Искренность

Когда он появился в нашем подъезде, теперь уже трудно сказать, и откуда он пришел, мы тоже не знаем. Может быть, сначала проживал у не слишком ответственных хозяев, а потом, оказавшись на просторах улицы, бродил по гостям – многочисленным подъездам нашего многоквартирного дома, и у нас ему понравилось больше всего. Этого нового жителя – тигрового серо-коричневого кота, каких часто можно увидеть в любом российском городе, прозвали Васька (пусть дальше он будет Василий, потому что благородное звучание этого имени нашему герою подходит больше). Кто его так назвал, история также умалчивает, но, видимо, из тех соображений, что для кота это имя есть самое что ни на есть подходящее, нарекатель кота Василия решил долго не задумываться. Однако на первый взгляд обычный дворовый кот обычного серо-коричневого окраса и с самым обычным именем оказался вовсе даже не обычным. Он оказался замечательным котом!

Первый раз мы увидели Василия (еще не зная ни его имени, ни отчества) из окна нашей съемной квартиры на третьем этаже. Стояло жаркое лето, зигзагообразные клумбы во дворе, прямо перед нашими окнами, пестрели разноцветными бутонами аккуратно высаженных цветов. Буйная растительность радовала глаз и позволяла забыть на мгновение о спешащей городской жизни и почувствовать себя на природе, просто выглянув в окно солнечным июньским утром. И вот однажды, любуясь этой пусть городской, но природой, мы с мужем заметили, что картину дополнил неизвестный художник, решивший, видимо, что в пейзаж в классическом исполнении нужно непременно добавить чего-нибудь этакого. И в качестве сюрреалистического дополнения к рисунку он применил до этого момента спокойно прогуливающегося по дворовым тротуарам нашего кота Василия! Картина получилась неповторимая! Словно настоящий шейх и хозяин гарема, ублаженный и утомившийся, среди яркого разнообразия восточных узоров возлегал, вытянувшись во весь свой кошачий рост, котофей Василий! Мы так и ахнули! Пройдя мимо клумбы по улице, можно было ничего и не заметить, но с высоты третьего этажа пейзаж производил впечатление!

Судя по тому, как развивались дальнейшие события, вторжение в сформированный долгими трудами узор клумбы абсолютно никого не смутило, даже консьержку-садовода, которая этот узор тщательно создавала на клочке некогда пустой земли. Каждый день кот начал приходить на свое место, которое становилось все более законным, и ложился под кусты неизвестных растений в поисках укрытия от изнуряющего летнего зноя. Клумба и кот, казалось, полюбили друг друга, их, в свою очередь, полюбила консьержка своим всепрощающим сердцем, и мир, покой и красота воцарились под нашими окнами на весь летний период. Теперь ежедневно мы могли лицезреть все новые и новые рисунки разноцветного живого ковра, главным элементом которого всегда был перемещающийся по его периметру кот.

– Вон, смотри, лежит, – подзывал меня муж, выглядывая в окно по утрам, я обязательно подходила посмотреть, и мы обсуждали сегодняшнюю позу владыки нашего дворового оазиса. Это становилось ритуалом – каждое утро непременно проверить, «на месте» ли кот и чем он там сегодня занимается – отдыхает или выслеживает из своего укрытия какого-нибудь невнимательного воробья.

Летняя жизнь так бы, наверное, и продолжала свой размеренный ход, но цветам положено увядать с приходом осени, и мягкая ароматная лежанка Василия постепенно стала исчезать, оголяя участки сырой и прохладной земли. Кот, привыкший к своему новому жилищу, держался до последнего, но с наступлением первых холодков и началом выкапывания кореньев декоративных цветов ему пришла пора искать новое убежище. И Василий, с тяжелым вздохом и со словами: «Эх, жизнь…» (это я, конечно, уже сочинила, но думаю, от истины ушла недалеко), «переехал» под автомобили, которых, благо, в нашем дворе было всегда достаточно. И теперь, выходя из дома по утрам и возвращаясь с работы вечером, мы старались заглянуть под припаркованные у подъезда машины, чтобы посмотреть, под какой из них сегодня приютился наш бедный замерзший кот.

Но есть еще добро на этой земле. Когда холодная осень полностью вступила в свои права, в нашем подъезде появились атрибуты настоящего кошачьего дома – плошечка с водой, тарелочка для съестного, а также коричневый и с виду мягкий коврик, нашедший свое место на широкой батарее, какие с недавнего времени стали устанавливать в новостройках. Однако кот Василий, скорее всего, не привыкший к уютной жизни, в своем новом доме еще долго не появлялся, хотя все приготовления для его новоселья были давно созданы каким-то добрым незнакомцем.

