Если видишь в поле глюк

      Возвращались мы как-то летом с Саньком Ведерниковым домой из другой деревни. Черт знает почему, но в этот раз пешком.
      Солнце уже высоко поднялось над лесом и нежно стало пригревать землю. В небе весело пели жаворонки. И вдруг видим такую картину: на поле по зеленям пасется лошадь, запряженная в рессорку. Причём эта рессорка принадлежала Санькову дядьке – председателю сельсовета – Шлёп-Ноге, который достал всех со своей борьбой с пьянством. Своими идиотскими приказами он запрещал продавать спиртное в деревенских магазинах во время весенней посевной: с марта по июнь; во время сенокоса: июнь – ноябрь; уборочной: июль – Новый год, осенней посевной: сентябрь – Новый год и т.д.  Короче, почти круглый год, считая разные «до особого»,  крестьяне должны были не пить, а к чему-то готовиться. Народу это не нравилось. А  тут сам ревнитель трезвости напился, как дурак на поминках, у какой-то вдовушки и теперь спит в рессорке, а лошадь катает его по полю.
Какое русское сердце не воспылает, видя такую вопиющую несправедливость? Я-то так сяк, к колхозу особенного отношения никогда не имел, а вот Санёк – потомственный крестьянин настрадался от произвола местной власти. Вот оказывается, какой его дядька – двуличный Янус. У людей дядьки, как  дядьки и советом племяннику помогут, и стопочку водочки нальют, и должность хорошую выкружат, а этот:
          – Вошь он – лобковая! – Дал ему характеристику Санёк, видя как дядька во сне шевелит усами. Шлёп-Нога спал безмятежным сном праведника, широко раскрыв рот и пуская слюни,  – У, черт гадкий! А давай ему всю морду чем-нибудь изрисуем?
Пока я соображал, где можно достать в чистом поле акварель, или что-то в этом роде, Санёк уже стал наносить первые штрихи на лицо родного дядьки. Великолепная черная краска, в виде переработанного солидола, щедро сочилась из-под ступицы колеса.
        – Ну вот, – подытожил Санёк результаты художественной росписи, – Макемота выходит на тропу войны. Представляешь, он такой в правление заявится. Давай ему ещё сапоги местами попутаем: правый на левую ногу, а левый – на правую. Пусть все думают, что он так от колдовства одел, чтобы на него порчу не навели.
Но тут мерин стал оправляться, роняя на землю огромные зелёные «яблоки», и Санёк, тут же, забыл про сапоги. На глаза племянника попался пухлый дядькин портфель. Из портфеля Санёк достал бутылку коньяка и палку копчёной колбасы:
          – Ох, ничего себе, какие он напитки употребляет – фон барон Срачкин. Прячь за пазуху – сгодится! Мы его тоже не обидим, –  Санёк отвёл мерина в сторону и в кепку Шлёп-Ноги стал собирать с земли, ещё тёплый, дымящийся конский навоз, – А что? Такое добро на вес золота! Может его ещё наградят за это, скажут: «Вот какой человек – экономный, собственным портфелем не побрезговал для родного колхоза». Ну, тетка точно наградит – скалкой по лысине,   – кепку Сенёк завернул в какие-то ведомости и убрал в портфель, – Он проспится, вот ему будет загадка: зачем он так сделал? И последний штрих – веди лошадь к столбу!
       Сказано – сделано. Мы распрягли лошадь, завели оглобли за телеграфный столб и запрягли заново. Таким образом, столб оказался между лошадью и телегой.
Проснувшись Шлёп-Нога долго ходил вокруг рессорки и так и не мог понять: как можно было так заехать?
       К сожалению версии, которые он выдвигал по этому поводу, автору не известны. Но автору доподлинно известно, что пить он после этого бросил, во всяком случае пьяным его больше никто не видел.
        Во что значит грамотное воздействие на психику человека.
07. 04. 09.