Армагеддонотерапия. Глава 1. Настя

Она почувствовала чужой взгляд, который, словно пчелиное жало, впиявился ей в спину. Её всегда раздражало это чувство, ощущение, будто тебя раздевают и пристально разглядывают, следят за каждым движением, поворотом головы, кончиками пальцев, взмахом ресниц. Этот голодный взгляд пожирал её тело. Она не могла узнать, кому принадлежит этот странный, до боли знакомый, сладковатый запах, чьи глаза так внимательно разглядывали её сзади.

В процедурном кабинете всегда было темно из-за отсутствия окон и мрачной лампочки, одиноко висевшей под облупленным потолком. Девушка разбирала шприцы, замачивая их в дезрастворе. Многоразовые металлические цилиндры она аккуратно отделяла от использованных иголок и раскладывала их по разным пластиковым контейнерам.

В дверном проёме стоял незнакомец, следивший за её работой. Его дыхание было прерывистым и хриплым. Сначала медсестра подумала, что это один из солдат, захотевший поразвлечься и спустившийся на три корпуса ниже в больничный сектор именно для этого. Она специально игнорировала все его попытки обратить на себя внимание, продолжая выполнять свои обязанности. Когда шприцы закончились, девушке всё-таки пришлось обернуться.

 В дверях процедурного кабинета и вправду стоял солдат, но выглядел он не как те, которые приходили ради своих утех и развлекухи. Этому нужна была первая медицинская помощь.
Через минуту солдат уже лежал на каталке. Его везли по коридору в операционную. Солдат выглядел неважно. Состояние его было крайне тяжёлым, то есть уже одной ногой в могиле.
В операционной их уже ждал доктор Каемов, великолепный хирург, можно сказать магистр. Он был облачён в белый халат, поверх него фартук, на руках стерильные перчатки. Его старческое лицо скрывал бумажный респиратор. Солдата одновременно по счёту  перенесли на операционный стол. Нужно было освободить его от одежды, чем и занялись медсёстры. Сначала они сняли истрёпанный бронежилет, затем ножницами порезали изорванный комбинезон. После того как они добрались до голого тела, картина стала яснее. Теперь стало понятно откуда столько крови. Кровь сочилась из многочисленных ран в правом боку, груди, в области глотки, левой ноги.

- Приступим - серьёзным голосом сказал врач готовый взяться за дело.
Хирург начал первичную хирургическую обработку.
- Настя, там, на комбинезоне ярлычок. Посмотри, кого мы оперируем - заговорил врач, обрабатывая рану на шее.
- Князев Олег, блок четырнадцать, улица Революции. Группа крови вторая отрицательная - прочла Настя вслух.

- Зажим - скомандовал врач - Приготовьте кровь.
Медсёстры переглянулись между собой, мол, зачем тратить на него ресурсы, ведь это бесполезно. Но приказы доктора здесь никто не обсуждал. Его слово - закон.
- Начинайте вливание - голос хирурга был спокоен - Зажми здесь. Зашивай.
Доктор перешёл к ране на груди.

- Боже, никогда такого раньше не видел. Посмотрите на края раны.
Настя смогла распознать в этом укушенную рану. Но каких размеров. Чьи зубы могли прокусить кевларовый бронежилет? Какой силой обладает хозяин такой мощной челюсти?
- Здесь гемоторакс - произнёс врач, накладывая ещё один зажим на порванный сосуд - Кровь попала в лёгкие. Нужна пункция. Настя, займитесь ногой. Вера, подайте ранорасширитель.
Настя подошла к ноге. Яркая круглая лампа была направлена прямо на это обширное кровоточащее месиво, сквозь которое проглядывалась прокушенная кость. Рваные мышцы крупными ошмётками выворачивались наружу. Кожа в месте ранения превратилась в дряблую тряпицу. Настя не знала с чего начать. Впервые она замешкалась и запаниковала. Ногу не удастся спасти - в этом она не сомневалась.

- Отсасывай кровь - приказал хирург одной из медсестёр, уступая ей своё место и отходя к следующему повреждению.
В груди у солдата торчал большой шприц, которым медсестра начала откачивать кровь из плеврального мешка.

- Мать моя женщина! - выругался врач - Кто ж его грыз? Динозавр?
- Геннадий Рувимович, посмотрите сюда - медсестра Вера указала ему на пальцы солдата - Его пытали?
- Нет. Он боролся. Под ногтями. Видите. Возьмите на анализ. Продолжим здесь - он снова приступил к обработке.

Настя продолжала биться за его ногу. Она гнала мысль об ампутации. В последний раз, когда Настя присутствовала на ампутации конечности, ей стало плохо, и она покинула операционную, за что получила выговор. Её мутило, когда дело доходило до листовой пилы и ретрактора. Хруст костей действовал на неё не лучшим образом, наверное, как и на остальных. Она не была трусихой, просто в своей жизни Настя оставила место и для минутки слабости. И такие минутки вклинивались в её график теперь довольно часто. Настя могла себе позволить немножко поплакать, особенно после того, что ей пришлось пережить. В день апокалипсиса она потеряла всех, кто был ей близок.

