Мутант

  На окраине города, сразу после высотных новостроек, начинался частный сектор. Здесь было полно стареньких домов послевоенной постройки, а так же новых коттеджей зажиточных горожан. Частный сектор жил вполне городской жизнью. Был проведен газ и водоснабжение, многие дома были благоустроены и в них, как и в городских квартирах, имелись: унитаз с компакт бачком, автоматическая стиральная машина, душевая кабинка и прочие атрибуты современного жилья. Но жизнь в частном секторе несколько отличалась от жизни людей из многоэтажных домов, так как соседи хорошо знали соседей и всех жителей своей улицы, общались между собой, сплетничали, и «перемывали косточки» друг другу, случалось, выручали друг друга и, как в песне, «навечно провожали» всей улицей. В общем, жизнь текла у всех на виду.
   В одном из домов частного сектора жил Гвоздев Николай  Егорович. Его дом выгодно отличался от многих старых домов, потому, что был обложен белым кирпичом,  старинные окна мужчина  сменил на стеклопакеты. Был у Николая очень красивый высокий забор, с кирпичными столбиками, цементным фундаментом и вставками из  струганных крашеных досок,  большие  железные ворота и массивная железная дверь.
   Жена Гвоздева умерла четыре года назад, его дочь была замужем и жила в другом городе. Понятно, что с точки зрения многих незамужних женщин, был Николай Егорович предметом вожделенным, представляя собой стремительно исчезающий вид –  свободного  мужчины в пятидесятилетнем возрасте, когда на одного такого холостяка приходится штук пятьдесят одиноких женщин. И женщины увивались за Николаем, искали повод зайти к нему в гости или поболтать с ним на улице, приглашали его к себе, якобы за какой-то необходимой надобностью, ведь у Гвоздева были «золотые руки». А у одиноких женщин всегда полно в доме ремонта: то краник отвалился, то бачок потек. Он не отказывал, но и деньги за работу не стеснялся брать, а то, бабы обнаглеют совсем. Потому и денег у Николая Егоровича всегда хватало.
   В новом коттедже проводились отделочные работы. Три женщины оклеивали обоями одну из комнат.
-  А ты напрасно Регинка  на Николая глаз положила. -  Сказала самая старшая из них,  разматывая рулон изумительно красивых обоев. -  Погляж, какую красоту на стены вешают. -  Поворачивая обои к своим подругам шелковым рисунком, который переливался и мерцал, создавая полную  иллюзию росписи по ткани,  заметила старшая.
 Обои обладали роскошной простотой китайского расписного шелка. Они были выполнены в нежных серо-голубых и молочно-розовых оттенках.  Это был традиционный жанр китайской живописи «цветы и птицы».
  Женщины застыли в  удивлении.
-  Ляпота!
- Почему это, напрасно?  - Обиделась Регинка. – Чем я ему не пара? Тамар. – Спросила она вторую женщину, которая размешивала клей  в ведре.
-  Понимаешь,  Регина, ведь он старше тебя на целую жизнь. Тебе еще плясать и гулять хочется, а ему полежать лишний разок охота. Да, и о чем вы с ним говорить будете?  Темы у вас с ним разные  и время разное.  Он еще советские времена  помнит,  сахар по талонам, очереди за  квасом. А ты, дорогая моя, только  о мобильниках  и о Интернете «тренькаешь».  В Египет  ехать собралась. Не угнаться ему за тобой.   
- А, вот ты, Тамар, не замужем. Тоже, небось, на Николая заглядываешься, да где тебе? Мужики на ровесниц не смотрят, им молоденьких подавай. – Ответила Регина, помогая отмерять обои.
- А  что в твоей молодости?  Только тело приятное, а голова то пустая. – Сказала старшая. -  Ты напрасно Тамару со счетов списала. Еще неизвестно, кого Николай выберет.
- Татьян Иванна,  ну, не ругайся, - заюлила Регина. – Ты мне карты вчера обещала принести, на Николая погадать. Принесла?
- Принесла. Ладно, давай раскинем, пока хозяина нет.
  Женщины отложили работу и собрались около стола, который стоял посреди комнаты.
- Ну, ты, стало быть, бубновая дама, а он  - трефовый король. -  Сказала  Татьяна, раскладывая карты по тройкам, пока не выпала бубновая дама. Она делала самый обычный карточный расклад, тасовала и снимала карты, раскладывала их по кругу, положив бубновую даму в центре.  Она рассказывала, как легла карта и не говорила ничего интересного. В конце гадания, сказав  обычное: «Для дома, для дамы, для короля», - она опять разложила оставшиеся карты на тройки  и изумленно уставилась на выпавшую комбинацию карт. 
