ВНЕ

                Моему другу, Тимуру Тагирову.

Одноактная пьеса.

Действующие лица:

ПАЦИЕНТ
НЕКТО

         Больничная палата. Кровать, на которой лежит ПАЦИЕНТ, капельница, тумбочка на которой графин с водой и стакан. Справа от тумбочки стул, на котором сидит НЕКТО.

ПАЦИЕНТ – Я что, умер?
НЕКТО – Думаешь? И почему?
ПАЦИЕНТ – Боль. Её нет.
НЕКТО – Боли действительно нет. Боль – лишь сигнал о том, что что-то не в порядке.
ПАЦИЕНТ – А Вы кто? Вы доктор? Я Вас раньше видел? А где мой врач?
НЕКТО – Нет, ты не умер. Фактически ты ещё жив.
ПАЦИЕНТ – Фактически? Что значит фактически? Или жив или… или нет?
НЕКТО – Нет, я не доктор.
ПАЦИЕНТ – Санитар? Меня что переводят?
НЕКТО – Фактически – это наречие, означающее с точки зрения реального существования запятая имеющихся фактов.
ПАЦИЕНТ (садится, угрожающе) – Слушай, не знаю, кто ты такой, но кончай отвечать на предыдущее вопросы, это раздражает.
НЕКТО – Ты задаёшь слишком много вопросов, я лишь выбираю случайным образом на какой отвечать. Ну, может не совсем случайным. Скажем, наиболее забавным.
ПАЦИЕНТ – Забавным? Для меня это вопрос жизни и смерти, а ты…
НЕКТО (поднимает ладонь, прерывая) – Какой?
ПАЦИЕНТ – Что какой?
НЕКТО – Какой вопрос для тебя является вопросом жизни и смерти? Ты спрашивал, умер ли ты, кто я, доктор ли я, видел ли ты меня раньше, где твой врач, что значит фактически…
ПАЦИЕНТ (орёт) – Хватит!!! (После длительной паузы, во время которой он вскакивает и, сжимая и разжимая кулаки, пытается успокоиться). Тогда так. Что, чёрт возьми, происходит.
НЕКТО – Ну вот. Наконец-то достойный вопрос, хотя ответ тебя разочарует. Ни-че-го. Фактически.
ПАЦИЕНТ – Издеваешься? Я ведь могу и…
НЕКТО – Нет. Не издеваюсь, и не можешь. Просто мы – вне времени. А вне времени не происходит ничего. Даже этого разговора, хотя не думаю, что ты способен это понять. А я объяснить. Но именно поэтому ты не чувствуешь боли. Сигнал просто не дошёл до мозга. Или мозг его не обработал, не знаю. Я не силён в теории.
ПАЦИЕНТ – То есть?
НЕКТО – То есть ЧТО? Хочешь получить ответ, точно сформулируй вопрос. В девяноста процентах случаев, точно сформулированный вопрос не требует ответа, он либо становится риторическим, либо содержит ответ в себе, либо обнажает собственную бессмысленность.
ПАЦИЕНТ (нервно ходит, одновременно приседая, разминая руки и совершая прочие «упражнения») – Сформулировать говоришь. Ну хорошо, сейчас я тебе… Сформулирую… Сейчас… Надо же никакой боли. Как будто снова двадцать…
НЕКТО – Пользуйся, не стесняйся.
ПАЦИЕНТ – А с чего мне стесняться. Не я себя сюда притащил. Если я правильно понимаю, как только наша идиотская беседа закончится, я снова вернусь к боли, невозможности даже поссать самостоятельно, и в скором времени окочурюсь, так?
НЕКТО – Правильно понимаешь.
ПАЦИЕНТ (совершая бег на месте) – Во-о-от… Так что торопиться мне некуда.
НЕКТО – Сообразительный.
ПАЦИЕНТ – Во-о-от…  А значит… (останавливается, подходит к кровати, лезет под матрас и вытаскивает пачку сигарет и зажигалку)… Не возражаешь?.. Заначка. С тех пор, когда ходячий был. Будешь? 
НЕКТО – Мне не нужно.
ПАЦИЕНТ – А я закурю. (Театрально). Я ещё не выкурил свою последнюю сигарету. Бельмондо. Видел?
НЕКТО – Не раз.
ПАЦИЕНТ (закуривает, бросает пачку и зажигалку на тумбочку) – Ну хорошо. Вот мой первый чётко сформулированный вопрос. Раз мы, как ты утверждаешь, во вневременье, то… Что за этой дверью (указывает на дверь в палату)?
НЕКТО – Смею предположить, что коридор.
ПАЦИЕНТ – Отлично. И если я выйду за эту дверь, то…? (Ожидая окончания фразы от собеседника).
НЕКТО (снисходительно) – То попадёшь в коридор.
ПАЦИЕНТ – И… (снова ожидая продолжения, но на этот раз собеседник не удостаивает его ответом). Ты что, силой меня удержишь?
НЕКТО – Зачем? Сам вернёшься. Не пройдёт и трёх минут… Субъективного времени. Все возвращаются.
ПАЦИЕНТ (решительно встаёт, гасит сигарету в стакане с водой) – Я всё же рискну. (Идёт к двери. Оборачиваясь). Пока, что ли?
НЕКТО – Ага.

