Земной путь глава 40

40
   Ксения и Роман посетили дом Сергея десятого января, после рождества. Сергей жил в обычной «хрущевке», в ни чем не примечательной двухкомнатной квартире, которая осталась ему от родителей.
   Ксения, не спеша, прошлась по комнатам. Квартира не поражала особой аккуратностью, хотя и была довольно ухоженной, но было заметно, что она уже давно не знала женской руки. В спальне Сергея первое, что бросилось в глазах Ксении, это были две иконы, висящие на стене. Одна из них изображала Иисуса Христа, на другой же был запечатлен образ Богородицы. Ксения, некоторое время рассматривала иконы, чувствуя, почему-то, некоторое смущение, затем, бегло осмотрев все остальное, перешла в гостиную.
   В гостиной, в углу, у дальней стены был расположен самодельный складной тренажер для накачки мышц. Рядом с ним на полу лежали штанга и большие разборные гантели. Было видно, что хозяин квартиры увлекается бодибилдингом или, по крайней мере, увлекался когда-то.
   Под потолком гостиной была протянута новогодняя электрическая гирлянда, которую еще не успел убрать Сергей.
   Ксения улыбнулась, указывая на гирлянду.
   - Ты украшаешь комнату на Новый Год?
   - А почему бы и нет? Новый Год всегда вызывает у меня самые приятные детские воспоминания. Ведь это был мой самый любимый праздник в детстве.
   - Да, - ностальгически произнесла Ксения. – Мы тоже, в детстве, всегда наряжали елку, а под ней находили подарки.
   Ксения хитро посмотрела на Романа. – И меня всегда удивляло, откуда Дед Мороз знает, что у нас живут мальчик и девочка.
   На лице Романа тоже появилось ностальгическое выражение.
   - Помню, в детстве мы в нашей комнате накрывали маленький столик, и пили лимонад. Господи, как же давно это было, кажется в начале семидесятых годов.
   - Тридцать пять лет назад! – ахнула Ксения. – Господи, Ромка, какие же мы с тобой старые сейчас!
   - А у тебя, по-моему, здесь почти ничего не изменилось, - заметил Роман, с интересом, оглядываясь по сторонам. – Я был здесь как-то, когда мы еще учились в школе.
   - Да нет, многое изменилось, - вздохнул Сергей.
   Ксения провела рукой по стене, ощупывая обои.
   - По-моему, довольно милая квартирка, - произнесла она. – Тебе бы пора своих детей завести. Дарил бы им подарки на Новый Год.
   - А что я им могу дать? – возразил Сергей. – И как их воспитывать?
   - Воспитывай их по заповедям. Ведь ты считаешь их основой основ, вот и веди воспитание по ним.
   - А смогу ли я это сделать? Ведь это же такая ответственность, иметь детей. И где гарантия, что я один смогу их чему-либо научить?
   - Так ты найди и жену себе верующую, - сказала Ксения. – Чтобы подходили вы друг другу.
   - М-да, верующую, - произнес Сергей. – Вера дальше слов не продвигается. На словах-то почти все верующие, а как коснешься, так всем только и нужно, чтобы выйти замуж за богатого и преуспевающего.
   - Что ж, жить-то все хотят. Бог Богом, но деньги решают все, вот все и хотят их иметь.
   - Вот поэтому я и живу один. Мне страшно при мысли о том, что может ждать детей моих. Взять, хотя бы, школу. Во что она превращает подростка? Ты же сам помнишь, Ромка, чему нас в школе учили. – Сергей обратился к Роману. – Помнишь ведь, как учителя стыдили отличников за то, что они дружат с двоечниками. Говорили, как не стыдно вам с такими дружбу водить, мол, кто вы, и кто они. Даже за одной партой не позволяли сидеть, рассаживали подростков по разным рядам, чтобы ничего общего между ними не было. Помнишь ты такое?
   - Да помню, - хмуро отозвался Роман. – Как не помнить-то.
   - А как с первого класса учительница наша учила нас доносы на соседей писать, помнишь? Это же додуматься до такого! Дети еще и своего имени писать не могут, а их уже учат на соседей доносы писать! Это же дикость самая настоящая!
   Роман молчал, и лишь в знак согласия кивал.
   - А потом помнишь, в средних классах, у нас завуч уроки вела. Она пыталась, хотя бы, к детям доступ найти? Да ей было безразлично, что у кого на душе болит. Помнишь, как она говорила, что ее не волнует, какие у кого проблемы, дома ли, в семье ли что не в порядке, или еще что не так. Это ее не волнует, так она говорила. Для нее было главным, чтобы ученик уроки не прогуливал, и пятерки получал, а свои проблемы он пусть оставит при себе. Разве при таком отношении может из ребенка человек получиться? Вот видишь, а ты хочешь, чтобы я детей заводил. Для чего, чтобы из них в школе зверей делали? Да я молю Бога, чтобы этого не случилось никогда. Я не желаю своим детям того, через что прошел сам.
