Номер один

Для больших газетных форм, таких как интервью, обязательно нужен серьёзный информационный повод. Встреча с артистом, значит, юбилей. Разговор с депутатом – или закон новый приняли, или скандал приключился. Беседа с космонавтом подразумевает, что он или вернулся из космоса, или готовится к полёту, или вскоре грядёт день космонавтики. Моё интервью с космонавтом Сергеем Крикалёвым  под эти критерии никак не подпадало –  вернулся давно, в ближайшее время не полетит, до праздника почти полгода. Тем не менее, я не испытывал никаких сомнений, готовя этот материал к публикации. Существование людей, подобных Крикалёву,  и есть информационный повод, чтобы рассказать о них. Наш разговор начался с вопроса, который, судя по реакции Сергея Константиновича, ему  порядком надоел.
- Действительно ли  в один из полётов вы стартовали из СССР, а вернулись в Россию?
- Это всё ваши журналистские штампы. Что для меня могло измениться? Стартовал с Байконура, прилетел на Байконур, те же люди провожали, те же люди встречали.  Из общаги улетел и по большому счёту вернулся в эту общагу на Циолковского. Друзья по общежитию праздновали наши стыковки.
Конечно, когда ты находишься далеко, а в стране бардак (про августовский путч нам сообщили же в первый день) происходит, беспокоишься за своих родных, близких.  В космосе я потерял масштаб цен.  Улетал, 300 рублей считались большие деньги, прилетел – 300 рублей – один поход в магазин.  Вот это было не очень понятно для меня.
- Вы – Герой России. И не просто Герой России, а первый в истории страны , кто удостоился этого звания. Осознание этого факта греет вам душу?
- Я могу так ответить на этот вопрос. Героев Советского союза было больше одиннадцати тысяч человек, но первого помнят всегда.  Герой Советского Союза № 1 – лётчик Ляпидевский. Так уж получилось, что и я попал в историю. Когда думаешь на эту тему, становится как-то необычно  – Герой России № 1, но  осознание этого факта на моё душевное состояние не влияет.
- За что вам присвоено звание Героя России.
- Я думаю, что это связано с тем, что я отлетал две экспедиции подряд. Я уже был Героем Советского Союза, а было принято решение за второй полёт Героя не давать.  В апреле 1991  приземлился, чуть позже появился указ о присвоении звания (раньше указ появлялся вообще в день посадки).  Ещё через несколько месяцев  я получил эту награду.  Вместе со мной звезду Героя получил Руслан Аушев.
- А как так получилось, что вы отлетали две космические экспедиции? Выполняли приказ?
-  Экспедиция  планировалась на пять месяцев, но потом  в середине полёта мне сказали, что смены не будет, просим тебя остаться.
- Возможность отказаться была?
- Была. Надо отдать должное Валерию Рюмину – руководителю программы. Он лично пришёл на связь, рассказал о тех трудностях, с которыми пришлось столкнуться, спросил меня, смогу ли я остаться. Он поступил и правильно, и тактично.  Сам космонавт, которому также приходилось задерживаться в полёте, понимает, насколько это тяжело и психологически, и физически, задержаться в космосе. Если бы сказал, что не могу, никто бы меня не стал заставлять остаться. Для меня это было тяжелое решение. Я понимал, что, если бы был приказ, то в случае невыполнения каких-то программ мог сослаться на усталость.  А так при моём согласии, если бы сломался в середине второго полёта, это была бы уже только моя вина.  Не смог оценить свои силы адекватно.
- Вы свои силы оценили адекватно?
- Да. Немножко больше стал спать, больше внимания стал уделять физкультуре. Сменил немного ритм жизни в целом. В общем, как в спорте – выкладываешься по полной, но с учётом своих сил и возможностей.
- Раз вы упомянули про спорт, то у меня к вам появился такой вопрос.  Спортсмены, уходя из большого спорта, не всегда могут адаптироваться к новой жизни без спорта, что нередко приводит к трагическим ситуациям. У космонавтов существуют подобного рода проблемы после возвращения из полёта?
- Существуют.  Отряд космонавтов в основном формируются из военных лётчиков и инженеров. Такого рода проблемы в большей степени характерные для военных лётчиков. Улетают из Звёздного городка и возвращаются туда же. Не всем достаются начальственные должности. К тому же у них более узкая зона применения своих сил, чем у гражданских космонавтов. Инженеры работают в ЦУПе, в группе управления, в конструкторском бюро, в других подразделениях.  Жизнь космонавта между полётами это не только тренировки, как иногда это представляется. На самом деле такие занятия  только малая часть нашей деятельности.  В основном ведётся рутинная работа со специалистами, с техникой. Темы для работы есть. Возвращаясь из полёта, человек  продолжает работать в этом направлении.  Каждый находит свою нишу.  Бывает, что и не находят. Ломаются. Полёт в космос – это  переход некоего рубежа. А потому вернуться  на землю, чтобы заниматься, в общем-то, рутинной работой, не так-то просто. Кто-то находит свою дорогу, кто-то нет.
