Кризис

МЫСЛИ

Открой глаза и смотри на чистое голубое небо. Нет. Оно не над тобой, оно где-то в пропасти твоих мечтаний. Над тобой только белый обшарпанный потолок твоей комнаты, который ты больше не можешь видеть. Все рас-плывается, и крупные слезы стекают по щекам.
Не эту жизнь ты хотел.
Ты хотел большего. Но не дано. Всего лишь ты не тот. Или все не те.
Хочется идти вперед, но ты чувствуешь, что согнутая в колене нога оне-мела, и ты не сможешь идти. Везде есть подвох. Глупая отговорка. Ты только что подумал про то, что хотел идти вперед. Подумал. А не можешь идти из-за онемевшей ноги.
Ты хочешь поправить замявшуюся сзади майку и для этого пытаешься прогнуть спину. Она упорно не хочет гнуться, и ты по-прежнему неудобно лежишь.
Как ты можешь думать о таких простых, жизненных вещах, когда только что рассуждал о проблемах мирового масштаба? Ты не можешь больше так жить. Отец тебя не понимает, а мама отвечает: «Не волнуйся, это всего лишь переходный возраст». Ты больше не можешь слышать эту фразу, она сидит у тебя в мозгу постоянно. Какой к черту переходный возраст? Переходный от чего к чему?
Есть две вещи, которые смогли бы заставить тебя подняться с дивана. Это девушка и смерть. В одном случае тебя бы вынесло отсюда на крыльях любви, в другом же случае тебя бы вынесли вперед ногами. Но понятие «де-вушка» стало для тебя незнакомым, а смерть, к сожалению, еще очень нескоро.
Ты поднимаешь ноги, лежащие на изголовье кровати, и любуешься новыми кроссовками. Мама чуть не выгнала тебя из дома, узнав, что ты потра-тил на них всю последнюю стипендию. Белоснежная подошва сияет так, что тебе в шутку кажется, что ты слепнешь, и поэтому закрываешь глаза. Ты представляешь, как гуляешь в этих кроссовках по городу, а все с восхищени-ем смотрят, а некоторые, особо смелые, подходят и спрашивают, где ты их купил.
Стоп. Ты же не хотел думать о мирских вещах. Ты открываешь глаза, и твой взгляд падает на стол. Там стоит проклятый тобой на сто пятьдесят раз гель для волос. Когда-то твоей бывшей нравилось, как ты делаешь стильные прически, а потом она взяла и обозвала тебя геем. И бросила. А ты даже не смог выбросить этот ненавистный тебе флакон. В ярости ты снимаешь один кроссовок и кидаешь им во флакон. Тот громко ударяется об пол, а кроссовок летит в рамку с фотографией тебя и твоей бывшей. Ты до сих пор ее не убрал. Стекло вдребезги. Ну и пусть. Когда-нибудь надо от этого всего избавляться.
«Черт возьми, начни наконец жить…» ––несется у тебя в голове. Но ты не можешь. Жить… Слово, вызывающее у тебя пока только отвращение. Да, жизнь прекрасна, и врятли бы ты смог с ней расстаться. Но ты больше не можешь открывать по утрам глаза, смотреть на обшарпанный потолок твоей комнаты, неохотно опускать ноги на холодный пол и плестись в ванную. Ви-деть в университете всех, кто тебе уже осточертел. Поэтому это не жизнь. Это существование.
Ты опускаешь руку и шаришь ей под кроватью. Там стоит твое «на всякий случай». Оно стоит там уже полтора года, и ты ни разу к нему не при-тронулся. Но сейчас такое настроение, что на все плевать. Ты подносишь горлышко к губам и теплый, неприятный коньяк льется по жилам. От этого вкуса тебя тошнит. Самая ужасная твоя черта… Как последняя девчонка, ты пьянеешь от одного глотка шампанского, а сейчас в твое горло течет уже полстакана коньяка… И вдруг, резко, как будто по щелчку, ты начинаешь ощущать, как ты перестаешь чувствовать ноги, живот, руки… Бутылка выпадает из рук, коньяк разливается. Ты медленно впадаешь в транс, но умом ос-таешься чист. Это конец. Ничего тебе не помогает, и если даже алкоголь уже бессилен, это конец.
