Усилитель жизни

Над горами Полярного Урала бушевала пурга.

На огромных безлюдных пространствах, среди ровной тундры и высящихся над ней гор, ветер был единовластным царем. Не стихая ни на секунду, он исступленно трепал редкие чахлые кустики карликовой березки, огорченно завывал, обтекая  редкие препятствия, и как будто огромным шершавым языком вылизывал снег, покрывая его твердой чешуей заструг. Величественный мир Севера, сиявший  накануне отполированный белизной, исчез, потонул в вихрящихся тучах снежной пыли. Людям, заброшенным в этот край и попавшим во власть первобытной силы пурги, оставалось лишь укрыться от ветра и ждать. И надеяться только на себя.

Широкий гребень хребта обрывался в обе стороны крутыми склонами в несколько сотен метров высотой. На гребне стояла восьмигранная шатровая палатка, окруженная стенкой из снежных кирпичей в рост человека. Небо над ней было почти чистым, но по сторонам все тонуло в мятущейся белой дымке. Длинные капроновые оттяжки, удерживающие палатку, вибрировали на ветру, временами издавая странный низкий звук. Оттяжки крепились к широким лыжам, под углом воткнутым в твердый снег. На фоне безжизненного, угрожающе курившегося поземкой белого поля, оранжевый шатер казался космическим кораблем, заброшенным на чужую планету.

Внутри находились четверо – трое парней и девушка. Поскольку в палатке было хоть и теплее забортных минус пятнадцати, но ниже нуля, все они лежали в спальных мешках. Точнее, мешок, «спальник», был один, но четырехместный.

Это чисто отечественное изобретение, вызывающее у непосвященных реакции от брезгливости до хихикания (хихикали, узнавая, что женщин, если они есть, укладывают обычно посередине, между мужиками – для тепла), появилось когда-то давно не от хорошей жизни, но закрепилось на удивление прочно. Видно, потому что и тогда, и по сию пору немногие спортсмены-туристы могли позволить себе хороший «кокон» из легкого и теплого пуха. Так что слава тому, кто первый додумался сшить из обычного синтетического утеплителя здоровенный конверт, в котором соседи греют друг друга, а материала, то есть критически важного в походах веса, на одно человеко-место идет вдвое меньше. Что же до женщин, они не жаловались - сильнейшие походные нагрузки не дают особенно разгуляться инстинктам...

Обнаружив с утра, что разошедшаяся пурга заперла их в палатке, ребята даже обрадовались - после семи дней непрерывной ходьбы вынужденный отдых был кстати. Они не спеша позавтракали и с удовольствием «придавили» еще пару часов. Потом по очереди читали журнал, завалявшийся у кого-то на дне рюкзака еще с поезда, а также разговаривали. Разговорам, правда, мешал постоянный шум ветра и хлопание ткани над головой. Поэтому диалоги были вынужденно лапидарными.

- Пойду прогуляюсь, - со вздохом сказал Сергей и принялся вылезать из спальника.

Антон мысленно ему посочувствовал. «Прогуливаться» в такую погоду можно лишь по известному неотложному делу. А справлять его на ветру и морозе... впрочем, при хорошей квалификации можно управиться быстро.

Серега осторожно, чтобы не разбудить дремавшую рядом маленькую, пухленькую Иришку, выбрался из спальника. Затем он заботливо оправил его на девушке, чтобы не замерзла. Антон поглядел на него. В далеком, нереальном городе его друг, обладатель больших серых глаз, высокого чистого лба и аккуратной полоски усов, походил на немногословного, интеллигентного гусара из фильмов Эльдара Рязанова. Однако сейчас его физиономия обросла коричневой щетиной, была смуглой от снежного загара и элементарной грязи, и к тому же слегка опухла от лежания. Не красавец, как и остальные. Ничего, подумал Антон, вот вернемся, отмоемся – и выйдет так, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Проверено неоднократно. Но это будет потом, а пока еще половина экспедиции впереди...

Тем временем Сергей оделся и полез наружу. В приоткрывшийся входной рукав-тубус тут же вдуло пригорошню снега, но Серега поспешно затянул вход за собой, и внутри вновь воцарился порядок.

Через несколько минут тубус опять зашевелился, и облепленный снегом с ног до головы Сергей быстро заполз на четвереньках внутрь. Завязав вход, он обмел себя щеткой на длинной ручке, какими водители зимой очищают автомобили, подышал на закоченевшие руки и озабоченно сказал:

- Стенку чуть не наполовину стесало. Надо идти чинить.

Энтузиазма это сообщение не вызвало. Вылезать из теплого спальника и корячиться там в пурге... С другой стороны, их защитное сооружение явно поистрепалось – внутри шатра гулял прохладный ветерок, которого утром не было. Если еще подождать, то и саму палатку может сорвать. Без починки не обойтись.

