Серо-голубое

Остаемся зимовать...
Вода замерзла - перебьемся.
Зимовать... (с) А. Васильев



Дом и  голова пусты и свежи; бродит там и сям праздношатающийся ветер.
Кто-то забыл закрыть вчера окна, и противная, не по сезону осенняя зябкость заставляла дрожать апрельское утро.
Добраться до кухни, где могут найтись еще сигареты и ждет пакет с кофе, оказалось не так-то легко. Выбраться из теплой постели, натянуть торопливо мохнатый серый свитер, укрывший разом от горла и до колен, оглянуться с мягкой улыбкой на спокойно спящего под шерстяным одеялом. Пробраться продрогшим насквозь коридором до святая святых любого дома.
Стоять над туркой с закипающей ароматной жидкостью, задумчиво и спокойно радоваться миру вокруг. Потом с наслаждением завалиться в кресло, где кто-то предусмотрительно забыл  плед, накрыться им, вцепиться звонкими от холода пальцами в сигарету и огромную кружку (кофе из крохотных чашек не признаете оба), чередовать затяжки с глотками и почти стонать от наслаждения, которое приходит, когда жар разбегается по телу до промерзших насквозь ступней.
Согревшись окончательно, решительно встать, подойти к окну и посмотреть на лес, озябший и опечаленный несвоевременными холодами. Глядеть на него, сочувствовать слегка и продолжать глотать сладкую горечь кофе.
Замереть и притвориться, что не слышишь почти бесшумных шагов за спиной. Нарочно вздрогнуть и едва не выронить кружку, когда сильные руки опоясают твои плечи. Повернуться и, раздробив керамику о деревянный пол с глухим хлопком, спрятаться лицом в таком же, как на тебе, свитере, и замереть виновато (его любимая кружка!), и счастливо потереться потом носом о его плечо, выпрашивая прощение и улыбку. Найти ее взглядом, теплую и светлую, потом посмотреть выше – и провалиться в холодное жемчужное небо, которое вдруг окружило и нахлынуло, заставив сердце остановиться – и заколотиться вдруг снова, резко, неровно, бешено и радостно.

13.04.2009