Время половина пятого утра. Ты всю ночь пролежал так, не сдвинувшись с места, а в ушах плеер отыграл все песни, которые у него только были, песня за песней, альбом за альбомом. Ты смотришь на часы, ярко светящиеся на музыкальном центре, и почему-то улыбаешься. Да, ты пролежал всю ночь, и тебе ни капли не хочется спать. А через два часа опять смотреть на обшар-панный потолок и опускать ноги на ледяной пол. Но сейчас это не важно. Просто потому, что это будет только через целых два часа.
Ты поднимаешь руку, в которой зажат плеер: ты уже ее чувствуешь, хотя ноги немы до сих пор. Песня за песней ты пролистываешь в поисках одной, самой нужной. Вот она, сокровенная. Ты опять улыбаешься. Нет, все-таки жизнь прекрасна… Надо просто уметь абстрагироваться. И черт с ней, с бывшей. С бывшей девушкой, бывшей проблемой и бывшей жизнью. Завтра, нет, уже сегодня начнется новая жизнь. Через два часа. А сейчас просто кра-сивая музыка и улыбка на твоих губах.
ИЛЛЮЗИИ

Когда в тебе один стакан на сорок процентов крепкой жидкости, ты удивленно смотришь вокруг и не можешь понять, что происходит. Да, алко-голь сильно быстро разъедает твой мозг. Но тебе все равно. Ведь сегодня ты обещал себе забыть все проблемы. Ты в клубе с друзьями, рядом, на кресле лежит твоя вельветовая шляпа, а ты зачем-то надел солнечные очки, хотя в клубе до ужаса темно. Кто-то налил тебе водку в стакан… Ты уже не пом-нишь кто, да и есть ли в этом смысл, главное, что заветные сто грамм уже в твоем желудке, а друг, на голове которого уже оказалась твоя шляпа, налива-ет тебе следующие сто грамм. «Нет, нет, мне хватит…» –– протягиваешь ты, хотя прекрасно знаешь, что хочешь еще. И еще раз, капля за каплей, стреми-тельным потоком обжигающая жидкость бежит по жилам. Брр. Но ты сам этого хотел. «Какая хорошая водка!» –– восклицаешь ты, и сам не понима-ешь, как в твоей руке оказывается бутылка, и ты сам уже себе доливаешь. Друг хлопает тебя по плечу: «Это не водка, а ром». «Карибы! Аррива!» –– невпопад отвечаешь ты, и подливаешь ему тоже. Ром. Ты давно хотел его по-пробовать, но не решался, потому что прекрасно знал влияние на тебя даже десяти процентного алкоголя. Однажды, года три назад, ты решил попробо-вать водку. Один, пока дома никого нет. После этих несчастных двадцати грамм тебя застукали родители и очень сильно ругали. Они думали, у тебя это не впервые, и ты потихоньку спиваешься с горя, пока никто не видит. По-том тебе потребовалась неделя, чтобы доказать им обратное…
И вот началось. Ты отрубаешься…
Когда в тебе три стакана на, как оказалось, пятидесяти процентов креп-кой жидкости, ты начинаешь понимать вещи по-другому. Ты радуешься, по-тому что все становится намного лучше, чем было, и это то, что тебе нужно именно сейчас.
И вдруг ты просыпаешься. Ты лежишь на диване, поверх чистого бело-снежного одеяла, в одних джинсах и майке, и чувствуешь, как по твоим но-гам бежит сквозняк. Ты быстро засовываешь их под одеяло, потому что за-мерз, и, кутаясь, поворачиваешься на бок. Рядом с тобой, в твоей рубашке, спит симпатичная девушка с длинными ресницами. Ты узнаешь ее. Сейчас ее глаза закрыты, но ты знаешь, что часами можешь смотреть в них и тонуть. Ее глаза темно-коричневые, как горький шоколад, которого хочется больше и больше, сколько не ешь. У нее копна темных, отливающих золотистым све-том волос, которые хочется бесконечно гладить. Она ёжится от холода, об-нимая руками ноги, а ты обнимаешь ее и накрываешь одеялом. Она приот-крывает слегка глаза и сквозь сон целует тебя, нежно и односекундно, с улыбкой на губах. Да, это та самая девушка, расположение которой ты так долго добивался. Неужели сейчас, именно сейчас, она лежит рядом с тобой, в одной твоей рубашке, и, проснувшись на мгновение, целует? Ты не веришь своим глазам и своему счастью. Она самая добрая и нежная на свете, нет, она не такая, как твоя бывшая, совсем не такая. Просто потому, что она самая лучшая. Самая.