- Вот, говорила же я тебе, - после минутного раздумья сказала она, - ничего у вас с Николаем не будет. 
- А что там?  Разлучница? – Дрогнувшим голосом спросила Регина.
- Понимаешь, девочка моя. Стоит между вами вот это! – Потряхивая в воздухе двумя тузами пик и треф, сказала Татьяна. – А это … - И она задумалась на несколько секунд. – Это такое! Что тебе и во сне не приснится! Стоит между вами чудище двухголовое, страшное и безобразное. И своей слюнявой пастью тебе в лицо дышит!
- Татьян, ты очумела что ли?  Где ты среди этих тузов чудище увидела? Неприятность это сильная, стресс какой-то, понятно.  Совсем запугала девчонку.  Аж, затряслася вся. Не слушай, ее Регин. Может, сладится у вас с Николаем. Тебе уж давно замуж пора. Ребеночка родить надо. А это, - и она показала на карты, - чушь собачья. Не бери в голову. – Сказала Тамара.    
   Немного позже полудня,  когда Николай  шел по улице  с миловидной тридцатилетней женщиной, придерживая ее под ручку. Он заметил, что около  дровяного сарая  сгорбившись на коленях сидит Аполинарьевна  и кочергой пытается что-то достать из-под пола.  Прямо перед входом сарая в непрочных половых досках образовалась небольшая дыра,  и женщина  шуровала кочергой в этой дыре. От усердия  ее тщательно завязанный платок  развязался, и из-под него высыпались пряди взмокших седых волос.  Она была полной  и энергичной  особой,  действовала  увлеченно и споро. Что-то подцепив кочергой, она выволокла на свет Божий маленького  рыже- коричневого щенка,  туповатая мордочка и длинные лохматые ушки с закругленными концами, говорили о том,  что  этот  щенок имел  одного  из близкий своих  родичей кокер-спаниэля.  Щенок  был не старше шестимесячного возраста,  диковатый и добрый, он рванулся пару раз и затих в больших шершавых и теплых ладонях старой женщины.  Она, ловко подхватив щенка, снесла его к большому железному баку с водой  и, опустив животинку в бак, ловко придавила его железным кругом, на который положила большой тяжелый камень. Закончив процедуру, женщина вернулась к своему занятию и стала опять выискивать очередного бедолагу под сараем. Она заметила Николая с его кралей уже поздно, ей  хотелось закончить начатое дело без нежелательных свидетелей. Хотя она считала, что выполняет жизненно необходимую миссию, должен же кто-то «прибрать» приблудное семейство. Ведь щенки от беспородной собаки никому не нужны. Они одичают, живя на воле, и будут болтаться разнося заразу и воруя кур.
- А, суку то, раздавило машиной. – Проворчала она, глядя на Николая. – Щенки издохнут, скорее всего, и вонь будет на всю улицу. – Как бы оправдывалась она, не прекращая своего занятия.
   Последний щенок оказался сообразительным  не по возрасту.  Он ловко уворачивался от кочерги, словно понимал  всю зловещую сущность этого  железного крюка, который утащил из теплого логова трех его братьев. Щенок словно вычислил те места,  до которых кочерга не доставала и жался в ямки и углы изо всех  маленьких щенячьих сил.  Но женщина была хитрее. Через несколько минут возни ей удалось подцепить последнего, и она вытащила песика из его укрытия.
- Ахти, тошненьки! – Вскрикнула Аполинарьевна и ухватилась руками за голову.
Николай, который уже было собрался уходить повернулся и к огромному своему удивлению увидел, что у щенка  две головы. Мужчина подумал, что ему почудилось, что второй щенок, которому принадлежала вторая голова, присел и спрятался за первым щенком, но понял, что зрение не обмануло его и перед ним действительно двухголовый уродец.
- Мутант! – Закричала Аполинарьевна и хотела убить бедное животное кочергой. Но пес оказался смышленым. Он неуклюже отпрыгнул в сторону, и железный прут просвистел в паре сантиметров от его носа.
- Погоди! Не трогай пса! – Крикнул Николай и удержал руку женщины, готовой еще раз опустить кочергу на беззащитное существо. – Пусть живет. – Твердо добавил он, тоном не терпящим возражений.
