Одна девочка

Девушка шла по берегу. В лицо ей пел ветер… Стоп. Все было проще.
Это была не девушка, а девочка.
У нее не было имени.
Так думала она, когда другие звали ее теми пятью буквами, которые она ненавидела.
Она была всегда одна.
Одна гуляла.
Одна смотрела фильмы.
Одна читала книги.
Одна пела.
Одна смотрела на закаты и восходы солнца.
Одна училась понимать мир.
Одной ей было легко и просто.
Ее грусть по поводу одиночества лишь изредка шумно взмахивала крылом, а после всегда улетала в небо ее фантазий.
Одна редко плакала – только в те моменты, когда осознавала всю красоту жизни.
Плакала от жадности, поскольку не могла впитать все чувства и ощущения этого мира.
Одной снились редкие, но красочные сны.
Когда ночь коготком растущей луны царапала небо, она видела ангелов, безмолвных и неприступных, звезды, красивые как песни, людей, разных – глупых и умных, красивых и убогих, милосердных и жестоких, слабых и гордых.
Одна видела их жизни, жила с ними пока не наступало утро.
Утром она брала бумагу и карандаш и записывала свои мысли о жизнях этих людей.
А люди, прочитавшие стихи Одной Девочки долго потом грустили, смотрели на небо, которое казалось им скорбном в своем величии, потом забывались своими делами и лишь изредка, когда им хотелось погрустить, вспоминали, что Одна Девочка пишет очень печальные стихи.
Они не были грустными.
Они были честными.
Однажды Одна Девочка шла по берегу.
В лицо ей пел ветер.
Пел те песни, которые она потом давала прочесть людям, о которых пел ветер.
Люди плакали, грустили, жалели Девочку и желали, чтобы она видела больше хорошего в жизни.
Но сейчас она Одна.
Идет по берегу с ветром.
Смотрит на горизонт до рези в глазах.
На солнце, на парики облаков.
Потом ветер улетел и оставил ее совсем Одну.
И было только молчание и свет  вокруг нее.
Этот свет стал сгущаться где-то рядом с нитью горизонта и приближаться к ней.
Свет был ангелом?
Ангел был светом…
Ангел не пел песен.
Ангел не нес счастье.
Он просто был рядом.
Одна Девочка перестала быть одинокой.
Глаза ее лучились счастливым светом.
Он был таким сильным, что она ослепла.
Она не видела дороги, но Ангел вел ее.
Она не могла найти еду, но Он кормил ее и поил.
Она ранилась на невидимых для нее камнях, но Ангел целовал ее ступни и они заживали.
Она не видела солнца и других людей, а Он…
А он мог только пробовать заменить свет солнца своим – маленьким – светом, всех людей – собой.
До конца жизни он вел ее за руку.
Она была счастлива им, только больше не записала ни одной песни ветра.
А люди, вместо того, чтобы радоваться, что она не пишет грустных стихов, читали ее старые тетрадки с детскими каракулями и плакали.
26.04.2007