На фото - Рифат Гумеров с щенком Гансом
________________________________________________
ОМАР РИФАТ БЕК МАНСУР АЛЬ-ФАРГОНИ
РАГИ * – ДО И ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ
( Жанр плутовского романа в стиле автоматического письма)
Рага* (санскр, букв. – цвет, желание) – в инд. Музыке типическое мелодич.
построение, отличающееся определенными ладовыми и ритмич. признаками.
Исполнитель Омар Рифат Бек Мансур аль-Фаргони, обладающий творческим даром, вносит в мелодию, в порядке импровизации, новые детали, придерживаясь основы, данной в РАГЕ. Каждой РАГЕ приписывается определенное психологическое и этическое воздействие. Характерна классификация по часам (шастра) , по части суток ( РАГА – утра, полудня,
полуночи, ДО И ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ и тд тп. ( по сезону, причем
нередко наибольшее отклонение в мелодии ( повышение одного звука)
или использование другого регистра отличает, например, дневную РАГУ от ночной. Система РАГИ существует много веков: еще около 5 века
насчитывалось 36 Раг. В дальнейшем эта система подвергалась видоизменению в связи с общим процессом развития инд. музыки.
(Литература : “Gangoli O., Ragas and Raginis, Bombay. 1935-48).
__________________________________________________________
Продолжение . Часть 111.
РАГА 1. ДО ПОЛУНОЧИ … ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ.
__________________________________________________________
R – независимый человек, т.к. от него ничего не зависит.
Но он любит Нигину – и это тоже от него не зависит. Дом, где живет Нигина,
девочка его мечты – привязан дорогой к автомобильному сердцу R: хотя расстояние не подает ему руки помощи – дорогу к дому, где живет прекрасная Нигина. Без нее одиноки пальцы R, а жизнь ему кажется нелепой опечаткой… Без нее R – словно вычеркнут из жизни – как мелом написанные слова о любви на школьной доске и стертые затем мокрой тряпкой…
- Бугун ким навбатчи ?
- Бугун мен навбатчи …
- Дежурный, где тряпка? Вытри, пожалуйста, эту наскальную живопись…
Итак, и так всю жизнь. Дежурный есть - тряпка найдется.
А R потеряется. Его взгляд будет биться в клетке пространства, как пойманный перепел, будет натыкаться на предметы – не находя ее… R пьет на ходу, дышит на бегу. Суета становится привычкой, а привычка – судьбой. Суета сует и томление духа – идущие из неоткуда и в никуда.
Имя ее – Н и г и н а - единственное слово, достойное нарушить тишину
сердца R. На звук этого имени – R бросается, как старый и верный пес, но стены домов глухи, а двери домов заперты. И уже не бывает лестниц, по которым можно было подняться до самых небес…
И увидел поэт R, что это хорошо…
И ласкал женщину. Не ту, которую любил - а ту, которая разрешала ему это.
И писал стихи. Не те, которые хотел, а те, которые у него получались…
И увидел R, от любви сошедший с ума, что это н е в ы н о с и м о -
и, мечтая о смерти, - продолжал жить.
РАГА 11. ТЕНИ ВЕЧЕРНИХ СНОВ,
_______________________________
Ты ласкаешь пустоту – в которой когда-то находилось мое тело –
Н и г и н а , м о я л ю б и м а я…
Где-то между мигом чинары и тупым топором – м г н о в е н и е – ты шепчешь забытые слова в проходящий ветер… Волна ветра и вечерних слов несет в себе стремительных стрижей – стригущих обрывки воздуха и разговоров. Эта волна проходит весь мир, но все же не достигает сердца непостижимого R…
На моей сутулой спине выпирают лопатки ш и р о к и е - словно лопаты
или торчащие пни срубленных крыльев…
Н и г и н а, моя любимая… Я смотрю в твои черные глаза – а вижу в них только себя… Тогда я выхожу из своего тела – отхожу в сторону и поворачиваюсь к самому себе:
- R, а ты помнишь?..
Мои глаза медленно погружаются в небо, и мне кажется, что все это уже было…
Тени слов. Доля рептилий. Звезды – глаза детей и планктоны поэтов.
Улыбка – разрезанная ножом. Кромка дыхания любимых губ. От весенней земли веет зачатьем. Сусальные стихи и красота, не искаженная словами.
Первооснова – л ю б и т ь т е б я .
- как это мелко, - говорят мудрецы. Они не знают, что это значит –
- л ю б и т ь … Где они?
Мои глаза медленно погружаются в небо, и мне кажется, что все это уже было…
РАГА 111. КАК ЕСТЬ,
____________________
Открытое море. R плывет в сторону Турции, но туда не доплывает по трем причинам :
1.Не хочет.
2.R тормознет пограничный крейсер – а у него в плавках нет ни визы, ни паспорта.
3.R плохо плавает – не доплывет.
А если R съедят акулы? Но акул нет. А если R утонет? Что останется после R ? - пара сланцев, шорты, да пара не совсем удачных
R-овских стихотворений о его такой же любви…
Но Н и г и н а его стихов не любит.
Его тоже.
- К чертовой маме! – R плывет назад…
…шел себе и шел себе потихоньку R по улице – неожиданно на него с балкона третьего этажа плюнул на голову какой-то красивый, но должно быть капризный мальчик…
- Не плюй в колодец – там отражается твое же лицо, - обратился к
нему очень вежливо, но афористично R, с намеком, так сказать…
- Мне наплевать! – ответил ему красивый мальчик.
- Самое страшное – плевать против ветра…
- Гори все гаром! Мне наплевать!
- Мальчик, когда загорится у соседей дом – ты будешь стоять и плевать в огонь? Маленькая посильная помощь?
- Гори все гаром! Мне наплевать! – и мальчик, очень красивый, но очень капризный и плохой мальчик кинул в R, запустил в него своей туфлей, сняв перед этим ее со своей ноги..
- Летит плевком с третьего этажа твоя туфля, мальчик, твоя туфля- живая, словно туфелька…
- Гори, дядя, все гаром! А мне – наплевать!
- Мальчик, не плюй никогда с балкона на тротуар, особенно когда
крик прорезает полночь и зовет на помощь…
- А мне – наплевать! – с этими словами мальчик снова плюнул в R.
- Как тебе не стыдно! Весь обмен мнениями свелся к плевку…
- Молчи, дядя! Мне на тебя плевать!
- Никогда не плюй с балкона на тротуар, особенно ночью, ночной
прохожий обидчив…
- Гори все гаром! Мне плевать…
- Спорить с тобой бесполезно – все равно, что плевать в вечность…
- А мне на тебя чихать и плевать!
- Твой плевок , мальчик, как бумеранг – может вернуться камнем..
- Мне плевать хотелось на тебя – сказал плохой мальчик и снова
плюнул в Р, метясь прямо ему в голову…
- Но ядовитая твоя слюна вернется к тебе же, убьет тебя
превратившись в булыжник – причину смерти…
- А мне плевать…
- Ты сам себе вынес такой приговор – не поможет даже Плевако, -
с этими словами разъяренный R схватил камень, булыжник – оружие
пролетариата – и кинул камень в мальчика, не дав ему, не позволив ему
ни досказать, ни доплевать…
Потом R в ужасе закрыл глаза, а когда открыл их – ни дома, ни балкона на третьем этаже, ни плюющего мальчика уже не было. R подумал, что все это ему показалось, померещилось. Он с облегчением стал вытирать на лбу пот, холодный пот, проступивший от недавнего ужаса от таких странных глюков, но тут ужасно удивился, почувствовав себя оплеванным, заплеванным… На самом деле…
И оплеванный R пошел себе потихоньку по улице, разговаривая сам с собой и сам у себя спрашивая:
- А был ли мальчик?..
РАГА 1У. ПРОДОЛЖЕНИЕ НОЧИ ЗНАКОМСТВА.
_______________________________________________
Итак, шел себе и шел к себе потихоньку R восвояси по улице имени Горького. И думал Р о странном и красивом мвльчике, встретившемся по дороге R , - был ли мальчик? – размышлял R, но так ни до чего не додумавшись, стал он думать не о мальчике, а о девочке, которую звали
Н и г и н а …
Нигина – была точно, т.к. R познакомился с ней и влюбился
в нее по уши…
А перед этим спорил R со Сперкиным, который хвастался тем, что в его жилах течет греческая кровь, хотя сам Сперкин был родом из деревни Горловка и ни сам он, ни тем более его родители, и даже дальние предки в Греции никогда не были. Просто кто-то сказал ему, что у Сперкина – греческий профиль, а сам он похож на Аполлона, да и отчество у него было:
Аполлинариевич…
А спорил R со Сперкиным о культурах… Народов всех стран… А Сперкин ему сказал:
- В то время, когда твои предки лазали по деревьям – мои предки
писали «Илиаду» и «Одиссею»…
Р не смог ему возразить, а только все равно ответил:
- Когда-то я тоже был молодым и красивым парнем – и все
женщины бегали за мной по пятям, изнывая от любви… Где они теперь?
Сейчас каждая соплячка говорит мне:
- Дядька… - Думая про себя :
- Старый пердун…
… этот спор со Сперкиным R рассказал Нигине
- Не надо мне рассказывать пожилые анекдоты, - ответила Нигина, -
только пожилые люди могут от них тащиться как 40-ножка по бульвару…
- Нет, совсем нет, Нигиночка, - взмолился Р, - если ты думаешь, что
это горит фонарь – ты глубоко ошибаешься, - это мое сердце горит в ночи…
Да, я не Данко, я просто R – я обыкновенная бродячая лампочка, которая светится любовью к тебе… Смотри, как я на твоих глазах погибаю от скромности…
R, ты знаешь, - смилостивилась Нигина, - мне бабушка говорила,
что замуж надо выходить за свою нацию, любовником иметь татарина, а для души – набор… Так значит ты – татарский князь? А чем ты отличаешься от простого татарина?
- Нигина, ты знаешь, чем отличается портфель от портфеля?
В портфеле носят документы, а в портфеле – документы… Просто один
любит, а другой дразнится – вот и вся разница… А я хочу тебя любить…
- Р, хочешь скажу тебе почему я тебе не даю (себя любить)?
Потому что ты меня только хочешь, но не любишь. А я хочу, чтобы меня любили…
- Ты что же? Хочешь выйти за меня замуж?
- Нет. Я хочу большего, чем выйти замуж. Я хочу невозможного, -
я хочу, чтобы меня любили..
И тут R понял, как права была Нинина, и как с каждым мгновением она перестает быть правой, т.к. R все больше и больше влюблялся в нее. Это тот R, который бурную связь (страсть) называл любовью, мимолетную услугу – дружбой, знакомых – друзьями… Именно этот R – словно в какую-то болезнь медленно погружался в любовь…
РАГА .У. . НОЧЬ ДОМОСЕКСУАЛИСТА.
_____________________________________
Ночь. Телевизор. Идет фильм. В фильме – идет суд.
Домосексуалист Сперкин смотрит фильм: Судят Шустрика и Мямлика. Судья спрашивает Шустрика :
- Объясни, как дело было …
Шустрик:
- Хиляем мы с Мямликом по бану, смотрим – две биксы на
полусогнутых шклярами шелестят. Мы их за рога – в стойло и отфиндикляли.
Мямлик:
- Харе, дядя, фармазонить. Кентяра правильно базарит – чувихи
клевые попались…
Домосексуалист Сперкин поморщился и переключил свой “Панасоник”
на другую программу. Сперкину было скучно в своем теле: тело Сперкина было крупным и рыхлым, требующим время от времени еду, алкоголь,
никотин и женщину – его тело – последнее место, в котором он должен был провести всю оставшуюся жизнь…
Чтение драмы начинается с афиши – афиша Сперкина была вполне респектабельна и самодовольна. Щеки его лоснились, как у суслика.
У Сперкиных была дочка Ира. Аккуратная, чистенькая девочка! Даже поднимаясь по лестнице, она так аккуратно и добросовестно ставила свою ножку на очередную ступеньку, что просто закачаешься: тип-топ, цок-цок, тип-топ, цок- цок, правую – левую, правую – левую…
Сперкин гордился своей дочкой – отличницей. Сперкин гордился своей женой Сперкиной, своей машиной “Девяткой”, своим японским
магнитофоном “Панасоник”, своими многочисленными похождениями с женщинами – тянущимися за его холеным, породистым телом, как шлейф
за фатой и личным прошлым невесты.
Хотя Сперкин не принадлежал к тем, кто от лондонского дождя
спасаются на Гавайских островах, а покататься на лыжах летят в Швейцарию, но в то же время он уже не был бедным студентом, подрабатывающим тем, что читает лекции от общества “Знание”…
Если бы поэт увидел Сперкина – то обязательно воскликнул бы:
- И круг лица по циркулю очерчен –
И Сперкин важный, как Уинстон Черчилль…
Сперкин знал, что вода по шумерски – вда, он читал статью
С. Есенина “Ключи Марии” (конспект книги Афанасьева “О поэтических воззрениях славян на природу”), он знал о Сократовском круге в круге:
“Чем больше знаешь, тем больше тайн”, Сперкин знал, что Москва – от Мосха, сына Ноя и что это говорил еще Ломоносов, архангельский мужик, который по своей и Божьей воле стал разумен и велик… А кто изобрел велик?
Сперкин велик не изобретал, жотя знал, что ездить на велосипеде приятно и полезно.
При полной удаче родители и художники сами лучше знают о своих порожденных произведениях. Родители Сперкина могли гордиться своим сыном, попивая брусничный чай из блюдечек (подаренных их сыном!)
в своей родной деревне Горловке. Часто в красивости мы спасаемся от
правдоподобия – родители от правдоподобия не спасались – когда создавали своего сына Сперкина. Сперкин получился правдоподобным, удобно расположенным в собственной коже.
Благородной латынью сказано, что необходимость обостряет разум. У
Сперкина было много необходимостей – он обострял разум и приобретал для себя необходимые ему вещи, как то : жена, семья, квартира, родовая дача, колеса, аэропорт, телки, хаты, скорость и динамизм – характерные для его рыхлого, но все в рамках спортивного костюма “Адидас”, кроссовках “Адидас-Торшен”, йес, оф-коз…
Аккуратная светлая бородка немного скрадывала его массивную нижнюю челюсть. Он улыбался. Так улыбаться могут только дети и идиоты. А Сперкин был уже взрослым. И как это ни странно – даже не идиотом. И телки ловились на его простодушную до идиотизма улыбку – как голодные рыбки на жирную наживку.
Этот умный и ленивый Сперкин проявился еще в том возрасте, когда петушки еще по-настоящему не поют, а только передразнивают друг друга.
Хэппи энд его детской сказки был :
Пойдешь прямо – будет яма.
Пойдешь направо – песнь заводит.
Пойдешь налево – дефицит…
А мимо юного Сперкина бежали бежевые лошади на пламенеющем фоне роскошного аризоновского заката, бежали бешенные волки его сновидений, меняющихся с голливудской калейдоскопичностью, бежали бежевые “Волги” – неся в себе породистых представителей командно –
административной системы…
От прозрачных намеков его сверстников в физической несостоятельности – голова Сперкина была вся в бицепсах. Он чувствовал
себя так, как может себя чувствовать маленький куст, на который задрала ногу большая собака…
Это понравиться Сперкину не могло, и поэтому он решил стать шустрым – как левый ботинок легендарного Остапа (Вишни?) Бендера.
А в тенистых парках играли в теннис (спортивный и элегантный)
загорелые, стройные, божественные девочки с длинными стройными ногами из-под белоснежных сексопильных юбочек с прекоасными мальчиками
из аристократической “золотой молодежи”, Майами, штат Флорида…
Под ржавые струи мутного и муторного дождя, в густой и вязкой- как слюна – ночи, под возмущенные визги собак – ему в его гиперсексуальных сновидениях – мечтаниях спицы колес колесницы сверкали, как солнечные лучи светлого будущего. И голливудские кинозвезды пачками – словно хлопья рождественского снега – падали к его кривоватым ногам – на землю. И жизнь постепенно циркулем (римской буквой У) прочертила ему круг – круг его лица, его личности, его тела, круг его жизненного пространства. Под солнцем. В тени…
В атмосфере обслуживания он чувствовал себя – как рыба в воде. Его
даже не беспокоил сквозняк замочных скважин – которые иногда словно их старшие сестры – нефтяные скважины Кувейта, Саудовской Аравии – приносили предприимчивым людям доходы на прожиточный минимум.
О, как не хотелось Сперкину в конце своей пестрой жизни остаться у своей разбитой “Девятки”, когда-то бывшей для него живым существом. Ему хотелось промотать свою жизнь на винтах самолетов иностранных авиакомпаний (как звучит: “SAS “ ! “ЛЮФТГАНЗА”!, “ПАН-АМЕРИКЭН”!,
а “БОИНГ-747”!) и Международных аэропортов “ОРЛИ!, “КЕННЕДИ”, а?
Он хотел забыть немножко о мошке (мошкара табунами реяла на бреющем полете, паслась в их родной Горловке), он хотел забыть об обгрызанной с цветами – деревянной ложке, которую дремучий дед облизывал и только после этого бил ею юного Сперкина в лоб (или по лбу); деревянная деревенская ложка, а в ложке – морошка! Он хотел забыть ряды Вооруженных Сил, где в этих рядах он – рядовой! – тупо топал разбитыми
кирзовыми сапогами по бетонному плацу…
РАГА У1. НОЧЬ ВОСПОМИНАНИЙ.
________________________________
Нигина и Р спали, вернее, не спали в одной комнате общежития. Адрес этого общежития, вернее, организации Бетти Бамперс, которая не занимается проблемами мужчин- шовинистов, требующих, чтобы им нашли для переписки, пере(писки) непременно симпатичную молодую девушку…
Перед проектом “Пис линкс” стоит задача укрепления взаимопонимания через прямые контакты (?) людей наших двух стран (СССР) и (USA) .
Адрес организации Бетти Бамперо еще раз:
США, Вашингтон,
Peace Links,
747 Eighth street< S. E.
Washington, DC,
20003 USA.
А пришел Вовчик и сказал:
- Она так благодарна тебе, R, за то, что ты терпишь ее висячие сады
(зады) Семирамиды, отвисшие…
Когда твоя Семирамида раздевается – все в ужасе разбегаются,
только R остается один, как мужчина… (Кто ГТО?) Готов к труду…
- Неправда, - сказал покрасневший R, - это ты хочешь на свою тачку повесить красный фонарь – как у таксистов (только у таксистов – зеленый свет, а у Вовчика – красный фонарь, как в дверях амстердамского борделя.
Вовчик ездит на тачке по ночному Парижу, а R приятными беседами обслуживает прекрасных пассажирских парижанок, т.е. наоборот, - парижских пассажирок – подбрасывая их домой – до Пляс Пигаль ( за 3 рубля?)
Вовчик попил диетического чая ( откушайте чайку, не хотите ли? – предложил ему на дорожку радостно R – Вовчик сразу согласился)… Потом пошел на улицу – залез в свою тачку, обнял свою скрипку, положил себе под голову портативную печатную машинку “МОСКВА”, в чужом футляре из –под контрабаса, и сладко зевнул, приятно сознавая, что 1 рубль он даст сам себе за хранение своей тачки … Мысленно подсчитав, что за 135 рублей, вернее за 135 ночей он таким образом заработает 135 рублей – ровно столько, сколько стоит его портативная машинка “МОСКВА”, когда была эта машинка “Москва” новенькой , как скромная юная дурнушка на выданье, напоминая собою взведенный курок, на котором дрожит мужской напряженный от волнения (волосатый) палец, один против пяти – что им ели плов(на заказ!) – из девзры-гуруч (классный плов, который хотел приготовить Вовчик!) …
Итак, Вовчик спал в тачке…
А Нигина и R спали, вернее, не спали в одной комнате.
