Сто и одна бессоница

Рифат ГУМЕРОВ

СТО И ОДНА БЕССОНИЦА



ЙУХАНН или ЙОХАНН

Кому как нравится. Его называли по-разному. Это был небольшой, но наглый усатый кот турецкой породы. Турецкоподданный. Не доставал до звонка, но мяукал в дверь. Если не открывали, то влезал в форточку, - как янычар. Блондин с изумрудными глазами – он канал за арийца. R принес его котенком – в отместку Анжелке – большой любительнице больших собак…
Вначале Анжела, приняв его за клубок ангорской шерсти, сбросила с постели. Спросонок – клубок страшно заорал и укусил эRа за большой палец ноги…
Вот так они и познакомились. В этот же день Анжела вытащила из его крошечной розовой пасти измочаленный клочок бумаги – это было все, что осталось от родословной:
               … Й.
                . У …
                …ХА…
                …нн…
- нечего не поделаешь, - назовем его Йоханном – решил R. Дети во дворе дразнили: «Ёхан-Похан»… Соседка, жена Ядгара  - жалела: «Ёркин-джон»…
- пойдем, вмажем, Йоханнчик, - звала Анжела, разливая молоко на троих. R тоже любил молоко, но…
- брысь с Анжелкиной груди, Ёган-швайн… - стряхивал его R… - Тоже мне, ус моржовый…
- по паспорту  - кот… - отрезал R…
Анжела учила Йоханна команде «апорт!». Однажды она бросила палку, и Йоханн принес в зубах полуживую мышь… После этого Анжела не пыталась сделать из Йоханна собаку…
Как все янычары – Йоханн любил погулять. Уже через год соседки стали вешать на него всех собак. Уже через год Йоханн ходил весь в зеленке: «Solutio Viridis nitentis spiritu- osa 2%» - это сердобольная Анжела замазывала на нем следы котовских драк. На белой породистой шерсти турка отпечатывались следы стрессовых случаев и взаимной любви, следы бурной молодой биографии: по всей спине – черный резиновый отпечаток жигулевского протектора, морда вся покоцанная, одно ухо разодранное – как у Ван Гога, сам худющий, глаза круглые и огромные – горят сумасшедшим изумрудным огнем…
- опять эта Черная кошка! – это не ебля, а убийство! – вычесывая черную шерсть с блудливого белобрысого кота, - жалела его Анжела.
…а каким он был маленьким! По ночам, когда кто-нибудь ходил в туалет пописать, - Йоханн оживал, выбегал из засады и хватал полуночников за голье пятки. Помаленьку зверел…
И вконец озверел. Грыз туфли и тапочки, затачивал свои когти на коврах и паласах, бегал по стенам – отлавливая Рому, бедного волнистого попугайчика с разодранным хвостом и маленьким, но крепким кривым носом…
Бедный Рома, потерявший свою подругу Ксюшу – их обоих R купил в дуканчике «ХАМДАМ – ВАН ДАМ», а точнее:

«ЖАН КЛОД ХАМДАМ» Шоп-дукони

с которого все и началось. R был с бодуна, голова трещала как спелый арбуз, - готовый вот-вот лопнуть…
R шел по середине, по правую руку от него плыл величайший бедуин ферганской долины Ш`ам-Ш`ад, а по левую – вприпрыжку, как гоголевский Нос, хлюпая соплей – бежал Мяо Мевяо, легендарный Меяво в огромных зеленых очках – как крыловская стрекоза, одетая не по сезону… За огромными зелеными стеклами проглядывали синяки и ссадины…
- а что у тебя морда покоцанная? – спросил R у Мяо.
- да, вчера вышел из кабака, - отвечал простуженный Мяо, - а асфальт – на дыбы, - как с цепи сорвался – и по морде, по морде…
Ш`ам-Ш`ад скромно поморщился – такие штучки были не по его кейфу. А у R – у самого болела голова – не было сил даже шутить. Втроем – они завалили в дуканчик. R бывал там частенько. Здесь можно было купить буквально все – были бы деньги…
Продавцами там работали два брата-близнеца. Одного звали Ёпик, а другого – Очик. Ёпик был замкнутым, скрытым, себе на уме, а Очик – открытым, любитель поболтвть, душа нараспашку…
Дуканчик был близнецовым. Братьям помогали две сестры, тоже двойняшки. Одну звали Мархамат, а вторую – Илтимос. Мархамат была простодушной, гостеприимной, общительной, а Илтимос – обязательной, исполнительной, трепетной, любящей одиночество…
Хозяином дукана являлся отец двух братьев-билзнецов, он же – строгий дядя двух сестер, которого звали Илтимос Суянмангиз…
Полки дукана оседали под всякой пестрой всячиной и импортным барахлом: турецкие кожаные куртки, китайские кроссовки, корейские магнитофоны, австрийские и итальянские презервативы с шипами – из гуманитарной помощи, жевательные резинки – оттуда же, американские сигареты, арабские и иранские шоколадки, немецкие и испанские вина и ликеры…
R купил бутылку немецкого «Киви» ликера, пачку колумбийских сигарет «Шиз-Галес», а на сдачу взял килограммовую пачку колумбийского кофе в вакуумном пакете и шоколадку «Vispa» для Анжелки…
R никогда не думал, что клюнет на глупейшую рекламу:
«Делай все, что тебе нравится вместе с шоколадом «Vispa»!
А в это время Анжела с полным ртом спросила R:
- а тебе нравится?
- нравится ли мне… нравится ли… нравится… - ответил с воодушевлением R…
- тогда купи мне шоколад «Vispa» - попросила его Анжелка, которая была красивой, а красивые женщины всегда любят глупые и дорогие безделушки…
Денег на картошку – как обычно, - не хватило. Но Анжелка должна была быть довольна, она всегда была довольна, когда ее рот был набит шоколадом…
Втроем, вместе с бутылкой ликера – они пошли к Анжелке. По дороге Мяо взял у R бутылку:
- не дай Бог, уронишь…
на что R стал возражать, но Мяо так вцепился в бутылку, что эRу ничего не оставалось делать – как подчиниться. Мяо нежно обнял пузырь, так же нежно, с любовью – он положил его во внутренний карман своего пальто, своей авангардистской хламиды – пузырь ловко проскользнул мимо кармана и грохнулся об тротуар. Между тремя величайшими представителями русскоязычной словесности растекалась лужа красивой нежно-зеленой благоухающей жидкости… из Германии…
На Мяо страшно было смотреть, и он сам боялся смотреть на R… Слов не было, - немая сцена… три мужика, двое с похмелья – и последний, разбитый! – пузырь. И Анжелка, которая ждала их с пузырем – она так любила этот ликер «Киви»!!!
Смерть пузыря переживали мужественно, как и подобает мужчинам. Ни единой слезинки не скатилось с мужественных скул эRа, он даже попытался пошутить:
- ну что, мужики? Давай постоим, подождем – пока ликер не застынет, потом мы соберем этот зеленый лед домой – Анжелка его растопит…
Мяо попытался смеяться шутке, но у него ничего не получилось. Делать было нечего – пошли к Анжелка, но уже без настроения и без пузыря…
- молодые цыплята в самом раннем возрасте! – встретила их ничего не подозревавшая Анжелка, занося с кухни сковородку с жаренными яйцами – единственное блюдо, которое она могла готовить. Позже она научится готовить жаренные яйца с жаренным луком, после того, как R ей скажет, что они повышают потенцию…
В тот день, как назло, один прокол шел за другим. Когда Анжелка съела шоколадку, а великая троица – скворчащие яйца, - яичницу – глазунью прямо со сковородки, -R потянулся за пакетом с колумбийским кофе. Пакет был золотистого цвета, блестящий – на нем была нарисована чашка дымящегося кофе, а усатый колумбиец в сомбреро держал в руках корзину, наполненную кофейными зернами:
«Columbia koffee»-

