Поздние проводы

Через кладбище я ходить любила. Днем. В маленьком Щербинске кладбище было невообразимо уютным. Березы, черемуха, сирень, дикая жимолость, чистенькие оградки и будто ни одного покосившегося креста. Еще бабушка моя рассказывала что раньше кладбище было за Щербинском, но потом городок разросся и оно оказалось в центре жилого района. А бабушкина подруга, ходившая с ней на могилу дедушки, все восхищалась кладбищем и хотела чтобы ее похоронили именно здесь. Как хотела - так и похоронили, правнуки привезли ее тело из областного центра за сто километров: она так завещала. Вобщем, нестрашное было кладбище. Уютное.
Летними вечерами с девчонками мы лузгали семечки и пугали дошколят рассказами про ходячих мертвяков, черную руку и синие зубы. Потом какие-то ушлые дельцы открыли лавочку по продаже памятников и, вместо прямоугольников с ветеранскими звездами, кладбище засверкало барельефами, бюстами, статуями ангелов и сияющими буквами на черном граните.
Так случилось, что квартиру я стала снимать в районе, который находился сразу за кладбищем. С троллейбусной остановки кратчайшая дорога домой вела как раз через... ну да. Я же говорю - днем и ранним вечером я не боялась, даже нравилось, зимой особенно: плачущие ангелы запорошены снегом, лица со снимков смотрят как живые. А вот ночью...

...
Майским душным вечером я засиделась у подруги, живущей через пару остановок. Всего лишь до десяти. В десять вечера месяц май еще прекрасней, правда? Потом я долго курила на облезлой лавочке в ожидании траспорта, потом приполз последний троллейбус, а потом...
"Нет, в обход ты не пойдешь"- сурово сказала себе я.-"Еще даже полуночи нет, ведь всякие там ужасы происходят именно в полночь. Да и потом - хоть и можно обойти, но..."
Я не шла и не бежала через кладбище - я летела. Летела, зажмурив глаза и заткнув уши, изнывая от ненависти к собственной трусости и задыхаясь от ужаса. Словно все придуманные в детстве мертвяки, черные руки и синие зубы гнались за мной чтобы...Чтобы...
Услышав как плачет ребенок, я открыла глаза. Худенький мальчик лет четырех рыдал на тропинке, уткнувшись в ладони, и было столько горя в его трогательно вздрагивающих лопатках, что я эгоистично перевела дух. Значит, есть кто-то, кому страшнее. Значит, ты взрослая тетка, и возьми себя наконец в руки.
- Здравствуй, малыш,- ласково позвала ребенка я.
Он кинулся ко мне с таким отчаянным ревом, словно встретил родную мать.
- По...жа..луй... стааааааааааааааааааа..... Мааа-мааааа!
- Ну чего ты ревешь? - мой собственный страх совершенно улетучился. Я достала пару платков и, гордясь собой, высморкала детячий нос и вытерла слезы,- А где твоя мама?

- Ма.......ма....она.....она...она....
- Ну-ну-ну, малыш,- я взяла ребенка на руки, он оказался легким и щуплым,- ты знаешь где ты живешь? А телефон родителей знаешь? Если знаешь куда звонить - мы сейчас же позвоним маме.
- Не знаююююююююююю,- рыдал ребенок,- я знаю место, куда мама все время приходит, а я там ее жду. Только я сейчас убежал, и потерялсяяя.

Ах ты батюшки. Потерять четырехлетнее дитя около одиннадцати вечера. Да еще в таком месте. Сказала бы я этой мамаше.

- Ну давай,- вздохнула я,- рассказывай, куда там мама приходит и откуда ты убежал? И как тебя зовут-то, герой?
- Саша,- он сполз с моих рук как капля, деловито (будто и не рыдал секунду назад) вытер рукавом нос, глаза, щеки. Доверчиво, как умеют только дети, взял меня за руку,- Я дорогу ведь знаю, но просто когда пошел погулять и потерялся, думал мама меня больше не найдет.
- Не бойся, Саша, найдем мы твою маму,- я улыбалась, майские ангелы на надгробиях смотрели благосклонно, а Сашина ладонь, сжимающая мою руку, прогнала все страхи окончательно,- показывай дорогу, Александр!
Мальчик стеснительно улыбнулся и прижался все еще мокрой щекой к тыльной стороне моей ладони.
- Ты ведь не боишься?- с надеждой спросил он.
- Нет, конечно, маленький,- я не боялась, хотелось только найти бестолковую мамашу и откусить ей башку. О чем она думала? Посеять на кладбище четырехлетнего малыша поздно ночью...,- Ты дорогу-то показывай, герой.

Мальчик уверенно вел меня какими-то неистоптанными, но хорошо освещенными тропинками.
- Мама всегда меня там ждет, вот увидишь. Вот тут за поворотом уже, воон там возле кривой яблони, иногда с папой приходит, но он далеко живет, у него редко получается... А она всегда-всегда приходит, раньше с бабушкой еще, а потом одна совсем... Вот здесь старая могилка, она провалилась совсем, не наступи, просто у этого дедушки, что в могилке, нет никого, кто бы оградку поставил, вот по нему люди тропинку себе и проложили, а он же ...

Мальчик все еще тарахтел о чем-то, но я уже не слушала: с маленького памятника под кривой яблоней на меня смотрел точно такой же мальчик, и надпись под фотографией тускло вещала "Саша Звягин. 1990г. - 1994г."
Я выпустила плотную, теплую руку моего маленького спутника и боялась вздохнуть или вскрикнуть.
- Спасибо, что проводила,- звонко поблагодарил меня детский голос из ниоткуда,- завтра родительская суббота, и мама обязательно сюда прийдет. А выход из кладбища тут рядом, если ты не знаешь дороги, то я покажу.