За стенкой - у соседей играла пластинка :
А у ли-ли-ли –липутика
Ручки тоньше лютика…
Жалостливая Нигиночка говорила сосредоточенному R:
- Что такие издевательские слова поют? Как им не стыдно? Ведь в
СССР столько много лилипутов – им же больно слышать такое…
R начал смеяться. Нигина обиделась, хлопнула R по плечу и заявила
(в милицию?) :
- R, ноги моей здесь больше не будет…
А потом хлопнула дверь…
Таким образом, безобразным образом, Нигина и R. стали любить друг друга безответной любовью. Таким безобразным образом, Нигина для R превратилась из родной в двоюродную. И R с горя, из чувства злости, досады и мести – стал исповедывать антирасистские взгляды в международных отношениях полов, т.к. в мире сущесивует всего 3 пола – Пол Мужчин, Пол Женщин и Пол Маккартни…
Делился со своими взглядами R со студентками и аспирантками
Общежития Университета Дружбы народов имени Патриса Лумумбы, позволяя иногда им держать себя на черном теле…
R любил шотландскую “Белую лошадь” или молдавскую бутылочку “Белый аист” (летит?) распивать в темноте со своими чернокожими снегурочками – их неоднократно фотографировал тов. Кочнев Николай Георгиевич, Химки, тел. 572-95-46 (Алло, здравствуйте, спасибо, пожалуйста, будьте добры, всего доброго, всего хорошего, до свидания, спокойной ночи) – а на “Кодаке” – R, а вокруг него музыка, а в музыке стройные негритянки в белых шальварах, крутобедрые, тонкие, как египетский тростник, гибкие, как пантеры, изящные, как археологические статуэтки. Как писал ранний как ранет R :
Выбить негра из глыбы –
Глыбы белого мрамора…
Прекрасные в своей прекрасности два негра стоят по бокам R – один по левую сторону, второй – по правую руку R (одесную?) – в руках у них огромные опахала, выписанные языком Тимура Зульфикарова “греша” восточной многословностью, избыточностью орнаменталистики – в воздухе пахло флюидами негритянок и фиоритурами в духе стилизации под “Восток”…
Два опахала – как два “кондишн-корпорейшн” – навевают прохладу. как в номере “Люкс” гостиницы “МОСКВА” или “ЧОР-СУ” … - О,. кей…
РАГА У11. СУИЦИДНАЯ НОЧЬ.
_____________________________
Когда человека приговаривают к расстрелу – на лбу зеленкой
ему рисуют правильный круг – четко по центру. Для чего? Для пули. Для чего для пули? Для того, чтобы пуля не внесла в череп инфекцию…
Легче укусит себя за нос – чем переспорить женщину. R стрвдвл, как
как приговоренный к раастрелу, помещенный в одиночку – где сидят только
смертники, ждущие ответ (казнить помиловать), рок, судьба, случай, стечение обстоятельств…
Ему мерещился суицид.
Жить надо было – отбрасывая все лишнее и охватывая, впитывая самую суть, если она (самая суть) в жизни имелась…
Весь обмен мнениями с Нигиной свелся к театрально подчеркнутому хлопанью двери… (Подчеркнуто – взметенная театральная бровь!…).
А сейчас так не хватало Нигины! – у R от этого обмена мнениями
даже разладился весь процесс обмена веществ…
Трагедии тяжелого детства заключаются в том, что его катастрофы (ката – строфы!) вечны. А R еще в глубоком детстве не ужаснулся, когда
представил сам себя мертвым. Смерть до того неотвратима, как если бы
(йес тудей?) человек рискнул в упор застрелить посла, Чрезвычайного и Полномочного Посла Соединенных Северо-Американских Штатов Америки и остаться при этом в живых.
Таким безобразным образом каждый живущий на Земле человек приговорен к смерти. R в том случае, в этом прискорбном случае не является исключением. Из правил, из правильных правил, что правят, словно правящий класс капиталистов. Другой вопрос:
Когда это произойдет?
Когда это…
Когда…
У R это произошло после того, как они с Негиной расстались. R побрызгал в последний раз прибалтийским (китайским) парфюмерным дезодорантом для мужчин “КОРТ”, обладающим (“Облади- Об лада…”)
приятным горьковатым ароматом свежей зелени. Фирма “Дзинтарс”, Рига… R побрызгал в последний раз дезодорантом под мышками ( почему мышками?) и в разных других местах своего холодеющего тела и прилег на диван умирать. Пришел Г. Тэсля и сказал:
И долго мой труп на диване лежал
До ужина – с серым лицом…
Может быть, нудная, сварливая женщина (жизнь тоже) лучше, чем
никакой? … Потому что темнота наступает, когда зажигаются ночные красные фонари над дверями амстердамских борделей.
Подобно дверям, которые захлопнула Нигина, подобно дверям, через которые проходят все, кто только не пожелает – из гостей свободного города Амстердама (Ам-стер-дам-а до самого позднего и раннего утра не смыкались покрасневшие от бессоннницы глаза R, написавшего в те тяжелые для него дни шедевр лирического стихотворения, который он назвал:
РАЗЛУКА
_________
В словах всех текстов – по которым бредут, споты-
к а я с ь , мои глаза,
покрасневшие от бессонницы – я вижу
р а с с ы п а в ш и е с я
буквы твоего
имени…
19.10.87 г.
По этой дороге прошли караваны печалей и шли все они по направлению к одной истине, к одной правде, к правде востока, ферганской правде, к пионерской правде, к пионеру Востока, в конце всех любовей
прячется о д и н о ч е с т в о …
Все бандерлоги, все звери шли по направлению к одной истине, как будто бы в одно место, в один ковчег (который Ной строил 120 лет?),
который построил СМУ – № 146 всего за 12 лет и который называется :
ЗОО (ПАРК)
___________
Здесь собрали зверей, словно в древнем ковчеге –
Не рычи, не скули и не вой!
Здесь о пище заботится и о ночлеге -
Зам. Директора Вайсенберг Ной…
Я гляжу на зверей через прутья решетки,
Кто же в клетке – они или я?
И гремит в облаках ( не по метеосводке) –
В колеснице пророк Илия…
Не по метеосводке? Не по метео - с водкой? Не по Медео?
Не по Кок-Тюбе? Не по двухместному номеру в гостинице “Казахстан” – в центре Алма-Аты, прекоасного, зеленого, маленького, уютного, красивого –
особенно осенью, с желтыми листьями, с солнечными днями бабьего лета – великолепного города, находящегося в чаше гор – по канатке (по канадке?), (Канат – мужское имя), - по канатке можно прямо из города оказаться за городом, где очень здорово – особенно когда ты не один – а с ней – самой красивой девушкой Нигиной, маленькой, стройненькой, скромненькой –
похожей на японку, смотрящую прямо в глаза R, предлагая ему купить видеоприставку – целый комплекс: телевизор, видеоприставку, магнитофон – созданный по принципу административно-командной системы: “ПАНАСОНИК” (Пан, а сонник? Не мочились ли вы на ночь без Демона?), “СОНИ” – эта же девушка в других трусиках;- система “ШАРП” – та же японка, похожая на Нигину настолько, что можно было носить этот рекламный снимок, красивый, гладкий, блестящий, рекламирующий только одним своим видом – чудеса японской полиграфической промышленности: сочность цветов, буйство красок, четкость изображения! – и японка! – похожая на Нигину настолько, что можно было носит этот рекламный снимок – как будто бы это фотография самой Нигины – сделанная в кооперативной фотомастерской “СРОЧНОЕ ФОТО” на любой из улочек – похожих на маленький кукиш – образующихся от Госпитального рынка: сплетение улиц – Большая Мирабадская – Малая Мирабадская, Большая Бешагачская – Малая Бешагачская, Большая Госпитальная – Малая Госпитальная, 1-й Госпитальный проезд,- 2-й Госпитальный проезд – и все они начинаются от одного Госпитального рынка – а Вовчик родился на одной из этих улиц, никто точно не знает, на какой, но кажется, скорее всего – на Малой Мирабадской. И сразу ох… охнул, - и стал жить таким ох…, охнутым, люди, которые его не знали – считали его очень серьезным бородатым (аксакалом?) – нет, просто белобродкинутым молодым человеком, везущим Р и Нигину в своей итальянской тачке 1973 года рождения – семнадцатилетней красавице, а ведь и Нигине было 17 (семнадцать!) лет… Когда-то. Было. 17. Лет. Когда-то. Было… Скорость семнадцатилетней итальянке было не занимать –
Она неслась по проспекту Дружбы Народов Всех Стран Соединяйтесь имени Патриса Лумумбы со скоростью 120км/ч, т.е. в Италии это было бы – 60 миль в час, а на Байконуре или мысе Кеннеди – это было бы 8 км/сек..
Несмотря на столь космическую скорость тачки, несущейся по Дружбе Народов – R стал предлагать дружбу народов между Нигиной и R, и Вовчиком, в солнцезащитных очках с пальмами, фирмы “Пальма в глазах”, кооперативной республики производства “Адидас” на уже проступающем
(словно на лакмусовой бумаге) брюшке звезды скрипичной музыки, желающей бросить свою музыкальную карьеру в самом зените своей славы и попу(лярности) и перейти работать личням шофером самого R! Это была стремительная карьера в жизни человека (родившемуся в таком географическом бедламе – и стать личным шофером, а может быть даже и личным другом великого татарского поэта R?!) – Это просто фантастика!!! Этого можно достичь только будучи экипированным в крассовки фирмы “Адидас-Торшен”!
Вовчик сидел (небрежно – уже в качестве личного друга и шофера R) в белоснежном автомобиле “Мерседесс-Бенц” – как человек, который уже
привык ездить на такой тачке и возить таких телок, правда телок в этот раз не было, как, впрочем, и всегда, т.к. Вовчик в своем белоснежном “Мерседесс-Бенц” все время пролетал мимо телок, мимо прекрасных телок, мимо класс!-ных телок, словно белоснежный вихрь, словно снежный Принц! – пролетал мимо телок, бывших однокласс!-ниц и только ниц – и телки мысленно падали ниц! – а Вовчик все пролетал, а сзади сидел R и пролетал вслед за Вовчиком, на расстоянии между передним и задним сиденьем – на таком рассто(100!) янии р – вслед за Вовчиком – был в пролете – мимо телок…
И, расс(троив)шись, R стал разговаривать с Нигиной, хотя Нигины, -
как, впрочем и других телок – рядом с R не было – и она не могла слышать его слова, тем более искренние, т.к. он знал, что она не могла слышать его слова, в любом случае могущих быть вполне искренними:
- Нигиночка, я любил тебя, как единственную сестру семи братьев: много ли еще ждать, мало ли, не знаю.
Женщина живет на Земле, зовут ее Н и г и н а . Приходит она ко мне стучаться в сердце мое. В сердце мое, как в знакомую дверь, которую она захлопнула.
И только тогда я понял, что моя судьба – вся записана в узорах ее пальцев. На голову мою обрушились удары судьбы – словно удары пресса на Ленинградском Монетном Дворе, выбивающем на теле человека – его достоинство…
Нигина моя, достоин ли я страдать из-за тебя? После нашего разрыва – я запил еще больше. После пьянок я дрался – как холерик, спал - как флегматик, плакал – как меланхолик, целовался – как сангвиник. И никогда не был счастливым…
НОЧНАЯ ВРЕЗКА
_________________
Сейчас текст идет на стр. 21.на на 17-й (семнадцатой – библитотечной
(Биб ли отечный?) – странице пропущена Большая Круглая Печать “Библиотека Конгресса Соединенных Штатов Америки” и № цифры-шифра.
( Примечание редакции Главной редакции издательства “АRDIS ”.
Предисловие Юрия Кублановского “Третий внутренний мир первого персонажа”, Главного Героя R – в в третьем раскованном и рискованном тексте “ОМАРА РИФАТА БЕК МАНСУРА АЛЬ-ФАРГОНИ. 1990 г.,
“АRDIS “./.
РАГА У, НОЧЬ - В ЕЕ ПРИВЫЧНОМ ПОНИМАНИИ,
__________________________________________________
Как все мужчины R являлся рабом привычек, кстати, не самых лучших – и это помогало женщинам (и Нигине) – удержать его рядом с собой…
Если при столкновении головы R с берлинской стенкой “Кристина”, например, - (раздается) раздался пустой звук – виновата ли в этом голова R? Может быть в “стенке” (в “Кристине”?) ничего не было, т.е. было пусто в “Кристине”, и не было в “стенке” Полного Собрания Сочинений Омара
Рифата Бек Мансура Аль-Фаргони? И пустой звук раздался от пустой Кристины, которая стояла. Как стенка! Но пасаран!
Хотя Георг (он же Жора, Жоржик-коржик, просто Жорик и т. д. ) шутил: хотя Георг Лихтенберг нутил над R, но в этой шутке, как впрочем, и в остальных – есть доля правды…
Итак, R страдал и умирал, умирал и страдал…
Все его страдания начались с того мгновения, когда наступила р а г а
НОЧЬ РОЖДЕНИЯ - и обо всем этом будет говориться в одноименной главе
_______________
“НОЧЬ РОЖДЕНИЯ” …
__________________
А пока продолжается НОЧЬ, В САМОМ ПРИВЫЧНОМ СМЫСЛЕ ЭТОГО СЛОВА :
R был близок к истине, слишком близок – чтобы это доставляло ему удовольствие и кусочек Вечного Кайфа…
Истина в 2-х ( двух!) словах на перстне царя Соломона:
ВСЕ ПРОХОДИТ
Как все точно описано в этих двух, даже не трех! - словах. Точно описано, как будто бы - это точное описание неоперделенного сос (СОС!)-
тояния – это само « SOS» - тояние R. Словно R сидит в самой середине Средней Азии, подобно величественному варану, огромному и жирному , смотрящему вокруг себя застывшим немигающим вараньим глазом. А вокруг ВСЕ ПРОХОДИТ , как будто бы это всего-навсего все проходит, или даже просто: все ходят и проходят – все проходят: туда-сюда, туда-суда (как на море суда постепенно входят в аква(аква – т.е. вода, а по-шумерски вда?) торию порта, в бухту – в тихую заводь заходили суда, под чутким и мудрым руко-(рука-!)-водством капитана дальнего специального плавания (эти ошибки написаны специално – шибко баско!) …
Только в сос-тоянии (100!-яния) – долго R не в сос-тоянии…
И Р написал стихотворение, которое назвал просто:
ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ
Из цикла «Знаки молчания»,
Я – пьяный от сладких снов – хочу вложить в строчки стихов
свои неисполненные желания, переполняющие мою пустую грудь.
Клейкие листья и яркие листочки носятся в воздухе непредсказуемо,
как запятые в диктанте на вольную тему…
Звезды уходят молча, не оставляя в небе следов…
Знаком вопроса перед судьбой согнулся мой
рбл
о е
г н
с н
ы
й
с
и
л
у
е
т
Я хочу, чтобы в самом конце моей жизни стояла (100!-яла!) не последняя точка, а м н о г о т о ч и е…
1988 г. ( был написан на бутылке венгерского сухого вина – белого, полусладкого, прекрасного!).
А еще была одна ночь, которая называлась :
РАГА 1Х. ОДНА НОЧЬ И ТРИ ГОДА.
___________________________________
Поэтому R услышал и увидел, как однажды ночью пришел к нему гордый Дантон и сказал:
- Мне больше нравится быть гильотинированным, чем
гильотинировать других…
А маленькому R сделали обряд обрезания, когда маленькому R было
всего три (3!) года…
РАГА Х, НОЧЬ ЖЕЛАНИЙ :
Началась с экспроприации экспромта из одной рубрики, - чтобы получитьб деревянные рублики в одной среднеазиатской республике. Пришел П.Шеф и сказал от чужого имени :
Хожу по Арбату – как денди,
Любовниц имею до ста…
Экс-промт мой – подобно легенде –
Из уст переходит в уста…
Стихо (психо?) творение показалось R удачным ( у дачным?)
И в стиле фольк-… Если бы R был автором – он был бы народом – олауреачен (Лаурой? Аурой?). А R страший редактор отдела поэзии сельского хозяйства средней (Азии?) полосы России дал бы 9 полос, словно
Представителю Нечерноземной (Нечерноморской) полосы. Девять полос (!) – для великолепной поэзии пассажира R…
И сам товарищ Сперкин возил бы R в качестве пассажира в своей великолепной сперкиной «Девятке»…
А Сперкин (тут-как-тут!) – в белоснежной накрахмаленной сорочке
«Made in Tailand» - cotton – 100% - R – не чета какому-то Вовчику! –
Стал на равных обсуждать , словно 40-летняя мужская сорока (муж. род? – Сорокин!) – идею:
- Родить или сделать аборт, т.е. аборт ироваться?
Пока R не догадался, что речь идет не об интимных проблемах тов.
Сперкина, что речь идет не об очень запутанных (путанами?) отношениях между R и представительницами прекрасного пола (телки, крыски, класс (!)ные или вне (класс)ные, т.е. домашние – как кошки, и страстные – как кошки, и сами в себе – как кошки)…
А R понял, что речь идет о последнем текущем романе Омара Рифата Бек Мансура Аль-Фаргони (который называется – см стр.1).
R был широко известен, однако в узком кругу, чувствуя – (счастье?) что такое быть приобщенным к столь узкому кругу.
- Вот я худой… - сказал R, когда к нему пришел Сперкин и попросил
закурить, и R стал хлопать себя по карманам, ища коробку сигарет «Космос» -из города Душанбе, 1 класс…
- Тебе нравятся 1- классные телки? – откровенно спросил Сперкина R.
- Да, очень нравятся, - застенчиво, но так же откровенно ответил
Сперкин, и не было, как это ни странно, в его голосе никакой пошлости. А была в голосе прочувственная правда, чистая-чистая.
- Только я люблю еще курить… - признался Сперкин, т.к. R уже
Забыл – зачем Сперкин зашел к нему, и R до сих пор не дал ему закурить…
- Да, - мечтательно протянул Р, - я тоже люблю курить…
Но закурить Сперкину R так и не дал. Забыл, наверное, зачем Сперкин зашел к нему.
- Знал я одного человека, - начал рассказывать R Сперкину, - так этот человек, когда он родился - из него вынули стержень – как шампур. Стал этот человек - и вашим - и нашим… Коза – пасущаяся на нейтральной полосе – и те ее доят потихоньку и эти тоже доят ее потихоньку, и эти не стреляют и те тоже ее не стреляют: и пасется эта коза на нейтральной полосе и кушает она цветы необычайной красоты. А если говорить пряио, этот человек – место
между и прямой кишкой, ни то – ни се, короче…
А Земле угрожает перенаселение, и, как это ни странно, этот человек является нашим спасением…
- Как так? – изумился искренне Сперкин.
- А вот так. Существует всего два простых способа предотвратить
катастрофу перенаселения планеты: это гомосексуализм и лесбиянство. Однополая любовь…
- Ну ты даешь! – еще раз изумился Сперкин, в надежде, что R оценит
его искреннее восхищение перед R и, вспомнив о том - зачем Сперкин пришел к нему – даст наконец-то Сперкину закурить
- Ну ты даешь! – повторил Сперкин в третий раз, протянул свою руку
и сам взял со стола R пачку сигарет «КОСМОС», вытащил сигарету, размял ее своими пальцами, закурил и, поддерживая разговор с R, сказал ему по- таджикски (по фарси? – пофорси!):
- «КАЙХОН» сигарети фильтрдор наъви якум…
- Вазорати нигахдории тандурустим СССР таъкид мекунад:
тамокукаший ба саломатни шумо хатарнок аст – ответил Сперкину, не задумываясь, на чистейшем фарси - великолепный R
И R рассказал Сперкину стихотворение на русском языке, кстати о космонавте:
Водитель трамвая
________________
Он ходил в детский сади носил красный шарф, словно знамя.
Он ходил в детский сад, и любил он конфеты и «Фанту»…
- Как зовут тебя, мальчик? – спросили его. Он ответил - не знаю…
- Кем ты будешь? – спросили.. И ответил он им – Космонавтом…
Он – водитель трамвая. Он водит трамвай по марщруту.
Всегда смотрит вперед, поправляя небрежные космы…
Пассажиров везет в магазин, на базар, на работу.
И он курит, конечно, сигареты с названием «Космос»…
20.Х11.86 г.
- Классное стихотворение ты напмсал, - восхищенно сказал Сперкин R,
на сей раз Сперкин восхитился искренне, т.к. уже докуривал третью сигарету и, кроме того, вся пачка “Космоса” была в полном его распоряжении, тем более, что – польщенный R побежал на кухню ставить Сперкину бразильский кофе “neskafe R GOLD de Luxe”.
Что может быть приятнее, чем чашка настоящего кофе, дымящаяся:
Хорошая сигарета с фильтром, дымящаяся: человек, понимающий в поэзии, которому очень нравятся твои стихи, и с ним, с этим умным, понимающим человеком разговаривать о женщинах, - что может быть лучше этого?