- У вас-то со своей дорогой не было проблем?
- Мне в какой-то мере везло. С одной стороны, много летал. С другой, и много работал на земле. До того, как попал в отряд, работал в ЦУПе, создавал методики для космонавтов. Между полётами вновь возвращался к работе. Так получалось, что у меня всегда было много дел. Я не болтался, не зная, чем себя занять. Сравнительно недавно, года полтора назад, когда вернулся из шестого полёта, мне была предложена новая должность. Теперь я не только  инструктор-космонавт-испытатель, но и заместитель генерального конструктора РКК «Энергия». В новой должности я отвечаю за методики подготовки, интеграцию научных экспериментов.  Полгода назад защитил кандидатскую диссертацию.
- В нескольких Интернет-источниках прочитал, что в марте следующего года вы вновь летите в космос. Это действительно так?
- Нет. Такой вариант обсуждался года три назад.  Чуть позже стало понятно, что меня отправлять нет смысла. Отработана уже определённая  последовательность  полётов экипажей. Правильно, что молодые ребята набираются опыта в полётах,  где всё отработано.  Дело даже не в минимуме риска, а в минимуме непонятного. Если вы обратили внимание, мы стараемся делать так, чтобы в экипаже  был опытный и молодой космонавты.  Посылать двух опытных пилотов большая роскошь. Мы готовим молодых космонавтов  не только на земле, но и в космосе.
Проблем с физическим здоровьем у меня нет. Будем надеяться, что такое состояние у меня сохраняться долго. Хотя я летал уже шесть раз, желания побывать еще раз в космосе не пропало.  Повторять то, что я уже делал, не так интересно, а вот полетать на новой технике готов.  Все мои космические старты всегда оказывались связанны с чем-то новым. После той длительной экспедиции я оказался в программе  полётов на «Шаттле». Затем подготовка к первой экспедиции на МКС.  В первой экспедиции были только опытные космонавты, так как было много непонятного, не исключались критические ситуации.  Например, если бы мы в течение двух недель не сумели бы запустить систему жизнеобеспечения, пришлось бы возвращаться.   
- Насколько я понимаю, у космонавта должна быть не только «светлая» голова, но и «золотые» руки. Поэтому почти наивный вопрос.  Дом своими руками построите?
- Наверное, построю, если займусь этим.  Времени нет, поэтому и дачи тоже нет.
- Вы можете назвать, со сколькими людьми пересекались в космосе?
-  Как-то пытался подсчитать. Хорошо бы собраться компанией с теми, с кем летал в космос.  Уже только на «Мире» было человек десять, с кем встречался на орбите.  На «Шаттле» сразу шесть человек.  А уж на МКС…  Думаю, что человек тридцать получится.
- А бывает так, что в космосе люди по отношению друг к другу начинают испытывать разочарование?
- Когда прилетали «Шаттлы», было очень короткое знакомство, чтобы успеть сделать какие-либо выводы. В длительных экспедициях мне всегда везло с напарниками. Это были люди, с которыми и нормально жить, и нормально работать. Хотя в космосе вся жизнь работа. Даже, когда спишь, всё равно прислушиваешься , как работают системы. Любые изменения звука тебя будят, и ты идёшь разбираться. Я уж не говорю про аварийные ситуации. Естественно, накапливается усталость в стрессовых ситуациях. У каждого человека бывают подъёмы и спады настроения. Но конфликтов в экипаже не было. Может быть, нам везло, что находились в фазе, а не в противофазе. Когда работал в ЦУПе, наблюдал в некоторых экипажах напряжённость в отношениях. Это ощущалось и по возвращению на землю. На реабилитацию члены экипажа ехали в разные санатории. Разные случаи были.  Повторяю, мне везло со всеми, с кем летал. Со всеми сохранились близкие отношения, почти как родственники. Мы с удовольствием встречаемся.
- Вы в 2007 году вместе с Валерием Гергиевым  стали почётным гражданином Санкт-Петербурга. Было десять кандидатов, а  выбрали подавляющим большинством голосов именно вас.  Неужели и это событие не «греет» душу.
- Для меня это избрание было удивительным. Когда опубликовали списки кандидатов, говорили, хорошо, что Крикалёва в список включили.  Понятно, что не выберут, в списке такие известные люди. В последнее время нам внушают, что «звёзды» – это представители шоу-бизнеса. А тридцать-сорок лет назад «звёздами» были космонавты. Поэтому мое избрание почётным гражданином  стало приятным сюрпризом.  Дело даже не во мне, а в том, что к космонавтам в целом осталось уважительное отношение.
Беседовал Георгий ЯНС.