Шутка

                "Хорошо смеется тот, кто смеется как лошадь!"
                Приколы русского радио

Эта история началась в тот самый момент, когда небольшое пластиковое ведро, в котором обычно моют полы или выносят из дома мусор, рухнуло с открывающейся двери вниз, выплескивая на входящего в класс Дмитрия холодную воду. Да, это была шутка, не очень удачная, но все-таки шутка. Подобны мелкие проделки, вытворяются практически во всех школах мира, вызывая тем самым, как правило, море смеха у школьников и всего-навсего новую головную боль у преподавателей. Как правило, но бывают и исключения. Исключения, в которых море смеха превращается в море слез, а головная боль в кровавую поножовщину между одноклассниками…


– Похоже, у нас проблемы, – Миша неуверенно отошел от двери, на которой стояло ведро. – Сюда прёт Али.
– Ну и что?
Алексей, усевшись на подоконник, улыбнулся и положил ногу на ногу.
– Как что? Придется снять ведро!
– Не вздумай,– он показал Михаилу крепко сжатый кулак. – Бубен расшибу, понял?
– Ты рехнулся!
– Возможно, – Алексей обвел хладнокровным взглядом замерших на своих местах одноклассников. – В любом случае я не собираюсь отступать.
– Как хочешь, можешь не отступать, а Я умываю руки, – сделав ударение на местоимении «я» сказал Миша и комично вытер ладони о джинсы. – И не говори потом, что я тебя не предупреждал!
– Вали, вали!
– Увидимся на твоих похоронах.
Мертвая тишина казалась удушающим газом, повисла в воздухе помещения, с каждым вздохом тысячами очень мелких, но острых осколков проникая в легкие и перехватывая дыхание.
– Кретин! – зло прошептал Михаил, усаживаясь за парту.
Общая тетрадь, со звуком пощечины, шлепнулась на черную, изрезанную надписями точно паутиной тонких морщин, поверхность стола. Мишина соседка по парте вздрогнула.
– Его надо остановить…
Дверь класса резко открылась, и белое пластиковое ведро кувыркнулось в воздухе, расплескивая веером воду.
Кто-то натянуто засмеялся.
Поток холодной воды, широкой ладонью хлестанул Дмитрия по лицу. Отскочившая от стены дверь отбросила падающее вниз орудие шутки в сторону. Брызги бриллиантами сверкнули на солнце.
Сделав еще один шаг вперед, Дмитрий, более известный во всем районе под кличкой Али, замер на месте. Его светлые, волнистые волосы налипли ему на лоб, рука застыла на полпути к мокрому лицу.
К смеющемуся присоединились еще двое.
Ударившись о пол ведро, вновь подпрыгнуло вверх, выплевывая из себя остатки воды.
– Добро пожаловать в класс Али! – Алексей довольно ухмылялся.
Смеялись уже почти ВСЕ!
Дмитрий медленно вытер рукавом лицо.
– Чья была идея?
– А ты попробуй угадать с трех раз, – предложил Алексей, окинув взглядом улыбающихся зрителей.
– Тебе что жить надоело, козел?
– О-го-го, походу, наш друг не понимает шуток…
Алексей спрыгнул с подоконника.
– ШУТОК??? – вскричал Али – Знаешь, где я видал такие шутки?
– Ты имеешь в виду место, где никогда не восходит солнце?
– Да, – Дмитрий почувствовал, как в нем медленно начинает закипать злость. – И именно туда вслед за твоей шуткой я сейчас тебя отправлю.
– Боже как страшно...
Дмитрий ощутил сильное желание схватить хорошо заточенный нож, к черту нож, схватить все что угодно и содрать, соскоблить эту издевательскую усмешку с его наглой физиономии. Соскоблить точно засохшую краску со стекла.
– Оп-ля, – вслед за удивленным возгласом вошедшего в класс школьника последовала непродолжительная задумчивая тишина, затем короткий нервный смешок. – Али? а ты что такой мокрый?
Дмитрий беспомощно застонал.
– А это он пописал против ветра! – не задумываясь ответил Алексей.