-   Николаша, не дури! Это ж, - вестник беды.  Урод! Свалился на нашу голову. Это заразная штука, Николай.  Утопить его надо. Срочно утопить. -  Брезгливо схватив щенка,  Аполинарьевна швырнула его в бак с водой и хотела придавить железной крышкой. Щенок отчаянно сопротивлялся.  Он упирался всеми лапами и  не больно куснул Аполинарьевну, та взвыла как сирена и выронила железную крышку.
- Он заразил меня! – Тряся укушенным пальцем в воздухе, вопила  женщина на всю улицу.
- На что он тебе сдался? – Уговаривала подруга Николая. – Пойдем скорее отсюда. – Тащила она его в сторону.
- Да, никуда я не пойду! Хватит  мне тут указывать!  Сама иди! Иди куда хочешь! – Отталкивая от себя  женщину,  крикнул Николай.
   Щенок между тем бултыхался в мутной жиже. Из воды торчали две головы,  и казалось, что плавают два щенка.  Он отчаянно цеплялся лапками за край бочки, соскальзывал  и старался зацепиться опять. Он не хотел умирать, этот удивительный  феномен природы. Он обнаружил огромную жажду  жизни.  Он как любое живое существо отчаянно цеплялся за жизнь  и проявлял завидную волю и упорство. 
   Николай  оттолкнул свою спутницу, выхватил чуть живого щенка из бочки, и мокрого прижал к своей груди, прикрывая его  полами своей широкой ветровки.  Не оглядываясь на оторопевших женщин, он быстро, большими шагами, пошел к своему дому.
  Дома он кинул  на пол старый полушубок и негромко и властно сказал щенку.
-  Здесь твой дом, твое место. Здесь ты и будешь жить.
Щенок потряс мокрым тельцем, стряхивая с себя воду, несколько секунд посидел послушно на полушубке и несмелой походкой отправился исследовать свое новое жилье.
Николай наблюдал за питомцем и решил, что это две разные собаки, скрепленные одним телом. Ведь у голов наблюдалась четкая иерархия, как и в любом собачьем мире. Одна голова была главной и более сообразительной, чем другая. Она быстрее находила миску с едой и занимала более выгодную позу по отношению к лучшим кускам еды. Вторая голова охотно подчинялась. Она терпеливо выжидала, когда наестся первая и иногда выхватывала кусочек, другой, прямо из пасти своего брата. Головы не враждовали между собой. Они смирялись с положением дел и за время прошедшее от рождения уже хорошо приспособились выживать, ведь они, в отличие от людей, не могли сравнивать себя с другими, находить отличия, и приходить в горькое разочарование от жизни, замечая, что они не такие, как все. Они просто жили и наслаждались жизнью, такой, какой она была. А ведь все складывалось совсем неплохо. Была миска, полная еды. Потом, после некоторого раздумья, хозяин поставил две миски, и щенку стало намного удобнее  есть. Была крыша над головой  и теплая шуба. А, главное, огромная любовь  хозяина, который, хоть и был строг к щенку, но был бесконечно добрым человеком и щенок это быстро понял своим собачьим умом.  Николай хотел дать два имени щенку,  но потом решил, что собака не сможет сразу откликаться на две клички.  Он назвал щенка  Джой, потому, что он был кобелем и еще потому, что это имя было  легким по звучанию. 
  Вскоре Регина собралась к Николаю в гости.  Она решила серьезно поговорить с ним, выяснить, какие у него планы на дальнейшую жизнь. Особенно ее интересовали его планы относительно ее самой.  Они встречались вот уже  шесть месяцев,  но Николай не делал никаких шагов к сближению.  А ведь, по мнению Регины, уже можно было начинать совместную жизнь. Ведь вопроса с жильем не было.  У Николая был дом.  Регина  надела свои самые красивые джинсы и обтягивающую кофточку с открытым вырезом и рюшей вокруг выреза.  Она хотела произвести на мужчину неизгладимое впечатление.  Николая она застала во дворе дома.
-  Добрый вечер,  - прокричала она в вырез в железных воротах.
Николай Егорович увидел ее и пошел открывать дверь. 
Регина сияла как начищенный медный чайник. 
-  Шла мимо, дай, думаю, зайду, - начала она.