было написано на нем коричневыми буквами по-немецки: «Dieser kaffee ist aromaschutzend vakuumverpackt. Packung geschlossen kuhl und trocken aufbewahren. 1 kg. Goldene tasse”…
R попытался разорвать край пакета руками, но у него ничего не получилось…
- давай, я зубами попробую… - выхватил пакет виноватый Мяо, - я бормотуху спокойно зубами открываю, а этот кефир и подавно…
Мяо вцепился в пакет своими маленькими хищными зубами, но пакет не поддавался. Мяо скосил глаза, не выпуская из зубов пакета, и стал читать по складам: «Mit Columbia Kaffee servieren Sie Lhren Kunden einen Kaffee, der durch seine ausgewogene Komposition einzigartig its – ein Kaffee hach osterreichischer Tradition…»
- Анжела, принеси ножницы… - попросил R, - после сытного обеда не помешало бы вмазать по чашке горячего кофе…
Анжела пошла за ножницами. R распечатал пачку «шиз-Галеса», закурил. Ш`ам-Ш`ад молчал и мило улыбался. Он не курил и по-немецки не понимал. Мяо, словно бультерьер, не ослабевая своей хватки – продолжал складывать немецкие буквы в немецкие слова: «…Wir verwenden Rohkaffees aus den besten Anbaugebieten der Welt, die den vollen Geschmack und das feine Aroma des Cloumbia Koffees garantieren…»
Из всего этого R понял только последнее слово:

«GARANTIEREN»… -

- гарантия. К этому времени Анжела принесла ножницы. R забрал пакет у Мяо и аккуратно разрезал край:
- сейчас я сварю вам кофе по – турецки…
Из плотно набитого вакуумного пакета прямо на стол посыпался порошок белого цвета…
Все четверо стали нюхать его и пробовать на язык. Нет, - трое, - так как хитрая Анжела сыпанула порошок Йоханну в молоко, сама пробовать не стала:
- а может это крысиный яд? Если он через он пять минуть не сдохнет – то это можно есть…
- вот это кофе! Garantieren… - психанул R и дал волю своим долго сдерживаемым чувствам. Всю злость за разбитый пузырь «Киви», за прокол с кофе – R решил излить на Илтимос Суянмангиза, схватил разрезанный пакет и ломанулся из дома…
- уже поздно. Комок закрыт… - едва-едва остановила его уже в прихожей терпеливая Анжела. По своему опыту она знала, что в такие минуты с R лучше не ругаться, а наоборот…
- рядом с кофе даже не лежало… - уже начал отходить R. Анжела заварила крепкого черного индийского чая – «индюшку», потому что Ш`ам-Ш`ад пил только черный чай, зеленый он не любил, а Мяо не видел никакой разницы между чаем и кофе, пил только спиртное…
Анжела принесла огромный китайский чайник, склеенный на базаре из двенадцати ровненьких осколков, что удивительно – чайник не протекал; в него влазило полтора литра крепко заваренного купеческого чая, R называл его «Большим Бэмом»…
Ш`ам-Ш`ад снисходительно нюхал порошок, Мяо ему помогал, R уже остыл, Йоханн еще не помер, они еще раз попробовали на язык, Анжелка тоже – все стали вежливо пить чай из глиняных пиалушек. Анжела принесла мед…
… Ш`ам-Ш`ад пил чай и не курил, Мяо курил и пил чай, R курил и чай не пил… Завязывалась беседа…
- вкусные сигареты «Шиз-Галее», - сказал Мяо, - вкуснее, чем «Астра»… все промолчали… беседа завязывалась… сигарета дымила в пепельнице… пепельница была красивая… Мяо открывал рот – из его рта вылезали слова, он что-то спрашивал, а Ш`ам-Ш`адотвечал… R молчал и видел Йоханна и Анжелку на кухне…
- уважаемый Ш`ам-Ш`ад, какие проблемы стоят перед литературой?
- не знаю, - ответил Ш`ам-Ш`ад и лизнул порошок, - пожалуй, смерть. Анжелка с Йоханном на кухне нализавшись… ха-ха-ха… на Тякше – кайф, на Чек-Шуре – кейф… сигарета дымила в пепельнице… пачка красивая… Мяо говорил, принюхиваясь:
- представляется ли тебе литература как единый процесс или всякий художник это непроницаемый мир?
- литература  - единый процесс, и каждый художник – непроницаемый мир… - блестяще отпарировал Ш`ам-Ш`ад…
- наверное, это конский возбудитель… - сказала Анжела на кухне, забавляясь с обалдевшим Йоханном. R  молчал, курил и видел Ш`ам-Ш`ада и Мяо в зале за большим круглым столом, накрытым китайской скатертью с драконами и домиками под кривыми изогнутыми крышами… R все слышал и нечего не понимал…
- какими качествами – продолжал Мяо, переключившийся с пакета на Ш`ам-Ш`ад, - должен обладать современный художник?
- спокойствие, страх перед реальностью, чувство всеобщности… - вежливо, как неразумному ребенку, объяснял Ш`ам-Ш`ад…
Если хочешь сил моральных
И физических сберечь… - вспоминал R…
На кухне громко гремела посудой тихо кайфующая Анжела… Сзади на нее бросался вразнос балдеющий Йоханн… Душа Мяо жаждала самоутверждения, реабилитации, и он не унимался:
- несколько имен на твой вкус…
Пейте кофе натуральных –
Укрепляет грудь и плеч… - вспомнил R… и забыл…
- Хандке, Драгомощенко, - продолжал уплывать от ответа к ответу кейфующий дервиш, - Ботто Штраус, Ольми /кино/, Эшбери…
- Илтимос Суянмангиз, Жан Клод Хамдам… - дополнил список имен R, стараясь вспомнить: … зачем он хотел видеть этого человека?..
- в чем ошибка литературы? – спросил R у Мяо…
- разрушение видимого и профанация невидимого… - ответил Ш`ам-Ш`ад…
Говорила мне Анжелка:
- не плевай в своя тарелка… - сказал R…
Анжелка и Йоханн на кухне  уронили сковородку…
- R,  -закричала  из кухни Анжела  - Йоханн ко мне пристает!…
- А ты попробуй объяснить ему.- ответил R.- что ты устала. что у
тебя месячные и у тебя болит голова…
- что есть литература? – выдыхался Мевяе…
- бытие – к – смерти… - философствовал Ш`ам-Ш`ад, - в наши дни,
когда повсеместно /в искусстве – чуть ли не тотально/ - происходит разрушение видимого и профанация невидимого, Элист и Паунд остаются образцами духовной одержимости, обращенной к поиску вечно ускользающей поэтической целостности…
- это наркотик! – догнал R… - они все кайфуют…
- ты прав, - сказал Мяо, - по – своему…
-…когда Иосиф Бродский говорил о поэзии как аллюзивном искусстве, - продолжал кейфовать Ш`ам-Ш`ад, - он, вероятно, прежде всего имел Эзру в виду Паунда…
- кончай базар! – из кухни вышла Анжела, - мне ничего не понятно… Надоел мне этот Славик…
За Анжелой выскочил Йоханн, и они вместе стали играть в прятки. Анжела начала считать:
У попа была коза –
Через попу тормоза.
Поп на ней зерно возил
И ушами тормозил…
В ухе семечко попало –
Тормозить коза не стала…