Новый взрыв смеха, еще более сильный, чем первый, подобно мощной волне помоев окатил Дмитрия, заставляя его втянуть в себя шею и опустить голову. Его трясло. Мысли путались в затянувшем его разум, тумане бешенства. Он был готов провалиться сквозь землю.
– Ты об этом еще ПОЖАЛЕЕШЬ! – Дмитрий почти орал. – Я КЛЯНУСЬ, ТЫ ЕЩЕ ОЧЕНЬ СИЛЬНО ОБ ЭТОМ ПОЖАЛЕЕШЬ!
Ткнув пальцем в сторону Алексея, Дмитрий быстро вышел из класса при этом, чуть не сбив с ног входящего учителя.
– Ты куда?
– Куда надо! – огрызнулся он, даже не удостоив взглядом остолбеневшего преподавателя.


Если Алексей и рассчитывал на то, что его довольно неудачная шутка сойдет ему с рук, то он ошибался. Дмитрий даже в уме не держал спускать ему все на тормозах. Этот идиот высмеял его перед всем классом, и он должен был быть наказан, жестоко наказан. Но как? Проблема была действительно серьезной. Дмитрия никак не удовлетворяла перспектива упечь Алексея в больницу всего-навсего с парой переломов и сотрясением мозга. Это было бы чересчур просто. Он бы тогда слишком легко отделался. Дмитрий хотел, чтобы этот кретин прошел сперва такой же путь унижения, если не больше, какой заставил пройти его он, а уж затем... Затем могла следовать и больница, как отличная жирная точка во всей этой истории. Дмитрий представил себе большую кучу коровьего навоза с копошащимися в ней толстыми, белыми личинками и вечно кружащими рядом зелеными, помойными мухами.
– Да, все будет именно так!
Огромная куча дерьма, в которую он окунет Алексея. При всех. Прямо лицом в эту зловонную, разлагающуюся массу, кишащую голодными насекомыми. Вопрос стоял только в том, что это будет за "куча навоза"? Что будет олицетворять ее? Ему не пришлось долго думать, идея возникла в его голове сама собой, подобно вспышке молнии осветившей казалось уже потерянную дорогу к выходу из сложившегося тупика, рассеявшей все терзавшие его сомнения и отбросившей в сторону все мрачные мысли. Это была просто потрясающая идея, но для ее воплощения в жизнь ему нужно было для начала как минимум "пробить" три вещи: двух молодых, симпатичных проституток, литров пять приличной самогонки и самое главное ФОТОАППАРАТ...


– Что тут, черт возьми, происходит?
Алексей уверенно двинулся к стоящей у стены доске объявлений.
– Я что, по-вашему, похож на клоуна? Чего вы все ЩЕРИТЕСЬ?
Он грубо оттолкнул нескольких школьников, не замечая, как быстро таят на их лицах пластилиновые улыбки, словно попавшие неожиданно в зону действия какого–то сильного источника тепла. Его взгляд солнечным зайчиком запрыгал по объявлениям. Победители летней спортивной олимпиады, злостные нарушители порядка, эмблема школы, две никчемные фотографии Kodak, объявление от центра занятости молодежи... ДВЕ ФОТОГРАФИИ!? Его сердце замерло. Две маленькие, незаметные фотографии, пришпиленные канцелярскими кнопками под злостными нарушителями порядка. Легкие выбросили из себя последние остатки воздуха, сдавливаемые костяными пальцами ребер стремящимися сжаться в смертельный кулак. Алексей резким движением сорвал снимки. Полуголый, танцующий парень с нахально-пьяной улыбкой и синими трусами в руке, смело демонстрирующий объективу свой худой зад, шурша, исчез в кулаке Алексея...
                «Посмотрите!
                Как крутой наш ЖОПОЛИЗ
                Показывает всем стриптиз!!!»
вместе с кричащей надписью в нижнем правом углу, садистски-старательно выведенной кроваво-красным фломастером.
– Я прикончу Али!
Ползущий на четвереньках за протянутым девушкой крекером, парень в одной рваной облеванной майке и носках взорвался фонтаном мелких, бумажных кусочков.
                «– ГАВ! ГАВ! ГАВ!
                Прогавкала крутая СРАКА
                – Скажите, чем я не СОБАКА?»