ПАЦИЕНТ хмыкает, глубоко вздыхает и решительно выходит. НЕКТО берёт сигареты, закуривает, глубоко затягивает и заходится в кашле.

НЕКТО (гасит сигарету) – Чёрт… В реале редкая гадость.

Возвращается ПАЦИЕНТ. Он грязен, нечёсан, устал, на лице трёхнедельная бородёнка.

ПАЦИЕНТ (с порога) – Ты!..
НЕКТО – Я.
ПАЦИЕНТ – Ты где был?! (Не дожидаясь ответа, кидается к тумбочке, хватает стакан с водой, делает глоток, после этого вытаскивает окурки, швыряет на пол, допивает, наливает ещё один и выпивает, уже с удовольствием, садится на кровать). Там вода невыносимая. Ты где был. Я тут сотый раз. Ни тебя, ни сигарет… И вода эта… мёртвая… Как будто и палата та же… Месяц шарюсь. Чуть с ума не сошёл. Ни души. Где мы, а?
НЕКТО – Не где, а когда, я уже говорил… Ну в прошлое наше свидание. Это во-первых. А во-вторых… Точно я и сам не знаю. Впрочем, у меня есть на этот счёт теория.
ПАЦИЕНТ – Просвети. Только я прилягу, если не возражаешь. Устал смертельно. Там даже сон не сон, а так... (Ложится). Лягу и закурю. Сто лет не курил. Не возражаешь?
НЕКТО – Кури. Когда это делаешь ты, ощущения куда приятней… Хотя не важно. Мысль такая. Время дискретно. Существуют точки стабильности в которых и существует привычный мир. Конечно, пребывая в этом самом мире попросту невозможно наблюдать эту дискретность, поскольку наблюдатель вместе со всем миром скачет только по стабильным точкам и соответственно время ему представляется непрерывным. (ПАЦИЕНТ нервно садится, тушит одну сигарету и тут же прикуривает новую). А между каждыми двумя точками времени существуют ещё десятки точек, если точнее шестьдесят четыре, стабильность которых уменьшается к центру, в котором две центральные точки соприкасаются, даже сливаются частично, и на месте слияния возникает абсолютно стабильная нестабильность. Как раз примерно на уровне этой двери…
ПАЦИЕНТ (вскакивая) – Хватит! Эта так называемая ТВОЯ (ехидно) теория полностью слизана с моей последней пьесы…
НЕКТО – Что отнюдь не означает, что она неверна. И, кстати, не полностью. Про шестьдесят четыре это моё личное дополнение.
ПАЦИЕНТ – Но как ты узнал? Я ж её даже не дописал… Да и не показывал никому… Что ты такое?
НЕКТО – Не обижай. Не что, а кто.
ПАЦИЕНТ – Хорошо… Кто?.. Только, пожалуйста, без заумствований. 
НЕКТО – Слово «пожалуйста» подразумевает просьбу, а не сарказм.
ПАЦИЕНТ (имитируя просительность) – Пожаааалста!
НЕКТО – Ну вот, уже лучше. Хорошо. В принципе я почти закончил так что можно и поболтать. (Сам себе). Почему бы и нет, собственно… Не хуже других… В конце концов…Почему бы…(ПАЦИЕНТУ). Так и быть.  Я - «чистильщик».
ПАЦИЕНТ – А поподробнее.
НЕКТО (дальше ЧИСТИЛЬЩИК) – Можно и подробнее. Может даже нужно. Решено. Я тебе всё расскажу, но сперва ты мне ответишь на несколько вопросов. Поверь, это нужно скорее тебе, чтобы понять, чем мне, чтобы объяснить.