- R, я не могу спать… Я по ночам читаю твои стихи, мне очень
нравятся твои стихи. Раньше, когда я еще не знал твоих стихов, на вопрос: - назовите, пожалуйста, фамилию поэта… - я сразу, не задумываясь говорил: - Пушкин. Сейчас, если меня спросили бы то же самое, и даже ночью – я – не задумываясь – ответил бы им: - R, и только R…
- Правильно, это ты хорошо подметил, - согласился R со Сперкиным,
Подливая последнему горячего кофе, пододвигая ему же – поближе – пепельницу, металлическую пепельницу – в виде лица Мефистофеля, т.к. это выглядит более философично, солиднее – я не побоюсь этого слова, - представительнее, фундаментальнее. С подтекстом…
С таким же подтекстом R тушил горящие, дымящиеся окурки – ввинчивая их в глаза Мефистофеля, в глаза железного Мефистофеля, которому столь изысканные, изощренные пытки не приносили абсолютно
никаких неприятных эмоций. Поистине, - дух, Мефистофель!
Чем больше R тушил окурков об глаза Мефистофеля, - тем больше R курил сигарет: а чем больше R курил сигарет – тем больше вреда приносил он своему здоровью, - тем больше он уменьшал свою жизнь, и без того короткую, безалаберную, суматошную и в то же время прекрасную…
РАГА Х1. НОЧЬ ОТКРОВЕНИЯ,
_____________________________
“Меж упований, забот, между страхов забот и волнений
Думай про каждый ты день, что сияет тебе он последним:
Радостью снидет тот час, которого чаять не будешь.”
Гораций.
R сел в позу “Мыслителя”, почесал в затылке, поковырялся в мозгах – как будто у себя в носу (привычка трудного детства) – и задумался:
- Неужели для такого неглупого человека, как я, каждую ночь
открывается новая жизнь? Вот наступила, например, ночь откровения. Какое откровение несет в себе эта ночь? Какими тайнами жизни она разродится на моих бессонных глазах?
Да, конечно же да… Я все думаю, что когда-нибудь я заживу хорошо, а
сегодня – это только очередной шаг к прекрасному, светлому будущему. Шаги меняются, время идет, а жизнь проходит..
Я жду подходящего времени, а время меня не ждет. Жизнь, проходя
мимо, словно сверкающая, благоуханная, красивая, нарядная, очень дорогая сигаретная девочкаа фирмы “Интер” – проходит мимо тебя, с вежливой небрежностью может сказать тебе: “Спасибо” – как будто R – швейцар и ей выдал пальто…
Осознать, что ты ничего не имеешь – уже хорошо, т.к. ты, по крайней мере – имеешь информацию о том, что ты ничего не имеешь. Это уже зерно истины в мусоре мыслей…
Вообще, по жизни R был филисофом. Чтобы он ни делал, чем бы он не занимался – R на все смотрел и делал философически. Даже когда на него злилась Нигина, когда R под руку идя где-нибудь по центру Buenos Aires или Rio de Janeiro – оглядывался на какую-нибудь очень, или совсем очень красивую мулатку – делал он это только с философской точки зрения. Так что зря на него обижалась Нигина!
Так что – если смотреть с философской точки –зрения – наше настоящее, т.е. сегодняшний день – какой бы он ни был – это и есть наша жизнь. Надо жить в отсеке сегодняшнего дня. Не тревожтесь о завтрешнем дне. Эти истины помогали R, который уже устал решать арифметическую задачу: пункт А и пункт Б: дом – работа, работа – дом: соединенные двумя параллельными железными линиями трамвайных рельсов… Потому что жизнь R – это сплошная арифметика. От усталости – от которой происходила рассеянность – R очень часто – особенно в гостях – вместо пальто вешал на вешалку себя..
Только философия выручала. Потому что для R каждую ночь открывается новая жизнь. И R думает:
- Жить мне необходимо именно между прошлым и будущим, т.е.
в настоящем. В городе я суетился из-за будущего, в деревне я маялся по прошлому, но нигде я не жил настоящим.
Я печалился – ибо плакал, я боялся – ибо дрожал от страха, я радовался – ибо смеялся…
А пришел Вовчик и сказал:
Был у меня Сперкин и сказал:
- Вовчик, давеча я был у R, курил сигареты “Космос” , пил
бразильский кофе и индийский чай. И вот, когда я засиделся у R за чашкой чая – R передал мне свое “SОS”тояние (со-стояние?) – как наркоту –
R передал мне свое СОСтояние своими прекрасными великолепными стихами - как Зудженио Монтале или Феллини.
Я, вообще-то мало читал книг – штук 30. Я люблю людей, но я люблю, очень люблю поэзию R, которая может передать мне СОСтояние. А я –
как наркоман – чувствую его СОСтояние и ловлю от этого кайф.
А Вовчик спросил у Сперкина
- А я? А мои стихи похожи на литературные сценарии американского
кино?
- Вовчик, - сказал ему Сперкин, - если говорить о тебе, то ты – мастер
бурлеска, но в тебе нет чувства меры. Я рад за тебя - что ты перейдя на работу личным шофером самого R – стал свободным. Ты свободен – и это самое главное. Даже когда ты подойдешь к клевым телкам для того чтобы их снять, а они небрежно протянут тебе в нос с чиланзарским акцентом :
- Чувак, ты свободен… - ты должен чувствовать себя настолько
свободным, что с этим чувством свободы и счастья незнаком даже сам Шериф, Главный Шериф штата Техас!
- Но твоей ж… должно и крайне необходимо иметь чувство меры.
Чувство меры. Если этого чувства нет в твоей голове…- это уже вклинился в разговор Здравый Смысл Философа R, - если этого чувства меры нет в твоей голове. Если из твоей задницы будет передаваться в твою голову Чувство Меры – то твоя голова, Вовчик, может станет работать продуктивнее…
- Чувак, кончай свою прозу… - обиделся на R посерьезневший
Вовчик… Обиделся Вовчик уже на правах личного друга R. Вовчик за личного шофера R получал солидный оклад, а за статус личного друга R не получал ни копейки. Хотя Вовчику льстило больше быть другом, чем шофером – пусть даже и личным….
- R, - говорил Вовчик своему личному другу R, - где по нашим
временам, со свойственным им инфляционным процессам, - где ты еще найдешь такого дешевого личного шофера, такого долбака, как я. Да еще за такой мизерный оклад!.. Ну, насчет мизерного оклада Вовчик, конечно же, преувеличил, вернее, - преуменьшил, вернее – миниболизировал. И на этот раз его подвело чувство меры. Догадавшись, что и на этот раз его подвело чувство меры, - Вовчик дал по тормозам…
- Тойсико Кайфу, - так зовут японского императора*, - так сказал
Вовчику R, - как станет тебе не очень комфортобельно в жизни, - так сразу
вспоминай фамилию японского императора – Тойсико Кайфу, вспоминай больше Кайфу, больше Кайфу, больше Кайфу, больше Кайфу – поэтому японцы так хорошо живут, потому что все они живут под одним императором, под одним императором, под одним Кайфу, который везде дает
им Кайфу. Все японцы под одним Кайфу…
* На самом деле Тойсико Кайфу – японский премьер- министр,. Я перепутал, а может быть, оставил специально, т.к. слово “император” звучит красивее и авторитетней. (red.).
- Японский аутотренинг, - глубокомысленно для себя согласился
Вовчик, т.к. Вовчик все свои 35 лет (?) хранил в глубине невинность, девственность своей ленивой натуры, которую он так ни разу не изнасиловал в своей бурной, но в то же время ленивой жизни.
- R, посмотри мое новое стихотворение, - на правах личного друга R
попросил Вовчик, т.к. на правах шофера - любителя он себе этого позволить не мог.
R милостивым, благосклонным взгядом снисходительно просмотрел
шоферские (каракулевые) каракули Вовчика, которые он исписал с высунутым языком, как кобелек какой-то не очень известной, но очень распространенной породы собак, но которые живут почему-то не дома – несмотря на свое происхождение (вернее, породу), - а живут во дворе.
Называют их почему-то “дворняшками”, но они, несмотря на кажущийся презрительный оттенок данного определения – очень умны, сообразительны и даже симпатичны.
- Если бы ты, Вовчик, - произнес все-таки R, - не сказал мне, что это
стихотворение написал ты, я бы подумал, что это стихотворение написал Николай Гумилев. Хорошее стихотворение…
- Я вообще-то хотел написать пьесу и назвать ее “Кошка”. Но написал
почему-то это стихотворение, - смущенно признался Вовчик.
- Это значит, что ты – в глубине души своей – лирик, а не драматург, -
рассудительно заметил R, напоминая внешним видом своим великого пролетарского писателя, отца социалистического реализма А.М. Горького на Капри. Основателя Литературного института им. А.М.Горького СП СССР. И R продолжил уже как профессионал:
- Если твое стихотворение напечатать, хотя бы на машинке, но только
не твоей гремучей “Москве”, а хотя бы на югославской красной машинке “УНИС” – ЛЮКС – то твое стихотворение от этого выиграет. А если это же
стихотворение напечатать в журнале “ПЛЕЙБОЙ” или в альманахе,
в самом авангардном альманахе как “МОЛОДОСТЬ” – это будет прекоасное стихотворение!. А вообще-то, возьми мою ручку – может быть тогда ты сможешь писать стихи…
От последней фразы Вовчика даже передернуло… Вообще-то Вовчик сам по себе был скрипнутым малым. Скрипнутым потому, что он с детства играл на скрипке.Артист малого театра с большим дарованием…
- R, если говорить о любовной лирике, вернее о любви, а еще вернее,
О женщине, - то она всегда тоскует по мужскому началу…
- Ты хотел сказать не по началу, а по концу, - попытался сострить R, -
Если говорить о тебе, то у тебя на все догадки - одна разгадка. Ты будешь
разговаривать с женщиной о Рильке, а после разговора с ней – ты естественно догадаешься, что она тоскует по твоим мужским достоинствам, изнемогая и желая…
- R, ты всегда производишь на меня фураж…
- Что?
- Нет, не фураж, а фужер…
- Что?!
- Нет, не фужер, а фурор…
- А-а-а-…Так сразу и сказал бы… Я произвожу на тебя фурор потому,
что все время завоевываю доверие читателей благодаря использованию элементов конкретной действительности. Это я - R, в своей молодости
воображавший, что жизнь – это состязание на скорость. И только потом я понял, что жизнь, - состязание на выносливость… Поэтому я могу позволить себе сейчас давать тебе во всем фору – от которой ты ловишь полный фурор (полный форум?).
- R, я знаю, что ты знаешь, что я не знаю. Скажи мне, пожалуйста, что
такое казуистика? Это наука о гербах?
- Нет, Вовчик, наука о гербах называется гербистика, а казуистика
это наука о тебе, о всех твоих неудачных попытках “гербать” все научные термины и понятия…
- Нет, ты послушай, хорошая рифма: “Ряженка – ляжем – ка?”
- Слушай, я здесь ни один день не ночевал. Самое главное в жизни –
это хорошая шутка. Юмор должен стать мерилом мужества. R отшучивается, словно отстреливается. Срывает аплодисменты и плевы поклонниц своего таланта, срывает как цветы, что распускаются единственный раз в своей жизни... Но самое главное в этом букете для меня – то стебель руки, руки моей Нигины, с которой R колосился, возлежал среди колоссальных колосьев ржи, под перестук колес железнодорожного состава. С одной стороны – перестук колес портит идиллию, но с другой стороны создает напряженность и читабельность, и придает остроту действию, вернее – действу…
А т.к. НОЧЬ ОТКРОВЕНИЯ – это и прощание – вся наша жизнь – то практически невозможно в такой лаконичной главе выдать ее всю во всей ее красе, многообразии. Поэтому – из-за недостатка объема – придется примириться, что на этот раз уже наступает утро по всем законам природы, и приходит время следующей ночи, которая называется:
РАГА Х . НОЧЬ - КОГДА НА УРАЛЕ ВЫРОС ХРЕБЕТ .
____________________________________________________
R сидел в Доме творчества Союза писателей Узбекистана в Дурмени и в фойе, напротив своего номера – смотрел цветной телевизор. Шла программа ”ВРЕМЯ” – речь шла о кризисе в персидском заливе. Баррель нефти в США – подскочил на 100 долларов в твердой валюте (конвертируемой). Неужели у них, даже у них бабки передаются тоже в конвертах? Правда это у капиталистов называется не спекуляция, или коррупция – а просто – бизнес.
- Ты нас своей нефтью не пугай, - вырвалось у патриотически
настроенного R, - у нас ее валом.
- Где?!- изумился ведущий политический комментатор программы
“ВРЕМЯ” (?!?).
- Вон там - не задумываясь, отпарировал R, - и показал рукой по
направлению Тюменской области, - там живут мои братья – татары – которые добывают нефть – это на Урале, где вырос хребет…
Все члены Союза писателей СССР, которые ровно в 9-00 утра
ходили в столовую Дома творчества – на завтрак, а ровно в 14-00 ходили в эту столовую - на обед, а в 19-00 – эти же писатели ходили в эту же столовую – на ужин, а после ужина – постоянно смотрели телевизор: особенно программу “ВРЕМЯ”.
Естественно, между завтраком, обедом и ужином они прохаживались по тенистым аллеям Дома творчества и – завидев друг друга, степенно подходили, здоровались тоже степенно:
- Ну, что? Творишь?
- Творю…
- Ну, твори…
При словах “ Ну, твори…” наименее воспитанные члены Союза
писателей добавляли (про себя, конечно!) – Ну твори, тварь…
Но наименее воспитанные члены были одновременно и наименее творчески патенциальнее, вернее, были ипотентами от литературы, поэтому из-за чувства зависти, из-за чувства, которое может испытывать евнух к своему Хозяину Гарем-Шаху – они могли позволить себе держать в карманах своих цветастых шальвар – свои интеллигентные, “голубые”, вернее “голубоватые” фиги и кукиши – за неимением более мужественного, более существенного, что обычно нравится представительницам прекрасного пола.
И вот все эти творцы художественной литературы, мастера пера, - смотрели – как всегда – программу “ВРЕМЯ” и – неожиданно для всех творцов, смотрящих программу “ВРЕМЯ” – программа “ВРЕМЯ” превратилась на их изумленных глазах в программу “Пресс-клуб”…
- Послушайте, уважаемый R, - начал достаточно подготовленный и
вышколенный в МГИМО ведущий политический обозреватель Центрального телевидения товарищ Фарид Сейфуль-Мулюков, - как Вы считаете: можно ли вывести нашу страну из экономического тупика? – вопрос Фарид Сефуль-Мулюков задал на чистейшем арабском языке.
- Конечно, товарищ Фарид Сейфуль-Мулюков, - ответил не менее
изысканно, но на чистейшем татарском языке великий татарский поэт R, - для этого нужно всю нашу советскую тяжелую промышленность перевести в легкую, а всю легкую промышленность – перевести в космос…
- Но опыт всех ведущих арабских стран говорит нам о совсем других
вариантах и выходах. Я уже 32 года по мусульманскому летоисчислению (хиджре) – изучал опыт экономического взрыва – после этого стали процветать все Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт и Саудовская Аравия – везде фонтаны в центрах городов – из которых брызжет чистейшая нефть!
- Как дерево растет – так оно и погибает, уважаемый Фарид-ака, сейчас людей посадили в танки, в танках сидят такие же люди, как вы, как – весь народ. Весь народ посадили в танки…
Куда исчезнут все фонтаны нефти – танкам же этого не хватит.
А если учесть , что для танков нужны чехлы? На эти чехлы – уйдут все хлопчатобумажные плантации – и не только Ближнего, но и Дальнего Востока, не говоря уже о Средней Азии…
Спасет всех нас только хребет, который вырос на Урале и стал границей между Европой и Азией…
Это говорит R – погречестей любого грека, с мозгами – как грецкий орех.. В котором часу и которого века? Из семи – самый смертный грех – это то, что R – это гречка, т.е. гречневая каша.
А гречневая каша (для озадаченного читателя) – человек, который хвастается перед кем-либо, или перед чем-либо, или чем- либо, или кем -либо и т.д. и т.п.
- Это же бессмыслица жизни! – восклицает озадаченный читатель.
- И он будет прав на все 10 процентов! – добавит невозмутимый, как
ашуг Сулейман Стальский. R, могущественный и огромный, как памятник акыну Джамбулу Джабаеву – на привокзальной площади города Джамбула, по-казахски этот город, это благословенный южный город называется “ЖАМБЫЛ”… - И читатаель, и озадаченный читатель будет прав на все 100%
- добавит невозмутимый, могущественный и помпезный, здоровый и
великолепный R; все эти свои маниакально- величественные эпитеты R взял с собой совершенно контабандным способом – без всякого разрешения и спросу – из города Джамбула – из которого он был родом, т.е. родился. И сразу же – с ночи своего рождения – R старался соответствовать названию родного города…
- Это же бессмыслица жизни – повторил великий поэт R слова
озадаченного читателя, и добавил, - переходящая в бессмыслицу смерти…
- Читатель прав, даже если он не прав, - продолжал философствовать
R, - а все потому, что на Урале вырос хребет, огромный хребет, напоминающий хребет гиганского динозавра, а может быть, даже и бронтозавра. И такое ощущение, что он в любую минуту встанет, повернется – туда-сюда обратно – и в Европе и Азии сразу прекратятся все социальные, национальные, семейные, производственные конфликты – и сразу – по обе стороны – станет все тихо и спокойно: “МЕРТВЫЙ ЧАС” – как в детском саду “РОСИНКА” на улице Германа Лопатина – где воспитываются два прекрасных, великолепных гуттаперчевых гумерчонка: Динка-льдинка и Дамир-Дракончик… Дай Бог им здоровья!
А постаревший сразу на двух детей – бывший когда-то великолепным R – с лицом темно-белого цвета, вдруг сразу почувствовал, что белый цвет не менее, чем цвет его армейской гинастерки, т.е. цвет хаки, имеет отношение, имеет прямое отношение к смерти. Вот так всегда и бывает, когда R начинает или вспоминать, при этом философствуя, или начинает философствовать, при этом вспоминая. Мысли R при этом, мысли о его жизни – переходят, совершенно плавно вписываются и переходят в его мысли о смерти. Вспоминая свои гумероподобные копии R с чувством пожизненного умирания. Им надо расти и жить, а мне надо жить и умирать..
Таков закон жизни. Пусть хорошо живут Льдинка и Дракончик, пусть на нашей планете раздается Гумерический смех, да будет так!…
А на Урале в эту ночь вырос хребет – разделивший Европу и Азию. В Азии живут европейцы, а в Европе живут азиаты. А в средней Азии живет R, который, будучи ранним – как райский ранет – написал такое философское стихотворение :
* * *
смотрю на фото - вижу прошедшее,
смотрю на зеркало – вижу настоящее,
смотрю на рентгенснимок – вижу будущее…
… R залез на самую вершину хребта, который вырос однажды ночью на Урале – посмотрел вниз, и там, внизу – он увидел город, ночной город и звали этот город Ижевск, он же Устинов, он же Набережные Челны, он же Андропов, он же Рыбинск, он же Брежнев, он же Нижний Новгород, он же Горький, он же Тверь, он же Калинин, он же… там, в этом ночном городе. R увидел прекрасную девушку в вязаной шапочке и в вязаной кофточке – с пухлыми губками, с чистыми открытыми глазами – на фотографии. Увидев девушку на фотографии, R вспомнил ее последние письма, где она писала:
R, я для тебя не “Скорая помощь”, в то время, когда ты оказался в психиатрической больнице на столбовой улице, где заборы из Белых столбов, - ты не жди меня, не надейся, что я примчусь к тебе на скором фирменном поезде “Удмуртия”, т.к. я для тебя не “Скорая помощь”, я просто была для тебя любимая девушка, на твоих глазах и с твоей столь быстрой и поспешной скорой помощью я превратилась в молодую цветущую женщину во всех смыслах, умеющую и желающую любить; после нашего медового месяца,
великолепного августа, после спортивной сумки ярко-красно-сине-белого цвета, купленной на твою студенческую стипендию – и набитою полностью,
полностью набитую твоими дырявыми, но чисто выстиранными носками, и поверх этих носков (которые я зашивала своими руками!) – лежали августовские красные яблоки, и мои писма к тебе, которые я подписывала :
- Целую. Навечно твоя…
Целую. Навечно твоя…
Кто знал, что слово “навечно” – это всего три года, что слово
“навечно” рассыпется, словно памятник – на глазах, как будто фундамент этого слова был построен на песке, на котором R с этой великолепной, милой, славной, скромной девушкой лежали под августовским солнцем и делали вид. что загорали, а на самом деле любили друг друга…
Даже великий киргизский писатель, лауреат многих Государственных и государственных премий, главный редактор журнала “Иностранная литература” товарищ Чингиз Торекулович Айтматов (земляк самого R) не смог бы описать и передать то СОСтояние от вида и вкуса этих красных
августовских яблок, даже написав свое великолепное “Красное яблоко” – которым зачитывался совсем молодой, вернее. – юный, еще очень юный R.