Под сверкающими гневом глазами вспыхнули розовые полумесяцы стыда.
– Чё уставились? – легкие раздвинули тески грудной клетки насыщал кровь пьянящим кислородом. – Я вас спрашиваю!
Алексей как котенка схватил за шкирку стоящего рядом восьмиклассника и, хорошенько встряхнув, подтащил к себе. Настолько близко, что его скривившиеся бледные губы казалось, касаются носа скрючившегося от ужаса ребенка.
– Пошли ВОН я сказал! – брызгая слюной рявкнул он в его испуганное лицо с большими, черными глазами, пухленькими щечками и маслинными пончикообразными губками. – БЫСТРО!!!
Алексей отшвырнул перепуганного мальчишку раньше, чем тот сумел хоть что-то произнести. Восьмиклассник тряпичной куклой отлетел в сторону.
– Эй, ты что делаешь?
Преподаватель, появившийся в коридоре, сделал пару шагов по направлению к доске объявлений. Это был невысокий, худой мужчина с треугольным face-ом дауна и огромными, нацепленными на нос очками – иллюминаторами, за которыми как рыбки в аквариуме плавали беспокойные голубке глазки.
– Слышь, лучше не вмешивайся, – прошипел Алексей. – Это не твое дело, понял!
Учитель русского и литературы отступил назад. Обделенный Богом физической силой он обладал на редкость хорошей скороваркой в своей черепной коробке.
– На неприятности напрашиваешься? – без особого вызова в голосе опросил ГнОМИК, как ласково называли его ученики, воинственно поправляя указательным пальцем массивные очки. – Ну так я тебе их обеспечу, можешь не сомневаться. Ты не последний день здесь учишься…
Но Алексей его уже не слушал, он спешил к лестнице. Представляя на ходу, как он вцепится своими руками в горле трясущемуся от страха Дмитрию и будет сжимать его… сжимать… СЖИМАТЬ... до тех пор, пока не выдавит из этого урода, точно масло из подсолнечных семечек или воду из творога, последнюю каплю его никчемной жизни.
Его словно пригвоздило к ступеням, колени подогнулись, и он был вынужден схватиться за облезлые, зеленые перила. К стене напротив него аккуратно скотчем были приклеены еще два смело насмехающихся ему в лицо снимка. Похоже, вся школа была просто увешана проклятыми фотографиями. Вспыхнувшие розовые полумесяцы стыда кляксами расплылись по его щекам, нижняя губа влажной тряпкой повисла над подбородком, обнажив желтеющие зубы. Сердце бешено стучало где-то под самым адамовым яблоком, кишечник, словно превратился в клубок извивающихся, скользких дождевых червей. Его рука мышью нырнула в карман джинсов и сжала приятно теплую рукоятку ножа.
– Я выпотрошу его, обмотаю вонючими кишками и подвешу на первом же дереве.
Образ грязно-алого шарфа из внутренностей заставил Алексея расплыться в кровожадной улыбке.

                «Каждой твари – по харе!»
                Приколы русского радио

Когда Алексей ворвался в класс, бешено сверкая глазами и проклиная всех и вся, Дмитрия там уже не было. Он ждал его внизу. Легкий ветерок играл его светлыми волосами, свешивающимися ему на высокий лоб, словно сухая трава с отвесного обрыва, щеки горели едва заметным румянцем возбуждения, глаза непокорно блестели из-под недовольно сдвинутых бровей. Ему было всего семнадцать и в этот момент, стоя на радостно зеленом газоне у крыльца родной школы он не думал ни о предстоящей стычке с Алексеем, ни о своей любимой девушке, которая всего спустя какие-то четыре часа узнает, что она беременна. Ни даже обо всей сладости удачной мести, если месть вообще может хоть когда-нибудь считаться удачной. Ни о чем. Он просто стоял и бездумно смотрел на крыльцо, ожидая появления Алексея. Стоял и смотрел, как мир разваливался буквально у него на глазах подобно огромному многоэтажному зданию, разрушающемуся этаж за этажом точно серый карандаш пепла при медленном тушении истлевшей до фильтра сигареты. И уже не имело значения, кто из них первый подорвал фундамент этого крепкого на вид железобетонного сооружения. Оно неудержимо рушилось!