- Не спать - нахмурился врач, кивая растерявшейся медсёстре  - Начинай латать. Вот здесь зажми. Переходи на моё место. Держи.
Он передал ей инструменты и шовный материал. Настя начала зашивать рану. Руки автоматически вязали узлы. Её движения были отрепетированы уже сотни раз. Аккуратность и правильная последовательность всех действий -  продолжала повторять про себя Настя. И вот она успешно наложила швы. Закончила она свою ювелирную работу накладкой асептической повязкой на зашитую рану.

- Вколите ещё - продолжал распоряжаться хирург - И не смотрите на меня так. Вера, выполняйте.
- Геннадий Рувимович, вы же сами понимаете, что он больше не жилец.
- Как вы смеете? - возмутился доктор, выпучив на неё свои красные глаза.
Его пушистые брови насупились, превратив его в строгого начальника. Суровый вид доктора заставил Веру выполнить его требования.
- Ещё раз такое повториться - начал он - И вы уволены. Соблюдайте субординацию.
- Доктор, он просыпается - отвлекла его медсестра, стоящая у изголовья оперируемого.
Солдат с усилием разлепил веки и часто заморгал: его слепил свет операционных ламп. Казалось, он не чувствует боли, так как лицо его не выражало никаких чувств и эмоций. Возможно, это был эффект болевого шока.

Хирург прекратил свои манипуляции и подошёл к голове пациента, чтобы видеть его глаза.
- Моя жена  - еле слышно прохрипел солдат - Моя жена. Она беременна - хрипы усиливались, вместе с тем изо рта вытекала кровь - Как она? Как ребёнок?
- Вам нельзя сейчас разговаривать. Настя, кислород, пожалуйста - приказал Геннадий Рувимович.
Когда Анастасия надевала ему на лицо кислородную маску, тихо, чтобы не услышал врач, на ушко спросила у него:
- Кто вас так потрепал?
- Псина.


В тот же вечер солдата не стало. Он умер, не приходя в сознание. Ранения были не совместимы с жизнью. Тело его лежало в тёмной пустой операционной, остывая и дожидаясь возвращения доктора, который отошёл покурить. К вскрытию Геннадий Рувимович приступил с неохотой. Врача передёрнуло, когда он стянул с мертвеца простынь. Ведь он боролся за жизнь боевой единицы, которая располагала важной информацией. Он боролся за жизнь человека. Но ничего не вышло. Все усилия были потрачены в пустую. Геннадий заглянул в лоток, в котором лежали предметы, вытащенные сёстрами из раны в ноге. Он внимательно рассмотрел содержимое лотка, после чего пришёл к выводу.

- Это клык - сказал хирург, оборачиваясь на Настю, затаившуюся в дверном проёме операционной.
- Иди, взгляни - он поманил её рукой.
Когда Настя приблизилась к столу, Геннадий продолжил свои наблюдения:
- Словно лезвие. Ничуть не затупилось. Посмотри на разлом - он провёл пальцем по месту скола зуба - Когда челюсти сомкнулись, солдат стрелял по зубам. Таким образом, он спасся. Видела когда-нибудь такое?
Геннадий забывал, что Анастасия не была на поверхности с детства. Бункер стал её средой обитания, её убежищем, домом.
- Интересный случай - хирург выглядел заворожённым - Что у нас тут ещё? - он покопался в лотке, но кроме осколков стекла и камня ничего необычного найдено не было.
- Кому может принадлежать такой зуб? – наконец, заговорила Настя, не отводя глаз от клыка.

Жёлтая эмаль кинжала поблескивала в приглушённом свете операционной лампы.
Доктор пожал плечами:
- Остаётся только догадываться.
- Похоже, тот, кто на него напал, не хотел убивать его  - раздумывала медсестра - Зверь пытался обездвижить свою жертву.
- Для чего?
- Наверное, чтобы его убил кто-то другой.
- Что за бессмыслица? - фыркнул хирург.
- Я читала об этом. Хищники обучают своих детёнышей самостоятельно добывать пищу путём демонстрации. Для этого они оглушают добычу, чтобы после подрастающее поколение расправилось с ней. В следующий раз родительские особи не предпринимают никаких действий и малышам приходиться охотиться самим без всякой помощи.
- Ты думаешь, его использовали как демонстративное пособие?
- Да. Думаю, его тащили на растерзание щенятам - ответила Настя.
- Щенятам? - переспросил врач.