Ты обнимаешь ее крепче. Господи, как бьется ее сердце! Но она спит, спит сладко. А сердце бьется только потому, что ты обнимаешь ее. И она чувствует это даже сквозь сон. А ты это знаешь. И потому прижимаешь ее к себе и накрываешь вас обоих теплым, воздушным одеялом. Ты последний раз смотришь на ее красивые длинные ресницы и полуоткрытые губы, не раз одарившие тебя поцелуем, и, преисполненный счастьем, закрываешь глаза. И в тишине наступающего утра ты слышишь только то, как бьется твое сердце.
Через два часа ты просыпаешься и открываешь глаза. Твой взгляд падает на обшарпанный потолок твоей комнаты, а ты лежишь в джинсах, кроссовках и даже куртке на твоей кровати. Рядом с тобой – твоя шляпа, а на полке у кровати валяются твои очки. Спустя некоторое время, ты соображаешь, что уже пять минут истошно кричит будильник, умоляя тебя вставать, и только сейчас ты понимаешь, как раскалывается твоя голова, как выворачивает на-изнанку твой желудок, как тебя тошнит, и как тебе не хочется никуда идти. Ты смутно припоминаешь, как два часа назад тебя приволок сюда друг и уложил на кровать.
Больше всего на свете тебе сейчас не хочется вставать, и ты отворачива-ешься к стенке, решив поспать еще немного. Родители встают только через полтора часа, по крайней мере столько можно будет поспать, а потом соврать, что проспал…
И ты впадаешь в транс, который кто-то осмеливается назвать сном…
ВОСПОМИНАНИЯ

Это лето было самым прекрасным в твоей жизни. Каждое утро ты откры-вал глаза, и тебе совсем не был противен твой обшарпанный потолок. Каждое утро ты вставал с одной мыслью –– сегодня ты увидишь ее. Уже с утра у тебя колотилось сердце, и ты мысленно отсчитывал, сколько часов, минут, секунд осталось до встречи с ней… Ты тянул до последнего, а потом за пятнадцать минут собирался и бежал на встречу к ней.
Это было сказкой. Семь часов вечера, заходящее летнее солнце, отли-вающее красными лучами, заливало всю небольшую площадь, на которой вы встречались. Она стояла и всегда ждала тебя, в легкой шифоновой юбке и бо-соножках, или джинсах и кедах, когда как, но всегда ее светлые волосы раз-вивались, а зеленые глаза отливали медом. Часто ты останавливался метрах в пяти от нее и любовался, до сих пор не веря, что это твоя девушка.
Да, у тебя было немало девушек. И почти каждая разбивала тебе сердце. Но никакая из них не разбивала твое сердце так, как эта. Да, твои друзья не-редко смеялись над тобой, называя ранимым. Ведь ты страдал от любви к ней, нет, это даже была какая-то зависимость. Она могла позвонить тебе в любое время и сказать: я хочу тебя видеть сейчас. И ты пойдешь. Потому что ты хочешь видеть ее всегда. Ты будешь говорить ей сотню комплиментов за вечер, а она ответит на них лишь скромной улыбкой. И тебе этого будет дос-таточно, просто потому, что она твоя девушка, и она улыбается именно тебе. Твои друзья не раз говорили тебе, что она просто использует тебя. Что она тебя не любит, она просто привыкла. Что тебе надо быть жестче. Что тебе надо быть мужчиной. Но тебе было все равно. Ты вставал с мыслью о ней, и ложился, думая о ней. А иногда ты ложился рядом с ней и смотрел, как она медленно засыпает. И это было лучшее время в твоей жизни.
Сессия была для тебя ничем по сравнению с ожиданием встречи с ней. Мама даже хотела тебя отвести к врачу. Ты дни напролет пил энергетические напитки для того, чтобы по ночам хоть чуть-чуть готовиться к экзаменам. И под утро засыпать на пару часов с мыслями о ней. А потом вставал и начал отсчитывать секунды. Да, это любовь. Ты повторял себе это каждый раз. А потом врач сказал тебе, что у тебя слабеет сердце из-за того, что ты перегру-жаешь его кофеином и таурином. А ты ухмыльнулся и ответил, что этот ко-феин называется любовь, а таурин –– эмоции. Ты шутил. Ты не понимал, что все это серьезно. И только забота мамы спасла тебя от тяжелых последствий.