На школьном крыльце уже начали появляться первые предусмотрительные зрители, пришедшие чуть раньше, для того чтобы занять все самые удобные места – у перил. Это были в основном восьми и девятиклассники.
Черт, лучше было бы просто набить ему морду прямо в тот же самый день после уроков. А не устраивать всего этого "цирка", в который раз за это долгое утро подумал Дмитрий. Довольно трусливая мысль, он вполне признавал это, но он никак не мог от нее отделаться. Все было бы тогда намного проще! Возможно, он был и прав! Скорее всего, все действительно было бы проще… Но было уже слишком поздно, чтобы хоть что-то можно было исправить!
Алексей быстрыми шагами приближался к Дмитрию стоящему в центре газона усеянного ярко-желтыми веснушками одуванчиков.
– Што? Пошутить вздумал?
Дмитрий увидел поднимающуюся для удара руку Алексея.
– А я думал это ты у нас большой шутник.
– Ах, ты ДУМАЛ…
Сжатая в кулак рука тяжелым молотом просвистела у скулы Дмитрия чудом успевшего увернуться.
– Так я вышибу из тебя мозги, чтобы ты больше никогда не смог думать!
– Рискни здоровьем.
Дмитрий попытался ухватить Алексея за шею. Не вышло. Они оба переминаясь с ноги на ногу, топтались на месте, напоминая маленьких мальчиков, неожиданно захотевших в туалет.
– Сволочь!
Стартовый пистолет в их сознании выстрелил практически одновременно. Они бросились друг на друга. Кулак Алексея врезался в нижнюю челюсть Дмитрия и заскользил к правому виску, оставляя за собой белую бороздку от серебряной печатки. На какие-то доли секунды раньше, чем рука Дмитрия, захватив его тонкую шею, резко дернула вниз, насаживая Алексея на выброшенную вперед коленку, точно кусок мяса на острый металлический шампур. Алексея отбросило в сторону. Прохладный, утренний воздух миллионом раскаленных игл ворвался в его легкие. Лицо побледнело, пальцы впились в живот. Согнувшись пополам, он со стоном повалился на траву, уставившись округлившимися от удивления глазами на довольного собой Дмитрия.
– Я убью тебя!
Дмитрий одарил противника сочувствующей улыбкой.
– Только тебе придется сперва встать...
След от печатки уже покраснел и теперь он чувствовал, как по его щеке к уголку рта стекает кровь. Знаете, такое интересное ощущение, словно по твоему лицу ползет божья коровка, которую хочется просто смахнуть.
– Смейся-смейся, – Алексей, медленно поднявшись, сделал шаг назад. – Черт.
Его качнуло.
– Земля не держит?
Дмитрий начал неторопливо обходить его справа.
– Тебе не стоило связываться со мной, – кровавое пятно алой розой расцвело на воротнике его рубашки. – Теперь мы в расчете.
– В расчете? – глаза Алексея гневно сверкнули. – Нет, мы еще не рассчитались.
– Что ж, – Дмитрий развел немного согнутые в локтях руки, выставляя вперед незащищенную грудь. – Тогда давай продолжим.
Алексей сделал резкий выпад. Дмитрий молниеносно отреагировал и выгнул спину, превратив позвоночник в знак вопроса. Маленький удобный нож, появившийся в правой руке Алексея, с узким лезвием и коричневой пластмассовой ручкой стремительно описав полукруг, резанул по рубашке в считанных миллиметрах от тела Дмитрия.
– Неплохо! – сердце Дмитрия, подпрыгнувшее к самому горлу, тяжелым камнем рухнуло вниз, где-то в затылке застучали тамтамы, эхом отдаваясь в висках. Широко улыбающаяся от бока и до пупка рубашка, вырванная с корнем пуговица, повисшая в воздухе как белый паук, спускающийся вниз на своей паутинке... Это очень даже неплохо!!!
– Мы будем квиты, когда я увижу тебя на коленях в лужи крови, умоляющим меня о прощении.
Алексей переложил нож в левую руку, вытер освободившуюся, вспотевшую ладонь о джинсы и вернул оружие обратно.
– Долго придется ждать.