Даже депутат верховного совета СССР товарищ Чингиз Торекулович Айтматов, описавший как прекрасный писатель – волчью любовь, любовь волков в своем романе “Плаха” – утерев художественнностью этого куска текста нос всем писателям-анималистам подобно Гримеку, Дареллу, Свен-Томпсону, Адамсон и мн. др. – даже Айтматов не мог бы описать то СОСтояние – которое испытывал молодой – по причине своей молодости – бородатый, вернее, - бородковатый R в своей румынской футболке со смешным рисунком на груди : маленький симпатичный бегемотик повернул свою улыбающуюся мордашку, а в улыбающихся губах у него – наивная ромашка (любит – не любит, к черту пошлет – к сердцу прижмет…)
Кстати в комнатке у Нигины были обои в ромащках. Девичья комнатка – все стены в ромашках, обстановка, располагающая к гаданию:
- Любит – не любит, к черту пошлет – к сердцу прижмет…
Любит, ну, конечно же любит – этот долгожданный принц, этот
современный принц в футболке, обтягивающей молодую, спортивную фигуру, - фирменная футболка R была заправлена в американские фирменные джинсы (в то время – 250 р.! на Беговой) – чисто- выстиранные до бледно, - вернее, - светло-голубого с белеющими пятнами цвета, хотя эти джинсы были когда-то темно-синие. Цвет индиго…
А, если бы, его тогда хотя бы раз увидела сама Орнелла Мутти, она обязательно воскликнула бы :
Дайте мне координаты этого человека! Я х о ч у пообщаться с ним воочью…
Что оставалось делать Ундине? И поэтому, рядом с импозантным R, - внешним видом своим, одним толко видом рифмующим “Жизель, - отель, - постель…”, щеголяющим к тому же в темно-синих с белыми шнурками и полосками, загнутыми спереди и сзади носками и пятками – щеголяющим (кто?!) к тому же ( к кому же?!) в таких прекрасных кроссовках ( красавках!)
“Адидас-Торшен” – рядом с этим импортно-импозантным R (Rembo!) –
шла молодая (20 лет) – прекрасная, милая, простая, симпатичная девушка, вернее,- уже женщина в свой первый август, в свой царственный август, в свой божественный август, в свой медовый август ( у прохожих мужчин при ее виде - моментально наступала инфляция слов») – в свой медовый август с огромным прудом,, с деревянной (!) на цепи лодкой, т.е. на приколе, два весла на двоих – на нее, прекрасную Ундину и на обалдевшего от такого
счастья R! – а в руках мужественного R ключи от замка, который держал эту лодку на приколе, а вместе с тем это были ключи от кусочка счатья, взятого на прокат, ключи от сердца этой чистой женщины, девочки-женщины. А на брелке от этих ключей было выбито пронзенное сердце, а под пронзенным сердцем было выбито латинскими буквами одно-единственное английское слово: «Love» …
А R курил тогда сигареты «Camel» , т.е. «Верблюд» по-английски…
А Ундина сказала R.
- R, я не хочу быть для тебя бабочкой-однодневкой, я хочу любить
т о л ь к о тебя, стирать тебе рубашки, я хочу готовить тебе завтрак, пока ты спишь, я хочу подавать тебе кофе в постель – на что R, приколовшись, спросил Ундину:
- Вам кофе в постель или в чашку?
Но Ундина, не обидившись, серьезно продолжала:
- R, я научусь хорошо готовить тебе обеды, потому что мне очень
нравится кормить тебя…
И это говорила скромная тургеневская дувушка, которая любила читать
фантастику и при этом грызть красные августовские яблоки, эта тихая мечтательная девушка, которая о любви знала только по литературе Х1Х века, золотого века русской литературы. Самое страшное, что она успела узнать о взаимоотношениях полов – это «Темные аллеи» Ив.Бунина,
письмо Татьяны Лариной к Евгению Онегтну, рассказы француза по литературе Ги де Мопассана, и, конечно же, знаменитый «Декамерон»
итальянца Джованни Бокаччио…
А ночью, которая была темной – хоть глаз выколи – на Урале вырос хребет… А ночка темная была…
А потом R и прекрасная в своей невинности и природной скромности
Ундина – катались на лодке по огромному пруду, такое впечатление, что это был все-таки не пруд, а какое-нибудь очередное Рыбинское водохранилище, и, между прочим, - огромное.
R, влюбленный R, вовсю изображал себя «Super – Men»ом и джентльменом до мозга костей, не говоря уже о кобчике – которым он пытался соображть в эти счатливые для него дни: поэтому – думая – он чесал не затылок, а кобчик. Напоминал R собою в это время – глупого, но страстного до глухоты своей – тетерева на току. Токовал (не тосковал!), ворковал не хуже лохмоногого и чубатого одновременно – голубка (голубями R увлекался еще в своем раннем детстве!)…
Потом R картинно, рисуясь своим смуглым, крепко сбитым телом бывшего боксера и борца, тоже правда, бывшего – в одних плавках – нырял с лодки в воду, доставал огромные кувшинки, и уже в зубах держа их, - как верный пес (тем более, что Ундина уже знала, что R родился в год Собаки!) – подплывал к лодке и преподносил эти кувшинки (лилии Сарона!) своей великолепной Ундине, которая, смеясь над R – скрывала этим смущенным и в то же время радостным смехом – свою растроганность от своего любимого (любимого!) R!
А ночью на Урале вырос хребет… А ранним утром, на рассвете R залез на самую вершину хребта и воскликнул, подобно Шопенгауэру :
- Остановите Землю, - сойду!
Но Земля не остановилась, а продолжала вертеться, и R не сошел с
вершины хребта. А сел на нее и стал говорить:
- Боже ж мой, разве нельзя вернуь нам эти минуты счастья, из
которых был соткан этот наш божественный август! Рай для одного человека – это ад, рай для всех людей – это тоже ад, но один август для двоих и только для двоих – это же рай! Маленький кусочек большого бессмертного рая!!!
Хотя бы маленький кусочек большого беемертного рая…
И, как будто бы, на кощунственный, пусть даже риторический вопрос, после которого стоит восклицательный, даже не волросительный знак – нужен ответ: на небе появились огромные черные тучи, предвещающие непогоду.
На мой риторический вопрос – сама природа, как будто обидевшись на мое кощунство – предвещало ам бурю и шторм. Поднялись волны. И нам с Ундиной пришлось поплыть к берегу, заросшему густыми зарослями камыша…
Найдя тихую заводь, мы остановились, посмотрели в глаза друг друга – и нам пришло одно и то же желание – полюбить друг друга прямо в этой деревянной лодке…
Хотя моя Ундина боялась, что мы можем опрокинуться (об этом предупреждает, кстати, и Володька –ОСВОД) – этого не случилось. Мы так любили друг друга – как будто это происходило давным-давно в Венеции на какой-то венецианской гондоле (только не надо вспоминать однозвучное слово на русском языке, т.к. есть еще русская народная песня “Однозвучно звенит колокольчик…”) – хотя до такой любви – как мне кажется – не дожили даже дожи Венецианской республики. А пока мы любили друг друга – рядом не было ни одного гондольера. А когда я любил свою прекрасную Ундину – я не верил своим ушам, глазам, рукам, своей смелости, с которой я любил ее, и мало того мне не верилось, до самого конца – не верилось, что это возможено: и что ей тоже так же, как и мне – приятно ощущать меня, мое тело, мою влюбленную душу, мое колотящееся на весь мир сердце – я полностью принадлежал ей, так же – как и она мне…
А на Урале в это время вырос Уральский хребет..
P.S. Ничего не осталось после этого… Даже фотографии, даже писем, необыкновенных в своей нежности, даже пяти рыдающих лет разлуки, даже любви, которой завидовали люди…
P.P.S. Жизнь заставила поверить, что все на земле проходит, что все обычно…
До сих пор стоит в этом далеком, теплом, с прекрасными людьми городе – дом в самом центре города, - дом, стены которого помнят тот
августовский день, когда одна самая милая, самая желанная горожанка этого города познала счастье быть, стать женщиной, ради чего она родилась в этом городе, городе воспоминаний R…
А на Урале в эту ночь вырос огромный Уральский хребет…
РАГА Х111. НОЧЬ ЗАПУТАННЫХ ОТНОШЕНИЙ R :
_______________________________________________
с представительницами прекрасного пола, которые акушерки и гинекологи устали уже совсем распутывать…
Притягательность литературы состоит в том, что она превращает прошедшее в будущее – в вечное и настоящее…
R никогда не был скупым, пресным, примерным, правильным и хорошим человеком – представь, дорогой читатель, этот набор человеческих качеств, собранных в одном человеке, а?
В пестром калейдоскопе жизненных впечатлений R мелькали кадрики и кадры – со скоростью 24 кадры за 1 секунду, и так: все 24 часа в 1 сутки: комики, комиксы, гомики, гномики…
А Вовчик пришел и сказал :
- А R – карманный Наполеон со своей армией, состоящей из двух
грецких орехов и игрушечной пушки -–которая стреляет на расстоянии до 20 см от начала ствола пушки… Вернее, - от конца ствола пушки…
- А R отвтил ему:
- Вовчик, ты смотришь на рожу или наружу. А надо смотреть внутри,
в то – что находится внутри человека. Не надо подобно экстренному экстасенсу давать сходу определения человеку…
- Я печась, вернее, - пекась, вернее, - пока я пекся о твоем здоровье –
я уже совсем испекся. Я жалею о твоем эдоровье, поэтому пекусь о нем, а ты со своими телками совсем похудел, совсем худой стал…
- Вот я худой, вот я худой, - воскликнул R, - я люблю женщин, я
очень люблю женщин, - добавил R, - мужчины обычно крутят с женщинами роман, а потом тянут в постель, а R сначала начинает с постели, а только потом, после постели – тянет их в роман, в свой очередной роман, как, например, этот. (который называется – см. стр. 1) и называет женщину Нигиной, а другую – Ундиной, дело в том, что настоящие герои этого бестселлера, который вы, уважаемый озадаченный читатель, читать изволите, вернее, сказать – героини этого поэтического свободного и даже местами раскованного русского текста – люди настоящие и женщины тоже, но имена у них совсем другие – и автор постарался придумать им поэтические псевдонимы, а главного героя R вообще закодировал. Постараемся сделать одну интер(девочку?)претацию:
R аскованный
R искованный
R усский
R оскошный
R аритет
R оман
R аги – до и после полуночи
R екомендуем.
И таким образом любой из читателей может продолжить этот АКРОСТИХ – и в каждой первой букве – имя главного героя:
можно даже организовать Международный Конкурс Поэтов и назвать этот конкурс – «БУМЕРинг»» - а можно так: «БУМЕРИНГ» – здесь и бумеранг – Гумеров – гумеринг – ринг – музыкальный ринг – даже геринг – умер – мери – бум – бумбараш – ум – и т.д. – желающий читатель может продолжить этот печальный список – начиная с последнего, предложенного самим R: - героин – герой руин - …
Поэтому просим девушек и женщин с именами, встречающимися в этом тексте – автора не беспокоить, т.к. отношения, никакого отношения – к данному тексту «Ragi…» - тезки, будущие тезки – не имеют…
Потому что весь текст – это Повторение пройденного …
Т.к. у R вышли две брошурки со стихами, хотя это называют: то бишь книгами… Одна то бишь книга называется «Рисунок звука», а вторая -«Високосное лето»…
Если бы ты смог издать свои стихи, R, такими толстыми, как книжки Юлиана Семенова, Сименонова, Семенова, который издает такие толстые книжки – ты был бы счастлив? А такими толтыми тиражами?
- Дело в том, что издавать такие толстые книжки может себе
позволить только такой же автор – он должен своим внешним видом соответствовать объему своей творческой книгоиздательской деятельности. Такому чуваку уже нельзя и стыдно, и неловко ездить в «Запорожце», такого чувака за неделю на мотоцикле не объедешь – такой толстый, и издается – как Лев Толстой, - и даже больше – уже ненаписанными, нет, это с большой буквы: Ненаписанным Полнейшим Собранием Сочинений – и в тяжелейших условиях Рыночной Экономики – он хорошо работает и отлично зарабатывает. Его считают недалеким и ненастоящим писателем, беллетристом его называют элитарные Мастера мансард, чердаков и подвалов, живущие каждый в своем Мире, который они творят и не только для себя лично – но еще несут этот свой Мир, людям, миру. Миру – мир! Мир
и безопасность! – и тогда придет война – так написано в Священном
Писании. Люди остановитесь! Пусть пишет уважаемый Юлиан Семенов, пусть пишет для своего личного кайфа – главный герой романа «Ragi – до и после полуночи» и пусть радуется тебе, возлюбленный читатель, который, может быть иногда, хотя бы иногда улыбался, узнавая самого себя, своих знакомых и ближних, начиная с жены, мужа, приятеля, любимой, любимого,
нелюбимого, ненавистного, - (от любви до ненависти – один шаг!) – увы, такова жизнь; и кончая начальником ЖЭКов, ЖЭУ (комендантов, знакомых в авиакассах, официантками в кабаках и пивбарах, людей на нужных постах,
которые могут вам помочь в условиях дефицита материального и даже духовного – всех людей надо вспомнить) – и вы увидите, что роман этот вобрал в себя лишь некоторых представителей окружающей нас Жизни. Мадам и мадемуазель Жизнь, леди Гамильтон, Жизнь леди Гамильтон…
Но по жизни R был татарским Rembo – в казанском исполнении. А Вовчик – его друг – был по жизни Пазолини – это шутил так по-татарски R,
а Вовчик не обижался, т.к. был неглупым малым, ходящим в болгарских брюках зеленого цвета – широких и очень смешных на маленьком скрипнутом Вовчике и R все время смеялся и просил Вовчика подарить ему эти брюки, т.к. только он посмотрит на себя в этих Вовчикских штанах –
то сразу будет смеяться и этим будет снимать с себя (болгарские зеленые брюки?! Которые R снял с Вовчика?) стрессы – и скорее всего это чудо европейской моды, придумало Министерство Здравоохранения Болгарии, т.е.
Блъгарии, чтобы болгары и туристы, которые будут покупать такие штаны –
и будут смеяться над собой и этим увеличивать себе жизнь и помогать себе со здоровьем, а может эти штаны выпустили на Габровской фабрике швейных изделий имени интернационалиста R? И эти штаны наградили даже призом
на лучший юмор швейников, а может это просто штаны, чтобы болгарские строители носили в них болгарские кирпичи на их болгарских стройках?
Может быть эти штаны были спецовками болгарских монтажников – не одной мне ветер в попу дует, не одна я в поле кувыркалась?
Но для того. Чтобы носить такие широкие брюки – надо быть толстым чуваком, этому чуваку надо ездить не в «Запорожце» а в трайлере, или в трейлере – да и то в качестве груза, а не шофера или пассажира.
Если бы R был таким толстым писателем – издающим к тому же такие толстые книжки – он не задумываясь платил бы Вовчику 500 денег в месяц - и все дела…
А если бы к нему пришла его бывшая Ундина – то толстый R мог бы сказать ей:
- Что ты на меня одним глазом смотришь? – повернись, пожалуйста
(в пределах 100- (ста!), задом – я хочу тебя узнать…
А т.к. R не был толстым, а был наоборот очень худой, совсем худой, - то , естественно, он не мог себе позволить такие оскорбительные слова, и ,
вообще, R – худой R даже когда был молодой и худой и когда он хотел трахаться – он вставал и трахался головой об стенку, - и к концу ночи у него была не голова, а вместо головы - у него появлялась, была большая шишка…
Вот такой он был скромный и вдумчивый молодой человек, тем более. если учесть, что очень много дает ночь, п р о в е д е н н а я с ж е н щ и н о й , тем более, что она на твоих два (!) предложения (на двоих два предложения, даже не слова) – выпить и выйти замуж – принимает первое предложение: выпить… С тобой. На двоих. И все. И все – что ты захочешь, ты, смотря ей прямо воочью – сможешь спросить – и она тебе, конечно же, ответит на все
вопросы, смотря что ты будешь спрашиватьи чем интересоваться.
Самое главное в этом вопросе, чтобы ты за лесом – не смог не разглядеть деревьев.
А, если, молодого и худого R эта ж е н щ и н а спросит: (если женщина просит!) :
- R, за что я тебя люблю, может быть ты гений? Но пока ты такой
молоденький и такой худенькийи только поэтому ты не признан?
- На что скромно и с достоинством R ответит:
- Это великая честь…
И пусть R – пока не признанный, но сильно талантливый малый,
смышленый и способный пацан – пусть даже Сперкин его никогда
не поймет до самого конца или пусть этот же Сперкин, например, его расхваливает до самых небес, нависших над клабищем русских писателей
Сент-Женевьев де Буа – под Парижем, конечно же, пол Парижем, т.к. поэты рождаются в провинции, а умирают в Париже, где похоронен и великий русский писатель Ив. Бунин, а Сперкин, расхваливая прозу R – сравнивая его даже с Ив. Буниным, спросил у R.:
- R, кстати, а почему Бунин подписывал свои книги прижизненного
издания? Ив. Бунин?
На что R посоветовал повторить Сперкину много раз И.Бунин…-
И толко тогда Сперкин догнал, почему Бунин так подписявал свои книги…
Так что очень часто даже эстетов занимают проблемы нежного уха и чисто русские мужские звукосочетания, которые можно назвать мягко говоря – неблагозвучными…
А R – даже когда был молодой и худой, когда он стоял на пороге
с в е т л о г о мира, был – как это ни странно – скромным, без всяких прикидов – иолодоженом. Даже на все извращенные по его мнению предложения насчет «Амур де труа» с участием самого R , как со стороны «Он – Она – Он» склонялся ко второму варианту – хотя одновременно он этого никогда в своей жизни не позволял сам себе, по разным причинам, уважительным в том числе – одна из которых была – что второй вариант ему никто не предлагал бесплатно, а экономические отношения R с самого своего раннего детства не переносил в свою личную, интимную жизнь. Это для него всегда были разные вещи.
А для натуральной системы R – который был все-таки «натуралом»,
пуританином можно сказать – для R существовал прекрасный французский термин « тет-на-тет»… Тем более, что R по натуре своей был компанейским парнем, а не человеком толпы, а, как известно, - двое – это компания, а трое – это уже толпа. А толпа – это уже тюремная привычка, потому что когда встречает тебя Колыма – ничего хорошего: Улыбаются лысые друзья…
Толпа, одним словом…
В одиночную камеру R согласился бы сесть только с Нигиной, а без нее не согласился бы. И то – не на 25 лет, а так – только на 3 года и только с Нигиной. И только с телевизором. Видео… Хотя…
Даже телевизор R смотрел не полностью, а смотрел его урывками. Он и жил так же – как смотрел телевизор – урывками. И любил так же. И писал так же. И общался с Вовчиком, своим личным шофером так же:
- Вовчик, ты регламентируй скорость, - здесь опасно – дети…
А машины ему нравились перламутрового цвета или цвета индиго.
И еще белого цвета… Урывками – одно время – один цвет, другое время – другой цвет. Он даже роман свой хотел назвать «Раги. Цвет индиго», но потом передумал и может быть правильно сделал.
А однажды Сперкина Ира, дочка Сперкина, который вез свою дочку в своей тачке по площади Горького, мимо парка культуры и отдыха имени Горького – короче, эта Сперкина, отличница в школе с музыкальным уклоном имени Горького, гордость своего папы – увидев памятник Горькому на площади Горького – сразу закричала Сперкину – своему папе:
- папа, смотри, дядя R, это дядя R – я знаю на кого похож дядя R – на
молодого Горького – и усы у него, и сам такой красивый!
- А, как известно, устами детей глаголет истина…
Правда R красивым не был, но кое-что в нем женщины все-таки
находили – в хозяйстве все пригодится…
А пришел Вовчик в зеленых болгарских штанах – и R сказал – вместо
Вовчика:
- Я монах – в зеленых штанах. Пришел за краской. – за какой?
- За голубой… - Заходи, «мальчики», это свой, он в этих штанах
похож на медвежонка с Аляски, такой симпатичный!