-  Заходи. – Не очень гостеприимным тоном отозвался Николай.  Он  не очень-то был рад незваной гостье.  С тех пор, как у него появился двухголовый щенок, он начал сторониться людей. Ведь слухи по району уже пошли. Говорили разное, и в этом разном было много очень неприятных вещей. Никто из людей не хотел жить рядом с мутантом, каким бы безобидным он не был. На Николая косились, призывали убить выродка, грозили разными инстанциями. Регина еще ни о чем не догадывалась и она смело вошла за красивые ворота, предвкушая, что возможно, скоро она будет хозяйкой этого дома и женой Николаю. Но стоило ей сделать несколько шагов, как из-за угла дома вылетел щенок и начал громко и звонко лаять на  женщину сразу двумя головами.  Регинка взвизгнула от неожиданности и, отпрянув назад, неловко подвернула ногу. Она упала на выложенную плиткой дорожку,  а собачонка подлетела к ней  и  ухватила зубами за тонкую ткань  блузки.  Собачка рычала и скалила маленькие зубки  прямо около лица  женщины и та от страха чуть не потеряла сознание.
- Джой, фу! Фу! Джой! – Крикнул хозяин, и пес неохотно подчинился.  Он ждал награды за свою смелость, ведь он, как и положено псу, защищал свой дом и хозяина от возможного нападения, а тут, приперлась эта чужая тетка!
- ЧТО? ЧТО ЭТО ТАКОЕ? – Срывающимся голосом спросила Регина.
- Это  щенок, понимаешь. Такой, башковитый щенок.
-  Это мутация! – Брезгливо ответила женщина.  – Ты, что белены объелся?  Приютил эту тварь?
- Ты выбирай выражения, Регин.  Как хочешь, а он будет жить со мной.
-  Или он, или  я! – Выдала коронный женский номер Регинка.
Николай оценивающе посмотрел на женщину и на щенка  и спокойно  изрек.
- Ну, раз так стоит вопрос, тогда он.
-  А я думала, что мы поженимся! Что будем жить семьей,  а ты совсем рехнулся, дурак!
- Когда это мы собирались семьей  жить? Что-то я не припомню такого разговора.
- Как сексом заниматься, так это ты мастер, а как за дела свои отвечать, так в кусты!
- Так, ведь по взаимному согласию, Регин. И не ори так, соседи услышат.
- Соседи? Пусть слышат, как ты честных девушек обманываешь!  Завел нечисть в доме.  Выкидывай его скорее, а то я за себя не ручаюсь!
- Что-то ты раскомандавалась здесь, дорогая моя. Шла бы ты, уже.
- Нет, я просто так не уйду. – Крикнула Регина. Она схватила камень, лежащий около дорожки, и прежде чем Николай успел ей помешать, швырнула его в щенка. Тот не успел увернуться, и камень попал собачке по заду, больно ранив его. Щенок отчаянно взвизгнул и не смог бежать, он пополз к крыльцу на передних лапах подтягивая туловище и задние ноги.
- Ты убила моего пса! – Закричал Николай и толкнул Регину.
Она покачнулась и опять чуть не упала.
- Я в суд на тебя подам, придурок старый! За избиение! Сволочь ты! Сволочь! И пса твоего поганого отравлю! Вот увидишь! Попрыгаешь ты еще у меня! – Зло кричала на всю улицу Регина…
  Пес жалобно скулил. Он лежал на шубе и не мог шевелить задними конечностями.
- Хребтину она тебе перебила, что ли, - причитал Николай,  разглядывая спинку собаки.  – Несчастный ты мой, горемыка. Ну, чем ты им помешал?  Что это они так все всполошились? Ведь ты совсем немного не похож на других.  Что за люди такие? Откуда в них только вся эта злость берется?  Не пойму я никак. 
  Мужчина бережно осмотрел пса. Тот при этом скулил и жаловался, словно больной ребенок.
- Вот! Было все хорошо, и пришла баба! – Заключил Николай. – Пришла и все испортила. Что же мы будем делать с тобой, дорогой ты мой щеночек. И в ветеринарку нам нельзя. Усыпят тебя, бедолагу. И в спиртик заспиртуют. Будешь ты - научный экспонат.  Пропали мы с тобой, совсем пропали. 
   Он думал, что возможно сделать, перебирал в уме варианты, но так и не смог ничего толкового придумать. Пес жалобно поскуливал на своей шубе всю ночь. А Николай всю ночь мучительно думал о жестокости мира, в котором жил. Он понимал, что спасти пса можно только  усыпив его.  Потому, что, не такой как другие, он будет вечно преследуем людьми,  и те успокоятся только тогда, когда пса не будет в живых. Вот и Регинка тоже. Она, ведь нравилась ему. Только молодая очень. Что-то не доделано в ней. Мозгов, что ли, не доложено. А может, повзрослеет и умнее будет?  Ведь и в мире людей мутации не редки, а так же болезни и несчастные случаи, которые приводят к тому, что человек чем-то начинает отличаться от большинства людей. И люди сразу становятся жестокими, как видят, что у других что-то отличается от большинства. Словно истинно только то, что создано «по образу и подобию», а все остальное не имеет прав на существование.
