутое вправо, на прямоугольном, вымощенном каменными плитами помосте стояло сооружение странной формы, издали напоминавшее гигантский шалаш. Внизу, у ступенек, ведущих на площадку, толпились люди. Их было немного – человек десять. Они о чём-то шушукались и подталкивали пиками испуганно блеющего барашка. Наконец несчастное животное забралось на помост.
Принц вжался в стену дома, стараясь держаться в тени: он понял, что на его глазах совершается таинство жертвоприношения.
Из гигантского шалаша выползла Снейк. Плотоядно облизнувшись, она метнулась к барашку и вцепилась в него зубами.
Обезумевшие от вида крови люди бросали Снейк золотые монеты. Этого им показалось мало, и они, будто пытаясь перещеголять друг друга в безумии и неистовстве, срывали с себя драгоценности, рвали на себе одежду и даже, дико завывая, кусали друг друга, будто бешеные звери.
- К Ненере, к Ненере! – хрипло закричали совершавшие жертвоприношение и с горящими безумными глазами побежали по узкой улочке, примыкавшей к той, на которой, ни жив ни мёртв стоял Маркус.
Принц слышал женские визги и истошные, будто хмельные, мужские крики: «Именем Снейк, ты моя!». На душе у Маркуса стало гадко, показалось, будто его руки прикоснулись к чему-то склизкому.
Снейк со смаком обглодала кости барашка и, удобно устроив все свои три головы на лапах, задремала.
Маркус вернулся к Стелле бледным от отвращения и испуга.
- Что случилось? Чего ты так испугался? – злорадно поинтересовалась принцесса. – И где же твоя хвалёная храбрость?
Принц промолчал и отвернулся.
- Так, мне это не нравится. Сейчас же говори, что с тобой! – Злорадство исчезло, его место заняло беспокойство.
- Я видел Снейк, - нехотя ответил Маркус. – Она лежала посреди площади, а вокруг неё было золото и… кости животных.
- Это же злой город, поэтому не следует удивляться подобным вещам. Я же говорила, что тебе не следует туда ездить.
- А как же еда? У нас уже кончается провизия.
- Я набрала полсумки яблок, - с гордостью ответила девушка.
- Хорошо бы найти ещё хлеба.
- Здесь только зерно, я проверяла. Конечно, можно собрать немного и жевать его, когда мы проголодаемся.
- Я не собираюсь есть лошадиную пищу, - брезгливо бросил принц.
- Тогда придётся дождаться ночи и украсть что-нибудь.
- Украсть? – Маркус вопросительно посмотрел на неё.
- Лучше украсть, чем умереть с голоду.
Принц вынужден был согласиться.
Ночь наступила быстро; с Кендин-Майора спустился густой туман.
В Джерагандеше было тихо и темно; в окнах не было ни огонька. Где-то завывала собака. На её вой откликнулась одна, вторая...
Принцесса медленно, крадучись шла по улицам, вздрагивая от каждого шороха. Она смутно помнила, где и когда свернула, и безумно боялась заблудиться.
Её удивило, что у домов не было привычных для провинциальных городов заборов и палисадов; перед глазами тянулись бесконечные стены с массивными дубовыми дверьми. Одна из них поддалась, когда девушка несколько раз повернула шпилькой в замочной скважине. Засова не было, зато была цепочка. Изловчившись, она аккуратно, стараясь не шуметь, сняла её и вошла.
В доме пахло чем-то сладким и приторным. Осторожно ступая по деревянному полу, стараясь не наткнуться на какую-нибудь мебель или забытое впопыхах на полу ведро, Стелла шла на этот запах: она думала, что он приведёт её на кухню. Но принцесса ошиблась, зато приятно ошиблась – запах привёл её в кладовую.
Срезав парочку небольших копчёных окороков и уложив вместе с ними в мешок пару головок сыра, девушка потащила его к выходу, где дежурил Маркус. Уже у самой двери принцесса наступила на старую половицу, которая предательски скрипнула. Девушка замерла и попятилась, задев ведро.
Наверху послышались испуганные голоса, кто-то зашлёпал ногами по полу – проснулись хозяева. Когда Стелла пулей вылетела из дома, в нём уже горел свет.
Сунув мешок в руки оторопевшему Маркусу, девушка затащила его в ближайший проулок, где немного отдышалась и прислушалась. Обкраденные джерагандеилцы бурно выражали свое недовольство взломанной дверью и убылью провизии в кладовой, грозясь убить вора. Все это должно неминуемо перебудить всю улицу, а то и весь квартал, так что друзья не мешкая поспешили задворками выбралась из города, опасаясь погони. Оба оказались невероятно везучими – их не постигла обычная участь начинающих домашних воришек.
* * *
Лошади дружно бежали под сводами светлого леса Шармен. Он не походил на большинство лиэнских лесов: деревья в нём были высокие; они не жались друг другу, позволяя солнечному свету без труда проникать сквозь их кроны. У корней приютился кустарник – приют пугливых ланей. Лани были гордостью здешних мест, так как нигде больше в Лиэне не водились. Но лес без чащи не бывает – и лес Шармен густел в среднем и нижнем русле реки Лесная.
Где-то звонко запела птица; её голос, слившись с трелями соседей, постепенно заполнил весь лес. Было так приятно, так хорошо на душе оттого, что с ветки на ветку перелетают весёлые птицы и поют, поют, несмотря на то, что зима уже стучится в северные ворота Лиэны. Кто бы мог подумать, что такие простые, обыденные вещи, могут доставлять столько радости! Но наслаждаться пением птиц было некогда.
- Маркус, смотри внимательно: где-то здесь должен быть дворец Маргулая. - Стелла напряженно всматривалась в просветы между деревьями.
- Нам следует опасаться маргинов – им ведь дан приказ убить нас.
- Они нас не убьют. Мы прошли через сложнейшие испытания не для того, чтобы позволить убить себя сейчас, в самом конце пути.
К ней на время вернулась былая бесшабашная весёлость, и принцесса даже самонадеянно заявила:
- Они нас не поймают, а я обязательно скину Маргулая в Кендин-Майор, как и обещала.
Она вдруг осеклась и схватила друга за руку, прошептав:
- Смотри, там, за деревьями!
Друзья спешились и вместе с лошадьми спрятались в кустарнике. До них донеслось позвякивание оружия и обрывки разговора. Донеслось – и стихло.
- Похоже, дворец там, - сделала вывод Стелла. – Иначе зачем часовые?
- А ты думаешь, это были часовые?
- Скорее всего. Если бы это был конный патруль, то они не ездили бы кругами.
Тропинка вывела их на широкую дорогу, которая в свою очередь привела их к высокой каменной стене. Дорога шла вдоль неё, заворачивая за угол.
- Дальше мы не поедем, - решил Маркус. – Там, за углом, наверное, ворота и сторожевые башни, где полным-полно маргинов. Если нам действительно нужно попасть внутрь, - он сделал паузу и посмотрел на Стеллу – та утвердительно кивнула, - то придется оставить лошадей в укромном месте и перелезть через стену.
Поиском надежного укрытия для лошадей занялась принцесса. Когда она вернулась, принц показал ей участок стены, где подтачиваемые дождями камни плохо держались, и, расшатав, вынул парочку из кладки. Немного поработав, он соорудил своеобразную лестницу из выемок в стене.
Первой полезла Стелла. Она легко вскорабкалась наверх и спрыгнула по ту сторону. Выждав немного и не услышав условленного сигнала об опасности, Маркус последовал за подругой.
По ту сторону стены оказался сад, сад, потерявший часть своей прелести, но всё ещё очаровательный: лепестки роз пожухли и осыпались, но всё ещё цвели безвременники. Между кустами роз были посажены вербена и какие-то мелкие голубые цветы, щедро одарившие воздух неповторимым ароматом.
- Это совсем не похоже на Добис! - восхищённо прошептала принцесса.
Она в восторге смотрела на эти цветы, дорожки и искусственные горки из камней, не веря, что всё это создано руками человека посреди девственного леса.
- Да, колдун живёт, как король, - протянул принц и прислушался.
Они осторожно шли по песчаным дорожкам; за каждым кустом им мерещились маргины. Но опасения оказались беспочвенными: пройдя через сад, друзья так никого и не встретились.
По ту сторону сада были небольшие ворота с львиными головами; они были открыты. За воротами был ещё один сад, но уже не цветочный, а плодовый. Стелла не удержалась и нанесла ему небольшой урон.
- Ммм, чудесные яблоки! А груши, груши! Я таких в жизни не ела! - Она протянула принцу румяную грушу.
Он тоже по достоинству оценил ее вкусовые качества и, присев под старой яблоней, мечтательно протянул:
- Эх, прожить бы здесь месяца два!
- Да, чем-то похоже на Острова блаженных. - Принцесса села рядом. – Знаешь, что меня удивляет?
- Что?
- То, что здесь нет стражи. Даже ни одного ридога.
- А ты хотела, чтобы под каждым деревом сидело по два злобных пса?
- Нет, но всё это очень странно. Очень похоже на ловушку.
- А по-моему, здесь нет маргинов только потому, что Маргулай в Добисе. Кроме того, все здесь боятся Снейк.
- Спасибо, что напомнил! Эта гадина жива-здорова и обязательно поможет Маргулаю на Кендин-Майоре, если мне удастся заманить его туда.
- А мы отрубим ей драконьи головы и змеиный хвост, - шутя, подмигнул подруге Маркус.
- Давай здесь пообедаем, - предложила она.
- Во владениях Маргулая?
- Да. Это будет отличным оскорблением.
- Но наши сумки остались в лощине.
- Я уверена, что во дворце есть что-нибудь съестное.
- А, тебе вино в голову ударило? – хмыкнув принц, намекая на изрядное количество съеденных ею переспелых груш.
- Я не пила, - обиженно процедила Стелла. – Просто мне хочется отомстить за всё, что они сделали со мной в Добисе.
- Ну, как знаешь... Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Они вышли во внутренний дворик. Лёгкие кружева колонн взлетали ввысь, переплетаясь в сложные узоры. Посреди дворика бил фонтан. Напившись, друзья вступили под своды галереи, шепотом обсуждая дальнейший план действий.
Их беседу прервало промелькнувшие в просвете галереи фигуры. Прижимаясь к холодным стенам, с натянутыми до предела нервами, друзья медленно продвигались вперёд.
С севера галерея выходила на обширный задний двор, застроенный хозяйственными службами; по нему взад-вперёд расхаживали двое часовых.
- Пожалуй, мы с ними справимся, - прошептала Стелла.
- Может, не стоит с ними связываться? Слишком много шума, прибегут другие…
- Так же интереснее, - усмехнулась она.
Дождавшись, пока оба часовых повернутся к ним спиной, принцесса быстро перебежала двор и притаилась за углом конюшни. Когда представился удобный момент, к ней присоединился принц.
За конюшней тянулась каменная ограда с незапертой калиткой – за ней был парк. Приглядевшись, Стелла заметила в глубине него лестницу, ведущую на открытую террасу.
Они прошли через парк и поднялись на террасу, где, притаившись за массивными перилами, переждали стражу, обходившую парк.
На террасу выходила всего одна дверь. Маркус, просто так, для очистки совести, дёрнул за ручку – конечно, она была заперта. Принцесса улыбнулась и протянула ему амулет с зубами Снейк: «Её зубы откроют любой замок». Дверь легко открылась, даже не скрипнув.
Через крохотное входное помещение они попали в некое подобие холла – тёмное, с тяжёлым спёртым воздухом. Очевидно, его давно не проветривали. Следующая комната, выбранная наугад из трёх других, оказалась светлой и просторной. На полу лежал пушистый ковёр, по углам матово блестели полированные гранитные вазы, на одной из стен красовались нарочито декоративные изображения Шелока и Марис. «Так и плюнула бы им в лицо!» - со злостью подумала Стелла и с облегченьем закрыла дверь.
Они шли по длинному коридору, стены которого были увешены старым оружием. Внимание принца привлекла одна из дверей, с ручкой в виде тигриной головы. Он повернул её, дверь поддалась, и их взорам предстала большая зала. Повсюду сверкало золото, блестела зыбкая смальта настенного панно; на большом, украшенном резьбой камине стояло несколько бронзовых статуэток. Пол был застлан коврами в красно-зелёной гамме. Но поразило принцессу не это – там были картины. Целых три, и все написаны маслом. Особенно ей запомнилась одна: какой-то пейзаж с водопадом; ей показалось, что это Большой Дикс.
Девушка смело распахнула дверь в боковую комнату. Здесь тоже было много дорогой мебели, на стенах висели звериные шкуры.
Внимательно осмотревшись, друзья обнаружила балкон, с которого открывался великолепный вид на цветочный сад.
- Не мешало бы здесь проветрить, - заметила принцесса, разгоняя ладонью затхло-сладко-приторный воздух (благовонья тут жгли, что ли?). – Сколько же надо цветов, чтобы ими здесь всё пропахло?
- Стелла, это дворец Маргулая, не забывай об этом! – предупредил Маркус и поспешно закрыл открытую ей балконную дверь. – Веди себя потише и оставь свои замечания при себе.
- Сама знаю! – Она осторожно приподняла штору и бросила короткий взгляд на сад.
- Будь осторожна, нас в любую минуту могут поймать! Лучше всего уйти отсюда.
Девушка хмыкнула и присела в одно из кресел.
- А тут мягко, удобно! – Стелла блаженно потянулась и позволила креслу утопить себя в мягкой обивке. – Это что-то! Я видела его дворец в Добисе, но он не идёт ни в какое сравнение с этим! Любой монарх позавидовал бы такому великолепию.
- Признаюсь, я бы не отказался отдохнуть здесь, - вздохнул принц. – Весьма уютный уголок.
Принцесса поудобнее устроилась в кресле и разомлела в тепле и уюте. Принц пододвинул к креслу стул и сел. Спать вроде бы не хотелось, и присели всего на пару минут - но уже через пару минут оба спали как убитые.
Принцесса не знала, сколько проспала, но когда проснулась, почувствовала, что балконная дверь открыта – по комнате гулял ветерок. Полусонная, через силу открыв глаза, она хотела встать и закрыть её, но кто-то удержал её. Маркус? Но почему? Неужели он настолько заботлив, что сам закроет эту проклятую дверь, открытую сквозняком? Не надо было, всё же открывать её. Стелла сонно посмотрела туда, где, по её мнению, должен был быть принц – его там не было.
- Маркус, где ты? – растерянно пробормотала сонная девушка. – Что за дурацкие шутки!
Позади неё послышался смех. Смеялся не Маркус. Стелла вздрогнула и инстинктивно вжалась в кресло, словно пытаясь слиться с его обивкой. Неужели старые кошмары оживали наяву?
Ей было страшно, очень-очень страшно. То, что она так опрометчиво опустила из виду, снова напомнило о себе – и так не кстати! Это была расплата за непростительную легкомысленность.
- Понравился ли Вам дворец господина? – спросил Кулан; принцесса не видела его лица, но она была уверена, что он улыбается.
- Да, очень. – Сон как рукой сняло. – Всё очень мило.
- Настолько мило, что Вы решили здесь обосноваться?
- Вы правы, я сглупила, - пробормотала девушка и испугалась писклявости и беспомощности своего голоса. – Да, я попалась в Ваш капкан, и теперь Вы с полным правом можете исполнить приказ своего хозяина.
- У меня нет никакого приказа.
- Ну, Вы и без него меня убьёте. – Её нарочито бравурный смех повис в воздухе.
- Сожалею, но мне придется уступить кому-нибудь эту почетную обязанность. Надеюсь, Вы ещё не забыли о нашей последней встрече у Фен?
Стелла хорошо её помнила и понимала, чем всё это для нее обернется, но, в то же время, из его слов заключила, что её противник всё ещё слаб. По крайней мере это давало ей шанс. Пользоваться чужими слабостями – неэтично и противоречит законам чести, но в данном случае другого выхода у неё не было. Резким движением девушка освободилась от некрепко державших её рук и вскочила на ноги. Слава Амандину, меч был при ней!
- Не пытайтесь бежать, прыгать с балкона и совершать прочие глупости. - Кулан тяжело опустился в кресло, в котором всего пару мгновений назад сидела принцесса. – За каждой дверью маргины, и достаточно одного моего слова…
- Где Маркус? – Стелла буквально впилась в него глазами.
- В Приюте мыслей.
- Где? Неужели Вы убили его? – У неё упало сердце. – Мерзавец…
- Я ничего такого не делал. Реки крови – это не моя специальность. Ваш друг в одной из комнат дворца, которую господин называет Приютом мыслей.
- Что Вам нужно? – устало спросила девушка, прислонившись спиной к стене.
- Всего лишь поговорить с Вами. Завтра вечером приезжает хозяин...
- Отдать тот самый приказ? - со вздохом констатировала Стелла.
- Нет, я полагаю. Может статься, он еще даже не знает, что Вы почтили его дом своим присутствием.
- Тогда я не понимаю... Зачем Вы мне всё это говорите? Что Вам нужно?
- Вы спрашиваете, что мне нужно… А чего хотите Вы?
- Я хочу убить Вашего хозяина.
- Как? – рассмеялся Кулан. – Устроить засаду, подкупить стражу?
- Победить в честном поединке.
- На Кендин-Майоре? – Он с сочувствующей улыбкой смотрел на её раскрасневшееся лицо и, наверное, жалел.
- Да. – Её уверенность в том, что это действительно случится, таяла с каждой минутой.
- Великолепный выбор, символичное место. Хотите попробовать?
- Что? – Она вопросительно посмотрела на него.
- К примеру, послезавтра в полдень.
- Что послезавтра в полдень? Меня тогда казнят? - неуверенно предположила принцесса.
- Далась Вам эта смерть! И почему Вам так хочется примерить мученический венец? Поверьте, вблизи он выглядит куда хуже, чем издали. – Он со вздохом закатил глаза. – Послезавтра в полдень хозяин будет ждать Вас на горе Кендин-Майор. А если кого-то и казнят, то это меня, - маргин усмехнулся. – Из-за Вас.
- Почему? – Чем больше он говорил, тем меньше она понимала.
- Я упустил Вас в прошлый раз и, видимо, вынужден буду отпустить в этот. Хороший слуга так не поступает, не правда ли? А от плохих слуг следует избавляться, причём немедленно.
- Так Вы меня отпустите? – в сердце Стеллы затеплилась надежда.
- Нет, - неожиданно резко ответил он и злорадно рассмеялся. – Как же легко обмануть женщину! Вы останетесь здесь. И молитесь, чтобы Вы вернулись ко мне в дом, а не отправились на тот свет. Всё зависит от Вашей сговорчивости. Если она меня устроит, будете жить на прежних условиях и, кто знает, может, когда-нибудь займёте место Иймы, то есть будете считаться свободной добисской со всеми вытекающими правами. Но для этого нужно кое-что сделать.
- Что сделать?
- Вести себя подобающим образом и не доставлять мне неприятностей. Но если Вы останетесь верны себе и своим дурным привычкам, то найдёте смерть посреди чудесного леса Шармен и упокоитесь на кладбище возле горы. Стелла, Вы же умная девушка, неужели Вы не догадывались о том, что мы вас ждали?
Принцесса была в ярости: Кулан обманул её! Более того, она стоит, а он сидит и ухмыляется! И не просто ухмыляется, а угрожает, требует от неё выполнения его требований.
- И давно Вы тут меня ждёте? – мрачно спросила она.
- В этой комнате? Часа два. Согласитесь, разбудить Вас было бы невежливо. К тому же, Вы так славно улыбаетесь во сне...
Тут крышка с чайника слетела окончательно. Не в силах сдерживать накопившиеся эмоции, девушка набросилась на маргина. Ей хотелось расцарапать это наглое лицо, выцарапать эти прищуренные в усмешке глаза.
Её вспышка гнева чуть не стоила Кулану жизни. Но Стелла не учла того, что даже ослабленный, с не до конца зажившей раной и утомительный переездом маргин сильнее её, поэтому после упорной борьбы она снова почувствовала крепкую хватку Кулана. Правда, её утешило то, что по его руке текла струйка горячей крови.
- Тише! Убить меня Вы ещё успеете. Да это и не разумно, Вы же сами понимаете. Вот так. Успокойтесь и смиритесь со своей участью, - говорил его спокойный вкрадчивый голос. – Если Вы будете хорошей девочкой, то многое можно будет исправить.
Принцесса ему не верила.
- Лучше уж быть мертвой свободной птичкой, чем птичкой в клетке.
- Иногда птичек из клеток выпускают на волю. – Кулан на секунду отвернулся, чтобы поправить повязку на вновь открывшейся ране.
Это был опрометчивый, во многом фатальный шаг – Стелла изо всех сил ударила локтем туда, куда, насколько она помнила, нанесла удар в ту памятную ночь у озера Фен. Хватка ослабла, и девушка не преминула этим воспользоваться.
Стиснув зубы, зажав пальцами кровоточащую рану, он молча смотрел на то, как она быстро занесла меч над его головой, но ударить не позволил, каким-то невероятным способом выбив меч из её рук.
- Прекратите, иначе я позову стражу!
Но Кулан не успел ни выполнить свою угрозу, ни воспользоваться мечом принцессы для самообороны: Стелла молниеносно схватила с каминной полки медную статуэтку и, вложив в удар всю свою злобу, весь свой страх, всё своё желание жить, ударила его ею по голове. После удара она на него больше не смотрела.
Словно пьяная, пошатываясь то ли от усталости, то ли от нервного напряжения, услышав, как что-то тяжёлое стукнулось то ли о кресло, то ли о пол, девушка поставила статуэтку обратно на полку, поставила медленно, на то же самое место, откуда взяла.
Подняв с пола отлетевший в сторону меч, она подошла к балкону и спрыгнула на землю. Тут же заныла и отдалась болью левая нога, но принцесса не обратила на это особого внимания и побежала через парк к ограде. Оказавшись по другую сторону, девушка кинулась к лощине; её подгоняли страх, боль и громкие крики маргинов.
Глава VI
С
телла сидела под деревом. Был уже вечер, и прорывавшиеся сквозь листву лучи заходящего солнца освещали её колени.
Левая нога дико ныла после прыжка с балкона.
Девушка всхлипнула – напомнило о себе собственное бессилие. Такое с ней было впервые. Раньше в подобных ситуациях за неё всё решали другие, а теперь… Распухшая нога, отсутствие огнива (оно осталось в кармане у Маркуса), рыскающие в поисках неё маргины и скудное содержимое сумки с провизией рисовали перед её мысленным взором безрадостную картину будущего.
- Лучше бы я осталась там, во дворце! - подумала принцесса, в который раз приложив холодный компресс к ноге. – Мне бы удалось договориться с Куланом, он ведь ко мне благоволит…
Благоволит... Благоволил. А благоволил ли? Ведь их отношения уже не те, что были в Добисе, и, кто знает, может быть, он с радостью отдал бы её в руки маргинского правосудия. В прочем, он и есть это пресловутое правосудие.
Впервые за долгие часы бесцельного скитания по лесу Стелла поняла, что её руки в чём-то липком. Посмотрев на них, она брезгливо отвела глаза – на них была кровь. Бурые разводы были и на ее самодельном компрессе.
- Великий Амандин, чья же это? – лихорадочно размышляла принцесса, торопливо пытаясь смыть с себя страшные следы. – Моя? Но тогда бы ее не было на манжетах, ведь не может ведь пара царапин... Неужели я убила…?
- Да, убила, - нужно было исходить из реальных фактов. – Я убила Кулана, убила ту самую последнюю надежду, на которую совсем недавно уповала.
- Но он сам виноват. К тому же, убить маргина – вовсе не преступление. - Она вдруг стала оправдываться перед самой собой. – Но что теперь? – Страх не покидал её, пуская глубокие корни в сердце. – Если я попадусь ещё раз, то защитить меня будет некому. Тут уже клеткой не отделаешься, мне просто отрубят голову. Или повесят. Поизмываются и повесят, без всяких разговоров и намёков на жалость. А всё же, как же он был прав, прав, говоря о своей смерти… Да какое мне до него дело? Он сам погубил себя, ведь знал же, что я сбегу, убив кого угодно.
Но убийство Кулана влекло за собой не только муки совести, – а она, оказывается, перестала считать его просто маргином! – но и опасения за жизнь Маркуса. Его ведь будут пытать из-за неё!
Ухватившись за дерево, принцесса поднялась на ноги и свистнула – Лайнес не заставила себя ждать. С трудом разбравшись в седло, девушка отыскала Лерда и привязала его поводья к луке седла. Почему-то больше всего на свете сейчас ей хотелось повстречать Маргулая и убить его. Или быть убитой, лишь бы всё это скорее закончилось. Да, именно, чтобы все закончилось. Как – уже не важно.
Солнце скрылось за кронами деревьев, на землю опустилась ночь. Где-то далеко протяжно выли сварги.
Принцесса задремала в седле, уронив голову на шею Лайнес. Несмотря на неудобную позу, она проспала бы так всю ночь, если бы лошадь не вышла на дорогу: стук копыт о камень (дорога к дворцу была вымощена камнем) разбудил её. С трудом открыв глаза, девушка осмотрела слабо освещённую луной полосу дороги и заметила огоньки, мелькавшие между деревьями. «Маргины!» - промелькнуло в её голове.