А «мальчики» сидели в кафе «Садко», и все, кто сидел – был завсегдатай (не соглядатай) кафе «Задко», и туда заходили иногда командировочные в Москву – покушать, но их не трогали – видели наметанным глазом, что это приезжий «пассажир», случайный, и пришел он просто покушать, как в какую-нибудь любую другую общепитовскую точку города Москвы, не выдержав чисто дарвинского принципа огромной очереди
в «МАКДОНАЛЬДС», - вот где вкусно кормят – бутерброды различные: «биг-Мак» и коктейли вкусные, и все чисто, красиво, просто и дорого, но зато вкусно, но очередь такая длинная – даже иностранцы стоят в очереди, как будто – такое впечатление – они специально приезжают в Москву из своих стран, типа Канады, чтобы сходить в «МАКДОНАЛЬДС» и стоять для этого! – в огромной очереди, хотя в принципе своем это забегаловка, по французски: бистро – слово перешедшее во французский язык из русского : быстро…
Быстро забежал в «Минутку», поел бутербродов и побежал дальше…
Гамбургеры, чизбургеры – в Гамбурге или даже в самом свободном городе Европы – Амстердаме, где полицейские ходят по центральной площади Амстердама, а вокруг лежат наркоши, а под ногами полицейских хрустят ампулы и одноразовые шприцы, а полицейские стараются перешагивать – и поэтому у них походка напоминает походку журавля – эх, ты, журавлиная походка полицейских; и куда смотрит милиция?! А милиции там вообще нет, и как амстердамцы живут без милиции? – зато у них там есть розовые кварталы с красными фонарями перед дверью, - так свободно и много! Как у нас светофоров, которые горят красным не цветом-светом, но означают совершенно разные понятия, как, например, у русских и у болгар – согласный и отрицательный кивки славянскими головами, братскими головами – но все по-другому. В другом смысле…
А Вовчик пришел в зеленых болгарских штанах, и поэтому R так пошутил по-итальянски, а получилось в другом смысле, но уже было поздно – поэтому, а может быть потому, - что поезд уже давно ушел, и ушел он в какую-то Флоренцию, а другой поезд с другого пути уже ушел в какую-то Венецию, в какую-то…: все знают в какую, даже знает R, но там так ни разу , ни единственного разу не побывал! А надо было бы, потому что R не играл бы там – в Италии – не играл бы в домино, дурака, подкидного дурака, преф(еранс), и буру и другие настольные игры типа народов («шеш-беш!») – коротких и длинных, кавказских и среднеазиатских – R был Мастером спорта по настольным играм (доброй воли!) – когда люди по Доброй Воле проигрывают буквально все, вплоть до жен, - это же надо додуматься!, но, несмотря на то, что R был Мастером, к тому – международного класса – В Италии – R не играл бы, не ходил бы по магазинам, а ходил бы просто: туда -сюда и т.д. и т. п.
И радостный R только знал бы, что каждый день ел бы итальянскую пиццу – чем не лапша; чем не Лапша из фильма «Однажды в Америке», смотрел бы итальянские супер-секс-шоу с участием прекрасной итальянки, как то – Орнелла М у т т и, каждый день ездил бы на итальянском «Фиате», пил бы прекрасные итальянские сухие вина, слушал бы сладкозвучных итальянцев. На красивой, сладкой, карамельной итальянской музыке – о, Италия! – где в каждой подворотне рождается и живет Муслим Магомаев, -R, качался в гаммах – как в гамаке… Бы… Мешает одно «бы» … Потому что…
Не был…
В Италии писали Гоголь, Горький, Брюллов, писали все, кроме R, пели все, кроме R, любили все, кроме R, любили всех, кроме R…
Потому что R не может спать с ж е н щ и н о й , которая любит Андрея Вознесенского… R потерял ее? Нельзя утратить то, чего у тебя никогда не было…
- Можно! – воскликнул бы убежденный оптимист…
- Низзя! – сказала бы милая, красивая женщина, хозяйка прекоасной,
великолепной (порт-ативной! Противный, фу… - может сказать еще она…) машинки. Югославской, юговской – Супер – УНИС – том де люкс… Класс…
- спасибо… - ей от благодарного R, растроганного, который любил ее
и может быть, даже, и сейчас продолжает ее любить, правда любит он ее не в Италии, и она даже не замечает, что R любит ее, она может даже не знает этого…
Оказывается , можно любить еще так! В наше холодное, деловое,
служебное, административное, директивное время, время стрессов и страстей – можно было еще любить так искренне, так нежно, что дай вам Бог любимой быть другим – можно еще оказывается любить так – не целуя, не обнимая – любить не физически, не плотски, не чувственно, а так? р о м а н т и ч н о …
- Спасибо… - ей за многочасовые стояния перед ее домом, ночью, и
так – каждая глава сего романа – это ночь, проведенная перед окнами, темными, ночными окнами, холодновато, конечно, стоять на морозе – но R согревала одна мысль: что за этими темными окнами – спит, а может быть, что и не спит – его Нигина, Ундина, … - ина, и…
РАГА Х1У . НОЧЬ ПЬЯНОГО ГУСАКА,
____________________________________
Когда шла Великая Отечественная война один молодой офицер, лейтенант, остановился на постой в доме одной молодухи с тремя детьми. Хозяйка была женщиной молодой, деревенской, простой – лейтенант ей понравился, и они стали жить совместной короткой жизнью семейных людей.
Словно встретились два одиночества – развели у дороги костер… Лейтенат был к тому же поэтом и писал стихи. Когда он писал стихи – он уединялся в одной из комнат хаты, сидел над исписанными листками, шептал отдельные слова или строчки стихов – творил, одним словом. А в окно – со двора за ним подглядывали трое детей, а может быть еще и соседские:
- Шо там дядя Гриша лепече и лепече…
Т.к. дети не знали, как пишут стихи, - они удивлялись этому чуждому
им процессу поэтического производства, не понимали и боялись. Им казалось, шо дядя Гриша молится, а икон нема…
Однажды молодуха и говорит лейтенанту:
- Григорий Михайлович, гусыню соседские танкисты увели и
зарезали, а гусыня сидела на яйцах… Остался один гусак. Шо делать?
Лейтенант Григорий Михайлович был командиром – гусак так гусак –
ежели он один – пусть и сидит на яйцах. Не можешь – научим, не хочешь – заставим… Армия – это порядок и дисциплина прежде всего.
А гусак приказов не понимает и слушаться не хочет. Что делать? Как
тут быть? И решил все это дело лейтенант с чисто солдатской смекалкой: стал поить гусака самогонкой. Накрошит ему хлеба, намоченного в самогонке – гусак голодный наестся этого хлеба и от самогонки забалдеет – сразу пьяный ложится на яйца и не встает.
Так и кормил его Григорий Михайлович – не успеет гусак с похмелья голову свою тяжелую поднять – как тут как тут григорий Михайлович ему хлебца в самогонке:
- кушай, гусачок, откушайте, пожалуйста, самогоночки…
После огромного запоя – за время которого гусак так и не вставал
с яиц – наступила та прекрасная ночь, когда из яиц вылупились гусята. Итак стал гусак папой своих гусят, был одновременно и мамой. Как праведник Лот в пьяном виде спал с обеими своими дочерьми и они понесли от отца, и родили ему сыновей- внуков. Правда на совести пьяного гусака греха кровосмесительства не было – просто он стал мамой. В пьяном состоянии. За время сидения на яйцах – гусак стал алкоголиком.. И когда он стал ходить на пруд с выводком гусят – гусята бегали за ним по пятам, - а дорога на пруд проходила мимо «Чайной» – где всегда – с соседней трассы – сидели шофера,
проезжающие в обе стороны: туда-сюда… Здесь обычно было место стоянки, где шофера перекусывали, закусывали… Клиенты, в основном, были постоянными. Гусака-алкоголика к этому времени уже все знали, и каждый считпл своим долгом напоить такого интересного феномена, как же – гусак, а бухает – как мужик… Главное, не просит, а требует:
- Га-га-га…
А если ему не дашь хлеба с самогонкой, то хватается клювом за штаны и кусает за ноги: давай, бухнем, короче…
И вот выходит гусак утром на пруд – и сразу в «Чайную»- и там целый день, а гусята – за ним, за папочкой, и тоже стали вслед за папой самогонкой увлекаться. Папа ест хлеб с самогонкой и гусята тоже с ним. Забухало так все семейство, многодетный вдовец-папаша и многочисленные его дети. Папа-Герой-алкоголик… И дети такие же пьянчужки – семейство бухариков.
И пришлось в одну прекоасную ночь Григорию Михайловичу
зарезать гусака-алкоголика, и зарезал его Григорий Михайлович, молоденький лейтенант, пока спали гусята-алконавты, и этой же ночью молодуха сварила из этого гусака-алкоголика суп – и в хате стоял вкусный сивушный запах, духман, и стоял этот дух еще долго…
А Григорий Михайлович всю свою оставшуюся жизнь вспоминал этого гусака, когда его ноздрей, обоняния – касался сивушный перегар, и Григорий Михайлович крякал при этом и выпивал за упокой души этого гусака, а окружающие собутылтники думали, что Григорий Михайлович пьет за Гусака, а Григорий Михайлович никому не рассказывал, а только пил он все время за гусака…
- Ну, что, R, призадумался за гусака? – спросил Григорий
Михайлович, рассказав ему эту историю.
- О, порно-двигательная система! Погубила такого человека, -
сочувственно воскликнул R, - человеку достаточно одной погибели – его же на всякий случай сгибают в три (!) погибели…
R был жалостлив, т.к. сам страдал и умирал, умирал и страдал – от невозможности видеть предмет своей страсти – Нигину…
Сердце R разрывалось от ревности. Может быть R не знал, что ревность – это плохо, что ревновать не имеет никакого смыслы? Может быть R не знал историю о ревнивом петухе Пете?
- А причем здесь ревнивый петух петя? – может спросить
озадаченный читатель…
- Итак, слушайте…
В некотором курятнике, в некотором гареме жил-да-был петух Петя.
Очень ревнивый и ревностный. Он добросовестно относился к своим обязанностям.
Однажды он приревновал своих курочек к хозяйке и сильно поклевал ее. Глупые курочки были в восторге! Но хозяйка, к сожалению, не разделила с ними этого возвышенного чувства.
Дождавшись мужа с работы, она пожаловалась ему на петуха Петю. Хозяин любил свою жену, к тому же он был неравнодушен к куриной лапше…
Так погиб храбрый и глупый, но очень вкусный! – петух Петя, который слишком ревностно относился к своей работе…
- Нет счастья в жизни! – расстроился R, - выручает одна надежда,
одна на всех – мы за ценой не постоим…
И у R потекли мысли вслух…
- Мне было 8 лет. Я учился во втором классе и был вполне
самостоятельным человеком…
- Однажды мама дала мне рубль и послала в магазин за хлебом. Но, к
счастью, а может быть и к несчастью – на монм целеустремленном пути мне встретилась молодая цыганка. За этот рубль она нагадала мне жену- красавицу и бесплатным приложением к ней – машину «Победа». Хлеба я в то день не принес, зато принес н а д е ж д у …
Прошло двадцать лет. Теперь мне 28. Я второй год учусь в
Аспирантуре и являюсь вполне самостоятельным человеком. Машины, тем более «Победы» – у меня тоже нет.
20 лет я хожу в магазин и приношу хлеб, но той цыганки я больше не встречал…
А теперь я встретил Нигину… Любовь к Нигине зарою в землю. Дождем весенним буду поливать. И стану терпеливо ждать, когда в том месте прорастет т а т а р н и к – горький и колючий…
- Х р о н и к а о д н о й ж и з н и - потекли буквы названия другой R-овской мысли: R вспомнил, как жила-была девочка Маша. Очень волевая, самостоятельная, целеустремленная и целенаправленная. Она ставила перед собой цель – и кровь из носу! – добивалась ее. Разбивалась в лепешку! – но достигала своей цели.
Она поставила перед собой цель: окончить школу на золотую медаль! И окончила Маша школу. И получила золотую медаль…
Она поставила перед собой цель: поступить в институт и окончить его с отличием. И поступила Маша в институт и окончила его с отличием…
Она поставила перед собой цель: поступить в аспирантуру. И поступила Маша в аспирантуру. И стала Маша сокурсницей самого R.
Она поставила перед собой цель: защитить кандидатскую диссертацию (бисертацию?), и не защитила. Потому что поехала Маша в лес и увидела высокую сосну. А на высокой сосне – у самого синего неба – висела маленькая шишка.
Маша поставила перед собой цель: залезть на сосну и сорвать шишку. И залезла она на эту высокую сосну. И упала она. И разбилась. И умерла…
R расстроился и написал стихотворение:
* * *
Завидую пешке,
идущей прямо,
уцелевшей, счастливой –
которая в конце своего
прямолинейного пути
становится
Ферзем!
Я хожу конем…
14. 1. 1985 г.
В том же году в гостиничном номере R нашел тетрадь, полностью исписанную корявым тяжелым почерком…
R стал читать и вдруг с ужасом понял, что в ней написана его жизнь – от н о ч и его рождения до той н о ч и , когда R нашел эту общую тетрадь в черной клеенчатой обложке…
Что будет з а в т р а с ним – R так и не узнал – далее листы были безжалостно вырваны…
РАГА ХУ. НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ,
___________________________________
Город огромный. Ночью египетской – море огней. Окно в душу R. За этим окном – просыпается девушка Нигина. И по утрам пропадает в пустыне толпы. Город огромный. Глас вопиющего в городе…
- Что ты хочешь, пустая душа? - этикетная дива с улыбкой соблазна
предлагает вина…
R проснулся с похмелья. И пустую бутыль с этикеткой красивой – ногой
отшвырнул от себя…
Бутыль была пустая…
С похмелья R читал Веничку Ерофеева «Москва-Петушки» и настанции
«Серп и Молот –Карачарово» - и немедленно выпил… - эта фраза казалась R самой гениальной! А как звучит?
И немедленно выпил…
И так до самых до окраин, и так до самых Петушков, или где-то у черта на «Куэьминках», где-то и так, и так:
- И немедленно выпил…
40% - причина всех несчастий зверски талантливого R, который с похмелья писал лирические стихи, с похмелья и горя он написал следущее стихотворение:
* * *
Научился смеяться сквозь слезы,
Научился и плакать сквозь смех.
И мои голубые грезы
Запорошил январский снег.
На меня черный ворон пялится –
Ну зачем это нужно мне?
Лучше девочку в розовом платьице
Мне увидеть сегодня во сне.
Лет на пять бы уснуть и забыться,
И проспать бы до лучших времен.
И сказать:
- Это все – небылица,
Просто бред и кошмарный сон…
- О, моя прекрасная Нигина, пусть мне светит сквозь толщу лет –
твоих окон квадратный свет! – взмолился R на самой вершине Кавказа, как горный орел на краю пропасти:
На горе стоит джигит,
А в зубах кинжал торчит,
А внизу толпа кричит:
- Вай, какой молодец!
Это был R, это был великолепный R, как отец Федор из «12 стульев»…
- Сегодня в магазине продавали «12 стульев»!
- А сколько стоит один стул?
- По одному не продавали… За все 12 – полтора рубля…
- О, моя прекрасная Нигина, - взмолился R на самой вершине
Кавказского хребта, который однажды ночью вырос на Кавказе… - Я видел
и вижу: в кино, по телевизору, в театре – молодых и непризнанных поэтов…
Они, как правило, бородаты и во всем небрежны той небрежностью, которая граничит с элегантеостью наших миллионеров…
Как обычно, они одеваются в шерстяные длинные свитера грубой вязки – светлые или темные… Кроме этого, красный длинный шарф небрежно окутывает их шею и длинными своими краями ниспадают вниз, болтаясь, как королевская мантия…
Они очень похожи на молодых и непризнанных художников, артистов, музыкантов, прозаиков, драматургов et cеttera, et cеttera… Как правило, бородатых и во всем небрежных той небрежностью, которая граничит с элегантностью нищих миллионеров… Как обычно, одевающихся в шерстяные длинные свитера грубой вязки – светлые или темные… Кроме этого, красный вязаный шарф небрежно окутывает шею молодых, бородатых, непризнанных, талантливых,бедных, гордых художников, артистов, музыкантов, прозаиков, драматургов et cettera и длинными своими краями ниспадают вниз, болтаясь, как королевская мантия…
Как завидую я им! Так красиво и прекрасно мучаясь в творческих поисках среди неустроенного быта, проживая без прописки на чердаках и в подвалах – они становятся баловнями судьбы – Объектом Внимания, Любви, Обожествления, Преклонения, Поклонения прекрасной, красивой графини – молодой до умопомрачения!, или моложавой до контекста! (а есть ли сам текст? А подтекст? А контекст? А конспект?)!, но тем не менее богатой до одурения! И поэтому особенно прекрасной и желанной… Она помогает молодому, непризнанному, бородатому (поддатому?), бедному, гордому поэту R, художнику, артисту, музыканту, прозаику et cettera (и сеттера) материально (матери? Аль, но..?), что делает его независимым от кредиторов (независимыми откредиток?); она вводит (а он вводит ей?) его в белый свет как в копеечку (яблочко – молоко? Трак-тир?), делает его знаменитым, имеющим возможность показать всему миру, что он гениален и достоин большего, чем он обходился раньше, д о т о г о , как … После т о г о, как…
Вместо т о г о, как …
Я – R… Я тоже молод, бородат (всегда – иногда?), поддат (всегда – иногда?), непризнан, талантлив, беден, горд – поэт, прозаик, художник, драматург – все эти титулы отсутствовали на его визитке, т.к. визиток у R не было … Если бы R заказал себе визитки – он бы ничего не писал на визитке:
На белом квадратике, или четырехугольнике – какая точно фигура не была - разницы особенно нет – все фигуры подходят для этой цели – самое главное в этом деле – бумага.
Белая. Чистая, С обеих сторон. Только на одной из них – черной тушью – R. и все. И ничего нет. И титулов нет. Потому что их нет. И адреса нет – потому что нет дома. До сих пор – квартирный вопрос не решен, и R всю свою жизнь скитается по общежитиям. Птицы небесные имеют гнезда, звери лесные имеют норы, только сыну человеческому негде преклонить свою голову. Зато визитка проста, скромна и с достоинством, величественна:
Например:
ДАЛИ
или:
Пушкинъ
или:
R
Поэтому R продолжал:
- Я стараюсь во всем походить на него – безмятежного (а тот,
мятежный – просит бури, Как-будто в буре есть покой…), молодого, небрежного, талантливого, бородатого, бедного, гордого поэта R, например, художника, артиста, музыканта et cettera, et cettera, которому встречается графиня Прекрасная, зовут ее НИГИНА, влюбляется в него, как глупая девчонка, забывая все приличия и свой (почтенный?) возраст, любит его –молодого, бородатого, небрежного, элегантного, бедного, гордого, талантливого, непризнанного – вводит его – (Жизнь леди Гамильтон – Анжелика – маркиза ангелов, Анжелика и король) – в белый свет, в этот огромный летящий мир, делает его г е н и а л ь н ы м …
- Я видел и вижу, - продолжал R, в НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ -
сказать : - я видел и вижу: в кино, по телевизору, в театре имени Владимира Баграмова – артистов, играющих молодых и непризнанных …, …, …, ….,
et cettera. Они вызубрили и поэтому знают свою роль до конца, и поэтому зная свой «Хеппи энд» («Хеппи – Длинный Чулок») – безмятежны,
б е з м я т е ж н ы в красивых мучениях и поисках И С Т И Н Ы - так зовут эту древнюю (профессию?) и молодую (представительницу древней профессии, специально(сти)?), прерасную и желанную г р а ф и н ю…
Я во всем похож на него – молодого, бородатого, талантливого, непризнанного, бедного (как церковного студента?), гордого (как Данко?), небрежного et cettera, et cettera… Как правило, как правильное правило, я одеваюсь в шерстяные длинные свитера грубой вязки (ласковыми руками любимой Нигины?) – светлые или темные, как ночи, посвященные Нигине;
кроме этого, красный – как праздник в календаре, - длинный, - как рождественские каникулы, - шарф – дорогой словно «Шарп» – здесь: пф-пф-пф… - шарф небрежно окутывают мою шею (ну и шея!) и длинными своими концами ниспадает вниз, болтаясь, как королевская мантия…
Но до сих пор я не встретил свою графиню – прекрасную и желанную и с т и н у … Н и г и н а - имя ее…
И не знаю – встречу или нет? (и не знаю «Встречу» или нет?)…
Поэтому, а может быть что и потому – я могу быть молодым, (ой, ли?), бородатым (даты – да ты?), бедным (что правда – то правда?), гордым (конечно!), талантливым (скорее всего?), непризнанным ( бабка надвое сказала на воде вилами…), небрежным (по-прежнему?) et cettera – но я никак не могу быть б е з м я т е ж н ы м …
И в НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ – R просит не развода, R просит бури, как будто в буре есть п о к о й…
И если R – это Rembo, R e m b o , Р о м е о, то Н и г и н а – его Альфа , то Н и г и н а - это не Джульетта, а т. к. Джульеттина фамилия Капулетти, то фамилия Нигины – Монтекки, в этом случае, R будет выступать в роли представителя клана Капулетти. Короче, одним словом, - все наоборот…
Н и г и н а
_________
Мы с тобой расстаемся навеки…
Улыбаешься ты.