ПАЦИЕНТ – Валяй, задавай. Мне скрывать нечего.
ЧИСТИЛЬЩИК – Вот и славно. Итак… Почему ты боишься смерти?
ПАЦИЕНТ – С чего ты взял, что я её боюсь?
ЧИСТИЛЬЩИК – Во-первых её все боятся, даже те кто, думает, что не боится, во-вторых, я ЗНАЮ, что ты её боишься, потом объясню почему, в-третьих сейчас ты отвечаешь на вопросы, а не задаёшь, и в-четвёртых… Просто ответь.
ПАЦИЕНТ – Почему, почему… (Встаёт, нервно ходит и говорит скорее сам с собой, нежели обращаясь к ЧИСТИЛЬЩИКУ) Потому, что всё кончится. Столько не сделано, не узнано… Я люблю жизнь. Мне нравится жить. Любить, общаться с людьми, просто дышать, наконец. Столько всего было. И ещё могло бы быть. И вдруг всё это исчезает. И ты, твоя индивидуальность, твоя сущность… Обращается во прах. Дар жизни обращается в проклятие смерти. И с тех пор, как ты впервые осознал её неизбежность, сама жизнь отравлена этой неизбежностью. Несправедливо. Считается, что наличие смерти призвано заставить ценить жизнь, каждое её мгновение… Но это не так. Смерть – это яд, отравляющий существование. Ни один поступок, ни добрый, ни злой – не имеет смысла. Век человеческий ничтожно мал. Ничтожно. Какой смысл сажать дерево, если ты не увидишь его цветения, взросления, увядания. Но ты всё равно его сажаешь, уговаривая себя, что это для твоих детей, внуков. Но по большёму счёту это обман. Ведь ТЕБЯ не будет и ТЕБЕ, не то, что безразлично. Тебе НИКАК! Никак. Тебя не стало. Всё равно, что и не было. Да я боюсь смерти. Но ещё больше – я её ненавижу.
ЧИСТИЛЬЩИК – Ну да… А в бога не веришь.
ПАЦИЕНТ – А должен?
ЧИСТИЛЬЩИК – Не суть. Вернёмся к твоему яркому монологу. Как я понял, больше всего ты скорбишь о своей индивидуальности, так? Ты её ещё и сущностью назвал, хотя это не одно и то же.
ПАЦИЕНТ – Конечно. Ведь это всё что у нас есть!
ЧИСТИЛЬЩИК – Допустим. И всё же о какой именно своей индивидуальности ты так печёшься?
ПАЦИЕНТ – Как о какой. Она у меня единственная.
ЧИСТИЛЬЩИК – У тебя да. Но у какого тебя? Впервые ты осознал свою смертность около семи лет, так?
ПАЦИЕНТ – Ну, точно не помню…
ЧИСТИЛЬЩИК – Да так. Поверь на слово. И тогда, после похорон бабушки, ты плакал, тебе было жалко не столько её, хотя ты и любил её тогда больше, чем кого бы то ни было. Нет, ты жалел себя, потому, что вдруг понял, что и тебя вот так же может не стать.
ПАЦИЕНТ – Да. Теперь вспоминаю.
ЧИСТИЛЬЩИК – Так какую индивидуальность ты боишься потерять? Того дитяти? Или может индивидуальность того юноши, впервые познавшего близость с женщиной, в которую был безумно влюблён, и мечтал жить с ней, причём обязательно вечно? Помнишь хоть, как её звали?
ПАЦИЕНТ – Её… Марина. Марина Петровна.