Стелла стегнула лошадь, заставив её перейти с неторопливого шага на галоп.
Глупо, глупо, это самое глупое из того, что можно было сделать – выехать на дорогу. Это было самоубийством, ведь шансы не повстречать на ней маргинов были один к тысячи.
- Как же я устала! – прошептала девушка, проверяя, в порядке ли оружие. – Если они сейчас нападут, я не смогу толком защищаться. Лучше бы они меня убили, чем опять притащили к Маргулаю с веревкой на шее.
Огни приближались; теперь девушка отчётливо слышала голоса маргинов.
Принцесса ещё и ещё раз стегнула поводьями Лайнес – лошадь летела уже бешеным карьером; копыта ритмично отбивали дробь по камням.
Стелла искренне жалела о том, что Маркус отдал волшебную накидку Анжелине – ей так хотелось исчезнуть, при помощи волшебства избежать встречи с жестокой реальностью. Она знала, что её заметили, и уповала лишь на быстроту ног своей лошади.
Неожиданно впереди возник силуэт всадника. Его лошадь не двигалась с места, и, принцесса это чувствовала, с ней было что-то не так. Девушка хотела объехать всадника, но вместо этого почему-то натянула поводья. По телу пробежала волна ужаса, ею овладела дрожь, и она упала в обморок.
Стелла очнулась в кромешной, как ей сначала показалось, темноте; потом-то она поняла, что это не так. Вокруг неё действительно было темно, но темнота эта была особого, незнакомого ей свойства – с примесью молочной серости облаков. В воздухе пахло вербеной и ночными фиалками – удивительно приятно пахнет эта темнота!
Девушке показалось, что она снова очутилась во дворце Маргулая. Если так, то сейчас за ней придёт смерть. Странно, но ей не было страшно. В конце концов, этого следовало ожидать. А нога ныла, предательски ныла... Смешно, но именно из-за неё она завершала свой жизненный круг так рано. Жизненный круг... Велик он или мал, рано или поздно человек возвращается туда, откуда пришёл – в эту пахнущую ночными фиалками темноту, в чьей бесконечности едва пульсируют нежные нотки гиацинта. Наверное, она действительно так пахнет, только после нашей смерти все наши чувства тоже умирают, и мы не помним, не чувствуем этого. Или всё же чувствуем? Кто знает...
Принцесса хотела встать, но её желания, как всегда, ничего не значили.
- Отдыхай, ты очень устала, - сказал знакомый, приятно и страшно одновременно знакомый голос. – Хватит с тебя прыжков на сегодня.
- Где я? – тихо спросила девушка.
Значит, это не дворец Маргулая, а то самое место, где всё начинается и заканчивается. Оказаться тут сразу, без соблюдения ритуала смерти? Это казалось невозможным, непонятным и поэтому пугающим. Но, может, она ошибается? Хотелось бы верить.
- Ты в моём дворце. Постарайся заснуть, силы тебе ещё пригодятся.
У Стеллы похолодели пальцы. Оказаться в царстве мёртвых... Тогда понятно, откуда этот странный сумрак.
- Неужели меня убили? – недоумённо подумала она. – Но когда? Я ничего не помню...
- Нет, ты жива, - прочитав её мысли, ответил Мериад. – Но вот с твоей ногой не всё в порядке.
Принцесса явственно, впервые в полную силу почувствовала острую боль от прикосновения к левой ноге. «Как же я бежала с такой болью?» - промелькнуло у неё в голове.
- Потерпи немного, скоро тебе станет лучше. - Голос у бога был необычно ласковым и заботливым.
- Зачем Вы спасли меня? – Стелла приподнялась на локте и сквозь падавшие со лба пряди волос посмотрела на Мериада. Почувствовав её пристальный взгляд, он чуть скосил глаза в её сторону, снисходительно и насмешливо.
- Так ты признаёшь, что я спас тебя? – Голос его изменился, утратив так поразившие её тёплые человеческие нотки. Статусы повелителя и служанки были восстановлены.
- Конечно, - рассеянно прошептала принцесса, почтительно отведя глаза в сторону. – Маргины скакали попятам и обязательно убили бы меня, если бы…
- А ты испугалась меня тогда, на дороге? – самодовольно спросил Мериад.
- Да, - еле ворочая языком, ответила девушка и торопливо поспешила спрятаться от его дальнейших расспросов за подобострастными раболепными словами: – Простите, я такая глупая!
- Ты – глупая? – рассмеялся бог. – Нет, ты не глупая и не пытайся ей казаться. Детская наивность и глупость – разные вещи. Тебе нужны доказательства? Вспомни Кулана: даже он, не страдающий от переизбытка умственных способностей, понял, что ты умна.
Стелла покраснела. Ей вдруг почему-то вспомнился настойчиво-наглый взгляд Кулана, скользивший по завитку волос возле её уха. Вряд ли он думал тогда о том, умна она или глупа.
- И как он мог так нелепо упустить тебя? Наверняка, в этом определённую роль сыграла твоя красота.
- Нет, вовсе нет! – отчаянно выпалила девушка.
- Чего ты испугалась? – Мериад удивлённо посмотрел на неё. – Обычно, когда женщинам говорят комплименты, они расцветают, как розы. Правда, сейчас ты тоже похожа на розу: такая же красная.
Рука затекла, и обрадованная возможностью избавиться от насмешливого взгляда бога, принцесса откинулась на подушки и отвернулась, прикрыв лицо рукой.
- Стелла, перестань! Не в моих правилах льстить кому-то, а уж тем более земной девушке на счёт её красоты. Или ты думаешь, что не способна привлекать мужские взгляды?
- Я об этом не думала. – Больше всего на свете ей хотелось сейчас провалиться сквозь землю. Хотя, куда проваливаться – она и так под землёй.
- Думала, думала! – злорадно рассмеялся Мериад. Ему нравилось мучить свою подопечную, наблюдая за тем, как она отчаянно пытается найти спасение, уткнувшись в подушку. – И первой жертвой твоего безобидного желания нравиться стал уже упомянутый мной Кулан. Он сам попался в твои сети, весьма облегчив твою задачу. Разве я не прав? Подай же голос, в конце концов! Или ты там умерла со страху? Я не давал тебе на это разрешения.
В комнате сам собой вспыхнул камин. Стелла оторвала лицо от подушки и, щурясь от бьющего в глаза света, робко взглянула на бога. Он не смотрел на неё и, склонившись над её больной ногой, что-то беззвучно шептал, периодически делая в воздухе круговые движения руками. Затем он положил ладонь на её колено – и боль утихла.
Размышляя над словами Мериада на счёт своей красоты, принцесса осторожно вытащила из привязанного к поясу бархатного мешочка походное зеркальце и критически осмотрела своё лицо. Бог заметил это и рассмеялся:
- Если не веришь своим глазам, то поверь моим. Ты красавица, причём такая, вслед которой долго смотрят мужчины. А теперь спи.
Яркая вспышка огня в камине – и она провалилась в пучину глубокого, спокойного сна.
Стелла проснулась поздно, во всяком случае, ей так показалось. По обычному в этих местах молочному сумраку трудно было понять, день сейчас или ночь. А был ли здесь вообще день? Стараясь не забивать себе голову подобными пустяками, принцесса сладко потянулась, зевнула и свесила ноги с кровати. Так, кажется, с ней всё в порядке, и нога уже не болит, только сильно опухла. А всё же сейчас день – сквозь неплотно задёрнутые портьеры пробивались прозрачные, слабые лучи света. Это лучи подземного солнца или же что-то другое? В прочем, какая разница.
Девушка осмотрела комнату: почти квадратная, обитая золотистыми панелями, достаточно просторная, но почти лишена мебели. Помимо широкой кровати с забавными фигурками на столбиках спинки, тут был ещё пузатый комод из палисандра, консольный полукруглый стол и пара стульев. В центре комнаты, посреди гладких серых плит из цветных камней была выложена изогнувшаяся дугой дикая кошка в обрамлении цветочного венка.
Она встала с кровати, слегка пошатываясь, подошла к окну и открыла его. На неё пахнуло многогранным цветочным флёром – окно выходило в сад, в сад, для которого не существовало времён года. Но как могли эти цветы расти при таком скудном освещении? Отгадка нашлась сама собой, когда принцесса чуть повернула голову: сад окружала стена из белоснежного раскалённого камня, излучавшего свет наподобие солнечного.
Вероятно, сад был разбит во внутреннем дворике дворца, во всяком случае, Стелла не помнила, чтобы видела его во время короткой прогулки возле дворца Мериада после гибели в зыбучих песках.
Взглянув на небо, принцесса не увидела солнца; там вообще ничего не было, кроме мрака. Значит, свет, который попадал в комнату, излучали камни ограды.
Тяжело вздохнув, девушка вернулась к кровати и легла на спину, подложив руку под голову.
Заскрипела дверь, и в комнату ворвался холодный ветерок. Стелла нехотя встала и закрыла дверь. Обернувшись, принцесса увидела на столе поднос с завтраком. Тут было всё просто, без излишеств: мягкий хлеб, масло, удивительно пахнущее малиновое варенье и яичница на закрытом блюде.
Поев, Стелла решила немного прогуляться по дворцу.
Дверь её комнаты выходила в длинный тёмный коридор. Не доверяя тому, что она видела в неясном свете факелов, принцесса ощупью двигалась вдоль стены, пока не нащупала рукой дверь. Девушка смело повернула ручку и вошла.
- О, да тут совсем неплохо! - выпалила она на одном дыхании, увидев, куда попала.
Комната, вернее, зала была огромной; Стелла попала в неё через чёрный ход. Тут было много-много света. С потолка свисали шесть люстр, свечей по двести, если не больше, в каждой. Элегантные изогнутые канделябры освещали роскошную малахитовую поверхность стен, разбитых стеклянными пилястрами и прямоугольными панно на равные геометрические сегменты. Пол был мраморным, таким, что в него можно было смотреться, будто в зеркало.
В дальнем конце зала, на трапециевидном возвышении, покрытом чёрным бархатом, стоял трон.
Стелла попятилась и осторожно плотно прикрыла за собой дверь. Войти в тронную залу она побоялась. Пройдя ещё немного по мрачному коридору, она упёрлась в большую дверь. Эти двери, и эта темнота начинали её раздражать, но здесь играли не по её правилам. Толкнув дверь, принцесса оказалась ещё в одном коридоре, перпендикулярном предыдущему.
- Коридоры, коридоры... Тут одни коридоры! – недовольно пробормотала она, наугад свернув налево. Почему налево? Потому что справа, по её логике, должны были быть парадные покои, а смотреть на них – так скучно. Эти огромные пышные объёмы давят; в них чувствуешь себя такой маленькой... Она, конечно, привыкла ко всему этому нежилому великолепию, но всё же не к такому...
Этот коридор был светлее, и дверей в нём было больше. Пол – паркетный, из дубовых дощечек «ёлочкой» - был навощён до блеска.
Впереди неслышно отворилась дверь, и в коридор выплыла фигура в чёрной мантилье. Она несла серебряный поднос со странной формы сосудом, напоминавшим цветочный бутон. Фигура двигалась неслышно; ни сосуд, ни поднос в её руках не дрожали. Стелла посторонилась, давая ей дорогу.
Поравнявшись с ней, фигура повернула голову, и принцесса увидела бледное, полупрозрачное лицо с горящими, словно угли, глазами. Глаза эти на несколько секунд задержались на девушке, как показалось Стелле, в недоумении.
Фигура сделала ещё несколько шагов по коридору и по частям растворилась в воздухе. Принцесса пожала плечами – ну, исчезла – эка невидаль! – и пошла дальше. Она отворяла двери, рассматривала богато обставленные гостиные и столовые с золотыми инкрустациями, яшмовыми столешницами и поразительной, противоестественной чистотой. Ей начинало нравиться это занятие, и Стелла с удовольствием гадала, что она увидит за очередной дверью.
Эту дверь она увидела в самом конце лабиринта коридоров. Она была из морёного дуба, в арке, с витой массивной медной ручкой. На небольшом тимпане между замковым камнем арки и верхом дверной коробки, было вырезано изображение причудливо извивавшегося, словно от боли, сварга.
Боясь войти, Стелла в нерешительности остановилась перед дверью. Когда она всё же робко дотронулась до ручки, ей показалось, что пальцы кольнули иглы льда.
- Нет, это всего лишь иллюзия. Ручка как ручка, а у тебя больное воображение, - чтобы подбодрить себя, сказала принцесса и, преодолев непонятный страх, повернула ручку.
Дверь дрогнула, и между ней и дверным косяком образовался просвет, из которого на девушку пахнуло холодом. Дверь оказалась тяжёлой, и принцессе пришлось приложить некоторые усилия, чтобы открыть её. Зато закрылась она быстро и сама.
Перед ней была почти квадратная комната с большим широким стрельчатым окном, сквозь которое на пол, покрытый густым мягким ковром падали косые лучи серебристого света. Стены комнаты были обиты тёмно-синим шёлком.
Слева, параллельно стене, стояла большая кровать эбенового дерева, рядом с ней – хрустальный овальный столик с богато инкрустированной ножкой из морёного дуба. К нему был придвинут стул, тоже из дуба, а на самом столике лежала большая книга в переплёте теснённой кожи с закладкой из слоновой кости.
Чуть правее столика была еще одна дверь. Она была заперта, так что в отношении второй комнаты любопытство девушки осталось неудовлетворённым.
В торце комнаты, левее окна, между двумя высокими книжными шкафами, полными пыльных фолиантов в потёртых переплётах, висело огромное зеркало, под которым была блестящая столешница из оникса. На ней стояли посеребренный кувшин и несколько флакончиков с различными жидкостями, цвет которых колебался от прозрачного до тёмно-красного и фиолетового.
Прямо напротив окна стояли большой стол и кресло с ножками в виде волчьих лап. Стол был покрыт чёрным сукном, на котором в беспорядке валялись несколько книг и бумаг с непонятными письменами; тут же стояла чернильница из яшмы. Между столом и креслом будто небрежно была брошена шкура рыси.
С одной стороны к письменному столу примыкал секретер из палисандра с эффектными вставками из более тёмных и светлых пород дерева, а с другой – мягкая кушетка обитая тёмным бархатом. На её подушках дремала кошка.
Доминантой правой стены, безусловно, был камин, огромный, облицованный красным гранитом. Решётку и каминную полку поддерживали фигуры барсов из чёрного, отполированного до зеркального блеска камня; глаза, зубы и языки животных были выполнены из драгоценных камней.
На каминной полке стояли хрустальный шар и часы из сердолика в виде фигурки кошки – невиданная вещь для Лиэны, где каминные часы были предметом неслыханной роскоши. Правда, эти часы были с секретом – у них был двойной циферблат и неправильные стрелки. На внутреннем циферблате, на который указывала массивная, контрастная по цвету, часовая стрелка, были обозначены цифры от 0 до 9, а на внешнем, по которому бегала тончайшая минутная стрелка – цифры от 1 до 12. Стрелки же были неправильными потому, что не двигались. Вовсе. Хотя часы ходили.
К камину было приставлено удобное глубокое мягкое кресло.
В воздухе стоял какой-то странный, терпкий запах.
Стелла робко сделала несколько шагов в глубь комнаты. Тяжёлая бронзовая люстра над её головой задрожала. Принцесса вздрогнула и остановилась. Со всех сторон послышались ехидные смешки, и несколько голосов в унисон грозно спросили: «Зачем пришла?». Гул голосов всё нарастал и нарастал, пока не превратился в истошный вопль. Девушка зажала уши руками, чувствуя, что ещё немного – и у неё лопнут барабанные перепонки. И тут всё стихло. В комнате вдруг стало холодно, мертвенно холодно.
В камине на несколько мгновений вспыхнул огонь – и на Стеллу налетел колючий ветер. Дверь сама собой отворилась, и её буквально выдуло в коридор. Естественно, дверь тут же захлопнулась. Да ещё как – с шумом! «Как будто она живая, и кто-то уязвил её гордость», - подумала девушка.
Впереди был целый день, свободный, ничем не занятый день – а это грозило скукой. Убедившись, что во дворце ей не очень рады, принцесса решила выйти на улицу. Для этого ей пришлось опять долго плутать по коридорам под аккомпанемент тихих смешков. Смеялись всегда позади неё, но, стоило ей обернуться, тут же стихали. Стелла с облегчением вздохнула, когда они прекратились после того, как она в очередной раз сменила коридор.
Завернув за угол, девушка вскрикнула, столкнувшись с очередной женщиной в бесформенной длинной одежде и чёрной мантилье. Остановиться вовремя девушка не успела, и её рука, невольно выставленная вперёд для защиты, ... прошла сквозь фигуру женщины.
- Вы кто? – робко спросила Стелла, на всякий случай отойдя подальше.
- Я служу здесь, - глухо ответила фигура, блеснув на неё горящими глазами.
- А как выйти во двор... ну, из дворца на свежий воздух? – ещё больше оробев и не надеясь на приемлемый ответ, всё же осмелилась спросить принцесса.
Служанка указала тонкой рукой на одну из дверей и коротко пояснила:
- Туда. Вниз по ступеням. Там одна дверь.
- Наконец-то! – с облегчением сказала Стелла, выйдя на широкую площадку перед дворцом.
Оглядевшись по сторонам, принцесса наугад направилась через плоскую безлесную, лишённую всякой растительности равнину к горбатому мостику. У моста дремали два маленьких чудовища, напоминавшие всех животных сразу. Они лениво подняли головы и посмотрели на неё.
- Не стоит туда ходить, - послышался из-под моста кашляющий старческий голос.
Приглядевшись, принцесса заметила на берегу мутной реки старика, одетого в одежду из шкур; в его курчавой длинной бороде запутались ракушки. Прислонившись к опоре моста, он с самодовольным видом чистил большую рыбину.
- Почему мне не стоит туда ходить? – поинтересовалась девушка.
- Там Лена. Эти твари, - он указал на задремавших чудовищ, - легко туда впускают, но обратно выйти не дают. Правда, может у Вас есть разрешение от Него?
- Нет, нету.
- Тогда не ходите. Да и чего там смотреть – скука!
Старик снова склонился над свой рыбой и с нескрываемым наслаждением соскрёб костяным ножом чешую.
Стелла в задумчивости пошла вдоль реки. Она была мутной, жёлтовато-красного цвета, неторопливой и полноводной. На том берегу действительно было скучно: однообразные низенькие холмы, кое-где поросшие лесом.
- Во дворце было интереснее. Может, стоит вернуться?
Стоило ей повернуться спиной к реке, как до неё донеслись истошные крики: «Стойте! Остановитесь!». Принцесса обернулась и увидела почти прозрачную бледную женщину, одетую по моде многовековой давности. Несмотря на то, что у воды гулял ветерок, одежда её не шевелилась, ниспадая на землю (?) тяжёлыми складками. Женщина стояла у самой кромки воды и в мольбе протягивала к Стелле руки. Приглядевшись, девушка увидела на них кровь – она то останавливалась, то капала вновь, сочась из невидимых ран.
- Пожалуйста, скажите им, что я страдаю. Скажите им, чтобы они молились... Я не могу больше – здесь так холодно! За мной ведь не приходят. За всеми приходят, они рождаются заново там, на земле, а за мной не приходят...
Душа закрыла лицо руками, силясь заплакать, но не смогла выдавить из себя ни слезинки.
Ноги принцессы затряслись, и она безвольно сползла на землю. Заметив это, женщина с того берега осмелилась подойти ещё ближе, коснуться краем одежды воды – но тут же отскочила назад, как ошпаренная. С диким визгом на неё налетело одно из чудовищ, стороживших мост, и погнало прочь.
Стелла дрожала мелкой дрожью, чувствуя, как у неё дыбом встают волосы. Неужели и она будет такая же, и её так же будет гонять это чудовище с отвратительно капающей на землю слюной? Неужели и она будет обречена на томительно ожидание нового рождения и страдать?
Так вот какая она, Лена...
С помощью одной из фигур в черной мантилье вернувшись в свою комнату, принцесса увидела на столе поднос с обедом. Сняв с него крышку, девушка обнаружила весьма занятное произведение кулинарного искусства из четырёх блюд. Всё это было вкусно, но непривычно: во-первых, довольствуясь обедами в трактирах, Стелла успела отвыкнуть от хорошей еды, а, во-вторых, блюда были приготовлены по старинным рецептам. Принцесса даже не могла вспомнить, когда получала такое удовольствие от еды.
Лишь только она с удовлетворением положила на пустую тарелку нож и вилку (плохим аппетитом девушка никогда не страдала), как поднос исчез и на его месте появились вазочка с фруктами и небольшая бутылка белого матового стекла.
- До чего же роскошно! – пользуясь тем, что рядом никого нет (или вроде бы никого нет), Стелла, вытянув ноги, откинулась на спинку стула и налила себе немного вина. Прищёлкнув от удовольствия языком, она мелкими глоточками выпила бокал, довершив удовольствие спелым виноградом.
Дверь тихо заскрипела, и в комнату вбежал Даур. Не обращая внимания на оторопевшую принцессу, моментально придавшую туловищу вертикальное положение, он положил одну лапу на стол, а другой ловко накренил бутылку и начал пить вино.
- Вот крысёныш, совсем обнаглел! - Даур взвизгнул и отлетел в сторону, больно ударившись о пол.
- Вы с ним всегда так? – осмелилась спросить девушка невидимого Мериада.
- Можно подумать, что ты не сделала бы то же самое.
По комнате загулял холодный ветер, захлопала туда-сюда дверь.
Пристыженный Даур виновато вилял хвостом, ревниво, как ей показалось, посматривая на Стеллу, поднявшуюся со стула при появлении хозяина дворца. Для выражения пущего раскаянья он лёг на пол и начал скрести когтями пол.
- Ступай-ка к мосту и порасспроси о новоприбывших. Долго им ещё там стоять по твоей милости? Нечего без дела шляться по дому и воровать чужую еду! – Бог наконец-то материализовался.
- А куда мне их отвести? – спросил Даур.
- Ты уже не щенок, так что перестань задавать идиотские вопросы! Насколько я помню, учёт грехов – это твоя работа. Если в чём-то неуверен, сверься по книге. А теперь брысь отсюда!
Пёс мгновенно вскочил на лапы и опрометью выскользнул из комнаты.
- Вот бы мне на них посмотреть... Какие они, эти новоприбывшие? – мечтательно подумала принцесса, в которой вновь проснулось любопытство.
- Даже не думай. – Этот ответ был предназначен ей. – Итак уже сегодня насмотрелась.
Стелла виновато потупилась. Да, ей не следовало так, по-хозяйски, заглядывать во все двери, пользуясь тем, что они не заперты.
- Конечно, не заперты! При строительстве на таких, как ты, не рассчитывали.
Её мысли опять превратились в раскрытую книгу, и, во избежание неприятностей, девушка предпочла ни о чём не думать, ограничившись замечанием, что Мериад не в духе.
Бог некоторое время молча смотрел на неё, а потом от души рассмеялся.
- Ох уж эти смертные! – пробормотал он и вслух добавил: – Ну, так и будешь молчать? Если уж решила разыгрывать роль безгласной рабы, то играй её до конца и не фальшивь.
Слово «раба» пробудило принцессу от своеобразной спячки. Она по-прежнему молчала, но всё внутри неё кипело и клокотало, как вода в закипающем чайнике. Девушка закусила губу и начала нервно отбивать простенький учащённый ритм по поверхности стола.
- Ну, и как нога? Хромаешь? – Бог делал вид, что не замечает её гнева.
Стелла молчала. Чуть запрокинув голову, она, чтобы успокоиться, считала до десяти, как её учила Старла.
- Ты мне напоминаешь вулкан: он тоже взрывается ни с того, ни с сего. Учись управлять собой.
- Кто бы говорил! – не выдержав, подумала девушка. – Тоже мне само спокойствие!
Брови Мериада почти сошлись на переносице, а глаза недобро прищурились. Ещё чуть – и они прожгут пол и, заодно, и её.
- Извините, я думаю то, что думаю, и угождать не научилась, - вдруг набравшись храбрости, развела руками принцесса.
Ни шагу назад, смерть с высоко поднятой головой – таков был её идеал «правильной» жизни, но, тем не менее, ей было страшно. Смерть, конечно, смертью, но после неё может быть кое-что похуже. Сейчас она и узнает, что такое это «похуже»...
- Мелкая смертная тварь, забыла, с кем разговариваешь?! Скажешь ещё что-нибудь – и я навеки укорочу твой язык! А если это не поможет, то подрежу и шею вместе с головой. – Вопреки ожиданиям, бог ограничился угрозами и резко добавил: - Сядь и постарайся вести себя прилично! То есть, тихо и смиренно.
Стелла присела на стул, не спуская тревожного взгляда с хозяина подземного мира. Её тело было напряжено, как пружина. Мериад сел рядом с ней на второй стул и дотронулся до больного колена. Принцесса вздрогнула и еле удержалась от того, чтобы не вскочить на ноги и не убежать.