Не дрожат твои губы и веки –
Мы с тобой расстаемся навеки…
Будет солнце светить
И подснежник весной расцветет,
И в озера впадать будут реки –
Мы с тобой расстаемся навеки…
Мы с тобой расстаемся…
Мы с тобой…
Я и ты –
мое горькое счастье,
Моя радость из рода Монтеки…
30.1. 1985 г.
В НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ - в ночной тишине стучит сердце R у закрытых дверей Нигины…
Жизнь R до Нигины – была одиночеством, о чем R даже не подозревал, пока не встретил Нигину…
Гаснет, словно сигарета, бабье лето, наше лето… Прошлогодняя газета шелестит, как желтый лист…
И нет Нигины, есть механическая красивая – как кукла у Феллини, безжизненная, холодная кукла!
- Ну что ж… Я покупаю…
8 января – мой день и моя НОЧЬ РОЖДЕНИЯ. День моего рождения.
Мой Козерог – двурогий Искандер – с охраной звезд выходит на прогулку… Вечерний моцион необходим! Как Лазарь, пробудившийся от сна – 8 января – из тьмы веков – R пробудился…
R простыл. Температура – 40%! Пытается шутить :
- Я сейчас крепкий, как русская водка. Лечите меня – и я стану, как
дамский ликер… Нигина любит ликер, может быть и меня сможет полюбить…
R будет знаменит, как Сальвадор Дали, ему будут сопутствовать слава
и популярность – жизнь у него будет в стеклянном доме (В казенном?).
Все люди будут знать о R (ОРЗ!) – все, потому что будут видеть R – словно золотую рыбку в аквариуме…
И будут у R сын и дочь… И скажет R сам себе:
- Нагнись, забыв помпезность, важность – перед ребенком… Перед
королем не стоит спину гнуть – с него достаточно Анжелики и придворных… Т.к. радикулит – профессиональная болезнь придворного…
И будет R вместе с Вовчиком мчать по скоростной трассе - Проспекту Дружбы Народов всех Стран Соединяйтесь имени Патриса Лумумбы.
Вдруг на дорогу ( по которой мчали R и Вовчик – к Нигине – не зная еще того!) выскочил пьяный старик, нелепо размахивая руками…
Взвизгнули тормоза – Вовчик резко вывернул руль в сторону – и тачка выскочила на встречную полосу…
R еще ничего не успел сообразить, как они уже ехали дальше… R только помнит доли секунды – п р и б л и ж е н и е , неотвратимость удара! Побелевший … солнцезащитными очками - Вовчик беззвучно (как рыбка в аквариуме!) шевелил пересохшими губами, матом проклиная пьяного старика…
Несколько секунд, всего несколько секунд назад - жизнь человечества висела на волоске…
Кем был этот пьяный старик? R не знает. Но ему почему-то было жаль Вовчика…
И тут неожиданно R вспомнил себя – как пешехода…
Как R переходит улицы! Не обращая внимания на мчащиеся автомобили. Надеясь на шофера. Но к счастью R – ему еще не попа(дался!) шофер, который надеется на пешехола.
Ненадежный R – человек…
А молодая школьница Маша, однокурсница R в будущем прошлом, - рассказывала стихотворение А.С. Пушкина:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты…
Как она рассказывала! Божественно! С огромным волнением…
Только волнение ее было вызвано не гениальностью стихов, не содержанием, строк Александра Сергеевича…
Маша волновалась и трепетала, думая об оценке, которую должен был поставить учитель по русскому языку и литературе, выпускник Ферганского Государственного педагогического института имени Улугбека… Факультет русского языка и литературы – европейская группа – русязлит…
А Маша потом разбилась. Когда полезла на высокую сосну и упала. Полезла за шишкой. И умерла. А R страдал и умирал, умирал и страдал.
Т.к. он любил Нигину, а Нигина была красивой модницей, и носила красивые штаны-юбку, очень модные и красивые…
И R создал сезоны года, только для Нигины. Чтобы она могла надевать все свои одежды т щеголять в нарядах своих – строго по сезону… Сезон любви…
Потому что душа R хотела достичь седьмого неба, но разбилась вдребезги о потолок старой лачуги… правда и в потолке появилась дыра – через которую видно з в е з д н о е н е б о , а в звездном небе – сияла самая прекрасная звезда, Нигина – имя ее…
Потому что у R - неблагодарное званье поэта – многие его примеряли, как платье. Кому – то платье было узким. Кому-то платье было широким… Другие же , используя различные льготы – как в горсобесе – подгоняли платье, т.е. званье на себя в мастерских индивидуального пошива высших и разных разрядов, по спец! – заказу…
И только немногим оно было как-раз… И R думал, что самые изысканные стихи не могут обойтись без банальных истин. И эта банальная мысль R была тоже истинна…
Потому что в НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ думаешь о жизни, и разные мысли лезут тебе в голову, и мысли обо всем и не о чем – одновременно… обо всем и не о чем…
Потому что в НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ начинаешь понимать: человек привыкает ко всему. Даже к безделью… Даже к безделью… Даже к безденежью… Но он никогда не привыкнет (привык?-нет!) к НОЧИ ПЕРЕД РАЗВОДОМ, как и к ночи перед дуэлью – когда ты заведомо обречен – как Лермонтов, как Пушкин; когда т ы - заведомо – яблочко, а когда твой соперник, противник – молоко…
И вы берете пистолеты в руки - иногда пистолетами могут быть даже телефонные трубки, дымящиеся от монологов. Где нет диалогов… Пистолет (пи…-100 – лет!) стреляет: в тебя – в «яблочко», от тебя – в «молоко»)… И Родина не забудет тебя…
Потому что в ночь перед разволом вспоминаешь: как – впервые ты
(Я – он – она – вместе целая семья, вместе дружная страна) –я – R , я – вспоминаю:
впервые я вошел в дом своей первой девушки. Впервые я увидел ее маму. Звали девушку - …-ина. Но моей любимой Ундины дома не было…
Когда я зашел к ним попозже – она уже пришла и втречала меня словами:
- А я знаю, что ты приходил… Мама сказала мне, что…Приходил
парень (симпатичный!) – с родинкой на левой щеке…Я сразу поняла, что это был ты…
Я очень удивился – подошел к зеркалу и тут (впервые!) увидел, что…
на левой щеке у меня – р о д и н к а … Р-один-ка…
17 лет было тогда Р. Где мои 17 лет? Где мой черный пи-100!-лет!?
Время – как безбрежный океан. В океане безбрежном – я в
крохотной(грохот! – Ной!) шлюпке… Умирая от жажды – в этой массе гигантской воды…
В НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ R взмолился:
- Я путник, бредущий к пустыне безводной… Я высох… Бредущая
мумия R Последнего Сухими глазами царапаю небо – в надежде на тучные тучи наткнуться… А небо, все небо…огромное солнце (белое солнце пустыни) – а мне бы, а мне бы –малую малость и милость – каплю воды для маленькой жалкой слезинки (слез с Зинки?) …
- Нигина, в грудной клетке R заключен лев моего сердца,- мечтающий
(тающий, меч тающий) о свободе… Берегись! Царь никогда не станет рабом – даже в н е в о л е …
- Нигина, дорога, - ведущая к твоему дому, - превратилась в тупик…
- Нигина, время – деньги. Время наше – деньги ваши. И сколько бы
мои часы не отсчитывали мое время – его не становится больше… Его становится меньше… А я не успеваю тебя л ю б и т ь…
- Нигина, помнишь:
* * *
Горел наш месяц спичкой на ветру!
А ты всерьез играла в ту игру –
Мы жили в приютившем нас отеле…
А поезда летели и свистели…
В последний день ушел я поутру,
Тебя оставив – теплую – в постели…
Своей любви безжалостный палач –
Оплачь любовь погибшую, оплачь…
- И сейчас: а сейчас: пей, гуляй, кайфуй, кути в НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ. Денег нет – усы крути в НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ…
А в НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ у R было такое СОС-ТОЯНИЕ:
* * *
Одинокий – во мраке лежу,
А луна – как отверстье зиндана…
- Развод, Расстрел – а внутри R : СОСТОЯНИЕ:
Жрать хочу и не желвю,
Пить желаю – не хочу!
Все хочу, все не желаю,
Выть хочу, а хохочу…
… в ночь перед Разводом R вспоинил о хорошем мальчике, который
писал стихи и полюбил Любу, медсестру и наркоманку, которая воровала и продавала наркотики, кололась сама и втянула в КАЙФ этого юного еще мальчика – который влюбился в Любку, и ничего с этим не мог поделать…
А потом их посадили – Любку-медсестру и пацана, за то что он помогал ей… И уже – переговариваясь друг с другом с «решки» – через квадратный тюремный двор, из одной «хаты» в другую – он прочитал ей один сонет, который он написал – находясь – уже в «хате»:
* * *
Наркошам – конопляные дороги
И паруса удач на корабли!
А для Любаши маки всей земли
Согнутся пусть от тяжести под ноги….
Иди по ним без страха и тревоги
Со мною рядом, от людей вдали.
Печаль воспоминаний утоли
Иглой по вене – прямо на пороге…
Межой меж нами времени река.
И наша встреча очень далека.
Пока голяк – и ни одной тропинки.
А надо мной кумара облака…
…и осторожно Любкина рука
Мой двигатель нащупала в …
- ширинке… Да-да, таким нехорошим мальчиком он стал. Он узнал
нехорошие слова: - ширять, двигатель, машина…
(Фархад и Ширинка?) А Любка одна вызывала интерес – больший, чем в прекрасном европейском городе, в свободном – наркошами забитом – свободном городе, в свободном, как наркоман – городе - целый амстердамский бордель – 5 звездочек – 1 разряд – не вызывал у наркоманов в Амстердаме интерес больший, чем одна Любка – даже Пазолини оборачивался ей вслед…
А R перед Разводом – в ночь, подумал:
- Мои вены – как Вена – перерезаны ниткой Дуная… А я – государство. R – его государство в госуларстве – как Ватикан. В R происходили революции и войны, великие стройки и перестройки на обнаженной надежде – н а д е ж д е - и голом энтузиазме – д-да, эн – туа – азиз – ме… Осталось от этого только «Шоссе энтузиастов» – в Москве, где есть еще «Открытое шоссе», где есть «Крылатское»…
Сейчас R подошел к НОЧИ ПЕРЕД РАЗВОДОМ - к юбилейной
(затем!) дате пенсионного (может быть доживу?) возраста, персонального значения, заставляющего думать о благополучии и благосостоянии (Благо – СОС - тоянии…) …
Р родился в январе. Полюбил Нигину в январе. В январе написал
стихотворение:
ЯНВАРЬ
________
Воркует с голубкой голубь,
Пусть воркует, как ему хочется….
Мои глаза прорубят прорубь
Во льду твоего одиночества…
В ту первую январскую ночь, когда R познакомился с Нигиной, в ту
ночь – плавно переходящую в НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ - R
не знал многого , он многого не знал…
В НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ - Собор влезал в небо, в ночное древнее
небо – словно древний языческий фаллос… Фараона… В гороховом пальто…
В НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ R был весь в долгах – как рыбина в чешуе… Два млн. денег долга – одними пятаками в метро «Хамза». «Проспект космонавтов», «Пахтакор», «Алишер Навои», «Максим Горький»..
А может быть у R было горло чересчур широкое, как море для алкаша?
А может быть у него наступил климакс климата или это была неизменно-низменная страсть старости? Значит это не для него порхали, и не к нему впархивали женщины, как бабочки – над паркетом видением, ночным гиперпрочувственным видением ХУ111 века?
А может быть все это – всего-навсего парадокСАЛЬНЫЙ анекдот? Или это Алиса Фрейндлих в стране ЧУДЕС???
Нет, R в НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ в экстазе пинком врезал вовчикскому «Жигуленку» – под зад(ний мост)… И сломал ногу. И руку.
Т.к. был R белой вороной, черным лебедем. И рост его – всего метр с клетчатой кепкой…
В НОЧЬ ПЕРЕД РАЗВОДОМ - R читал «Дети Арбата», и писал свой
роман, очередной роман, который он сочинил в скоростном лифте Дома творчества в Пицунде, когда поднимался вместе с западно(тогда еще!) – германскими писателями. А по-немецки он знал всего три (символическая цифра!) – слова «Дранг нах Остен» и еще на всех языках мира он знал одно слово «Выпить»…
А в лифте – он поднимал с собой на …дцатый этаж – две бутылки
«Сто(100!)-личной»…
А западногерманские писатели посмотрели на эти бутылки, и R стало неудобно, может их надо было угостить? – а может быть это было бы неудобно – может они не пьют водку? А нало что-то сказать, а по-немецки не понимаешь… И R мужественно поднял эти две бутылки, словно в них была зажигательная смесь, поднял их – как две гранаты – и мягко, интеллигентно произнес, сколько ему позволяла его интеллигентность, поскольку интеллигентом R никогда не был – R сказал одну - единственную фразу:
- Дринг нах Остен…
И западногерманские писатели: Генрих Бель, и его три товарища
поняли, заулыбались, и стали говорить R:
- Гут, камрад…
А рассеянный R сказал на русском:
- Нигина, когда ты со мной – я не могу сказать п о э з и я – это ты,
Н и г и н а … А тебя нет, и поэтому, а может быть и потому – я пишу, дописываю свой роман с Нигиной и называется он «Раги – до и после полуночи». И кончается НОЧЬ ПЕРД РАЗВОДОМ…
И начинается ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРИИ, и кончается там же:
РАГА ХУ1. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРИИ.
___________________________________
Моисей заповедал потомкам –
Бить камнями прелюбодеев.
Только строгость такая без толку –
Все равно иудеи балдеют…
А любовь для Марии – профессия:
И бедняжка любила без брака.
А ей лепты платили в Сарепте
И еще обзывали собакой…
Рассерчала Мария однажды
И повысила цены для всех.
И дороже – чуть ли не дважды –
Стал цениться Мариин грех.
Но клиенты носы не повесили
И, Марию поймав за кустами,
Потянулись огромной процессией –
Побивать спекулянтку камнями.
А когда проходили у храма –
Где Христос, возвещая Миссией –
За словами не лазил в карманы…
И к нему подвели Марию.
Искусить хитрецы-фарисеи
Иисуса Христа решили…
А Мария – стояла, не смея
Глаз поднять- до того устрашилась…
Но ведь горю не поможешь слезами –
И слезы вытерты насухо…
Знакомыми всем грудями
Туго набита пазуха…
Подошел фарисей лукавый,
Теребя на хитоне кисточку:
- Не побить ли камнями, Равви,
Распроклятую эту нудисточку?..
Всем известно – Христос не дурак,
Фарисеи же были глупцами,
И сказал им Христос: - Ну, раз так,
Кто безгрешен – пусть бросит камень!
И примолкли тут все фарисеи –
Видно рыльце в пушку у всех!
Кто не знает Марию? Кто с нею-
Не свершал обоюдный грех?
Разошлись восвояси любовники…
А Мария вместе с Христом
Удалились в кусты шиповника –
Только в смысле совсем другом…
И ушли бывшие любовники Марии, и ушли – словно в песок, словно –
в Марианнскую впадину, ушли – и не осталось от них ни следа…
А может быть были у фарисеев и саддукеев дети. Где они, эти дети? Ау,
откликнитесь… Вас разыскивает Инюрколлегия по наследственным делам… Ау, дети своих родителей, где вы?
Но не кончились ночные р а г и , но не кончились раги – до и после полуночи, не кончились раги R… Как желанные радуги – будут эвучать они сладкозвучными изображениями и видениями, и будет ветер разносить их
по всему миру…
Заклинаю вас, дщери саддукейские и фарисейские, не трогайте
Н и г и н ы моей, возлюбленной моей. Жизнь свою, в одном-единственном экземплре изданную – я подарил ей с дарственной надписью… Горлица моя, ласточка ненаглядная…
Уже рассвет, Но спят цветы, переплетаясь стебельками – в стакане тонкого стекла…
Уже рассвет. Лежим с тобою врозь – как два цветка…
Нигина, любимая, я тысячу раз повторю твое имя, и тысячный раз – для меня – будет первым…
Любимая, как половинку яблока – я отдам половину жизни своей лишь за то, чтобы оставшуюся половину – быть с тобой …
Любимая, давай постараемся и сделаем НОЧЬ ДЛЯ НАШЕЙ ЛЮБВИ - ночью п о л я р н о й - и будет она продолжаться полгода и целую
в е ч н о с т ь … Целую я вечность – Н и г и н а …
И лишь северное сияние р а г и - будет тихо загядывать в наше окно…
Л ю б и м а я …
Эх, бедный, ты бедный, R . Пришло… воскресенье. Морозное утро.
R в рыжей лисьей шапке шел по звонкому тротуару. Дворник посыпал песком – прямо под ноги R, не дай бог – посклизнется. R зашел в маленький магазинчик и продавщица с улыбкой подала ему белый хлеб. Потом R зашел в свой подъезд. Из почтового ящика вынул газеты и письма (да-да, и письма!).
Закрыл ключом свою дверь и сел за свой рабочий письменный стол. На столе лежал белый лист бкмаги. R взял китайскую перламутровую ручку с золотым пером и написал на белом листе бумаги черной тушью одну мысль в две строчки:
- Что я сделал до этой минуты-
За всю свою жизнь:
:Сел, закинув ноги на стол, обхватил свой затылок двумя руками и
задумался…
- Да, товарища Горбатова только могила исправит… - это говорил R
сам себе и о самом себе, т.к. R был горбат – как Camel, как верблюд каракумский он нес на себе горб своих прожитых лет…
* * *
Над Яузой горбатятся мосты,
И я – горбатясь над столом полночным –
Все рву в остервенении листы,
И бьюсь – как рыба –
над сравненьем
неточным…
Над Яузой горбатятся мосты …
А за мостом – в огромном сером доме –
Живет Нигина …
На мосту застыв –
Я тыщу раз прикуривал в ладони!
Как осенью слетают листья с древа –
Пусть так слетают
со стола
листы …
И пусть не спит в том сером доме дева…
И пусть над Яузой
горбатятся
мосты…
А в электричке «Москва – Петушки» было тепло. Напротив R сидела красивая девушка. R раскрыл альманах «Весть» на 418 странице, но ему не читалось. R смотрел на девушку, а девушку звали Н и г и н а, а девушка смотрела в окно. R посмотрел в окно, но ничего там не увидел, а увидел отражение девушки, которую звали Н и г и н а, но R этого еще не знал.
R опять стал смотреть на девушку и захотел узнать: как ее з о в у т …
Но тут Н и г и н а встала и пошла к выходу.
- Сказка ты моя непрочитанная , - подумал R, закрыл Веничку
Ерофеева и пошел за девушкой, которую звали Н и г и н а …
Нет.
Все это не так.
R никуда не пошел.
В электричке «Москва – Петушки» было тепло.
На улице было слишком холодно и слишком поздно для того, чтобы
проводить девушку, которую зовут Н и г и н а …
Да еще не на своей остановке.
- Ничего, - успокаивал R сам себя, - мы еще встретимся и я обязательно узнаю: к а к з о в у т эту девушку…, - хотя прекрасно понимал, что с таким же успехом могут встретиться Два стальных рельса, по которым шла электричка «Москва – Петушки», отдаляя Р от девушки, которую зовут
Н и г и н а со скоростью 70 км/ час.