Ты жил в другой реальности, в тумане, в прострации. Ты возвращался в реальную жизнь только на те полчаса, когда ты запирался в ванной утром. Ты чистил зубы и брился, хотя почти не обрастал. Затем ты снимал майку и смотрел на себя в зеркало. Ты критиковал себя. Потому что был худоват и щупловат. Когда-то, в младших классах тебя даже дразнили дохляком. Но ты не обижался. Это так, это просто наследственность, и ничего с ней не подела-ешь. А теперь ты смотрел на себя критически и понимал, что надо что-то с этим делать, но что –– понятия не имел. Твоя девушка никогда не жаловалась на твой внешний вид. Хотя как-то она сказала, что у тебя недостаточно стильная прическа, и на следующий день принесла гель для волос, помудри-ла с ним минут пять, и ты не мог узнать тебя в зеркале. Ты всегда скептиче-ски относился к этим штукам, потому что не считал это все достаточно по-мужски. Но, посмотрев на работу своей девушки, ты усомнился в своих тео-риях и ответил, что тебе очень нравится. На самом деле тебе нравилось. Нра-вилось, но не очень уж. Все-таки нотки скептизма засели глубоко в сердце и не хотели покидать тебя. Но тебе очень не хотелось обижать твою девушку, поэтому ты сказал, что тебе нравится. Очень. Хотя на самом деле это было не совсем так. Но ты просто не мог и не хотел ее обидеть.
А через пару недель она сама пришла к тебе домой. Позвонила в дверь, и ты обалдел, увидев ее на пороге. У нее были встревоженные глаза, но, секун-ду поколебавшись, она впилась в твой рот и начала целовать. А потом, сби-вая с ног, потащила в спальню. А потом остановилась вдруг и сказала: зна-ешь, я не могу… И предложила расстаться. Вот так, резко. Она же идеал, –– пронеслось вдруг у тебя в голове, но было поздно. И вообще, –– добавила она, –– со всем этим, –– она указала на гель для волос, –– ты напоминаешь мне гея! Не успел ты и заикнуться, что это была ее идея, как она хлопнула дверью.
На дворе стояло первое сентября.
Это было самое прекрасное лето в твоей жизни…
МЕЧТЫ

Каждую ночь ты засыпал. Долго и мучительно, но ты это делал. А через пару минут ты улыбался во сне, потому что тебе снилась она. Ты никогда ее не видел, но казалось, вы знакомы уже тысячу лет. Странно, но ты почти не помнил, как она выглядит. Помнил только шоколадные глаза и золотистый блеск ее волос… Ее, наверное, не существовало, но она всегда мысленно приходила к тебе. Всегда. Когда ты радовался и когда тебе было невыносимо грустно и одиноко, когда ты был пьян или абсолютно трезв… Порой тебе ка-залось, что у тебя появляются воображаемые друзья, но нет, ты видел ее только во сне, улыбался ей только во сне, разговаривал с ней только во сне. И это был просто сон, и ничего больше.
Ты никому никогда не рассказывал о ней. Да и что там рассказывать – это плод твоего воображения, твой идеал. Когда у тебя появилась девушка, ты забыл о ней. Теперь для тебя идеалом была лишь твоя девушка, и никто больше. Она больше не приходила к тебе во сне. Нет, ты просто это не пом-нил. Ты все также улыбался, засыпая, но думая совсем о другой… Оглядыва-ясь назад, ты признаешь, что это было самое глупое время в твоей жизни.
Ты мечтал о большой кровати с белоснежной постелью, где вы будете лежать вдвоем. Где ты будешь накрывать ее одеялом, когда она замерзнет. Где ты будешь молчать ей на ухо и просто смотреть в глаза. Где вы будете разговаривать взглядами. Где вы будете любить друг друга. Лучшее место на земле.
Ты мечтал об осени, где под дождем, вымокнув до нитки, будет идти она, а ты снимешь свою сухую куртку и предложишь ей. Она будет тебе улыбать-ся и жаться от холода, а ты будишь ее обнимать и греть.