- Да сиди ты спокойно, уже набегалась сегодня! Запомни: если с тобой ничего не случилось сразу, то уж после точно ничего не случится.
Пару минут Мериад внимательно осматривал её ногу, потом прикрыл глаза и в полголоса прочитал какое-то заклинание.
- Всё. Завтра можешь снова прыгать с балкона, - выпрямившись, усмехнулся он.
- То есть уже завтра, если потребуется, я смогу сразиться с Маргулаем? - в волнении спросила девушка.
- Сколько радости! И было бы из-за чего...
- Но я же его убью, - в недоумении пробормотала Стелла. – Вы ведь мне поможете?
- А чего ты ещё хочешь? Не многовато ли на сегодня? – язвительно спросил бог.
- Но я ведь должна... Я хотела лишь... И потом, - голос её окреп, в нём появилась уверенность, - вы все этого хотели, хотели, чтобы я убила его.
- Ребёнок! – вздохнул Мериад. – Ты ведь до сих пор не поняла, чего мы действительно от тебя хотели. Если ты думаешь, то, что ты делаешь, то есть, убиваешь – главное, ты слепа. Убийство – это незаконное вмешательство в законы природы, законы жизни; оно уместно только там, где больна душа, где это просто необходимо. Пользоваться этим лекарством нужно умело, в умеренных дозах, к тому же, очень осторожно. Не позволяй ремеслу смерти стать смыслом твоей жизни, подменить безвкусными фальшивками твои чувства.
Принцесса виновато кивнула.
- Ты хоть что-нибудь поняла или тебе объяснить попроще?
- Поняла, - вздохнула она, а про себя подумала: - Я же не дура.
- Ничего ты не поняла – в твоей голове по-прежнему пусто. Наверное, это для тебя слишком сложно.
В комнате повисло неприятное тяжёлое молчание.
- Ладно, попробуем по-другому. Стелла, ты когда-нибудь играла в шахматы?
- Да, но не слишком успешно, - в недоумении ответила девушка.
- Тогда я попробую тебе объяснить... Конечно, это не одно и то же, но всё-таки более доступно твоему пониманию, чем рассуждения о природе убийства. Так вот, жизнь – это шахматная партия. Любая жизнь. Твоя тоже. Ты передвигаешь фигуры – принимаешь решения, чтобы придти к конечной цели – поставить шах и мат королю. И главное в игре – вовсе не взятие чужих фигур, а именно конечная цель, конечная цель при минимуме потерь. Только, передвигая фигуры по доске, постарайся не ошибиться.
- Постараюсь, - прошептала Стелла. – А как... как там Маркус? Маргины до сих пор ищут меня?
- Слишком много вопросов.
- Может, Вы хотя бы на один ответите? Ну, пожалуйста, Всемогущий! – Она молитвенно сложила руки на груди.
Бог отрицательно покачал головой.
- Нет, иначе ты начнёшь переживать, думать. Легче всего сделать шаг с закрытыми глазами – тогда и пустота покажется твёрдым полом. А в твоём случае пустоты гораздо больше, чем твёрдой земли.
Ей пришлось довольствоваться этой пространной философской фразой. Одно слово – боги! Чего от них ещё ожидать, кроме поучений, бессмысленных наставлений, советов и размышлений на вечные темы? Можно подумать, что станет лучше оттого, что он философствует о смерти, человеческой жизни, вместо того, чтобы помочь. Помочь делом, а не советом! До чего все они падки на слова, иногда просто диву даёшься!
На следующее утро, после завтрака Мериад нанёс ей ещё один визит, на этот раз очень короткий.
- Пора! - сказал он. – У тебя ещё есть кое-какие обязанности на земле. И, так и быть, я позабочусь о том, чтобы Маргулай не вспомнил о том, что умеет колдовать. Хотя, если честно, ты этого не заслужила.
Стелла хотела поблагодарить его, но не успела – перед глазами поплыли красные круги...
Глава VII
М
аркусу казалось, что ещё немного – и его голова просто отвалится. Он не чувствовал ни рук, ни ног, но стойко держался, крепко сжав губы, не позволяя себе кричать. Крик, по его мнению, был признаком слабости.
Высокий маргин в красной маске, закрывавшей большую половину лица, лениво обмакнул в каком-то растворе кнут и в очередной раз прошёлся им по телу принца.
- Послушай, мне это надоело, - сказал он своему товарищу, дремавшему на старом чурбане с пером и бумагой в руке. – Он хоть бы кричал, что ли! А то висит тут, молчит, как рыба, - будто и не человека бьёшь.
- А ты и бьёшь не человека, - потянувшись и эффектно зевнув, ответил писарь. – Он же принц!
- А давай мы этого принца немного поджарим? Не люблю я в тишине работать.
- Думаешь, поможет? – с сомнением покачал головой маргин.
- Знаешь ли, все люди, независимо от их социальной принадлежности, испытывают опредёлённую слабость к раскалённому железу. Стоит им поставить тавро – так они готовы собственную мать продать.
- Этот не продаст – он молчун. Я тут битых два часа сижу – хоть бы слово записал! Нечего сказать, интересная работенка!
Зловеще заскрипела железная дверь, и в полосу света вошёл Маргулай.
- Ну? – нетерпеливо бросил он палачу.
- Молчит. Разрешите мне ему рёбрышки пощекотать!
- Успеешь ещё, - охладил его пыл колдун.
С сомнением осмотрев предложенный ему в качестве стула чурбан (ещё минуту назад на нём сидел писарь), Маргулай тяжело опустился на него и потребовал записи допроса обвиняемого. Быстро пробежав их глазами, он нахмурился и рявкнул на писаря:
- Это ещё что такое? Тут одни вопросы.
- Так оно и есть, господин. Допрашиваемый молчит, проявляя в своей убеждённости достойную похвал стойкость. Можете сами убедиться, допрос вёлся по всем правилам.
Он с гордостью указал на испещрённое кровоподтёками тело принца.
- Вот, это моя работа, - вытянувшись, выступил вперёд палач. – Допрос третьей степени.
- Скорее, второй, - усмехнулся Маргулай.
- Прикажите переходить к первой? – с готовностью спросил маргин.
- Нет, пожалуй, на сегодня хватит. Отвяжите его и приведите в порядок. Пусть подумает над тем, что будет отвечать завтра.
- То же, что и сегодня, - подал хриплый голос Маркус.
- Браво! – захлопал в ладоши колдун. – Молодой человек заговорил! Дайте ему воды и прикройте чем-нибудь – а то смотреть противно.
- Надеюсь, - обратился он к палачу, - членовредительством не занимались?
- Нет пока, - осклабился тот и подмигнул принцу.
Маркус почувствовал некоторое облегчение, когда его опустили на пол и дали напиться. Он пил жадно, большими глотками, раздумывая над тем, хватит ли ему сил и завтра так же стойко выдержать все пытки. В нём вдруг проснулось геройство и желание умереть мучеником – к сожалению, не за веру, но хотя бы за пресловутое «правое дело». Перед его мысленным взором уже роились картины романтического будущего: ясное утро в Джосии, плачущие девушки, увитый цветами гроб – и он, мертвенно-бледный, но с гордой улыбкой на посиневших губах и сознанием до конца выполненного долга. В прочем, посиневшие губы можно и убрать – они как-то не вписываются в общую картину.
На сегодня же мученичество принца закончилось. По приказу Маргулая ему принесли чистую одежду и, подхватив под руки, потащили не в камеру, а в комнату – предел мечтаний новоиспеченного мученика.
Маргулай не любил пыток. Вернее, он не любил смотреть, как пытают людей, зато приказы, сопряжённые с чужими страданиями, отдавал охотно. Виденное в подвале расстроило его и напомнило о том, что неплохо бы немного развлечься.
Колдун вернулся в свои покои и велел принести себе вина. Неприятный осадок, оставшийся после посещения «владений палача» постепенно таял, его место заняла жажда удовольствий. К его услугам было всё: женщины-прислужницы, обворожительные танцовщицы, охотничья угодья – и люди, пожалуй, самые забавные из всех подчинённых Маргулаю существ. Колдун не раз любил повторять, что готов часами наблюдать за глупостями людей через холодное стекло магического зеркала.
Захмелевший Маргулай развалился на кушетке – он любил комфорт, поэтому мебель в его покоях была мягкой и уютной – и услаждал свой мутнеющий взор кружением тонких ног танцовщиц. Он по-своему любил их, дарил им серьги из золотых монет, – никчёмные безделушки, всего лишь жёлтые кругляшки – дарил десятками, но так и не заставил их полюбить себя. Они танцевали для него, эти чёрноволосые девушки с горящими, словно угли, глазами, танцевали и мечтали увидеть его мёртвым.
Утомлённый мельканием стройных тел в ярких полупрозрачных одеждах, колдун заснул. Девушки тут же остановились и вопросительно посмотрели на не менее ненавистного им дворцового распорядителя.
- Что встали? – усмехнулся тот. – Танцуйте!
- Но господин спит, - робко возразила одна из танцовщиц, самая юная, ещё не понимавшая, что она всего лишь игрушка. Она была красива и нравилась дворцовому смотрителю. Все, кто танцевали здесь, прошли через его руки, были выбраны его опытным глазом и куплены у родителей в своеобразное рабство, рабство, при котором девушки формально оставались свободными.
- Всё равно танцуйте, - безразлично бросил через плечо дворцовый смотритель и, прищурившись, добавил: - А ты подойди поближе.
- Не подойду! – грозно сверкнула глазами девушка. – Для шакала будет лишь падаль.
Ему пришлось промолчать: господину тоже нравилась эта танцовщица, а он давно уже балансировал на грани немилости. Танцовщица была слишком заносчивой, гордой, её следовало бы проучить плетьми, но, оставаясь наедине с Маргулаем, она умела изгибаться, как тростник, мечтая о свободе и не решаясь на открытый бунт против силы, сдерживаемая почти животным страхом.
Они все ненавидели Маргулая, но никогда бы не посмели восстать против него, так как были воспитаны рабами. Их удел – подчиняться, а его – приказывать.
А Маркус лежал на соломенном тюфяке и боялся пошевелиться. Тело ныло, любое движение причиняло нестерпимую боль. Вот тебе и принц! Оказывается, от физических страданий никто не застрахован.
Казалось бы, пора было забыть о пресловутой игре в молчанку – угрозы палачей (а, по больше счёту, Маргулая) были вполне реальны. Интуиция подсказывала, что чудовищные эксперименты над ним только начинаются, и если он смог вытерпеть всю эту боль сегодня, то это вовсе не означает, что завтра он не проговориться. А ведь он обязательно всё расскажет, иначе и быть не может – боль развязывает любые языки.
Маркус осторожно переменил положение руки – она затекла – и тихо застонал. Кровь запеклась; ткань рубашки прилипла к телу и при каждом движении натягивалась до предела, причиняя мучения. Наконец, чтобы не стонать, сжав зубы, он принял более-менее удобное положение на спине и задумался. О чём? О Стелле, о том, что она должна обязательно спасти его. Ему казалось, что это её долг: Маркус, как и многие другие, оказавшиеся в его положении, наивно полагал, что освободить его не так уж сложно, стоит только захотеть. Иногда он даже сердился на неё за «нерасторопность», но сердился по-дружески, не всерьёз.
Честно говоря, вся его бравада перед палачами основывалась на непоколебимой вере в своё скорое спасение, как будто не было смерти, как будто его не могли убить, на всю жизнь сделать калекой, предать унизительной казни по надуманному обвинению, основанному на несуществующих законах. Законы... В некоторых случаях они переписываются так просто!
Он жил надеждой, вставал и засыпал с ней, стискивая зубы, терпел всё, мечтая потом отомстить им за всё, отомстить в трёхкратном размере. Он глубоко презирал их, своих палачей, мучителей, говоривших о нём, как о вещи (о нём, о человеке!), презирал, но вёл точный счёт всем сказанным ими словам, всем их движениям и помыслам. И придёт день, и судимы будут ... Но пока у них была власть, а у него лишь надежда и многовековая вера человечества в непременную победу добра над злом.
Надежда... Вера... Одно из древнейших слов мирового языка, звучащее то сладко-маняще -esperanza – то до боли банально и избито. Тот магический стралльско-дакирский урефар; (urefar), что заставляет судорожно цепляться за тончайшую ниточку жизни, склеивать её снова и снова, в ожидании чуда терпеть то, что терпеть невозможно.
Убедить, что чуда нет, невозможно, да и бессмысленно – в чём же тогда, извините за тавтологию, пресловутый смысл жизни, за которым мы все так упорно гоняемся, если не в надежде и вере? Надежда на чудо – ради неё и живут, каждый день подпитывая себя верой.
На вере построено и основано всё: общество, мечты, устремления, поступки. Вера в Спасителя, в то, что жизнь изменится, что придёт счастье, день, когда всё наконец станет на свои места, вера в безграничность своей власти и неподвластность смерти... Да, пожалуй, последняя вера самая сильная. Никто никогда до конца не верит в то, что умрёт – это ведь так противоестественно. Этого не должно случиться, а если и случиться, то не насовсем, умрут они не до конца. Что-то ведь должно остаться, иначе... В прочем, к вере это не имеет никакого отношения. Почти никакого. Веру в бессмертие не искоренить, да и нужно ли?
Вера часто бывает эфемерной, призрачной. Человеку свойственно ошибаться, принимать желаемое за действительное. И всё же, вера – это спасительный островок посреди тёмной пучины жизни. Это постоянное напряжение души, бесконечное ожидание и предвкушение побед света над тьмой – ведь, в конечном счёте, любая вера основана на убеждении, что зло не так уж всесильно.
Да, все эти дни Маркус жил верой и надеждой и на мгновение не допускал мысли о том, что они могут предать его. Почему? Потому что надежда – это жизнь, а он доверял жизни, сознательно забывая о том, что ей всегда сопутствует смерть.
* * *
* * *
Стелла, подталкиваемая неведомой силой, со всего размаху упала на спину на ворох палых листьев.
- Можно было бы сделать то же самое и поаккуратнее! - недовольно пробурчала она, барахтаясь, пытаясь встать на ноги. – И листва-то мокрая... Нечего сказать, удружил!
Наконец девушка приняла вертикальное положение и брезгливо отряхнула с себя листья. Оглядевшись, принцесса поняла, что опять очутилась в лесу Шармен, причём не просто очутилась, а с лёгкой головной болью.
Сквозь прозрачную листву проступали очертания седой вершины Кендин–Майора. Короткий взгляд на неё напомнил Стелле о Маркусе.
- Его надо спасти. Во что бы то ни стало. – Девушка стремительно зашагала по промокшему от дождя лесу. – Нужно найти лошадей и поскорее.
Идти было тяжело – трава была скользкой, а шла она быстро, поэтому подошвы сапог скользили и каждую минуту грозили ей падением. Но Стелла по-прежнему шла, почти бежала по мокрой траве. Старания её были вознаграждены: под одним из деревьев она обнаружила мирно пасущихся Лерда и Лайнес. Оба были осёдланы, что значительно облегчало выполнение поставленной задачи, а, главное, экономило время.
Крупной рысцой, сокращая по памяти путь, Стелла скакала к дворцу Маргулая. Мокрые ветки хлестали по лицу, кусты – по ногам; холодные капли так и норовили упасть ей за шиворот, скатиться по спине. От этих противных капель по всему телу бегали мурашки.
Она несколько замешкалась, наткнувшись на дорогу, и, немного подумав, направила лошадей к зарослям орешника (дорог Стелла предупредительно избегала), когда оттуда с криками выскочили двое подростков с белыми, как мел, лицами. Вид лошадей будто парализовал их, и они в нерешительности замерли на месте, дрожа, как крольчата. Приглядевшись, принцесса увидела у них в руках большие корзинки; из-под прикрывавших их платков кокетливо высовывались заячьи уши.
- Кто Вы? – робко спросил мальчик, заслоняя рукой дрожащую сестрёнку.
Какие же они оба худые! А лица? Обветренные, со впалыми щеками... А ещё эти жилки, у обоих: и у брата, и у сестры. Они пульсируют на их тоненьких гусиных шейках в такт неровному дыханию.
Одеты плохо, хотя и не в лохмотьях. На парнишке, судя по всему, сюртук с отцовского плеча – он ему велик, на локтях заштопан коричневыми нитками, полы обрезаны, уже лохматятся, а на плечах ткань лоснится... Да дался ей этот красный сюртук! Но, как ни странно, после она не помнила ни лиц, ни глаз этих испуганных детей, только потёртый красный сюртук мальчишки.
- А ты не боишься, что я из маргинов? – шутя, спросила Стелла.
- Нет. – Он скользнул взглядом по её мечу. – Среди них нет женщин. Вы не из дворца.
- Почему?
Мальчик промолчал, упрямо сжав губы. Он ей не доверял.
- Я друг, и мне абсолютно всё равно, чем вы здесь занимаетесь, - поспешила приветливо заверить его принцесса.
- Друг? – с сомнением покачал головой мальчик. – Наши друзья не носят оружия. Кроме того, мы ничего дурного не сделали.
- Не сомневаюсь.
- Так кто же Вы? – Страх его начал проходить, но этот маленький зверёк по-прежнему не доверял ей.
- Можно сказать, что я тоже браконьерша, только меня интересует дичь другого рода, - рассмеялась девушка.
- А мы не браконьеры, мы орехи собираем. – Девочка выступила вперёд и, краснея, протянула принцессе туесок, полный орехов, который только что сняла с шеи. Корзинки были предупредительно спрятаны за спину.
- А в корзинках что? В первый раз вижу орехи с ушами! – Стелла добродушно рассмеялась и протянула руку, чтобы потрепать девочку по голове, но та быстро юркнула за спину брата.
- Мы Вам ничего не сделали, сеньора, - с укором сказал мальчик, шаря глазами по земле в поисках палки или чего-нибудь ещё, пригодного для защиты.
- А я Вам?
В воздухе повисло тяжёлое молчание. Как же убедить их, что она не враг, что она тоже боится, тоже вздрагивает от каждого шороха?
- Послушай, ты не видел маргинов? – девушка наконец нарушила затянувшееся молчание и опасливо огляделась по сторонам. – Мне бы не хотелось наткнуться на них за каким-нибудь деревом.
- Нет, не видел, - угрюмо буркнул мальчик и потащил сестру обратно в заросли орешника.
- Послушай, – крикнула ему вдогонку Стелла, – я дам тебе прокатиться на лошади, если ты покажешь мне, где можно спокойно поесть и немного отдохнуть, не опасаясь маргинов. Хочешь прокатиться на лошади?
Мальчик в нерешительности остановился.
- Я честно дам тебе прокатиться. Если хочешь, то я отойду подальше, когда ты будешь кататься.
- У Вас есть вторая лошадь. – Он обернулся к ней и пристально посмотрел в глаза. – Откуда мне знать, что Вы не схватите меня в охапку и не отвезете к маргинам.
- Да мне тебя не поднять! - рассмеялась принцесса. – Как, по-твоему, я смогу управиться с таким большим парнем, как ты?
- Ну, ладно. Только Вы помогите мне сесть в седло – я сам не сумею, - виновато улыбнулся он.
Ему понравилось ездить верхом, хотя он плохо держался в седле и смешно, неумело покачивался в такт движениям Лерда. То, что Стелла не причинила ему зла, а, наоборот, позволила вдоволь «помучить» лошадь, цепляясь в её густую гриву всей пятернёй, внушило ему доверие к ней. Внешнее проявление доброты дети нередко принимают за саму доброту, дуются и называют человека злым, когда тот им чего-то не позволяет, и проникаются глубоким доверием к тем, кто им потакает.
Когда лицо мальчишки окончательно расплылось в улыбке от удовольствия, принцесса решила вернуться к волновавшему её вопросу:
- Так нельзя ли здесь где-нибудь безопасно пообедать?
- Можно, - вместо брата, ответила девочка, недовольно, с кислой физиономией смотря на улыбающегося брата. – У нас дома. Думаю, мама не будет против.
- А где вы живёте? – живо поинтересовалась Стелла.
- Во дворце, - с гордостью ответил мальчишка, строя рожи сестре.
- То есть? – недоумённо переспросила принцесса.
- В каморке возле кухни. Только сейчас там потолок течёт, и мы с мамой перебрались в домик дедушки. Дедушка у нас был лесником и жил прямо в лесу.
- Это недалеко отсюда, - поспешила добавить девочка и, гордо посмотрев на брата, предложила: - Если хотите, я провожу Вас.
- А кто ваш отец? Чем он занимается?
- Он повар.
- А можно мне тоже прокатиться верхом? Ну, пожалуйста! – захныкала девочка; в уголках её глаз заблестели слезинки.
- Молчи, плакса! Ты же девчонка, а девчонки не ездят верхом, - цыкнул на неё брат.
- Так уж и не ездят? – усмехнулась принцесса. – А как же я?
- Вы ведь не девчонка, а сеньора, - краснея, пробормотал парнишка.
- Лично я не вижу никакой разницы. Иди сюда, - Стелла поманила рукой плаксиво поджавшую губки девочку, - я тебя подсажу. Поедешь со мной. Да, не забудь свои корзинки – а то останетесь вечером без жаркого, - рассмеялась девушка.
Сторожка, в которой временно поселился повар с семьей, стояла на пригорке неподалёку от каменной ограды дворцового комплекса. Она была небольшой, с покосившейся тёсовой крышей, в нескольких местах залатанной соломой. Из трубы струился по воздуху приятный дымок.
Дети с весёлым смехом ввалились внутрь, обдав вышедшую им навстречу мать прохладным осенним воздухом. Следом за ними, предварительно привязав лошадей, вошла Стелла.
Внутри было темно – в сторожке было всего одно полу забитое досками низкое окно; обстановка красноречиво свидетельствовала о бедности. На полу, у окна, были разбросаны куски ткани (очевидно, до прихода детей мать занималась шитьём), в дальнем углу что-то кипело в прокопченном чугунке над неровным пламенем очага. Перпендикулярно окну, вдоль стены стоял топчан, покрытый протёртым жёлтым шерстяным покрывалом; в его изголовье, почти у самого очага стояло некое подобие стола и трёх табуреток. Дети спали прямо на земляном полу, на овечьих шкурах.
Жена повара походила на девочку-подростка лет пятнадцати. Она была землянисто-бледной, с длинной тонкой шеей, немного угловатая и казалась невесомой от странной для матери двух детей худобы. Глаза у неё были голубые, по-детски наивные, большие и грустные; глядя на них казалось, что она неизлечимо больна. Волосы у неё были длинные, до пояса, но странно бесцветные, не то русые, не то рыжие, тонкие, прямые. Она закручивала их на затылке, но все они в узел не помещались, и пряди падали ей на плечи, нервную шею, острые, проступавшие сквозь ткань грубого домашнего платья лопатки.
До прихода мужа она молчала, избегая встречаться с принцессой взглядом, хотя и после не стала разговорчивее. Молчаливо расставляла глиняную посуду, разливала по горшкам суп, услужливо пододвигала Стелле табуретку... Принцесса даже начинала сомневаться в том, умеет ли она говорить.
Повар был не похож на свою супругу. Крепкий, коренастый, весёлый, даже несмотря на не всегда полный желудок, он любил выпить эля, который втихомолку таскал из хозяйских запасов, и без зазрения совести ставил силки по всему лесу Шармен. Правда, в этом случае рисковал не он, а его дети – ведь именно они проверяли силки и забирали попавших туда животных. Ему, собственно, ничего не грозило, кроме потери собственных детей и работы. Он учил своих крошек проверять силки ночью, но сегодня в доме было так пусто, что, пожалуй, и мышь бы повесилась, поэтому дети пошли на свой «промысел» днём. К счастью, всё обошлось.
- Я вижу, Вы женщина тонкая, не нашей крови, - улыбаясь во всю ширину своего полного рта сказал повар, - наша пища Вам не привычна...
- Что Вы, очень вкусно! Ваша жена чудесно готовит. - Стелла с жадностью уничтожала содержимое своей тарелки.
- Да, неплохо, - с видом знатока, чуть скептически ответил хозяин. – Но если бы Вы отведали блюд, которые я готовлю для сеньора... Одно загляденье, а не блюда! Хоть сам их готовлю, но врать не стану.
- У папы на кухне столько вкусного! – причмокнул языком хозяйский сынишка. – И всё кипит, всё вариться! Бывало, сидишь ...
- Может, хватить языком молоть! – одёрнул его отец. – Вы уж простите его, язык у него без костей, - виновато добавил он, словно извиняясь перед гостьей.
Принцесса понимающе кивнула и подмигнула пристыженному мальчугану. Сейчас ей очень пригодилась бы его болтливость.
- Хорошо бы, - мечтала она, - кто-нибудь из них, знал, где держат Маркуса или хотя бы, что с ним.
Весь обед повар, как мог, развлекал её, всячески подчёркивая её превосходство над собой, но, тем не менее, не переставая расхваливать себя, свою жену и болтливых непутёвых детей. Слушая его, можно было подумать, что на свете нет счастливее человека, чем он. Не удержавшись, девушка сказала ему об этом.