Пот, выступивший на лице Дмитрия, поблескивал в лучах восходящего солнца, подобно кристалликам полевого шпата в граните. Уверенность исчезла из его голоса.
Я должен остановить это сумасшествие… Иначе в ближайшее время в одном из нас будет дырок больше, чем это предусматривает природа. И возможно именно об одной из таких вот лишних дыр в ком-то из нас в скупом до слез протоколе коротко и сухо будет сказано: проникающее ножевое ранение несовместимое с жизнью. К дьяволу ВСЁ! Я должен остановить это безумие! Должен… Но весь ужас заключался в том, что он не хотел и тем более не собирался этого делать.
Дмитрий извлек из кармана складной нож, захваченный им сегодня утром из дома специально для встречи с Алексеем. Едва заметное движение большого пальца и ножик раскрылся. Раскрылся со звуком взводимого затвора пистолета, со звуком открывающегося замка на двери, ведущей в мир, где правит только один закон – закон силы. Двери в ад, из которого еще никто не возвращался живым.
– Я терпеливый.
Нож снова, блесной сверкнул в воздухе.
– Э-э, а ну брось!
Появившийся на крыльце школы тренер по физкультуре уже пробирался через толпу любопытных школьников собравшихся поглазеть на разборку старшеклассников.
– Брось нож, я сказал, – в последней попытке остановить разгоревшуюся драку заорал тренер. – Кому говорю, брось!
Он упорно продвигался, вперед расталкивая руками в разные стороны столпившихся детей, словно шар кегли, напоминая чем-то человека лезущего напролом через колючий кустарник.
Холодное оружие Алексея снова ринулось на врага… Но Дмитрий ловко увернувшись поймал свободной рукой запястье противника и по дирижерски элегантно взмахнув своим ножом полосонул по оказавшейся в стальном капкане из его пальцев руке Алексея. На секунду они оба уставились полными ледяного ужаса глазами на быстро наливающуюся алой кровью, точно хлесткий зарубок на молодой березе весной соком, глубокую рану.
– Ты что сделал???
Дмитрий виновато разжал пальцы, позволяя ошарашенному на мгновение противнику отдернуть пораненную руку. Упуская при этом отличную и возможно последнюю  возможность вышибить из нее нож.
– Я же тебя...– Алексей, с трудом выдавливая ив себя слова, словно выдувая каждое из стекла. – На куски сука порежу!!!
Кровавые брызги черными кружочками конфетой ссели на его синей спортивной майке Reebok, к которой секунду назад он испуганно прижимал окровавленную руку.
– На кус-с-ски...
Хрустальные шары брошенных Алексеем слов, наполненных до краев серо–зеленой желчью нечеловеческой ненависти, кумулятивными снарядами врывались в сознание Дмитрия, разрываясь в нем тучей жалящих осколков. Осколков разметающих в щепки все жалкие остатки баррикад его здравого рассудка и расчищающих дорогу торжествующему полную победу безумию.
– Так подойди, – перевернув нож лезвием вниз, Дмитрий оскалился в звериной ухмылке. – И мы посмотрим, от кого первого качнут отваливаться куски!
Алексей криво улыбнулся. Разговаривать с живым мертвецом было очень даже забавно, пусть даже этот упрямый мертвец настырно не хотел признавать себя таковым и отправляться назад домой – ко всем чертям в ад.
Они молча двигались по замкнутому кругу, по ходу часовой стрелки, скорее всего даже не отдавая себе отчет в этом, сохраняя между собой дистанцию в полтора метра.
Но как бы, то, ни было каждый добропорядочный мертвец должен знать свое место – под надгробной плитой на городском кладбище. И Алексей был готов первым же рейсом вернуть эту случайно заблудшую душу на свою малую родину.
– Посмотрите у него кровь! – странно-радостный выкрик заставил зрителей на крыльце немного оживиться.
– Похоже, придется вызывать скорую.
Правая рука тренера, вцепившись в плечо школьника, от чего тот вскрикнул, отстранила его назад.
– Или катафалку... – весело поправил кто-то комментатора.
Левая наткнувшись на чью-то кудрявую голову не задумываясь оттолкнула ее.