   - Тогда почему ты осуждаешь меня за то, что я своему сыну хочу дать более-менее нормальное образование? – ехидно спросила Ксения.
   - Да потому что ты только так думаешь, что заграница может дать нормальное образование.
   - Ну, а в России-то, чем лучше? Ее все равно нельзя спасти. Она разрушается олигархами и растаскивается. Никто не в силах пустить вспять этот процесс.
   - Россия была разрушена задолго до появления первых олигархов. Россия была разрушена в семнадцатом году. После этого на территории нашей страны возникло тоталитарное государство, которое уж никак нельзя назвать Россией.
   - А что происходит сейчас? – спросила Ксения. – Разве это не разрушение государства?
   - Сейчас происходит растаскивание обломков государства. Это как здание. Семьдесят лет его ломали, разрушали, разламывали по кирпичикам, а потом пришли новые люди, увидели обломки, разбросанные по земле, и сказали, давайте растащим эти обломки, приспособим их для своих нужд, или продадим их кому-нибудь, кто хорошо заплатит. Вот и растаскивают эти обломки, а нам кажется, что эти расхитители и разрушили Россию.
   - А нельзя ли из этих обломков вновь построить разрушенное здание? – спросила Ксения.
   Сергей вздохнул.
   - Построить? В теории-то построить, конечно, можно. Но дело в том, что никто не умеет строить, да и не хочет уметь. К тому же возникает вопрос, какое именно здание хотят люди построить из этих обломков. Ведь мнения и желания людей сильно расходятся меду собой. Одни хотят вернуть советскую власть, вновь назначить богом Ленина, и поклоняться ему, не понимая при этом, что именно деятельность Ленина и развалила то здание, которое мы зовем Россией.
   Другие хотят строить демократическое здание, наподобие американского, в котором была бы полная свобода, не подозревая при этом, что полная свобода полностью развращает человека, делая его двуногим животным, лишенного нравственности и совести, что превращает его в слепое и безмозглое орудие, которым управляют чужие руки.
   Третьи же, которых, правда, меньшинство, хотят возродить православно-христианскую культуру, которая существовала в России на протяжении тысячи лет, и которая была так варварски уничтожена за годы советской власти.
   - К какой категории людей относишься ты сам? – спросила Ксения. – Или ты не хочешь отвечать на этот вопрос?
   - Я считаю, что единственный приемлемый общественный строй для человечества – это самодержавие, когда царь единовластно управляет государством, и ему не мешают ни депутаты, ни дума, которая, в сущности, и была создана специально для того, чтобы лишать власть власти, делая ее бессильной марионеткой в чужих руках.
   - В чужих руках, в чужих руках, - передразнила Ксения. – Ты так говоришь, будто существует какая-то могучая организация, которая управляет миром.
   - Она, действительно, существует.
   Ксения махнула рукой.
   - Брось, просто христианство давно себя изжило. Возврат к старому невозможен, это были темные времена, когда человечество верило, что жизнь по заповедям может спасти мир.
   - Что тебя в этом убеждает? – спросил Сергей.
   - Как это что? – не поняла Ксения. – Да ведь достаточно посмотреть вокруг, чтобы понять, что христианство проигрывает, а по сути, уже окончательно проиграло.
   - А не замечаешь ли ты того, что против христианства идет настоящая война, сознательно раздуваемая могучими силами, которым ненавистно само имя Христово? Не замечала ли ты той закономерности, согласно которой любая революция, происходившая в мире, начинается, в первую очередь с борьбы с христианством? Французская буржуазная революция началась с того, что был казнен Людовик XVI, который был последним христианским королем. Что это, случайность, совпадение? В России, с приходом к власти Ленина, уже с октября месяца семнадцатого года начались первые гонения на церковь. И везде и отовсюду постоянно сыплются заявления о том, что христианство мешает людям быть свободными, порабощает их, что необходимо избавиться от этих предрассудков любой ценной.
   - Ну и что? – пожала плечами Ксения. – Просто многие люди оказались солидарны в одном мнении.
   - Солидарны? Но почему такая враждебность? Почему неверие одних навязывается другим, тем, которые хотят верить? Почему христианство так активно пытаются изжить? Не чувствуешь ли ты того, что кто-то пытается влиять на этот процесс?
   - Ты хочешь сказать, что за антихристианскими настроениями кто-то стоит? – в голосе Ксении появилось любопытство.