- Он сказал, что это сделала псина.
- Собака? Каких размеров? - Геннадий Рувимович снова посмотрел на клык.
- Он что-то говорил насчёт своей жены.
- Да - покачал головой врач, соглашаясь со словами сестры - Как ты сказала, его зовут?
- Князев Олег.
- Что-то припоминаю. Ах! Да. Эксперимент номер одиннадцать, три дубль д. Беременный экземпляр.
- Вы отправили на поверхность беременную женщину! - удивилась Настя.
- Не лично я. Её отправил бункер. Нужно было проверить реакцию на беременности. К тому же она вызвалась добровольцем.

- Но ведь она могла умереть.
- Нет с ней всё в порядке.
- Бункер следит за её состоянием?
- А как же! - воскликнул врач.
После минуты молчания Геннадий Рувимович вдруг встрепенулся. Его будто что-то кольнуло неожиданно.
- Как солдат проник в бункер?
- Что? - не поняла Анастасия.

- Как он спустился вниз? Почему никто не заметил истекающего кровью, стонущего солдата, который проник без всякого труда в больничный сектор? - глаза доктора рыскали по лицу солдата в поисках знакомой черты.
Он узнал его. Князев Олег входил в группу, которую отправили к мосту четыре месяца назад.
- Где ты его обнаружила?
- Он стоял в процедурном кабинете у меня за спиной.
- Пойдём, покажешь мне - хирург снял перчатки и, снова накрыв холодное тело простынёй, выключил свет.

Заперев за собой операционную, Геннадий последовал за медсестрой.
Возле процедурки, как и ожидал Геннадий, они обнаружили следы. Кровавые капли, которые ещё не успели смыть с кафельной плитки, тянулись по всему коридору.
- Здесь я посадила его в кресло-каталку и повезла к лифту - Настя посмотрела в другую сторону - А оттуда он, видимо, и пришёл.

Они прошли вдоль коридора, стараясь не наступать на запёкшуюся кровь. След заворачивал в узкий проход подсобного помещения, в котором хранились канистры с анолитом.
- Похоже, нам сюда - с этими словами Геннадий зашёл внутрь.

Он включил лампочку, дёрнув за шнурок, маячивший под потолком. Заполненные анолитом, канистры сплошной стеной занимали почти всё пространство комнатки. Среди этого пластикового монолита хирург обнаружил лазейку. Канистры были отодвинуты в сторону, нарушая идеальный порядок. Настя не отставала от врача. Она юркнула в подсобное помещение вслед за ним. Доктор был у цели. Он наткнулся на потайной вход. Это был люк в стене, спрятанный за канистрами. Замок оказался не запертым.

- Бинго! - Геннадий Рувимович потёр руки, приближаясь к потайной дверце.
- Постойте - Настя пролезла через канистры, загородившие ей путь - Нужно сообщить о находке.
- Кому? Начальству? Они и так о нём знают.

- Геннадий Рувимович, а если этот проход ведёт прямо на поверхность?
- Нужно выяснить, как он пробрался на базу, преодолев все защитные барьеры, и почему его не остановили? В следующий раз сюда сможет спуститься ещё кто-нибудь.
- И так понятно, как он незаметно прошёл через защиту. Олег ведь солдат. Он знал все пути к отступлению, он информирован о потайных проходах, ведущих под землю. Здесь нет никакой загадки. Всё просто. А как, вы, собираетесь идти туда без всякой защиты? Вы об этом подумали?

- Да, ты права - усмирился доктор - Давай хотя бы закроем её.
После того как они замаскировали люк, Геннадий Рувимович попросил Настю держать язык за зубами. Возвращаясь обратно, они наткнулись на Веру. Она мыла запачканный кровью пол.
- Настя, смените её, пожалуйста - сказал хирург.

Анастасия догадалась, о чём говорит доктор. Чтобы Вера не узнала об их находке, ей пришлось домывать пол самой. Смывая липкие запёкшиеся лужицы с кафельной плитки, Настя продолжала раздумывать над этим случаем. По началу, казалось всё простым. Но как израненный солдат, потерявший столько крови, добрался до бункера от самого моста? Шёл ли он именно оттуда? И где остальные? Что случилось с группой? Неужели с ними всё кончено?
Настя закончила свою работу. Она пришла в жилой сектор и закрылась в своей комнате.

Комната досталась ей в тяжёлом испытании. Она работала, не покладая рук, вкалывала как лошадь. И после всех этих усилий и трудностей Настя сменила костлявые нары в женском общеблоке на собственную конуру. Здесь она чувствовала себя в безопасности, здесь она могла окунуться глубоко в себя. Настя села на свою пружинящую лежанку и закрыла ладонями глаза. Ей хотелось плакать, но минутку слабости она уже использовала, поэтому не позволила себе снова заныть. Девушка сняла ботинки, разделась и залезла под байковое одеяло синего цвета с белыми полосками. Отвернувшись к стенке, она свернулась калачиком и погрузилась в долгожданный сон.