Маяться выпало Йоханну…
- котик, если ты меня найдешь, - я твоя. А нет – я вон в том шкафу – сказала Анжела и поплыла в спальню…
за ней поплыл Мяо… в своих огромных зеленых очках…
- тормозить коза не стала… - подметил R, - в ухе семечко попало…
Ш`ам-Ш`ад отвечал кому-то на вопросы и говорил… говорил… говорил… Йоханн лежал на паласе и совсем забыл, что он должен искать Анжелу…
- ленивый кот… - подумал R и стал представлять, как этому козлу Йоханну в ухо попало маленькое конопляное семечко и тут же – на его обалдевших глазах – словно по мановению волшебной палочки индийского факира – стало быстро-быстро расти и превратилось в огромный куст индийской конопли с большими, тяжелыми головками…
Йоханн продолжал лежать в зале на зеленом паласе, под огромным кустом, который продолжал разрастаться из его уха и уже напоминал афганскую пальму, верхушкой упирающуюся в потолок…
- в жизни бы так!.. – вслух размечтался R…
От его голоса проснулся Рома, сиганул с гардины и. нарезав пару кругов по залу, - спикировал на макушку афганской пальмы…
- кыш-кыш… - замахал на него руками R. Ш`ам-Ш`ад продолжал что-то говорить. Рома презрительно посмотрел на него сверху вниз и жадно защелкал клювом…
На стол, покрытый китайской скатертью, на Ш`ам-Ш`ад, на R, на зеленый палас, на спящего Йоханна – посыпались дождем жирные конопляные зерна… R смахнул со стола в ладонь горсть зерен – они лежали на ладони, настоящие, словно живые, затаившись, тихие, с хищным змеиным окрасом…
- здрав-ствуй, поп-ка, но-вый год! – радовался наверху Рома, - ха-ха-ха…
- ах, ты, дрессированный анашист! – обозлился R, - Ёгана на тебя нет, индюк голландский…
Йоханн продолжал спать… Ш`ам-Ш`ад продолжал что-то говорить… Радостный Рома продолжал обжираться… Анжелки не было…
- тормозить коза не стала… - вспомнил R и мимо афганской пальмы, мимо спящего Йоханна, мимо говорящего Ш`ам-Ш`ада – прошел в спальню…

ВОЗБУЖДЕННЫЙ МЯО

В зеленых очках стучался в дверь шифоньера. Из шифоньера, по-иудейски: вопросом на вопрос – ему благосклонно отвечала – Анжела:
- Мяо, а у тебя мама есть?
- есть… - отвечал Мяо.
- вот и иди к своей маме…
Мяо ничего не ответил, так как увидел эRа – схватил его за грудки и стал выталкивать из спальни… R ничего не оставалось делать – как делать те же самое. Вдвоем они оказались на лестничной площадке…
Две вещи поразили R: первое – это то, что Мяо его не узнавал, ему очень понравилась Анжела и он никак не мог понять, что здесь делает R, а второе – это то, что Мяо, несмотря на свой тщедушный вид хлюпика – интеллигента, - оказался сильным, проворным и ловким – ногами дрался как руками…
На лестничной клетке – R поднял Мяо, в воздухе Мяо напоминал паука-тарантула – через некоторое время, после недолгой борьбы – его руки и ноги, словно щупальцы, оплели решетки перил, и R никак не мог оторвать Мяо от них…
- ты кто такой? – спрашивал Мяо у R, когда они шли к трамвайной остановке мимо ночного базарчика. Было очень холодно, хотя снега еще не было. На небе висели огромные колючие звезды и тихо звенели от мороза – как далекие холодные сталагмиты. Немытые нечесаные пряди волос Мяо свисали на голове сосульками. Под покрасневшим носом не успевали замерзать сопли, - Мяо утирался рукавом своего авангардистского пальто … Зеленых очков не было – видимо, где-то валялись, разбитые…
Мяо был похож на болезненного Белинского – когда R оставлял его на пустой трамвайной остановке…
На улице не было ни души. R испытывал угрызения совести, когда оставлял Мяо, одного – потерявшего все ориентиры…
Но делать было нечего – дома его ждали: Анжела и килограммовая пачка кайфа. Надо было торопиться…
Когда R подходил к подъезду – увидел Ш`ам-Ш`ада в длинном темном плаще дервиша, уплывающего в другую сторону - Ш`ам-Ш`ад торопился на работу. Он, видимо, совсем забыл, что на улице час ночи и к тому же – воскресенье, выходной…
Мяо, наверное, уже сел на свой последний трамвай и уже ехал на нем в Санкт-Петербург, поближе к долларам, Сосноре и Собчаку…