– Интересно, а нас пригласят на поминки?
В толпе раздались несколько сдавленных смешков.
– Не дождешься.
Правая, ковшом захватив сразу двоих учеников, бесцеремонно отбросила их назад в след за первыми. Не успею! Тренер на долю секунды представил, как нож жадно впивается в живот одного из дерущихся. БОЖЕ! На долю секунды он увидел, как его внутренности вываливаются неестественно красным кетчупом на траву газона, точно убегающая пена из кастрюли с кровавой кашей. НЕТ! На долю секунды он услышал крик ужаса и боли вырвавшийся из горла смертельно раненого старшеклассника. H-E-E-Т!!!
– Быстро опустили оружие и разошлись в стороны! – крик тренера подействовал на "танцующую" на газоне парочку так же сильно как звук выстрела на токующего глухаря. – Я последний раз ВАМ говорю!
Алексей неожиданно рванулся вперед…
Капли крови рубиновыми мошками вспархивают с его раны словно потревоженные, чересчур резким движением.
Нож прочерчивает в воздухе размашистую запятую.
Подавшись всем телом на противника, Дмитрий напарывается на неминуемо приближающееся холодное лезвие, его правая рука взлетает над плечом Алексея.
Он понимает, что сильно ранен, но почему-то не чувствует боли. И это к лучшему. Он не может позволить себе сейчас отвлекаться на подобные мелочи.
Обхватив Алексея левой безоружной рукой чуть ниже плеч, точно влюбленный парень свою девушку, он крепко прижимает его к себе, приравнивая тем самым все попытки врага воспользоваться своим оружием еще раз к нулю.
При этом нож по самую рукоятку входит ему в живот и там проворачивается.
– Вот ТЕПЕРЬ мы квиты! – возбужденно шепчет Алексей, ощущая, как горячая густая кровь струится по его пальцам.
В этот момент нож Дмитрия опустившись пронзает его шею под правым ухом, и покорно повинуясь хозяину, хладнокровно вспарывает ее почти до позвоночника.
– Согласен!
В его глазах вспыхивает секундный восторг удачливого рыболова, подцепившего только что на крючок здоровую хищную рыбину.
Они вместе опускаются на колени.
Медленно, очень медленно.
Дмитрий продолжает притягивать к себе Алексея, голова которого теперь безвольно лежит у него на плече, но его хватка постепенно ослабевает.
Спина Алексея мокнет от крови ручьями льющейся из жуткой раны на его шее напоминающей широкую трещину в красном перезревшем помидоре. На его правой руке, почти касающейся притоптанной травы словно надета алая резиновая перчатка.
Дмитрий услышал приближающиеся шаги.
– Господи! – отдаленный голос.
Кто-то стоял рядом, но он не мог разглядеть кто именно из-за поднявшегося вдруг перед его глазами сильного шторма на затянутом серой пеленой тумана газоне.
– Срочно вызовите скорую! – голос поблек и растворился в шуме пенящихся волн взбунтовавшегося дерна.
Казалось, земля под его ногами превратилась в гигантский зеленый, старательно вытрясаемый кем-то палас, выбрасывающий из себя, пульсирующие в такт биению его сердца облака свинцовой пыли, от которой становилось все труднее и труднее дышать. Его отяжелевшая голова плавно скользнула вниз и уткнулась подбородком в грудь.
Глаза закрылись.


А неизмеримо далеко на другой планете радостной трелью заливался звонок, созывая беззаботно резвящихся в коридорах детей на очередной нудный и долгий урок.
Неизмеримо далеко в другой вселенной открывались и закрывались приветливо-белые двери, пропуская в классы весело смеющихся ребят спешивших как можно скорее занять свои места за партами и приготовиться к следующему занятию.
Неизмеримо далеко, в абсолютно другом измерении...
небольшое пластиковое ведро, в котором обычно моют полы или выносят из дома мусор, ВНОВЬ и ВНОВЬ срывалось с распахивающейся двери, выплескивая на входящего в класс ничего не подозревающего школьника холодную воду.


Последнее что услышал Дмитрий прежде чем его поглотила черная засасывающая в НИЧТО воронка забвения был пронзительный вой подъезжающих к школе машин.