Ты мечтал о теплой весне и первом солнце, застревающем в ее волосах и на ее губах. О том, как будешь своими губами ловить это солнце… Но это были только мечты. Детские. Наивные. Даже… Девчачьи. И опять ты вспо-минал это ужасное слово: ранимый… Как ты в себе это ненавидишь. Но быть может друзья, которые так тебя называют, оставаясь наедине с собой, дума-ют о том же, о чем и ты… Это была самая глупая отговорка на земле, но она нужна была тебе, потому жить без этой мечты ты бы не смог.
Этот мир казался тебе самой глупой вещью. Ты понимал, что так думает каждый подросток твоего возраста, и тебе хотелось быть не как все, но ты просто не мог… Тебе постоянно хотелось уйти от проблем, послать все к черту… Ты ненавидел институт, ненавидел то, что ты учишь. Каждый вечер, заставляя себя выучить хотя бы немного того, что задали, у тебя случалась истерика, и ты проклинал все на свете. Иногда доходило до того, что ты вставал и швырял ненавистные тебе учебники на пол, переворачивал стул, громко хлопал дверью, а потом падал на кровать и, уставившись в одну точку на полу, смотрел и не мог понять, что с тобой происходит… Потом вставал, сдирал плед с кровати, стягивал с вспотевшей спины майку, шел в душ, вста-вал под холодную воду, и все так же находясь в прострации, ощущал, как струйки ледяной воды стекают по спине… Потом ты выключал воду, воз-вращался в комнату, ложился на кровать, смотрел на свой обшарпанный по-толок, и, вздохнув, выключал свет, лежал еще пару минут, наблюдая, как ок-ружающая обстановка медленно растворяется в темноте, а затем закрывал глаза. И через пару минут, погружаясь в транс, ты улыбался. Потому что сно-ва приходила она…
УПРЕКИ

Последнее время ты ненавидел своих родителей. Ты знал, что нельзя так говорить, но жизнь заставляла тебя это делать. Ты ненавидел то, что они го-ворят, как они говорят и о чем они говорят. Ты ненавидел проклятое тобой на тысячу раз слово «учеба» и все то, что оно в себя включало. Родители же го-ворили только об этом. Бывшие отличники, они каждый день опускали тебя в грязь лицом, говоря, что ты заклятый троечник и позоришь их семью. Потом спрашивали, не стыдно ли тебе, а ты без зазрения совести отвечал: нет, пото-му что это действительно было так. Тебе было плевать на то, как ты учишься, лишь бы не выгнали из университета. Тебе было плевать на те тройке в за-четке: ты знал, что они ничего не значат. Тебе было плевать на твой уровень знаний по сравнению с твоими однокурсниками: ты знал, что это не показа-тель ума. Ты молча сидел и слушал родителей, ты доводил мать до слез, а от-ца до истерики, ты знал, что им ничего нельзя было возразить… Вокруг были сплошные упреки.
А потом ты шел на кухню и наливал стакан молока. Ты пил его в память о давно и бесследно ушедшем беззаботном детстве. Ты пил, глоток за глот-ком и с каждой секундой ты все больше понимал, как тебя любят родители и как они правы. Что там, где-то очень глубоко в душе тебе совсем не плевать на те тройки и на твою успеваемость в общем целом, на то, что не хочешь выглядеть глупее своих однокурсников, на то, как на тебя смотрят препода-ватели. Ты должен стать лучше, ты должен стать другим, просто должен из-мениться.
Тогда твоя мама заглядывает на кухню: она уже улыбается. Она знает, что какой-то стакан молока является залогом мира в вашем доме. Ты тоже улыбаешься и понимаешь, что все позади. А потом ставишь стакан в ракови-ну и идешь спать. Это лучшее, что ты можешь сделать в этот момент. Ты ло-жишься на кровать и закрываешь глаза, все спокойно. Но через минуту слы-шишь голос из кухни… «Почему ты не вымыл стакан?».
Вокруг одни упреки.