ЧИСТИЛЬЩИК– Павловна. Старше тебя была вдвое. Впрочем, не суть. (Внезапно заметно раздражаясь).  Так какую «СВОЮ» индивидуальность ты хотел бы сохранить?!!
ПАЦИЕНТ – Свою (неуверенно). Себя теперешнего…
ЧИСТИЛЬЩИК – (передразнивая) Тапееерешнего… Разваливающегося склеротика, озабоченного лишь тем, чтобы сестра с обезболивающим не задержалась? Чья радость - бесплатная порнуха в Интернете, а гордость - что всё ещё способен на неё реагировать?
ПАЦИЕНТ – Зачем вы так.
ЧИСТИЛЬЩИК – А как? Ты ж всё равно исчезнешь, (опять передразнивая) превратишься во прах. И чего мне тебя щадить? Жалеть? А? Так это существо ты хотел бы сохранить?
ПАЦИЕНТ – Да нет же. Вечная молодость, вот о чём я говорил. Вот выход… Смысл.
ЧИСТИЛЬЩИК – Ну да. Опыт веков в теле двадцатилетнего юноши. И как я сам не догадался. Между прочим, в двадцать лет, ты считал, что после сорока жить вообще не стоит. И это при всём твоём страхе… Нет, НЕНАВИСТИ к смерти.
ПАЦИЕНТ – Ну всё, хватит! Лучше б я и не возвращался, чем… Чем выслушивать тут… Непонятно от кого.
ЧИСТИЛЬЩИК (так же внезапно становится абсолютно спокоен) – Пожалуй, действительно хватит. Мне всё ясно. Но, что важнее, теперь и тебе будет яснее то, что я собираюсь сказать. Итак я чистильщик. А это… это место, или время, или безвременье, не суть… Это чистилище. Да-да. Оно самое.
ПАЦИЕНТ (разочарованно) – Ну, началось. А ты типа ангел, да? Ну и куда меня, в ад, али рай определят, не в курсе?
ЧИСТИЛЬЩИК – Ангел? Нет… Не думаю… Хотя функционально… В общем не суть. Я ЗНАЮ что ты неверующий, хотя мне если откровенно без разницы, веришь ты, не веришь, и даже поверишь ли мне. А вот тебе разница есть. Так что заткнись и слушай, я, между прочим, это далеко не каждому тут вещаю. Короче… Всей картины я не знаю, могу лишь догадываться. Так муравей, строящий муравейник, живущий в нём, более того являющийся его составляющей, не способен представить себе ни самого муравейника, ни даже функций других муравьёв, воинов, например. Так вот, моя функция… Помнишь я тебе сказал, что индивидуальность и сущность – не одно и то же?
ПАЦИЕНТ – Не помню. Это ж когда было-то…
ЧИСТИЛЬЩИК – А, ну да… Так вот. (Победно), Я как раз и очищаю сущность от индивидуальности.
ПАЦИЕНТ – Ты… Чего?
ЧИСТИЛЬЩИК – Сущность – это то что принято называть душой. На самом деле - это как бы нематериальный атом всего живого. Можно сказать энергетический сгусток, хотя я не очень понимаю, как это «нематериальный сгусток». Но не важно. У каждой сущности – своя функция. У большинства сущностей, как у твоей, например, эта функция – собственно жизнь. Она помещается в оболочку, живёт, развивается, познаёт мир, творит и наконец, когда оболочка приходит в негодность, поступает в распоряжение, сущностей с другой функцией, чистильщиков, таких, как я. Мы пропускаем через себя всё прожитое и отбираем всё нужное… Для муравейника. Потому-то я всё о тебе и знаю.