КОКАИН

Героин, морфий, гашиш, кукнар, анаша, ЛСД – перебирал по памяти R, когда заходил домой. – Что это может быть?
Кофе из Колумбии, а в Колумбии растет кока, значит, это скорее всего – кокаин.. А может быть ЛСД? Какого он цвета?.. Надо посмотреть в Большой Советской энциклопедии.
Дома был полный разгром – это когда R провожал Мяо домой – они, оказывается, прошли из спальни через зал, кухню, кабинет эRа, ванную, лоджию и прихожую – везде остались следы бурного прощания. Йоханн продолжал спать в зале на зеленом паласе, Рома спал в своем углу – на гардине. Во всех комнатах горел свет. Анжелы нигде не было. Куста индийской конопли тоже. Конопляные жирные зерна, про сыпанные по всему паласу, по скатерти на столе – исчезли, их словно корова языком слизнула…
- наверное, Рома все сожрал… - чертыхнулся R и полез в шифоньер за энциклопедией – в книжные шкафы Большая Советская не помещалась, и поэтому R держал ее в шифоньере. Там он нашел спящую Анжелу. Вместо подушки – у нее под головой лежал двенадцатый том БСЭ, - кокаин, кофе, Колумбия – как раз в этом томе! R осторожно вытащил из шифоньера Анжелу вместе с двенадцатым томом… Надо же, какое совпадение – как раз нужная дюжина, значит это не случайно, значит это судьба…
Анжела даже не проснулась, когда R уложил ее в постель и бережно накрыл одеялом…
Затем R сел в кабинете за свой рабочий стол и открыл двенадцатый том на странице 394: кокаин, кокаинизм, кокаиновый куст, Коканд, город в Ферганской области Узбекской ССР. Расположен в западной части Ферганской долины, в низовье реки Сох /«Сохский веер»/.  Узел шоссейных и железных дорог из Ташкента в Ферганскую долину. К югу от Коканда проходит Большой Ферганский канал /два канала – побратима: Большой Ферганский и Беломор! Беломор канал, канал и доканал… До канала… 25 папирос – впереди всех! Доканала… Папироса, великая – как Америка…/…
Коканд впервые упоминается в 10 века… Был расположен на караванном пути из Индии /вот откуда индийская конопля!/ и Китая. В 13 веке разрушен монголами. В 1732 году на месте крепости Эски-курган возник город, получивший в 1740 году название Коканд /а причем здесь Коканд?/… С 1740 года Коканд – столица Кокандского ханства…
- а причем здесь Коканд? – проснулся R и снова положил свою тяжелую голову на Кокандскую автономию, кокандское восстание 1873-1876 гг. и на все Кокандское ханство… Стр. 395…
… прямо перед глазами R – рисунок: кокаиновый куст, цветущая ветвь, цветок… Ниже – фотография: Коканд. Дворец Худояр-хана. 1871. С облицовкой глазурованными желтыми и зелеными плитками – фасад, резьбой по ганчу и дереву и росписью клеевыми красками… мастера Ма-Расул, Ма-Солех и Хакимбай…
… R спал и ему снилось Медересе-и Мир и ханские усыпальницы Дахма-и Шохон…
… кокандские ханы происходили из узбекского племени минг… В 1758 году Коканд рассматривался в Бухаре как самостоятельное государство… При ханах Алиме, Омаре и Мухаммед-Али /Мадали/ к Кокандскому ханству были присоединены города Ташкент, Ходжент, Каратегин, Дарваз, Куляб, Алай…
… сон был тревожным, слышались какие-то скрипы и шорохи… R казалось, что кто-то влезал через окно… Надо было вставать – но руки и ноги его не слушались, отказали… R хотел что-то сказать и не смог даже пошевелить губами…
… в комнате горел свет. Когда R просыпался – он хотел лечь нормально в постель, раздеться и выключить свет… но напрячься и встать – сил не было…
… R поднимал голову и перед его глазами: … на границах с владениями казахов кокандские ханы строили свои сильные крепости – Ак-Мечеть /ныне Кзыл-Орда/, Аулие-Ата /ныне Тараз/, Пиш пек /ныне Бишкек/…
… бухарский эмир Насрулла отнял у Коканда Ташкент и Ходжент… В Коканд назначен бухарский наместник…
… призванный ферганцами двоюродный брат Алим-хана – Шир-Али-хан изгнал бухарцев и, отразив новый натиск Насруллы – отвоевал Ташкент и Ходжент…
… от колумбийского кофе – R, как скорый поезд, экспресс, сквозной, - пролетел до Коканда и тормознулся уже в Кокандском ханстве. И там – как армия Искандера двурогого – затерялся… Потерялся…
Исчез…

СНЕГ

Всю ночь падал снег. Красивый, как стихотворение Мяо…

                … снег…


«ЖАН  КЛОД  ХАМДАМ  -  2»

… R открыл глаза и сразу увидел рядом с ним сидящую Анжелу. Она с кошачьим прищуром смотрела на него и все-все печально понимала…
R вскочил и начал стремительно собираться – 45 секунд! – пока горит спичка в заскорузлых пальцах старшины…
- где сумы? Сумы давай! – на ходу одеваясь, закричал Анжеле. Она не пошевелилась, только молча посмотрела на R… R был немного но в себе и взъерошен – у него возникает ссора с Анжелкой из-за каких-то вонючих бабок! Да?!!
- может быть не надо… - попыталась смягчить его Анжела…
- баба она и есть баба! – и никакой фойды не понимает! – короче! – и R выгреб из тумбочки все деньги, которые сам туда когда-то положил – и хлопнул дверью…
По обледеневшей дороге, нахлобучивая на себя шапку и обматывая шею шарфом – он летел к дуканчику «ЖАН КЛОД ХАМДАМ» - покупать колумбийский кофе…
Только сейчас он заметил перемену на улице. За ночь намело столько белого искристого снега – все вокруг было белым-бело…
- сколько кокаина! – вспыхнуло в мозгу R и тут же погасло. Несмотря на столь ранее утро – из-за белого снега вокруг было светло. Под ногами редких прохожих – в основном, сменных  рабочих – поскрипывал снег. Проскакивали на замерших стыках первые заиндевевшие трамваи. У длинного «Гастронома» выстраивались две очереди: первая – за молоком – дедушки-бабушки с пенсионными, ветеранскими книжками и орденскими колодкам на пиджаках. Здесь все знали друг друга в лице. Здесь велись свои разговоры и царил свой порядок. Вторая – очередь за бормотой. Здесь тоже все знали друг друга. Здесь тоже велись свои разговоры и царил свой порядок. Один Савелий – которого знали обе очереди – менялся время от времени. Полтора месяца походит за молоком, а потом опять меняет очередь и тоже – месяца на полтора-два; пока жена вместе с детьми не соберет ему убедительных доказательств, что молоко и дешевле, и полезней…
Рядом с «Гастрономом» находился дуканчик «ЖАН КЛОД ХАМДАМ». На его дверях висела табличка «Ёпик»…
- Ёпик так Ёпик… - решил R и стал ждать, когда появится Очик. На старой Газ-21 с оленем на капоте – подъехал Ходжаин – Илтимос Суянмангиз. Первым выскочил Очик, сразу открыл дверь дукана, Ёпик убрал табличку со своим именем, а милые Мархамат и Илтимос сразу стали раскладывать по полкам товары…
… кофе осталось всего две пачки. R их купил и попросил еще. Больше не было… R на радостях забыл взять сдачу и бегом помчался домой. Закрыв двери на все щеколды, цепочки и замки – он постелил на большой круглый обеденный стол старые газеты с портретами Брежнева и Черненко – над которыми ножницами стал аккуратно разрезать один пакет за другим – из каждого сыпался… - R не хотел верить своим глазам – самый настоящий кокаин…