- А почему нет, сеньора? – простодушно улыбнулся повар. – Я живой, жена у меня красавица, любит меня, дети здоровы, работа есть да и крыша тоже – чего ещё желать человеку? Это ли не счастье? Или, по-вашему, счастливы лишь те, что живут, как мой сеньор, в золоте да серебре, не зная, чем занять себя, чем убить скуку? Уж поверьте, богатые-то как раз и несчастны. Деньги их губят, они живут в постоянном страхе, что их ограбят, обманут, предадут, отравят. Вот и мои блюда, мои блюда, в которые я всю душу вкладываю, лишнего никогда не переложу, проверяет этот подхалим Вершет. Уж всего-то боится сеньор, даже того человека, что они под замком держат!
- Какого человека? – уцепилась за его фразу Стелла.
- Того самого, которого чуть до смерти не забили. Хороший парнишка лет восемнадцати, и глаза у него добрые. Я ему по утрам еду ношу. Сегодня, вот, вчерашнее рагу ему отнёс, отменное рагу...
- А почему еду ему носите Вы? – удивлённо спросила девушка.
- Агреш захворал, а другим до него дела нет. Голодом бы заморили, бедняжку...
- Да, он хорошенький, - вздохнув, тихо сказала хозяйка.
При звуке её несмелого тоненького голоса принцесса вздрогнула: долгое молчание в её сознании превратило эту женщину в безмолвную куклу, которая двигается, но не говорит.
- А когда Вы его видели? – оправившись от неожиданности, спросила девушка. – Кстати, как Вас зовут?
Хозяйка немного помолчала, в нерешительности взглянула на мужа, а потом, еле шевеля губами, ответила:
- Бейфа.
- Что помираешь-то? Говори громче – видишь, сеньора тебя не слышит, - повар похлопал жену по плечу и снова извиняющимся тоном обратился к гостье: - Тихая она у меня и робкая до невозможности.
- Меня зовут Бейфа, сеньора, - уже громче повторила хозяйка, залившись пунцовым румянцем. – Я когда-то служила во дворце, сеньора, да и сейчас бываю там, только уже не как... Я ему, бедняжке, молоко пару раз приносила – молочница я, сеньора. Он такой худенький, весь в синяках... Казнят они его, сеньора! – Не выдержав, она закрыла лицо фартуком и расплакалась. Острые плечи сотрясались от беззвучных рыданий – она даже плакать не умела в голос.
- Вечно она так! – махнул рукой повар. – Напридумает чего пострашнее – и в слёзы. А на счёт того юноши... Не думаю, что его казнят, скорее всего, просто в подземелье заморит. Слышал я краем уха, что его увезут в Добис.
- В Добис? Значит, Ваша жена не ошиблась, - вздохнула Стелла. – Я хорошо знакома с правилами гостеприимства в Добисе.
- Вы там были? – пришло время хозяина удивляться.
- Приходилось. Это неприятная история, я не хотела бы вспоминать об этом.
Она задумалась, бесцельно следя за вознёй детей на полу. Тихо потрескивал огонь в очаге; на нём закипал чёрный от копоти чайник.
- А можно увидеть этого узника? – наконец спросила Стелла.
- Вам? Не думаю, - покачал головой хозяин. – У дверей в его каморку днём и ночью дежурит стража. Они проверяют всех, кто к нему входит. Да в неурочные часы и не войдёшь... Строгость развели жуткую!
- Понятно, - тяжело вздохнула девушка. – А можно мне переночевать у Вас?
- Конечно! Только бедно у нас...
Какая разница! Всё лучше, чем ночевать под открытым небом.
Она проснулась уже в остывшей комнате. Огонь в очаге догорел, чайник остыл – значит, повар и его жена ушли. Их детей тоже не было видно. Скинув с себя плащ, служивший ей одеялом, Стелла сладко потянулась и задумалась над тем, что ей оставили на завтрак, когда вдруг поймала себя на мысли, что находится в непозволительной близости от логова зверя.
- Ты думаешь о еде, а где-то рядом маргины, - усмехнулась она. – Кто поручится, что они не стоят за дверью? В прочем, - усмехнулась принцесса, - у меня есть вредная привычка ходить под самым носом у врага. Чего стоит, хотя бы, вылазка в Джерагандеил? Хотя, как показывает опыт, не все мои авантюры кончаются так благополучно.
Несмотря ни на что, Стелла с аппетитом позавтракала молоком и домашним сыром с хлебом, начистила свой меч (хочешь мира – готовься к войне), сделала пару упражнений, направленных на поддержание рук и тела в хорошей форме. Убедившись, что в хижине ей больше делать нечего, а погода, судя по тому бледному представлению, которое давало о ней окно, не так плоха, девушка смело накинула на себя тёплую накидку и отворила скрипучую дверь.
За ночь заметно похолодало. Землю покрывал густой разноцветный ковёр из листьев, а ветви деревьев напоминали исхудалые сиротливые человеческие руки. С севера дул прохладный ветер, и принцесса накинула капюшон.
Лошади были на месте и флегматично жевали охапку соломы, которую им предупредительно принесли с утра дети повара. Стелла похлопала рукой по крупу Лайнес и проверила, крепко ли она привязана. Лошадь застоялась за ночь, пожалуй, нужно немного проехаться верхом, чтобы размять её и, заодно, окончательно проснуться.
Когда она шла обратно в сторожку за седлом, порыв ветра донес до неё женский смех.
- Женщины в лесу Шармен, более того, смеющиеся женщины – это уже интересно, - подумала Стелла и решила отложить свою прогулку на более поздний час.
Пробравшись через колючий кустарник и оцарапав в нескольких местах руку, она выбралась на удобную для наблюдения позицию и с жадностью уставилась на дорогу. Со стороны дворца, из придорожных зарослей выскочила чёрно-белая охотничья собака. Словно породистая лошадь, гордо держа султаном пушистый хвост, подняв острую морду кверху, она бежала посредине дороги, временами оглядываясь назад. Больше всего на свете принцесса боялась, что собака учует её. Она буквально вжалась в землю и даже на пару минут затаила дыхание. Обошлось!
Раньше, чем принцесса увидела лошадей, она услышала ритмичный стук их копыт. Всадников было трое: мужчина и две женщины; они ехали крупным шагом. В мужчине верхом на аккуратной мышастой кобылке с выразительным профилем, Стелла узнала Маргулая. Ей хотелось крикнуть ему что-нибудь обидное, подняться в полный рост, но она удержалась и перевела взгляд на его спутниц. Одну из них, на немного тяжеловатом для неё буром мерине, девушка тоже узнала – это была Наамбра. Её спутница, та самая женщина, которая истерично хохотала над чем-то, была ей незнакома.
Они ехали так медленно, так нарочито нагло-беспечно, так спокойно обсуждали обустройство охоты в этот четверг (говорили достаточно громко, девушка их хорошо слышала), что в ней сама собой поднималась волна неописуемой ненависти к этим людям. Стелла знала это место, успела хорошо изучить его за вчерашний день, знала, что через пару сокаров дорога повернёт, что этот крутой поворот окружён густым кустарником, что освещён он плохо, что при таком темпе движения всадников она успеет опередить их. Какой это был соблазн! Прибежать туда, проползти между кустами и, неожиданно выскочив, убить его и, заодно, Наамбру. Собаки она не боялась, третьей спутницы тоже, удерживало её только боязнь того, что из-за неё, из-за её необдуманного поступка, могут убить Маркуса. Но как же ей хотелось!
Стелла крепко сжала зубы, жадными горящими глазами следя за каждым движением Маргулая. А он ухмыляется, даже не подозревая о том, что находиться на волоске от гибели!
Принцесса бесшумно выскользнула из кустарника и, придерживая рукой меч, побежала вдоль дороги. Убить, убить, во что бы то ни стало убить этого колдуна! Запыхавшись, девушка снова углубилась в кустарник. Вот он, этот поворот, – а они его ещё не проехали! Сердце замерло в груди от сладкого предвкушения мести, когда Стелла, неожиданно для самой себя, передумала. Это ведь безумие, настоящее безумие! Покушение на Маргулая – неминуемый смертный приговор для Маркуса. Он же колдун, поэтому ещё неизвестно, убьёт ли она его – никто не знает, а вот Маркуса... Нет, нет нужно сделать это по-другому, так, чтобы наверняка, чтобы с Маркусом ничего не случилось.
Она тяжело вздохнула с сожалением и неуменьшающейся ненавистью следя за удаляющимися фигурами всадников. Какая же всё-таки была возможность! Кто знает, может быть, никогда больше... Но думать только о себе недопустимо.
Подбрасывая носком сапога комья слипшейся земли, Стелла шла обратно к сторожке. О прогулке верхом теперь не могло было быть и речи. На душе было скверно и тоскливо. Хотелось сделать что-нибудь, чтобы выплеснуть всю свою злость. И она шла, подбрасывая комья земли, ломая преграждавшие ей дорогу ветки. Как же она ненавидела сейчас Маргулая, ненавидела оттого, что до сих пор не могла убить его.
Около лошадей вертелся сынишка повара. Он пытался погладить Лайнес, а та упорно отводила морду в сторону. Увидев хозяйку, лошадь тихо заржала и всем корпусом подалась в её сторону.
- Потом, погоди немного! – Принцесса торопливо шлёпнула её по шее и ласково отвела в сторону тычущуюся в руку морду.
- Послушай, - задумавшись и на ходу подбирая слова, обратилась Стелла к мальчишке, - возможно ли достать бумаги и чернил или чего-нибудь другого, пригодного для письма?
- Не знаю, - почесал в затылке парнишка. – В нашей семье никто не умеет писать.
- А позаимствовать у кого-нибудь тоже нельзя?
- Позаимствовать? – Похоже, он не знал, что означает это слово.
- Ну, взять, а потом вернуть, - быстро поправилась Стелла и улыбнулась.
- Думаю, можно. Кажется, у старшего повара есть бумага – он часто посылает поварят за разными вкусностями, а чтобы те его не обжулили, пишет на бумажке короткие послания лавочникам.
- Принеси мне, пожалуйста, бумаги и чернил – они мне очень нужны. - Девушка молитвенно сложила руки и умоляюще посмотрела на поварского сынишку.
- Хорошо, принесу. Только, - глаза у него шаловливо блеснули, - за это Вы позволите ещё раз прокатиться на Вашей лошади.
- Конечно! – расплылась в улыбке принцесса.
Девушка буквально вырвала сероватый лист бумаги и засиженную мухами чернильницу из рук парнишки и, бросив на ходу: «Большое спасибо!» побежала писать письмо. В сторожке никого не было, – Бейфа, уже вернувшаяся с работы, вместе с дочкой ушла за водой – и стол был в её полном распоряжении. Чтобы было светлее, принцесса зажгла огарок свечи и прижала им один из углов бумаги. Писала она быстро; буквы, выводимые самодельным пером, не желали стоять смирно и упорно загибали строчки вверх, но Стелла не замечала этого. Наконец всё было кончено. Она подняла лист, подула на него и быстро пробежала глазами написанное. Вроде бы не слишком грубо и явных грамматических ошибок нет.
Подождав, пока чернила подсохнут, Стелла сложила бумагу вчетверо и бегом вернулась к лошадям. Как она и предполагала, парнишка вертелся вокруг Лайнес.
- Погоди, сейчас я её оседлаю, - приветливо бросила принцесса и протянула ему записку. – Отнесёшь это завтра утром во дворец и отдашь кому-нибудь из слуг. Там подписано, для кого это, так что они разберутся.
- А что в письме? Ничего опасного? – Мальчик недоверчиво покосился на зажатую в её руке бумажку.
- Нет, нет, ровным счётом ничего! Так, записка одному моему старому знакомому. Мы с ним не в таких хороших отношениях, чтобы я могла пойти навестить его, но мне очень нужно кое-что сообщить ему... Так ты отнесёшь?
Парнишка пожал плечами и сунул бумажку в один из карманов своего красного сюртука.
Само собой разумеется, Стелла той же ночью тайком ушла из приютившей её сторожки. Она и так причинила много беспокойства этим людям и вовсе не хотела подвергать их новым опасностям – за укрывательство преступника их ждало жестокое наказание. Ничего, можно одну ночь переночевать и в лесу. Одной, конечно, страшно, но ничего не поделаешь. Зато завтра... Завтра всё решится. Либо ей вообще не придётся нигде спать, либо у неё и волков снова появится компания.
Глава VIII
Б
ыло где-то около полудня, и если он появится, то именно сейчас. Честно говоря, ей уже поднадоело его ждать. Слегка побаливала спина – да, постель у неё была сегодня не из мягких. Ничего, пройдёт. Если она и дальше будет раскисать и мечтать о пуховой перине, то следовало остаться в Лиэрне, а не изображать из себя героиню.
Чтобы немного размять затёкшее тело, девушка прямо в седле начала делать простенькую гимнастику. Кровь медленно разливалась по каждой клеточке, наполняя её умиротворением и спокойствием.
Однако, это невежливо заставлять себя так долго ждать! Он, наверняка, не принимает ее всерьёз. Да её и невозможно принимать всерьёз – одинокую фигуру посреди шахматного поля, пешку, возомнившую себя королевой. Скорее всего, он не приедет, а пришлет вместо себя отряд маргинов. Или не пришлет, чтобы она, повыкрикивав пустые угрозы, с позором вернулась в Лиэрну и осознала свое место – место красиво наряженной куклы. Куклы-марионетки.
Но Маргулай появился.
Как ни странно, её эта встреча обрадовала. Наконец кончится эта неизвестность!
- Надо же, Вы живы и невредимы! - театрально воскликнул он и с усмешкой спросил: – Всё ещё горите желанием убить меня?
- Да, - твёрдо ответила принцесса. – Для этого я и написала Вам.
- Признаться, меня удивило это письмо. Смело и нагло – это мне всегда нравилось. Итак?
- Я предлагаю Вам сделку.
- Сделку? – удивился колдун. – Впервые вижу принцессу, которая торгуется. Ну, говорите, я Вас внимательно слушаю.
- Я вызываю Вас на поединок на вершине Кендин-Майора. Честный поединок, без всяких Ваших колдовских штучек. Если победите… - она на минуту задумалась, вздохнула и так же твёрдо продолжила: - Если победите, делайте всё, что хотите. Ну, а если выиграю я, то... Поклянись, что отпустите моего друга.
- Это забавно. Сражаться на мечах с девчонкой... Да колдовство здесь и не потребуется. Вы это серьёзно, Ваше высочество?
- Абсолютно.
- А как же Ваша сестра? Боюсь, Ваша смерть её не обрадует. Может, стоит попытаться уладить дело миром? – Он лукаво посмотрел на неё. – Я люблю смелых и отважных и, пожалуй, сохраню жизнь Вам и Вашему другу, разумеется, при выполнении некоторых обязательств.
- Я не заберу своего вызова назад. Так Вы согласны на поединок на моих условиях?
- Что ж, попробуем! И на какое время Вы назначили час своей смерти?
- Думаю, завтрашнее утро мне вполне подойдёт.
- На Вашей лошади Вы не появитесь там и к вечеру, если будете петлять по лесу, словно заяц, - усмехнулся Маргулай. – Скачите по дороге – маргины не тронут ту, которая сама приговорила себя к смерти. Что касается времени... Слишком рано, я не собираюсь вставать ради Вас на рассвете. Торопиться Вам всё равно некуда, так что встретимся после полудня. Во сколько – уж как получится!
Он тронул поводья и бросил ей через плечо:
- Вашего разлюбезного принца я прихвачу с собой. Мои слуги скинут его в жерло горы вслед за Вами.
Выбор был сделан, пути к отступлению отрезаны. И ее единственной мыслью было: «Наконец-то всё это кончится!».
К следующему полудню она была на месте.
Стелла стояла на вершине Кендин-Майора, по щиколотку утопая в снегу. Этот мерзкий мокрый снег лип к сапогам; девушка боялась, что она промочит ноги. Хотя, какая разница! Если она вытянет несчастливый билет, а вероятность этого ой, как высока, мокрые ноги перестанут ее интересовать, как, в прочем, и всё остальное.
Ветра не было, но воздух был влажным. Ей казалось, она продрогла до самых костей.
С вершины открывался великолепный вид на долину, кладбище и Джерагандеил. Но принцесса не смотрела вниз; она молилась. Молилась всем, причём, по несколько раз: Амандину, его супруге, дочерям, Миралорду...
Беззаботный шум голосов и лязг оружия всё же заставил её посмотреть вниз – так и есть, это колдун. Он не спеша поднимался по склону, сопровождаемый многочисленной свитой; двое маргинов под руки вели бледного Маркуса.
Поднявшись на вершину, Маргулай первым делом отряхнул грязь с сапог, а потом, по-прежнему игнорируя свою противницу, с флегматичным видом расстегнул застёжку плаща и бросил его на руки одному из слуг.
- Ждите меня внизу, - приказал он и с ухмылкой кивнул принцессе: - Добрый день, Ваше высочество! Честно говоря, выглядите Вы сегодня не очень. Плохо спали?
Стелла молча пропустила мимо ушей его насмешку.
- Итак, где Вам угодно драться? Вы все же женщина, так что выбирайте!
- Вон там, - девушка указала на узкую каменную террасу, опоясывавшую кратер.
- Как Вам будет угодно.
Противники поднялись на гряду.
Свита Маргулая, повинуясь приказу, спустилась немного по склону и удобно расположилась на одном из широких выступов.
- Как зрители в театре, - подумалось принцессе.
- Давайте ещё раз обговорим все условия, - предложила Стелла, тоже сняв плащ. Только бросить его ей было некому, пришлось самой позаботиться о его сохранности. – Я хочу, чтобы все это слышали. – Она аккуратно сложила плащ, спустилась с террасы и положила его на осколок вулканической породы. Там же девушка оставила ножны.
- Если она победит, отпустите принца, - смеясь, крикнул маргинам колдун.
Не дожидаясь возвращения противницы, он достал тяжёлый меч и для устрашения провёл пальцем по блестящему лезвию.
- Начнём? – предложил Маргулай, когда девушка наконец заняла своё место. – Мериад уже заждался Вас, так что не будем его сердить.
Стелла кивнула. На мгновенье ей показалось, что земля под её ногами заходила ходуном. Заметно потеплело.
- Замечательно, – подумала она, – ко всему прочему, меня хотят ещё и поджарить!
Принцесса атаковала первой, но неудачно – колдун не только не был ранен, но и сумел парой мощных выпадов подтолкнуть её к краю пропасти. Похоже, он не хотел тратить на неё своё время. С трудом удержавшись на ногах, девушка отскочила в сторону. Кошачья гибкость и ловкость помогли ей не пересечь опасную черту, но сил не прибавили.
Оказавшись лицом к лицу с Маргулаем, Стелла поняла, что справиться с ним будет не так просто, как ей казалось. Он всего лишь играл с ней, как кошка с мышкой, а она уже чувствовала первые признаки усталости. А что же будет, если он прибегнет к одному из своих заклинаний? Мериад, конечно, обещал ей помочь в этом вопросе, но ведь он благополучно мог забыть об этом.
Будто издеваясь, став в традиционную учебную стойку, колдун играючи наносил колющие и рубящие удары. Сначала медленно и предсказуемо, потом все быстрее и неожиданнее. Старательно, по-ученически отражая их, Стелла гадала, когда же он перейдет границы ее умения. Теперь уже она не питала иллюзий по поводу своего мастерства и молила богов о том, чтобы остаться в живых.
Чтобы не упасть в жерло вулкана, девушка запрыгнула на большой камень, но колдун и там не оставил её в покое. Он наносил быстрые частые удары, а она подпрыгивала, стараясь отсрочить миг встречи с его клинком. Весь поединок превратился в этот жуткий танец с мечами: она прыгала, а он со злорадством заставлял её прыгать и скакать ещё выше, ещё быстрее.
- И как Вы теперь? Так же решительно настроены? – ехидничал Маргулай. – Может, предпочтёте сдаться? Кто знает, может, я пощажу Вас – раскаявшиеся достойны снисхождения. Во всяком случае, Ваши останки со всеми почестями будут преданы земле.
- Нет, - процедила сквозь зубы Стелла, – я никогда не сдамся такому ничтожеству, как Вы.
- Тогда это, как Вы меня называете, «ничтожество» изрядно сократит Ваши дни. Умирать-то страшно? – тяжело дыша, спросил колдун, сделав минутную передышку.
- С чистой совестью? Нет, конечно! – бравурно рассмеялась принцесса.
На самом деле ей было очень страшно, но сейчас нельзя было думать об этом. Да, думать не об этом, не о смерти, а о победе, только победе. «И смерти нет...». Что ж, может бессмертные циники правы? В любом случае у неё есть долг перед Маркусом, и она исполнит его до конца.
Собравшись с силами, она с боевым кличем Акмелуров спрыгнула вниз и ловким ударом ранила колдуна в плечо. Вид его крови воодушевил её, придал новых сил, заставил поверить в победу.
- Ты заплатишь за каждую каплю крови! - прошептал Маргулай.
Но в её сердце уже трепетала надежда. Её так просто не убьют, он тоже закружится в бешеном танце смерти. Да, пусть ей недолго осталось, да, пусть каждая атака может стать последней, а песочные часы отсчитывают последние песчинки ее земного существования, она сделает все, чтобы уйти, не заметив этого, уйти, не чувствуя ни усталости, ни боли, ни страха, ни сомнений. Уйти и постараться взять его с собой.
На вершине Кендин-Майора стало по-настоящему жарко, как в прямом, так и в переносном смысле. Смерть кружилась в неистовом танце, обдавая Стеллу своим ледяным дыханием. Принцесса чувствовала, что слабеет, а удары Маргулая сыпались на неё, как ей казалось, ежесекундно; она едва успевала отражать их. Один отразить все же не смогла, и меч, скользнув по кожаному нагруднику, оставил на нем глубокий поперечный след. И не только на нем – острая боль, внезапно пронзившая ее тело, говорила о том, что удар достиг своей цели.
Собрав все оставшиеся силы, девушка ринулась вперёд, в свою последнюю атаку. Либо сейчас, либо... Что ж, умирать всё равно когда-нибудь придётся, лучше уж так!
Они бились на самом краю жерла, любое неосторожное движение стоило бы одному из них жизни.
Стелла старалась не думать о смерти, не думать о боли, но победа ускользала из её рук. Ещё пара минут, и… Но произошло чудо.
Солнечные лучи попали на камень в рукояти её меча и отразились в тёмном жерле вулкана. Из недр давно потухшего Кендин-Майора вырвался багровый столп пламени, бликами заигравший внутри талисмана. Солнечный свет и блики огня слились воедино, породив гигантский луч красного света, наискось разрезавший небо на две части.
Оба противника попятились, забыв о поединке. Оба не видели ничего, кроме этого луча, этого неимоверно яркого красного света, смешавшегося воедино с мягким солнечным свечением.
Достигнув пика своей силы, луч, словно отразившись от небосвода, ударил в вершину вулкана, растопил снег и, войдя в породивший его драгоценный камень, наполнил волшебным сиянием клинок меча.
Стелла поняла, что этот свет и был ее долгожданным спасением.
Минуты утекали сквозь пальцы, нужно успеть до того, как Маргулай успеет сотворить заклинание – а он уже начал его шептать. Глубоко вздохнув, она прыгнула и изо всех сил вонзила меч ему в сердце. Маргулай пошатнулся и, оступившись, полетел в жерло вулкана – туда, куда хотел столкнуть её.
Принцесса выронила меч и, закрыв лицо руками, обессилев, упала на растопленный снег.
Камень в рукояти меча потух.
Ей казалось, она лежала, не двигаясь, целую вечность.
Подул свежий ветер. Стелла с трудом села и рассеяно посмотрела на солнце. Она сидела на вершине Кендин-Майора, живая, залитая мягким солнечным светом; лёгкий ветерок трепал её волосы.
Судя по всему, маргины не ожидали такого поворота событий. Они в недоумении переглядывались и, не зная, что им делать, с испугом посматривали на принцессу. Маркус, воспользовавшись их рассеянностью, обезоружил одного из маргинов и со всех ног бросился к подруге: там, наверху, он чувствовал себя спокойнее под её защитой.
Увидев его запыхавшееся лицо, Стелла разрыдалась от радости и протянула ему навстречу руки. Они обнялись.
- Бежим! Они не простят нам смерти господина, - торопливо прошептал принц, лихорадочно оглядываясь по сторонам, и, помолчав, добавил: - Спасибо тебе за всё!
На западном склоне, по которому поднималась принцесса, маргинов не оказалось, и друзья беспрепятственно спустились вниз. Лошади стояли там, где она их оставила, стояли смирно, но ноги не сразу попали в стремена. Наконец, подгоняемые страхом, они галопом сорвались с места.