ПАЦИЕНТ – И как ты определяешь, что нужно «муравейнику», а что нет?
ЧИСТИЛЬЩИК – А я и не определяю. Я как фильтр. Нужное проходит, ненужное – нет.
ПАЦИЕНТ – А ненужное куда девается?
ЧИСТИЛЬЩИК – Остаётся в сущности и она его как бы переваривает и самоочищается. Процесс, подозреваю, пренеприятнейший. И чем больше дерьма в тебе осталось, тем больше субъективного времени уходит на переваривание. Представь, что в тебе остались только боль и страх и ты переживаешь их снова и снова… Тут и миг покажется вечностью, а уж вечность… Наверное это и есть ад.
ПАЦИЕНТ – А что тогда рай?
ЧИСТИЛЬЩИК – Чистота. Чистая сверкающая сущность. Единство с муравейником… Да не знаю я! В любом случае только такая чистая сущность погружается в новую оболочку.
ПАЦИЕНТ – Ну, хорошо, а с тебя кто урожай снимает? Ещё другая сущность? Старше по чину?
ЧИСТИЛЬЩИК (Пауза. После неё устало и монотонно) – Никто. Тут уже удобнее другое сравнение. Ты – компьютер, а я - сервер. А муравейник - вроде сети.
ПАЦИЕНТ – А муравейник… Это что, бог?
ЧИСТИЛЬЩИК – Может да, может, что-то ещё большее. Конгломерат муравейников. Не знаю. И не задумываюсь. Давно уже. Дела, знаешь ли. Вы ж мрёте и мрёте. Цветочки, человечки, про простейших я вообще молчу.
ПАЦИЕНТ – Так ты что, и растения того… чистишь?
ЧИСТИЛЬЩИК – Я ж говорю, всё живое. Правда с ними просто всё, они чистые практически. С людьми труднее всего. Хотя и интереснее. И удовольствия не в пример изысканней. Тот кофе что ты пил в кофейне «Кардамон» в две тыщи шестом, простом бесподобен. Даже лучше, чем в лучших кофейнях Боливии. Или Турции. Да и подружка твоя, та Леночка, на первом курсе… Чудесная была ночь.
ПАЦИЕНТ – Ты что, действительно…
ЧИСТИЛЬЩИК – Действительно, действительно. Как и миллионы других моментов других жизней, что во мне хранятся. Большинство, конечно, лежат мёртвым грузом, зачем-то нужны наверное, а может я их тоже перевариваю, как никем давно невостребованные, может у них срок годности есть, не знаю… Зато некоторые… Этот тот кофе я не раз ещё попью, точно. Очень уж он хорош. (Закрывает глаза). Прямо сейчас, пожалуй…
ПАЦИЕНТ (после паузы) – И зачем?
ЧИСТИЛЬЩИК – А? Что за чем?
ПАЦИЕНТ – Зачем! Зачем ты мне всё это рассказываешь?
ЧИСТИЛЬЩИК (после паузы) – Хочешь?
ПАЦИЕНТ – Чего? Кофе?
ЧИСТИЛЬЩИК – И кофе, и Леночку свою, и миллионы других напитков, блюд и женщин, а так же знаний, творений, вплоть до исчезнувших… Мечту свою. Вечную жизнь, включая вечную молодость, и старость, и юность, и даже вечное счастливое детство в придачу. Причём сразу и разное. Даже разнополое. Мне почему-то женщиной не очень, но вдруг тебе… Хочешь?
ПАЦИЕНТ – Ты что, серьёзно?