Но, видимо, Василия все же настойчиво приглашали и зазывали, и вскоре он начал показываться в подъезде, постепенно осваиваясь на новом месте. Иногда его можно было видеть вытянувшимся на батарее на теплой шерстяной лежанке, иногда – свернувшимся калачиком на массивном мягком кресле, которое кто-то из жильцов подъезда любезно предоставил в распоряжение нашего маленького соседа.

Холода заставили Василия дневать и ночевать дома, это стало прекрасным поводом для более тесного знакомства с ним, и мы этим поводом активно пользовались. Соседи тоже быстро поняли, что у них появился общий ребенок, и все его с удовольствием тискали, гладили, приговаривая ласковые слова, а Василий только жмурился и наслаждался вниманием многочисленных посетителей его кресла.

Добрый и ласковый, отзывчивый кот очень быстро стал своим, родным и близким, и некоторые из консьержек даже начали баловать любимчика, забирая его к себе в комнатку на время своего дежурства. Он же полюбил туда захаживать, всегда принимал приглашения и мог часами спать на пропитанной человеческим теплом огромной кровати, свернувшись калачиком и спрятав нос. Если же по каким-то причинам в комнатку его не пускали, Василий безмолвно просил открыть ему двери проходящих мимо дружелюбных жильцов подъезда. Завидев нового прохожего, он спрыгивал с батареи, на которой проводил часы изгнания из человеческого общества, и подбегал к двери, глядя на человека с немой мольбой. Все уже знали перипетии взаимоотношений служителей подъезда и кота Василия и всегда старались объяснить ему ситуацию, просили не расстраиваться, приговаривая, что сегодня, увы, можно только на батарею. Он спокойно выслушивал, поглядывая то на собеседника, то на дверь коморки, но было видно, что не обижался на отказ, и провожал человека до двери или лифта внимательным взором.

Единственным признаком опасений Василия насчет людской честности и порядочности была боязнь заходить в тамбур между двумя входными дверями, если одна из них была закрыта. Поэтому выпустить кота погулять или наоборот – пустить домой на отдых можно было только открыв обе эти двери, одну, как правило, придерживая руками, а вторую подпирая ногой. Поза, конечно, получалась необыкновенная, но только в этот кратковременный момент, когда образовывался сквозной проход, кот, до этого спокойно спрыгнувший с батареи, стремительно вылетал на улицу, а уж там опять, успокоенный, останавливался и оглядывался по сторонам. Но такую боязнь понять мы могли, поэтому, приглашая Василия прогуляться или же идти домой, всегда спокойно придерживали для него тяжелые металлические двери и терпеливо ждали, пока нашего кота покинут все сомнения и он промчится через короткий, но пугающий тоннель.

Со временем мы с мужем так привыкли к нашему Василию, такому доброму и умному, что постоянно стали говорить о нем на вечернем домашнем совете – кто его видел, чем он сегодня был занят, не остался ли он сидеть перед дверью подъезда, голодный и промокший в холодной зимней сырости... Даже шел у нас с мужем разговор о Васильином «усыновлении», но привыкший к воле в клетке жить не будет, и мы это всегда прекрасно понимали.

Так вот мы теперь и живем, так и соседствуем. Ждем весну и новых идей нашего забавного друга.

…Бывает, идешь вечером с работы, уставшая и замотанная, заходишь в свой подъезд, а там лежит на батарее и приветливо смотрит на тебя добродушный кот Василий. Подойдешь, погладишь его, скажешь ласковое слово, и вот тебе уж и стало легче, и отступает навалившаяся грузом рабочая усталость. Или посмотришь в окно маленькой коморки – спит. И улыбнется консьержка, и ты ей улыбнешься в ответ, обсудите день Василия, и так хорошо… А иногда купишь баночку консервов, и радуешься, что будет сегодня у нашего котофея знатный обед или ужин.

А еще беспокоишься о нем, переживаешь – где он там сегодня? Ждешь встречи и хочешь сделать для него что-нибудь приятное. И любишь его. И он тебя любит, и уже готов спокойно постоять в маленьком тамбуре ради тебя, когда тяжелые сумки с продуктами не позволяют действовать оперативно. Уже доверяет. Доверят так, как мало кто доверится, потому что всегда будет сомневаться и до конца не откроет сердце. А он открывает. И ни есть ли это то светлое, то важное, что каждый из нас ищет и ждет, чего нам иногда так не хватает в простом общении с другим человеком? А я могу точно сказать – вот мы беседуем с ним, с простым тигровым котом с обычным именем Васька, отдаем друг другу частички тепла, и я твердо знаю, что это и есть искренность...