ОБЕЩАНИЯ

Ты всегда был типичным подростком, который после каждой неудачно законченной сессии говорил: «Все, в следующем семестре я исправлюсь», а после каждой пьянки: «Я никогда больше не буду пить». Только Богу было понятно то, что ты подразумеваешь, а ведь на деле все было как обычно… Пьянки, гулянки, неудачные сессии и вечные обещания…
Ты давал обещания сколько себя помнишь, но всегда оправдывался тем, что и остальные кормят тебя обещаниями. Ты всегда говорил: «А вот в сле-дующем…» и так продолжалось до бесконечности. Казалось, ты привык жить только тем, что постоянно давал себе обещания. Ты не любил это в се-бе, больше того, ты это ненавидел, но ты ничего не мог с собой поделать. Ро-дители говорили тебе: «В следующем году купим новый сноуборд… Потом съездим в Шерегеш… Когда-нибудь ты поедешь один…», и ты молча думал: «Гены».
Твоя бывшая девушка однажды сказала: «Пообещай, что будешь любить меня всегда». Ты ухмыльнулся тогда: как бы того вы ни хотели, жить вместе всю жизнь вы бы не смогли. И ты сказал: «Прости. Это глупо дать такое обещание. Оно бессмысленно». А девушка надула губы и, отвернувшись, от-ветила: «Я с легкостью могу поклясться в моей вечной любви к тебе, а ты… Слабак…И неудачник». И вот тогда ты вдруг начал сомневаться в обещани-ях.
Твой лучший друг всю жизнь клялся в вечности вашей крепкой мужской дружбы и обещал всегда быть рядом. А однажды он пропал. Тогда все куба-рем покатилось на тебя: девушка бросила, с родителями поссорился и чуть не выгнали из университета… И он, твой лучший друг, пропал в самую непод-ходящую минуту, в самый сложный момент жизни. А он давал обещание… И вот он, через две недели на пороге твоего дома говорит тебе: «Прости. Но я встречаюсь с твоей бывшей». И в твоем горле все пересыхает и у тебя нет сил говорить, сказать хоть слово… Тебя ударяет как молнией. Типичная история для драматических фильмов. Но ты никогда не думал, что фильм станет ре-альностью. Ты, не в силах что-то сказать, молча со всей силы ударяешь его. Да, это по-мужски, проносится у тебя в голове. У друга кровь носом и он, шмыгая, уходит. Обещания. Ха. Пустой звук.
Закрывая за ним ты думал: обещаю больше никогда не общаться с такими людьми. И снова обещания, снова пустой звук, снова бессмысленные разго-воры с самим собой, снова упреки и недовольства. Ты хватаешь первую по-павшеюся под руку тарелку вдребезги разбиваешь ее об пол. Ненавижу, все ненавижу, думаешь ты, идиотская жизнь, ничего нет, нечего иметь. Ты не видишь перспективы, ты ударяешься в крайности, ты теряешь себя, садишься на диван и смотришь в одну точку.
А через минуту ты закрываешь глаза и видишь ее… Солнце садится за маленькую площадь, у нее за головой, его лучи попадают к ней в глаза, на губы… Ты целуешь ее просто так. И вы счастливы…
А теперь всего это нет. Все нарушили свои обещания. Впереди пустота, которая тебе незнакома… И дал себе последнее обещание: я ничего никому никогда не буду обещать. Хватит.
Ты медленно бредешь в комнату, падаешь на кровать, натягиваешь до ушей одеяло и утыкаешься в подушку. Ты знаешь: сон лучшее, что есть у те-бя. Ты опять закрываешь глаза и обещаешь во сне вновь встретиться с ней.
И разве можно жить без обещаний?..
СОМНЕНИЯ

Посмотри на себя… Достаточно ли ты красив… И достаточно ли ты хо-рош для окружающего тебя мира… Ты щуплый и лохматый… У тебя гряз-ные джинсы и мятая майка… Ты не похож на себя…
Черт, зачем ты подошел к зеркалу… Сегодня мама тебя разбудила тебя рано, сказав, что хватит спать. Но у тебя каникулы… Ты ничего не понимал. Взял в руки в телефон и прочитал последнюю смску, которая вчера пришла тебе. Ты переписывался с одной симпатичной девушкой, и она тебе даже по-нравилась, и ты ей вроде тоже, а ты взял и заснул в самый неподходящий момент. Подумав немного, ты пишешь: на чем мы вчера остановились? А она тебе отвечает улыбками и приятными словами, но вдруг, в одну секунду все меняется, когда она присылает: извини, я пойду сейчас к своему парню, мне некогда. В такие моменты рождаются сомнения.