  Так прошло несколько дней. Николай уже стал подумывать о том, что собаку нужно усыпить.  Пес не поправился за это время и так же подволакивал задние лапки.
- Эх ты! Урод, да еще калека. – Горевал Николай. 
  В магазине он встретил Аполинарьевну.
- Егорыч,  ты пса, то «прибрал», или пороху не хватает. Так отдай мне. Я быстро с ним справлюсь.
В небольшой очереди стояла Тамара.
- Что-то ты, Николай Егорович совсем с лица спал. Случилось что?  - Тихо поинтересовалась она.
- Горе у меня. – Тихо ответил Николай. – Пес мой захворал.
Когда они купили продукты, то вместе вышли из магазина.
- А что со псом? – Спросила Тамара. – Может в ветлечебницу отвезти?
- Нельзя нам в лечебницу.  Усыпят пса. Своими силами лечить нужно.
- А какая с ним беда?
- Тут, Регинка приходила и камнем в него швырнула. Может позвоночник повредила?
- Регинка, камнем? Не может быть.
- Вот так и может.
- Так бы, конечно, рентген сделать  не помешало бы, но раз ты не хочешь…  А, знаешь, будем надеяться, что у него, просто, ушиб сильный. Думается мне, не так-то просто собаке позвоночник перебить. Я недавно остеохондрозом болела, себе уколы Диклофенака делала. Давай, и псу уколы поделаем. Они обезболивающие и воспалительный процесс снимают. Может, и помогут уколы твоему псу?
- Ты, думаешь?  А, Тамар?  Правда, могут помочь? – С надеждой в голосе спросил Николай.
- Знаешь, Николай Егорович, на все воля Божья.  Верить нужно.
- Только  я уколы делать не умею.  А ты можешь сделать уколы?
- Могу, наверное. Я себе делаю иногда.  В поликлинику далеко, и некогда ходить. Собакам никогда не делала. Большая у тебя собака?
- Да, маленькая. Щенок совсем.
- Я думала у тебя злой и старый пес бойцовой породы, раз Регина в него камнем кинула. А там щенок? Что-то тут не понятно.
- Не знаю, как и сказать тебе. Только вот надежда в сердце появилась. А тут такое.
- Да, говори, как есть.
- В общем, щенок этот мутант.  Две головы у него.
- И что?
- И все! Две головы, понимаешь?
- Понимаю. Были такие сиамские близнецы и еще были, девочки две, сейчас передач много показывают. После чернобыльской аварии много мутантов родилось. Я передачу смотрела.  Да и потом, ядерное оружие испытывают, отходы радиоактивные и ядовитые в землю закапывают. Экологию нарушают. Вот и рождаются с разными нарушениями. Ничего удивительного нет. Ну и что, что две головы. Да, хоть четыре. Характер у пса хороший?
- Хороший характер, не злой.  Пес сообразительный, дом охраняет.  Думаю, охотничья порода, да, кто нас с ним в лес пустит?
Тамара сходила домой за лекарством и шприцами и пришла к Николаю.  Пес негромко зарычал. Но в его рычании не было злобы или угрозы. Он просто выполнял свой собачий долг по охране жилья. Женщина набрала в шприц лекарство, а Николай держал собаку в руках.
- Смотри, Тамар, я думаю, он понимает, что ты ему укол делать будешь. Откуда он понимает?
- Он лекарство учуял, пахнет ему, наверное, непривычно, вот и притих.   
Женщина сделала укол, и пес вскоре перестал скулить.
- Вот видишь, обезболилось ему немного,  может и ничего, может и на поправку пойдет.
Тамара ходила к Николаю каждый день. После четвертого укола Джой стал наступать на задние ноги и неуклюже подходить к своей миске. Николай радовался как ребенок.
- Смотри, Тамарушка, он уже узнает тебя.
- Узнает, конечно. Он укола боится.
   Джой признал главенство Тамары в его маленькой стае, и беспрекословно подчинялся ей. Он двумя головами старался лизнуть ее немолодые уже руки и дрожал от радости, когда она почесывала ему грудку...
   Спустя четыре месяца Николай сделал Тамаре предложение. Они поженились и переехали в другой район города, где никто не знал о истории пса.  Жизнь собаки ограничилась небольшим вольером с выгулом на заднем дворе. И все-таки ему повезло несравненно больше, чем многим другим псам. Ведь рядом с ним жили два любящих его человека.  А ведь псу больше ничего и не нужно. Что еще нужно простому псу?