Но R продолж утешать себя хотя бы тем, что дома его ожидет теплая ванна, мягкая постель и 13-я серия 15-серийного телевизионного художественного фильма «Рабыня Изаура»…
С самоутешениями R поторопился. Остановка, на которой вышла девушка – была его: «Серп и Молот»… А R ее прозевал. И его оштрафовали на 5 рублей, и продали ему билет до самых Петушков…
И только потом – на «Рабыню Изауру» R уже опоздал – он тупо вперившись в телевизор – долго вздыхал и не мог заснуть, а по телевизору показывали фигурное катанье, и, как будто издеваясь над R – фигуристая фигуристка распласталась между ног партнера, словно фига Судьбы – между двух пальцев правой руки, руки рока R…
Потому что общественное бытие и общественное сознание – как понятия были впервые выработаны Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. Общественное бытие первично, а общественное сознание вторично. А Фридрих Энгельс говорил, что главная заслуга Карла Маркса
в том, что Карл Маркс открыл прибавочную стоимость капитала и материалистическое познание истории.
И поэтому, есть марксизм, и поэтому нет энгельсизма..
А Карл Маркс говорил… А Фердинанд де Соссюр ему ответил:
Язык мой – враг мой, друг мой, потому что язык – это система знаков, выражающая идею на праславянском языке, потому что он не зафиксирован на письме, а полабский и старославянский умерли и стали мертвыми, представьте себе – м е р т в ы м и - как Мертвое море – языками…
А на русском языке говорят сто пятьдесят миллионов человек. 150.000.000 человек имеют возможность прочесть великолепный Роман R
«Раги – до и после полуночи». .. А 138.000.000 человек – носителей русского языка – могут понести роман R «Раги - до и после полуночи» в своих кошелках и авоськах с базара:
- Почем Некрасов ? – Нет, мы лучше возьмем Омара Рифата Бека
Мансура аль-Фаргони, дайте нам его побольше, и 1-ю и 11-ю, и 111-ю
части – все части: на все воинские подразделения и части, и в ту часть – где R частично служил: R спит – с служба идет… R читают – я служба идет …
И переводят его на украинский, которым влавдеют 39.000.000. украинцев
из 43.000.000 украинцев, и переводят «Раги - до и после полуночи» на польский язык: из 43.000.000 поляков – для 38.000.000 – родной язык польский, а для Бжезинского – родной язык – английский, а для Джозефа Конрада – родной язык – английский, а Папа Павел Иоанн 11 – полиглот – он сможет прочитать роман на польском, на английском и на других языках.
А Эвелина Ганская уже не сможет читать этот роман, потому что у нее был другой роман, который назывался «Утраченные иллюзии» на французском языке. А Бальзак был француз и толстый писатель, как Юлиан Семенов, и плодовитый был, как Юлиан Семенов, и мечтал стать богатым, как Юлиан Семенов. А R беден, как Бальзак, и живет, как Юлиан Семенов, и переводят его на сербохорватский язык, и читает его уже 15.000.000 - для которых читателей – родной язык -сербскохорватский - а самих их – только 13.000.000.
И переводят роман:
/ язык - национальность - говорящие /:
____ _____________ _________
на чешский язык - 10.000.000; 10.000.000.
на болгарский язык – 8.000.000.
на белорусский язык – 10.000.000; 9.000.000.
на словацкий язык – 6.000.000.; 5.000.000.
на словенский язык - 2.000.000.; 2.000.000.
на македонский язык – 1,5.000.000; 1,4.000.000.
на серболужицкие /верхнелужицкий, нижнелужицкий/ языки –
100.000; 100.000.
на язык югославских русинов - около 2.000 читателей.
_________________________________________________
Итого: 280.000.000 – носителей славянских языков – носятся с одним романом! И приезжают, и приплывают, и прилетают, и приходят, и захолят, и уходят к R - переводчики с китайской группой языков, с индийской, с германской, с романской и т.д., т.к. – т.д. уже нет. И все это п о н т , остров Понт и Эгей ! –(ском) море, как в Мертвом – как полабский и старославянский языки – море, где – вернее – куда бедного R уже не переведут, не перевезут, не переплюнут. А по- русски сказать: могут перевезти, но не могут переплюнут., т.к. R – горбат – как каракумский (канал?) верблюд, и плюется – как верблюд, и курит, как верблюд синареты «Camel”, и важный – как верблюд, и надменный – как Виктор Цой – а когда Виктор Цой разбился на машине, говорят, что он уснул – R пил стаканами коньяк в ресторане “Зарафшан” на 2-м этаже с Вячеславом Ахуновым, сыном Урумбая, папой Ислама, художником милостью Аллаха – они пили за упокой души Виктора Цоя – и R напился вдрызг и его посадили в тачку, и он поехал домой. Если бы R был за рулем – он обязательно разбился бы, но за рулем сидел старый или пожилой таксист , который вообще не пил, тем более - за рулем, а только курил сигареты “Астра” или “Прима”, а R курил все подряд, и пил коньяк, а потом - все подряд, и стал совсем пьяный, - он стал путаться в мыслях, отяжелел, стал разговаривать заплетающимся языком – на котором он мог только писать, и только когда был трезвым, но сейчас R трезвым не был. А Слава Ахунов был другом R и был талантливым художником и музыкантом, а Виктор Цой тоже был таланливы художником и музыкантом, но он не был другом R, потому что не знал R, а R не успел познакомиться с ним, как Виктор Цой уже разбился, и R напился за упокой его души по русскому обычаю, а сам был татарин, а Виктор – был кореец.
В 12.30 ночи, т.е. в 24.30, вернее, в 0,30 по московскому времени вылетал смолет. Одно место в нем было скорее всего свободным – потому что билет на это место был в кармане брюк R, который в это время в этих брюках лежал в постели и спал, т.к. был очень пьян, в сос(тоянии) тяжелого алкогольного опьянения. И был, т.е. спал R в носках и брюках , т.к. туфли он все-таки снял, потому что даже в сос(тоянии) тяжелого алкогольного опьянения R никогда не ложился в чистую постель в грязных туфлях, даже в доме, т.е. по дому он ходил в домашних тапочках. Но брюки и носки снять он уже не смог, т.к. был сильно пьян и потому, что сильно расстроился..
А когда проснулся – он посмотрел на часы – было 6 часов 30 минут утра, и R снова расстроился, потому что опять опоздал на самолет, потому что опять
болела голова, потому что опять вспомнил, что разбился Виктор Цой, потому что билет на самолет R доставал с большим трудом, через официантку аэропортовского кабака, 3-х рублевую на внешность мадам не первой молодости, но которая , несмотря на такую свою дешевую внешность – содрала с R четвертак, т.е. 25 р. а не пятнашку, т.е. 15 р. – как обычно. Когда R сказал ей об этом, она сказала ему: - Не хочешь, не бери… А R хотел,
поэтому взял. На билете стояла его фамилия и № рейса, на который он так позорно опоздал, и надо было доставать другой билет – но в тот же город, а R еще думал, во сколько ему это обойдется, потому что не знал – достанет ли официантка Аня ему билет за так, т.к. билет он уже купил, но им не воспользовался, но с другой стороны – это произошлла по его вине, а значит надо, чтобы платить снова 25 р. А вместе – за 2 билета – это будет 50 р. И это будет все из одного кармана брюк, которые к этому времени R успел постирать, т.к. он их чем-то запачкал, по-моему – подумал R, - это мазут, т.к.
не отстирывается, но откуда он взялся на брюках – был же он только в кабаке и дома. Наверное в тачке – подумал R, надел другие брюки и другую рубашку и поехал на тачке в аэропорт, к официантке Ане – чтобы купить другой билет на другой самолет и приготовил еще 25 р.
А билет стоит 70 р. и переплатил он уже, считай , 50 р. И зашел R снова в кабак и увидел официантку Аню, которая огромными белыми глазами на побелевшем лице смотрела на R, который так ничего и не понял сразу – а все уже знали, что R разбился, т.к. самолет, на который он опоздал - столкнулся в воздухе с другим самолетом – и никого не осталось в живых, наверное, на месте R кто-то сидел, наверное кого-то посадили, потому что билетов не было, а были люди, огромная масса людей в аэропорту: с телеграммами, заверенными различными организациями, с детьми, как обычно, в такое летнее время невозможно улететь… И все люди становятся одной национальности: пассажиры; эта национальность чем-то напоминает цыганскую. И R – как сидел за столиком в кабаке аэропорта – так и остался сидеть. И в это день, т.е. вечер, вернее – ночь, в ту НОЧЬ R опять напился и опять пьяный приехал на тачке домой и опять уснул, не сняв с себя носков и брюк, но туфли он все-таки снял, потому что все – что происходило с ним – все было на автопилоте… Но самое главное, даже когда R пьян – в постель в туфлях он никогда не ложился - даже когда был пьян в стельку…
Если бы R был, т.е. жил трезвым, и если бы он эмигрировал на родину Марии, от которой сие е в а н г е л и е - то R на все бабки купил бы платины, наделал бы из нее – платины – гвоздей - …дцатидюймовок (дюймовочек, а, Вовчик?) и стал бы ими заколачивать деревянные ящики для эмигрантов – большие и тяжелые, т.к. R набил бы их своими романами и беловиками, т.к. черновиков у него не бывает, потому что он пишет, т.е. печатает сразу – на белую бумагу – набело… Но Владимир Маяковский сказал “…и никаких гвоздей!” – и R не стал делать никаких платиновых гвоздей, т.к. не был тем человеком, из которого можно сделать гвозди, пусть даже и платиновые…
Но если бы R был лысым ювелиром, он обязательно все так и сделал бы . т.к. по приезде – он вытащил бы все эти гвозди – продал бы их (в скобяной лавке) и сделел бы себе пластическую операцию – ему натянули бы кожу с тех мест, на которых растут волосы, и не нужно никакого парика как у Иосифа (Прекрасного?) Кобзона – и R ходил бы и “кужевряжился” …
И R не читал бы журнал “Вокруг света”, а ездил бы… И было бы у него ощущение, чувтво о т п у с к а на Черном море, и временами ему казалось бы, что вот-вот отпуск кончится, и ему придется ехать домой.
Но домой ему ехать уже не надо было бы, потому что дома уже не было бы… И море было бы не Черное, а М е р т в о е , как старославянский и полабский языки…
РАГА ХУ11, СОВЕТСКИЙ СОЮЗ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
Если арбуз - мочегонное средство, то самогонный аппарат – самогонное средство… К такому мнению пришел R в Доме творчества Союза писателей в Дурмени, хотя еще не был членом Союза писателей СССР, вернее – полным членом Союза писателей. Так себе, получленом. Да и член члену рознь; т.к. были и есть члены Союза писателей союзного значения, а есть члены Союза писателей республиканского значения, но т.к. это все говорить очень долго и длинно – то между собой они друг друга называли: член союзного значения или член республиканского значения… А R как будто бы и не писатель, хотя тоже пишет. Пишет он, как настоящий писатель, налоги с гонораров у него берут, как с настоящего писателя, а в ЦДЛ он проходит уже не как настоящий писатель, а как прохиндей проходит.
Значит, то, что ты настоящий писатель или не настоящий - не зависит от того – как пишешь или что пишешь, или пишешь ты вообще, а может быть вообще не пишешь – все зависит от того – как тебя пропускают в ЦДЛ – как настоящего или не пропускают вообще. Или вот еще признак писателя – если за твою путевку платит Литфонд – ты настоящий писатель, а если все 100% ты платишь за путевку сам – то называться настоящим писателем – ты не имеешь никакого на то членского права…
Первое время, когда R в 4-6 часов утра начинал стучать на машинке – все соседи R – члены Союза писателей СССР начинали стучать ему в двери, окна, даже в стенки. R приходилось свой ответ давать на машинке. Потеряв весь сон, а ко сну до кучи и аппетит – все постояльцы Дома творчества, т.е. члены Соза писателей ночами слушали машинку R, по буквам (которые выбивал на машинке R) они определяли, что и о чем, и о ком пишет R, ловили каждое слово R и вставляли его в свою очередное бездарное произведение. А народные писатели Узбекистана направили к R целую делегацию – т.к. все члены Союза писателей уже не могли сами ничего пbсать, а ждали R : к утру, как обычно, после 6 часов 45 минут седьмого – у всего Дома творчества была готова очередная глава – рага из романа “Раги – до и после полуночи” – все все записывали вслед за R…
Таким образом, сколько комнат было в Доме творчества, а их было ровно 56, и в 56 экземплzрах записывался роман о великолепном R. Cвоего писать уже никто не мог, да и не имел ни желания, ни возможности…
И тогда R сделал ход конем: стал писать свою знаменитую статью “Русский мат. Его достоинство и величие”. И все стали переписывать эту статью, пока не поняли, что это такое… Потому что они любили читать газеты, которые делают русский язык эсперантизированным, икусственным…
А живой русский язык не переваривали..
Так, например, в школе учат, что слово “бег” – это имя существительное, но это не так, т.к. б е г - это действие, а действие обозначает глагло, значит, бег – это глагол, а не существительное – т.к. существительное – это придмет…
А русский язык – это язык с более или менее свободным порядком членов предложения, а английский язык – на котором писал Джойс – язык, не имеющий свободы в порядке слов… Потому что английский язык – язык аналитический, в котором свобода порядка слов невозможна. А Джойс
написал даже на таком языке “Улисс”…
А если учесть, что R пишет по-русски, а по-природе своей – тюрк, а в мире существует 33 тюркских языка? Ему только остается писать на этих 33 тюркских языках, да так, как писал Джойс на английском, и только тогда в мире наступит справедливость…
А пока ему остается много писать, т.к. R никогда не боялся прослыть графоманом (граф Оман?), т.к. R знает, что со временем увлечение писать много пройдет, а мастерство останется…
R чувствовал себя прикованным цепями к машинке “УНИС” –люкс, к сигарете “Родопи”, к чашке хорошо заваренного бразильского кофе “Мокко” или “Арабика” – к своему столу, который вмещал на себе столько интересных вещей – и в то же время напоминал римскую галеру, а сам R - словно раб, цепями прикованный к своему месту гребца – каторжника (ни фига себе – каторга!). И R греб каждую ночь, каждый ночной час, каждую ночную минуту… И греб R в открытое море – в сторону Турции – а может быть это было в другую сторону – R не знал, т.к. у него не было компаса, паспорта, визы. Он был рабом… В своей гребле в открытое море – только так ему может быть удастся достичь желанного берега…
А что писать – не имеет никакого значения. Можно писать объявления такого рода :
БИБЛИЯ БЕСПЛАТНО
_____________________
Библия – самая щироко
читаемая книга в мире.
Если вы хотите получить
бесплатно напечатанное
на русском языке
Слово Божье (Новый
Тестамент), напишите,
пожалуйста, вашим
верующим в Библию
друзьям по адресу:
7000113
г. Ташкент,
Чиланзар, квартал 8,
ул. Катартал, д. 60.
Альманах “Молодость”.
Библия приносит новую
жизнь!
А можно писать стихи такого рода:
* * *
Для сына –первенца – я папа-пугало.
Для любовницы – я временный, как Временное правительство…
Теща, завиде меня, - от негодования пукала
И в конце-концов отказала мне в виде на жительство…
Тем более, что сказанные к месту строчки стихов особенно приятны тому, кто это место занимает. В эпоху застоя теща была едиственным
объектом насмешки, критики, сатиры и юмора. Поэтому «Теща» – это уже отдельная тема, обширно разработанная, паханная- перепаханная авторами – юмористами, представителями литературного метода соцреализма и критического соцреализма…
Поэтому, наверное, намного приятнее писать и читать о любви, которой нам так не хватает. Или писать на исторические темы: например,
Алексанр Македонский – великий полководец, но зачем мебель ломать?…
Жил-да-был в коммунальной бочке умный циник. Звали его Диоген. Когда Алексанр Македонский сказал Диогену:
- Проси у меня все, что ты захочешь…
Диоген ответил:
- Отойди в сторону. Ты не стеклянный…
Все историки умиляются таким умным и смелым ответом, не зная того, что я каждый вечер повторяю эти слова своей жене:
Товарищ Сперкина, отойди в сторону. Ты не стеклянная. Ты мне загораживаешь телевизор «Панасоник»… Мешаешь мне, своему мужу Сперкину смотреть эротические фильмы ужасов…
Сперкин очень любил сексопильную артистку Орнеллу Мутти, постоянно сравнивая ее со своей женой Сперкиной – и всегла чаша весов
с грецкими орехами товарища Сперкина, которые он покупал на Алайском рынке – склонялась в сторону Орнеллы Мутти, хотя любить приходилось все-таки свою законную супругу.
В погоне за мужским счастьем не всем мужчинам, к сожалению, достается голливудская роль звезды – погонщика. Сперкин закрывал глаза, несмотря на очередную ночную темноту – в тиши которой Омар Рифат Бек Мансур аль-Фаргони сочинял и исполнял свои «Раги – до и после полуночи», - в кромешной египетской тьме Сперкин воображал, что любит Орнеллу Мутти, которую очень старательно изображала его жена Сперкина, сама того не подозревая, даже не догадываясь о своем прекрасном даре артистки, каждую ночь превращающуюся, перевоплощающуюся в прекрасную Орнеллу Мутти. Правда, ей в этом очень здорово помогал дар воображения, своего – талант творца, которым был наделен ее законный супруг, товарищ Сперкин… О своем чудесном даре Сперкин скромно помалкивал, жену в свою личную, интимную жизнь он старался не пускать, как и полагается интеллигентному человеку средних лет с довольно бурно проведенной молодостью…
- … Понедельник – тяжелый день, - подумал R и поймал себя на
мысли, что думает стандартно, шаблонно. Что делать? Может взять себе псевдоним «Сперкин» – и тогда с него – как с гуся вода? Может быть сказать «Среда» или «Четверг», а может «Пятница»? Но если это на самом деле – понедельник, и на самом деле – тяжелый день?
На душе тяжело – хочется писать что-то легкое. Например, …
говорить – серебро, молчание – золото. Рот – полный золота. И Сперкин молчит своими золотыми зубами, поблескивающими, как самородки.
Жила. Золотая жила…
Жила-была. Поживала. Добра наживала. Не прожевала?
Жалко жилу… Сперкин вытащил из кармана пальто белые кружевные трусики и, смачно высморкавшись, обтер ими свои пшеничные усы и бородку. Сморкался Сперкин трубно, словно молодой весенний олень из заповедника «Аскания-Нова» или «Беловежская пуща»!…
- Что это такое?! – истерично вскрикнула жена Сперкина.
- Это памятник забытой любви. Охраняется государством, - с
достоинством ответил Сперкин. И удалился, дабы сходить до Ветру – простые радости бедняков Духа…
Сперкина была женщина с претензиями, старательно щеголяла своими парижскими манерами, (т.к. она один раз по профсоюзной путевке ездила в Париж) – куртуазно выговаривала::
- А мне? – с француским акцентом:
- А минье?
- Тебьет, - дразнил ее Сперкин, - для тебя все тебьет!
РАГА ХУ, НОЧЬ ВУЛЬГАРНЫХ ИШАКОВ,
_________________________________________
Женщины на древнем Востоке , чтобы успокоить своих мужей, кормили их ослиными мозгами. А что нужно ослу – ослица и корм. А работает, как ишак. И трах… тах-тах… делает, как ишак. И хлопает ушами, как ишак. И за это время – пока он хлопает ушами, как ишак – женщина успевает сделать все, что она захочет, и с кем захочет, и когда захочет,
и где захочет – и захохочет…
А у Сперкина прорезался голос, и он – словно Буриданов Осел – вдруг разговорился:
- А что вчера было… Пришел домой с измены – побитый, как собака.
Одну любил (правда, выразился Сперкин при этом нецензурно и неприлично!), а в это же время семеро остальных телок ногами меня пинали – от нетерпения… Приехал домой – жена не узнала:
- Боже мой… Голова профессора Доуэля!
Женщина Мария родила Иисуса Христа без мужчины. Сколько мужчин
– через 1990 лет! – не могут родить даже себе подобного, повторить хотя бы
себя – более или менее нормальным, приличным способом. У них не хватает мозгов себе кактус поливать, чтобы ике6аниться. А нужно всего-то :
ике (два!) банка, ике(баночки)…
А Сперкина была романтичной женщиной, любившей стихи R, она могла часами читать в упоении:
- Твой лобок – не лубок – мое Лобное место…
Тили-тили-тесто – Сперкина невеста…
Все люди разные, только R всегда одинаков. Завистников нет только у скопцов, бездарей и умерших – любовниц нет, как и завистников.