Антон и Вадим, для порядка полежав пару минут, переглянулись и начали выбираться из спальника. Первым вылез высокий, широкоплечий Вадим – у него всегда было лучше с силой воли. Или эмоций было меньше. Ира, или Иришка, как ее чаще звали, проснулась и тоже захотела помочь, но ее дружно отговорили. Принялись надевать все наличные доспехи для защиты от ветра и холода: штаны из плотной ткани, пуховые куртки, горнолыжные очки, и – последнее по счету, но не по важности - толстые рукавицы, с резиночками, как у детей, чтобы, не дай бог, не унесло ветром, если снимешь и отпустишь. Все сделались похожими на космонавтов в скафандрах, и Иришка, восхитившись этим зрелищем, вытащила фотоаппарат и сделала снимок. Один за другим ребята полезли из палатки; Ира быстро затянула вход за последним.

Снаружи была сплошная мятущаяся снежная муть. Едва Антон выбрался из-за прикрывавшей вход стенки, как пурга, словно заждавшись, с гнусным восторгом набросилась на него. Ветер с размаху двинул в грудь, нагло дохнул в лицо и обжег его тысячами мелких льдинок, сбил дыхание и явно желал продолжить знакомство. Пришлось поспешно повернуться к нему спиной и затянуть завязки капюшона, так что открытыми остались лишь очки и кончик носа. Остальные, словно сговорившись, проделывали то же самое. Через минуту стало терпимо, но общаться друг с другом теперь можно было только жестами. Сергей вытащил воткнутую в снег у входа небольшую ручную пилу, Вадим извлек оттуда же дюралевый лист. С помощью этих орудий в тундре выпиливают и выламывают из верхнего, твердого слоя снега кирпичи, идущие на строительство стенки (а также, в малом количестве, на воду для готовки пищи). Они обошли палатку. Стенка, действительно, была уже сильно изъедена ветром, кое-где образовались дыры. Подошли к почти занесенной неглубокой яме в снегу, «карьеру», и принялись за работу.

Невысокий, худощавый и на удивление выносливый Серега со спокойным упорством экскаватора нарезал и выламывал кирпичи, а Антон и Вадим таскали и укладывали их вокруг палатки. Каждый кирпич, чтобы его не сбросило ветром, приходилось делать большим и тяжелым – раза в три больше обычного. Волоча в руках эти глыбы по неровному, проваливающемуся под ногами снегу, под хаотичными ударами ветра, парни шатались, как пьяные, с трудом сохраняя равновесие. Антон даже ненадолго вспотел от усилий. Ничего, жареных туристов еще не находили. Чего, увы, не скажешь о замерзших...

Провозившись больше часа, они, наконец, отстроили стенку и влезли обратно в шатер. В тепле, хоть и относительном, сразу навалилалась усталость - еле хватило сил отряхнуть друг с друга снег и кое-как раздеться. Изо рта по-прежнему шел пар, но после бешенства пурги Антону на миг показалось, будто он очутился на берегу тихого теплого моря. Он с умилением оглядел ставший уже привычным интерьер - колышущиеся оранжевые стенки, разложенный спальник, мешки с вещами, кастрюлю и чайник... И не поверишь, что все это они принесли на себе за сотню километров, а потом понесут дальше. Тем временем Ира поставила чайник на гудящую газовую горелку и стала понемногу добавлять в натопленную воду новые ломтики спрессованного снега. При этом она, как это с ней часто бывало, все время что-то говорила. Не было, понимаешь, возможности с утра язык размять... К счастью, Иришкина разговорчивость компенсировалась легким характером - она была доброй, заботливой и не особенно обижалась, если ее не слушали или перебивали. Так что болтовню можно было и потерпеть. Все шло, как должно идти в нормальном племени - мужчины приходили в себя после тяжелой работы, костер горел, женщина хлопотала около него и чирикала. Наконец, чайник вскипел. Блаженны отдыхающие после трудов праведных...

День перешел в вечер, потом в ночь, а пурга не утихала. Скорее, она усилилась. Купол шатра, опирающийся на стоящую вертикально пару связанных лыж (именуемую на профессиональном жаргоне «центральным колом», или ЦК), стал дергаться заметно сильнее, чем раньше. На ЦК висел фонарь, рукавицы, очки и прочее мелкое имущество. Все вместе походило на странную новогоднюю елку. Если бы еще не это раздражающее трепыхание... Ну да ладно - что могли, они сделали.

Успокаивая себя этой мыслью, вся команда поужинала при желтоватом мятущемся свете фонаря и улеглась спать. Палатка погрузилась в темноту. Антон незаметно заснул. Пусть там ветер и мороз, а у нас здесь тепло и хорошо...

Среди ночи он внезапно проснулся от того, что Сергей тряс его за плечо. Спросонья кое-как разобрал:

- Антон, вставай. Палатку сорвало.
- Не понял... сорвало... куда сорвало... подумаешь, какая-нибудь оттяжка ослабла... завтра поправим... – забормотал Антон, не желая просыпаться. Приоткрыл глаза... и вдруг увидел в темноте дыру, в которую заглядывали холодные звезды. И тут же ощутил, что на лицо быстро-быстро сыплются и тают мелкие снежинки.
- Не сорвало, а порвало, блин! – нетерпеливо повторил Серега. – Тут уже сугроб наметает. Что делать-то будем?