Зачем ты кому-то нужен?.. Зачем страдать и убиваться?.. Зачем жить?.. Зачем тратить бесценные секунды жизни на людей, которым наплевать на тебя?.. Зачем любить и искать везде любовь?.. Зачем…
Все заканчивается здесь… Alles endet hier…
Не сомневайся в себе ни на секунду, живи и знай: лишь нужным себе ты будешь нужным другим… Так тебе когда-то сказал один мудрый человек. Разбить стены непонимания и начать жизнь сначала –– но сколько раз ты это делал? Ты сбился со счету и устал кричать от бессилия при каждой неудач-ной попытки.
Ты родился не тем. Глупая отговорка.
Самое ужасное –– когда просыпаешься утром с грустью в душе. Уснуть, когда тебе грустно это высшее благо, проснуться с горечью в сердце –– вели-чайшее наказание. Тебя наказывали так вот уже полгода.
Полгода ты делал вид, что ничего не происходит, то все хорошо, что ты счастливый и жизнерадостный человек, что готов дарить другим любовь и радость. Но, запираясь по вечерам в ванне, ты думал по-другому, ты ругал себя за бессилие, сомневался в себе, тебе хотелось закричать…
Давай, разбей же эту стену!..
Ком, застрявший у тебя где-то в легких, дает о себе знать, и ты почти за-дыхаешься. Что остается тебе делать? Опять идти в кровать, закрывать мок-рые глаза, на пять часов встречаться с ней, а на утро просыпаться с болью в душе, с желанием закричать?..
Ты быстро выходишь из ванны и молча идешь в коридор. Хватаешь клю-чи, открываешь дверь и на все крики родителей не отвечаешь. Выходишь из подъезда и бежишь так быстро, как можешь, разгоняясь все быстрее и чуть не сбивая прохожих с ног. Через двадцать минут ты останавливаешься отды-шаться и, медленно поднимая глаза, видишь перед собой ночной город, фо-нарный свет, счастливых людей и сверкающие витрины магазинов… Ночь это маленькое счастье… Твой телефон разрывается от звонков; ты знаешь, что это родители, но тебе все равно. Ты смотришь на это чудо, на эту жизнь, которую ты пропускал, засыпая, и твои сомнения… Где они?.. Ты чувству-ешь, как ком в твоей груди растворился и ты уже можешь дышать… Ты мо-жешь кричать, но уже не хочешь… И тогда ты разворачиваешься и, немного улыбаясь, бредешь домой, смотря по сторонам, здороваясь с солнцем и лу-ной, радуясь всему в этой жизни… И вот она кровать, вот он, плеер, вот он. Долгожданный сон, вот она… И все снова хорошо, хотя ты знаешь, что это только на пять часов… но именно эти пять часов счастья нужны тебе сейчас больше всего…
КРИЗИС

Остановись… Прекрати, хоть на секунду… Не иди дальше, стой, не на-до…
Давай, беги… Разбей эту стену… Докажи всем, что ты сможешь… Пока-жи, на что ты способен…
Стоп. Снова стоп. Остановись и подумай. В кого ты превратился? Что с тобой? Где улыбка на твоих губах? Где капля грусти в твоих глазах? Где твоя сила воли? Где твое стойкое «нет»? Где то, что ты хотел крикнуть всем?
Ничего, ничего нет. Только слезы. Только это чертово слово «рани-мый»!.. Только то, чего тебе так не хотелось…
Оказывается, кризис может быть не только в среднем возрасте…
Ты плачешь, уставившись в зеркало напротив кровати. Да, ты превратил-ся в кого-то другого… Какая-то дурацкая стрижка… И мятая майка… Осу-нувшееся лицо… И только кроссовки с белоснежной подошвой по-прежнему выдают истинного тебя.
Нет, ты не плачешь. Это просто нельзя назвать слезами. Это просто… во-да. Ни соленая, никакая. Это пару слез на щеках. Ведь ты же парень. Ты не имеешь права плакать.
Вчера ты задумался о том, что будет с тобой через год. Через два. Через двадцать. И не смог представить ничего, кроме одинокого мужчины, медлен-но курящего трубку перед окном, выходящим на Монмартр. Почему именно Монмартр? Ты и сам не знал.