А т.к. R никакого отношения к скопцам, глупцам, мертвецам не имел, а даже наоборот – то он был обязан терпеть. Завистников в том числе…
- Как прекрасен этот мир , посмотри… - так сказал бы Экзюпери –
только не надо убеждать козлов кушать мед, потому что настроение зависит от погоды и общественного транспорта. Необходимо меньше ссориться, спорить, потому что нынешний век для тебя – гостиница, твой дом – это будущее. А сейчас горит река твоего детства и детства твоих детей…
Умный ленив телом, а бездарь – мозгом, потому что за избитые истины не бьют, потому что бьют , как обычно, за неизбитые истины, потому что в магазине «Крысолов-спортсмен» R увидел Сперкину – неприличную женщину – Прекрасную Даму Сперкина – женщину, которую звали…, называли…, хотели…, и иногда имели…
- Че, тыгавкаешькаксобака, - сказал R сам себе…
- Пес ее знает –собачью жизнь и собачью смерть – ответил сам себе R…
- В пространстве моего японского кон(дома?)диционера -
почувствуешь себя, мой милый друг, как дома… - обратился товарищ Сперкин к своему Alter ego …
- Ладно, - ответила ему товарищ Сперкина, - если мой самолет на
попу не сяду…
А Сперкин хочет познакомиться с Jрнеллой Мутти, как это сделал в
свое время R, правда R как всегда, как Газарра, - а не как Сперкин – отпускает комплименты дамам без всяких сексуальных последствий, как например, это было у него с Орнеллой Мутти…
- А что было с обворожительной Ореллой Мутти? – спросит
оза(Оза!)даченный читатель…
А Орнелла Мутти говорит :
- R, ты почему в последнее время зачастил ко мне, смотреть на мою
историю обыкновенного безумия?
- А R ей отвечает:
- Я и раньше ходил. Ты просто меня не замечала… Надень черные –
как у Газарры – очки. На очки – надень паранджу. И только тогда ты увидишь на моем плече:
- Нет счастья в жизни!
- R, - скажет ему Орнеллочка, - у тебя либидо уже миз ушей прет…
- Нет, - ответит ей R, - это просто мой вздох закатился, как закат,
заполз за диван, как улитка, свернулся за диваном, как улика…
Только надо закурить сигарету «Лал», папиросу «Беломорканал», за то, что ты большой оригинал, за то, что ты, каналья, - канал, т.е. шел, брел,
полз за «мерси боку» , за тото, что ты копал, но никогда не капал, за радио-интервью на вопросы, говорил правильные ответы, но не знал этих правильных ответов, за то, что ты – безответный, за то, что очень интересна «Литературка» – т.е. Литера Турка «R»…
РАГА Х1Х. ЛУННАЯ НОЧЬ .
___________________________
Какя лунная ночь
и самый счастливый
в подлунном мире-
мохнатый щенок
играющий со своей тенью…
РАГА ХХ. НОЧЬ ВУЛЬГАРНЫХ ШАКАЛОВ. ЧАСТЬ 11.
_____________________________________________________
В магазине «Крысолов-спортсмен» R познакомился со Сперкиной.. Для продолжения знакомства необходимо было продолжение разговора. Сперкина была начитанным товарищем. Она читала таких писателей, как : Артур Конан-Доля, Артура Котова-Дойля (младшего), Артура Эмильевича Канон-Золя – все тексты канонические. А также она с упоением прочла два романа Омар Рифата Бека Мансура аль-Фаргони, первый роман называется «До ресторанов Парижа – лягушки поют о любви на своем языке…», а второй роман называется «10.000 и не одна ночь…» Поэтому она была вполне подготовленной дамой к разным стрессовым случаям в своей автобиографии.
- Сперкина, что ты молчишь? – нарушил ее молчание R, т.к. на этот
раз Сперкина оробела и, оробевшая, молчала…
- Хочу – молчу… - ответила оробевшая, но все же гордая Сперкина.
- Хочешь и молчишь? Ну, хорошо, я расскажу тебе одну
средневековую легенду о том, как давным-давно женщин на Западе учили выбирать себе мужчин по носу: чем больше нос – тем больше лучше женщине. Поэтому большой попу(лярностью) среди представительниц прекрасного пола пользовались мужчины кавказского и закавказского происхождения…
Но когда в Московский зоопарк привезли ишаков, - женщины поняли, что были так жестоко обмануты, что мужчин надобно выбирать по ушам, а не по носу (поносу?)…
Сперкина поверила R, т.к. у R были больште уши. А это даже красиво, лучше, чем большие рога…
А потом R познакомился с девочкой. У нее была пышная коса и попа.
R спросил ее:
- Девушка, сколько вам лет?
- 17, - отвечает девушка.
- Неужели понадобилось столько времени, чтобы отрастить такую
красоту? – подумал R.
Девушка, не выдержав долгого, задумчивого молчания R, словно крепость после длительной осады – предложила:
- Давай, сразу в лоб…
- За что?
- Да не за что… как тебя зовут?
- Меня зовут R… А тебя?
- Нигина…
Можно стоять, как в воде, по горло в словах и испытывать жажду по
истинному, правдивому и желанному слову! «Н и г и н а » - озарило R, это слово : «Ни – ги – на !!!» И R засуетился:
- Нигиночка, княгиничка – хочешь, я прочту тебе одно лирическое
стихотворение, которое я прочитал на стенке лестничной площадки общежития Литературного института имени А.М. Горького, по улице Добролюбова, д.9/11? – и, не дождавшись утвердительного ответа, R начал:
Ах, погано-погано
И в душе, и в стране…
Что ж ты, меццо-сопрано,
Лезешь в ухо ко мне?…
- Люблю родную землю, - глубокомысленно прервала его Нигина, - в
ней столько талантов зарыто…
- Какие таланты? О чем ты говоришь?! Ты знаешь, что R – татарский
князь с грамотой? Так, послушай, что тебе скажет грамотный татарин: мы – уроды. Живем в уродливых условиях уродливого мира, мечтая о настоящем, где жить мы не сможем – вымрем, как бронтозары в бронзовом веке. Потому что мы – уроды…
Кто я? Урод. Что я могу? Ничего. Что я делаю? 5 – 6 стихотворений в
год. И все? И все. Кому я нужен? Кому нужны мои 5 – 6 стихотворений за целый год? И я иогу при этом жить, есть жлеб, пить вино и любить женщин… В нормальной стране это невозможно.
Как бы в подтверждение его слов – в глазах R и в душе Нигины сияла ночная реклама:
СЛАВА ТРУДУ !
- Ну, что ж, - как бы подвела черту под выстраданной тирадой
Нигина, - будем далее совершенствовать мир на основани собственных несовершенств…
- А над ночным городом сытый голос, умноженный эхом ночных
репродукторов, скандировал лозунги:
Землю – крестьянам!
Воду – матросам!…
РАГА ХХ1, АВТОПОРТРЕТ № 3. В НОЧНЫХ ТОНАХ,
___________________________________________________
1
Ты в щели глаз своих глядел – как в щель замка,
Подглядывал за жизнью – как за бабой…
А жизнь казалась голою и слабой –
Не рассчитал мудрец - кишка была тонка…
Твой сентимент дешевый – как сантим:
Кем в жизни будешь? Подецом? Героем? –
В конце - концов все будем пергноем…
Но мы с тобой простимся и простим…
Да, шар земной для космоса лишь шарик…
А Карла храбрый – лишь пугливый кролик –
С глазами красными, как будто алкоголик…
А Карл великий – лишь великий карлик…
Мы уши плотно затыкали паклей,
И – разводя понты из пантомимы –
Мы над Москвою пролетали – мимо…
И падали на город – словно капли…
А наши любопытные Варвары –
Когда носы им дверью прищемляли –
Так утонченно-жалобно пищали:
Жизнь – варварка! – свистя, как самовары…
Моя любовь, судьба, моя гюрза!
Как лицедей – скажу тебе я: …льзя!
Зерно зиры я откопаю в плове –
Хоть на столе, как на ногах – кирза,
Судьба, ловлю тебя на теплом слове:
- Люби меня за то – за что нельзя..
11
Рожденный пить – любить никак не может!
А если не курить нам и не пить –
То как себя от СПИДА оградить?
Исход летательный – без зонтика, без лонжи –
Выпрыгивать с семиэтажных лоджий!
Что стоит жизни (нам ли говорить) –
Как орденом – болезнью наградить?
Пусть песни разные – припев один и тот же…
Я – стрекозел, отпрыгивал свой танец,
Искал себе на ж… приключенье
И своего добился в заключенье:
Брак – два кольца: на шею и на палец…
На лысине моей сверкает глянец…
Лишь изредка – в порядке исключенья –
Использую жену по назначенью…
А был красивым – как американец…
Кто знает, где судьба нам улыбнется?
Что от щедрот судьбы мне перепало?
100.000пчел – и каждая (!) кусала…
Зачем мне пчелы – если мед найдется?
В очередях последний пусть смеется…
Пропала дев – и нрав – с т в е н н о с т ь упала
Довольно жить с тобою, как попало,
Мы станем жить с тобою, как придется…
И я – без «белых пятен» в кругозоре –
Попавшийся в хозяйственные сетки –
Что выиграл? Лишь фантик от конфетки…
На кухне – сцены, словно в «Ревизоре»…
Душа в печали… И тоска во взоре
Линяет только с образом соседки…
Как птица окольцованная в клетке –
Смотрю на волю в клетчатом узоре…
111
А гле Хайям? Где Фрейд и Фейербах?
Ушли к Херону, а меня надули…
Летают мои дули – словно пули –
В глаза врага выкрикивая страх…
В глазах любимой вижу лишь себя…
Стихи – майн кампф, май лайф, мой кайф и допинг –
Я в них ломаю голову и копья,
А в голом доме нету ни копья…
А где же быть моим векам и векам –
Коль истины зерно ищу в полове?…
Что толку философствовать корове –
Разложенной в консервы человеком?
С Дюмою по писучести я вровень…
Хотя о славе говорить не вправе, -
Я не мечтаю оставаться в славе,
Как в янтаре – застыть мечтаю в Слове…
РАГА ХХ11. НОЧЬ РЫБОЛОВА.
______________________________
На стене 23 номера в Доме творчества писателей в Дурмене висела репродукция картины В. Перова «Рыболов», которого он написал в 1871 г. –
если говорить о рыболове, а если говорить о картине - которую он написал в том же 1871 году.
Вначале R картина не понравилась, тем более, что она и раньше ему не нравилась, а тем более, что картина , которая ему не нравилась, висела у него в номере. Но ничего не поделаешь: во-первых, тов. В Перов уже написал этого «Рыболова» – и нравится этот «Рыболов» R или не нравится – разницы «Рыболову» от этого – никакой, т.к. он уже существует и это факт. Во-вторых, дирекции Дома творчества эта картина нравилась – но почему тогда эту репродукцию не повесили в кабинете дирктора? Или ему хотелось, чтобы это «Рыболов « висел в номере R? А может быть в магазине просто не было более дешевой реподукции – когда делались покупки реквизита дла номеров?
Так или иначе, но факт есть факт. «Рыболов» висел на стенке и ловил рыбку:
- Ловись рыбка большая и маленькая… - и это он повторял аж с 1871 года?! Вот это да!!! И R пришлось примириться с ним, тем более, что с каждым днем он начинал нравиться R все больше и больше. И чем больше R смотрел на Рыболова – тем более:; тем более, что у них нашлось много общего: во-первых, R – Рыболов, а во-вторых, R по жизни был сам Рыболов, т.к. ловил с в о ю рыбку в мутной воде. Правда, то – что он ловил с в о ю
рыбку в мутной воде – говорится в самом хорошем смысле этих слов…
С подтекстом…
И R задумался:
- И что же удалось поймать R в своей мутной жизни?
- … в сетке колготок – ноги молодок, словно белые рыбины
плещутся по улицам города. По улицам города холод бродит. Сетки колготок – сплошные дыры: черные дыры – белые дыры, и ловят –и ловятся взгляды R
и греются ноги, и нежатся ноги – в пойманных взглядах R…
Так кто, кого ловит: R ловит или его самого ловят? – Вот в чем вопрос.
На повестке дня. На злобе дня. Актуальный вопрос и чрезвычайно архиважный. Быть или не быть? – этот вопрос уже снят. Решение принято:
Быть и только быть! Неважно кем – рыбкой или Рыболовом, главное: быть самим собой. Значит, если ты - рыбка, то будь, пожалуста, рыбкой, а если ты – Рыболов, то будь Рыболовом… Вот и все. Так что – если R – это R. то пусть и будет им, - нравится это кому-либо или не нравится. Тем более, что R – это не червонец чтобы всем нравиться… R – он и в Африке R., правда R уже не помнит, кто это сказал.
И еще он не помнит, кто сказал, что все давно уже сказано, но никто не слушал и приходится повторять снова и снова. Кажется, что это говорил ему Мигель, но Мигелю этл тоже кто-то сказал, а Мигель забыл – и все повторяют друг другу и друг друга, и все все позабыли и поэтому все все говорят…
Только R молчит и думает:
- Как это тяжело – заблудиться в трех березах. Как это легко –
заблудиться в двух женщинах. И как это тяжело – когда я в них заблудился… Н и г и н а , ау…
И Нигина услышала мысли R. И Нигина приехала. И поезд, который
привез Нигину – не сошел с рельсов. Нигина приехала. Нигина сходит с поезда. А R стоит на перроне и сходит с ума, От счастья…
Н и г и н а , когда тебя нет, - у R пустые глаза. Они не наполнены тобой. Но это не беда, да-да … R может включить цветной телевизор…
Н и г и н а , когда тебя нет, - у R пустые уши. R не слышит твоего
голоса и твоего смеха. Но это не беда. R может слушать свои любимые записи и пластинки…
Ау, Н и г и н а ! Когда тебя нет , - у R пустые руки и пустые губы. Но это не беда. R может держать бокал, наполненный вином и нежно прикасаться к нему губами…
Нигина, когда тебя нет – дом R пуст. Но это тоже не беда. R может уйти из дома. Хотя бы на прогулку…
Нигина, когда тебя нет, - у R пустое сердце. В нем нет тебя. И тут уже ничто не поможет. И даже никто…
Только ты, Н и г и н а …
И Нигина услышала мысли R. И Нигина приехала. И шла она вместе с R, обнявшись, по утреннему городу. А город – немного сонный и прохладный, - был похож на ребенка, который проснулся и ручонками своими трет глаза. Ребенок теплый. Город же прохладный. И R и Нигина идут по сонному прохладному городу. Сонливые троллейбусы ползут, ленивые, как жуки, - и высекают голубык искры…
R и Нигина идут по городу. И первые прохожие идут, торопятся , спешат на производство…
R и Нигина идут вместе, идут и молчат. Кричат вороны в парке, пробудившись. А репродуктор делает обзор центральных газет…
Нигина и R вместе. Молчит фонтан. Вода стынет в бассейне фонтана.
И, как живые, вздрагивают листья, упавшие на зеркало воды. И веет сиротливым холодком холодных и пустых скамеек…
А R и Нигина молчат от счастья. Толпой пошли веселые студенты. И очередь стоит у магазина, пока закрытого…
А Нигина и R чувствуют на себе теплые лучи осеннего, еще невидимого солнца… Идут. Обнявшись. Вместе. Молчат от счастья….
Йес, оф-коз…
А потом приезжал R к Нигине, а Нигина приезжала к R. а потом уезжала Нигина, и уезжал R. А когда они уезжали друг от друга – какие клятвы и какие только обещания не давали друг другу… Хотя известно, что любовные, поэтические и детские обещания похожи друг на друга в том, что все они граничат с научной фантастикой (это просто фантастика!) – и все они столь же искренние , сколь и невыполнимые… Дай Бог, чтобы это было неправдой!…
Потому что все хотят, чтобы для них все время горел з е л е н ы й свет, забывая о том, что для других в это время горит к р а с н ы й …
О, Нигина, будь на плече моем – стебель руки твоей…
Н и г и н а, в мою форточку залетел лист клена… привет от осени! В мою открытую дверь залетел колючий ветер… Привет от зимы! В мой скворечник залетел долгожданный скворец… Привет от весны! В мое распахнутое окно залетела нечаянная ласточка… Привет от лета! В мой старый почтовый ящик не смог залететь твой конверт… Привет от всего года!
Н и г и н а - слеза в глазу. Луна в ночи. Я в тебе…
Несчастный и нищий – имеющий все – один… Блажен и богат, - кто
может все разделить на двоих . Нигина…
как часто хорошая погода зависит от нашего настроения…
Увы… Была бы лучше непогода – туман, дожди или снега! Ты улетаешь
на полгода, а кажется – что на века……
Ветер зимний никак не сорвет лист последний, лист календарный. В этот день мы расстались с тобой…О, о д и н о ч е с т в о !
В толпе прохожих я осторожно боль свою несу…
Нигина! Свет моих очей… Нигина! Бред моих ночей…
РАГА ХХ111, ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ, ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ .
__________________________________________________________
Дорогой читатель, я – R, - хочу Вас довести до сведения, что наша жизнь, словно общий вагон пассажирского поезда – кладовая характеров. Нашу жизнь можно изучать всю жизнь.
Когда у известного гистолога Невмываки спросили, как он может всю жизнь изучать строения червя, он удивился:
Червяк такой длинный, а жизнь такая короткая!
Так неужели R короче червяка? Так неужели великолепный и многострадальный R, запряженный в жизнь, словно ломовая лошадь, и который спрягается только в страдательном залоге, и который падает от усталости в творчестве – не останется в памяти потомков?
Конечно, все ненужное, лишнее и бесполезное отсеется сквозь сито времени – и останется только великолепный R во всем своем блеске и величии, безо всяких своих многочисленных недостатков.
У Франсуа Фийона, любимого поэта R, - нет ни одной хреновой строчки, а почему: Потому что все его хреновые строчки давно забыты…
R уезжал в общем вагоне пассажирского поезда, а Нигина все шла и шла, не прибавляя шага, как будто надеясь, что поезд всегда будет идти тихо, и она всегла будет рядом с R…
- Я напишу тебе, я обязательно напишу… - твердил R побелевшими губами… - Вся моя жизнь д о т е б я - была о д и н о ч е с т в о м - о чем я даже не подозревал, пока не встретил тебя…
Н и г и н а , солнце твоего имени растопило мое холодное сердце, солнце твоего взгляда растопило мои глаза… А когда-то мой голос в безднах блуждал беззвучно – не находя тебя… А когда-то – когда я не знал тебя –
шел к тебе, - цветы моей тоски росли на дорогах моих, на дорогах моих – оставленных моими ногами…
Б е с к р а й н о с т ь измеряет нашу цель. Тысяча и одна р а г а, три года и один час… Зашифровано имя твое в сердце моем… В очаровании глаз твоих я растаял и потерял себя…
Н а парусе корабля моего написано имя твое, Н и г и н а , - остров мечты моей… Глаза мои в зеркале глаз твоих, и в серде моем дождь твоих слез прошел…
Теплая б л и з о с т ь крови нашей… тишина свою душу мотает в клубок. Солнце, спускаясь с облаков, кажется съежилось в воде. Осень, желтыми листьями свесившись с д е р е в ь е в , спускается по капле устало. Мы добирали остатки нашего жаркого лета, Н и г и н а …
Если бы я не нашел себя в сердце твоем – душа моя плакала бы в своем о д и н о ч е с т в е … Вся моя жизнь д о т е б я - была о д и н о ч е с т в о м - о чем я даже не подозревал, пока не встретил тебя…
Нахожу я тебя – когад кровь моя говорит в тебе. И радуга р а г и встает между мной и тобой, молчаливая радуга р а г и …
Открываешь ты д в е р и прошедших дней. Не обрывай крыльев тоски моей, - пусть к тебе летит… В этом мире я не знаю – кто из нас счастливее…
Свет твоих глаз - на дороге моей…
_________________________________
P.S. Греки заканчивали писать свои письма так:
- Радуйся!
Римляне:
- Будь здоров!
Немцы:
- Живи хорошо!
Русские:
- Прощай!
Сей раскованный, рискованный русский текст для греческого читателя заканчивается по-гречески:
- Радуйся!
Для итальянского читателя заканчивается словами:
- Будь здоров!
Для немецкого читателя кончается по-немецки:
- Живи хорошо!
А что остается русскому читателю русского же текста?
- Прощай?
Все переводы концовки на иностранные языки мы переведем назад, - (словно часы на летнее время) – на русский язык. И все обратные переводы, любезный и столь долготерпеливый читатель, автор адресует тебе:
- Радуйся!
- Будь здоров!
- Живи хорошо!
С уважением,
Омар Рифат Бек Мансур аль-Фаргони.
Ragi
© Copyright: Рифат Гумеров, 2009
Свидетельство о публикации №209041400574
Свидетельство о публикации №209041400574
Рецензии