ЧИСТИЛЬЩИК – Более чем. Иначе на фига бы я перед тобой распинался тут.
ПАЦИЕНТ – И в чём подвох?
ЧИСТИЛЬЩИК – Подвох? Тоже мне Геркулес. Ну, скажем, всё не так уж и безоблачно. То, что ты не пропускаешь дерьмо, не значит, что не мараешься. Переживать приходится столько боли… Если б ты знал какие вы люди – сволочи… Но это не самое страшное. Самое страшное, что теряешь себя. Я помню, что когда-то я был, но где тот самый я, та самая МОЯ сущность… Я был столькими людьми… Но кто из них я? А может я и не человек, может комар, или собака… Хорошо если собака. Собаки хорошие. Самые чистые сущности… Вот бы снова собакой…
ПАЦИЕНТ – Эй, ты вообще здесь?
ЧИСТИЛЬЩИК – Извини, отвлёкся. Так на чём мы?
ПАЦИЕНТ – Почему я? Почему ты выбрал именно меня?
ЧИСТИЛЬЩИК – Выбрал? Выбрал… Ну, может из-за твоей искренней жажды вечной жизни. Может из-за пьесы твоей недописанной. Очень уж удачная догадка со временем. А может…(Угрожающе). Может ты далеко не первый, кому я предлагаю. Может просто остальные предпочли вечные СВОИ жизни, пусть и каждый раз с чистого листа, миллионам чужих. Может, мне надоело обламываться всякий раз и я уже смирился со своей участью, пока не появился, тот, кто возможно достаточно глуп, чтобы согласиться!  (Снова спокойно) Кто знает?  Важно только то, что у тебя есть выбор, и ты должен его сделать, а то тебя я уже давно прочитал, и пора чистить. Другие умирающие ждут, знаешь ли.
ПАЦИЕНТ – И как это всё… Ну… технически.
ЧИСТИЛЬЩИК – Так ты согласен?
ПАЦИЕНТ – Ещё бы! Чтобы я отказался от такого шанса? Да ни за что! И знаешь… Я просто не стану забывать себя. Просто буду возвращаться к себе… И не забуду. (Неуверенно) Уверен.
ЧИСТИЛЬЩИК – Ну-ну. Так что, значит решили?
ПАЦИЕНТ – Погоди… То есть да, конечно решили… Но как это… Ритуал что ли какой, или… Да и как я смогу это… Ну… чистить. Я же не умею ничего.
ЧИСТИЛЬЩИК – Не грузись. Все сущности хоть и уникальны, но практически идентичны, то есть взаимозаменяемы. Отличие только в функции. Программе. Мы просто обменяемся функциями и ты просто будешь точно ЗНАТЬ, что делать. Как знал при рождении, что надо орать и писаться. А я стану первым твоим клиентом. Ты очистишь меня  и пойдёшь дальше, а я умирать…Потом…Наверное в ад. А ещё потом… Когда-нибудь… Стану собакой. Сенбернаром. 
ПАЦИЕНТ – Эй. Может тогда приступим? Если не передумал?
ЧИСТИЛЬЩИК – Вот ещё! Чтобы я отказался от такого шанса? Да ни за что!
ПАЦИЕНТ – Плагиатор. Ну и что я должен делать?
ЧИСТИЛЬЩИК – А ничего. Всё уже сделано.

ЧИСТИЛЬЩИК щёлкает пальцами. Сцена погружается во тьму. Освещён только ПАЦИЕНТ.

ПАЦИЕНТ – И всё? Так вот просто? Господи, спасибо!

Освещается кровать с лежащим на ней ЧИСТИЛЬЩИКОМ

ЧИСТИЛЬЩИК – Ну вот и всё. Как просто. Господи, спаси (фраза обрывается)…

Затемнение.

Занавес.

14.о4.09г