ЗИМА

R родился зимой, может поэтому зиму он не любил. Зимой было ужасно холодно и из-за этого возникало много проблем. Объемы людей, закутанных в различные зипуны и поддевки, очень  мешали друг другу в метрополитене и в другом общественном транспорте. Зимой R всегда умудрялся терять шарфы, шапки, перчатки – иногда по отдельности, а иногда вместе с туфлями. Пуговицы на пальто он менял, как перчатки…
Потом R не мог без тоски и боли смотреть на закутанных, зачуханных женщин в пальто с  кошачьими облезлыми воротниками или в искусственных пожилых шубках под леопарда не первой молодости. R не имел путан и в виду тоже – которые все в мехах и коже выходили и заходили в белоснежные «Мерседесы» или черные «Ролес-Рейсы». Этот разговор сейчас не о них. У них всегда – Гавайи, тропики вместе с субтропиками.
А наши простые трудолюбивые нежные женщины, красивые женщины, прекрасные женщины – только раздень попробуй! Это же Рубенс, Тициан, Рафаэль!!! Это же эпоха Возрождения – замаскированная как в годы войны /и удачно, причем, замаскированная!/… И они – в ватниках и кирзачах…
Зимой – холодно. И рабочему человеку требуется больше для сугреву. Пьяных больше. А денег меньше. Люди ходят понурив головы – с похмелья, от безденежья или как бы не поскользнуться…
И вот у R возникла проблема – начала протекать труба водяного отопления. Из дырки в трубе хлещет кипяток, вокруг струи – клубы пара. Чем затыкать? Кого звать? R притащил из ванной таз, а сам стал судорожно прятать свои три пакета «Колумбийского кофе»… Снизу застучали по трубе – видать соседей тоже затопили. R не знал – то ли ему расстраиваться, то ли радоваться. Но в любом случае надо было жить и действовать. И R решил позвать сантехника, но сантехника, как обычно, на месте не оказалось – «на выезде» - сказали ему в ЖЭКе. Потом сантехник все-таки объявился, но был так пьян, что пользы принести мог не больше, чем дырка в ведре…
В конце - концов сосед с первого этажа – алкаш дядь Коля – пришел и за две бутылки бормоты все сделал в шесть секунд…
- ух-х-х-х… Наконец-то… - передохнул R, но вспомнил про три пакета. С ними будет потяжелее. Сколько это будет стоить, - если выставить это все оптом на аукционе Сотби? А?! Господа миллионеры! Снимайте свои котелки, шляпы и цилиндры – новый барон наркомафии – сэр R и леди Анжела… Бам-бам-бам! – по лысине мажордому белой перчаткой, чтобы не путался в званиях!!!
- простите, господа, - барон наркомафии R с баронессой Анжелой!
Виват, господа!
Выпьем, господа!
Еще по одной, господа!
За молодую пару баронов!!!
Надо было подкрепиться. R отправил Анжелу на базар, а сам полез в свой тайничок – на лезвии  ножа вытащил щепотку кокаина – затем все закрыл, привел в порядок, сел в кресло и поднес блестящее лезвие к своему носу…

ЗИМНЯЯ СПЯЧКА

… Анжелка уже полчаса звонила и никак не могла дозвониться. R спал и ему снилось Анжела – когда R увидел ее в самый первый раз – она сидела на огромных воротах Самарканд Дарбаза… Когда он узнал, что ее зовут Анжелой – он четко понял, что это судьба. Тем более, разве это случайность, что это – Анжелы… сыпятся… десантом… с неба…
Да-а-а-а-а…
… Йоханн, лежавший рядом с Анжелой, вдруг превратился в огромного льва и R испугался, что может быть, - если этот громадный Йоханн выскочит на улицу…
- хорошо, что Анжела сидит на воротах… - подумал R, хотя, что такое ворота для льва – калитка…
R спал полуголый – в джинсах, но без рубашки, - на зеленом паласе. Его окружали белые стены с портретами и картинами его друзей… Один художник повесился… Другой – умер… А этот эмигрировал из Союза на Запад… Сейчас Союза нет… Эмигрировать? Куда? Откуда?.. Этого художника убили… Этот утонул… И R – без рубашки, в одних джинсах, на босу ногу – лежит красиво на зеленом паласе и спит в окружении своих друзей…
- ау-ау-ау… Где вы, старые мои друзья?! Что вы молча смотрите на меня? Что мне делать? Подскажите… Так же и вы не получили ответа на свой последний вопрос:

ЗА ЧТО?
ЗА ЧТО?
ЗА ЧТО?

… Почему жизнь загоняет здорового, крепкого мужика, видевшего и пере видевшего всего – в такие ситуации, когда у него нет больше слов, когда он может только тихо позвать: «Мама… Мамочка…» Ау-мама, а мамы давно уже нету у вас, осиротевшие люди…
… а сейчас R спит и ему снится Анжела в зеленых штанишках, как тогда, первый раз – на воротах…
… а ворота были громадные – Самарканд-Дарвоза. Она смеялась… Солнце било в глаза и мешало смотреть в ее лицо и сорок косичек вокруг ее лица – переплетались с солнечными лучами, и она смеялась – Сари-киз – Желтая девчонка, с хитрыми кошачьими глазами, похожая на Пеппи Длинный Чулок и на Гавроша, на шпанистого пацана, угловатого подростка, отрока – еще не юношу…
а почему мои ворота превратились в громадные Самарканд – Дарвоза, почему? – потерялся на минуту R и сразу же все забыл, как только увидел Анжелу на воротах, которая смотрела на него своими кошачьими глазами и смеялась…
- как тебя зовут?
- Анжела…
- Анжела?!! – R четко понял, что это уже с ним было… И Йоханн, превратившийся в огромного льва, стоял рядом с воротами. Как сфинкс. Охраняя Анжелу – Нефертити…
И комнату охраняли друзья на стенах, комнату – в которой на паласе спал R – словно сторож музея: МУЗЕЙ ДРУЗЕЙ. И R- ночной директор…
И комната, в которой спал R – наполнялась Анжелой, а Анжела к этому времени не переставала звонить – в надежде, что R проснется…
А R видел во сне Анжелу и не просыпался, тогда Анжела вспомнила, что ключи она брала с собой, открыла двери – R спал…
… и тогда она стала его понимать… и давать ему себя понимать…
- если я тебе не дам, кто тебе еще не даст? – спросила Анжела R…
… R, повтори, что я тебе сказала…
- не скажу…
- скажи…
- не скажу…
- ну, тогда скажи: не помню…
- не помню… - сказал R…