В густой, бриллиантовой звёздной темноте ночи слегка качались над их головами своды леса Шармен. Постепенно, по мере продвижения на юго-восток, лес густел; теперь по нему петляла тонкая ленточка одной единственной дороги, пересекавшей реку Фурле. Из-за упадка Ленса и Сизена дорога давно пришла в негодность, лес стремительно наступал на неё, стараясь свести на нет усилия немногочисленных лесорубов.
Рана, нанесенная Маргулаем, оказалась не столько серьезной, сколько болезненной – это был длинный, но неглубокий порез. Разумеется, не будь на ней нагрудника, все бы кончилось для нее гораздо плачевнее. Так же как, если бы Маргулай в свое время уделял больше времени упражнениям с мечом, а не с заклинаниями. Но он предпочел книги, ограничившись лишь азами воинского искусства, что, как выяснилось, и сыграло с ним злую шутку.
* * *
Они выехали на широкое безлесное пространство неподалёку от переправы через Фурле. Ужасно хотелось есть, поэтому друзья, воспользовавшись удобным случаем, решили перекусить. Принцесса достала из сумки еду и разложила её на широком полотенце. Отрезав несколько кусочков от окорока, она протянула их Маркусу:
- Ешь, не думаю, что маргины тебя хорошо кормили.
Принц улыбнулся и протянул ей кусок белого хлеба:
- Это тебе за заботу.
- Твоё вино так себе, - Стелла поморщилась, отпив немного из бурдюка. – Наверное, молодое или из северного винограда.
- Северного винограда? – удивлённо переспросил Маркус. – Интересно, где это на севере растёт виноград?
- Ну, не знаю... Во всяком случае, я пила и получше.
Она отхлебнула ещё немного и вытерла губы тыльной стороной ладони.
- Если хочешь пить, пей воду. - Принц отобрал у неё бутылку.
- Даже в собственной стране… - подбоченившись, начала принцесса, но потом сдалась, устало махнув рукой. – Ладно, я попью воды, чтобы ты так не волновался.
Пережевывая хлеб и запивая его водой, Стелла искоса наблюдала за тем, как Маркус сдабривает свой перекус вином. Она чувствовала себя пристыженной и обиженной.
Кто-то рассмеялся.
- Это ты? – спросил принц.
- Нет, конечно! – вспылила принцесса. – Неужели ты думаешь, что у меня такой противный голос?
- Ну, а кто тогда?
- Почём я знаю! Может, это ты.
- Не смешно!
- Раз не смешно, то, будь любезен, найти этого шутника. Соседство с неизвестным в мои планы не входит.
Приглядевшись, друзья заметили на одном из деревьев Марис; в её волосы были вплетены цветы белладонны. Платье цвета огня неровными складками ниспадало с широкой ветки, обнажая смуглые ноги чуть выше колен. Принцесса в очередной раз поймала себя на мысли, что богиню обмана одевается и ведет себя, как шлюха. Разумеется, она, как особа королевской крови, таких слов знать не могла, поэтому, наверное, заменила его на какое-нибудь другое, более мягкое и расплывчатое. «Я бы постеснялась надеть такое платье, да ещё так сидеть!» - подумала Стелла.
Марис спрыгнула на землю; бело-сиреневые волосы пышными прядями рассыпались по спине. Платье будто случайно сползло, обнажив плечо.
Стелле показалось, что богиня либо была, либо собирается на свидание. «И не с Шелоком!» - мысленно усмехнулась она, дивясь тому, как плотно облегает стан Марис и, в то же время, свободно струиться огненная ткань. А фигура у неё ничего! Она не костлява, несколько полновата в бёдрах – но ведь этим-то, наверняка, и привлекает мужчин.
Богиня улыбнулась краешками губ и шутливо поманила пальцем Маркуса. Кажется, на пальце сверкнуло кольцо.
- Поздравляю твою подругу с победой, - сладким голосом сказала она. – Я ценю и уважаю смелых.
Принцесса не верила своим глазам: Марис хорошела с каждой минутой! Да ещё как хорошела! Тут было чему позавидовать.
- Великий Амандин, она же хочет соблазнить Маркуса! – наконец дошло до неё. – Но зачем? Какой толк от мальчишки, если в её распоряжении десятки слуг? Изабелла, дай мне хоть крупицу твоей мудрости, чтобы расстроить её планы!
А богиня между тем продолжала свою игру.
- Хотите, я подарю вам Добис? – неожиданно предложила она. – Вся земля между Сафе и Диксом будет вашей.
- А что взамен? – недоверчиво спросил принц.
- Ничего. Это подарок. Вам нужно только приехать ко мне в Монтере и забрать его.
Богиня прошла рядом с Маркусом, намеренно задев его душистым краем платья. После этого сомнения принца заметно уменьшились.
- С чего бы Вам делать нам такие дорогие подарки? – поинтересовалась принцесса; на неё колдовство Марис действовало не так сильно. – Доброта Вам не свойственна.
- После смерти Маргулая я поняла, что вела себя очень плохо, - манерно вздохнула богиня. – Я хочу исправить былые ошибки. Приезжайте в Монтере – и я напишу вам дарственную.
Вот так и раздаются земли! Не по королевскому соизволению, а по прихоти вышестоящей бессмертной инстанции.
Маркус вопросительно посмотрел на подругу; по его глазам она поняла, что он верит Марис. Да, пожалуй, теперь и Стелла сама была готова поверить в искренность её слов – нельзя же отрицать возможность перерождения человека или бога.
Богиня почти вплотную подошла к принцу, коснулась кончиками ногтей его подбородка. Дурманящий запах белладонны усилился; кружилась голова, ужасно хотелось спать. Не в силах бороться с дурманом, они, не сговариваясь, опустилась на колени, прижав руки к вискам.
Марис довольно улыбнулась и закружилась в бешеном танце вокруг своих жертв.
У принцессы рябило в глазах, так что она предпочла их закрыть. И тут её осенило: Марис – богиня обмана, и, следовательно, все её слова тоже обман!
- Маркус, не верь ей! – закричала девушка, всеми силами борясь с приступами дурноты. – Всё это ложь!
Но принц её не слышал: аромат белладонны окончательно одурманил его. Он не сводил затуманенного взгляда с Марис, и, когда она знаком велела ему встать, встал, взял Лерда под уздцы и пошёл вслед за своей повелительницей.
Поняв, что взывать к его разуму бесполезно, Стелла пересилила слабость и побежала за ним. Несколько раз упав, она все же догнала его, схватила за руку и потащила назад.
- Куда ты меня тянешь? – удивлённо спросил Маркус. – Что случилось?
- Она лжёт, не верь ей! Нам нужно вернуться в Лиэрну. Понимаешь, в Лиэрну, а не в Монтере!
- Так ты мне не веришь? – Марис остановилась и обернулась к ней. – Почему?
- Вы богиня обмана, хозяйка покойного Маргулая – и после этого я должна Вам верить? – истерически засмеялась девушка. – Да Вы же мечтаете нас погубить!
- Нет, я хочу наградить вас.
- Если не хочешь ехать, я поеду один, - решительно заявил принц. – Хватит, я больше не хочу с тобой нянчиться!
- Нянчиться? Да это ты ведёшь себя сейчас, как ребёнок, а не я! Пойми ты наконец, дурья башка, она одурманила тебе голову, чтобы убить. Это западня. Тебе, что, это по слогам повторить? Э-то за-пад-ня! Как ты мог так быстро забыть о маргинах?!
Маркус будто очнулся ото сна и заметил испуг в глазах подруги. В мозгу у него кое-что прояснилось.
- Так вы поедите со мной? – нетерпеливо спросила богиня.
- Нет, - медленно, еще не окончательно освободившись от ее власти, ответил принц.
Марис в гневе тряхнула волосами; часть цветов белладонны осыпалась на землю. Зазвенела цепочка с черепом на её шее; Стелле показалось, что череп щёлкнул зубами.
- Вы мне за всё заплатите, букашки! - презрительно процедила сквозь зубы богиня. – Я никому ничего не прощаю. Не хитростью, так силой я добьюсь того, чтобы вы попали ко мне в руки. А тебе, - она указала пальцем на Стеллу, - я отомщу за смерть моего лучшего слуги. Ты умрёшь в страшных муках.
Принцесса не выдержала и молниеносно метнула в неё нож – промахнулась! Богиня исчезла, а среди деревьев медленно затихал её смех. Собственно, чего ещё она хотела? С богами всегда так.
- Спасибо тебе! - Маркус крепко сжал в ладонях руку подруги. – Она околдовала меня.
- Признаюсь, меня тоже, - улыбнувшись, прошептала девушка.
Они переехали вброд Фурле и без особых приключений доехали до Сизена. Будучи любопытными от природы, они не смогли отказаться от небольшой прогулки по его развалинам. К счастью, ничем серьёзным эта прогулка не обернулась.
Стелла задумчиво смотрела на серо-голубые волны залива Сирфес, шурша набегавшие на каменистый берег. Где-то там, вдалеке, прорезав гладь безбрежного пространства воды, чернел полузатопленный остов корабля.
- Посмотри, что я нашёл! – крикнул Маркус.
Она обернулась. Принц стоял на большом валуне и, улыбаясь, протягивал ей что-то блестящее.
- Что это? – прищурившись, спросила девушка.
- Подойди и посмотри.
- Какая-нибудь мелочь...
Осторожно ступая по камням, Стелла подошла к Маркусу и протянула руку. На её ладонь легло тяжёлое, потемневшее, сплетённое из нескольких цепочек, ожерелье с подвеской из коралла.
- Где ты это нашёл? – Ей ужасно хотелось оставить ожерелье себе, но, с другой стороны, ей был памятен эпизод с Городом мёртвых.
- Там, в развалинах. Представляешь, на одной из площадей ещё сохранился фонтан. Я попробовал – вода хорошая.
-А если бы ты ей отравился? – укоризненно покачала головой девушка и примерила ожерелье. – Ну, мне идёт?
- Интересно, есть ли что-нибудь, что тебе бы не шло? – весело спросил принц.
- Маркус, я серьёзно!
- И я серьёзно. Бери его и забудь об этом.
Они отправились гулять по развалинам, стараясь мысленно достроить силуэты домов. От них остались лишь стены, от сырости местами покрывшиеся мхом; на сохранившихся крышах рос кустарник. Ходить по городу было трудно: многие улицы были перегорожены рухнувшими фасадами. Здесь было скучно, гораздо скучнее, чем представляла принцесса, сворачивая сюда.
Напоив лошадей из найденного принцем фонтана (он, конечно, давно не работал, но вода в его чаше была чистая), они покинули Сизен.
- Мир праху твоему! – патетически воскликнула Стелла, в последний раз бросив взгляд на безрадостные развалины некогда могущественного города.
Всё приходит из праха и обращается в прах.
Их дальнейший путь лежал через ставшие уже привычными леса с привычными же лесными бивуаками и походными удобствами в духе смевалов. Во время одного из таких привалов Стелла привязала Лайнес к толстой ветке одиноко стоящего дерева и, подтянувшись на руках, довольно ловко запрыгнула на широкий сук.
- Садись рядом, - заботливо предложила она Маркусу. – Если долго стоять на земле, то обязательно простудишься. Там такой холодный ветер!
Принц не стал препираться.
- Итак, мы проехали большую часть пути, - сказал он, достав потрёпанную карту. – Впереди Мандины, а за ними – привычный нам мир.
- И злобные боги. Не забывай о Марис и Шелоке, - напомнила девушка.
- Но там нам будет легче с ними справиться.
- Справиться с богами? – рассмеялась Стелла. – Это всё равно, что повернуть солнце вспять. Боги бессмертны и непобедимы.
- Не скажи, - упрямо возразил Маркус. – Я уверен, что многих из них нужно и можно победить.
- А твою Никару тоже можно победить? – с лёгкой издёвкой спросила принцесса.
- Наверное. Никто не пробовал с ней бороться. Да и зачем?
- Хотя бы из любопытства, переизбытка сил или недостатка ума. Ты же хочешь помериться силами с нашими богами.
- Это совсем другое.
- Нет, одно и то же. Если можно победить одного бога, то значит все они вовсе не непобедимы.
Маркус пожал плечами; он не понимал её логики.
Склонившись над картой, они внимательно обсуждали оставшуюся часть пути, спорили, как лучше добраться до Лиэрны, когда их внимание привлёк подозрительный шум за спиной.
- Кто это? Сварги? – обернувшись, принцесса нервно перебегала глазами с одного места на другое.
- Не знаю. Мы это выясним, когда это кто-то или что-то на нас нападёт.
Девушка спрыгнула на землю и взяла в руки лук – так она чувствовала себя спокойнее. Неизвестно откуда взявшийся лёгкий молочный туман доходил до отворотов сапог, мягко клубясь над древесными корнями.
Лошади испуганно заржали. Они что-то видели, и это что-то их очень пугало.
- Маркус, последи за ними, - Стелла указала на беспокойных животных. – Если их уведут, мы погибнем.
Теперь принцесса отчётливо слышала чьё-то шумное дыхание, дыхание тяжёлого крупного животного. Девушка пристально вгляделась в туман и заметила, как за соседним деревом блеснули большие зелёные глаза.
- Это не сварг, - нахмурившись, сказала она. – Это что-то будет покрупнее сварга, значит и проблем с ним у нас будет куда больше.
И тут к ним метнулось что-то огромное и ужасное. Острые когти вонзились в ствол дерева, чуть правее того места, где стояла девушка. До смерти перепуганная принцесса завизжала, от страха выронив лук, и забралась на первое попавшееся дерево – всё равно, куда, главное – повыше! Оказавшись в относительной безопасности, она смогла рассмотреть нарушителя спокойствия. Это была Снейк.
Чудовище не дало ни минуты передышки. Три хвоста-питона, устрашающе шипя, пытались ужалить Стеллу, но безуспешно. Ловко балансируя на ветках, она сумела отрубить один из змеиных хвостов. Снейк пронзительно завизжала и на мгновенье отпрянула назад.
- Маркус, помоги мне! – крикнула принцесса, стараясь забраться на ветку повыше.
Принц, отвлекая Снейк, соскочил на землю (при встрече со Снейк он предпочел пассивное отсиживание на дереве активной борьбе на земле), в то время как его подруга перебравшись по ветвям к лошадям, – она и не ожидала, что сможет сделать такое – спрыгнула на землю и отвела испуганных животных в безопасное место.
По возвращению ее ожидало мало приятное зрелище – драконья голова Снейк склонилась над Маркусом.
Крепко сжав рукоять меча, Стелла бросилась к нему на помощь и с размаху отсекла чудовищу ещё одну змеиную голову. Снейк взвыла от боли и мгновенно ответила ударом на удар. Принцесса не успела увернуться, и чудовище повалила её на землю, пытаясь вцепиться в горло. Принц нарушил её планы метким ударом меча.
С истошными криками Снейк встала на задние лапы и единственным уцелевшим хвостом-питоном обвила шею Маркусу. Правда, ненадолго – через пару минут чудовище лишилось последнего своего преимущества.
Обезумев от ярости и боли, Снейк бросалась то на одного, то на другого врага. Силы её иссякали, и, истекая кровью, она предпочла ретироваться.
Стелла с облегчением вздохнула и осмотрела свои руки – они были покрыты сетью глубоких царапин и ссадин. И это были её некогда холёные мягкие руки, которыми она так гордилась! С ногами дело обстояло хуже – на левой, чуть пониже колена, зияла зигзагообразная рана, нанесённая когтями Снейк. На бедре была ещё одна, но менее глубокая.
От более серьезных ранений ее спас нагрудник, без него, по ее словам, она давно бы развлекала чудовищ на мосту в Лену.
- Не везёт моей левой ноге! – морщась от боли, пошутила принцесса. – Не прошло и двух недель, как я её повредила, спрыгнув с балкона. Нечего сказать, нога у меня счастливая!
Маркус улыбнулся и в свою очередь посмотрел на свои руки: они были по локоть ободраны, местами очень серьёзно. Правда, он этого не афишировал.
- Знаешь, у меня осталось немного средства Алкмены, - сказала принцесса, роясь в дорожной сумке. – Он отлично заживляет раны.
- Оставь его себе. У меня ведь не раны, а царапины.
- Ну, как хочешь. Только после не говори, что я тебе не предлагала. А я свои смажу: переходить Мандины нужно со здоровыми ногами.
Принц засмеялся и прошептал:
- Ты по-прежнему бесподобна!
Она открыла баночку и нанесла на ладони немного сероватой мази. Немного помедлив, девушка обработала ею края раны. Было больно, ногу будто бы жгло изнутри, но девушка терпеливо выдержала новое испытание. Хочешь выздороветь – умей терпеть!
* * *
Как же труден и долог путь по горам, когда ноги скользят по камням, а лошади не хотят идти! И почему Джаринда не наделила их человеческим разумом? Подобные мысли роились в голове Стеллы, когда она тащила упирающуюся Лайнес по петляющей еле заметной горной тропинке. У неё болели плечи, ныла больная нога, а они ещё не добрались до вершины хребта.
- Милостивая Эмануэла, почему ты не одарила меня крыльями? – хныкала девушка. – Ты ведь сама когда-то жила на земле и знаешь, как трудно идти вперёд, когда совсем нет сил.
- Сядь и передохни, - предложил Маркус.
- Если я сяду, то уже не встану. Кроме того, это упрямое животное опять спустится вниз.
- Оставь её в покое, всё равно она дальше не пойдёт.
Принцесса тяжело вздохнула и остановилась. Не выпуская поводьев из рук, она постелила плащ на плоский валун и села. Накопившаяся усталость тут же дала о себе знать, и девушка, нехотя встав, постелила себе на земле, чтобы сесть, облокотившись о камень, и вытянуть ноги.
- Странно, - прошептала она, наблюдая за неспешным бегом облаков по небу. – Раньше я так быстро не уставала.
- Уставала, просто ты об этом не думала, - возразил Маркус, роясь в своей седельной сумке. – Просто, когда хочется победить, забываешь обо всём, в первую очередь об усталости.
- Да, а теперь вся эта усталость вылилась на меня, словно ливень на землю. Надеюсь, когда мы окажемся по ту сторону Мандин, я хорошенько высплюсь.
- Я тоже на это надеюсь.
Принц стреножил лошадей и занялся разведением костра. Когда он вернулся, неся охапку прошлогоднего хвороста, принцесса неподвижно полулежала в той же позе, закрыв глаза.
- Ты, часом, не заснула? – окликнул её принц.
Стелла покачала головой:
- Нет, просто думаю.
- И о чём? – Он кинул хворост на землю и быстро соорудил из него некое подобие костра.
- О том, что мы будем делать, когда вернёмся. Когда мы покидали Лиэрну, у нас была цель, а теперь… Я не могу жить, ни к чему не стремясь. Я очень-очень изменилась.
- Я этого не заметил. – Чуть слышно выругавшись, принц с третьего раза развёл огонь. - Будешь жить, как прежде: скачки, песни, веселье…
- Нет. Знаешь, вскоре я, пожалуй, отправлюсь в новое путешествие.
- И куда же ты поедешь? – Маркус подвесил над костром походный котелок и отошёл, с удовольствием осматривая свою работу.
- В Санину или Мари и проведу там несколько чудесных недель.
- Я же говорил, опять будешь отдыхать! Вот что, соня, встань и займись обедом – между прочим, сегодня твоя очередь готовить.
- А он и рад! – язвительно буркнула девушка, неохотно приняв вертикальное положение. – Ты всегда скажешь что-нибудь приятное!
- Всегда к Вашим услугам, Ваше высочество! – Принц нарочито театрально поклонился, за что тут же получил мешком с провизией в бок.
- Вот дурак! – с чувством протянула Стелла, склонившись над котелком. – И не надоедает же!
Как-то странно было вокруг, будто они забрались куда-то к заоблачным вершинам на краю земли – обычно на склонах гор ютятся деревеньки, чьи суровые, немногословные жители из рода в род пасут в округе овец. Но здесь не было ни деревень, ни овец. Кое-где, правда, попадались следы кострищ, но людей не было.
Во время очередного привала принцесса забралась на выветренный пригорок и, приставив ладонь к глазам, попыталась различить внизу, среди обломков горной породы и оголенного осенью кустарника, хоть какие-то признаки жизни – ничего. Только лес, там, далеко, но до горизонта. И ей вдруг стало страшно.
- Что ты там высматриваешь? – Принц с интересом заглянул ей через плечо.
- Своих подданных.
- Хочешь вытянуть ноги перед очагом? Признаться, я сам об этом мечтаю.
- А я мечтаю увидеть людей, - чуть не ответила она, но вместо этого сказала: - А я пытаюсь убедиться, что мы не одни посреди этого пустынного королевства.
- Стелла, тебе не кажется, что ты несешь полнейшую чушь?
- Не большую, чем ты. – Она кожей ощущала безграничную пустоту вокруг. Безграничную нетронутую пустоту, пугающую и прекрасную одновременно.
А был ли когда-нибудь населен этот край, или сварги решительно ничего не изменили в формировании окружающего ландшафта? Или же время способно и не на такое?
- Мертвая прекрасная страна, - прошептала Стелла, отведя глаза от полосы леса на горизонте. И будто бы человек здесь – чужой...
- Что? Прости, я не расслышал.
- Ничего, не обращай внимания.
Разумеется, тут и не должно быть человеческого жилья, так что нечего его и искать. Не искала же она дровосеков в Лесах черных сваргов! Ничего, пройдет время – и над этими местами снова завьется дымок.
Смерив на глазок расстояние, отделявшее их от вершины, Стелла снова приободрилась и бросила принцу:
- Ну, что, давай перевалим за хребет сегодня – мне не терпится снова увидеть родное небо.
Последний переход дался им нелегко, но игра стоила свеч – с вершины открывался умопомрачительный вид на долину, «живую» долину. Пока принцесса любовалась им, Маркус прошёл вперёд, чтобы разведать дорогу.
- Нам, как всегда, не везёт, - сказал он по возвращении. – Нас поджидает неприятный сюрприз Шелока.
- Что за сюрприз? – безучастно спросила Стелла. – Если это сварги или иренды, не стоило меня беспокоить.
- Нет, это не они. Там пропасть акара два в ширину.
- И что, нельзя никак перебраться на ту сторону? – Принцесса огляделась в поисках хоть какой-нибудь строительного материала – слишком высоко, здесь ничего не растёт, да и дышится с трудом, будто на грудь давит тяжелый камень.
Принц пожал плечами:
- На первый взгляд – нет, но я не до конца ее осмотрел, может, дальше она и сужается.
Взяв лошадей под уздцы, они медленно направились к неожиданно возникшему на их пути препятствию, гадая, как они переберутся на ту сторону. Можно, конечно, было попробовать рискнуть, но не было никакой уверенности, что лошади благополучно преодолеют расщелину – все-таки очень высоко, они и так передвигаются с черепашьей скоростью и у них может просто не хватить сил. Еще и камни, скользко – слишком рискованно!
Трещина была серьезная, так что нечего было и думать о ребяческих выходках. Разделившись, они разъехались в разные стороны, чтобы получше осмотреть ее и – кто знает, вдруг повезет! – отыскать узкое место.
- О боги, как болит голова! Никогда больше не заберусь в горы! – Стелла в очередной раз измерила глубину расщелины при помощи камушка, лениво послав его носком сапога в ее темную пасть. Холодно, отмерзали уши и нос, за ними грозили последовать кончики пальцев. Она в который раз согрела дыханием побелевшие суставы и бросила взгляд вниз, в сужающуюся темноту. И тут ей показалось, что там что-то блестит. Не поверив глазам, Стелла внимательнее вгляделась в безжизненные камни – нет, со зрением у нее все в порядке, там действительно что-то блестит.
- Маркус, Маркус, иди сюда! – Намотав поводья на руку, она осторожно опустилась на колени у самого края пропасти. Теперь она ясно видела, что блестящие предметы, привлекшие ее внимание, - это золотые слитки, аккуратно уложенные в рукотворных углублениях на расстоянии чуть больше вытянутой руки от уровня земли.
- Ты что-то нашла? Она сужается? – Энтузиазм Маркуса испарился при виде все такой же широкой расщелины.
- Вот. – Стелла указала на золотые слитки. – Как ты думаешь, чьи они?
- Может быть, горных троллей? – неуверенно предположил принц. – Или контрабандистов. В любом случае лучше оставить их там, где они есть.
- А я и не собиралась их брать, просто решила тебе показать. К тому же, это вполне может оказаться ловушкой.
Принцесса поднялась на ноги и несколько раз глотнула ртом воздух, чтобы избавиться от очередного приступа головокружения.
- А у тебя как?
- А, - махнул рукой Маркус, - не меньше акара – и все тут!
- Акар, это уже хорошо. А еще лучше – пол акара.
За тем местом, где Стелла нашла клад, расщелина сужалась и, еще немного помучившись, они нашли-таки более-менее безопасное место.
- И почему эти тролли не догадались построить мост, не перебросили через расщелину какое-нибудь дерево? – Вроде бы расстояние небольшое, но все равно страшно – вдруг поскользнешься? И она колебалась.
- Потому что здесь нет деревьев.
- Значит, нам всем придется прыгать. По отдельности, разумеется.
- По отдельности с кем?