А что если попробовать, попытаться… Разбить эту стену?
Ты сотню раз задавал себе вопрос: есть ли смысл во всех этих душевных терзаниях? По сути, ты мучаешь себя сам, и никому нет от этого ни прока, ни пользы. Тогда зачем? Правильно: не зачем. Ну и к черту тогда все это. Да. К черту.
Ты встаешь и хватаешь куртку. Выходишь на улицу и натягиваешь ка-пюшон на лоб. Никого не хочешь видеть –– и пусть тебя никто не видит то-же. Ты идешь по улице –– как и тысячу раз назад –– бесцельно, бездумно, ни зачем. Ты идешь и, не замечая прохожих, толкаешь их локтями. В другой раз бы ты извинился, но сейчас у тебя просто нет на это сил. Ты идешь далеко-далеко… И вдруг.
Вдруг проходящая мимо девушка, которую ты задеваешь локтем, вскри-кивает. Ты не выдерживаешь, говоришь «Простите» и поднимаешь на нее глаза. И застываешь.
Девушка испуганно смотрит в твои грустные глаза. У нее каштановые волосы и глаза, как горький шоколад. Боже, это же она… Та самая, из меч-ты… Ты не веришь своим глазам, и пока приходишь в себя, девушка успева-ет уйти. Ты смотришь ей в след: платье простого покроя и балетки, но все это неважно: глаза, глаза… Ты видел их сотню раз во сне, а теперь…
Но она ушла. А ты даже не успел сказать ей привет! И догнать вряд ли сможешь. Да и смысл…
Эта на секунду вспыхнувшая надежда жить и любить погасла тут же, как только ты развернулся и пошел домой.
На дворе стояла середина марта. Мерзкая слякоть и только набухающие почки, черно-снеговая каша под ногами и сырость… Брр.
ОТТЕПЕЛЬ

Наконец наступил долгожданный апрель. Деревья распустились, и ты как ребенок радовался весне. Идя однажды из университета, ты проходил через парк и остановился. Просто набрать воздуха в грудь. Сколько свежести и за-пахов в этом воздухе. Ты садишься на скамейку и поднимаешь глаза. Люди. Вокруг столько людей. И они похоже счастливы не меньше тебя… И это за-мечательно.
Ты достаешь какой-то сноубордический журнал. Да, зима уже закончена, но там же все равно пишут что-нибудь полезное… Ты листаешь страницу за страницей, и вдруг понимаешь, что ты улыбаешься… Улыбаешься! Впервые за столько времени! Это невероятно! Весна пробудила в тебе то, что так дав-но уснуло…
Ты задумчиво и мечтательно поднимаешь глаза… Боже… Напротив, на большой скамье сидит она… Та самая, которую ты толкнул… Та самая, ко-торая вскрикнула… Просто, та самая…
Она читает книгу. Просто читает книгу, а ее волосы теребит ветер. Время от времени она поднимает свои шоколадные глаза и задумывается о чем-то…
А ты просто не решаешься к ней подойти. Ты не знаешь, что сказать, ты не знаешь даже с чего начать… А она смотрит по сторонам и вдруг повора-чивается к тебе… И вдруг улыбается. И ты понимаешь, что она узнала тебя. И что она тоже не сделает первый шаг. Но это уже так не важно. Главное, то что ты нашел ее. Вот она. И больше это не мечта, а реальность.
Ты не знаешь, что будет дальше. Будет ли что-то дальше… Какая разни-ца. Сейчас светит солнце, и весна разливает свое счастье на всех, живущих на Земле. Ты смотришь ей в глаза, а она смотрит в глаза тебе, вы улыбаетесь, и это главное. Больше ничего не надо.
И вдруг – небо услышало тебя! – откуда ни возьмись, гром. Первый ве-сенний гром! И через минуту –– дождь ливнем, настоящий дождь! И вот она, твоя мечта. Вот твой зонт, и вот она –– промокшая. Всего лишь повод для знакомства.
МОРАЛЬ

Никогда не задумывайся о смысле жизни. Ты знаешь –– это бесполезно.
Никогда не прекращай верить в мечту –– ты знаешь, это не зря.
Никогда не отчаивайся –– ты знаешь, тебе подвластно все!..