- … R, о чем ты думаешь?
- о тебе, о мне, о нас с тобой… - с готовностью отвечал R…


ВЫБОРЫ

… всю ночь скрипели ветки деревьев. R спал, - ему снились далекие Гавайские острова, утыканные кокосовыми пальмами, утопающие в солнечном сиянии, когда все вокруг чисто белого цвета – как в последних кадрах фильма Антониони «Моя профессия – репортер» - белоснежные виллы баронов колумбийской наркомафии, белоснежные шезлонги и черные смокинги, белозубые улыбки шоколадных нимфеток: «Чи-и-из…», белоснежный мягкий песок, шелковистый нежный теплый песок на чистеньких пляжах с голубыми бассейнами, белоснежные паруса яхт известных миллионеров, белоснежные трусики и чайки на горизонте, белоснежные – как трусики…
Это не снилось самому турецкоподданному Остапу Бендеру вместе с Сонькой Золотой Ручкой! Куда им дальше Сахалина… Карта у них Сахалином кончилась… Мировую географию изучали по пачке «Беломора»…
Привет!
Хеллоу!
Хау ду ю ду?
Анжела – шоколадная попка!
Загар по - гавайский в этом осенне – летнем бархатном сезоне тебе обеспечен…
R видит сон: он, как Сальвадор Дали – на своем собственном острове. А Анжела, загорелая, как шоколадка «Твикс» - его Гала. Сладкая парочка на необитаемом острове… С кем поведешься – так тебе и надо!!!
Бывают две категории снов:
1. Сны – которые сбываются.
2. Сны – которые не сбываются.
Однажды R увидел во сне огромные манты. На следующий день он рассказал свой сон Анжеле. В этот ж день сон сбылся – Анжела напарила три мантышницы, манты были огромные, вкусные – как в сбывшемся сне. А в каждой мантышке, - как на Новый год – был спрятан сюрприз для «Кэмела» - верблюда – перевозчика. В каждой мантышке была заложенв доза кокаина – «Киндер – сюрприз» - в презервативе английского производства. Одна начинка развалилось прямо в желудке – R потерял сознание, - очнулся в таможенной операционной международного аэропорта Хитроу. Хирург в резиновых перчатках ковырялся в брюхе R, как в собственном кармане…
R видел черные красивые глаза операционной сестры над белой повязкой…
-«Гульчехра, открой личико…» - хотел сказать R, но губы его не слушались. Он только смотрел своими глазами в ее глаза и это было много. Это значило – что R еще жив…
R потерял сознание, и он опять очутился на своем собственном острове вдвоем с Анжелой. Больше никого не было. Надо было продолжать жить. А жить без государства – невозможно. Значит, необходимо его создать. Чем R не Авраам Линкольн или Сапармурад Ниязов?  Только тем, что не стал печатать свои школьные фотографии на баксах своей страны? Да ему достаточно иметь эту свою страну и зачем ему баксы? А, вообще-то, они иногда бывают необходимы. У R не было другого выхода… Надо было организовывать свои способности… поднимать состояние духа, вышедшего за пределы черепа…
Анжелка, твой профиль восхитителен! Для него необходимо придумать государство, на монетах которого – печатать твой профиль… R решил создать свое собственное государство со своей независимостью и своим суверенитетом. Из двух человек – которым он доверял лично. Это он сам и еще Анжелка. Единогласно были приняты следующие кандидатуры:
1. ПРЕЗИДЕНТ – R
2. ПРЕМЬЕР-МИНИСТР – R
3. МИНИСТР ОБОРОНЫ И БЕЗОПАСНОСТИ – R
4. ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ – R
5. МИНИСТР ФИНАНСОВ – R
6. МИНИСТР КУЛЬТУРЫ И СЕКСА – R
/здесь возникли некоторые разногласия по поводу того, куда отнести секс – к спорту предлагал R, Анжела настояла на культуре…/…
7. МИНИСТР ЗДОРОВЬЯ  И СПОРТА – R
8. МИНИСТР ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ И
ВНЕШНЕ-ЭКОНОМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ – R
В остальные министерства вошла лоббистка Анжела – лидер оппозиции. Ей достались портфели:
9. МИНИСТР ПРАВИЛЬНОГО ПИТАНИЯ – А
10. МИНИСТР ЧИСТОТЫ И ДИЗАЙНА – А
11. ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК – А
12. МИНИСТР ЮСТИЦИИ – А
13. ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПРОКУРОР – А
С большим упорством Анжела выбила себе еще одну теплую должность:
14. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ФИНАНСОВО-НАЛОГОВЫЙ
ИНСПЕКТОР /по - иудейски: МЫТАРЬ/ -
- это значит, что R, как министр финансов, должен будет ежемесячно покупать какую-нибудь турецкую или французскую шоколадку – в качестве ежемесячного налога. R, министр финансов, скрипя сердце и скрипя зубами – от такого расточительства, все - же согласился, но при этом, он же, как министр здоровья и спорта, - поставил условие: одно – единственное условие – бросить курить!!! И тогда…


РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА!

ФИРМА «АНЖЕЛА» R /ООО-лимитед/, т.е.
Общество с ограниченной ответственностью…
На время болезни президента, отсутствия его в государстве – все полномочия президента и прочая – возлагаются на тайного советника А. и прочая, и прочая…

УКАЗ № 1.

В ознаменование  дружбы узбекского и татарского народов в лице Анжелы /паспортные данные, выписки из истории болезни и месячные проездные /просроченные/ билеты прилагаются, а также, учитывая, что ее юные и молодые годы прошли в субботниках и воскресниках по построению Дворца Дружбы Народов, - когда ее бессознательные соседи таскали со стройки грандиозные мраморные плиты для полов своих ванн, прихожих и туалетов – Анжела самоотверженно трудилась на постройке  Дворца Дружбы Народов и закончила ее в срок.
А у самой в квартире даже простых обоев нет, и туалет обосран Анвиком и его друзьями – студентами института Народного Хозяйства. Жопу вытирают купонами образца 1992-93гг. /просроченными/. А бросают прямо на пол. Когда Анжела сильно захотела туда зайти после субботника – она сразу перестала хотеть. И до сих пор терпит…

ПОЭТОМУ ПОСТАНОВЛЯЕМ:

Отказаться от территориальных претензий к Дворцу Дружбы Народов, а создать свое независимое ГОСУДАРСТВО:
Фирма «АНЖЕЛА» R – транснациональную компанию, - чудовищного монстра, который своими щупальцами охватит весь мир…
Весь мир должен пестреть рекламой: «АНЖЕЛА» R – пейте соков и слушайте голосов! Новое поколение выбирает Анжелку, а не старуху Барби с крашеными огрызками искусственных волос…