- С лошадьми, естественно! Сначала я, потом Лайнес и так далее.
Принцесса ласково погладила лошадь по голове:
- Давай, моя хорошая, не подведи!
Девушка подошла к самому краю и, убедившись, что под обеими ногами устойчивая опора, решительно оттолкнулась от земли, теня за собой лошадь. Обе благополучно приземлились на той стороне.
- Теперь расшевели своего лентяя, - помахав другу рукой, крикнула Стелла. – Хочешь, я тебе помогу?
- Спасибо, не надо, - пробурчал принц. Былое, казалось, забытое дружеское соперничество вспыхнуло с новой силой, и он не намерен был проигрывать.
Ожидания принцессы оправдались: Лерд отказался прыгать с первого раза. Маркусу пришлось в полной мере применить метод кнута и пряника, чтобы сломить его упрямство. Но, так или иначе, цель была достигнута.
- Не ушибся? – заботливо спросила девушка.
- Да ну тебя! Вечно чего-нибудь накликаешь, - пробормотал принц.
ГлаваIX
Р
езкий толчок - лошадь неожиданно встала – заставил Стеллу очнуться от глубоких раздумий. Думала она в последнее время много, будто старалась наверстать упущенное за всю свою «бесцельно прожитую жизнь».
Лайнес замерла; прижатые к голове уши нервно подрагивали.
- Что случилось? – с беспокойством спросил Маркус.
- Не знаю. Лошадь что-то сильно напугало.
Принц, нахмурившись, осмотрелся по сторонам – вроде бы ничего, но Лайнес научила их доверять ее чутью.
- Что бы это ни было, похоже, оно впереди нас, и нам придётся с ним познакомиться.
Теперь уже обе лошади нервно дёрнулись и, прядая ушами, резко подались назад.
- А я думала, все наши неприятности остались позади. Как ты думаешь, что это?
- Не знаю, - пожал плечами Маркус, - но у меня такие странные ощущения… будто в боку покалывает.
- И у меня. Может… - Стелла осеклась и непроизвольно ойкнула – впереди, над дорогой, повис в воздухе человек в чёрном. Он неподвижно стоял на том, на чём по определению стоять невозможно, скрестив руки на груди. Вокруг его головы клубился дым, девушке даже показалось, что в воздухе запахло горелым. Глаза у незнакомца были закрыты; морщинки то набегали, то исчезали с его покатого высокого лба.
- Он вряд ли пришёл, чтобы пожелать нам доброго пути, - иронично шепнул подруге на ухо принц.
Принцессе было совсем не смешно, и она угрюмо ответила:
- Конечно, иначе лошади бы не испугались.
Наконец человек открыл глаза и посмотрел на них. Глаза у него были раскосые, злобные и… мутные.
- Возвращаетесь домой? - злобно усмехаясь, спросил он. – Что ж, летите, беспечные пташки! Отдохните немного, но не забывайте, что я о вас помню. А память меня долгая!
Незнакомец исчез – своим появлением он не хотел напугать, а всего лишь напомнить о том, что он есть. И есть не как абстракция, а существо из плоти и крови.
- Я его уже где-то видела. - Стелла нервно провела рукой по лбу.
- Точно, в Деринге! – вдруг вспомнила она. – Это тот самый человек, который одурманил твою голову торговлей.
- Ты уверена? – удивлённо переспросил Маркус.
- Да. У меня хорошая память на лица.
- Ты хочешь сказать, что тогда со мной разговаривал...
- ... сам Шелок. Так что, если имеет для тебя значение, можешь чувствовать себя важной птицей.
- Для меня гораздо важнее, во что выльется его «долгая память».
Они ехали по широкой лесной дороге, по обеим сторонам которой временами попадались деревеньки, затерявшиеся среди вырубок, просек, ягодных полянок и ручейков, сбегавших вниз, в долину, со склонов гор. Дорога вела в Мен-да-Мен.
В город друзья въехали ранним утром. Мен-да-Мен медленно, неторопливо просыпался: с шумом распахивались ставни, сладко потягиваясь в приятной чистой прохладе осеннего утра, открывали лавки сонные круглолицые торговцы, появлялись на улицах женщины в шерстяных платках с кувшинами молока в руках.
Город был небольшим, но очень чистым и, как все подобные городки, уютным. Проезжая мимо аккуратных, будто игрушечных, домиков с нарядными крышами и свежевыкрашенными заборами, друзья вновь ощутили щемящую тоску по родному очагу, по своему маленькому уютному мирку. Каждый вспоминал о своём родном городе, о том, что ему было дорого.
Стелла закрыла глаза и мысленно перенеслась на четырнадцать лет назад. Она вновь была ребёнком с очаровательными кудряшками и большими блестящими глазами, ребёнком, которым хотел всё узнать, всё потрогать, всё успеть... А рядом с ней была мать – высокая стройная женщина с длинными светлыми волосами. Принцесса навсегда запомнила её такой: молодой и красивой – хотя другой она никогда её и не видела. Далёкий, поэтому вдвойне прекрасный образ озаряла полузабытая, такая желанная добрая улыбка. Её улыбка.
Мать улыбалась и гладила её по голове… Она любила её больше всех на свете... Почему ты умерла, мамочка?!
И ей снова вспомнилась её смерть, непонятная, ужасная своей бессмысленностью смерть, которая перечеркнула так много в её жизни. Нет, в их жизни. Старла тоже любила мать, отец в ней души не чаял. Но это ведь ничего не меняет, смерти было всё равно, что они все так её любили. Она нанесла удар из-за угла: Минара скончалась внезапно, зачахла, словно срезанный по ошибке цветок. Почему – знали только Даур и его хозяин.
Но королева была бессмертна, ведь бессмертие не существует лишь для тех, кого некому помнить.
Маркус вспоминал Джосию, королевский дворец с остроконечными крышами, полузабытый вид из своего окна на белоснежные шапки гор. А в горных долинах паслись кони, свободные, быстрые, как ветер, и прекрасные, как сама белоснежная Никара, жившая на вершине Анариджи... Пожалуй, он не был так сильно привязан к родителям, как к этим заснеженным горам и полноводным рекам в зелёных долинах. Как же давно он не видел этих гордых скал, казалось, победивших само время!
Окрашенные в разные тона воспоминания обоих прервал глухой собачий лай: у ног лошадей вертелся большой лохматый пёс. На шум из дома напротив вышла женщина; длинные каштановые волосы почти полностью скрывали её лицо.
- Сама Аурора привела вас ко мне! – обрадовалась она, вглядевшись в их лица. – Я ждала вас.
Друзья удивлённо переглянулись.
- Сделайте милость, зайдите ко мне, - ласково продолжала незнакомка, большой суковатой палкой отгоняя от лошадей заливавшуюся лаем собаку. – Я вас напою тёплым молоком со свежеиспечёнными лепёшками. Если хотите, могу подогреть остатки ужина или приготовить что-то особенное, специально для вас.
Им очень хотелось есть, и они спешились и с радостью пошли за этой странной суетливой женщиной к старому мазанковому дому с высоким деревянным крыльцом на резных столбах. Взойдя на крыльцо первой, женщина кинула перед входом чистую циновку.
В доме пахло сосновой смолой и свежим хлебом. Маленькая комнатка, куда проводила их хозяйка, единственным оконцем выходила во двор. В ней мерно тикали дорогие заморские часы, резко диссонировавшие с остальной скромной обстановкой. Единственное, что, пожалуй, гармонировало с часами, - изящный столик сандалового дерева на трёх гнутых ножках; на нём покоился хрустальный шар на позолоченной медной подставке.
- Кто Вы, и что Вам от нас нужно? – спросил Маркус, с интересом осматривая обстановку комнаты. – Вы же не просто так позвали нас к себе.
- Отчего же? – пожала она плечами. – Я хочу накормить вас завтраком. Вы устали с дороги, голодны, и я подумала, что...
- Вы так и не ответили, как Вас зовут, - покачал головой принц. Он чувствовал, что хозяйка чего-то не договаривает.
- Меня зовут Селина. Я гадалка.
- Вы сказали, что ждали нас. Почему? Почему именно нас?
Селина промолчала и дотронулась рукой до хрустального шара, придерживая свободной рукой прядь волос у лица.
- Зачем Вы это делаете? – поинтересовалась Стелла.
- Делаю что?
- Прячете от нас лицо.
Селина тяжело вздохнула.
- Я должна, - тихо ответила она. – У меня… Так ведь для всех лучше. Раньше я жила в Черканде, но как-то раз повстречалась со Снейк, и с тех пор… Что ж, смотрите! – Резким движением руки гадалка откинула с лица волосы – щёку наискось пересекал безобразный красноватый рубец. – После этого я переехала в Мен-да-Мен. Тяжёлые воспоминания!
- А для чего Вы нас сюда позвали? В эту комнату. – Вопросов по-прежнему было больше, чем ответов.
- Я хочу погадать Вам. Сначала Вам, принцесса.
- Но откуда Вы…
- Откуда я узнала? – улыбнулась гадалка. – Какое это имеет значение?
Селина взяла со стола в руки шар и поднесла его к глазам. Поводив над ним ладонью, гадалка на мгновенье закрыла глаза.
- Я вижу Вас верхом на лошади, с мечом в руках, - неспешно, слегка нараспев, начала она, сконцентрировав взгляд в одной точке, чуть выше головы Стеллы. – Неспокойная будет у Вас жизнь, большую часть Вы проведёте в дороге, но Ваша жизнь будет наполнена мягким светом любви и дружбы. Вам будет нелегко: Вы будете бороться с демонами, злыми колдунами и колдуньями, хитрыми королевами, с самой собой… О Вас сложат легенды и песни, Вас будут обожествлять... Но всё же посреди этой суетной жизни Вы найдёте свою любовь, и она будет взаимной. Корни его рода восходят к Эре перворождённых.
- Он лиэнец?
- Нет, - с улыбкой покачала головой гадалка. – В Лиэне давно не осталось тех, кто может похвастаться такой родословной, не в обиду Вам будет сказано, Ваше высочество.
- А что Вы ещё о нём можете сказать? – Ее почему-то не удивило, что эта Селина знает так много.
- Не так уж много: он красив, умён и наделён неким даром, его любят и ненавидят… Имени я не знаю.
- Каким даром? – Любопытство полностью захлестнуло её.
- Не знаю. Я просто вижу дар.
- Как это?
- Просто ощущения.
- Опишите мне его.
- Не могу. Это ведь будущее, и оно туманно.
- Хорошо, когда это случится? – с замиранием сердца спросила Стелла. Несмотря на скептическое отношение к своим потенциальным нежным чувствам, ей всё же хотелось знать, когда нужно готовить противоядие.
- Любовь? – рассмеялась гадалка. – Года я не знаю, его никто не знает, кроме Вас самой. Знаю только, что чтобы заслужить это счастье, Вы должны совершить семь подвигов; последний будет самым сложным – Вам предстоит победить саму себя. Одна ступенька уже пройдена.
- А теперь поговорим о Вашем будущем, принц. - Селина на мгновение обернулась к Маркусу, смерила его взглядом и снова пристально уставилась в искрящийся голубизной хрустальный шар. – Скоро, совсем скоро Вы вернётесь на родину, но ненадолго. Вы вернётесь, но ваши пути – Вас и Вашей подруги – постепенно разойдутся. Ваша невеста войдёт в Вашу жизнь случайно, исчезнет, а потом неожиданно появится снова и в своё время поможет возложить на голову корону.
Друзья переглянулись; они оба не верили предсказаниям гадалки: слишком уж там всё было благополучно и радужно. Но в глубине души, им очень хотелось верить её словам.
- Волей премудрой Изабеллы мне не дано знать большего. - Селина положила шар на место и прикрыла его платком.
- Не могли бы Вы продать нам немного еды? – спросил принц. – Наши запасы уже на исходе…
- Конечно! – встрепенулась хозяйка. – Только не продам, а отдам. Более того, как и обещала, я накормлю вас завтраком. Подождите минуточку, я сейчас накрою. Да, - поспешила робко добавить она, - завтракать мы будем не здесь, а на кухне, если вы не против.
- Как Вам будет удобнее, - за двоих ответила Стелла. – На кухне всегда уютнее, чем в комнатах.
- Вы не подумайте, что я вас рядом с очагом посажу, - оправдывалась Селина. – Кухня у меня большая, поделена на две части перегородкой. Одну из них я переделала под столовую...
Раскрасневшись от смущения гадалка, засуетилась и, снова прикрыв лицо волосами, торопливо вышла.
На окраине Мен-да-Мена было старое кладбище с редкими покосившими семейными усыпальницами и старыми надгробиями с романтичными полустёршимися надписями. Они оказались возле него совершенно случайно, потому что Селина посоветовала им повесить ленточку на дерево счастья, росшее неподалёку от кладбищенских ворот. Довольно странное соседство – дерево счастья и кладбище, но в жизни много подобных странностей, несообразностей. Если бы всё в мире было рационально, не было бы и мира.
Собственно, идея заехать к этому дереву принадлежала Стелле; Маркус считал эту поездку бессмысленной тратой времени, девичьей дуростью, забавным ребячеством. Так как принц категорически не хотел участвовать «в торжественной повязке ленты», девушка поехала одна.
Принцесса ещё издали заметила это дерево – высокое, костлявое, шелестевшее пёстрым убором. Соседство с кладбищем её тоже смущало, но мало ли в жизни чудачеств? Она вынула из сумки специально купленную по этому случаю ленточку и в поисках свободного места пробежала глазами по веткам дерева - желающих стать счастливыми в городе было не мало.
- Не верьте – оно не поможет, - раздался тихий голос со стороны кладбищенской ограды.
Девушка обернулась: прижавшись спиной к низенькой оградке, плотно сжав тонкие губы, скрестив руки на груди, стоял молодой человек. Одет он был просто, но не как простолюдин. Мягкие русые волосы были гладко зачёсаны назад и схвачены чёрной лентой; серые печальные глаза как будто смотрели сквозь неё.
- Я пробовал – не помогает, - вздохнул молодой человек. – Так что не тратьте времени напрасно: дерево счастья фальшивое.
Он поднял с земли хлыст и толстую книгу и зашагал прочь, вдоль кладбищенской ограды, к воротам.
- Простите, а Вы кто? – в недоумении спросила Стелла.
- Ларго Бераг, к Вашим услугам. – Он остановился и отвесил ей лёгкий поклон.
Принцессе почему-то стало неловко. Ей показалось, что она без спроса вторгается в чужой внутренний мир.
Она спешилась и в нерешительности сделала несколько шагов по направлению к Ларго – он по-прежнему смотрел на неё своими серыми невидящими глазами, крепко сжимая в руке книгу.
- Не желаете ли осмотреть кладбище, Ваше высочество? – вдруг предложил молодой человек.
От этого обращения девушка оторопела ещё больше. Её узнали?
- Мне посчастливилось побывать в Лиэрне и издали видеть Вас, - Ларго поспешил развеять её недоумение. – Я удостоился чести учиться там.
- Так Вы... – в нерешительности начала Стелла и почему-то покраснела.
- Мой отец принадлежит к одной из старейших дворянских семей Лиэны. Если свернуть на волфскую дорогу, то через пару доров будет наш старинный дом. К сожалению, - вздохнул он, - снаружи он выглядит куда лучше, чем внутри.
- А почему Вы сказали, что дерево счастья фальшивое?
- Дело в том, что... – Ларго вдруг осёкся; по горлу пробежала судорога. Он отвёл взгляд и глухо сказал: - Когда Вы увидите, Вы поймёте.
Он привёл её на кладбище. Ларго быстро шёл по мертвенно-ровным дорожкам, предупредительно отводя в сторону нависавшие над ними ветви. Наконец он остановился перед одной из усыпальниц. Воровски оглянувшись по сторонам, Ларго быстро отпер решётку и смело шагнул в сырой полумрак. Нашарив лампу, он зажёг её и осветил потемневшее изображение голубки.
- Счастье – как воздух: пока им дышат, его не замечают, а когда оно исчезает, задыхаются и гибнут, - прошептал молодой человек, благоговейно опустившись перед могилой на колени.
Стелла наклонилась и прочитала:
- Элена Дагре. Родилась месяца апреля 4 дня 2255 года эры Новых земель, скончалась месяца октября 21 дня 2273 года.
Восемнадцать с половиной лет....
Ларго поднялся с колен и испытующе взглянул на принцессу. Та сочувственно вздохнула: ей уже всё было понятно.
Прикрыв глаза, молодой человек отрешённо нараспев продекламировал:
И мягкою постелью ей земля,
Прозрачною фатою – белый снег.
И вместо голоса – безликая плита
На кладбище, такая, как у всех.
- Так Вы поэт? – восхищённо спросила Стелла.
- Немного, - зарделся молодой человек и, помолчав, добавил: - Если бы я им не был, то она, быть может, была жива.
Принцесса была заинтригована, но расспрашивать молодого человека о подробностях его трагической любви не решалась – это было бы крайне бестактно с её стороны. Но Ларго, судя по всему, сам хотел поделиться с кем-нибудь своей бедой; ему было тяжело приходить сюда, тайком сидеть возле неё и молчать, вспоминая короткие мгновения былого счастья.
Он достал из внутреннего кармана медальон, раскрыл и поцеловал эмалевое изображение. Стелла осторожно глянула ему через плечо и увидела ту, которую до сих пор любил Ларго – девушка в чёрном, с золотым кружевным воротником платье, тоненькая, грустно-серьёзная с пухлыми розовыми губками. Брови прямыми ниточками расходятся от переносицы. Каштановые волосы гладко зачёсаны под прямой пробор, вдоль щёк уложены несуразные то ли букли, то ли локоны.
- Хотите, чтобы я Вам рассказал о ней, Ваше высочество? – глухо спросил он.
- Если Вам не больно вспоминать об этом.
- Больно? – грустно улыбнулся Ларго. – Больнее, чем было ей, быть не может.
- Тогда расскажите.
- Да рассказывать-то, собственно, и нечего. История была стара, как мир. Они любили друг друга, а они их ненавидели.
Он с лёгким щелчком захлопнул крышку медальона и прижал его к груди.
Она была нежнее, чем цветы,
Она была дороже всех сокровищ мира
И с детскою улыбкою поила
Вином своей нетленной красоты.
- Как Вы знаете, я происхожу из уважаемой, но обедневшей семьи; её же родители процветают и по праву могут считаться самыми влиятельными людьми в Мен-да-Мене. Им принадлежит шикарный особняк на главной улице и шикарное поместье с тенистым парком. Она и родилась в этом поместье, в их огромном доме, издали напоминающем замок...
Элена Дагре была вторым ребёнком в семье барона Дагре – высокого, сухого человека с высокомерным взглядом, орлиным носом и горделивой осанкой, не выходившего из дома без трости. Родилась она действительно в Дагре, среди его тёмных коридоров и холодных высоких залов, но первые десять лет почти безвыездно провела в городе. Тихая, серьёзная, немного задумчивая, она, тем не менее, достигнув определённого возраста, не пропускала ни одного бала. Так как праздники с танцами были в Мен-да-Мене редкостью, отец нередко специально для неё устраивал приёмы в своём городском особняке.
Книги, дорогие платья, лучшие учителя, блестящее будущее и безграничная любовь родных – у Элены было всё, чего она могла бы только пожелать.
Ларго Бераг появился на свет в Волфе, в доме своего дяди, местного судьи, где в то время жила его мать. Первые два года он провёл без отца – барон Бераг в который раз пытался привести в порядок свои расстроенные дела в связи с прибавлением в семействе.
Ларго не был долгожданным ребёнком, а всего лишь очередным. Почему очередным? Потому, что у барона Берага уже были дочь и сын.
Детство мальчика прошло по чужим углам: стремясь сократить расходы, родители жили по году - другому у различных родственников.
В связи с замужеством дочери Берагам пришлось осесть в своём заброшенном фамильном мен-да-менском имении и сводить концы с концами уже там.
Ларго с детства писал стихи. Мать научила его играть на клавесине (она происходила из семьи, в которой могли позволить себе обучать дочь игре на музыкальных инструментах), и мальчик под умилёнными взглядами гостей с важным видом садился за расстроенный инструмент и, сам себе аккомпанируя, пел песни собственного сочинения.
Ларго рос, но, вопреки желаниям отца, его страсть к музыке и поэзии не уменьшалась. С завидным упрямством он отказывался заниматься «чем-нибудь полезным», целыми днями пропадал на свежем воздухе вместе с крестьянами, постоянно балансируя на грани родительского терпения.
Они познакомились случайно, за городом. Элена любила прогулки и нередко проезжала доров пять до завтрака. Ларго же постоянно слонялся по окрестностям отцовского поместья в поисках понимания и вдохновения. Он навсегда запомнил их первую встречу: её, мягко покачивающуюся в седле в такт движениям лошади, с боязливым любопытством въезжающую в небольшую рощицу неподалёку от дома Берагов, и себя, сидящего на земле, с куском угля и бумагой в руках. Она спросила, как называется близлежащее поместье, он ответил... Завязался разговор, а потом и любовь, незаметно, но очень быстро.
Ей нравились его стихи, его музыка, ласковые взгляды, нравилось сидеть на зелёной траве, подобрав под себя ноги, держать в руках приносимых им птенцов и зверушек. Благодаря нему природа открылась ей в новом, сияющем свете, она стала ощущать себя неотъемлемой её частью.
Взявшись за руки, они вместе гуляли в ранние утренние часы, гуляли всегда вдалеке от людских глаз, даже не помышляя о чём-то большем.
И скромностью горел лишь взор,
Что голубел, как васильки.
Всё в ней прекрасно: разговор,
Лёгкий румянец и пушок щеки.
Но случилось непредвиденное: отец Элены, доверившись сомнительным людям, ввязался в дорогостоящее авантюрное предприятие и прогорел. Пришлось оставить величественный особняк в Мен-да-Мене, отказаться от услуг бесчисленных слуг, переехать в загородное имение и потуже затянуть пояса. Элене тогда только-только должно было исполниться восемнадцать...
Теперь она ходила на утренние свидания с Ларго пешком, но от этого они приобрели для неё особенную таинственную прелесть.
Молодые люди строили планы на будущее, в деталях обговаривали скромную церемонию бракосочетания. Им казалось, что всё будет так, как они хотят: поженившись, они с Ларго уедут в Лиэрну, Ларго устроится музыкантом в королевский оркестр, она будет заниматься посильным трудом. Таланты Ларго, безусловно, оценят, он станет знаменит, богат, уважаем... У них будет собственный дом, небольшой, уютный, но обязательно с садиком.
Когда, промочив ноги, Элена простудилась, он, вопреки голосу здравого смысла, стал ходить к ней на свидания в парк. Поздним вечером она выбегала к нему туда на минутку, накинув на плечи тёплую накидку, нежно жала пальцы, шептала, что скоро обо всём расскажет родителям, что они поймут её, дадут разрешение на брак, и убегала. А он, как вор, крадучись, почти стелясь по земле, спешил прочь из этого тёмного, чужого парка. Как вор... Но ведь он ничего ни у кого не украл, он только дарил и радовал.
А люди, которые затаив дыхание, слушали его музыку, его щемящие душу стихи, эти люди на следующий день сочувствующе вторили его отцу: «Да, непутёвый у Вас сын! И делом никаким не хочет заниматься, бездельник... До чего же он эгоистичен!».
А после... после им запретили видеть друг друга, запретили любить. Они считали, что так для неё будет лучше, что её любовь – всего лишь очередной каприз.
От слуг отец Элены узнал о частых отлучках дочери, запретил ей гулять одной, и Элена не могла больше выходить к нему поздним вечером в сад.
Она писала ногтем букву «Л» по стеклу, а торопливое горячее дыхание стирало надпись прежде, чем она успевала её закончить.
Элена стала меньше спать, была бледна, ходила и не видела, сидела и не слышала. Жалуясь на головную боль, она по целым дням не выходила из своей комнаты и стояла у окна, безучастно смотря на красоту весеннего парка, на то, как её брат весело играет в жмурки с хорошенькими дочерьми барона Ортеса: смешливой полноватой Аделью и угловатой неуклюжей Адой. Обеим было лет по шестнадцать, и обеих пророчили в жёны её сухопарому, похожему на отца, Альберту. Ему было всё равно, на которой жениться – обеих он не любил, за обеими давали большое приданое.
Нет, она ему не завидовала – у неё было гораздо больше, чем есть и когда-либо будет у него, хотя, кто знает, может и он когда-то будет так стоять и смотреть на парк... На душе было тоскливо, и рука сама собой снова выводила на нагретом дыханием стекле, нет, уже не букву, а целую фразу, искреннюю банальную фразу: «Я тебя люблю».
А потом ей удалось вырваться, сбежать к нему по росистой траве, воспользовавшись пирушкой, устроенной по случаю дня рождения кучера.
Элена остановилась, замирая, тяжело дыша, прислонившись спиной к дереву и спокойно, удивительно спокойно сказала ему:
- Нам велят расстаться.