До Антона дошел наконец угрожающий смысл происходящего. Капроновая палатка - единственный тоненький барьер, отделяющий их от взбесившегося ветра и мороза – рвется. Это как пробоина на корабле. Ну какого черта взяли этот старый шатер? С ним ведь кто только не ходил, вот он и обветшал, чтоб его...

Он поспешно нашарил рядом налобный фонарик, выбрался из спальника и, трясясь от холода (в палатке сейчас было ненамного теплее, чем снаружи), кое-как оделся. Пока возился, проснулись Вадим и Ира, все поняли и тоже полезли наружу. Тем временем Антон и Сергей осмотрели дыру. Дело было плохо – разрыв пошел по шву, по самому напряженному месту, и был в длину уже сантиметров тридцать. С каждым порывом ветра, дергвшим всю палатку, он на глазах рос.

- Ира, у тебя нитки близко? – спросил Антон.
- Достаю уже, - сиплым голосом отозвалась девушка, копаясь в вещах.

Спросонья, при слабом свете, в холоде и тесноте, даже продеть нитку в ушко было непросто. Наконец, Ира справилась с этим и потянулась к дыре. Вадим  постарался помочь ей, кое-как сведя вместе и удерживая края материи. Иришка  с трудом сделала пару стежков в дергающейся, рвущейся из рук ткани...

- Ребята, не могу больше, - неожиданно сказала она. – Пальцы совсем закоченели. Попробуйте вы кто-нибудь!

Антон попробовал, и сразу же понял, что имела ввиду Ира. Снаружи было минус двадцать, и струя ветра, бившая в дыру, была обжигающе-ледяной. Пальцы застыли на ней за минуту, почти полностью потеряв чувствительность. Хреново... Оставив иголку, Антон поспешно засунул руки поглубже в карманы – если промедлить, то и до обморожения недалеко.

- Так невозможно, попробуй в перчатках, - сказал он Сереге, морщась от ломоты в отходящих пальцах.

Серега послушался, но оказалось, что в перчатках удержать иголку нет никакой возможности – она скользила и вываливалась. Как много иногда зависит от ерунды, от какого-то несчастного коэффициента трения! Когда Сергей рискнул снять перчатки, вышло то же, что с Ирой и Антоном. Теперь уже втроем они сидели, не в силах что-либо делать, отогревая ноющие руки, ругаясь и бессильно глядя на медленно, но неуклонно растущую дыру. Потом попробовали еще по разу. Эффект был тот же. Стало ясно, что дело принимает скверный оборот...

- Ребята, - Ира первой рискнула спросить о том, о чем уже думали все. – Если мы с ней не справимся, какие у нас еще варианты?
- Плохо с вариантами, - мрачно отозвался Сергей, не без труда перекрывая шум ветра. – Пурга неизвестно когда кончится. Может, завтра, может, послезавтра. На ветру в одном спальнике продержаться без шансов, замерзнем. Стенка сейчас тоже слабо защищает, а какую-нибудь снежную хижину мы без опыта вряд ли сумеем построить. Тем более в темноте и на ветру...
- А если пещеру в снегу выкопать, или хоть просто яму? – спросил Антон.
- Тоже вряд ли. Тут же хребет, все продувается, слой снега тонкий. У меня на дне карьера кое-где камни торчали. Так что пещеры точно не получится, да и яма будет совсем мелкая.
- Может, тогда попробовать свалить отсюда? – спросил Вадим. В его голосе – показалось или нет? – послышались нотки паники.
- Как же, свалим мы сейчас. В пурге и темноте. Сам знаешь, тут везде крутяк, кое-где вообще обрывы. Даже в хорошую погоду спуститься можно только в нескольких местах. Русская рулетка получится... Да и потом, там внизу, в тундре, такая же пурга. Не дует только в лесу, но до него хода дня два-три... Нет, с этим точно шансов никаких.

Антон ощутил противный, липкий, расползающийся по телу страх. Равнодушные точки звезд все так же мелькали в разрыве, в мечущихся лучах фонарей кружились снежинки, на полу, среди разбросанных вещей, намело небольшой сугроб. Это авария, настоящая и безжалостная. Вот так, замерзнув, погибают в горах. А потом будет ясный, солнечный день, сюда доберутся спасатели и будут без особых эмоций откапывать из-под снега четыре заледеневших тела...

- Мужики, - пытаясь сдержать спазм в горле, начал он. – Давайте попробуем...

Но тут перед ним вдруг все закружилось и поплыло, и вместо полумрака палатки вокруг начал проступать другой полумрак – тысячу раз виденный, уютный и спокойный.


--------------------------

Весь текст выложен здесь: http://sites.google.com/site/countmdm/Home