ПРИКАЗЫВАЕМ НАГРАДИТЬ ТАЙНОГО СОВЕТНИКА АНЖЕЛУ ЗВАНИЕМ:
«МАТЬ – ГЕРОИНА»

и выставить ее шикарные бюсты во всех кишлаках /нашла коза на камень/, в которых  она имела привычку тайно собирать опийный мак или индийскую коноплю /где не сеяла, а жатву собирала/…
Хакимы всех туманов и вилоятов должны проследить лично, чтобы возле каждого Анжелкиного бюста росли кольцами жирные головки опийных маков и тяжелые ширистые кусты индийской конопли…
Если для плантаций не хватит места – можно распахать Красную площадь и засеять ее полностью маком и кокой, а всю эту радость закрыть Кремлевской стеной от разных иностранцев – дельцов подпольного наркобизнеса…
А потом отправить Анжелу на Международную конференцию, т.е. Сходняк,

БОЛЬШОЙ СХОДНЯК –

Где были бы итальянцы со своими любимыми «Калашниковыми» в коробках из-под пиццы или спагетти. Где были бы и китайцы со своими вечными улыбочками: «Холесо, холесо, холесо…» - а сами: у-шу, кунг-фу и тому подобное. Кормят: не определишь, что хочет хозяин – или отравить тебя или угостить каким - ни будь особо вкусным блюдом; например, гюрзой по - сычуански  в собственных яйцах…
А Анжела – МАТЬ ГЕРОИНА /СНГ/ - будет представлять среди разных «Коз» и «Ностр» - нашу, отечественную, самостийную, вольную, родную наркомафию – со спортивной сумкой на лямках – типа рюкзака, красивую, яркую /Анжела, как и все обезьянки – любила все яркое/, с разноцветными рисунками и надписями. А в этом рюкзачке – 3 /три/ пачки, три килограммовые пачки чистейшего кокаина… А рядом с ней R в черной кожаной куртке, из – за пазухи оттопыривается дуло массивного газового пистолета «Майами»…
- Протекает, наверное, - газом пахнет… - зашмыгал носом Мяо…
- ну ты и нюхач… - заткнул его R, - токсикоман и эдак сикаман… это просто зажигалка… протекает… барахлит…
А куда они ехали? И на чем? – Они ехали в белоснежном «Мерседес – Бенце № 600» - и телохранителем был у нее R…
…блицы, вспышки фотоаппаратов, репортеры, микрофоны… весь преступный, самый крутой мир встает, когда впервые на Большом Сходняке появляется делегация от СНГ: возглавляла ее Анжела – Мать Героина, за ней чуть поодаль шел R – Отец Контрабанды, телохранитель двух тел /по совместительству – на две ставки/: анжелкиного и своего – хранить и блюсти себя и ее – и что легче здесь и что сложнее, а может быть даже и невозможнее? Кто знает?..
Но бабки он получал. В баксах. Расписываясь во всех своих ведомостях – теперь их у него было много…
Анжела несет в своих руках развевающийся флаг Содружества Независимых Государств – и весь зал, вся арена футбольного стадиона – встает, президенты крупнейших мафиозных кланов Востока и Запада, Севера и Юга – прыгают от восторга как дети – нашего брата прибыло… Дружба, жвачка, Советский Союз – мы там как из Атлантиды, страны, которая уже не существует, ее нет на картах мира. Но мы то – есть, и поэтому: мы – это звучит гордо! Мы, сироты, осиротевшие дети своей почившей в бозе страны, родины… Пусть ее нет, но мы же есть, есть и всегда будем есть!
А Мяо в зеленых очках, с прилизанными, жидкими, белобрысыми волосиками – под итальянского мафиозного альбиноса – шел сзади с пуленепробиваемой папкой: в ней Мяо нес два экземпляра /один под копирку/ своего журнала «Художественная литература» №1 – продавать итальянской книгоиздательский мафии. И они клюнули. И купили. Правда не за 100 /сто/ долларов США, а за 100 /сто/ итальянских лир и бутылку итальянского белого столового вина, начиненного ЛСД. Доза была лошадиная, но и Мяо был профессионалом – бывало баловался в детстве и политурой, и стеклоочистителем, и сапожной ваксой, а в отечественной парфюмерии и фармацевтике – спецов равных ему не было… Поэтому ничего с Мяо не случилось, и он попросил у итальянцев еще пару таких «пузырьков» - на похмелку. Затем запил все это треугольным одеколоном «Кара – Нова» с танцующей туркменской в красном платье – прямо из фанфурика и закусил килькой /по 12 копеек за 300 грамм в Советском Союзе/. Кильки он сжирал вместе с головами, кишками и хвостами – ничего не выплевывая. Восхищенные самураи из «Якудза» восторженно зацокали по – японский… И приняли его за камикадзе…

ЯДГАР

Шел в своем старом чапане с заплатами, откуда торчала старая вата /хлопок/ времен первого президента Ахунбабаева – в этом чапане его молодой дед за 45 /сорок пять/ дней прорыл Большой Ферганской канал – дед Ядгара, уже став большим начальником – всегда, рядом с Переходящим Красным Знаменем от ЦК ВЦСПС – ставил свои старые ичиги, кетмень и на простой большой ржавый гвоздь вешал свой старый бухарский чапан с многочисленными, как и его годы – заплатами. Это чтобы не забываться, что родом он – простой дехканин…
Дед умер. Отцу Ядгара осталось наследство: ичиги, кетмень и чапан. Никто не мог догадаться – из какого материла был сшит вначале этот халат… Переходящее Красное Знамя передали другому району и оно пошло – поехало по рукам…
Отец запил, затеял драку с приятелями – «банге», зарубил пару друзей кетменем. Утром, на рассвете, во время первого намаза – его в ичигах, без чапана, в белой узбекской рубашке вывели из дома четыре кызыл – аскера с винтовками, посадили в арбу и увезли в район. Больше о нем никто ничего не слышал. Кетмень, как вещдок, - тоже забрали…
В каком случае плебей может стать плейбоем? – Если назначить его ханом. Из грязи – в князи…
Ядгар в дедовским чапане попросил у R Кокандское ханство. И R не выдержал и не стал возражать. Иногда и Ядгару надо почувствовать свою значительность. Тем более в таком возрасте, когда еще можно получить от жизни удовольствие…

ИТАК:

Впереди процессии шла Анжела, затем R, потом Мяо в зеленых очках, за ним – Ядгар, уже кокандский хан, в бухарском чапане, за Ядгаром плыла его жена-ханша, за ними Константин Донатович Трубкин с женой, которая приехала из отпуска и уже была на сносях – за Трубкиными семенил папа Трубкина, Трубкин Старший, старый НКВДшник…
Ядгар нес знамя Кокандского ханства – и все люди, проходящие через глаза спящего R – как через городские ворота благородной ферганы – устремлялись под знамя Ядгара, волнистый зеленый попугай Рома сидел на древке и правым крылом, словно рукой полководца, - указывал всем путь:
- верной дорогой идете, товарищи!
А это было уже не то знамя, не зеленое знамя древнего Коканда – Ядгар нес ПЕРЕХОДЯЩЕЕ КРАСНОЕ ЗНАМЯ ЦК ВЦСПС – и никто не заметил, и все шли на Коканд… Даже янычар Йоханн – Поханн ломанулся за всеми, хотя все знают, что кошки ходят обычно сами по себе…
Лишь Ш`ам-Ш`ад шел так скромно в сторонке, по тротуару, что все это видели, и шел он, конечно, не в ногу, но туфлей, впрочем, громко тоже не шаркал. В глубоком кармане его плаща дервиша /одновременно: модерн! – у них в Питерах – Парижах таких не бывает…/ он нес модер – Новый журнал карманного  формата и тиража, но очень духовного со /не?/ держания…
Когда вся процессия прошла – оказалось, что осталось всего двое
- R и Анжелка…
- ну что, пойдем с тобой на качу – качу?
R согласился…
Они обнялись и пошли совсем в другую сторону.

Только Очик и Ёпик со своими двоюродными сестрами Мархамат и Илтимос во главе со своим отцом и дядей – Ходжаином Илтимос Суянмангизом стояли за прилавками, и глаза у них разбегались в разные стороны…

                БЕЛОМОР-КАМЕЛ
                (P.S.)

           У R было желание :
Купить сигареты “Камел”  по 1500 купонов за пачку, но у него не было 1500 купонов. Потом у R были эти деньги, но их уже не принимали ( всерьез?) и сигареты “Камел” стоили 35 сумов, которых у R еще (уже) не было… И он курил самокрутки, свернутые из газет различных политических ориентаций…
          Однажды в “ФерГАНСкой правде” ему встретилось объявление о вербовке рабсилы: “Совместный советско-американо-киргизский  колхоз-концерн-корпорейшн “Беломор-Камел” с ограниченной материальной ответственностью набирает на работу в Фергану потрошителей “Беломора” и набивателей “Камела”. А также:надувателей воздушных шариков сладковатым конопляным дымом, чтобы шарики улетали из-под дыма за ролики, и шарики улетали…
             Дни тоже были похожи на разноцветные воздушные шарики. Сегодня – синий, завтра – красный, послезавтра – желтый…
           Неделя – это связка из семи воздушных шариков. Семь цветов радуги – каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Каждый шар несет в себе прокол. Каждый прокол – это легкий конопляный вздох воздушного шарика, стремящегося к небу…
           И так – семь раз. Итак, семь п р о к о л о в…
               
                СЕКС И НИЩЕТА КУРТИЗАНОК
                ______________________
                (P.P.S.)
 
   … когда R предложил Анжелике, - она ответила:
   - Нет! Ни за что! Что меня ожидает вместе с тобой? Секс и
   нищета…
   - Но в Фергану поехала…

         Верной дорогой идете, товарищи!
         Верная дорога вела в благородную Фергану. На белоснежном «Мерседессе» трепетала на ветру  от счастья связка из семи разноцветных воздушных шаров. Ехать надо было через перевал, где на большой высоте  закладывает уши – как в самолете. Ехать надо было бы прохладной бархатной ночью, под утро – время первого намаза, - когда ДАНишники (ГАИшники), собрав свою еженощную дань, ясак, пошлину, - уже начинают клевать носами в свои бляхи-мухи и жезлы-посохи. Плох тот сержант -данишник, что не носит в своем просторном кармане полосатого жезла… свою палочку-выручалочку – полосатую, как сама 
ж и з н ь…
           Риторический вопрос:
       - Что лучше: в Ташкенте курить сигареты «New York» или в New Yorke курить сигареты  “Ташкент”?
И R еще не рано, но уже не поздно отправился в Фергану курить “Камел”. Теперь R – верноподданный в Фергану, в которой много н е б а, где над каждой махаллинской крышей начинается Н е б о , где з в е з д ы  ближе и ярче, чем в многоэтажном Ташкенте… - “где часто, когда мне грустно и
о д и н о к о, - я выхожу на м а р г и н а л ь н ы й, тьфу, - на маргиланский тракт и долго-д о л г о  иду  по нему, ночью - пока не встречу первую попавшуюся Анжелу и не  о б н и м у  ее…” –
- так думал R, сидя на переднем сиденье в своей таиландской рубашке с попугаями, расшитыми золотыми нитками – фирма  “Sant’ Angelo”… И д и   и  б о л ь ш е  н е
 г р е ш и …
            А на перевале – он затащил связку шаров в машину, закрыл все окна – и один за другим проколол шесть шаров, наполнивших «Мерседесс» благоуханием колониального южного уходящего ферганского лета, и машина взмыла и поплыла над горами, над ущельями, над скалами, - над серпантином дороги, пересекающей перевал  К а м ч и к …
И над этим перевалом Камчик плыла машина на семи шарах, и в этой машине плыли три человека и Г а н с, немецкая овчарка ( гап йок!), - и все они прикололись и плыли в машине, и машина плыла над перевалом на ближнем свете…
         - Ты опять поздно спять  уснешь? – прикололся R своему обороту,  обернувшись к Анжеле, - и увидел ее, спящую, при лунном свете, с  припухшими губами. И тогда К понял, что она  уже на  с е д ь м о м  н е б е…               
        И тогда прокололся последний – седьмой шар, и в машину пахнуло духаном:
        ( - здесь  ч у й с к и й  д у х ,  з д е с ь  ч у й к о й  п а х н ет …
- ( -и  неожиданно – перед глазами R – на небе всплыл  м и р а ж : 
о г р о м н ы й   з а к а т  над всей  з о л о т о й  в  д ы м к е   д о л и н о й ,  окруженной хребтами обалденно-высоких гор…
        И все это было так четко видно, до мельчайших подробностей : и все дома, и все улочки, извилистые – вплоть до самых маленьких – в метр шириной, причем улочек жилых ( здесь люди живу? – здесь люди живут!), действующих – не музей какой-нибудь под открытым небом, и все глинобитные дувалы, и все медресе, и все мечети и крепости – и все это из глины, красной от закатного солнца – и во все это ожившее средневековье, словно дирижабль, бесшумно вплывал белоснежный «Мерседесс» с двумя пассажирами на борту, не считая собаки…
           Машина плыла на полыхающий закат, на солнце – такое красное, и такое большое – на горнизонте…
           И R не выдержал и открыл «люк», и вытащил свою голову:
           - Люди! Повесьте свои уши на гвоздь внимания!! Люди Ферганы!!!
Имеющие уши – да услышат...