Он говорил, что не отдаст её, что любит её, готов биться за неё... Она улыбнулась и прошептала:
- Теперь я вижу, что ты любишь меня. Если бы ты сейчас сетовал на судьбу, укорял людей, я бы ушла, и ты меня больше не увидел... Но слов слишком мало для того, чтобы вместе уехать в Лиэрну, о которой мы мечтали.
Но Ларго продолжал строить восторженные планы побега, а Элена, улыбаясь, вторила ему. И они смеялись, и жизнь казалась им такой сладкой, хотя за минуту до этого была горькой, как полынь. Жизнь – это и есть смесь мёда и полыни, больше в ней ничего нет; она настояна на горечи и сахаре, а её послевкусие зависит от того, чего в неё больше положили.
(Сейчас, рассказывая об этом, как оказалось, последнем свидании, Ларго плакал, плакал так же, как смеялся тогда. Слёзы – это мёртворождённый смех. Ими тоже захлёбываются).
На следующее утро молодого человека позвал к себе хмурый отец и вручил ему две вещи: письмо и кошелёк.
- Это твоя доля наследства, - указав на кошелёк, сказал барон Бераг. – Я отдаю её тебе сейчас с условием, что ты сегодня же уедешь в столицу и не появишься в Мен-да-Мене в течение ближайших трёх лет. Письмо отдашь моему другу; имя указано на конверте. Он пристроит тебя куда-нибудь учиться. Надеюсь, хоть так из тебя выйдет толк.
- Толк? – нахмурившись, переспросил Ларго, начиная понимать причину внезапной щедрости отца.
- Да. Изволь идти собираться немедленно и, будь любезен, не совершай в столице глупостей, подобных той, что ты здесь совершил.
- О какой глупости Вы говорите, отец? О моих занятиях музыкой?
- Это ещё полбеды. Если бы ты просто слонялся целыми днями по округе, а вечерами трендел со своей матерью на расстроенном клавесине в гостиной, ты был бы просто бездельником. Стоит тебе уехать из дома, заняться делом – и музыка моментально улетучиться из твоей головы. Пойми, Ларго, - барон нервно зашагал по комнате, - музыка для богатых, заниматься ею могут позволить себе лишь те, кому нечем занять себя вечерами. Ты же должен думать не о рифмах, не об очередном удачно сыгранном пассаже, а о том, как ты будешь жить завтра. Посмотри на своего брата – вот с кого тебе надо брать пример!
- Я не хочу таскаться из города в город, как он, торгашествовать в лавке, фальшиво улыбаться богатым покупателям, - резко ответил Ларго.
- Молчать! – крикнул побелевший от злости отец. – Ты не стоишь и половины добрых слов, сказанных в похвалу твоему брату.
Немного поостыв, Ларго спросил:
- А что за глупость я совершил?
- Совратил дочку Дагре. Её отец рвёт и мечет, грозился убить тебя, если ты не уедешь. Так что, - усмехнулся барон, - в твоих же интересах покинуть Мен-да-Мен как можно скорее.
- Но я люблю её, отец! – с тоской крикнул сын. – Ради неё я готов пожертвовать жизнью!
- Нет, не любишь, - покачал головой старый Бераг. – Такие юнцы, как ты, любить не умеют. Читать пошловатые стишки – да, обещать невозможное – пожалуйста, но что-то серьёзное... Вы бежите от ответственности за свои поцелуйчики, а ваша любовь либо просто быстро проходящая блажь, либо заключается только в одном – весьма пошлом и далёком от ваших романтических воздыханий.
Ларго было больно это слушать. Не было у него и неё поцелуев, ни одного поцелуя, ни, тем более, чего-нибудь ещё! И как они все могли так плохо думать о них?!
А барон, не обращая внимания на бледность сына, и, думая, что всё сказанное пойдёт ему на пользу, продолжал:
- Зачем тебе было связываться с дворянкой? Если уж так хотелось любви, кровь взыграла, выбрал бы себе девушку из народа – мало ли их вокруг? И, главное, всё гладко с рук сойдёт.
Ларго задрожал и бросился вон из комнаты. Ему казалось, что его и его возлюбленную только что облили грязью.
Ему не хотелось уезжать, хотелось к ней, прижать её к груди, а потом выйти на главную площадь и прокричать, доказать им, что они слепы, если не видят, что они любят друг друга, что их отношения чисты, а помыслы невинны. А потом при всех же попросить её руки...
Ларго пытался снова попасть в их тенистый парк, но ему не позволили, не позволили даже переступить порог собственного дома. Родной брат захлопнул перед ним дверь. Обессиливший от попыток освободиться, безрезультатных попыток объяснить им, что у него и Элены всё серьёзно, Ларго вернулся к себе и упал на постель. Он впервые в жизни плакал, чувствуя себя никчёмным и беспомощным. «Так-то сильно ты любишь её, если стены и воля отца могут удержать тебя!» - корил он себя.
Вошла мать. Заплаканная, с опухшими покрасневшими веками, она присела на край постели и осторожно коснулась рукой его спины.
- Надо ехать, сынок, - вздохнула мать. – Отец велел уехать до обеда. Он очень зол на тебя.
- Ну и пусть! – сквозь зубы пробормотал Ларго.
- Он лишит тебя наследства.
- Ну и пусть!
- Как знаешь... Только эта девушка, как бы красива она ни была, не стоит отцовского проклятия. Она поплачет и забудет, выйдет замуж, а о тебе даже не вспомнит. А ты... Ларго, она же тебе всю жизнь сломала! Она же избалована, привыкла к обожанию... Дай я хоть поцелую тебя на прощание!
Она склонилась над его приподнявшимся от покрывала лицом и нежно поцеловала в лоб. Потом мать встала и, всхлипывая, начала собирать его вещи. Она, самый близкий ему человек, разделявший его увлечение музыкой, тоже не понимала его.
Он вспоминал шелест её платья, пряный лёгкий аромат её духов, запах её волос, взгляд безгранично любящих, но ясных и спокойных глаз и чувствовал, что только что предал её. А ведь ещё вчера он клялся ей, что не смалодушничает. Впрочем, у него не было выбора. Или это всего лишь отговорка, выдуманная для собственной совести?
Через час Ларго покинул родной кров. Тайком вернуться он не мог – с ним ехал брат.
Днем ранее Элена с каменным лицом сидела в кабинете отца, безучастно слушая раскаты грома его голоса. Когда он замолкал, бросая на неё умоляющие взгляды, - одумайся! - она робко, стыдливо улыбалась и повторяла: «Но я люблю его». А им казалось, что не любит, им казалось, что Ларго специально влюбил её в себя, чтобы посредством удачной женитьбы (дела у них опять пошли в гору) поправить бедственное положение своей семьи.
Ничего не добившись от дочери, по-прежнему считая её невинной жертвой хитрого оборванца, барон поехал к Берагам и закатил там ужасный скандал, до смерти перепугав родителей Ларго. Именно он настоял на том, чтобы молодой человек немедленно уехал, «оставил его дочь в покое», как выразился барон Дагре.
Видя апатию и всё растущую бледность дочери, родители решили развеселить её... замужеством. Жених был хорош собой, молод, приветлив и, что совсем не маловажно, богат и знатен. О свадьбе сговорились без её участия, от её имени подписали брачный договор.
Когда Элене сказали, что скоро она выйдет замуж, она восприняла это спокойно, удивительно спокойно, и пожелала видеть жениха. Может, она думала, что это Ларго? С женихом она вела себя сдержанно, но вежливо; на вопрос матери: «Понравился ли он тебе?» ответила: «Да, он красив».
Ей сшили великолепное свадебное платье у известной санинской портнихи, отдав той за труды баснословную по меркам провинции сумму, заказали грандиозный обед на триста персон, разослали приглашения...
Накануне бракосочетания Элена пошла на кухню, воспользовавшись всеобщей суматохой, взяла из шкафчика крысиный яд и спросила стакан молока...
Остались флёр и горечь снов,
Где есть она и ночи нет.
Был выполнен её обет
Не принимать чужих цветов.
О её смерти Ларго узнал через полгода от случайного встреченного им в Лиэрне мен-да-менца.
Отец Элены стал богаче, чем прежде, снова давал приёмы в шикарном городском особняке. Недавно он женил сына на одной из дочерей губернатора.
История действительно была стара, как мир, но, давая ей оценку, Ларго ошибся лишь в одном: их не ненавидели, а просто не понимали.
- Где ты пропадала столько времени? – весело спросил Маркус, когда Стелла наконец вернулась. – И почему у тебя такое траурное лицо?
- Мне только что рассказали о страшной трагедии непонимания. Не смейся, пожалуйста! - с укором сказала принцесса, заметив на лице друга улыбку. – Тут всё серьёзно, настолько серьёзно, что кончается кладбищем.
- Только не надо пересказывать мне эти ужасы! Кстати, ты повязала ленточку на дерево счастья?
- Повязала. Только теперь я не уверена, что это поможет.
- Тогда зачем было тратить на это время?
Стелла насупилась, но промолчала.
Они уехали, а Ларго остался. Осталась и «трагедия непонимания», изменились лишь её действующие лица.
А казалось, что могло бы случиться в захолустном провинциальном городке...
Глава X
Д
авным-давно, когда люди только пришли в долину между Черпенами и морем Уэлике, сперва они заселили устье Уэрлины и берега рек-близнецов Бали и Беридан, а лишь затем, спустя столетие, дошли до озера Мони и реки Лиэны, где основали будущую столицу государства – Лиэрну.
Озеро Мен эти люди впервые увидели тогда, когда окрепшая, могущественная Лиэрна всерьёз заявила свои права на доминирование над окружающими землями, еще не объединенными в одно государство, - они пришли сюда за рыбой и древесиной. Заселили эти места довольно поздно. Так как они были мало пригодны для земледелия, основу населения менского края составляли рыбаки и плотники.
Главным богатством местных жителей были природные ресурсы: здесь рубили лес и сплавляли его к верховьям реки Мен.
Стелла остановилась на берегу озера, наблюдая за тем, как рыбачьи лодки легко скользят по воде, как громко хлопают на ветру белыми парусами более крупные судёнышки. Паруса были грязными, местами в заплатах, но всё равно весьма живописными.
Тёмные фигуры рыбаков притворно легко перевешивались через борта и тянули из серо-голубой глади воды тяжёлые сети с рыбой.
Плетёные корзины со свежевыловленным уловом ровными рядами выстроились на просмолённом, почерневшем от воды причале, к дубовым сваям которого привязывались лодки. Несколько мелких рыбачьих судёнышек покачивались возле него на лёгкой прибрежной волне.
На этом берегу озера Мен была деревня. Совсем небольшая – домов в двадцать. Из неё долетал запах копчёно рыбы – казалось, рыба была здесь повсюду.
Принцесса ждала Маркуса: он пошёл в деревню, чтобы выяснить наиболее безопасную и короткую дорогу в Санину – Стелле непременно хотелось побывать там до возвращения в Лиэрну. Почему, она и сама толком не знала.
Несколько молодых женщин, подоткнув за пояс грубые полотняные юбки, помогали мужчинам вытаскивать на берег сети с рыбой. Они были босые, с оголёнными до локтей красными полными руками, но, похоже, несмотря на промозглую погоду, им не было холодно.
Дождавшись, пока рыбачки освободятся, Стелла подошла к ним и завела непринуждённый разговор о местных новостях. Нет, она не хотела услышать о своей победе, просто опасалась, что за время её отсутствия случилось что-то, что может негативным образом сказаться на здоровье сестры.
- Да чего тут может случиться?
- А в столице?
- Где мы – а где столица!
- Значит, ничего важного?
- Смотря, что понимать под важным. - Рыбачки оказались философами.
- А почему Вы спрашиваете? – Одна из женщин провела рукой по вспотевшему лбу и внимательно осмотрела девушку.
- Я уезжала и теперь хотела бы знать, что произошло за время моего отсутствия, - уклончиво ответила принцесса.
- А где Вы были? – Рыбачка оказалась любопытной.
Стелле не хотелось говорить об этом, но пришлось ответить. Так как, чтобы не вызвать подозрений, нужно было отвечать быстро, она сказала правду:
- На севере, за горами.
- Это там, где живёт злой колдун? – подозрительно спросила рыбачка.
Её товарки нахмурились и пристально уставились на принцессу. Обстановка накалялась. Чего доброго, её схватят, как добисскую шпионку или, что ещё хуже, побьют. Какой позор, лиэнская принцесса приедет домой в синяках по милости собственных подданных! Или и вовсе не вернётся – от этих рыбачек можно всего ожидать; мало чего найдется страшнее разъярённых женщин.
Теперь Стелла весьма и весьма сожалела, что заговорила с ними.
- Уже не живёт, - улыбнулась девушка. – Он мертв. Умер.
Дружелюбие, дружелюбие и ещё раз дружелюбие. И спокойствие. В прочем, как учила Миранда, стоит продумать пути к отступлению.
И Маркуса, когда он нужен, как всегда нет! И где его только носит?
Женщины молчали. Похоже, они ей не верили. Да и с какой стати они должны верить вооруженной семнадцатилетней девчонке сомнительного вида? Конечно, они принимают её за маргинку и уверены, что она нагло врёт, а сама приехала сюда шпионить.
- Да, умер. Если хотите, я могу это доказать... У меня есть свидетель. - Девушка начала нервничать. – Я ведь его, как вас, видела… Там, на горе.
Но, к счастью, всё обошлось: среди рыбачек нашлась женщина, которая слышала о гибели Маргулая. Как и откуда – неизвестно, но, главное, слышала. Конечно, история дошла до неё с некоторыми искажениями, но общий смысл от этого не изменился. Рыбачка внимательно осмотрела её с ног до головы и осторожно спросила:
- Так Вы и есть принцесса Стелла?
- А, что, не похожа? – так же осторожно ответила девушка, на всякий случай отступив подальше от берега.
Женщина обошла её со всех сторон и зачем-то потрогала рукоять меча.
- Настоящий! – восхищённо протянула она.
- Так я похожа на принцессу? – Стелла гордо выпрямилась, свысока посмотрев на всех них, в полголоса шушукавшихся между собой. Теперь она их не боялась, теперь всё было на своих местах: она принцесса, а они у её ног. – Если потребуется, могу доказать.
- О, Ваше высочество! – Они все разом, не сговариваясь, упали на колени и принялись целовать её ноги. – Простите, простите нас!
- Не нужно, не нужно, я вас прощаю. - Её переполняла внутренняя гордость за саму себя.
- Что мы можем для Вас сделать? Чем можем загладить свою вину? – наперебой заголосили рыбачки, стараясь ухватиться за край её одежды.
- Ничего, благодарю за заботу. Моя свита уже обо всём позаботилась.
Под «свитой» она подразумевала Маркуса.
- А мы Вам рыбки дадим, - не унимались женщины. – Самой лучшей рыбки, свеженькой, с красными жабрами...
- Спасибо, спасибо, не нужно!
Стелла оказалась в затруднительном положении. С одной стороны, такое внимание к её персоне было лестно, но, с другой, бремя славы оказалось слишком тяжёлым. Одно дело стоять на балконе и, улыбаясь, махать ликующей толпе, а совсем другое – отбиваться от не в меру настойчивых поклонниц, готовой разорвать её одежду на сувениры. К счастью, Маркус вернулся вовремя.
- Всё в порядке, - довольно сообщил он. – Я нашёл проводника.
- Замечательно! Тогда мы уезжаем сейчас же, - ответила принцесса и, наклонившись к принцу, прошептала: - Спаси меня от них!
- А как же слава? – ехидным шёпотом поинтересовался Маркус, покосившись на притихших рыбачек.
- Слава славе рознь. Такая мне не нужна.
- Послушайте, любезнейшие! – обратился к женщинам принц. – У вас в деревне есть что-нибудь, кроме рыбы?
- Хлеб, козий сыр, - робко ответила одна из рыбачек. – Есть овощи, но они слишком жёсткие...
- Вот что, принесите нам пять буханок свежего хлеба и головки три сыра, только не слишком солёного.
- А рыбки?
- Нет, только не рыбы! – взвизгнула принцесса.
Несмотря на то, что рыбачки обещали молчать, а проводник, найденный Маркусом, был не из болтливых, – загорелый обветренный здоровяк с рассечённой бровью, чем-то напоминающий пирата – не прошло и четверти часа, как их имена стали известны всей деревне.
Стелла милостиво кивала направо и налево, улыбалась, принимала мелкие подарки из рук румяных детишек, подсылаемых матерями, но мысленно мечтала поскорее отсюда уехать. Она привыкла к другому обществу, к определённым канонам поведения (она их всё же признавала, даже несмотря на то, что постоянно нарушала), и ей был неприятен простонародный фанатизм обожания.
Но вот необходимый минимум был выполнен, и Стелла со вздохом облегчения снова села в седло. Как не сложно догадаться, провожала их вся деревня, от стариков до малых детей.
За озером Мен леса постепенно редели; их всё чаще пересекали просеки, всё чаще попадались разбросанные по вырубкам деревеньки. Прошло ещё дня два, и хмурые леса сменились лугами. То здесь, то там вдоль дороги мелькали одинокие постройки постоялых дворов с огромными блестящими фонарями над вывесками. За низкой деревянной оградой, в тисках которых бежала дорога, паслись стада и чернели засеянные озимыми поля.
Возле большой деревни с битком набитым придорожным кабачком и подковообразным постоялым двором, проводник их покинул, посоветовав никуда не сворачивать с дороги.
Так как оба они очень устали, друзья сочли благоразумным провести остаток дня на постоялом дворе, отложив знакомство с Саниной на день или два.
В прокуренной общей зале постоялого двора было шумно, пахло кислым элем. Народу было много – кажется, накануне в деревне был какой-то праздник, и не все ещё разъехались по домам. Стелла быстро осмотрела их: в основном, крестьяне, одеты добротно, но не слишком опрятно, все подвыпившие, поэтому весёлые.
- Я здесь есть не буду, - коротко бросила она Маркусу.
- Заказать еду в комнаты?
- Да, если у них нет отдельного кабинета.
- Думаю, что нет. Это же не столичные заведения.
- Можно подумать, что я ходила в Лиэрне по всяким кабакам! - усмехнулась девушка.
Они уехали из деревни на следующее утро, предварительно подкрепив свои силы яичницей с ржаными хлебцами. К счастью, тараканов в тарелках, а клопов в постелях было не обнаружено, поэтому пребывание на постоялом дворе не оставило неприятного осадка.
Санина – самый известный курорт Лиэны, третий по значению порт страны – вольготно раскинулась на побережье залива Сари, радуя в вечернее время своими огнями глаз путешественника, особенно того, кто видел её со стороны моря. Этот большой светлый город Стелла знала и любила с детства: почти каждое лето они с сестрой приезжали сюда на несколько недель, а то и на месяц, сначала с родителями, а потом одни.
- По приезду в Санину я обязательно принесу жертву Эмануэле, - сказала Стелла, подъезжая к городу. – Она нам очень помогла. Посуди сам: мы не умерли с голоду в Лесах чёрных сваргов, не утонули в болоте, благополучно миновали реки…
- Стоп, стоп, стоп, давай на этом закончим! – махнул рукой Маркус. – Я полностью согласен с тобой в том, что нужно навестить храм Эмануэлы.
- Браво! - захлопала в ладоши девушка. – Ты впервые со мной согласился.
- Не впервые, - угрюмо буркнул принц.
- Неужели? – подняла брови домиком Стелла. – По-моему, ты всегда поступаешь наперекор мне.
- А по-моему, это ты всё время мне перечишь.
- Стоило оказаться дома – как вернулись старые привычки, - вздохнула девушка.
- Девчонка! - многозначительно пробормотал Маркус.
- Что ты хотел этим сказать? – нахмурилась девушка.
- Только то, что сказал.
- Лучше помолчи, Маркус, а то я тебя поколочу.
Маркус скорчил забавную гримасу, и Стелла невольно рассмеялась.
Новости распространяются быстро, поэтому в Санине их встретили со всеми полагающимися почестями. Началось всё с того, что над городскими воротами вывесили гигантское полотнище с хвалебной приветственной надписью.
Всё городское начальство во главе с губернатором столпилось на площадке надвратной башни, поминутно донимая дозорных одним и тем же вопросом: «Ну, едут?». Когда долгожданные гости показались в поле зрения, все эти именитые люди наперегонки бросились встречать принцессу.
Даже в своём запылённом дорожном наряде Стелла чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она улыбалась, купаясь в лучах неожиданно обрушившейся на неё славы, снова входя в подзабытую роль принцессы. Когда люди соблюдают дистанцию и бросают под ноги её лошади цветы – это так приятно и подливает благовонных масел на алтарь тщеславия.
Маркус чувствовал себя лишним на этом празднике жизни – как-никак, но именно Стелла убила Маргулая, а не он. Его самолюбие страдало оттого, что его воспринимали всего лишь как спутника лиэнской героини.
Их поселили в лучшей гостинице, отданной в их полное распоряжение. Выпроводив очередную городскую депутацию, девушка в блаженстве упала в кресло.
- Наконец-то я снова надену платье, - прошептала принцесса. – Платье и драгоценности!
- А у тебя есть и то, и другое? – с улыбкой поинтересовался Маркус.
- Обижаешь! – фыркнула она. – Любая уважающая себя девушка не может позволить себе уехать путешествовать без пары чистого парадного платья и парочки подходящих к нему украшений.
- Значит, ты всё это время возила с собой драгоценности? – нахмурился принц.
- Да. Если хочешь, могу продемонстрировать.
Принцесса неторопливо встала, прошла в соседнюю комнату и вернулась с обитой бархатом коробочкой.
- И как только ты умудрилась без потерь пронести все это через руки маргинов?
- Очень просто: они их в глаза не видели. Платьями маргины не интересуются, а драгоценности в свое время я по счастливой случайности умудрилась положить не в ту сумку. И они остались у тебя, пока я знакомилась с порядками в доме Кулана.
- Ты сумасшедшая! – покачав головой, прошептал Маркус.
- И завтра эта сумасшедшая будет танцевать на балу. Надеюсь, ты уже в курсе, что в честь нас устраивают званный ужин. Будь лапушкой и перестань дуться! Твоя кислая мина способна испортить любой праздник.
- Спасибо, подруга! – обиделся принц.
- Ладно, я пошутила! Но, пожалуйста, хоть время от времени улыбайся. Итак, вечером у нас приём, на котором меня с ног до головы осыплют подарками...
- Не знал, что ты меркантильна.
- Я избавила их от чувства вечного страха – должны же они меня отблагодарить за это! Я ведь так старалась, так устала...
После обеда друзья немного отдохнули, а затем, отказавшись от охраны, пошли осматривать город. Выйдя на улицу, они разделились: принцесса направилась к храму, а принц – в квартал, где продавались заморские диковинки.
Жрицей в храме Эмануэлы была высокая женщина с большими выразительными глазами. Она внимательно и почтительно выслушала Стеллу и сама предложила позаботиться о необходимой жертве. Девушка с готовностью согласилась и отправилась к морю: она знала укромное местечко, где ей никто не помешает насладиться последними тёплыми осенними днями.
Море было почти прозрачным; его зелено-бирюзовые воды то набегали на песчаный берег, то откатывали назад. Левее, за острым выступом берега, покачивались у длинных причалов корабли – там был порт.
Как и предполагала принцесса, на диком пляже никого не было: приезжие даже не подозревали о его существовании, а санинцы за лето успели устать от моря и предпочитают проводить свободное время у друзей и знакомых.
Положив на мелкую гальку оружие (она побоялась выйти без него – уже выработалась привычка) Стелла подошла к кромке воды и окунула в неё руку – ещё тёплая, но купаться уже нельзя. А жаль!
Бросив плащ на песок, принцесса легла. Ей было хорошо, а на душе – так спокойно. Волна блаженства прокатилась по её телу; хотелось лежать так весь день, слушая мерный шум прибоя и отголоски криков из порта.
Устав лежать, принцесса села, бросила косой взгляд на кромку рощицы, окаймлявшей пляж и вскочила на ноги – ридоги! Их было двое, и они что-то или кого-то искали. Её они пока не видели.
- Это они меня ищут, - с досадой подумала принцесса. – И надо же им было появиться именно здесь и сейчас!
Стелла замерла и осторожно, не делая резких движений, взяла лук. Хорошо, что у неё хватило ума не оставить его в гостинице! Одна стрела – один ридог. Но ищейки всё же успели выполнить своё задание – на их предсмертные визги выбежали двое маргинов. Ради собственной безопасности пришлось тут же распластаться на песке.
- А вот и мои убийцы! - с усмешкой подумала принцесса, внимательно следя за врагами. – Только пока ещё не известно, кто кого убьёт. Лишь бы только они меня не заметили раньше времени! Время и незаметность – мои главные союзники.
Маргины шли вдоль рощи, медленно, внимательно всматриваясь в пространство между деревьями, поэтому пока не видели девушку. Но вот один из них повернул и прошёл в опасной близости от неё. К счастью, он не смотрел в сторону моря, очевидно, полагая, что девушка прячется в зарослях кустарника – это было бы вполне логично. Но с обычной логикой девушка была знакома мало; на все случаи жизни у неё имелась собственная.
Не отрывая взгляда от противника, Стелла медленно подтянула к себе меч, крепко сжала его и на свой страх и риск поползла за маргином. Он был рядом – шагах в шести от неё. Стоит боком к ней. Принцесса замерла и поискала глазами другого – он стоял к ней спиной, у рощи.
Раз. Два. Три! Девушка вскочила на ноги и, еле удерживаясь от смеха, – ей вдруг стало смешно оттого, что её посланный убить её человек даже не догадывался о том, что его жертва всё время была у него за спиной – метнулась вперёд.
Это было какое-то дикое первобытное веселье, безумие, дурман, который тут же рассеялся, когда меч обрушился на маргина. Все было сделано тихо, без шума.
Во избежание неприятных сюрпризов убедившись в том, что он мёртв, принцесса снова легла на песок и, почти сливаясь с ним, поползла к оставшемуся в живых маргину: лучшая защита – это нападение. К несчастью, он углубился в рощу.
- Чтоб тебе попасть к Дрегону! – мысленно выругалась девушка.
Она осторожно поползла по песку, прикидывая, как его быстрее найти и с какой стороны к нему лучше подкрасться, когда он неожиданно вышел на берег и без труда заметил её незамысловатые передвижения.
- Стой, где стоишь! – гаркнул он.
- Как оригинально! – усмехнулась принцесса. – Вообще-то я даже не стою, а ползу.
Она вскочила и со всех ног побежала к роще – там её ожидало богатое поле для манёвров. Маргин преградил ей дорогу. Ему почему-то хотелось поупражняться с ней во владении мечом именно на песке.
- Вот ты и попалась! – усмехнулся он. – От меня не убежишь! За то, что ты убила моего господина, великий Шелок и всемогущая Марис приговорили тебя к смерти.
- Может, и за смерть Кулана я должна им ответить? – заносчиво спросила девушка. – Давайте уж за всё сразу!
- Слава Марис, достопочтенный Кулан жив.
- Жив? – пожала плечами Стелла. – Жаль, а я надеялась на то, что он давно попал в лапы к Плорициндомарту. Ну, а ты на что надеешься? На то, что останешься жив и убьёшь меня, отправившую в Лену твоего хозяина?
Маргин занял боевую стойку и, поигрывая мечом, ждал, что она будет делать дальше. Он не считал её достойной противницей.
Стелла атаковала. Её козырем была быстрота и ловкость, но ими нужно было воспользоваться с самого начала. И она воспользовалась: сделав обманный удар мечом, принцесса ранила противника ножом в руку, тем самым временно сделав его беззащитным. Всего на одну минуту, пока он перекидывал меч в левую руку, но этого ей хватило.
А после она сидела на мокром песке, на который постоянно набегали прохладные волны, сидела, подобрав под себя ноги. Её волосы, лицо, руки, одежда – всё было в песке, но девушка этого не замечала. На пляже лежали пять трупов – три человеческих и два трупа ищеек.
- О, боги, зачем Вы заставляете меня вновь убивать? – в отчаянье шептала Стелла. – Я не должна, я не должна этого делать... Это было в последний раз, слышите!
Но молодость взяла своё. Она заметила песок в волосах и рассмеялась:
– Ничего не поделаешь, придётся вымыться в холодной воде!
А потом пришел Маркус.
Солнце садилось в спокойные воды, окрашивая их в золотисто-багровые тона; его близнец – отражение небесного светила – чуть дрожал. По небу плыли лёгкие облака, принимавшие самые причудливые очертания. Прозрачные столпы света прорезали небо.
Принц с упоением рассказывал о прогулке по городу; принцесса слушалась его и улыбалась.
- А у тебя песок в волосах, - вдруг сказал он. – Ты, что, весь вечер пролежала на берегу?
- Да, только я не лежала, а ползала.
- Зачем? – удивился принц.
- Просто тут появились два ридога и три маргина – пришлось немного поползать, чтобы решить эту проблему.
- И как же ты её решила? – улыбнулся Маркус.
- Убила всех пятерых, а трупы оттащила в рощу и прикрыла ветками, чтобы не бросались в глаза.
- Ты всегда так отдыхаешь?
- Нет, конечно! – рассмеялась девушка. – Просто в этот раз мне немного подпортили отдых.
* * *
Всем известно, как приятно возвращаться домой после долгих странствий, вновь увидеть друзей и родственников, любимый город, улицу, дом, комнату, сад… Они тоже предвкушали радость встречи со всем этим, когда рысью ехали вдоль берега Лиэны.
Столица встретила их бурными овациями; толпы народа бежали за ними, кидали под копыта лошадей цветы. То здесь, то там раздавались возгласы: «Да здравствует Её высочество! Долгих лет жизни Её высочеству!». Стелла улыбалась, приветливо махала толпе, которая того и гляди грозила прорвать оцепление из солдат дворцовой гвардии.
Люди тянули к ней руки, в их глазах была неподдельная радость...
- Маркус, ты обиделся? – спросила принцесса, обернувшись к другу. – Ну, чем я виновата, что они меня так любят.
- Хорошо, если они действительно любят тебя. - Он сделал акцент на последнем слове.
- Что ты имеешь в виду? – озадаченно спросила Стелла.
Маркус промолчал.
- Да перестань ты дуться! – Она захлопала в ладоши, требуя тишины, и закричала: - Долгих лет жизни Его высочеству, принцу Страны гор, спасшему жизнь вашей любимой принцессы!
По толпе прокатился одобрительный гул, и она ответила на слова своей принцессы троекратным: «Слава Его высочеству!».
- Ну, теперь ты доволен? – улыбнулась Стелла. – Заметь, я говорила от чистого сердца.
Принц улыбнулся и незаметно пожал её руку.
Медленно продвигаясь по запруженным народом улочкам, принцесса тщетно искала глазами сестру. Каждый раз, когда к торжественному шествию присоединялась очередная группа всадников, её сердце радостно замирало, но напрасно – улицы не захлёстывала волна ликующих возгласов: «Да здравствует королева! Да хранят боги Её величество!».
Её пугала эта неизвестность, пугало то, что весь город встречает её, вокруг нее толпятся представители муниципалитета, аристократии, даже некоторые члены Совета, но королевы, королевы не было, а без неё весь этот праздник, вся эта неистовствующая толпа – всего лишь ненужная цветная мишура.
Заметив возле себя одного из советников королевы, принцесса окликнула его:
- Здравствуйте, сеньор Манил. Рада Вас видеть. Здорова ли королева?
- Да как Вам сказать, Ваше высочество, - замялся он.
- Что с ней? - Стелла побледнела. Не обращая внимания на ликующую толпу, она почти кричала: - Да отвечайте же, граф, я приказываю Вам! Она хотя бы жива?
- Жива, жива, Ваше высочество, - торопливо ответил придворный. – Просто Её величество теперь редко выезжает из дворца.
- Я хочу её видеть. Немедленно! И никаких помпезных речей. Хватит! – Принцесса обвела глазами толпу и крикнула: – Замолчите сейчас же!
Разогнав толпу, она галопом поскакала к дворцу. Не слушая приветственных речей благородных грандов, важно толпившихся на специально построенной перед дворцом трибуне (предполагалось, что и сама принцесса произнесёт небольшую речь), девушка почти на ходу соскочила на землю и, забыв о своём королевском происхождении, глубоко презирая всё, что о ней могут подумать, расталкивая тех, кто попадался ей на пути, стремительно пронеслась через парадную анфиладу.
Королевы в её покоях не оказалось, и Стелла, немного отдышавшись, побежала в сад, к той самой укромной беседке, где любила отдыхать сестра. Сердце выпрыгивало из груди и сжималось в скорбном предчувствии. Если не там, то где же еще?
У нее отлегло от сердца, когда она заметила знакомый силуэт.
Старла сидела в беседке и наблюдала за тем, как ветер разносит облетевшие листья по саду. Она казалась бледнее обычного; серые глаза были полу прикрыты.
- Старла, как я рада тебя видеть живой и здоровой! – налетев на неё, как ураган, облегчённо выдохнула принцесса и прижалась к её груди.
- Ты вернулась, моя хорошая! Я так боялась, что ты не вернёшься. - Королева улыбнулась и обняла её.
- Но я ведь вернулась. Да и как же иначе – моя царственная сестрёнка нуждается во мне. Не спорь, я тебе нужна!
- Конечно, нужна. – Старла с любовью погладила сестру по голове.
- Как же ты осунулась! Мне сказали, тебе нездоровится. Что-то серьёзное? – с беспокойством спросила принцесса и, высвободившись из её объятий, села рядом. – Ведь если несерьезное, ты бы встречала меня вместе с ними, там, в городе. Или хотя бы на этом дурацком помосте.
- Нет, просто я очень устала. Прости, я хотела, но у меня с утра так кружилась голова...
- А тошнота была?
- Была. Но ты не обращай внимания, мне уже лучше. Знаешь, - она немного помолчала, - когда я узнала о смерти Маргулая, то почему-то подумала, что и ты погибла.
- Как видишь, я жива! – рассмеялась Стелла. – Жива, несмотря на то, что маргины преследовали меня попятам, а сама Марис жаждала заманить в свои сети.
- А где Маркус?
- В городе. Принимает двойной объём торжественных речей и поздравлений.
- Твой белый любимец ждёт тебя в конюшне. - Старла улыбнулась. – Он тоже очень по тебе соскучился.
- Боюсь, я не смогу уделять ему столько же времени, как и прежде.
- Неужели ты разлюбила скачки? – удивилась королева.
- Конечно, нет! Даже не надейся, - принцесса задиристо улыбнулась. – Просто у меня теперь есть Лайнес.
- Пора возвращаться к нашим обязанностям, - вздохнула Старла.
Сёстры встали и, взявшись за руки, пошли к дворцу. На полпути их встретил Маркус.
- Ты настоящее стихийное бедствие, - весело бросил он Стелле. – Ни остановить, ни догнать тебя невозможно!
- Прости, - улыбнувшись, извинилась девушка. – Мне необходимо было первой увидеть сестру, самой убедиться, что с ней всё в порядке.
- Если бы ты знал, Маркус, как я рада её видеть! – прошептала королева. – Я столько ночей не спала, боялась, что с ней что-нибудь случится.
- А меня Вы рады видеть, Ваше величество? Может, я Вам надоел? Я ведь столько лет мозолю Вам глаза, ем Ваш хлеб...
- Что ты, Маркус! Как ты можешь! Я очень рада тебя видеть, ведь ты для меня почти, как младший брат.
- Рад это слышать. Знаете, - он немного помолчал, - я решил не нарушать предсказания Селины.
- А кто такая Селина? – недоумённо спросила Старла.
- Гадалка из Мен-да-Мена. Она предсказала, что я вскоре вернусь домой.
- Все вы разлетаетесь, будто птички из клетки, а я остаюсь одна, - вздохнула королева и, грустно улыбнувшись, заметила: - Видно, у меня такая судьба – до поры до времени заботиться о птицах, а потом выпускать их на волю. Что ж, поезжай в Джосию, только обязательно возвращайся. Мы будем очень скучать без тебя. Во всяком случае, я.
- Пусть он отдохнёт от меня со своими лошадками, - засмеялась принцесса. – Кроме того, он у нас настоящий принц и посему, как воспитанный человек, никогда открыто не скажет о том, что мы ему надоели.
- Стелла, как ты можешь! – шикнула на неё Старла.
- Но это правда, - пожала плечами девушка.
- Не обращайте на неё внимания, - успокоил королеву Маркус. – С ней всегда так. Она говорит вовсе не то, что думает.
Прошла неделя. Она промелькнула, как одно мгновение – званные обеды, приёмы, представления придворного театра... Но постепенно бурное ликование по случаю победоносного возвращения принцессы улеглось, и жизнь вошла в своё прежнее русло.
День был ясный, но прохладный, уже не осенний, но ещё не зимний. Стелла сидела под развесистым дубом в окрестностях Лиэрны и мечтала о радужном будущем. Ей нравилось приходить сюда после второго завтрака, потеплее закутываться в накидку и в приятной тишине природы поздней осени погружаться в мир Жарджинды.
Маркус ещё не уехал, согласившись погостить в Лиэрне до первых заморозков. Это было рискованно: в Стране гор холодало быстрее, но отказать Старле он не смог. К тому же, нужно было уладить кое-какие формальности, в частности, получить ответ на отправленное сразу же по приезду письмо отцу.
В тот день он сидел рядом с принцессой и лениво, со скуки, вырезал что-то из дерева.
К принцессе почтительно подошёл мальчик-посыльный и с поклоном протянул письмо.
- Стелла, может, ты возьмёшь его и отпустишь парнишку? – не отрываясь от работы, спросил Маркус.
- Что возьму? – очнувшись от мечтаний, недоуменно осведомилась принцесса.
- Письмо. Да протяни, наконец, руку!
Девушка обернулась и, заметив неловко переминавшегося с ноги на ногу посыльного, забрала у него письмо.
- Спасибо. Стой, подожди немного... - Она протянула мальчишке мелкую монету. – Это тебе за услуги.
Когда парнишка убежал, девушка сломала печать и развернула письмо. Оно было небольшим и скорее походило на записку:
Её высочеству, лиэнской принцессе Стелле
Достопочтенная принцесса,
Да прибудут всегда в Вашем доме мир, радость и покой!
Позвольте искренне поздравить Вас с победоносным возвращением и пожелать Вам долгих лет жизни, так же, как и Вашей сестре, Её королевскому величеству, чья твёрдая рука, я не сомневаюсь, приведёт нашу любимую страну к благоденствию.
Причина, подвигшая меня написать эти строки, может показаться Вам ничтожной и дерзкой, но, набравшись храбрости и заручившись помощью богов, я всё же осмелюсь изложить её. Во время Вашего последнего визита в Деринг Вы соизволили напомнить о том, что в пору нашего детства Вы осчастливили меня своей дружбой. Вы также соблаговолили сделать множество комплиментов нашему городу и его скромным жителям. В связи с этим я от лица всех высокопоставленных дерингцев осмелюсь предложить Вам провести несколько недель в Деринге. Климат его окрестностей благоприятствует отдыху даже в зимнее время: он намного мягче столичного.
Смиренно надеюсь на Ваш положительный ответ. Да прибудут с Вами боги!
Ваша верная подданная,
жрица дерингского храма, графиня Нилла Пиолет.
- Ну, и о чём записка? – стараясь скрыть интерес, спросил принц. – Любовное послание?
- Не угадал! – фыркнула девушка, спрятав письмо. – Это от Ниллы. Она приглашает меня провести зиму в Деринге.
- И ты поедешь?
- Не знаю, - задумалась девушка. – Наверное, да, потому что не могу сидеть на одном месте. Кроме того, все эти столичные хлопоты так утомляют...
- Ты настоящая непоседа! – Он бросил незаконченную фигурку и убрал нож.
- Ты же тоже не похож на Горное озеро зимой, - усмехнулась Стелла.
- Это была шутка? – недоумённо переспросил Маркус.
- Да, местная. Я имела в виду, что ты тоже не склонен проводить дни в четырёх стенах.
- Конечно, я люблю движение, но этот процесс не должен быть лишён смысла.
- Можно подумать, что всё, что делаю, - бессмысленно! Я живу, а всё живое движется.
- Тебя не переспоришь! – рассмеялся принц. – Мои соотечественники назвали бы тебя необъезженной кобылицей, правда, боюсь, ты хорошенько всыпала бы им за это сравнение.
- Конечно, всыпала бы! Не родился ещё человек, который меня «объездил» бы. Да и что за манера, сравнивать девушек с лошадьми! Это дурной тон.
- Да, ты у нас великий знаток этикета...
- Да ладно тебе! – отмахнулась принцесса. – Кстати,- улыбнулась она, - твои невоспитанные соплеменники были не далеки истины. Ну, в отношении кобылицы. Вспомни, ты когда-то говорил мне, что «Стелла» на вашем языке означает птица, а птице не сидится на месте.
- Ну, так расправляй крылышки и улетай, птичка! – подмигнул Маркус. – Я тебя не держу, с некоторых пор Старла тоже...
Стелла промолчала и отвернулась.
- Помнится, накануне нашего путешествия ты обещал присмотреть за мной, - через некоторое время, не оборачиваясь, напомнила она. – Ну, и как же вела себя девочка Стелла? Не пора ли пожаловаться на неё тёте Старле?
- Ты опять за старое? – всплеснул руками принц. – С тобой невозможно нормально разговаривать!
- А нормально – это как? – Девушка резко обернулась и метнула на него лукавый взгляд.
Принц не нашёлся, что ответить.
- Надо же было поставить тебя на место, - довольно, улыбнувшись невинно пожала плечами принцесса. – Вы, ты и моя сестра, до сих пор не можете понять, что я уже не ребёнок.
- Знаю, знаю, ты взрослая, но иногда взрослые ведут себя, как дети.
Она снова пожала плечами и задумчиво посмотрела на небо.
- Что такого интересного ты там увидела? – усмехнувшись, спросил Маркус. – Облака?
- Нет. Можешь передать Старле, если она, конечно, спросит, - ехидно подчеркнула она, - что сегодня моя голова была занята весьма взрослыми мыслями.
- И какими же? – Принц сел поближе к ней.
- Я думала о том, что находится за Ринг Маунтс. Какая она, эта знаменитая Долина голубых озёр? А Дабар?
- Между прочим, Дабар на севере.
- Сама знаю! – огрызнулась она. – Я не такая дура! Просто мне хочется вылезти за пределы скорлупы Лиэрны.
- В тебе проснулась страсть к путешествиям? Или это всего лишь временное любопытство?
- Просто во мне заговорил голос крови, - вздохнула Стелла.
- Голос крови? – удивлённо переспросил Маркус. – Разве у тебя в роду были путешественники?
- Да, были, - гордо ответила девушка. – К сожалению, ты был мало знаком с моим отцом – после смерти мамы он не любил сидеть на одном месте. Так и умер… А мама… - Она тяжело вздохнула, подавив в себе желание всхлипнуть. – Мама родилась в Сиальдаре и продела долгий путь, чтобы попасть в Лиэрну. Так что, - девушка вымученно усмехнулась, - она тоже была путешественницей.
- Извини, я забыл, что твоя мать сиальдарка. – Её грусть передалась и ему.
- Я тоже стала многое забывать. Знаешь, в последнее время мама всё чаще является мне во сне. Мне кажется, она хочет, чтобы я поехала в Сиальдар.
- Скорее, этого хочешь ты.
- Да, и я тоже. Мне всегда хотелось увидеть эту страну, кроме того…
- Что? Есть ещё одна причина?
- Да. Перед смертью мама говорила, что мы должны что-то сделать в Сиальдаре, она не договорила, что именно – была слишком слаба. Мне очень бы хотелось узнать, чего она хотела.
- Минера многого не договаривала, порой вела себя как-то странно. По-моему, она была слишком …
- Да что ты в этом смыслишь! – раздражённо прервала его принцесса. – Тебе ли, не помнящему даже имени моей матери, говорить о ней? Мою маму звали Минара, а не Минера, и она никогда ничего от нас не скрывала.
- Извини, я не хотел тебя обидеть. Просто нечаянно заменил одну букву на другую.
- Специально! Ты всё делаешь специально!
- Что с тобой происходит? Ты, что, с ума сошла?
- Нет, просто ты мне надоел со своими дурацкими фразами! Тебе неважно, что говорить, лишь бы что-то сказать! Влез без спроса в мои воспоминания...
- Ладно, я промолчу. Но потом сама будешь просить у меня прощения, - обиженно бросил Маркус.
Девушка демонстративно встала и отвязала лошадь.
- Ты куда? – спросил принц.
- Во дворец. – Она была уже в седле. – Там нет таких друзей.
- Делай, что хочешь, но знай, что ты неправа, - крикнул ей вдогонку принц.
Королева вышла в сад, чтобы немного отдохнуть от государственных дел, и неожиданно наткнулась на младшую сестру. Она забилась в самый дальний угол цветника, обрывала последние листочки и, изорвав на мелкие кусочки, бросала на землю.
- Что с тобой? – участливо спросила королева.
- Я поссорилась с Маркусом, - сквозь зубы ответила принцесса.
- Из-за чего?
- В том-то и дело, что из-за ерунды! Во мне вдруг вскипела такая злоба, что я не смогла сдержаться...
- Тебе нужно извиниться, - сурово заметила Старла.
- Я не могу. Это выше моего достоинства.
- Не говори глупостей!
- Я и не говорю, - обиженно буркнула девушка. – Мы с Маркусом перестали понимать друг друга.
- Ерунда! Вы просто устали друг от друга. Такое бывает. Вы слишком много времени проводите вместе, да и это путешествие...
- Да, - вдруг «вспомнила» Стелла, решив сменить тему, - Нилла зовёт меня в Деринг.
- Поезжай. Вспомнишь детство: вы ведь когда-то дружили…
В воздухе повисло тяжёлое молчание. Его нарушил шелест опавших листьев под ногами Маркуса.
- Я уезжаю, - коротко и бесстрастно сообщил он.
- Из-за меня? – робко спросила принцесса.
- Нет, просто скоро зима.
- Счастливого пути, Маркус! - улыбнувшись, сказала Старла. – Пусть Беарис пошлёт тебе попутный ветер.
- Зачем тебе уезжать прямо сейчас? - Стелле не хотелось отпускать его. Она бы даже извинилась, лишь бы он не уезжал. – Подожди ещё немного!
- Если не уеду сейчас, то паду жертвой суровых метелей в родных горах, - рассмеялся принц.
- Маркус, прости меня. – Принцесса робко заглянула ему в глаза. – Я такая дура, и мне так стыдно... Так ты на меня не сердишься?
- Не сержусь, - улыбнулся Маркус. – Давай руку!
- Значит мир? – улыбнулась она.
- Мир.
- Точно?
- Точно.
- А ты будешь писать мне?
- Буду. Только уж и ты пиши! – рассмеялся он.
Под одобрительным взглядом королевы они пожали друг другу руки.
- Надеюсь, мы ещё встретимся, - вздохнула Стелла. – Или ты никогда не вернёшься?
- Никогда не говори «никогда». Я обязательно вернусь.
- И я твоя самая лучшая подруга?
- Самая лучшая, не сомневайся!
- А ты мой самый лучший друг. Я буду скучать, - вздохнула девушка.
- Я тоже. Но не пройдёт и двух лет, как я вернусь в Лиэрну. Клянусь Никарой!
Когда Маркус уехал, выпал первый снег. Белый, мягкий, пушистый. К вечеру он уже растаял...
Примечания
1. Краткие выдержки из лиэнской мифологии
Амандин – верховный бог, главный небесный судья. Его мало интересует мир людей. Супруга Изабелла – богиня мудрости и счастья. Их дочери: Алура и Натали. Алура считается верховной хранительницей тайн, заступницей обиженных и покровительницей влюблённых; Натали – богиня охоты и воинского искусства.
Мериад – бог смерти, мёртвых и загробного мира.
Вербис – бог плодородия; его жена, Беарис, - богиня весны, неба, туч и ветров. Их дочь Жарджинда ответственна за сновидения и мечты, богиня хитрости.
Джарфан - бог богатства, являющийся людям в виде белого пса. Женат на Ауроре – богине мира, истины и справедливости.
Фериард – бог-смотритель солнца, супруг Аэрлины, сестры Ауроры, покровительницы путешественников, учёных и писателей. Их дочь Джафари – богиня брака и материнства. Младшая сестра её матери – Джаринда – покровительствует домашним животным.
Эмануэла – богиня времени, врачевания и природы; самая молодая из богинь.
Анжелина – богиня любви, красоты, вечной юности.
Теарин – бог искусства.
Тарис – богиня ночи, звёзд и луны.
Фарлебус – бог ремёсел и торговли.
Хафен - бог фруктов, плодов и вина.
Шелок – один из злых лиэнских богов; с ним связывают все беды и искушения, посылаемые людям. Его супруга Марис – богиня обмана.
Лардек – богиня водных стихий.
Миралорд – бог удачи, миротворец, посланник богов. Никогда не является людям в человеческом обличии.
Аннон – конь Натали, карающий людей за злодеяния.
Даур – пёс Мериада, решает судьбу людей после смерти.
Дрегон – драконоподобный полубог, наказывающий грешников; повелитель хтонических подземных чудовищ и хранитель кладов.
Плорициндомарт – дракон, отводящий души на суд Дрегона.
Голдсилк – конь Алуры.
Люцер - конь Амандина, быстрейший из священных животных.
Амбро – пёс Амандина, хитрец и плут.
Снейк – чудовище с головой дракона, телом коня, головами трёх питонов вместо хвоста и когтями льва.
2. Меры длины в Мендиаре
1 дор - около 0,8 мили (1,25 км)
1 сокар – 1/5 дора = 100 акарам
1 акар = 2, 5 м
1 микар – 1/12 акара = 5 эскарам
Страна поющих рек
© Copyright: Ольга Романовская, 2009
Свидетельство о публикации №209041201173
Свидетельство о публикации №209041201173
Рецензии